Традиционалисты и новаторы советского театра

Однако, несмотря на драматические противоречия времени, 1930−1950;е гг. стали заметным этапом в истории советского театра. «Громадьё планов» первых пятилеток, фантастические темпы гигантского строительства в городе и деревне, «перековка» человеческого сознания в труде рождало у художников ощущение, что эти грандиозные сдвиги должны перевернуть и искусство, что приобретенный в послеоктябрьские годы творческий опыт уже не может удовлетворить требований момента. В условиях подготовки к Первому съезду советских писателей в драматургии развернулась острая дискуссия двух течений — теоретическая и практическая полемика между «новаторами» и «традиционалистами». Размежевание двух тенденций шло по линии поисков творческого метода художественного воссоздания современности, дебаты разгорались вокруг проблемы традиций и новаторства, проблемы героя. Очень горячо обсуждались различные стороны драматургической поэтики.

Так, Вс. В. Вишневский, ?. Ф. Погодин, Б. С. Ромашов и другие драматурги-новаторы настаивали на том, что «новый материал требует новых изобразительных средств»; они отстаивали «массовидность» героя, отрицали психологическую индивидуализацию как рецидив буржуазного искусства.

" …Почему столько бездействующих статистов в наших военных пьесах? — вопрошал в пылу полемики Вс. В. Вишневский. — Почему вылезают первопланные герои? Почему герои по-старому выворачивают на протяжении 3−4-5 актов свое «нутро»?.. Почему они часто не живут, а философствуют?.. Почему нарушается закономерность соотношения «Я» и «коллектива»"^[1]?

Романтический пафос пьес Вишневского сконцентрировался в монологах «ведущего», обращенных непосредственно к залу и напоминающих агитационно-политический театр Маяковского, во введении в пьесы массовых сцен, в разрушении театра «четырех стен» и переносе действия в полевые армейские станы, на корабли, в окопы.

Николая Федоровича Погодина (1900−1962) отказ от старых форм традиционной драмы привел к созданию новаторской пьесы-очерка. Погодин вошел в драматургию с опытом работы разъездного корреспондента «Правды», со своими темой (преобразующая сила коллективного труда), конфликтом (борьба старого, отжившего, с «красными ростками нового»). Первая его пьеса " Темп" (1929) открыла в драматургии 1930;х гг. так называемую производственную тему. На сцену впервые выводилась толпа людей в телогрейках и лаптях. Крестьяне-костромичи, «лесные антиллегенты», приехавшие на строительство Сталинградского тракторного завода за «длинным рублем», они в процессе соревнования со старыми кадровыми рабочими вырастали в сознательных созидателей нового мира. Пьеса созвучна романтическому пафосу всей литературы 1930;х гг., главной темой которой была тема социалистического строительства, масштабности социалистических преобразований.

Свою следующую пьесу II. Ф. Погодин назвал " Поэмой о топоре" (1930), бросая полемический вызов тем, кто не хотел видеть поэзии в созидательных буднях, красоты повседневных дел. Критические упреки в очеркизме своих пьес писатель воспринял как «патент» на изобретение повой драматургической жанровой формы. В прологе «человек театра» читает газетный очерк журналиста Погодина «Поэма стальная» о создании сверхпрочной отечественной стали на заводе в городе Златоусте. Вокруг этого конкретного жизненного факта выстраивается все действие пьесы. В калейдоскопе событий высвечиваются отдельные характеры, например образ изобретателя — талантливого самородка рабочего Степана; рабкора Ильи; кузнеца Дуванова. Романтический пафос «поэмы» сочетается с производственными буднями, с народным юмором. Как и в большинстве пьес «новаторов», в «Поэме о топоре», перенаселенной эпизодическими персонажами, ощущаются композиционные просчеты: рассредоточенность, распыленность драматургического действия, ослабление основного конфликта, мозаичность, преобладание общего плана.

Отказываясь от старых форм, драматурги-новаторы в полемическом задоре нередко впадали в нигилизм по отношению к классическому наследию Н. А. Островского, А. П. Чехова, Г. Ибсена. Однако с годами они отходили от столь крайней точки зрения.

В свою очередь, драматурги-традиционалисты («архаисты», «консерваторы») А. Н. Афиногенов, В. М. Киршон и др. видели путь к новаторству не в разрушении классической формы, а в ее творческом освоении, проявляющемся в изображении новых злободневных идей, новых человеческих отношений. Обо всем этом В. М. Киршон высказался в выступлении на Первом съезде советских писателей: «Новое в наших произведениях — это прежде всего новые идеи, новые отношения, новые чувства, новое разрешение волнующих человечество проблем». Антипсихологическую тенденцию в драматургии критиковали К. А. Тренев и А. Н. Толстой, утверждавшие, что фокус драмы — человек и что все конфликты, события современности должны быть переданы через психологию героя.

• [1] Вс. В. Вишневский. Собр. соч.: в 5 т. М., 1954. Т. 1. С. 551.