Творческий путь М.М. Фокина до 1909 г

Михаил Михайлович Фокин родился 23 апреля 1880 года. По поводу его судьбы разгорелись споры: вся семья — мать, старшие братья, сестра Соня находили, что Миша мальчик удивительно грациозный и что балет может стать для него занятием вполне достойным. Михаил имел все данные балетного премьера — стройный, длинноногий, с выразительным и глубоким взглядом темных глаз. «Не хочу, чтобы мой Мимочка был попрыгунчиком! — сердито говорил папа, когда в семье нашей поднимался вопрос об отдаче меня в балетную школу. Папа был серьезный, деловой человек и балет считал занятием легкомысленным. Мысль, что его младший сын будет только и делать всю жизнь, что прыгать и на одной ноге вертеться, да еще брать балерин за талию и подкидывать в воздух… эта мысль раздражала его» , — писал Фокин в своих мемуарах. [5. с.83].

Мать Михаила, Екатерина Андреевна, с детства бредила театром, хотя ее первое и единственное выступление на театральной сцене вызвало бурю гнева в семье, где она воспитывалась. Мечту о театре она сумела передать всем своим детям. Она решила пойти наперекор мужу — отвела Михаила на прием в театральную школу тайком от него. «Счастливая, вернулась она домой. «Миша принят!» .

" Куда принят? — спросил папа с выражением тревоги на лице.

" Принят первым в театральную школу!" .

Брови у папы нахмурились, но губы слегка улыбались. Очевидно, слово «первым» произвело впечатление. Гордость отцовская получила какое-то удовлетворение". [5. с.85].

Так в 1889 году Михаил Михайлович Фокин был принят в Петербургское театральное училище, где ему довелось учиться балетному мастерству у таких известных и талантливых педагогов и танцовщиков, как Николай Легат, Платон Карсавин и Павел Гердт. Здесь воспитывали артистов балета, придавая исключительное внимание лишь их профессиональной подготовке. «В школе преподавались замечательно хорошо предметы специальные и очень слабо общеобразовательные». [5. с.93] Воспитанники училища были заняты почти во всех балетных постановках Мариинского театра, репетициям отводилось главное место в учебной программе.

" Приходя в танцевальный класс, я опять слышал: «Держите спину прямо! Пятку вперед! Пальцы рук вместе!» и т. д.

Я все это «честно» исполнял. Мне легко давались и выворотность ног и прямая спина и прочие «добродетели» .

Но про себя я думал постоянно: зачем? почему? Задавать такие вопросы не полагалось. Ответ был ясен: нас так учили, такова традиция, держи спину, вытягивай пальцы и не рассуждай.

Постепенно я сам для себя выяснил, что прямая спина хороша как основа. Но всю пластику сводить к прямой спине — большая ошибка" , — писал Михаил Фокин. [5. с.110].

Талант и живой интерес к учебе не мешали Михаилу часто быть зачинщиком всевозможных шалостей. В то же время к учебе он относился серьезно, а интерес к балету сочетался у него с любовью и способностями к музыке, рисованию. В музее Ленинградского хореографического училища сохранилось несколько живописных работ Фокина, выполненных в реалистической манере. Он принимал участие в различных музыкальных кружках, даже играл на балалайке в знаменитом в свое время оркестре народных инструментов В. Андреева.

Первые публичные выступления Фокина прошли на школьной сцене. В 1890 году он был участником детских танцев в балете «Спящая красавица», в 1892 году — премьерного показа балета «Щелкунчик». Спустя три года он исполнил в этом балете главную роль. Он имел возможность собственными глазами наблюдать работу талантливых балетмейстеров Петипа и Иванова.

Фокин закончил Петербургское театральное училище в 1898 году. Поскольку уже во время учебы он обнаружил блестящие способности и прекрасную профессиональную подготовку, то обычную для большинства выпускников стадию кордебалета он благополучно миновал и сразу был принят в труппу солистом. «По окончанию школы мое увлечение танцем, в результате удачного дебюта, было так велико, что все сомнения и „вопросы“ были временно забыты. Я только и думал, как бы достигнуть наибольшего совершенства в танцах», вспоминает Фокин. [5. c.115].

Ему приходилось танцевать разные партии — и классические, и характерные. А с 1902 года он начал преподавать в балетной школе — сперва в младших классах девочек, а потом самостоятельно повел старший класс.

Но ему все меньше нравилось то, что он видел в театре и чем должен был сам заниматься. А от природы он был честолюбив, и балетная молодежь уже видела в нем лидера. Он подал в дирекцию план постановки балета «Дафнис и Хлоя», но даже не получил ответа. Однако Фокин продолжал оставаться в балетной труппе, и к 1904 году был переведен в разряд первых танцовщиков, исполняя сольные партии в балетах «Спящая красавица», «Пахита», «Корсар», «Пробуждение Флоры» и других. Наконец ему поручили поставить выпускной спектакль — и он в балете «Ацис и Галатея» частично осуществил свои идеи о танце, который должен составлять единое целое с музыкой и живописью. «Поставил я балет не совсем „как полагается“. Танцевали у меня ученицы на пальцах, а костюмы полугреческие, полубалетные. Кой-где был намек на иную, небалетную классику. Группы были необычные. Совершенно не симметричные. Совсем новым показался танец фавнов». [5. с.162] Премьера состоялась 20 апреля 1905 года. Прежде чем осуществить постановку, Фокин долго и тщательно изучал историю искусства и танца Древней Греции.

Именно в это время Фокин встретил и полюбил Веру Антонову. Она была одной из его воспитанниц. Их свадьба состоялась в 1905 году. Была она скромной, потому что материальное состояние Михаила Фокина не позволяло думать о роскоши и пышности.

Время было беспокойное — революция 1905 года всколыхнула общество настолько, что даже в балете, который традиционно был вне политики, молодежь организовала оппозиционную группу и стала требовать от дирекции улучшения условий работы. Фокин в этой группе был, а когда дирекция понемногу сводила счеты с бунтовщиками, его в театре оставили с негласным условием — не допускать до руководящей работы в балете. Но весной 1906 года ему все же удалось поставить школьный спектакль «Сон в летнюю ночь» по комедии Шекспира. В зале присутствовали критики и художники из объединения «Мир искусства», и они по достоинству оценили яркую индивидуальность, вкус и стиль Фокина. Было решено, что когда-нибудь он станет глашатаем их мировоззрения в балете.

Вскоре артисты труппы предложили Фокину осуществить какую-нибудь постановку в целях благотворительности. Идея понравилась, и он выбрал для постановки акт из уже написанного, но еще не поставленного балета Антона Рубинштейна «Виноградная лоза». Сам Петипа, увидев постановку, прислал Фокину небольшую записку с восторженным отзывом:

" Дорогой друг Фокин! Восхищен Вашими композициями. Продолжайте в том же духе, и вы станете хорошим балетмейстером. Весь ваш М. Петипа" .

" Это письмо — это благословение начинающего балетмейстера великим предшественником, ушедшим на покой. Оно обрадовало меня, дало мне громадную моральную поддержку", с гордостью вспоминал Фокин. [5. с.167].

В начале 1907 года на вечере в пользу Общества защиты детей Фокин показал два балета — «Шопениану» (первую версию) и «Евнику». Изысканность и совершенство формы спектаклей окончательно покорили «мирискусников». Возглавлявший «Мир искусства» Александр Бенуа предложил Фокину совместно создать новый балет. Он брал на себя либретто и оформление, композитором стал молодой музыкант-новатор Николай Черепнин. Сперва удалось показать вторую картину — «Оживленный гобелен» на школьном экзаменационном спектакле. Она имела успех, и общими силами добились постановки на сцене Мариинского театра.

Следующей работой Фокина в содружестве с «мирискусниками» был балет «Египетские ночи» на сюжет новеллы Теофиля Готье «Ночь в Египте». Тогда же, в начале 1908 года, был поставлен новый вариант «Шопенианы». Фокин искал способ создания танцевально-симфонической сюиты. Вскоре появился и третий. «Балет этот не имел какого-то определенного сюжета — все его содержание сводилось к музыке, в каком-то пластическом выявлении музыки. А музыка, вдохновившая Фокина, состояла исключительно из произведений Шопена — из прелюдов, вальсов и мазурок. То было до некоторой степени запоздалой данью того увлечения которое вызвало в Фокине искусство Айседоры Дункан (в еще более сильной степени сказавшегося в его первом балете Eвнике»). Ведь и Айседора не «представляла» что-либо, а только «танцевала музыку». Однако в этом году этому увлечению (успевшему за четыре года несколько охладеть) Фокин не пожелал отказаться от носков (points) и прочей «классики», свой же живописный «эффект» он строил в данном случае на белой дымке тарлатановых тоник на каком-то нейтральном, бесцветном фоне". [1. с.447].

1909 год стал решающим в творческой жизни Фокина. Дирекция императорских театров поручила ему постановку на сцене Мариинского театра «Египетских ночей» и «Шопенианы», а весной там же была показана «Евника». Именно этот спектакль стал реформой в области сценического балетного костюма — внешность актеров стала более образной и менее «балетной». В «Эвнике» наметились основные особенности зрелого творчества Фокина-постановщика, две линии — линия пластической драмы и линия стилизации под старину. Спектакль имел огромный успех.

Эти работы были оплачены дирекцией, что означало официальное признание балетмейстерских прав Фокина. После этого он стал готовиться к своему первому показу русского балета в Париже, инициатором которого был Сергей Дягилев.

После своей службы в театре Михаил Фокин разочаровался в классическом балете. Он писал: «Все художественные задания балета, все художественные приемы заменяются другими, нехудожественными.

Нет перевоплощения, нет создания образа. Вместо того — показывание себя.

Нет переживаний на сцене. Вместо них — погоня за успехом, угождение публике, старание получить её одобрение, взгляды в публику, угодливые жесты.

Нет единства действия. Оно прерывается для того, чтобы балерина могла поблагодарить публику за успех и своими поклонами «растянуть» аплодисменты.

Нет единства в средствах выражения. Одни (мимисты) выражают сюжет балета руками, другие (танцующие) выражают его (когда что-либо выражают, что бывает очень редко) ногами.

Нет единства в стиле костюмов. Одни (мимисты) выступают в исторически точных костюмах, другие (танцующие) — в костюмах специально «балетного стиля» .". [5. С.124−125].

Все эти мысли волновали и огорчали его. Пережитое в первые годы службы: разочарование в старом балете и мечты о новом.

Эти мечты о новом балете Фокин смог реализовать, когда в 1909 году Дягилев пригласил Фокина стать хореографом «Русских сезонов» в Париже.