Сборник «Римские деяния»

Достойное место в репертуаре переводной книжности XVII в. занимал сборник, имевший название «Римские деяния», так как содержал в числе прочих рассказы из римской истории. Он сформировался еще в XIII в. в Англии или Германии, а затем стал известен в других европейских странах, где многократно издавался, причем состав сборника постепенно разрастался: только за несколько десятилетий XV в. число повестей и новелл в нем увеличилось со 151 до 181. В Средние века и в эпоху Возрождения сборник служил источником материала для проповедников Европы. Его сюжеты использовали в своем творчестве Шекспир и Боккаччо.

Научная дискуссия

Когда, где и кем был выполнен русский перевод и с какого польского издания книги — эти вопросы не имеют пока однозначного ответа в науке. Обычно перевод относят к последней трети XVII в., полагая, что оригиналом для него послужило краковское издание 1663 г., с которым он совпадает по числу повестей и по составу. В качестве переводчиков называют то Феофана, иеродиакона Чудова монастыря, то Кариона Истомина, то Никифора Симеонова.

Историзм повествования в сборнике имел условный, чисто внешний характер и проявлялся преимущественно в упоминании имен римских императоров и консулов, средневековых правителей и рыцарей. Жанровый состав книги был пестрым: в него входили восточные легенды, бытовые анекдоты, жития святых, любовно-авантюрные повести, литературные обработки сюжетов античной истории, новеллы и изречения. «Римские деяния» включали произведения, имевшие на Руси самостоятельное хождение: «Житие Алексия человека Божия», позднегреческий роман об Аполлонии Тирском, «Повесть о папе Григории» и др. Ряд сюжетов сборника можно отнести к «бродячим», так как они имели широкое распространение в литературе разных стран. Например, легенду Синайского патерика о старце Герасиме и его верном друге — льве по имени Иордан напоминал рассказ о рыцаре, вылечившем льва, который потом пощадил его, брошенного по приказу короля на растерзание диким зверям. Каждый из рассказов сборника сопровождался толкованием его аллегорического смысла, выполненным с морализаторской целью. В данном случае после того, как рыцарь поведал королю историю льва и был прощен, следовало поучение о силе добра.

Многие составляющие сборник тексты иллюстрируют тот или иной тезис христианской морали, вынесенный в название новеллы. «Приклад, яко единиц праведниц внидуть въ царство небесное» сопровождает история сыновей короля, среди которых только один приходился ему родным. После смерти отца они «начаша споръ им? ти о королевств?». По совету старого и мудрого рыцаря конфликт между братьями должно было разрешить необычное состязание: в качестве мишени выступало тело отца, вынутое из гроба и привязанное к дереву; тот, кто попадет в сердце, — станет королем. Победил младший из сыновей, который отказался стрелять и «началъ плаката, жалостнымъ гласом рекучи: „О мой милый отче, плачю того, что такъ твое т? ло от твоихъ сыновъ изранено“». Народ, прознав, кто истинный наследник, сделал юношу королем, а других претендентов на престол «отдаливши от чести и богатства и выгнати из королевства» .

Повествование в сборнике может поражать логическими несоответствиями, что связано с особенностями средневекового мышления, для которого характерно противоречие между здравым смыслом и религиозной дидактикой. Например, в «Прикладе, что правду подобает испов? дати даже до смерти» два петуха, обличавшие криком свою госпожу, не хранившую верность мужу, были забиты, а третий избежал подобной участи, ибо придерживался правила: «Слыши, виждь, а молчи, будетъ хочешь живъ быть въ покою» .

Некоторые мотивы и образы «Римских деяний» восходили к фольклору и, как в сказках, были призваны будить воображение читателя, развивать его фантазию. Образы ковра-самолета и волшебного зеркала, мотивы вещего сна и колдовства усиливали занимательность повествования, обеспечивая книге успех в простонародной среде.