Актуальность обращения к евразийским идеям о сущности российского культурно-исторического процесса определяется несколькими обстоятельствами. Во-первых, проводимые в последние два десятилетия реформы трансформировали все сферы российского общества, так что возникла необходимость иного осмысления социально-политического и культурного своеобразия и нового национально-исторического самоопределения России. В этой связи евразийская концепция российской национальной и культурной самобытности привлекает пристальное внимание современных ученых.
Во-вторых, стремление России участвовать в создании новой многополярной мировой политической системы, целями которой являются обеспечение безопасности, высокая степень интеграции всех стран в мировую цивилизацию и культурное разнообразие мира, требует от нее полного выявления своего стратегического политического и культурного потенциала как полноправного участника мировой политики. Евразийские взгляды могут послужить одним из источников обоснования современной российской геополитики.
В-третьих, одной из важнейших проблем исторической науки сегодня является разработка новой методологии истории. Изменение исследовательской парадигмы привело к тому, что формационный подход к. изучению исторической реальности, ориентированный на решение вопроса о соответствии объекта изучения критериям определения единого общественно-исторического типа, уступает место сегодня цивилизационному подходу, основанному на убеждении в равноценности различных культурно-исторических миров. Одним из вариантов применения цивилизационного подхода в социальном познании является евразийская концепция, рассматривающая Россию как особую евразийскую цивилизацию, своеобразие и неповторимость которой складывается благодаря сочетанию трех основных факторов: природных условий, внешнего окружения и социально-культурных особенностей народа.
Однако обращение к евразийству как оригинальному научному направлению в русской эмиграции вызвано не только поиском решений насущных геополитических, политических, социальных и научно-методологических проблем, но также стремлением восполнить неполноту наших знаний о прошлом русской культуры, а именно о культуре русского зарубежья. Возвращение на родину культурных ценностей, созданных в эмиграции в пореволюционный период, — явление для современного российского общества абсолютно востребованное и необходимое. Всестороннее изучение этого наследия — наиболее актуальная проблема сегодня для гуманитарной науки.
Объектом диссертационного исследования является научное и общественно-политическое течение в русской эмиграции «первой волны» — евразийство, научное творчество его виднейших представителей. Предметом исследования является евразийский культурно-исторический синтез российской истории.
К евразийству как научному направлению, сформировавшему оригинальную концепцию русской истории и культуры, и общественно-политическому движению, устремленному к созданию и реализации собственной политической программы переустройства России, было привлечено значительное внимание в отечественной и зарубежной науке и общественно-политической мысли. В нашей стране процесс освоения положений еще недавно закрытой для всестороннего анализа концепции был настолько стремительным, что в течение нескольких лет евразийская теория вошла в состав обязательного набора источников многих социальных и гуманитарных дисциплин, при том, что научные исследования многих евразийцев представляли собой пионерские работы в различных областях знания — лингвистике и языкознании, геополитике, историографии. Обширную научную литературу о евразийстве можно разделить на три историографических периода.
Литература
первого историографического периода 20−30-х годов XX века представляет собой оценку и анализ евразийства, его мировоззрения и места в культуре русской эмиграции «первой волны» с точки зрения его современников, по преимуществу, эмигрантов, но также и советских авторов.
Уже первые евразийские выступления привлекли пристальное внимание научных кругов в русской эмиграции. Причем реакция на евразийские взгляды была самой различной. Если единомышленники, поддерживая эти взгляды, стали участвовать в следующих евразийских сборниках, раздвигая территориальные и профессиональные рамки евразийства, то оппоненты подвергли исторические, географические, политические представления евразийцев серьезному критическому анализу.
Критика евразийства не сопровождалась однозначным отрицанием всех его идей. Оппоненты отмечали разносторонность и многоплановость поисков, нетрадиционность и актуальность их взглядов для текущего политического момента.
Современники, среди которых известные русские философы и историки, стремились выявить причины возникновения, сущность и характер евразийства как нового политического и идеологического движения. Так, философ Н. А. Бердяев полагал, что идеи евразийцев необходимо оценивать не по существу, но по симптоматическому их значению. Н. А. Бердяев говорил, что идеология евразийцев соответствовала мироощущению молодых людей, переживших войну и революцию. Евразийство — своего рода реакция национального духа на происходящую с Россией катастрофу, но эта реакция, по его мнению, не духовно-интеллектуального, но эмоционально-политического порядка. К положительным моментам евразийства Н. А. Бердяев относил осознание евразийцами мирового кризиса и начала новой исторической эпохи, связанной с включением в мировой культурно-исторический процесс помимо европейской культуры также и других народов. Однако философ подверг серьезной критике отрицание евразийцами универсализма культуры и превратное отношение к западной цивилизации. Также, считает Н. А. Бердяев, заслуживает критики евразийское понимание русского духовного типа, поскольку, прежде всего, они обращают внимание не на своеобразие русской религиозности, но выделяют этнографические и бытовые основы русского православия1.
Критика исторических взглядов евразийства прозвучала в статьях представителей либерального направления русской историографии П. Н. Милюкова и А. А. Кизеветтера. П. Н. Милюков негативно относился к евразийскому положению о положительном влиянии политики и государственной идеологии монголов в русской истории, отрицательной оценки деятельности Петра I и всего императорского периода2.
А.А. Кизеветтер усомнился в провозглашаемом евразийцами их идейном родстве со славянофилами. По мнению А. А. Кизеветтера, евразийцы и славянофилы расходятся в понимании исторического значения славяно-русской культуры. Если славянофилы видели в славяно-русской культуре центральный фокус дальнейшего культурного развития человечества, то евразийцы вообще отрицали общечеловеческие элементы в национальных культурах и отказались от понятия общечеловеческой культуры. Не отрицая евразийский тезис о синтетической природе русской культуры, А. А. Кизеветтер отметил своеобразное восприятие евразийцами самого понятия синтеза. «По их толкованию выходит, что синтез различных начал состоит во взаимном враждебном столкновении синтезирующихся начал». Согласно А. А. Кизеветтеру, евразийство вообще не видит европейских черт в русской культуре.
А.А. Кизеветтер подверг жесткой критике евразийскую интерпретацию монгольского периода, концепцию месторазвития и историософские.
1 Бердяев Н. А. Евразийцы. //Путь. 1925. № 1, с. 135−140.
2 Милюков П. Н. Евразианизм и европеизм в русской истории. //Европейский альманах.
История. Традиции. Культура. — М., 1994. с. 60−64- Милюков П. Н. Третий максимализм. //Последние новости. 1925. 2 мая. представления евразийцев: «Русский национальный идеал с Чингисханом и Батыем без Сергия Радонежского и Пушкина — достаточно одного этого вывода, чтобы убедиться в том, что в основе евразийства лежит какая-то вопиющая ложь"3.
Историк связывал возникновение евразийства с переживаниями в среде русской эмиграции, навеянными первой мировой войной и свершением революции, установлением в России большевистского строя, порожденных, согласно евразийцам, европейской мыслью и культурой.
Критические отзывы о евразийстве выпустили их бывшие соратники Г. В. Флоровский и П.М. Бицилли4.
В советской науке отдельные аспекты истории евразийства стали рассматриваться в двадцатых годах5. Первым о возникновении нового течения в эмиграции сообщил Н. А. Мещеряков. Анализируя в своей, книге «На переломе. Из настроений белогвардейской эмиграции» работу Н. С. Трубецкого «Европа и человечество» и статьи сборника «Исход к Востоку», на примере евразийства он дал картину распада русской эмиграции в эпоху начавшегося, по его мнению, заката буржуазной культуры.
Особенностью литературы о евразийстве 20−30 годов была повышенная эмоциональность выступлений, очевидная предвзятость выводов, что объяснялось, главным образом, тем, что авторы зачастую были лично знакомы с евразийцами, сами принимали участие в политической и идеологической борьбе, которую вели евразийцы, а значит, были лично заинтересованы в определенном ее исходе. Выступления этого периода представляют собой достаточно пристрастную критику или апологетику евразийства.
4 Кизеветтер А. А. Евразийство. //Руль. 1925. 10 январяКизеветтер А. А. Русская история по-евразийски. //Руль. 1927. 27 ноября.
4 Бицилли П. М. Два лика евразийства. //Современные записки. — Париж. 1927. № 31, с. 421 426- Флоровский Г. В. Евразийский соблазн. //Современные записки. — Париж, 1928, № 34, с. 312−346. .
5 Мещеряков Н. А. На переломе. Из настроений белогвардейской эмиграции. -М., 1922; Белов В. Белое похмелье. Опыт исследования психологии, настроения и бытовых условий русской эмиграции в наше время. — М.-Пг., 1923; Против новейшей критики марксизма. Сб. крит. очерков. — M.-JL, 1929.
Второй историографический период охватывает послевоенные десятилетия до конца восьмидесятых годов XX века. Советская историография этого периода довольно редко обращалась к изучению евразийства. В частности, после выхода первого тома «Истории России» Г. В. Вернадского М.Н. Тихомиров и С. П. Толстов опубликовали свои рецензии на эту работу6. Историки-марксисты достаточно высоко оценили данную работу, подчеркивая масштабность и многосторонность исследования Г. В. Вернадского. Позитивную оценку получили: «.широкий исторический фон, увязка фактов русской истории с историей других народов и с далеким, античным и первобытным прошлым нашей страны, широкое использование разнообразных источников, многочисленные ссылки на советскую литературу». Однако резкой критике были подвергнуты методологические принципы историка, его невнимание к марксистской методологии русской истории.
В 60−70-е годы евразийское учение также не стало еще предметом серьезного исследования в советской науке. Авторы немногочисленных работ, так или иначе затрагивающие евразийскую проблематику, крайне негативно относились к евразийству. Евразийство рассматривалось ими исключительно как научное течение в русской эмиграции, исказившее российскую историю и требующее полного разоблачения7. В этом ряду более объективным подходом отличался доклад М. И. Черемисской «Концепция исторического развития у евразийцев», где довольно подробно анализировалось место евразийства в системе идейных течений начала XX века, его связь с идеологиями славянофильства, панмонголизма и пантюркизма.
6 Тихомиров М. Н. Славяне в «Истории России» проф. Г. Вернадского. //Вопросы истории, 1946, № 4, с. 124−127- Толстов С. П. Древнейшая история СССР в освещении Г. Вернадского. //Вопросы истории, 1946, № 4, с. 113−124.
7 Данилова JI.B. Русское средневековье в современной историографии США. //Вопросы истории. 1961. № 3, с. 63−91- Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. — М.: Высшая школа, 1967; Черемисская М. И. Концепция исторического развития у евразийцев. — Тарту. 1974.
В середине 80-х годов в статьях Д. П. Шишкина и А. В. Гусевой были предприняты первые попытки провести анализ евразийского учения без односторонней политической оценки8.
За рубежом послевоенные годы отмечены продолжением исследования евразийства как идейно-политического движения первой волны русской эмиграции. В эти годы появились работы Г. П. Струве, 3. Шаховской, B.C. Варшавского, П.Е. Ковалевского9. Г. П. Струве в своей книге «Русская литература в изгнании» выделял антиевропеизм и катастрофическое мироощущение евразийцев, отмечая созвучие евразийских взглядов идеологии многих представителей русского зарубежья. Впервые Г. П. Струве было произведено разделение на евразийство-идеологию (с осмыслением идей и анализом их литературно-публицистической деятельности) и евразийство-движение (то есть организационную деятельность, направленную на осуществление теоретических замыслов).
3. Шаховская подчеркивала новизну и оригинальность идеологических представлений евразийцев, построенных на «примате духовного над материальным». B.C. Варшавский связывал возникновение евразийства с формированием тоталитарных идеологий в Европе. Его критику вызвал евразийский тезис об «оправославливании татарщины». Являясь со времени монгольского завоевания восточной деспотией, полагал B.C. Варшавский, большевистская Россия не имеет преемственной связи с монгольской империей. П. Е. Ковалевский раскрыл евразийскую концепцию самобытности русского исторического процесса, поддержав идею евразийцев о синтетическом развитии русской культуры, объединившей в себе европейские и азиатские о.
Шишкин Д. И Историософия евразийства и русский консерватизм второй половины XIX века. //Из истории философской мысли России второй половины XIX — начала XX века. /Рук., депон. в ИНИОН АН СССР. — М., 1984; Гусева А. Р. Концепция русской самобытности у евразийцев: критический анализ. /Рук., депон. в ИНИОН АН СССР. — JL, 1984.
Струве Г. П. Русская литература в изгнании: опыт исторического обзора зарубежной литературы. — Париж, 1946; Шаховская 3. О «соблазне» евразийства. //Русская мысль. 1983. 24 мартаВаршавский В. С. Незамеченное поколение. — Нью-Йорк, 1956; Ковалевский П. Е. Исторический путь России. Синтез русской истории по новейшим данным науки. — Париж, 1946. начала. Он отметил, что евразийцы преувеличивали роль степного фактора в анализе русской истории, подчеркнув, что Россия всегда была страной озерно-речной, а не степной, степь всегда была для нее разрушительной стихией.
С шестидесятых годов начинается период аналитического изучения евразийства. В 1961 году вышла книга немецкого исследователя О. Босса, ставшая первым опытом комплексного исследования евразийства10. Работа была посвящена истории развития, вопросам идеологии и историческим взглядам евразийцев. По мнению ученого, евразийская оценка русской революции базировалась у них на детерминистском восприятии исторического процесса. В той части, в которой анализируются внутренние противоречия евразийских взглядов, работа сохраняет свое научное значение, тогда как противопоставление евразийских идей собственным представлениям автора в значительной мере устарело.
Немецкий историк JI. Люкс рассмотрел движение евразийцев в контексте европейских духовно-политических течений между двумя мировыми войнами, показал сходства и различия с представителями «консервативной революции» в Германии, подверг критике мнение о близости евразийства с большевизмом и фашизмом11.
В 1990 году опубликована книга американского русиста М. Раева.
1 *У.
Зарубежная Россия: история культуры русской эмиграции (1919;1939)", в которой дается анализ научных трудов историков русского зарубежья, стремившихся понять и объяснить события революции и гражданской войны. Сравнивая две трактовки исторического процесса: традиционную — позитивистскую и новую — эмигрантскую и отдавая предпочтение первой, автор признает, что евразийцами была сформулирована «единственная.
10 Boss О. Die Lehre der Eurasier. Ein Beitrag zur russischen Ideengeschichte des 20. Jahrhunderts. -Wiesbaden, 1961.
11 Luks L. Die Ideologie der Eurasier im zeitgeschichtlichen Zusammeenhang. //Yahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. 1986. Hf. 34. S. 374−395- Люкс JI. Евразийство и консервативная революция. //Вопросы философии. 1996, № 3, с. 105−114- Люкс Л. К вопросу об истории идейного развития первой русской эмиграции. //Вопросы философии. 1992. № 9, с. 160−164.
12 RaeffM. Russia abroad: A Cultural history of Russian emigration [1919;1939]. -N.Y., 1990. принципиально новая система взглядов на русскую историю и культуру, появившаяся в русском зарубежье".
С начала 1980;х гг. в зарубежной историографии появляются работы, анализирующие взгляды отдельных представителей евразийства. В 1985 году в США было опубликовано монографическое исследование американского историка Ч. Гальперина о Г. Вернадском и его исторической концепции13. Согласно Ч. Гальперину, основная задача Г. Вернадского в его историческом исследовании и, в частности, в работе «Монголы и Русь» заключалась в том, чтобы «представить новую всестороннюю интерпретацию роли монголов в русской истории». Значение монгольского завоевания для русских земель рассматривается Г. Вернадским в контексте взаимодействия двух культур и двух обществ. Ч. Гальперин отмечает, что Г. Вернадский стремился отойти от понимания русско-монгольских отношений как исключительных и ввести их в широкие рамки общеисторической культурной традиции. Согласно Ч. Гальперину, Г. Вернадский, разрабатывая типологию русско-монгольских связей, вписал их в систему «этно-религиозного пограничья», складывающуюся в зонах соприкосновения христианских и мусульманских культур. Своеобразие складывающихся в культурных пограничных зонах отношений заключалось в том, что, будучи враждебными по преимуществу, они вместе с тем не были только враждебными. Успех в борьбе во многом определяло знание политической и экономической организации и военной стратегии противника, его быта и нравов. Ч. Гальперин отметил, что Г. Вернадский выявил специфику русских войн с кочевниками — «это не были войны, которые можно было выиграть», вопрос о политическом суверенитете в связи с описанием этих войн даже не возникал.
Н.С. Трубецкому была посвящена статья А. Либермана, в которой автор высоко оценил вклад ученого в формирование основ евразийской концепции14.
13 Halperin Ch. Russia and the Steppe: George Vernadsky and Eurasianism. //Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. 1985. Bd. 36, S. 55−194.
14 Liberman A. N.S. Trubetzkoy and His Works on History and Politics. //Trubetzkoy N. S. The Legasy of Chengis Khan and Other Essays on Russia’s Identity. Ann Arbor. 1991, p. 295−375.
В целом второй этап историографии евразийства второй половины 40-х — 80-х годов характеризуется расширением тематики исследований евразийства, усложнением методологии анализа его истории и идейной системы, а также стремлением увязать евразийскую систему взглядов с собственной мировоззренческой и научной установкой авторов исследований.
С конца восьмидесятых годов в российской науке возникла возможность для исследователей отказаться от идеологических стереотипов и обратиться к ранее недоступным источникам, что способствовало усилению интереса к культуре русского зарубежья. Российские ученые начали интенсивно изучать евразийскую проблематику, началось переиздание евразийских трудов, что явилось началом третьего историографического периода изучения евразийства в отечественной науке (с девяностых годов XX века и по настоящее время). Начало переизданию ярких выступлений евразийцев и их анализу было положено выпуском в 1992 году под редакцией JI.B. Пономаревой сборника «Евразия. Исторические взгляды евразийцев». В 1993 году изданы под редакцией JI. И. Новиковой и И. Н. Сиземской антологии по евразийству «Россия между Европой и Азией: «евразийский соблазн» «и «Мир РоссииЕвразия». В 1997 году вышла книга «Русский узел евразийства», составленная из выступлений и архивных материалов евразийского движения15.
В конце 1990;х годов начинают выходить собрания трудов или монографические исследования евразийцев16. Первичное ознакомление с евразийскими идеями, воспроизведение их из архивных источников, переиздание евразийских трудов сменилось более глубоким исследованием отдельных аспектов евразийства и целостной системы евразийских представлений. Новый этап историографии евразийства отличается.
15 Евразия. Исторические взгляды евразийцев. Под ред. J1.B. Пономаревой. — М., 1992; Россия между Европой и Азией: «евразийский соблазн». — М., 1993; Мир России — Евразия. Антология. — М., 1995; Русский узел евразийства. Восток в русской мысли./Сборник трудов евразийцев. -М., 1997.
16 Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. — М., 1998; Вернадский Г. В. История России. В 5 тт. — М.-Тверь, 1995;1999; Вернадский Г. В. Начертание русской истории. — СПб., 2000; Савицкий П. Н. Континент Евразия. -М., 1997; Трубецкой НС. История. Культура. Язык. — М., 1995 и др. разнообразием подходом к его изучению, противоположностью оценок роли евразийства в формировании современной российской идеологии. Ряд публикаций рассматривает евразийство как современный национально ориентированный вариант «русской идеи», как звено в цепи раздумий о месте России в мире17.
К проблеме философских оснований евразийства обращались Ф. Гиренок,.
1 ft.
С.С. Хоружий, Ю. В. Колесниченко. С. С. Хоружим было проведено сопоставление двух стадий развития евразийского мировоззрения и, соответственно, анализ творчества философов-евразийцев — Г. В. Флоровского и Л. П. Карсавина. Евразийство как направление социально-философской и историософской мысли России первой половины XX века рассматривалось в работах Р. А. Урхановой и А.Т. Горяева19. В исследовании Р. И. Урхановой предпринимается попытка рассмотрения евразийского учения в контексте развития русских духовных традиций, диссертация А. Т. Горяева посвящена генезису евразийской концепции в связи с философскими воззрениями славянофилов. Историософская концепция евразийства, одна из наиболее оригинальных в российской историографии, рассматривается в исследованиях З. О. Губбыевой и С.В. Игнатовой20.).
В 1995 году вышло исследование Е. Г. Кривошеевой, положившее начало детальному изучению истории евразийского общественно-политического.
17 Кожинов В. В. Историософия евразийцев. //Наш современник. 1992. № 2, с. 140−144- Ключников С. Ю. Восточная ориентация русской культуры. //Русский узел евразийства. М., 1997, с. 5−70- Очирова Т. Н. Евразийство и пути русского исторического самопознания. //Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. Т. 52. № 4, с. 34−47.
18 Гиренок Ф. Евразийские тропы в пространстве пата. //Вестник высшей школы. — М., 1992, № 7/9, с. 34−43- Хоружий С. С. Метаморфозы славянофильской идеи в XX веке. Евразийская идея. II Хоружий С. С. О старом и новом. — СПб., 2000, с. 125−135- Колесниченко Ю. В. Опыт евразийства: тема личности в отечественной философии. //Вестник МГУ. Философия. — М., 1994, № 4, с. 71−76.
19 Урханова Р. А. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века. /Автореф. дис.. канд. философ, наук. — М., 1992; Горяев А. Т. Евразийство как явление культуры России: историко-философский аспект. /Автореф. дис. .канд. филос. наук. — М., 1993.
20 Губбыева З. О. Историософская концепция евразийства. /Автореф. дис. .канд. филос. наук. — М., 1995; Игнатова С. В. Историко-философский анализ евразийского учения. /Автореф. дис. .канд. филос. наук. — М., 1995. движения. Особенностью данной работы явился акцент на организационной стороне евразийства, связи евразийцев с советскими организациями21.
Отдельные (политологические, социологические, социокультурные) аспекты евразийской доктрины рассматриваются в диссертациях Г. С. Келлер, А. Б. Шатилова, И.Н. Хавжоковой22. Развитию евразийской методологии гуманитарных и социальных исследований посвящены работы А. Г. Еременко и Л.П. Гекман23.
В последние годы появились монографии, посвященные различным аспектам евразийского учения. В 2003 году вышла книга В. Я. Пащенко «Социальная философия евразийства», в которой рассматривается евразийский вариант «русской идеи» применительно к трагической действительности СССР и России в конце XX века. Также в 2003 году вышла монография А. В. Антощенко «» Евразия" или «Святая Русь»: российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории", в которой автор рассматривает способы преодоления кризиса исторического мышления у евразийцев, а также у А. В. Карташева, Г. П. Федотова, вызванного революцией и разрывом культурной традиции24.
Впервые историческая концепция евразийцев как предмет специального анализа историческими методами была рассмотрена в диссертации И. В. Виленты «Концепция истории России в научном наследии евразийцев».
21 Кривошеева Е. Г. Пореволюционное эмигрантское течение — евразийство (1921;1932 гг.) /Автореф. дис. .канд. ист. наук. -М., 1995.
22 Келлер Г. С. Проблема взаимодействия Востока и Запада в историософии евразийства. /Автореф. дис. .канд. филос. наук. — Мурманск, 2003; Шатилов А. Б. Евразийство как феномен политической культуры: Двадцатые годы XX века. /Автореф. дис. канд. полит, наук. — М., 1999; Хавжокова И. Н. Национальный характер и государственность: социологический анализ евразийской концепции. /Автореф. дис. .канд. социол. наук. -Нальчик, 2001.
Еременко А. Г. Тамань в евразийском социокультурном пространстве: проблемы формирования цивилизационной модели исторического развития региона. /Автореф. дис. .канд. культ, наук. — Краснодар, 2000; Гекман Л. П. Евразийский контекст формирования мифопоэтической модели мира в традиционной культуре Алтая. Проблема космоантропогенеза. /Автореф. дис. .канд. культ, наук. — Барнаул, 2000.
24 Пащенко В. Я. Социальная философия евразийства. — М., 2003; Антощенко А. В. «Евразия» или «Святая Русь». (Российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). -Петразаводск. 2003.
Евразийство рассматривалось в этой работе как органическое звено российской исторической науки, во взаимосвязи с традициями дореволюционной историографии. В работе была предпринята попытка сравнительной характеристики идеологии и практики евразийства, сменовеховства и немецкого движения «консервативной революции». Особое внимание в диссертации было уделено постановке евразийцами проблемы самобытности России в новых исторических условиях и обоснованию идеи полицентризма в трудах евразийцев25.
Большое значение для исследования исторической концепции евразийства имеет монография М. Г. Вандалковской «Историческая наука.
Of* российской эмиграции: «евразийский соблазн» «, выпущенная в 1997 году. Автор представляет историческую концепцию евразийцев одновременно в двух срезах: как теоретическую основу евразийской концепции, а также как раскрытие русского исторического процесса с евразийской точки зрения. М. Г. Вандалковская справедливо замечает, что евразийство есть некоторый идеологический комплекс, и поэтому должно изучаться как система взглядов, как единство всех его составляющих. Помимо исследования географического фактора и своеобразия русской культуры, характерного по преимуществу для советской историографии, исследовательница обратилась к изучению вопросов религии, личности, государства в контексте истории России.
В рамках изучения исторических взглядов евразийцев необходимо выделить исследования, посвященные творчеству отдельных евразийцев. Особо отметим диссертацию Н. Е. Соничевой «Становление и развитие исторической концепции Г. В. Вернадского». Н. Е. Соничева глубоко проанализировала огромный комплекс трудов Г. В. Вернадского, раскрыла его историческую.
25 Вилента И. В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореф. дисс.. канд. истор. наук. -М., 1996.
26 Вандалковская М. Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». -М., 1997.
27 Соничева Н. Е. Становление и развитие исторической концепции Г. В. Вернадского. Автореф. дисс. канд. ист. наук. — М., 1994. концепцию, показала ее особенности и создала объективный научный портрет историка.
В последнее время были выпущены диссертации о творчестве П. Н. Савицкого, JI.H. Гумилева28.
Как показывает анализ исторической и современной научной литературы о евразийстве, предметом изучения, главным образом, являлись до настоящего времени философские, политологические, геополитические аспекты евразийского учения. Проблема исследования исторических взглядов евразийцев была поставлена, но окончательно не нашла своего разрешения. Представляется, что по-прежнему актуальным является исследование евразийских взглядов на сущность истории России, которое позволило бы рассмотреть специфику российского исторического процесса сквозь призму русской культурной самобытности.
В данной работе раскрывается понятие евразийского культурно-исторического синтеза европейского и азиатского начал на материале русской истории. В работе прослеживается, как философская концепция евразийцев становится основой методологии, дающей возможность представить российский культурно-исторический процесс как формирование иерархической системы российской цивилизации.
Цель исследования — исследование опыта применения евразийцами метода культурно-исторического синтеза в изучении сущности, происхождения и развития российской цивилизации.
Задачами настоящей работы являются:
1) рассмотрение истории развития евразийства в контексте его духовного самоизменения, зарождения и развития внутренних идейных конфликтов;
2) выделение культурно-исторических взглядов евразийцев, сопоставление их с другими аспектами евразийской концепции;
28 Быстрюков В. Ю. Общественно-политическая и научная деятельность П. Н. Савицкого в годы эмиграции /Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Самара, 2003; Ищенко Е. Н. Развитие евразийской традиции в трудах JI.H. Гумилева и современном евразийстве. /Автореф. дис. .канд. ист. наук. — Улан-Удэ, 2004.
3) анализ эволюции взглядов евразийцев на специфику культурно-исторического развития России на фоне исторического развития евразийства;
4) выделение методологических оснований евразийской культурно-исторической концепции;
5) раскрытие евразийского понимания России как культурно-исторической целостности;
6) анализ евразийских оценок развития отдельных феноменов истории России и их роли в создании русской цивилизации и культуры.
Для решения поставленных исследовательских задач потребовалось сочетание нескольких методологических подходов: исторического, системного и синтетического. Исторический подход дает возможность рассматривать изучаемые явления в широкой исторической перспективе, выявлять закономерности их развития и место в исторической действительности. Применение системного подхода обусловлено сложностью изучаемого объекта, он раскрывает взаимодействие составных частей и элементов системы, не сводимой к сумме этих частей. Синтетический подход позволяет представить в качестве культурно-исторической целостности разнородные по происхождению и функциям социально-исторические феномены. В исследовании были использованы также собственно исторические методы: проблемно-хронологический, историко-генетический, сравнительно-исторический, синхронический и диахронический.
Хронологические рамки исследования: зарождение, развитие и кризис классического евразийства приходится на 1921;1929 годы, в этот период сформировались основные положения евразийской культурно-исторической концепции. Однако после идеологического раскола и даже принципиального расхождения с бывшими единомышленниками (как в случае с Г. В. Флоровским и А.В. Карташевым) евразийцы продолжали свою индивидуальную научную деятельность (не будучи объединенными в организованную группу), опираясь на теоретические принципы и методологические установки евразийства. В довоенные и послевоенные годы создано значительное число научных трудов, послуживших для написания работы. Завершающим моментом исследования является выход в 1969 году последней книги «Истории России» Г. В. Вернадского.
Источи иковая база исследования представлена фондами Государственного архива Российской Федерации. Фонд П. Н. Савицкого (ф. 5783) включает рукописи опубликованных и неопубликованных работ П. Н. Савицкого и других евразийцев, рецензий на евразийские издания, переписку П. Н. Савицкого с Н. Н. Алексеевым, П. С. Араповым, Г. В. Вернадским, В. Н. Ильиным, П.Н. Малевским-Малевичем, П. Б. Струве, П. П. Сувчинским, Н. С. Трубецким, К. А. Чхеидзе о положении русской эмиграции и деятельности евразийской организации, проекты политических программ евразийцев, копии протоколов и постановлений евразийских съездов и другие документы. В диссертации проанализированы документы, хранящиеся в других фондах ГАРФ: фонд П. Б. Струве (ф. 5912), где отложились письма П. Н. Савицкого, C.JI. Франка, Г. В. Вернадского, а также фонд К. А. Чхеидзе (ф. 5911), собравший письма К. А. Чхеидзе парижской группе евразийцев, документы, относящиеся к деятельности Евразийского книгоиздательства, письма евразийцев, рукописи отдельных статей и докладов (А.А. Кизеветтера, Г. Н. Полковникова, Н.С. Трубецкого).
Основным видом источников для написания работы явились труды евразийцев: Н. С. Трубецкого, П. Н. Савицкого, Г. В. Флоровского, П. П. Сувчинского, Г. В. Вернадского, Н. Н. Алексеева, Л. П. Карсавина, П. М. Бицилли, А. В. Карташева, М. В. Шахматова, C. J1. Франка не только периода организованного развития евразийства, но и более позднего времениа также евразийские периодические издания: «Евразийский временник», «Евразийская хроника», «Евразия» и другие. К работе привлекались периодические издания, где выступали оппоненты евразийцев: «Руль», «Путь», «Русская мысль» и другие.
Научно-практическая значимость диссертации заключается в использовании ее материалов в исследовании истории и культуры русского зарубежья, при изучении историографии русской истории, а также в возможности применения их для составления курсов по различным гуманитарным дисциплинам (философии, культурологии и др.).
Научная новизна исследования. В диссертации впервые обосновывается и применяется новый (с позиции культурно-исторического синтеза) исследовательский подход в определении методологии и содержания евразийской концепции российской истории. Выделение евразийских взглядов на историю России как становление российской цивилизации, представляющей синтетическую целостность различных сфер социокультурной реальности (этногеографической среды, духовной культуры и государства) и предполагающей иерархическое единство этих сфер, развитие положения евразийской концепции об исторической природе культуры, утверждение культурно ориентированного характера исторических исследований евразийцев также определяет научную новизну работы. В работу введен ряд новых источников — теоретических работ евразийцев (Н.Н. Алексеева, П. П. Сувчинского, Н. С. Трубецкого, C. J1. Франка и др.) — до этого не вводившихся в оборот исторических исследований.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертационного исследования:
1. Культурно-историческая проблематика является одним из важнейших аспектов евразийской концепции. Своеобразие евразийских взглядов проявляется в культурно ориентированном подходе к историческому исследованию.
2. На протяжении всей истории евразийства его культурно-исторические представления не оставались неизменными, эволюционируя от фрагментарных историософских построений раннего периода до развитой концепции второй половины двадцатых годов.
3. В результате трансформации первоначальных установок евразийства была разработана своеобразная методология, положенная в основу культурно-исторической концепции.
4. Евразийская методология дала основание рассматривать исторический процесс формирования русской цивилизации и культуры как иерархически организованную целостность, включающую этногеографический, духовно-религиозный и государственный уровни.
5. Основным содержанием истории русской культуры, согласно евразийцам, стал синтез европейских и азиатских культурных начал.
Цели и задачи диссертации обусловили ее структуру. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы. Во введении формулируются проблема, цели, задачи исследования, дается историографический обзор исследовательской проблемы. Первая глава «Евразийство как научно-мировоззренческое направление и общественно-политическое движение в русской эмиграции 20-х годов XX века», состоящая из трех параграфов, посвящена истории формирования и развития евразийского движения, историософским и культурологическим представлениям евразийцев и методологии их исторической концепции. Вторая глава «Евразийская концепция европейско-азиатского культурного синтеза» включает три параграфа и раскрывает проблему формирования российской цивилизации в становлении евразийского месторазвития и государства России, а также значение православия в русской культуре. В заключении делаются выводы и подводятся итоги исследования.
Заключение
.
Судьба евразийства — история духовной неудачи", — так писал о своих бывших единомышленниках в 1926 году философ Георгий Флоровский, тем самым подставив под сомнение состоятельность выводов евразийского учения. Представляется, что размежевание Флоровского с евразийцами стало одним из определяющих моментов истории евразийства. Причем причина духовного разрыва лежала в основании их идеологических концепций, заключалась в различном характере миросозерцания Флоровского и остальных евразийцев. Очевидно, что в их идейном конфликте ни одна сторона не могла претендовать на безусловную истинность суждений, но каждая стремилась к выражению своей «правды», если пользоваться выражением Г. В. Флоровского, своих убеждений в оценке русского исторического процесса. Чтобы дать объективную оценку евразийства как научной концепции и политического движения, необходимо всесторонне рассмотреть вклад евразийцев в гуманитарную науку своего времени.
Евразийство, прежде всего, оказалось живым эмоциональным переживанием тех событий, которые происходили в то время в России. Но в отличие от многих своих современников евразийцы не ограничились только политическим участием в революционных событиях, но предложили современникам и свое осмысление этого трагического периода русской истории. Согласимся с утверждением М. Г. Вандалковской о том, что, главным образом, евразийцы были мыслителями. «Эта группа единомышленников думала о мире, в котором они жили, о его устройстве, об идеях, которые правили миром. Главное место в этих раздумьях занимала Россия"399.
Евразийское учение формировалось как достаточно цельная идейная система, и каждый участник евразийства, опираясь на общие положения, получил возможность выразить свои взгляды и специальные знания, сложившиеся, как правило, еще до вынужденного исхода из России и осознания ими гибели императорской России. Так, идеи о цивилизационной.
399 Вандалковская М. Г. Историческая наука российской эмиграции, с. 6. структуре мирового целого и мультилинейном характере мировой истории у Н. С. Трубецкого, о специфике географического расположения России и его влияния на социально-политическую и духовную историю страны у П. Н. Савицкого и Г. В. Вернадского, о значении культурно-бытового уклада народа для развития и функционирования национальной культурной целостности у П. П. Сувчинского, об импровизационном характере истории у Г. В. Флоровского, не явились исключительно новыми в научной мысли России, но синтез этих идей в евразийской концепции оказался во многом новаторским, не характерным для дореволюционной науки.
В системе евразийских воззрений выделяется несколько различных аспектов, в рамках которых евразийцы высказали множество оригинальных идей. Это и философская концепция, в которой они отвергали идею эволюционного развития, и культурологическая теория принципиальной несоизмеримости национальных культур. Евразийцы сделали попытку определить ментальный тип русского народа, соотнеся его с ментальностью других евразийских народов. К этому же ряду относится концепция геополитической сущности России как континентального мира, определяемого в противоположность Европе как океанического мира.
Можно согласиться с оценкой Н. А. Бердяева того, что евразийство было единственным пореволюционным направлением в эмиграции. В действительности, практически все представления евразийцев были обусловлены свершившейся революцией. Евразийцы, осознавая новую политическую реальность России, стремились выявить ее исторические причины.
Евразийцы заявили в своих исследованиях: измена России своей культурно-исторической сущности является основной причиной русской революции, революция есть в этом смысле очень негативный и трагический, но справедливый результат сознательного искажения подлинного характера русской истории. Из этого убеждения была выведена в дальнейшем историческая концепция евразийцев.
Исторические взгляды евразийцев отталкивались от идеи самобытности и обособленности русской национальной культуры, обусловленными ее особым — евразийским — месторазвитием. Другой принципиальной установкой их концепции была идея синтеза элементов европейской и азиатской культур в процессе формирования русской государственности и культуры.
Особенной чертой евразийского учения явилось применение к исторической реальности методологии философии всеединства, благодаря чему они создали целостную концепцию культурно-исторического развития, включающую различные сферы экономической, политической и духовной деятельности народа России. Эта методология позволила евразийцам сформировать собственную версию всего хода русской истории, раскрывающую специфику их представлений о хронологии, основных факторах и особенностях развития национальной культуры, а также представить русскую национальную культуру как систему, представляющую собой ценностно определяемое единство различных, но взаимно предполагающих друг друга элементов.
Русская история была представлена у евразийцев как часть всемирной истории, тема Востока, влияния азиатских культур, находившихся в тесных контактах с Россией, оказалась органически вплетена в историю России.
Также отметим, что историческую концепцию евразийцев отличала некоторая предвзятость в оценках отдельных исторических событий и целых периодов, поскольку эти оценки зависели от меры приближения их к историческому эталону сложения симфонической личности русской культуры в Московской Руси или политическому идеалу идеократического государства.
Евразийство представляется его участникам в роли арбитра русской истории, способного оценить все прошедшие эпохи и определяющего ориентиры будущего развития. Многие критики евразийской исторической концепции отмечали ее тенденциозный характер. А. А. Кизеветтер в статье «Русская история по-евразийски» писал: «Евразийцы ретушируют историю, где нужно — педаль нажимается, где нужно на факты набрасывается стыдливый.
400 покров" .
Многие исследователи евразийства отмечают консервативный характер евразийского творческого научного мышления, и в то же время, очевидным оказывается проективный характер их политической, общественной и научной деятельности. Данная противоречивость вполне объяснима, если рассматривать взгляды евразийцев в контексте развития европейской общественно-политической мысли первой половины XX века. Духовное движение консервативной революции в Европе и идеология марксизма в Советской России в некоторых чертах (хотя и противоположных по отношению друг к другу) оказались созвучными евразийству. Эта тема уже получила свое развитие в современной науке, но продолжает оставаться особенно актуальной в свете развития национальной идеологии России и ее политической системы.
Другая проблема — неоднозначный и противоречивый характер внутреннего развития самого движения, отражение его перипетий в системе научных взглядов евразийцев, — требует самостоятельного и подробного рассмотрения в научных исследованиях.
П.Н. Милюков определил евразийскую идеологию как «третий максимализм». Действительно, евразийцы предлагали довольно утопическое и максималистское решение насущных политических вопросов, стоящих перед их поколением. Также как и их историческая концепция не избежала многих натяжек и противоречий. И более всего, концепция человеческой личности как «момента» симфонической личности национальной культуры, подчинение индивидуальной личности коллективному целому оказалась утопическим разрешением вопроса о сущности исторического бытия, о смысле человеческой истории.
Представляется, что политическое и научное возрождение евразийства в девяностые годы XX века, обусловленное сменой гуманитарной парадигмы в.
400 Кизеветтер А. А. Русская история по-евразийски. //Руль. 1927. 27 ноября. науке, кризисом марксистской методологии истории, становлением новой духовности России и системным кризисом государства, необходимостью утверждения России в изменившейся политической структуре мира и многими другими причинами, является подтверждением того факта, что гуманитарная мысль России в узловые моменты истории возвращается к устойчивым, традиционным идеям, болевым точкам национального сознания. Что подтверждается и самим развитием евразийства, которое опиралось на традиционные для русского сознания культурные представления. Но евразийские решения основных вопросов русской истории принадлежало только своему времени, было органично ему и выражало его в полной мере. Смысл нового обращения к евразийству видится в том, что современная наука, воспринимая и осознавая духовный опыт прошлого, должна предлагать адекватные сегодняшнему времени идеи и решения.
