Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования

Общая характеристика работы. Исследование представляет собой опыт сравнительного изучения коми-зырянских диалектов. Объектом данной диссертации является диалектная морфология существительного, прилагательного, числительного и местоимения, традиционно объединяемых в разряд именных частей речи.

Актуальность проблематики исследования связана с необходимостью систематизации и обобщения обширного материала, собранного учеными за всю историю изучения коми диалектов. Коми диалектология долгое время находилась в рамках диалектографиисамо описание в большинстве случаев велось путем отображения замкнутых систем отдельных диалектов почти без их сопоставления. За последние четыре десятилетия диалектология достигла значительных успехов в деле изучения и описания территориальных разновидностей языка: коми диалектологами обследованы ареалы распространения всех диалектов, собран огромный языковой материал, на основе которого созданы монографические работы по всем коми-зырянским диалектам. Наличие необходимых изысканий по отдельным диалектам создает основу для изучения диалектов в сравнительном аспекте, для описания в сравнительно-сопоставительном плане отдельных грамматических классов слов с целью создания обобщающих работ.

Имеющиеся исследования по коми диалектам служат также основой для ареальных изысканий, в том числе и проводимых в рамках данной диссертации. Данные лингвистической географии представляют большие возможности для изучения языковых явлений не только в синхронном, но и в диахронном плане. Использование методов картографирования и изоглоссирования при изучении диалектных явлений поможет в решении важнейших проблем коми диалектологии, таких как изучение древнего диалектного членения коми языка, выявление происхождения и формирования диалектов, определение роли и значения миграционных процессов в образовании территориальных разновидностей языка, уточнение современного диалектного членения языка, составление диалектологического атласа коми языка. Методы ареальной лингвистики ценны тем, что дают возможность обобщать огромный разрозненный материал, который требует своего теоретического осмысления.

Особую актуальность сравнительное изучение коми-зырянских диалектов приобретает в условиях деформации территориальных разновидностей коми языка вследствие интенсивного русскоязычного влияния, воздействия литературного коми языка и интеграции диалектов.

Цели и задачи диссертации. Целью исследования является детальное сравнительное изучение морфологической структуры именных частей речи коми-зырянских диалектов в ареальном аспекте. В связи с поставленной целью определены основные задачи работы:

1) дать общее описание морфологии именных частей речи в коми диалектах;

2) дать ареальную характеристику морфологическим явлениям, распространенным в отдельных диалектных ареалах;

3) проследить тенденции в территориальном распространении морфологических явленийустановить, по возможности, центры возникновения и зоны вибрации лингвистических явлений для изучения взаимодействия и взаимовлияния разных диалектов;

4) выявить ареальные морфологические параллели в смежных пермских диалектах;

5) при необходимости рассмотреть диалектные явления с исторической точки зрения;

6) выявить специфические диалектные морфологические явления в области исследуемых частей речипопытаться осмыслить их теоретически, используя при необходимости данные исторической диалектологии, сравнительно-исторического языкознания;

7) составить лингвистические карты и определить изоглоссы анализируемых морфологических явлений.

Методы исследования. Основные методы исследования определяются целями и задачами работы. Синхронная характеристика морфологической системы коми-зырянских диалектов на уровне именных частей речи с выявлением территориального распространения анализируемых явлений обусловила использование описательного и лингвогеографического методов. С целью объяснения отдельных языковых явлений применяется сравнительно-исторический метод. В работе широко используется также сравнительно-сопоставительный метод, что вызвано необходимостью сопоставления анализируемых явлений с явлениями других диалектов и языков.

Источники исследования. Основная часть анализируемого материала собрана из различных печатных и рукописных источников: монографий по диалектам коми языка (ВВДПСДВСДИДПДНВДССДЛЛДУДВД) — диалектных текстов, записанных Т. Уотилой (5Т II, III, IV) и К. Редеи (2ГГ) — образцов коми-зырянской речи (ОКЗР 1971) — диалектных материалов, хранящихся в фондах Научного архива Коми НЦ Уро РАН- «Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов» (ССКЗД 1961). В работе широко используются материалы, собранные автором во время полевых экспедиций, осуществленных на территории распространения ижемского, печорского, верхнекамского диалектов в 2000;2003 гг. Кроме того, использованы современные аудиозаписи, произведенные сотрудниками отдела языка Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН в ежегодных полевых экспедициях, начиная с 1999 г.

Научная новизна. Настоящая работа является первым опытом системно-сравнительного изучения коми-зырянских диалектов на материале именных частей речи с привлечением нового диалектного материала. Научная новизна исследования состоит в следующем:

1) впервые проведено детальное сравнительное исследование морфологических характеристик именных частей речи в коми-зырянских диалектах;

2) установлены изоглоссы морфологических явлений как в системе коми-зырянских диалектов, так и за их пределамипредпринята попытка их интерпретации;

3) уточнены вариативные ряды анализируемых морфологических явлений;

4) впервые уточнены границы территориального распространения некоторых диалектных явлений;

5) выявлены тенденции в территориальном распространении диалектных морфологических явлений;

6) впервые на материале анализа диалектной морфологии именных частей речи установлены языковые связи северных зырянских и северных удмуртских диалектов.

Теоретической и методологической основой настоящей работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по пермскому и финно-угорскому языкознанию В. И. Лыткина, Р. М. Баталовой, Б. А. Серебренникова, Е. С. Гуляева, К. Е. Майтинской, В. К. Кельмакова, Е. И. Коведяевой, Г. И. Ермушкина, Д. В. Цыганкина, Д. Е. Казанцева, Ю. Вихмана, Т. Уотилы, Д.Р.Фокош-Фукса, П. Хайду, К. Редеи, А.-Р.Хаузенберг, Р. Бейкера, М. Корхонена, НЯнхунена и др. Работа опирается также на авторитетные исследования в области ареального изучения языков и диалектов таких ученых, как Р. И. Аванесов, М. А. Бородина, С. Б. Бернштейн, Дж.Й.Эдельман, С. В. Бромлей, Н. З. Гаджиева, А. В. Десницкая и др.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении морфологии пермских языков, как в синхронии, так и диахрониисоставлении диалектологического атласа коми языка. Многие положения диссертации найдут применение в вузовской практике преподавания диалектологии и исторической грамматики, прежде всего на финно-угорском.

ЧГ факультете Сыктывкарского государственного университета, филологических факультетах Пермского педагогического университета и Коми государственного педагогического института. Основные результаты работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по коми диалектологии, создании учебных и методических пособий для студентов, разработке основных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по коми диалектологии. Кроме того, полученные данные могут быть применимы в решении некоторых важнейших теоретических проблем исторической диалектологии коми языка.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, а также докладывались на зональных, региональных и международных симпозиумах и конференциях: VIII и IX Международных симпозиумах «Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками» (Сыктывкар 2000, Ижевск 2002) — ежегодных Февральских чтениях в Сыктывкарском госуниверситете (2001, 2002, 2003) — Международной конференции «Актуальные проблемы финно-угроведения и преподавания финно-угорских языков» (Москва 2001) — Научной конференции «Русский язык и культура Северного Предуралья» (Сыктывкар 2002) — XIX Международной финно-угорской студенческой конференции IFUSKO (Сыктывкар 2003) — I Международном симпозиуме по полевой лингвистике (Москва 2003).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, четырех глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и приложений. Приложение 1 содержит таблицы склонения существительных и местоимений, приложение 2 включает лингвистические карты распространения анализируемых явлений. Общий объем работы 282 страницы.

0.

Введение

.

0.1: Коми-зырянское диалектное пространство.

Современный коми язык входит в пермскую группу финно-угорской языковой семьи и представляет собой единство трех территориально-языковых разновидностей: коми-зырянской, коми-пермяцкой и коми-язъвинской.

Современные диалекты коми языка занимают обширную территорию Предуралья. Коми-зырянские диалекты — территориальные разновидности коми языка, являющиеся средством общения различных групп коми-зырян. Традиционно в коми диалектологии по территориальному признаку принято выделять десять зырянских диалектов, названных по наименованию рек, в бассейнах которых они распространены.

По наличию общих и отличительных признаков коми-зырянские диалекты разделяются на северную (вымский, ижемский, удорский, нижневычегодский) и южную (среднесысольский, верхнесысольский, лузско-летский) группы. Верхневычегодский и печорский диалекты являются диалектами позднего образования, сформировавшимися в последние два-три столетия, за счет внутренних миграций представителей разных диалектов. Присыктывкарский диалект, взятый за основу коми литературного языка, является переходным диалектом от среднесысольского к нижневычегодскому (ОКЗР: 5).

Лузско-летский диалект, имеющий много общих черт с коми-пермяцкими диалектами, распространен в бассейне р. Лузы и в верховьях р. Летки. Верхнесысольский диалект распространен в верховьях рр. Сысола и Кобра (притока р. Вятка). Особой спецификой среди верхнесысольских говоров отличался говор с. Кобра (Лыткин 1930: 29−47). В настоящее время данный населенный пункт не существует, жители Кобры переселились в другие села, находящиеся на территории распространения верхнесысольского диалекта, однако сохранили специфические особенности родного говора. От всех других коми-зырянских диалектов.

10 верхнесысольский диалект отличается наличием особой фонемы: закрытого o (например, пон 'конец' - пон 'собака'- корс’а 'ищу' - коре’а 'веник'- кос 'промежуток' - кос 'сухой') (Лыткин 1930: 32). Современный верхнесысольский диалект обнаруживает сходство с коми-пермяцкими диалектами и языком верхнекамских пермяков. Территория среднесысолъского диалекта охватывает бассейн среднего течения р. Сысола от с. Пажга до с. Палауз включительно. На юге он граничит с верхнесысольским и лузско-летским диалектами, на севере — с присыктывкарским, на востоке — с верхневычегодским диалектом. Присыктывкарский диалект распространен в г. Сыктывкаре и прилегающих к нему населенных пунктах по р. Сысоле до с. Шошка и по р. Вычегде до дд. Парчег и Красная включительно. Являясь географически центральным, данный диалект связывает три крупных диалекта: среднесысольский, верхневычегодский и нижневычегодский. Нижневычегодский диалект занимает территорию среднего течения р. Вычегды с ее притоком р. Пожег. На севере данный диалект граничит с удорским и вымским диалектами, на западе — с русскими говорами Архангельской области, на юго-востоке — с присыктывкарским диалектом. Носители вьшекого диалекта проживают в Княжпогостском районе РК, на территории верхнего и среднего течения р. Вымь, а также вблизи о. Синдор. По своему составу диалект неоднороден, в нем выделяют верхневымские, средневымские и переходные говоры (Ляшев 1977: 14). Удорский диалект расположен на территории верхнего и среднего течения р. Вашка и верхнего течения р. Мезень. Многочисленные специфические особенности удорского диалекта свидетельствуют о его связях с другими северными коми-зырянскими диалектами, а также с говорами Прикамья. По языковым особенностям в удорском диалекте выделяются пять говоров: верхневашкинский, нижневашкинский, верхнемезенский, среднемезенский и нижнемезенский (УД: 9). Ижемский диалект распространен в бассейнах pp. Ижма, Печора, Уса. На севере ижемский диалект граничит с русскими и ненецкими говорами, на западе — с русскими и вымскими, на юге — с верхневычегодским диалектом и на востоке — с печорским диалектом. Большое количество ижемских коми проживает вне пределов РК: в Тюменской, Архангельской и Мурманской областях. Много общего ижемский диалект обнаруживает с вымскими говорами. Верхневычегодскгшдиалектньт ареал охватывает бассейн верхней Вычегды с ее притоками рр. Локчим, Вишера, Вочь и др. Верхневычегодский диалект по количеству говорящих на нем является самым крупным из всех коми-зырянских диалектов. О формировании диалекта на базе других диалектов говорит его неоднородный характер. По признаку чередования л-в верхневычегодский диалект характеризуется наличием четырех типов говоров: эловых, вэ-эловых, нуль-эловых и смешанных. Большая часть носителей данного диалекта говорит на вэ-эловом диалекте, население Керчомского, Пожегодского и Вочевского сельсоветов — на эловом. Носители нуль-эловых говоров проживают по р. Вишере и в Усть-Куломском, Усть-Немском, Мыелдинском сельсоветах. Смешанные (переходные отэлового к вэ-эловому) говоры распространены в верховьях р. Вычегда (ВВД: 7). Печорский диалект распространен в верховьях р. Печора. На севере диалект граничит с ижемским диалектом, на юго-западе — с верхневычегодским, на юге — с одним из русских говоров. Печорский диалект, сформировавшийся на базе среднесысольского и верхневычегодского, обнаруживает с ними ряд общих черт.

Каждый из десяти зырянских диалектов обладает специфическими чертами на всех уровнях языка. К наиболее общим дифференцирующим признакам коми-зырянских диалектов, лежащим в основе традиционной классификации, относятся следующие: 1) варьирование л~в- 2) корреспонденция гласных д~э в непервом слоге- 3) кореспонденция ы~и в непервом слоге- 4) корреспонденция конечнослоговых д'~ йд / т'~~ йт.

1. Основным различительным признаком зырянских диалектов является варьирование звуков л-в. Традиционно коми-зырянские диалекты по употреблению л-в делятся на четыре типа: эловые, вэ-эловые, нулъ-эловые,.

Эловые говоры, к которым относятся лузско-летский (кроме говоров сс. Объячево и Читаево), верхнесысольский, среднесысольский, печорский диалекты и южные верхневычегодские говоры, характеризуются сохранением этимологического л в инлауте и ауслауте: ныл 'девушка', нылтбг 'без девушки', кылны 'слышать', кылд 'слышит', с’ыл 'пой'. В вэ-эловых говорах, каковыми являются удорский, нижневычегодский, присыктывкарский диалекты, северо-западные верхневычегодские говоры и говоры сс. Объячево и Читаево, этимологический л в инлауте перед согласными и в ауслауте переходит в в: ныв 'девушка', нывтдг 'без девушки', кывны 'слышать', но кылд 'слышит', с’ыв 'пой'. В нулъ-элоеых говорах этимологический л в ауслауте и инлауте перед согласными заменяется удлинением предыдущего гласного либо выпадает: ныы или ны 'девушка', ныытбг или нытдг 'без девушки', кыыны 'слышать', с’ыы 'пой'. Ареал распространения нуль-эловых говоров — вымский, ижемский диалекты, а также северные и восточные говоры верхневычегодского диалекта.

2. По употреблению &-э в суффиксальных слогах коми-зырянское диалектное пространство обнаруживает два типа говоров: так называемые, д-говоры и э-говоры (Лыткин 1955: 22). В о-овых говорах в суффиксальном слоге употребляется б: мунб 'идет', мичабс' 'красивые', мамлбн 'у матери' и т. д. К данному типу говоров относятся южные коми-зырянские, вымский и печорский диалекты. В э-овых говорах в суффиксальном слоге функционирует э: мунэ 'идет', мнчаэс' 'красивые', малтэн 'у матери' и т. д. Э-овые говоры объединяют верхневычегодский и ижемский диалекты. Переходную зону, в которой встречаются оба типа говоров либо смешанное употребление б и э в одном говоре, образуют присыктывкарский, нижневычегодский и удорский диалекты.

3. В зависимости от варьирования звуков ы и и в непервом слоге традиционно принято выделять и-говоры и ы-говоры (Лыткин 1955: 22). Корреспонденция ы~~и в непервом слоге в зырянских диалектах не представляет единообразия. Во всех ь*-го ворах в определенных грамматических категориях наряду с ы появляется и (например, в суффиксе прошедшего времени глагола: мунис 'ушел', корне 'позвал') — в некоторых говорах переход ы в и появляется также в определенном фонетическом положении (например, перед мягким согласным). К ы-говорам, в которых наблюдаетя частичный переход ы в и, относится удорский диалект, а также коми-пермяцкие диалекты (например, кп., уд. (вваш., мез.)унаис' 'много раз', гортис' 'из дому', мсшдлис' 'у матери'). К «абсолютным» и-говорам относится верхневычегодский диалект (например, вв. еэс’кид 'прямой', вдлндли 'твоей лошади', мамис 'его мать', кэрканн 'в доме', бат’элис' 'у моего отца'). Переход ы в и не наблюдается в ижемском, вымском, лузско-летском, верхнесысольском и среднесысольском диалектах.

4. Двойное членение коми-зырянского диалектного пространства отражает корреспонденция конечнослоговых д'~ йдт' ~йт. Употреблениед', -т' основ объединяет южные коми-зырянские и печорский диалекты (сс. дод' 'сани', вот' 'капля'- сад' 'сознание', шат' 'тонкий шест'- вс. н’эт' 'грязь', ме код' 'подобный мне'- печ. бад' 'ива', н’ат' 'грязь'). Употребление преимущественнойд, -йт основ охватывает северные коми-зырянские диалекты (вым. шбркойд 'средний', войт 'капля'- уд. байд 'ива', н’айт 'грязь'- иж. мэ койд 'подобный мне', н’уйтп 'тина'- нв. дойд 'сани', шайт 'тонкий шест'). Переходную зону образуют верхневычегодский и присыктывкарский диалекты, в которых встречается смешанное употребление данных основ (скр. квайт 'шесть', н’айт 'грязь', байдбг 'куропатка', дод' 'сани', код' 'подобный'- вв. квайт 'шесть' — кват’ли 'шестерым', н’айт 'грязь' - н’ат’нас 'грязью', дод' 'сани', бад' 'ива').

Помимо указанных дифференцирующих признаков фонетического характера, коми-зырянские диалекты имеют определенные различия на уровне морфологии, словообразования, лексики. В целом диалекты коми языка характеризуются единством языковой системы, которое исходит из общности их происхождения.

0.2. Исторические условия формирования коми-зырянских диалектов.

Принятая классификация диалектов коми языка довольно адекватно отражает современное состояние вариативности языка, однако не учитывает историю формирования его территориальных разновидностей. Обращение к истории народа необходимо для объяснения многих ареальных явлений в коми языке.

Происхождение, дальнейшее развитие коми языка и его диалектов непосредственно связано с процессом становления этноса, с его расселением и взаимоотношениями с соседними народами. Решению проблем этногенеза коми народа посвящены исследования специалистов по этнографии (Белицер 1958; Лашук 1972; Жеребцов 1977; Жеребцов 1982; Жеребцов 1998 и др.), археологии (Буров 1963; Савельева 1971; Савельева 1972; Королев 1979; Мурыгин, Королев, Ляшев 1984; Буров, Серебренников 1967: 301−320 и др.), физической антропологии (Чебоксаров 1946), языкознанию (Лыткин 1957; Серебренников 1965; Ляшев 1985; Ляшев 1987; Туркин 1979; Туркин 1985; Туркин 1989; Афанасьев 1985; Баталова 1987 и др.).

В письменных источниках XI—XIV вв. предки коми-зырян известны под именем «пермь». В конце XIV в. русские письменные источники различали Пермь Вычегодскую и Пермь Великую на Камек началу XVII в. за коми населением бассейна Вычегды установилось наименование «зыряне», а коми население Прикамья стали называть «пермяками» (Лашук 1972: 3).

Изучение этногенеза коми-зырян — сложный процесс, требующий органического соединения в единую систему материалов разных дисциплин: археологии, этнографии, физической антропологии, языкознания и топонимики. Если мнения археологов, этнографов и лингвистов не расходятся в том, что Пермь Вычегодская — это непосредственно предки коми-зырян, то происхождение Перми Вычегодской является дискуссионным аспектом проблемы.

Взгляды и выводы лингвистов. Миграционная теория распада общепермской языковой общности впервые была выдвинута в начале XX в. Ю. Вихманом (МУюЬтапп 1903). Согласно ей, распад пермской языковой общности был вызван локальным разобщением пермских племен, в частности переселением в X—XI вв. предков коми-зырян с юга на север. Теория о переселении предков коми-зырян в бассейн Вычегды из Прикамья получила развитие в трудах В. ИЛыткина (Лыткин 1957: 25−26), Б. А. Серебренникова (Серебренников 1965: 99−104), Р. М. Баталовой (Баталова 1987: 60−68).

В.ИЛыткин полагал, что миграция комиязычных племен на север началась в пределах 1Х-Х вв. и носила постепенный, поэтапный характер. Пути миграций исследователь определяет следующим образом: по притокам Вятки на Лузу, с Вятки и Камы на Сысолу, по северным притокам Камы на Вычегду и далее вниз до ее устья, а также на Вымь и Удору (Лыткин 1957: 25—26). Исследователь отмечает, что предки коми-зырян пришли не на пустую территориюзаимствования в диалектах коми языка свидетельствуют о контактах комиязычных племен с вепсскими, ненецкими и угорскими племенами, заселявшими некогда территорию проживания современных коми-зырян (например, уд. л’ус’ка 'ложка'- лл. кас' 'кошка'- кз. л’ампа 'охотничьи лыжи', с’умдд 'береста' и др.).

Б.А.Серебренников на основе общих языковых явлений в диалектах коми языка приходит к выводу, что окраинные диалекты коми языка некогда отделились от языкового массива, расположенного первоначально в бассейне Камы. Начало миграции предков коми из бассейна Камы на север в бассейн Вычегды исследователь относит к довольно позднему периоду — первые века второго тысячелетия нашей эры (Серебренников 1965: 103).

На основе фонетических и морфологических изоглосс Р. М. Баталова устанавливает несколько направлений миграций прикамского населения в северные районы: 1) на Летку и Лузу, в низовья Вычегды- 2) на верхнюю Сысолу- 3) на Вычегду и верховье Печоры- 4) далее по Вычегде на Вымь отчасти), Удору и Мезень (Баталова 1987: 66). В результате исторических передвижений прикамское население проникало на север, унося с собой языковые особенности Прикамья. К примеру, в удорском диалекте функционирует суффикс множественного числа существительныхйэс (кп. -йэз, -эз) — глухой конечный согласныйт: пэмыт 'темно' (кп. — пэмыт) в вымском и ижемском диалектах встречается суффикс аккузатива налы: ручлы кыска 'тащу лису', который широко функционирует в косинско-камском и кочевском диалектах коми-пермяцкого языка (вариантлд). Изоглосса указанных явлений направлена с Прикамья к северу западным обходным путем. Многие грамматические формативы образуют аналогичные изоглоссы.

Взгляды и выводы этнографов. Наиболее последовательно процесс складывания народности коми рассмотрен в трудах Л. П. Лашука и Л. Н. Жеребцова (Лашук 1972; Жеребцов 1982). Попытка комплексного изучения данной проблемы с учетом лингвистических, археологических и антропологических данных была предпринята Л. П. Лашуком. Вслед за лингвистами исследователь считает, что исходной областью движения предков коми-зырян на современную территорию было Верхнее Прикамье. По мнению ученого, миграция началась в пределах первых веков н.э. и имела несколько последовательных волн. Среди причин перемещения древних пермян из Камского бассейна в Вычегодский Л. П. Лашук указывает следующие: 1) вторжения извне (появление в Прикамье харинских племен в IV и булгар в VII вв.) — 2) развитие хозяйства пермских племен, которые занимались пушной охотой и развивали лесное подсечное земледелие- 3) конфликты в недрах старых родовых коллективов (Лашук 1972: 30). Первоначально переселенцами с Прикамья были освоены наиболее удобные для заселения соседние долины р. Сысола и р. Луза, где имелось достаточное количество земель и промысловых угодий. Часть прикамского населения оседает на этих земляхчасть постепенно просачивается в западном и северозападном направлениях, осваивая бассейны рр. Юг, Сухона, Вилядь, верхнее течение Северной Двины и бассейн Вычегды. По мнению Л. П. Лашука, пришлые комиязычные племена ассимилировали немногочисленное местное западно-финское население.

Взгляды и выводы археологов. Одним из важных источников при решении проблемы этногенеза являются археологические материалы. В решении вопроса генезиса вымской культуры, принадлежащей непосредственно предкам коми-зырян, ее этнической принадлежности и роли иноэтничных включений мнения археологов расходятся.

Археологи М. В. Талицкий, В. А. Оборин, А. М. Мурыгин, К. С. Королев решающую роль в формировании коми-зырянского этноса отводят миграционным передвижениям во второй половине I тысячелетия н.э. пракоми племен с Прикамья. В частности, А. М. Мурыгин считает, что культура древних коми-зырян сформировалась «в результате взаимодействия местного ванвиздинского вычегодско-вымского и пришлого прикамского (родановского) населения при участии славянского компонента» (Мурыгин, Королев, Ляшев 1984:38).

Концепцию о переселении раннеродановского населения в бассейн Вычегды и их значительной роли в сложении культуры Перми Вычегодской не поддерживает Э. А. Савельева (Савельева 1971: 176). Исследователь считает, что формирование культуры древних коми-зырян происходило на основе местной ванвиздинской культуры при участии прибалтийско-финских племен, а также славянского и самодийского компонентов (Савельева 1971: 181). По мнению Э. А. Савельевой, близость вымской и родановской культур (культуры предков коми-пермяков) на Каме объясняется не переселением прикамского ломоватовского населения в бассейн р. Вычегда, а общей древней ананьинско-гляденовской подосновой предшествующих культур: ванвиздинской на Вычегде и ломоватовской на Каме. Э. А. Савельева делает следующий вывод: «и в бассейне Вычегды, и в Прикамье. шло параллельное развитие. пракоми (гляденовская культура) и древнекоми — ломоватовских и ванвиздинских племен. На основе ломоватовской и ванвиздинской формируются соответственно культуры предков коми-пермяков и коми-зырян» (Савельева 1985: 18).

Взгляды и выводы антропологов. В данной области большой интерес представляет работа Н. Н. Чебоксарова (Чебоксаров 1946: 56−67). По мнению исследователя, антропологические данные опровергают теорию о массовой миграции предков зырян с Прикамья на Вычегду. Н. Н. Чебоксаров выделяет три антропологических типа, господствующих среди коми-зырян: беломорский, восточнобалтийский и вятско-камский. На большей части проживания коми-зырян распространены беломорский и восточнобалтийский типы, вятско-камский тип распространен только в южных районах республики. Н. НЧебоксаров отмечает, что преобладающие среди зырян восточнобалтийский и беломорский антропологические типы не могут быть связаны с Прикамьем. По мнению исследователя, незначительные миграции с Прикамья могли происходить только в бассейн Сысолы (Чебоксаров 1946:67).

Таким образом, в настоящее время существуют две основные концепции этногенеза коми-зырян. Большинство ученых (В.И.Лыткин, Б. А. Серебренников, Л. П. Лашук, А. М. Мурыгин, К. С. Королев, В. А. Ляшев, Р. М. Баталова и др.) поддерживают концепцию о переселении предков зырян в бассейн Вычегды с Прикамья. Однако у сторонников миграционной теории имеются некоторые расхождения относительно даты этого события. Вторая-концепция, предложенная В. И. Канивцом и развитая Э. А. Савельевой, отрицает серьезную роль миграционных процессов в формировании коми-зырян.

На наш взгляд, более убедительным является предположение ИЛ. Жеребцова, согласно которому «в формировании древних коми участвовали как местное „ванвиздинское население“, так и переселенцы из Прикамья., но их роль в сложении пермян в разных районах края была неодинакова» (Жеребцов 2003: 14). Наиболее сильное влияние переселенцев из Прикамья, по мнению ученого, было на Сысоле и, вероятно, на верхней.

Вычегдеа на Нижней Вычегде и Выми главным элементом стали «ванвиздинцы» .

Отрицая роль миграционного фактора в формировании коми-зырян, невозможно объяснить многие общие явления в языке пермяков и зырян, причем функционирующие не только в территориально смежных, но и окраинных диалектах. Близость южных зырянских и коми-пермяцких диалектов объясняется не только наиболее сильным влиянием переселенцев с Прикамья на Сысоле и Лузе, но и существованием ситуации диалектной непрерывности еще долгое время после завершения сложения этнографических групп зырян и пермяков. В ситуации лингвистической непрерывности общие языковые процессы затрагивали пограничные пермяцкие и зырянские диалекты.

В IX—XIV вв. территория расселения древних коми охватывала весьма обширный регион — от Верхней Камы на востоке до рр. Юг и Сухона на западеВятки на юге, Северной Двины и Вычегды на севере (Жеребцов 1985: 110). Язык населения этой огромной территории, несомненно, не мог быть единым и, вероятно, имел территориально-языковые разновидности. На это, прежде всего, указывает существование трех базисных наречий коми языка: коми-зырянского, коми-пермяцкого и коми-язьвинского.

В своем историческом развитии язык коми народа прошел характерные для большинства этапы от племенных диалектов к языку народности и национальному языку. Формирование коми-зырянских диалектов в основном происходило на базе объединения ряда племен, имевших свои названия, территории, особенности материальной и духовной культуры. Формирование основных племенных групп Перми Вычегодской происходило в X—XIV вв.

В средние века граница расселения предков коми-зырян проходила гораздо западнее современной и включала бассейны рр. Юг, Сухона и Северная Двина. На это указывают археологические материалы (Савельева 1972: 23−25), исторические документы XIV в., данные топонимии (Туркин 1989: 260- Афанасьев 1985: 68−77). В это время древнепермские племена могли контактировать с древними марийцами. Это подтверждается историческими данными и наличием в современном лузско-летском диалекте марийских заимствований (Жилина 1979: 30−33).

Население Перми Вычегодской, заселявшее столь обширную территорию, не могло быть единым. На основе археологических и исторических данных выделяются границы восьми племенных объединений древних пермян, существовавших в XIV—XV вв.: пермяне пинежские, пермяне удорские (вашские), пермяне вымские, пермяне нижневычегодские, Вилегодская Пермца, Лузская Пермца, сысольские зыряне, сиряне ужговские (Жеребцов 1982: 39). Лузская Пермца и Вилегодская Пермца входили в состав Устюжской земли, пермяне пинежские относились к Двинской земле (Жеребцов 2003: 33). Территориально-племенные группы древних пермян, по мнению этнографов, обладали следующими характерными чертами: особой территориейстарыми племенными центраминаличием пограничной, незаселенной или слабо заселенной полосыособым, свойственным лишь этому племени, диалектом (Лашук 1972: 46).

Одной из самых западных групп пермян вычегодских была группа пинежскш пермян. Историки предполагают, что пермяне на Пинеге жили до середины XVII в. В дальнейшем под влиянием русской колонизации часть из них ассимилировалась с русскоязычным населением, другая часть с остатками жившей на этой территории «суры поганой» (вероятно, группой западнофинского происхождения) отошла на Вашку. Возможно, так попали в современный удорский диалект вепсские заимствования (около 40 слов) (Туркин 1985: 54−67). В настоящее время групп комиязычного населения на Пинеге нет, хотя антропонимические и топонимические данные свидетельствуют о былом обитании на этой территории пермского населения. А. И. Туркин предполагал, что пинежские пермяне были этнически близки с нижневычегодскими и удорскими пермянами и говорили на диалектах, мало отличавшихся друг от друга (Туркин 1989: 255).

Другой западной группировкой пермян была Вилегодская Пермца. Население этого объединения было тесно связано с жителями Лузы, Сысолы и представляло собой относительное единство. В дальнейшем происходило обособление Вилегодской Пермцы. На обитание древнекоми населения в бассейне Виледи указывают антропонимические и топонимические данные (Туркин 1989: 250). На основе этих данных А. И. Туркин пытается восстановить основные черты говора Вилегодской Пермцы, условно называемого им «вилегодско-вычегодским говором». Он относит данный диалект к эловым и считает его переходным от лузско-летского к нижневычегодскому. В лексике, по мнению А. И. Туркина, исчезнувший диалект имел общие черты с нижневычегодским и удорским диалектами (Туркин 1989: 251−254).

Небольшая численность указанных выше западных групп древнекоми населения способствовала их быстрой русификации. К концу XVII века, по сведениям писцовых книг, древнепермское население на Виледи и Пинеге исчезает (Жеребцов 1982: 84).

Своеобразной локальной группой древних пермян являлась удорская группа. Данные Вычегодско-Вымской летописи говорят об устойчивых связях и этнической близости Удоры с Пинегой (Жеребцов 1982: 37). Возможно, группа удорских коми, отличающаяся своеобразным диалектом и антропологическим обликом, сложилась в результате этнического смешения отошедших на Удору пинежских пермян и удорцев. По археологическим и историческим данным, первоначальное продвижение древних коми на Вашку шло с Яренги, где раньше всего началась христианизация. Оттуда древнекоми население отошло на новые места, спасаясь от чужой веры (Жеребцов 1982: 380). Время заселения Вашки коми переселенцами — XIII-— XIV века. На формирование удорского диалекта существенным образом повлияли прибалтийско-финские племена." В настоящее время в удорском диалекте встречается наибольшее количество (около 40 слов) вепсско-карельских заимствований (например, кола 'молотило'- буркой колокольчик'- нут 'невод'- вирб 'дратва'- л’ус’ка 'ложка'- сарйа 'плетенка' и др.) (Лыткин 1956: 179−189).

Южным локальным объединением древних пермян была Лузская Пермца. По сведению исторических документов (Описание 1481 г.), Лузская Пермца не входила в состав Перми Вычегодской, а находилась в составе Устюжской земли (Жеребцов 2003: 33). Язык этого племенного союза послужил основой для современного лузско-летского диалекта. Выводы археологов и лингвистов свидетельствуют об участии в формировании культуры Лузской Пермцы представителей волжских и прибалтийских финнов. На это указывают особенности материальной и духовной культуры (Савельева 1972: 21−23), а также наличие прибалтийско-финских заимствований в современном лузско-летском диалекте (например, кас' 'кошка'- л’од 'блюдо'- шалка 'берестянка, котомка' и др.) (Лыткин 1956: 179— 189) и топонимов прибалтийско-финского поисхождения (например, с. ЛойлШу р. Саракас, р. Соке’и, р. Чдкши и др.) (Туркин 1985: 54−67). В настоящее время на территории Прилузья пока не найдено «ванвиздинских» археологиеских памятников. В Х-ХУ вв. этническая территория Лаской Пермцы была значительно больше современной. Граница проходила гораздо западнее современной и включала бассейны р. Кобры, Моломы, Летки. Обширностью территории Лузской Пермцы в прошлом объясняется возможность широких этнокультурных контактов с более южными и юго-западными соседями. Лузская Пермца, вероятно, была непосредственно связана с населением Верхокамья, что подтверждается значительным количеством общих черт современных лузско-летского и верхнекамского диалектов.

Центральным ядром пермян вычегодских были вьгмекие и нижневычегодские племена, на основе которых могли сформироваться современные вымский и нижневычегодский диалекты. Археологические данные утверждают, что это были крупные союзы родственных племен, основанных на единой Вымской археологической культуре (Савельева 1971:

28). В формировании племен вымской культуры определенную роль играли западнофинские племена. Большее количество западнофинских компонентов прослеживается в культуре населения Нижней Вычегды. Подтверждением этому служат топонимы вепсско-карельского происхождения (например, Акеад, Вил’ад', Сурнайаг, Шаргайор и др.) (Туркин 1989: 322−323- Туркин 1990: 198) и бытующие в современном нижневычегодском диалекте коми языка вепсские заимствования (например, агас 'борона'- акка, ак еэжан' 'крестная мать'- сабри 'стог сена' идр.)(Лыткин 1956: 179−189).

В южной части региона обитания древних пермян, в бассейне р. Сысолы обитали племена, несколько отличавшиеся от вышеуказанных. Археологические материалы свидетельствуют о существовании в бассейне Сысолы двух территориально-племенных образований, носивших название «зыряне» (Жеребцов 1982: 40−41). Одно из них (сысолъские зыряне) проживало в среднем течении Сысолы (в XV в. — Сысольская волость, центр — с. Вотча). Язык этого племенного объединения послужил основой для современного среднесысольского диалекта. Второе племенное объединение — сиряне ужговские — обитало в верховьях Сысолы и Камы (в XV—XVI вв. Ужгинская волость). Жалованная грамота Ивана III, Описание 1481 г. свидетельствуют о том, что в XV в. Ужгинская волость включала не только верховья Сысолы, но и Верхнюю Каму, которую занимали и занимают в настоящее время зюздинские пермяки (Жеребцов 1982: 41- Жеребцов 2003: 32). Эти земли находились в составе Ужгинской волости вплоть до 1568 г. Историки предполагают, что именно по этой территории проходил один из древних миграционных путей предков коми из Камского бассейна в Вычегодский. Включение верховьев Сысолы и Камы в одну волость позволяет говорить о былом этническом и языковом единстве обитавшего там населения. На современном этапе это подтверждается значительным количеством общих черт верхнесысольского и верхнекамского диалектов. С отписанием в 1568 г. Зюздинского края к Перми Великой и заселением русскоязычным населением территории между верховьями Сысолы и Ка*мы произошло постепенное разделение единого племени ужговских сирян на две группы (современные верхнесысольцы и зюздинцы). Возможно, с включением Зюздинского края к Перми Великой произошло окончательное территориальное размежевание современных коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов. Данные исторические факты наталкивают на мысль, что связь между отдельными территориально разрозненными частями коми народа (пермяками и зырянами) не могла прекратиться в X—XI вв. в связи с исходом северной зырянской племенной группы на территорию современного проживания. Ситуация диалектной непрерывности между коми диалектами в какой-то мере сохраняется и по сей день.

Последние исследования археологов свидетельствуют об обитании древнепермского населения и в среднем течении Вычегды. Открытые здесь средневековые памятники XI—XII вв.еков К. С. Королев относит к особой территориально-племенной группе Перми Вычегодской в Восточном Привычегодье (Королев 1979: 32). Обитание древнепермского населения в верховьях Вычегды в X—XII вв.еках не отрицал и Л. Н. Жеребцов. Однако он отмечал, что в последующие века древнепермское население здесь исчезает, очевидно, под давлением соседнего народа манси и вновь появляется лишь в XIV—XV вв.еках (Жеребцов 1982: 75). Мысль о существовании восточного древнепермского говора, бытовавшего на средней Вычегде, высказывалась некоторыми лингвистами. Особенности этого говора были описаны В. И. Лыткиным и В. А. Ляшевым (Лыткин 1931: 33−50- Лыткин 1952: 121- Ляшев 1980: 8−11). В частности, исследователи отмечают, что древнекоми восточный говор имел много общих черт с коми-язьвинским наречием и являлся переходным диалектом между двумя наречиями (Лыткин 1931: 48- Ляшев 1980: 8).

Таким образом, на основе археологических и исторических данных выделяются границы девяти племенных объединений Перми Вычегодской. Говоры этих территориально-племенных объединений послужили основой для образования следующих современных коми-зырянских диалектов: нижневычегодского, вымского, удорского, среднесысольского, верхнесысольского, лузско-летского, верхневычегодского. Выделяемые А. И. Туркиным «вгтегодско-вычегодский» и «пинежский» диалекты ныне являются исчезнувшими (Туркин 1989: 361).

Диалектное членение древнекоми языка. Диалектное членение древнекоми языка эпохи средневековья лингвисты характеризуют следующим образом: на северо-западе были распространены говоры Нижней Вычегды и Выми, говоры на Вашке и Пинегена юге — говоры сысольских и лузского племенговор Вилегодской пермцы был переходным между лузским и нижневычегодским говорамина верхней Вычегде был распространен говор восточных зырян (Лыткин 1952: 121-Ляшев 1980: 12).

С XVII в. начинается постепенное сокращение территории расселения коми на западе и расширение ее в восточном и северо-восточном направлениях. В XVII в. коми население на р. Пинега, р. Виледь, на нижней Лузе исчезает. На Лузе оно сохраняется в верховьях от погоста Спаспоруб и выше. В верховьях Виледи в XVII в. небольшая группа комиязычного населения еще существовала, но в течение этого века ассимилировалась с русскими (Жеребцов 1977: 16).

Начавшееся расселение древнекоми населения в восточном и северном направлениях привело к образованию новых вторичных диалектов и говоров. В XVI в. заселяются верховья рр. Мезень и Вычегда, коми появляются в низовьях р. Ижма, на нижней Печоре и в ее верховьях.

В течение ХУП-ХУШ вв. в бассейне р. Ижма и на нижней Печоре формируется ядро самой северной этнографической группы коми — ижемцев. В ее сложении участвовали вымские, удорские коми, русские, а также несколько ненецких родов. Базой для ижемского диалекта послужил вымский нуль-эловый диалект, который в основных чертах сложился в XIV—XVI вв.

Во второй половине XVI в. удорцы начинают заселять бассейн Верхней Мезени, до этого они проживали только в бассейне Вашки. Однако ко времени начала переселения с Вашки население на Верхней Мезени уже имелось, и при этом не удорского происхождения. В верховьях Мезени в XVI в., по сведениям писцовых книг, располагались земли Глотовой слободки. Заселение верховьев Мезени происходило с Выми. Подтверждением прихода населения в Глотову слободку с Выми являются исторические данные, близость глотовского говора к верхневымскому и антропонимические данные (Жеребцов 1982: 73). В результате совместного расселения удорцев и глотовцев, их сближением и смешением сложился единый для обеих групп удорский диалект.

В XVII—XVIII вв. формируется этнографическая группа коми на Верхней Вычегде за счет переселенцев из самых различных районов Коми края: с Сысолы, средней и нижней Вычегды, Выми, Удоры, Лузы. Современный верхневычегодский диалект — диалект вторичного образования, формирование которого происходило на базе уже сложившихся диалектных типов. Не случайно современное Верхневычегодье отличается пестротой говоров. Только по употреблению л-в данный диалектный ареал разделяется на 4 типа: эловый, вэ-эловый, нуль-эловый и смешанный. Специалисты по исторической диалектологии коми языка считают, что в том или ином поселении на верхней Вычегде сложился такой тип говора в отношении употребления л-в, на каком говорила основная масса первых поселенцев (Бараксанов 1972: 57, Ляшев 1985: 52). Однако есть другая точка зрения, согласно которой переселенцы верхней Вычегды, независимо от того, откуда они пришли, говорили на эловом диалектеразновидности по употреблению л-в возникли позже как по Верхней Вычегде, так и на других территориях (ВВД: 6).

Определенные связи у верхневычегодских коми имелись с соседними коми-пермяками, в основном в районе деревень Дзель, Канава, Вочь — с одной стороны и Лупья, Тимшер — с другой стороны. Имеются сведения об основании представителями Верхневычегодья новых починков уже на коми-пермяцкой территории (Жеребцов 1982: 78). Общие языковые явления в граничащих говорах подтверждают вышеуказанные связи в прошлом (Баталова 1975: 220- Пономарева 2002: 173−174).

С конца XVII в. начинается заселение верховьев р. Печора. Формирование верхнепечорских коми было довольно сложным. Исторические и антропонимические данные позволяют говорить о большом количестве переселенцев с верхней Вычегды и Сысолы, несколько меньше — с Удоры, Выми и Нижней Вычегды. В таких селах, как Покча, Дутово, Вятский Норыс, в числе первых поселенцев были русские из Чердынского края. Современный печорский диалект является диалектом вторичного образования, которому присущи черты среднесысольского и верхневычегодского диалектов.

Таким образом, диалектообразование в XVII в. характеризовалось расширением ареалов их распространения к северу и востоку. Современные ижемский, печорский, верхневычегодский диалекты к концу XVII в. выработали те языковые особенности, которые отличают их от других диалектов коми языка.

К концу XVIII в. завершилось диалектообразование коми языка. Процесс формирования основных коми-зырянских диалектов был сложным и неоднородным. Данные истории и лингвистики свидетельствуют о важной роли миграционного фактора и непосредственном участии прикамского компонента в формировании диалектных ареалов коми языка.

Несомненно, коми-зырянское диалектообразование происходило не только за счет миграций древних пермян с Прикамья. Археологические, лингвистические, антропологические материалы свидетельствуют о приходе пермских племен в населенную западно-финскими и/или угорскими племенами Вычегодскую область. Таким образом, имело место этническое слияние с возобладанием культуры и языка пришлых пермян, что не могло не отразиться на формировании особенностей зырянских диалектов. Большую роль в сложении диалектов играли русский, прибалтийско-финский, обско-угорский, саамский, ненецкий компоненты. Формирование территориальных разновидностей языка происходило также за счет внутринациональных миграций и междиалектных контактов.

0.3. Краткая история изучения коми-зырянских диалектов.

История изучения коми-зырянских диалектов тесно связана с историей возникновения и становления коми письменности. В XVII—XVIII вв. начинается фиксация лексики коми языка в сочинениях различного содержания, а также в рукописных собраниях как отечественных, так и зарубежных ученых, путешественников. Наряду с описаниями жизни и быта, различных обрядов коми они оставили в своих сочинениях и некоторый языковой материал. Первые образцы коми-зырянской речи в виде отдельных слов и предложений были зафиксированы путешественниками Н. Витзеном, Д. Г. Мессершмидтом, Ф. Страленбергом, Г. Ф. Миллером, И. И. Лепехиным, П. С. Палласом и др. Диалектные различия нашли свое отражение в переводах церковной и учебной литературы, издаваемой в XIX — нач. XX вв. Диалектная лексика была зафиксирована в словарях XIX в. П. И. Савваитова, Г. СЛыткина, Ф. Видемана, Н. П. Попова, И. А. Куратова и др.

Более или менее систематическое изучение и описание грамматического строя и лексики коми языка начинается во второй половине XIX в. Начало научного изучения коми диалектов было тесно связано с внедрением и развитием в финно-угроведении сравнительно-исторического метода.

Большой интерес к изучению коми языка проявлял академик А. М. Шёгрен. В 1827 г. он побывал на Коми земле, посетил Усть-Вымь, Серегово, Часово, Усть-Сысольск, Нювчим, Вотчу, Ужгу. В ходе экспедиции ученый исследовал местные говоры, собирал народные песни, предания. Во время поездки в Коми край А. М. Шёгрен собрал материал для грамматики коми языка, для составления словарей, но смог опубликовать лишь одну работу «Ueber den grammatischen Bau der surjanischen Sprache mit Rucksicht auf das Finnische» (О грамматическом строе зырянского языка в сопоставлении с финским) (Sjogren 1832). После смерти А. М. Шёгрена была опубликована еще одна работа, составленная по материалам, собранным им во время экспедиции по Вологодской и Пермской губерниям, под названием.

Die Syrjanen, ein historisch-statistisch-philologischer Versuch" (Зыряне, историко-статистическо-филологический опыт) (Туркин, КЯ: 563).

Среди российских ученых финно-угроведов, интересующихся коми языком, был академик Ф.Видеманн. В 1847 г. он издает грамматику зырянского языка «Versuch einer Grammatik der Syijanischen Sprache» (Опыт грамматики зырянского языка) (Wiedemann 1847). При составлении грамматики автор использовал перевод Евангелия от Матфея, опубликованный в 1823 г., и ранее изданные грамматики Х. Габеленца и М.Кастрена. В 1880 г. в Санкт-Петербурге был издан словарь Ф. Видеманна «Syrjanisch-deutsches Worterbuch nebst einem wotjakisch-deutschen im Anhange und einem deutschen Register» «(Зырянско-немецкий словарь с приложением удмуртско-немецкого словаря и немецкого указателя слов), созданный на основе ранее составленных изданий П. И. Савваитова, Н. А. Рогова, Н. П. Попова. Работа содержит около 20 000 слов и является самым крупным опубликованным словарем коми языка XIX века (Wiedemann 1964). Фундаментальной работой Ф. Видеманна является грамматика* 1884 г. «Grammatik der Syijanischen Sprache mit Berucksichtigung ihrer Dialekte und des Wotjakischen» (Грамматика коми языка с учетом его диалектов и удмуртского языка) (Wiedemann 1884).

Начало изучению коми диалектов в полевых условиях было положено финскими учеными М. Кастреном, Ю. Вихманом и венгерским языковедом Д.Р.Фокош-Фуксом. Дореволюционные ученые исследовали диалекты коми языка в основном как материал для сравнения с другими финно-угорскими языками.

В 1843 г. М. Кастрен побывал в низовьях Печоры, в Усть-Цильме, Ижме и Колве, где изучал коми и ненецкий языки. В 1844 г. в Хельсинки была издана его грамматика «Elementa qrammatices Syrjaenae» (Первоначальные сведения о грамматике зырянского языка), составленная на материале ижемского диалекта (Castren 1844).

Описанию ижемского диалекта посвящена также работа П. Михайлова «Практическое руководство к изучению ижемско-зырянского языка» (1873) (Туркин, КЯ: 257). Известно несколько статей М. Истомина, посвященных ижемскому диалекту: «О составе ижемско-зырянского наречия» (1847), «Об этимологических формах ижемско-зырянского языка с присовокуплением сборника зырянских слов» (1857) (Туркин, КЯ: 159).

Ощутимых результатов в деле собирания и изучения коми диалектов достиг финский ученый Ю.Вихман. Собранные им диалектные тексты дают исключительно хороший материал для сравнительного изучениядиалектов коми языка. Во время поездки в Коми край Ю. Вихман посетил Усть-Сысольск, Визингу, Ношуль, Объячево, Летку, а также коми-пермяцкое село Юсьва. С 1901 г. по 1902 г. он исследовал 9 из 10 коми-зырянских диалектов и один из коми-пермяцких — юсьвинский (современный кудымкарско-иньвенский), часть с помощью информантов — уроженцев сел диалектных регионов (иж., печ., уд., вым., нв., вв.), часть аудитивным методом (скр., сс., лл., юсьв.). Впервые исследователь выделил детский диалект, который до этого в научной литературе не фигурировал. Неизученным остался верхнесысольский диалект. Собранные Ю. Вихманом диалектные тексты — образцы коми народной поэзии — были изданы в 1916 г. отдельным сборником под названием «Syrjanische Volksdichtung» (Коми-зырянская народная поэзия) (Wichmann 1916). Все диалектные тексты записаны в финно-угорской транскрипции и переведены на немецкий язык. Лексический материал с основными грамматическими сведениями вошел в словарь «Syrjanischer Wortschatz nebst Hauptzugen der Formenlehre» (Словарный запас коми-зырянского языка вместе с основными чертами морфологии) (около 10 000 слов), подготовленный и изданный его учеником Тойво Уотилой в 1942 году (Wichmann 1942).

Плодотворно работал в области коми диалектологии венгерский ученый Д.Р.Фокош-Фукс. Он совершил две научные поездки в Коми край (1911, 1913 гг.). Во время первой поездки Д.Р.Фокош-Фукс изучил присыктывкарский и среднесысольский диалекты, во время второй экспедиции исследовал нижневычегодский и удорский диалекты. По собранным во время поездки в Коми край материалам им были изданы следующие работы: «Zurjen nepkolteszeti mutatvanyok» (Образцы коми народной поэзии), «Zurjen szovegek» (Зырянские тексты). Во время первой мировой войны (1916;17 гг.) Д. Фокощ-Фукс продолжал изучать коми диалекты, беседуя с коми военнопленными в лагерях на территории Венгрии. Диалектные тексты, записанные от военнопленных, были опубликованы им в труде «Volksdichtung der Komi (Syrjanen)» (Фольклор народа коми (зырян) (Fokos-Fucks 1951). Самой известной фундаментальной его работой является «Syijanisches Worterbuch» (Коми-зырянский словарь), в двух томах которого содержится свыше 20 000 словарных статей (Fokos-Fuchs 1959). В словаре представлены следующие диалекты: вычегодский, верхневычегодский, нижневычегодский, вымский, лузский, летский, печорский, сысольский, удорский.

Большой вклад в изучение коми диалектов внес финский ученый Т.Уотила. В 1942 г. он подготовил к изданию словарь «Syijanischer Wortschatz nebst Hauptzugen der Formenlehre» (Словарный запас коми-зырянского языка и основы морфологии), основанный на записях Ю.Вихмана. В 1930 г. исследователь побывал у коми жителей Печеньги, где записал некоторый языковой материалв 1942;43 гг. в Финляндии Т. Уотила записал большое количество коми диалектных текстов у военнопленных пермяков и зырян. К сожалению, сам ученый не успел подготовить к печати этот богатый языковой материал. Собранные им диалектные тексты были подготовлены П. Кокконен и изданы Финно-угорским обществом Финляндии в 1985;89 гг. (ST I, ST II, ST III, ST IV). Первый том диалектного материала содержит коми-пермяцкие тексты, последующие три тома — коми-зырянские. Наиболее полно в данной работе представлены диалектные тексты по верхневычегодскому, ижемскому, среднесысольскому и удорскому диалектам. В меньшей мере представлены тексты по верхнесысольскому, вымскому, печорскому, присыктывкарскому, лузско-летскому и нижневычегодскому диалектам.

Изучение диалектов как таковых не входило в задачи упомянутых ученых, территориально-структурные единицы языка, интересовали их, прежде всего, как источник изучения современного состояния и истории языка во всех его аспектах. Поэтому не случайно в начальный период истории коми диалектологии преобладали текстовые и лексические публикации по диалектам. Таким образом, до 1917 года изучение диалектов коми языка в основном носило индивидуальный характерих планомерное, систематическое, целенаправленное исследование в данный период еще не проводилось.

В послереволюционные годы начался новый этап научного изучения коми диалектов, и связано это было, в первую очередь, с созданием коми литературного языка. С целью определения диалектной основы коми литературного языка усилился интерес к изучению диалектов, предпринимались практические меры по сбору лексического материала отдельных диалектов, в связи с чем проводились специальные диалектологические экспедиции, в результате которых был собран весьма значительный и разнообразный материал.

Первым опытом сравнительного диалектологического словаря коми языка в советское время был «Краткий коми-русский словарь» Н. А. Шахова, в котором была представлена лексика всех коми-зырянских диалектов (Шахов 1924).

Фронтальное изучение диалектов коми языка началось после создания при Обществе изучения Коми края Комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка, председателем которой был В. И. Лыткин. Задачей Комиссии было изучение всех коми диалектов (коми-пермяцких, коми-зырянских и коми-язьвинского), а также более полное описание их словарного состава. Необходимость широкого исследования диалектов требовалась для установления лексических и грамматических норм коми литературного языка, выработки орфоэпических правил, разработки графики и орфографии. С этой целью в 1928;1930 гг. были организованы экспедиции по изучению основных коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов. Материалы и результаты экспедиций Комиссия опубликовала в двух сборниках (Сборник 1930; Сборник 1931). Их авторы — В. И. Лыткин, А. С. Сидоров, Г. А. Нечаев, С. А. Попов, Е. А. Чеусова. На основе собранного материала членами Комиссии под редакцией В. И. Лыткина и А. С. Сидорова был составлен «Коми диалектологический словарь», который, к сожалению, был утерян.

С начала 30-х гг. наблюдается перерыв в изучении коми диалектов. Это было связано с политикой государства, массовыми репрессиями, обвинениями в национализме деятелей науки и культуры.

В 1955 г. вышла в свет «Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам с обзором диалектов и диалектологическим словарем» В. И. Лыткина (Лыткин 1955). Данные для словаря в основном были взяты из черновых материалов указанного выше «Коми диалектологического словаря» .

С 1944 г. изучение коми-зырянских диалектов сосредоточилось в Коми филиале АН СССР. Был организован ряд научных командировок в различные районы Коми республики. Объектом наблюдения являлась речь старшего поколения. В сборе диалектного материала принимали участие А. С. Сидоров, Т. И. Жилина, В. А. Сорвачева, Д. А. Тимушев, Е. С. Гуляев, Н. Н. Сельков, М. А. Сахарова, Н. А. Колегова.

В 1952 г. вышла в свет «Программа собирания сведений о диалектах коми языка» (Программа 1952), по которой сотрудниками Коми филиала АН СССР в результате диалектологических поездок был собран довольно обширный и разнообразный материал по всем коми-зырянским диалектам. Весь наличный материал был картографирован. Диалектная картотека, в которой насчитывалось несколько десятков тысяч карточек, послужила основой для составления большого «Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов» (ССКЗД 1961). Словарь составлялся в 1954;1955 гг. научными сотрудниками Т. И. Жилиной, М. А. Сахаровой, В: А.Сорвачевой. С 1956 г. по 1960 г. словарь был доработан, пополнен новыми материалами. В нем представлены все коми-зырянские диалекты (около 25 000 лексем). Этот труд был первым опытом в составлении полного сравнительного словаря коми-зырянских диалектов, поэтому он фиксирует не все богатство коми диалектной лексики, однако в настоящее время словарь является основой для дальнейшего фронтального изучения коми диалектов. «Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов» включает в себя «Краткий грамматический справочник по диалектам коми-зырянского языка», составленный В. А. Сорвачевой. Этот небольшой по объему справочник, в котором изложены наблюдения по распространению отдельных языковых явлений, является своего рода обобщающей работой по коми-зырянским диалектам и служит основой для дальнейшего их лингвогеографического изучения.

Кроме составления словаря коми диалектологами были опубликованы статьи, защищены диссертации по фонетическим, морфологическим и лексическим особенностям некоторых диалектов (Сорвачева 1950; Жилина 1951; Ляшев 1975). Формирование коми литературного языка, его диалектная основа исследованы в работе Г. Г. Бараксанова (Бараксанов 1964). Исследованию роли диалектной лексики в формировании словарного состава коми литературного языка посвящена фундаментальная работа Л. М. Безносиковой (Безносикова 1985). В работе описываются принципы использования и функции диалектной лексики (на материале южных коми-зырянских диалектов), встречающихся в произведениях коми писателей, выявляются типы диалектных слов, их территориальная принадлежность, а также прослеживается история диалектизмов.

В 60−70-е гг. в диалектологическом изучении коми языка начинается новый этап. Научные сотрудники Коми филиала АН СССР приступили к изданию описательных монографий по отдельным диалектам. Примером такого описания послужила монография В. И. Лыткина «Коми-язьвинский диалект» (1961). Первая монография была посвящена верхневычегодскому диалекту коми языка (Сорвачева, Сахарова, Гуляев 1966) — далее опубликованы монографии по всем остальным зырянским диалектам. Выходом в свет монографии по вымскому диалекту эта более чем полувековая работа по фундаментальному описанию всех диалектов коми языка, завершена. Данные монографии имеют непреходящее научное и общекультурное значение, являются фундаментом для дальнейшего изучения коми диалектов.

Важнейшей проблемой коми диалектологии является исследование древнего диалектного членения коми языка, изучение формирования коми-зырянских диалектов, выявления роли иноязычного субстрата. В этой области уже имеются некоторые изыскания, сделаны предварительные выводы, в частности, об образовании коми-зырянских диалектов в результате миграционных процессов (Серебренников 1965; Туркин 1989; Ляшев 1980, 1985, 1987; Хаузенберг 1987, 1999, 2002; Мурыгин, Королев, Ляшев 1984).

В 1988 году профессорами К. Е. Майтинской (Москва) и В. Феэнкером (Гамбург) была составлена «Инструкция по единообразному описанию диалектов уральских языков». Первой монографией по коми-зырянским диалектам в серии унифицированного описания диалектов уральских языков является работа доктора филологических наук, известного ученого финно-угроведа А. И. Туркина «Нижневычегодский диалект коми-зырянского языка» (Туркин 1998). Работа была выполнена в Институте эстонского языка на основе вышеуказанной инструкции. Данная работа — это синхронное описание современного состояния одного из десяти коми-зырянских диалектов. По коми-пермяцким диалектам в серии унифицированного описания диалектов уральских языков Р. М. Баталовой были изданы монографии «Оньковский диалект коми-пермяцкого языка» (Баталова 1990), «Нижнеиньвенский диалект коми-пермяцкого языка» (Баталова 1995) и «Кудымкарско-иньвенский диалект коми-пермяцкого языка» (Баталова 2002а).

Коми диалекты являлась объектом исследования не только отечественных лингвистов, но и зарубежных ученых-исследователей коми языка.

В 1964 г. научную поездку к коми-зырянам совершил известный венгерский ученый, специалист по пермским языкам К.Редеи. Собранные им во время экспедиции материалы были опубликованы в книге «Zyrjan Folklore Texts» (Коми фольклорные тексты) (Redei 1978). Сборник содержит коми-зырянские (вымские,. нижневычегодские, средневычегодские, верхневычегодские, вишерские, ижемские) и коми-пермяцкие (севернопермяцкие и южнопермяцкие) диалектные тексты, представленные в финно-угорской транскрипции с переводом на английский язык. В июле 1985 г. К. Редеи исследовал говоры сс. Визинга и Куратово среднесысольского диалекта, а в июле-августе 1989 г. говор с. Шошка присыктывкарского диалекта. Диалектные тексты, собранные во время этих экспедиций, были опубликованы в 1996 г. в отдельном сборнике «Zyrian Texts» (Зырянские тексты) (ZT).

Крупным исследованием в области диалектологии является монография Р. Бейкера «The Development of the Komi Case System: A Dialectological Investigation» (Развитие системы коми падежей. Диалектологическое исследование) (Baker 1985). В работе проанализирована система коми склонения в ее историческом развитиии и современном состоянии с широким привлечением диалектных данных, имеющих, по мнению автора, большое значение для изучения истории языка.

Вопросы классификации коми-зырянских диалектов, определения критериев диалектного членения, рассмотрены в статьях Р. Бейкера (Baker 1984а: 9−13), А.-Р.Хаузенберг (Hausenberg 1984: 34−37), К. Редеи (Redei 1984: 90−94). Развитие коми диалектологии рассмотрено в статье Р. Бейкера «The Dialectologists and Dialectology of Komi: A Historical Overview» (Коми диалектологи и диалектология: исторический обзор) (Baker 1984: 36−54).

Современный этап развития языкознания характеризуется широким использованием методов лингвистической географии и ареальной лингвистики. С конца 70-х гг. начинается изучение пермских диалектов методом лингвистического картографирования. С 1977 г. пермские лингвисты начали участвовать в составлении Лингвистического атласа Европы (ЛАЕ). Результаты этой работы изложены в статьях В. А. Ляшева (Ляшев 1979а: 30−33- Ляшев 1980; Ляшев, Насибуллин 1984: 55−66). В работе «Лингвогеографический аспект в пермской лексикологии», написанной им совместно с удмуртским лингвистом Р. Ш. Насибуллиным (Ляшев, Насибуллин 1984: 55−66), представлены лексический материал по трем пермским языкам и две пробные карты для ЛАЕ. Лингвистические карты, посвященные названиям солнца 'шондГ и кармана 'зеп', являются первым опытом лингвогеографического сопоставления лексики диалектов трех языков.

Вопросам ареального исследования диалектов коми языка посвящен и ряд других работ В. А. Ляшева (Ляшев, Бараксанов 1985; Ляшев 1987а: 51—55- Ляшев 19 876- Ляшев 1993: 15—26). В работе «К вопросу о диалектном районировании коми языков» (Ляшев 1987а: 51−55) автор высказывает мысль о необходимости уточнения ареальных образований в рамках диалектов и проведения приемлемой типизации, поднимает вопросы диалектного районирования и поиска адекватных ареальных единиц описания. В частности, основываясь на таких важнейших чертах как модификация л-в-о, наличие среднерядных лабиальных гласных типа вишерского и язьвинского, исследователь в диалектном пространстве коми языка предварительно выделяет пять крупных ареальных образований: 1) южная диалектная зона (южнопермяцкие говоры) — 2) восточная диалектная зона (язьвинский диалект и цепь вычегодских говоров с лабиальными) — 3) северо-западная диалектная зона (удорский, нижневычегодский, присыктывкарский диалекты) — 4) северная диалектная зона (ижемский и вымский диалекты) — 5) центральная диалектная зона (сысольский, лузско-летский бассейны, Верхокамье). По замечанию В. АЛяшева, «предложенное районирование носит предварительный характер и служит вероятной возможностью моделировать некоторые процессы языковых изменений и понять динамику развития» (Ляшев 1987а: 54−55). Как видим, исследователь рассматривает зырянские и пермяцкие диалекты в русле общекоми языкового единства. Ядром общекоми языка исследователь считает «верхнесысольско-прилузскую и вятско-камскую диалектную зону» (Мурыгин, Королев, Ляшев 1984: 45).

Первой попыткой выявления изоглосс в области фонетики и морфологии на материале коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов является фундаментальная работа Р. М. Баталовой «Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (коми языки)» (Баталова 1982). В работе по возможности выявляются контуры ареалов распространения отдельных языковых явлений, определяются центры возникновения инноваций, рассматриваются случаи взаимовлияния территориально соприкасающихся языков и диалектов. Методы ареальной лингвистики применяются и в ряде других работ Р. М. Батагговой (Баталова 1975; 1980; 1987). В частности, в работе «О следах миграционных процессов по данным диалектов коми языков» (Баталова 1987: 60−67) исследователь указывает на существование переходных говоров между коми-зырянскими и коми-пермяцкими диалектами и на наличие былых миграционных процессовпермяцкого населения с территории Прикамья. Р. М. Баталова, опираясь на ряд фонетических и морфологических явлений, определяет несколько путей передвижения населения с Прикамья на север: 1) на Летку и Лузу, в низовья Вычегды- 2) на Кобру и Койгородок, на верхнюю Сысолу- 3) на Вычегду и верховья Печоры- 4) далее — по Вычегде на Вымь, Удору и Мезень (Баталова 19 876: 66).

Настоящая диссертация является логическим продолжением ареальных исследований коми диалектов, начатых В. АЛяшевым, Р. М. Баталовой, Р. Ш. Насибуллиным. Выбор ареального метода исследования обусловлен необходимостью систематизации и дальнейшего теоретического осмысления обширного диалектного материала. Работа опирается на традиционные методы лингвогеографических исследований и принципиально не отличается от методики, используемой в трудах вышеназванных ученых.

В настоящей работе, в отличие от монографии Р. М. Баталовой (1982), исследуемые языковые явления рассматриваются с принципиально иных позиций:

1) в работе принята за основу концепция общекоми языкового и диалектного пространства, без резкого противопоставления диалектных групп (зырянских и пермяцких) — без выделения зырянского и пермяцкого языков;

2) исследование написано на максимально полном эмпирическом материале, извлеченном из изданных и выполненных в течение двух последних десятилетий работ: монографий по лузско-летскому (1985), удорскому (1990), вымскому (1998), нижневычегодскому (Туркин 1998) диалектамдиссертационных работ по кочевскому, косинско-камскому и мысовско-лупьинскому диалектам (Лобанова 1993; Дмитриева 1998; Пономарева 2002), корпуса диалектных текстов Т. Уотилы (1985; 1986; 1989; 1995) и К. Редеи (1996), а также материалов, собранных автором настоящей работы во время полевых экспедиций в 2000;2003 гг. на территориях распространения ижемского, печорского, верхнекамского диалектов;

3) в диссертации впервые в сравнительно-сопоставительном и ареальном аспектах исследовано местоимение, подробно не рассматривавшееся ранее в предшествующих обобщающих работах по коми диалектологии;

4) представленный анализ диалектной морфологии методами ареальной лингвистики и введенный в научный оборот новый языковой материал используется нами для дальнейшего более углубленного изучения проблем формирования коми диалектов, выявления древних связей протодиалектов пермских языков в диахронном аспекте, недостаточно исследованных до настоящего времени в коми диалектологии. росг:-. I.

ГОС7Г-' Г’ГЛ Г: I'! !Л'Л ! г :.- .:^-: 1.

0.4. Некоторые вопросы лингвистической географии и ареальной лингвистики.

Современный этап развития языкознания характеризуется широким использованием методов лингвистической географии и ареальной лингвистики. Интерес к ареальным исследованиям на материале разных языков в отечественном языкознании проявился в основном во второй половине XX в. Благодаря трудам отечественных и зарубежных лингвистов на сегодняшний день имеется достаточно много работ, посвященных вопросам ареальных исследований, разработке теории и понятийного аппарата ареальной лингвистики (Серебренников 1973; Бернштейн 2000; Бородина 1966, 1968, 1977; Гаджиева 1975, 1976; Десницкая 1977 и др).

В финно-угроведении диалектология относится к традиционным и наиболее развитым направлениям языкознания. Методы лингвистической географии широко применялись при изучении диалектов венгерского и прибалтийско-финских языков. Работа над диалектологическими атласами венгерского, финского, эстонского и карельского языков продолжалась несколько десятилетий (1930;1990 гг.). К сожалению, лингвистические атласы по другим финно-угорским языкам в настоящее время пока не созданы. Ареальные исследования впервые были предприняты на материале восточных финно-угорских языков (Баталова 1982; Ермушкин 1984; Коведяева 1987). В последнее время методам ареальной лингвистики и лингвистической географии в финно-угроведении уделяется все большее внимание (Бубрих 1997; Белых 1995; Максимов 1999, 1999аПрокаева 1999; Феоктистов 2002; Федосеева 2002).

Лингвистическая география тесно связана с ареальной лингвистикой. В лингвистике часто происходит смешение терминов «лингвистическая география» и «ареальная лингвистикаЧасто названные термины употребляются как синонимы (Серебренников 1973: 136- Гаджиева 1976: 342), в некоторых работах эти понятия разграничиваются (ВЛА 1980: 24- Эдельман 1968: 3−4). И ареальная лингвистика, и лингвистическая география возникли на базе диалектологии, явились «органическим следствием диалектологических исследований» (Гаджиева 1975: 6). Основная задача лингвистической географии — изучение структуры диалектного языка в его территориальном варьировании, выявление границ отдельных фонетических, лексических, грамматических черт и их функционирования, составление лингвистических карт и атласов, а также выявление границ диалектов в целом. Основная задача ареальной лингвистики — характеристика территориального распределения языковых особенностей, интерпретация изоглосс (ЛЭС: 43). Ареальная лингвистика изучает связи отдельных явлений, пути и центры их распространения, зоны инноваций с определением ареалов языковых союзов (Гаджиева 1976: 164). Таким образом, диалектология, лингвистическая география и ареальная лингвистика тесно взаимосвязаны между собой, между ними нет четкой границы, одно переходит в другое. Диалектология, изучающая территориальные разновидности языка, с момента составления лингвистических карт и атласов плавно переходит в лингвистическую географию. Лингвогеография с момента завершения картографирования и первоначальной обработки карт превращается в науку, исследующую пространственные закономерности (ареалъную лингвистику).

Источниками ареальных исследований служат материалы анкетирования в поле по заданной программе, диалектные тексты, словари и монографии, лингвистические карты и атласы, любые датированные и локализованные данные, данные смежных дисциплин — истории, археологии и этнографии. Основными методами ареалогии являются картографирование, картосоставление, изоглоссирование, вычленение и интерпретация ареалов.

Широкое применение методов лингвистической географии к исследованию диалектов коренным образом изменило прежнее представление о диалекте как о монолитной лингвистической единице, имеющей более или менее четко выраженные границы. Диалект предстал как сложное переплетение неоднородных и взаимно перекрещивающихся между собой явлений, отражающих различные исторические уровни их развития, часто не имеющих четко очерченных границ и уходящих на территории распространения других диалектов.

Ареальное исследование предполагает три основных этапа работы: 1) сбор и подготовка языкового материала- 2) картографирование собранного материала и изготовление карт- 3) изучение-и интерпретация материала, нанесенного на карты (Серебренников 1973: 137). Картографирование является источником данных об истории и особенностях строения его территориальных диалектов. В территориальном распределении языковых фактов отражаются история народа, культурные, политические, социально-экономические отношения населения в прошлом. На основе лингвистических карт решаются многие важные задачи, связанные с изучением синхронного состояния языка, с историей его строя и формированием самих диалектов. Все проблемы, которыми занимается лингвистическая география, связаны с двумя аспектами изучения языковых явлений: синхроническим и диахроническим. Синхронный аспект направлен на установление ареальных соответствий и междиалектных контактов на одном временном срезе. Диахронический план связан с изучением перемещения языковых явлений в пространстве, выявлением праязыковых ареалов и междиалектных связей в. прошлом (ЛЭС: 43).

Основным понятием лингвистической географии является изоглосса. Изоглосса — линия на карте, ограничивающая территорию распространения отдельного языкового явления или члена междиалектного соответствия (РД 1989: 189). Изоглосса «представляет собой кривую, образующую геометрическое место точек, равноудаленных от точек, обозначающих населенные пункты с противопоставленными диалектными различиями или с некоторым языковым фактом и его отсутствием» (РД 1973: 29). Для разных уровней языка употребляются уточняющие это понятие термины: фонетические изоглоссы — изофоны, лексические — изолексы (ЛЭС: 43). Если члены междиалектного соответствия полностью исключают друг друга на одной территории, то изоглосса является одновременно границей распространения разных членов междиалектного соответствия. Изоглоссы разных членов междиалектного соответствия на некоторой территории могут накладываться друг на друга, при этом образуя зоны сосуществования разной величины и конфигурации (РД 1989: 189). Изоглоссы разных диалектных явлений пересекают территорию распространения языка в разных направлениях, при этом в каких-то частях изоглоссы, идущие в одном направлении, сгущаются, образуя пучки изоглосс. Пучок изоглосс сигнализирует о том, что в данном месте проходит диалектная граница.

С понятием изоглоссы тесно связано понятие лингвистического ареала. В лингвистической географии такому важному понятию как лингвистический ареал пока не дано однозначного определения. В настоящей работе принимается следующее содержание термина: лингвистический ареал — территория, очерченная изоглоссой, на которой распространено то или иное языковое явление определенного уровня (морфологическое, фонетическое, лексическое и т. д.). Лингвистические ареалы могут быть самых различных конфигураций. С момента выделения лингвистического ареала из лингвистического континуума задача исследователя — определить его форму, а затем и содержание.

В общую характеристику ареала входят протяженность, размер, наполненность и особенности его контуров. В ареальных исследованиях выделяют несколько основных типов ареалов по их форме: 1) центральный- 2) маргинальный- 3) островной- 4) волнообразный- 5) клинообразный- 6) подковообразный- 7) разорванный- 8) размытый- 9) кружевной (ВЛА: 27−28). Одни из наиболее изученных и часто встречающихся типов ареалов — это центральные, маргинальные к островные ареалы. Центральная зона (по терминологии немецких диалектографов «ядро») более компактна, устойчива, имеет большую протяженность, древнее и, как правило, является центром распространения какого-либо явления. Маргинальная зона — окраинная территория, где наблюдаемые явления носят менее выраженный характер. Маргинальный ареал может располагаться равномерно в периферийных областях центрального ареала, по кругу, в этом случае речь идет об архаизме, оттесненном иррадиацией волн из центра. Если маргинальная зона расположена только в одном направлении от центра (латеральная зона), то в этом случае речь может идти как об архаизме, так и об инновации. Островной ареал всегда является ареалом, взаимодействующим с родственным ареалом (от которого он отделился), и в то же время ареалом, находящимся в контакте с соседней территорией. Островной ареал может быть разных размеров — от одной точки до большой территории целого языка. Небольшой «остров» может сигнализировать и об архаизме, и об инновации. «Чем меньше „остров“, чем дальше он распространен на периферии ареала, тем архаичнее явление. Если речь идет об инновации, то он имеет иное распределение — встречается единично и может быть расположен в любом месте ареала, как в центре, таки на периферии» (BJIA: 32). Инновационный островной ареал возникает вне взаимодействиях соседними ареалами. В ареальной лингвистике выделяют также зоны вибрации или переходные зоны (ЛЭС: 43- Гаджиева 1976: 176— 180). Зоны вибрации — это языковые ареалы, в которых различные признаки находятся в неопределенном, колеблющемся состоянии. Такие ареалы свидетельствуют о том, что языковые системы контактирующих диалектов на каких-то участках оказываются разрушенными. В большинстве случаев вибрация является результатом диалектного смешения (Гаджиева 1976: 176).

В ареальных исследованиях существует ряд методик по выявлению архаизмов и инноваций (Серебренников 1973: 140—146). Основные их положения сводимы к следующему: архаизмы обычно сохраняются в наиболее изолированных, а также в окраинных и периферийных областяхявления большего ареала обычно древнее черт с меньшим распространением. Данные положения не являются постулатами и могут предполагать исключения. При исследовании инновационных явлений важным является выявление центра, из которого происходит их дальнейшее распространение. Поиски центров распространения инноваций связаны с преодолением больших трудностей. Речь о центре возникновения инновации может идти в следующих случаях:

1) если лингвистическое явление распространено на двух смежных территориях, то первоначальным центром возникновения инновации может быть та территория, где рассматриваемое явление обладает более высокой частотностью употребления;

2) если лингвистическое явление распространено на нескольких территориях, то центром инновации является та территория, на которой распространено языковое явление, зафиксированное в памятниках древней письменности раньше, чем на других территориях;

3) если лингвистическое явление в настоящее время распространено в двух смежных областях и на основании каких-либо данных известно, что в одной области этого явления раньше не было, то центром распространения можно считать другую смежную область;

4) если одна из территорий известна как центр сосредоточения какой-либо деятельности, определенного ремесла, а другие территории не имеют данной характеристики, то первая территория является наиболее вероятным центром распространения лексических неологизмов (Серебренников 1973: 147−149).

Методы лингвистической географии используются также для исследования проблемы древнего диалектного членения языка. Лингвистическая география является важным средством исторической диалектологии, если языковые данные сопоставляются с внеязыковыми — фактами истории, археологии, этнографии.

Ареальные явления могут быть использованы также для определения древних миграционных путей населения. Изоглоссы могут быть охарактеризованы как миграционные, если: 1) миграционный характер явления подтверждается документальными историческими сведениями- 2) явление находится в зоне сосредоточения разнородных изоглосс (пестрота языковых фактов указывает на зоны интенсивной и многослойной колонизации) — 3) изоглосса является единичной и находится в окружении языков, не имеющих подобной изоглоссы (Гаджиева 1976: 188).

Таким образом, лингвистическая география является новой ступенью в изучении и описании диалектов. Методы этого направления ценны тем, что дают возможность обобщить обширный разрозненный материал, нуждающийся в теоретическом осмыслении.

В последующих разделах настоящей работы посредством методов лингвистической географии будут определены изоглоссы отдельных морфологических явлений как в системе коми-зырянских диалектов, так и за их пределамиустановлены их центры и зоны вибрациипрослежены некоторые тенденции в распределении диалектных морфологических явлений.

Заключение

.

Коми-зырянская диалектная морфология именных частей речи характеризуется относительным единством. Морфологические различия большей частью касаются форм выражения отдельных грамматических категорий, а также значений, закрепленных за ними. Анализ структуры именных частей речи позволил проследить и выявить тенденции в ареальном распределении различительных морфологических признаков. В результате исследования территориального распространения диалектных морфологических явлений выявлены языковые параллели в 1) северных и южных зырянских диалектах, при этом непроницаемой остается центральная диалектная зона (присыктывкарский, верхневычегодский диалекты) — 2) южных коми-зырянских к коми-пермяцких диалектах- 3) северных коми-зырянскга: (особенно, в удорском) и коми-пермяцких диалектах- 4) южных зырянских и удмуртских (большей частью в северных) диалектах- 5) северных коми-зырянских и северных удмуртских диалектах.

I. Довольно большое количество диалектных морфологических признаков указывают на связь южных и северных зырянских диалектов. При этом присыктывкарский и верхневычегодский диалекты, не имеющие этих черт, являются своего рода разделяющей зоной. Таковыми являются:

1) употребление суффиксайан (-ан) в значении собирательной множественности в лузско-летском, нижневычегодском и вымском диалектах: лл. вонменымйан 'жена брата и те, кто с ней'- нв. батЬйан 'отец мой и другие с ним'- вым. Пэт Усан 'Петя и те, кто с ним';

2) функционирование древнего л*-ового притяжательного суффикса 1 лица индивидуального обладания в летских говорах и в говоре с. Весляна вымского диалекта: лет. йурым 'моя голова'- вым. з’ат’т’асым 'мои зятья';

3) оформление субъекта формативомлы в лузско-летском диалекте, пограничных с ним среднесысольских говорах, а также в вымском, ижемском, печорском диалектах;

4) широкое употребление неоформленного аккузатива в верхнесысольском диалекте и вымских говорах;

5) функционирование аккузатива налы (лл. -лд) в лузско-летском и вымском, ижемском диалектах: лл. кослб кос*ало (Лет.) 'поясницу ломит'- иж. дзэбисныс айлы 'похоронили отца'- вым. мослы лыс’тис 'корову подоила'. Данная изоглосса имеет продолжение на территории верхнекамского и северных коми-пермяцких диалектов, поэтому может быть отнесена к диалектным чертам, подчеркивающим связь зырянских диалектов с пермяцкими;

6) употребление осложненного падежного форманта абессиватдгйи (— тдгйа, иж. -тэгйа) в верхнесысольском, а также удорском и ижемском диалектах: вс. винатбгйа 'без вина', иж. Ивантэгйа 'без Ивана', уд. нывтбгйаыс 'без дочери'. Изоглосса этого явления имеет продолжение на территории коми-пермяцких диалектов, причем в удорском и пермяцких диалектах осложненный формант абессива употребляется лишь в притяжательном склонении. Таким образом, отмеченный1 диалектный признак указывает на связи не только северных и южных зырянских диалектов, но и северных (в частности, удорского) зырянских с пермяцкими;

7) функционирование вариативной формы эгрессиваыс’бдз в лузско-летском (-ыс'эдз) и вымском (-ыс'бдз), удорском (-ыс'бдз, -ыс'эдз, -исгэдз), ижемском (-ыс'эдз) диалектах: лл. карыс’эдз 'из города', вым. Воле’аыс 'бдз 'с Вотчи', уд. рытис'эдз 'с вечера', чэл’ад’ыс’эдз 'с детства';

8) употребление формально схожих личных местоименных форм 3 лица мн. числа в лузско-летском и удорском диалектах (лл. и’мдя — уд. ныда 'они');

9) функционирование вариативной формы вопросительного субстантивного местоимения муй 'что' в удорском диалекте и летских говорах. Изоглосса данного явления имеет продолжение в южных пермяцких диалектах;

10) функционирование вариативной формы адъективного вопросительного местоимения кутшд (вм. кутшдм) 'какой' в лузско-летском и удорском диалектах. Изоглосса имеет продолжение в удмуртских диалектах: кыч э 'какой'.

11) употребление вопросительного местоимения коди (лл. вс. кии) 'кто' в значении мый 'что' в лузско-летском, вымском, удорском диалектах: лл. Киндс и вэтлбдлд (Н.) 'Что он ходит' (ЛЛД: 73) — вым. Коддс сы дыра мдддччан? (К.) 'Что так долго собираешься' (ВД: 110) — уд. Коддс еэкмэ выло с’эралан (Гл.) 'Что все надо мной смеешься ' (ССКЗД: 159).

Наличие большого количества общих диалектных признаков в территориально отдаленных южных и северных зырянских диалектах и отсутствие их в центральной диалектной зоне позволяют прийти к выводу о существовании в прошлом некоего связующего звена, распространенного на территории, пограничной с западной окраиной современного зырянского диалектного пространства, между рассматриваемыми диалектами. Таким связующим звеном мог быть выделяемый А. И. Туркиным вилегодско-вычегодский говор, впоследствии ассимилированный русскоязычным населением. По всей видимости, этому переходному диалекту были присущи морфологические черты, перечисленные выше.

II. Языковыми чертами, подчеркивающими связь южных зырянских (лузско-летского, верхнесысольского, среднесысольского) и коми-пермяцких диалектов являются следующие:

1) функционирование вариативной формы дативалд (кз. -лы) в верхнесысольском, лузско-летском и коми-пермяцких диалектах: вс. скдтлд 'скоту', лл. колкозникйаслд 'колхозникам', кп. мамдлд 'матери';

2) функционирование преклюзива нас’а, являющегося характерной чертой всех пермяцких диалектов, в среднесысольском, верхнесысольском и лузско-летском диалектах;

3) функционирование полных форм личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа мийд (мид) 'мы', тийд (тиб) 'вы' в верхнесысольском, среднесысольском и коми-пермяцких диалектах;

4) ы-овая огласовка адъективного вопросительного местоимения кытшбм 'какой' (вм. кутшдм) в верхнесысольском, среднесысольском и пермяцких диалектах;

5) употребление вопросительного местоимения кин. 'кто' (характерная черта коми-пермяцких и удмуртских диалектов) наряду с местоимением коды 'кто' других зырянских диалектов в верхнесысольском и лузско-летском диалектах;

6) употребление отрицательного местоимения н’эм 'ничего', широко бытующего в пермяцких диалектах, во всех южных зырянских диалектах;

7) выражение каузативного значения эгрессивом в верхнесысольском, лузско-летском и коми-пермяцких диалектах;

8) выражение высокой степени качества посредством кванта дд’д’дн (<ддйбн) 'очень, весьма, крайне', широко бытующего в коми-пермяцких диалектах, в верхнесысольском и лузско-летском диалектах: кп. бд’д’бн умбл' 'очень плохой', вс. бд’д’бн лбс’ыдбс' 'очень хорошие', лл. бдйбн бас’н’итбмик 'очень неразговорчивый';

Близость южных зырянских и коми-пермяцких диалектов объясняется не только наиболее сильным влиянием переселенцев с Прикамья на Сысоле и Лузе, но и существованием ситуации диалектной непрерывности после завершения сложения этнографических групп зырян и пермяков. В ситуации лингвистической непрерывности общие языковые процессы затрагивали пограничные пермяцкие и зырянские диалекты.

III. Анализ диалектной морфологии именных частей речи позволил выделить следующие признаки, подтверждающие связи северных зырянских (в особенности удорского) и коми-пермяцких:

1) формальная схожесть показателей множественности существительных в удорском (-йэс, -эс) и коми-пермяцких {-йэз, -эз) диалектах;

2) функционирование вариативной формы комитативакот с глухим конечным в ауслауте в удорском, вымском и коми-пермяцких диалектах. В вымском диалекте данный вариант проявляется в склонении усилительно-личных местоимений (<�аскдт'ибкбд 'сам с собой' и др.);

3) н-овая огласовка показателей аблатива (-лис') и элатива (~исг) в удорском и коми-пермяцких диалектах;

3) функционирование алломорфа комитативакбт’т’а (-кбт'т'и) в склонении личных местоимений в удорском диалекте: микбт’т’анъш 'с нами', тикбт’т’аныт 'с вами’и т.д. Данный формант является продуктивным в коми-пермяцком наречии при склонении усилительно-личных местоимений: аскбтт’ам 'с самим собой', аскбтт’ат 'с тобой самим' и др.;

4) передача пренебрежительного оттенка описательным способом в северных зырянских и северных пермяцких диалектах;

5) употребление вопросительной местоименной формы май 'что' в удорском диалекте, а также коми-язьвинском и южном пермяцком наречиях и др.

К языковым чертам, указывающим на связи северного зырянского ареала с ареалом пермяцких диалектов можно отнести отмеченные нами морфологические признаки, общие для северных и южных зырянских диалектов, имеющие продолжение изоглоссы на территории пермяцких диалектов (6, 7, 12). Ареальные параллели в северной и южной диалектных зонах свидетельствуют о миграциях прикамского населения в северные районы и подтверждают мысль о южном происхождении северных зырянских диалектов. Проникая на север западными обходными путями, переселенцы с юга уносили с собой языковые особенности Прикамья.

IV. Об связях пограничных южных зырянских и северных удмуртских диалектов свидетельствуют языковые черты, распространенные на данной территории. К таким диалектным морфологическим признакам мы можем отнести следующие:

1) широкое употребление транзитива нати в верхнесысольском, среднесысольском, верхнекамском и удмуртских диалектах: вс. сс. кэркати 'по дому'- удм. гуртэти 'через деревню' В центральных и северных зырянских диалектах, лузско-летском диалекте, а также коми-пермяцких диалектах более употребителен показательдд (кп. -от): кз. вброд 'по лесу'- кп. кидт 'по руке';

2) широкое функционирование в лузско-летском диалекте суффикса неполноты качествагдм: курыдгдм 'горьковатый'. В удмуртских диалектах формально тождественный суффикс употребляется в компаративной (жужыт-гэм 'выше') и модеративной функциях. Изоглосса данного явления имеет продолжение на территории центральных и северных зырянских диалектовареал среднесысольского диалекта остается непроницаемым. Кроме того суффиксгдм функционирует в верхнекамском диалекте: одзгдм 'рановато';

Общие языковые явления в территориально смежных зырянских и удмуртских диалектах свидетельствует о том, что с распадом общепермской этнолингвистической общности культурные и языковые связи между удмуртами и коми не прекратились.

V. В пользу вышеназванного предположения, свидетельствуют также морфологические черты северных зырянских диалектов, обнаруживающие аналогии в территориально отдаленных северных удмуртских диалектах:

1) функционирование аккузативадд, -тд в удорском, ижемском. нижневычегодском и северных удмуртских диалектах: уд. с’эталас коз’инйэздд, нв. мийан-тд 'нас', иж. тийантэ 'вас'- сев. удм. коркаос-ты 'дома'. В нижневычегодском и ижемском диалектах га-овый аккузатив встречается лишь в склонении местоимений;

2) употребление в удорском диалекте в словах с временным значением, перешедших в разряд наречий, эгрессивного формантаис’тдм, обнаруживающего формальное сходство с удмуртским суффиксом элативаыс’т, употребляющегося в притяжательном склонении: уд. асулис’тбм 'с утра', пон 'иис'тдм'с малых лет'- удм. гурыс’тым 'из моей печи';

4) совпадение форм генитива и датива личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа в северных зырянских (нв. вым. иж. уд.) и северных удмуртских диалектах: сев. кз. мийан 'наш, нам', тийан 'ваш, вам'- сев. удм. мил’эм 'наш, нам', тил’эд 'ваш, вам'. В южных зырянских и удмуртских диалектах дативные формы отмеченных личных местоимений образуются посредством падежного показателялы: южн. кз. мийанлы 'нам', тийанлы 'вам'- южн. удм. мил’эмлы 'нам', тил’эдлы 'вам';

5) образование аккузативных форм личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа в северных зырянских и северных удмуртских диалектах посредством д (т)-ового показателя: сев. кз.: нв. уд. мийанто, иж. мийантэу уд. мийандд 'нас'- нв. уд. тийанто, иж. тийантэ, уд. тийандд 'вас'- сев. удм. мил’эмды 'нас', тил’эдды 'вас';

6) употребление плеонастического сочетания аккузативных суффиксов в местоименных формах 1 и 2 лица мн. числа в удорском и отдельных северных удмуртских говорах: уд. мийан-ó-c-mó-, мийан-dó—ó-c, мийан-dó-c-mó-, мийан-ддс 'нас', тийан-дос, тийан-дд-oc, тийан-ддс-тд 'вас'- севудм. мил’эм-ъс-тъ 'нас', мил’эм-дыс 'нас', тил’эд-ъс-тъ, тил’эд-дыс 'вас'.

Такая тенденция: в распределении морфологических явлений может свидетельствовать о поздних контактах западных групп коми населения, впоследствии ассимилированных русскими, с северными удмуртамиБолее точные выводы о языковых связях северных зырянских и северныхудмуртских диалектов можно сделать на основе полного сравнительного изучения фонетических, морфологических, лексических особенностей пермских диалектов.

Кроме вышерассмотренных ареальных связей пермских диалектов на материале диалектных морфологических признаков именных частей речи, в зырянских диалектах имеются единичные языковые явления, являющиеся, вероятно, следствием древних марийско-коми, прибалтийско-финско-коми контактов. К марийско-коми контактам, предположительно, можно отнести 1) распространение слова-усилителя cor" 'очень, совершенно' в зырянских диалектах (кз. сап пэмыд вой 'совершенно темная ночь'- мар. сап зйнгар 'совершенно синий') — 2) образование комитатива посредством показателямыд в летских говорах (лет. бат’мыд 'с отцом'- мар. ачаймыт 'мой отец и те, кто с ним'). К прибалтийско-финским языковым контактам, возможно, относится функционирование в южных лузско-летском и верхнесысольском диалектах субстантивного обобщительно-определительного местоимения лл. йойк, йойкон (вс. н’ок) 'все' — фин. joka, кар. joga, вод. jeka, саам, juoke 'каждый'.

Новый языковой материал, собранный автором во время полевых лингвистических экспедиций, а также почерпнутый из современных аудиозаписей диалектной речи, свидетельствует о постепенном изменении системы диалектного языка. Нами выявлены языковые явления, возникшие, вероятно, сравнительно недавно. К таким можно отнести: 1) функционирование вариативной формы эгрессивас’ин’у развившегося изс’эн', в верхнесысольском диалекте: кэркас’ин' 'от дома'- 2) употребление алломорфа комитативамод наряду смыд в летских говорах (вариативная формамод могла возникнуть под влиянием ö—овой огласовки комитативной формыкод большинства диалектов и литературного коми языка) — 3) образование сравнительной степени прилагательных посредством частицы бол’о {бол'о) 'более', заимствованной из русского языка, в печорском диалекте: бол’о бур 'более хороший' и др.

На развитие коми-зырянской диалектной морфологии определенное влияние оказали смежные русские говорыисконные формы зачастую сменяются заимствованными из русского языка, либо функционируют наряду с ними: 1) выражение превосходной степени прилагательных посредством частицы самой (иж. вв. самой) 'самый': самой мина 'самый красивый'- 2) употребление суффикса неполноты качестваоват (лл. оватдй, вв. -оватэй) в большинстве зырянских диалектов: гбрдоват 'красноватый', вижоватдй 'желтоватый'- 3) использование заимствованных слов-усилителей бэда (иж.вв.), страс' ([трас0 (сс. печ.), усобэ (усдбд) (< рус. особо) (вв. печ.) в значении 'очень, совершенно' для выражения высокой степени качества- 4) широкое использование русских числительных (особенно в южных и удорском диалектах) — 5) функционирование заимствованных местоимений каждой (сс. лет. нв. скр кажндй, вв. вым кажнэй) 'каждый', наштд (лл.) 'зачем', с’акдй (вс. лл.) 'всякий' и др.

Дальнейшее сравнительное исследование диалектной морфологии глагольных форм, наречий, служебных частей речи позволит выделить комплекс признаков, возможно подтверждающих выявленные нами языковые связи пермских диалектоввыявить новые специфические явления в зырянских диалектах, свидетельствующие о развитии и изменении диалектного языкапровести типологию диалектных морфологических различий. Последующие разыскания в области сравнительного изучения коми диалектов на всех уровнях языка позволят прийти к значительным выводам в области сравнительно-исторического языкознания, исторической диалектологии, этнической истории, материальной и духовной культуры коми народа.