Битти о семье и Клариссе

Наследственность и среда — это, я вам скажу, любопытная штука. Не так-то просто избавиться от всех чудаков, за несколько лет этого не сделаешь. Домашняя среда может свести на нет многое из того, что пытается привить школа. Вот почему мы все время снижали возраст для поступления в детские сады. Теперь выхватываем ребятишек чуть не из колыбели. К нам уже поступали сигналы о Маклелланах, еще когда они жили в Чикаго, но сигналы все оказались ложными. Книг у них мы не нашли. У дядюшки репутация неважная, необщителен. А что касается девушки, то это была бомба замедленного действия. Семья влияла на ее подсознание, в этом я убедился, просмотрев ее школьную характеристику. Ее интересовало не то, как делается что-нибудь, а для чего и почему. А подобная любознательность опасна. Начни только спрашивать почему да зачем, и если вовремя не остановиться, то конец может быть очень печальный. Для бедняжки лучше, что она умерла.

Монтег ищет помощь в семье, у самого близкого, по идее, человека — у жены.

Мне так нужна твоя помощь, Милли, именно сейчас! Мне даже трудно передать тебе, как нужна.

И она начинает ему помогать — в меру своих возможностей и умений…

Отношения в семье миссис Фелпс, подруги Милдред, чей муж был призван на войну.

Во всяком случае, мы с Питом всегда говорили: никаких слез и прочих сантиментов. Это мой третий брак, у Пита тоже третий, и мы оба совершенно независимы. Надо быть независимым — так мы всегда считали. Пит сказал, если его убьют, чтобы я не плакала, а скорей бы выходила замуж — и дело с концом.

Монтег спросил её про детей.

— Вы прекрасно знаете, что у меня нет детей! Да и кто в наше время, будучи в здравом уме, захочет иметь детей?- воскликнула миссис Фелпс, не понимая, почему так раздражает ее этот человек.

Не напоминает ли?..

Момент, в котором я не согласна.

— Нет, тут я с вами не согласна, — промолвила миссис Бауэлс.- У меня двое. Мне, разумеется, оба раза делали кесарево сечение. Не терпеть же мне родовые муки из-за какого-то там ребенка? Но, с другой стороны, люди должны размножаться. Мы обязаны продолжать человеческий род. Кроме того, дети иногда бывают похожи на родителей, а это очень забавно. Ну, что ж, два кесаревых сечения — и проблема решена. Да, сэр. Мой врач говорил — кесарево не обязательно, вы нормально сложены, можете рожать, но я настояла. антиутопия брэдбери роман семья Автор, видимо, считает, что ради детей необходимо терпеть муки. Но, как мне кажется, чем меньше люди будут страдать — тем лучше. Да, конечно, страдания заставляют размышлять, думать, философствовать. Однако… Разве не к этому всё-таки надо стремиться? Сколько есть примеров, когда страдания, напротив, губили в людях волю, способность свободно мыслить, вообще какое-либо желание… И если есть возможность облегчить такой тяжкий процесс, как роды — используя хоть кесарево, хоть эпидуриальную анестезию — этим необходимо пользоваться. Автор, впрочем, судит здесь с мужской точки зрения, он не может прочувствовать ту боль, те муки, тот страх, которые испытывает женщина во время беременности и родов. Кроме того, не учитывает, что эта женщина, хотя и избежала родовых мук посредством кесарева сечения (что, впрочем, тоже является отнюдь не легкой процедурой, а полноценной и не очень простой операцией, нагрузкой на и так ослабленный организм), но перед этим выносила этих детей. Автор, будучи мужчиной, не осознаёт этого.

Однако вернемся к образу семьи. По традиционной модели, в семье обязательно должны быть дети (между тем, в двух семьях из трех, о которых мы узнаем в книге, малышей нет). Хотя, мне кажется, дети — важный, но не главнейший элемент. Однако, если уж они появляются, оба родителя поневоле должны ими заниматься, уделять им внимание. Ведь, как не раз говорилось в этой книжке, как считает большинство психологов — большинство взглядов человека закладывается в семье. Но что мы видим здесь, в этом романе? Детей с как можно более раннего возраста забирают у родителей — в детские сады, школ. Причём на максимально возможное время. Тот период, который они проводят с родителями, не слишком отличается от тех моментов, когда дети находятся вне семьи. Лучше всего об этом рассказывается единственная мать в «451 градус по Фаренгейту» миссис Бауэлс: «Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены — и все. Как при стирке белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку. — Миссис Бауэлс хихикнула. — А нежностей у нас никаких не полагается. Им и в голову не приходит меня поцеловать. Скорее уж дадут пинка. Слава богу, я еще могу ответить им тем же» .

В кого могут вырасти такие дети? В бездушных, не умеющих строить близкие, тёплые, доверительные отношения людей. Тех самых, которые будут от внутренней пустоты гонять с бешеной скоростью по дорогам, заполнять её бесконечными и бессмысленными развлечениями и жестокостью…

Домашняя среда может свести на нет многое из того, что пытается привить школа.

• — Иногда я подслушиваю разговоры… И знаете что?
• — Что?
• — Люди ни о чем не говорят.

Как редко на лице другого человека можно увидеть отражение твоего собственного лица, твоих сокровенных трепетных мыслей!