Памятники позднего палеолита и мезолита в устье Камы

Район слияния двух крупнейших рек Восточной Европы — Волги и Камы привлекал коллективы людей на протяжении многих тысячелетий. Эта территория чрезвычайно богата разновременными археологическими памятниками, начиная с эпохи неолита до позднего средневековья. Однако палеолитическая эпоха, несмотря на более чем столетние поиски, до недавнего времени оставалась практически «белым пятном» на археологической карте не только усть-камского района, но и всей республики Татарстан. Между тем, прилегающие с запада районы Русской равнины оказались вполне изученными с точки зрения стоянок позднего палеолита. Кроме того, в Марийском Поволжье, Самарской и Пермской областях, Башкирской республике и на Верхней Волге к 60-м годам XX века стали известными единичные палеолитические памятники.

Благодаря интенсивным исследованиям казанских археологов за последние тридцать с небольшим лет появились данные о позднем палеолите в устье Камы, а также был открыт целый ряд стоянок финального палеолита — раннего мезолита. Результаты многолетних полевых работ дали возможность перейти от во-многом умозрительных построений и гипотез, основанных на разрозненных сведениях о памятниках соседних территорий, к анализу достаточно представительных коллекций, многие из которых являются стратифицированными.

Долина реки Волга в ее среднем течении и низовья реки Кама — ее крупнейшего притока — проходят на востоке Русской равнины, которая является древней платформой (рис.1). Правобережье Волги представляет собой Приволжскую возвышенность, а левобережье — так называемое Низменное Заволжье. С образованием водохранилища Куйбышевской ГЭС обширная пойма Волги и Камы оказалась залита водой. Ширина водохранилища в направлении с запада на восток от поселка Камское устье составляет 30 км, а от деревни Сюкеевский взвоз — 26 км (рис.2). Останцы высокой поймы и надпойменных террас вдоль левого берега Волги стали многочисленными островами, которые постоянно размываются. Многие из этих останцов в настоящее время полностью разрушены.

Согласно «Сетке физико-географического районирования Среднего Поволжья», разработанной А. В. Ступишиным, правобережье Волги от устья реки Свияга до дер. Долгая поляна именуется Волго-Свияжским эрозионно-расчлененным грядовым районом с карстом, а левобережье к югу от устья Камы.

Ахтай-Майнским террасово-аллювиальным низменно-равнинным районом (Ступишин, Трофимов, Широков 1981) (рис.2). В Предволжье доколем для современного рельефа служат известняки и доломиты казанского яруса пермских пород. Пространства Заволжья сложены породами татарского яруса перми. Пермские породы покрыты рыхлыми четвертичными отложениями. Поскольку для рельефа Среднего Поволжья характерна густая речная и овражно-балочная сеть, наиболее широко здесь распространены склоновые поверхности различной крутизны. Особенно мощная сеть оврагов и балок имеется в Казанско-Ульяновском Приволжье.

Современный рельеф Среднего Поволжья создался, в основном, в четвертичный период в континентальных условиях. Ледники не затронули территорию современного Татарстана. В последние годы установлено, что граница максимального оледенения на северо-востоке Европы проходила гораздо севернее (Бутаков 1986). Вместе с тем, исследователи четвертичного периода утверждают, что основная часть Среднего Поволжья и Приуралья входила в перигляциальную зону, испытавшую значительное воздействие вечной мерзлоты и сурового климата оледенений (Дедков 1970; Дедков, Малышева 1977; Бутаков 1986; Палеогеография Европы. 1982).

Расмотренные в работе усть-камские стоянки по своей топографической привязке разделяются на три группы. В первую группу включены памятники, расположенные на правом берегу Волги на участке от пос. Камское устье на севере до урочища «Клиновое», что в 12 км выше по течению Волги от города Тетюши (рис.2). Эти стоянки расположены в пределах Волжско-Свияжскрго водораздельного района. Вторую группу, расположенную на левобережье, на третьей камско-волжской террасе, вошли всего две стоянки. Это Измерская 2 и Девичий городок, находящиеся несколько южнее устья реки Ахтай (рис:2). Это Ахтай-Майнский район по А. В. Стушппину. К этим памятникам примыкает большая группа стоянок, ныне в своем большинстве размытых водами Куйбышевского водохранилища и располагавшихся на останцах второй и первой террас на отрезке левого берега от пос. Ивановский на севере до дер. Урняк на юге (рис. 2). Таким образом очерчивается район распространения памятников, рассматриваемых в данной работе.

Хронологические рамки исследования охватывают поздний этап валдайского оледенения, в течение которого бытовали стоянки позднего палеолитазаключительную пору плейстоцена (позднеледниковье), с которой связано функционирование памятников финального палеолитаа также начальные этапы голоцена — пребореал и бореал — время существования культур мезолита (по схеме Блитта-Сернандера — Хотинского) (Хотинский 1977). В свете отсутствия абсолютных дат геолого-геоморфологические определения возраста древнейших памятников в устье Камы служат главной опорой в разработке вопросов их хронологии. В этой связи представляется верным тезис М. В. Аниковича о том, что «та временная шкала, на которую проецируются верхнепалеолитические стоянки, есть геологическое время, определяющее последовательность и условия формирования тех литологических горизонтов, к которым приурочены археологические материалы» (Аникович 1994 -с. 146).

Как известно, в ряде районов Восточной Европы развитие культурных традиций позднего палеолита имело продолжение в финальном плейстоцене и раннем голоцене. В литературе порой возникают дискуссии о палеолитическом либо мезолитическом возрасте того или иного памятника. В среде исследователей палеолита и мезолита высказываются разные взгляды на период финального палеолита. Общепринятая в российской археологии точка зрения рассматривает период развития раннеголоценовых культур и индустрии, в которых еще отсутствует керамика, как мезолит. Рубежом между поздним палеолитом и мезолитом считается конец позднеледниковья и начало голоцена (Кольцов 1977; Зализняк 1989; Мезолит СССР). Вызывает интерес иное понимание места финальноплейстоценовых и голоценовых докерамических памятников, предложенное М. В. Аниковичем и поддержанное некоторыми исследователями — «финальный палеолит», «эпипалеолит» (Аникович 1994, Гиря 1997). М. В. Аникович полагает, что финальный палеолит начался в позднеледниковье (дриас 1), а завершился около 7 тыс. лет до н.э. (Аникович 1994).

Данная точка зрения, безусловно, имеет под собой фактическое основание. Однако, автор в настоящей работе придерживается традиционного понимания периодов финального палеолита и мезолита. Понятия «финальный палеолит», «рубеж палеолита и мезолита», «переходное время от палеолита к мезолиту» используются в данном случае как тождественные. Памятники этого времени бытовали в позднеледниковый период (финал ледниковья, заключительные этапы валдая). Культурные слои этих стоянок связаны в устье Камы с кровлей плейстоценовых склоновых суглинков. К мезолиту отнесены памятники, чьи культурные слои расположены в голоценовых отложениях.

Первые попытки поиска следов жизнедеятельности древних людей в данном районе были предприняты в конце прошлого века и начале нынешнего. Это были обследования обширных галечниковых кос, содержавших остатки ископаемой четвертичной фауны близ сел Красновидово и Мысы, проведенные в 1879 г. И. С. Поляковым и А. А. Штукебергом, а в 1913 г. — П. А. Ососковым. Эти поиски не дали археологических находок (Поляков 1880−0сосков 1913). Первые находки отдельных каменных орудий и сколов были сделаны в 30−50 годы XX в. Это мустьерский (?) остроконечник, поднятый на отмели возле города Теттоши членами экспедиции Комиссии по изучению четвертичного периода под руководством Г. Ф. Мирчинка (Мирчинк 1932) — несколько кремневых изделий, найденных на палеонтологическом местонахождении Мысы вначале А. В. Збруевой (1941), а затем М. З. Паничкиной (1953) и З. А. Абрамовой (1958).

Решающий вклад в дело открытия памятников финального палеолита и мезолита внесли исследования казанских археологов в зоне затопления Куйбышевского водохранилища, начатые в 1961 г. За 13 лет интенсивных поисков А. Х. Халиковым, П. Н. Старостиным, Е. П. Казаковым, Р. С. Габяшевым и М. Г. Косменко в левобережье устья Камы на останцах террас были обнаружены 12 стоянок и ряд местнахождений этого возраста (АК 1981; АК 1986; АПЦЗ). В 1966 г. в результате разведок по правому берегу Волги, проведенных М. Г. Косменко, были открыты три памятника рубежа палеолита и мезолита — стоянки Сюкеевский взвоз и Камское устье, а также Долгополянское 1 местонахождение (АК 1985; Косменко 1967). Раскопки на стоянке Сюкеевский взвоз, проведенные М. Г. Косменко в 1968 г., дали весьма представительную коллекцию каменных изделий, ставшую одной из опорных в дальнейщих исследованиях каменного века Волго-Уральского региона (Косменко 1968,1972а, 1977).

В 1967;1973 гг. М. Г. Косменко проводил исследования (сборы подъемного материала, зачистки и шурфовки) на размывающихся левобережных стоянках: Тетюшской 3 и Косяковской (совместно с Р.С.Габяшевым), Любавской, Семеновской, Нижнемарьянской 1, Комаровской 1, Атабаевской 8, Девичий Городок, а также на нескольких местонахождениях. Начиная с 1964 г. Е. П. Казаковым регулярно исследовалась размывающаяся Коминтерновская стоянка (Казаков 1992). Тогда же (в 1964;65 гг.) разведочным отрядом под руководством А. Х. Халикова были проведены сборы на Нижнемарьянской 1 и Березовогривской 4 стоянках (АПЦЗ). Таким образом, в 60−70 гг. казанскими археологами были достигнуты первые успехи в выявлении и изучении памятников финального палеолита и мезолита в устье Камы. Эти исследования сыграли важную роль в археологии каменного века Волго-Уралья. Однако, в эти годы исследователям не удалось открыть стоянки позднего палеолита.

Первый шаг в обобщении полевых данных сделал А. Х. Халиков в монографии «Древняя история Среднего Поволжья» (1969). Он убедительно показал перспективность дальнейших поисков верхнепалеолитических памятников в этом райне. А. Х. Халиков высказал мнение о том, что верхнепалеолитическое население Среднего Поволжья тяготело к восточноевропейскому палеолиту, в то время как Прикамье и Приуралье испытывало в эту эпоху воздействие Сибири. Вместе с тем, А. Х. Халиков предположил* что раннемезолитические памятники Средней Волги принадлежат к сибирскому кругу, о чем, по его мнению, свидетельствуют материалы стоянок Постников овраг и Сюкеевский взвоз.

В противоположность этому мнению, М. Г. Косменко в кандидатской диссертации, посвященной мезолиту Среднего Поволжья, защищенной им в 1972 г., относит Сюкеевский взвоз к кругу финальнопалеолитических стоянок Восточной Европы (Косменко 1971,1972а). Исследователь в этой работе ввел в научный оборот все известные к тому моменту комплексы не только из устья Камы, но и Среднего Поволжья в целом. М. Г. Косменко выдвинул тезис о культурном единстве финальнопалеолитических и мезолитических памятников с трапециями в инвентаре, которое занимало почти всю територрию Среднего Поволжья. Ядром этой общности являются стоянки устья Камы. В 1977 г. М. Г. Косменко впервые обосновал термин «усть-камская» культура, в существовании которой он выделяет 3 этапа.

Наряду с памятниками усть-камской культуры М. Г. Косменко предполагает в Нижнем Прикамье существование в мезолите населения камской культуры более позднего, чем усть-камское). По мнению исследователя, на третьем этапе носители усть-камской культуры проникают на Среднюю Каму, где взаимодействуют с носителями камской культуры. В дискуссии о сибирском либо европейском происхождении мезолита устья Камы точку зрения М. Г. Косменко поддержал А. А. Формозов (1977).

С отъездом М. Г. Косменко из Казани в середине 70-х годов завершается первый этап в исследовании усть-камского палеолита и мезолита. К сожалению, богатые коллекции, полученные в 60−70 годы, остались практически неопубликованными. Обзорные работы А. Х. Халикова и М. Г. Косменко не дают полного представления об этих комплексах с типологически разнообразным инвентарем. Это обстоятельство является серьезным препятствием в процессе осмысления накопленных данных. Лишь в 1996 г. автору удалось полностью опубликовать коллекцию Тетюшской 3 стоянки (Галимова 1996). Значительно снижает ценность полученных на первом этапе изучения левобережных коллекций их подъемный характер.

С началом 80-х годов открывается новая страница в исследовании палеолита и мезолита устья Камы. С 1981 г. Е. П. Казаков регулярно исследует кремнеобрабатывающую мастерскую предположительно позднепалеолитического возраста у Девичьего Городка. В 1981;82 гг. Е. П. Казаков обнаружил на Измерском острове в устье р. Ахтай скопление кремневых предметов и костей ископаемых животных. В дальнейшем исследователь, неоднократно проводивший здесь сборы, назвал этот памятник Измерской 1 стоянкой (Казаков, 1995, 1996; Истомин, Казаков, 1992). С 1981 г. автор проводит регулярные раскопки на Сюкеевском взвозе. В 1981,83,84,92,95 гг. исследовалась северовосточная часть этого комплекса памятников. В 1989;90 гг. был раскопан участок в юго-западной оконечности мыса, непосредственно примыкающий к раскопу М. Г. Косменко 1968 года, где культурный слой переходного от палеолита к мезолиту времени сохранился в несмешанном виде (Галимова, 1992). В 1983;85 гг. проводилось разведочное обследование стоянки Долгая поляна 1 (предположительно аналогичного возраста), открытой М. Г. Косменко. В 1984 г. вблизи нее была открыта стоянка Долгая поляна 2, подвергнутая раскопкам в 1985 г. В результате раскопок обнаружены два культурных слоя финального палеолита-раннего мезолита (Галимова 1990). В 1984 г. в окрестностях горы Лобач обнаружен ряд местонахождений в четвертичных суглинках, среди которых наибольший интерес представляет палеолитическая стоянка Лобач 2, раскопанная в 1984;85 гг. (Галимова 1990). В 1986;87 гг. проводились раскопки на стоянке переходного от палеолита к мезолиту возраста — Измерском острове (Беганчик) в устье р. Ахтай (Галимова 1991), давшие первую стратифицированную коллекцию в левобережье. В 1986 г. был исследован раскоп на Камско-Устьинской стоянке 2, открытой М. Г. Косменко (Галимова, 1991). В результате раскопок выяснилось, что памятник имеет три культурных слоя, а не один, как полагал М. Г. Косменко. Нижний слой имеет верхнепалеолитический возраст, а средний — переходный от палеолита к мезолиту, либо раннемезолитический. В 1989 г. автор совместно с К. Э. Истоминым осмотрела места размыва Любавской и Косяковской стоянок, где был собран небольшой подъемный материал. Р. С. Габяшевым в 1992 г. при обследовании Усть-Вихлянского комплекса памятников, расположенных на останце террасы (АК 1986), была открыта стоянка предположительно одновозрастная с Сюкеевским взвозом, который расположен напротив.

Таким образом, за последние 17 лет база данных по палеолиту и мезолиту устья Камы была значительно расширена. Начиная с середины 80-х годов исследователи Волго-Уральского региона стали все чаще обращаться к материалам усть-камской культуры, высказывая разные мнения о ее происхождении. Так, в коллективной монографии «Мезолит СССР» Л. В. Кольцов предложил ограничить территорию усть-камской культуры собственно устьем Камы (Кольцов 1989). Рассматривая проблему происхождения усть-камской культуры, Л. В. Кольцой связал этот процесс, происходивший, по его мнению, в позднем мезолите, с приходом в устье Камы населения иеневской культуры, бытовавшей в Волго-Окском междуречье. Таким образом, Л. В. Кольцов критически отнесся к раннемезолитическому возрасту усть-камских памятников и финальнопалеолитическому возрасту Сюкеевского взвоза. Однако в дальнейшем, в процессе появления абсолютных дат стоянок иеневской культуры и введения в научный оборот новых стратифицированных памятников усть-камской культуры, Л. В. Кольцов изменил свою точку зрения на возраст иеневской и усть-камской культур, отнеся их к раннему мезолиту (Кольцов 1994).

Иную гипотезу на происхождение памятников финального палеолита и мезолита в устье Камы выдвинули А. Ф. Мельничук и П. Ю. Павлов (1987). По мнению исследователей, в конце позднего палеолита в Среднем Поволжье и Верхнем Прикамье бытовала культура (либо группа родственных культур), сложившаяся на основе верхнепалеолитических памятников Приуралья (типа стоянок им. Талицкого, Медвежья пещера и грот Столбовой). П. Ю. Павлов предполагает, что отток населения из Приуралья на Среднюю Волгу (стоянки Постников овраг в г. Самаре и Сюкеевский взвоз в устье Камы) произошел во время осташковского похолодания. Позднее, с началом позднеледниковья население усть-камской культуры продвинулось в Приуралье (Павлов 1996).

К вопросу об истоках трапеций с вогнутыми сторонами в комплексах устья Камы, Среднего Приуралья и Европейского северо-востока обращается Г. М. Буров (1990). Исследователь отождествляет проблему проникновения в Волго-уральский регион этих трапеций с проблемой генезиса усть-камской культуры, что по-моему, не совсем правомерно. Г. М. Буров полагает, что усть-камская культура сформировалась в результате миграции населения из Прикубанья, где наиболее близкие параллели к усть-камским стоянкам имеет комплекс из навеса Сатанай. В свою очередь, население усть-камской культуры, по мнению исследователя, приняло участие в качестве одного из компонентов в сложении мезолитических культур Приуралья и Крайнего северо-востока Европы.

Автором в начале 90-х годов была выдвинута гипотеза о существовании на Верхней и Средней Волге, а также в Пермском Приуралье на рубеже палеолита и мезолита некоей общности культур с близкими технико-типологическими традициями. В эту общность были включены верхневолжские стоянки Алтыново, Золоторучье и Карачарово, средневолжские — Сюкеевский взвоз и Постников овраг, а также стоянка Горная Талица в Пермском Прикамье (Галимова 1990). Теперь, после появления новых публикаций по палеолиту Верхнего Поволжья и Приуралья это предположение нуждается в уточнении.

Еще одна точка зрения на истоки усть-камской культуры была недавно высказана самарскими археологами И. Б. Васильевым, А. А. Выборновым и А. М. Комаровым (Иванов, Васильев 1995). Исследователи пришут об азово-причерноморской ориентации мезолитических памятников Нижнего Прикамья, а именно, о сходстве последних с памятниками рогаликского типа.

Приведенные выше точки зрения на проблему происхождения усть-камской культуры имеют различную, зачастую противоположную направленность. Это связано, во-многом, со слабой опубликованностью усть-камских комплексов. Думается, у исследователей, не знакомых со всем разнообразием инвентаря усть-камских стоянок, создается не совсем адекватное представление об особенностях этой культуры. Что касается комплексов позднего палеолита, то они также не известны широкому кругу специалистов. Со времени защиты кандидатской диссертации М. Г. Косменко прошло более 25 лет. За это время получены новые стратифицированные коллекции финального палеолита и раннего мезолита, требующие обобщения на новом уровне развития науки. В Волго-Уральском регионе исследованы десятки новых памятников этой эпохи. В литературе появились абсолютные датировки и публикации этих материалов. Все это позволяет во-многом уточнить и дополнить концепцию усть-камской культуры, выдвинутую М. Г. Косменко, а также пролить (хотя бы отчасти) свет на характер позднепалеолитических индустрий усть-камского района.

Таким образом, целью диссертации является изучение памятников позднего палеолита и мезолита, расположенных в устье Камы с точки зрения определения их хронологии, технико-типологических особенностей инвентаря и культурной принадлежности. Из этой цели вытекают несколько задач, нашедших свое отражение в структуре диссертации: 1) изучение геолого-геоморфологических условий залегания усть-камских памятников с целью выяснения (насколько возможно) их хронологии- 2) описание стратиграфии, планиграфии, техники первичного расщепления камня, типологии инвентаря и приемов вторичной обработки стоянок позднего палеолита и рубежа палеолита — мезолита, раскопанных как на правобережье, так и у левого берега устья Камы- 3) обзорное описание размытых левобережных комплексов переходного времени, определение технико-типологических особенностей их инвентаря- 4) характеристика усть-камской культуры, определение круга памятников, относящихся к ней, рассмотрение проблем периодизации, территории, технико-типологических особенностей инвентаря этой культуры- 5) постановка проблем происхождения усть-камского позднего палеолита, определения места изучаемых памятников на карте Волго-Уральского региона в эпоху позднего палеолита — мезолита.

Предлагаемая диссертация состоит из пяти глав, введения и заключения. Глава 1 посвящена общей геолого-геоморфологической характеристике усть-камского района и его палеогеографии в позднем плейстоцене и раннем голоцене. Затем в этой главе описываются геолого-геоморфологические условия залегания усть-камских стоянок и их стратиграфия. Во второй главе представлены стоящей позднего палеолита, расположенные на правом берегу Волги — Лобач 2, нижние слои стоянок Камское устье 2 и Долгая поляна 2. В третью главу объединены комплексы рубежа палеолита и мезолита, раскопанные на правобережье (Сюкеевский взвоз, Камское устье 2 средний слой, Долгая поляна 2 верхний слой), а в главе 5 — левобережные стоянки. В пятой главе дается характеристика усть-камской культуры, рассматриваются вопросы ее происхождения, территории, периодизации, а также взаимодействия с одновременными культурными образованиями Волго-Уральского региона.

Источниками в изучении геолого-геоморфологических условий залегания культурных слоев палеолитических и мезолитических памятников в районе устья Камы послужили кроме публикаций специалистов результаты непосредственного изучения стратиграфии и геоморфологии правобережных стоянок, проведенного в 80-е годы учеными географического факультета Казанского университета, докторами географических наук А. П. Дедковым, Г. П. Бутаковым и В. И. Мозжериным. Большую помощь оказали автору и неоднократные консультации Г. П. Бутакова и В. И. Мозжерина, за что выражаю им глубокую благодарность. Палеоботаническое изучение отложений стоянки Лобач 2 было проведено доцентом кафедры ботаники Казанского университета к.б.н. Шаландиной В. Т. Раздел главы 2, посвящнный палеогеографии изучаемого района, написан автором на основании опубликованных работ специалистов по палеогеографии и палеоботанике Волго-Уральского региона.

Археологическими источниками данного исследования стали: 1) коллекции, полученные в результате многолетних разведок и раскопок автора на стоянках Сюкеевский взвоз, Долгая поляна 1 и 2, Камское устье 2, Лобач 2, Беганчик (Измерский остров), а также из сборов на размытых ныне стоянках левобережья- 2) неопубликованные коллекции из сборов на размытых левобережных стоянках Тетюшская 3, Семеновская, Косяковская, Любавская и др., проведенных в 60-хначале 70-х годов казанскими археологами и в первую очередь П. Н. Старостиным, М. Г. Косменко, Р. С. Габяшевым. 3) слабо опубликованная коллекция из раскопок М. Г. Косменко на Сюкеевском взвозе в 1968 году- 4) в качестве источника была использована рукопись диссертации М. Г. Косменко (1972) и его отчеты о работах в зоне Куйбышевского водохранилища в середине 60-х годов и 1971;73 гг.-5) позднепалеолитические и мезолитические материалы, собранные Е. П. Казаковым в районе устья р. Ахтай, представлены по кратким публикациям и отчетам. Автор выражает признательность к.и.н.Старостину П. Н., к.и.н.Габяшеву P.C. и д.и.н.Казакову Е. П. за предоставленные для изучения материалы. Особую благодарность автор приносит к.и.н.Косменко М. Г. за любезно предоставленную возможность изучения и публикации коллекций стоянки Сюкеевский взвоз и сборов на левобережных стоянках Тетюшская 3, Косяковская, Любавская, Семеновская и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Район устья Камы в эпоху палеолита был вполне пригоден для жизнедеятельности первобытных охотничьих коллективов, поскольку не входил в зону распространения ледникового покрова. В эпоху мезолита этот район слияния двух крупнейших рек был, безусловно, благоприятным для существования подвижных охотничьих групп. Многолетние поиски палеолитических памятников в этом районе увенчались успехом лишь сравнительно недавно. В результате интенсивных полевых исследований казанских археологов в зоне Куйбышевского водохранилища, проведенных за последние тридцать с небольшим лет, появились первые коллекции позднего палеолита. За эти годы «сформировалась обширная база археологических данных по финальному палеолиту и мезолиту устья Камы.

Палеолитические и мезолитические памятники в районе устья Камы располагаются компактной группой по обоим берегам водохранилища. Стоянки правобережья связаны с делювиальными отложениями поздневалдайского возраста, покрывающими склон волжской долины (нижний и средний слои Камского устья 2, Лобач 2, Сюкеевский взвоз, нижний и верхний слои Долгой поляны 2, Долгая поляна 1). Стоянки позднего и финального палеолита левобережья также приурочены к этим отложениям, залегающим на третьей террасе и останцах второй террасы (Беганчик, Измерская 1, Коминтерновская, Измерская «мезолитическая», Усть-Вихлянская). Более молодые мезолитические стоянки находятся в голоценовых почвенных отложениях, покрывающих делювий на останцах второй террасы (Косяковская, Любавская, Комаровская (?)), либо в аллювиальных отложениях останцов первой надпоймы (Атабаевская 8, Нижнемарьянская 1,7, Березовогривская 4 стоянки).

В связи с отсутствием на стратифицированных памятниках материала для абсолютного датирования результаты геолого-геоморфологического и палинологического анализа их отложений, проведенных специалистами Казанского университета, служат единственной опорой в хронологических построениях автора. Сравнение геолого-геоморфологических условий залегания усть-камских стоянок позволяет выделить три хронологические группы: 1) позднепалеолитические (Лобач 2, нижний слой Камского устья 2 и Долгой поляны 2) — 2) памятники рубежа палеолита и мезолита (средний слой Камского устья 2, верхний слой Долгой поляны 2, Сюкеевский взвоз, Долгая поляна 1, Беганчик, Коминтерновская, Семеновская, Усть-Вихлянская, Тетюшская 3, Измерская «мезолитическая») — 3) собственно мезолитические стоянки, бытовавшие в голоцене (Косяковская, Любавская, Атабаевская 8, Нижнемарьянская 1,7, Березовогривская 4). Остается открытым вопрос о возрасте размытого комплекса Измерской 1 стоянки. Не определен и примерный возраст Комаровской 1 стоянки.

Характер большинства раскопанных памятников в устье Камы можно определить как стоянки-мастерские. Ни в одном из раскопов не были обнаружены достоверные остатки жилищ, кострищ и очагов. Их культурные слои практически не содержат углей, золы, а также костей животных. Абсолютное преобладание в коллекциях сколов-отходов, наличие большого числа кусков сырья, преформ и ядрищ подтверждает это предположение. Что касается размытых усть-камских памятников, то по понятным причинам определить их характер не удается.

Вопрос о культурной принадлежности и истоках формирования позднепалеолитических памятников устья Камы в настоящее время не может быть решен со всей определенностью. Требуется расширение фактической базы. Небольшая коллекция из нижнего слоя Долгой поляны 2 не имеет четких особенностей индустрии. Орудийный комплекс Лобача 2 также невелик, хотя и содержит два достаточно выразительных изделия (резец-удлиненный сегмент, а также острие с частично скошенным краем), которые позволяют делать некоторые предположения.

Необходимо отметить, что более представительный комплекс орудий из нижнего слоя Камского устья 2 не содержит подобных изделий. Создается впечатление, что индустрия нижнего слоя Камского устья имеет технико-типологическое своеобразие, отделяющее его, в какой-то степени, как от соседнего Лобача, так и от вышележащего среднего слоя Камского устья. С одной стороны, технико-типологическая картина нижнего слоя Камского устья достаточно сходна с индустрией усть-камского финального палеолита и, видимо, была основой для ее формирования. С другой стороны, ряд технико-типологических особенностей сближает комплекс нижнего слоя Камского устья с индустрией стоянки Талицкого и в меньшей степени — стоянки Юнга-Кушерга.

Стоянки района устья камы с трапециями, объединенные М. Г. Косменко в усть-камскую мезолитическую культуру (Косменко 1977), сформировались, вероятно, на местной, позднепалеолитической основе, представленной комплексом нижнего слоя Камского устья 2. Индустрию. Лобача нельзя исключить из этого процесса, поскольку острия с выпуклым притуплённым краем найдены практически на всех стоянках усть-камской культуры. Территорию культуры на нынешнем уровне знаний нет оснований выводить за пределы собственно устья Камы. Выделение М. Г. Косменко позднего этапа усть-камской культуры представляется правильным. Однако, трехчленная периодизация, предложенная исследователем, в свете результатов последних археологических и палеогеографических исследований должна быть заменена двухчленной. В свете того, что вопрос о культурной атрибуции позднепалеолитических индустрий в устье Камы автор оставляет открытым, нет оснований выделять и позднепалеолитический этап в этой периодизации.

К раннему этапу культуры отнесены стоянки Сюкеевский взвоз, средний слой Камского устья, Беганчик, Семеновская, Усть-Вихлянская, Тетюшская 3. Комплексы верхнего слоя Долгой поляны 2 и Долгой поляны 1 тяготеют к ним, однако, не могут быть достоверно присоединены в силу своей малочисленности. Поздний этап усть-камской культуры представляют памятники, бытовавшие в голоцене — Косяковская, Любавская и Атабаевская 8 стоянки. Думается, нет достаточных оснований относить малочисленную коллекцию Нижнемарьянской 7 стоянки к усть-камской культуре.

Наиболее близкими к усть-камским среди позднепалеолитических-раннемезолитических памятников Волго-Уральского региона являются стоянки Пермского Прикамья Горная Талица и Усть-Сылвенское городище. Более дальние аналогии усть-камским комплексам имеются в коллекции Игнатиевской пещеры на Южном Урале. Вместе с тем, нельзя отрицать и значительное сходство в типологии каменных орудий, проявляющееся между комплексами усть-камской и иеневской культур. По некоторым технико-типологическим особенностям намечается сходство усть-камского финального палеолита со стоянками конца позднего палеолита Верхней Волги (Алтыново, Золоторучье 1, Заозерье 1), которые в последнее время отнесены исследователями к восточному кругу культуры федермессер.

В качестве гипотезы можно говорить о бытовании на рубеже палеолитической и мезолитической эпох на Верхней и Средней Волге, а также в Приуралье населения с общими традициям в расщеплении камня и изготовлении инвентаря. Конечно, характер этой общности, включающей несколько достаточно далеких «кустов» стоянок, нельзя определить как единая культура. Думается, на современном этапе изучения речь может идти лишь о территориально разобщенных, но сходных в технико-типологическом плане индустриях. Этому единству наиболее близко соответствует, на наш взгляд, понятие «историко-культурная область», обоснованное в работах М. В. Аниковича (1998). Вопросы о том, как население этих отдельных групп стоянок (культур) взаимодействовало между собой, откуда пришло и натсого влияло, не могут быть окончательно решены и требуют дальнейших исследований.

Наряду с памятниками усть-камской культуры в районе устья Камы отмечены недостаточно выразительные стоянки с малочисленным инвентарем, отнесенные автором вслед за М. Г. Косменко к камской мезолитической культуры (Комаровская 1 и Нижнемарьянская 1), а также проблематичные комплексы с так называемыми макролитическими элементами (Березовогривская 4). Их культурная принадлежность была определена по небольшим сборам с размытой поверхности и не может считаться установленной окончательно. Однако, выявление в устье Камы представительных стоянок камской мезолитической культуры в ходе будущих исследований представляется вполне вероятным.

Попытки обнаружить черты преемственности традиций усть-камской культуры в комплексах позднего мезолита и неолита на Средней Волге пока не увенчались успехом. Исторические судьбы населения усть-камской культуры требуют дальнейшего изучения и расширения фактической базы.