Немецкие шванки

XVI век занимает выдающееся место в истории немецкой литературы. Освободительное движение начала века в Германии наложило глубокий отпечаток на всю культуру XVI века. Не следует забывать, что хотя бы в эстетической сфере немецкому третьему сословию удалось восторжествовать над феодально-рыцарскими кругами, которые были почти полностью вытеснены с литературной арены. На развалинах рыцарской литературы утвердилась литература бюргерско-демократическая, которая в своих наиболее значительных проявлениях подготовила последующее развитие литературы, в частности реализма.

Прозаические шванки и народные книги ярко представляют новую немецкую прозу XVI века. Если художественная проза Италии в эпоху Возрождения нашла себя в жанре новеллы, вскоре прочно утвердившейся в литературе других европейских народов, то Германия в XV—XVI вв.еках с ее более консервативным бюргерским сознанием продолжала сохранять склонность к литературным жанрам, в той или иной мере связанным с традициями позднего средневековья. К числу этих жанров можно отнести назидательные «приклады» (exempeln), использовавшиеся церковными проповедниками. Это и были шванки — небольшие бытовые зарисовки, анекдоты, параболы, то забавные, то серьезные, почерпнутые из различных источников и неизменно служившие назидательной цели. Проповедники вплетали их в свою проповедь, стремясь исправить нравы и наставить верующих на «верный путь». Сборником таких «прикладов» является книга францисканского проповедника Иоганнеса Паули (ок. 1455 — ок. 1530) «В шутку и всерьез» (1522), пользовавшаяся большим успехом у читателей.

Немецкие шванки Что такое немецкий шванк?

XI-XII века стали важной вехой в истории Европы. Германия не стала исключением. По решению германского императора Фридриха II, в 1231—1232 годах все немецкие князья получили значительные привилегии. За ними признавалось неограниченное право юрисдикции по всем делам: они могли издавать свои законы, чеканить монету, объявлять войну и заключать мир. В это же время, согласно изданной в 1220 году «Привилегии князьям церкви», епископы получили право чеканить монету, собирать пошлину и учреждать города и рынки. Однако попытка Фридриха II подчинить папство оказалась неудачной. Папа успешно использовал свое безотказное оружие церковного отлучения: во французском Лионе им был созван вселенский собор, на котором Фридрих II был отлучен от церкви и лишен всех почестей и званий. В Германии наступил период раздробленного междуцарствия. Земские города оставались в полной власти князей. Запрещались всякие союзы горожан, в том числе и ремесленные цехи. Города лишались права самоуправления и создания межгородских союзов. Но направленные против городов постановления остались только на бумаге, города в тяжелой борьбе с князьями отстояли свои права на союзы и самоуправление.

Значительным явлением в немецкой литературе этой и последующей эпохи стали небольшие по объему стихотворные (реже прозаические) произведения. Они возникли в противовес сладостным песням миннезингеров и изысканному рыцарскому эпосу.

В немецкой литературе подобные произведения назывались шванк (шутка, выходка), во французской — фаблио (история, рассказ), в итальянской новеллино (новость). В них легко, в шутку говорилось о быте и о повседневной жизни простых людей, высмеивалось множество человеческих пороков.

Шванк в Германии распространен с древних времен. Хотя католическая средневековая церковь выступала против светского содержания шванков, запрещала их, все же шванки сохранились до наших дней.

В монастырских школах (IX век) были популярны близкие к шванкам басни о животных, часто восходившие к античности. Иногда их разыгрывали, как театральные сцены. Народные проповедники и в более позднее время вплетали в свои проповеди развлекательные истории. Кроме того, шванк был популярен у шпильманов (средневековые бродячие музыканты) и бродячих актеров; нередко актеры использовали античные сюжеты. С XIII века они охотно исполняют французские фаблио.

В 1220 г. появилось первое собрание немецких шванков «Священник Ами» Штриккера. Их герой — священник, пронырливый плут, который должен быть выгнан со службы. Но так как он разгадал заданную ему епископом загадку, он остается священником, нисколько не изменяя своего поведения.

В XIV и XV вв. появляются бюргерские шванки. В XVI в. шванк, как творчество грамотного бюргерства расцветающих городов Южной и Средней Германии, достигает апогея своего развития. Ганс Сакс (1494—1576 гг.) создал на основе шванков многие из своих известных шуточных комедий. С развитием книгопечатания сборники шванков стали публиковаться. Немалое влияние оказали на шванки комические выступления, устраивавшиеся в университетах после диспутов, а также профессиональное искусство придворных шутов, которых можно было встретить не только при дворах немецких князей и герцогов, но и при аббатствах. Наконец, источником шванков был широко распространенный юмористический фольклор.

В XVII в. придворная галантная литература отвергала грубые сюжеты шванков. Однако в близкой к народу прогрессивной литературе встречались художественно переработанные сюжеты народных шванков. Обращение к народной поэзии в период «бури и натиска» вновь ввело шванк в литературу, главным образом благодаря Готфриду Августу Бюргеру. Неисчерпаемые темы шванка — порок и его исправление, хитрость, обман, социальные противоречия между знатным и незнатным, бедным и богатым. В шванках осмеиваются глупцы, воры, хвастуны.

Действие шванка развертывается либо в реальных условиях, либо на небесах или в аду. Материалом для шванка служат комические инциденты из повседневной жизни и веселые фантастические ситуации. В шванках соединилось новое и старое, национальное и международное, литературное и народное эпическое достояние. Репертуар их постоянно меняется: традиционное становится современным, художественно перерабатывается поэтами, прошлое переносится в отечественную обстановку, литературное — фольклоризируется. Старые формы наполняются новым содержанием. Есть сюжеты, место и время возникновения которых трудно установить. Очевидно, наименее связаны с действительностью; так называемые шванки-небылицы, близкие к сказкам. Их литературной, параллелью являются рассказы о бароне Мюнхгаузене.

В ходе исторического развития менялась среда носителей шванка, а с ней и его социальные тенденции. Стихотворные шванки позднего средневековья независимо от того, сложились ли они в среде рыцарей или менестрелей, были направлены, прежде всего, против крестьян и духовенства. Эту направленность унаследовал и бюргерский шванк времен Реформации.

Бюргерская сатира высмеивала не только невежество или бестолковость крестьянина, но и подвергала осмеянию надменность обедневшего рыцарства. В шванках прошлого столетия о ремесленниках часты персонажи, принадлежащие к так называемым неблагородным группам — ткачам, мельникам, цирюльникам. Во многих шванках высмеивали студентов. Большая группа шванков посвящена семейной жизни, взаимоотношениям супругов. Так как элементы шванка проникли во все виды народных устных рассказов, немецкие фольклористы говорят о шванках-сказках, шванках-легендах. По свидетельствам современных фольклористов, например Хенсена, особенно большую роль в создании и сохранении шванков сыграли мелкие крестьяне, сельские поденщики и ремесленники. Крестьян и ремесленников высмеивали батраки и подмастерья, а все они вместе — священников, юнкеров и судей.

В незатейливых повестушках довольно широко отражалась жизнь Германии того времени. Реализм шванков был достаточно примитивным, но обилие красочных бытовых деталей, сочный разговорный язык и занимательность сюжета придавали шванкам большую живость, выдвигая на первый план те или иные волнующие нравственные проблемы.

немецкий шванк бюргерский проза Группы немецких шванков Общее число типов шванков в указателе Утера составляет около 990. Мы попытались объединить их в группы, ориентируясь на героев. Получилось четыре общих категории.

1. Шванки о хитрых поступках и обмане Ложь, мошенничество, обман, хитроумие и т. д. — это универсальные формы коммуникативного поведения человека. Масштаб проявлений хитроумности, находчивости, обмана и т. д. в шванках существенно варьируется. Они могут:

1) приносить какое-либо ранее отсутствующее преимущество;

2) устранять какое-либо ранее присутствующее зло;

3) отводить какое-либо ранее отсутствующее, но возможное зло;

4) сохранять какое-либо ранее присутствующее, но уязвимое преимущество.

Толчок первоначальному мотиву обычно дает чье-либо действие, поведение, черта характера и т. д., которые воспринимаются как нечто плохое, против чего надо бороться:

лень, воровство должны быть раскрыты и пресечены;

опасные утверждения говорливой жены должны в конечном итоге быть опровержены, или же ее нежелательное любопытство пресечено.

Пример: Шарль де Костер «Тиль Уленшпигель»

2. Шванки о пошехонцах и прочих глупцах Шванки об обмане неизбежно имеют двух главных героев: обманщика и обманываемого, то есть умного победителя и глупого проигравшего. Тем не менее, шванки об обмане не являются автоматически шванками о глупости. Жертва главного героя не должна быть невероятно глупа, а всего лишь достаточна, глупа для того, чтобы ее обыграли. Такая «относительная» глупость становится очевидной только при чьей-то помощи. Жертва на самом деле наказывается за другие пороки: жестокость, скупость, лень, распутство и т. д., а зачастую просто за то, что является представителем ненавистного высшего сословия, т. е. находится вне зоны действия естественных моральных норм.

Пример: Шильдбюргеры

3. Небылицы Небылицы более схожи с рассказами о глупцах, поскольку и те и другие, в общем-то, являются собраниями нелепостей. Устные и литературные традиции содержат большое количество удивительно бессмысленных мотивов: несуществующих предметов, невозможных действий.

4. Счастье по случаю Это маленькая и ни на что не похожая группа шванков (всего 3% от общего количества), которую Утере, выделил из логических соображений. В то время как шванки об обмане — это истории о заслуженном успехе (и провале), а шванки о глупости, о заслуженном провале, шванки об удачном стечении обстоятельств повествуют о незаслуженном успехе.

В эту группу входят:

некоторые рассказы о псевдо-воинах, — лекарях, — ученых мужах, некоторые истории об удачных находках сокровищ, о богатствах, полученных путем продажи неизвестных животных или вещей, о случайно испугавшихся грабителях, и т. д.

Герои немецких шванков Я прочитала много немецких шванков и могу сказать, что для меня они открыли удивительный мир, где добро побеждает зло, где каждый получает то, что заслуживает, где сбываются мечты. Они отражают реальные жизненные отношения, полны задорного юмора и смешных нелепиц. Герои шванков: ремесленники, солдаты, крестьяне смело вступают в борьбу с богачами, глупцами, злыми царями и всегда оказываются более умными, ловкими и отважными, чем их противники. Я хочу рассказать о самых интересных из них.

Тиль Уленшпигель — народный герой Одним из самых ярких образов того времени стал веселый изобретательный подмастерье из нижненемецких и голландских сказок и побасенок Тиль Уленшпигель, всегда готовый сделать какую-нибудь неприятность скупому и бессердечному хозяину, выжимающему трудовой пот из беззащитного труженика.

По преданию, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой и жил в Германии в 14 веке. Слово Уленшпигель некоторые филологи истолковывают как «совиное зеркало» («Ul» — сова, символ мудрости; «Spiegel» — зеркало, а в целом — насмешка над человеческой мудростью, отраженная в зеркале).

Постепенно Тиль стал собирательным образом неугомонного бродяги, шутника, пройдохи. Так, он довел до драки две сотни парней, намеренно перепутав их башмаки. Нарисовал ландграфу Гессенскому невидимую картину и получил с него 400 гульденов. Выдавал себя за странствующего продавца реликвий, показывая какой-то череп, якобы принадлежавший Святому Брандану. Собирал деньги на постройку храма у добродетельных женщин (желая прослыть таковыми, дурные жены делали особенно щедрые пожертвования).

Успех плутовства облегчался постоянными странствованиями, биография которых привязана к конкретным местам Германии, Голландии, Польши, Франции, Италии. Однако основные действия походят на территории Германии, даже точно указывается его место рождения: «Уленшпигель родился в Кнетлингене, близ леса, который зовется Мельбе, в земле Саксония. Отца его звали Клаус Уленшпигель, а мать — Анна Вифекен. Когда она разрешилась ребенком, его отправили под Амплевен в деревню крестить… Амплевен — это замок, который… магдебуржцы разрушили как зловредное разбойничье гнездо».

По поводу места его захоронения есть некоторые расхождения. В одном шванке говорится, что «эпитафия Уленшпигелю и надпись высечены в Люнебурге на его могиле». По слухам, до 1880 года в Люнебурге на кладбище Марианской церкви можно видеть надгробный камень с изображением совы, но зеркало там не было вырезано. Первое упоминание о Тиле здесь относится к 1533 году, когда книги об Уленшпигеле были переведены уже на многие европейские языки.

В других рассказах, Уленшпигель заболел, умер и был похоронен в Мельне (Molln, южнее Любека). В этом городе у входа в церковь сохраняется надгробный камень с эмблемой Уленшпигеля, однако и этот камень относится лишь к 17 веку. В краеведческом музее Мельна можно много узнать о Тиле и увидеть картину Рудольфа Вернеке «Тиль Уленшпигель».

Герой немецких шванков был свободным пройдохой-одиночкой, и явно не вступал ни в какие сообщества, особенно укрепившиеся накануне Крестьянской войны в начале Реформации. Шарль де Костер позже превратил его в борца за народные интересы, точно уловив революционный дух в Европе (этот Тиль был явно ближе к издателям советского времени). В современном немецком языке «Eulenspiegel» не только означает фамилию Тиля, но имеет и нарицательный смысл — шут, пройдоха, балагур. Этот шутник живет уже много веков, и оставил нам культурное наследие.

«Шильдбюргеры»

В немецком фольклоре «живут» весёлые, неунывающие глупцы — шильдбюргеры из городка Шильды. У шильдбюргеров есть своя история.

Сначала они были очень умными, находчивыми. Поэтому все иноземные князья их в советники и разобрали. Город Шильда пришёл в запустение. Жёны шильдбюргеров стали просить своих мужей вернуться домой. Но уйти со службы у князя было не так-то просто. И тогда мудрые шильдбюргеры решили спасаться глупостью и шутовством, чтобы вельможи сами отказались от их услуг. Они стали валять дурака и со временем так к этому привыкли, что превратились в самых настоящих глупцов.

В немецких шванках о жителях Шильды рассказывается, как эти чудаки постоянно попадают в комичные ситуации при решении самых несложных задач.

Барон Мюнхгаузен Основателем рода Мюнхгаузенов считают рыцаря Хейно, который принимал в XII веке участие в крестовом походе под предводительством императора Фридриха Барбароссы. Потомки Хейно погибали в войнах и междоусобицах. И лишь один из них уцелел, поскольку был монахом. По специальному указу его выпустили из монастыря.

Вот с него-то и началась новая ветвь рода — Мюнхгаузен, что означает «дом монаха». Среди Мюнхгаузенов были известные воины и вельможи. Но настоящая слава, понятное дело, досталась «того самого» Мюнхгаузена.

Родился Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен 11 мая 1720 года в поместье Боденвердер недалеко от Ганновера. Дом Мюнхгаузенов в Боденвердере стоит и в настоящее время — в нем располагаются бургомистрат и небольшой музей. Сейчас городок на реке Везер украшают скульптуры знаменитого земляка и литературного героя.

Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен был пятым ребенком среди восьмерых братьев и сестер. Отец его умер рано, когда Иерониму исполнилось только четыре года. Ему, как и его братьям, скорее всего, предстояла военная карьера. В 1735 году он начал пажом в свите герцога Брауншвейгского.

В 1744 году был уже поручиком и командовал почетным караулом. В том же году Иероним женился на прибалтийской немке Якобине фон Дунтен, дочери рижского судьи.

Получив чин ротмистра, с 1752 года Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен жил в родовом имении в Боденвердере. В то время Боденвердер был провинциальным городком с населением в 1200 жителей, с которыми, к тому же, у Мюнхгаузена сразу не заладились отношения. Он общался только с соседями-помещиками, охотился в окрестных лесах и полях, изредка бывал в соседних городах — Ганновере, Гамельне и Геттингене. В поместье Мюнхгаузен построил павильон в стиле «грот», специально чтобы принимать там друзей. Уже после смерти барона грот прозвали «павильоном лжи», потому что, дескать, именно здесь хозяин рассказывал гостям свои фантастические истории.

Скорее всего, «Мюнхгаузеновы истории» сначала появились на охотничьих привалах. Русская охота особенно запомнилась Мюнхгаузену (он часто бывал в России). Постепенно веселые фантазии Мюнхгаузена об охоте, военных приключениях и путешествиях стали известны в Нижней Саксонии, а после их опубликования — и по всей Германии. Но со временем к нему прилепилось обидное, несправедливое прозвище «lugenbaron» — барон-лжец. Дальше — больше: и «король лжецов», и «вранья вруна всех вралей». Вымышленный Мюнхгаузен полностью заслонил настоящего и наносил своему творцу удар за ударом.

Заключение

Шванки — короткие сатирические рассказы. " … это остроумие, эта естественность замысла и исполнения, добродушный юмор, всегда сопровождающий едкую насмешку, чтобы она не стала слишком злой, поразительная комичность положений — все это, по правде сказать, могло бы заткнуть за пояс значительную часть нашей литературы". Так немецкий ученый и философ Фридриха Энгельса отзывался о коротких веселых историях, на вид легких и беззаботных, но исполненных глубокого поучительного смысла, родившихся в богатой поэтическими традициями Германии, и получивших широкое распространение на территории всей средневековой Европы.

Шванки доступны для чтения, они вызывают эмоции, знакомят со страноведческой информацией, рассказывают о быте населения Германии. Это яркие отражения человеческих пороков и общественных проблем, заставляющие читателей становиться лучше, чище, искренней, смеясь над вымышленными героями, в которых они часто могут узнать себя самих. Все перечисленное помогает глубже понять культуру немецкого народа, а сатира, которая лежит в основе шванка, заинтересовать детей среднего школьного возраста.

Подводя итоги нашего исследования, можно отметить, что острые на язык, прогрессивные для своего времени, многие немецкие шванки актуальны по сей день, а также будут востребованы до тех пор, покуда «Гордыня не станет Благородной гордостью, Скупость не преобразится в Бережливость, Гнев — в Живость, Чревоугодие — в здоровый Аппетит, Зависть — в честное Соревнование, Лень — в Мечту поэтов и мудрецов, а восседающая на козе Похоть — в Любовь».

1. Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XIX века.: Энциклопедическое издание. / Ред. и сост. В. И. Новиков — М., 1996

2. Немецкие шванки и народные книги XVI века. Антология. — М., 1990

3. Энциклопедия литературных героев. Зарубежная литература средних веков. Т. 2 / Под ред. И. В. Ершовой. — М., 1998.

.ur