Актуальность исследования. Господство традиции в современную эпоху во многом определяет наше отношение к истории философии. Философия схватывается ближайшим образом через призму исторического исследования и тезис о том, что изучение истории философии и есть изучение самой философии имеет полное право на существование в том случае, если на первый план выходят проблемы не исторического, т. е. чисто описательного, но собственно философского содержания. Обращение к работе немецкого философа Мартина Хайдеггера обусловлено, в связи с этим, двумя причинами: с одной стороны, это историко-философское исследование, которое имеет дело не просто с очередным философом, создавшим очередную систему — ибо, что касается Хайдеггера, то для него систематическое мышление никогда не было самоцелью, — но с мыслителем, оказавшим влияние на всё последующее движениес другой стороны, это исследование, которое, в свете ведущей идеи основополагающего произведения Хайдеггера «Бытие и время», с необходимостью затрагивает принципиальные метафизические вопросы и, тем самым, выходит за рамки чисто историко-философского рассуждения. Приведённых условий вполне достаточно для того, чтобы обосновать актуальность исследования с точки зрения его современности и своевременности.
Вместе с тем, действительность темы не в последнюю очередь определяется теми затруднениями, с которыми приходится сталкиваться в процессе её разработки. В случае с трактатом Хайдеггера «Бытие и время» речь идёт о сложностях, которые обусловливают ход всего последующего изложения. Прежде всего, следует упомянуть о принципиальной незавершённости не только самого трактата, но и ряда связанных с ним лекционных курсов. Во.
Введении" к «Бытию и времени» Хайдеггер указывает, что работа состоит из двух частей, однако опубликованы были только два первых раздела первой части (в связи с этим следует вспомнить, что Хайдеггер был принужден к публикации скорее внешними обстоятельствами, нежели внутренним убеждением в завершенности сочинения). Более того, прочитанный в летнем семестре 1927 года в университете Марбурга курс под названием «Основные проблемы феноменологии», который, как указывает примечание, представляет собой не что иное как «Neue Ausarbeitung des 3. Abschnittes des 1. Teiles von «Sein und Zeit» , — новую разработку третьего параграфа первой части «Бытия и времени» — также остался незавершённым. Формальным основанием для этого послужило окончание семестра, что же касается содержательной стороны дела, то о ней будет сказано чуть позднее. Наконец, в работе «Кант и проблема метафизики» Хайдеггер предпринимает попытку феноменологической интерпретации «Критики чистого разума» Канта, а потому цель книги о Канте не вполне совпадает с целью соответствующего раздела второй части «Бытия и времени», в котором речь должна была идти о кантовском учении о схематизме и времени в связи с проблемой темпоральности. Поэтому посвященный Канту трактат не следует считать продолжением главного произведения в системе фундаментальной онтологии, несмотря на то, что обе работы строятся в соответствии с одними и теми же принципами.
Второе затруднение связано с проблемой поиска подходящих средств выражения для того, что является темой исследования в «Бытии и времени». Когда Хайдеггер говорит о задаче онтологического рассуждения — схватить сущее в его бытии — он вскользь замечает: «Для указанной задачи отсутствуют по большей части не только слова, но, прежде всего «грамматика» .1 Серьёзность ситуации подтверждается свидетельством В. Бимеля о причинах, по которым Хайдеггер воздержался от публикации третьей части своего фундаментального произведения: «Хайдеггер воздерживается от публикации третьего раздела, потому что, как сам он говорит, для этого мышления не был еще найден соответствующий язык». Тем не менее, приведённые здесь высказывания ни в коей мере не являются оправданием отказа от историко-философского размышления, наоборот, они становятся приглашением к мышлению. Речь в данном случае идёт о поиске адекватной терминологии для перевода основных терминов, встречающихся в «Бытии и времени» -таких, например, как Dasein, In-der-Welt-sein, Weltlichkeit, Alltaglichkeit, Seinsverstandnis и других, аналоги которых отсутствуют не только в русском языке. Предшествующие попытки перевода этих понятий зачастую были обречены на неудачу, потому что ведущая идея фундаментальной онтологии при этом не принималась в расчёт. Смысл же всякого историко-философского исследования, между тем заключается не в том, чтобы придумать некий «адекватный перевод», но в том, чтобы продумать то, что является сутью дела.
Третье затруднение, возникает в связи с тем, что Хайдеггер, в соответствии с тезисом Новалиса — «Подлинная философская система должна содержать чистую историю философии» 3 — строит «Бытие и время» как философское произведение, в котором мыслитель ведёт.
1 Heidegger M. Sein und Zeit. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1979.
S.39. диалог с традицией. Диалог этот подчиняется собственным законам и определяется сутью дела, а не мнимым профессионализмом и цеховой ограниченностью — позиции, с которых Хайдеггера очень часто критикуют за «произвольность» его истолкования историко-философских текстов (отношение Хайдеггера к традиции, вне всякого сомнения, может стать предметом отдельного исследования). Важность постоянного возвращения к традиции для проблемы обоснования метафизики подчёркивает и сам философ: «Явственное обоснование метафизики никогда не происходит, следовательно, из ничтожного основания, но возникает из силы и бессилия традиции, которая указывает возможности начала для этого обоснования» .4 Однако в связи с тем, что полем исследования вопроса о смысле бытия для Хайдеггера выступает история философии в целом, может возникнуть соблазн свести фундаментально-онтологическое учение немецкого мыслителя к одной из предшествующих систем и тем самым упустить из виду ведущую идею, которая одновременно определяет зависимость Хайдеггера от традиции и указывает на радикальное расхождение в способе постановки основополагающих вопросов.
И, наконец, чтобы завершить разговор о сложностях истолкования философии Мартина Хайдеггера, следует ещё раз предоставить слово В. Бимелю: «Сложность изложения состоит, помимо всего прочего, в том, что оно должно ограничиваться конкретными примерами и одновременно должно стремиться вывести читателя из ограниченности. Это необходимо попытаться сделать таким образом, чтобы примеры вели к ведущей мысли произведения, из которой все они произошли или, говоря подругому, чтобы эта ведущая мысль постоянно возвращалась в качестве лейтмотива. Но не в смысле простого повторения, а в смысле возобновления, изменяющегося и остающегося в движении. Мышление Хайдеггера не успокаивается, несмотря на то, что оно движется в круге того же самого. Всякий раз, когда мы предполагаем, что мы наконец достигли цели, и пытаемся ухватиться за достигнутое, мы оказываемся ввергнутыми в состояние нового вопрошания, которое сотрясает всякое основание и превращает то, что казалось целью и окончанием в исходный пункт нового вопрошания» .3 Возвращение к тому же самому в трудах Хайдеггера обусловлено самой сущностью философии, ибо критическое отношение к историческому материалу, основанное на стремлении понять исходные принципы метафизических построений требует постоянного возобновления традиции.
Степень научной разработанности темы.
Литература
посвященная творчеству Мартина Хайдеггера, обширна и не поддаётся исчерпывающему анализу, ибо такой анализ привёл бы к потере самого предмета исследования. Помимо всего прочего, большая часть комментаторской литературы остаётся вне поля зрения по причине её недоступности, в тех же работах, которые упоминаются в настоящем исследовании, преследуются, в основном, иные задачи, так что относящийся к теме материал приходилось собирать в буквальном смысле этого слова по крупицам. Единственная работа, которая, без всякого сомнения, имеет непосредственное отношение к предмету разговора — это исследование М. Бенедикт «Das Problem des Grundes bei Martin Heidegger als ein Problem der Grundlegung oder Uberwindung der Metaphysik», диссертация, защищенная в Вене в 1952 году (о ней упоминает В. Бимель в своём библиографическом путеводителе). Тем не менее, следует отметить, что тема определения сущности основания относится в работах Хайдеггера к более позднему периоду. Поэтому, указанная диссертация, по всей видимости, должна строиться на анализе, прежде всего, небольшого трактата «О сущности основания», опубликованного в 1929 году и лекционного курса «Метафизические начала логики», последнего курса, который был прочитан Хайдеггером в Марбургском университете. В остальном же, обзор литературы будет проводиться с точки зрения определения основных подходов, существующих в отношении трудов Хайдеггера в современной истории философии.
В первую очередь необходимо отметить исследования, в которых предпринимается попытка представить философию Хайдеггера в целом, то есть, изобразить движение мысли философа на протяжении всей его жизни. Наиболее значительной здесь является работа О. Пёггелера «Der Denkweg Martin Heideggers». Основная мысль книги Пёгггелера выражена им следующим образом: «Путь, которым пытается идти Хайдеггер, есть путь в непосредственной близости к бытию» .6 Сюда же можно отнести уже упоминавшуюся выше работу В. Бимеля. Бимель делает основной акцент на связи исследования бытия и исследования истины и говорит о сущности онтологического исследования «Бытия и времени: «Это вопрошание о бытии и одновременно вопрошание об.
6 Poggeler О. Der Denkweg Martin Heideggers. Pfullingen: Verlag Gunter Neske, 1990. S.9. Это высказывание определяет дальнейшую манеру изложения. На странице 64 Пёггелер, правда, делает замечание о том, что существует «попытка Хайдеггера посредством фундаментальной онтологии вернуть учение метафизики о бытии к его основаниям», однако обоснование метафизики остаётся для него второстепенной темой. истине" .7 Определяющим при этом становится анализ § 44 «Бытия и времени». Всё же внешний анализ связи открытости (Erschlossenheit) бытия и откровенности (Unverborgenheit) истины, основанный на истолковании бытия в качестве феномена, оставляет без внимания основополагающий характер этой связи.
Затем следует обратить внимание на историко-философские исследования, связанные, в частности, с именами О. Ф. Больнова, Ф.-В. фон Херрманна, Р. Рорти, В. Штегмюллера, Ф. Шпирлинга, Э. фон Астера, К. Лёвита, Х.-М. Гёрлаха, Г. Фигаля, Ж. Грондена, К. О. Шрага, а из представителей отечественной школы — В. В. Бибихина, П. П. Гайденко, Б. Т. Григорьяна, К. Н. Любутина, А. А. Михайлова, В. И. Молчанова, В. А. Подороги, А. М. Руткевича, Я. А. Слинина и других. И хотя в работах перечисленных авторов проблема поиска оснований метафизики не ставится со всей ясностью и отчётливостью, содержащееся в них решение вопросов частного характера позволяет точнее схватить картину происходящего. Посвящённый Хайдеггеру параграф «Основных направлений современной философии» В. Штегмюллера определяет его значение для современной философии: «Как философия Гуссерля означала исторический философский поворот в отношении метода, так и о философия Хайдеггера в содержательном рассмотрении». На этом фоне забавно выглядит следующее положение, принадлежащее Э. фон Астеру: «В настоящее время он (Мартин Хайдеггер — О.M.) большее влияние в США и Японии, чем в Германии» .9 В целом же Э.
7 Biemel W. Heidegger. Hamburg: Rowohlt, 1991. S. 35. о.
Stegmuller W. Hauptstromungen der Gegenwartsphilosophie. In 4 Banden. Bd 1. Stuttgart: Alfred Kroner Verlag, 1989. S.135.
9 Aster E. von. Geschichte der Philosophie. Stuttgart: Alfred Kroner Verlag, 1980. S.438. Дело, впрочем, не в Хайдеггере. фон Астер именует философию Хайдеггера экзистенциальной, отличая её тем самым от экзистенциализма К. Ясперса и, проведя столь тонкое различение, говорит: «Хайдеггер не спрашивает о сущем в целом или о высшем сущем, как предшествующая метафизика, но о самом бытии, об онтологическом различии между сущим и бытием» .10 Основания, которые требуют постановки вопроса о бытии и определение сущности онтологического различения остаются для автора «Истории философии» скрытыми.
В «Малой истории философии» Ф. Шпирлинга указывается, что центральным вопросом метафизики для Хайдеггера является вопрос об основаниях того, что сущее есть и что оно есть. Это вопрос о том, что означает «бытие», о смысле бытия. Когда же возникает радикальное сомнение — почему есть бытие, а не, предположим, ничто — то рассуждение снова теряет почву. Очевидно, что исходным пунктом размышлений Ф. Шпирлинга является «Введение в метафизику», тем самым конкретная проблема обоснования метафизики в фундаментальной онтологии остаётся вне поля его зрения.
К.Лёвит говорит о том, что в основании фундаментально-онтологического исследования «Бытия и времени» находится «идея научной философии как некоей „универсальной феноменологической онтологии“ .» Тем не менее, вопреки дальнейшим ожиданиям, он не показывает, каким образом Хайдеггер реализует эту свою идею. Существует единственное высказывание, в котором содержится определение понимания метафизики М.
10 Ibid., S. 437.
Хайдеггером: «То, что Хайдеггер называет метафизикой, связано со структурой конечного существования человека в мире. Это метафизика в совершенно нетрадиционном смысле, а именно, конечная метафизика конечного существования» .12 Как будет видно впоследствии, собственно хайдеггеровское понимание метафизики не ограничивается исследованием проблемы конечности, хотя это понятие и играет важную роль во всей системе фундаментальной онтологии.
Особое место в ряду литературы, по священной философии Хайдеггера, занимают работы Э. Кассирера, К. Ясперса и X. Плесснера. Кассирер вступает в полемику с Хайдеггером по поводу его книги о Канте, но не оспаривает экзистенциально-онтологических построений мыслителя. Его возражение по поводу феноменологической интерпретации Канта касается попытки Хайдеггера «отнести, даже свести, всю „способность познания“ к „трансцендентальному воображению“ .» В результате этого, по мнению Кассирера, «.у него остаётся только единственный уровень отсчёта, уровень существования во времени. Различие между „феноменами“ и „ноуменами“ стирается и нивелируется: всё бытие относится теперь к измерению времени и тем самым к конечности» 13. Из материалов Давосского диспута между Хайдеггером и Кассирером становится понятным принципиальный аспект возражения последнего. Кассирер считает, что исходя из основных положений работы «Кант и проблема метафизики», то есть фундаментально-онтологических положений, нельзя вывести учение Канта о свободе, ибо если и существует схематизм теоретического познания, то схематизм практического разума отсутствует. Вопрос заключается в том, действительно ли Хайдеггер пытается свести всякую способность познания к трансцендентальному воображению. Речь скорее идёт о решающей роли трансцендентальной силы воображения (transzendentale Einbildungskraft) в онтологическом познании.
Что касается книги Ясперса, то она представляет собой собрание относящихся к разному времени заметок, а потому её вряд ли можно назвать серьёзной исследовательской работой в полном смысле этого слова. Ясперс пишет: «Среди немецких профессоров философии меня интересовал только один: Хайдеггер» .14 Однако интерес к личности не влечёт за собой интереса к произведениям. К записям 1961/64 годов относится следующая: «Внутренне я не отреагировал на сочинения Хайдеггера. Даже его критику моей «Психологии мировоззрений» я ни разу не дочитал до конца. Она меня не интересовала. Она казалась мне скучной.
То же самое было с появлением «Бытия и времени». Я прочитал немногое. Книга не нравилась мне, удивляла меня, казалось, не имела ничего общего с тем, что я считал за общезначимое, однако постоянно касалась этого, как мне представлялось, для того, чтобы привнести некое искажение в отношении традиционных манер, объективных учений, определений, объективаций, в которых, посредством этого основополагающего искажения решающее виделось мне утраченным" .15.
X. Плесснер подходит к критике Хайдеггера более основательно, чем Ясперс. Его возражения касаются как возможности использования феноменологического метода в качестве основополагающей исследовательской установки, так и содержательной стороны дела. «. если нам приходиться дистанцироваться от исследований Хайдеггера ., то главным образом потому, что мы не можем признать основного положения Хайдеггера, согласно которому изучению внечеловеческого бытия необходимо должна предшествовать экзистенциальная аналитика человека. Эта идея показывает, что он находится в плену той старой традиции (нашедшей выражение в самых разных формах субъективизма), согласно которой философски вопрошающий человек экзистенциально наиболее близок самому себе и потому, глядя на вопрошаемое, интересуется собой» .16 Однако из последующего изложения становится очевидным, что Хайдеггер в «Бытии и времени» обращается к экзистенциально-онтологической аналитике «Dasein» в связи с необходимостью постановки вопроса об условиях возможности онтологического познания вообще, а основное положение работы заключается, по этой причине, в тезисе о сущности трансценденции.
В заключение общего обзора зарубежной комментаторской литературы стоит обратить внимание на скандально известную книгу В. Фариаса «Heidegger und der National-Sozialismus». В общем контексте исследования встречается, в частности, положение: «Радикальная трансцендентализация, которую Хайдеггер с самого начала предпринимает в «Бытии и времени», позволяет ему преследовать две важнейшие для нашего исследования стратегии. Во-первых, она позволяет ему абстрагироваться в его рефлексии от исторической действительности. Во-вторых, она позволяет ему описать определенные исторические ситуации как трансцендентальные, парадигматические и единичные. Короче говоря, Хайдеггер
17 пытается указать онтологический фундамент истории". И именно общий контекст исследования не позволяет В. Фариасу схватить ведущую идею фундаментальной онтологии М. Хайдеггера. Попытки разобраться в политическом прошлом Хайдеггера, которые предпринимались, в том числе, и в нашей стране, по большей части напоминают ситуацию, в которой оказался главный герой романа А. Камю «Посторонний» .
В отечественной литературе проблема обоснования метафизики в «Бытии и времени» ещё не ставилась — возможно, потому, что Хайдеггер относится к числу тех мыслителей, которые дают повод для различного истолкования. Работы, посвященные Хайдеггеру, носят, по большей части, конкретный характер и трактуют или о герменевтике в его ранних работах, или о религиозном смысле его учения о бытии, или о проблемах ландшафта, что, впрочем, имеет отношение, скорее, к позднему периоду творчества Хайдеггера, или о других, не менее важных вопросах. Существует также целый ряд работ, в которых авторы ведут разговор не непосредственно о Хайдеггере, но тема разговора, тем не менее, находится в прямой зависимости от основных идей немецкого мыслителя. К их числу относится, к примеру, книга В. В. Бибихина «Мир». К. Н. Любутин схватывает одну из основных тенденций философской мысли Хайдеггера, обозначенной им во «Введении» к книге «Кант и проблема метафизики» как идея исследования предпосылок для постановки вопроса о сущности человека, и пишет: «М. Хайдеггер видел в философской антропологии онтологию человеческого.
11 бытия" .18 Следует заметить, что, несмотря на многочисленные попытки истолкования фундаментальной онтологии в духе антропологии — стоит вспомнить хотя бы реакцию Э. Гуссерля на публикацию ему же посвященного трактата — для самого Хайдеггера целью онтологических построений являлось не создание науки о человеке, но подготовка оснований для выявления условий возможности региональных онтологий, то есть, экзистенциальная аналитика Dasein. Человек есть сущее среди сущего, наука о человеке, даже если она принадлежит к числу философских дисциплин, носит онтический характер. «Поэтому нет пути от Хайдеггера к философской антропологии.» говорит X. Плесснер в работе «Krisis der transzendentalen Wahrheit im Anfang» .19.
Степень исследования философии Мартина Хайдеггера в России определяется также наличием переведённых на русский язык произведений философа. В связи с этим необходимо упомянуть об огромной работе, проделанной, в частности, В. В. Бибихиным и А. А. Михайловым, занимавшимся переводом, а, значит, и интерпретацией главного труда Хайдеггера. Представляется интересным перевод отдельных фрагментов «Бытия и времени», предпринятый С. Э. Никулиным в рамках перевода книги О. Ф. Больнова «Экзистенциальная философия». Однако следует признать, что перевод отдельных терминов не является удачным, ибо он идет вразрез с принципиальной метафизической позицией самого Хайдеггера. Речь идет, в частности, о попытке перевода термина Dasein через «присутствие», между тем как присутствие является.
Любутин К.Н. «Человек в философском измерении» Свердловск: Изд-во Уральского госуниверситета, 1991. С. 60.
19 Цит. по: Проблема человека в западной философии. М.: «Прогресс», 1988. С. 525. лишь одной из онтологических возможностей существования человека и не может обозначать это существование в целом.
В связи с метафизической неудовлетворительностью существующих переводов в настоящей работе все фрагменты из работ Хайдеггера были переведены заново. При этом речь по, большей части, идет о переводах интерпретациях, ибо сохранение духа философской системы является более важным делом, нежели стремление к буквальному воспроизведению оригинального текста, что в свете истолкования «Бытия и времени» Хайдеггера представляется неуместным. Следует заметить также, что в основание данной работы легли исследования немецкоязычных текстов, что же касается переводов, то они, наверное, могут быть выполнены и лучше.
Из приведённого обзора комментаторской литературы становится понятным, что тема настоящего исследования ни в отечественной, ни в зарубежной истории философии ещё не становилась предметом пристального внимания. Несмотря на то, что в западной комментаторской философской литературе существует определённое согласие относительно основной идеи «Бытия и времени», выраженное, к примеру, Вальтером Шульцем20, вопрос о.
20 «Появление первой крупной работы Хайдеггера „Бытие и время“ (1927 г.) привлекло внимание философской общественности к этому мыслителю. В отличие от „экзистенциалистского псевдопонимания“, по которому Хайдеггер будто бы хотел описать героического нигилиста послевоенного времени, те, кто более глубоко вникнул в эту работу, осознали, что здесь была сделана попытка основать философию на новых началах». Цит. по: Робинсон Дж. М. Дискуссия о позднем Хайдеггере. // Мартин Хайдеггер и теология. Часть 1. М., 1975. С. 38. том, каким образом Хайдеггер проводит собственную попытку обоснования метафизики, остаётся открытым.
Цель исследования. Целью настоящего исследования является доказательство положения о том, что изложенная в «Sein und Zeit» система фундаментальной онтологии является феноменологическим обоснованием метафизики, то есть, научной философии.
Для того чтобы достичь цели исследования необходимо решить следующие задачи:
1) поставить вопрос об основаниях фундаментально-онтологического исследования;
2) показать, что единственной формой существования философии вообще и метафизики, как центральной части всякой философии, для Хайдеггера является научная форма (при этом необходимо помнить, что речь идёт о периоде творчества немецкого философа, связанном с работой над трактатом «Бытие и время»);
3) очертить горизонты внутреннего метафизического движения, в рамках которого Хайдеггер ставит проблему онтологического обоснования метафизики;
4) рассмотреть основные методологические принципы фундаментально-онтологического исследования;
5) установить связь между экзистенциально-онтологической аналитикой существования человека и принципиальным метаонтологическим вопросом о смысле бытия;
6) реконструировать исследование сущности трансценденции в фундаментальной онтологии «Бытия и времени» ;
7) определить источник происхождения эксплицируемой в «Бытии и времени» системы экзистенциально-онтологических предикатов.
Теоретические и методологические основания исследования. Выбор темы исследования определяет его методологию. Поскольку главной целью настоящей работы является доказательство связи фундаментальной онтологии с проблемой обоснования принадлежащей существу Dasein метафизики, постольку прояснение экзистенциально-онтологической структуры Dasein требует применения метода феноменологической философии. Важно отметить, что для Хайдеггера понятие феноменологии не обозначает какого-либо философского направления, а носит чисто.
21 методический характер — как и понятие онтологии. Феноменологическая максима «Zu den Sachen selbst», т. е., буквально, «к самим вещам», может быть понята в смысле требования обращения к сути дела. Сутью дела в данном случае является проблема метафизики, рассматриваемая на примере конкретной философской системы.
В виду принципиальной незавершённости основного произведения Хайдеггера становится необходимой реконструкция главных идей фундаментальной онтологии. Такая реконструкция становится возможной на основании сравнения и истолкования фрагментов различных работ, относящихся к периоду написания «Бытия и времени». Поэтому в исследовании в полном объёме используется герменевтический метод. Его применение оправдано ещё и тем, что этот метод неразрывно связан с методом феноменологической философии, смысл которого заключается в истолковании.
Одной из задач, поставленных в диссертации, является обнаружение связи представленной в «Бытии и времени» идеи обоснования научной философии с относящимися к предшествующей традиции попытками обнаружения fundamentum inconcussum absolutum veritatis. Методологическим основанием исследования этой связи является сравнительно-исторический метод.
Метод языкового анализа позволяет не просто добиться правильного истолкования сложной, а зачастую и совершенно необычной терминологии Хайдеггера, но и раскрыть происхождение основных понятий его философии. Особенно важным в этом отношении является понимание смысла центрального термина «Dasein». В некоторых зарубежных изданиях понятие «Dasein» остаётся без перевода, в то же время одним из наиболее удачных переводов термина считается французское etre-la. «Присутствие», безусловно, не является термином, с помощью которого можно было бы переводить «Dasein». Использование метода языкового анализа даёт возможность истолкования смысла понятия, не прибегая при этом к неуклюжим попыткам его перевода. Следует также заметить, что метод языкового анализа позволяет проводить сравнение понятий, ведущих своё происхождение из различных языков (Erscheinung — явление — cpcuvonsvov).
Теоретическими основаниями исследования являются:
— сочинения Мартина Хайдеггера, относящиеся к двадцатым годам XX столетия (временные рамки обусловлены, в данном случае, предметом самого исследования, ибо идея фундаментальной онтологии, т. е. экзистенциально-онтологической аналитики существования человека присутствует лишь в работах данного периода);
— лекционные курсы, прочитанные Хайдеггером в Марбург-ском и Фрайбургском университетах в период с 1923 по 1931 год;
— сочинения Аристотеля, Ф. Брентано, Р. Декарта, И. Канта. Г. Гегеля, В. Дильтея, Э. Гуссерля, К. Ясперса, Ж.-П.Сартра;
— критические исследования отечественных и зарубежных философов и историков философии.
Научная новизна исследования заключается в том, что в ней:
— во-первых, предпринимается попытка рассмотреть внутреннее единство сочинений Хайдеггера, объединенных под общим титулом «фундаментальная онтология» ;
— во-вторых, устанавливается связь и в то же время указываются принципы размежевания онтологических конструкций Хайдеггера с предшествующей философской традицией;
— в-третьих, решается вопрос о принципиальном значении проблемы трансценденции для определения условий возможности онтологического познания;
— в-четвертых, раскрывается сущность временной определенности существования человека в качестве источника происхождения экзистенциально-онтологических предикатов;
— в-пятых, доказывается, что ведущей идеей изложенной в трактате «Бытие и время» системе фундаментальной онтологии является проблема обоснования метафизики.
Научно-практическая значимость исследования определяется как историко-философским аспектом, так и собственно чисто метафизической проблематикой. Изучение философии Хайдеггера, как и изучение всякой содержательной и фундаментальной системы, есть сущностное исследование оснований метафизики. На основании диссертации готовится монография, в которой основные моменты, связанные с проблемой обоснования метафизики в фундаментальной онтологии Мартина Хайдеггера будут изложены более детально.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории философии философского факультета Уральского государственного университета. Различные аспекты диссертационного исследования были изложены автором в тезисах и выступлениях на Российской конференции «Личность и культура на рубеже веков» (Екатеринбург, 1997), межвузовской научной конференции «Философия Ричарда Рорти и постмодернизм конца XX.
21 века" (Санкт-Петербург, 1997), республиканской научно-теоретической конференции «Человек в философско-культурологическом измерении» (Нижневартовск, 1998), научной конференции «Экономическая, правовая и духовная культура России на рубеже второго и третьего тысячелетий» (Екатеринбург, 1999).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, первой главы, которая делится на два параграфа, второй главы, состоящей из двух параграфов третьей главы, а так же заключения и прилагаемого списка литературы.
Список литературы
содержит 105 наименований.
Заключение
.
Проведенный в настоящем исследовании анализ ведущей идеи фундаментально-онтологической конструкции трактата немецкого философа Мартина Хайдеггера «Бытие и время» позволил установить, что экзистенциально-онтологическая аналитика существования человека, которое терминологически определяется как «Dasein», что указывает на открытость бытия для понимания в будничной действительности человека, является предварительным и необходимым условием для последующей постановки вопроса о бытии сущего как оно есть и в целом. Экзистенциально-онтологическая аналитика существования человека не предполагает, что внечеловеческое бытие будет поставлено в зависимость от исследования сущности человека — именно этой возможности опасался X. Плеснер, поскольку он упустил из поля зрения смысл основополагающей тенденции трактата Хайдеггера. Сущность аналитики человеческого существования заключается в исследовании условий возможности онтологического познания.
В связи с этим дальнейшее исследование творчества Мартина Хайдеггера может быть проведено по двум основным направлениям. Во-первых, если фундаментальная онтология должна была подготовить почву для постановки вопроса о смысле бытия сущего как оно есть и в целом, то возникает вопрос о правомерности существующего разграничения между «ранним» и «поздним» Хайдеггером. Безусловно, какие-то коррективы в программу онтологического исследования были внесены, на это указывает и принципиальный отказ от продолжения публикации «Бытия и времени». Однако вопрос о том, насколько это основание является серьезным поводом для утверждения о произошедшем в творчестве Хайдеггера «повороте», нуждается в тщательном исследовании.
Второе направление определяется незавершенностью онтологической конструкции Хайдеггера и отсутствием ответа на вопрос относительно принципов единства многообразных проявлений бытия. Иными словами, речь идет о том, чтобы попытаться помыслить воедино три великие книги западноевропейской метафизики, каковыми являются: «Метафизика» Аристотеля, «Критика чистого разума» И. Канта и «Бытие и время» М. Хайдеггера.
Положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту:
1. Основанием фундаментально-онтологического исследования является идея указания внутренней возможности метафизики в качестве фактической расположенности существования человека.
2. Основными характеристиками научного исследования в свете экзистенциального определения понятия науки как отношения человека к сущему ради его открытости являются: а) выбор конкретного региона исследования и Ь) указание предмета исследования внутри этого региона. Поэтому обоснование метафизики в фундаментальной онтологии «Бытия и времени» является указанием внутренней возможности философской науки о бытии. При этом метафизика как онтологическая дисциплина принципиально отличается от всех прочих — в том числе и от «мировоззренческой философии» — как от онтических наук.
3. Фундаментально-онтологическое обоснование метафизики происходит в рамках внутреннего метафизического движения западноевропейской философии, ведущими представителями которого являются И. Кант и Э. Гуссерль. Смысл этого движения заключается в решающем онтологическом различении бытия и сущего.
4. Принципы онтологического познания отличаются от принципов познания онтического, основными методологическими подходами к исследованию проблемы бытия становятся феноменология в качестве возможности исследования сущности трансценденции и герменевтика как анализ условий возможности онтологического познания в фактическом существовании человека.
5. В качестве исследования условий возможности онтологического познания экзистенциально-онтологическая аналитика Dasein является предварительной ступенью для подготовки и постановки вопроса о смысле бытия. Проблема смысла бытия может быть решена не в фундаментальной онтологии, но в метаонтологии.
6. Трансценденция определяется М. Хайдеггером как существенная онтологическая характеристика существования человека. Временная смысловая определенность (Zeitlichkeit) существования человека в качестве основания экзистенции является изначальной трансценденцией Dasein, в которой открываются главные онтологические структуры его бытия.
7. Сущность фундаментально-онтологического обоснования метафизики заключается в исследовании источника происхождения всех экзистенциально-онтологических предикатов, которым является временная смысловая определенность человеческого существования.
