Осмысление кризиса культуры в эссеистике Н. А. Бердяева и Мигеля де Унамуно

§ 1 .Обоснование темы.

Настоящая работа посвящена сопоставлению эссеистики Мигеля деУнамуно (1864−1936) и Н. А. Бердяева (1874−1948) по принципу типологического выделения однородных черт в мировоззрении и творческом методе двух мыслителей, принадлежащих к разным культурам — русской и испанской при опоре на то глубинное явление в истории культуры, которое получило название кризиса. Как формообразующее начало в творчестве этих мыслителей выбран жанр эссе, выступающий в то же время как критерий общности в мировосприятии двух мыслителей в рамках своей культуры, как некий тип кризисного сознания, противопоставление двумя мыслителями прошлого и будущего на острие кризисного «настоящего.

Эссе рассматривается как жанр кризисной эпохи, причем логика сочинения строится по принципу от обобщенного (культурная эпоха), к конкретному (жанровые особенности эссе), то есть, от культурно-исторического (глава 1) к жанрологическому (глава 2) сопоставлению творчества двух мыслителей.

Эссеизм как экзистенциальный опыт представляется наиболее близко связан с опытомпережитого кризиса. Сознание должно получать энергетический импуйьс от резкого слома, жизненной катастрофы, а человек вынужден искать позицию для наблюдения. Перед лицом криэйснрго, а порой катастрофического и хаотического состояния окружающего мира наблюдающее сознание мыслителя пытается охватить окружающий мир единым актом понимания, или, по Унамуно, вчувствтвания. В бердяевском эссеизме сознание открыто для всякого нового переживания, где происходит слияние постижения и мышления. Это требует от мыслителя стойкости, поскольку необходимо передать мысль вовне, на вне-положенное себя, отдашь себя как^{последний} аргумент" (В.А.Кругликов) .

Проблема исследования.

Проблемой настоящего исследования стало сравнение двух концепций кризиса культуры, представленных в творчестве Николая Бердяева и Мигеля де Унамуно. При сопоставлении выявлялось, в ¦какой маре и какими лингвистическими возможностями обладают эти две концепции, каждая из которых включает в себя целый ряд составных элементов: как возникает кризис культуры, каковы его причины и какое осмысление находит в самой культуре.

Николай Александрович Бердяев и Мигель де Унамуно принадлежат к. одному философскому течению — персонализму, в рамках которого существует несколько культурологических школ и проблема кризиса культуры находилась в эпицентре внимания всех крупных философов. В немецкой и англо-американской школах, например, понимание кризиса культуры иное и абсолютное большинство философов 60-х годов причиной кризиса считают перенос технического могущества на формы духовной жизни.

В русской и испанской школах причина кризиса видится в том, что расходятся направления цели и смысла жизни. Русская и испанская культуры развивались по собственным законам и только рубеж XIX-XX, веков — период, «созвучия» !. Россия переживает общую судьбу Европы, войдя с ней в одну полосу развития при всех многочисленных индивидуальных отличиях, и прежде всеговошла в полосу, кризиса, из которого Европа вышла, а Россия нет.

1 Известны попытки выстроить периодизацию русской культуры в согласии с канонами периодизации европейской культуры и в России, и в Испании. См., например: Конрад Н. И. О некоторых вопросах истории мировой литературы// Н-ЖКонрад. Запад и Восток, изд. 2-еМ., Наука, 1972, С. 427−428. Лихачев ДС. Древнеславянские литературы как система// Славянские литературы. VI Международный съезд славистов. Прага Август 1968. Доклады советской делегации. М., Наука, 1968. ДС Лихачев. Русская культура в современном мире. // Новый мир, 1991, № 1, с, 8. Д. С, Лихачев. Доклад на VII конгрессе МАПРЯЛ и др. В испанской литературе см., например: Enguidanos, Miguel. Fin de siglo: Estudios sobre ei periodo 1870−1930 en Espana. Madrid: Porrua Turanzas, 1983. Gonzales Ruiz, N. La.

Кризис вызвал огромное количество западных исследований об упадке европейской культуры, а крушение потерпела Россия. Результаты пережитого вместе с Европой кризиса также отличаются и для Испании.

Существует феномен культурной обусловленности, и в настоящей работе показано, как в каждой культуре, в одном ее проявлении — жанре эссе — который находится под важнейшим влиянием персонализма, проявляется и функционирует кризисное сознание. Модус существования кризисного сознания и его отражениев эссе на материале сопоставительного сравнения феноменов разных культур пока недостаточно изучен, и проблемой нзсяоящег^ .'стало выявление/фого, как литература и культура преодолевают и разрешают то неизбежное кризисное состояние, в котором они оказываются в силу объективных причин.

По отношению к историко-литературному процессу на рубеже XIX—XX вв.еков Россия и Испания принадлежат к общеевропейской историко-культурной общности, в системе которой возникают типологически сходные процессы. В этот период русская и испанская культура 'делают для себя ряд открытий новых возможностей и перспектив и одновременно соизмеряют самих себя с западной культурой. Это даёт основания для сравнительного рассмотрения купьтур России и Испании в их новых историко-типологических связях.

Актуальность темы

прежде всего видится в актуализации компаративных исследований, когда столь интенсивны культурные контакты между Россией и Западом. Необходимо выявить само значение и статус этихконтактов и влияний, весьма мощно сказывающихся на русской культуре. Россия снова, как и сто лет назад, стоит перед проблемой выбора пути.

Сравнение двух концепций кризиса культуры призвано сказать о нем нечто новое, что весьма актуально в эпоху ставшего печальной реальностью обострения экологической ситуации, потери literatura espanola. Madrid: Pegaso, 1954. Mainer, Jose-Carlos. La edad de plata (1902у большинства населения смысла жизни, превращения культуры в средство, а не конечную цель, появления многомиллионных масс обывателей, не только не способных мыслить в рамках культурных императивов, но и неспособных к элементарной статистической оценке происходящего.

В настоящее время кризис культуры носит глобальный характер, на него накладывается экологический, политический, моральный характер, что придает кризису культуры особую остроту. Кризис культуры исследуется традиционно учеными и политиками. Насущно необходимо преломить его осмысление через культурологическую призму, поскольку без развития творческого начала нельзя преодолеть кризис культуры, рождающий в свою «очередь кризис человеческой личности, преодолимый едва ли не трудней. особо следует подчеркнуть, что в таком контексте творчество Мигеля де Унамуно исследовалось мало, в основном представлены концепции Ортеги-и-Гассета. Обращение к наследию Унамуно позволяет полнее представить палитру взглядов на кризис. кульш^фы^^.руйвжа.'.'. XIX'., .'.-». 'XX ' веков, унамуно непосредственно участвует в споре между прогрессистами, сторонниками модернизации Испании по образцу европейского (цивилизованного) общества, и традиционалистами, выступавших за реставрацию исконных ценностей Испании, подобной полемике славянофилов и западников в России.2.

Тема кризиса культуры. Осмысление и суть кризиса культуры — предмет дискуссии, которая ведется со времени эпохи Просвещения. Начиная с «Философии жизни» (Шопенгауэр, Ницше) главной темой философии кульшуры становился тема кризиса европейской культуры, не способной решать жизненно важные для человечества проблемы его личного существования. Происходит.

1931). Енвауо (1е ш1егрге1аа6п с! е ипргосезо си1й1га1−1975,е1с.

2 Эссе «О современном маразме Испании», '^Кризис патриотизма**, «Об исконности», «Возрождение испанского театра», «» Человеческое достоинство" и др., опубликованных в журнале «Ля Эспанья Модерна», 1895−1896. переосмысление основных принципов культурного бытия человека (гуманизм, рационализм, историзм), которые были положены в основание классической идеи культуры, теряющей свое универсальное значение.

На рубеже веков снова актуальной становится тема кризиса.культуры. Созвучным современности представляется и метод рассмотрения всякого явления Унамуно и Бердяевым «с точки зрения вечности» (sub specie aeternitatis), то есть апелляция к непреходящим ценностям.

Культура" переживающая кризис, не способна сохранить целостность: с началом индустриальной революции процесс внутреннего раскола стал набирать силу особенно заметно. Отдельные культуры оказались раздираемы глубочайшими противоречиями, в том числе из-за всепроникающей трещины, разрезавшей каждую культуру на недостижимое прошлое и безнадежно больное настоящее. Потеряв связь с настоящим, прошлое становится необратимо. прошедшим, отношения между различными пластами времени переворачиваются, и эволюционный дискурс между прошлым и настоящим утрачивает смысл.

— Перекличка рубежей веков очевидна и обусловлена! типологическим, а не только внешним, синхронистическим сходством переживаемой необходимости духовного освоенийподлинных денносшей, восполнения утраченных традиций широкого гуманитарного образования. В настоящее время складывается культурная ситуацияпереходного периода, которая характеризуется изменением мировоззренческих установок, признанием самодостаточности культуры, инвентаризацией понятий и категорий культурологии.

Важным в восприятии культурно-исторического процесса представляется тот факт, что у двух мыслителей, развивающих в целом пессимистические концепции (Якоб Беме, Леопарди*9), нет безысходности. во взглядах на критический момент в истории их стран, отразившийся в литературе. Оптимистично усматривание положительных черт в отрицательных явлениях, если они даю®возможность яснее постигнуть «интраисторию» (Унамуно).

Не перестает быть актуальным выраженное двумя авторами воинствующее неприятие всякой организации, основанной на принуждении, осуждение человеческого права на власть и отстаивание права на духовную свободу.

Само обращение к кризисным эпохам в двух странах, испытавших на себе длительную экспансию восточных народов (татаро-монгольское иго, арабское нашествие), и их сопоставление интересно также в плане насущно стоящих ныне проблем поиска равновесия между Востоком и Западом, рассмотрения творчества писателей сквозь призму соотношения между самобытностью и общекультурными взаимовлияниями, между личностью и гармонией мира в переходную эпоху.

Большое значение приобрела проблема переаодиыостм и взаимной интерпретации культур различного типа,. ранее считавшихся чуждыми друг другу. Когда ощущение кризиса, порождающее критику собственной культуры, нарастает, нарастает и тяга к саморефлексии, к самоизучению, необходимости перевода другой культуры на язык собственной. На этом этапе возникает дискурс между культурами, что позволяет различным культурам оказывать взаимное воздействие друг на друга. степень разработанности проблемы.

Применение метода компаративистики как вспомогательной литературоведческой и культуроведческой дисциплины не только к. низшим уровням языка, но и к истории языка художественной литературы и к целым системам было показано еще школой А. А. Шахматова, Жирмунского, а затем подхвачено Ю. М. Лотманом при • культуроведческом комментировании литературной классики XIX в. и работами Ю. В. Рождественского. Существуют определенные универсалии культурного развития, предсказанные Н. И. Конрадом в его работе «О смысле истории» и лежащие в основе каждой цивилизации. Эти общие выводы предполагают понятие о влиянии цивилизаций друг на друга. Интерпретацию культурной традиции Гадамер рассматривал как диалог прошлого и настоящего. О возможности такого подхода в сопоставлении литератур писала И. Г. Неупокоева в книге «история всемирной литературы.» 3 также йД. С, Лихачев. писал о необходимости для литературоведения выработки макрохарактеристик, минуя слишком детальные описания: «В теоретической истории литературы должна быть выработана методика «приближенных описаний» .4.

Проблема «интеллектуального колониализма» с одной стороны и опасность самоизоляции культуры, с другой — вот две насущно вставшие ныне проблемы. Культура «задворок Европы», не имея^{возможности} противостоять европейскому, а ныне европейско-американскому влиянию, может раствориться в общемировом^{льтурном} достоянии, лишаясь своего своеобразия. В этом может заключаться опасность встречи двух культур, когда нет подлинного диалога.

Томас Карлайл в работе «Пропшое и настоящее» (1836) высказал свои опасения в надежде отыскать средство для решения проблем, поставленных на повестку дня кризисом— культуры. Карлайл задумался над пересмотром отношений между прошлым и настоящим, пытаясь перевести прошлое на язык настоящего и перенести чужую культуру на свою собственную почву, что. позволяло сохранить различия, одновременно выявляя взаимосвязи между исторически несовпадающими явлениями, будь то прошлое и настоящее одной и той же культуры или разные культуры, встретившиеся в рамках повсеместно растущего противостояния — культур. Разрушение практически непроизвольной реакции одной культуры по отношению к другой — таков вклад Карлайла в дело приобщения своих соотечественников к опыту чужих культур.

3 Неупокоева ИГ. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., Наука, 1976, С. 20.

Проект дискурса между культурами, намеченный в «Sartor Resartus» Карлайла, являет собой абстрактную модель, но никак не конкретный план того, как различные культуры накладываются друг на друга. Но Карлайл здесь указывает ориентиры, способные привести к пониманию этого процесса. Предложенная 'Карлайлом модель абстрактна. В «Sartor Resartus» Карлайл предлагает читателю проект дискурса между культурами различного типа, который прибегает к особым методам для установления связи между двумя культурами через разделяющее их промежуточное пространство. В ходе изучения этой проблемы нам придется обращаться к чужому, исходя из знакомых предпосылок, и вновь возвращаться к знакомому для его последующего уточнения.

Эти проблемы ни в связи с творчеством Мигеля де Унамуно, ни в плане сопоставительного исследования до сих пор не рассматривались.

Объект исследования.

Объектом исследования являются две культуры — русская и испанская, воспринятые через призму эссеистского сознания двух представителей этих культур в период кризиса. Два мыслителя опирались на достижения мировой культуры, зафиксированные в их литературах, переживающих в этот период взлет. Такой подход дает возможность получить многогранную картину глубинного изучения культуры в один из интереснейших ее периодов.

Предмет исследования. Предметом, исследования является кризис, понимаемый не как упадок, а как некий рубеж, к которому подходит культура при завершении очередной культурной эпохи, чтобы перейти в иное качество. Кризис сродни болезни культуры. Он необходим, чтобы преодолеть накопившиеся негативные моменты бытия культуры и обрести новое дыхание. Рассмотрение путей выхода из создавшегося критического положения в литературе и искусстве,.

4 ДС.Лихачев. Развитие русской литературы ХXVII веков. Эпохи и стили. Л, Наука, предложенных Унамуно и Бердяевым должно привести к идее сняшия самого понятия кризисности, по-разному высказанной в трудах двух мыслителей.

Цель и задачи исследования

целью работы является исследование эссеистики как модельной формы отражения кризисного сознания применительно к сопоставлению двух разных мировоззрений в рамках историко-культурного контекста.

Задачей является проанализировать степень значимости каждой из двух представленных концепций кризиса культуры. Для этого было необходимо посмотреть на кризис рубежа XIX-XX глазами современности, взяв для этого эссе как феномен культуры, представляющий соединение философии и литературы. Это я? ем более целесообразно, что. общественная мысль рубежа веков наработала собственный опыт осмысления кризисной ситуации конца столетия, объяснения причин негативных явлений и. наметила пути их преодоления. Этот опыт полезен при оценке современного состояния культуры, критический период предполагает, что должны быть как можно полнее представлены все основные грани общественной и культурной^ жизни, и считается целесообразным вести сопоставление следующих планов: историко-литературного, поскольку, речь идет о представителях двух ' ярких/ литературно-исторических феноменов — эпохи «Серебряного века» в России и эпохи^{поколения} 98 года" /в Испаниикультурологического, связанный со своеобразием двух культуржанрологического — где рассматривается жанровое своеобразие сочинений двух мыслителей в философском и художественном аспектах^. 1973. C.O.

— Понятие «Серебряного века» литературы бытовало и в Испании, охватывая период с 1902 по 1931 годы. Обэтом: Mainer" Jose Carlos. La edad de Plata (1902;1931). Barcelona Los libros de la frontera, 1975. Период «Серебряного века» испанской литературы рассмотрен в книге ИАТертерян «Испытание историей. Очерки испанской литературы XX века». М., Наука, 1973, в главе, посвященной творчеству Унамуно. О ситуации в Испании рубежа веков: Ди ас-Плаха, Гильермо. Из книги «Модернизм.

Б результате задача свелась к следующему:

1. Предпринять сравнительное изучение конкретных феноменов — русской и испанской культур, выявить на этом материале общее и различное в развитии двух литератур в критическую эпохукомпаративный уровень решения задачи.

2. Наметить некоторые этапы, стадии, основания для компаративного подхода — уровень оценки историко-культурного контекста.

— 3. Рассмотреть общетеоретические проблемы жанра эссе в духе социологического взгляда на культуру.

4. выделить в синхронном историческом срезе двух стран общие типы. культурного развития и произвести отбор по возможности наиболее ярких фактов для рассмотрения и последующих обобщений в попытке избежать того, чтобы обилие фактов захлестнуло выявление, закономерностей. В этой связи исследовался конкретный методический подход сравнения механизм работы рекурсивной петли.

Методологические основания работы.

Прежде .всего следует отметить, что компаративистика как гуманитарная и молодая наука наиболее подвержена корректировке своей методологии, которая развивается и изменяется в свете накопления новых данных, включения в исследование новых, ранее игнорируемых или недоступных фактов. ;

Методологическим основанием работы является компилятивный подход к сопоставлению литературных и культурных феноменов в период кризиса. Он включает в себя как типологический подход в компаративном исследовании, так и содержательный подход к жанру эссе, к которому сделана, попытка применить жанрологическую методологию, но определению типа художественного содержания. Использовался как сравнительный, так и дивинаторный метод, дивинаторный метод побуждает интерпретатора «перевоплощаться в лицом к лицу с поколением 1898 года» .// Диас-Плаха, Гильермо. От Сервантеса до наших дней /Сост. и общ. редакция И. А. Тертерян. М., 1981, с. 109 и след Rojas, С. автора" и, следовательно, добивается «мгновенного понимания автора». Сравнительный метод подводит автора «под общий тип». Дивинаторный метод улавливает значение чужой речи по наитию, а сравнительный метод позволяет управлять наитием. Понимание многозначных высказываний есть одновременно и момент самопонимания (Рикер, Витгенштейн), допускающий множественность интерпретаций. Несмотря на то, что существует мнение о недопустимости единой теории интерпретации и, сравнивая одного мыслителя с другим, исследователь зачастую стоит перед бесконечным множеством отношений, что выливается в ситуацию своеобразного бесконечного «цитирования», что зачастую представлено в настоящем сопоставлении, оно ведется именно с опорой на существование такого единства. Оба модуса интерпретации — грамматический и психологический, тесно соотносятся друг с другом. Грамматическая интерпретация осуществляется по наитию и одновременно проводит проверку. йнтуитивных догадок путем сравнения. В психологической интерпретации раскрываются общие особенности, которые подлежат анализу и проварке путем сравнения их с другими образцами. В истории типологического подхода издавна преобладала ориентация на сходство сопоставляемых явлений, которая как основное направление компаративистики давно себя утвердила. В то же время отличия в типологическом подходе исследуются тогда, когда в самом обозначении сравниваешьк явлений уже заявлено,(сходство. Предположение о сходстве критических эпох в России и Испании на рубеже XIX—XX вв.еков, и единстве жанра эссе в творчестве. Николая Бердяева и Мигеля де Унамуно открывает возможность оценивать и всю совокупность отличительных черт двух мыслителей. В данном случае особое значение обретает типологическое сопоставление глубинных черт в силу отсутствия прямых контактов: не было ни личного знакомства двух мыслителей, ни знакомства Бердяева с трудами Унамуно. Унамуно часто ссылается в своих работах на имена Толстого, Достоевского, Вл. Соловьёва, Шестова, Горького ипатипо у Ойе§ а: шЫес<�ш1е& й-еп1е а! (Ь-ата. Вагсе1опа, 1977. и других. Толстого он называл одним из главных своих учителей. Первый роман-автобиография Унамуно «Мир во время войны» написан под влиянием^Войны и мира" Толстого. В дальнейшем под влиянием «Исповеди» Толстого и его работы «В чём моя вера?» Унамуно создаст свою философско-эстетическую концепцию, изложенную в эссе «Моя вера» (1897).6 Интерес Унамуно к Толстому давний. В письме к Анхелю Ганивету несколькими годами раньше он писал: «я всегда верил, что можно найти аналогию между русской и испанской душой. Само толстовство наиболее понятно здесь, чем во Франции или в Италии, странах более латинских и языческих, чем наша» .*? Рубеж веков — время господства в западнойлитературе ницшеанских идей, и общего увлечения на Западе русской литературой, особенно Л. Толстым, Достоевским, В л. С о л ов ь ё вым. доставление в один ряд жанрологии и культурологии для исследования одного и того же явления имеет обоснование в единстве научного и художественного творчества, 8 позволяющим в данном случае осмыслить кризисные явления культуры в связи с особенностями жанра эссе.

6 «Tolstoi ha sido una de las almas que mas honradamente han sacudido la miasus obras han dejado una profunda huella en mi.» CitFederico Urales, La evolucion de la filosofia en Espana, Д (Barcelona, 1934), pp 207−208.

7 Письмо от 1 сеятя^ря 1898: «siempre habia cfeido observar ciertas analogias entre el espiritu espanol y el ruso. El tolstoismo mismo es mas inteligible aqui que en Francia o en Italia, paises mas latinos y mas paganos que el nuestro». (Carta del 1 de septiembre de 1898// 'Tres caitas ineditas de Unamuno a Ganivet". Insula, 35. 15 de noviembre de 1948, р. 1. Годами позжеУнамунопнеап, что «de Tolstoi, conozco pocolei hace anos su Guerra y paz, y La sonata a Kreutzer, y algun cuento, y todo lo demas son referencias». (Unamuno M. de. Divagaciones sobre la resignacion*?! esfuerzo,// ОС, XI, p. 168.) Связи Унамуно с толстовством и идеей анархизма в своё время были популярной темой в Испании. См., например: «La Revista Blanca (1898,1900), pp, 312−316- (1899), pp, 250−256- pp, 459−461, etc. G. La Iglesia Garcia. Tolstoismo (Barcelona, 1905).

8 Это аксиома, постоянно доказываемая (русские символисты, Валерий Брюсов). В частности, Л. С. Выготский утверждал, что всякое художественное произведение приводит особенным методом к тем же самым познавательным результатам" к которым приводит и ход научного доказательства, то есть, оперирует, по существу, внеэстетическим моментом искусства.

1.6.

Заимствование в культурологии терминов из других наук оправдано тем, что интердисциплинарные науки закономерно пользуются понятиями, почерпнутыми из различных сфер гуманитарного знания. В процессе работы привлекаются понятия смежных с культурологией наук, поскольку сравнительный метод в содержательном плане обладает кумулятивным эффектом, при его применении поле исследования разрастается в геометрической прогрессии, такова специфика самого метода. Компаративистика находится в постоянном соприкосновении со смежными областями науки,, в том числе, теорией литературы, что позволило в настоящей работе обратиться к такому ее понятию, как тип художественного содержания в его родовых характеристиках и применить это понятие к жанру эссе.

Жанрологический подход в свою очередь также включает в себя различные методики. В работе используется одноа из нихметодика рассмотрения жанрового содержания и его соотношения с формой, разработанная Г. Н. Поспеловым. Согласно .Г. Н. Поспелову, содержание творчества, обладая системностью, не имеет вместе с тем своей структуры, оно лишь воплощается в структурно организованной системе художественных средств, «структурно организована только форма художественных произведений, но не их содержание само по себе». Содержание же, обладающее взаимоотношением своих сторон, всегда системно, но не структурно" '.9 Это положение Г. Н. Поспелова берется в настоящей работе за основу содержательного подхода к. понятию жанра эссе. Таким образом, в многообразии тем и образов эссеистики Мигеля це Унамуно Г и Николая Бердяева предполагается наличие некой меткой системы за видимым отсутствием структуры. Именно поэтому сопоставление миросоэерцаний, идущих «из глубины» и «вглубь» жазывается возможным. Ведь образ есть способ структурной организации.

Поспелов Г. Н. Границы структурно-функционального анализа в литературоведении ак общественно-исторической науке.// Методологические вопросы общественных аук. М., 1971, С. 181.

Под тжш. жанрового содержания вслед за Г. Н. Поспеловым здесь понимается художественно претворенное содержание существенных сторон бытия лвдей, повторяющееся в тех или иных разновидностях в литературе разных эпох.1 Важным здесь является, во-первых, утверждение, что любые сферы конкретно-чувственного бытия могут лежать в основе литературных родов и представлять собой типологию жанрового содержания, а во-вторых, то, что понятие типа жанрового содержания является пограничным, интерцисциплинарньм. Эта категория сама по себе может служить аспектом проблематики произведений. ¦

Тип жанрового содержания эссе оказывается близким к рсманичестет^ по классификации Поспелова либо к сашцент-^чн/хшсщ? по классификации.

И.Ф.Волкова2, но включает в себя также и черты других типов художественного содержания, а следовательно может быть подведен под категорию жшгегжжк. Это творческий синтез устойчивых экзистенциальных представлений автора, возведенных в художественный принцип. В этой связи тип художественного содержания эссе представляется как гщххналишичесясий, соответствующий концепции критического жизненного пути.

Жанр эссе выступает в работе как методический подход, некое форшобразукщее начало, выступающее основанием для рассмотрения кризисного сознания. В рассмотрении жанровых характеристик эссе методологическим основанием данной работы послужили положения М. Н. Эппшейна в его статье «Законы свободного жанра (эссеистика и эссеиам в культуре нового времени) где сделан акцент на экспериментальную жизненную установку и самопроверку эссеиста перед лицеи истерии и культуры, что позволяет осуществить нравственную саморегуляцию Г. Н. Поспелов выделял четыре типа жанрового содержания (мифологический, национально-исторический, этологический и романический. См.: Поспелов Г. Н. Типология литературных родов и жанров.// Вестник Московского университета Серия 9, 1978, № 4. С. 15. Развитие идеи целостности литературного жанра, в основу которой положен принцип содержательности жанровой формы, сделано в работах П. Н. Медведева, М. М. Бахтина, В. В. Кожинова, Г. Д. Гачева.(Медведев П. Н. Формальный метод в литературоведении. Л, 1928; Бахтин ММ Проблемы поэтики Достоевского М 1963; Кожинов В. В. Происхождение романа М., 1963; Гачев Г. Д., Кожннов В. В. Содержательность литературных форм.// Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964; Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М, 1968.).

2 И. Ф. Волков. Самоценно-личностный тип художественного содержания (романтика).// И. Ф. Волков. Теория литературы. М, Просвещение. Владос, 1995, С. 114−115. авторской личности.3 Серьезной методологической базой послужили также работы В. А. Кругликова об эссе и прежде всего его работа «Возможности эссеиэма в понимании культуры» .4.

Основные эссе У1намуно, рассмотренные в настоящей работе, след^жацие:

Об исконности" («En torno al casticismo») 1895, состоящее из пяти эссе: «О современном маразме Испании» («La casta historica»), «Кризис патриотизма» («La crisis del patriotismo»), «Человеческое достоинство», «Вечная традиция» («La tradicion eterna''^), мистике и гуманизме» («De mistica у humanismo»), б «О трагическом чувстве жизни у лкщей и народов» («Del sentimiento tragico de la vida en le© hombres y puebles») 1913, «Агония христианства» («La agonia del cristianismo») 1925, «Как пишется роман» («Como se hace una novela?» } 1925.

Взгляды Бердяева на отдельные стороны кризиса культуры и искусства излажены в его работах «Духовный кризис интеллигенции» (СПб., 1910), «Ошсл творчества» (1916), «Пикассо» (журнал «София» № 3, 1914), «Астральный роман. Раз&шления по поводу романа А. Белого «Петербург» (1916), лекции «Кризис искусства» (ноябрь 1917). Кризис культуры в целом охарактеризован Бердяевьм в «Философии неравенства» (1918), «Конец Ренессанса. К современному кризису культуры.» (1907;1909), «О русских богоискателях» (1907), «Очарование отраженных культур. В.И. Иванов» (1916), «Миросозерцание Достоевского» (1918), «Новое средневековье: размышления о судьбе России и Европы» (1922). Кроме того, мл опираемся на положения, высказанные в следующих его книгах «Философия свободы» (1911), «С^ысл истерии: опыт философии человеческой судьбы» (1922), «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1946).

3 М. Н. Эпштейн. Законы свободного жанра (эссеистика н эссеизм в культуре нового времени.// Вопросы литературы. М., 1987, № 7, С. 120−153.

4 В. А. Кругликов. Возможности эссеизмав понимании культуры.// Социальная философия и философская антропология. М., 1995. Кругликов В. А. Ценность в историческом развитии культуры // Цивилизация и культура в историческом процессе. М., 1983. С.35−40, Он же: О развитии ценностного содержания культуры. // Культурный прогресс: философские проблемы. М., 1984, С.94−110. Он же: Возможности образного понимания мировоззрения // Эстетический логос. М., 1990, С.52−72. Он же: Культурные основания философского познания. // Структура культуры и человек в современном обществе. М., 1987, С.69−85. Unamuno M.de. La tradicion eterna// ОС, Ш, pp. 15−16.

6 Unamuno M.de. En torno al casticismo.// ОС, Ш, p.251.

Научная новизна работы.

Новизна настоящего исследования видится в рассмотрении феноменов двух культур сквозь призму эссеистского сознания, стремящегося выработать символические образы жизнебытия человека. Вследствие этого в работе присутствуют элементы совмещения культурологической и литературоведческой плоскости, и в работе равноправно присутствуют два подхода. Соединение в одном лице мыслителя и художника, оказавшееся органичным для персонализма, является одной из определяющих черт творчества *Унамуно и Николая Бердяева. Сходство творческой индивидуальности двух мыслителей делает возможным использовать их работы в сравнительном анализе, где выявлялась повторяемость тем и мотивов, обнаруживалось типологическое общее. Особо обращает на себя внимание тот факт, что кризисная эпоха рубежа Х1Х-ХХ веков рассматривается двумя мыслителями в том числе и через интерпретацию художественной литературы. Художественная информация> - воссозданная в произведениях литературы и искусства, ^ заключает в себе одновременно современный взгляд на историческое прошлое, а также воплощает бытовавшие во время создания этих произведений концепции исторического развития, характеристики движущих сил и причины, источники конфликтов так, как их понимали в то время. Она нередко выступает и как прогноз будущего развития общества. В эссе концентрируются наиболее существенные идеи, «определяющие^, щёореФйч. ес1"ук?./по^цию. двух «авторов, так как это сплав изысканной литературной формы и культурологического «содержания.

Поскольку отсутствует единая классификация типа художественного содержания, правомерным представляется использовать содержательный подход кЖанру эссе, одновременностягивая воедино как социальную, я? ак и художественную стороны мироотнощения эссеиста. Само компаративное культурологическое исследование в этом случае оказывается по структуре близким к эссе. Определить тип художественного содержания эссе как междисциплинарного жанра можно было бы в этом случае как персоналистический.

Выявлялась зависимость смены художественных стилей от смены культурных эпох и установить связь между широким распространением жанра эссе как внутренней его структуры, так и места, занимаемого им в художественной жизни, — и наступлением эпохи кризиса. Стремление периодизировать историю литературы по смене художественных стилей как попытка всмотреться во внутренние закономерности культурного развития было выражено в работах И.г.Неупокое вой по сравнительному изучению литератур и ДР.

В контексте многочисленных современных исследований по компаративистике и межнациональным связям известны работы по сопоставлению творчества писателей России и Франции, России и Германии, России и Англии, России и Скандинавии и т. д. В этой связи возникает необходимость в развитии русско-испанских компаративных исследований, которые представлены в истории сравнительного литературоведения преимущественно на уровне освоения архетипов, мотивов, например, мотив Дон Кихота в России, или же позднее — толстовство в Испании. Существует также богатая переводческая традиция. Опыт типологического выделения однородных черт в мировоззрении и творческом методе представителей русской и испанской культур также может быть продуктивным. В то же время, материал испанской литературы пока не стал столь широким объектом для этих исследований.

Компаративное видение проблемы изначально сохраняет не только Тождественность, но и различие сравниваемых явлений, • которые одновременно и удерживают и снимают временнбе отстояние. Благодаря этому появляется возможность добиться ббльшегй утверждения ценности и значимости сравниваемых феноменов, что и является новизной подхода в компаративистском методе. Кроме того, всякое историческое событие может быть осмыслено как событие современности и компаративистика в данном случае есть процесс постижения культурных феноменов современности.

Практическое значение работы.

Работа представляет собой пример рассмотрения творчества двух представителей русской и испанской культуры, чья эссеистика характеризуется широтой границ содержания, соизмеримой с бесконечностью художественного образа, априорно включающим в себя и литературу, и искусство, и гуманитарные науки, и философию, и политику, и собственно социальную действительность. Эта позволяем наработать материал для изучении и преподавании компаративной культурологии.

Работа может быть положена в основу специального курса по компаративистике, читаемого в рамках общего курса по культурологии и призванного в. первую очередь формировать у ¦слушателей непрагматический интерес кширокой и глубокой образованности, уважение к учености, интеллекта, духовности, что призвано продолжать традиции гуманитарного образования.

Представляется возможность расценивать точку зрения Бердяева как теоретический постулат («дедукцию» '), а точку зрения Унамуно как его частный случай («индукцию»). в таком Г ключе представляются соизмеримы, например, понятие «агонии» Унамуно и «творческого дерзновения» Бердяева, темы бессмертия. Унамуно и темы конца исшорли и Богочеловечества у Бердяева, «интраисшории» Унамуно и «священного предания истории» у Бердяева ит.д. Сами перечисленные понятия порождены кризисным сознанием наблюдающего философа, четкого сопоставления им прошлого и будущего в кризисном моменте настоящего, соединение — всего тох-6,. .что распадаемся. Отсюда и тяга к апелляции к высшим ценностям («русская идея», «теургия», «всеединство» и др.) У Унамуно эгоцентрический подход к произведению: от внешнего впечатления — «вглубь». Нужно сказать, что сопоставление мировоззрения Унамуно, направленного «вглубь» 1, и Бердяева, идущего «из глубины» (как выразителя идей сборника «Из глубины») возможно только в некоторой средней точке их взаимного схождения и может представлять собой сопоставление близких результатов независимого духовного поиска, предпринятого с разных сторон.

Компаративный подход в настоящей время находится на той стадии развития, когда выявление внешнего сходства, важного при исследованиях контактных взаимовлияний на первых этапах развития компаративистики, уже преодолело себя и не столь существенно, хотя анализ внешних совпадений, выявление сходных этапов творческого пути двух мыслителей также может быть продуктивным. Сами социальные условия, в которых пребывают мыслители и художники, заставляют их воспроизводить в своём творчестве сходные черты своих обществ, создавая аналогичные концепции, параллелизм которых обусловлен также общностью объектов — рассмотрения.

1 В этом плане программным является его эссе «Вглубь!» («?Adentro!») И M. de Unamtmo. Tres ensayos. Madrid, B. Rodriguez Serra, 1900, p.8−9.

§ 2. История вопроса.

Существует знание о культуре, которое делает возможным существование культурологии и самосознание человека в культуре, которое получает свое выражение в философии культуры. Начиная с античности именно философия становится для человека основной формой сознания им своей культуры, что отличает европейскую культуру от других культур, где эту функцию выполняют мифология и религия. Возникновение философии культуры явилось следствием демифологизации культуры в античности и ее секуляризации в новое время. Уже в эпоху Просвещения слово культура используется Аделунгом, Гердером, Кантом в качестве центральной категории философии истории, понимаемой как «история духа». Философия культуры — это самосознание культуры, дискурс о культуре^.

В развитии философии культуры прослеживается два этапа: классический — с эпохи Возрождения до середины прошлого векаи постклассический, когда европейская кудьтура перестает мыслиться как эталон для мировой культуры и все более осознается ее глубинное расхождение с фундаментальными основами человеческой жизни. На смену культурному европоцентризму приходит точка зрения культурного плюрализма,. что и стало причиной возникновения культурологии, которая ставит задачей эмпирическое изучение чужих культур. Культурология вносит свою лепту в становление современного мышления. Это область науки, в которой происходит интеграция в первую очередь философского и исторического мировоззрений.

Описательно-классификационный метод культурологии опирался в', XIX веке, на шо убеждение, что все дописьменные культуры принадлежали в «первобытному» типу и различия между.

2 Термин «дискурс» в применении к культурологии вводит Эльмар Владимирович Соколов в последнем издании Программы по культурологии. См., например: ежегодник «Вестник культурологии», «Культурология и философия культуры». ними не проводилось.3 во второй половине XIX века этнография обретает вид теории (Теоря Дарвина, сравнительно-исторический метод, философская антропология, философия истории, социальной психологии и т. д.), возникает понятие «этнология» .

В конце XIX века заявляет о себе теория «диффузионизма», рассеяния культуры. Л. Флобениус вводит понятие «культурного круга». В культурологической концепции Н. Я. Данилевского, выпустившего в 1868 году книгу «Россия и Европа», разработана иерархия культурно-исторических типов взаимовлияния культур, окрашенная славянофильской ориентацией автора и его религиозными и монархическими убеждениями. Данилевским предложено «исходить вдоль и поперек» все — пространство культуры, где он выделил 13 типов культурного развития, живущих в среднем 1500 лет и проходящих циклические стадии (1000 летэтнографический период, 400 лет — государственный, 50−100 лет культурологический или цивилизационный). Самый молодой и сложный тип культуры — славянский, он четырехосновный и может развиваТься во. всех направлениях, отдавая предпочтение правовому и экономическому упорядочению. Для сравнения, романо-германский тип культуры двухосновен (политика и художественное творчество).

Книга Освальда Шпенглера «Закат Европы (Опыт морфологии мировой истории)», вышедшая в 1914 году дает концепцию типов культурного развития, близкую к концепции Данилевского. Интересно представление Шпенглера о «душе культуры» и его манера портретирования культур, когда европейская культура имеет «фаустианский» облик.

На испанской почве самая знаменитая фигура в этот периодСальвадор де Марадьяга, автор книги «Англичане, испанцы и французы», также являющая собой образец свободного портретирования культур. Нация, по Марадьяге, успешно проявляет себя в тех видах деятельности, которые более всего.

3 Э. В. Соколов. Понятие, Сущность и основные функции культуры. Ленинград, 1989, соответствую!]? ее характеру. Возвышение или падение нации связано с тем, что в разные эпохи те или иные черты характера имеют неодинаковую ценность. Логика истории определяется чередованием наций. Испанцы создали мировую державу благодаря страстности и честолюбию, затем практичные и умеренные англичане превратили свою страну в мастерскую мира, а острый галльский смысл французов создал эффективную правовую и политическую систему.

П.А. Сорокин — автор концепции об эволюции социокультурных стилей.&bdquo-.'•. Он различает три типа культур по ценностям: идвационную (то есть, основанную на интуиции или откровении), .сенситивную и идеалистическую. Исторический процесс в этом случае предстает как флуктуация культурных стилей, а выход из кризиса культуры сенсуального типа Сорокин видит в возрождении идеационной культуры и в интеграции всех трех типов.

Необходимо упомянуть концепцию «ценностных идей» Макса 'Вёбера как транец®Ндннтальную предпосылку наук о культуре. Мы, будучи «культурными», оцениваем изучаемый мир, и какая из ценностей является определяющей — не результат произвольного решения ученого, а продукт духа времени, культуры. Направляющие: идеи меняются со временем, и в бесконечности этого процессазалог безграничного будущего наук о культуре. И тот же самый ^интерсубъективно" существующий дух культуры дает возможность взаимного контроля со стороны научного сообщества ее ценностных идей. Общесоциологическая концепция Вебара названа им «понимающей социологией» .

В России теория культуры носила характер конкретизаторский (например," «посылка Г. В. Плеханова, что культура нисходящей общественной формации неизбежно приходит в упадок. Подход Ильина и всей русской философии «Серебряного века» характеризуется устремлением к холизму, углубленному исследованию формы, противопоставлению мистического и логического.

С. 18.

Теория культуры входит по классификации В. В. Савельева в состав четвертого уровня наук о культуре — в систему общественных наук, рядоположенных с естественными и техническими науками.1 Всеобщность культурологии близка к философской рефлексии, которая изучает наиболее общие законы, но философия, как метанаука, полиобъектна и монопредметна. В культурологии ситуация прямо противоположна. Она полипредметна и потому культурологическое мышление плюралистично.(В.В.Савельев).

Культурологию рассматривают как «специфический тип дискурса», результатом которого является нахождение «единой объективной истины», причем культурологическое рассуждение допускает множественность истин, правомерность и равноправность позиций участников дискурса.

В качестве адекватного для метанаучной культурологии В. В. Савельевым предложен атрибутивный подход, где в качестве определителя можно использовать систему «жизнедеятельность», содержащую как социальный, так и биологический смысл, что позволит отделить феномен культуры от явлений докультурного (на мегауровне), внекультурного (на макроуровне) и антикультурного (на микроуровне) свойства. Она обнаруживается в оригинальности жизненных смыслов и установок, локально-территориальных сообществ, в моделях мироощущения и направленности деятельности. Имея пассионарные начала, она не остается неизменной, но вписывается в исторические условия.2.

Научная литература по культурологии включает труды М. М. Бахтина, Бердяева, В. И. Вернадского, публикации «Вех», работы Л. С. Выготского, Л. Н. Гумилева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана и.

1 Савельев В. В. Метаиаучный характер культурологии.// Культурология: иовые подходы. Вып. 3−4,М., ГУК, 1998. С. 51−63.

2 Там же. др. В историческом подходе к культурологии (события, факты, ¦ достижения культуры) отбирается материал, демонстрирующий поступательное развитие культуры, когда теоретическое обоснование культуры специально не выделяется. Разновидность такого подхода называют эклектической. Частным случаем исторического подхода назван также художественный подход, где история культуры предстает в серии очерков о выдающихся художниках. и творениях, учитывается многообразие культур, попытка избежать европоцентризма.

В рамках философского подхода делается акцент на жизнедеятельность человека как субъекта культуры (А.Арнольдов, П. Гуревич). Необходимое условие культурологического подходаединство теоретического и художественного компонентов.

В пособии для студентов ВУЗов B.C.Ерасова в двух томах асоциальная культурология" СМ., 1994) обращено внимание на то, что социальные изменения культуры дополняют ее гуманитарное постижение. Социологический подход, по мнению автора, это:

1.освоение движущих мотивов реального поведения людей и принципов духовной регуляции различных сфер социального бытия.

2, социологический взгляд проникает в культурный контекст событий.

Любопытно, что автор книги поднимает именно те вопросы, которые волновали на рубеже веков Бердяева и Унамуно, как то: антиномий между природно-языческим началом и высокой религиозностью, между культом материализма-, и приверженностью к возвышенным. духовным началам, между всеохватной государственностю и анархической вольницей и др.(с.160−161).

Французский исследователь А, Ропер в книге^Горе и слава. * культурная история российского мира с 1000 года до наших дней" 6 утверждает, что история культуры России — всегда борьба «главной» культуры и народно-крестьянской, которые никогда не понимали друг друга. «Главная» культура как европейская насаждалась элитой общества «сверху», но ей никогда не удавалось полностью интегрировать народную инфраструктуру.

Культурология, как и герменевтика, не может ссылаться на бесспорные критерии, не говоря уже о том, чтобы присвоить себе право на авторитетностьвместо этого в здесь допустимо лишьпо словам Шлейермахера — творчество, как в искусстве. Подобное творчество особенно необходимо в свете того, что анализ процессов понимания больше не привязан к авторитету, но должен заменить его собой.

Жанр эссе.

Эссе — это такое художественное, образование, которое •перекрывает все отдельные типы художественного содержания и открывает полную свободу их взаимосвязи, к нему применима характеристика Бахтина, данная в свое время роману, как разрушающего все прежние жанровые каноны, который вытесняет «одни жанры, другие вводит в свою собственную конструкцию, переосмысливая и переакцентируя их» .7.

Среди наиболее древних предшественников жанра эссе называют «Книгу Притчей», диалоги Платона, «Характеры» Теофраста, главу, посвященную трагедии, в «Поэтике» Аристотеля, «Поэтическое искусство» Горация, «Размышления» Марка Аврелия, работы Плутарха и Сенеки, и только потом эссе Монтеня в его размышлениях «О дружбе» и «Об одиночестве». На испанской почве морализаторские и религиозные анти-маккиавелиевские эссе находят / Фрая. Антонио де Ревары (1480−1545), сборник «Личные, письма» и др.3 Испанский эссеист эпохи Возрождения — Хуан Луис.

6 А.Ропер. Горе и слава Культурная история российского мира с 1000 года до наших дней. Париж, 1992.

7 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 449.

8 О роли эссе в испанской литературе. Torres Viuarroll: Autobiografia burguesa al hispanico modo.// Papeles de Son Armadans, XXXVI, 1965, pp.297−306- Persona y sociedad en la Espana moderna //Tiempo de Espana, N. l, 1963; Dos lecturas de Ganivet, 1937, 1965.

Вивес (1492−1540), чьими излюбленными темами были война, мир и неадекватность общества его собственным идеальным представлениям, о которых он писал, по мнению Санхуана Пилара, с унамуновской страстностью.9 Перечень продолжают Хуан де Вальдес (1490−1522), Хуан Пабло Форнер (1756−1796), Франсиско де Кеведо (1580−1645) и Бальтасар Ррасиан (1601−1658), причем в сочинениях последних берет свое начало характерная для испанцев тенденция объяснять причины упадка испанской культуры особенностями самого испанского народа, презирающего насущные жизненные интересы и понимающего саму жизнь лишь как гражданский или религиозный подвиг. Испанские мистики Луис де Леон и Луис де Рранада, Св. Тереса также писали сочинения в жанре религиозно-философского эссе.

Известны знаменитые эссе в английской литературе XVIII века, печатавшиеся в журналах «Болтун» ', «Зритель», «Опекун», «Англичанин», «Читатель» Джозефом Аддиеоном и Робертом Стилем, послужившие материалом для творцов английского просветительского романа. В XIX веке наиболее известны работы «История эстетических идей» Марселино Менендеса-и-Пелайо и «Критическая история Испанской поэзии» Леопольдо Аугусто Куэто, маркиза де Вальмара.*1 Менендес-и-Пелайо отмечал, что традиции испанской эссеистики, заложенные Кеведо, Грасианом, Сааведро ГФахардо, подхвачены Ф. ФейхооЮ, Кадальсо, Ховельяносом, а затем краузистами, поколением 98 года — Ганиветом, Унамуно, Маэсту, • Ортегой-и-Гассетом. Однако в целом с XVII по XIX вв. эссеистика оставалась на периферий У общефилософского развития,.

Papeles de Son Armadans, CXX, 1966; A Anaya An essay on Spanish literatute. London. 1818- Feijoo. Ensayos or discourses. P. 1780. anjuan Pilar, A. El ensayo hispanico (estudio y antologia) Madrid, 1954. p p. 12−13. l^Fray Benito Jeronimo Feijoo (1676−1764) — эссеист, возглавивший группу испанских критиков. Не признавал конфликта между наукой и религией, который Унамуно впоследствии сделает основным конфликтом и отправной точкой при написании «О трагическом чувстве жизни у людей и народов». Идеи Фейхоо («Ensayos у discourses». Paris. 1780) об опасности атеизма рационалистов, способного создать ту же тиранию, что и у схоластов, созвучны идеям Унамуно. определявшегося дискурсивными системами Декарта, Лейбница, Спинозы, Канта. С середины XIX века философская мысль теряет самозамкнутось, ищет обоснования в ином, а для этого ей необходимо обогащаться образностью, от которой она до тех пор отвлекалась. Кьеркегор и Ницше писали не систематические трактаты, а литературно-метафизические «опыты» — «Дон Жуан» и «Авраам» у Кьеркегора, «Дионис» и «Заратустра» у Ницше, «Сизиф» у Камю, «Орфей» у Маркузе, «Дон Хуан» у Кастанеды — не художественные образы и не логические понятия. Томас Манн характеризовал Ницше как «эссеиста шопенгауэровской школы» -школы, вышедшей из философского убеждения, что «воля» предшествует «представлению», отсюда для стиля самой философии следует, что систематика должна быть погружена в эссеистику. В эпоху появления и расцвета критики (XVIII-XIX вв.) когда философский, художественно-критический и одновременно живой, обращенный к жизни анализ современного искусства искал соответствующую форму выражения, эссе становится наиболее гибкой формой критики, чья популярность объясняется еще и тем, что она оказалась как бы посредствующим звеном между блистательными импровизациями журнализма и объемистыми томами, написанными специалистами для специалистов. Немецкий исследователь И. Шоте считает «Даокоон» и «Гамбургскую драматургию» И. Лессинга «чистым выражением эсСеистической формы» И.

В отечественной философско-гуманитарной науке обнаруживается многообразие проявления эссеизма у Н. Берковского, А. Лосева, С. Аверинцева, Г, Гачева. Здесь эссеизм объясняется как следствие культурной разносторонности, присущей отечественной традиции гуманитарной мысли, сочетающей философские и филологические, критические и художественные начала (Белинский, Герцен). Свобода как жанровая специфика эссе, предоставленная автору, предъявляет к нему жёсткие.

Schote, Joachim. Die Entstehung und Entwicklung des deutschen Essay im 18, Jahnmderrt,.

1 4 И требования. Нет чётких критериев жанра, и если эссеист в какой-то момент следует правилам иного жанра, он должен тут же сам их. разрушить, иначе он не сможет удержаться в границах целостного мышления, и эссе разрушится. В этой связи М. Н. Эпштейн вводит понятие «эссемы» — мыслеобраза, составляющие которого находятся в подвижном равновесии, отчасти принадлежа друг другу, отчасти оставаясь открытыми для новых сцеплений через посредство личности автора и опыта его самосознания.12 Эссеизм — это интегральный процесс в культуре, движение к синтезу, в котором все компоненты, исходно наличные в мифе и разведённые дифференцирующим развитием культуры, вновь сходятся, чтобы «опытно», экспериментально приобщиться друг к другу. .Эссеистика, по Эпштейну, пытается стать новообразованным целым, осуществить цельность мифа внутри расчленённой, развитой культуры.13.

Поначалу жанр эссе мыслится чуть ли не разновидностью романного жанра, эту параллель проводит и Михаил Бахтин, и &bdquo-Анхель Танивет в книге «Письма из Финляндии» («Cartas Finlandesas» (XII): «Почти всегда начинаешь хорошо, но вскоре ¡-сбиваешься и вместо того, чтобы рассказывать о том, что видишь, говоришь о том, что думаешь по поводу увиденного. Ты посылаешь ^ нам не впечатления, а суждения, впечатления же приберегаешь для другого случая» (здесь и далее, где нет специальных указаний перевод мой.-И.У)14, — и новеллы-эссе Унамуно — тому подтверждение, в теоретических выводах писатели-современники Унамуно в основном ориентировались ¦ литературный процесс вне.

Freiburg, 1988.

12 МаЭшптейн. Законы свободного жанра. СЛ32,148.

М.Н.Эпштейн, Законы свободного жанра Там же. С Л 29. Мифология" но словам Е. Мелетинского, «ориентирована на преодоление фундаментальных антиномий человеческого существования, на гармонизацию личности, общества и природы» (Философский энциклопедический словарь. 3VL, 1983, С. 377.) siempre empiesas bien — me dice- - pero a las pocas lineas te tuerces y en lugar de decimos lo que ves, nos dices lo qur piensas sobre lo que veslo que tu nos envias no son impresiones, sino opinioneslas impresiones te las guardas para la mejor ocasione. Ibid. РЛ5.

Испании. Эмилия Пардо Басан писала: «Считаю важным заметишь, среди прочего, что роман перестал быть просто развлечением <.>, приближаясь к исследованию социальному, психологическому, историческому, но все-таки исследованию» .15.

Расшатывание традиционных жанровых и гносеологических перегородок начался с «романизации». Бахтин полагал, что в эпоху господства романа все остальные жанры так или иначе романизуются, то есть, обретают проблемность, смысловую незавершённость, контакт с современностью, с чем Бахтин. связывал передвижения в границах художественного и нехудожественного. Продолжением «романизации» Эпштейн считает «эссеизацию» литературных жанров, когда внутри самого романа возникает, эссеистическая зона контакта с внероманным миромэто «лирические отступления» в романах.

Взаимовключённость эссеистического и романного начала особенно характерна для литературы XX века (Г.Гессе, П. Валери, А. Жид,. А. Мальро, А. Камю, А. Бретон, А. де Сент-Экзюпери, Р. Честертон, Д.-В.Пристли, Э Канетти, Я. Кавабата, Кобо Абе, Ю. Слеша, К. Паустовский, М. Пришвин). Томас Манн назвал свою.

Историю об Иакове" «фантастическим эссе» .!" 7.

При изучении феномена эссе В. А. Кругликов осуществил попытку построить мосты, соединяющую поэтику текстов жизни и текстовхудфкёственной практики — поэзии, для этого нужно последовательное, а не отрывочное чтение текста. Кругликов называет это «герметическим чтением» .

Tengo por importente entre todos el concepto de que la novela ha dejado de ser mero entretenimiento. ascendiendo a estudio social, psicologieo, historico, pero al cabo estudio. La novela es traslado de la vida, y lo unico que el autor pone en ella es su modo peculiar de ver las cosas reales". Emilia Pardo Bazan. Un i aje de novios. Preface. Madrid. 1881, pp.7−8.

М.Бахтии. Вопросы литературы н эстетики. М., 1975, С. 450,451.

17 Т.Манн. Соф: Соч. В 10-ти томах, Т.9, М., 1960, С. 179.

В. А. Кругли ков. Возможности эссензма в понимании культуры// Социальная философия и философская антропология. М., 1995, С. 176−177. эссе есть небольшое, свободное в выборе формы и стиля произведение, посвященное рассмотрению общеизвестной для духовной жизни эпохи темы.

Понятие «эссеизма» как экспериментального способасуществования и как утопии, призванной охватить единство действительности, впервые сформулировал Р.Музиль.20 в Испании слово эссе появляется середине XIX века, когда в Севилье в 1844 году был опубликован некий «Список .литературных и критических эссе» («Ensayos literarios у criticos»)'21. Вслед за Леопольдо Аласом*2£3, опубликовавшем в 1892 году в Мадриде свой труд «Эссе и журналы» (1888−1892)22, слово эссе начинают употреблять как литературный термин. В современном, испанском литературоведении бытует, хотя и не всегда соблюдается традиция говорить об эссе лишь применительно к писателям поколения 98-года и их последователям.23.

В русской традиции произведения такого жанра называют ¦• статьями, однако в эпоху «Серебряного века» часто встречалось слово «опыт» как перевод термина эссе в его монтеневском смысле. Первая литературная форма, которую использовал унамуно, было эссе и оно принесло ему мировую славу. Эссе Бердяева «Новое средневековье» (1922) стало причиной его небывалого успеха и мгновенной популярности на Западе сразу же после вУсылкм из России.

Си. определение эссе в различных западных словарях: Merker und Stammier, Reallexikon der deuschen Literaturgechichte. — Berlin, 1925;1926. — S. 329−330- Dictionary of World Literary Terms. Ed. By J T. Shipley, L., 1970, p. 106- Current Literary terms. A Concise Dictionary of their Origin and Use^ L, 1980, p.98- Sains de Robles, F.С. Diccionario de la literatura. Т. 1 Madrid, 1954.

Р.Музнль. Человек без свойств. Собр. Соч. Т.1, М. 1984, кн.1, ч, 2, гл. 62.

21Marichal, J. Teoria у historia de ensayismo hispanico. M., 1954, p, 13.

22Leopoldo Alas. Ensayos y revistas (1888−1892), Madrid, 1892.

23 jose Luis Gomez-Martinez. Teoria del ensayo. Ediciones Universidad de Salamanca, Serie Varia (Temas cientificas y literarios, N.36), 1981, pp.147−165- Alfredo Carballo Picazo. El ensayo como genero literario: notas para su estudio en Espana // Revista de Literatura, 9−10 (1954), pp.93−156- Silvio Lima Ensaio sobre aessenciado ensaio. Coimbra, 1944.;

Эссе в отношении других жанров ведет себя подобно тому, как некогда, по оценке М. М. Бахтина, вел себя роман: борется за свое господство в литературе и там, где он побеждает, другие, старые жанры разлагаются24, это жанр, находящийся в вечном становлении и наиболее чутко отражающий становление действительности. По мнению М. Н. Эпштейна, эссеистическая система встраивается в беллетристическую так, что каждая может рассматриваться как интерпретация другой.25.

Судьбу этого жанра прозорливо и поэтично выразил Эпштейн в своей замечательной статье: эссе призвано сыграть немаловажную роль в обновлении культуры, в переходе ее с экстенсивных на интенсивные пути развития как опыта самосозидания, в развитии нелинейного, многопланового мышления. В эссеистическом мышлении происходит не только взаимодействие составных частей культуры, но и взращиваются семена универсального знания и в то же время — устремленность к будущему, к такому концу, который встретил бы бесконечность, что превращает его во внутренний двигатель культуры Нового времени.^б.

Бахтин. М. Вопросы литературы и эстетики. С.447−541. Об этом: М.Эпштейи. Законы свободного жанра Там же. С. 147.

26 М. Н. Эпштейн. Там же. С. 152.

§ 3, Обзор литературы,.

I. Обзор литературы о творчестве Н. А. Бердяева.

Интерес к работам H.A.Бердяева в России сравнительно недавний, в то время как в зарубежной критике о нем написано много, особенно в конце 40-х годов и в 50−60-е годы. Это работы Евгения Ламперта^*?, Оливера Кларка28? Жоржа сивера-^ г Мишеля Баллона-ЗО, Джеймса Вернхама, 31 содержащие, как правило, биографические и библиографические данные о русском философе, а также попытки познакомить зарубежного читателя с содержанием его русскоязычного наследия и охарактеризовать основные направления его творчества в период эмиграции. Эпоха русского духовного ренессанса на рубеже веков вызывает живой интерес у русских и зарубежный исследователей. Его источниками считают, в 'частности, идеи социализма и марксизма в их своеобразном преломлении в русском сознании, прежде всего, в среде философов., в этих! книгах Бердяев почти единодушно назван выразителем духа православия, не раскрытого официальной церковностью и богословием. Исследователи обращают внимание на то постоянство, с которым Бердяев выдает «Легенду о Великом. Инквизиторе» Ивана Карамазова за критику социализма, а когда пишет о социализме, критикует его языком, заимствованным из этой легенды" Бердяев обладал необыкновенно счастливым даром «/пй'пудяризатора, что объясняет его необычайную популярность на Западе, где он считается рупором русской : — религиозной мысли, философии, богословия и даже самого.

Lampert, Evgeiry. Nicolas Berdiaev. Modem Christian Revolutionaries. N.Y. ed. Donald Attwater, Hie Devin-Adair Co. 1947.

Clarke, Oliver Fielding. Introduction to Berdiaev. London, 1950.

29seaver, George. Nicolas Berdiaev. Carter Lane, 1950.

ЗОУаИоп, Michael Alexander. An jostle of freedom: life and teaching of Nicolas Berdiaev. NY. 1960.

James C.S. Weniham. An essay in Berdiaev and Shestov. University of Toronto православия, о чем свидетельствуют многочисленные работы зарубежных теологов.32.

Основные направления, по которым исследуется творчество H.A.Бердяева, следующие:

Бердяев — провозвестник «русской идеи» ,.

Бердяев — теолог, последователь ортодоксальной церкви,.

Бердяев — поборник идеи «всеединства», биографические исследования.

Среди работ 70-х годов следует отметить книгу итальянского исследователя Бруно дель Ре, 33 автор которой сопоставляет Бердяева с отечественными мыслителями и нередко сравнение оказывается не в пользу Бердяева, но ценность его представлений о литературе рубежа веков, а также его интерпретация Достоевского признается необыкновенной важной для мирового читателя.

Американец Дональд Лори посвятил Бердяеву ряд книг,, являющихся сборниками статей и хрестоматией работ Бердяева с переводами й комментариями самого Дональда Лори, 34 создававшего антологию бердяевекой мысли. Дональд Лори убежден, что Бердяев никогда не пытался систематизировать свои идеи сам: его изложение перескакивает с одной идеи на другую, не редки мысли,.

32Blakhan, Harold John. Six Existentialist Thinkers. London, 1952; Bodo Zelinsky. Schonheit philosophie Nicolai Berdiaev./TZeitschiift fur allegemeine Kunstwissenschaft. Bonn, Band 17/1, 1972; James C.S.Wernham. Guardini, Berdiaev and Legend of Grand toquisitor./ZHibbert Gournal, 1954; Richardson, David Bonner. Berdyaev s philosophy of histury. The Hague, 1968; Calian, Carnegie Samuel. Hie significance of eschatology in the thought of Nicolas Berdyaev. Leiden, 1965 — Calian, Carnegie Samuel. Berdiaevs philosophy of hope, Leiden, 1968; Aubery, E.E. The phylosophy of Nicolas Berdiaev. //Theology Today, Vol IV, January, 1948, pp.522 533. V" .

Bruno del Re. Dostoevski di Berdiaev. Milaiio, 1977.

-^Christian Existentialism — A Berdiaef Synthesis Selected and Translated by Donald A. Lowrie, N.Y., 1965. Lowrie, Donald A Rebellious Prophet: A life of Nicolas Berdiaev. N.Y. Harper & Brothers, 1960 взаимно противоречащие друг другу, как и то, что порой Бердяев выстраивает ряд концепций, где ведет полемику с самим собой.35.

После смерти Н. А. Бердяева в Сорбонне проводились конференции, коллоквиумы-^, собрания «Общества Николая Бердяева''^» ?, рде обсуждались проблемы творческого наследия мыслителя. В материалах конференции в ноябре 1971 года в Сорбонне, посвященной Николаю Бердяеву, значительное место отведено отношению мыслителя к символизму.38 обращено внимание на своеобразную разработку Бердяевым противопоставления культуры и цивилизации, идущей от Шеллинга. Бердяева ценят как пророка, интерпретировавшего свое время «sub specie aeternitatis» — с точки зрения вечности -, помогавшего увидеть духовные проблемы времени и предлагавшего их решения, вытекающие из его личного опыта. Обращается также внимание на общность идей H.A.Бердяева и Тейяра де Шардена о развитии человечества и о значении творчества и творческого акта человека.

Философские взгляды H.A.Бердяева рассматриваются в работах И. И. Смирнова «От марксизма к идеализму» (М., 1995). В работе P.A.Гальцевой «Очерки русской утопической мысли XX века» (М., Наука, 1992) особое внимание уделено идее Бердяева о теургии как спасении творчеством, идущей от Вл. Соловьева, который задает теургии христианские задачи"39. P.A.Гапьцева показала, что Бердяев, опираясь уже на средства искуссз ва нэвого времени, заставляет работать в этом направлении как теоретическую мысль, так и художественное воображение целого поколения «Серебряного.

Nikolas Berdiaev. Christian Existentialism. A Berdiaev Syntesis Selected and Translated by Donald A/Lowrie. London. 1956.p. 7−8.

Colloque Berdiaev. Paris. Sorbonne, 1975 (12 avril) — lOO-anniversaire. Paris, 1978.

Bulletin de LAssociation Nikolas Berdiaev, № 1, Paris, april 1953; Ks 2/3,1957.

Conference Berdiaev. Sorbonne, 27.1 L71s.

Соловьев B.C. Чтение о Богочеловечестве// Соб.соч. в 10 т. 2-е изд. СПб., 1911, Т. З,.

Соловьев Вл. Соч.: В 2 Т. М., 1990, Т.2. С. 156,174−177,199. века" .40 О созвучии мысли Марселя бердяевской в ренессансно-аристократическом понимании перспектив личностного самосовершенствования и преодоления массовой культуры указывает в своей книге Ю. Н. Давыдова.41.

Исследователь и комментатор Бердяева А. С. Гришин считает, что Бердяев одним из первых обратился к исследованию русского богоискательства XIX—XX вв.еков, проследив его от Чаадаева, славянофилов, Гоголя до Л. Толстого, К. Леонтьева, Достоевского, русских символистов и открыл для читателя это направление русского самосознания, философии и литературы, показав его духовную глубину («Русские богоискатели''. Впервые: „Московский еженедельник“, 1907, 28 июля). До эпохи рубежа веков литературная критика в России не смогла по достоинству его оценить, и только философское и религиозно-философское направление новой русской критики оказалось способным справиться с этой задачей. Христианская окраска художественного оживления в России на рубеже веков сказывалась в том, что в качестве глобальной ставилась проблема христианского оправдания искусства и культуры вообще. А.с.Гришин считает, что своим взглядом на кризис искусства Бердяев на несколько лет опередил испанского философа Хосе Ортегу-и-Тассета, отмечая множество совпадений между этой статьей Бердяева и книгой Ортеги-и-Гассета „Дегуманизация искусства“^. А. С. Гришин указывает, что была и вторая концепция развития литературы рубежа веков, заявленная в сборнике „“ Русская литература конца XIX-начала XX вв. Девяностые годы» (М. ," 1.968, С. 7−41, 142−148) — так называемая «концепция преобразования реализма», намеченная авторами, но неполучившая серьезных доказательств, поскольку.

40р.А.Гальцева. Очерки русской утопической мысли XX века М., Наука, 1992.

41 Давыдов Ю Н. Бегство от свобода М., 1978. С. 106. 42А.е.Гртшш. Там же. С. 362. ее авторы Б. Бялик, Е. Тагер, Вс. Келдыш упорно уравнивали два разных явления в литературе — кризис и упадок.

Бердяев характеризовал Белинского, основоположника классической русской критики как центральную фигуру мысли и самосознания XIX века, как и Плеханов, и Ленин, Бердяев считал Белинского ближайшим предшественником и предтечей русского 'марксизма и коммунизма.44.

Исследователь творчества Бердяева К. Г. Исупов считает, что обращение к классике происходило у критиков в форме «канонизации и почти сакрализации включенного в философско-критический диалог классического текста», так как в век «бёзрёлигиозного энтузиазма» эта критика остро нуждалась в опорных мировоззренческих структурах, существование которых образно изложено классиками русской литературы45. В результате Литературный текст включается в философско-критический контекст. Другой стороной этого процесса стало резкое повышение роли толмача при тексте, «служение» тексту". Философская критика литературного произведения, по мнению Исупова, воплотилась у Бердяева в стилистике тезиса и. лозунга, неальтернативного утверждения. Это не отнимает оригинальности Бердяева как творца и писателя, как духовного аппарата, преобразующего в свое, живое, личное и цельное достояние все, что он проводит через свое сознание. Отрицательную оценку Гоголя Бердяев, по мнению Исупова, воспринял от Розанова, выразившего ее в статьях «Легенда о Великом Инквизиторе» Достоевского" (1891), «Пушкин и Гоголь» (1891), «Как произошел тип Акакия Акакиевича» (1894). Оценка Толстого как художника, стоящего ниже Достоевского, была широко распространена среди писателей, критиков, философов 90−900-х гг. Начало такому.

А.С.Гршпина Там же. С.ЗбЗ.

Н.А.Бердяев. «Истоки и смысл русского коммунизма». С. 35, 31−3?.

Исунов. Романтик свободы (русская классика глазами персоналиста)// О русских классиках. Сб. М., 1993. С. 19. взгляду было положено Вл. Соловьевым в статье «Три речи в память Достоевского» (1381−1883): сравнивая Достоевского с Тургеневым, Гончаровым, Пушкиным, Л. Толстым, Вл. Соловьев отдал предпочтение Достоевскому, увидев у него отражение собственной идеи всеединства.

Статью Бердяева «Великий Инквизитор» Исупов считает образцом того, как «в терминах одной концепции описывается содержание другой». Путь Бердяева к интуитивно-мистической теории познания и философии эстетического и нравственного самораскрытия человека в Божьем мире Исупов прочерчивает, опираясь на статью Бердяева «преодоление ставрогина» и его главные философские книги этого периода «Философия свободы» (1911) и «Смысл творчества» (1912;1914). К Г. Исупов полагает, что бердяевское «преодоление Ставрогина» через постижение Ставрогина и «Бесов» как постижение символической трагедии подсказано ему символистами.

Бердяев открывает в Достоевском «инициатора дионисийского христианства», то есть, мятежного мироощущения, «вечного беспокойства» — качества, которое, как отмечает Исупов, поясняет пристрастие Бердяева к «беспокойным писателям»: Гоголю, Тютчеву, Толстому, Блоку.48 Работу Бердяева «Миросозерцание Достоевского» Исупов считает образцом «репрезентации» определенного стиля мышления критика, в отличие от ожидаемой от него интерпретации, полагая, что это частая в истории критики ситуация, «когда живой литературный материал претерпевает пусть и артистическую и впечатляющую по результатам, но все же подгонку под априорные теоретические схемы» .

Там же. С. 22.

Исупов. Романтик свобода. Там же, С. 13,18.

48Там же. С. 14. 49Там же. С. 15−16. ff.

Философскую критику текста, которой, по собственному • признанию занимался Бердяев, интересует не поэтика высказывания, а его смысл, слово и поступок героя, не «тайны ремесла», а судьба идей, не авторская стилистика, а позиция автора.50 у Бердяева, считает исупов, разговор о тексте был. обсуждением проблем века и диалогом вокруг вечных ценностей. Выбирая литературные произведения и толкуя их, Бердяев преследует просветительскую цель: понять и пережить тот творческий сдвиг, который совершился в отечественной мысли XIX ~ начала XX веков. Исупов ставит себе целью определить характер бердяевского голоса в многоголосьи современных ему позиций и находит у Бердяева «особый принцип противостояния завершенным. доктринам», когда мыслитель идет к своей цели как бы сквозь них. —.

В России интерес к Бердяеву стремительно возрос в 80−90-е годы. Практически ни одна работа по теории и истории общественно-литературной мысли рубежа XIX — XX веков не обходится без ссылки на авторитет Н. А. Бердяева. Среди них: сборник «Философия культуры: философское понимание культуры» (М., 1993) под редакцией Ю. В. Крянева, где упор делается на рассмотрение взглядов. Вл. Соловьева, К. Леонтьева, Н. А. Бердяева, сборник «Россия и Европа: Философия, культура, современность» (Тезисы докладов ." '.Международного, симпозиума. Саратов, 9−11 ноября 1993п), со статьей В. А. Глушкова «Бердяев о «русской идее», сборник «Самосознание европейской культуры» (М., 1991), Большое место отведено Н. А. Бердяеву в серии «Мыслители русского зарубежья» (СПб, 1992). Из русских монографий, посвященных творчеству H.A.Бердяева, следует отметить работу A.A.Ермичесвой.

50Об этом: Исупов К. Г. Роман Ф. Степуна «Николай Переслегин» в истории отечественного эстетизма/УТезисы межвузовской научной конференции, посвященной Й. А. Бунину. Елец, 1990; КГ.Исупов. Романтик свобода (русская классика глазами персоналиста)// Н. А. Бердяев. О русских классиках. Сб.статей. М., 1993.

К Г. Исупов. Романтик свобода. Там же СЛ.

Три свободы Николая Бердяева" (М., 1989} и А. Вадимова «Жизнь Бердяева» (Калифорния, 1993).

С 1994 года в Санкт-Петербурге вышел первый том двухтомной антологии «Pro et contra», включающей воспоминания, записки современников и исследования о Н. А, Бердяеве. В 1993 году издательство «Республика» выпустило книгу Бердяева «О назначении человека». Ему посвящена отдельная VIII глава «Проблема свободы в экзистенциальной философии Н.А.Бердяева» в недавно вышедшей книге П. Гайденко «Прорыв к трансцендентному» (М., «Республика», 1997).

Примечательно, что во второй половине 90-х годов к творчеству Бердяева в России обращались значительно реже. Видимо, причиной тому стабилизация общества в этот период, когда ожидание катастроф и попытки предугадать будущее отошли на время в прошлое, а с ними и повышенный интерес к профетическим писаниям Бердяева. Однако его творчество как аналитика кризисного состояния общества и проповедника идеи всеединства перед лицом, надвигающейся катастрофы представляет собой материал не только для неторопливого серьезного осмысления, которое по большей части уже сделано трудами отечественных и зарубежных исследователей, но и для сопоставления с творчеством мыслителей, представляющих сходные с Россией рубежа веков эпохи.

И. Обзор литературы о творчестве Мигеля де Унамуно.

Литература

об Унамуно обширна в период с 50-х по вторую половину 70-х годов, и особенно в 60-е годы. Это работы Луиса.

Пранхеля, Х. К. Майнера, Педро Салинаса, Гарсии Морехона и др.52 Если Антонио молина в книге «Поколение 98 года» отмечал.

Granjel, Luis S. Baraja y otras figuras del 98. Madrid: Guadarrama, 1960; Manier, Jose Carlos. La edad de Plata (1902;1931). Barcelona: Los libros de la frontera, 1975; Salinas, Pedro. Literatura Espanola Soglo XX Madrid: Alianza, 1970; Morejon, Garcia. Unamuno y Portugal. M.1964; Garcia Blanco, Manuel. En tomo a Unamuno. MadridTautus, 1965 — Claveria, Carlos. Temas de Unamuno. Madrid: Credos, 1953. близость Унамуно к европейской традиции экзистенциализма5^, шо в книге Деметриоса Басдекиса «Унамуно и испанская литература» — подчеркнута испанская сущность его творчества, делается упор на национальную специфику.54.

Из более ранних работ интересны исследования Хулиана.

Мариаса «Мадридская школа», 55где унамуно назван родоначальникомфилософской традиции экзистенциализма, Бланко Агинаги, Серрано.

Понселы, Ф. Мейера56, где дается анализ литературного творчества писателя. В книге Хулиана Мариаса «Мигель де Унамуно» проводится рассмотрение унамуновского понимания конфликта жизни. и разума на примере анализа его новелл и эссе. Статьи, эссе, переписка Унамуно стали осью эпохи и объектом глубокого анализа Гарсии Бланко, Риббанса, 57 Субисарреты58 и Бланко Агинаги59. Библиография по этому вопросу очень обширна и с трудом поддается описанию. Есть и преимущественно биографические описания, как, например, книга А. Х. Оньевы «Унамуно» .60 Среди наиболее полных — библиография Мануэля Гарсии Бланко к полному собранию сочинений Унамуно (Madrid, Vergara, 1958;1964).

Направления, по которым исследуется творчество Унамуно, разделяются на следующие:

53Molina, Antonio, F. La generacion del 98/ 18 figuras. Barcelona: Nueva collection. Labor. 1968.

Basdekis, Demetrios. Unamuno and Spanish Literature. Los Angeles. University of California Press, 1967.

Marias, J. La escuela de Madrid. Buenos Aires, 1959.

-^Marias, J. Miguel de Unamuno. Buenos Aires-Mexico, 1950; Blanco Aguinaga, C. La madre, su regazo y el sueno de dormir en la obra de Unamuno en Cuadernos de la Catedra, VII, 1956; Serrano Poncella" El pensamiento de Unamuno, Mexico, 1953; Meyer, F. Lyntologie de Miguel de Unamuno. Paris, 1955.

5? Geoflrey Ribbans. Unamuno en 1899- Su separacion definitiva de la ideologia progresista,// Cuadernos de la Catedra Miguiel de Unamuno, XII (1962), pp. 15−30.

58 Apnando Zubuzaireta La intencion de Unamuno en el cristianismo: 1897// Cuadernos Hispanoamericanos, 106 (1958), p.30.

59 Carlos Blanco Aguinaga. De Nicodemo al Don Quijote/ZPensamiento y letras en la Espana del siglo XX-Teimessie, 1966. P.75−100.

Сопоставление с национальной традицией (работы.

Д.Басдекиса, Гарсиа Бланко, К. Клаверии). Сопоставление с творчеством писателей поколения 98 года: Антонио Мачадо, Анхелем Ганиветом, Ортегой-и-Гассетом (работы Бланко Агинаги, Луиса Гранхеля, Лаина Энтральго, Гарсии Бланко, Педро.

Салинаса61).

Анализ философии Унамуно дан в монографии Мануэля Падильи Новоа «Унамуно, философ перепутья», а также в большом количестве работ сопоставительного характера: работы А. Басаве «Мигель де Унамуно и Хосе Ортега-и-Гассет», К. Рохаса «Унамуно и Ортега: ученые перед лицом драмы», X.-А.Кольядо «Кьеркегор и Унамуно», М. ГарсиаАлоса «Спиноза в трудах Унамуно», Ферратера Морры «Унамуно: дебри философии», К. Париса «Унамуно: структура интеллектуального мира», Диас-Петерсона «унамуно: персонаж в поисках самого себя» 62, в работе французского исследователя Альбереса®-3, английского исследователя В. Кимета⁴, статье А. Зыковой в сборнике «Современный экзистенциализм» .®-5 Кунео.

Дардо^ попытался проследить влияние аргентинского писателя Доминго Фаустино Сармьенто на творчество унамуно.

Onieva, A.J. Unamuno. Madrid, 1964.

61 p.Salinas. Literatura espanola siglo XX. Mejico, 1941, p.256−257.

Padilla Novoa, Manuel. Unamimo, filosofo de la encrucijada. Madrid: Cincel, 1985. Basave, Agustin. Miguel de Unamuno y Jose Ortega y Gasset. Un bosquejo valorativo. Mexico. 1950.;

Rojas, С Unamuno y Ortega: intelectuales frente al drama Barcelona, 1977, Collado, JesusAntonio. Kierkegaard y Unamuno. La existencia religiosa. Madrid: Credos, 1962. Garcia-Alos, M. En-el Ш centenario de su muerte: Spinosa en Unamuno // Arbor, Madrid, 1977, abr. N. 376, p. 87−93.;

Mora, FeiTaier. Unamuno: bosquejo de una filosofia Buenos Aires, 1957. Paris, С. Unamuno: Estructura de su mundo intellectual. Barcelona, 1968; Diaz-Peterson, Rosendo. Unamuno: el personaje en busca de su mismo. M. 1975.

63 Alberes, K.-M, Miguel de Unamuno. P, 1957.

64 y. Quimette. Reason aflame. Unamuno and a heroic will. New-IIaren, 1974.

65Зытава, А. Экзистенциализм в Испании // Сб. «Современный экзистенциализм», М., Мысль, 1966. ббСипео, D. Sarmiento у Unamuno, В. А., 1955.

Влияние Карлайля на Унамуно прослежено в работе к. клаверия «Унамуно и Карлайль» .Особое внимание Карлос Клаверия обращает на интерпретацию Унамуно социальной критики Карлейля в эссе «Общество?» («?Sociedad?»), «Сейте» («Sembremos»).

Есть работы о влиянии Толстого на Унамуно^б f статья.

В.Эджертона о Достоевском и Унамуно.

Драматургии Унамуно посвящены работы Анхеля вальбуэны Прата, Франсиско Руиса Рамона, монография Андреаса Франко «Театр Унамуно», статьи в периодических изданиях, в том числе, статья Хосе Монлеона о «Федре» Унамуно70. Проблему «Унамуно и музыка» исследовал Федерико Сопенья.7−1- Альберто Инсуа в статье «Новый жанр — драма для чтения» объявил Унамуно последователем литературно-эстетической теории Стефана Малларме. Книга итальянской исследовательницы Анны Марии Келли, посвященная проблеме «Унамуно и Пиранделло» 72. Теме «другого» в творчестве Унамуно посвящена, в частности, серьёзная работа Педро Лаина энтральго73- статьяпелайо Фернандеса7^ посвящена квалификации многочисленных «других» Унамуно, которая приводит автора исследования к возведению проблемы «я и другой» в ранг одной из.

Ciaveria, Carlos. Unamuno у Carlail // Grademos Hispano-americanos. Julio-agosto, M.,.

1949, p.57−87.

6%darcilly, C. Unamuno y Tolstoi: de «La guerre et la paix» a «Paz en la guerra» .// Bulletin hispanique, 1965, t. LXVII, N3−4, p.274−313- Oostendorp, H. Los puntos de semejanza entre «LajpieiTay la paz» deTol^oi y «Paz en laguerra» de Unamuno // Bwlletin hispanique, 1967, N 1−2.

Эдясертон, В. Достоевский и Унамуиою пер, Зауб// Сравнительное изучение литератор. М., 1976, С 189−194.

ValbuenaPrat, Angel. Historia del teaJro espanol. Barcelona: Noguer, 1956; Ruiz Ramon, F. Historia del teatro espanol. Soglo XX. Madrid: Catedra, 1975* Franco, A. El teatro de Unamuno, Madrid: Insula, 1971; Monleon, J. «Fedra» de Unamuno.// «Primer acto» Madrid, 1973, ag-sept, N. 159−60.

Sopena, F. Musica y antimusica en Unamuno. Madrid, 1965. 72Kelli, Anna-Maria I rapporti ira Unamuno e Pirandeilo nella critica literaria contemporanea Palermo: S.F.Flaccovio-Edit .1976.

73 Lain Entralgo, P. La generacion del noventa y ocho, Buenos Aires-Mexico: Espasa-Calpe, 1947. ключевых унамуновских тем. 75 О характере персонажей Унамуно пишет Варей в статье «Маэсе Мигель: куклы как литературная тема» 76, Антонио Санчес Барбудо в книге об унамуно и Мачадо, 77 Армандо Субисаррета в книге «Унамуно в его ниволе» 7®— Карлос Клаверия в книге «Темы Унамуно» .79.

Много говорится о значении образа Дон Кихота в творчестве Унамуно, о теме Бога, о теме бессмертия у Унамуно.80.

Религиозные взгляды Унамуно вызвали множество разноречивых суждений. Для ортодоксальных католиков Армаса Медины и П. Туреля Унамуно — осквернитель христианской чистоты, а для католиков Эскаласансы и субисарреты он — пророк и героический борец за веру®-!. Санчес Барбудо полагал, что Унамуно был атеистом и намеренно сотворил легенду о своей вере82. Особого внимания заслуживает эссеистика Унамуно, которой посвящены, в частности, работы Умберто Пиньера и Франсиско.

Pelayo Н. Femandes. Enfoque para ma teoria mamuniana dei yo del otro. University of new Mexico //Pensamiento y letras. ibid, p.191−205.

75 Тема «другого» и «маски» в испанской литературе рассматривалась, в частности, в книге Губшмита «Об итальянской маске». J.Hubschmid. De Titalien mascera, «masque» ', au portugais masemra «tache de suie». // Actos del IX Congreso Internacional de Linguistica Romanica Lisboa, 1961, p.37−55.

J.ILVarey. «Maese Miguiei»: puppets as a literary theme.//Pensamiento y letras. op. Cit Pp.559−572.

77 Antonio Sanches Barbudo. Sobre la concepcion de «Paz en la perra» // Estudios sobre Unamuno y Machado. Madrid, Guadarrama, 1959, pp.62−65,.

78 Armando F. Zubizarreta Unamuno en su nivola. Madrid, 1960, pp.250−257.

Carlos Claveria Unamuno y Carlyle. // Temas de Unamuno. Madrid, Credos, 1953, pp.958.

Alonso, Damaso. Dos cartas ineditas de Unamuno/ZSpanish Thought and Letters in the Twentieth Century. An International Symposiym Held at Vanderbit University to Commemorate the Centenary of the Birth of Miguel de Unamuno (1864- 1964) Vanderbilt University Press. Tennessee. 1966. HGullion. Autobiografias de Unamuno. Madrid, 1964. Pp, 77−78.

Ma de Armas Medina Unamuno: guia o simbolo? Madrid 1958;

P.Turiel. Unamuno. El pensador, el creyonte, el hombre. Madrid, 1970; AEscalasana Miguel de Unamuno. Buenos Aires. 1947; A.F.Zubizarreta Tras las Huellas de Unamuno. Madrid, 1960.-Zubizarreta Estudios sobre Unamuno y Machado. Madrid, 1959; Francisco Ayala Filosofia y novela en Unamuno,//Spanish thought and letters in the twentieth century. Nueva Leon, 1995.

82sanches Barbudo. Estudios sobre Unamuno y Machado. Madrid, 1959.

Юндурана.83 Исследователь испанской эссеистики Маричаль утверждает, что эссе Унамуно не только были первой публичной исповедью испанца, но оказали влияние на западную исповедальную литературу84. Унамуно рассматривал литературные роды и жанры как материал, выкраивая из них для себя костюм по мерке. То есть, не входил в существо литературной формы, а заставлял саму, литературную.'форму адаптироваться под себя, и тем самым выражал свою индивидуальность. Следуя созданной им самим «теории трагической обнаженности», Унамуно поступал с исповедальными жанрами, как с прочими литературными формами: он не проникал вформу, чтобы спрятаться за имиджем исповедующегося, а мастерил себе исповедальню по вкусу, взваливал ее себе на закорки и так отправлялся в путь.

Санхуан Пилар рассматривает творчество Унамуно и Маэсту как связующее звено между испанской эссеистикой до поколения 38 года и после него, на основании двух отличительных признаков: новой интерпретации испанской истории писателями поколения 98 года и во-вторых, появления модернистских тенденций в литературе85. Прежде всего имеется в виду творчество Рубена.

Дарио*10, его борьба с превалирующими формами в литературе и поиски более экспрессивных средств. Процесс переоценки исторических ценностей Пилар прослеживает как общеевропейский: во Франции это Варе, в Англии Честертон, Генри Адаме в Америке, и Мартин Родо в Латинской Америке.,.

0б-/ичдйвидуадис.ш|сче.ской'. :.' .®-.еории языка, выработанной Унамуно, известны работы Карлоса Бланке Агинани, Мануэля Гарсиии Бланко.86.

83 Humberto Pinera, Unamuno y Ortega y Gasset. Centro de estudios humanisticos de la universidad de Nuevo leon, 1965, pp.60 y sig.- Fransisco Yunduran. Unamuno en su poetica y como poeta,//Pensamiento y Letras. Op. cit. p.588,.

84 Manchal, J. Op. cit P.155. Sanjuan Pilar, A. El ensayo hispanico (estudio y antologia) Madrid" 1954. p.48.

Carlos Blanco Aguinaga. Unamuno teorico del lenguaje. Mexico 1953. P.12. Manuel.

Garcia Blanco. Don Miguel de Unamuno y la lengua espanola (Discurso inaugural del curso.

Поскольку в испанской литературе большое значение придается понятию поколения, то следует упомянуть, что «теорию поколений» применительно к развитию литературного процесса сформулировал немецкий ученый Юлиус Петерсен в книге «Философия науки о литературе» 87, которая в 1946 году была переведена на испанский язык Эухенио Имасом. С этой теорией спорит Хулиан Мариас в книге «Исторический метод поколений» .8^Проблема литературных поколений в Испании XVI века поднималась в статье Х. Фусилья «Два поколения петраркизма в Испании» 89- Гильермо Диас-Плаха посвятил вопросу рассмотрения понятия поколения в значении литературной школы главы «Формирование концепции поколения 1898 года» и «Пересмотр проблемы поколений» в своей книге «Модернизм лицом к лицу с поколением 1898 года» .90 Диас-Плаха приводит схему испанской литературы XIX века согласно теории поколений с 10-летним ритмом появления новых литературных, групп. Категорию поколения («ши») в качестве единицы измерения времени использовал еще Конфуций, и по древней китайской традиции понятие поколения включает 30 лет. «После диаса-плахи, — писала и.А.Тертерян, — нельзя безмятежно изображать всю испанскую литературу конца XIX — начала XX вв. как развивающуюся в русле «поколения 1898 года» *3 .вся новейшая критическая литература. по рубежу Х1Х-ХХ вв. в Испании и за5 её пределами основывается на предложенных Диасомасadá-mico 1952;1953.) Salamanca, 1952; Blanco Aguinaga, Carlos. Juventud de 98. Madrid: Siglo XXI de Espana. 1960.

Petersen, J. Die Philosophie der Literaturwissenschaft, Zurich, 1930. ?Marias. El metodo historico de las generaciones, Madrid, 1949,.

89 H. Jeschke. La generacion del 1898 en Espana Santiago de Chile, 1946, p.21. Lain Entralgo. Las generaciones en la historia. Madrid, 1945; J.Fucilla. Two generations of Petrarchism in Spain.//Modern Philology, XXVII, februaiy, 1930.

См, также: RMarquina. El bautista de la 98.//La Gaceta literaria 15 de noviembre de 1931; R. de Maeztu. El Alma del Noventa y ocho. La obra del Noventa y ocho.//Nuevo Mundo. 6 y 13 julio de 1913; M Fernandez Almargo. Vida y literatura de Valle-Inclan. Madrid, 1943.

Плахой схемах, первое издание книги которого вышло в 18 51 году.91.

Таблицу литературных поколений составил Хулиан Мариас, взяв за основу пятнадцатилетние циклы, а также Ортега-и-Гассет, по мысли которого, «поколение — это человеческий вид в том точном смысле, который придают этому слову натуралисты.52 Авторитет теории поколений, по утверждению И. А. Тертерян, заработан Ортегой-и-Гассетом. Именно он превратил принцип поколений в основу своего исторического метода («Тема нашего времени», «Вокруг Галилея» и др.).

В отечественном литературоведении Унамуно посвящена глава в монографии В.Силюнаса.в 1965 году вышло исследование И. А. Тертерян «Унамуно и модернизм в Испании»^4. В книге И. А. Тертерян «Испытание историей» (1973) Унамуно посвящена отдельная глава. -Мировоззрение Унамуно освещено в статьях.

А.Г.Кутулина, М. А. Малышева, А. Л. Порайко.Его философии посвящена статья Е. В. Гаражды в книге «Современная западная философия» (М.> 1991). Н. А. Ильина в статье «Мифология смерти в испанской культуре» 9^ зримо характеризует устремленность Унамуно к полному отождествлению идеи и образа, и переход к мифу как схему проникновения Унамуно в «древнейшую стихию человеческого сознания в ее максимально конкретном воплощении» .

91 Диас-Плаха, Гильермо. От Сервантеса до ваших дней. /Сост. и общ. редакция И. А. Тертерян. М&bdquo- 1981, С. 133. j Ortega у Gasset El tema de nuestro tiempo, 3-aed., Madrid, 1934, p.15−16,19.

93Силюнас В. Ю. Испанская драма XX века М.: Наука, 1980, С. 30−53- В. Ю. Силюнас. Человек бунтующий н человек «грающий// Западное искусство XX век М., 1978.

94И.А.Тертерян. Унамуно и модернизм в Испании.//Иностранная литература. М., 1966. № 4.

Кутудин, М. А. Малышев. О трагическом чувстве жизни в философии Унамуно.// Вопросы философии, М., 1981, К" 10., А ЛПорайко. Некоторые аспекты философской концепции Унамуно.// Вопросы философии и методики преподавания германских и романских языков. М., 1974, Т.7.

Н.А.Ильина Мифология смерти в испанской культуре.// Россия и Запад: диалог культур. Материалы 2-й международной конференции 28−30 ноября 1995 г. М, ФНЯ МГУ, 1996, С.631−643.

Отождествленность идеи и живого существа охарактеризована здесь как принцип художественного мышления Унамуно.

Основные литературные произведения Унамуно переведены на русский язык. В 1927 году вышла новелла Унамуно «Две матери» в переводе С.Игнатова. В 1962 году были опубликованы «Назидательные новеллы» Унамуно с предисловием В.Столбова. В 1973 году в серии III БЕЛ, Т. 141 напечатаны две ниволы Унамуно: «Туман» и «Авель Санчес» с предисловием Г. Степанова. В 1980 году появилась книга стихов Унамуно в переводе С. Гончаренко с предисловием И. А. Тертерян. В 1981 году вышли два тома «Избранного» Унамуно с комментариями И. А. Тертерян. В 1997 году в серии «Книга века» московского издательства «Символ» изданы книги Унамуно «О трагическом чувстве жизни у людей и народов» и «Агонии христианства» в переводе и со вступительной статьей Е.в.Гаражды.

Оригинальное мировоззрение Мигеля де Унамуно гораздо шире освещено у него на родине, чем в России. Однако место его в контексте мировой «философии культуры» признано бесспорным, и родство «трагического чувства жизни» Мигеля де Унамуно с традицией экзистенциализма вырисовывается весьма рельефно. Творчество Унамуно включено также в контекст «Новой онтологии XX века» — книги П. П. Гайденко «Прорыв к трансцендентному» (М., Республика, 1997), где как известно, специальный раздел посвященНиколаю Александровичу Бердяеву. Однако сопоставления творчества двух мыслителей на уровне частных и жанрологических характеристик этот философский труд не предусматривает.

97 Там же. С. 639.

Мигель де Унамуно. О трагическом чувствежизни у людей и народов. Агония христианства М., Символ 1997 / Пер., в ступ статья Е. В. Гаражда,.

См.: Свасьян К. А. Философия культуры. // Современная западная философия. М., 1991, С.331−333.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги исследования, следует подчеркнуть, что в творчестве Николая Бердяева и Мигеля де Унамуно осуществлен синтез огромного историко-культурного наследия, выливающийся в учение о человеке и мире, в рамках которого своеобразный характер носит трактовка кризиса культуры. Эмоциональная оценка уходит на второй план перед рациональной оценкой кризиса культуры как необходимого момента в развитии, перед признанием оцениваемого искусства как единственно настоящего в данный период.1 Осознание этапа кризиса способствовало открытию литературой новых сфер жизни, рождение в ней новых тем, новых социально-этических представлений.

Сопоставление мировоззрения Унамуно, направленного «вглубь» и Бердяева, идущего «из глубины» возможно в некоторой средней точке их взаимного схождения и может представлять собой сопоставление близких результатов независимого духовного поиска двух разнонациональных мыслителей, предпринятого с разных сторон.

Точка зрения Бердяева расценивается как теоретический постулат, а точка зрения Унамуно как конкретный случай. В таком ключе представляются соизмеримы, понятие «агонии» Унамуно и «творческого дерзновения» Бердяева, темы бессмертия Унамуно и темы конца истории и Богочеловечества у Бердяева, «интраистории» Унамуно и «священного предания истории» у Бердяева и т. д. Сами перечисленные понятия порождены кризисным сознанием наблюдающего философа, четкого сопоставления им прошлого и будущего в кризисном моменте настоящего своей страны, соединение всего того, что распадается. Отсюда и тяга к апелляции к высшим ценностям («русская идея», «теургия», «всеединство», надкастильский язык, идея испаноамериканизма и др.).

Характерно сближение философии с поэзией, литературой и искусством как имеющими общую иррациональную природу, принципиальный отказ от систематики, представление вместо системы жизненной драмы на стыке философии, искусства и религии. Унамуно антиспециалист, который создал и носит свою собственную энциклопедию, со своими собственными «мистическими» законами и экскурсами в теологические лабиринты.

В работах двух философов высказано неприятие позитивизма, перенесённое на всю науку, в том числе и гуманитарную, сделан акцент на трагедии личности и поиске выхода из нее в мистическом погружении в себя. Экспликация их суждений о литературе дает основания судить о том, что двумя авторами предпринята попытка понять культуру через функцию ее языка и через наблюдение за развитием языка параллельно динамике развития общества. По Унамуно, взаимотворчество человека и Бога обусловлено языковой природой человеческого творчества. Выражена идея общности религий и признания существования своего рода родства и предельной «соизмеримости» между Богом и человеком. Бердяев стремился сделать генетическую связь Бог — человек двусторонней.

Исходя из выявленных схождений, — в настоящей работе предложено считать сопоставимыми понятия «интраистория» Унамуно и «священное предание культуры» Бердяева. Поле сопоставления культур в период кризиса есть связующая интеллектуальная ткань, интрасознательная глубина. Понятие интраистории, выработанное Унамуно, вызвано кризисным состоянием испанского общества. Двумя мыслителями признается необходимость преобразования внешнего исторического слоя во внутренний при обращении к традиции своей культуры и прежде всего языковой.

Концепция «интраистории» Унамуно и понятие о «священном предании культуры» у Николая Бердяева являют собой результаты их кропотливого поиска устойчивой гармонии бытия как реакцию мыслителей на кризис самосознания. Первоощущение бытия по Бердяеву сродни интуитивизму Унамуно как представлению о некоем «непосредственном знании», которым от природы обладает всякий человек, и благодаря которому он в состоянии усмотреть.

КАБердяев. Философия неравенства. Берлин, 1923. объективную связь вещей, не опираясь ни на какие доказательства, но посредством воспоминания, прислушиваясь к своему собственному непосредственному знанию.

Модель кризиса по Бердяеву, У Бердяева всегда есть склонность ощущать время как процесс оцепенения и деградации, а не как процесс становления и созревания. Смена времен напоминает Бердяеву скорее износ и старение, и лишь в творческом акте осуществляется прорыв, когда свет вечности изливается на современность, что исключает этот миг из времени и истории и делает творческий акт священным. Синтетические искания Бердяев расценивает как кризис роста в искусстве, а аналитические как необходимое очищающее варварство на пути к творчеству бытия. В духе времени Бердяев считает истинное творчество уделом грядущей эпохи, в рамках которой будет твориться новое бытие.

Модель кризиса во Унамуно. Кризис есть момент вырождения культуры в цивилизацию, которая теряет целостность и сама распадается. Культура прорастает из реликтов цивилизации как формы ее вырождения, и этот процесс может происходить на периферии цивилизаций. Взаимное чередование культуры и цивилизации снимает остроту кризиса культуры. Унамуно выделил две основные тенденции, оспаривающие друг у друга первенство в современной ему испаноязычной культуре: национализм и космополитизм. Интраисторический слой Унамуно есть символический осадок исторической традиции. Кризис расценивается как переход от культуры к цивилизации и как противопоставление ему — тяга к творчеству не как деятельности сознания, а как. экстатическому, волевому прорыву в вечность.

С понятием «кризисная эпоха» соприкасается деление Бердяевым эпох на «критические» и «органические», созвучное бытующему в его время в русской литературе делению эпох на «дневные» и «ночные», что также сопоставимо с представлением Унамуно об эпохах «классических» и «неклассических». Сам по себе этот принцип деления есть показатель кризисности сознания, когда мир распадается по меньшей мере надвое — на «хороший» и «плохой» .

При обращении к кризису не могла быть обойдена проблема трагического в культуре. Смертность всего живого осознается человеческим рассудком изначально, а не в конце творческого пути. Само творчество обусловлено отчаянной волей человека к преодолению смерти ценой любых жертв, что приводит к идее бессмертия (Унамуно) и воскресении всех живущих в конце времен (Бердяев).

Понятие самопознания у Бердяева сопоставимо с понятием биографического метода Унамуно. Одной из центральных идей в понимании личности у двух мыслителей как персоналистов является мысль о вовлечённом в социальное движение существовании, означающем активный диалог с современностью, где религиозное миропонимание должно играть основную роль в преобразовании мира на человеческих основах. Отсюда нацеленность персонализма на личностное общение, когда каждый индивид имеет цель в себе и в то же время во всех, а встреча Ты, Я и Мы создаёт особый опыт, объединение людей по ту сторону слов и систем, разрабатывается проект новой цивилизации. Проблему исторического движения человека, в субъективности которого создается специфическая среда — культура — Бердяев вслед за персоналистами определяет как трансцендентную, а трансценденцию полагает некой конструкцией человеческого духа.

Отмеченные двумя мыслителями особенности кризиса следующие:

1. Осознание болезни общества (Бердяев). Констатация «современного маразма Испании» (Унамуно).

2. Представление о кризисе как о всеохватывающем явлении не только во временном плане — вечный кризис, но и в универсальном — кризис всех сторон жизни,.

3. Признание того, что кризис связан со сменой поколений, с появлением новых социальных сил.

4. Утрата обществом способности к гармонической жизни, что ведет к трагедии переживания гибельности всего сущего «трагическому чувству жизни у людей и народов» (Унамуно).

5. Утрата искусством способности создавать гармонические формы — тенденция к дегуманизации искусства,.

6. Осознание современной Бердяеву и Унамуно эпохи как критической основано на констатации исчезновения в преобладающем общественном сознании творческого веления, преобладания описательности над непосредственным творчеством, что объясняется присущей веку болезненной рефлексией, сомнением человека в себе. В литературе отражение этого феномена сказывается во все большем преобладании критических работ над собственно произведениями искусства. Эти выводы были сделаны Бердяевым еще в 1911 году в работе «Философия свободы» и предвосхитили положения западных литературоведов второй половины XX века. Унамуно в данной связи рассматривается как представитель поколения писателей, нарушающих присущий критической эпохе своеобразный этикет, состоящий в соблюдении требования описательности.

Однако признается также необходимость и значимость критического периода, равно как и кризиса культуры, осознание его продуктивности.

Пути выхода из кризиса:

1. Как и у Бердяева, человек у Унамуно призван спасти от небытия себя самого и весь мир. Для этого ему и необходима вера в Бога, и в этом Унамуно видится конечный смысл существования Бога.

2. Выход за пределы наличного бытия, и субъектом этого движения является человек, в котором соединяются природа и история («социалистический персонализм» или «персоналистический социализм» Бердяева).

3. В поисках путей выхода из кризисного состояния национальной культуры мыслители обращаются к христианской традиции не столько в благочестивом поклонении, сколько в историко-критическом поиске, где исключается позиция «против» гуманизма, культуры, цивилизации, против плодов автономного человеческого творчества как антикультурная позиция. Признание невозможности положительного творчества без индивидуального волевого выбора творца. Конфликт между условной культурой и безусловной жизнью заострён в противопоставлении трагедии культуры (Бердяев) и трагического чувства жизни (Унамуно). «В творческом акте действительность является личностной, созидательной и волевой» , — писал он.^ Тема пронизанности культуры божественным светом.

4. Долженствование человека завершить природу в том, что возникает за ее пределами. Человеческий дух в силу своей телеологической структуры создает модель должного бытия. Проявляется осознание приоритета художников в познании человека и результатов его деятельности. Отрицательные оценки современного им состояния культуры обусловлены ожиданием перемен как в национальном, так и в общемировом плане.

5. Существование на грани кризиса вообще свойственно бурно развивающимся культурам с их проблематичностью, что само по себе не предполагает смерть культуры, а предполагает отмирание ее бескризисности. Смерть культуры наступит лишь тогда, когда она утратит многомерность и критическое отношение к себе. Кроме того, упадочные эпохи не бесплодны для человеческого духа в смысле огромного опыта. С эпохой культурного утончения Бердяев связывает обострение сознания, которое может привести как к ослабляющей, так и к обогащающей рефлексии. Этот период может быть и глубоко плодотворным.

2 «En una creacion la realidad es una realidad intima, creativa y de voluntad». Miguel de Unamuno. Tres novelas ejemplares y ira Prologo. Espasa-Calpe, S.A., Madrid, 1958, p.12.

6. Одним из рецептов выхода из кризиса является утверждение гармонии как критерия некоторой интегральной диалектики, исходя из которого оценивается совокупный опыт европейской культуры. Образ гармонии Вселенной, выраженный в поэзии, может быть отнесен только к миру, каким он должен быть.

7. В восприятии культурно-исторического процесса у двух мыслителей, развивающих в целом пессимистические концепции (Якоб Беме, Леопарди), нет безысходности во взглядах на критический момент в истории их стран. Оптимистично усматривание положительных черт в отрицательных явлениях, если они дают возможность яснее постигнуть «интраисторию» (Унамуно).

В. Воинствующее неприятие всякой организации, основанной на принуждении, осуждение человеческого права на власть и отстаивание права на духовную свободу, идеи «всеединста» (Бердяев), «надкастильской общности» (Унамуно).

Обращено внимание на нововведения в духе индустриально-технических открытий, способность выразить дух времени (реформа языка, поиски новых поэтических средств), облекание окончательных истин в некие образы, воплощением которых становятся литературные персонажи. Отсюда, с одной стороны, поиски новых форм выражения для нового искусства (названного у Бердяева теургическим) включают в себя обращение к эссеистической манере письма, названной Бердяевым августиновской, а у Унамуно выразившейся в поэтике ниволы, драматургической «теории трагической обнаженности» .

Эссеизм как экзистенциальный опыт представляется наиболее близко связан с опытом пережитого кризиса. Сознание должно получать энергетический импульс от резкого слома, жизненной катастрофы, а человек вынужден искать позицию для наблюдения. Перед лицом кризисного, а порой катастрофического и хаотического состояния окружающего мира наблюдающее сознание мыслителя пытается охватить окружающий мир единым актом понимания, или, по Унамуно, вчувствтвания. В бердяевском эссеизме сознание открыто для всякого нового переживания, где происходит слияние постижения и мышления. Это требует от мыслителя стойкости, поскольку необходимо передать мысль вовне, на вне-положенное себя, отдать себя как «последний аргумент» (В.А.Кругляков).

Эссе раскрыто как пограничный, интердисциплинарный жанр ШИСЮ К ОХ1 о культурного поля. Обращение К Жй нру эссе как к опыту призвано решить задачи понимания человеческой деятельности. Пониманию придаётся универсальный характер и оно конкретизируется как «опыт», являясь одновременно и способом существования познающего человека. Ведь действительность не просто теоретически познаётся (как у Канта), а «испытуется». Этот опыт мира включает в себя и конкретные переживания («опыт жизни»), и эстетически опосредованное освоение реальности («опыт искусства») и «опыт истории». По сути, сопоставляется «публичный дневник», стремление риторически обнажить мысль Унамуно и метод рассмотрения личности и произведений писателя сквозь призму философских идей критика у Бердяева.

Как показано в работе, эссеистское сознание, стремясь выработать символические образы, использует правила трансцендентальной аналитики, что свидетельствует о движении философии и литературы навстречу друг другу и их совмещении в словесно-художественной форме эссе. В диссертации был подтвержден тезис Ортеги-и-Гассета о том, что эстетическая концепция сама есть произведение искусства. В этом смысле эссе, обладая художественными свойствами, способствует приращению художественного смысла с помощью творческих средств: философия создаёт своей эстетической работой художественный образ мира, а эссеизм выводит образность во внехудожественную реальность и сводит её к надхудожественным обобщениям.

Большое значение отведено персоналистическому аспекту культуры как «человековедения». В художественной культуре актуализируется проблема субъективного взгляда, соединяющего различные способы миропостижения — философский, художественный, документальный, сближение художественного и философского начал, стремление к автоперсонификации (Унамуно).

В работах двух авторов прослеживается тенденция к противоборству стереотипам мышления, призыв к «агонии» (Унамуно) в противовес существованию по инерции, отрицание «эстетического типа» (Бердяев) как потребителя продуктов творчества, противостояние засилию унификаций в литературе, Понятие «эстетический тип» Бердяева, представляется сопоставимым с представлениями о фетишизме и предрассудках невежества у унамуно, о бюрократах от культуры.

Подчеркнуто, что несомненную заслугу декадентства в повышении качества поэзии, в умении видеть жизнь, признают оба мыслителя и в этом сказывается истинность их критерия оценки декадентства как явления культуры и искусства с точки зрения общечеловеческих ценностей — то есть как шага вперед в художественном развитии человечества. Идеи Бердяева и Унамуно о значении декадентства и модернизма в конечном счете подтверждают мысль о том, что во всяком искусстве переживается «опыт порядка» (Гадамер) и модернистское искусство также позволяет ощутить порядок, хотя отличный от природного порядка и мирозданья, но как «действенное присутствие упорядочивающих духовных энергий» (Гадамер). Сделан вывод о том, что дисгармония, антигуманность мира, несвобода личности — все это не может найти в современном искусстве адекватного выражения средствами предшествующей культуры. В этом отношении мыслители разделяют позиции декадентского антитрадиционализма, эстетического антинормативизма, нередко вызывающего, даже эпатирующего, когда стилевое новаторство, без которого искусство не может развиваться, становится самоцелью. Открывается подлинная значимость Слова, связанного с созиданием, оно обладает силой не само по себе, а в контексте культуры. Духовный мир человека предстаёт как непрерывное само-созидание во времени.

Специфика метода Бердяева — в рассмотрении так называемого «филологического бытия», в сфере которого творчество культуры не доходит до кризиса культуры. Говоря о филологии, Бердяев имел в виду не научную отрасль, а некое «начало», особую «стихию», которая может делаться «универсальной», то есть, «все себе присваивает», причем творчество не совершается непосредственно, а всегда через старые культуры, через чужое творчество". Бердяев не различает романтизм как литературное направление и романтизма как умонастроение, и по отношению к романтизму декадентов провозглашает себя антиромантиком, то есть, возражает против отсутствия у них реалистического отношения к действительности.

Специфика, метода Унамуно, в свою очередь, видится в следующем: если риторика служит для одевания мыслей, то Унамуно стремится риторически обнажить мысль, используя с этой целью топонимы, чтобы их переиначить, взывая к силе слова, которое творит все: «Живым является тот смысл, который я вкладываю, накладываю и подкладываю в „Дон Кихота“ Сервантеса, а также тот, который все мы в него вкладываем.» То есть, когда в понимании мы наталкиваемся на препятствие, не укладывающееся в схемы наших ожиданий и потому озадачивающее, в этом удивлении и начинается философствование. Эта озадаченность зависит от знания и от степени проникновения в предмет. То есть, помехи в понимании даны как предпосылка к нему. Унамуно ищет в чужих произведениях отклик своим собственным духовным исканиям, как бы предполагая, что автор принял его концепцию «интраистории» и творит в ее рамках свой мир. Его интерпретация темы «роман и история» выражает глубокое убеждение Унамуно в том, что роман должен быть историей, а всякая зрелая литература по сути своей и по необходимости вещей народна. Раннее творчество Унамуно как идущее в ногу со временем, выражало неприятие реализма, возмущение рационалистической литературой.

Тематическое постоянство вкупе с постоянным противоречием самим себе есть одно из проявлений экзистенциального опыта зссеизма, в котором для обретения точки созерцания мыслители избирают различные пуши и ищут не опору, а иные возможности мыслить. У Бердяева преобладает аналитическая направленность эссеизма, у Унамуно — синтетическая, но аналитизм и синтетизм понятия взаимодополняющие. Мысль, которая разлагает художественный образ, сама же и достраивает некое мыслеобразное единство.

Ценность подхода ко всякому явлению жизни с позиции конкретного человека есть основная точка соприкосновения миросозерцания Бердяева и Унамуно, который сделал предметом своей философии человека из плоти и крови", и также пришёл к выводу, что философ, будучи уникально-неповторимым субъектом, в своих размышлениях над тайнами человеческого бытия не должен уходить от своего внутреннего мира, который, по мнению Унамуно, более содержателен, чем философские системы. Внутренняя жизнь личности и ее внутренние проблемы являются, по Унамуно, ее подлинной жизнью и подлинными проблемами. Но в то же время такую позицию возможно считать и претензией мыслителя на истинность своей точки зрения, а вследствие этого видеть в его критическом взгляде на вещи ущербность по сравнению с живым воспроизведением произведений искусства и литературы. Это сопоставление есть один из примеров того, как работает рекурсивная петля или узел в сфере сопоставления разнонациональных культурных феноменов.

Двумя представителями эпохи рубежа веков констатировано выраженное в их национальном самосознании ощущение некоторой отстраненности русской и испанской культуры от общемировой и общеевропейской культуры, ее неизведанности. Противостояние европоцентризму представляется как противостояние отсутствию альтернативы в культурном развитии и установлению тотального единообразия всей мировой культуры. Проблема «интеллектуального колониализма» с одной стороны и опасность самоизоляции культуры, борющейся за национальную идентичность, с другой — вот две насущно вставшие ныне проблемы.

Разнообразные проблемы органично уживаются в текстах Унамуно и Бердяева благодаря жанровой особенности эссе.

Оценка Унамуно сопоставима с представлениями Бердяева о «сверхфилологизме» Вячеслава Иванова, о стиле и манере выражаться Рубена Дарио. Привлекает поэтическая форма, ведущая к разрушению барьеров между прозой и поэзией: записи впечатлений на полях, брошенные на полуслове.

Языковая традиция, в которой пребывает познающий субъект, является одновременно и предметом понимания, и его основой: человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится. Отсюда следует необходимость анализа своеобразного интуитивно-мистического «экзистенциального» философского языка, которым каждый в своем ключе пользуются Унамуно и Бердяев.

Теория трагической обнаженности", интуитивизм и стремление Унамуно к поискам «надкастильского диалекта» сопоставимы с поисками путей к теургическому искусству, разрабатываемых Бердяевым, где два мыслителя опирались на представление о синтаксической свободе испанского и русского языков в их функции вхождения в мир. Сама эта свобода означает наличие огромных ресурсов в языке, что делает народ, на нем изъясняющийся, обладателем огромного богатства и перспектив. Связь между морфологией и синтаксисом с одной стороны и истории языка с другой — наглядно прослеживается в испанском и русском языке, благодаря факту наличия в нём «бесконечных аномалий». «Имперские» стремления к «всеединству» (Бердяев) и «надиспанской общности» (Унамуно) не случайны. Империя вопреки субъективным устремлениям формирует единое экономическое и культурное пространство, объективно обеспечивающее процессы взаимообмена и взаимообогащения культур, поскольку на определенном этапе имперская структура — благо.

В настоящей работе выявлены формы представленности кризиса в жанре эссе как наиболее индикативном жанре кризисной эпохи, поскольку:

1. В эссе тема развёртывается максимально широко, не упуская ни одной из возможных точек зрения.

2. В основу типологии жанрового содержания вообще произведения положены «существенные стороны жизни» (Г.Н.Поспелов} или «всеобщие силы действия» или «великие мотивы искусства» (Гегель), под которыми понимаются семья, родина, государство, церковь, слава, дружба, сословие, достоинство, честь, любовь и т. п.," т. е., вопросы нации, религии, языка и родины, и эти вопросы «кормят, поят и одевают чувства» (Унамуно).

3. Индивидуальная позиция вкупе с разнообразием философско-литературных средств позволяет запечатлеть в тексте эссе полнокровную жизнь сознания.

4. Изложение в эссе развёртывается в двух планах антропологическом — как отражение духовного созревания личности в условиях социальной среды и социологическом (культурологическом) — как изображение самой среды. Первый план определяет этапы пути, второй — эпизоды («кризисы») внутри каждого этапа, постоянные «пленения» человека средой и выходы личности из «плена». Во втором плане представлена система нравов в сочетании со сверхдинамичными современными устремланиями и модными увлечениями. Странник по миру проходит сквозь него как чужестранец по незнакомой местности. Каждый пассаж эссе описывает одну грань некоего многогранника культуры общественного целого. К страннику социальная среда последовательно повёрнута то одной, то другой стороной. Отсюда и мозаическая (механическая) структура второго плана эссе в отличие от органического единства его антропологического плана, который всегда персоналистичен, то есть, ориентирован на личность эссеиста. Личность критична, она всегда в пути, нередко на распутьи, в состоянии кризиса. Если массовый человек подпадает под закон для всех, под общее правило, личность — всегда исключение, она не похожа даже на сам^ себя, потому что развивается, меняется от этапа к этапу. Не случайно незыблемой Унамуно считал именно внутреннюю жизнь народа «интраисторию», ведь коллективный характер более устойчив, замкнут и уступает по способности изменяться, по темпам совершенствования характеру индивидуальному, более открытому для развития, и пластичные приёмы фиксации этой меняющейся личности вырабатываются именно зссеистским мышлением.

5. Содержательный смысл необходимо дополняется характеристикой «предвосхищения совершенства» как направляющей предпосылкой понимания, поскольку «доступно пониманию лишь действительно совершенное единство смысла» (Гадамер). В этом смысле эссеист предчувствует, угадывает и воплощает целое, которое не предстаёт перед ним в готовом виде, но лишь допускается в ходе эссеистической балансировки суждений.

6. Проблема социокультурной дифференциации на уровне эстетического восприятия заключается в следующем. О кризисе в искусстве заговорили философы и сами художники. Дальнейший нарастающий темп смены художественных течений (имажинизм, конструктивизм, дадаизм, сюрреализм и т. д.} втягивал и втягивает в дискуссию о состоянии искусства все большее число мыслителей. Социологический эффект искусства делит людей на тех, кто его понимает, и тех, кто не понимает и действует таким образом, как общественная сила, отбирающая толпу в две касты (Ортега-и-гассет). Так, у людей высшей и утонченной культуры Достоевский пробуждает онтологическое сознание и жажду перехода от символических культурных ценностей к творчеству подлинного бытия, у малокультурных русских людей он может парализовать вкус к культуре и укрепить нигилистическое отношение к ней (Бердяев),.

7. «Социологичность» как она понимается в работах Бердяева и Унамуно имеет определённую направленность: литература и культура в целом не только отражают общественные процессы, но сами влияют на них, порой предсказывая или предугадывая их. Проблема «литературного века критики», наступление которого констатировалось в западноевропейской литературе только в 50-е годы, предвосхищена в работах Бердяева.

В условиях высокоразвитой и глубоко расчленённой культуры приобретают смысл тенденция к её интеграции. Центробежные тенденции в современной культуре, сказывающиеся в её стремительно растущей специализации, должны в целях сохранения культуры уравновеситься центростремительными процессами, среди которыхиндивидуальные опыты интеграции различных областей культурного творчества — эссе. Общим знаменателем всех «разошедшихся культурных дробей» в эссеизме выступает неделимая единица индивидуальность, синтез разнообразных форм культуры на основе самосознания личности, восходящей в результате этого к более высоким степеням духовной универсальности. Речь в конечном счете идет о совершенствовании связей и культурных контактах без границ и цензуры, с помощью которых данная область исследований вносит скромную лепту в дело создания единого мирового культурного пространства, образующемся на пороге XX века.

На смену культурному европоцентризму приходит точка зрения культурного плюрализма, что и стало причиной возникновения культурологии, которая ставит задачей эмпирическое изучение чужих культур и с эпохи Просвещения слово ультра используется в качестве центральной категории философии истории, понимаемой как «история духа» (В.М.Межуев). Культурология вносит свою лепту в становление современного мышления. Это область науки, в которой происходит интеграция в первую очередь философского и исторического мировоззрений.

Стремление к целостному восприятию мира в символах, в образах, когда образы понимаются не как конкретные — научные, эстетические, религиозные, а как единые, нерасщепленные, рационально-эмоциональные, не фотографические снимки действительности, а впечатления от предмета, ситуации, отвлеченные от несущественных, неважных в данном контексте черт, приписывание творчеству божественного происхождения, идея равенства человека и Бога.

Так, ассоциативно-образный план культуры не поддается ни экономической космополитизации (Унамуно), ни политико-классовой интернационализации (Бердяев). Запечатлевается единственный момент бытия в своем неповторимом, уникальном видении, обращается особое внимание на «духовный пейзаж» — стремление уловить психологический процесс. Бердяев применял в оценке живописи литературные эталоны, ориентированные на свободную манеру эссеиста и одновременно прибегая к арсеналу других средств. Литературный импрессионизм — определенный художественный стиль эпохи «рубежа веков», основополагающей характеристикой которого оказывается «спонтанность» — принцип организации материала, согласно которому писатель фиксирует всю разнообразную гамму жизненных впечатлений, как бы «по наитию», подчиняясь прихотливой игре ощущений. Принцип спонтанности порождал и соответствующую форму — фрагментарность, предпочтение наброска, эскиза законченному полотну. Не хаос формального экспериментаторства, з поиск более адекватного отражения постоянно меняющегося мира сверх обостренной чувствительности, которая не поддается изображению и измерению обычными средствами реалистического письма, идущие от Пруста, Конрада, Джеймса, высказывавшего мысль о взаимопроникновении литературы и изобразительного искусства. Повествование обретает зыбкость, неопределенность, многозначность, разнонаправленность. Сочетание словесных и пластических элементов дает новые средства, направленные на решение проблемы синтеза.

В век интеграции особенно активно интегративные процессы развиваются в области культуры, а здесь их регулянтом и репрезентантом является искусство. Эти процессы в культуре выражают глубинные процессы в положении личности в современном мире и ее потребностях, способствуют созданию более рельефных картин мира и все новых интегративных феноменов, принимающих общекультурное значение.

Их взгляды постоянно колебались, но за кажущейся изменчивостью обнаруживается неизменная сушь, принципы личности, четкая внутренняя позиция. Оба вбирают в себя любое учение, созвучное их идеям, и наполняя жизнью, одновременно оценивая. Именно поэтому их собственные темы так близки к тем, которые поднимаются в литературе и прежде всего, в романах и лирике. Их метод опровергает бытующее представление о разграничении «творческих» и «критических» сочинений, когда любой автор оказывается приписанным либо к категории творцов, либо критиков.

Творчество двух мыслителей вобрало в себя проблемы и противоречия самосознания своей эпохи и придало им универсальную, общечеловеческую значимость, предвосхитив философские и художественные искания не только испанской или русской, но и западной культуры XX столетия. Общность мировоззрений Н. А. Бердяева и Унамуно, как и других мыслителей этого времени имеет в основе общность эпох в России и Испании, как и общность судеб европейских стран вообще, прошедших через мировую войну и становление империализма, измельчание характеров, свободу самовыражения, модернизм, вторжение научных методов в литературу.

Сравнительный анализ эссеистики Николая Бердяева и Мигеля де Унамуно позволяет заключить, что жанр эссе символизирует собой устойчивые взаимосвязи различных исторически развивающихся сил. В этой связи эссеистический тип мышления знаменует собой продолжение процесса воссоединения распавшихся частей культуры на новом уровне духовного бытия как гносеологического процесса. Особая гибкость и быстрота перехода от понятия к образу, свободная смена познавательных установок, условно обозначенная как «эссеизм» необходима в современной культуре.

В кризисную эпоху эссеистское сознание выступает на первый план и открывается во всём своем значении для дальнейшего существования самой культуры. Эссеизм — это интегральный процесс в культуре, движение к синтезу, в котором все компоненты, разведённые дифференцирующим развитием культуры, вновь сходятся, чтобы «опытно», экспериментально приобщиться друг к другу.

В этом смысле вся культурология выступает как интегративная дисциплина, способная выработать планетарное мышление, так как рассматривает проблематику культуры в общем контексте закономерностей развития человечества, через призму его социальной и культурной истории. Речь в конечном счете идет о совершенствовании связей и культурных контактах без границ и цензуры, с помощью которых данная область исследований вносит скромную лепту в дело создания единого мирового культурного пространства.

Сравнительный анализ не ограничивается лишь перечнем совпадений (названных и не названных в данной работе), но старается сохранить момент чуждости иного и избежать уравнительной тенденции. Два мыслителя глубоко индивидуальны, их творческий облик шире, чем тот, который может сложиться по прочтении данной работы. Тем не менее, сделанные сопоставления могли бы послужить некоторыми намётками к культуроведческим исследованиям, поскольку компаративистика пользуется общегуманитарными методами, применимыми не только к литературе или языку, но и к любой гуманитарной и общественной науке, получая конкретизацию в зависимости от цели исследования.

Сравнительный анализ правомерен на всех уровнях соотношений, как внутренних, так и внешних, и благодаря включению в этот анализ всё новых объектов сравнения расширяется «зона иного», что всегда плодотворно и позволяет выявить статус «всеобщности», в область которой компаративистика возводит момент сравнения. Компаративистика служит для прояснения историко-культурного процесса человечества и одновременно для уяснения его современной ситуации, а также для познания самого человека. Если исторические исследования направлены на отыскание единства «вглубь», то компаративистика призвана делать это «вширь». Компаративистика актуализирует диалог культур, она ищет опору в поисках смысла там, где он особенно значим, — в изучении взаимосвязей литератур и культур. Мир человека в XX столетии стал «меньше», различные народы стали ближе друг к другу. Чуждые культуры вступают в постоянные контакты. Устанавливаются и упрочиваются межкультурные связи различных регионов, что вызывает возможность различного рода ценных для встречающихся культур влияний. Благодаря сравнениям, производимым в рамках отдельных проблем, выявляется диалогичность внутри этих проблем и оценка их с внешних позиций.

В свете растущего интереса к интерпретации культур обращает на себя внимание промежуточное пространство, которое возникает при любом акте интерпретации культур и сопротивляется ему.^ Дискурс между культурами разворачивается в виде «рекурсивных петель» (Томас Карлайл, Вольфганг Изер). Двигаясь от кризиса нежизнеспособного общества к трансцендентализму как вершинному элементу в мегаструктуре культуры^ и обратно, эти петли самостоятельно активны. Метод рекурсивных петель представляет собой взаимодействие, в ходе которого знакомый образ подвергается коррекции по мере того, как обнаруживается несоответствие между ним и тем, на что он был направлен. Следовательно, имеет место двойная коррекция: знакомый образ накладывается на неизвестное и, оказав на него корректирующее воздействие, возвращается обратно. Таким образом, очередное обращение от известного к неизвестному строится на основании образов, зафиксированных предыдущих обращений. Знакомое приходит в столкновение с чужеродным, которое, в свою очередь, оставляет отпечаток на знакомом, в результате чего возникает необходимость для обратного обращения к знакомому. Рекурсивная петля получила актуальность на фоне столкновения различных систем или культур, вторгающихся на чужую территорию, чтобы действовать за пределами привычного. В данной работе один из примеров рекурсивной петли, превратившейся в узел.

3 Вольфганг йзер («Ас1 оГ Е. еас!т§», «ЬпрНск НеаЛег») предлагает рассматривать интерпретацию как попытку сузить промежуточное пространство, возникающее в самом акте перевода: существует 2 типа восприятия. Первое — восприятие реального объекта, где сформулированная данность читается без пробелов, ее надо усвоитьи второе, создание образа воспринимаемого с пробелами. Изер утверждает, что особый способ интерпретации необходим когда культуры или культурные уровни переводятся в способы выражения, допускающие взаимодействие между знакомым и неизвестным.

4 О роли вершинного элемента в мегаструктуре культуры, которую выполняет обращенный к космосфере сакральный пласт, который предстает в разнообразных формах религиозного сознания, а также концепциях русского космизма см.: Савельев В. Б. Метанаучный характер культурологии.// Культурология: новые подходы. Вып. 3−4, М., ГУК, 1998. С. 85−86. сопоставления, следующий. Бердяев констатирует, что философ в своих произведениях остается философом, атеист атеистом, верующий верующим, будучи не в состоянии забыть в своих писаниях о своих убеждениях.5 В этом заключается ценность его подхода ко всякому явлению жизни с позиции конкретного человека. Это основная точка соприкосновения миросозерцания Бердяева и Унамуно, который сделал предметом своей философии «человека из плоти и крови», 5 и также пришёл к выводу, что философ, будучи уникально-неповторимым субъектом, в своих размышлениях над тайнами человеческого бытия не должен уходить от своего внутреннего мира, который, по мнению Унамуно, более содержателен, чем философские системы.7 По Унамуно, подлинной жизнью и подлинными проблемами является внутренняя жизнь личности и ее внутренние проблемы, Но в такой позиции в критическом взгляде на вещи можно видеть ущербность по сравнению с живым воспроизведением произведений искусства и литературы.8.

Поскольку культурология — это полипредметная наука о конкретном объекте — культуре, то к ней можно идти и от филологии, которая входит в культуру в качестве потенциала. В кризисную эпоху правомерно осмысление состояния литературы с философских позиций. В свою очередь, языковая традиция, в которой пребывает познающий субъект, является одновременно и предметом понимания, и его основойчеловек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится. Отсюда следует необходимость анализа своеобразного интуитивно-мистического «экзистенциального» философского языка, которым каждый в своем ключе пользуются Унамуно и Бердяев.

— 1 Н. А. Бердяев.Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1990, С. 105. 6 Унамуно. М, де. О трагическом. Там же. С. 25. 7Там же.

80б этомКондаков, И. Нещадная последовательность русского ума (Русская литературная критика как феномен культуры)// Вопросы литературы, М., 1977.№ 1 С.1Г7−161., С.147- Поспелов Г. Н. Литературоведение и литературная критика.// Вопросы литературы, 1979, № 7. Он же: Искусство и эстетика М.&bdquo- 1984, С.218−231. О н ж е: Теория литературы. М., 1978, С.292−298.

Важен также принцип рассмотрения так называемого «филологического бытия» — особого типа бытия в словесном искусстве, — бытия, которое есть, по словам Бердяева, — «блестящая, великолепная оболочка» жизни, В этой оболочке и возможна «изумительная даровитость, пленительная красота, изумительные достижения искусства» .9 И только в сфере «филологического бытия», по Бердяеву, творчество культуры не доходит до кризиса культуры.

Неравномерность исторического развития литератур русской и испанской и связанное с этим разнообразие эстетических и исторических проявлений тем не менее позволило выбрать жанровые особенности эссе и на этой основе поставить в один ряд взаимосвязанность различных сравниваемых явлений. Это позволило в данной работе, опираясь на современные представления о кризисе культуры, выявить закономерные и необходимые формы его представленности в жанре эссе как наиболее индикативном жанре кризисной эпохи.

9Н.А. Бердяев. Астральный роман.// Сб. О русских классиках. Сб. М., 1993. С. 317.