Интерес к изучению московского купечества у социологов, философов, экономистов, историков, культурологов и др. ученных не случаен. Образ жизни московской буржуазии, их деловые стратегии, быт, реальный менеджмент находятся в эпицентре догадок и домыслов. Но это одна сторона проблемы. Другая лее ее сторона заключается в том, что именно конкретные эмпирические исследования дают возможность понять, откуда, куда и как движется российский бизнес и всегда ли массовые представления о прошлом соответствуют реальности.
Рост авторитета купеческой Москвы основывался на укреплении ее значения как крупнейшего торгово-промышленного центра России, продукция которого была ориентирована на обширный внутренний рынок. И не случайно Москву во второй половине XIX века стали называть «мужицко-купеческим» городом. Как видим, мемуаристы и бытописатели этой Москвы закрепляли определение «купеческая» в сознании читателей и показывали лидирующую роль купечества в экономической, общественной и культурной жизни пореформенной России. Значительно возросший культурный и общеобразовательный уровень купеческого сословия сказывался и на культурной жизни Москвы. Именно с московским купечеством связан небывалый экономический подъем страны, возрождение национальной культуры, литературы и искусства, расцвет благотворительности и просвещения, образование новых общественных идей.
Именно купеческая среда, а не среда дворян и помещиков, становится источником формирования русской буржуазии на рубеже XIX—XX вв.еков. Происходит развитие личности предпринимательского типа, вопреки антикапиталистической российской ментальности, о которой категорически заявляли народники и славянофилы.
Можно сказать, что секрет успеха купечества кроется в его старообрядческих корнях: старообрядцы приняли исторический вызов, который заставил их проявить предприимчивость и создать культуру эффективного хозяйствования, не существовавшую до того времени в России. В основе психологии старообрядцев лежали две фундаментальные ценности — труд и вера, в результате у них сформировался тот же тип предпринимательской личности, что и на Западе.
