Маркеры ситуаций неожиданности в текстах повести и киносценария по ней на материале проивзедений братьев Стругацких («Чародеи», «Сталкер» и др.)

Введение

В русской языковой картине мира есть представление о том, что мир непредсказуем и произойти может все, что угодно. Как отмечают Т. В. Булыгина и А. Д. Шмелев Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Неожиданности в русской языковой картине мира // РПЛХФСПРПН. К 70-летию В. Н. Топорова / Ред. Т. М. Николаева. М., 1998. С. 306−324., выражается это представление группой синонимов вдруг, неожиданно, внезапно, каждый из которых обладает своим оттенком значения. В художественном тексте эти синонимы наряду с некоторыми другими словами и словосочетаниями сопровождают рассказ о неожиданных событиях — маркируют ситуации неожиданности. Ситуация неожиданности — такая, наблюдатель которой испытывает ощущение неожиданности от действия, выраженного предикатом ситуации.

Изучение маркеров неожиданности было начато в работах о прозе Ф. М. Достоевского. Многие исследователи еще в первой половине прошлого века замечали особую роль слова вдруг для произведений классика: В. В. Виноградов, А. Л. Слонимский, П. Бицилли, Г. Я. Симина и др. См. примечания к статье В. Н. Топорова «О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления» / Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995. С. 193?258. С. 241. Однако наиболее полное исследование употребления и функций вдруг провели В. Н. Топоров Там же. и А. С. Белкин Белкин А. С. «Вдруг» и «слишком» в художественной системе Достоевского // Читая Достоевского и Чехова. Статьи и разборы. М., 1973. Они отметили, что слово вдруг появляется в контекстах «сюжетных шагов, совпадающих с переходами», и «смены душевных состояний» Топоров В. Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления / Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995. С. 193?258. С. 198.

Впоследствии на маркеры неожиданности обратили внимание и лингвисты. Е. В. Падучева в своей работе «Семантические исследования» вводит понятие эгоцентрических элементов языка (эгоцентриков), т. е. элементов языка, семантикой которых предписывается присутствие в тексте точки зрения говорящего Падучева Е. В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. С. 259. В состав эгоцентриков входят дейктические слова и показатели субъективной модальности. Среди них оказывается и предмет рассмотрения нашей работы: «Говорящий является… подразумеваемым субъектом ожидания/неожиданности, если они являются семантическими компонентами слова» Там же, с. 265. С помощью анализа маркеров неожиданности можно исследовать субъектную структуру текста.

Маркеры неожиданности отражают нарушение ожиданий, изменение привычного положения дел. Значит, их невозможно рассматривать без того смыслового фона, на котором они выделяются — итеративности (т.е. повторяемости). Опираясь на такие работы, как «Типология итеративных конструкций» Типология итеративных конструкций / Отв. ред. В. С. Храковский. Л., 1989., мы сможем изучить маркеры неожиданности в противопоставлении показателям ожидаемости. Это противопоставление необходимо учитывать также при анализе маркеров неожиданности в рамках функционального подхода к грамматике Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А. В. Бондарко. Л., 1987., когда определенные лексемы рассматриваются как строевые элементы языка, входящие в те или иные функционально-семантические поля.

Таким образом, данная работа встает в парадигму исследований, относящихся к различным областям современной лингвистической науки, что обусловливает ее актуальность.

Новизна работы заключается в том, что маркеры неожиданности будут рассматриваться на принципиально новом материале. Это научно-фантастические повести и киносценарии братьев Стругацких. В данной работе будут учитываться два аспекта рассмотрения маркеров неожиданности в тексте: с одной стороны, функционирование последних в фантастическом произведении, а с другой, их функционирование в типологически отличных текстах.

Термин «фантастика» до сих пор сохраняет изрядную долю неопределенности и расплывчатости, однако наличие такого явления, как фантастическая литература, сомнению не подлежит. Важно понимать, что возникшая в ХХ веке ассоциация фантастики с массовой литературой Ковтун Е. Н. Художественный вымысел в литературе ХХ века. М., 2008. С. 10. некорректна: в рамках фантастического повествования могут решаться те же философские, психологические, социальные проблемы, что и в «большой литературе». Особенность фантастики — это наличие фантастического допущения, т. е. «неправдоподобных явлений, вымышленных образов, не совпадающих с действительностью» Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1929?1939. Т. 11. С. 652., а следовательно, и наличие нарушения читательских ожиданий, основанных на фактах реального мира. Как отмечает Е. Д. Тамарченко, «логика фантастики тяготеет к непредсказуемому, внезапным контрастам"Тамарченко Е. Д. Социально-философский жанр современной фантастики: Типологическая характеристика: автореф. дис. … канд. филол. наук. Донецк, 1969. С. 17., к столкновению противоположностей, переход между которыми резок. Именно поэтому в подобных текстах интересно рассмотреть проявления семантического поля неожиданности, проследить связь между фантастикой как жанром и лексемами, свойственными фантастическому тексту.

Второй аспект анализа маркеров неожиданности в художественном тексте — сравнительный. В данной работе мы попытаемся углубиться в малоизученную в лингвистике тему: язык киносценария-интерпретации в сопоставлении с повестью-первоисточником. Киносценарий является новым типом текста, и в научной литературе не существует единого мнения по поводу его классификации. Однако вслед за М. С. Каганом Каган М. С. Морфология искусства. Л., 1972. и И. А. Мартьяновой Мартьянова И. А. Текст киносценария и киносценарий текста. СПб., 2003. мы будем считать его отдельным родом литературы, внутри которого выделяются отдельные жанры (киноповесть, кинохроника, кинотрагедия и т. д.). Киносценарий ориентируется на семиотическую систему кино и имеет иного адресата, нежели литературный текст. Этим обусловливается принципиальная разница в построении текстов повести и киносценария по ней. В данном исследовании нас будет интересовать, какими средствами одни и те же ситуации (ситуации неожиданности) оформлены в текстах разных типов, а также каково количественное соотношение таких ситуаций, какую роль они играют в этих текстах. Необходимо уточнить, что в данной работе рассматриваются не пути трансформации повести в киносценарий, а способы представления ситуаций неожиданности в них. Поэтому в область анализа попадают все маркированные контексты ситуаций неожиданности, а не только общие в коррелирующих текстах. Безусловно, нужно учитывать, что киносценарий является вторичным текстом, а повесть — первичным, но, тем не менее, в данном исследовании не отдается предпочтение тому или иному типу текста, а анализируется функционирование маркеров неожиданности в текстах двух типов.

Объектом работы является слово в художественном тексте. Функции и особенности употребления маркеров неожиданности в разнотипных текстах, а именно в повести и киносценарии, — предмет данного исследования. Материал работы составляют контексты употребления слов, выражающих ощущение неожиданности субъекта восприятия. В целях всестороннего описания функций слов одного лексико-семантического поля в художественном тексте единицей анализа избирается контекст употребления маркеров ситуаций неожиданности.

Цель работы — выявить и сравнить особенности маркирования ситуаций неожиданности в текстах двух типов (повесть и киносценарий). Поставленная цель требует решения следующих задач:

• 1. Создать список маркеров неожиданности и классифицировать их.
• 2. Выявить все контексты употребления маркеров неожиданности в рассматриваемых повестях и киносценариях.
• 3. Проанализировать семантические особенности маркеров неожиданности, определить вид их употребления (нарративное или перцептивное) в художественном тексте.
• 4. Классифицировать сигнификативные ситуации, отраженные в контекстах использования маркеров неожиданности.
• 5. Установить значение маркеров неожиданности для концептуальной сферы рассматриваемых произведений.
• 6. Сравнить употребление маркеров неожиданности в типологически несходных текстах повести и киносценария.

Источником материала служат четыре повести А. Н. и Б. Н. Стругацких и четыре киносценария по ним работы самих авторов:

Произведения братьев Стругацких традиционно относятся к разновидности научной фантастики? социально-философской фантастике Ковтун Е. Н. Художественный вымысел в литературе ХХ века. М., 2008. С. 91., показывающей развитие социума и затрагивающей философские проблемы человечества.

Выбор произведений обусловлен двумя факторами. Во-первых, из всех киносценариев Стругацких именно перечисленные написаны непосредственно на основе уже существовавших повестей. Это дает возможность проанализировать, как меняется оформление ситуаций неожиданности в разнотипных текстах, написанных одними и теми же людьми, т. е. в рамках одного идиостиля.

Во-вторых, с точки зрения включения в повествование фантастического и идейного планов четыре перечисленные повести представляют немалый интерес для анализа. Л. Филиппов Филиппов Л. От звезд — к терновому венку // Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Собрание сочинений: В 11 т. Т. 11: Неопубликованное; публицистика. СПб., 2001. С. 639−643., разделяя творчество Стругацких на три периода, утверждает, что произведения первого этапа (50-е гг.) характеризуются исключительной важностью в них сюжета и утопичностью; в работах второго этапа (с 60-х гг.) наблюдается усложнение философской проблематики и выдвижение на первый план человека; на третьем же этапе («Улитка на склоне», «Град обреченный», «Отягощенные злом», «Жиды города Питера») фантастика окончательно перестает быть самоцелью и интерес составляет реакция человека на внешние условия, фантастические или обыденные — неважно. Перечисленные повести относятся ко второму периоду, то есть в них значительная роль фантастического сюжета (что важно в данной работе в связи с семантическим полем неожиданности/нарушения ожиданий) сочетается с интересным и хорошо разработанным идейным планом.

В работе используются следующие методы: метод сплошной выборки, описательный метод, метод количественного и частотного анализа, семантического анализа, контекстуального анализа, а также метод сопоставления функциональных особенностей избранных лексем в двух текстах.

Исследование базируется на лексикографическом описании синонимического ряда неожиданно, вдруг, внезапно, врасплох, против ожидания, вопреки ожиданиям в статье И. Б. Левонтиной «Неожиданно» в Новом объяснительном словаре синонимов русского языка под ред. Ю. Д. Апресяна Левонтина И. Б. Неожиданно, вдруг… // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под ред. Ю. Д. Апресяна. М.; Вена, 2004. С. 655?660., а также на работах о семантике нарратива Е. В. Падучевой Падучева Е. В. Указ. соч., о текстовых категориях А. Ф. Папиной Папина А. Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. М., 2002., о точке зрения в тексте В. Шмида Шмид В. Нарратология. М., 2003., о лингвистических особенностях киносценария И. А. Мартьяновой Мартьянова И. А. Указ. соч.

Материал работы составляют словоупотребления маркеров неожиданности и контексты, в которых они используются.

Исследование состоит из введения; I главы, где освещены теоретические вопросы изучения маркеров неожиданности; II главы, где охарактеризовано употребление и текстовые функции маркеров неожиданности в текстах братьев Стругацких; III главы, где рассмотрена научно-фантастическая проза и киносценарий как материалы для лингвистического исследования, а также описаны текстовые функции маркеров неожиданности; заключения и библиографического списка.