Взаимосвязь социального конструктивизма и консультирования

Содержание Введение

1. Общие представления о социальном конструктивизме

2. Философские позиции конструктивизма

3. Взаимосвязь конструктивизма и консультирования

4. Исследование механизмов образования конструктов

5. Понимание конструктов клиента в процессе консультирования Заключение Словарь использованных терминов Список использованной литературы

Введение

В современной практике консультирования накопилось огромное количество техник и методик, направленных на максимально эффективную помощь клиентам, перешагнувших порог кабинета консультанта. Все эти приёмы при грамотном использовании приносят пользу для клиента, но какие бы методики не применялись, их эффективность равняется нулю, если консультант выдвинул не правильную гипотезу о природе проблемы клиента. При этом совершенно очевидно, что в процессе консультирования клиент далеко не всегда может точно высказать свои затруднения, а консультант не всегда способен правильно интерпретировать сказанное клиентом и выявить недоговорённое им.

Особенно усложняет данную ситуацию тот факт, что чтобы ни говорил клиент, консультант интерпретирует все сказанное в том контексте, который заложен его культурными рамками, воспитанием, личным опытом и переживаниями, другими словами, строго субъективно.

Одним из первых направлений, обративших своё внимание на данный факт, является конструктивизм.

Пока не касаясь сущности социального конструктивизма, отметим, что многие современные учёные отмечают перспективность дальнейшего развития данного направления, при этом указывая на связь и влияние конструктивизма на консультативную психологию.

На основании всего вышесказанного, мы хотим рассмотреть взаимосвязь социального конструктивизма и консультирования и выделить возможные пути применения рассматриваемого направления.

1. Общие представления о социальном конструктивизме социальный конструктивизм консультирование Социальный конструктивизм является подходом к изучению социально-психологических проблем с философских позиций, согласно которым, личностный опыт рассматривается как сложная «конструкция», базирующаяся на гипотетических когнитивных и эмоциональных операциях. Социальные конструктивисты отстаивают, в частности, позицию о том, что не существует такой вещи, как познавательная объективная действительность. Также они утверждают, что все знания получены из мысленных конструкций членов социальной системы. То есть люди «конструируют» для себя новые знания в процессе взаимодействия с окружающим миром.

Всё, что человек читает, видит, слышит или ощущает, это сравнивается с ранее полученным знанием. Если это как-то с его знанием соотносится, могут быть достроены новые фрагменты знания, которые останутся в общем опыте. Знание укрепляется, если его удаётся успешно применять и в других ситуациях. Человек в данном направлении представляется не просто хранилищем памяти, пассивно впитывающее информацию. Конструктивизм утверждает, что, допустим, обучение особенно эффективно, когда учащийся в процессе обучения формирует что-то для других. Это может быть что угодно, от высказывания утверждения или написания сообщения в Интернет до более комплексных произведений, таких как картина или пакет программ. Это понятие расширяет вышепредставленные идеи до группы, члены которой формируют что-то для других, работая совместно, и создавая тем самым «малую культуру» разделяемых участниками группы предметов и смыслов. Когда кто-то погружается в подобную культуру, он попадает в непрерывный и многоплановый процесс обучения тому, как существовать в этой культуре.

Применительно к психологической науке влияние теоретических конструктов, построенных учеными, на жизнь, на социальное бытие общества проявляется не менее отчетливо. К примеру, ХХ век, его культура, ментальность, искусство и даже политика, оказался густо насыщен идеями психоанализа Фрейда, которые по своей сути являются психотерапевтическими мифами. Говоря о психоанализе как о терапевтическом мифе, мы вовсе не отрицаем его огромную терапевтическую ценность или значимость открытого им мира бессознательного, защитных механизмов личности, феноменов трансфера и т. д.

Психоанализ дает пациенту некий язык, набор понятий и образов, позволяющих выразить неосознанные травмирующие переживания пациента, сидящие, как заноза, в бессознательном, и сделать их доступными сознанию, а осмыслив, изжить. Говоря о психотерапевтическом мифе, мы подчеркиваем, с одной, стороны, своеобразную поэтику текстов З. Фрейда, подобную мифологической, что неоднократно отмечалось, в частности, российскими и французскими структуралистами; а с другой — то, что психоанализ изложен в форме конкретных примеров и притч. В отличие от естественнонаучного языка парадигмальных наук, оперирующих идеальными моделями и реализующих объяснения от неких обобщенных законов к частному случаю, который описывается тоже в некой обобщенной, идеализированной форме, психоанализ оперирует системой прецедентов. Осознание единичного не через понятие, категорию, а через символ, в нашем случае — через выбранный Фрейдом пример подспудно из личного опыта ведет к тому, что, осознавая свои проблемы в рамках психоанализа, пациент, клиент, просто обычный человек, знакомый с психоанализом, во многом видит собственные проблемы через призму личностного опыта Фрейда, личности Фрейда. Любая конструктивистская идея возникает в сознании погруженного в культуру субъекта и существует как текст в тексте, базируясь на множестве культурных миров, в которые погружен субъект, включая его неповторимый индивидуальный опыт. Отсюда уникальность и бытия каждого субъекта и его личностного знания. Необходимо понимать, что, воспринимая тот или иной феномен, событие или поступок, мы неизбежно вносим в процесс его осознания те знания (научные понятия, существующие как текст в тексте), которые привнесены самой историей становления этого знания. Идея проекции культуры на объект познания имеет множество следствий. Так, применительно, например, к теории индивидуальности важно развести саму онтологию, которую описывает та или иная теория, и конструктивную модель, которая для нерефлексирующего сознания выступает эквивалентом этой онтологии.

2. Философские позиции конструктивизма Рассматривая истоки возникновения направления «социальный конструктивизм», можно найти мнения авторов, утверждающих, что конструктивизм вообще — основа основ европейского миропонимания Нового и Новейшего времени. Приоритет в ее открытии принадлежит Спинозе. Известна его формула: хотите познать вещь — сделайте ее. Кантовский «коперниканский переворот» в гносеологии — результат развития именно этой линии. Отказ от метафизики в духе Канта — это отказ от натурфилософского способа мышления. Последний полагает мир вещей безотносительно к формообразующей силе человеческого действия и сознания. В новой традиции творящая субстанция и сотворенное бытие предстают в этой как развивающееся самодетерминированное целое. Так было и у Канта. Так было и до Канта — у Спинозы, а после Канта — у Фихте, Шеллинга, Гегеля и Маркса. Эта линия получила свое продолжение в опытах философской и гуманитарной мысли прошлого столетия. По-своему она представлена в концепции познания как конструирования Дж. Дьюи, в теориях действия М. Вебера и Ж. Пиаже, в различных версиях деятельностного подхода в отечественной и зарубежной психологии, в последние десятилетия — в «социологии действия» Алена Турена и др. При ближайшем рассмотрении ее ветвления мы найдем не только в «антиметафизических» доктринах М. Хайдеггера и Х. Гаддамера, но даже у русских мыслителей — Н. Федорова, И. Ильина, И. Лапшина и др. Более того — у Мишеля Фуко, числящегося в родоначальниках пресловутого постмодернизма, который даже человеческое тело рассматривал как пребывающий в режиме исторической сборки артефакт. Что касается непосредственно социального конструктивизма, то он выступил как оппозиция «социальной метафизике» в духе Г. Спенсера или даже «социальной физики» О. Конта. На этом фундаменте потом взросло многое, включая почти «современную» социобиологию Э. Уилсона и политическую антропологию Л. Вольцмана и т. д. Тем не менее, общим для них стало сведение Мира Человека к незыблемому социальному миропорядку, а культуры — к набору безличных схематизмов жизнедеятельности унифицированных индивидов. Эта тенденция присуща многим направлениям европейско-американской школы гуманитарных наук XIX — XX вв., которые притязали на слом спенсеровско-контовской доктрины — от французской социологической школы во главе с Э. Дюркгеймом до символического интеракционизма, социального бихевиоризма и ранних форм структурализма.

Единственная оппозиция этому — «социальный конструктивизм», если понимать как отрицание «социальной метафизики». Тогда в его основе окажется идея авторства живого человеческого субъекта — и общности, и индивида — в порождении социальных структур. Того самого авторства, о котором в разные времена по-разному писали такие философы, социологи и историки, как К. Маркс, М. Блок, М. Вебер, Т. Парсонс, А. Турен, П. Бергер и Т. Лукман и др. Все они подчёркивали, что в социуме как «авторском произведении» картина мира вовсе не искажается, не затуманивается конвенциональными условностями, а задается в своей всеобщей форме. Теория личностных конструктов Дж. Келли на Западе часто именуется собственно конструктивистской психологией, согласно которой познающий субъект, подобно ученому, выдвигает и проверяет альтернативные гипотезы о мире, и поведение субъекта рассматривается не как реакция на внешние стимулы, а, скорее, как вопрос, поставленный миру.

3. Взаимосвязь конструктивизма и консультирования В литературе выделены основные черты конструктивизма применительно к консультированию (R. Vance Peavy, 1993). Прежде всего, подчеркивается актуальный опыт личностей и его значения для каждого человека. То есть, наблюдения, основанные на опыте или конструкции клиента, управляют его деятельностью, ценности личности и их интерпретации оказывают существенное влияние на принятие решений и конкретные действия клиента и, следовательно, именно на анализе целей и ценностей клиента может строиться стратегия консультирования. Успех в жизни и профессиональной деятельности зависит от реакции человека на неожиданные события и перемены и умения извлекать из них пользу. Жизнь человека и его профессиональная карьера в этой связи рассматриваются как возможности, альтернативные начала и решения. Собственное «Я» человека не является неизменной совокупностью черт и способностей. При консультировании важно рассматривать «образ Я» человека как гибкое и динамичное понятие, исследовать жизненные истории, личные проекты и виды деятельности человека. Именно в деятельности рождается личность, но и конкретная профессиональная деятельность человека может быть рассмотрена как личный проект, реализация индивидуального стиля.

Перечисленные выше черты и принципы конструктивистского подхода могут быть успешно реализованы в процессе проведения мер, направленных на становление клиента как самодостаточной и гармонично развитой личности.

4. Исследование механизмов образования конструктов Одним из направлений, занимающихся реконструкцией картины мира субъекта в различных его локусах, будь то этническое сознание, политический менталитет или эстетические предпочтения, является экспериментальная психосемантика. Несмотря на пугающий многих психологов аппарат формализации, включающий многомерную статистику, факторный и детерминационный анализ, построение субъективных семантических пространств, выступающих операциональной моделью сознания, психосемантика во многом является вариантом проективных методик. Геометрические модели семантических пространств дают компактную, высокоструктурированную, визуализированную форму репрезентации «имплицитных моделей личности» в терминах Дж. Брунера, П. Тагиури или «социальных репрезентаций» в терминах С. Московичи. Формализация позволяет: обобщить исходный язык описания, сгруппировав исходные признаки-дескрипторы в более емкие категории-факторы, отражающие базовые формы категоризации; выявить число категорий-факторов, т. е. когнитивную сложность сознания в той или иной содержательной области; определить «перцептуальную силу признака» субъективную значимость того или иного основания категоризации по выражаемому им вкладу в общую дисперсию; найти координаты коннотативных значений в рамках семантического пространства, фиксирующие смыслы субъекта по отношению к анализируемым объектам. Однако интерпретация выделенных структур требует наличия другого, чувствующего, страдающего, включенного в человеческую культуру субъекта, который средствами своей психики, своей субъектности моделирует психику, личность другого. Координаты коннотативных значений в семантическом пространстве выполняют, по сути, роль ориентировочной основы для деятельности по эмпатии, сопереживания, встраивания в картину мира, сознания другого человека. Классическая психометрика (к примеру, тест Кеттела или ММPI) рассматривает субъекта как точку в пространстве диагностических показателей. Психосемантические же методы позволяют представить субъекта как носителя системы смыслов, что на операциональном языке соответствует не координатной точке, а целому облаку реперных позиций, и субъект выступает неким смысловым микрокосмом, иидивидуальной системой мировосприятия и уникальной системой отсчета. Наряду с лингвистической теорией относительности Сепира-Уорфа нам представляется возможным говорить о психологической теории относительности категоризации и мировосприятия. Гуманитарные науки, изучая мир человека, социальной группы, этнической общности, политического сообщества в их синхроническом или диахроническом аспекте, имеют дело с субъект-субъектной парадигмой, где взаимодействие исследователя с познаваемым неизбежно изменяет как познаваемое, так и самого познающего. На уровне психологии личности нам не известно ни одного закона, в лучшем случае можно говорить о закономерностях в поведении. Человек обладает возможностью как выбора, так и открытия новых творческих форм сознания и бытия, которые заведомо не могли быть известны исследователю. Дж. Келли ввел понятие «зона приложимости конструкта». Ее суть заключается в том, что конструкт, созданный для описания одной содержательной области, некорректно (в прямой, а не метафорической форме) переносить для описания другой. Например, оценка веса неприложима для описания запаха, а вопрос о локализации некорректен для мысли. Проявления конструктов на глубинных уровнях категоризации иные, чем на понятийном уровне, и подчиняются, скорее, «логике транса» или поэтического мышления. Так, метафорические соответствия на глубинном коннотативном уровне не позволяют выносить суждения по законам логики, построенной для понятийных уровней категоризации.

Общий вопрос социального познания — как соотносятся между собой реальный мир и мир, построенный (сконструированный) человеком — становится здесь во главу угла. Категоризация выступает как инструмент, посредством которого человек систематизирует свое окружение, постигает его смысл; она возможна постольку, поскольку люди живут в относительно стабильном мире, где предметы обладают более или менее инвариантными характеристиками, Т. е. значениями, благодаря чему человек и может идентифицировать их. Операция со стабильными категориями — проработанная психологией особенность человеческого мышления. Современное постнеклассическое понимание человеческого бытия характеризуется ростом рефлексии ценностных и смысловых аспектов мира человека. Познающий субъект не дистанцирован от изучаемого мира, а находится внутри него, погружен в природную и социальную действительность. Мир оказывается таким, каким его видит субъект, какие методы познания он применяет, какие вопросы ставит. С этой точки зрения объективно истинные описания и объяснения обязательно включают в себя аксиологические факторы: соотнесенность получаемых знаний не только со средствами познавательной деятельности, но с ценностно-целевыми структурами считаем, что для психолога-консультанта, взращенного в субъект-субъектной образовательной парадигме, любой человек, пришедший за помощью, и есть этот самый мир, своеобразный и уникальный микрокосм, понять который можно, исходя из личного и профессионального опыта, индивидуальных переживаний, профессиональной ментальности, обобщенных научных положений своей профессии, специально сформированных профессиональных поведенческих навыков и т. д.

5. Понимание конструктов клиента в процессе консультирования Проблема состоит в том, в какой мере должен быть осведомлен консультант о специфике того образа социального мира, который построен клиентом, и в какой мере эта специфика должна быть учтена при терапевтическом воздействии и главное — в какой мере клиент готов занять «субъектную» позицию относительно новой реальности, которая неизбежно должна образоваться в результате успешного осуществления процесса консультирования. вот «поле», на котором проявляется взаимодействие фундаментальных знаний и практических рекомендаций.

Одним из направлений, учитывающих субъективный мир клиента является нарративная теория, включающая постмодернизм, социальный конструктивизм и нон-структурализм в психотерапии. Допущения, лежащие в основе нарративного подхода: люди как истории, реальность как конструкт, истина как недоказуемое и неопровержимое, социальный контекст — неотъемлемая часть существования историй, активная позиция человека по отношению к своей жизни. Нарртивная этика: сотрудничающая позиция нарратвиного консультанта. Установки нарративного консультанта: оптимизм, уважение, неэкспертность, прозрачность, любопытство, настойчивость, соавторство. Эффективное нарративное консультирование предполагает, что консультант верит, что человек обладает необходимыми знаниями, но не обладает условиями для доступа к этим знаниям, и не видит в себе того, кто может осмыслить проблему и изменить с ней отношения — консультант создает эти условия.

Так как целью нашей работы не является подробное рассмотрение нарративнай практика, мы остановимся на кратком изложении основных техник:

* Экстернализация — отделение проблемы от человека семьи. В этом подходе проблемы рассматриваются как отделенные от людей, и предполагается, что люди достаточно компетентны и дееспособны и обладают большим количеством способностей, умений и знаний, которые могут помочь им изменить неудовлетворительные отношения с проблемой, взяв при этом на себя ответственность за эти отношения.

* Деконструкция — процесс «распаковывания», делания видимыми «само собой разумеющихся» допущений и идей, лежащих в основе определенных социальных практик, маскирующихся под истину или реальность. В результате люди становятся способны «разглядеть» влияющие на них идеи и, сформировав к ним свое собственное ответственное отношение, сделать сознательный выбор.

* Поиск уникальных эпизодов — аспектов опыта человека, которые лежат за пределами или противоречит проблемной истории и открывает «двери» в альтернативные истории.

* Создание альтернативной истории — истории, развивающейся в процессе консультирования, основанной на предпочтениях клиента и противостоящей доминирующей истории, поддерживающей влияние проблемы.

* Создание аудиторий для альтернативной истории — истории не существуют в вакууме, они наполнены другими людьми и взаимодействием с ними, создавая жизнеспособную альтернативную историю мы должны позаботится о том, чтобы у нее были свидетели.

* Re-membering conversations — беседа, направленная на пересмотр участия в жизни клиентов Значимых Других, поддерживающих и не поддерживающих предпочитаемую историю.

* Карты нарративной практики — освоение и использование «картирования» нарративных бесед — выделения различных смысловых и структурных уровней в беседе, анализ перехода от уровня к уровню, графическое изображение беседы.

* Как задать хороший Вопрос? — Основное что делает нарративный консультант — задает вопросы. Что такое хороший нарративный вопрос и как его придумать.

* Терапевтическая документация — терапевтические письма, сертификаты, декларации о намерениях, памятки, о том как «работает» проблема и что с ней мой можно делать, описания предпочитаемой идентичности и пр.

Другим подходом является психология социального познания. В данном подходе описаны конкретные средства «облегчения» когнитивного процесса. Важнейшим из них является использование эвристик — набора сокращенных произвольных правил применяемых в обыденной жизни при высказывании суждения, для которого нет достаточной информации. Они предназначены для упрощенного принятия решения, не претендующего на получение знания, опирающегося на нормы логики, но зато обеспечивающего компромисс между рациональным и когнитивно-экономным выводом. Употребление эвристик упрощает жизнь познающему субъекту, позволяет применять сокращенную стратегию, хотя очевидно, что характер полученного таким образом «знания» ограничен и крайне субъективен, а образ построенного мира выглядит довольно своеобразно. Специфическое решение проблемы предложено в теории «социальных представлений» С. Московичи, где показано, как рядовой человек и реально существующие социальные группы вырабатывают свою систему представлений о действительности, опирающуюся на непосредственный жизненный опыт, обрывки сведений, почерпнутых из общения с непосредственным окружением и т. п. Созданное таким образом «социальное представление» не есть «знание» в точном значении этого слова, это скорее суждение здравого смысла, которое, тем не менее, помогает индивиду как-то упорядочить и по-своему «понять» окружающий Мир, категоризировать его Проявления и построить его образ. Все названые особенности категоризации социальных объектов проявляют себя с особой силой, когда процесс приходится осуществлять в условиях нестабильной ситуации, осложненной радикальными преобразованиями всей системы социальной жизни, когда изменяется сам облик объекта или явления. Кроме использования моделей эвристики, возникает еще один соблазн, обозначенный А. Тэшфелом как «быстрая категоризация». Она характерна как раз для ситуации быстрых социальных изменений, когда человек вынужден принимать категориальные решения на основе недостаточно сложившегося и продуманного опыта. Изменения категорий «не успевают» за объективными изменениями объектов и событий. Но в некоторых обстоятельствах на определенном этапе такие быстрые решения действительно необходимы, когда надо установить хотя бы «краткие» различия (или сходства) между объектами или явлениями, а не исключения из правил. Но при этом важно понять, что это — «грубая настройка», и она не должна оставаться единственной. В противном случае можно принести вред человеку, обрекая его на существование в искаженном образе Мира. Наконец, важным направлением анализа, несомненно, является учет эмоционально-мотивационной переменной, включенной в построение рядовым человеком образа измененного Мира, что также отличает данный подход от социологического. В психологии социального познания делается особый акцент на необходимость выявления специфической роли эмоций в этом процессе: рядовой человек организует свое поведение, опираясь не только на использование когнитивных схем, но в значительной мере на эмоциональное восприятие действительности.

Основные методики восприятия мира клиента:

Метафора: позволяет извлекать признаки из предмета, превращать мир предметов в мир смыслов. Интуитивно переживаемое чувство общности, похожести одного на другое обладает большой эвристической силой, позволяя глубже проникать в сущность познаваемой реальности, четче структурировать и систематизировать ее в рамках образа мира клиента. Человек способен не только уловить неявное сходство, но и создать его силой своего воображения, сопоставляя несопоставимое и соизмеряя несоизмеримое метафора позволяет сделать нечто меркой чего-либо другого и тем самым способствует образованию связей, сращиванию отдельных областей знаний о действительности друг с другом, концептуализации системы индивидуальных представлений в картине мира и, в конечном итоге, к формированию новых фрагментов действительности, Связывая идеи, мыслившиеся до этого как разнородные, метафора позволяет ассимилировать новые взгляды и идеи. Поэтому, истолковывая метафоры клиента и предлагая ему трактовку его ситуации в метафорической форме, консультант стимулирует поиск самостоятельного выхода из затруднительной ситуации, вводит в исходное понимание проблемы новые параметры. Кроме того, использование метафоры консультантом «привязывает» к старым смыслам новые контексты, что обнаруживает новые смысловые оттенки ситуации, а значит, порождает новое ее понимание, новые переживания и новое отношение к ней и самому себе Используя в интерпретации проблемы клиента свои метафоры, консультант способен вносить изменения в общие представления клиента о себе, о других, о Жизни, о мире вообще.

Метафора является характеристикой не только слова, но идей, поскольку входя в фундамент существующих концептуальных систем, она определяет человеческое понимание событий, фактов вынужден использовать и соответствующие ему другие, Между различными метафорами складываются отношения следования, а потому форма описаний во многом определяется средствами описания. Однако сам их выбор зависит от особенностей описываемого объекта.

Смысловой перенос. Часто клиент, мучимый своими проблемами, «цепляется» сознанием за некоторые слова, насыщая их индивидуальными значениями и придавая им сверхзначимость. «Застревание» на ключевых словах может быть использовано консультантом для насыщения их новыми смыслами, а нахождение новых ключевых слов для психики клиента способно существенно перестроить его смысловые конструкты. Совместное переосмысление обыденных слов, которыми описана проблема, позволяет строить из них новый смысловой костях ситуации, и перестраивать систему отношений к себе и проблеме. Подобная трансформация смыслов на первых порах сохраняет метафорический характер, но по мере «вживления» метафоры в индивидуальное сознание выражение теряет свою первоначальную новизну и его метафорический характер перестает восприниматься в явной форме.

Рефлексия является непременным спутником понимания, как для консультанта, так и для клиента. Поскольку любая проблема представляет собой единство известного и неизвестного, постольку уже при её формулировании клиенту часто приходится увязывать между собой утверждения, противоречащие друг другу. Сам процесс презентации осмысления ситуации рефлексивен, поскольку во многом он заключается в сопоставлении старых и новых представлений о ней, выявлении различных связей и отношений между ними. Возникающее при этом новое понимание изменяет отношение к ситуации уже само по себе.

Рефлексия для консультанта является одним из механизмов, обеспечивающих целостность понимания клиента. Имеющееся у него знание позволяет ставить вопросы, на которые клиент должен произвести новое знание, исходя из измененного вопросом отношения к своей проблеме. Цепочки таких трансформаций дают возможность клиенту лучше понимать смысл высказываний, которыми он характеризует ситуацию, и, в свою очередь, помогают консультанту ставить новые вопросы, по-разному фокусирующиеся на проблеме. Чтобы оценить степень соответствия высказываний клиента вопросу, консультант должен как можно детальнее и четче представлять, ответ на какой центральный вопрос он хочет получить, поскольку от выбранного им направления постановки вопросов зависит ход и результат консультативного взаимодействия в целом. Поэтому психолог по мере разворачивания текста в процессе консультирования должен рефлексировать факторы, определяющие выбор одной из возможных объяснительных схем и в соответствии с этим направлением формулировать вопросы.

Однако даже, несмотря на взаимное стремление психолога и клиента к пониманию и удовлетворение от взаимодействия, полное понимание недостижимо, поэтому рефлексивно консультанту приходится оценивать его качество, исходя из описанных в литературе параметров — его глубины, отчетливости, полноты и обоснованности. Полнота — максимальное выявление содержания сообщения клиента, Включая также его контекст и подтекст;

Отчетливость — степень осмысления свойств, связей и отношений изложенного им сообщения;

Обоснованностью — осознание оснований, которые обусловливают уверенность в правильности пони мания смыслов, которые клиент пытался донести. Глубина осмысления характеризует степень проникновения в сущность воспринимаемого (отчетливость и обоснованность), учет всех факторов, обусловливающих смысл (полноту). В зависимости от своей глубины понимание может осуществляться на нескольких уровнях, различия между которыми довольно условны.

Первая и самая элементарная стадия понимания, доступная даже не очень опытному консультанту — узнавание, идентификация (отождествление) излагаемой клиентом ситуации с известным психологу классом проблемных ситуаций. Вторая стадия связана с более конкретным отнесением осмысляемого материала к той или иной категории, подведение его под определенный род, т. е. стадия объяснения, генерализации. На третьей стадии происходит выявление не только общих, но и специфических свойств явления, его индивидуализирующих отличий. И наконец, наиболее высокая степень понимания, наибольшая его глубина связаны с осознанием источников, целей, мотивов и причин осмысляемого сообщения. Такая глубина понимания, конечно же, приобретается с опытом и зависит от квалификации психолога. Поэтому для профессиональной науки важно дополнить информирование человека относительно жизненно важных для него обстоятельств, что может изменить его поведенческие последствия.

Сама проблема рекомендаций, даваемых консультативной психологией, также требует особого обсуждения, если учесть задачи, стоящие перед наукой в изменяющемся обществе. Сам термин «рекомендация» в словаре психологии в значительной степени скомпрометирован благодаря легкой ассоциации с понятием «рецепт». Вряд ли можно ожидать большой эффективности от прямых «указаний» к действию в сложных социальных условиях; скорее любая психологическая консультация в данном контексте может предложить иную, чем имеется у клиента, картину социальных реалий. Это будет означать некоторое расширение традиционной проблематики консультирования, может быть, определенный «сдвиг» с оказания помощи в области межличностных отношений в сторону помощи клиенту осознать себя в мире. Сегодня в российской психологии категория субъекта играет системообразующую роль. В ней воплощено всеохватывающее, наиболее широкое понимание человека, обобщенно раскрывающее целостность всех его качеств: природных, индивидуальных, социальных, общественных. Не случайно многие российские психологи в той или иной мере обращались в своих работах к проблематике субъекта.

Исходя из ряда положений данного подхода, принято считать центральными категориями психологического консультирования категории переживания и смысла, а основными моментами собственно консультативной деятельности — понимание и интерпретацию высказываний клиента как специфических дискурсов и текстов, несущих в себе эти личностные смыслы и переживания.

Тексты, поступающие в распоряжение консультирующего психолога, разнообразны: это и связанные вербальные высказывания, и невербальный контекст, и рисунок, и стилевое оформление облика и поведения. В широком понимании все это есть именно тексты как выражения субъективных переживаний и смыслов, хотя и тексты разных уровней, разных структур, разной величины и разной степени объективной считываемости. Любой из них образован сочетанием знаков, переплетением значений и представляет собой адресное, компактное и воспроизводимое выражение некоторого содержания, развернутого во времени (т.е. имеющее начало и конец) и обладающего смыслом, в принципе доступным пониманию.

Особенностью многих текстов, адресуемых консультанту, является наличие в них метафор, своеобразных «иносказаний», недоговоренностей, аллюзий, эвфемизмов и т. д., в результате чего к ним часто бывают неприменимы мерки повседневной логики и речи. Очень часто смысл обнаруживается в подтексте, который формируется только в индивидуальном сознании.

Прежде всего надо знать язык, которым он изложен. И хотя кажется, что в большинстве случаев это обычный общеразговорный язык, тем не менее здесь есть нюансы.

они вставляют в изложение слова и выражения. которые ЯВ.1Яются устоявщимися идиомами в их семье, в их среде, в их самопонимании, но могут быть совершенно непонятны консультанту; они ссылаются как на очевидные для понимания на фрагменты других текстов, вызванных субъективными ассоциациями или взывающих к определенным подтекстам; они оперируют фактами, которые им представляются общеизвестными и общезначимыми и т. д. Язык отражает в клиенте его происхождение, его образование, его поколение, его самопонимание и т. д., поэтому консультант должен владеть как общепринятым языком, так и «экзотическими», сугубо индивидуальными языками самопрезентации.

Понимать другую личность — это и значит принимать и понимать язык, на котором она себя выражает, поскольку на любом языке оказывается сказанным лишь то, что на нем можно сказать.

Консультант должен проникнуть также в то, как клиент сам интерпретирует факты своей личной истории — считает ли он их выдающимися, значимыми, горестными, ничтожными, бессмысленными, постыдными или достойными уважения и т. д. Очень часто от этого зависит само изложение — что-то клиент выдвигает на первый план при представлении своей проблемы, что-то повторяет нескольку раз, как бы стремясь утвердиться в сказанном, а что-то умалчивает или излагает как малосущественный факт.

В организации текста также косвенно просматривается внутреннее ценностное отношение к самому факту консультирования, делегируемое психологу — клиент может строить обращение как просьбу о помощи, как беседу на равных, как приказ, как «журналистское» интервью, ориентированное на информацию и т. д. Смысл про исходящего с клиентом становится более ясным, если консультант из всего этого реконструирует «фон личности» (в частности, ее самооценку и притязания, «образ мира», эмоциональное самоотношение и др.) и противоречия самоинтерпретации. Для адекватного понимания смысла текста необходимо также наличие минимального связного набора сведений, касающегося его содержания своеобразного тезауруса. В свою очередь, тезаурус обогащается и меняется с каждым новым профессиональным приобретением психолога.

Понимание — всегда сотворчество понимающих, поскольку, по М. М. Бахтину, понимание способно восполнять и обогащать любой, даже чрезвычайно сложный и насыщенный явными и скрытыми смыслами текст, вносить в него многообразные новые смыслы. Применительно к процессу консультирования можно добавить, что иногда консультант в силу наличия профессиональных навыков способен к лучшему пониманию клиента, чем сам клиент способен понимать себя, и тогда сотворческий процесс наиболее интенсивен.

В консультировании клиент продуцирует текст, специально ориентированный на понимание психолога, и в нем присутствует как минимум три уровня: собственно уровень изложения проблемы; уровень самопрезентации в изложении проблемы; уровень представлений о консультанте, для которого проблема излагается таким образом.

На каждом шаге консультирования для психолога возможно как понимание, так и непонимание текста клиента, в первую очередь, из-за многообразных субъективных контекстов, в которые он заключен, Кроме того, воспринимая и осмысливая сообщение клиента, консультант так или иначе отвечает на него (репликой, постановкой вопроса, невербальными средствами и т. д.), причем отвечает именно в соответствии со степенью понимания (или непонимания), достигнутой на каждом отдельном шаге общения. Клиент также вынужден «приспосабливать» свой текст к нему, пользуясь, как минимум, парафразой, что способно вынести данный текст из границ переживаний клиента в зону совместных действий над текстом, приемлемым для обоих — консультанта и клиента. Могут возникать целые цепи вопросов-ответов, внешне соответствующих всем правилам построения текстов, но предполагающих совсем другие контексты. Следовательно, успех консультирования во многом зависит от возможности и умения находить ответы с помощью реконструкции контекстов, которые свидетельствуют о нормативно-ценностных системах, закодированных в жизненных ситуациях клиента, и соотносить их с имеющимися в опыте конструкциями.

Если этого не происходит, возникает «псевдопонимание», в рамках которого некоторые сообщения клиента оказываются лишенными смысла. Чем больше таких диатрем, тем сильнее продуктивный сотворческий диалог разрушается. Он оказывается невозможным и в том случае, если консультант (и/или клиент) лишь включает сообщения собеседника в свой привычный и фиксированный набор смыслов или старается полностью воспринять способ осмысления, характерный для собеседника. Только частичный выход за пределы привычного мировосприятия позволяет найти какие-то общие Моменты, обеспечивающие понимание. Для этого консультанту часто необходимо бывает преодолевать психологические барьеры, отказываться от привычных культурных И профессиональных стереотипов, интеллектуальных установок, стиля рассуждения, что само по себе часто приводит к нежеланию понимать клиента, принимать на себя непривычную смысловую и эмоциональную нагрузку, Тем не менее только диалог как воздействие на личностные смыслы друг друга — путь к взаимопониманию.

Заключение

В данной работе мы провели анализ происхождения социального конструктивизма и способы реализации его положений в процессе консультирования.

Совершенно очевидно, что применение положений данного направления позволяет намного повысить эффективность консультирования и, таким образом, намного эффективней реализовать главную цель всего процесса — помощь людям, обратившимся к консультанту, решить свои жизненные проблемы и вновь обрести душевное равновесие.

В заключение следует отметить, что применение идей социального конструктивизма в консультировании в настоящее время активно развивается и появляется большое количество новых методик, направленных на применение принципов именно этой концепции.

Словарь использованных терминов Дискурс — речевое высказывание длиннее предложения.

Конструктивизм — первоначально зародился в теории восприятия. Суть теорий в том, что перцептивный опыт рассматривается как сложная конструкция, базирующаяся на когнитивных и эмоциональных операциях.

Социальный конструктивизм — подход к исследованию социальных психологических предметов с тех же философских позиций. В частности, утверждается, что не существует такой вещи как познаваемая объективная действительность.

Консультирование — процесс, направленный на помощь индивиду помочь решать свои проблемы в различных областях жизни.

Представление — образ предмета или явления, возникающий в сознании воображению или на основе впечатлений, полученных в прошлом.

1. Айви А. Е., Айви М. Б., Саймэк-Даунинг Л. «Психологическое консультирование и психотерапия. Методы, теория и техники. Практическое руководство», М.: Психотерапевтический колледж, 1999.

2. Андреева Г. М. «Социальная психология и социальные изменения» «Психологический журнал», 2005, № 5 3. Ахола Т., Фурман Б. «Терапевтическое консультирование: беседа направленная на решение», СПб, Речь, 2001.

4. Бергер П., Лукман Т. «Социальное конструирование реальности», М., Медиум, 1995 5. Брокмейер Й., Харре Р. «Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы» «Вопросы философии», 2000, № 3.

6.Василюк Ф. Е. Семиотика психотерапевтической ситуации и психотехника понимания", «Московский психотерапевтический журнал», 1996 № 4. Емельянова Т. П. «Концепция социальных представлений и дискурсивная психология», «Психологический журнал», 2005, № 5

7.Вацлавик П., Бивин Д., Джексон Д. «Прагматика человеческих коммуникаций: изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия» М., ЭКСМО-Пресс, 2000

8.Вацлавик, П. «Конструктивизм и психотерапия», «Вопросы психологии», 2001 г. № 5.

9. Венгер А. Л. «Психологическое консультирование и диагностика», М.: Генезис, 2001

10. Елизаров А. Н. «Концепции и методы психологической помощи», М., 2004

11. Знаков В. В. «Самопонимание субъекта как когнитивная и экзистенциальная проблема» «Психологический журнал», 2005, № 1

12.Ильин И. П. «Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998

13.Петренко В. Ф. «конструктивистская парадигма в психологической науке» «Психологический журнал», 2002, № 3

14.Сапогова Е. Е. «Понимание как центральная проблема консультативной психологии» «Психологическое консультирование» под ред. Синченко В. Г., Ростов, 2000 15. Фридман Джилл, Комбс Джин. «Конструирование иных реальностей: истории и рассказы как терапия». М., 2001.