Социально-философская концепция раннего византинизма

Как известно, ученого-гуманитария формирует не только и не столько научная школа, но и общественная ситуация, ставящая перед необходимостью выбора конкретной общественно-социальной позиции. В нынешней России вновь идет поиск социокультурной модели, «идеальных типов» развития общества, соответствующих традициям отечественной культуры и особенностям национального менталитета с его стремлением к абсолютным ценностям бытия. В этой связи одну из центральных идей социальной философии, можно определить в следующих словах: «Общество имеет духовную природу. по характеру своего бытия оно принадлежит к той, выходящей за пределы всякого эмпирического (в том числе и психического) бытия сфере, которую мы зовем духовной жизнью [290. С. 338−339].

На сегодняшний день социальная философия задается вопросом: существуют ли вообще в истории общества такого типа, в которых реальной осью интеграции всех сфер является духовность как высший принцип? В этом контексте мы обращаемся к проблеме осмысления византийской цивилизации, ее особенностей, своеобразия, которая интенсивно ставилась в историографии, культурологии. При этом в основном все сводилось к главным составляющим данного феномена: антично эллинистическому наследию, традициям римской государственности и права, монархической идее первого христианского государства.

В аспекте обозначенных вопросов велись активные исследования. Однако за пределами подробного изучения оставалась стержневая, на наш взгляд, проблема «византийского менталитета», подробное исследование которой позволит приблизиться к осмыслению устойчивой концептуальной структуры, существовавшей в прошлом и в свое время сошедшей с исторической арены. Тем не менее, идеи, послужившие некогда объединяющими конструктами, не должны считаться несостоятельными во всех отношениях. В своей фундаментальной сущности они могут содержать определенные установки, являющиеся плодотворными для современных условий.

В этой связи актуальность темы данного исследования определяется следующими обстоятельствами: во-первых, очевидностью того факта, что на сегодняшний день в России не сложилось единой национально-государственной идеологии, стратегии развития, способной объединить все населяющие страну народы, регионы, слои населения. Сложность в том, что для страны, являющей собой уникальное «единство в многообразии» (региональные различия, сосуществование ряда религиозных конфессий и т. д.) эффективная стратегия не может, с одной стороны, быть просто копией развития других государств, а, с другой — иметь жестко определенную этно-конфессиональную, региональную или социальную окраску. В этих условиях большую актуальность приобретает выработка новых исследовательских парадигм, учитывающих качественную новизну современного этапа. Социальный контекст формирования новой более широкой картины мира требует привлечения множества типов культурного опыта, характерных для современного человечества во-вторых, возникновением насущной потребности в осмыслении традиционных отечественных социальных норм и идеологических оснований развития России, уходящих своими корнями в далекую средневековую эпоху Византийской цивилизациипри этом осознание специфики византийского влияния на развитие социокультурного пространства России и тщательное исследование социально-философской природы феномена византинизма, как полисемантического явления, оказавшего влияние на возникновение определенных тенденций в процессе этнокультурного развития разных народов, позволит, на наш взгляд, выявить причины многих процессов (как скрытых, так и явных), происходящих в обществев-третьих, потребностью формирования нового жизнеутверждающего социального идеала, призванного выполнять целеполагающую функцию в жизни общества и выступающего как некий практически реализуемый и, в то же время, универсальный системообразующий принцип в контексте конкретных ценностей, а именно — нравственных, религиозных, правовых, культурных.

Степень научной разработанности проблемы.

Религиозно-мировоззренческие, исторические и социально-философские концепции ранневизантийской мысли широко представлены в наследии патристической мысли и исторических хроник. Раннехристианская церковно-историческая концепция Евсевия Кесарийского, явившаяся основой нового мировоззрения получила свое осмысление в трудах ранневизантийских историков, философов и богословов, таких как Феодорит Киррский, Сократ Схоластик, Эрмий Созомен, Евагрий Схоластик.

Среди наиболее известных памятников святоотеческой традиции необходимо отметить труды свв. Григория Богослова, Василия Кесарийского, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина и др., которые определяли социальный и нравственный вектор развития первого христианского государства. Наследие святоотеческой традиции в дальнейшем получило свое развитие у русских средневековых мыслителей Илариона, Кирилла Туровского и др.

Современная эпоха породила всплеск научного интереса к данной проблематике, выявив новый исследовательский подход, при котором доминирующим является фактор ментальности. Следует подчеркнуть, что тенденция изучения византийской цивилизации с точки зрения ее целостной феноменальности и социо-культурной типологии получила возможность многоаспектного развития лишь в рамках становления современного социологического и социально-философского знания, позволяющего изучать динамику генезиса государств в ее зависимости от национальных особенностей. В этой связи важным, на наш взгляд, является тот момент, что «византинизм» как устойчивый архетип культуры, безусловно, должен отождествляться с этнопсихологией и особым статусом византийского самосознания, несводимым к другим феноменам. Именно такое исследовательское направление характерно для представителей зарубежной социально-философской и социально-исторической школы в последние десятилетия.

I глава данной диссертации содержит историографический материал, знакомящий с разработками зарубежных и русских ученых, которые вели исследовательские поиски в области византийской проблематики, и внесли определенный вклад в осмысление проблемы влияния византинизма на различные социокультурные процессы. В данном случае мы лишь обращаем внимание на имена самых известных византинистов.

Итак, в XVI начале XVII вв. целым рядом западных авторов издаются работы по византийской тематике — в Германии В. Иеронимомв Нидерландах Меурсиемв Италии греками — Н. Алеманном, JI. Алляцием.

Отметим, что до XVIII в. Франция стояла во главе научного византиноведения. Среди виднейших французских ученых-византинистов следует отметить Ш. Дюканжа, В. Дюрюи, Ф. Лаббе, Ш. Лебо, М. Лекьен, Б. де Монфокона, Ш. Л. Монтескье, Бандури, Ж. Руайу, П. Ж.- Б. Нугаре и др. Имя TIT. Диля и Л. Брейе широко известны как одни из ведущих византиноведов XX века.

Английские исследователи также оставили многочисленные труды в области византинистики. Среди них просветитель-историк Э Гиббон, Р. Байрон, Б. Д. Бател, X. Л. Клинтон, К. А. Оман, Ф. А. Райт, Э. Фримэн, Г. Финлей, В. 11. Хаттон, В. Эшбернер и др.

Немецкие ученые, такие как К. Крумбахер, К. Гопф, Г. Ф. Герцберг, Й. Гефкен, Г. Гельцер, Ф. А. Грегоровиус занимались исследованием историко-литературного наследия Византии.

Также следует назвать имена ученых других стран: швейцарец Я. Буркхардтголландец Д. Гесселингбельгиец А. Грегуар — фтлолог-классик, один из основоположников бельгийской школы византиноведениягреки С. Ламброс и К. Папарригопулополяк Я. Сайдак — филолог-клаасикамериканец У. Томас — историк, археолог и др. Совершенно очевидно, что круг интересов ученых, в разное время обращавших свои исследовательские взоры на Византию, достаточно разнообразен.

В данном контексте обращают на себя внимание работы некоторых современных зарубежных ученых — это философы, историки, социологи. Среди них выделим сочинения А. Тойнби, Б. Рассела, М. Вебера, Н. Смелзера, которые занимались изучением византийского церковного влияния и православной культуры. Отдельные аспекты искусствоведения, культурологии, психологии рассматривались в работах Ортеги-и-Гассета, У. Эко, К. Хорни, Г. К. Вагнера. Данный факт многообразия исследовательских интересов, безусловно, является перспективным в плане объединения усилий и расширения исследовательской сферы, так как византийская проблематика требует именно комплексного, целостного подхода с охватом социально-философских, политических, психологических, религиозных, этических и эстетических парадигм.

Обращаем внимание на то, что современные исследователи, намечая пути для будущих научных изысканий в области византийского феномена, указывают на спорность и малоизученность ключевой проблематики, связанной с историей отношений церкви и государства. В этой связи напрашивается вопрос, на самом ли деле так мало изучена эта проблематика? Нам представляется, что обращение к истокам, что было уже сделано замечательными русскими учеными конца XIX — начала XX века, способно оказать огромное влияние на процесс перехода современной науки на новую ступень развития.

Итак, русские философы-славянофилы и западники К. Н. Леонтьев, B.C. Соловьев, А. С. Хомяков, И. Киреевский, Ю. Самарин, К. и И. Аксаковыпредставители научного византиноведения: П. В. Безобразов, А. А. Васильев, Т. Н. Грановский, В. Г. Васильевский, И. Д. Ертов, Н. П. Кондаков, X. М. Лопарев, А. П. Рудаков, Н. А. Скабаланович, Ф. И. Успенский, К. Н. Успенский, Ю. А. Кулаковский, С. П. Шестаков, сознавая огромную важность изучения культурной истории Византии именно в России, стремились к пониманию цельной, гармоничной старорусской культуры в призме осмысления ее восточно-православного прототипа.

В определенный период истории нашей страны замалчивались имена и труды таких замечательных ученых-богословов, философов, как В. В. Зеньковский, И. Мейендорф, В. Кривошеин, архимандрит Платон, А. Шмеман, Г. В. Флоровский, П. А. Флоренский и др., стоявших на пути осмысления сущности мировоззренческих аспектов жизни византийского государства в различные его периоды с точки зрения христианских идей и концепций, что являлось одним из шагов к целостному анализу проблемы.

В этой связи стоит упомянуть о так называемом «академическом» византиноведении. Оно сложилось на базе Духовных Академий — Московской, Киевской, Петербургской, Казанской и было ориентировано на церковную историю. Его достойнейшими представителями являются Ф. А. Курганов, А. П. Лебедев, В. В. Болотов, А. И. Бриллиантов, Н. PL Глубоковский и др.

Далее необходимо отметить период «советской византинистики», среди представителей которого следует упомянуть труды М. В. Алпатова, II. И. Брунова, В. II. Лазарева, II. В. Пигулевской, занимавшихся изучением истории искусства Византии и древней Русиособенности византийской культуры в ее связи с древнерусской, достаточно глубоко проанализированы в трудах Е. Э. Гранстрем, Е. В. Гутновой, А. П. Каждана, Д. С. Лихачева, Е. Э. Липшиц, Г. М. Прохорова, Б. А. Рыбакова, М. Я. Сюзюмова и др.

Особое внимание следует обратить на многочисленные изыскания армянских и грузинских ученых, так как судьбы этих христианских народов Закавказья в эпоху феодализма были достаточно тесно связаны с Византией и лишь отчасти с Русью, а сложившиеся в этих странах философские течения, имеют немало общих точек соприкосновения, как с древнерусской, так и с ранневизантийской философской мыслью. В силу этого безусловный интерес представляют труды С. С. Аревшатяна, Г. Г. Габриэляна, В. К. Чалояна, И. С. Бериташвили, Ш. И. Нуцубидзе, Ш. В. Хидашели и др.

Виднейший ученый-византинист З. В. Удальцова, рассуждая о развитии византинистики, называет кардинальной исследовательской проблемой последнего десятилетия вопрос о времени «рождения византийской культуры», иначе говоря, ранний этап формирования «византинизма», при этом упоминаются имена исследователей, внесших ценный вклад в решение этой проблемы, прежде всего это С. С. Аверинцев, В. В. Бычков Г. Л. Курбатов, Г. Е. Лебедева, Г. Г. Литаврин, И. П. Медведев, которому принадлежит первая, в отечественной историографии обобщающая работа по византийскому гуманизму, Л. А Тихомиров., Л. Н Гумилев, впервые заговоривший о «византийском суперэтносе», Я. Н. Любарский, М. А. Поляковская, А. А. Чекалова и др.

Вместе с тем отмечаем, что в большинстве работ имеет место элемент воссоздания обособленных компонентов реконструируемой системы, порой с некоторой абсолютизацией последних. Для выработки же общих методологических принципов построения целостной системы и восстановления более объективной картины необходимо, на наш взгляд, в первую очередь, расширить рамки узко профессиональных исследований и рассматривать византийское общество как иной вариант генезиса и развития с особым типом «византийского менталитета». При этом надо учитывать, что подгонка под «западную модель» (к сожалению, довольно распространенная в философской и исторической среде) совершенно недопустима. По замечанию В. С. Горского, «.нами все еще не изжит европоцентризм, присущий историко-философским концепциям XIX века», когда, приступая к изучению наследия многих народов, «исследователи стремятся подвести его под категориальную схему, которую выработала наука на основе изучения развития философии в странах Западной Европы» [74, С. 24−25].

В последнее время в среде отечественных исследователей, продолжающих после долгого перерыва эстафету дореволюционных российских разработок византийского наследия, наметился более основательный подход к комплексному анализу отдельных проблем византинизма. Здесь можно назвать имена А. Ф. Замалеева, В. Г. Иванова, С. А. Иванова, И. В. Кривушина, В. Д. Лихачевой, И. П. Медведева, В. В. Родзянко, С. С. Хоружего, И. С. Чичурова, Л. Е. Шапошникова, И. Н. Экономцева и др.

Наряду с этим философское осмысление сущности византинизма как целостного феномена далеко не удовлетворяет все возрастающую необходимость немедленного решения назревшей проблемы поиска социального идеала — одной из основных проблем социальной философии.

Цели и задачи исследования. Главная цель исследования комплексный — социально-философский и этический анализ процесса становления византинизма в его начальном периоде развития — IVVIII вв. (раннего византинизма) с точки зрения многогранности и сложности общественных связей в призме синтеза понятий: культура, общество, личность. Достижение данной цели обеспечивается в ходе решения следующих основных задач:

— изучение причин и предпосылок зарождения и становления нового византийского мировоззренческого социума как комплексной формы сознания;

— выявление специфики некоторых основных функциональных признаков, сформировавших ранний византинизм как вселенский феномен;

— исследование взаимосвязи христианской религии как формы «национальной идеи» и ментальных основ ранневизантийского общества;

— классификация ценностных установок (добродетелей), формировавших модель общественных и личностных отношений;

— выделение культурных контрастов, архетипов, отражавших социальные установки, поведенческие стереотипы различных слоев ранневизантийского общества;

— определение социальной роли раннего византинизма, идеи которого послужили в качестве основного вектора мировоззренческих исканий отечественной культуры.

Методология исследования. В настоящей работе феномен византинизма рассматривается в социально-философском и этическом аспектах. В данном случае мы делаем целенаправленную установку на избежание излишней философской абстракции, и максимальное приближение к целостному восприятию через раскрытие логики движения общественного процесса, интересующего нас исторического периода и государства. С этой точки зрения исследование представляет своего рода попытку интеграции методов различных научных дисциплин — социологии, социальной психологии, философии, этики, этнологии, культурологии. При этом методологическую основу составляет сравнительно-исторический подход в рамках динамики социума — его функционирования и воспроизводства в контексте социального времени и социального пространстваэволюционный подход, включающий антропогенез в процесс непосредственного формирования социальных механизмов цивилизационного поля.

При изучении процессов социокультурной трансформации, понимаемой в общеисторическом смысле, применимы различные подходыцивилизационный, формационный, социокультурный, структурно-функциональный. В данном случае, нам представляется оправданным анализ интересующей проблемы в контексте социокультурного подхода, который дает возможность понимания общества как единства культуры и социальности, образуемых деятельностью человека. При этом культура выступает как интегрирующий фактор способов и результатов деятельности (материальных и духовных — идеи, ценности, нормы и т. д.), а под социальностью подразумевается совокупность отношений (экономических, социальных, идеологических, политических) человека или иного объекта с другим объектом.

Проблема социального идеала анализируется в контексте исследований II. А. Бердяева, И. А. Ильина, С. JT. Франка, П. Сорокина, Н. С. Савкина, О. В.

Брейкина, Н. О. Лосского, В. В. Розанова, В. С. Соловьева. При этом используется компаративистский подход, диалогическая методика, позволяющие исследовать явления в процессе их взаимодействия и взаимообогащения.

В процессе анализа святоотеческой традиции мы использовали основные положения теоретические установки следующих ученых, специалистов в области религиоведения, этики — Р. И. Александровой, Р. Г. Апресяна, А. А. Гусейнова, О. Г. Дробницкого, Л. Н. Митрохина, А. П. Скрипника, В. II. Шердакова и др.

В работе используются методологические приемы и идеи Г. Гегеля, И. Гердера А. Тойнби, М. Вебера, К. Маркса, О. Шпенглера в контексте проблемы исторического и метафизического процесса взаимозависимости цивилизацийТ. Парсонса, У. Джемса, Э. Дюркгейма, предлагавших рассматривать религиозный феномен как разновидность социального действия.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые предпринята попытка социально-философского и этического анализа процесса становления раннего «византинизма», условно определяемого с хронологической стороны эпохой от Константина. Именно этот период, условно можно принять за начальный этап формирования тех характерных признаков, которые впоследствии будут определять содержание понятия «византинизм» как духовно-интеллектуальный, психологический, эстетический, социальный комплекс свойств, под влиянием которых, во-первых, складывалась византийская империя, во-первых, а, во-вторых, формировался определенный архетип сознания, социальный инвариант жизни, выступивший, впоследствии, как феномен научного познания.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ранний «византинизм», представляет духовно-интеллектуальный, психологический, эстетический, социальный комплекс всех свойств, под началом которых складывалась византийская империя, формируя их в процессе своего исторического развития. В данном контексте мы определяем IV — нач.

VII века как эпоху формирования основ раннего византинизма с его исключительно ортодоксальной «пронизанностью» всех сфер общества. При этом акцентируем внимание на некоторых категориях, таких как «толерантность», «добродетель», «святость», «мистицизм», «языковое сознание», позволяющих в какой-то мере приблизиться к сущностному осмыслению истоков византийского менталитета, в дальнейшем получившего свое развитие в культуре других народов.

2. Ранний византинизм следует рассматривать как особую культурную среду, формировавшую особый «цельный (целостный) культурно-исторический тип, не повторенный в исторической практике государств и народов.

3. В период раннего византинизма доминирует влияние личностного фактора (харизмы), способного оказывать воздействие на возникновение неких социокультурных парадигм, имевших в основании личностное начало, идею личного спасения, в большей степени характерную для восточной Церкви. Именно харизматическая тенденция оказала благотворное влияние на последующее развитие русской культуры, унаследовавшей от Византии глубокий сакральный интерес к человеческой личности.

4. В исследуемый исторический период христианство как уникальное социально — историческое явление оказывает мощное влияние на рационализацию человеческих отношений к сакральному. При этом вырабатывается система (культ, догматика), указывающая на новую (более высокую) степень свободы человека, характеризующаяся адекватным выбором методов, средств, путей достижения определенных целей.

5. В эпоху раннего византинизма происходит становление социально-нравственного идеала первого христианского государства, опирающегося на евангельские ценности. Социальный идеал как некое трансцендентное («надмирное») образование, не адекватное рациональному объяснению, представлял своего рода религиозно-психологические и морально-нравственные установки, призванные гармонизировать общество.

6. В основу этического идеала ранневизантийской христианской империи закладывались добродетели «властных отношений» — служение и послушание, заключающие в себе те нормы поведения и межличностных отношений, которые предусматривались в структуре государства. При этом государственная власть признавалась особого рода служением, сродни церковному или монастырскому послушанию.

7. Ранний византинизм формировал особую систему византийской образованности, заключавшейся в синтезе древневосточной (библейской) и античной (логико-философской) традиций, в свою очередь, опирающихся на евангельское мировидение. Вырабатывалась новая шкала ценностных ориентаций в учебно-воспитательных занятиях. Вместо акцента на рациональное светское научное знание ориентировались на «спасение души» и ее нравственное формирование. Ценность знаний определялась их приближенностью к процессу богопознания.

8. Философская апологетика и патристика раннего христианства, возникает как попытка разрешения социокультурных по своей сути проблем. При этом мистическое мировоззрение как некий социокультурный коррелят ранневизантийского общества выступало в качестве особого рода религиозно-познавательной деятельности, осуществлявшей синтез идей неоплатоников и социально-мистических интенций раннехристианских мыслителей. В этой связи правомерно употребление термина социальная мистика, что является характерной особенностью данной эпохи.

9. Феномен ранневизантийского монашества в контексте формирующейся средневековой культуры позволяет предположить попытку реализации альтернативной модели бытия, отводящей духовному аспекту роль онтологического и ценностного первоначала. В основе данного «стиля жизни» лежит идея индивидуального духовного развития.

10. Анализ социокультурных и политических процессов, некогда происходивших в ранневизантийском государстве, показывает, что попытки практического воплощения идеи толерантности — полифонии дают возможность сохранения и развития разнообразных ценностных структур на основе принципа единства, учитывая, что началом множества является индивидуальность.

11. Отечественная традиция религиозно-философского и социально-этического сознания формировалась под влиянием идей, сформулированных в патристической литературе IV—VII вв. В концепциях славянофилов-родоначальников, выступавших одновременно в роли богословов и философов, явно прослеживается святоотеческий тип мировидения, основанный на вере в практическую осуществимость принципа единства и целостности. Познание реальности характеризуется мыслителями как функция Богопознания. Отсюда прямая связь со святоотеческим мистическим реализмом, который является одним из составляющих конструктов раннего византинизма.

12. Проблема духовной идентичности России на сегодняшний день должна решаться в контексте идей и ценностей, консолидирующих общество. Памятуя о преемстве Россией византийского наследия, сформировавшего ментальные основы нации, а также, исходя из единства принципа мировой истории, понимаемого как заданная целостность прошлого, настоящего и будущего с учетом фактора исторического времени, по мнению соискателя, современные модели, концепции развития российского общества должны содержать те традиционные формы-конструкты, которые позволят способствовать, во-первых, укреплению нравственных устоев общественной жизни, а, во-вторых, расширению международного диалога, основанного на культуре самосознания.

Практическая значимость исследования. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы:

— для развития междисциплинарных исследований истории духовно-нравственной культуры человечества и теоретического осмысления целей и перспектив общественного развитиядля разработки новых лекционных курсов, учебных пособий по социальной философии, этике, культурологии, религиоведению, истории философии, а также спецкурсов по истории Византийской цивилизации и отечественной философской мысли т.д.

Апробация работы. Основные идеи и результаты исследования изложены в ряде научных публикаций автора, в том и числе монографиях: «Ранний византинизм как феномен средневековой культуры», «Иоанн Златоуст в социуме ранней Византии и’России». Основные теоретические положения диссертации обсуждались на ежегодных научных конференциях преподавателей, студентов, аспирантов МГУ имени Н. П. Огарева, II — III Сафаргалиевских научных чтениях «Российская провинция: история, культура, наука» (Саранск, 1998 г.), всероссийской научно-практической конференции «Право и социально-ориентированная рыночная экономика (Саранск, 1998 г.), на XXX Огаревских чтениях (Саранск, 2001 г.) — всероссийской научной конференции «Русская философия между Западом и Востоком» (Екатеринбург, 2001 г.), на международной конференции «Наука и гуманизм — планетарные ценности третьего тысячелетия» (Санкт-Петербург, 2000 г.), международной конференции «Византийское богословие и традиции религиозно-философской мысли в России» (СанктПетербург, 2000 г.), международной научной конференции «Интеллигенция в судьбах России на рубеже XX и XXI веков» (Москва — Улан-Удэ, 2000 г.), международной научной конференции «Возможность невозможного: Планетарный гуманизм для России и мира» (Москва, 2001 г.), международном симпозиуме «Наука, антинаука и паранормальные верования» (Москва, 2001 г.).

Материалы диссертации на разных стадиях ее подготовки использовались в преподавании общих и специальных курсов в Мордовском государственном университете имени Н. П. Огарева (1999 — 2002 гг.).

1. РАННИЙ ВИЗАНТИНИЗМ КАК ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

Данная глава содержит анализ работ ученых, в разное время занимавшихся проблемой византинизма. В многочисленных источниках по данному вопросу существует несколько полемизирующих точек зрения, выражающих различные методологические установки. Современный методологический подход, в основу которого положен принцип духовно-практического освоения мира и осмысления действительности, а также состояние изучения на сегодняшний день проблемы формирования ментальных парадигм нации и эпох, объектов культуры и исторической психологии предоставляет, на наш взгляд, новые возможности понимания концептуальной сущности «интернационального» наследия византийского феномена.

Понимание цельной, гармоничной старорусской культуры, проникновение в ее особый стиль немыслимо без знания ее прототипа — византинизма. Обращение к «византийской модели» в ее раннем варианте (ранний византинизм) обусловлено тем, что именно IV век является начальным столетием византинизма, ознаменованным огосударствлением христианства, что повлекло за собой формирование новых ментальных механизмов и нового культурно-исторического типа.

Обращение к ранневизантийской церковной историографии как к субъекту и объекту, оказавшему в свое время влияние на развитие истории других общностей и социальных институтов, дает возможность реального осмысления историко-концептуальных и, отчасти, социо-культурных моделей, созданных ранневизантийскими мыслителями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Для современной русской философской мысли свойственны повышенное внимание к общественно-политической проблематике, осмысление философских проблем на конкретном социальном материале. В этих условиях все большее значение начинает приобретать цивилизационный подход к анализу исторических процессов, с помощью которого прослеживается связь мира и человека через единство макрои микрокосма в единой онтологической системе природы и социума.

В свое время В. В. Розанов писал: «Цивилизации гибнут от извращения основных добродетелей, стержневых, на роду написанных, на которых все тесто взошло. В Греции был ум, а у христиан — любовь» [227. С. 176−177]. Кризис цивилизации выражается в утрате прежнего смысла для тех целей, которые явились движущей силой ее возникновения и развития. Чтобы высшие принципы цивилизации в современный период человечества приобрели былое мотивирующее значение, необходимо вернуться к тем истинам, без которых осмысленная жизнь превращается в пустое существование, к тем первичным смысловым матрицам бытия, благодаря которым функционируют архетипы культуры, социальные инварианты жизни, феномены научного познания. Две тысячи лет назад была провозглашена новая религиозная доктрина, основная ценность которой заключалась в универсальной религии. Тем самым была заложена духовная основа современного человечества, которая должна была определить все его последующее развитие.

Итак, не надлежит ли нам вновь стяжать «ум отцов». Но стяжать не как архаическую позу или манеру и не только как почтенную реликвию прошлого, а как жизненную позицию, как духовную направленность. Издавна структура национального самосознания в России связана с такими понятиями, как «политический и религиозный авторитет», «социальное учение церкви», «нравственные основы общества». Утверждение принципа соборности как проявления многообразия в любви к ближнему в свое время способствовало кристаллизации национального единства как особого типа православной духовности.

Однако следует отметить, что диапазон точек зрения отечественных мыслителей по данному вопросу достаточно широк — от диалектико-материалистических отрицательных акцентов до религиозно-философской апологетики. На сегодняшний день существует твердое убеждение, что такие типы знания, как богословие, философия и наука, принципиально несовместимы. На наш взгляд, это не совсем так. Обращаясь в своем исследовании к Древнему миру — Греции, Византии, мы обнаруживаем, что эти понятия были гармонично связаны друг с другом, по сути, тождественны.

Христианская мысль первых веков вобрала в себя все ценное, что нашла в греческом богословии, философии, науке. При этом они своеобразно «воцерковлялись», так как богословие, не отделяясь от научной и философской мысли, было не только над ними, но и единственной верховной инстанцией. Христианство лишь определило границы между ними, расставив их в строго иерархическом порядке.

В данной диссертации в наши задачи не входило оспаривание различных концептуальных построений на этот счет. Заметим лишь, что хотя Россия заметно отклонялась от своего византийского прототипа, все-таки основным вектором мировоззренческих исканий являлась византийская традиция византинизм, определяемый религиозно-философскими и социально-этическими идеями, а также апологетическим святоотеческим наследием. При этом, по мнению некоторых современных ученых, «патристика служила источником распространения многих философских идей» [207. С. 19, 21].

Таким образом, христианское мировосприятие, формировавшееся под влиянием византийский традиций и популярной греческой литературы, постепенно создавало некую «модель» человека с доминирующим духовным восприятием. Иначе говоря, ранний византинизм выступил в роли религиозно-философского феномена, особой социокультурной среды, в преломлении которой создавался «тип целостного человека», не повторенный нигде. 11екогда.

К. Н. Леонтьев определил ценность Византии в том, что она выступает для России не только своеобразным идеалом, но и особым культурным типом, в котором наиболее чисто выражена суть христианского Откровения.

С его точки зрения, особо ценной идеей в концепции византинизма, в первую очередь, является «отвержение всякой надежды на всеобщее благоденствие народов», что «есть сильнейшая антитеза идее всечеловечества в смысле земного всеравенства, земной всесвободы, земного всесовершенства и вседовольства» [167. С. 81]. Применительно к сегодняшнему времени данное «вседовольство и всесовершенство» видится многим в осуществлении концепции так называемой глобализации или интеграции современного мирового пространства, что, на наш взгляд, повлечет за собой утрачивание культурных архетипов, как прошлых, так и настоящих.

В результате проведенного исследования мы акцентируем внимание на некоторых конструктах, составлявших основу ранневизантийской духовности, культуры и государственности, т. е. определенной модели или концепции раннего византинизма. Наряду с такими классическими чертами византинизма как державность, традиционность, симфония властей, консерватизм, символизм и др., соискателем, выделяются некоторые составляющие, характеризующие именно начальный этап развития первой христианской государственной системы: во-первых, практическая толерантность, как принцип, взаимообусловленного сосуществования в многонациональном государстве, где сила традиций, стереотипов, канона была очень велика. Тем не менее, наличие принципа толерантности позволяет характеризовать византийскую культуру как «открытую», подвергавшуюся постоянным влияниям Востока и Запада, а также различных народов, населявших ее, что в конечном итоге создало условия для синтеза культурво-вторых, социальный мистицизм или мистический реализм, как принцип, позволяющий избегать резкого размежевания общественных, государственных и религиозных проблем, которые были чрезвычайно тесно связаны между собой, что являло одну из особенностей ранней Византии как государства, формировавшегося на религиозных идеалахв-третьих, языковое сознание, как значимый фактор формирования особого менталитета ранневизантийского общества, основной духовной идеей которого была христианская религия. Языковое сознание включало в себя онтологическую, метафизическую, аксиологическую, эстетическую, гносеологическую функции, являющимися необходимыми системными элементами в процессе возрастания национального самосознанияв-четвертых, харизма, как принцип лидерства во власти, основанный на исключительных (харизматических) качествах личности, признанных необычайными, благодаря чему она оценивается как наделенная сверхъестественными или, по меньшей мере, особыми силами и свойствами, недоступными другим людям, в результате чего — воспринимается как посланная Богом. Данное направление нашло отражение в усвоении государственной властью понятия-функции «священная миссия" — в-пятых, добродетель и святость как общественные идеалы, где первый выступает как положительный полюс ценностной ориентации личности и определяет собой положение человека между двумя аксиологическими пределами, при этом воспитание добродетелей и «преуспевание в них» означает переход от природы естественной к жизни культурнойвторой как принцип мистического реализма, ищущий надлежащее равновесие в сочетании духовного и материального (по мнению автора, в ранневизантийский период это была попытка практической адаптации особого принципа социализации личности);

Осуществляемое в сегодняшней России глубокое и всестороннее реформирование предполагает наличие механизмов регулирования всего многообразия интересов, существующего в обществе. По мнению соискателя, принципиально важными здесь являются методы и принципы, с помощью которых государство осуществляет данное регулирование. В этой связи, на наш взгляд, возможна современная интерпретация и использование отдельных элементов социальных и духовных ценностей раннего византинизма в процессе нейтрализации негативных разрушительных тенденций в современном российском обществе. К этим элементам-принципам мы относим: практическая толерантность (прототип соборности) как особый ментальный механизм, позволявший поддерживать этническую терпимость на уровне массового сознания, как расширение собственного опыта и критический диалог — полифония, а также как принцип, предполагающий определенные социокультурные образцы поведения, подразумевающие модель общественных отношений, основанных на уважении и правильном понимании форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности на фоне богатого многообразия не только современных, но и давно сошедших с исторической арены культур. Данный принцип отношений должен стать основным при условиях формирования культуры межнациональных отношений, т. е. цивилизационного поведения людей любой национальности без ущемления национального достоинства и прав других национальностей. Однако опыт человеческой цивилизации показал, что нормальное развитие межнациональных отношений идет тогда, когда права человека как высший критерий ставятся во главу угла при реализации естественного права народа на национальную государственность и культуру — это, во-первых, а, во-вторых, когда социально-психологические особенности и ментальные структуры определяют сущность развития нациидобродетель как понятие, относящееся к миру духовных и нравственных ценностей и представляющее высшую этическую ценность и нравственный идеал, который необходимо рассматривать с точки зрения «вечного» назначения человека. «Возрастая» (совершенствуясь) в добродетели, личность должна стремиться актуализировать свое предназначение в контексте понятия нравственного достоинства. Таким образом, для современного общества добродетель может быть понята функционально — как средство, возводящее личность на определенную ступень нравственного восхождения и отражающее степень ее духовно-нравственной сформированностидобродетель, являющая собой духовно-нравственное начало, присутствующее во всех сферах бытия (природного существования, социокультурной и религиозно-духовной среде) и выполняющее важнейшую онтологическую функцию формирования структуры бытия.

Анализируя механизмы функционирования государственных структур далекого и недавнего прошлого, нетрудно заметить, что перед человечеством всегда стояла проблема поиска социального или общественного идеала. К настоящему времени существует большое количество различных ориентационных систем, ценностей, отражающих многовековой путь развития общества. И все же проблема идеала всякий раз ставится заново, так как каждое новое поколение попадает в принципиально иную ситуацию, для которой характерны, как новые перспективы, так и новые опасности. Многие современные исследователи обращаются к незаслуженно забытым традиционным нравственным ценностям, которые, по их мнению, должны «уравновесить давление техноцентристской цивилизации» [111. С. 135]. В этой связи стремление к добродетели, выраженной в форме общественного идеала, по мнению автора, может дать положительные результаты в процессе духовной идентификации России. Утверждение же адекватной духовной идентичности является моментом консолидации общества в условиях кризисаязыковое сознание как мощный фактор, формирующий мировоззренческую, ментальную сферу народа, которая определяется как некий сплав знания с убеждениями, этическими и политическими регуляторами поведения, идеологическими ориентирами деятельности, нормами и идеалами социальной активности человека. Духовность народа, как любая живая система обладает свойствами иерархичности, многомерности и соответствия друг другу духовных компонент. Связь языка и народа, языка и общества, языка, категорий, символов и святынь, языка и сознания, связь языка и культуры — все это является существенными и постоянными, рациональными и иррациональными свойствами языкового сознания народа.

Христианство на Руси воспринималось как часть византинизма, или как имеющее византийское культурное обрамление, и христианизация Руси, естественно, была неотрывна от ее византинизации. Не случайно, в древнерусской княжеской среде культивировалось знание византийского греческого языка. В этой связи следует вспомнить о том, что для адекватной передачи византийского наследия на русскую почву был создан язык специальный — церковнославянский, который стал философской концепцией народа, системой его мировосприятия, миропонимания и самосознания, его творческой силой и потенциалом.

Если разрушается естественная логическая ткань языка, то усложняется естественное восприятие понятий, затрудняется общение, взаимодействие людей. Все это приводит к логическим, смысловым деформациям в языковом сознании, которые, накапливаясь, приведут к разрушению языка вообще и в дальнейшем к деградации народа. В этой связи одной из важных проблем культуры является возрастание значения понимания, достигшей ныне вселенских масштабов и влияющей на судьбы народов. Из проблемы гносеологической она переросла в проблему социальной реальности, приобретая, тем самым онтологический статус. Наладить диалог между духовными сферами, слагающими общественную структуру возможно лишь путем духовно-культурного синтеза на основе традиционных языковых форм, дававших некогда целостное представление об устроении мира.

Итак, соискателем подведены итоги проведенного исследования и высказаны предположения по поводу возможного использования некоторых концептуальных идей и элементов, присущих раннему византинизму, в современной практике построения новых интенсивных моделей государственного развития, базирующихся на традиционных формах и стратегиях, определяющих практические пути оздоровления общества, где реальной осью интеграции всех сфер выступает духовность как высший принцип гармонизации отношений.