Керамические изделия эпохи поздней бронзы — раннего железа лесостепного Обь-Иртышья как источник палеоэкономических реконструкций: По материалам многослойного поселения Омь-1

Актуальность.

В настоящее время возрос интерес к проблеме палеоэкономических реконструкций в археологии. Для реконструкций древних отраслей хозяйства на базе археологического инвентаря характерно широкое комплексное применение методов естественных наук, математической статистики, данных этнографии, экспериментальных исследований, что позволяет существенно увеличить информативность археологических источников и, как следствие, повысить качество самих реконструкций.

Керамика как одна из основных категорий археологического материала занимает особое место в исследованиях. Анализ этого самого массового и информативного источника традиционно является первостепенным при решении вопросов этнокультурной принадлежности, относительной хронологии и периодизации археологических памятников. В связи с этим возникли определенные стереотипы в исследовании керамических комплексов, когда рассмотрению подвергаются чаще всего форма и орнаментация древней посуды, как наиболее значимые компоненты.

Для того чтобы реконструкция древнего керамического производства была по возможности полной важно проследить всю технологическую цепочку [Деревянко Е.И., 1989, с. 46]. При этом керамические изделия: посуда, тигли, литейные формы, пряслица, грузила для сетей, мелкая пластика и др., изготавливающиеся для различных целей, должны были обладать определенным набором физических свойств, отвечающих их предназначению. Это не могло не наложить отпечаток на специфику изготовления данных предметов. Выявление особых рецептов формовочных масс и технологических приемов древних мастеров в рамках диссертационной работы, чрезвычайно важны, так как позволяют извлечь максимум данных и дополнить картину развития древнего керамического производства.

Прочие изделия из глины обычно соотносятся с различными видами хозяйственной деятельности в зависимости от назначения предметов. При этом зачастую не учитываются многие важные технологические аспекты: подготовка сырья, изготовление формы изделия, нюансы обработки поверхности и обжиг.

С другой стороны, глиняные изделия несут в себе информацию, связанную с их применением, а, следовательно, могут служить источниками для реконструкций целого ряда промыслов и производств: литейного дела, прядения, рыболовства и т. д. Этот аспект также рассматривается в работе.

Актуальность работы подтверждается и характером многослойного памятника Омь-1 (Новосибирская область, Куйбышевский район), керамические материалы которого исследуются в настоящей работе. Памятник практически полностью исследован. Его уникальность для территории Обь-Иртышья определяется мощностью культурных отложений (до 3 м), четким залеганием слоев и большой концентрацией находок. В керамической коллекции представлены материалы байрыкского времени, андроновской, ирменской, позднеирменской, саргатской, новочекинской и потчевашской культур.

Данный поселенческий комплекс выбран нами в качестве базового, т.к. является показательным для хроностратиграфии района, дает богатые возможности для составления качественной керамической выборки. Наличие однотипного сырья позволяет отчетливее выделить и сопоставить технологические приемы изготовления глиняных изделий в рамках следующих одна за другой культур, выйти на различные аспекты реконструкций и динамики древнего керамического производства.

Территориальные и хронологические рамки работы. Анализируемые материалы памятника Омь-1, расположенного в среднем течении р. Оми (приток Иртыша), включают керамические комплексы ирменской, позднеирменской, саргатской культур лесостепного Обь-Иртышья и предтаежной новочекинской культуры. Хронологические рамки работы охватывают период эпохи поздней бронзы — раннего железного века с IX в. до н. э по II в. до н. э.

Наиболее корректным является привлечение для сравнительного технологического анализа керамических коллекций из археологических памятников лесостепной Барабы, что обусловливается ландшафтно-географическими условиями, сходными сырьевыми ресурсами и особенностями культурно-исторического развития данного региона в исследуемое время.

Источники.

В работе были использованы материалы многослойного археологического памятника Омь-1, полученные автором при раскопках, а также коллекции В. И. Молодина, начинавшего исследование этого объекта. Общее количество находок по всем категориям инвентаря превышает 71 000, из них к керамической посуде относятся 46 590 экземпляров, 140 — поделки из глины и предметы, связанные с литейным производством, 1728 — обломки глиняных ирменских шаров.

Для сравнения технологии изготовления древней посуды были привлечены материалы памятников Абрамово-4, Венгерово-7, Каргат-4, Каргат-6, Кыштовка-2а, Ложка-4, Марково-1, Новочекино-1, Новочекино-3, Сопка-2, Туруновка-4, любезно предоставленные авторами раскопок Н. В. Полосьмак и В. И. Молодиным. Коллекции хранятся в Институте археологии и этнографии СО РАН.

Методика исследования.

В работе применялись разнообразные методы исследования. Для характеристики поселенческих слоев и условий залегания керамического материала использовались данные, полученные при изучении стратиграфии и планиграфии памятникадля анализа керамических изделий методы: сравнительно-типологический [Nordstrom, 1972], аналогии, графической реконструкции, статистики. Технико-технологический анализ производился на базе методов естественных наук. Состав формовочных масс, формовка изделий, обработка поверхности изучались с помощью бинокулярной микроскопии [Shepard, 1965; Бобринский, 1978; Глушков, 1996]. Для выяснения качественного и количественного состава формовочных масс, режима и иногда температуры обжига применен петрографический анализ [Круг, 1965; Жущиховская, Залищак, 1986; Ламина, Лотова, Добрецов, 1995]. При помощи термического анализа [Методы минералогических исследований, 1985] получены данные о качественном составе формовочных масс (в том числе — о наличии органики) и температуре обжига. Бинокулярная микроскопия произведена с.н.с. ИАиЭТ, к.и.н. Л. Н. Мыльниковой. Анализы выполнены в литолого-петрографической лаборатории ОАО «Центральная геофизическая экспедиция» зав. лабораторией, к. г-м. н. -З.Я. Сердюк, нач. лаборатории — Л. Н. Вильковской, геологом I категорииИ.В. Зубаревой. В работе представлена оригинальная методика выявления специализации в прядении на основе расчета кинетической энергии вращения пряслиц. К цифровым и текстовым данным применены методы компьютерной обработки и хранения информации.

Краткий обзор литературы. Проблемы древнего керамического производства стоят в современной археологической литературе достаточно остро. В особенности усилился интерес к разного рода технологическим реконструкциям. Специфическую сферу в изучении древней керамики составляют технико-технологические аспекты и признаки. В настоящее время многие исследователи выделяют два направления в изучении гончарства: 1) визуально-диагностическое [Бобринский, 1978, 1989, 1991 и др.- Семенов, 1957; Станкевич, 1950; Кузнецова, Тепловодская, 1994 и др.], опирающееся на использование бинокулярного микроскопа, техники физического моделирования и экспериментально-эталонной диагностики- 2) инструментальный анализ с использованием методов естественных наук [Гражданкина, 1965; Круг, 1963, 1965; Сайко, 1960, 1981, 1982; Сайко, Кузнецова, 1977; Сайко, Жущиховская, 1988, 1990; Дьякова, 1993; Жущиховская, Залищак, 1983, 1986, Мыльникова, 1999 и др.]. Достаточно интенсивно этот подход к изучению керамики разрабатывается в последнее время сибирскими археологами [Софейков, Савинкина, Ламихов, Кокаулина, 1988; Молодин, Ламина, 1989; Новиков, 1989, 1990; Молодин, Новиков, 1990; Жущиховская, 1990; Гребенщиков, 1990а, 19 906- Ламина, Лотова, Добрецов, 1995; Глушков, 1996 и др.].

Остановимся подробнее на публикациях, посвященных технологическим аспектам древнего керамического производства Обь-Иртышья. Уже первые результаты технологического изучения керамики эпохи бронзы Васюганья и экспериментальных испытаний позволили существенно расширить представления о древнем гончарном производстве [Кирюшин, Малолетко, 1979, с. 132 — 135].

Попытка реконструкции технологии изготовления керамики эпохи ранней бронзы Барабинской лесостепи по материалам поселения Каргат-6 на основе технологического и статистического анализа, учитывающего технологические и орнаментальные признаки, показала исключительную важность использования естественных методов для определения основных звеньев технологического процесса и различий в технологических традициях [Софейков, Савинкина, Ламихов, Кокаулина, 1988; Софейков, 1989].

Из работ по региону Обь-Иртышья необходимо особо отметить исследования керамики эпохи неолита — раннего железа Барабы [Ламина, Лотова, Добрецов, 1995]. К анализу археологической посуды был применен широкий спектр различных геолого-минералогических методов. Авторами реконструируются отдельные стадий древнего керамического производства: определение источников и состава исходного глинистого сырья, состава формовочных масс и режима обжига.

Исследование A.B. Новиковым технологии керамического производства лесостепной полосы Обь-Иртышья в эпоху средневековья также было направлено на выявление типа используемого сырья, определение особенностей формовочных масс и их технологических характеристик на основе методов естественных наук. В результате автору удалось выйти на уровень фиксации различных технологических традиций в составлении формовочных масс различными группами древнего населения края. [Новиков, 1989, 1990, 1995, 1996].

В серии публикаций [Глушков, 1986, 1987, 1989, 1992, Глушков, Адамова, 1994] и итоговых монографиях [Молодин, Глушков, 1989; Глушков, 1996] рассматриваются вопросы технологических реконструкций древнего гончарства: методологические и методические аспекты, состав формовочных масс, формовка, обработка поверхности и обжиг керамики эпохи бронзы. Данные работы характеризуются многоплановым подходом в рассмотрении отдельных ступеней древнего гончарства, где наряду с естественными методами широко применяются экспериментальные исследования, в ходе которых создана обширная сравнительная коллекция экспериментальных эталонов для микроисследований, изучения формовки, обработки поверхности, декора и обжига.

Впервые комплексный технологический и структурно-типологический анализ керамики с применением математической статистики по рассматриваемому региону был проведен для самусьской культуры развитой бронзы Верхнего Приобья. Это позволило более точно и однозначно определить специфику различных культурных комплексов, очертить их в пространстве и во времени [Молодин, Глушков, 1989]. На основе сравнения технологии, морфологии и декора удалось показать принципиальное различие самусьской и крохалевской культур. Причем технологические параметры оказались в ряду аргументации не менее значимы, чем традиционные данные анализа форм и орнаментации посуды [Молодин, Глушков, 1989, с. 112].

Аналогичный в методическом плане подход к исследованию керамики археологических памятников эпохи поздней бронзы Нижнего Прииртышья позволил выйти на уровень культурных традиций в гончарстве и реконструкции культурно-исторической ситуации в регионе [Глушков, Захожая, 2000].

Таким образом, в настоящее время в сибирской археологии мы наблюдаем финал периода противопоставления традиционных археологических и естественных методов исследования, складывается тенденция комплексного изучения такого важного высокоинформативного источника, каким является керамика. Реконструкция древнего керамического производства от состава сырья до обжига готовых форм присоединяет к анализу морфологи и декора сведения о разнообразных технологических приемах и традициях, являющихся по отношению к первым наиболее консервативными элементами гончарства. Это позволяет не только решать проблемы, связанные с развитием гончарного производства, но и на более высоком качественном уровне рассматривать вопросы историко-культурного плана.

Для интересующих нас культур технико-технологический анализ керамики не производился, за исключением ирменской посуды поселения Крохалевка-4. По керамическим материалам этого памятника исследованы минералогические параметры: состав сырья, рецептура формовочных масс и режим обжига. Поселение Крохалевка-4 расположено значительно восточнее и географически более тяготеет к Среднему Приобью, чем к Барабинской лесостепи. В геологическом плане этот объект находится в непосредственной близости от Колыванского гранитного массива, породы которого применялись древними гончарами в качестве наполнителя формовочных масс [Ламина, Лотова, Добрецов, 1995, с. 40 — 42, 75, 80, 84.

85]. Сравнение отдельных ступеней ирменского гончарного производства Оми-1 и Крохалевки-4 не всегда может быть корректным из-за устойчивой традиции использования шамота в изготовлении барабинской керамики, сложившейся, по-видимому, из-за отсутствия открытых выходов каменного сырья в Барабе.

Литература

посвященная изучению форм и декора посуды эпохи поздней бронзы — раннего железного века Обь-Иртышья достаточно велика и заслуживает отдельного историографического исследования. Ограничимся анализом публикаций, относящихся к региону исследуемого нами памятника.

Основная заслуга в изучении памятников ирменской культуры в Барабе принадлежит В. И. Молодину. Им впервые были систематизированы и опубликованы керамические материалы поселений и могильников. Разработана типология форм и орнамента ирменской посуды [Молодин, 1985, с. 119 — 124- Молодин, Зах, 1985, с. 72 — 74]. По мнению исследователя, ирменские комплексы Барабы в целом аналогичны керамическим материалам этой культуры из Верхнего Приобья, районов, прилегающих к Кузбассу, и датируются IX — VIII (может быть, началом VII) вв. до н. э. [Молодин, 1985, с. 124, 143]. В то же время существенны отличия ирменской керамики от древней посуды поселения Новочекино-3, исследованного Молодиным В. И. в пограничной зоне лесостепи и тайги. На основе анализа керамической коллекции этого памятника был выделен барабинский вариант сузгунской культуры, характеризующийся активными контактами южно-таежного населения с представителями лесостепной ирменской культуры [Молодин, Чемякина, 1984, с. 59- Молодин, 1985, с. 143 — 154- Молодин, Зах, 1985, с. 73 — 74].

Керамика переходного от бронзы к железу времени Барабы впервые выделена В. И. Молодиным [Молодин, 1979, с. 110 — 112]. В дальнейшем на базе памятника Туруновка-4 разработана типология форм и орнамента, предложено название для круга памятников — позднеирменские [Молодин,.

Колонцов, 1984, с. 69 — 85- Молодин, 1985, с. 155 — 164]. Н. Л. Членова считает термин «позднеирменская культура» неприемлемым для данного круга памятников, которые считает ирменско-болыпереченскими. Аргументируется это тем, что так называемая «ирменско-болыпереченская» керамика является основой для сложения болыпереченской культуры и существует длительное время, вначале вызревая в недрах ирменской культуры, а затем сосуществуя с болыпереченскими памятниками [Членова, 1994, с. 9]. Ею на основе анализа профилировки сосудов и элементов орнамента подробно исследованы керамические коллекции поселений переходного времени от бронзы к железу Западной Сибири, выделены индивидуальные особенности комплексов [Членова, 1994, с. 85 — 161]. Остается дискуссионным вопрос о принадлежности ранних памятников к болыпереченской культуре [Троицкая, Зах, Сидоров, 1989, с. 103 — 115]. Многие исследователи отмечают многокомпонентность в сложении болыпереченской культуры [Троицкая, Бородовский, 1994, с. 71- Членова, 1987 с. 277 — 278, 1994, с. 84- Полосьмак, 1987, с. 104]. Нельзя не согласиться с тем, что некоторые виды ирменского декора присутствуют затем и в большереченских керамических комплексах, однако, невозможно отрицать также участия ирменской и позднеирменской культур в формировании саргатской культуры, примеры чему мы находим именно в комплексах лесостепной полосы Обь-Иртышья [Молодин, 1985, с. 162- 175- Полосьмак, 1985, с. 11- Полосьмак, 1987 с. 91 — 93- Могильников, 1989, с. 74]. Территория распространения позднеирменских памятников совпадает с регионом ирменской культуры. Анализ керамики позднеирменских комплексов доказывает их генетическую преемственность с ирменской культурой [Молодин, Новиков, 1998, с. 85, Труфанов, 1988, 115 — 117], поэтому термин «позднеирменская культура», которым мы оперируем, выглядит наиболее приемлемым. Датировка позднеирменских памятников в Барабе — конец VIII — VI вв. до н. э. [Молодин, 1985, с. 174].

Раскопки саргатских памятников на территории Барабинской лесостепи проводили в разное время Г. О. Оссовский, С. М. Чугунов, В. П. Левашова, В. И. Молодин, Д. Г. Савинов, Н. В. Полосьмак.

Н.В. Полосьмак систематизированы данные по саргатской культуре Барабы. Предложенная ею типология форм и орнаментации саргатских сосудов построена на анализе керамики из погребальных и поселенческих комплексов. Совершенно справедливо выявлены отличия саргатской погребальной посуды от поселенческой, при этом керамика из погребений и поселений рассматривалась отдельно, что также чрезвычайно важно для корректного сравнения с нашими материалами. [Полосьмак, 1981, с. 81 -82- 1985, с. 35−75- 1987, с. 31 — 45, 138 — 141]. Выделено четыре основных этапа в развитии саргатской культуры в данном регионе: «первый — конец VII — начало V вв. до н. э.- второй — V — III вв. до. н. э.- третий — III — I вв. до н. э.- четвертый -1 в. до н. э. -1 в. н. э.» [Полосьмак, 1987, с. 91 — 92].

Впервые материалы новочекинской культуры были получены В. И. Молодиным при раскопках поселений Новочекино-1, Новочекино-3 и могильника Кыштовка-2 в Северной Барабе у южной кромки таежной зоны [Молодин, 1979, с. 9 — 10]. В последствии в рамках кулайской культурной общности была выделена новочекинская культура [Полосьмак, 1985, с. 65 — 72]. Н. В. Полосьмак предложена типология форм посуды и рассмотрено композиционное построение орнамента новочекинской керамики [Полосьмак, 1985, с. 65 — 70- 1987, с. 68 — 70, 141]. В Центральной Барабе известны пока лишь два памятника, содержащие новочекинскую керамику — это могильник Бергуль и исследуемое нами многослойное поселение Омь-1, которые характеризуются как свидетельства одной из волн миграции северных групп населения в лесостепь [Полосьмак, 1987, с. 108]. Еще один интересный объект был открыт в 1999 г. в Западной Барабе. Это городище Мартисов увал, где разведочным шурфом выявлен однородный культурный слой, содержащий саргатскую и новочекинскую керамику. На основе этого авторами раскопок делается предположение об «одновременности использования этой разнокультурной посуды обитателями городища» [Молодин, Гаркуша, Гришин и др., 1999, с. 443 -444]. Новочекинская культура датируется Н. В. Полосьмак V — III вв. до н. э. [Полосьмак, 1987, с. 104 — 108].

В публикациях по древнему гончарству Обь-Иртышья, рассматриваются проблемы, связанные с технологией производства глиняной посуды. Специальные работы, посвященные исследованию других керамических изделий чрезвычайно редки, хотя большинство авторов и отмечают наличие разнообразных глиняных вещей, которые подразделяются на отдельные категории инвентаря и интерпретируются исходя из назначения этих предметов.

Так, например, справедливо считается, что керамические тигли, льячки и литейные формы свидетельствуют о местном бронзолитейном производстве. Это положение традиционно присутствует в целом ряде работ. Если авторы имеют дело с литейными формами, в которых отливались бронзовые изделия, относящиеся к категории датирующих вещей, то их место в археологическом исследовании аналогично последним. При характеристике литейного производства технология изготовления керамических литейных форм и технологической медеплавильной посуды, как правило, также не рассматривается. Среди исследований по сопредельным регионам хочется отметить работу Г. В. Бельтиковой, где представлены: разделение изделий по функциям и категориям негативов, процесс изготовления и способ эксплуатации литейных форм из Иткульского очага металлургии VII — III вв. до н. э. [Бельтикова, 1993, с. 38 — 75], а также эксперименты по моделированию процесса древнего медеплавильного производства, включающие изготовление глиняных литейных форм и тиглей [Агапов, Кузьминых, Терехин, 1989, с. 100 — 108, Глушков, 1990, с. 36 — 38- 1994, с. 119 — 125].

М.Ф. Косаревым разработана типология и общая хронологическая тенденция в развитии керамических грузил, даются реконструкции древнего рыболовецкого промысла в Западной Сибири [Косарев, 1979, с. 15−25- 1981, с. 210, 215−219- 1984, с. 86−91, 104 — 106].

Интерпретация предметов глиняной пластики поселенческих памятников поздней бронзы и перехода к раннему железу разрабатывается в работах различных авторов [Молодин, Соболев, 1983, с. 105 — 108- Молодин, 1985, с. 169 — 171- Молодин, 1992, с. 77 — 80- Папин, 2000, с. 381 -382].

Таким образом, тема настоящего диссертационного сочинения выглядит в высшей степени актуальной и еще не получила своей разработки в специальной литературе. Данное исследование заполняет своеобразную лакуну в комплексном изучении древней посуды и других керамических изделий лесостепной части Обь-Иртышья.

Цель исследования.

В результате комплексного изучения керамических материалов памятника Омь-1 мы преследовали цель реконструировать производства и промыслы древних жителей Обь-Иртышья, прежде всего керамическое производство, выявить динамику, традиционные и новационные компоненты его развития.

Задачи работы:

1. На основе комплексного технико-технологического и сравнительно типологического анализа керамических материалов ирменской, позднеирменской, саргатской и новочекинской культур памятника Омь-1, выявить основные технологические традиции и новации в развитии древнего керамического производства.

2. Сравнить полученные результаты с единокультурными комплексами Обь-Иртышья, происходящими из близкой по сырьевым ресурсам Барабинской лесостепи.

3. Рассмотреть технологические аспекты изготовления керамических предметов, связанных с бронзолитейным производством, грузил, пряслиц, мелкой глиняной пластики и др.

4. Произвести возможные реконструкции промыслов и ремесел, связанных с производством изделий из глины.

Научная новизна работы.

Впервые вводятся в научный оборот в полном объеме не только результаты исследования керамических комплексов, но и описания всех слоев и конструкций многослойного поселения Омь-1, иллюстрированные планами и стратиграфическими разрезами, приводятся основные категории датирующего инвентаря. Новизна представленной работы заключается также в комплексном методическом подходе к изучению керамических коллекций ирменской, позднеирменской, саргатской и новочекинской культур. Дополнительно в работу включены привлекаемые для сравнения новые данные по технико-технологическому анализу керамических материалов из памятников эпохи поздней бронзы — раннего железного века лесостепного Обь-Иртышья.

Практическая значимость работы.

Результаты настоящего исследования могут быть использованы при создании обобщающих работ, учебных пособий и спецкурсов по проблемам эпохи поздней бронзы — раннего железного века в археологии Западной Сибири. Представленные материалы и реконструкции могут быть применены в дальнейшем при обработке и сравнительном анализе новых керамических комплексов, создании методических пособий. В ходе работы материалы памятника Омь-1 организованы в форме электронных таблиц, что позволяет проводить в дальнейшем более глубокие.

16 исследования с помощью прикладных пакетов компьютерных программ и создания баз данных.

Апробация результатов исследования.

Предварительные результаты работы были представлены автором на научных конференциях различного уровня в Новосибирске (1993, 1995 г. г.), Барнауле (1995 г.), Тюмени (1999 г.), на международном симпозиуме в Новосибирске (1998 г.). По итогам работ сделаны доклады на методических семинарах сектора бронзы и железа и годовых сессиях Института археологии и этнографии СО РАН (1995 — 2000 гг.). По проблемам, связанным с тематикой диссертации опубликовано, 15 работ.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение

.

В ходе исследования выделены представительные коллекции керамических материалов многослойного памятника Омь-1, которые связаны с надежно стратифицированными слоями ирменского поселения IX — VIII вв. до. н. э.- поселения позднеирменской культуры, начавшего свое существование на Оми не раньше, чем в VIII — начале VII в. до н. э.- городища саргатской культуры, бытовавшего в рамках IV — II вв. до н. э. и сезонной новочекинской стоянки, сопоставимой по времени с началом функционирования саргатского городища.

С целью реконструкции древних производств и промыслов на основе керамических материалов этих культур проведены: исследование технологии изготовления изделий из глины древними мастерамиреконструкция технологического цикла (отбор сырья — формовочные массы — формовка изделия — обработка поверхности — обжиг) — сравнительный анализ состояния гончарства на Оми-1 и синхронных памятниках лесостепного Обь-Иртышьявыявлены традиции гончарстварассмотрены технологические аспекты изготовления различных керамических предметов и связанные с ними промыслы и ремесла.

Подобное изучение материала стало возможным лишь на базе использования комплекса методов: сравнительно-типологическогобинокулярной микроскопии (изучение свежих изломов образцов, следов обработки поверхности, признаков температурного и газового режимов обжига) — петрографии (анализ петрографических шлифов образцов для качественной и количественной идентификации формовочных масс) — термического анализа (определение состава глиняного сырья, газового и температурного режимов обжига).

В результате комплексного технико-технологического и сравнительно-типологического анализа керамических материалов памятника Омь-1 реконструированы технологические циклы изготовления сосудов гончарами ирменской, позднеирменской, саргатской и новочекинской культур, начиная от отбора сырья до обжига готовых форм. Реконструкция технологических аспектов древнего керамического производства присоединила к анализу морфологи и декора сведения о разнообразных технологических приемах и традициях, являющихся по отношению к первым наиболее консервативными. На основе сравнительного анализа выделены традиции гончарства в каждой из названных культур, а также новации и пути развития гончарства в рамках единой региональной традиции, связанной с сырьевой базой.

Наличие однотипного сырья по всему региону привело к складыванию определенных принципов его использования и составления формовочных масс на основе технологической целесообразности. Технологически сырьевую базу региона можно определить как тощие гидрослюдистые суглинки и глины, для изготовления качественных изделий из которых требовались добавки, позволяющие снизить растрескивание и деформацию при сушке и обжиге. При отсутствии открытых выходов камня в центральной части лесостепного Обь-Иртышья, такой добавкой к формовочным массам служил шамот.

В исследуемый период мы наблюдаем дальнейшее развитие шамотной традиции. Выявлена закономерность: процент введения шамота в тесто обратно пропорционален количеству песка в нем. Песок зачастую присутствовал в виде естественной примеси, состав которой постоянно варьировал. Учитывая тот факт, что отделения глинистой фракции от песчаной не производилось, приходится признать умение древние мастеров добиваться нужного качества изделий изменением пропорций добавок в тесте. При видимом сходстве, прослеживаются некоторые отличия в размерности шамота и концентрации его в формовочных массах для посуды отдельных культур. Так, для ирменской, позднеирменской и новочекинской культур характерна мелкая и средняя размерность, а для саргатской — крупная.

Гидрослюдистое сырье требовало определенного пластификатора, и он был найден в виде птичьего помета. Эта органическая составляющая присутствует в рецептах формовочных масс всех исследуемых культур. Следует отметить, что ирменцы и новочекиннцы, скорее всего, использовали раствор, а саргатцы сухой продукт с большим количеством травинок и побочных составляющих.

Таким образом, исходное сырье и состав формовочных масс для древней барабинской керамики не являются культурно-показательными для эпохи поздней бронзы — раннего железа. Это — региональная традиция, ограниченная местной сырьевой базой. Лишь состав формовочных масс саргатских блюд-терочников, включающий нехарактерную для региона дробленую породу и крупные зерна шамота, можно признать показательным в культурном плане.

Близкий состав сырья позволил отчетливее выделить и сопоставить технологические приемы изготовления глиняных изделий в рамках следующих одна за другой культур, выйти на различные аспекты реконструкций и динамики древнего керамического производства.

В формовке, обработке поверхности и зональном строении орнамента можно выделить две гончарные традиции. К первой относятся керамические изделия ирменской и позднеирменской культуры, ко второй — культур эпохи раннего железа. Для первых свойственны преобладание горшечных форм, сходные типы посуды, конструирование которых проводилось по близким программам. В обработке поверхности ирменские и позднеирменские гончары предпочитали первичную обработку твердым орудием, лощение производилось по подсушенной поверхности после нанесения орнамента. Для декора сосудов этих двух культур характерна близкая горизонтальная зональность, сходные принципы построения орнаментальной композиции и техника нанесения орнамента. Наиболее ярко ирменские орнаментальные традиции прослеживаются на столовой позднеирменской посуде, где сохраняются геометрические элементы, жемчужины с разрядкой по шейке, практически отсутствуют ямочные узоры. Наибольшая вариабельность в форме венчиков и разнообразие декора отмечается для плоскодонной кухонной позднеирменской посуды. Здесь развитие декора идет по линии увеличения ямочных узоров, появления двух рядов жемчужника с разрядкой, украшения венчика и плечиков горизонтальными прочерченными линиями.

Для посуды барабинского варианта сузгунской культуры прослеживаются определенные ирменские черты в форме и орнаментации, но в других технологических аспектах такого сходства не наблюдается. То же можно сказать и о саргатской посуде, где долю ирменской преемственности можно усмотреть лишь в технике нанесения и отдельных орнаментальных мотивах.

Зафиксирована смена технологических традиций в производстве посуды в эпоху раннего железа. При всей внешней несхожести в пропорциях сосудов, толщине стенок, технике нанесения и элементах орнамента, а также зафиксированной нами разнице в размерности минеральных добавок у саргатской и новочекинской керамики, приходится признать единую технологическую традицию в констуировании, обработке поверхности и зональном распределении орнамента. Для посуды этих культур (даже для редких саргатских плоскодонных форм) характерно конструирование на основе емкостного начина. Первичная обработка поверхности производилась зубчатым орудием. Основной акцент в орнаментации сосудов приходится на область венчика. Остальная поверхность сосудов часто заполнялась однотипным орнаментом, нередко хаотичным в донной части. Все эти компоненты в производстве древней посуды, выявленные нами для двух культур раннего железного века, являются устойчивыми и могут рассматриваться как новая, отличная от ирменской, гончарная традиция, которая распространяется на территории лесостепного и южнотаежного Обь-Иртышья.

В рамках данной работы произведены возможные реконструкции промыслов и ремесел, связанных с глиняными изделиями. Тигли, литейные формы, пряслица, грузила для сетей, мелкая пластика несут в себе информацию, связанную с их применением и могут служить источниками для реконструкций целого ряда промыслов и производств: литейного дела, прядения, рыболовства и т. д.

Обнаружены важные аспекты состава формовочных масс и конструирования глиняных предметов, применяемых в литейном деле, принципиально отличные от технологии производства бытовой посуды. Для производства литейных форм крайне важным было соблюсти максимальную точность в размерах и не допустить деформации при сушке и обжиге. С этой целью в формовочные массы добавлялась измельченная кость, яичная скорлупа и органика растительного происхождения. Выявлены также способы конструирования литейных форм и сердечников. Несомненно, изготовление предметов, связанных с литейным производством, и поселенческой посуды в исследуемый период базировалось на различных технологических традициях, основанных на изначально несхожих качественных параметрах получаемых изделий.

В результате исследования саргатских керамических пряслиц, удалось реконструировать возможную форму веретен, способ насада и характерные для него приемы работы. Анализ формы, размеров, массы, объема и плотности не позволил надежно разделить пряслица технологически. Была поставлена задача: выделить специализированные группы пряслиц, вычислив энергию вращения каждого. На основе оригинальной методики по расчету кинетической энергии нам удалось выделить специализированные группы пряслиц, предназначенные для работы с сырьем животного и растительного происхождения, получения.