Позднее Средневековье. 
Философия и методология науки

Серьезная трансформация средневекового мышления начинается в Позднем Средневековье, в XIV в., под влиянием Уильяма Оккама (ок. 1285—1347). Его учение называют номинализмом, так как оно признает единственной реальностью единичные вещи и отрицает существование умопостигаемых «субстанций», признавая за ними статус лишь имен (лат. потеп — имя). Появление оккамизма означало по существу начало разрушения средневековой аристотелевской онтологии. Исследовательские интересы сдвигаются с умопостигаемого бытия к эмпирическим феноменам. Подрываются основы иерархической космологии; высказываются идеи об отсутствии принципиальных различий между земными и космическими явлениями.

Новаторское учение Оккама, несмотря на запреты, завоевывает признание и в Англии, и на континенте. Во многом под влиянием оккамистского эмпиризма начинается подъем исследований в области физики. Одной из центральных тем физики XIV в. оказывается проблема движения.

Знаменитый физик Жан Буридан (1295—1358), а также Альберт Саксонский, Николай Орем и другие развивают неаристотелевские интуиции. Обсуждается возможность движения в пустоте, несовместимая с традиционной аристотелевской онтологией. Гипотеза движения, предложенная Буриданом, является, по сути, идейным предвестником современной концепции механического движения. Оживленно рассматриваются методологические устои науки — принципы оценки гипотез, вопросы эмпирического подтверждения. Николай Орем, помимо прочего, высказывает соображения в пользу гипотезы движения Земли.

В свете последующих открытий новой науки мыслители XIV в. порой кажутся нам уже знающими «почти все», к чему значительно позже придет Галилей. Действительно, их идеи столь «узнаваемы» в контексте дальнейшей науки, что некоторые историки склонны именно здесь видеть непосредственное начало Научной революции XVI—XVII вв.

Конечно, не стоит снижать значимость действительных достижений Коперника, Кеплера, Галилея и других; но Позднее Средневековье является если не точкой начала Научной революции, то, во всяком случае, ее прямым преддверием.