Основные предпосылки и задачи метода лингвистического синкретизма

Несмотря на то что положение о формально-содержательной асимметрии в языке уже стало хрестоматийным, в исследовании обусловленных законом асимметрии языковых феноменов имеется еще много нерешенных или спорных вопросов.

Как, к примеру, следует интерпретировать распространенное в немецком языке употребление временной формы презенс в сфере прошлого? Считать ли его следствием временной универсальности презенса [1]? Объяснять ли «легитимность» презенса в данном употреблении возможностью перенесения сознания «теперь» в хронометрическое прошлое и достижения таким образом того, что прошлое становится презентным для сознания говорящего [2]? Усматривать ли здесь синтетическую временную фигуру «промежуточной сферы» между настоящим и прошедшим [3]? Рассматривать ли транспозицию презенса в сферу прошлого лишь в качестве стилистического средства, но не грамматического явления [4]? Полагать ли, что презенс в этом случае «замещает претерит», «становится синонимом претерита» [5]?

Предлагаемый в настоящей работе подход к истолкованию языковых фактов подобного рода есть лингвистический синкретизм, определяемый нами как метод объяснения происходящих в языке процессов парадигматического совмещения двух и более сигнификативных функций одним языковым знаком.

В своем понимании лингвистического синкретизма мы опираемся на объяснение синкретизма, данное Плутархом, от которого мы знаем, что древнегреческое слово, к которому восходит термин «синкретизм», означало «примирение враждующих сторон для борьбы против общего врага» [6], употреблялось для обозначения «союза народностей Крита» [7]. Посредством ассоциаций в ходе анализа интересующих нас особенностей языковых форм возбуждаются фоновые знания соответствующего свойства, так что мы применяем изначально политический термин «синкретизм» к описанию языковых фактов, разумеется, не в буквальном, а в переносном смысле, метафорически.

Исходя из неразрывной связи между бытием и знанием как модусом первого, мы употребляем термин «лингвистический синкретизм» в двух значениях. Во-первых, как синкретизм языковых форм. Применительно к последним следовало бы, собственно, говорить о «языковом синкретизме». Но в силу известных терминообразовательных процессов мы остановились на термине «лингвистический синкретизм». Второе значение представляет научно-лингвистическое понимание синкретизма. Лингвистический синкретизм как языковое явление, конечно, существует объективно. Но к его установлению, выяснению его природы и лингвистического статуса мы приходим именно вследствие научно-лингвистического истолкования данного феномена.

Научно-лингвистическое рассмотрение фактов синкретизма в языке осуществляется в опоре на достижения таких наук, как философия и психология. Как точно было подмечено еще выдающимся немецким языковедом Й. Л. Вайсгербером, подчеркивавшим важность установления связи языкознания с философскими и психологическими исследованиями, «одного лишь знания фактов», как правило, «оказывается недостаточно», языковедению «не достает зачастую верных масштабов для анализа и оценки языковых явлений» [8].

Основывающийся на знании наиболее общих закономерностей развития объективной действительности и специфических закономерностей исследуемого явления метод лингвистического синкретизма преследует решение таких основных задач, как познание истоков синкретизма в языке, сущности изучаемого феномена и особенностей его развития.