Мы сохраним тебя, русская речь…

Мы сохраним тебя, русская речь…

Язык называют одним из самых удивительных орудий в руках человечества. Чем грамотнее человек, тем более требователен он к своей речи, тем острее он понимает, как важно учиться хорошему слову. А для этого надо неустанно работать над совершенствованием и обогащением своей речи, бережно относиться к родному языку, понимать, что слово материально. У него есть своя жизнь, своя история, в которой отражается прошлое, настоящее и будущее русского народа. Я очень неравнодушен к современному состоянию родного русского языка, этим и продиктовано мое обращение к исследованию на данную тему.

В годы царствования Петра Первого знание иностранных языков входило в число задач, которые царь ставил перед юношами — «чтобы можно было их от других болванов распознать». Печальная реалия нашего времени — мы общаемся с «иностранцами» — с плохо говорящим на русском языке обществом. Безграмотность становится национальным бедствием. Мы теряем язык. Я обратил внимание, что у летописца Нестора нет слов «народ», «племя», есть только «язык». Народ и язык — понятия нераздельные, как тело и душа. Единственно верный путь процветания народа — понимание и сохранение родного языка. Исчезнет он — исчезнет и нация. Речь — наиболее содержательное, емкое и выразительное средство общения. Культура речи — это составная часть общей культуры человека.

На дискуссиях, диспутах о русском языке, проводимых в школе, мои сверстники часто задают вопрос: «Не всё ли равно, как говорить? Главное, чтобы тебя понимали!» И мы, как авторы проекта «Чистое слово» терпеливо разъясняем ошибочность и вредность этого тезиса, напоминая прописную истину: нельзя говорить о хорошем плохими словами. Красной нитью в наших мероприятиях проходит высказывание Корнея Чуковского: «Попробуйте хотя бы неделю поговорить на блатном жаргоне — у вас появятся нехорошие мысли, а от нехороших мыслей полшага до плохого поступка…»

В настоящее время в языке моих сверстников происходит нечто страшное, я бы назвал это криминализацией разговорной речи. Это означает, что в активный словарь разговорного языка внедряется все больше и больше слов и идиоматических оборотов, пришедших из преступной субкультуры. Некоторые из этих слов и оборотов стали настолько общеупотребительными, что их происхождение и первоначальное значение забыто. А для детей это особенно опасно, так как у них идет процесс формирования системы ценностей и отношений с окружающим их миром. Почему же так происходит?

Один из важных факторов — это «криминализация» сообщений, идущих из средств массовой информации. Особенно — из печати и телевидения, с которым мы проводим очень много времени, зачастую больше, чем взрослые. В газетах пишут о преступлениях, о жизни преступного мира, о наркомафии, и т. п. Художественные фильмы, новости дня — о преступлениях, романы, продающиеся в магазинах, ларьках — о том же, и даже комиксы, мультфильмы и игрушки — о преступлениях, погонях за злодеями, о звездных войнах, цивилизациях из далекого космоса, нападающих на человечество. И мы, проводя время за телевизором, невольно впитываем то, что идет с экрана. Последние несколько лет интенсивно развивается компьютерный бизнес, в котором также активно эксплуатируется данная тематика.

И на еще один фактор я обратил внимания в процессе своего исследования: дворовые детские субкультуры, влияние которых тем больше, чем меньше ребенок находится без присмотра, и чем меньше его связь с семьей. Переносчиками этой субкультуры являются дети из так называемых «маргинальных» семей и дворовые компании. Сначала дети слышат «выражения», от своих родителей, а затем они приносят их в школу и делятся с другими. В рамках нашего школьного проекта мы провели много исследований, записали интересные наблюдения. Например, ученик третьего класса сообщает своему другу:

— Мы вчера опустили второклашек…

— Это как?

— На физре забили им три мяча. Продулись они в доску…

У меня эти слова вызвали легкое потрясение. Откуда девятилетнему ребенку знать, что это скверное слово означает насильственный акт в криминальном мире? И сказано оно было ребенку из благополучной семьи. Часто приходится слышать и такие словечки: бортануть, колоть, клеить, мозги компостировать. Или вот еще ситуация: малыш получил пятерку по математике, на перемене ему одноклассник сделал комплимент: «Ну ты, пахан, молодец!» Мне-то понятно, что значит это слово: старый вор, содержатель притона, главарь преступной шайки (кстати, это я прочитал в словаре воровского жаргона, чтобы быть точным). Поражает, что ребенок стремится быть впереди сверстников, уже в начальной школе демонстрировать свою модель поведения, удивлять. Значит, и дома, и на улице он бросает подобные словечки, демонстрируя свое превосходство. Где-то он впитывает, а затем и реализует ту систему ценностей, которую они (эти слова) несут. А та система ценностей, которую несет язык преступного мира, ведет к цинизму, к потере идеалов, выработанных человечеством.

В словаре преступного мира я наше не менее 17 (а их, возможно больше) слов, обозначающих принятие спиртных напитков (кирять, бухать и т. д.).). И примерно такое же количество выражений, обозначающих употребление наркотиков. Некоторые из этих слов перешли в наш повседневный словарь. Например, слово «кайфовать», первоначально означающее «принимать наркотики, наслаждаться опьянением» теперь используется в нашей подростковой среде в самом общем смысле «получать удовольствие от чего-либо». Аналогичный процесс произошел со словом «прикол» (слово «прикол» происходит от слова «укол», так как укол иголкой шприца необходим для введения наркотика). Вместе с этими словами из воровского и преступного лексикона в наше сознание внедряется и скрытая за ними система ценностей, а именно — физическое удовольствие, наслаждение как главная ценность бытия. Мои наблюдения коснулись и еще одного примера. Обозначение женщины словом «телка» пришло в язык из преступной среды, и оно уже стало обычным для анекдотов, которые печатаются в газетах и журналах, оно стало привычным в устах молодых людей, в том же числе моих сверстников. Это слово отражает отношение к женщине как к объекту, используемому для получения удовольствия, глупому и беззащитному, как корова.

В нашем селе есть представители криминального мира. Бросается в глаза, что в их жаргоне немаловажное значение имеет тема удовольствия и тема превосходства одного индивидуума над другим. Оборотная сторона этого — унижение другого человека, так как единственным средством превзойти кого-то является попрание человеческого достоинства (чужого, разумеется). По отношению к мальчикам, подросткам в клубе часто используются слова, скрытая цель которых унизить человека: шкет, шибзик, кадр, кореш, шушера, хмырь, субчик, фрукт, фуфло, чайник. По отношению к девочкам слышится далеко не лучшее: оторва, шмакодявка, шмара, кошелка. Первоначальное значение многих из этих слов забыто, а ведь они отвратительны.

Серьезную угрозу представляет, на мой взгляд, и засорение нашей речи американизмами, которые всё шире используются не только в рекламе и названиях торговых организаций, но также и в бытовом общении и даже в выступлениях общественных и политических деятелей. Все эти «ток-шоу», «хит-парады», «прайс-листы» и «супермаркеты», а также «спикеры», «саммиты», «имиджмейкеры» и тому подобные выражения мы слышим сегодня буквально на каждом шагу. Мало того, сегодня довольно часто используются гибридные англо-русские словосочетания, которые не соответствуют никаким нормам русской грамматики. Например, «Горбачев-фонд» (имеется в виду Фонд Горбачева), «Айс-Фили», «Иванушки-Интернешнл» и тому подобное. Причем такого рода словосочетания используются и на вывесках учреждений, и в рекламных объявлениях, и в сообщениях средств массовой информации. Все это не только засоряет литературный и бытовой русский язык, но и проникает в наше подсознание, привнося в него элементы чуждой культуры другой страны. К сожалению, никаких действенных мер для противодействия этому процессу в России сегодня не принимается, и меня, как ни странно, это очень волнует. На мой взгляд, хорошим примером для России в решении данной проблемы могла бы стать Франция, где ничего подобного не допускается, а забота о сохранении чистоты французского языка является одной из основных задач Института Франции, который выполняет в этой стране функции Национальной академии наук. Поэтому в современной французской литературе, включая газеты и журналы, мы не найдем не только американизмов, но и, за редким исключением, вообще никаких текстов и терминов на других иностранных языках.

Есть и еще одна великая боль в нашем языке: сквернословие, нецензурщина. Сквернословие по своей обыденности и распространенности многими не считается за грех. Это явление приняло массовый характер после известного революционного переворота, когда силы тьмы, захватывая сферу влияния на русский народ, добились искажения путей развития русской души. Матерная ругань есть явное проявление зла в человеке. Причиной сквернословия уже не служат раздражение, гнев; гадкие слова стали частью обыденной речи, ими перекидываются даже влюбленные. Это признак особой деградации нашей культуры, когда уничтожается всякое понятие меры, такта общения между людьми. Употребляющий брань прежде всего позорит честь матерей, нагло ругается над богоустановленными законами рождения, забывая, что и сам родился тем же путем. Он уподобляется чудовищу. Что такое мат? Во все времена наш народ любил и почитал Матерь Божию, Матерь Церковь, свою мать, мать-землю и мать-Родину. Когда Русь 300 лет находилась под татаро-монгольским игом, захватчики, зная, кого почитает русский народ, старались специально нанести оскорбление ему. Матерные слова они направили против Матери Церкви, против Матери Божией, против всего дорогого русской душе. В мате сатанинский дух, мат — язык общения с демоническими силами. Не случайно в филологии это явление именуется инфернальной лексикой. «Инфернальный» — значит адский, из преисподней. Привычка к сквернословию — признак духовного и нравственного разложения человека, готового к совершению нечистых дел. Особенно страшно за малышей, слушающих изо дня в день скверную брань. Это случается и в школьном коридоре. Мне кажется, когда такие дети вырастут, им будет трудно создать свой семейный очаг, где был бы уют, где было бы хорошо им самим и их близким. В моем доме родители хранят целомудрие речи, у нас с сестрой выработалось стойкое отвращение к сквернословию.

В школе в рамках работы над нашим проектом мы пришли к выводу, что в современном русском есть много слабых мест. В частности, мы провели анкетирование по теме «Современный речевой этикет. Как вас теперь называть?» Оказывается, в современном языке отсутствуют удобные, общепринятые обращения к незнакомому человеку. Слово товарищ — советское и официальное (товарищ офицер, товарищ милиционер), гражданин — связано с Конституцией, Уголовным кодексом. Господин, госпожа до сих пор воспринимаются многими россиянами как «дореволюционные» (господа в Париже). И если обращение господин, госпожа отчасти возродилось в официальном языке («господин президент, госпожа Матвиенко, дамы и господа!«), в неофициальной обстановке, на улице, в магазине эти слова не прижились, так же как и замечательные обращения сударь, сударыня. А они так красивы! Иногда удается выкрутиться с помощью обращения по профессии: Доктор, что со мной? Но не со всеми профессиями это работает, не скажешь же: Слесарь, что у меня с краном? В научной среде, например на конференции, можно обратиться к докладчику коллега, но не будешь же так называть человека, с которым ты едешь в вагоне метро. Вот и появляются в городском просторечии обращения «по половому признаку» — девушка, молодой человек, мужчина, женщина или «семейные слова» — браток, папаша, мамаша.

Что делать, как вежливо обратиться к незнакомому человеку? В современном речевом обиходе вместо обращений используются формулы вежливости, обороты типа будьте добры, скажите, пожалуйста; простите: Извините, вы не скажете, который час? Вы не скажете, как пройти на улицу Школьную? В анкетах отметили, что последние годы все реже в средствах массовой информации услышишь обращение по имени-отчеству, даже руководителей государства часто именуют не по имени-отчеству и фамилии, а по имени и фамилии: Дмитрий Медведев, Владимир Путин. А ведь (не лишне напомнить!) в Московской Руси отчества обладали особым престижем: так официально именовались лишь те, кто принадлежал к социальным верхам.

Готовясь к написанию этой работы, мне пришлось просмотреть огромное количество литературы. Меня дивило, что многие отечественные педагоги, ученые признают все эти проблемы, отмечают снижение качества изучения языка, недопустимо малое количество учебных часов, предусмотренных образовательными стандартами для изучения этой базовой дисциплины. Проблема настолько острая и серьезная, что о ней заговорили физики и математики, которые хорошо понимают, что язык — это важнейшее средство для развития способностей к абстрактному мышлению и моделированию явлений окружающего нас мира. Поэтому хорошее знание самого богатого по своим выразительным возможностям языка является необходимым условием для развития личности, способной к творческому мышлению. Вполне возможно, что именно по этой причине индийские математики и программисты добились сегодня впечатляющих успехов в разработке программного обеспечения для компьютерных систем. Ведь они хорошо знают не только английский язык, но также и хинди, а этот язык, очень близкий к санскриту, также является очень выразительным и вполне пригоден для развития способностей к абстрактному мышлению. Мне было интересно узнать, что хинди имеет 10 падежей и три числа: единственное, множественное и двойственное. По счастью, русский язык по своим выразительным возможностям является одним из самых богатых в мире, это наше национальное богатство, которое нужно особенно беречь.

Но в современной России существует проблема филологической культуры и филологического образования. Они находятся в плачевном состоянии. По мнению авторитетных специалистов, существовавшая ранее в России система классического филологического образования сегодня почти полностью разрушена, и на ее восстановление потребуются многие годы. За годы перестройки были утрачены многие образовательные традиции. И эта тенденция представляется исключительно опасной для будущего нашей страны. Ведь без хорошего филологического образования не может быть обеспечено высокое качество образования вообще, ни гуманитарного, ни естественнонаучного. Старшее поколение наших соотечественников помнит, что высокообразованным в России всегда считался человек начитанный, хорошо владеющий навыками устной и письменной речи не только на русском, но также и на двух-трех других языках Именно речь, грамотная, красивая, логичная, является тем ручейком, который питает мозг, рождает воображение, создает кладовую памяти, вращает колесо мышления. Ребенок, впитывая слова-образы, постепенно создает для себя картину окружающего мира и выражает свое отношение к нему. И. Песталоцци писал: «Любое обучение человека есть не что иное, как искусство содействовать стремлению природы к своему собственному развитию».

В заключение хочется вспомнить бессмертные слова Л. Н. Толстого: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками». Обращаясь к своим сверстникам, хочу сказать им, заверить наших учителей:

…Мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем.

Навеки.

речь русский язык субкультура Глубок смысл этих строк: сохраним слово! Не дом, не жизнь, не родину даже — но: слово. Великое, русское, чистое. Потому что в слове — все. И дом, и жизнь, и родина. И вера.

В слове воплощено духовное богатство народа — вот что необходимо беречь в родном языке. Иначе мы просто выродимся как нация.

1. Бок Ф. К. Структура общества и структура языка. М, 2005

2. Добрович А. Б. Воспитателю о психологии и психогигиене общения. М, 1987

3. Добрович А. Д. Общение: наука и искусство. М, 1996

4. Леонтьев А. А., Шахнарович А. М., Батов В. И. Речь в криминалистике и судебной психологии. М, 1977.

5 Словарь воровского языка. Тюмень, 1991

6. Шкапенко Т., Хюбнер Ф. Русский тусовочный как иностранный, Калининград, 2003.

7. «Азбука волшебных слов» в книге: Латохина Л. И. Творим здоровье души и тела.

8. Материалы периодической печати, личные наблюдения.