Право и справедливость

Согласно теории общественного договора общество характеризуется принятием правил и законов, обеспечивающих блага всем тем, кто участвует в его деятельности. В понятии социальной справедливости главным кажется распределительный принцип: поровну или в соответствии с заслугами каждого распределить совокупный общественный доход. Если удается найти такие принципы организации общества и воплотить их в его институтах, это скрепляет людей узами гражданского содружества. Известный американский философ Джон Роулз (1921—2002) писал: «Справедливость есть главная добродетель общественных институтов, подобно тому, как истина есть главная добродетель научных систем»^[1]. Собственно, успех европейской цивилизации тесно связан с тем, насколько удается соединить выгоду и справедливость. Западные наблюдатели издавна фиксируют равнодушие российских граждан по отношению к индивидуальным правам и свободам. Это свидетельствует не о том, что русские любят рабство, а о том, что они по-иному представляют себе свободу. В российском менталитете справедливость есть форма нравственного признания, и с этой точки зрения многие сложившиеся исторически социальные и экономические преимущества отдельных людей выглядят произвольными. Вот почему справедливость — главный рычаг социальных революций. Следовательно, это социально опасное чувство должно каким-то образом ограничиваться и контролироваться. Если общество не может объединиться иначе, чем на основе справедливости, честности и равенства, то верно и обратное: в ходе развития оно будет вынуждено нарушать эти принципы и пребывать в состоянии вечной зависти и стремления к переделу. Противовесом, сдерживающим зависть и ненависть индивидов, выступает чувство ценности и необходимости социального контакта и интеграции. Человек — это общественное животное, и даже став автономным жителем мегаполисов, он стремится к контакту, кооперации, без которых невозможны удовлетворение материальных запросов и нормальная душевная жизнь. Одиночество страшит человека, и он договаривается с другими о принципах совместной жизни или, точнее, пытается гармонизировать правила коллективной игры со своим стремлением к свободе.

Справедливость не есть некий застывший идеал. Каждый человек в течение своей жизни формирует понятие справедливости и стремится достигнуть в этом понимании консенсуса с другими людьми. Как он это делает? Именно в связи с данным вопросом и возникает общефилософская проблема о роли рефлексии, коммуникации и аргументации в формировании моральных чувств. Чистая справедливость, строго говоря, не может быть выражена в речи или на письме. Дело в том, что язык уже заражен социальными дифференциациями, и как таковой он представляет собой первую и главную форму власти. Поэтому сформулированные суждения о справедливости уже есть дискурс силы. Язык искажает справедливость, вносит в нее элемент «византийской казуистики». Но все-таки помимо речи нет иного способа формировать понятие справедливости, обсуждать его с другими людьми, что заставляет обратиться к соотношению права и справедливости. Речь должна идти о пересечении, взаимодействии и согласовании справедливости и суждения.

• [1] Роулз Д. Теория справедливости // Этическая мысль: Науч.-публ. чтения. 1990. М., 1990. С. 230.