Этические ценности в философии Украины (Сковорода, Юрквич, Шевченко)

Этические ценности в философии Украины (Г.Сковорода, П.Юркевич, Т.Шевченко)

СКОВОРОДА Григорий Саввич (1722−94), украинский философ, поэт, музыкант, педагог. С 70-х гг. вел жизнь странствующего нищего-философа; сочинения Сковороды распространялись в рукописях. Продолжал традиции демократической украинской культуры. В философских диалогах и трактатах библейская проблематика переплетается с идеями платонизма и стоицизма. Смысл человеческого существования — подвиг самопознания. Автор стихотворений, басен в прозе, песен, кантов, псалмов.

ЮРКЕВИЧ Памфил Данилович (1826−74), российский религиозный философ. Разрабатывал проблемы христианской антропологии (учение о «сердце» как духовном средоточии человека).

ШЕВЧЕНКО Тарас Григорьевич (1814−61), украинский поэт, художник. Поэзию Шевченко, проникнутую любовью к Украине, состраданием к тяжелой доле народа, протестом против всех форм его социального и национального угнетения, отличают близость к народному творчеству, глубокий лиризм, «простота и поэтическая грация выражения»

С момента зарождения украинской философии в центре ее исследований стоит человек, то есть она имеет, антропологическую направленность. Содержание философских размышлений украинских мыслителей связано с духовным миром человека. Национальное своеобразие украинской философии обусловило зарождение в ее лоне «философии сердца», с которой связаны имена Г. Сковороды, П. Юркевича.

Антропологическая мысль Г. Сковороды, опираясь на православные традиции, создает онтологическую укорененность природы человека в макрокосмическом мире. Человек тождественен, органически связан с жизнесозидающими силами космоса. Библия же является символическим воплощением этого единства между космосом природы и космосом человека, в ней символически опредмечен смысл духовного опыта человечества, поэтому она также образует собой особый символический космос смысла жизни на Земле. Познание себя как цели жизни человека невозможно без познания всеобщих универсальных связей с окружающим миром природы и миром духа. Создавая самобытную концепцию человека, Сковорода делает акцент на том, что человек не просто телесность среди других телесностей, а это особый сущностный мир — «микрокосм», в котором центральное положение принадлежит его сердцу, потому что именно сердцем связан человек с божественной сущностью. По словам Г. Сковороды: «Человек божий, источающий животворящие струи и лучи божества испущающий, есть солнце не по солнечному лицу, но по сердцу». Не разум, а сердце, поднимая разум, позволяет человеку узреть в мире свет божественной истины, установить четкие нравственные ориентиры в духовном мире, познать человеческое счастье в жизни, избежать соблазнительных обманов и гибельных искушений. Г. Сковорода писал: «Где ты, свет наш, Иисус Христос? Ты один говоришь истину в сердце твоем. Слово твое истина есть. Евангелие твое есть зажженный фонарь, а ты в нем сам свет. Вот единственное средство к избежанию обмана и тьмы незнания». Духовная программа для интеллектуальной работы русской мысли должна быть сосредоточена на такое бытие, «где разум и воля, и чувство, и совесть, и прекрасное, и истинное, и удивительное, и желанное, и справедливое, и милосердное, и весь объем ума сливается в одно живое единство и таким образом восстанавливается существенная личность человека в ее первозданной неделимости».

Учение Сковороды о сердце органически связано с его философскими взглядами и пониманием им сущности человека. Предметом учения Сковороды является понятие сердца, и здесь философ якобы более, чем где бы то ни было, остается на почве библейского учения о сердце как действительном центре духовной жизни человека. Не придавая слову «сердце» эмоционального оттенка, Сковорода все же преодолевает односторонний рационализм современной ему психологии. Сердце является для Сковороды чем-то бессознательным. Продолжая христианскую традицию и следуя Платону, «Сковорода рисует это бессознательное не как низшее по сравнению с сознательным, психической жизнью, а как высшее и более глубокое, как средоточие всего доброго и светлого"[11].

Сковорода утверждал, что сердце является «действительным человеком», что головой всего в человеке является сердце человеческое. Оно и представляет действительного человека в человеке. Эта гуманистическая тенденция, по его мнению, проходит через всю украинскую философскую мысль, через творчество Гоголя, Кулиша и др. Утверждается, что Сковорода развивал этот аспект и тем самым имел значительное влияние на философскую концепцию Юркевича. «Учение Сковороды о сердце как центре и целостном начале духовной жизни повторяется Юркевичем."[10]

При всей фрагментарности теории Г. Сковороды дальнейшая реализация ее найдет воплощение в работах П. Д. Юркевича. Акцентируя внимание на сердце как центре человеческого естества, мыслители не только стремятся дистанцироваться от западного рационализма с его аргументацией на «голову», но и утверждают общечеловеческую, общекультурную мировую антропологическую традицию «сердца», свойственную мистике Запада и Востока.

В связи с этим выделим несколько концептуальных положений значения «сердца». 1). Сердце как энергийно-экзистенциональный центр самособирает разрозненные части человека, из хаоса внутренней духовной разбросанности его тела, души и ума, сердце сосредоточивает все человеческое естество на одном — самом важном, существенном. Собрав и упорядочив в единую цельность все телесные и духовные силы, все желания и побуждения человека в единое стремление, сердце приступает ко второму этапу — самому важному и главному — кардинальной переделке его прежнего естества, направленного на путь обожения. От человека, оставившего свою разобщенную ветхость духа, собранного и очищенного сердца исходит живительный зов энергии к Богу, и он откликается человеку своей лучезарной благодатью. Божественное участие в переустройстве человека, в превосхождении им самого себя невозможно без работы, усилия человека над собой, которое совершается благодаря его сердцу. В сердце заключена интимнейшая связь человека с Богом. При этом Божественная жизнь не исключает в переустройстве человеческой жизни значения ума и не принижает его деятельное участие в работе сердца, но, напротив, работающее сердце (и только оно) призывает к сотрудничеству ум, рациональные стороны человека. В единстве сердца и ума человек «сердечно внимателен» и открыто бдителен. 5].

2). Сердце вбирает в себя всю полноту Истины, и тогда она предстает в своем целостном единстве с Добром и Красотой. Весь драматизм человека и человечества может как раз и состоять в том, что он выберет какую-то часть этой целостности — заманчивую своей привлекательностью. Многие представители культуры подчеркивали триединство Истины, Добра и Красоты, которое способно вывести человека на путь Правды — важнейший духовно-социальный экзистенциал (существование) отечественного духа.

3). Сердце как скрытая глубина Жизни, в которой сокрыт источник жизненных проявлений человека. Эта «глубина» не доступна не только для постороннего глаза, но и для самого человека, в ней сосредоточено скрытое «я» — полное иррациональных свойств. В свою очередь, эта «глубина», сокрытая и таинственная, побуждает человека познать ее, предстает своеобразной целью жизни — «познай свое сердце», «загляни в свое сердце». Бесконечная глубина человеческого сердца соединена с глубиной Божественного центра, что вызывает у человека бесконечный интерес к самому себе, побуждает его к самопознанию и богопознанию. Процесс познания этой скрытой «глубины» направлен как на человека, так и на Бога.

4) Скрытая глубина сердца дает основание рассматривать его в качестве верного прогностического источника. Вслушиваясь в глубины сердца, человек получает оттуда надежный ответ. Будущее проблематично, опасно, поэтому человеку надлежит чаще обращаться за советом к своему сердцу, ибо в нем кроется и источник божественного откровения. «Спроси у своего сердца и — поступай по сердцу», — таким образом, не ошибешься в будущем.

5). Сердце как центр борьбы Добра и Зла. Водораздел между добром и злом проходит не по ту сторону бытия человека. Эта борьба проходит в самом центре его — сердце. Поэтому человек ответственен за тот выбор, который он избирает. Зло затмевает сердце, а добро его просветляет.

6) Сердце как источник света, знания, «светового логоса». Такое понимание сердца опирается на традиции неоплатонизма и святоотеческое наследие восточного христианства. «Бог является всегда как свет и Своим явлением вводит человека в свет вечного Божественного бытия», — писал Софроний. (ок. 560−638), христианский монах, с 634 патриарх Иерусалимский.) Свет как сущностная онтологическая основа жизни разделяется практически всеми мировыми религиями, корни почитания света уходят глубоко в мифологическое сознание народов разных культур. Разработка метафизики сердца вместе с метафизикой света объединяет Восток и Запад. «Благодатный свет» выводит сердце из потаенных глубин, пробуждает его к деятельности, освещает путь интеллектуального созерцания жизни, совершает духовный подъем личности. Здесь сердце зрит реальность «идеала», «святости», «ценности», «смысла», «культуры».

7). Сущность человеческого сердца есть любовь. Понятие любви пронизывает все сферы культуры, составляет чувственно-духовную основу ее. Любовь утверждает в человеке жизнесозидающие ценности, расширяет горизонт его видения до беспредельности, помогает покинуть пределы одиночества, объединяет и укрепляет связи в человеческой жизни. Мир персонального «я» любовь превращает в интерперсональный мир «Мы», в котором бьется живая энергия Жизни.

Юркевич создал «философию сердца» в противоположность не только модному в его время материализму, но также крайнему рационализму и интеллектуализму. Анализируя современную ему философскую проблематику, Юркевич приходит к убеждению, что обнаруженная в категориях разума философская мысль не в состоянии охватить целостного и реального бытия. Границы человеческого познания существуют потому, что за разумом и его способностью познать мир таится более глубокая функция человеческого духа, служащая основанием разуму и создающая ему возможность для развития. «Философия сердца», изложенная Юркевичем в работе «Сердце и его значение в духовной жизни человека», создает чрезвычайно характерное переходное явление от платонизма к философии новейшего времени, однако она находится в явном противоречии с Кантом и его последователями.

Cчитаетcя, что истоки учения Юркевича о «философии сердца» уходят в творчество Сковороды. Юркевич считает, что сердце есть хранитель и носитель всех телесных сил, средоточие душевной и духовной жизни человека. При этом он ссылается на различные библейские источники. «Так в сердце зачинается и рождается решимость человека на такие или другие поступки; в нем возникают многообразные преднамерения и нежелания; то есть седалище воли и ее хотений"[9]. Сердце есть также средоточие нравственной жизни человека. В нем соединяются все нравственные состояния человека, от высочайшей таинственной любви к Богу до того, по словам Юркевича, высокомерия, которое, обгоняя себя, полагает сердце свое сердцем Божиим.

Юркевич отмечает, что священные писатели знали о высоком назначении головы в духовной жизни человека, однако средоточие этой жизни видели в сердце. С его точки зрения, заповедь любви философия заменяет отвлеченным и холодным сознанием долга, «сознанием, которое предполагает не воодушевление, не пламенное влечение сердца к добру, а простое, безучастное понимание явлений"[9]. Ученый считает, что самые достоверные факты физиологии, подтверждающие связь сознательной жизни души с деятельностью головного мозга, не находятся в противоречии с библейским учением о сердце как подлинном средоточии душевной жизни. Он допускает возможность того, что душа как основа сознательных психических явлений имеет своим ближайшим органом сердце. Хотя факты свидетельствуют о том, что сознательная жизнь души проходит под воздействием головного мозга, Юркевнч считает, что чувство, которое мы имеем о нашем собственном духовно-телесном бытии, отражается в нашем сердце. Самые малейшие изменения в сфере чувств сопровождаются изменениями в работе сердца. «А эго общее чувство души, как нам кажется, есть одно из самых важных явлений для объяснения библейского ученья о сердце как средоточии душевной жизни. …В сердце человека лежит основа того, что его представления, чувствования и поступки получают особенность, в которой выражается его душа, а не другая, или получают такое личное, частно-определенное направление, по силе которого они суть выражения не общего духовного существа, а отдельного живого действительно существующего человека"[9].

В этих словах Юркевича, по сути, выражена квинтэссенция его учения о сердце как органе, определяющем духовный мир личности, делающем ее индивидуальностью. Именно в сердце, по Юркевичу, сконцентрировано многообразие чувств, эмоций, настроений, переживаний, свойственных человеку, которые детерминируют его поведенческую деятельность и мировоззренческую направленность. Такие чувства, как радость, скорбь, страх, надежда, доброта и любовь самым непосредственным образом вытекают из нашего сердца и оказывают воздействие на его деятельность. «Когда мы наслаждаемся созерцанием красоты в природе или искусстве, когда нас трогают задушевные звуки музыки, когда мы удивляемся величию подвига, то все эти состояния большего или меньшего воодушевления мгновенно отражаются в нашем сердце, и притом с такою самобытностью и независимостью от нашего обычного потока душевных состояний, что человеческое искусство, может быть, вечно будет повторять справедливые жалобы на недостаточность средств для выражения и изображения этих сердечных состояний"[9]. В процессе познания, если истина западает в сердце, то она становится нашим благом, нашим внутренним сокровищем. Юркевич делает вывод, что «только для сердца возможен подвиг…

Из этих замечаний, — подчеркивает он, — мы извлекаем два положения:

1) сердце может выражать, обнаруживать и понимать совершенно своеобразно такие душевные состояния, которые по своей нежности, преимущественной духовности и жизненности не поддаются отвлеченному знанию разума;

2) понятие и отчетливое знание разума открывается или дает себя чувствовать и замечать не в голове, а в сердце; в эту глубину оно должно проникнуть, чтобы стать деятельною силою и двигателем нашей духовной жизни". Юркевич показывает противоречивый характер человеческой личности, в которой одной сосредоточены как бы две. Ту личность, которая выступает перед нами, он называет поддельной. Но кроме нее в человеческой индивидуальности находится другая, действительная личность. Содержание этой подлинной, действительной личности сокрыто в сердце человека. Это явление Юркевич называет двоедушием. Оно показывает, какое огромное расстояние может быть между деятельностью душевной в представлениях и понятиях и теми собственными состояниями души, которые отзываются в движениях сердца. Ведь в особенных случаях мы просим человека высказать свое мнение «от сердца». Отношения между людьми, подчеркивает Юркевич, суть отношения сердечные.

Таковы, например, дружба, братство, любовь и др. Именно здесь проявляется сущность человека, полнота и состояние ею духовных переживаний. «Философия сердца» предполагает рассмотрение религиозного сознания, места и роли религиозных чувств в структуре человеческой личности. При этом она исходит из тезиса о том, что религия не является чем-то посторонним по отношению к духовному миру человека. «Основа религиозного сознания человеческого рода заключается в сердце человека: религия не есть нечто постороннее для его духовной природы, она утверждается на естественной почве"[9]. Согласно концепции Юркевича, религиозное чувство является врожденным. Отсюда вывод о том, что религиозность присуща украинскому национальному характеру, поскольку философское миросозерцание украинского народа отражено в «философии сердца». Выше подчеркивалась мысль, что истоки «философии сердца» Юркевича — в учении Сковороды.

Доминирующей тенденцией «украинской идеи» было исследование проблемы становления и развития национального самосознания украинского народа Эта объясняется особенностями исторического и социально-экономического развития Украины и отдельных её регионов. В силу этого культурная жизнь на протяжении различных исторических эпох не всегда носила самостоятельный характер, изменялся уровень как политической зависимости, так и национального самосознания украинского народа. Украинский национальный характер, как и национальный характер любого народа, диалектически противоречив. Одной из распространенных интерпретаций тезиса о преимуществе эмоциональных и чувственных элементов над рационалистическими в характере украинского народа является утверждение о том, что в философии П. Д. Юркевича нашли отражение эти черты национального характера.

Наряду с наличием общечеловеческих черт, которые трансформируются в национальном бытии украинского народа, в нем содержатся элементы консервативные, то, что в литературе получило название отрицательных черт национальной психологии. Их неправомерность доказывается содержанием и характером культуры украинского народа. Достаточно вспомнить творчество Т. Г. Шевченко, где наряду с лирическими произведениями имеются произведения, в которых отражено героическое прошлое украинскою народа (например, «Гайдамаки»). Доброта, щедрость, задушевность, юмор, трудолюбие — это общечеловеческие ценности, преломленные в национальном бытии, которые нашли отражение в искусстве, литературе, устном народном творчестве украинскою народа.

История украинского народа, его героические победы и драматические поражения в прошлом, культура, и материальная, и духовная, быт, традиции, обычаи, обряды, выработанная на протяжении веков система ценностей формировали содержание украинского национального характера. Несомненно, что украинский национальный характер формировался и видоизменялся под воздействием различных факторов — исторических, социально-экономических, географических и др. Из «философии сердца» вытекает, что эмоциональность и религиозность — это важнейшие черты украинского национального характера[12]. Но, украинскому народу свойственны и эмоциональность, и религиозность так же, как любому другому народу, и сторонники данных взглядов смешивают понятия национального характера и национального темперамента.

Эмоциональность — это черта, которая характеризует национальный темперамент. В этом смысле мы говорим об эмоциональности итальянцев, испанцев, латиноамериканцов. Религиозность — то черта, свойственная скорее национальному характеру любого народа. Степень ее проявления на протяжении различных исторических эпох зависит от множества факторов.

Религиозность, как, впрочем, и вольнодумство, составной элемент в структуре мировоззрения любого народа.

«Философия сердца (Юркевича) является характерной для украинской мысли. Юркевич типичный представитель национального украинского характера"[7].

Вся литературная сила Шевченко — в его «Кобзаре». По внешнему объему «Кобзарь» не велик, но по внутреннему содержанию это памятник сложный и богатый: это малорусский язык в его историческом развитии, крепостничество и солдатчина во всей их тяжести, и наряду не угасшие воспоминания о казацкой вольности. Здесь сказываются удивительные сочетания влияний: с одной стороны — украинского философа Сковороды и народных кобзарей, с другой — Мицкевича, Жуковского, Пушкина и Лермонтова. В «Кобзаре» отразились киевские святыни, запорожская степная жизнь, идиллия малорусского крестьянского быта — вообще исторически выработавшийся народный душевный склад, со своеобразными оттенками красоты, задумчивости и грусти. Поэзии Шевченко насквозь пропитана народностью. Чтобы определить воззрения Шевченко на задачи и цели поэтического творчества, нужно привлечь еще те места, где говорится о счастье, как понимает его поэт, о славе. В особенности важны в смысле поэтических признаний все те места, где говорится о кобзаре, о пророке и о думах, как любимых детях. В большинстве случаев поэт подразумевает под кобзарем самого себя; поэтому он внес во все обрисовки кобзаря много лирического чувства. Душа Шевченко до такой степени насыщена народностью, что всякий, даже посторонний, заимствованный мотив получает в его поэзии украинскую национальную окраску. Из легенд о хождении Христа взято начало стихотворения «У Бога за дверьмы лежала сокыра». Народность Шевченко определяется, далее, его миросозерцанием, излюбленными его точками зрения на внешнюю природу и на общество, причем в отношении к обществу выделяются элемент исторический — его прошлое, и элемент бытовой — современность. Внешняя природа обрисована оригинально, со своеобразным украинским колоритом. Поэзия Шевченко очень богата религиозно-нравственными мотивами. Теплое религиозное чувство и страх Божий проникают весь «Кобзарь». Как человек весьма религиозный, Шевченко в теплых выражениях говорит о силе молитвы, о киевских святынях, о чудотворном образе пресвятой Богородицы, о богомолке, постоянно выдвигает христианские принципы добра, в особенности прощение врагам. Сердце поэта исполнено смирения и надежды. Все это спасло его от пессимизма и отчаяния, лишь по временам, под влиянием тяжелых условий его личной жизни и жизни его родины, пробивавшихся в поэзию Шевченко.

В тесной связи с основным религиозно-нравственным настроением поэта стоят мотивы о богатстве и бедности, о значении труда. Поэта смущает имущественное неравенство людей, нужда их, смущает и то, что богатство не обеспечивает счастья. Его принцип — «и чужому научайтесь и своего не цурайтесь». Поэту, однако, совсем была чужда идея искания истины и служения ей независимо от каких-либо традиций. У Шевченко обнаруживается местами узкое национально-прикладное понимание науки, местами отождествление науки с моралью. Все перечисленные выше мотивы поэзии Ш., за исключением двух-трех (Днепр, Украина, казаки), отступают перед основными мотивами семейно-родственными. Семья — настоящая суть всего «Кобзаря»; а так как основу семьи составляет женщина и дети, то они и наполняют собой все лучшие произведения поэта. П. И. Житецкий, в «Мыслях о малорусских думах», говорит, что в произведениях малорусской поэзии, как школьной, так и народной, народная этика сводится главным образом к семейной морали, основанной на чувстве родства; в народной поэзии правда называется матерью ридной, а мать — правдой вирной, и в образе матери создана большая нравственная сила, как сила любви. Все эти суждения вполне применимы к поэзии Шевченко, которая по развитию семейно-родственных идеалов примыкает непосредственно к народной поэзии.

Заключение

Украинскую философию можно рассматривать в контексте общечеловеческого и национального. Сковорода, Юркевич, Шевченко — это мыслители мирового значения, давшие толчок развитию отечественной философии. Если же говорить о мировом значении славянской философии, то многие ее представители оказали влияние на развитие философской мысли в мировом масштабе. Юркевич оказал влияние на формирование и развитие антропологических направлений в зарубежной философии X X в. Шевченко принадлежит заслуга обстоятельного изучения социальных условий при крепостничестве, заслуга изображения их не только художественного, но и гуманного, как образцовая национальная обработка широкого международного культурного мотива.

Литература

Сковорода Г. Соч. в 2 т. М., 1973. Т. 1. С. 124.

Там же. С. 155.

Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 334.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. М., 1987. Т. 3. С. 605−606. Большой сравнительно-этимологический анализ проделал П. А. Флоренский. О глубоком духовном родстве русского и индийского народов, в их «культуре сердца» отмечал И. С. Хомяков, эту линию сравнительного анализа углубил Б. П. Вышеславцев. Единство западнохристианской и восточнохристианской мистик анализировали Н. С. Арсеньев, Г. Я. Стрельцова.

Лосский Вл. Очерк мистического богословия Восточной церкви// Мистическое богословие. Киев. 1991. С. 226−229. Так же. Хоружий С. С. Диптих безмолвия. М., 1991. С.24−34.

Ильин И. А. Собр. соч. в 10 т. М., 1994. Т. 3. с. 376−377.

Чижевський Д. Нариси з історії філософії на Україні. -С. 19.

Мірчук І. Світогляд українського народу. — Прага, 1942. -С.238.

Юркевич П. Д. Философские произведения. — М., 1990. -С. 69.

Эрн В. Григорий Саввич Сковорода. Жизнь и учение. — М., 1912. -С. 340−341.

Чижевський Д. Нириси з історії філософії України. — С. 54.

Гнатенко П. И., Українский національний характер, Київ, 1997.