Черты сходства и различия двух сборников

Темы и образы двух первых книг Цветаевой объединяет «детскость» — условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка. Это подчеркивает и название вымышленного издательства «Оле — Лукойе», по имени героя андерсоновской сказки, навевающего детям сказочные сны. Детская влюбленность, непосредственность, бездумное любование жизнью по-новому преломляли мотивы Брюсова, Бальмонта, Блока, освобождая их от идеологических элементов символизма. Поэтический язык этих сборников универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия ХХ века. Стихотворения «Волшебного фонаря» менее подражательны, хотя и продолжают избранную вначале тему «детскости». Однако во второй книге на фоне пристрастия поэтессы героического, обреченного проступает ироническое отношение к быту. Именно иронию как основное качество поэзии Цветаевой отмечает Михаил Кузмин, сопоставляя ахматовский «Вечер» и цветаевский «Волшебный фонарь».

Композиционная структура первых книг Цветаевой, их исповедальность целиком реализуют представление о символистском сборнике. Вся архитектоника книг: название разделов, эпиграфы, служащие ключом к их содержанию, заголовки стихотворений — раскрывает последовательность этапов пути героини от безмятежного счастья детства к утрате изначальной цельности. В таком строении сборников угадывается из традиционных мифов символистов — миф о потерянном рае.

В этих книгах она определила свое жизненное и литературное кредо — утверждение собственной непохожести и самодостаточности, обеспеченных глубиной души. Именно тогда, в тех первых наивных, но уже талантливых книжках, выявилось драгоценнейшее качество ее как поэта — тождество между личностью (жизнью) и словом. Быть самой собой, ни у кого ничего не заимствовать, не подражать, не подвергаться влияниям — такою Цветаева вышла из детства и такою осталась навсегда.