Основные этапы реформирования российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права в 1832-1917 гг. (историко-правовое исследование)

Актуальность диссертационного исследования. Судебная реформа, переживающая в нашей стране очередной этап, актуализирует поиск российской юридической наукой наиболее оптимальных моделей судоустройства и судопроизводства. Это обусловливает рост интереса к истории суда. Однако в историко-правовых исследованиях преимущественное внимание уделяется истории судоустройства и судопроизводства по уголовным делам. На их примере обычно демонстрируются положительные и отрицательные стороны отечественного правосудия в тот или иной период времени. Объясняется это традиционным для России карательным уклоном правосудия. Следствием такого подхода является не совсем обоснованная экстраполяция выводов, полученных на материалах правосудия по уголовным делам, на суды, рассматривавшие частноправовые споры. В 1 итоге появилось немало штампов и стереотипных трактовок, многие: из которых до сих пор еще не подверглись серьезной проверке и пересмотру на основе изучения первоисточников.

Имеющиеся исследования основное внимание уделяют характеристике структуры судебной системы, принципов организации и деятельности суда, взаимоотношению суда с другими государственными органами. Недостаточный анализ функционального компонента не позволяет получить всестороннюю информацию об отечественной модели судебной защиты в сфере частного права. Авторитет судебной власти и состояние законности не исчерпываются постановлением законных и обоснованных решений. Важным ее показателем является принудительное исполнение судебных решений в сфере частного права. Надлежащее исполнение судебных решений в разумные сроки является существенным показателем эффективного функционирования суда и системы государственной власти в целом. Это указывает на существование в сфере частного права взаимосвязи между судом, правосудием и принудительным исполнением судебных ре? шений. Суд в процессе осуществления правосудия выносит решение, что порождает в дальнейшем деятельность по его исполнению. Эффективность принудительного исполнения напрямую влияет на авторитет судебной власти. В связи с этим следует признать целесообразным их системное рассмотрение, однако такой подход не нашел воплощения в историко-правовых работах.

Расширение проблематики историко-правовых исследований отечественного суда в настоящее время приобретают особую актуальность. Во-первых, продолжается поиск путей оптимизации исполнительного производства, которое, несмотря на продолжающуюся с 1997 г. реформу, по-прежнему остается малорезультативным1. Во-вторых, эффективность исполнения решений в сфере частного права признана критерием качества правосудия, в связи с чем совершенствование принудительного исполнения судебных решений выделено в качестве самостоятельного направления современной судебной реформы2.

Существенное значение для решения данной проблемы, на наш взгляд, могут иметь результаты историко-правового исследования, посвященного проблемам эволюции суда и судебно-исполнительной деятельности в сфере частного права в России XIX — начала XX в. Эта уверенность базируется на том, что именно в этот период наиболее ярко проявился процесс формирования судебной власти, модернизации институциональной основы правосудия по гражданским делам, а система права получила законодательное воплощение в Своде законов Российской империи. В этот период были опробованы различные модели не только правосудия, но и принудительного исполнения в сфере частного права, что открывает широкие возможности для их сравнительной характеристики, комплексного подхода к анализу сущности, содержания, форм реализации судебно-исполнительной деятельности.

Отмеченные факторы предопределяют актуальность всестороннего историко-правового исследования суда и института принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права в их системной взаимосвязи.

1 См.: Улетова Г. Д., Малиновский О. Н. Проблема исполнения судебных актов и перспективы альтернативной модели исполнительного производства в России // Государство и право. 2007. № 3. С. 34- Алиэскеров М. А. Виды гражданского судопроизводства и исполнительное производство // Государство и право. 2008. № 4. С. 37.

2 См.: Распоряжение Президента РФ от 20 мая 2008 г. № 279-рп «Об образовании рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства Российской Федерации о судебной системе» // Российская газета. 2008. 24 мая.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Реформирование института исполнения судебных решений в контексте модернизации судоустройства и судопроизводства по делам в сфере частного права принадлежит к сюжетам, наименее изученным историко-правовой наукой. При отсутствии целостного рассмотрения рассматриваемой проблемы имеются исследования по ее отдельным аспектам. Дореволюционные специалисты заложили традицию, согласно которой основное внимание уделялось изучению судебной реформе 1864 г. и общим вопросам истории судоустройства. Советская ис-торико-правовая наука, расширив спектр рассматриваемых аспектов нашей проблематики, сохранила ориентацию на освещение общих вопросов истории суда. Постсоветская историография характеризуется усилением внимания не только к судоустройственным, но и судопроизводственным институтам. Однако история цивилистического процесса и института принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права остается практически неисследованной.

Объектом исследования выступают организационно-правовые и процессуально-правовые отношения, возникавшие в связи с развитием отечественного суда и института исполнения судебных решений по делам частного права. Избрание объектом исследования субстанциональных и функциональных характеристик продиктовано тем, что, по глубокому убеждению автора, автономное их существование не только не целесообразно, но и теоретически не обосновано.

Предметом исследования являются нормы права различного уровня, регулировавшие организацию, функционирование судов и исполнение судебных решений по делам частного правасудебная практика, а также правоприменительная деятельность разных органов государственной властипроекты законодательных актовпредставления о суде, судебном процессе и исполнительном производстве, выраженные в научных и публицистических источниках XIX — начала XX в.

Хронологические рамки работы определены поставленными задачами. Начальная дата, 1832 г., связана с изданием Свода законов. В нем было систематизировано отечественное законодательство, регламентировавшее деятельность суда и исполнение судебных решений в сфере частного права. Во второй трети XIX в. совершенствование судебной системы и российского правосудия стали одним из приоритетов внутренней политики, что выразилось в ряде преобразований судов, правосудия и принудительного исполнения судебных решений по делам частного права. В качестве конечной даты исследования определен февраль 1917 г., когда начался процесс демонтажа прежней судебной системы.

В рассматриваемой эпохе необходимо выделить два этапа, связанных с особенностями формирования и функционирования российского суда и системы исполнения судебных решений в сфере частного права. Рубежом между ними стала судебная реформа 1864 г., которая, завершив институционализацию судебной власти, существенно трансформировала механизм исполнения судебных решений. В итоге первый этап, 1832−1864 гг., характеризуется частичными, паллиативными мерами, направленными на совершенствование созданного в конце XVIII в. механизма судебной защиты по делам частного права. Второй этап.— 1864−1917 гг., послужил целям апробации новой системы судебной юрисдикции, судопроизводства и модели исполнения судебных решений в сфере частного права. Сравнительный анализ этих этапов позволяет получить целостную картину эволюции российского суда и института исполнения судебных решений в условиях правовой модернизации XIX — начала XX в.

Территориальные рамки исследования ограничиваются в основном российскими губерниями, управляемыми на общих основанияхсудоустройство и судопроизводство в регионах с особым статусом ввиду специфики их судебной организации не рассматриваются.

Цель диссертационного исследования заключается в системном анализе процесса реформирования российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права во второй трети XIX — начале XX в. Учитывая обширность и многоплановость выбранной для диссертационного исследования темы, автор работы ограничил свои исследовательские задачи анализом основополагающих, ключевых институтов. Исходя из этого задачи диссертации заключаются в следующем:

— установить систему судов, рассматривавших частноправовые споры, и форму отечественного гражданского судопроизводства в 1832—1864 гг.;

— посредством анализа правового статуса субъектов судебно-исполнительной деятельности определить типологию отечественной дореформенной модели исполнения судебных решений в сфере частного права;

— установить направления модификации мер принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права во второй трети XIX в.;

— выявить институциональную и социально-экономическую результативность действовавшей в 1832—1864 гг. модели исполнения судебных решений в сфере частного права;

— раскрыть основные детерминанты и содержание трансформации судоустройства и судопроизводства по делам частного права во второй половине XIXначале XX в.;

— проанализировать причины, содержание и результативность реформирования организационно-правовой основы принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права и правового статуса его основных участников в 1864—1917 гг.;

— исследовать процесс модернизации способов принудительного исполнения судебных решений в области частного права в условиях изменения социально-экономических характеристик российского общества во второй половине XIX — начале XX в.;

— провести типологический анализ отечественной модели судебного исполнения в сфере частного права и установить ее результативность в пореформенной России.

Методология и теоретико-правовая основа исследования. Методологическую базу составляют общие принципы и методы научного познания, относящиеся к исследовательскому аппарату гуманитарных наук. Они включают основные принципы диалектики — развития и историзмаобщенаучные подходы — системный, генетическийметоды анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования и теоретического моделирования, восхождения от абстрактного к конкретному, типологического анализа и др. При изучении проблематики работы автор опирался на специальные методы: формально-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-исторический, социологический, дескриптивно-индуктивный и др.

В диссертации использованы в комплексном сочетании методологические средства, идеи и концепции, разработанные в современной общей теории государства и права, истории государства и права, ряде отраслевых юридических наук, истории, а также философские и концептуальные подходы к изучению исторических процессов, представленные в трудах С. С. Алексеева, Э. Аннерса, Г. Дж. Бермана, А. Д. Бойкова, П. Бурдье, Е. В. Васьковского, Б. В. Виленского, JI.A. Воскобитовой, А. Х. Гольмстена, А. Д. Градовского, В. Г. Графского, Р. Давида, В. В. Ершова, H.H. Ефремовой, П. П. Заворотько, П. А. Зайончковского, Н. М. Золотухиной, И. А. Исаева, Ж. Карбонье, Д. А. Керимова, X. Кетца, В. М. Клеандровой, М. М. Ковалевского, И. Д. Ковальченко, .C.B. Кодана, H.A. Колоколова, Н. М. Коркунова, М. Г. Коротких, JI.E. Лаптевой, Г. В. Мальцева, К. И. Малышева, JI.B. Милова, Б. Н. Миронова, JI.A. Морозовой, P.C. Мулукаева, М. В. Немытиной, Н. Неновски, B.C. Нерсесянца, Т. Е. Новицкой, И. Л. Петрухина, H.H. Полянского, И. А. Покровского, И. В. Решетниковой, P.A. Ромашова, В. М. Савицкого, А. П. Семитко, В. Н. Синюкова, Е.А. Скри-пилева, A.M. Смирнова, М. С. Строговича, Ю. П. Титова, Р. Уортмана, И.Я. Фой-ницкого, Г. Ф. Шершеневича, К. Цвайгерта, О. И. Чистякова, C.B. Юшкова, Л. С. Явича, В. В. Яркова и др.

Важное значение имеет политико-философская концепция социальной модернизации в преломлении к государственно-правовой сфере, представленная в трудах Е. В. Алексеевой, М. Вебера, С. И. Каспэ, А. Н. Медушевского, A.C. Пана-рина, Т. Парсонса, И. В. Побережникова, П. Сорокина, Ш. Эйзенштадта и др. Представляется, что существо правовой модернизации заключается в эволюционных изменениях правовой системы и ее структурных элементов, детерминированных сложной совокупностью факторов объективного и субъективного характера. Это подход получил разработку в рамках неоинституционализма, разработайного в трудах Дж. Бьюкенена, Дж. Марча, Э. Острома, C.B. Патрушева, П. Н. Панова, Б. Питерса, Г. Таллока, К. Шепсла, Г. Экштайна и др. Используютсяметодологические приемы экономико-правовой школы" (Р. Коуз, Д. Норт, Р. Познер).

Источниковая база исследования включает широкий круг документов, которые можно классифицировать по следующим основаниям: нормативные правовые актысудебная практикаматериалы официального делопроизводствастатистические сведениянеофициальные документы (проекты, записки, замечания, комментарии, мемуары).

В состав нормативных правовых актов включены прежде всего общегосударственные законодательные акты (Учреждения для управления губерниями, Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских, Учреждение судебных установлений, Устав гражданского судопроизводства), а также подзаконные’акты (циркуляры Министерства’юстиции, особые наказы судов и др.).

Судебная практика представлена решениями Сената, а также актами судов! первой и второй инстанций.

Основным видом материалов официального делопроизводства являются отчеты Министерства юстиции и министра юстиции, материалы Второго отделения императорской канцелярии, Комиссии для составления законов, Комиссии для окончания работ по преобразованию судебной части, Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части и др.

Статистические сведения аккумулированы в отчетах Министерства юстиции, судов первой и второй инстанций, судебных приставов, специально издаваемых сборниках статистических сведений.

Проекты, записки, замечания, комментарии, свидетельства современников, касающиеся отдельных аспектов истории судебной системы, можно интерпретировать как документы неофициального происхождения. Они позволяют установить конкретно-историческую обстановку, в которой формировалась и реализо-вывалась судебная политика.

Дифференцируя используемые источники по способу существования, необходимо выделить архивные материалы и опубликованные документы. В основу настоящей работы положены материалы как центральных (Российского государственного исторического архива1), так и региональных архивов (Государственного архива Белгородской области2, Государственного архива Воронежской.

3 4 области, Государственного архива Курской области, Государственного архива Орловской области5, Государственного архива Тульской области6). В итоге привлечены документы 87 архивных фондов. Освещение некоторых проблем оказалось невозможным без использования материалов из рукописных фондов Российской национальной библиотеки: ф. 120 (Бычковы), ф. 208 (A.B. Головнин), ф. 637 (К.Г. Репинский)7.

Совокупность опубликованных изданий объединяет собрания законодательства и судебной практики, подразделяемые на официальные (Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи и др.) и многочисленные неофициальные сборникиотчеты государственных учреждениймонографии и учебную литературужурнальные и газетные статьи. В этой группе особого упоминания заслуживает коллекция документов, систематизироо ванных в 74 томах «Материалов по судебной реформы в России 1864 года» .

Научная новизна работы обусловлена тем, что в историко-правовой науке заявленная к исследованию тема практически не изучалась. Диссертационная работа является первым самостоятельным, логически завершенным комплексным монографическим исследованием, посвященным анализу эволюции отечественного суда и механизма исполнения судебных решений в сфере частного права в XIX — начале XX в.

Научная новизна состоит и в исследовательском подходе, который основывается на признании связи между судебным устройством, судопроизводством и.

1 Далее-РГИА.

2 Далее — ГАБО.

3 Далее — ГАВО.

4 Далее — ГАКО.

5 Далее-ГАОО.

6 Далее — ГАТО.

7 ДалееОР РНБ.

8 Далее — Материалы. моделью исполнения судебных решений в сфере частного права. Благодаря этому впервые прослеживается механизм защиты прав, начиная с доступа к правосудию и заканчивая фактической реализацией судебного акта.

В диссертации обобщен и проанализирован обширный фактический материал, характеризующий становление и развитие различных моделей цивилисти-ческого процесса и исполнительного производства. Дана типологическая характеристика российского института исполнения судебных решений, уточнены существующие оценки судоустройства и судопроизводства дореволюционной России. В работе получили развитие теоретические положения, касающиеся судебной политики, судебного исполнения, судебной службы, формы гражданского судопроизводства, модели исполнительного производства.

Рассмотрены некоторые проблемы, ранее не затрагиваемые в отечественной истории государства и права. Судебное исполнение исследовано через призму правовой модернизации и с позиций современных методологических подходов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Обосновывается классификация судов, рассматривавших частноправовые споры. В России в 1832—1864 гг. действовала полисистемная организационная модель судебной юрисдикции. На основе критерия подсудности суды подразделялись на общие и специальныев зависимости от цели деятельности — на суды, ориентированные на разрешение спора, и суды, ориентированные на примирение тяжущихся. Законодательство предусматривало рассмотрение дел в двух-трех инстанциях, на практике число судебных инстанций составляло пять-шесть в зависимости от категории дела.

2. Формулируется вывод о линейной взаимосвязи между низкой эффективностью деятельности судов по делам частного права и непрофессионализмом основной массы судей. Выдвигается тезис о том, что в правительственных кругах сознавали значимость данной проблемы. Государственная политика в 1832—1864 гг. была направлена на увеличение в судах числа юридически образованных служащих, чему способствовали реформа юридического образования и кадровая политика Министерства юстиции. Это имело лишь частичный эффект: к середине XIX в. в Сенате и судебных палатах появилась группа служителей правосудия, имевших специальное образование и опыт деятельности в учреждениях юстиции. Аналогичные перемены практически не коснулись судов первой инстанции.

3. В диссертации обосновывается тезис о том, что в 1832—1864 гг. действовавшее законодательство допускало рассмотрение частноправовых споров в различных формах: следственной, состязательной и смешанной (следственно-состязательной и состязательно-следственной). Отсутствие адвокатуры, низкий профессионализм судей, неразвитость правовой культуры населения способствовали тому, что в цивилистическом процессе наибольшее развитие получила смешанная (следственно-состязательная) форма, тяготевшая к следственному полюсу. Сопоставление организационной и процессуальной моделей судебной защиты прав в сфере частного права дает основание утверждать, что дореформенное законодательство отдавало приоритет примирительным процедурам, особенно на начальных стадиях разбирательства. В одних случаях (при незначительности спора, конфликте детей и родителей или соседей) их прохождение было обязательно, в других — зависело от усмотрения сторон. Примирительное разбирательство в силу экономических, политических и социальных причин не получило широкого распространения.

4. Аргументируется вывод о том, что в 1832—1864 гг. исполнение судебных решений рассматривалось как стадия судебного процесса. Закон относил к компетенции суда не только рассмотрение дела по существу, но и исполнение вынесенного решения. Часть исполнительных действий суд производил самостоятельноосновную массу осуществляла полиция под контролем суда. Доказывается, что на практике такое, распределение функций между судом (орган, ответственный за, исполнение) и полицией (орган, выступавший реальным исполнителем, но не состоявший в подчинении суду) негативно сказалось на эффективности исполнительного производства. Полиция не рассматривала деятельность по принудительной реализации актов суда в сфере частного права как приоритетную функцию, к тому же она не смогла полноценно исполнять роль органа принудительного исполнения в силу особенностей своей структуры, функциональной нагрузки и низкой квалификации служащих. Усиление с 1852 г. ответственности за результат исполнения со стороны губернских правлений положительного эффекта не имело.

5. На основе анализа законодательства и практики его применения установлена система мер принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, действовавшая в 1832—1864 гг. Она отличалась сочетанием имущественных (продажа движимого и недвижимого имущества, обращение взыскания на периодические выплаты и капиталы) и личных (личное задержание, отработка долга) взысканий. Оценка соответствия экономическим отношениям показывает существенное отставание основных способов исполнения от реалий времени. Длительные сроки, излишние формальные требования создавали препятствия для реального исполнения в разумные сроки.

6. В диссертации обосновывается новый подход к установлению типа принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, действовавшего в дореформенной России. Доминирование следственных начал в циви-листическом процессе детерминировало публично-правовой характер исполнения. Его отличительными чертами стали осуществление исполнительных действий исключительно государственными органами и минимизация возможностей взыскателя и должника оказывать влияние на динамику исполнения.

7. Обосновывается вывод о сохранении после судебной реформы 1864 г. полисистемной судебной структуры, которую образовывали теперь общие и специальные суды. Судопроизводство после модернизации носило состязательно-следственный характер. Анализ организационной и процессуальной формы правосудия по делам частного права показал, что понимание целостности и единства механизма судоустройства и судопроизводства у авторов судебной реформы ограничивалось подсистемой общего суда. В конце XIX — начале XX в. судоустройство и судопроизводство по делам частного права подверглись корректировке, но нет оснований признать данные «новеллы» контрреформами. Происходила адаптация импортированных формальных институтов, согласование формальных и неформальных институтов.

8. Для полноты субстанциональной характеристики судебной власти в России во второй половине XIX — начале XX в. в диссертации используется понятие «судебная служба». Она выступала индикатором независимости суда в России после судебной реформы 1864 г. и свидетельствовала о появлении новых подходов к формированию судейского корпуса, базировавшихся на требованиях профессионализма.

9. В результате реформы 1864 г. в России окончательно оформилось судебное исполнение решений в сфере частного права. Были учреждены специальные должностные лица — судебные приставы, которые принадлежали к судебной системе. Однако суды не были полностью отстранены от исполнительной деятельности. К их компетенции относились: решение вопросов, связанных с динамикой принудительного исполнения (выдача исполнительного листа, отсрочка и рассрочка исполнения, толкование решения), организационное руководство исполнением судебных решений (распределение судебных приставов по участкам, назначение пристава для реализации конкретного исполнительного листа, ревизия делопроизводства и др.), осуществление контроля за деятельностью судебных приставов (рассмотрение рапортов судебных приставов о выборе способа принудительного исполнения и жалоб на их действия).

10. Доказывается, что авторы судебных уставов непоследовательно реформировали систему способов принудительного исполнения судебных решений, в связи с чем их модернизация затянулась с 1864 по 1879 г. В результате сформировалась следующая система способов принудительного исполнения: 1) обращение взыскания на движимое имущество- 2) обращение взыскания на недвижимое имущество- 3) передача имущества должнику- 4) выполнение работ за счет должника. Судебная политика конца XIX — начала XX в. была направлена на поддержание соответствия между социально-экономическим отношениями и мерами принудительного исполнения, доказательством чего служат своевременные и адекватные корректировки законодательства.

11. На основе анализа законодательства и правоприменительной практики сделан вывод о переходе к смешанной модели принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, характеризовавшейся сочетанием публично-правовых и частноправовых элементов. Это стало результатом внедрения принципа диспозитивности, вследствие чего расширился круг прав взыскателя и должника. Они могли проявлять инициативу и тем самым влиять на динамику процесса исполнения. Доказывается, что смешанная^ модель судебного исполнения решений в сфере частного права оказалась более эффективной, чем публично-правовая. Она позволила увеличить количество исполняемых решений (примерно до 70%) и ускорить принудительное исполнение (в среднем в течение двух лет). В диссертации обосновывается вывод о нереализованности в полном объеме частноправовых начал.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейшем изучении истории судоустройства и судопроизводства, в преподавании курсов V истории отечественного государства и права, цивилистического процесса, исполнительного производства.

В работе изложены научно обоснованные решения, направленные на совершенствование механизма принудительного исполнения судебных решений по частноправовым делам, роли суда в исполнительном производстве. Реализация сформулированных выводов может стать теоретической основой для решения ряда практических проблем, связанных с деятельностью органов принудительного исполнения. Использование результатов исследования позволит на практике повысить эффективность функционирования системы исполнения судебных актов и в целом судебной власти, обеспечить ее взаимодействие с другими органами государственной власти, местного самоуправления и институтами гражданского общества. Отдельные выводы и рекомендации могут оказаться полезными в процессе разработки нормативных правовых актов, регулирующих исполнение судебных решений. Некоторые положения диссертации могут быть востребованы в правоприменительной деятельности, поскольку они направлены на повышение эффективности исполнительного производства.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследований по проблематике диссертации отражены в научных трудах, в том числе в трех монографиях, а также в учебниках и учебных пособияхизложены в выступлениях на международных и российских научных конференциях и семинарах. Эмпирическая база и выводы диссертации нашли применение в преподавании на юридическом факультете Курского государственного университета учебных дисциплин «История отечественного государства и права», «Исполнительное производство», «Судебное право», «История юридического образования», «История и методология юридической науки», «Частное право в России», «Актуальные проблемы отечественного государства и права».

Структура диссертационного исследования обусловлена его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Заключение

.

Судебная политика в 1832—1864 гг. являлась предреформенной. Ее характерными чертами можно считать осознание правительственными кругами конкретных проблем в российском правосудии, отнесение совершенствования судебной системы к числу приоритетных направлений внутренней политики, проведение главным образом минимальных реформ. Основной задачей политики в сфере судоустройства была оптимизация внутренней организации судебной системы и способов ее взаимодействия с другими государственными и социальными институтами. В области судопроизводства главными задачами выступали ускорение процесса и совершенствование принудительного исполнения судебных решений'.

Способами решения указанных задач стали учреждение новых судов, частичные изменения* в структуре и подсудности действовавших судов, корректировка механизма формирования1 судейского1 корпуса и кадрового-обеспечения органов правосудия, развитие примирительных форм правосудиямодификация1 делопроизводства в судах, реформирование мер и процедур принудительного исполнения судебных решений, усиление контроля за деятельностью судов.

Результатом судебной политики 1832−1864 гг. стала сложная структура судов, рассматривавших частноправовые споры. Использование критерия подсудности позволяет ввести деление судов на общие и специальные. К первым относились уездный суд, городовой магистрат (городовая ратуша), надворный суд, палата гражданского суда, гражданский департамент Сената, словесный суд в части города, узаконенный третейский суд. Группу специальных судов образовывали коммерческий, университетский, церковный, горный, межевой, сельский, торговый словесный, совестный суды. Более глубокому познанию особенностей дореформенного правосудия по частноправовым спорам способствует использование нового критерия — цель деятельности суда. Это позволяет выделить суды, которые разрешали спор по существу и суды, которые были ориентированы на примирение сторон. Первую группу составляли основная масса общих и специальных судов, а вторую — узаконенный третейский суд, совестный и словесный суды и некоторые другие суды.

Особенностью построения судебной системы в Российской империи можно считать то, что деление права на частное и публичное не проецировалось непосредственно на судебную организацию: суды не подразделялись по критерию— дела частного и публичного права. Поэтому российские суды зачастую были одновременно судами частного и публичного права, но внутри судебных подсистем и отдельных судов учитывался дуализм частного и публичного права. Представляется, что это было связано со слабым развитием частной собственности и свободной экономической деятельности.

Обращает на себя внимание большое число специальных судов и динамичность этой подсистемы. Объяснение этих феноменов следует искать в необходимости учета определенных местных традиций и обычного права, особенностях отношений, складывавшихся в отдельных сферах общественной жизни, активной роль церкви в жизни общества и государства, заимствовании зарубежного опыта. Развитию специализированных судов способствовала и правительственная политика, поскольку власть, недовольная действовавшим судопроизводством, рассматривала создание специальных судов как способ повышения эффективности правосудия. Незавершенность отделения суда от администрации, а также административные реформы первой четверти XIX в. имели своим следствием сохранение квазисудебных органов, которые совмещали управленческие и судебные функции.

В дореформенной России действовала очень сложная структура гражданского судопроизводства. Анализ законодательства и практики его реализации указывает на существование следственно-состязательной, состязательно-следственной, состязательной форм процесса. Тем не менее можно признать, что гражданское судопроизводство устойчиво тяготело к континентальному типу, или «смешанному», сочетавшему и следственные, и состязательные элементы. Поэтому преобладающей в России была смешанная форма процесса (следственно-состязательная), которая тяготела к следственному полюсу. Гражданское судопроизводство имело недостатки: существование различных производств, разнообразие сроков, установленных для совершения различных судебных действий, чрезмерные письменность процесса и формализм, канцелярская тайна, неоперативность и медленный ход рассмотрения гражданских дел и др.

Следственно-состязательному гражданскому судопроизводству соответствовала публично-правовая модель исполнения судебных решений. И по форме создания, и по принципам функционирования перед нами государственная организация принудительного исполнения. Все должностные лица, участвовавшие в Ч исполнительных процедурах, состояли на государственной службе. Следствием этого и стали полное огосударствление принудительного исполнения, фиксация минимальных возможностей для взыскателя и должника проявлять свою инициативы и влиять на ход производства. ! Дореформенное законодательство делало исполнительное производствозоной ответственности и полиции, и суда. Первая являлась основным органом, исполняющим судебные решения, а второй должен был контролировать исполА нение, постоянно взаимодействуя с полицией или губернским правлением. Практика показала, что полиция не смогла заменить специальный орган принудительного исполнения, а суд не смог осуществлять эффективный контроль за органом, который не находился в его подчинении. Это стало основной причиной затягивания процесса исполнения. Анализ практики исполнительного производства показывает, что большая часть решений исполнялась, но далеко не всегда в разумные сроки.

Еще одной причиной замедления процесса исполнения стали неудачные правовые решения, использовавшиеся при регулировании отдельных способов и процедур исполнения. Архаизм и недостаточность процедур принудительного исполнения, их несоответствие требованиям социально-экономических отношений, недостатки и антигуманный характер настоятельно требовали коренных преобразований. Все это усугублялось явным дисбалансом между интересами различных участников исполнительного производства. Нормы законов давали значительные преференции казне в ущерб частным лицам, а также предоставляли в одних случаях должнику богатый арсенал средств по затягиванию или срыву исполнительного производства, а в других случаях давали взыскателю возможность неограниченно влиять на фактическое положение должника. Рудиментом исполнительного производства являлся институт личного задержания.

Исследование показало наличие серьезных проблем в судоустройстве и судопроизводстве по делам частного права. Среди них стоит отметить многочисленность судебных инстанций, деградацию судов первой инстанции, волокиту в производстве дел, недостаточное материальное обеспечение судебного ведомства. Негативные последствия от указанных проблем усугублялись отсутствием профессионального корпуса судей. Анализ законодательства и практики его применения указывает на несовершенство цензовой системы, технологии выборов в судьи и механизма их назначения. Особо стоит сказать о несовершенстве процедур принудительного исполнения по делам частного права, которое крайне дорого обходились обществу и негативно влияли на экономическую ситуацию в стране. Ограничение возможностей принудительного исполнения приводило к ситуации, когда' в отношениях гражданского оборота более выгодно было быть должником, нежели.кредитором.

Следует признать, что руководство страны осознавало указанные проблемы и проводило реформы, среди которых стоит назвать создание коммерческих и сельских судовкорректировку порядка избрания судейупрощение делопроизводства в судахмодернизацию юридического образования и изменение кадровой политики Министерства юстициипериодическое обновление законодательства об обращении взыскания на движимое и недвижимое имуществорасширение объектов собственности, на которые могли обращаться взыскания и др. Однако указанные преобразования представляли собой минимальные реформы, ориентированные на изменение отдельных элементов системы правосудия. Это объясняет их локальный эффект.

Выявленные недостатки послужили причиной судебной реформы Л 864 г., которая кардинально изменила судоустройство, судопроизводство и исполнение судебных решений по делам частного права. В середине XIX в. сложились необ 424 —. ходимыё условия для этого. Имелись проекты переустройства судебной системы, появился достаточно сильный бюрократический аппарат для проведения этих проектов в жизнь. Проигрыш в Крымской войне породил кризис в стране, который мог быть использован для начала реформирования. Наконец, удалось прет одолеть сопротивление социальной элиты, долгое время сопротивлявшейся правовым реформам.

Следствием реформы. 1864 г. стало появление новой институциональной структуры правосудия по делам частного права. Ее по-прежнему отличала полисистемная организация^ нашедшая в рамках второго периода выражение в существовании двух подсистем судов: общих (мировые судьи,.съезды мировых судей, окружные суды, судебные палаты и Сенат) — и специальных (коммерческие, духовные, крестьянские суды). Законодатель отказался от примирительных судовкоторые продемонстрировали свою неэффективность.

Понимание целостности механизма судоустройства у авторов судебной: реформы ограничивалось подсистемой общего судакоторая после судебной реформы стала более упорядоченной и зиждилась на таких принципах,. каксамостоятельность судебной власти, двухинстанционность структуры судовналичие единого' кассационного суда, профессионализм судей, их независимость и несменяемость, сочетание единоличной (для решения, маловажных споров) и коллегиальной (для рассмотрения более важных дел) организации суда.

Специальные суды представляли собой автономные судебные подсистемы, порой лишь номинально составлявшие с мировыми и коронными судами единую судебную систему. Об этом свидетельствует и судебная политика правительства, явно направленная на унификацию судебных учреждений, слияние их в единую судебную систему. Первые шаги в этом направлении были предприняты еще в конце XIX в., в рамках так. называемой «судебной контрреформы», которая видоизменила систему судов по делам частного права посредством реорганизации мирового суда, и введения институтов земских участковых начальников-, городских судей и уездных членов* окружного суда. Как показало исследование, проведенные меры были направлены на совершенствование правосудия. Они стали проявлением адаптивных свойств системы, которая стремилась преодолеть некоторые умозрительные нововведения и привести институциональную структуру правосудия в соответствие с реалиями. Больших успехов в этой области удалось достичь в ходе реформы местного суда 1912 г. Добавим к этому заметное сокращение числа коммерческих судов, ограничение компетенции церковного суда. Но в целом задача создания единой судебной системы осталась незавершенной. Хотя стоит сказать, что отсутствие внутреннего организационного единства и соподчиненности судов является вполне нормальным явлением для судебной власти.

Изучение системы судебного управления показывает, что независимость суда вполне соответствовала условиям авторитарного государства. Монарху, органам исполнительной властипринадлежали существенные, если не решающие полномочия, связанные с организационным руководством судами и контролем за их деятельностью. Сложность положения суда в дореволюционной России отражает институт судебной службы. Судебные уставы учредили новый. порядок комплектования корпуса судей общих судов с очевидной целью — обеспечить, их самостоятельность и добиться большего профессионализма. Принятые система определения на должность (в основном назначение) и требования к кандидатам на судейские должности позволяли обеспечить надлежащий уровень судейского корпуса. Законодательство содержало нормы, которые в перспективе могли привести к появлению судейского сообщества. Однако в авторитарном государстве реализовать их оказалось невозможно. Правоприменительная практика, по сути, выхолостила эти нормы.

В соответствии с судебной реформой 1864 г. произошла коренная перестройка судопроизводства в судах, которые рассматривали частноправовые споры. Авторы судебных уставов пошли на введение состязательности, но при этом сохранили и с течением времени укрепили принцип активности судами сложную систему пересмотра судебных решений. На этой основе мы можем сделать вывод о переходе к смешанной — состязательно-следственной — модели судопроизводства, которая применялась в общих и большинстве специальных судов. Ее отличие от дореформенной формы процесса состояло в том, что она явно тяготела к полюсу состязательности. В 1864—1917 гг. судопроизводственные реформы были направлены и на оптимизацию конкретных видов производств, что было связано не только с трансформацией судебной системы, но и поиском оптимального соотношения между результатом процесса и способом его достижения. Все они шли по пути упрощения судопроизводства, но одновременно сопровождались усилением, в известной степени, следственных начал.

Смена формы процесса привела к изменениям принудительного исполнения судебных решений. На смену публично-правовой, пришла смешанная модель судебного исполнения, характеризовавшаяся сочетанием публичных и частноправовых элементов. В основе трансформации исполнительного производства лежали два нововведения: 1) учреждение при суде судебных приставов — специальных должностных лиц, которые осуществляли принудительное исполнение- 2) введение принципа диспозитивности.

Учреждение приставов при судах дает возможность признать существовавшую в России второй половины XIX — начала XX в. модель исполнения, судебной. Правовое положение судебных приставов отличалось двойственностью: с одной стороны, они являлись служащими по судебному ведомству и наделялись соответствующим атрибутами власти. Но, с другой стороны, они выступали в роли представителей взыскателей, поскольку те могли направлять ход исполнительного производства.

Включение в судебные уставы норм, предоставлявших судебным приставам право учреждать советы и товарищества, свидетельствует о желании создать корпоративную организацию приставов, аналогичную советам присяжных поверенных, следствием чего должно было стать укрепление самостоятельности судебных приставов, усиление контроля за их работой и сокращение расходов на их деятельность. Ожидали от такой организации института судебных приставов еще и ускорение исполнения актов суда.

Предоставление тяжущимся возможности своей активностью направлять до известной степени ход судопроизводства потребовало ввести аналогичные инструменты и в исполнительное производство. Взыскатель и должник стали активными субъектами исполнительного производства, располагая необходимым арсеналом средств для влияния на процесс исполнения. Это позволило устранить некоторые перекосы дореформенного исполнительного производства, вызванные чрезмерным участием государства.

Отражением нового подхода стала модернизация способов принудительного исполнения, которая, в силу непоследовательных решений авторов1 судебных уставов, затянулась на период с 1864 по 1879 г. В новом формате институт способов исполнения судебного решения в большей степени служил средством удовлетворения как социальных, так и индивидуальных интересов. Были исключены жестокие формы ограничения личности, произошло — упрощение исполнительных процедур. В’результате .сформировалась следующая система способов-принудительного исполнения: 1) обращение взыскания на движимое имущество- 2) обращение взыскания на недвижимое имущество- 3) передача имущества «натурой" — 4) выполнение работ за счет должника. При4 реформировании мер принудительного исполнения более всего прослеживалась преемственностьс дореформенными институтами. По сути, они были обновлены с учетом французского опыта принудительного исполнения.

Роль суда в исполнительном производстве после судебной реформы 1864 г. претерпела качественные изменения. Его участие в исполнительном производстве состояло в организационном обеспечении и контроле за деятельностью судебных приставов. Это находило свое отражение в назначении судебных приставов, ревизии делопроизводства судебных приставов, обязательном санкционировании деятельности органов принудительного исполнения путем вынесения по просьбе заинтересованных лиц судебных определений, рассмотрении жалоб на действия судебного пристава.

Смешанная" модель исполнения судебных решений была эффективнее. Возрос, хотя и не намного (до 70), процент исполняемости судебных актов, ускорилось само исполнение (в среднем исполнительный процесс составлял два года). Однако нельзя признать, что было достигнуто соответствие между ожиданиями от реформы и реальностью. На практике потенциал смешанной модели оказался нереализованным до конца. Не все частноправовые институты были реализованы в полном объеме, наблюдалось усиление публично-правовых начал. Не были созданы профессиональные объединения судебных приставов. Последние чаще всего выступали как чиновники: успешно действовали только при наличии подробных инструкций и при этом оставляли за собой окончательное решение об осуществлении или об отказе в реализации тех или иных мер принудительного характера. При этом судебные приставы остались практически бесконтрольными, что порождало злоупотребления с их стороны.

Указанные проблемы следует рассматривать как следствие не только организационно-правовых и процессуально-правовых проблем, но и конфликта формальных и неформальных институтов. Общество оказалось не готово к внедрению частноправовых начал в исполнительное производство.

Введение

заимствованных институциональных паттернов системы исполнения породило проблему их взаимодействия с традиционными паттернами. Заложенное в судебные уставы решение о ведении смешанной модели было в немалой степени рискованным. Оно в большей степени подходило обществу с развитой антропоцентричной правовой культурой, о которой применительно к России XIX в. говорить не приходится. Усиление частноправового начала предполагало активность участников исполнительного производства, прежде всего взыскателя и должника. Это, в свою очередь, предполагало наличие у них осведомленности и определенной правовой грамотности, чего, естественно, в России на тот момент не было.

Обнаружилась дихотомия между представлениями российского общества, среди которых праву отводилась второстепенная роль, и целями судебной реформы, которая выдвигала на первый план правовые нормы1. Поэтому первые трудности, которые сопровождали функционирование новой судебной системы, послужили стимулом вернуться к некоторым дореформенным практикам, пусть и не в чистом их виде. Возможноперед нами пример, когда рационализация.

1 Cm.: Coubrey H.Mc. The reform of Russian Legal sustem under Alexander 11 // Renaissance and Modern Studies. 1980. № 24. P. 125−128. права сопровождалась «разрывом права», отдаляющим его от собственных корней и скорее осложняющим, нежели облегчающим, его понимание1.

Исследование основных этапов реформирования правосудия по делам частного права в 1832—1917 гг. позволяет сделать несколько обобщений. Российская империя исследуемого периода находилось в состоянии модернизационных трансформаций. В науке разработаны самые разные подходы к интерпретации их результатов. Особого внимания, по нашему мнению, заслуживает теоретико-методологическая модель парциальной (частичной) модернизации, сторонники которой акцентируют внимание на длительности перехода от традиционности к современности, на симбиозе традиционных и модернистских элементов, на возможности «застревания» некоторых обществ на стадии «частичной» модернизации. Эвристическое преимущество этой концепции в данном случае состоит в том, что она проявляет чувствительность к константам цивилизационно-странового развития, благодаря чему позволяет преодолеть известный редукционизм модернизационной парадигмы3.

Использование концепта длительного сосуществования и устойчивого воспроизводства пластов традиционных и модернистских элементов для интерпретации тенденций эволюции России изучаемого периода, позволяет понять амбивалентность ее развития, свойственной практически всем сферам общества, включая правовую, когда оказались совместимы даже противоречащие друг другу институты. Отсюда проистекали возвратные движения в отечественной истории, непоследовательность политики, склонность к паллиативным мерам, длительность разработки и принятия решений, что, наверное, связано с постоянным стремлением достичь консенсуса соответствующего уровня. Возможно, такая модель развития может быть оправдана, поскольку на протяжении долгого времени обеспечивала устойчивость общественных и государственных институтов, регенерации после кризисных «смут» и расколов.

1 См.: Кабрияк Р. Кодификации М., 2007. С. 221.

2 См. подробный обзор в книге: Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М., 2006.

3 Там же. С. 217.

Указанные черты были свойственны политической системе, которая характеризовалась сохранением самодержавной формы правления, но при этом совершенно ясно прослеживаются два направления эволюции государственного уклада: 1) либеральное, которое предполагало утверждение правовых принципов и универсальности закона, а в конечном итоге — установлению юридической ответственности и подконтрольности самодержавной власти, и 2) утилитарно-государственное, предполагавшее укрепление власти в ее исторически сложившейся форме и ужесточение государственного контроля над общественной жизнью1.

Через их призму становится понятна эволюция государственно-правовой системы, когда, с одной стороны, проводятся реформы, направленные на* разграничение функций между различными структурами власти, повышение значения-закона в жизни общества, а с другой стороны, император сохраняет за собой все самодержавные полномочия. Более того, исключаются любые институты, которые’могли-бы, ограничить его прерогативы. В’итоге минимальны были процессы политической дифференциации, в результате чего не складывались, различные центры власти, не формировалась плюралистическая система, отсутствовала политическая конкуренция. А1 ведь именно в таких условиях рождалась потребность в арбитре, без которого немыслимо справедливое разрешение конфликтов и споров и, следовательно, поддержание стабильности и устойчивое развития. В России эту роль по-прежнему выполнял император, что проявлялось в его верховенстве даже в судебных делах. Согласимся с высказанной H.H. Ефремовой мыслью, что независимый суд еще не соответствовал социально-политической системе России того времени2.

В итоге продолжала сохраняться патерналистическая система, когда власть выступала единственным субъектом политического процесса. В такой системе вектор контроля и правления всегда строго сверху вниз, в то время как вектор

1 См.: Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? М., 2005. С. 322.

2 См.: Ефремова H.H. Судебные реформы в России: традиции, новации, проблемы // Государство и право. 1996. № U.C. 86- подчинения — снизу вверх1. Поэтому общество постоянно нуждалось во внешних формах опеки, интеграции, контроля, управления:,. Это непосредственно сказалось на положении суда. В России традиционно в юстиции не видели, самостоятельной силы, выражающей интерес правапотому что право могло ограничить власть. Для того чтобы произошло обратное, нужны были сильные неполитические институты, которые бы порождали «спрос на пра— во» в? целом и «спрос на современный суд» в частности. Его формирование должно идти в первую очередь в экономической сфере. Россия в рассматриваемый период времени решала задачу перехода на новый тип экономический жизни — «индустриализм». Экономика такого типа предполагала. высокий уровень технологического: развития, расширенный рынок труда, финансов, ресурсов, высокий уррвень деловой активности, опережающее развитие обслуживающих экономику образовательных, научных структур: Анализ соответствия этим индикаторамэкономическойжизни в России 1832−1917 гг. вновь показывает амбивалентность. С одной стороны, государственнаяполитика соответствовала про-, грессивным экономическим тенденциям, что• нашлосвое отражение в появлениивполне современных: экономических достиженийС другой стороны, экономический рост не породил большого числа независимых экономических акторов, которые могли в общероссийских масштабах поставить вопрос об обеспечении своих экономических прав.

Примерно такой же сдерживающий эффект, имело слабое развитие гражданского общества. Нарождавшиеся профессиональные, предпринимательские и культурные элиты стремились к обретению новой гражданской идентичности. Однако самодержавное правление слишком активно развивало публичную сферу, оставляя крайне мало места гражданскому, обществу.

Наконец, нельзя не сказать о неразвитости правосознания основной массы населения. Применительно к рассматриваемому в работе периоду можно гово-рить-только о начале процесса формирования современной правовой культурыв нашей стране: Об этом свидетельствуют появление новых правовых идей, гума.

1 См. г Глинчикова А. Г. Модернити и Россия // Вопросы философии. 2007. № 2. С. 45. низация законодательства, развитие юридической техники. Однако доминирование государства имело своим следствием то, что в сознании общества правовые ценности были вытеснены политическими интересами, не было реального представления о роли права в общественной жизни. Более того, это формировало благоприятную среду для расширенного использования принуждения, что влекло за собой распространение правового нигилизма.

Политизированность правового сознания была не единственная его черта. Стоит сказать о слабом отграничении правовых представлений от моральных, неразделенности правовой и экономической сфер, что явилось отражением традиционности представлений основной массы населения. Минимальная автоно-мизации права от сфер нравственности, политики, экономики усиливалась наличием архаизмов, а также негативных стереотипов в правовом сознании. Возможно, отмеченные черты правосознания объясняют многочисленные злоупотребления правами, которые допускали тяжущиеся в процессе отправления правосудия.