Как преодолеть нежелание респондентов отвечать?

В ходе интервью важно создать комфортную психологическую обстановку. Респондент должен представлять себе, зачем собирается информация, и считать эту цель достойной и справедливой. Так, когда респонденту задают достаточно интимный вопрос, например, о его гигиенических привычках, ему важно знать, что этим интересуется медицинская ассоциация, а не фирма, производящая зерновые продукты.

Точно так же респондент должен понимать, почему, спрашивая о тех или иных продуктах, интервьюер вдруг «перешел на личности», заинтересовался возрастом, образованием, доходом, сферой деятельности и т. д. Поэтому перед вопросами о социально-демографических характеристиках респондента в анкету полезно включить пояснение, например: исследователей интересует, как потребляют те или иные продукты люди разного возраста, с разными доходами и т. д.

Но даже при соблюдении всех этих правил респонденты неохотно отвечают на многие чувствительные для них вопросы. Таковы, например, вопросы о доходах, семейной жизни, политических убеждениях и религиозных верованиях респондента, о произошедших с ним несчастных случаях, о его столкновениях с преступным миром и многие другие. Что же делать, когда такая информация необходима?

Во-первых, такие темы лучше обсуждать в конце интервью: даже если респондент ответит на эти вопросы, контакт с ним все-таки может быть нарушен.

Во-вторых, нужно попытаться создать у респондента ощущение, что вы не спрашиваете его о чем-либо необычном. Например, прежде чем спросить, есть ли у него долги, можно объяснить, что согласно исследованиям большинство людей живут в долг.

В-третьих, иногда полезно задавать вопрос от третьего лица, то есть: «Некоторые считают, что… Согласны ли вы с ними?». Например, в одном опросе Фонда Общественное Мнение, посвященном рынку питьевой воды в бутылках, вопрос звучал так: «Одни люди считают, что водопроводную воду можно пить без всяких опасений. Другие — что она очень опасна для здоровья. С кем — с первыми или со вторыми — вы согласны в большей степени?» .

В-четвертых, иногда удается «спрятать» чувствительные вопросы среди обычных. Отвечая на них, респондент может «с разгону» ответить на чувствительный вопрос.

В-пятых, когда вопрос настолько чувствительный, что для ответа на него респондент должен быть абсолютно убежден в анонимности опроса, иногда применяют генераторы случайных чисел. Респонденту задают два вопроса: основной (чувствительный) и вспомогательный. Каждый из них допускает лишь два варианта ответа: «да» и «нет». В качестве вспомогательного вопроса можно взять любой, на который заранее известно распределение ответов. Респондента просят подбросить монетку, не показывая интервьюеру, как она упала. Если выпал «орел», отвечать на основной вопрос, если «решка» — на вспомогательный. При анализе ответов исследователи учитывают, что примерно половина респондентов отвечали на основной вопрос, а оставшиеся — на вспомогательный. Тогда доля положительных ответов, полученных в ходе опроса (а), составляет:

где р — искомая доля ответивших «да» на основной (чувствительный) вопрос; q — известная заранее доля ответов «да» на вспомогательный вопрос.

Выразив отсюда р, получаем искомое:

Поясним сказанное при помощи условного примера. Пусть в стране, где чтение книг считается уголовным преступлением, нужно узнать долю тех, кто читал книги.

В анкету включаются два вопроса:

• 1) основной: «Читали ли вы когда-нибудь книги?» ;
• 2) вспомогательный: «Вы родились в марте?» .

Сколько человек родилось в марте — известно, но для простоты предположим, что каждый двенадцатый (q = 1/12? 0,083). Пусть в результате описанной процедуры на комплекс из двух вопросов было получено 18% положительных ответов (а = 0,180), а остальные — отрицательные. Тогда имеем: р? 2 · 0,180 — 0,083 = 0,277.

Таким образом, «преступников» в этой условной стране оказалось более четверти: 27,7%! Но опрос не дает оснований никому из них предъявить обвинение.