В современной лингвистике отмечается все более возрастающий интерес к семасиологии как разделу языкознания, а именно к вопросам семантики различных частей речи, семантической структуры, взаимодействия значений различных лексических единиц,.
• закономерностей семантических изменений, а также к проблемам исторической и сопоставительной семасиологии. По признанию многих ученых, ядро современной лингвистики, а также лингвистики будущего — это прежде всего семасиология.
Как известно, семантика слова, кроме того, что она представляет собой сложный комплекс различных компонентов значения, она очень гибка и подвижна, значения разных слов постоянно взаимодействуют друг с другом, в результате чего они.
• могут преобразовываться под влиянием различных факторов (как экстралингвистических, так и внутрилингвистических). Такая изменчивость семантики языковых единиц способствует непрерывному обновлению лексического запаса языка. Семантическое переосмысление по более или менее продуктивным словообразовательным моделям является наиболее интересным и мало изученным способом пополнения лексики с помощью уже существующих в языке номинативных единиц.
• В современной лингвистической литературе отмечается, что формирование новых значений предопределяется двумя группами факторов. Во-первых, противоречием между формой, содержанием и функцией языкового знака, между иррациональной избыточностью системы и стремлением к экономии языковых средств, противоборством тенденции к регулярности и тенденции к экспрессивности. Во-вторых, большое значение имеют внутрисловные факторы развития значений: взаимодействие понятия и представления в значении слова, взаимодействие признаков, составляющих денотативное ядро значения слова, и коннотативных признаков [Кулинич И.А. 1990; 6]. Основу для переосмысления создают перекрещивающиеся понятия — таким образом, новое значение развивает какой-либо ассоциативный признак, способствуя при этом «извлечению семантического корня» по терминологии Д. Н. Шмелева.
Исследования, посвященные семантическим трансформациям отдельных слов и выражений, занимают значительное место среди трудов отечественных языковедов. Процессы развития в лексико-семантической системе языка вообще традиционно находились в кругу научных интересов таких лингвистов, как А. А. Потебня, М. М. Покровский, JI.B. Щерба, В. В. Виноградов, О. С. Ахманова, Д. Н. Шмелев, А. А. Уфимцева и др. Однако в этой связи мы сталкиваемся с определенными трудностями, вызванными множеством различных точек зрения на природу и сущность семантико-стилистических трансформаций слов, разнообразием методов исследования, а также постепенным изменением семантической структуры и стилистической окраски слов и, соответственно, их отражением в лексикографических источниках лишь по истечении некоторого времени в случае узуальных семантических трансформаций и неповторимой индивидуальностью, трудностью истолкования и сложностью компонентного анализа в случае окказиональных семантических трансформаций.
При этом семантическая продуктивность слов русского языка неодинакова. Она зависит от совокупности различных факторов и условий: от степени «нужности» и общеупотребительности слова, от способности лексемы формировать и развивать семантическую валентность, а также от наличия/отсутствия экспрессивности в слове.
Кроме того, в процессе развития и утверждения разных значений существенную роль играет, как известно, та речевая ситуация, в которую попадает слово, то есть его семантическая позиция, а в нашем случае она специфична: объектом исследования является художественный текст, чрезвычайно насыщенный экспрессивностью. Ведь в художественной речи специфика слова характеризуется не постоянными, а подвижными признаками.
В этой связи необходимо подчеркнуть, что потенциальные возможности языка (в особенности по созданию окказиональных новообразований) связаны с особенностями взаимодействия языка и речи, соотносящихся как система и процесс. Так, В. В. Виноградов полагал, что доминирующие тенденции языкового развития следует проверять на вновь возникающих речевых явлениях. В этом смысле противопоставление узуальных и окказиональных слов, находящихся в зоне наиболее интенсивного взаимодействия между языком и речью, представляет безусловный интерес для исследования. Ведь изучение речевых новообразований, условий их возникновения, особой роли в речи или тексте, их лексико-семантических, деривационных и стилистических характеристик дает возможность познания специфики законов деривационной системы в целом.
Для понимания тех семантических изменений, которые претерпевает слово в связном тексте, нам представляется важным различение понятий «значение» и «смысл», принятое многими отечественными учеными, в том числе JI.C. Выготским, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьевым, А. А. Леонтьевым и др. Согласно их мнению, в художественном тексте особенно ярко выявляется оппозиция в слове общепринятого значения и неповторимого, индивидуального смысла. При этом значение понимается как устойчивая система обобщений, стоящая за словом, одинаковая для всех людей и имеющая неизменное «ядро» — определенный набор связей. Смысл же определяется как индивидуальное значение слова, выделенное из объективной системы связей, как значение, состоящее из тех связей, которые имеют отношение к данной ситуации. Это привнесение субъективных аспектов значений соответственно речевой ситуации. Условия для выявления смысла создает контекст, поэтому при обращении к связному тексту, тем более художественному, понятие смысла становится решающим, поскольку в таком тексте слово может приобрести особый смысл, при том, что языковое значение его останется неизменным. Индивидуальный смысл окказионального семантического деривата, приобретенный в художественном тексте, становится выражением некоторого своеобразного авторского содержания, отличного от обычного, «внешнего» языкового содержания этого слова.
Многие современные ученые-лингвисты, особенно представители КЛШ, неоднократно указывали на системный, типовой характер семантических изменений. При всем многообразии и разноплановости процессов семантических преобразований «те изменения, которые происходят в семантической структуре слова, часто носят закономерный характер, поэтому определить основные направления этих закономерностей представляется возможным при учете тех общеязыковых семантических законов, которые достаточно подробно описаны в имеющейся лингвистической литературе» [Балалыкина Э.А. 1998; 30]. В связи с этим анализ выделенной лексики производится, с одной стороны, с учетом системного характера семантической деривации (выявление типов, определение моделей), способствующего установлению определенных языковых закономерностей индивидуально-авторского словотворчества, а с другой стороны, с учетом специфики языка художественной литературы, особенностей функционирования в ней семантических инноваций, а также своеобразия творческой манеры писателя.
Многие ученые полагают, что переход от одного значения к другому предполагает сначала некоторое изменение сферы употребления, а затем расширение его сочетаемости как следствие изменения значения. Под воздействием экстралингвистических стимулов (скажем, эмотивных факторов) слово начинает употребляться в необычном контексте (за счет этого и создается желаемая экспрессивность) — с возрастанием частоты употребления слова в новом контексте фиксируется его новое значение и одновременно «затухает», ослабевает, бледнеет экспрессивность, изменяется и расширяется круг сочетаемости слова, захватывая зоны сочетаемости «соседних», близких по смыслу лексических единиц, -наступает конечный этап во всем сложном процессе семантического развития: сдвиг синонимов в системе языка.
На особенности семантических изменений в речи анализируемых художественных произведений влияют различные внутриязыковые факторы, как парадигматического, так и синтагматического плана: это семантика производящей основы, принадлежность лексемы к определенной лексико-семантической группе, словообразовательная структура производящего слова и этимология словообразующего форманта, стилистическое своеобразие слов, подвергающихся семантической трансформации, и особенности их согласования, то есть некоторые синтаксические особенности. Кроме того, проблему изменения значений трудно решить, исследуя только форму и содержание слова и оставляя в стороне функциональный аспект семантики.
Выделение этих факторов влияния на процессы семантических изменений отражено в структуре диссертации — исследование представлено в виде трех глав: первые две главы посвящены рассмотрению лексико-семантических и словообразовательных особенностей слов, претерпевших семантические преобразования, а третья — изучению их стилистического и синтаксического своеобразия.
Наиболее ярко подвижность семантики представлена в Ф художественной литературе — в ней наличие многочисленных лингвистических приемов способствует изменению семантики слов. Речь художественных произведений вообще вызывает живой интерес ученых-лингвистов: большой вклад в изучение этого вопроса внесли В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, Р. А. Будагов, Е. Н. Винарская и другие. Интерес к проблеме создания и функционирования индивидуально-авторских, окказиональных лексических единиц, их роли в контексте художественных произведений и устной речи связан 4Ь с именами Н. И. Фельдман, Е. А. Земской, Р. Ю. Намитоковой, А.Г.
Лыкова, Г. Е. Гончаренской, О. А. Габинской, Э. И. Ханпира, М. А. Бакиной, В. Н. Виноградовой и др. Необычные авторские новообразования расширяют область собственно лексического и стилистического употребления единиц, их описание необходимо для более полного отображения богатств русского языка, его широких возможностей. Основными причинами возникновения авторских новообразований принято называть следующие: • - стремление придать слову определенный стилистический оттенок;
— желание избежать тавтологии;
— подчеркнуть авторское отношение к слову или обратить внимание на его значение;
— неудовлетворенность писателя эмоционально-экспрессивной силой слова;
— преодоление автоматизма восприятия слова и др.
Известно, что все слова, явившиеся результатом семантических преобразований, можно разделить на два типа: образования, являющиеся фактом языка, то есть признанные языковой традицией и вошедшие в литературную норму словоупотребления (неологизмы), и образования, относящиеся к фактам речи, — потенциальные и окказиональные инновации, не ставшие общеупотребительными, не составляющие общеязыковую норму и зачастую существующие в рамках узкого или необычного контекста авторского словоупотребления. Согласно мнению некоторых ученых, потенциальные новообразования входят в лексический словарь языка, а окказиональные так и остаются за его пределами. В целом определение понятий «неологизм», «окказионализм», «потенциализм» и их разграничение в лингвистической литературе характеризуется неоднозначностью и разнообразием точек зрения. Так, например, Г. Е. Гончаренко, опираясь на мнение Ю. С. Сорокина, дает этим терминам следующее определение: «Окказиональное слово — слово, созданное с нарушением или без нарушения структуры и общекатегориального значения данного словообразовательного типа, но с частными реализациями объема семантических компонентов. Потенциальное слово — слово, созданное без нарушения в структуре и общекатегориальном значении данного словообразовательного типа, но с некоторыми незначительными отступлениями от уровня реализации объема семантических компонентов. Неологизм — слово, необходимое обществу для номинации новых реалий и потому создаваемое в полном соответствии со структурой, общекатегориальным значением определенного словообразовательного типа и уровнем реализации объема семантических компонентов» [Гончаренко Г. Е. 1978; 27]. По мнению.
А.Г. Лыкова, окказионализм — это «речевая экспрессивная единица, обладающая свойствами невоспроизводимости, ненормативности, номинативной факультативности и словообразовательной производности» [Лыков А.Г. 1976; 36]. По мнению В. Н. Телии, окказиональные новообразования — результат того, что языковое сознание, аппелируя к языковому чутью каждого из носителей данного языка, «творит лексику ненаблюдаемых миров посредством косвенной номинации, закономерно приводящей к функционированию в языке связанных значений слов» [Телия В.Н. 1986; 42].
Другими учеными сущность окказиональных семантических переносов определяется следующим образом: «Окказиональные образы строятся на основе образных ассоциаций и лексико-семантических аналогий, которые состоят в том, что новый образ формируется по типу определенного, уже закрепленного в системе языкового образа. Показателями узуализации переносных ЛСВ является расширение их лексико-семантической сочетаемости и регулярная воспроизводимость в речи носителей языка. Уловить этот процесс помогает сравнение современного употребления этих образов в речи с материалами толковых словарей» [Кретов А.А., Лукьянова И. А., 1978; 63]. «В отличие от узуальных метафор, „корреляция“ сем прямых и переносных значений в окказиональных является более сложной, опосредованной непрямыми ассоциативными связями. Одни семы „затухают“, „отодвигаются на задний план“, другие поддерживаются контекстом, актуализируются, направляя ассоциации воспринимающего текст субъекта в нужное для создания образа русло. Таким образом, корреляция сем прямого и переносного значения обусловлена актуализацией одних сем и „затуханием“ других в контексте художественного произведения» [Болотнова Н.С. 1985; 93].
В данном исследовании мы, все же, опираемся на мнение JT.B. Измайловой, выделившей следующие критерии разраничения неологизмов и окказионализмов: «Неологизмам свойственен индивидуальный характер образования и отсутствие связи с конкретным творцомвхождение в систему языка в качестве необходимого элементасоздание по общеязыковым словообразовательным моделямпостепенная утрата ощущения новизны словавыполнение номинативной функциивозможность существования вне контекставыполнение интеллектуально-коммуникативной функции в процессе коммуникации. Окказионализмам свойственен индивидуальный характер образования и ощущение связи с конкретным творцомневхождение в систему языка (до определенного времени или никогда) — создание по общеязыковым и индивидуальным моделямпостоянное ощущение новизнывыполнение экспрессивно-стилистической функции, номинативная факультативностьпостоянная зависимость от контекставыполнение коммуникативной функции при обязательной эстетической значимости» [Измайлова J1.B. 1990; 8]. Цвейговские окказионализмы, существующие только в своем языковом контексте, действительно выполняют там определенные художественные функции и не нацелены на общее употребление.
Итак, различие между неологизмами и окказионализмами носит чисто функциональный характер. Кроме того, мы разделяем точку зрения J1.B. Измайловой относительно того, что границы между группами окказиональных и потенциальных слов довольно «размыты», провести между ними четкую грань достаточно сложно, в связи с чем разграничивать эти понятия в данном исследовании нам не представляется необходимым. Ведь окказиональность входит в понятие потенциальности, и те, и другие слова демонстрируют возможности, заложенные в системе языка, то есть берутся из потенциального резерва языковой системы. Кроме того, окказиональные слова также могут быть образованы в соответствии с нормой русского литературного языка.
Разграничивая понятия «неологизм» и «окказионализм», следует, однако, также установить отличия между окказиональными и узуальными семантическими дериватами. Такими дифференциальными признаками, различающими процессы возникновения словообразовательных окказионализмов и узуальных единиц, можно считать: использование непродуктивных, окказиональных словообразовательных типов;
— использование продуктивных словообразовательных типов или реализация возможностей этих словообразовательных типов при отсутствии подобных единиц в языке;
— наличие особенного, авторского словообразовательного значения, подчеркиваемого контекстомбольшая эстетическая значимость окказионализмов в организации текста;
Противопоставляя окказиональные и узуальные семантические преобразования, следует, однако, помнить, что изучение окказионализмов неизбежно осуществляется в постоянном сопоставлении с узуальными, системными языковыми единицами. Ведь язык поэта следует рассматривать не только как проявление его творческой индивидуальности, но и как отдельное звено в общем развитии словесно-художественного искусства того или иного народа. По словам И. Л. Загрузной, «окказионализмы следует изучать на фоне общеязыковой нормы по той причине, что они являются сознательным нарушением этой нормы» [Загрузная И.Л. 1980; 6].
Итак, речь художественных произведений является основным пространством, на котором образуются окказиональные семантические дериваты. По словам В. В. Виноградова, «в литературной речи часто всплывают, затушевывая семантическое ядро, те периферийные оттенки значений и эмоционального тембра слова, которые не составляют привычной данности общего языка и не осознаются как необходимая принадлежность этого слова. Чтобы ощутить индивидуальное и творческое в словоупотреблении поэта, надо владеть общими с ним лексемами литературной речи в ее разных контекстах» [В.В. Виноградов 1980; 92].
При этом подобные окказиональные новообразования не только рождаются в художественной речи литературных произведений, но и зачастую существуют только в рамках их контекста. По словам А. И. Федорова, «словосочетания метафорического типа в языке писателя оказываются синтаксически и семантически возможными только в контексте данного произведения: они не передают устойчивых понятий, а выражают лишь образное впечатление, которое ассоциативно связывается с другими, образуя цепь или систему образов произведения или его части» [Федоров А.И. 1969; 24].
Специфика художественной речи определяет критерии отбора используемых автором языковых единиц разных ЛСГ: их лексическое значение, грамматическую форму, стилистику, характер функционирования. «При этом наблюдается трансформация некоторых слов, выражающихся в различных приращениях смысла, неодинаково реализующихся в художественном тексте. Особенно значительным семантическим преобразованиям подвергаются оказиональные метафорические члены ЛСГ, относящиеся к наиболее ярким образным средствам» [Болотнова Н.С. 1985; 93].
На основании такой тесной взаимосвязи и взаимовлияния семантических преобразований лексики и специфического контекста в речи художественных произведений многими учеными признана необходимость особой методики анализа метафорических сочетаний, Ф «основанной на сочетании компонентного анализа с контекстологическим. Знание семного состава слов и особенностей актуализации сем в рамках разных контекстов позволяет понять их образный эффект и его истоки» [Болотнова Н.С. 1985; 93].
Проблемы, связанные с процессом создания языковых единиц, и особенно семантических новообразований, вызывают в последнее время в лингвистической литературе особый интерес. При этом окказиональные новообразования в языке известных писателей и Ф поэтов неоднократно становились объектом изучения, однако многие из них сводились к исследованию морфологических производных.
В этой связи тексты переводов эссе С. Цвейга представляют собой благодатную почву для исследования проблемы, так как они чрезвычайно богаты различными примерами семантических изменений, особенно окказиональных, а последние в свою очередь интересны еще и потому, что позволяют полнее раскрыть процесс традиционного словотворчества, на их фоне обнаруживаются модели ф универсальных семантических изменений в речи. Подробное описание новаторских языковых образований отражает общее направление семантического переосмысления слов, выявляет некоторые общеязыковые закономерности, связанные с процессами семантического переосмысления.
Еще одним важным и интересным аспектом проблемы является различная степень адекватности переводов оригиналу эссе. На фоне сопоставления более рельефно выступает национальное своеобразие семантических изменений немецкого и русского языков, особенности авторских и переводческих преобразований в художественной речи, а также проблема перевода как акта сотворчества, акта создания еще одного художественного произведения, а не копии оригинала.
Многие ученые указывали на то, что сопоставительное описание языковой метафоричности могло бы быть очень плодотворным с точки зрения познания «духа языка» и особенностей культуры и менталитета. По словам Х. Д. Леэметса, «как грамматическая, так и семантическая структура сравнения в разных языках имеет черты сходства, равно как и различия, что в свою очередь зависит от структуры и типа языка» [Леэметс Х.Д. 1988; 9].
Таким образом, анализ метафор, особенно в диахроническом аспекте, как и анализ других типов наименования, бесспорно, может быть полезен для познания материальной и духовной жизни, мироощущения народа. Однако следует подчеркнуть, что при переносе наименования имеется и доля случайности. «Поэтому тот факт, что в разных языках для наименования одного и того же предмета используются разные типы переноса или у эквивалентных слов развиваются разные переносные значения, иногда свидетельствует о случайности в выборе предмета сравнения, а отнюдь не об особенностях мироощущения или национальном характере народа. Результаты сопоставительных исследований этих особенностей очень важны в лингводидактике, в теории и практике ^ перевода» [Гудавичюс А.И. 1987; 26].
Что касается универсальности некоторых слов-результатов семантической трансформации, то, по мнению С. Ульманна, они носят даже не статистический характер, а относятся к случаям параллельного развития, то есть они «распространены настолько широко, что факт их наличия в разных языках нельзя считать простой случайностью, однако не настолько, чтобы этот факт был статистически значимым» [Ульманн С. 1970; 255]. С. Ульманн указывал на то, что полисемия вообще «есть, по всей вероятности, семантическая универсалия, глубоко коренящаяся в фундаментальной структуре языка. Иное положение себе трудно представить: это означало бы, что мы должны держать в мозгу чудовищный запас слов с отдельными названиями для любых явлений, о которых нам понадобится говоритьэто означало бы также, что в языке не должно быть метафор, а тогда язык в большой мере оказался бы лишенным своей выразительности» [Ульманн С. 1970; 267]. Он полагал, что сопоставление списка параллельно возникающих метонимий и метафор имеет огромное значение, поскольку лежащие в их основе ассоциации, по-видимому, глубоко коренятся в человеческом опыте и в значительной степени не зависят от культурной или социальной среды.
Таким образом, отсутствие подробного описания процессов окказионального семантического словотворчества, включающего в себя изучение производящей базы индивидуально-авторской семантической трансформации, особенностей отбора лексических единиц для вторичной номинации, своеобразие функционирования необычных новообразований в художественных текстах, а также семантических, грамматических и стилистических особенностей слов-результатов окказиональных семантических преобразований, делают обоснованным и актуальным обращение к проблемам новаторского семантического словотворчества в пределах текстов художественных произведений. Кроме того, язык указанных переводов еще не был предметом специального исследования в лингвистическом плане, и это обстоятельство также определяет актуальность нашего исследования.
Слова, явившиеся результатом окказиональной семантической трансформации в русских переводах эссе, то есть претерпевшие какие-либо необычные изменения в своем значении, представляют собой объект нашего исследования. Они не случайно выбраны предметом нашего исследования — ведь особенности протекания процессов семантических изменений в текстах переводов эссе С. Цвейга являются отражением и частным проявлением общих закономерностей семантической деривации в языке.
Целью диссертации является определение своеобразия процессов семантической трансформации в текстах переводов на русский язык эссе С. Цвейга о писателях и поэтах на фоне их сопоставления с оригиналом. В соответствии с целью в диссертации.
0. поставлены следующие задачи:
1. Выявить основные типы семантических переносов.
2. Разграничить узуальные и окказиональные случаи семантической трансформации.
3. Распределить слова, используемые в качестве базы для семантической деривации, по лексико-семантическим группам, к которым они относятся.
4. Дать словообразовательную характеристику словам, подвергающимся в тексте переводов семантическим изменениям, и определить роль словообразовательных элементов в процессах семантической трансформации этих слов.
5. Определить стилистическое своеобразие анализируемых лексем.
6. Установить круг сочетаемости слов, используемых переводчиком для семантической деривации.
7. Выявить все многообразие синтаксических конструкций, в которые анализируемые слова могут входить в текстах переводов эссе.
8. Определить степень адекватности русских слов-результатов семантической трансформации соответствующим лексемам текста оригинала.
9. Объяснить причины расхождений семантических производных в подлиннике и в переводе.
Научная новизна работы заключается в том, что язык многочисленных эссе С. Цвейга и язык переводов его эссе на русский в частности впервые стали объектом лингвистического анализа, в рамках которого проводится комплексное изучение слов, явившихся результатом окказиональной семантической трансформации, а также в сопоставлении процессов окказионального семантического словотворчества в немецком оригинале и русских переводах. Комплексный лингвистический анализ переводов такой жанровой разновидности литературы, как эссе, крайне скудно представлен среди отечественных работ по языкознанию. К сожалению, среди трудов отечественных ученых по сопоставительному языкознанию очень мало внимания уделяется жанровой специфике переводов. Задачи данной диссертационной работы усложняются еще и потому, что материалом для исследования послужили тексты переводов на русский язык с неродственного ему немецкого языка, отражающих также и несовпадение специфических черт национального менталитета. Кроме того, впервые в рамках лингвистического анализа переводов литературных эссе четко выделяются типы окказиональных семантических преобразований слов.
Круг задач, поставленных в работе, а также полученные результаты исследования определяют ее практическую и теоретическую значимость. Практическая ценность работы связана с возможностью использования результатов исследования при изучении особенностей языка С. Цвейга, при изучении языковой специфики литературного эссе как жанра и при проведениии лингвистического анализа переводных художественных произведений, а также с возможностью использования даного материала в спец. курсах по практике перевода художественных текстов с немецкого языка на русский. Кроме того, результаты работы могут быть применены в процессе преподавания курсов лексикологии, а также при решении теоретических проблем, связанных с особенностями взаимодействия языка и речи.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что данное исследование наглядно демонстрирует широкие возможности семантических преобразований в художественном тексте и в тексте переводов, а также необходимость учета жанрового и лингвострановедческого, лингвокультурологического факторов в теории перевода.
Источниками исследования послужили малоизвестные и малоизученные тексты переводов на русский язык эссе С. Цвейга о знаменитых мировых писателях и поэтах «Толстой», «Достоевский», «Стендаль», «Бальзак», «Гёльдерлин» и «Генрих фон Клейст». Переводы указанных эссе неслучайно были выбраны нами в качестве источников исследования. Созданные в период творческого подъема, в самый плодотворный и яркий отрезок творческой жизни Стефана Цвейга, эти произведения не только являются высокохудожественным образцом немецкоязычной литературы, но представляют собой замечательный пример проявления нетрадиционного, индивидуально-авторского языкотворчества. Такой выбор исследуемых произведений объясняется еще и тем, что они предоставляют возможность сопоставить языковое описание С. Цвейгом немецких, французских и русских писателей, обнаружив некоторые различия в их изображении. Следует отметить, что, согласно библиографическому указателю произведений С. Цвейга на руском языке, среди исследуемых произведений лишь два эссе — «Бальзак» и «Толстой» были дважды переведены на русский язык, то есть имеют два разных перевода (эссе «Бальзак» — перевод Л. Копелева, 1927 год и перевод А. Зуккау, 1929 годэссе «Толстой» — перевод Ст. Веткина, 1928 год и перевод П. С. Бернштейна, 1929 год). Остальные же четыре эссе лишь единожды переводились на русский язык (эссе «Стендаль» — переводчик Б. Зоргенфрей, эссе «Достоевский», эссе «Генрих фон Клейст» и эссе «Гельдерлин» — П.С. Бернштейн).
Анализ семантических производных осуществлялся на материале различных одноязычных и двуязычных словарей русского и немецкого языка: переводных (русско-немецких и немецко-русских), толковых, тематических, словообразовательных, специальных словарей и др.
Научно-методическую основу данной работы составили труды отечественных и зарубежных ученых, в которых с различных позиций освещаются вопросы семантики, словообразования и стилистики русского языка, а именно работы В. В. Виноградова, А. А. Потебни, Ф. П. Филина, Г. О. Винокура, В. Г. Гака, Е. А. Земской, Э. А. Балалыкиной, Г. А. Николаева, В. М. Маркова, В. Н. Телия, Д. Н. Шмелева, Ю. Д. Апресяна, Г. Пауля, Ш. Балли, Г. Н. Скляревской и др. Труды В. Н. Комиссарова, А. В. Федорова, И. Я. Рецкер, Л. С. Бархударова, А. Швейцера, А. Д. Райхштейна, П. К. Латышева, B.C. Виноградова, М. Новиковой и др., посвященные проблемам эквивалентности, адекватности перевода и сопоставительного изучения текстов художественных произведений, послужили руководством для сопоставительного анализа, проведенного в данном исследовании. Следует, однако, отметить, что вышеупомянутые авторы научных трудов по сопоставительному языкознанию, на наш взгляд, не отводят заслуженной роли жанровому и жанрово-стилистическому фактору в теории перевода.
Исследуя проблемы речи художественных произведений и их лингвистического анализа, мы принимали во внимание концепции и положения таких известных ученых, как Будагов Р. А., Жирмунский В. М., Ларин Б. А., Виноградов В. В., Винокур Г. О., Кожина М. Н. и др. Особое место среди теоретических работ, использованных в процессе исследования, занимают труды Земской Е. А., Шанского Н. М., Федорова А. И., Лыкова А. Г., Сенько Е. В., Плотниковой Л. И., Ханпира Э. И., Намитоковой Р. Ю. и др., отражающие вопросы окказионального словотворчества, создания и функционирования неологизмов и роли авторских новообразований в контексте художественных произведений и в устной речи.
Полезным теоретическим материалом явились также диссертации и авторефераты диссертаций, посвященные вопросам семантической деривации и окказиональных вторичных наименований в русском языке Ивановой Л. И., Гончаренко Г. Е., Аникиной А. Б., Измайловой Л. В., Кулинич И. А., Никитченко Н. С., Мистюк Т. Л., Золотаревой М. Н., Загрузной И. Л., Намитоковой Р. Ю., Габинской О. А., Ю. В. Агеевой, Е. И. Аюповой, Э. Р. Замалютдиновой, Л. Р. Ахмеровой и др. Важными для данного исследования оказались и работы литературоведческого характера, в которых изучается творчество С. Цвейга, его творческая манера.
Методы исследования. Специфика практического материалаокказиональных семантических новообразований, возникших и существующих в рамках речи конкретного художественного произведения, — потребовала применения целого комплекса методов исследования. При описании лексем, явившихся результатом семантической трансформации, выделенных нами в тексте эссе путем сплошной выборки, при описании их лексических, словообразовательных, стилистических особенностей и особенностей согласования применялся описательный метод. Статистический метод был использован в тех случаях, когда было необходимо выявить частотность употребления тех или иных лексических единиц в тексте, а также синтаксических конструкций, в которые они входят, частотность некоторых словообразовательных элементов в словообразовательных структурах вторичных номинаций, количественное соотношение стилистически маркированных лексем разных стилистических пластов, выяснить, какое количество семантических производных относится к той или иной ЛСГ. При сопоставлении семантики вторичных номинаций подлинника и переводов, а также выявлении их словообразовательного и стилистического своеобразия применялся сопоставительно-типологический метод. Для выявления особенностей согласования исследуемых семантических производных, а также их функционирования в необычном контексте художественного произведения был использован контекстуальный метод.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения. Во введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования, определяются объект исследования, цели и задачи работы, методы анализа, освещаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проведенный анализ практического материала показал, что процессы индивидуально-авторского семантического словотворчества отражают и являются частным проявлением универсальных, общеязыковых закономерностей семантического развития в языке, хотя они и обусловлены спецификой функционирования семантических новообразований в речи художественных произведений, а также своеобразием творческой манеры писателя. Исследованный в диссертации материал свидетельствует о том, что и окказиональная, индивидуально-авторская деривация носит системный характер, осуществляясь по так называемым «потенциальным» деривационным моделям, образуя в то же время в тексте художественного произведения контекстуальные синонимы, избирательно относясь к сочетаемости своих семантических дериватов и т. д.
С учетом системного характера семантического словообразования в процессе исследования нами было выделено множество типов семантических переносов, которые сопровождаются переходом семантически трансформируемых слов из одной ЛСГ в другую. Установлено, что одним из самых продуктивных типов семантического словообразования, выявленных в тексте эссе, является перенос значения из области физических движений, перемещений в пространстве в область мыслительной и эмоциональной деятельности человека, то есть переход семантически трансформируемых слов из ЛСГ «физические движения, перемещения в пространстве» в ЛСГ «мышление, познавательная деятельность человека» или ЛСГ «эмоциональный мир человека» .
Анализ показал, что основное направление переноса значений слов в рассматриваемых переводах произведений С. Цвейга (от конкретной к абстрактной семантике) соответствует доминирующему направлению переосмысления в системе языка в целом. Важным выводом является также обилие в текстах эссе, окказиональных семантических сдвигов, их существенное преобладание над.
• узуальными семантическими трансформациями.
Среди глаголов и причастий, как наиболее многочисленной группы слов, явившихся результатом семантического словообразования, нами были выделены шесть наиболее значительных по объему ЛСГ, а именно: ЛСГ «движение, перемещение в пространстве», ЛСГ «физическое воздействие на какой-либо живой или неживой объект», ЛСГ «эмоциональное или психологическое воздействие на какой-либо, объект», ЛСГ % «физическое восприятие, чувствование человека», ЛСГ физиологические состояния и процессы человека" и ЛСГ «звучание (воспроизведение звуков)» .
Изученный практический материал свидетельствует о том, что процессы семантической деривации в тексте переводов обусловлены не только особенностями семантики базовых, производящих лексем, то есть их принадлежностью к той или иной ЛСГ, отношению к ее ядру или периферии, частотностью их употребления, диапазоном.
• сочетаемости, вхождением в синонимические ряды и т. д., но и другими факторами парадигматического плана, а именно: особенностями их словообразовательной структуры, словообразовательного значения, их словообразовательным потенциалом. Исследование показало, что этот фактор играет при выборе определенных лексем в качестве базы для вторичной номинации не последнюю роль.
В результате исследования было установлено, что использование в тексте переводов в качестве базы для вторичной номинации слов с определенной словообразовательной структурой и с теми или иными словообразовательными значениями (в основном непроизводных слов или слов со словообразовательным значением «процесс по действию», «отвлеченный признак» или «относящиеся к чему-либо» и т. д.) неслучайно, оно отражает стремление автора и переводчиков к красочности, выразительности, а также желание наилучшим образом представить индивидуальные портреты персонажей. Однако эта взаимосвязь художественной идеи и ее лингвистического воплощения наиболее четко прослеживается не столько в переводах, сколько в оригинале эссе, так как именно в нем авторский замысел проявляется в чистом виде. В связи с этим словообразовательный анализ семантически трансформируемых лексем русского перевода осуществлялся на фоне деривационных особенностей соответствующих лексических единиц оригинала, которые имели не меньшее значение для данного исследования.
Анализ показал, что значительная доля лексем как среди русских, так и среди немецких семантически трансформируемых единиц представляет собой непроизводные существительные, непроизводные прилагательные и непроизводные глаголы или существительные, прилагательные и глаголы, непроизводная основа которых была осложнена одним словообразовательным аффиксом, то есть стоящие на второй ступени деривации. Как в русском, так и в немецком языке эти частотные слова с большим объемом понятия, простым определением и широкой сочетаемостью с большей легкостью подвергаются переосмыслению.
Яркой чертой, характеризующей грамматику исследуемого текста, оказалось обилие причастий, их количественное преобладание над семантическими трансформациями из класса глаголов. Объясняется данная особенность текстов переводов тем, что причастие, в отличие от глагола, кроме семантики действия включает в себя еще и семантику признака, характеристики, что и является для автора более актуальным для создания яркого, эмоционального языкового портрета персонажей.
Ш В пределах существительных, выделенных в текстах переводов эссе, обнаружено большое количество экспрессивно окрашенных единиц. Среди слов этой части речи выделяются 8 наиболее значимых и объемных лексико-семантических и тематических групп слов, а именно: ТГ «природные явления и материалы», ЛСГ «свет, свечение», ТГ «строительство, сооружения, постройки», ТГ соматической лексики, ТГ «военные атрибуты, оружие», ТГ «предметы быта, домашнее хозяйство», ТГ «наименования лица по профессии или.
Ф социальному статусу", ЛСГ «творчество, искусство» .
Среди прилагательных наибольшей частотностью в текстах переводов эссе отличаются отыменные качественно-относительные адьективы с суффиксамин, -овс широким спектром значений, употребляющиеся метафорически и носящие оценочный характер, как положительный, так и отрицательный. Причем количество семантических новообразований с отрицательной коннотацией значительно преобладает над количеством семантических.
• новообразований с положительной и нейтральной коннотацией. Среди прилагательных были выделены: ЛСГ «физические свойства предметов или тел», ЛСГ «внутренние качества, черты характера», ЛСГ цветообозначений, а также немногочисленная группа слов с общим значением «сделанный из какого-либо природного материала» .
Анализ показал, что среди производных существительных, подвергающихся семантическим трансформациям, наиболее широко представлены отглагольные существительные со словообразовательным значением «процесс по действию», осложненные нулевыми суффиксами и суффиксамиение, -ание. Нагнетание подобных существительных связано с желанием автора раскрыть душевные процессы и эмоциональные состояния, переживаемые его героями. В результате словообразовательного анализа всех выделенных нами в тексте переводов семантических дериватов было обнаружено очень небольшое количество производных существительных (как и прилагательных), осложненных деминутивами и суффиксами субъективной оценки. Малочисленность производных существительных с деминутивными суффиксами и суффиксами субъективной оценки как в тексте оригинала, так и в тексте перевода связана с тем, что автор намеренно создает яркую эмоциональную языковую характеристику своих героев за счет лексических или стилистических средств, отбирая для переосмысления лексемы из определенных тематических групп и стилистических пластов, а, главное, за счет процессов необычной окказиональной семантической деривации и, соответственно, контекстуального окружения трансформируемых слов.
Некоторые семантические новообразования в тексте переводов в ходе семантической трансформации изменяют свои грамматические формы, приобретают новые грамматические показатели, отличные от тех, которыми обладали исходные, производящие лексемы, послужившие основой вторичной номинации. Таким образом, в ряде случаев семантически производное и семантически производящее различаются парадигмой форм словоизменения. Смена категории одушевленности происходит в тех случаях, когда наименования живых существ используются для метафорического обозначения неодушевленных предметов и явлений. Причем этот перенос чаще происходит именно в направлении от живого к неживому, то есть категория одушевленности меняется на категорию неодушевленности, а не наоборот. Некоторые из отобранных семантических дериватов, принадлежащих к классу существительных, теряют способность изменяться по числам. В основном это касается субстантивов, обозначающих в тексте нечто уникальное, единичное. В ходе исследования было также установлено, что изменения, происходящие с анализируемыми лексемами в процессе семантической деривации касаются не только смены ими некоторых грамматических категорий и их показателей, но и словообразовательного потенциала семантически трансформированных слов, который в большинстве случаев становится намного меньше. Было установлено также, что многие авторские новообразования образуют новые синонимическо-антонимические ряды (в основном за счет контекстуальных синонимов).
В результате анализа процессов семантических изменений слов в текстах эссе нами было обнаружено множество типов семантического словообразования (в соответствии с выявлением ЛСГ слов, послуживших базой для вторичной номинации). Среди глаголов были выявлены следующие типы семантической деривации: «движение, перемещение в пространстве» —>, «мыслительная, познавательная деятельность человека» — «движение, перемещение в пространстве» —> «эмоциональная деятельность человека» — «физическое воздействие на какой-либо объект» —> «эмоциональное или психологическое воздействие на какой-либо объект» — «свечение, горение» —> «проявление человеческих чувств» — «физиологические процессы, состояния человека» —* «психологическое или эмоциональное состояние человека» — «физическое восприятие органами чувств» —*• «психологическое или эстетическое восприятие/проявление» — «ведение строительных или ремонтных работ» —> «творение, создание или совершенствование чего-либо» — «положение в пространстве» —> «иерархическое местоположение, занимаемое какими-либо процессами/явлениями по отношению к другим процессам/явлениям» — «эмоциональное или психологическое воздействие человека на какой-либо объект» —> «эмоциональное или психологическое воздействие некоего абстрактного явления на какой-либо объект» .
Среди существительных обнаружены следующие типы переосмысления: «природные явления и материалы» —> «предметы быта» — «природные явления и материалы» —> «части тела человека» — «природные явления и материалы» — «абстрактные духовные явления» — «свет/тьма» —> «человеческие духовные процессы/явления» — «строительство, сооружение, постройки» —> «предметы быта» — «строительство, сооружение, постройки» —> «части тела человека» — «строительство, сооружение, постройки» —> «абстрактные духовные явления» — соматическая лексика —> «абстрактные духовные явления» — «военные атрибуты, оружие» —> «интеллектуальная деятельность человека» — «предметы быта, домашнего хозяйства» —> «абстрактные духовные явления» — «социальные, профессиональные человеческие отношения» —> «иерархия, соотношение философских категорий, понятий» — «искусство, предметы творчества» —> «окружающие явлния действительности» .
Среди прилагательных нами были выделены следующие тиы семантической трансформации: «физические свойства предметов/тел» —> «отвлеченные признаки каких-либо предметов/явлений» — «чувственное восприятие» —> «психологическое восприятие/ впечатление от каких-либо предметов/явлений» — «внутренние качества, черты характера человека» —> «выражение, проявление каких-либо свойств, внутренних качеств (о предметах/явлениях)» — «цвет» —* «отвлеченные свойства какого-либо предмета» — «сделанный из какого-либо материала» —> «внутренние качества какого-либо предмета/явления». Конкретные типы семантических переносов, обнаруженные в текстах оригинала и переводов эссе, подтверждают общие тенденции семантического развития и перекликаются с традиционными типами семантического словообразования.
В ходе анализа мы пришли к выводу о том, что своеобразие семантического развития слов в текстах исследуемых произведений обусловлено не только их лексическими и словообразовательными особенностями, оно зависит и от их стилистических и синтаксических характеристик. Все эти факторы в своей совокупности влияют на семантические процессы, в которых участвуют слова, особенно в условиях необычного контекстуального окружения. Дополнительная коннотация играет существенную роль в создании конкретных художественных образов и общей «атмосферы», «фона» всего произведения. Установлено, что оценочность в текстах переводов эссе проявляется не только имплицитно, но и эксплицитно, на уровне словообразовательных морфем. Случаи создания оценочности в тексте за счет словообразовательных средств (суффиксов субъективной оценки) единичны. В наибольшей степени оценочность проявляется на уровне стилистики текста — в принадлежности семантически трансформируемых единиц к тому или иному стилистическому пласту языка. Обобщив данные стилистического анализа выявленных в тексте переводов семантических дериватов, мы пришли к выводу о том, что разнообразие используемых в тексте стилистических средств является вполне закономерным, так как предполагается законами жанра эссе.
Анализ показал, что стилистика текста, его экспрессивность создается автором художественного произведения также и за счет разнообразных синтаксических средств, например, особенностей синтаксических конструкций, в которые входят слова, подвергающиеся семантическому преобразованию, и их ближайшего контекстуального окружения. Актуализация определенных общих сем в семантической структуре двух слов в пределах словосочетания, особенно в рамках необычного, окказионального словоупотребления, существенным образом влияет на процесс семантической трансформации. Установлено, что большинство семантических дериватов в тексте переводов обладает достаточно широкой способностью сочетаться с различными наименованиями людей, предметов, явлений и абстрактных сущностей, в то время как другие окказиональные вторичные номинации имеют ограниченный диапазон сочетаемости. Семантически трансформируемые слова, наделенные предметным значением, употребляются автором в большей степени в сочетании с отвлеченной лексикой. Семантически трансформируемые слова, относящиеся к абстрактной лексике изначально, то есть в своем первичном значении, остаются в результате семантического сдвига в пределах абстрактной лексики, но получают новое значение, а вследствие этого меняют и сочетаемость.
В ходе исследования было обнаружено, что семантически преобразуемые лексемы текстов эссе являются частью определенных синтаксических конструкций, выбор которых автором не случаен. Анализ показал, что семантические дериваты текстов переводов крайне редко являются изолированными от системы метафорических образов, созданной автором произведения. Чаще всего слова-результаты семантических трансформаций являются членами сложных синтаксических конструкций, входят не в один образ, а в целые развернутые системы перекликающихся образов в рамках всего предложения или даже нескольких предложений. В некоторых случаях автором семантически преобразуются почти все члены предложения, так что создаваемый образ обрастает множеством признаков, в том числе и процессуальных.
Исследование показало, что особая стилистика и особый синтаксис текстов переводов эссе С. Цвейга значительным образом влияют на процессы изменения значений, происходящие в словах, отобранных автором в качестве средств художественной выразительности. Кроме того, взаимовлияние семантических сдвигов, происходящих в этих словах, их стилистического своеобразия и контекстуального окружения ярко свидетельствует о тесном переплетении и взаимодействии парадигматических и синтагматических свойств этих единиц.
Несмотря на то, что основным объектом данного исследования послужили семантические дериваты, представленные в русских переводах эссе, их своеобразие, степень их самостоятельности и соответствия авторскому замыслу остались бы непонятными в отрыве от их оригинальных, немецких эквивалентов, являющихся необходимым фоном для изучения переводных лексических единиц. В связи с этим в исследуемом материале выделены примеры полного, частичного соответствия и несоответствия лексем оригинала и перевода. В большинстве изучаемых произведений С. Цвейга случаи соответствия составляют от 35% до 40%, то есть довольно многочисленную часть, и это особенно ощутимо среди семантически трансформируемых существительных. Большинство соотносимых в тексте лексем оригинала и переводов представляет собой частичные соответствия. В целом анализ практического материала показал, что степень адекватности текстов русского перевода исследуемых эссе С.
Цвейга тексту оригинала можно охарактеризовать как достаточно высокую.
В результате сопоставления слов, явившихся результатом семантической трансформации, в текстах разных эссе нами были выявлены некоторые сходства и различия между ними. Данные различия коснулись, например, сочетаемости, частотности тех или иных семантических дериватов, их принадлежности к определенной ЛСГ, а также того, насколько широко представлена в тексте та или иная лексико-семантическая группа семантических новообразований.
Список принятых сокращений:
КЛШ — Казанская лингвистическая школа ЛСГ — лексико-семантическая группа ТГ — тематическая группа ЛСВ — лексико-семантический вариант СРЯ — современный русский язык ТСРЯ — толковый словарь русского языка.
