Условия политического планирования — социальная перспектива и горизонты долгосрочного развития

Важное условие и предпосылка политического планирования — социальная перспектива долгосрочного развития страны и её регионов. Все понимают, что власть обязана открыть обществу эту перспективу, какой бы она ни была. Даже если необходимо готовиться к войнам нового типа, которые волнами уже прокатываются по планете, а также к надвигающимся экологическим и социальным катастрофам или иным испытаниям, силы для мобилизации и выживания можно почерпнуть не только в прошлом, в великих традициях национальной культуры, но и в будущем. Речь идёт о стратегии — ясном, закреплённом в государственных доктринах представлении о реальных долгосрочных социальных целях и этапах их достижения. Уверенность в том, что цель достижима, ценится иногда куда дороже самой цели, а наличие стратегии становится жизнеутверждающим фактором не только задолго до её успешной реализации, но и, зачастую, независимо от самого результата — успеха или провала. В противном случае даже сытая жизнь утратит опору и смысл.

Социальная перспектива позволяет установить масштабы явлений и свершений, а также оценить значимость сделанного. Так, многие энергоемкие экономические проекты, рассчитанные иногда на несколько недель или месяцев (крайне редко на один-два года) и рассмотренные вне социальной и временной перспективы, воспринимаются как высокодоходные, а инвестиции в здоровье, образование, культуру — как затратные. Именно социальная и временная перспектива сразу и безошибочно (в отличие от нанятых экспертов) обнаружит обман зрения и продемонстрирует разорительность «кусочных проектов» и выгодность вложений в человеческий капитал.

Для России социальная перспектива, включающая в себя ретроспективу, всегда была, прежде всего, перспективой духовной, горним горизонтом. Отказ от неё — отказ от отечественной истории, которая превращается из гаранта будущего развития в предмет позорного и необоснованного стыда, «постыдного стыда» за деяния отцов. Системное политическое планирование требует делать ставку на высокую культуру, общую и политическую, т. е. на переход от психологии затравленного реагирования на постоянно возникающие угрозы и так называемые вызовы времени к упреждающей стратегии управления рисками. Заметим, что в большинстве случаев выражениями «новые угрозы» и «вызовы времени» называют всего лишь некогда отложенные, а точнее, просто отброшенные проблемы, которые с регулярностью возвращаются наподобие бумеранга.

И последнее. Политическое планирование и его главный продукт — прозрачная национальная стратегия — это не что иное, как приговор коррупции, самый надёжный способ выдавить её из политики. У нас принято думать, что коррупция — забота Генеральной прокуратуры, причём чистой и совершенно не коррумпированной (т.е. Генпрокуратуры завтрашнего дня). Однако даже самые эффективные методы наказания способны в лучшем случае разгребать завалы, бороться с последствиями, вырезать уже поражённые участки. Подлинное, смертоносное действие коррупции кроется в «приватизации будущего» горсткой лиц, в проникновении этих заинтересованных лиц во все структуры власти. Основное условие распространения коррупции — хаос. Её главный инструмент — «чрезвычайка», а прикрытие — контроль над парламентом и СМИ, которые также превращаются в собственность заинтересованных лиц. Для того чтобы задушить такую коррупцию, придётся сделать ставку на союз политической воли и грамотной социальной инженерии, профессионалов и национальной политической элиты (национальной, разумеется, не с точки зрения этнической принадлежности, а в плане её духовной укоренённости). Так, собственно, и рождается внутренний социальный заказ на будущее для нашей страны, которая давно и остро нуждается в собственной стратегии.