достоевский диалог полифонический художественный Революционное художественное новаторство Ф. М. Достоевского, его главные открытия в сфере структуры человеческого бытия, по конгениальной концепции М. М. Бахтина, связаны с категорией «диалог».
Это понятие прочно вошло в современное литературоведение, стало общеупотребительным. Иногда это приводит к некоторым искажениям, упрощениям диалогической концепции.
Категорию «диалог» нельзя сводить к диалогической композиции речи или к множеству точек зрения на мир, «правд», их относительному равноправию и т. д. Всё это тоже важно, но во вторую очередь. Первоначальный смысл названной категории гораздо шире. М. М. Бахтин, вводя это понятие, имел в виду прежде всего принципиально новую всеобъемлющую модель бытия человека, в основе которой — бытийный приоритет Другого. (Подробнее эта модель уже была рассмотрена в разделах о «Бедных людях» и «Двойнике»).
И уже на этой основе мир Достоевского внешне-композиционно связан с диалогом в привычном узком смысле. Слово героя подчиняется не логике предмета речи, оно всегда произносится перед лицом Другого, в напряженном взаимодействии с ним. Разные точки зрения, разные правды сходятся в сложнейшем контрапункте. Специфическое художественное единство романов Достоевского, не замкнутое в едином кругозоре, Бахтин сопоставил с полифонической композицией в музыке.
Художественная архитектоника полифонического романа основывается на новаторском построении образа героя (он дан как самосознание) и диалогической позиции автора.
Диалогическая философия метафорически обозначает две основные модели отношения к Другому как «я — он» и «я — ты». Обычно другой человек воспринимается как «он», объективно, по внешним фактическим составляющим его бытия, как часть объективного мира, детерминированная его законами (социальными, психологическими, биологическими и т. д.). Но себя самого человек воспринимает принципиально иначе, Я не исчерпывается внешними законами, самосознание размыкает единство мира, за счёт внутренней правды человек всегда чуть больше фактической данности, может перерасти сам себя.
Внешняя правда объективна, фактична, доказуема и может быть документирована; внутренняя правда непредметна, неуловима и недоказуема (примеры из Достоевского: внешняя правда о Соне Мармеладовой, что она проститутка, о Мышкине, что он больной человек, о Девушкине, что он социально ничтожен, и внутренняя правда, прямо противоположная по своей сути). Внутренняя правда не предметна, а бытийна, значит, никак не характеризуется и не предъявляется как факт.
