Семантико-синтаксические особенности узбекско-русской интерференции (на материале русских слов в узбекской устной обиходно-бытовой речи)

Чем больше времени отделяет нас от момента образования СССР, тем отчетливее мы осознаем величие и роль русского языка как средства межнационального общения в жизни многонационального советского народа. Образование государства нового типа явилось не только исторической вехой в судьбе народов нашейны, но и поворотным пунктом в жизни их языков. Человечество еще не знало таких примеров, когда все, функционирующие на территории одного государства языки, пользовались бы равными правами во всех сферах жизни, когда нет ни государственных, ни негосударственных языков, а роль языка межнационального общения выполняет добровольно избранный самими народами язык.

Выдвижение русского языка на роль основного средства межнационального общения было далеко не случайным. На эту роль его выдвинул сам ход исторического развития нашего государства. В. И. Ленин писал: «. потребности экономического оборота всегда заставят живущие в одном государстве национальности (пока они захотят жить вместе) изучать язык большинства» /1.423/.

Сразу же после Октябрьской революции как одну из первоочередных задач В. И. Ленин выдвинул задачу осуществления культурной революции. В языковом строительстве это нашло свое выражение: I) в отказе от понятия «государственный язык» — 2) в развитии всех национальных языков народов СССР- 3) в выдвижении русского языка на роль основного средства межнационального общения народов СССР- 4) в развитии самого русского языка.

В первый период образования СССР, когда политически республики были равны, а экономически — нет, перед советским государством встала задача не только восстановления и подъема народного хозяйства, но и выравнивания экономического положения республик. В это время остро стоял вопрос о подготовке национальных кадров, решение которого осложнялось тем, что времени и средств на перевод учебной литературы на все языки народов СССР не было.

G другой стороны, для преодоления межъязыковых барьеров, естественно существующих в многоязычном государстве, необходим был язык межнационального общения. Для этой роли больше всего подходил именно русский язык.

Русский язык был не только языком большинства населения советского государства, но и языком, на который была переведена • почти вся многоязычная мировая литература, отражающая все добытые человечеством знания. Таким образом, на базе единой идеологии и строя он был избран на роль основного средства межнационального общения, а отсутствие со стороны русского народа каких-либо попыток вытеснить или ущемить права языков народов СССР укрепило его на этой позиции. Русский язык стал и языком-источником, с которого переводилась научная, политическая и художественная литература. Перевод вызвал к жизни поток интернациональных слов в национальные языки.

Затем началось постепенное выравнивание экономического положения республик, и, как отмечалось в отчетном докладе ЦК КПСС Ш1 съезду, в нашей стране ныне не существует национальных окраин /3.55/.

В условиях зрелого социализма в возрастании роли русского языка наступает качественно новый этап. Он обусловлен дальнейшим развитием национальных отношений, интернационализацией межнациональных связей, расширением воздействия научно-технической революции, ростом духовных запросов всех наших наций и народностей" /73.17/. t 4.

Являясь основным средством межнационального общения, русский язык выполняет важнейшую социальную цель — преодоление межъязыковых барьеров, что дает возможность всем республикам добиться самого тесного контактирования. Русский язык «. призван способствовать хозяйственному и культурному росту национальных республик, воспитанию национальных кадров в области научно-технических знаний, укреплению экономического и оборонного могущества нашей страны /43.5/.

Процесс контактирования советских народов — процесс живой и непрекращающийся. Это контактирование неизбежно ведет к тесным языковым связям, что и обусловливает взаимовлияние языков, находящее свое выражение прежде всего в лексических заимствованиях. Но перенять и принять иноязычное слово всегда труднее, чем мысль, идею или предмет. За словом стоит язык, то, что мы всегда стараемся сохранить в чистоте и самобытности. Именно поэтому в контактировании языков всегда находят свое отражение социальный, психологический и лингвистический факторы, непосредственно связанные с историей взаимоотношения народов.

Узость одноязычного канала получения и формации давно уже воспринимается как тормоз развития производства и духовного мира человека. Поэтому изучение русского языка как языка межнационального общения и как одного из международных языков оказывается в наше время важнейшей социальной' потребностью.

С выдвижением русского языка на роль основного средства межнационального общения в нашей стране стало развиваться национальнорусское двуязычие. Необходимо отметить, что само по себе изучение второго языка не приводит к двуязычию всего общества. Для доказательства этого достаточно сослаться на изучение иностранных языков в средней и высшей школах. Никто, пожалуй, не осмелится утверждать, что это приводит, например, к русско-английскому или русско-немецкому двуязычию. Это не позволяет сделать ни качество изучения иностранных языков, ни те общественные функции, которые эти языки выполняют в нашем государстве.

Постоянный общественный контроль, под которым находится в советском государстве национально-русское двуязычие, не исключает, конечно, элемента «стихийности» в выборе языка или лексических единиц одного из языков в момент говорения. Однако эта «стихийность», под которой обычно понимают игру слепого случая или произвол отдельных личностей, не создает предпосылок для того, чтобы двуязычие приняло уродливые формы и сводилось, например, к бездумному смешению языков. Все это несмотря на то, что уже ряд поколений значительной части населения нашей страны являются двуязычными.

Двуязычие — социальная потребность развития нашего государства, и дело здесь заключается не в простом овладении русским языком. Это был бы формальный подход. Польза от изучения русского языка начинает проявляться в тот момент, когда результаты владения русским языком начинают сказываться в практической жизни людей. Именно с этого момента роль русского языка в жизни каждого человека и всего общества становится очевидной.

Основной особенностью национально-русского двуязычия является то, что дело здесь не ограничивается использованием результатов владения русским языком лишь отдельным человеком. Здесь имеет место использование этих результатов широкими массами населения. Таким образом, речь должна идти не о стихийном владении русским языком отдельным индивидом, а о закономерных тенденциях, играющих важную роль в жизни нашего общества.

Русский язык оказал и продолжает оказывать много услуг нашим наукам, искусству, народному хозяйству. Он стал могучим ускорителем передачи информации, а следовательно, и воздействия на человека. В этом последнем процессе его роль далеко не эпизодическая. Он является важным средством воспитания человека, формирования его личности. Русский язык стал средством культурного и духовного единения советского народа.

Конечно, в воспитании человека предельно важную роль играет его родной язык. Но совершенно очевидно и то, что для достижения требуемой эффективности нельзя обойтись и без широкого использования знания русского языка. А раз так, то русский язык в условиях национально-русского двуязычия приобретает новые качества и ценности — благодаря ему создаются возможности для самого тесного контактирования культур народов нашей страны. Это явление приобретает всеобщие формы, .хотя и проявляется везде по-разному. Так естественно определяется социальная роль русского языка в жизни нашей страны.

Велика роль языка межнационального общения и в совершенствовании национальных языков народов СССР. В то же время и сам русский язык всегда перенимает все для себя ценное из других языков, благодаря чему постоянно обогащается. По этому поводу достаточно вспомнить тягу русских к Западу в петровскую и ломоносовскую эпоху. В русскую речь шел тогда огромный наплыв иноя-зычнях слов, но в языке осела лишь небольшая их часть. А в результате сформировался русский литературный язык. Т. е. в формировании нового качества русского языка иноязычное влияние сыграло свою роль и, как показала история, положительную.

Процесс влияния одного языка на другой (если он не сопровождается вытеснением одного языка другим) всегда оказывается для последнего благодатным. Вот что, например, писал А. С. Пушкин о влиянии греческого языка на русский: «Как материал словесности язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими: судьба его была чрезвычайно счастлива. В XI веке древний греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои прекрасные обороты, величественное течение речисловом, усыновил его, избавя таким образом от медленных усовершенствований времени» (разрядка нашаЭ.П.) /59.105/.

Происходящее в настоящее время обоюдное влияние русского языка на национальные и национальных языков на русский заключается не в слепом заимствовании всего специфического, а в творческой обработке всего того, что необходимо для их развития. Лишь: «Перерабатывая заимствования, язык проявляет свою независимость.» /13.124/. Находясь в тесном контактировании с языком межнационального общения, языки народов СССР нисколько не теряют своей самобытности. Напротив, совершенствуясь, они начинают выполнять функции, которые немногим более полувека тому назад были для них невозможными. Это положение оказалось осуществимым благодаря успешному претворению в жизнь ленинской национальной политики.

Многообразные и продолжительные контакты между значительными контингентами разноязычного населения СССР, национально-русское двуязычие не могли не привести к возникновению и развитию многочисленных и сложных процессов языкового взаимовлияния вообще и не наложить заметного отпечатка на устную узбекскую речь в частности.

Уникальным свойством речи билингва является использование им в речи на одном языке лексических единиц другого языка. В речи билингва мы можем наблюдать не только индивидуальное использование средств двух языков, но и зависящий от их лингвистического вкуса своеобразный отбор этих средств, не только собственную систему комбинаций средств двух языков, но и личное тяготение к одному из двух языков. Зачастую это приводит к тому, что, например, часть русских слов в узбекской речи принимает различные семантические формы в зависимости от породивших их экстра-и собственно лингвистических факторов. Другая часть — воздействует на «кристаллизацию» новых способов выражения каких-либо значений, например, значений модальности.

В настоящей работе речь пойдет о влиянии русского языка на узбекский, проявляющемся в ненормированной устной речи. Необходимо отметить, что влияние русского языка на узбекский на уровне устной речи еще редко является предметом специального исследования. Чаще всего встречаются лишь попутные замечания об использовании русских слов в узбекской речи. /45.61/.

Создавшееся положение объясняется, по-видимому, тем, что устная обиходно-бытовая речь представляет собой далеко не лучший образец речи с точки зрения нормированного литературного языка, «конгломерат различных языков», скрепленный индивидуальной волей говорящего. Но от того, что мы не будем замечать какого-то явления, оно не перестанет существовать.

Данная проблема еще не была предметом диссертационного исследования, поскольку по устоявшейся традиции (восходящей к языковому пуризму) такая речь считается испорченной (отклонением от нормы).

Слова второго языка, употребляемые в ненормированной устной речи, относились к окказионализмам, то есть индивидуальному или даже случайному словоупотреблению. Такая установка не позволяла исследователям увидеть системные факторы, связанные не только с особенностями второго, но и особенностями родного языков. Кроме того, социологическая трактовка ненормированной устной речи, в которой употребляются слова второго языка, как испорченной, вызывает заранее негативное отношение к ее лингвистическому изучению.

В действительности, изучение этого явления представляет несомненный интерес прежде всего с лингвистической точки зрения, так как позволяет вскрыть не выявленные ранее механизмы контактирования языков. Изучение этого явления оказывается важным и с социологической точки зрения, так как позволяет более правильно отнестись к нему и до-научному оценить его с точки зрения перспективы.

Изучение письменной речи не может дать тех же результатов, что и изучение устной речи, так как первой отражается уже устоявшееся, полностью или частично вошедшее в систему языка, заимствованное им. В. печать обычно попадает то, что отстоялось в сознании носителей заимствующего языка. В печатной продукции, рассчитанной на большую аудиторию, все иноязычные слова вначале проходят сквозь мозг пишущего, и если не всецело, то во многом носят отпечаток авторского мировоззрения и мышления, его отношения к описываемым событиям и потому выполняют, как правило, стилистии О О О ческую функцию. В устной речи, рассчитанной на узкии крут, слова второго языка употребляются довольно часто и их употребление не ограничивается стилистическими потребностями. Поэтому механически переносить требования, предъявляемые к употреблению русских слов в письменной речи на устную — значит не объяснять существующего процесса, а уподоблять друг другу различные явления.

Конечно, с точки зрения нормы и культуры речи, использование русских слов в устной практике должно пресекаться. Но в этом явлении существует своя системность, которую необходимо знать и учитывать. Изучая этот процесс, одинаково важно как не переоценить его, так и не недооценить его роль в общем процессе взаимовлияния языков, тем более, что этот процесс приобретает многообразные формы, и сведение их к одному типу не дает правильного представления о его действительной сущности и значимости.

Известно, что в различные периоды контактирования народов существуют различные по своему характеру и по своей интенсивности связи, которые оставляют разного рода следы в их языках. Поэтому контактирование языков в каждый данный момент своего существования представляет собой своеобразное явление, которое необходимо описать и объяснить. Составить представление об этом явлении можно лишь наблюдая за тончайшими нюансами живой устной речи двуязычных индивидов. Именно поэтому анализ этого явления с социальной и лингвистической точек зрения позволяет правильнее к нему отнестись. Такой анализ позволяет во много раз быстрее и точнее установить основные направления влияния одного языка' на другой.

Русские слова функционируют в узбекской устной речи. Но как их встречает узбекский язык? Как он их модифицирует и как модифицируется сам?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо изучать явления разговорной устной речи. Они лучше всего отражают процесс контактирования русского и узбекского языков как бы на микроскопическом уровне, где происходит масса процессов, которые иногда, быть может, бесследно исчезают, прежде чем исчезнуть, оставляют после себя след в узбекском языке. Многие изменения в узбекском языке происходят благодаря именно этому процессу проникновения русских слов в узбекскую устную обиходно-бытовую речь.

Употребление слов второго языка в родной устной речи тлеет большие социально-психологические основания, поэтому явления устной речи необходимо рассматривать на социально-психологическом фоне культурной и лингвистической жизни. И лишь исходя из этого, можно рассматривать перспективу этого явления и давать ему оценку.

Факты живой речи нуждаются в интерпретации с психологической, конкретно-ситуативной и целевой, социальной и лингвистической точек зрения, несмотря на то, что все они слиты и трудноразличимы.

Ценность исследований явлений этого порядка заключается в том, что русские слова, проникающие в узбекскую устную речь, не обязательно закрепляются в языке, но очень часто способствуют дифференциации значений и локализации употребления соответствующих им слов узбекского языка и дифференцируют свое значение сами в соответствии с требованиями узбекского языка.

Мы сознательно не ограничиваем анализ однородным речевым коллективом, to анализируем слова, которые проникают в речь не определенной социальной группы, а в более широкие слои, независимо от принадлежности человека к той или иной социальной группе. Весь анализируемый фактический материал был собран в городе Ташкенте и в Ташкентской области в 1979;1983 годах.

Мы не ограничиваем анализ ни возрастной, ни профессиональной принадлежности информантов. В противном случае, если используемые в узбекской устной речи русские слова рассматривать в прямой зависимости от названных условий, мы получим лишь социально-языковую физиономию говорящего лица. Эту цель преследует обычно язык художественных произведений. Но в художественной литературе эта проблема непосредственно связана с эстетическим аспектом и используется как прием, позволяющий «зримо» воспроизвести перед читателями личность героев. Перечисленные характеристики информантов являются лишь исходным импульсом, порождающим появление русских слов, но сами по себе свойства информантов не являются причиной появления русских слов в их речи. Они лишь поддерживают эту возможность, являются для нее почвой, определяют особенности употребления русских слов.

Если же рассматривать использование русских слов в узбекской речи определенной социальной группы, то необходимо будет различать два типа общности речи: I) общность речи всех говорящих данной подгруппы- 2) общность русских лексических элементов, которая выявляется при анализе языковых навыков у каждого отдельного говорящего. Эти навыки в конечном итоге и определяют частотность употребления русских слов и регулярность их использования.

Если бы закрепление русского слова в узбекской речи зависело от частотности его употребления в той или иной социальной или возрастной группе, то почему узбекские слова, более частотные по своему употреблению до знакомства с русским языком, не вытесняют русские слова в самом начале их проникновения в узбекскую речь? Поэтому можно утверждать, что русские слова закрепляются в узбекской речи благодаря каким-то иным причинам.

В работе, подобной нашей, ни в коем случае нельзя смешивать стихийные особенности речи одного индивида с общей тенденцией употребления русских слов в узбекской устной речи. Поэтому мы сразу же оговариваемся, использование русских слов характеризует установки говорящих, но не всегда их родной я з н к. У говорящего расчет на употребляемое русское слово не тот, что на слово своего языка. На русское слово ложится другая нагрузка. Оно выполняет другую функцию.

Б своей работе мы придерживаемся традиции, связывающей лексические проникновения из одного языка в контактирующий с ним другой язык с двуязычием носителей заимствующего языка. Мы исходим из принципа объективного существования в узбекской речи русских слов и из принципа их своеобразного преломления под влиянием структуры родного языка.

Актуальность темы

: Контактирование языков стало в настоящее время «. одной из самых острых и сложных проблем, связанных с языковой практикой в многонациональной стране. Успех практической деятельности во многом зависит от правильного ее научного обоснования» /4.195/. Зта тема прямо связана с проблемой закономерностей развития и взаимодействия языков народов СССР в эпоху построения коммунистического общества.

Изучение особенностей языковых контактов — одна из актуальнейших проблем современного языкознания. Она должна быть подвергнута самому тщательному изучению именно в нашей стране,' так как именно в СССР сложились наиболее благоприятные условия как для самого взаимовлияния языков, так и для наблюдения за этим процессом. «Сама историческая действительность, дружественное взаимообщение наций и народностей нашей страны определяют формы и способы взаимодействия многочисленных языков народов Советского Союза и пути их функционального объединения и разграничения. Изучение этих процессов и даже некоторое воздействие на их течение — важная научно-лингвистическая и культурно-политическая проблема нашего времени /4.293/. «При этом одна из важнейших задач состоит в том, чтобы правильно понять место и роль русского языка в общем процессе развития многочисленных языков нашей страны, так как закономерности развития отдельных языков органически переплетаются с вопросом о взаимодействии их с русским языком. Всестороннее изучение этой проблемы связано с решением целого ряда теоретических вопросов, касающихся всех языков народов СССР, а также практических вопросов, относящихся к развитию отдельных языков» /5.23−24/.

Об актуальности этой темы можно судить по специальной научной дискуссии о теории субстрата, организованной Институтом языкознания АН СССР в Ленинграде в 1955 г. Дискуссия получила известное уточнение самого понятия языкового субстрата в его отношении к другим типам взаимодействия языков. Однако вопрос о специфичности результатов взаимодействия языков остался все-таки неразрешенным.

Большие социальные и лингвистические требования к исследованию проблем взаимовлияния языков обусловлены условиями функционирования русского языка не только как средства межнационального общения, но и как средства передачи культурных ценностей. В этих условиях в речь на национальных языках народов СССР вообще и в узбекскую устную речь в частности, начинает проникать ¦ масса русских слов. Зачастую это проникновение возникает вопреки регулированию этого процесса. Поэтому естественно возникает вопрос, к чему может привести контактирование языка межнационального общения с языками народов СССР? Как проникают слова русского языка в узбекскую речь? Имеет ли этот процесс отрицательные последствия для какого-либо из контактирующих языков, а если нет, то каковы его результаты?

Проникновение лексики русского языка в контактирующие с ним языки народов СССР вызвало колоссальный интерес в современной лингвистике, обусловленный бурным развитием социолингвистики и теории интерференции. Исследования по этой проблеме осуществлены на материале ряда языков. Однако семантическое и синтаксическое освоение русских слов, используемых в речи на другом языке, до сих пор еще не было предметом специального исследования.

Цель и задачи исследования

: Целью исследования является выявление и характеристика интерферирующего влияния русского языка на узбекский язык, проявляющегося в формировании и кристаллизации в узбекском языке новых средств выражения лексических и категориальных значений.

Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи:

1) зафиксировать и описать текстовый материал, содержащий русские слова в узбекской устной обиходно-бытовой речи;

2) исследовать механизм использования русских слов в узбекской устной речи;

3) определить семантические функции русских слов в узбекской устной речи;

4) определить синтаксические функции русских слов в узбекской устной речи.

Объект и предмет4 исследования:

Объектом исследования явилась узбекская устная обиходно-бытовая речь, содержащая русские слова и выражения. В качестве предмета исследования выступает функционирование русских слов и выражений в узбекской устной речи.

Методы исследования^ качестве общетеоретических в работе применялись следующие методы: наблюдение, обобщение, интерпретация, статистический анализ, синтез, моделирование. Кроме того, в работе широко использовались и собственно лингвистические методы: сопоставительно-типологический, трансформационный, метод компонентного анализа.

Научная новизна: В диссертации: I) введен в научный оборот новый лингвистический материал- 2) выявлен механизм использования русских слов в узбекской устной речи- 3) определены семантические и синтаксические особенности употребления слов русского языка в узбекской речи- 4) раскрыты психолингвистические и социолингвистические факторы влияния русского языка на узбекскую устную речь, что позволило дать новую оценку результатов языковых контактов.

Теоретическая ценность: Диссертация выполнена по теме отдела русского языка Института языка и литературы им. А. С. Пушкина АН УзССР «Функционирование русского языка в Узбекистане на современном этапе». В диссертации получила дальнейшее развитие психолингвистическая теория интерференции. Было установлено, что возникновение новых оппозиций не затрагивает системы языка, а характеризует языковую деятельность говорящих. В социолингвистическом плане была установлена позитивная роль употребления русских слов в узбекской речи для формирования средств выражения новых семантических свойств и синтаксических категорий в узбекском языке.

Последовательно проведенное в предложенном направлении описание влияния русского языка на контактирующие с ним языки народов СССР будет способствовать более четкому определению места и роли русского языка в этом процессе. Результаты этой работы помогут определить и глубже познать семантическую наполняемость русских слов, их синтаксическую функцию в языках народов СССР, что дает основания очертить основные тенденции и направления, по которым будет идти влияние русского языка на национальные языки народов СССР.

Практическая ценность: Некоторые положения работы могут найти применение в разработке общей теории языковых контактов, ее результаты могут быть использованы в лексикографической практике при составлении толковых и двуязычных словарей. Определенное значение диссертация имеет и в разработке проблем нормирования узбекской устной речи.

Выводы ученых XIX и первой половины XX веков, при тлеющихся в них вполне объяснимых ошибках, были обоснованы с максимально возможной для своего времени точностью. Многие положения этих выводов сохраняют свое значение и до сих пор.

Языкознание второй половины XX века изменило сам подход к решению вопросов проникновения лексики одного языка в другой. Оно вышло за рамки рассмотрения процесса контактирования языков как индивидуально-психологического и признания этого постулата как единственно возможного решения поставленной проблемы. В это время нашел свое применение комплексный метод: лингвистический, психологический и социально-культурный. Этот новый подход был обусловлен признанием первичности взаимодействия народов и вто-ричности взаимодействия языков.

Хотя форм взаимодействия народов и их языков может быть очень много, мы выделяем пять наиболее типичных: побежденный народ перенимает язык народа-победителянарод-победитель перенимает язык побежденного народаязыки обоих народов существуют одновременноподавление одним языком и его носителями другого в результате экспансиидружественное сосуществование языков в рамках одного государства. Все эти формы приводят к необходимости выбора языка межнационального общения. Здесь, как правило, наблюдается две ситуации: в буржуазных государствах роль языка межнационального общения выполняет язык господствующей верхушки, в социалистических государствах этот язык добровольно выбирается всеми народами в результате сложившихся между народами социальных отношений.

Социально-политическим укладом государства обусловлено и обучение населения языку межнационального общения. Если население капиталистических государств поставлено в условия, когда оно вынуждено учить язык хозяев, то в странах социализма обучение языку межнационального общения реализуется как важнейшая закономерность его развития. Такое положение создает различные предпосылки для развития как самих языков, так и их общественных функций. В буржуазных государствах создаются условия для развития общественных функций одного языка. Сфера применения национальных языков ограничивается лишь бытовыми ситуациями. В социалистических государствах существуют и неукоснительно поддерживаются одинаковые условия для развития общественных функций всех языков.

Язык межнационального общения в стране Советов является не только средством коммуникации разноязычного населения. Знание этого языка значительно ускоряет процесс получения информации, что в свою очередь является одним из важнейших стимулов развития мировоззрения. Однако это ни в коем случае не создает предпосылок для русификации населения СССР. В социальном плане русский язык — средство общения и передачи культурных ценностей, в лингвистическом — одно из средств совершенствования родного языка.

Совершенствование языка — это его развитие, осуществляемое как на основе внутренних средств, так и на основе контактирования с другими языками.

Владение русским языком позволяет узбеку использовать в своей родной речи лексические единицы русского языка. Дело доходит даже до автоматизации этого процесса.

Причина использования в своей речи слов русского языка по мнению большинства лингвистов кроется в следующем: I) лексический «дефицит», существующий в силу различия двух языков- 2) географическое расположение народов- 3) престиж, заключающийся в попытке показать знание второго языка.

Следование вышеназванным трем условиям и установка на дихотомию (язык — речь) или на трихотомию (речевая деятельностьязыковая система — языковой материал) неизбежно приводили ученых к одному из трех выводов: образование смешанного языка, образование смешанной речи, возможность существования единой двуязычной языковой деятельности. Однако единые критерии определения этих понятий так и не были выработаны.

В поисках модели, пригодной для объяснения механизма использования слов одного языка в другом, мы присоединились к пя-тичленной модели: речевая деятельность — языковой материалязыковая система — языковая деятельность — речь /10/. Было показано, что использование слов одного языка в речи на другом языке не затрагивает системы этого языка.

Внутренним механизмом использования слов одного языка в другом выступает интерференция.

Предлагаемые рядом ученых определения интерференции нуждаются в корректировке с учетом исследований устной речи. Специфика этой речи кроется в том, что ее необходимо рассматривать с конкретноситуативной, целевой, социальной и лингвистической точек зрения. Анализ устной речи как бы отражает жизнь языка на микроскопическом уровне, где происходит масса невидимых на первый взгляд процессов.

Известно, целый ряд русских слов функционирует какое-то время в узбекской устной речи, и прежде чем исчезнуть, оказывает какое-то воздействие на узбекский язык. Эти слова обычно не фиксируются в печати. И в этом, наверное, есть свой смысл. Поэтому ценность изучения механизма проникновения русских слов в узбекскую речь заключается не в том, чтобы выявить все русские слова (да это и невозможно), а в том, чтобы проследить, как они способствуют семантическим и синтаксическим изменениям, происходящим в узбекском языке.

Внешне интерференция проявляется в виде акцента и в виде использования в речи на одном языке лексических элементов другого языка. Ее истоки кроются в различии языков, в своеобразном восприятии и усвоении второго языка.

Функционирующие в результате интерференции в родной речи иноязычные слова в потенции являются либо заимствованиями, т. е. становятся элементами заимствующего языка, либо использованиями, т. е. элементами, которые функционируют в устной речи, не входя в систему родного языка.

Само использование может быть трех видов: I) экзотизмы- 2) слова дублеты (иноязычные слова, полностью дублирующие значение исконных слов) — 3) транзитные слова (иноязычные слова, способствующие формированию и кристаллизации в узбекском языке новых способов выражения).

В силу того, что для билингва не существует мира вне его разноязычного осознания, то для него важно не только существующее между языками различие, но и возможность интерпретировать это различие в соответствии с требованиями коммуникативного акта.

Критерием определения использований вообще является их частотность. Критерием выделения транзитных слов — регулярность. Это дает основание предположить, что монолингвы овладевают лишь теш русскими словами, которые имеют высокую регулярность употребления в речи билингвов. Транзитные слова используются в узбекской речи не просто в силу существующих между языками, различий, т. е. не в силу своих внутренних свойств, а в результате интерпретации этих различий. Эта интерпретация ограничивается требованиями коммуникативного акта и заключается в ассоциации, связи русского слова в сознании узбека с новым, не обозначаемым им в русском языке признаком предмета. Это создает новый тип оппозиции: русское слово — транзитное слово — узбекское слово. Выявить степень соотношения между членами этой оппозиции можно лишь анализируя отношение средств выражения к выражаемому содержанию.

Использование в родной речи слов второго языка не просто технический прием, обязанный своим появлением знанию второго языка, а изменяющаяся языковая деятельность. Таким образом, внутренним механизмом использования, а следовательно и интерференции, оказывается языковая деятельность. Интерференцияэто образование новых межсистемных оппозиций в родной речи, приводящее к модификации языковой деятельности.

Появление транзитных слов осуществляется благодаря осознанию билингвом того, что родной язык не является единственным словесно-смысловым центром окружающего мира. Языковое сознание билингва освобождается от рамок одного языка, отказывается от них. Один язык уже не удовлетворяет его, сковывает его языковую деятельность. Происходит это в результате того, что двуязычие естественно проецируется на языковом сознании, и «нестабильность принадлежности лексики тому или иному языку в речи на одном языке обусловлена именно этой спроецированностью.

Транзитные слова, в отличие от остальных видов используемых слов, не вытесняют из употребления исконных слов, а вступают с ними в отношения контрастности, благодаря чему и выражают новое значение. Но новым в транзитных словах является не только обозначаемый ими признак, но и его отношение к признакам, обозначаемым словами русского и узбекского языков. Эти слова появляются в речи в результате изменения и разделения правил употребления русского и узбекского слов.

Анализируя случаи использования в узбекской речи русских слов, мы отметили, что регулярность их употребления носит не случайный, а осмысленный и, следовательно, закономерный характер. Сказанное, конечно, не означает, что в каждом употребляемом в узбекской речи русском слове нужно искать особый смысл. Нужно просто анализировать каждый случай употребления русского слова.

Противопоставление русских, транзитных и узбекских слов последовательно сохраняется в языковой деятельности узбекскорусских билингвов как часть их речевых навыков, что в свою очередь свидетельствует о том, что говорящие сознательно овладели этим противопоставлением.

Использование слов одного языка в речи на другом языке в условиях двуязычия нужно рассматривать как вечный спутник контактирования языков, но не как постоянное свойство конкретной языковой единицы.

Характер и особенности использования русских слов определяются, в основном, пятью факторами: I) развитием узбекско-русского двуязычия- 2) влиянием в этих условиях русского языка на узбекский- 3) соответствием этого влияния развитию узбекского языка- 4) развитием узбекского языка- 5) интерпретацией суще с твупцих между языками различий. Этим и обусловлено то, что в различные языки народов СССР проникают различные слова русского языка.

В результате использования русских слов в узбекской устной речи изменяется логико-синтаксическая организация последней. Это изменение обусловлено привнесением в русские слова новых синтаксических связей и осуществляется путем абстрагирования русских слов от их лексических значений. Это позволяет им выполнять в узбекской речи функции модальных слов. Образование транзитных модальных слов происходит путем наложения новых синтаксических свойств на старые лексические значения.

Русские слова, не являясь модальными в русском языке, превращаются в модальные в узбекской речи благодаря грамматикализации, т. е. путем семантической контаминации, что приводит к образованию синтаксических оппозиций: русское немодальное слово — транзитное модальное слово — узбекское модальное слово.

Использование транзитных слов русского языка в узбекской речи способствует не только изменению способов выражения мысли, но отражает и способ отражения действительности. В свою очередь это приводит к модификации языковой деятельности билингва.

Такой подход позволяет утверждать, что использование русских слов в узбекской речи нельзя сводить к прямому переносу лексики русского языка в узбекскую речь. Скорей всего использование выполняет роль фактора, содействующего ускорению развития давно назревших потенций, имплицитно формировавшихся в узбекском языке, тем более, что значение и употребление русских слов определяются самой системой узбекского языка.

Инерция языкового сознания узбека пока еще противится восприятию слов родного языка как средства выражения нового значения. Однако билингв понимает необходимость изменения. Для того, чтобы как-то совместить эти положения, в роли новых средств выражения лексических и категориальных значений используются русские слова, которым подчас искусственно придается новое значение.

Следовательно, использование русских слов в узбекской речи ни в коем случае не говорит о несовершенстве узбекского языка. Это использование — определенная сторона развития узбекского языка в период его контактирования с русским языком.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Русский язык, являясь основным средством межнационального общения народов СССР, выполняет не только важнейший социальный заказ, но и естественно оказывает заметное влияние на соприкасающиеся с ним языки народов СССР вообще и на узбекский язык в частности. В этих условиях происходит интенсивное интерферирующее влияние русского языка на узбекский, которое находит свое выражение и в использовании русских слов в узбекской устной обиходно-бытовой речи. Этот процесс в настоящей работе рассматривается с историографической и логической точек зрения.

В первой главе дается анализ проникновения слов одного языка в другой с точки зрения опыта науки. Здесь же делается попытка упорядочения терминологии и обосновывается невозможность в условиях национально-русского двуязычия смешения языков или смешения речи. Во второй и третьей главах был проведен конкретный анализ фактического материала. Такой подход к решению поставленных задач позволил прийти к следующему заключению.