Чтобы спасти человечество от саморазрушения, образовательная работа общества в первую очередь должна быть направлена на постижение обучающимися лучшего в мировой культуре и восстановление единства исторической памяти с помощью лучшего в истории человечества.
Одной из важных предпосылок возможности воспитания является сочетание: 1) проб и ошибок растущего человека во взаимодействии с миром и (что очень тесно связано, но не полностью совпадает с первым); 2) одобрение и неодобрение ребенком непосредственно пробования и результатов этого пробования — правильных или неправильных взаимоотношений с миром, важными для него взрослыми.
Для того чтобы воспитание не было дрессировкой, необходимы соответственно: 1) свобода экспериментирования, но в разумных границах, исключающих самоповреждение ребенка и 2) культурные, не наносящие вреда душевным и нервным свойствам растущего человека виды, формы и способы одобрения и неодобрения его поведения взрослым.
Разумеется, все эти условия и предпосылки в большей степени внешние, чем содержательные. А собственно содержанием воспитания остается исторически накопленная и присваиваемая растущим человеком культура. И это объясняет, почему воспитание коренным образом отличается от дрессировки.
Окультуренный человек способен отказываться от немедленного или опасного наслаждения, откладывать вознаграждение, переносить страдания. Он больше не подвержен исключительному действию принципа удовольствия. Он начинает следовать принципу действительности, реальности.
От типа, характера, стиля, культуры общения, с которой впервые знакомится новорожденный человек, зависит впоследствии восприятие им более сложных и глубоких пластов культуры.
