Экспериментальное исследование мотивов отказа матерей от детей

• Введение
• 1. Научно-теоретический анализ проблемы психологических мотивов отказа матерей от своих детей
• 1.1 Понятие мотива и мотивации в психологической литературе
• 1.2 Готовность будущей матери к материнству
• 1.3 Девиантное поведение матери
• 1.4 Онтогенетические аспекты формирования материнства
• 1.5 Этап взаимодействия с собственной матерью в раннем онтогенезе
• 1.6 Содержание мотивационно-потребностной сферы матери
• 2. Экспериментальное изучение проблемы психологических мотивов отказа матерей от детей
• 2.1 Программа исследования
• 2.2 Исследование эмоциональной сферы (методика Розенцвейга)
• 2.3 Результаты исследования
• 2.3 Анализ полученных результатов
• Выводы
• Заключение
• Список использованной литературы

Проблема сиротства — одна из острейших как для всего мира, так и для Казахстана. С каждым годом все увеличивается число детей, оставшихся без попечения родителей. Ухудшается их здоровье, и что самое печальное — постоянно растет число брошенных новорожденных младенцев — наиболее чувствительных к отрыву от биологической матери. По данным статистики Костанайского областного роддома за последние шесть лет число детей, оставшихся без попечения родителей и поступившие в Дом ребенка, увеличилось с 12 до 28%, т. е. в 2,1 раза. Около половины (от 35 до 50%) таких детей — это «отказные» и подкидыши. Ежегодно в костанайских роддомах в среднем возникает 5 — 6 ситуаций, связанных с отказом от новорожденного. В 2009 г. году из одного родильного дома, наименее благополучного по социальному составу контингента, было переведено в больницы на второй этап реабилитации 5 новорожденных, от которых отказались матери сразу после родов. В 2010 году число «отказных» младенцев в этом же родильном доме возросло уже до 7.

Материнство — сложный феномен, имеющий свои физиологические механизмы, эволюционную историю, культурные и индивидуальные особенности. В каждой культуре есть целый институт материнства, который включает в себя способы воспитания женщины как матери. Мать — самый нужный ребенку человек. Ему как воздух, как тепло необходима материнская любовь и забота, ребенок должен расти в эмоционально теплом и стабильном окружении.

В любом обществе постоянно происходят изменения модели материнства, соответствующие изменению в самих общественных отношениях. Изменяется и отношение женщины к своей роли матери. В наши дни материнство занимает незначительное место в иерархии ценностей женщины. Заметно возросло стремление к высокому профессиональному статусу и карьере, отмечается повышенная тяга к благосостоянию и высокому уровню потребления, что, естественно, препятствует родительству. Налицо новая модель личности, не обеспеченная соответствующей моделью материнства. В современном обществе в соответствии с Конституцией РК «каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве» .

В настоящее время феномен девиантного материнства получил широкое распространение. Можно сказать, что понятие девиантного материнского поведения рассматривается в соотнесении с некой нормой материнского поведения. В норме поведение матери по отношению к ребенку направлено на сохранение и развитие его психического, физического и духовного здоровья. Девиантное материнство с этой точки зрения — это поведение матери, не способствующее сохранению здоровья ребенка, а, наоборот, нарушающее и затрудняющее нормальный процесс его развития. Тема материнской девиантности исследуется в нашей стране относительно недавно, и существует масса «белых пятен» в ее изучении (1).

Одним из главных драматических результатов сиротства является физическое и психическое неблагополучие детей, рано оставшихся без родителей и содержащихся в домах ребенка.

Социологические исследования (архивные материалы родильных домов, полученные методом случайной выборки) показывают, что более 35% нежелательных беременностей не донашивается (4,0% в популяции), отмечается высокая частота патологии беременности и родов. Так, одно только преждевременное излитие околоплодных вод наблюдается более чем в 50% случаев. Более 50% новорожденных рождается с признаками внутриутробной гипоксии. Почти 45% даже доношенных «отказных детей» появляются на свет с явлениями функциональной и морфологической незрелости. Этот показатель в популяции — не более 19%. Более чем у половины таких «отказных» новорожденных обнаруживаются симптомы нарушения мозгового кровообращения, и они нуждаются в интенсивном лечении сразу после рождения (для сравнения: в популяции число таких младенцев составляет 14,8%).

К сожалению, проблема отказов от материнства остается по — прежнему малоизученной. На сегодняшний день очень мало известно о механизмах формирования этого процесса, о комплексе социальных, психологических и патопсихологических факторов, подталкивающих женщин к отказу от новорожденных детей. Многие годы наше государство, вкладывая огромные средства в содержание, лечение, обучение, детей — сирот, до конца не осознавало острой необходимости практических шагов по предупреждению социального сиротства.

Социологические исследования показали, что в 80% случаев у матерей, отказавшихся от своих новорожденных детей, наблюдается различные психические и психологические нарушения. На первое место выступают аффективные расстройства, преимущественно тревожного и депрессивного круга. Отказ от ребенка наносит прямой вред здоровью и психическому развитию малыша, лишенного необходимых ему контактов с матерью.

К сожалению, несмотря на значительную распространенность этого явления до настоящего времени во всем мире не существует эффективных способов повлиять на кризисную ситуацию и остановить распад жизненно важных связей между матерью и новорожденным младенцев. Как показывает опыт зарубежных и российских исследователей, различные воздействия на эту ситуацию не приводят к желаемому результату, но лишь усиливают пессимизм у практиков, а иногда и негативное отношение к любым попыткам влияния на ситуацию в таких критических случаях.

Цель: изучить мотивы отказа матерей от детей.

Объект: девиантное материнство.

Предмет: мотивация девиантного поведения.

Гипотеза: мы считаем, что представление женщины о самой себе не соответствует нормам социума и вызывает негативное отношение к нему и тем самым влияет на девиантное материнство.

Задачи:

1. Изучение научно — теоретической литературы по изучаемой теме.

2. Осуществить подбор методик для диагностики психологических мотивов отказа матерей от детей.

3. Исследовать психологические мотивы отказа матерей от детей.

4. Дать качественный и количественный анализ по исследованию изучаемой темы.

5. На основе теоретического и практического изучения данной темы разработать рекомендации для психологов, работающих в роддомах, врачей-акушеров.

Методологическая основой является — системный подход (Ломов Б.Ф., Платонов К. К., Юдин Е. Г.) и личностно — деятельностный (Выготский Л.С., Рубинштейн С. Л., Леонтьев А. Н., Ананьев Б.Г.)

Практическая значимость: данные, полученные в результате исследования психологических мотивов отказа матерей от детей, позволяют разработать практические рекомендации для психологов, работающих в роддомах, врачей-акушеров.

Методы исследования:

1. Исследование мотивационной сферы (методика ТЮФ).

2. Методика «измерение рациональности» .

3. Тест М. Куна «Кто Я?» .

4. Исследование эмоциональной сферы (методика Розенцвейга).

5. Рисуночный тест «Я и мой ребенок» .

Структура работы: Дипломная работа состоит из введения, двух глав: теоретического и практического освещения по данной теме; выводов, практических рекомендаций, приложения и списка используемых источников литературы.

мотив отказ мать ребенок

1. Научно-теоретический анализ проблемы психологических мотивов отказа матерей от своих детей

1.1 Понятие мотива и мотивации в психологической литературе

Мотив (от лат. мovere — приводить в движение, толкать) — побуждение к деятельности, связанные с удовлетворением потребностей субъекта: совокупность внешних или внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих ее направленность; осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности. Мотив — это побуждение к совершению поведенческого акта, порожденное системой потребностей человека и с разной степенью осознаваемое либо неосознаваемое им вообще. В процессе совершения поведенческих актов мотивы, будучи динамическими образованиями, могут трансформироваться (изменяться), что возможно на всех фазах совершения поступка, и поведенческий акт нередко завершается не по первоначальной, а по преобразованной мотивации.

Термином «мотивация» в современной психологии обозначаются как минимум два психических явления:

1) совокупность побуждений, вызывающих активность индивида и определяющую ее активность, т. е. система факторов, детерминирующих поведение;

2) процесс образования, формирования мотивов, характеристика процесса, который стимулирует и поддерживает поведенческую активность на определенном уровне.

За любым поступком человека всегда кроются определенные цели, желания, а за конфликтом — столкновение несовместимых желаний партнеров по общению, когда удовлетворение стремлений одной стороны грозит ущемлением интересов другой. Подчеркнем: если препятствия к удовлетворению разнообразных желаний — истоки, первопричина конфликтов, то «тяжелый характер», плохое самочувствие, настроение, незнание психологии человека и дефекты техники общения — их предрасполагающие и провоцирующие факторы, катализаторы. Именно они определяют, как скоро конфликт грянет и насколько он будет длительным и резким по форме.

Под потребностями подразумевают стремление к тем условиям, без которых невозможно поддерживать свое нормальное физическое и психическое состояние. Потребность — осознаваемое и переживаемое человеком состояние нужды в чем-либо. Осознанные потребности — это желания. Их человек может сформулировать, для реализации их он намечает план действий. Чем сильнее желание, тем энергичнее стремление преодолеть преграды на его пути. Давайте задумаемся, как много желаний переполняет каждого из нас: хочется быть здоровым и долго жить, любить и быть любимым, растить детей и радоваться их успехам, хочется интересной работы, похвалы, признания, наслаждений, красоты, музыки, новых ощущений и информации. Хочется, чтоб тебя понимали, хочется знать, для чего живем. И это лишь немногие характерные желания — а сколько мелких преходящих желаний. И все они толкают нас на те или иные действия или поступки. Препятствия на пути к их удовлетворению становятся причиной межличностных столкновений, особенно если сталкиваются важные потребности и желания.

Выделяют классификацию потребностей:

1) первичные, витальные (врожденные, биологические) потребности: в пище, воде, сне-отдыхе, потребность в самозащите, родительские, сексуальные потребности. Эти естественные потребности имеют общественно-личный характер, что находит свое выражение в том, что даже для удовлетворения узколичных потребностей (в пище) используются результаты общественного труда и применяются исторически сложившиеся в данной общественной среде способы и приемы, т. е. все потребности социальны по способу удовлетворения;

2) культурные, приобретенные потребности имеют общественный характер ho природе своего происхождения, они формируются под влиянием воспитания в обществе. Среди культурных потребностей выделяют материальные и духовные потребности. К духовным относят потребность в общении, потребность в эмоциональном тепле, уважении, познавательные потребности, потребность в деятельности, эстетические потребности, потребность осознать смысл своей жизни. Даже не найдя ответа на этот вопрос, мы своей деятельностью доказываем, что имеем определенные цели, которым отдаем свою энергию, знание, здоровье. А цели бывают очень разные: открытие научной истины, служение искусству, воспитание детей. Но иногда это лишь стремление сделать карьеру, заполучить дачу, машину и т. п. Тот, кто не знает, ради чего и кого он живет, не удовлетворен судьбой.

Но недостаточно понять причины неудовлетворения желаний. Важно осознать, адекватные ли действия предпринимал человек, чтобы добиться своего. Чаще всего разочарование постигает тех, кто ставит перед собой нереальные, недостижимые по объективным и субъективным причинам задачи.

Потеря интереса к работе, а тем более изначальное его отсутствие — один из факторов, приводящих человека к нервозности и конфликтам. Попробуйте спросить кого-либо, как он относится к своей работе. Ответы могут быть разные: «очень люблю», «в целом нравится, но не все в ней устраивает», «она мне безразлична», «терпеть не могу, при перзой же возможности уйду». И если спросить, устает ли он на работе и как быстро восстанавливаются его силы, то вы убедитесь, что при одних и тех же затратах энергии степень утомляемости зависит от эмоционального отношения к работе. Чем интереснее для человека работа, тем меньше усталость, раздраженность, тем быстрее восстанавливаются силы и душевное равновесие. Безразличное, а тем более отрицательное отношение к той самой работе вызывает у человека отрицательные эмоции, даже вспышки агрессивности, и, придя домой, он не может расслабиться, позабыть неприятности. В результате усталость сохраняется до утра, а там снова на работу. Причина нервозности и конфликтности такого человека в том, что не удовлетворяется его потребность в интересной работе.

За любыми поступками, конфликтами всегда кроются определенные причины. Понять их — значит понять человека. А легко ли понять, что стоит за конфликтом? Увы, нет. Ибо, чтобы продолжить деятельность, не встречающую одобрения окружающих, одна или обе враждующие стороны выдвигают ложную, но внешне благородную мотивировку, в которую со временем сами подчас начинают верить. «Я ненавижу Н., потому что он завистник и консерватор» — а в действительности потому, что он помешал достижению личных целей. «Я плохо занимаюсь, т.к. у меня нет математических способностей» (а фактически нет желания и интереса).

Мотивы поведения человека и цели поведения могут не совпадать: одну и ту же цель можно ставить перед собой, руководствуясь разными мотивами. Цель показывает, к чему стремится человек, а мотив — почему он к этому стремится.

Мотив имеет сложную внутреннюю структуру.

1) с возникновением потребности, нужды в чем-то, сопровождаемой эмоциональным беспокойством, неудовольствием начинается мотив;

2) осознание мотива ступенчато: вначале осознается, в чем причина эмоционального неудовольствия, что необходимо человеку для существования в данный момент, затем осознается объект, который отвечает данной потребности и может ее удовлетворить (формируется желание), позже осознается, каким образом, с помощью каких действий возможно достичь желаемого;

3) реализуется энергетический компонент мотива в реальных поступках (2, 45).

Психологическое своеобразие действий определяется их приспособленной функцией в жизни человека и животных. Если благодаря изменениям среды организм оказывается к ней неприспособленным, то или возникают такие двигательные реакции и реакции внутренних органов, благодаря которым приспособление восстанавливается. Так, например, при соприкосновении с горячей поверхностью человек отдергивает руку. В разряженной атмосфере учащается дыхание и пульс. В знойный день усиливается выделение пота. Это реактивная форма приспособления. Или же приспособление заключается в том, что животное или человек изменяет условия среды так, чтобы они способствовали сохранению существованию особи и вида. Например, пчелы откладывают мед для сохранения жизни зимой. Птица вьет гнездо для сохранения жизни птенцов. Это активная форма приспособления. Действия животных и человека представляют собой активную форму приспособления.

В свою очередь, если сравнивать действия животных и человека, то в этой в активной форме приспособления между ними имеется существенная разница.

Таким образом, общим в действиях человека и животного является их целенаправленный характер; отличным для человека является то, что его действия в главном и основном определяются сознательными целями (3).

Если исходить из этого основного отличительного признака действий, то под основными причинами, побуждающими действия, т. е. под мотивами понимается только такие побуждения, от которых зависит целенаправленный характер действий. В таком случае ни внешние, ни внутренние стимулы не являются мотивами. Стимул определяет реакцию организма, но взятый сам по себе, в отдельности, он не может определить целенаправленного действия. Так, разрывы снарядов определяют движения солдата, но побежит ли он вперед, выполняя свой воинский долг, в атаку, или назад, побуждаемый трусостью, спасая жизнь, зависит не от того, что он услышал разрывы снарядов. Точно так же и внутренние стимулы определяют лишь реакции организма. Опьяневший человек может либо плакать, либо драться, плясать. Что именно он станет делать, зависит не от того, что он опьянел. Стимул в буквальном переводе означает палка (stimuius). Как палка, стимул вынуждает реакцию, но не определяет целенаправленного действия (4).

Точно так же и эмоции не являются мотивами. Каким бы сложным ни было содержание какой — либо эмоции, например, нравственного или эстетического чувства, оно всегда связано либо с удовольствием, наслаждением, либо с неудовольствием, страданием. От удовольствия и неудовольствия зависит характер реакции, но не целенаправленные действия человека. Человек может выполнить свой долг, несмотря на величайшие страдания, и в настоящем и в будущем и, наоборот, подавить запретное действие, несмотря на наслаждение, которое оно сулит ему как в настоящем, так и в будущем. Наконец, если изучать психологические закономерности деятельности, то под мотивом надо понимать психологические причины, определяющие целенаправленные действия человека. Поэтому физиологические условия, от которых зависит целенаправленный характер действий, не может быть предметом психологии мотивов.

Под мотивами следует понимать те психологические условия, которые определяют целенаправленный характер действий (5).

Для того, чтобы человек стал изменять что-либо в окружающей природе или обществе, необходимо несоответствие между имеющимися налицо условиями среды и теми условиями, которые нужны для сохранения и для развития организма и личности. Чтобы возник мотив, в природе или в обществе должно чего-то не хватать для жизни и развития человека. Такую нехватку или несоответствие можно было бы обозначить как нужду. Чтобы активно и целенаправленно действовать, человек должен в чем-то нуждаться. Таким образом, первое условие целенаправленного действия — состояние нужды.

Состояние нужды — это не характеристика психологического состояния человека, а характеристика объективных условий среды — обозначение того, чего не хватает человеку. Поэтому нужда — это лишь объективное условие, а не мотив целенаправленного действия. Далеко не всякая нужда побуждает человека к действию. Так, человек нуждается для нормального развития организма в достаточном содержании йода в воде. Тем не менее, если он не испытывает страдания, он ничего не предпринимает для удовлетворения своей нужды. Только в том случае, когда нужда вызывает удовольствие, становится возможной активная деятельность. Переживание наслаждения, страдания — эмоции. Необходимым психологическим условием всякой активной деятельности является эмоция. Мотив невозможен без одновременно с ним возникающей и связанной с этим эмоции. Не существует неэмоциональных мотивов. Но тем не менее эмоция не является мотивом. От эмоции зависит лишь реакция организма на состояние нужды, но не целенаправленные действия. Для того, чтобы действие было целенаправленным, человек должен сознавать, в чем именно он нуждается, чего именно ему не хватает. Например, если болезнь, вызванная отсутствием йода в воде, вызывает страдания, то человек только в том случае предпринимает какие-либо целенаправленные действия, если отдает себе отчет в том, что ему вредна данная местность, или климат, или вода. Такая нужда, которая не только переживается как страдание, но и осознается как недостаток в чем-то объективном, представляет собой подлинный мотив целенаправленных действий. Такую переживаемую и осознаваемую человеком нужду в чем-либо, называют потребностью. В этом и только в этом смысле всякий мотив есть потребность (6).

Принятие потребности за мотив происходит прежде всего потому, что она объясняет в значительной степени, почему человек хочет проявлять активность. Кроме того, как писал С. Л. Рубинштейн, в потребности содержится активное отношение (стремление), направляющее человека на преобразование условий с целью удовлетворения нужды. Следовательно, потребность объясняет, откуда берется энергия для проявления человеческой активности.

Эта роль потребностного побуждения обстоятельно и с критических позиций рассмотрена в образе зарубежных работ Е. Н. Баканова и В. А. Иванникова в 1983 г.

Принятие потребности как побудителя приводит к двум следствиям:

1) как только субъект переходит в состояние потребностного напряжения (драйва, нужды), начинается активность организма с высвобождением и тратой энергии;

2) чем выше напряжение потребности, тем интенсивнее побуждение.

Поэтому в случае, когда условия не позволяют удовлетворить потребность, энергия должна возрастать и проявляться во все увеличивающейся «нецеленаправленной», «спонтанной», «общей» активности субъекта. Именно такое представление о детерминации активности господствовало в экспериментальной психологии в течение нескольких десятилетий и сохраняется у многих авторов сегодня. Оно получило экспериментальное подтверждение во многих работах. В 50-е годы Д. Кемпбелл и Ф. Шеффилд на основании наблюдений высказали предположение, что потребностное напряжение не влияет на изменение активности, а вызывает лишь снижение порога ответа на внешние стимулы. В ряде более поздних работ также были зарегистрированы либо стабильность, либо снижение активности у обезьян и крыс при лишении их пищи и увеличение активности лишь в ответ на внешнюю ситуацию. Затем было доказано, что происходит не только снижение «общей» активности животных, но изменяется ее структура, в связи с чем Ж. Нюттен в 1975 г. Высказал мнение, что активность, вероятно, никогда не является «общей», «ненаправленной» (7).

Все эти данные заставили большинство исследователей отказаться от драйв-концепции в пользу гипотезы о том, что активность вызывается стимулом и наличными способами действия с ним. Таким образом, органическая потребность (нужда) не приводит прямо к активности по устранению нужды, а лишь создает повышенную чувствительность к воздействию соответствующих ей внешних раздражителей. При этом возникает состояние «оперативного покоя», отражающее появление доминантного очага возбуждения в пищевых центрах животных.

Возникновение потребности не может объяснить целенаправленную активность животных и человека, выбор того или иного способа (предмета и действия) удовлетворения потребности. Кроме того, исследовательское и манипуляторное поведение у животных наблюдается и при отсутствии «первичных» потребностей, а актуализация последних либо снижает, либо оставляет без изменений исследовательскую активность. Была сделана попытка объяснить такое не вызванное органическими потребностями поведения тем, что имеется врожденная потребность нервных тканей в функционировании, проявлением которой является исследовательское поведение. Конкретизацию эта точка зрения приобрела в гипотезе Д. Хебба о нужде организма в оптимальном уровне активации нервной системы, который достигается при различных проявлениях активности: исследовательской, манипуляторной, игровой, познавательной. Однако и эта гипотеза не получила полного подтверждения, в связи с чем ряд ученых выдвинули новую гипотезу о «внешне вызванном драйве». Под этим термином понимается потребностное напряжение, которое не является сигнализацией внутреннего состояния организма, а вызвано внешними причинами. Но ряд авторов считают, что и это мало что проясняет, так как в отношении исследовательского поведения драйв не выполняет функции побуждения.

Из своего обзора работ Е. Н. Баканов и В. А. Иванников делают заключение, что понятие потребности выходит из круга существенных признаков побудителя деятельности, так как, во-первых, тканевой дефицит сам по себе не вызывает активности, а во-вторых, в процессуальной деятельности (игровой, исследовательской и т. д.) вообще не удается найти никакого дефицита, вызываемого депривацией объекта (8).

Проведенный этими авторами обзор работ показывает, насколько сложна проблема мотивации. В то же время делать широкое обобщения из полученных факторов, на которых авторы ссылаются в своем обзоре, тоже не следует. Во-первых, в большинстве случаев исследования проводились на животных, стоящих в иерархии животного мира не на самых высоких ступенях развития (в основном на крысах). Поэтому такие данные не всегда можно прямо переносить на человека: ведь нервная организация последнего намного выше, и вряд ли он станет подчиняться только биологическим закономерностям возникновения потребностного напряжения.

Во-вторых, изучались только биологические потребности.

В-третьих, тот факт, что в процессуальной деятельности животных (исследовательской, игровой) отсутствуют характерные для потребности (такие, как усиление драйва по мере нарастания депривации и феномен насыщения, т. е. редукция потребности), может говорить и о том, что существуют потребности иного рода, связанные с дефицитом и потреблением чего-то.

В-четвертых, данные, противоречащие положению об оптимальном уровне активации нервной системы и нарастании потребностного напряжения при депривации, представляются не очень убедительными и скорее могут рассматриваться как частные проявления конкретной ситуации. Так, по данным Т. Н. Лебедевой в 1971 г., если в какие-то дни двигательная активность снижена, в последующие дни они увеличивали свою активность сверх нормы, компенсируя таким образом ее дефицит.

Другое дело, что нарастание потребностного напряжения не всегда приводит к повышению активности, обеспечивающей полную разрядку этого напряжения; прямо пропорциональной зависимости между ростом потребностного напряжения и внешней активности может и не быть. Но отсюда вовсе не следует вывод, что потребность лишена побудительной функции (то, что человек ничего не делает, чтобы устранить чувство голода, еще не говорит о том, что у него нет побуждения поесть). С этой точки зрения критерий для определения наличия побуждения при побуждении (при потребности (уровень активности) выбран не очень удачно, так как реализации побуждения у животных (не говоря уже о человеке) может блокироваться многими факторами, которые порой трудно учесть. Другое дело, что даже признав за потребностью функцию побуждения деятельности, не возможно объяснить весь мотивационный процесс: почему выбирается этот объект, а не другой, почему потребность удовлетворяется с помощью этой активности, а не иной и т. д.

Очевидно, такое понимание приводит некоторых авторов к игнорированию роли потребности в активизации поведении и деятельности и эта роль приписывается исключительно мышлению и речи. «Источником активности человека, — пишет А. Р. Лурия, — служат планы перспективы и программы, которые формируются в процессе сознательной жизни людей; они социальны по своему происхождению и осуществляются при ближайшем участии сначала внешне, а потом и внутренней речи. Всякий сформулированный в речи замысел вызывает целую программу действий, направленных к достижению этой цели». В другой работе он более детально развивает туже мысль, «на первых порах ребенок подчиняется приказам матери, на последующих этапах, когда ребенок сам начинает владеть речью, он начинает сам использовать свою речь, как средство детерминирующее его поведение» (9).

Поэтому поводу П. В. Симонов в 1987 г., резонно задает ряд вопросов, почему ребенок подчиняется приказам взрослых? Поэтому, зачем ребенок начинает использовать речевые инструкции (ведь он может их и не воспроизводить)? Во имя чего, давая инструкции самому себе, ребёнок подчиняется им, начинает выполнять их (ведь он может не подчиняться и не выполнять)? Впрочем, заключает П. В. Симонов, с точки зрения теории, где деятельность предшествует потребности и создаёт её, подобные вопросы и не возникают. При этом он приводит слова Л. С. Выготского, что «…сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания, которая охватывает наши влечения и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции» (1956). Однако, защищая значение потребностей в детерминации поведения человека, П. В. Симонов впадает в другую крайность — он считает, что потребности являются основной и движущей силой человеческого поведения, и отождествляет их с мотивами.

На этих позициях стоит и Д. В. Колесов в 1991 году, разработавший оригинальную концепцию развития психики, движущей силой которой являются потребности. Связи организма с внешней средой он называет потребностными связями, которые могут иметь разную степень напряжённости (активность и покой, возбуждение и торможение). Он вводит понятие потребностного цикла как единицы жизнедеятельности и единицы структурно — функциональной, включающей в себя как морфологическую основу, так и определённые соответствующие ей процессы. Началом потребностного цикла является возникновение в организме дефицита веществ, энергии, информации. Напряжение потребностных связей со средой есть потребностное возбуждение, которое у высших существ может иметь определять модальность, окраску (голод, жажда и т. п.). Потребностное возбуждение в его отношении к последующей деятельности есть потребностное возбуждение. У человека оно может сохраняться в течение длительного времени, проявляясь при каждом подходящем случае. Такое побуждение, имеющее тонический характер, автор называет установкой (10).

При удовлетворении потребности заканчивается потребностный цикл. Удовлетворение потребности, пишет Д. В. Колесов, — это овладение предметом потребности и его использование. При этом существуют способы как овладения так и использования, причём первые более разнообразны, так как связаны с конкретными условиями, в которых происходит удовлетворение потребности. Исполнительская активность существа, ориентированная в направлении его потребностных связей с окружающей средой, понимается автором как деятельность.

Д.В. Колесов говорит о ядре потребности, которое состоит из модели потребностного результата — МПР (соответствующего, по П. К. Анохину, «акцептору действия) и генератора потребностного возбуждения (побудительной активности). Исходящее от генератора возбуждение побуждает исполнительскую систему к деятельности (к воздействию на определённый объект окружающей среды). Информация о полезном результате происходит через МПР, играющую роль фильтра, к ядру потребности и ведёт к затормаживанию генератора, т. е. к угасанию потребностного возбуждения; и деятельность исполнительской системы на время прекращается, существо «успокаивается» .

Естественно, возникает вопрос, каким образом приводится в действие генератор возбуждения. Автор рассматривает три варианта:

1) возбуждение в генераторе возникает спонтанно, как результат формирующегося в ходе обмена веществ дефицита. При этом возбуждение генератора (гипоталамуса) не только «запускает» очередной потребностный цикл, но и повышает чувствительность детектора к имеющимся в окружающей среде полезным веществам, что облегчает их обнаружение;

2) возбуждение в генераторе возникает вследствие внешнего воздействия значимого объекта (это и обнаружение опасного объекта и уклонение от контакта с ним);

3) совмещение спонтанного возникновения возбуждения с воздействием на детектор полезного объекта. Это свойственно потребности в продолжении вида: накопление гонадотропных и половых гормонов и восприятие обладающего необходимыми свойствами существа противоположного пола (11).

В отличие от А. Н. Леонтьева, Д. В. Колесов считает, что любая потребность заранее «знает», что ей нужно («На то и потребностные эталоны!» — восклицает автор), но не «знает» или не всегда «знает», через какой объект внешнего мира (т.е. путем взаимодействия с каким объектом, путем усвоения какого объекта и т. д.) она это получит: это «знание» приобретается в ходе накопления жизненного опыта, путем проб и ошибок, благодаря научению, хотя некоторые ключевые сигналы действительно имеют врожденный характер, равно как и некоторые способы деятельности.

Соотношение между потребностями и мотивами, исходя из высказанных в психологической литературе точек зрения, можно систематизировать следующим образом:

1) между потребностью и мотивом возможны далекие и опосредованные отношения;

2) потребность дает точек в возникновении мотива;

3) потребность преобразуется в мотив после опредмечивания, т. е. после нахождения предмета, могущего ее удовлетворить;

4) потребность — часть мотива (В.А. Иванков, например, считает, что если побуждение принять за мотив, то частью побуждения является потребность);

5) потребность и есть мотив (Л.И. Божович, А. Г. Ковалев, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн и многие другие).

Отождествить мотив с потребностью не позволяет ряд обстоятельств. Во — первых, потребность не полностью объясняет причину конкретного действия или поступка, почему делается так или иначе, — ведь одна и та же потребность может быть удовлетворена разными средствами и способами. Во — вторых, мотив — потребность отделяется от идеальной (представляемой человеком) цели, поэтому не ясно, почему мотив имеет целенаправленность. В — третьих, принятие потребности, о цели средстве удовлетворения мотива, а не потребности, о наследственных и приобретенных.

Таким образом, при принятии потребности за мотив остается много вопросов, неясностей и появляется некорректность в использовании терминов и словосочетаний. Поэтому закономерны попытки ряда психологов подойти к пониманию мотива с других позиций.

Л.И. Божович намерения рассматриваются в качестве побудителей поведения в тех случаях, когда принимаются решения. При этом она отмечает, что намерения возникают на базе потребностей, которые не могут быть удовлетворены прямо и требуют ряда промежуточных звеньев, не имеющих своей собственной побудительной силы. В этом случае они выступают в качестве побудителей действий, направленных на достижение промежуточных целей (12).

В работах других авторов отмечается, что намерение формируется тогда, когда цель деятельности отдалена и ее достижение отсрочено, и что оно является результатом влияния потребности — с одной стороны, и интеллектуальной активности человека (связанной с осознанием средств достижения цели) — с другой. Таким образом, в намерении подчеркивается интеллектуальная сторона возникающего побуждения, приводящая к принятию человеком решения.

Этапы формирования мотива, когда стимулом является биологическая потребность личности, проявляющая себя в виде нужды, влечения.

Первый этап (стадия) — формирования первичного (абстрактного) мотива. Он состоит из формирования потребности личности и побуждения к поисковой активности.

Для того чтобы нужда (органическая потребность) превратилась в потребность личности, надо, чтобы человек принял ее сделал значимой для себя ее ликвидацию.

Чтобы нужда стала побудителем активности, она должна найти отражение в переживании, отмечала Л. И. Божович. возникновение переживания порождает состояние напряжения и аффективное стремление избавиться от него, восстановить нарушенное равновесие. Следовательно, появление желания устранить нужду является третьим моментом в формировании потребности, под влиянием которой возникает побуждение к поиску путей и средств ее удовлетворения (13).

Мотивация как специфический вид психической регуляции жизнедеятельности животных возникает сравнительно поздно, на одной из высших ступеней эволюционного развития животного мира.

Понятие мотивации у человека, по всеобщему признанию, включает в себя все виды побуждений: мотивы, потребности, интересы, стремления, цели, влечения, мотивационные установки, ли диспозиции, идеалы и т. д. В наиболее широком смысле мотивация иногда определяется как детерминация поведения вообще. Однако многие зарубежные авторы, придерживаясь наиболее узкого определения человеческой мотивации, не включают в число мотивируемых безусловно — рефлекторные акты, аффективно-экспрессивные реакции, фрустрации. Это не совсем оправдано, так как дифференциация понятий мотивации детерминации должна, по — видимому, идти не по линии исключения некоторых, а по линии включения дополнительных качественных характеристик в мотивацию как особый вид детерминации.

Мотивация как движущая сила человеческого поведения, безусловно, занимает ведущее место в структуре личности, пронизывая ее основные структурные образования: направленность личности, характер, эмоции, способности, деятельность и психические процессы. Мотивация поведения принципиально невозможна вне пределов эмоциональной, мотивационно — ценностной сферы.

Способности человека, не входя столь непосредственно в мотивационные механизмы, вместе с тем теснейшим образом связны с ними, так как определяют мотивационную сферу и испытывают на себе ее влияние как в содержательном, так и в динамическом отношении. Качественный состав и уровень формирующихся функциональных возможностей человек (физических, интеллектуальных, эмоциональных, коммуникативных и пр.) обуславливает обычно и формирование соответствующих потребностей, интересов к данным видам деятельности.

Взаимоотношение мотивации и способностей осуществляется через деятельность как непосредственно исполнительный, технический момент психической активности.

Процесс формирования, развития личности также характеризуется взаимным влиянием мотивации на деятельность и деятельности на мотивацию. Благодаря развитию мотивации, сознательному усвоению воспитательных требований, внутренней работе по перестройке потребностей, влечений, норм поведения происходит изменение, расширение деятельности, отношений личности с действительностью. Возможно отметить, что развитие мотивации, появление новых мотивационных образований как бы выходит за пределы наличной сферы деятельности, опережает ее. Мотивация в этом механизме выступает как активный момент процесса развития, перестройки личности. Вместе с тем в процессе формирования личности действует и другой процесс — изменение мотивации под влиянием постепенного или быстрого изменения сферы и условий деятельности. В этом состоит формирование, воспитание и перевоспитание человека через труд. При этом активным моментом является деятельность, которая вначале выходит за пределы имеющихся потребностей, интересов и т. д., формирует новые потребности, интересы и тем самым изменяет мотивацию (14).

Отношения мотивации с отдельными психическими процессами (мышление, память, внимание и пр.) строятся в сущности так же, как и с деятельностью вообще. Мотивационный компонент является совершенно необходимым для всякого целостного психического акта, всякого процесса (мыслительного, мнестического, процесса воспитания и пр.); мотивация определяет содержательную избирательность процессов; динамическая характеристика побуждения (сила, значимость) определяет длительность и интенсивность процесса, готовность к тому или иному предельному уровню его функциональной напряженности. Функциональные возможности психических процессов определяют качественно-содержательную сторону мотивации (характер интересов, ведущих потребностей в том или ином виде деятельности и пр.) и динамическую сторону (интенсивность побуждений) (15).

1.2 Готовность будущей матери к материнству

Что же такое чувство ответственности и сознание ответственности? Чувство и сознание ответственности — качество сугубо человеческое. Ведь природа не несет ответственности за свои творения и за их судьбы. Наблюдения, практические и теоретические выводы дают возможность считать ответственность, как это не странно звучит на первый взгляд, результатом чувства любви. На наш взгляд, ответственность основывается на любви, развивается из этого чувства и появляется благодаря материнской любви.

Именно материнская любовь воспитывает чуткость, внимание к людям, умение сострадать и помогать им, быть надежным и верным человеком. Воспитать у детей такие и подобные им качества можно только личным примером, отношением матери к своим детям, к окружающим людям.

Материнская любовь неразрывно связана с чувством ответственности за судьбу своих детей. Мать в силу своей любви к ним несет ответственность за своих детей в первую очередь перед собой. Безусловно, то обстоятельство, что каждая мать понимает свою ответственность за судьбу своих детей перед нашим обществом. Однако чувство материнской ответственности является основным слагаемым ее позитивной духовной связи с ребенком (16).

Эта духовная связь матери и ее ребенка распространяется на членов более широкого круга людей, становится цементирующей основой человеческих отношений. Духовные отношения передаются из поколения в поколение воспитанием. Оно действует в основном как сильный, непреодолимый внутренний импульс. Если человек осознает, понимает его ценность, то он может разумно использовать его для духовного самовоспитания.

Такая позитивная ответственность, которая исходит от матери, от ее духовной заинтересованности, весьма существенно отличается от ответственности из — за чувства страха, появляющегося иногда у детей из — за материнского гнева. Воспитание, основанное на подобной ответственности перед близкими людьми и всем обществом, так необходимой для каждого человека во всей его дальнейшей жизни.

Ответственность, воспитания на сопереживании человеку, в первую очередь проявляется в отношениях между самыми близкими людьми, объеденными духовными связями. В дальнейшем она проявится в отношениях между отдельным человеком и обществом. Если воспитание ответственности у ребенка основывается на боязни последствий, то отрицательная сторона такого воспитания особенно выявится в трудовом коллективе. Некоторые люди выполняют свои обязанности на работе «от» и «до» только потому, что боятся наказания в виде лишения премии, выговора или увольнения. У таких людей чувство ответственности основано целиком на страхе, порой даже неосознанном.

Однако в общей цепи формирования ответственности у человека нашего общества в основном действует стимул, вызванный духовной заинтересованностью, разумным осознанием всех процессов общественной жизни.

Сознание взаимозависимости людей в рамках общества мотивирует и их ответственность за свои дела и поступки, обуславливает их позитивное духовное отношение друг к другу, дружелюбие, порядочное поведение. Достойное поведение каждого человека обеспечивает соответствующее отношение к нему окружающих людей. Следовательно, ответственное отношение к себе воспитывает у человека чувство ответственности по отношению к другим людям.

Эти соображения особенно применимы к супружеским отношениям, так как и жена могут быть партнерами только при взаимно заинтересованном отношении друг к другу и ясно осознанной взаимозависимости. Однако ответственное отношение одного человека к другому не похоже на чувство матери за своего ребенка. В браке, основанном на любви, возникает чувство ответственности не только у матери, но и у отца. Это чувство усиливает первоначальную духовную взаимосвязь супругов. Когда каждый из родителей руководствуется таким же осознанным чувством ответственности не только перед детьми, но и в отношении друг к другу, тогда создается духовная связь между членами всей семьи, атмосфера жизни которой так благотворно влияет на весь процесс воспитания детей, и особенно на формирование у них чувства ответственности перед собой и всем обществом (17).

Следовательно, чувство ответственности за судьбу мужа или жены складывается из различных элементов. Все они взаимно в различных пропорциях дополняют друг друга, а в целом создают конкретную многостороннюю ответственность взаимосвязь между членами всей семьи.

Однако осознавать ответственность можно лишь при более или менее ясном представлении о поставленных целях, при ясном понимании мотивов, при определенном и обязательном осознании смысла своей деятельности, своих намерений и усилий.

Мать почти всегда знает и чувствует, что необходимо для блага ее детей, что является смыслом всех ее устремлений. Правильно воспитанное чувство ответственности при нормальных обстоятельствах передается ей от родителей настолько глубоко, что ей не нужно законодательное принуждение для постоянной заботы о своих детях. И все — таки в обществе материнская забота о детях закреплена юридически, вменена в обязанность родителям (18).

Только человек понимает взаимосвязь между сексуальной жизнью и рождением ребенка. Только женщина, будущая мать, может (в нормальных условиях) решать вопрос о выборе отца своего ребенка. Женщина первая узнает о возникновении еще не родившейся жизни, о существе, которое она родит и вырастит. Поэтому женщина в первую очередь несет ответственность за появление на свет нового человека.

Неодинаковой была степень ответственности женщины в различные исторические периоды. В условиях угнетения и эксплуатации возможность женщины решать вопрос о своем материнстве была весьма ограничена. Ответственность в значительной мере тогда приписывалась «судьбе» или «божьей воле» (19).

В нашем обществе женщина практически полностью ответственна за свое желание стать матерью. Она решает проблему серьезного и ответственного выбора, определяющего всю ее дальнейшую жизнь. В связи с этим так часто в настоящее время ставится вопрос о смысле материнства.

При анализе формирующей будущую мать семьи особое значение придается искаженному воспитанию со стороны ее собственной матери. Насилие и издевательства над девочкой с ее стороны закладывает у будущей матери искаженный образ материнского поведения и тем самым нарушает готовность женщины к эффективному материнству. Доказано, что уже в детстве у таких женщин формируется своеобразная поведенческая матрица низкой толерантности к открытым формам агрессии, в силу которой она привычно разрешает собственные жизненные конфликты агрессивными поступками, в том числе и в отношении собственного ребенка. Так, анализируя социальный анамнез матерей-детоубийц, было показано, что по крайней мере 70% из них имели несчастное детство и несомненно подвергались эмоциональному насилию, страдали от отсутствия материнской любви. 25% в детстве терпели физическое или сексуальное насилие (20).

В целом ряде работ отчетливо продемонстрировано крайне отрицательное влияние низкого материального достатка, культурного уровня воспитывающей семьи на формирование ролевых основ личности девочки, что, в конечном итоге, негативно сказывается на качестве ее будущего материнства Социальная среда не только искажает формирование личностных предпосылок к эффективному материнству, но и служит главным катализатором девиантного материнского поведения, а в нашем случае — провоцирует отказ от ребенка. Было оказано, что такие негативные социальные факторы как низкий уровень образования, бедность, безработица женщин, делает их не реже, если не чаще чем мужчин, агрессивными к детям. Одно из объяснений — восприятие женщиной ребенка как угрозу своему самоотождествлению, самооценке. Пример — мать, вынужденная оставить работу в связи с беременностью. Актуальные экономические трудности снижают психологическое благополучие женщины, увеличивают ее предрасположенность к дистрессу и тем самым ухудшают ее способность к «поддерживающему родительству» (21).

Анализируя актуальную семейную ситуацию женщин, отказывающихся от своих детей, выявлено влияние следующих негативных факторов, среди них:

1) неполная семья,

2) отсутствие социальной поддержки семьи,

3) многодетность,

4) отсутствие медицинского наблюдения во время беременности. Все эти факторы, с точки зрения исследователя, губительно влияют и на внутриутробное развитие ребенка. Недаром такие дети оказываются значительно более частыми пациентами отделений интенсивной терапии и реанимации сразу после рождения.

В исследованиях этого направления институт материнства рассматривается как исторически обусловленный, изменяющий свое содержание от эпохи к эпохе. Кросскультурные исследования и в первую очередь работы М. Мид показали, что материнское поведение и содержание эмоциональных переживаний и представлений матери о развитии ребенка и своей материнской роли различны в разных культурах и зависят от конкретной культурной модели материнства и детства. В исследованиях ставится вопрос о биологических основах материнства, обеспечивающих развитие ребенка, и о конкретных культурных моделях материнства, направленных на воспитание ребенка как члена своего, конкретного общества.

Мать и обеспечиваемые ею условия рассматриваются с позиций организации физиологической и стимульной среды для развития ребенка. Развитие материнства и динамика состояния беременности изучаются с точки зрения формирования физиологической «доминанты материнства». Успешность родов связывают с психофизиологическими особенностями эмоциональной сферы женщины и ее личностными характеристиками (22).

Феноменологическое направление. В этих исследованиях выделяют и описывают функции матери, особенности ее поведения, переживаний, установок. В исследованиях, связанных с изучением успешности адаптации женщины к материнству, учитываются различные факторы: личностные особенности, история жизни, адаптация к супружеству, опыт взаимодействия с собственной матерью, особенности семейной модели материнства, возможность взаимодействия с младенцами и появление интереса к ним в детстве.

Психолого-педагогическое направление скорее относится к психологии родительства, к периоду ожидания ребенка и его раннего развития. Исследователи разрабатывают методы психологической коррекции и психологической подготовки беременной, а также семейных пар с ориентацией на «сознательное родительство», психологические тренинги, способы альтернативных родов. Выделяются качества матери, особенности ее переживаний и состояний, которые считаются оптимальными и на которые ориентируются при составлении коррекционных программ.

Психотерапевтическое направление. В этом направлении изучаются особенности матери, которые могут служить источником нарушения психического развития ребенка: различные формы отклоняющегося материнского отношения, особенности матерей с шизоидными чертами, с явлениями послеродовой депрессии и т. д.

Материнство как стадия половозрастной и личностной идентификации. Материнство анализируется с точки зрения личностного развития женщины, психологических и физиологических особенностей разных периодов репродуктивного цикла. Беременность рассматривается как критический период жизни женщины, как стадия поло-ролевой идентификации, в ходе которой изменяется ее сознание и взаимоотношения с миром.

В рамках психоанализа исследуется актуализация в беременности своего пренатального опыта эмоционального взаимодействия с матерью, выделяется типология отношения к беременности по критерию сознательного — бессознательного принятия-отвержения (23).

В психотерапевтически ориентированных исследованиях беременность рассматривается как период жизни, сенситивный к обострению психологических проблем и требующий психологического вмешательства и поддержки.

В других исследованиях беременность — это подготовительный этап в развитии взаимной привязанности матери и ребенка. Он связан с возникновением новых интрацептивных ощущений женщины, совпадающих с началом шевеления ребенка. В период беременности обычно возникает внутренний диалог матери с ребенком и постепенно формируется его образ, который изменяется в сторону большей реалистичности и обобщенности. Отдельно обсуждаются вопросы беременности юных женщин: особенности личностного развития, привязанность к матери, материнская компетентность и т. д.; проблемы поздней беременности, психологического бесплодия, психотерапия и психокоррекция.

В 1972 году Бельгийский комитет по социальным проблемам женщин, исследовав социальные аспекты явления (отказ от ребенка), описал три основных категории бросающих матерей: 1-я категория, наиболее классическая, — отец ребенка бросил беременной будущую мать. 2-я — замужняя женщина рожает ребенка от внебрачной связи. 3-я — беременная женщина с низкой социальной и моральной приспосабливаемостью и с низкой социальной ответственностью.

Учитывая объективность факторов, нарушающих формирование эффективного материнства при внебрачной беременности, в развитых странах государства проводят специальную протективную политику, направленную на защиту, материальное обеспечение и общественного признания неполных семей. Одной из форм государственной и общественной деятельности в отношении поддержки беременных, находящихся в критической ситуации, является организация специальных клиник, материнских центров и приютов. В их работе постоянно участвуют, помимо социальных работников, психологи и психиатры.

Одним из мощных факторов, нарушающих формирование установки на материнство и искажающих материнское поведение, является психологический стресс, переживаемый женщиной во время беременности. Это особенно надо учитывать и связи с тем, что именно беременная женщина очень часто становится объектом «домашней ненависти» и агрессивных действий со стороны близких; половина всех избиваемых женщин впервые были избиты во время беременности.

Огромное значение придается качественному медицинскому обеспечению беременным. Отсутствие должной заботы о женщине во время беременности негативно сказывается на качество материнства и на исходных родов. Значительное число женщин, бросающих своих детей в родильных домах, во время беременности не посещали врача и не имели должной поддержки (24).

В условиях, когда социальная ситуация в ряде регионов ставит выживание и здоровье на первое место в числе задач защиты интересов детей, исследования в области пренатального воспитания могут показаться преждевременными.

Вместе с тем, пренатальной медицине и пренатальной педагогике уже много известно о связи между эмоциональным содержанием ожидания ребенка и его последующим развитием и обучением. Известно также, что позитивные материнские эмоции благотворно влияют на развитие не только сенсорики, но и предпосылок внутриутробного самосознания. Эмоциональные и интеллектуальные потребности нерожденного ребенка в этот период гораздо более примитивны, чем у новорожденного, но они есть. Ему необходимо, чтобы о нем думали и говорили, иначе, как отмечает автор книги «Тайная жизнь нерожденного ребенка «Томас Верни, «его дух, а часто и тело начинают слабеть». Тишина и хаос, в котором оказывается нерожденный ребенок, когда мать страдает психическим заболеванием и осмысленное общение с ней невозможно, оставляет глубокий след в его психике.

Достоверные исследования показывают, что проблески сознания появляются у ребенка именно со второй половины беременности. Сильный стресс на третьем или четвертом месяце беременности будет иметь скорее последствия для нервной системы, мозг ребенка еще недостаточно зрел, чтобы перевести информацию, поступающую от матери, в эмоцию. Эмоция включает в себя не только ощущения, но и придание смысла этому ощущению. К шестому месяцу беременности (к 25-й неделе) он способен перевести ощущения в эмоции, внутренняя реальность будущего ребенка начинает формироваться под влиянием эмоциональной информации от матери (25).

Характер связи между эмоцией матери и судьбой будущего ребенка столь сложен, что даже простая типологизация эмоционального содержания ожидания ребенка и, тем более, изучение внутренней структуры и динамики этого феномена, требуют основательного и длительного изучения, которое ориентировано на будущее и может быть начато уже сейчас.

Известно, что некоторые эмоции беременной, такие как уверенность, независимость, успех, ответственность, укрепляют общую для матери и внутриутробного ребенка приспособительную систему, другие — вина, тревога, страх, подавленность, чувство беспомощности — угнетают развитие младенца как впрямую (на относительно поздних сроках), так и косвенно (через конденсацию опыта родов у младенца, выношенного и рожденного такой матерью).

Понятие «сгущение опыта» появилось в работах американского психолога Станислава Грофа, который, работая с измененным сознанием пациентов, обнаружил и описал травматические следы, оставленные в психике человека родовым процессом. С точки зрения С. Грофа, эти следы образуют одну из четырех «перинатальных матриц». В первой фазе, соответствующей началу родового процесса, пациенты переживали всеобъемлющее чувство беспокойства и ощущение опасности для жизни. Вторая фаза, совпадающая с первой клинической стадией родов, — это время, когда «существование кажется лишенным смысла», происходит концентрация на роли жертвы, на невозможности спасения и безысходности. Третья перинатальная матрица, соотносящаяся со второй стадией родов, воплощается в переживании борьбы, напряжения, возбуждения, ярости, сопротивления. Четвертая матрица (третья клиническая стадия родов) переживается как максимум боли, смерть и повторное рождение. Страдания и агония доходят до переживания разрушения. Ребенок, получивший во время рождения опыт избегания или сопротивления будет действовать в новых ситуациях аналогичным образом. Человек приходит в жизнь с опытом рождения, а к рождению — с опытом внутриутробной жизни; похожие ситуации оживляют, сгущают этот опыт.

Таким образом, девочка, прожившая эмоционально неблагополучную внутриутробную жизнь, накопит во время рождения и в раннем детстве опыт, который будет оказывать влияние на течение беременности и родов, когда она сама станет матерью. Связь между эмоциональным неблагополучием беременной и течением родового процесса подтверждается клиницистами. Вопросы о возможности разорвать замкнутый круг не могут быть безразличны специалистам в самых различных областях — педагогам, психологам, медикам. Единая концепция пренатального воспитания пока не создана именно в силу растянутости предмета по разным сферам практики (26).

На наш взгляд, именно эмоциональные аспекты беременности могут стать предметом коррекционного и развивающего воздействия. Именно поэтому в пренатальное воспитание (воспитание до рождения) должны быть вовлечены не только родители, медики, энтузиасты-практики, но и педагоги и психологи.

Вопрос о происхождении различных материнских эмоций и их роли в истории становления связей и отношений между будущей матерью и нерожденным младенцем неизбежно вовлекает в сферу внимания исследователя тех людей, в связях и отношениях с которыми будущая мать находится, а также основания и последствия включения в эту сферу специалиста по пренатальному воспитанию.

Мы оставляем в стороне культурологические аспекты беременности. В данной статье речь идет о современной городской женщине, в течение ряда поколений доверяющей свою беременность медицине.

Опыт «воспитанной беспомощности» внутриутробного младенца закрепляется благодаря существующей системе ведения беременной в медицинском учреждении. У современной будущей матери нет возможности доверить эмоциональные аспекты своей беременности медицине (государственной или частной), поскольку эмоциональная жизнь беременной игнорируется этой сферой и может заинтересовать только психиатрию, если изменения эмоциональной жизни беременной квалифицируются как патологические. Как и психиатрическая, пренатальная педагогическая практика с помощью специальных процедур добивается позитивных эмоциональных переживаний будущей матери, не заботясь об источнике и судьбе эмоций отрицательных.

И медицинские специалисты, и пренатальные наставники разного рода тщательно следят за тем, чтобы в процессе занятий или лечебного воздействия, у будущих матерей не возникало отрицательных эмоций ни по отношению к ситуации, теме, ни главное! — к ведущему. Получается, что обе сферы — и медицинская, и развивающаяся в последнее десятилетие пренатальная педагогика (самоназвания: духовное акушерство, пренатальное воспитание) поддерживают эмоциональное отождествление матери и внутриутробного младенца (мне хорошо = ему хорошо) через отношение этой пары с третьим лицом.

Позитивно окрашенная пренатальная среда возникает во-первых, за счет, отождествления матери с ребенком, во-вторых, благодаря ведущему, который создает и поддерживает эмоции положительного спектра — от заинтересованности и любопытства до экстатического восторга (27).

Итак, позитивная эмоциональная среда приравнивается к развивающей. Какова тогда роль «дополнительных» факторов положительной среды: отождествления матери с ребенком, особого рода отношений с пренатальным наставником, самого набора положительных эмоций, который представляется необходимым для будущего ребенка?

Чтобы подойти к проблеме соотношения эмоционального содержания ожидания ребенка и его развития как человека, мы рассматриваем человеческую беременность не только как вынашивание плода, но как процесс становления специфической детско-взрослой общности — системы взаимоотношений, связывающих ребенка с матерью, а через нее — с культурным сообществом людей — и, вместе с тем, процесс возникновения предпосылок внутреннего мира ребенка как представителя рода человеческого.

Исследуя развитие пренатальной общности как психологический феномен, мы обнаружили, что оно подчиняется общей закономерности становления детско-взрослых общностей, для которых характерно чередование стабильных и критических периодов с преобладанием процессов отождествления над обособлением либо наоборот. Были выявлены и концептуализированы в нормативной модели этапы развития пренатальной общности, в которой становлению эмоциональной близости, единства (отождествлению) между будущей матерью и внутриутробным младенцем предшествует зачастую нелегкое расставание (обособление) с символическим значимым объектом материнского прошлого, который мог возникнуть как перед самым зачатием, так и в раннем детстве женщины.

Символический значимый объект — рабочее определение, обозначающее человека, на которого направлены чувства будущей матери; от действий, чувств и слов этого человека, по убеждению этой женщины, зависит ее эмоциональное благополучие либо неблагополучие.

Чувствами по поводу символического объекта наполнен пренатальный период. Чем более далек по времени символический объект, тем больший вес имеет в эмоциональной жизни беременной соматический компонент — ощущения боли, тяжести, телесного дискомфорта, поэтому выявить символический объект довольно непросто. Символический объект, возникший в более старшем возрасте, скорее проявится в эмоциональной окраске отношений с другими людьми. В ком бы ни воплощался символический объект, он проявляет себя в эмоции или в комплексе эмоций (28).

Как показывают исследования, в первом триместре беременности, ранний опыт эмоциональных отношений оживляется и усиливается, воспроизводясь в соматических симптомах, эмоциональных расстройствах, нарушениях межличностных отношений, в поисках ответов на вопросы о смысле жизни, о своем назначении и т. п.

Источники отрицательных эмоций различаются, вследствие чего простые действия окружения — успокоить, не обращать внимания, развлекать, исполнять все желания — зачастую оказываются неэффективными. Можно говорить о настоящем кризисе беременности, точная диагностика которого затрудняется по двум причинам: во-первых, кризис беременности нельзя отождествить с возрастным, во-вторых, обыденное и естественно-научное сознание продолжает считать его явлением сугубо биологическим.

Изучение пренатальной общности становится возможным, если она включает в себя позицию «третьего», находясь в которой, можно различить две других — матери и младенца. Вошедший в пренатальную общность «третий», должен быть достаточно зрел, чтобы осознать те чувства, которые будущая мать «заставляет» его испытывать. Осознавая их, он может понять, какой символический объект привязанности в данный момент он олицетворяет для матери, а, осознав, не повести себя ожидаемым образом (удовлетворяя потребность или отказываясь ей потворствовать), но поднять, насколько это возможно, уровень материнской рефлексии. Именно идентификация с «третьим» позволяет будущей матери наблюдать собственную эмоциональную жизнь как бы «со стороны». Так происходит обособление эмоциональной жизни будущей матери от той эмоциональной среды, в которой развивается внутриутробный ребенок.

Итак, «третий» — это не человек, это позиция в пренатальной общности, которая появляется после того, как будущая мать освободится от связи с символическим объектом. Пренатальный наставник вне зависимости от своей специальности (педагог, медик, психолог) создает эту позицию там, где она отсутствует.

Возрастной фактор один из множества существенных, определяющих неготовность к материнству и, как следствие, — отказ от ребенка. По данным МЗ Казахстана, более половины «отказниц» — женщины в возрасте до 25 лет. Около 8% - несовершеннолетние женщины; около 30% - поздние первородящие в возрасте от 30 до 50 лет.

Исследования, проводимые во всем мире, в том числе и в нашей стране, указывают на особое неблагополучие внебрачной рождаемости именно среди совсем молодых женщин и на безусловно негативный опыт сверхраннего материнства. Исследователи подчеркивают психологическую незрелость таких матерей, амбивалентности их установок на материнство, зависимость от негативного влияния собственных родителей, среды обитания. Известно, что матери-подростки особо подвержены психиатрическим и психосоциальным проблемам, что они часто оказываются неспособными воспринимать эмоциональные и экспрессивные сигналы, подаваемые новорожденным. Это нарушает необходимую обратную связь и искажает формирование психических функций ребенка. Педиатры всех специальностей озабочены небрежным отношением матерей-подростков к своим детям (29).

Беременность юных в нашей стране ставит ряд пока еще непреодолимых проблем. Среди них авторы отмечают сверхраннее начало половой жизни и высокую частоту беспорядочных половых контактов у подростков, их плохую осведомленность в области контрацепции, а также низкие материальные и моральные возможности использования противозачаточных средств. Это приводит к постоянному росту у юных девушек числа абортов, в том числе и криминальных, а также искусственных прерываний беременности на поздних сроках (30).

Вот только некоторые факты, подтверждающие серьезность положения с юным материнством в нашей стране. Раннее беспорядочное начало половой жизни в подростковой среде стало типичным. Среди лиц, не достигших совершеннолетия, от 40% до 60% живут половой жизнью. Более 10% из них начали половую жизнь в возрасте до 14 лет. С момента начала половой жизни и вплоть до первых родов более 20% юных матерей имели от 5 и более половых партнеров и лишь 64% - одного. В Казахстане за последние 30 лет показатель плодовитости женщин моложе 20 лет увеличился с 28,4% до 47,8%. Ежегодно имеет место около 1,5 тысяч рождений у матерей в возрасте до 15 лет, 9 тысяч — 16 лет, 30 тысяч — в возрасте 17 лет. Фактически удельный вес детей, рожденных женщинами моложе 18 лет, в общем числе родившихся составляет в среднем 2,3%.

По данным врачей — гинекологов частота наступления беременности у девушек-подростков до 17 лет составляет 0; 84% ежегодно. Из них 0,5% приходится на аборты и 0,34% на роды. Почти в 25% случаев они живут половой жизнью, не предохраняясь от беременности. Вместе с тем необходимо учитывать, что одной из главных причин, толкающих молодежь к раннему началу половой жизни, является простое любопытство, а также провоцирование со стороны окружающих сверстников. Подросток хочет выглядеть более взрослым и самостоятельным. Как правило, подростки впервые вступают в половую близость с лицами более старшего возраста. Важное место среди причин, ведущих молодежь к сексуальным контактам, занимают злоупотребление алкоголем и токсикомании в подростковой среде. Так, практически все половые акты, которые приводят подростков к заражению венерическими заболеваниями, происходят в состоянии алкогольного опьянения.

1.3 Девиантное поведение матери

Определение понятия предполагает выделение существенных признаков явления. Целесообразно выделить те специфические особенности отклоняющегося поведения личности, которые помогут нам отличить его от других феноменов, а также при необходимости констатировать его наличие и динамику у конкретного человека.

1. Отклоняющееся поведение личности — это поведение, которое не соответствует общепринятым или официально установленным социальным нормам. Иначе говоря, это действия, не соответствующие существующим законам, правилам, традициям и социальным установкам. Определяя девиантное поведение как поведение, отклоняющееся от норм, следует помнить, что социальные нормы изменяются. Это, в свою очередь, придает отклоняющемуся поведению исторически преходящий характер. В качестве примера можно привести различное, в зависимости от эпохи и страны, отношение к курению. Следовательно, девиантное поведение — это нарушение не любых, а лишь наиболее важных для данного общества в данное время социальных норм.

2. Девиантное поведение и личность, его проявляющая, вызывают негативную оценку со стороны других людей. Негативная оценка может иметь форму общественного осуждения или социальных санкций, в том числе уголовного наказания. Прежде всего санкции выполняют функцию предотвращения нежелательного поведения. Но, с другой стороны, они могут приводить к такому негативному явлению, как стигматизация личности — навешивание на нее ярлыка. Например, хорошо известны трудности реадаптации человека, отбывшего срок наказания и вернувшегося в «нормальную» жизнь.

3. Особенностью отклоняющегося поведения является то, что оно наносит реальный ущерб самой личности или окружающим людям. Это может быть дестабилизация существующего порядка, причинение морального и материального ущерба, физическое насилие и причинение боли, ухудшение здоровья. Данный признак означает, что отклоняющееся поведение является разрушительным: в зависимости от формы — деструктивным или аутодеструктивным. На наш взгляд, не удовлетворяют данному признаку и не являются отклоняющимся поведением такие близкие социальные явления, как радикализм, креативность и маргинальность. Несмотря на то что они также отклоняются от общепринятых норм, вызывая раздражение консервативно настроенной части населения, эти феномены скорее полезны для общества, чем опасны. Так, радикально настроенные личности нацелены на коренные преобразования в обществе, что стимулирует прогрессивные изменения в нем. Креаторы, отличаясь нестандартностью, выступают исследователями и первооткрывателями. Маргиналы противопоставляют себя большинству, расширяя границы социальных норм. Перечисленные феномены могут сочетаться. Таким образом, отклоняющееся поведение деструктивно по своей сути (31).

Проблемы отказниц — это прежде всего не проблемы сегодняшнего дня, а во многом, наследство от неблагополучия предыдущих поколений и забвение насущных нужд людей и прежде всего детей. Об этом наглядно свидетельствуют результаты нашего исследования в той части, которая касается сведений о детских годах отказниц. Истоки инфантильности и других признаков психологического неблагополучия во многом можно увидеть в обстоятельствах их детства. Обратимся к фактам.

В настоящее время этот аспект изучения материнства является одной из наиболее острых областей исследования в психологии — как в практическом, так и в теоретическом плане. Сюда включаются проблемы, связанные с матерями, отказывающимися от своих детей и проявляющими по отношению к ним открытое пренебрежение и насилие, проблемы нарушения материнско-детских отношений, которые служат причинами снижения эмоционального благополучия ребенка и отклонений в его оптимальном психическом развитии.

1.4 Онтогенетические аспекты формирования материнства

Разные авторы выделяют этапы развития материнства от планирования до реализации в первом и втором поколениях, а также этапы беременности и рассматривают ее связь с развитием личности.

Индивидуальный онтогенез материнства проходит несколько этапов, в процессе которых происходит естественная адаптация женщины к материнской роли. А. И. Захарова выделяет семь сенситивных периодов в развитии «материнского инстинкта», придавая большое значение отношению девочки с родителями, игровому поведению, стадиям половой идентификации. В исследовании Г. Г. Филипповой материнство рассматривается как материнская потребностно-мотивационная сфера, дается описание ее составляющих и филогенетических и онтогенетических этапов развития (32).

Одним из важнейших этапов становления материнства является период беременности. Его содержание определяется изменениями самосознания женщины, направленными на принятие новой социальной роли и формирование чувства привязанности к ребенку. По характеру преобладающего переживания многие исследователи делят период беременности на три этапа: принятие женщиной решения о сохранении или прерывании беременности, начало движения плода, подготовка к родам и появлению ребенка в доме. В период после рождения происходит психологическое принятие ребенка как независимой личности и адаптация к нему. Каждая беременность сопровождается нормативным семейным кризисом и оканчивается принятием нового члена семьи.

Все сказанное выше свидетельствует о том, что беременная женщина, как никто другой, является средоточием различных энергий, структурирующих материю.

Она носит в себе проект нового существа. Поступки, мысли и чувства женщины являются причиной образования или притяжения вполне определенных типов энергии. Она может либо отмахнуться от этого факта, либо принять решение приложить, по возможности, все силы, чтобы направить свою психическую или физическую энергию по наиболее удобному для ребенка руслу. К этому решению оказываются так или иначе причастны все окружающие люди: как члены семьи, так и все общество в целом.

Внутриутробный период развития подобен, как отмечалось выше, процессу гальванопластики. Если будущая мать знает об этом, и старается исключить из своей жизни все негативные моменты, то она как бы привносит в свое тело, сердце и сознание частицы «золотой фольги». А затем в дальнейшем предоставляет формирующемуся ребенку наилучший физический материал и самую качественную информацию, существующую на сенсорном, эмоциональном и ментальном уровнях. При тесном содружестве с природой женщина становится еще одним сознательным создателем ребенка, которому она предоставляет наилучшие шансы из всех существующих.

Не слишком ли честолюбивые устремления? Да — если рассматривать проблему с точки зрения цели, и нет — если иметь в виду простоту и легкость средств ее достижения. Здесь нет четко разработанных и обязательных методов, поскольку это противоречило бы самой сути воспитания, которое можно рассматривать как пробуждение. Будущая мать просто источает любовь, проявляя свой творческий потенциал. Здесь нет также и готового перечня рецептов. Мы просто пытаемся дать почувствовать дух, атмосферу, которая может быть создана, и выдвигаем несколько предложений, касающихся физического, эмоционального и ментального уровней (33).

Физический уровень. Рассмотрим идею сознательного отношения к питанию. Мы все знаем о важности выбора здоровой, полезной пищи и сбалансированного меню. Однако механический прием пищи ведет к потреблению лишь химических элементов, которые поступают (всасываются) через желудок и пищеварительную систему. Однако в летнее время фрукты, овощи и злаки накапливают значительное количество солнечной энергии, которая может быть утилизирована при тщательном и медленном пережевывании. Об этом говорят все специалисты по диетическому питанию. Многие сами наверняка не раз убеждались в эффективности подобного «технологического процесса» потребления пищи. Когда вы немного устали, попробуйте съесть какой-нибудь даже не очень сладкий фрукт, например яблоко, и к вам вернутся силы.

Пищевые продукты требуют обязательного переваривания, только тогда содержащиеся в них вещества попадут в ваши клетки. Солнечная же энергия, проникающая «через рот» и передающаяся непосредственно нервной системе, приносит вам чувство облегчения немедленно. Глубокое дыхание поможет удержать и распределить эту энергию.

Наконец, если будущая мать испытывает в процессе еды радость, чувство благодарности к природе за ее бесценные дары, то она приносит тем самым огромную пользу ребенку как в эмоциональном, так и в физическом плане. Кроме того, она воспитывает в нем соответствующее, в данном случае положительное, отношение к пище.

Эмоциональный уровень. Эмоции и окружающее человека пространство характеризуются очень тесной взаимосвязью. Несчастье, душевная боль, вызывают ощущения сжатия сердца, нехватки воздуха. Такие отрицательные эмоции, как страх, ревность, злоба, приводят к появлению чувства тяжести, плохого самочувствия и закрепощения. Радость же заставляет наше сердце «петь». Например, когда мы влюблены, нам легко и хорошо. Кажется, что за спиной выросли крылья, нас переполняет энергия, мы готовы обнять весь мир.

Очень полезно культивировать в себе подобное состояние счастья и внутренней свободы, передавая его ребенку, который зафиксирует в своих клетках это ощущение неизбывной радости. Музыка, поэзия, пение, искусство, природа помогают достигнуть такого внутреннего состояния и воспитывают в ребенке чувство прекрасного. Здесь важную роль начинает играть и отец. Отношение к жене, к ее беременности и к ожидаемому ребенку — важнейшие факторы, формирующие у этого ребенка ощущение счастья и силы, которое передается ему через уверенную в себе и спокойную мать (34).

Однако жизнь подчас нарушает эту идиллическую картину, поскольку неизбежны самые неожиданные стрессы (автомобильная катастрофа, утрата близких, увольнение с работы отца). Что же следует делать в этих трудных обстоятельствах? Самое разумное — попытаться справиться с возникшей напастью. Матери обладают тем, что доктор Верни назвал защитным щитом ребенка: любовью к нему.

Многие женщины говорят, что во время беременности у них появляется рефлекс защиты своего ребенка как существа, уже рожденного. Поэтому они сознательно подавляют в себе все нежелательные эмоции. Эти будущие матери разговаривали с ребенком, объясняли ему происходящее, успокаивали его в необходимых случаях. В это время ребенок «записывал» на клеточном уровне информацию о том, что в жизни есть взлеты и падения, которые нужно и можно всегда преодолеть. Таким образом закладывалась основа сильного, выносливого человека.

Ментальный уровень. Женщины обладают хорошо развитым воображением. Они могут успешно использовать это качество при формировании своего будущего ребенка.

Людям с богатым, но рассеянным воображением часто сопутствует выражение «без царя в голове». Оно выражает пустую мечтательность или необузданную фантазию, которые могут быть выражены в большей или меньшей степени. Однако нам бы хотелось иметь в виду воображение творца. Если воображение направлено на культивирование таких категорий, как красота, интеллигентность, доброта, мудрость, то оно способно творить чудеса.

Например, рассмотрим влияние цвета. Мать постоянно пользуется вещами, окрашенными в различные цвета, большую часть времени находится в «разноцветном» интерьере. Рассматривает цвета спектра (их семь), образующиеся при преломлении луча солнца в призме, и мысленно представляет себе, как эти цвета вливаются в клетки тела ее будущего ребенка. Цвета спектра — это наиболее чистые и мощные по своему воздействию цвета. А свет — это жизнь. По нашему мнению, каждый из семи цветов спектра связан как с психическими, так и с физическими уровнями человека, И поэтому беременная женщина, «общающаяся» с этими цветами, способствует совершенствованию и того, и другого уровней и у себя, и у ребенка.

Женщина может также попытаться зримо представить себе те качества, которые она хотела бы видеть у своего ребенка. Будущая мать с помощью воображения может нарисовать себе картины проявления этих качеств и в детском возрасте, и в подростковом, и в более зрелом. При этом не следует особо сосредоточиваться на половой принадлежности будущего ребенка.

Подобная визуализация — осознанное влияние на силы подсознания с целью их активизации и воплощения задуманного в жизнь. Однако здесь следует проявлять большую осторожность, чтобы избежать навязывания каких-то своих скрытых желаний. Дети не должны быть средством своеобразной компенсации неудач родителей или достижения их амбициозных притязаний. Они — свободные существа, обладающие правом па собственную жизнь. Главная задача заключается в том, чтобы заложить в них основу высоких качеств общего характера, которые дети смогут развить в последующем.

Несмотря на занятость, матери и отцы должны находить время (лучше всего какой-то конкретный час) для «свидания» со своим будущим ребенком, разговора с ним. Именно в этот момент они могут рассказать ему, с каким нетерпением ожидают его появления на свет и какой он здоровый, красивый, благородный, великодушный и сильный. (35)

Хотим подчеркнуть, что природа отблагодарит родителей за их сознательные усилия. Форма благодарности может быть самой различной.

1. Существенно уменьшится у беременной женщины чувство усталости, беспокойства и страха. Оно может даже исчезнуть полностью, заменившись ощущением уверенности, радости и гордости.

2. Естественным завершением осознанной и полной светлых ощущений беременности будут (при отсутствии каких-то неожиданностей) роды, проходящие осознанно, под собственным контролем и с чувством радости и полного единения с ребенком.

3. Ребенок, выношенный подобным образом, будет легко поддаваться воспитанию и, по всей вероятности, будет обладать всеми качествами, способными удовлетворить его родителей.

4. Мать также выиграет от осознанного отношения к формированию ребенка, поскольку она будет как бы вновь воссоздавать самое себя как с точки зрения тела, так и духа. Это будет настоящий ренессанс.

Национальная ассоциация пренатального воспитания занимается распространением накопленных знаний на протяжении пяти лет. Некоторые пары, уже имеющие детей, выразили желание попробовать себя в новой роли сознательных творцов. Позднее они рассказывали, что испытали необычные и неизведанные ранее чувства, что их последний ребенок сильно отличается от всех остальных детей и что взаимоотношения между ними и им складываются значительно легче, хотя они более глубоки по содержанию. Кроме того, эти супружеские пары утверждают, что они сами многому научились, а их жизнь стала богаче и насыщеннее.

Представленный краткий обзор современного состояния исследований в области психологии материнства позволяет заключить, что существует целый ряд направлений изучения данного явления, что говорит о большом интересе исследователей и востребованности этой темы в современной науке и практике.

Г. Г. Филиппова выделяет два уровня развития материнства. С эволюционной точки зрения материнство — вариант родительской сферы поведения (как составной части репродуктивной сферы), присущего женскому полу, которое приобретает особое значение у млекопитающих.

Это связано с вынашиванием и выкармливанием потомства и необходимостью обеспечения заботы о нем именно материнской особью. Исключительность материнского поведения на высших эволюционных стадиях развития позволяет выделить материнство в самостоятельную материнскую потребностно-мотивационную сферу поведения. Ее эволюционным назначением является обеспечение матерью адекватной заботы о потомстве, что и является материнскими функциями. В поведении матери ее функции выражаются в эмоциональных реакциях на ребенка, выполнении операций по уходу и общению с ним (36).

На субъективном уровне для самой матери выполнение ее материнских функций достигается за счет наличия у нее соответствующих потребностей. Базовой потребностью для материнской сферы является потребность в контакте с объектом, носителем специфических этологических стимулов — гештальта младенчества. Эта потребность не единственная, но может рассматриваться как системообразующая для материнской сферы. Исследования автора позволили выделить в гештальте младенчества три компонента: физический (внешний вид, запах, звуки и т. п.), поведенческий (инфантильный стиль движений) и инфантильную результативность (результаты жизнедеятельности, результаты двигательной активности, продукты деятельности). Все три компонента гештальта младенчества имеют возрастную динамику и требуют различной реакции и различных ресурсных затрат матери. Г. Г. Филиппова выделяет шесть этапов становления материнской потребностно-мотивационной сферы поведения в онтогенезе:

1.5 Этап взаимодействия с собственной матерью в раннем онтогенезе

Психологи и психиатры выявили наличие еще одного существенного фактора-качества эмоциональной связи, существующей между матерью и ребенком. Любовь, с которой она вынашивает ребенка; мысли, связанные с его появлением; богатство общения, которое мать делит с ним, оказывают влияние на развивающуюся психику плода и его клеточную память, формируя основные качества личности, сохраняющиеся на протяжении всей последующей жизни.

Опрос пятисот женщин показал, что почти одна треть из них никогда не думала о вынашиваемом в чреве ребенке. Дети, которых они произвели, имели при рождении вес, не достигавший средних показателей. У них чаще наблюдались различные серьезные нарушения в работе пищеварительного тракта и нервные расстройства. В раннем возрасте такие дети плакали намного больше. Они также испытывали определенные трудности в процессе адаптации к окружающим и к жизни. К сожалению, у ученых еще не дошли руки до изучения их реакций в возрасте полового созревания и в период зрелости.

Таким образом, матери расплатились за незнание того факта, что питательной средой для развития являются собственные чувства и мысли, а потребность в любви возникает еще до рождения.

В июле 1983 года доктор Верни, психиатр из Торонто, организовал проведение Первого американского конгресса по пре — и перинатальному (послеродовому) воспитанию, в работе которого участвовали многие специалисты из европейских государств и Канады. Был сделан ряд интересных сообщений о взрослых, причиной страданий которых была сохранившаяся в подсознании информация о событиях, проходивших с матерью во время беременности (37).

Рассмотрим в качестве примера случай с мужчиной, который испытывал внезапное появление жара, сопровождавшееся страхом смерти. Психиатр ввел его в гипнотическое состояние и «прокрутил» в обратном порядке всю его предыдущую жизнь.

Вспоминая девятый, восьмой месяцы внутриутробного развития, этот человек чувствовал себя абсолютно нормально. Когда подошла очередь седьмого месяца, его голос вдруг резко прервался, лицо исказила гримаса ужаса, появилось ощущение внутреннего жара. Психиатр прекратил работу, сняв гипнотическое воздействие. Беседа с матерью поставила все на свои места. Женщина призналась, что на седьмом месяце, будучи в состоянии депрессии, она пыталась прервать беременность, парясь в горячей ванне. С тех пор прошло 30 лет, мать забыла о трудных временах. Однако клеточная память сына сохранила не только чрезмерное ощущение жара, но и мысль о смерти, которая присутствовала в сознании матери. Именно это и явилось причиной страданий уже взрослого человека.

Для того чтобы понять сущность подобных феноменов, обратимся к исследованиям, проведенным доктором Левиным, специалистом в области хирургической стоматологии из Манчестера. В течение ряда лет он собирал молочные зубы, которые затем изучались с помощью электронного микроскопа.

Зубы — это архив нашего организма. Подобно геологу, определяющему возраст пласта, мы можем точно датировать временную принадлежность каждого слоя эмали. Доктор Левин был первым специалистом, обратившим внимание на сероватую линию, которую он назвал неонатальной. По его мнению, она является отражением родовой травмы. Отсутствие неонатальной линии в ряде случаев свидетельствует о том, что рождение происходило в самых благоприятных условиях. Однако, к сожалению, это лишь исключение, а не правило (38).

Слои эмали, расположенные ниже этой линии, отражают период, предшествовавший рождению. Доктору Левину удалось выявить некоторые часто встречающиеся аномалии, а иногда и четко видимые пустоты. Что же мешало процессу формирования молочных зубов и, возможно, мягких тканей и органов в течение более или менее продолжительного периода? Доктор Левин пригласил для совместной работы психолога, в обязанности которого входило проведение беседы с матерями маленьких пациентов. Итогом исследований стал вывод о существовании четкой взаимосвязи между указанными аномалиями и сильным стрессом, пережитым матерями во время беременности.

При стрессе организм, в частности надпочечники, начинает вырабатывать так называемые стрессовые гормоны (катехоламины), которые помогают справиться с возникшей ситуацией. Эти гормоны проникают через плацентарный барьер и оказывают воздействие на плод, формируя физиологическое состояние, отражающее состояние матери. Однако у плода оно гораздо сильнее и имеет большую значимость, поскольку у взрослого человека за время его жизни развиваются защитные реакции, отсутствующие у плода.

И все же беременным женщинам не следует испытывать особую тревогу по этому поводу, поскольку речь идет об очень сильных стрессах. Мы не берем в расчет быстро проходящее чувство тревоги, например, из-за вмятины на крыле автомобиля. Ребенок подвержен воздействию только сильного стресса, глубоких и длительных переживаний матери. К ним можно отнести плохие отношения между супругами, которые, повторяясь, превращаются в застывшую модель общения. Кроме того, следует помнить, что будущие матери обладают тем, что доктор Верни называет защитным щитом, предохраняющим ребенка: любовью к нему. Она способна защитить плод от вредного воздействия даже в очень тяжелых, экстремальных ситуациях (39).

В тех случаях, когда мы испытываем чувство радости и счастья, наш мозг вырабатывает «гормоны радости» (эндорфины). Они способны сообщать ощущения покоя или радости бытия плоду. Если он часто испытывает эти состояния в утробе матери, то они запоминаются и, вероятно, определенным образом окрашивают характер будущего мужчины или женщины.

На конгрессе в Торонто была также рассмотрена проблема обратного действия плода на мать. Например, считается, что беременность при диабете характеризуется определенной степенью риска. Однако в ряде случаев наблюдалось улучшение самочувствия женщин, что было обусловлено секрецией инсулина из поджелудочной железы плода. Специалисты в области гомеопатии отмечают влияние беременности на общее состояние здоровья матери. Наблюдения за ребенком после рождения свидетельствуют о наличии тесной взаимосвязи между этим фактором и состоянием плода. Это подтверждается восстановлением естественных реакций у матери после родов.

Имеет ли место обратное действие на психологическом уровне? Определенные факты позволяют дать утвердительный ответ на этот вопрос. Можно привести (как в качестве развлечения, так и в качестве информации к размышлению) случай с матерью Наполеона. Только во время именно этой беременности у нее появилась страсть к военному делу, посещению полей сражения, интерес к военным стратегическим планам. Сразу же после рождения будущего императора все это немедленно прошло. Я не рискую комментировать этот факт, а просто сообщаю о нем так, как он описан историками.

У человека этот этап включает пренатальный период и продолжается на всех онтогенетических этапах развития при взаимодействии с собственной матерью (или ее дублерами — носителями материнских функций). Наиболее важным является возрастной период до трех лет. В это время происходит освоение эмоциональной стороны материнско-детского взаимодействия, а также возникновение эмоциональной реакции на некоторые ключевые стимулы физического компонента гештальта младенчества и некоторые элементы операционального состава материнской сферы (baby talk, мимические реакции, эмоциональная окраска движений при взаимодействии с объектом, носителем гештальта младенчества) (40).

Игровой этап и взаимодействие со сверстниками. Специфическим отличием этого этапа у человека является формирование и развитие основных компонентов материнской сферы в процессе сюжетно-ролевых игр с куклами, в дочки-матери, в семью.

Этап нянчания. На этом этапе закладываются основы «потребности в материнстве», формируются потребности в охране ребенка и заботе о нем, то есть развивается восприятие ребенка как объекта деятельности. Эта потребность требует рефлексии своих субъективных состояний и соотнесения с условиями и способами их получения. Данный этап имеет хорошо выраженные возрастные границы (с 5−6 лет до начала полового созревания). Он включает опыт собственного взаимодействия с объектом, носителем гештальт — младенчества, наблюдение за взаимодействием взрослых с ребенком, восприятие и рефлексию отношения других людей и общества в целом к взрослым, выполняющим материнские функции.

Этап дифференциации мотивационных основ половой и родительской (в данном случае - материнской) сферы поведения. В субъективном опыте существует взаимное «перекрытие» некоторых ключевых стимулов (ольфакторных, визуальных, слуховых, тактильных) в обеспечении мотивационных основ половой и материнской сфер поведения. Для материнской сферы у человека особое значение имеет объединение компонентов гештальта младенчества на ребенке (как объекте деятельности) до начала полового созревания. Это обеспечивает адекватное мотивационное значение ситуации взаимодействия с ребенком после родов. Присутствие объекта деятельности материнской сферы в этом случае становится медиатором, обеспечивающим возникновение ситуативных эмоций, включающихся в опредмечивание постнатальной стимуляции при взаимодействии с ребенком (контакт «кожа-кожа», субъективные состояния матери при акте сосания и т. п.). Этот этап онтогенеза имеет специфику на человеческой стадии, связанную с осознанием связи половой и материнской сфер и конкретно-культурными моделями полового и материнского поведения.

Этап конкретизации онтогенетического развития материнской сферы в реальном взаимодействии с ребенком. Этот этап включает несколько самостоятельных периодов: беременность, роды, послеродовой период, младенческий возраст ребенка и период перехода к следующему, шестому этапу развития материнской сферы. Сравнительный анализ позволил охарактеризовать возникновение и развитие в ходе беременности отношения к шевелению плода и подготовки к осуществлению материнских функций в родовом и послеродовом периодах, обеспечивающих динамику развития эмоционального отношения матери к соответствующей динамике развития гештальта младенчества.

Послеродовый этап. Ему свойственны образование у матери эмоциональной привязанности к ребенку, личностное принятие и личностный интерес к внутреннему миру ребенка, к его развитию и изменению. В результате образуется устойчивая детско-родительская связь после выхода ребенка из возраста, характеризующегося гештальтом младенчества, происходит продление его потребности в заботе и модификация содержания потребности в материнстве у матери.

Эта динамика также может быть разной, она зависит как от истории развития материнской сферы женщины, так и от конкретных условий актуального материнства, в том числе и от особенностей ребенка (41).

1.6 Содержание мотивационно-потребностной сферы матери

В содержании материнской сферы можно выделить три блока:

1. Потребностно-эмоциональный блок. Содержит потребность в контакте с ребенком как объектом — носителем гештальта младенчества, потребность в его охране и заботе о нем и потребность в материнстве. Развитие потребностно-эмоционального блока происходит поэтапно и включает образование эмоциональной реакции на компоненты гештальта младенчества, образование объекта деятельности — ребенка, динамику отношения к онтогенетическим изменениям гештальта младенчества, возникновение и развитие потребности в охране и заботе, а также возникновение потребности в материнстве на основе рефлексии своих переживаний.

2. Операциональный блок. Состоит из двух частей: операции по уходу и охране и операции общения с ребенком. Особенностью этих операций, помимо их инструментальной стороны, является эмоциональная окраска, которая придает самим операциям специфические стилевые характеристики, соответствующие свойствам ребенка как объекта деятельности: осторожность, мягкость, бережность и т. п., специфику вокализации и мимики.

3. Ценностно-смысловой блок. Включает отношение к ребенку как самостоятельной ценности, что связано с моделью материнско-детских отношений в обществе и его конкретно-культурным вариантом, а также ценность материнства как состояния «быть матерью». Ценность материнства, в свою очередь, связана с рефлексией своих переживаний при выполнении материнских функций и способствует формированию потребности в материнстве (42).

Одной из основных особенностей материнской сферы у человека является прижизненно формирующееся наполнение ценностно-смыслового блока потребностей и способов их удовлетворения. Можно говорить о конкретно-культурной модели материнства, которая ориентирована на развитие соответствующего конкретно-культурного варианта личности ребенка. Воспитание необходимого для каждой культуры типа индивидуальной материнской сферы, в свою очередь, обеспечено различными средствами (модели семьи, материнства и детства, традиции, система семейного и общественного воспитания и т. п.) и может быть описано как «онтогенетический путь к модели». Этот путь обеспечивает наличие материнских функций и их соответствие конкретной культурной модели.

В настоящее время наблюдается тенденция поиска нового «пути к модели» материнской сферы, основанная на осознании, как потребностей самой матери, так и особенностей психического развития ребенка. Это выражается в повышении запроса родителей на квалифицированную психолого-педагогическую помощь в освоении своих родительских и, в частности, материнских функций. Подобная помощь в нашей стране пока еще не имеет научного, методического и практического обеспечения.

В последние десятилетия в нашей стране наблюдается тенденция к такому социальному явлению, как «скрытый инфантицид» — отказ матери от ребенка. Существуют ли какие-то специфические характерологические особенности личности, которые нарушают естественное формирование готовности к материнству? Исследователи указывают на полиморфизм факторов, предрасполагающих к этому. Одним из малоизученных аспектов проблемы является обнаруженный еще в начале века феномен искаженного восприятия матерью своего нежеланного ребенка. В последующем это наблюдалось у женщин с послеродовой депрессией.

Ученые предполагают, что эти изменения связаны с эмоциональным состоянием женщины, которая переживает резкое расхождение между реальным и «идеальным» ребенком, о котором она мечтала во время беременности. При этом она воспринимает его как обманувшего ее надежды, источник принуждения и страдания. Так, исследователи считают, что к таким искажениям особенно предрасположены одинокие матери с их повышенной тревожностью, потребностью в благодарности, с неосознанным чувством вины. Они проецируют на ребенка свои худшие качества. Для них он воплощает в себе зло, которое они испытали, все, в чем они себе отказывают.

По мнению В. И. Брутман, одной из причин девиантного материнства является неблагоприятный детский коммуникативный опыт. Будущая «отказница» отвергалась своей матерью с детства, что привело к нарушению процесса идентификации, как на уровне психологического пола, так и при формировании материнской роли. Неудовлетворенная потребность в материнской любви и признании не позволяет «отказнице» самой стать матерью. В. И. Брутман полагает, что для формирования нормального материнского поведения необходима идентификация с матерью, а затем на ее основе — эмоциональная сепарация (43).

Кроме того, нельзя не отметить возрастающую в последнее время проблему ранней подростковой беременности. Данные немногочисленных исследований, в частности С. О. Кашаповой, свидетельствуют об искаженном формировании материнской сферы, несформированной мотивации материнства и инфантильном отношении к беременности у девушек — подростков, ожидающих ребенка. В целом можно отметить следующие характеристики женщин с нарушенной готовностью к материнству:

1. Эмоциональная и психологическая незрелость, низкая толерантность к стрессам, несдержанность аффектов.

2. Неготовность к браку в силу эмоциональной неустойчивости, эгоцентризма, стремления к независимости.

3. Сосредоточенность на своих проблемах, переживание чувства несправедливости и недостатка любви.

4. Неразрешенность детских и пубертатных конфликтов.

5. Неполная собственная семья, нередко отсутствует муж, часто воспитывается отчимом.

6. В ее семейной истории существует паттерн отказа от ребенка; разводы и физическое насилие регистрируются уже в поколении бабушки.

7. Эмоциональная зависимость от матери, несмотря на то, что отношения с ней могут быть негативными.

8. Мать характеризуется ею как агрессивная, директивная и холодная; она либо не знает о беременности дочери, либо возражает против нее.

9. Ребенок для нее — источник психологических проблем, страха и тревоги. Он кажется ей недоступный для контакта, как нечто незначительное и далекое от нее самой (44).

2. Экспериментальное изучение проблемы психологических мотивов отказа матерей от детей

2.1 Программа исследования

Для анализа психологических мотивов отказа матерей от своих новорожденных детей, нами была составлена в соответствии с целью нашей работы следующая программа исследования.

В качестве испытуемых принимали участие 12 женщин, из которых были организованы 2 группы:

Экспериментальная группа — женщины в возрасте от 18 до 30 лет, отказавшиеся от своих детей, первородящие. Контрольная группа — женщины в возрасте от 18 до 30 лет, принявших своих детей, не замужем.

" А" - экспериментальная группа

" Б" - контрольная группа

Исследование проводилось с ноября 2010 г. по февраль 2011 г. в Затобольской центральной районной больнице, в родильном отделении.

Этапы исследования:

1 этап — организационный — определение объектов и направлений исследования, выборка испытуемых, подбор экспериментального практического инструментария;

2 этап — эмпирический — сбор первичных эмпирических данных;

3 этап — аналитический — анализ результатов исследования, математическая и статистическая обработка экспериментальных данных, подтверждение выдвинутой гипотезы, на основе полученных результатов.

Методы и приемы исследования

Для практического изучения интересующей нас проблемы в программу исследования были включены следующие методы:

1. психодиагностические

2. методы математической статистики

Группу психодиагностических методов составили:

1. Исследование мотивационной сферы (методика ТЮФ).

2. Методика «измерение рациональности» .

3. Исследование эмоциональной сферы (методика Розенцвейга).

4. Тест М. Куна «Кто Я?»

5. Рисуночный тест «Я и мой ребенок»

Исследование мотивационной сферы с помощью теста юмористических фраз

Тест юмористических фраз (ТЮФ), предложенный А. Г. Шмелевым и В. С. Бабиной, представляет собой оригинальную компактную методику диагностики мотивационной сферы личности, соединяющую достоинства стандартизированного измерительного теста и индивидуальной проективной техники. Появление крупного класса является свидетельством наличия сверхзначимой (доминирующей) мотивации, предметное содержание которой соответствует предметному содержанию этого класса.

Стимульный материал состоит из 100 юмористических фраз, из которых 40 фраз являются многозначительными (испытуемые в зависимости от собственной интерпретации усматривают в них то одну, то другую тему из тех же 10 основных) (47).

Основные темы:

1) агрессия-самозащита;

2) взаимоотношение полов;

3) пагубные пристрастия;

4) деньги;

5) мода;

6) карьера;

7) семейные неурядицы;

8) социальные неурядицы;

9) бездарность в искусстве;

10) человеческая глупость.

Набор ТЮФ

1. Перья у писателя были. Ему не хватало перьев.

2. Чем дальше хочешь прыгнуть, тем ниже надо согнуться.

3. Счастье не в деньгах, а в их количестве.

4. Крик моды понятнее всего на чужом языке.

5. Без женщин нельзя жить на свете — тем более в темноте.

6. Чтобы как следует понять душу человека, лучше всего её вынуть.

7. Дурак, совершенствуясь, становится круглым.

8. С кем поведешься, с тем и наберёшься.

9. Скажи мне, чем ты богат, и я скажу кем, ты служишь.

10. Инициатива скандала принадлежала мужу, а звуковое оформление — жене.

11. «Терпение и труд всё перетрут» , — напомнил Евгений Сазонов супруге, перетирающей гору посуды.

12. Всё в природе взаимосвязано, поэтому без связей лучше не жить.

13. Не брал за горло никого, кроме бутылки.

14. Морская качка изображена художником с таким сходством, что при одном взгляде на картину стошнило.

15. Стояла тихая Варфоломеевская ночь.

16. И фиговый листок отпадает.

17. Одежда! Мой компас земной, а удача — награда за смелость.

18. Не было ни гроша, и не будет.

19. Сила земного притяжения ощущается особенно сильно, когда начинаешь подниматься по служебной лестнице.

20. Странная картина открылась взору уважаемого классика: это была экранизация его романа.

21. Если ты считаешь, что уже сделал карьеру, значит ты не настоящий карьерист.

22. Мечтал о полёте мысли, но так и не дождался лётной погоды.

23. Выпился в алкоголики.

24. «Семь раз отмерь — один отрежь», объяснял старый палач молодому.

25. Брала от жизни всё, что входило в моду.

26. Деньги тем большее зло, чем их меньше.

27. Мне с Вами скучно, мне с Вами спать хочется.

28. Ему пришла в голову мысль, но, не застав никого, ушла.

29. Выбирая из двух зол, бери оба: потом и этого не будет.

30. Она шипела на мужа, как газированная вода.

31. Я не пью больше ста граммов, но, выпив сто граммов, я становлюсь другим человеком, а этот другой пьёт очень много.

32. Не бойтесь этой гранаты: она ручная.

33. Дети — цветы жизни. Не давай им, однако, распускаться.

34. Не хлебом единым жив человек! — кричали возбуждённые покупатели в очереди за мясом.

35. Сколько прекрасных мыслей гибнет в лабиринтах извилин!

36. Единственное, что было в нём мужественного, он не мог обнаружить, не нарушая приличий.

37. «Нелёгок этот писательский труд» , — говорит Евгений Сазонов, ежедневно относя в приёмный пункт макулатуры по 20 кг произведений своих коллег.

38. Шагая в ногу с модой, следите, чтобы она не свернула за угол.

39. Деньги есть деньги! — В этой фразе есть глубокий смысл, но нет запятой.

40. Призвание хорошо, а звание лучше.

41. Поэт шёл в гору, но гора эта не была Парнасом.

42. Стриптиз моды: макси, миди, мини, голый король.

43. Лишь тяжёлый кошелёк позволяет угнаться за модой.

44. «Душит — значит любит» (Дездемона).

45. В настойчивых поисках братьев по разуму он оказался в вытрезвителе.

46. Нашёл место в жизни — найди жене.

47. Писал с принципиальных кассовых позиций.

48. Защита диссертации пройдёт успешнее, если банкет по этому поводу провести за 2 — 3 часа до её начала.

49. Бог создал женщин глупыми, чтобы они любили мужчин.

50. Почему чаще всего неограниченные возможности у ограниченных людей?

51. Ссорясь, они швыряли друг в друга стульями, но ни семейной жизни, ни стульям это не вредило.

52. Если умный человек идёт в гору, значит, он материально заинтересован.

53. У меня ничего не осталось, кроме тебя, — признался он ей … за три дня до зарплаты.

54. Круглые дураки в люди не выходят. Их выкатывают.

55. Мясник строил материальное благополучие на чужих костях.

56. Голова его чего-нибудь да стоила… вместе с бобровой шапкой.

57. «Пить — здоровью вредить» , — сказала Юдифь, отсекая голову ассирийскому военачальнику Олоферну, как только тот уснул, опьянённый вином и ласками Юдифь.

58. И на «пегасах» порой гарцуют всадники без головы.

59. Только в очень хорошем настроении она называла получку мужа деньгами.

60. Те, кому дают на чай, пьют коньяк.

61. Удивительное — ядом! — сказал Сальери.

62. Нарушение моды королями становится модой для их подданных.

63. Нетрезвый взгляд на вещи помогает обходиться без них.

64. Жена шефа много лучше, чем шеф жены.

65. Если у тебя умная жена, будешь есть плоды с дерева познания, если глупая — с дерева жизни.

66. Бдительный завмаг подвергал неусыпному прощупыванию всё, что у продавщиц пряталось под прилавком.

67. Когда она заговорила о чернобурой лисе, муж посмотрел на неё волком.

68. Не только сам укладывался в получку, но и укладывал свих приятелей.

69. Женщине по служебной лестнице легче идти в короткой юбке.

70. Когда музы молчат, говорят жёны поэтов.

71. Дороже всего нам обходится то, что нельзя достать ни за какие деньги.

72. Хорошо, когда у женщины есть муж, но ещё лучше, когда он чужой.

73. В повести так много пили, что из неё можно было гнать спирт.

74. Мечтает устроиться на доходное лобное место.

75. При вытрезвителе вновь открыта комната матери и ребёнка.

76. В этой столовой можно не только червячка заморить.

77. Женщины пьянили его, особенно когда в их обществе он пил водку.

78. Последний крик моды часто раздавался из — под прилавка.

79. Если всё время мыслить, на что же существовать?

80. Быстро поднимался по служебной лестнице: одна «рука» тут, другая — там.

81. Мода на форму черепа стоила ей многого.

82. Чем продуктивнее творчество, тем нужнее холодильник.

83. Ломал голову, а сломал шею.

84. «А здесь я работаю для потомства» , — гордо намекнул Евгений Сазонов, указывая посетителям на диван.

85. Закон всеобщего тяготения к шаблону.

86. Всем модам Отелло предпочитал декольте.

87. Бараны умеют жить: у них и самая паршивая овца в каракуле ходит.

88. Интеллигенты умирают сидя.

89. Сколько ещё дантесов прозябают в неизвестности!

90. Забытый писатель искал забвение в вине.

91. Многие женятся по любви, потому что не имеют возможности жениться по расчёту.

92. Модельеры призваны одевать женщин. Они же всё время стараются их раздеть.

93. Не лещ без бутылки.

94. Даже роль Отелло исполняется правдивее, если есть личная заинтересованность.

95. Любопытство к женщинам не должно быть праздным.

96. Перед злоупотреблением не разбалтывай.

97. Если жена не следит за модой, то за ней можно не следить.

98. Не всякая кучка могучая.

99. Чем приятнее формы, тем безразличнее содержание.

100. Графомания — это потребность души или семейного бюджета?

Методика " измерение рациональности"

Методика состоит из двух частей, А и Б. она построена как элемент техники массового социологического опроса и предназначена для оценки способа принятия и выдвижения целей испытуемыми.

Часть А:

На работе и дома каждому из нас приходится решать какие-то проблемы, но мы делаем это по-разному.

Инструкция: Приводится ряд утверждений. При согласовании с утверждением рядом с его цифровым обозначением ставьте «+», «-» .

Тест опросника.

Когда я принимаю решение, то:

1. а) прежде всего думаю о том, к чему это приведёт, к каким результатам;

б) часто не задумываюсь о последствиях и результатах, просто следую своему желанию;

2. а) советуюсь с друзьями или родными и обычно поступаю так, как советуют;

б) иногда советуюсь, иногда нет, но не очень считаюсь с советами;

3. а) обычно колеблюсь, не могу принять его до последнего момента;

б) обычно принимаю его без колебаний;

4. а) даже перед тем, как решить не очень важный вопрос, я должен хорошо подумать;

б) предпочитаю принимать его сходу, по вдохновению;

5. а) считаю, что не всегда нужно принимать его, потому что многое решается само собой;

б) предпочитаю не полагаться на обстоятельства, а самому решать свои проблемы;

6. а) мне очень трудно решиться на что-то, если я не знаю точно к чему это приведёт;

б) без особого труда принимаю его и тогда, когда ситуация неясная;

7. а) часто, вместо того чтобы обдумывать его, начинаю мечтать о том, что вряд или сбудется;

б) я не мечтаю о том, что вряд ли сбудется;

8. а) часто потом отказываюсь от него;

б) редко потом отказываюсь от него.

Часть Б

Инструкция: люди по-разному строят повседневную жизнь, и каждый имеет свое мнение на этот счет. Ниже приводятся некоторые из них. Ответьте, отражают ли они вашу точку зрения. При согласии с утверждением рядом с его цифровым обозначением (пунктом) ставьте знак «+», при несогласии — знак «-» .

Текст опросника

1-Я считаю, что мое будущее зависит прежде от меня, а не от обстоятельств; да-нет

2-Часто мне трудно понять, чего я хочу, трудно поставить себе цель; да-нет

3-Я предпочитаю делать то, что доставляет мне удовольствие, даже если потом это мне навредит; да-нет

4-Я не люблю строить планы на будущее; да-нет

5-Я хорошо представляю себе, каковы мои цели на ближайшее годы; да-нет

6-Лучше синица в руке, чем журавль в небе; да-нет

7-Я предпочитаю заботиться о будущем, а не жить сегодняшним днем; да-нет

8-Обычно я стараюсь планировать сою жизнь, особенно в важных делах; да-нет

9-Когда я устраивался на работу (учебу), то хорошо представлял, какая она; да-нет

10-Я предпочитаю ставить конкретные цели в жизни, а не рассуждать о том, что хорошо и что плохо; да-нет

11-Чаще всего мне не удается достичь поставленной цели; да-нет

12-Я предпочитаю ставить только конкретные цели, не заботясь о какой-то главной цели жизни; да-нет (48)

2.2 Исследование эмоциональной сферы (методика Розенцвейга)

Методика предназначена для исследования реакций на неудачу и способов выхода из ситуаций, препятствующих деятельности или удовлетворению потребностей личности. Методика относится к классу проективных тестов. В ней 16 ситуаций, в которых создается препятствие (останавливают, обескураживают, обижают, сбивают с толку), и 8 ситуаций, в которых субъекта обвиняют в чем-то. Между этими группами ситуаций имеется связь, так как ситуация «обвинения» предполагает, что ей предшествовала ситуация «препятствие», где фрустратор был, в свою очередь, фрустрирован. Иногда испытуемый может интерпретировать ситуацию «обвинения» как ситуацию «препятствия» или наоборот.

Всего методика состоит из 24 схематических контурных рисунков, на каждом их которых изображены два человека или более, занятые еще не законченным разговором. Эти рисунки предъявляются испытуемому. Предполагается, что, «отвечая за другого», испытуемый легче, достовернее изложит свое мнение и проявит типичные для него реакции выхода из конфликтных ситуаций (49).

Тест М. Куна " Кто Я?"

Тест используется для изучения содержательных характеристик идентичности личности. Вопрос «Кто Я?» напрямую связан с характеристиками собственного восприятия человеком самого себя, то есть с его образом «Я» или Я-концепцией (50).

Инструкция: «В течение 12 минут вам необходимо дать как можно больше ответов на один вопрос, относящийся к вам самим: «Кто Я?». Постарайтесь дать как можно больше ответов. Каждый ответ начинается с новой строки (оставляя некоторое место от левого края листа). Вы можете отвечать так, как вам хочется, фиксировать все ответы, которые приходят вам в голову, поскольку в этом задании нет правильных или неправильных ответов, когда закончите, пронумеруйте все сделанные вами ответы-характеристики

Слева от каждого ответа поставьте его порядковый номер. Теперь каждую свою отдельную характеристику оцените по четырёхзначной системе:

" +" - знак «плюс» ставится, если в целом вам лично данная характеристика нравится;

" -" - знак «минус» — если в целом вам лично данная характеристика не нравится;

" ± «- знак «плюс — минус» — если данная характеристика вам и нравится, и не нравится одновременно;

" ?" - знак «вопроса» — если вы не знаете на данный момент времени, как вы точно относитесь к данной характеристике, у вас нет пока определённой оценки рассматриваемого ответа.

Знак свей оценки необходимо ставить слева от номера характеристики. У вас могут быть оценки как всех видов знаков, так и только одного знака или двух — трёх" (51).

Рисуночный тест " Я и мой ребенок"

Данная методика Г. Г. Филипповой предназначена для диагностики отношения к беременности и готовности к материнству. По рисуночному тесту учитывалось наличие на рисунке матери и ребенка, содержание образа ребенка и его возраст, наличие совместной деятельности матери и ребенка, психологическая дистанция, а также характеристика общего состояния (благополучное состояние, неуверенность в себе, тревожность) по формальным признакам рисунка, принятым в психодиагностике (качество линии, расположение на листе, детали рисунков и т. д.) (52).

Группу математических методов составляет компьютерная программа «STADIA», включающая в себя оптимальную статистику и t-критерий Стьюдента.

Выборочное среднее значение как статистический показатель представляет собой среднюю оценку изучаемого в эксперименте психологического качества. Эта оценка характеризует его степень его развития в целом у той группы испытуемых, которая была подвергнута психологическому обследованию.

Выборочное среднее значение определяется при помощи следующей формулы:

Х = 1/n? хк,

где Х — выборочная средняя величина или среднее арифметическое значение по выборке; n — количество испытуемых в выборке или частных психодиагностических показателей, на основе которых вычисляется средняя величина; хк — частные значения показателей у отдельных испытуемых.

Всего таких показателей n, поэтому индекс к данной переменной принимает значение от 1 до n;? — принятый в математике знак суммирования величин тех переменных, которые находятся справа от знака. Выражение? хк соответственно означает сумму всех «х» с индексом к от 1 до n.

Дисперсия, как статистическая величина характеризуется, несколько частные значения отклоняются от средней величины в данной выборке. Она определяется следующим образом: S = 1/n? (хк — х) 2, где S — выборочная дисперсия;? (хк — х) 2 — выражение, означающие, что для всех хк от первого до последнего в данной выборке необходимо вычислить разность между частными и средними значениями, возвести эти разности в квадрат и просуммировать; n — количество испытуемых в выборке или первичных значений, по которым вычисляется дисперсия (53).

Для выявления разброса частных относительно средней используется производная от дисперсии величина, называемая выборочным отклонением. Оно равно квадратному корню, извлекаемому из дисперсии: m = v S

Для сравнения выборочных средних величин, принадлежащих к двум совокупностям данных и для решения вопросов о том, отличаются ли средние значения друг от друга, использовали t — критерий Стьюдента:

t = (х1 — х2) / v m1 m2,

где х1 — среднее значение переменной по одной выборке данных.

Х2 — среднее значение переменной по второй выборке данных.

m1 m2 — интегрированные показатели частных значений из двух сравниваемых выборок от соответствующих им средних величин, m1 и m2 в свою очередь вычисляются по следующим формулам: m 1 = S / n1; m 2 = S / n2, где S1 и S2 — выборочные дисперсии первой и второй переменной, n1 и n2 — число частных значений переменной в двух выборках (54).

2.3 Результаты исследования

Исследование мотивационной сферы (ТЮФ). Сравнительные данные статистической обработки экспериментальной и контрольной групп по исследованию мотивационной сферы, по методике ТЮФ представлены в таблице 1.

Таблица 1

Сравнительный анализ данных по методике ТЮФ

Из таблицы 1 видно, что статистическая обработка подтвердила различия между экспериментальной и контрольной группами по таким критериям как «человеческая глупость» и «деньги», а также показала незначительные различия между этими группами по остальным критериям. И это видно на рисунке 1.

Рисунок 1. Сравнительный анализ данных по методике ТЮФ

Методика " измерение рациональности" . Сравнительный анализ данных по экспериментальной и контрольной группам по измерению рациональности принятия решения, представлен в Таблицах 2 и 3.

Таблица 2

Сравнительный анализ измерения рациональности принятия решения в процентах (%) — часть А

Таблица 3

Сравнительный анализ измерения рациональности принятия решения в процентах (%) — часть Б

Из данных таблиц видно, что существуют различия между данными экспериментальной и контрольной группами по таким параметрам как «нерешительность при принятии решения», «зависимость при принятии решения», «импульсивность принятых решений», «самостоятельность принятых решений «импульсивность принятых решений.

Это наглядно видно на рисунке 2 и 3.

Рисунок 2. Сравнительный анализ измерения рациональности принятия решения - часть А

Рисунок 3. Сравнительный анализ измерения рациональности принятия решения - часть Б

Исследование эмоциональной сферы (методика Розенцвейга) Сравнительный анализ данных по исследованию эмоциональной сферы представлен в таблице 4.

Таблица 4

Сравнительный анализ данных по исследованию эмоциональной сферы (в%)

Из данных таблиц выходит, что существует разница между экспериментальной и контрольной группами. Это зрительно представлено на рисунке 4.

Рисунок 4. Сравнительный анализ данных по методике Розенцвейга Тест М. Куна " Кто Я?"

Сравнительный анализ исследования данных содержательных характеристик идентичности личности представлены в Таблице 5. Из этой таблицы видно, что существуют значительные различия между данными экспериментальной и контрольной группами по таким позициям как: самооценка, уравновешенность к эмоционально важным раздражителям, готовности к переменам, идентификации пола (55).

Таблица 5.

Сравнительный анализ исследования характеристик идентичности личности (в процентах)

Рисуночный тест " Я и мой ребенок" .

Сравнительный анализ данных по контрольной и экспериментальной группам на исследование принятия своего ребенка и себя как матери представлен в Таблице 6.

Таблица 6.

Сравнительный анализ данных по рисуночному тесту «Я и мой ребенок» (в процентах %)

Из таблицы 6 видно, что существуют различия в процентном соотношении между экспериментальной и контрольной группами по таким параметрам, как: отсутствие на рисунке ребенка, ребенок «спрятан» в коляске, кроватке, пространственная дистанция между матерью и ребенком, изображение ребенка таким, какой он есть, и это наглядно видно на рисунке 6.

Рисунок 6. Сравнительный анализ данных по рисуночному тесту " Я и мой ребенок"

2.3 Анализ полученных результатов

После проведения исследования мотивационной сферы личности по методике «ТЮФ» мы получили следующие результаты: у женщин из экспериментальной группы наиболее важными мотивами являются на данный момент времени — мотив «социальных неурядиц», мотив «денег», мотив «семейных неурядиц», что говорит об их отношении к себе, занимаемому положению, окружающим их людей. Мотив «социальных неурядиц» занимает первое место — это свидетельствует о том, что у данной группы женщин существует конфликт с теми людьми, которые их окружают в данный момент времени, т. е. окружающие не могут принять то, что эти женщины желают отказаться от своих новорожденных детей. Мотив «семейные неурядицы» свидетельствует о том, что у этих женщин не благополучные семьи, в большинстве случаев девушки, отказавшиеся от своих детей, просто не могут вернуться домой с ребенком на руках, т.к. бояться, своих родителей, которые их не поймут. Мотив «денег» занимает третье место и показывает, что у данной категории женщин очень трудное материальное положение — нехватка денег для собственного содержания и материального обеспечения своего ребенка. В контрольной группе такими мотивами являются: «семейные неурядицы», «социальные неурядицы», «человеческая глупость». Мотив «социальных неурядиц» занимает первое место, это объясняется тем, что эта группа женщин, сами выросшие без отца, т. е. в неполной семье. Мотив «семейные неурядицы» занимает второе место, это говорит о том, что данная группа женщин как бы делает вызов обществу на «проверку своих сил» — сможет ли она одна воспитать своего ребенка, без помощи отца ребенка. Мотив «человеческая глупость» занимает третье место — главной целью этого мотива является познание, т. е данные женщины стремятся к пополнению знания о социальной роли «каково быть матерью» (56, 57).

После проведения исследования на измерение рациональности принятых решений мы получили следующие данные: в экспериментальной группе 80% женщин четко осознают сове решение отказаться от ребенка, так же они очень настойчивы в осуществлении своих решений. 50% из них самостоятельно без поддержки подсказок со стороны других людей принимают решения.70% из данной группы вообще не прогнозируют свое будущее, т. е. их устраивает жизнь в данный момент, так сказать «живут одним днем, а там трава не расти». В большинстве случаев отсутствует импульсивность, а преобладает прагматичность. В контрольной же группе преобладает прогнозирование на будущее своего ребенка и себя самой. Они также, как в экспериментальной группе принимают решение самостоятельно, без поддержки других и настойчивы в осуществлении своих планов. Импульсивность проявляют в решении лишь 40%, а 60% показывают свои прогностические способности в отношении своего будущего.

После исследования эмоциональной сферы мы получили следующие результаты: в экспериментальной группе у женщин преобладает агрессивное поведение 55,8%, по отношению окружающим, вызванная такими раздражителями как подавление своего «Я» со стороны окружающих, хорошо развитой фантазией и апатией, и всего лишь 44,2% неагрессивного. В контрольной группе же у женщин преобладает неагрессивное поведение 63,3% и 36,7% - агрессивное.

После проведение этих трех методик нами была проведена четвертая методика М. Куна «Кто Я?», которая дала возможность посмотреть на сколько данные женщины воспринимают себя такими какие они есть, т. е. идентифицируют себя со своим образом «Я» или «Я — концепцией» (58).

Вот какие результаты мы получили: в экспериментальной группе у 60% женщин очень низкая самооценка это связанно с тем, что данная категория женщин занимает в нашем обществе очень низкий социальный уровень (у большинства нет высшего образования, нет постоянного места работы и как следствие этого нет средств для своего существования и тем более для содержания ребенка).

60% испытуемых женщин имеют сомневающийся тип к эмоционально — важным раздражителям, это говорит о том, что данные женщины много обдумывают свои действия до того как сделать окончательный шаг. Большая часть из данной группы респондентов проходит кризис переживания и все 100% идентифицируют свой пол. В контрольной группе у данных женщин преобладает адекватная самооценка, об этом свидетельствуют 70% полученных результатов. 50% из данной группы имеет уравновешенный тип к эмоционально — важным раздражителям, т. е. эти женщины могут владеть своими эмоциями. Данные респонденты, а именно 70% из них четко осознают происходящие с ними перемены и также как и экспериментальная группа в 100% случаев полностью идентифицируют себя со своим полом.

После проведения четырех методик, мы решили посмотреть на отношение матери к своему только, что родившемуся ребенку и провели методику «Я и мой ребенок», и получили следующие данные: в экспериментальной группе на рисунках в 100% были изображены женщины в соответствии со своим возрастом, ростом и занимаемым положением. 20% испытуемых вообще не нарисовали ребенка (не пожелали его изображать). На вопрос: «Почему вы не хотите его нарисовать». Мы получили ответ: «А, зачем его рисовать, если ему в моей жизни нет места». 20% респондентов изобразили ребенка «спрятанным» в животе или в коляске.60% женщин данной группы изобразили достаточно большую дистанцию между матерью и ребенком, что показывает полное отвержение своего ребенка. В контрольной группе мы получили более позитивные результаты, связанные с будущем новорожденных детей. данные испытуемые женщины в 100% изображают себя в соответствии со своим возрастом, ростом и занимаемы положением в данный момент времени. 100% респондентов нарисовали ребенка таким, какой он есть на самом деле. Только 10% женщин изобразили своего ребенка «спрятанного» в коляске, что говорит о послеродовой депрессии или только что перенесенных родов, и в животе у матери — это наглядно показывает, что ребенок еще не родился. В 20% случаев было изображена дистанция между матерью и ребенком, но это объясняется только что перенесенными родами или послеродовой депрессией.

Выводы

На основе проведенного исследования были выявлены следующие моменты:

1. Результатом реализации программы исследования является выявление психологических мотивов отказа матерей от своих новорожденных детей;

2. Преобладание мотивов таких, как «социальные неурядицы», «семейные неурядицы», «деньги», низкая самооценка, отсутствие на рисунках ребенка (негативное отношение к ребенку), самостоятельность принятия решения и четкого намерения в выполнении поставленной задачи говорит о том, что это все в совокупности заставляет женщину отказаться от своего ребенка;

3. Результаты исследования выявили различия между женщинами, принявшими своих детей и отказавшимися от своих детей. Для женщин, отказавшихся от своих детей характерны следующие мотивы: «социальные неурядицы», «деньги», «семейные неурядицы», что говорит об их отношении к себе, занимаемому положению, окружающим их людей. Данная группа мотивов свидетельствует о том, что у данной группы женщин очень плохие взаимоотношения с окружающими, а именно они были отвергнуты своими молодыми людьми, когда они узнали, что девушка ждет от него ребенка. Очень сильная нехватка материальных средств, как на содержание себя, так и на содержание ребенка, а также очень плохие взаимоотношения с членами своей семьи.

Также эти женщины очень решительных в своих действиях и намерены доводить начатое дело до конца. У данной группы респондентов нет эмоциональной близости с только что родившимся ребенком, и большинство из них говорит, чтобы его не показывали, и не прикладывали на грудь, так как четко решили от него отказаться; еще эти женщины говорят, что для этого ребенка нет места в моей жизни и поэтому данная группа женщин имеет очень большой процент агрессии в поведении (59).

Для женщин, принявших своих детей характерны вот такие мотивы: «семейные неурядицы», «социальные неурядицы», «человеческая глупость». Мотив «семейных неурядиц» говорит о том, что данная группа женщин выросли без отца и их матери не хотели бы, что бы их дочери повторили бы их судьбу. «Социальные неурядицы» показывают, что эти женщины как бы делают вызов обществу, что они тоже справятся с этой задачей по воспитанию ребенка. «Человеческая глупость» говорит о том, что данная группа женщин очень активно настроена на познание своей новой социальной роли, как быть матерью. У этих женщин адекватная самооценка, они так же как и другая группа женщин, четко видят свой план действий и намеренно идут к поставленной целее. У данной группы женщин очень сильная эмоциональная связь со своим новорожденным ребенком и данные полученные в этой группе по исследования агрессивности оказались средними, но это можно объяснить послеродовым стрессом.

4. На основе результатов проведенной работы были разработаны рекомендации для психологов, работающих в роддомах и врачей — акушеров.

Первое и самое главное, что можно сделать — это создание медико-психологической службы — «Научить мать любить своего ребенка» при женских консультациях и роддомах. В состав службы должны входить не только врачи — акушеры и психологи, но и волонтеры. Деятельность службы должна быть направлена на:

установление причин отказа матери от ребенка (сюда входит беседа с отказницей, психологическая диагностика мотивов отказа);

проведение коррекционной работы с отказницами (сюда должны входить результаты исследования мотивов отказа на данном этапе происходит работа с данной категорией женщин.

Данная работа должна быть направлена на осознание матерью своих действий по отношению к ребенку. Так же должна происходит беседа о том, что ранний отрыв от матери и помещение в интернатное учреждение оказывают влияние на развитие ребенка и часто приводят к нарушению социальной адаптации юного человека. До трети выпускников детских домов встают на криминальную дорогу. На данном этапе работы с этими женщинами важно показать, что она имеет право, как на ошибку в своих действия, так и на помощь со стороны окружающих: «В обществе с предубеждением относятся к женщинам, готовым отказаться от ребенка. Но на них нельзя ставить крест. Многие мамы еще до родов попали в трудную ситуацию, которую при посторонней помощи все-таки можно разрешить. Главное — задаться этой целью и как минимум выслушать женщин. Предложить варианты решения проблемы, показать, что отречение от ребенка — это не крайний вариант решения проблемы»).

создание волонтерского движения «Сознательное родительство» для подростков 10 — 14 лет на базе работы данной службы, которое бы вело профилактическую работу по разъяснению, что такое сознательное родительство, родительская ответственность и социальное сиротство. Целью данного движения является возрождение и дальнейший рост материнской любви!

Большинство «отказниц» — не юные девушки, а женщины сознательного возраста от 25 до 30 лет. Это дети послеперестроечных лет, твердо усвоившие, что в жизни новой страны имеются другие герои, до которых маме с люлькой далеко. Поколение «нет сейчас» продолжает развиваться (60, 61).

По мнению врачей-психотерапевтов, в дальнейшем ожидается только нарастание проблемы. Психологические исследования, проведенные среди подростков, показывают, что молодых людей отличает повышенная нервозность, а как следствие — болезненный эгоизм и стирание ответственности за материнство. Вот, поэтому мы и предлагаем создание такой службы и волонтерского движения при ней.

Заключение

Проблема сиротства — одна из острейших как для всего мира, так и для Казахстана. С каждым годом все увеличивается число детей, оставшихся без попечения родителей. Ухудшается их здоровье, и что самое печальное — постоянно растет число брошенных новорожденных младенцев — наиболее чувствительных к отрыву от биологической матери. По данным статистики Костанайского областного роддома за последние шесть лет число детей, оставшихся без попечения родителей и поступившие дом ребенка, увеличилось вдвое.

Материнство — сложный феномен, имеющий свои физиологические механизмы, эволюционную историю, культурные и индивидуальные особенности. В каждой культуре есть целый институт материнства, который включает в себя способы воспитания женщины как матери. Мать — самый нужный ребенку человек. Ему как воздух, как тепло необходима материнская любовь и забота, ребенок должен расти в эмоционально теплом и стабильном окружении.

В любом обществе постоянно происходят изменения модели материнства, соответствующие изменению в самих общественных отношениях. Изменяется и отношение женщины к своей роли матери. В наши дни материнство занимает незначительное место в иерархии ценностей женщины. Заметно возросло стремление к высокому профессиональному статусу и карьере, отмечается повышенная тяга к благосостоянию и высокому уровню потребления, что, естественно, препятствует родительству. Налицо новая модель личности, не обеспеченная соответствующей моделью материнства. В современном обществе в соответствии с Конституцией РК «каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве» .

В настоящее время феномен девиантного материнства получил широкое распространение. Можно сказать, что понятие девиантного материнского поведения рассматривается в соотнесении с некой нормой материнского поведения. В норме поведение матери по отношению к ребенку направлено на сохранение и развитие его психического, физического и духовного здоровья. Девиантное материнство с этой точки зрения — это поведение матери, не способствующее сохранению здоровья ребенка, а, наоборот, нарушающее и затрудняющее нормальный процесс его развития. Тема материнской девиантности исследуется в нашей стране относительно недавно, и существует масса «белых пятен» в ее изучении.

Одной из попыток решить данную проблему является наша работа. В первой главе нашей работы мы обозначили понятие мотива, мотивации, мотивационной сферы в целом, показали как происходит готовность к материнству, дали понятие девиантного материнства. Во — второй части представлены результаты исследование мотивов отказа матерей от своих новорожденных детей.

К сожалению, проблема отказов от материнства остается по — прежнему малоизученной. На сегодняшний день очень мало известно о механизмах формирования этого процесса, о комплексе социальных, психологических и патопсихологических факторов, подталкивающих женщин к отказу от новорожденных детей. В данной работе дан анализ, некоторых мотивов, влияющих на отказ от ребенка. При этом, достигнув цели исследования, решив поставленные задачи, были изучены психологические мотивы отказа матерей от своих новорожденных детей.

На сегодняшний день женщина, которая только что стала матерью, не имея средств к существованию, брошенная своим возлюбленным, в планы, которого только что родившийся ребенок не входит, имеет очень сложные взаимоотношения со своими родителями — она не только готова оставить этого новорожденного ребенка в больнице, но больше не вспоминать о нем. Подтвержденная нами гипотеза о том, представление женщин о самой себе не соответствует нормам социума и вызывает негативное отношение к нему, и тем самым влияет на девиантное материнство, и это дает нам право считать о необходимости психологической и психиатрической помощи данной категории женщин, которая бы была направлена на то, чтобы женщина могла адаптироваться в социуме, принять решение о рождении ребенка независимо от мнения общества (62).

В данной работе мы не претендуем на полноту освящения данной проблемы, но разработанные нами рекомендации еще один шаг на пути к более эффективной работе с женщинами отказавшимися от своих только что родившихся детей.

1. Левитов Н. Д. О психических состояниях человека. — М., 1988 — 345 с.

2. Майерс Д. Социальная психология. СП/б., 1999 — 204 с.

3. Немов Р. С. Общая психология. — М. в 3-х кн.: ВЛАДОС, 2001., 1кн. — С 128 — 136

4. Зерниченко А. Н., Гончаров Н. В. Мотивационный процесс, структура личности и трансформация энергии потребностей // Вопросы психологии. 2010. № 2 — 20 с.

5. Сиротство как социальная проблема: Пособие для педагогов / Под ред.Л. И. Смагиной. — Минск, 1999 — 329 с.

6. Немов Р. С. Общая психология. — М. в 3-х кн.: ВЛАДОС, 2001., 3кн — С 89−96

7. Практическая психология / Инструментарий / Под общ. Ред. Шапарь В. Б. — Ростов — на — Дону: Феникс, 2005 — С 69−73

8. Воспитание и развитие детей в детском доме: Хрестоматия: Ред. — сост. Иванова Н. П. — М.: АПО., 1996 — 95 с.

9. Магомед — Элимов М. Ш. Трансформация личности. — М., 1998 — 203 с.

10. Василюк Ф. Е. Психология переживания. — М., 2009 — 158 с.

11. Психологический словарь / Под общ. Ред. П. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М.: Политиздат, 1990 — С 185−193

12. Василюк Ф. Е. От психологии к психотерапии // Психотерапевтический журнал. 1992. № 1 — 44 с.

13. Грибанов Г. В. Нарушение формирования привязанности у детей — сирот в раннем возрасте. — Дефектология., 1996 — 203 с.

14. Зинченко В. П. Психология на качелях между душой и телом: Хрестоматия. Ред. — сост. Зинчнеко В. П., Леви Т. С. — М., 2005 — С 74−77

15. Сироты всего мира (проблемы, надежды, будущее) // Психотерапевтический журнал. 2009. № 5 — 35 с.

16. Елфимова Н. В. К проблеме создания мотивационного компонента деятельности у дошкольников // Вопросы психологии. 2009. № 2 — 33 с.

17. Абрамченко С. С. Пренатальная психология. — М., 2002 — С 80−82

18. Физическое развитие воспитанников детского дома: Пособие для педагогов / Под ред. И. В. Дубровиной, А. Г. Рузской А.Г. — 368 с.

19. Брутман В. И. Девиантное материнское поведение // Московский психотерапевтический журнал. — 2010. № 5 — 56 с.

20. Брутман В. И., Радионова Н. С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности. — М., 2009 — С 249−255

21. Брутман В. И., Филиппова С. А., Хамитова М. Н. Методики изучения психологического состояния женщин во время беременности и после родов // Московский психотерапевтический журнал. 1996. № 6 — 61 с.

22. Копыл О. А., Баз Л. Л., Баженов О. В. Готовность к материнству: выделение факторов и условий психологического риска для будущего развития ребенка // Синапс. 2008. № 3 — 79 с.

23. Бибрих Р., Орлов А. Б. Мотивация и целеобразование в поведении в поведении с закономерным с случайным исходом // Вопросы психологии. — 2010. № 1 — С 56−67

24. Брутман В. И, Панкратова М. Г., Ениколопов С. Н. Некоторые результаты обследования женщин, отказавшихся от своих детей. // Вопросы психологии. 2009. № 5 — С 29−30

25. Карпов А. В. Психологический анализ процессов принятия решений в деятельности. — Ярославль, 1985 — 228 с.

26. Карл Е. Психиатрия. Руководство для одиноких родителей. — М., 1998 — 48 с.

27. Вилюнас В. К. Психологические механизмы мотивации человека. — М., 1990 — 86−94 с.

28. Коваленко Ю. Б. Психиатрические аспекты профилактики патологии у детей, родившихся недоношенными // Социальная и клиническая психиатрия. 2008. № 3 — 61 с.

29. Лиханов А. Дети без родителей: Книга для учителя. — М.: Просвещение, 1987 — С 147 — 154

30. Горфункель П. Л. Об одном из факторов стимулирующей силы мотива // Вопросы психологии. 1997. № 4 — 55 с.

31. Дети, лишенные родительского попечительства: Хрестоматия: Ред. — сост. Мухина В. С. — М., 1991 — С 77−83

32. Дружинин В. Н. Психология общих способностей. — СП/б., 2006 — 67 с.

33. Бороковикова А. Н. Психологические аспекты трансформации Я — концепции беременной женщины // Психотерапевтический журнал. 1999. № 6 — 30 с.

34. Каверин С. Б. О психологической квалификации потребностей // Вопросы психологии. 2007. № 7 — 41 с.

35. Флоренская Т. А. Диалог как метод психологии консультирования. (Духовно-ориентированный подход) // Психологический журнал. 2010. Т 15, № 5. Кон И. С. Ребенок и общество. — М., 2008 — 19 с.

36. Брутман В. И. Раннее социальное сиротство как комплексная медико — социально — педагогическая проблема. — М.: Асопир, 1994 — С 254−259

37. Брутман В. И., Еликолов И. И. Нежелательная беременность у жертв сексуального насилия. — М., 1995 — С 183−187

38. Ильин Е. П. Мотивация и мотивы: теория и методы изучения. — Киев, 1998 — С 223−229

39. Айвозян Е. Б., Арина А. Телесные и эмоциональные опыты в структуре внутренней картины беременности, осложненной акушерской и экстрогенитальной патологии. СП/б. — 2002 — 52 с.

40. Александрина А. Н., Денисов В. В. Коррекция психологического состояния перед родами в условиях акушерского стационара. — СП/б. 2006 — С 148−153

41. Андреева Г. М. Социальная психология. — М., 2008 — С 257−262

42. Андреева Т. В. Социальная психология семейных отношений. — СП/б., 1998 — С 83−87

43. Асеев В. Г. Мотивация поведения и формирование личности. — М., изд-во «Мысль», 2005 — С 133−136

44. Баженова О. В., Баз Л. Л. — Готовность к материнству: выделение факторов, условия психологического риска для будущего развития ребенка. — М., 2005 — С 99−104

45. Бауэр Т. Психическое развитие младенца. М., 1998 — С 201−206

46. Бажуев Л. Е. Возникновение психики в дородовый период. — М., 2000 — С 34−38

47. Бехтерев В. М. Внушение и его роль в общественной жизни. — СП/б., 1980 — 44 с.

48. Дьяченко М. И., Кандыбович Л. А. Готовность к деятельности. — Минск, 1979 — С 77−85

49. Ерастов Н. П. психология общения. — Ярославль, 1979 — С 302−308

50. Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии. — М., 1991 — С 99−106

51. Колпаков М. Ю. Психологическая работа с женщинами, отказавшимися от новорожденных детей // Вопросы психологии. 2007. № 3 — 59 с.

52. Додонов Б. И. Потребности, отношения и направленность личности // вопросы психологии. 1993. № 5 — С 22−24

53. Елисеев О. П. практикум по психологии личности. СП/б., 2000 — 56 с.

54. Абрамова Г. С. Практическая психология.

Введение

в практическую психологию. — Екатеринбург, 2008 — 188 с.

55. Коллюнтай А. Социальные основы психологии. — СП/б., 1998 — 63 с.

56. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1995 — 342 с.

57. Ильин Е. П. Сущность и структура мотива // Психологический журнал. 2007. № 5 — 48 с.

58. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы, эмоции. — М., 1979 — 158 с.

59. Франтишек Хорват. Любовь, материнство, будущее. — М., 1982 — 232 с.

60. Васильев И. А., Магомед — Эминов М. Ш. Мотивация и контроль за действиями. — М., 1991 — С 77−84

61. Джемс У. Психология. — М., 2001 — С 38−45

62. Юнг К. Г. Конфликты детской души. — М., 1995 — С 121−127