Луцкий (Брусиловский) прорыв: предпосылки, подготовка, ход, последствия

ЛУЦКИЙ (БРУСИЛОВСКИЙ) ПРОРЫВ: ПРЕДПОСЫЛКИ, ПОДГОТОВКА, ХОД, ПОСЛЕДСТВИЯ

Статья посвящена одному из ключевых событий Первой мировой войны. Рассмотрены геополитические предпосылки организации и проведения прорыва, современное описываемым событиям состояние вооруженных сил Российской империи, соответствующие планы Ставки и инициативы командования Юго-Западным фронтом, в пределах которого и должен был состояться прорыв. Показаны основные моменты боевых действий мая-июля 1916 г., освещен ратный подвиг русских солдат и офицеров в ходе прорыва. Отдельно указывается на его последствия для других фронтов, влияние на политическую и социально-экономическую жизнь самодержавной России в период с осени 1916 г. и до начала так называемой «февральской революции» 1917 г.

Ключевые слова: Первая мировая война, Российская империя, Юго-Западный фронт, Луцкий (Брусиловский) прорыв, русская армия, боевые действия, ратный подвиг, экономическое развитие, военно-промышленный комплекс, внешняя политика.

Содержание Событие, происшедшее на Юго-Западном фронте Российской империи 22 мая — 31 июля 1916 г. старого стиля, известное в мировой историографии как Брусиловский (или Луцкий) прорыв русской армией австро-венгерских позиций, был крупной военно-стратегической победой отечественного оружия, означавшей, что самодержавная Россия, несмотря на громадные трудности Великой войны, не только не была сломлена, но и оказалась способной наносить противнику сокрушительные удары. После которых, скажем, та же Вена оказалась на грани военно-политической катастрофы, а Германия, ее главная союзница по Тройственному Союзу, была вынуждена перейти к обороне.

Но прежде чем обратится к более-менее подробному изложению конкретного хода данной операции, хотелось бы ответить на вопрос о том, насколько объективен и закономерен был ее удачный исход, могла ли она закончиться иначе, чем сокрушительным поражением врагов исторической России, в результате которого эти последние потеряли не только от 60 до 150 км прифронтовой территории, но и 1,5 млн. человек убитыми, раненными, взятыми в плен, дезертировавшими и пропавшими без вести. При этом даже поверхностный анализ имеющихся в распоряжении автора источников свидетельствует о том, что говорить можно скорее о закономерности означенной победы, чем о ее случайности, внезапности и даже непредсказуемости.

Первой ласточкой, показавшей воевавшим с 19 июля 1914 г. против СанктПетербурга австрийцам, немцам и туркам, что в будущей войне им не удастся избежать крупных неприятностей, стала начавшаяся вечером 3 августа 1914 г. Восточно-Прусская операция войск Северо-Западного фронта (командующий — бывший начальник войск Варшавского военного округа — генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский (1853−1918)). Вторгшись силами 1-й генераладъютанта Павла-Георга Карловича фон-Ренненкампфа (1854−1918)* и 2-й** генерала от кавалерии Александра Васильевича Самсонова (1859−1914) армий в одноименную часть Германии, русские солдаты, одержав верх над тевтонами под Гумбиненом, Гольдапом и Сталюпененом, заняли города Лык, Инстербург, Иоганнесберг, Сольдау, Каттенау и ряд других. Лишь разложение вражеской агентурой частей 1-й армии*** да убийство 17 августа ею же Самсонова вынудило Ставку временно приостановить движение вперед. Впрочем, ненадолго, ибо уже через несколько дней 1 и 2-я русские армии, оправившись от причиненного им расстройства и пополнившись 3-м Сибирским, а также 1 м Туркестанским корпусами, снова перешли в наступление.

Следующим этапом стала мастерски проведенная командованием Юго-Западного фронта 5 августа — 12 сентября 1914 г. Галицийская наступательная операция, в результате которой русские войска заняли Львов, Ярослав, Станиславов, Миколаев, большую часть Буковины, создав тем самым реальную угрозу вторжения в Силезию. Тогда же была взята сильная австрийская крепость Перемышль, причем всем любителям рассуждать о плохом снабжении русской артиллерии снарядами стоит внимательнейшим образом изучить фотографии разрушенных этой же, якобы мифической, артиллерией мощнейших фортификационных сооружений последней.

В течении сентября-ноября 1914 года на просторах Привислинского края происходили сразу две битвы: Варшавско-Ивангородская и Лодзинская, в которых с обеих сторон принимало участие около 800 тыс. человек. Избегая мало относящихся к теме подробностей, заметим, что даже современная наука, отнюдь не жалуя самодержавную Россию, вынуждена признать, что «русские действовали более эффективно. Успешным же контрнаступлением в последнем районе они и вовсе оказали существенную поддержку своим союзникам по Антанте, ведшим в это время тяжелые бои за Фландрию» .

Столь же знаково развивались события и на Юге. Так, объявив 20 октября 1914 года войну Турции, Россия уже тогда, разгромив 3-ю армию вновь образовавшегося противника, овладела стратегической инициативой в Закавказье. Чуть позже был нанесен серьезный урон германско-турецкой эскадре на Черном море, а в период с февраля по апрель 1916 года, заняв Эрзерум и Трапезунд, армии Николая II углубились на территорию бывшей Блистательной Порты почти на 250 км.

Таким образом, даже простое перечисление основных вех той войны убеждает нас в том, что у солдат и командиров Русской императорской армии просто по определению не могло быть в наличии никакого «пораженческого синдрома» и «боязни повторения событий японской войны 1904;1905 годов». Они в большинстве своем оказались морально готовы к совершению подвига будущего Луцкого прорыва. Даже пройдя через испытания «черного мая» 1915 г. (более известного в литературе как Горлицкий прорыв немецкого фельдмаршала Макензена, в результате которого уже к средине августа 1915 г. русские армии вынуждены были отойти на рубеж «Средний Неман-ГродноСвислочь-Беловежская Пуща-Пружаны-река Ясельда»).

Впрочем, несмотря на подобного рода, казалось бы, грандиозные успехи, ни немцы, ни австрийцы так и не достигли главного — полного разгрома России и выхода ее из войны, поскольку окружить войска неприятеля в Русской Польше им в максимально победоносном для себя июле-августе 1915 года так и не удалось. Предпринятый же ими через месяц удар по линии «Вильна-Свенцяны» был отражен, Рижский залив так и остался для кайзеровских военных моряков недостижимой мечтой, граница Российской империи на всем своем протяжении никогда не была полностью перейдена противником, а фронт к началу 1916 г. окончательно стабилизировался на линии «Рига-Двинск-Барановичи-Пинск-Дубно». Пассионарный порыв Германии начал иссякать, а ее Верховное Руководство все чаще стало подумывать о сепаратном мире.

И совсем по-иному обстояло дело у противоположной стороны конфликта. Так, в ноябре 1915 года русский Юго-Западный фронт был выведен из относительного бездействия критическим состоянием Сербии. Теснимые с севера превосходящими силами австро-германцев и атакованные на востоке союзными Берлину болгарами, сербы попали в опасное положение, заставившее наследника сербского престола просить помощи союзников, и, в особенности, — у официального Петрограда. В ответ на что директивой Ставки от 10 ноября 1915 года за № 5202а Юго-Западному фронту предписывалось нанести сильный удар по живой силе противника, а также иметь хорошо организованный конный корпус, чтобы бросить его в прорыв за Карпаты, на Венгерскую равнину.

14 февраля 1916 года в штаб-квартире Верховного Главнокомандующего в Могилеве под председательством самого Николая II состоялось совещание, на котором были приняты следующие решения: «1) как только состояние дорог позволит, перейти в решительноє наступление, сконцентрировав на главном направлении как можно больше сил; 2) удар наносить левым флангом Северного и правым флангом Западного фронта силами примерно 400 000 человек, с каковой целью с Юго-Западного фронта переместить на север Гвардейский отряд и 24-й корпус; 3) Юго-Западный фронт при этом должен удерживать свои позиции, выделив в резерв три корпуса и перейдя на севере в наступление от Ровно на Луцк и Ковель; 4) в случае осложнений или союза с Румынией части Юго-Западного фронта, которые будут выделены для обороны Добруджи, составят Особую армию (11, 22 и вновь формируемый корпуса) под командованием генерала Щербачева; 5) при возникновении осложнений со Швецией на территории Русской Финляндии в срочном порядке будет сформирована Отдельная 6 армия» .

В марте 1916 г. главнокомандующим Юго-Западным фронтом был назначен генерал А. А. Брусилов. Не дав последнему опомниться, Николай II прибыл на вверенные новому начальнику позиции со специальной инспекцией. Поговорив с Брусиловым лично, Император убедился в том, что последний буквально рвется в бой, хотя превосходство сил «его» фронта над противником было гораздо меньше, чем, скажем, на Северном и Западном направлениях. «Я ему ответил, — писал Брусилов, вспоминая то время и вопрос Государя, имеет ли он, Брусилов, что-либо доложить по существу момента, — что имею доклад, и весьма серьезный, заключающийся в следующем: в штабе фронта я узнал, что мой предшественник, генерал Иванов, категорически донес в Ставку, что войска Юго-Западного фронта не в состоянии наступать, а могут только обороняться. Я лично безусловно не согласен с этим мнением; напротив, я твердо убежден, что ныне вверенные мне армии, после нескольких месяцев отдыха и подготовительной работы, находятся во всех отношениях в отличном состоянии, обладают высоким боевым духом и 14 мая будут готовы к наступлению, а потому я настоятельно прошу предоставить мне инициативу действий, конечно, в согласовании с остальными фронтами. Если же мнение, что Юго-Западный фронт не в состоянии наступать, превозможет, и мое мнение, как главнокомандующего, не будет уважено, то в таком случае свое пребывание на посту главнокомандующего не только бесполезно, но и вредно, и в этом случае прошу меня сменить» .

1 апреля 1916 г. было принято решение, воспользовавшись двойным перевесом сил на Северном и Западном направлениях, именно здесь перейти в решительное наступление, «оставив главный удар за Западным фронтом из района Молодечно в направлении «Ошмяны — Вильно». В то же самое время, выслушав означенный рапорт генерала А. А. Брусилова, Царь решил возложить на подчиненный тому Юго-Западный фронт, превосходивший противника всего лишь на 1/8 часть своих винтовок, более активную роль. А Высочайше утвержденный несколько позднее окончательный план наступления войск Юго-Западного фронта**** сводил к следующему:

" 8-я армия наносила главный удар на фронте «Дубище — Корыто» тремя корпусами — 39-м, 40-м и 8-м. Протяжение фронта атаки — около 22 км, причем развитие данного прорыва предполагалось произвести 4-м Конным корпусом в составе 7-й кавалерийской и 3-й Кавказской казачьей дивизии, усиленной 77-й пехотной дивизией, наступавшими в направлении на Ковель;

• 11-я армия атаковала неприятеля 6-м корпусом на фронте от селения Гладки до шоссе «Тарнополь — Езерна» протяженностью около 6 км;
• 7-я армия — также одним 2-м корпусом с 3-й Туркестанской бригадой действовала на небольшом участке в районе Язловец;

И, наконец, 9-я армия имела задачу разгромить противника на линии «Миткеу — Онут — Доброноуц» протяжением около 15 км силами 11-го и 12-го корпусов.

В резерве главнокомандующего фронтом оставлено было всего две с половиной дивизии: в районе Ровно — 2-я Финляндская, под Волочиском — 126-я пехотная и на юге — одна пехотная бригада 12-й дивизии" .

4 июня 1916 года по-новому стилю Брусилов начал боевое передвижение отдельных частей под кодовым названием «Луцкий прорыв». Через несколько дней, в 12 часов пополудни, 125-я дивизия Юго-Западного фронта, перейдя в наступление, неожиданно столкнулась с упорным сопротивлением австрийцев, поставившим на грань срыва выполнение всей операции. Тогда, действуя, что называется, на свой страх и риск, начальник соседней с нею, 102-й дивизии, генерал Микулин, бросает во фланг противнику свою 1-ю бригаду, которая не только одолела неприятеля, но и помогла «забуксовавшим» было соседям к вечеру выйти на запланированный рубеж «Сильно-Вулька-Котовская». Столь же решительно вел себя названный комдив и 8 июня, когда, пытаясь взять с тыла местечко Рожище, лично повел своих подчиненных на форсирование реки Стырь в районе колонии Серхов. А звездный час этого героя лучше всего может быть описан следующим образом: «495-й пехотный полк атакует у Кульчина мост, оставшийся не взорванным, но он подрывается фугасами и начинает гореть. Под сильным ружейно-пулеметным огнем врага 405-й полк начинает отходить. Бросившийся к мосту со штабом генерал Микулин был тяжело ранен в обе ноги, а штаб его почти весь перебит пулеметным огнем» .

В тот же день 9-я русская армия овладела Черновицким тет-де-поном, а 10 июня 1916 г. ее 11-й и 12-й корпуса, переправившись через Прут ниже самого города Черновицы, к 19.00 полностью заняли его, захватив массу пленных и огромные трофеи. Кроме того, в ночь же с 9 на 10 июня Конный корпус взял штурмом расположенный в 75 верстах западнее Черновиц город Кимполунг (при этом особо отличились начальник 11-й пехотной дивизии, под чьим командованием 44-й Камчатский пехотный полк отбил у врага сильно укрепленную высоту 272 под Похорлоуцом). Тогда же командир 2-й батареи 1-го Конногорного дивизиона полковник Ширинкин, видя поспешно уходящую в тыл австрийскую батарею, направил для ее преследования свой орудийный расчет и, рассеяв расположенную тут же австрийскую пехоту (в плен попало 150 солдат), после короткого, вторичного уже, боя принудил к сдаче также и вражеских пушкарей (в составе 2 офицеров, 79 рядовых, 4 исправных пушек и 30 лошадей). С другой стороны, бойцы Текинского конного полка, будучи введены в бой в районе дислокации 12-й дивизии, неожиданно бросились на густые цепи контратакующих австро-венгерцев и, обратив их в бегство, захватили до 1500 пленных.

Не менее энергично действовала и соседняя, 11-я армия. Так, 3 июня 1916 года ее 17-й корпус занял станцию Почаев, а Заамурская конная дивизия — Радзивилов. Полторы недели спустя, развивая успех предшествующего периода боев, 32-й и 17-й корпуса выходят на берега реки Пляшевка (чье форсирование оказалось делом нелегким, ибо именно здесь почти в полном составе утонула одна из рот 404-го полка). Наблюдая возникшее поле этой трагедии невольное замешательство остальных солдат, командир означенного соединения, полковник Татаров, сам повел людей вперед. Перейдя реку за своим начальником по горло в воде и под сильным огнем врага, личный состав части обратил пытавшегося сопротивляться неприятеля в паническое бегство. Ранее других ворвался в окопы противника рядовой Ожигбесов. Заколов штыком трех немцев, он захватил целое неприятельское орудие. На расположенных рядом же позициях боец Глубинов первым вскочил в неприятельскую траншею и, заметив вражеского пулеметчика, заколол его штыком. «На помощь пулеметчику спешили австрийцы. Ручными гранатами Глубинов уничтожил противника и унес пулемет». Унтер-офицер Карпань, проникнув во вражеский окоп, «пленил» неприятельское орудие, а фейерверкер 4-й артиллерийской бригады Березов, «корректировавший огонь на передовой линии на наблюдательном пункте, вместе с пехотой ворвался в окопы. Тут лежал провод, брошенный сбежавшими австрийцами. Березов немедленно использовал его, установил связь со своей батареей и стал корректировать огонь. Где-то впереди непрерывно строчил неприятельский пулемет, сковывавший продвижение нашей пехоты. Березов видел, что пехота несет урон и, пробравшись вперед, указал батарее новую цель и продолжал давать указания с наблюдательного пункта до тех пор, пока пулемет не замолчал» .

К 16 июня 1916 г. на Ковельском и Владимиро-Волынском направлениях Брусиловского прорыва был сосредоточен 10-й германский корпус, переброшенный с Французского фронта. В составе его была знаменитая 20-я Брауншвейгская дивизия, получившая название «Стальной» за операции против французов в Вогезах. 17 июня у местечка Киселин удар «Стальной» немецкой дивизии приняла на себя русская «Железная» дивизия. «Четыре дня немцы вели ураганный огонь по русским солдатам, четыре дня грохотали разрывы снарядов, гудела и стонала земля. Но стойко держались русские герои. На третий день боя над немецкими окопами появился плакат: «Ваше русское железо не хуже германской стали! И все же мы вас разобьем!». «А ну, попробуй! …» — взвился плакат над русскими окопами. И в тот же день русские перешли в очередную контратаку. 20 июня, после сорок второй попытки, немецкая «Стальная» дивизия была разбита, а на следующий день, потеряв три четверти состава офицеров и половину солдат, вышел из боя и весь 10-й корпус немцев. В полках «Стальной» дивизии осталось по 300−400 человек. На допросах пленные брауншвейгцы говорили: «Подобному разгрому мы не подвергались с начала войны!» «.

• 17 июня 1916 года по всему Юго-Западному фронту начались контратаки австро-германцев, отличавшиеся необыкновенным упорством и ожесточением. «Наибольшей силы они достигли в районе Затурцы и далее к югу, до Боремели, постепенно ослабевая к флангам. Самый мощный натиск пришлось выдержать 11-му корпусу и 2-й Финляндской стрелковой дивизии, причем на некоторых участках враг провел 9 последовательных и беспрерывных атак. Но доблестные части наши отбивали все эти неприятельские штурмы, местами сами переходили в наступление, забирая пленных, орудия и пулеметы» .
• 18 июня 1916 года 3-й Конный корпус под командованием генерала А.Ф. фон дер Келлера и состоящая при нем 103-я пехотная дивизия, располагаясь в пределах позиции Юго-Западного фронта на участке от Селетина (у истоков реки Сучава) до Морересчи (в 15 верстах юго-западнее Кимполунга), был атакован превосходящими силами противника. Выдержав первый яростный удар, корпус «к вечеру 26 июня сам перешел в контратаку, в ходе которой австрийцы, не выдержав штыкового боя, бежали. Конный корпус же и далее продолжал развивать достигнутый успех» .

Подобно любому событию в истории, Луцкая операция Брусилова имела свои последствия. К примеру, именно после него был значительно усилен русский Северный фронт генерала от инфантерии Н. В. Рузского, который прикрывал от возможного удара с суши Псков, Новгород, а также столицу империи Петроград. Учитывая огромное морально-политическое значение данной армейской группировки, здесь было решено провести операцию по освобождению от неприятеля города Митавы — древнего исторического центра Курляндии, «малой родины» восьмой представительницы династии Романовых, императрицы Анны Иоановны (1730−1740).

Конкретное выполнение этого сложного задания возлагалось на усиленные батареями тяжелой артиллерии 6-ю Особую, 1-ю и 2-ю Латышские бригады, 2-й и 6-й Сибирские корпуса, 110-й пехотный полк 12-й армии. Планировалось, что, двигаясь из района Одинга и левого берега реки Аа в направлении «ТукумКрейцбург», означенные части, разрушая снарядным градом сильно укрепленные позиции немцев, прежде всего перережут местную железную дорогу «Плаканен-Берземюнде». После чего, подтянув тылы и дождавшись сведений воздушной разведки, приступят к штурму самого населенного пункта. В идеале рекомендовалось «все сделать тихо, что называется — без единого выстрела, действуя, впрочем, по своему разумению и с учетом реальной обстановки» .

Рано утром 5 января 1917 года, перейдя в наступление, «сибиряки», в двух местах разрушив оборону противника, начали стремительную атаку на местечко Сарканайс. Латышские же авангардные отряды, ворвавшись в Крастенский лес и отбросив тевтонов за Скудр-Граббе-Тируль, удерживали занятые рубежи вплоть до прибытия основных контингентов. Через сутки немцы были вынуждены оставить правый берег Аа у озера Бабит, дав возможность славным наследникам Брусиловской операции создать здесь четыре огромных плацдарма. И хотя достигнутые успехи были несколько омрачены антиправительственным мятежом рядового состава 17-го Сибирского стрелкового полка, однако, после его подавления и казни 92 зачинщиков, операция продолжалась в прежнем ритме. Лишь 14 января, создав реальную угрозу Якобштадской и Двинской группировкам противника, русские начали переходить к обороне.

Расположенный по соседству с Северным Западный фронтом примерно большинство царских генералов считало малопригодным для грядущих наступательных операций и поэтому, если так можно выразиться, — хронически затишным. В Ставке пока не возражали, тем более, что рядом находился Могилев — скромный губернский город, дома которого Николай II любил, пожалуй, даже больше, чем Зимний дворец. Рассказывают, что, беседуя 22 января 1917 года с местным губернатором А. И. Пильцем, Царь высказал следующую интересную мысль: «Я знаю — положение очень тревожное, мне советовали даже распустить Государственную Думу. Но Я на это пойти не могу. В военном отношении мы сильнее, чем когда-либо. Скоро, весной, будет наступление, и Я верю, что Бог даст нам победу, а тогда изменяться и настроения» .

В ожидании будущих атак для солдат и офицеров организовывались учения, парады, побудки, марш-броски, показательные рекогносцировки, разведывательные рейды, демонстративные сшибки с условным противником, вылазки регионального значения. Ротные священники и командиры, стремясь пресекать дезертирство (или, по официальной терминологии — «нелегальное шатание в тылу без дела»), проводили молебны, читали лекции, вели разъяснительную работу.

Нередко личный состав фронта удостаивался и высочайших визитов. В частности, 9 февраля 1917 года в Смоленск приехала императрица Александра Федоровна и великие княжны. Сопровождаемые церемониальной охраной из георгиевских кавалеров разных частей, они обошли парадный строй солдат городского гарнизона, побывали в лазаретах и госпиталях. Всюду их встречали очень торжественно, а на царские приветствия все, от начальника Штаба округа до юнкера и убеленного сединами ветерана включительно, отвечали громогласным «Ура!» .

Говоря же о Юго-Западном фронте, прежде всего следует отметить тот факт, что в средине декабря 1916 г. в Ставке состоялось плановое совещание, где присутствовал и его тогдашний командующий, генерал А. А. Брусилов. Если верить «Воспоминаниям» самого Алексея Алексеевича, «относительно военных действий на 1917 год ничего определенного решено не было». Однако другие источники свидетельствуют, «что примерно в те же дни генералы В. М. Гурко и А. С. Лукомской выдвигают план удара силами 46 наших дивизий в направлении Вильно, и только странное вмешательство Алексеева свело его к ряду вспомогательных маневров Х-й армии». На контролируемых фронтом западных регионах нынешней Украины почти каждый день происходили бои, в которых особой доблестью отличался ставший 15 января 1917 г. генералом от кавалерии граф и уже упоминавшийся нами выше Ф. А. Келлер (1857−1918). Военная контрразведка «разработала план более широкого, чем ранее, привлечения на свою сторону галичан и буковинцев, состоявший в том, чтобы шире использовать в местном делопроизводстве, наряду с русским, также румынский и польский языки». Практически завершилась строевая реорганизация частей и подразделений, «состоящая в том, что полки 4-х батальонного состава сведены в 3- х батальонные, а из освободившихся 4-х батальонов были сформированы третьи дивизии корпусов». Командир расквартированной здесь же Кавказской Туземной конной дивизии генерал-лейтенант Д. П. Багратион (1863-?) много сделал для дальнейшего улучшения фронтовой кавалерии и привлечения на службу в ней дагестанских, осетинских, крымско-татарских и туркменских подразделений. Продолжала развиваться боевая авиация, базами для которой служили взлетно-посадочные площадки под Каменец-Подольским, Ушицей и Дунаевцами. С 3 по 5 февраля 1917 г. в тыловых гарнизонах фронта безо всяких осложнений прошли сборы новобранцев для отправки на передовую.

Сложнее было положение в Подунавье, особенно после того, как, овладев 11 ноября 1916 г. Бухарестом и практически ликвидировав Румынию как независимое государство, немецкие ударные части получии реальную возможность продвигаться по направлению к Кишиневу и далее — на Одессу. Стремясь, в свою очередь, не допустить этого, русское военное командование в декабре того же года создает отдельный Румынский фронт*****. Номинально Главнокомандующим его считался «Его Величество Король Румынии, Господарь Валахии, Трансильвании и Добруджи», однако вплоть до апреля 1917;го всем распоряжались дипломатический представитель Российской империи в Яссах А. А. Мосолов, а также доверенное лицо Николая II, генерал В. В. Сахаров. Согласно уже цитированной нами выше стратегической разработке генерала Лукомского, именно Румынский фронт к маю 1917 г. должен был перейти в широкое наступление на Балканы. В реальности же, отойдя за реку Серет и эвакуировав город Добруджу, его войска, из-за сильных морозов, к 7 января 1917 года вовсе прекратили активные действия. С 1 февраля Румынский фронт, силой наличных 500 тысяч человек, удерживал рубеж «Буковина-КарпатыДунай-Черное море» .

Луцкий (Брусиловский) прорыв дал новый толчек и событиям на Кавказе, где, развивая предшествующие успехи генерала Н. Н. Юденича (Сарыкамышская операция), 3 февраля 1917 года части генерала от инфантерии В.В. де Витта (1859-?) стремительным броском захватили хорошо укрепленный врагами населенный пункт Муш. Спустя две недели отряд генерал-лейтенанта Д. К. Абациева вступил в Битлис, где взял «на ура» 20 орудий и 1,5 тыс. пленных. 18 числа того же месяца 1-й Кавказский Конный корпус генерала от кавалерии Н. Н. Баратова (1865−1932) начал наступление на Хамадан. Когда же через пять дней означенный форт пал, перед русскими войсками открылись перспективы выхода к Ханекину, Керманшаху, Бирджану, Систану и Оманскому заливу. С другой стороны, уже с января 1917 г. специально сформированный 7-й Отдельный Кавказский корпус кавалера ордена Святого Георгия ГУ степени, генерала от инфантерии Ф. И. Назарбекова (1855−1931) готовился к глубокому вторжению в Персию.

Усилились положительные тенденции и в состоянии имперского ВМФ. Так, уже через полгода после успехов Юго-Западного фронта на Балтике местный командующий, вице-адмирал А. И. Непенин, организует высокоэффективную аэроразведку, делает нормой употребление на кораблях радиотехнических средств и налаживает общую систему обороны Финского, а также Рижского заливов. На Черном море адмирал А. В. Колчак, опираясь на Севастополь, Батум и Поти, принимает меры к тому, чтобы быть готовым, в случае надобности, высадить десант в Константинополь. Также активизируются «поисковые мероприятия» в Тихом и Северном Ледовитом океанах.

С другой стороны, еще за 8 лет до того, как громыхнуло описываемое нами здесь мировое противостояние, в Российской империи было подготовлено 120 офицеров — подводников и сошли со стапелей субмарины типа «Дельфин», «Касатка», «Минога», «Акула», «Барс», «Морж». А к январю 1917 г. русским «капитанам Немо» оказалось под силу, используя мощности 315-тонной подводной лодки «Святой Георгий», даже перейти, не разу не всплыв, из Средиземного моря и Белое.

Отдельного разговора заслуживает и экономическое состояние тогдашней России. К примеру, с декабря 1916 г. вступила в строй Мурманская железная дорога, соединявшая Заполярье с основными районами страны, была полностью «перешита» с узкоколейки на «широкий путь» трасса «Архангельск-Вологда», а на юге «паровозная линия» продлена вплоть да персидского Тавриза.

Быстрыми темпами шло развитие отечественного авиастроения. Если к началу Мировой войны в Русской императорской армии насчитывалось чуть более 240 вооруженных аэропланов разных типов, то к январю 1917 г. в строй встало уже 4000 летательных аппаратов. Потенциал же заводов соответствующей специализации достиг такого уровня, что к 1 января 1918 г. количество «воздушных крепостей» на передовой планировалось довести до 7476 машин. брусиловский прорыв боевое предпосылка Примерно также обстояло дело и со снарядами. «У нас, — писал в январе 1917 года депутат Государственной Думы В. Шульгин, — столько снарядов, сколько никогда не было! У нас сейчас на складах 30 миллионов полевых снарядов; если исходить из расчета по битве под Верденом (нормы снарядов, которые в течении пяти месяцев верденские орудия выпускали в сутки) и начать наступление по всему фронту от Балтийского моря до Персии, то русские войска по всей этой линии смогут изо всех своих орудий поддерживать ужасающую Верденскую интенсивность огня в течении месяца». Нет, совсем не зря двоюродный дядя Государя, Великий Князь Сергей Михайлович, занимавший тогда пост генерал-инспектора отечественной артиллерии, говорил своему брату Александру, что «войска как никогда подготовлены к наступлению весны 1917 года и разобьют немцев, если в тылу не будет революции, которую могут спровоцировать из Берлина» .

Намечался прогресс и по средствам ведения огня. К примеру, если за весь 1916 год в войска поступило 88 414 винтовок, то лишь за первые два месяца 1917 г. эта цифра составила уже 128 823 единицы. В то время, как в январе-феврале 1915 г. армия получила 440 новых пулеметов, в те же месяцы 1917 г. — более 2200 штук их. Сравнивая снабжение отечественной артиллерии 3-х дюймовыми полевыми орудиями, скажем, за октябрь 1914 и февраль 1917 годов, будем иметь соотношение 75 к 424. Кроме того, в конце 1916 — начале 1917 г. в частях появляются первые несколько тысяч ручных ружей-пулеметов (автоматов), как закупленных на заводах Датского оружейного синдиката, так и произведенных на месте по чертежам полковника Федорова. Кроме того, именно с конца 1916 г. «на поток» ставится и изготовление первых русских «катюш» .

Интенсивно прогрессировала топливная сфера. Помниться, в советское время все учебники по истории СССР буквально кричали о том, что «преступное самодержавие, мол, в годы империалистической войны не смогло обеспечить людей углем». Все было бы хорошо, да вот беда: ни «Материалы по обзору деятельности Особого Совещания по топливу», ни «Известия Особого Совещания по топливу» подобных инсинуаций не подтверждают! Говоря нам, наоборот, о том, что в Донецком бассейне в январе 1917 г. было добыто рекордное за два последних года количество пудов антрацита — 159, 85 млн.; февраль же 1917 г. дал на-гора 135 млн. пудов его.

В период со 2-го по 17-е января 1917 года, после случившихся накануне взрывов на ледоколе «Семен Челюскин» и пароходе «Барон Дризен», центральная администрация принимают меры по повышению безопасности военного порта города Архангельск. 19 числа, «как абсолютно неприемлемое, отклоняется ходатайство британского посла Бьюкенена о снабжении союзников русским хлебом по следующей таксе: Англии -30, Франции — 20, Италии — 7 миллионов пудов ежегодно». Работающий при Особом Совещании по обороне государства «Химический комитет» академика В. Н. Ипатьева прилагает максимум усилий для повышения темпов и удешевления процесса производства азотной, серной и пикриновой кислот, тротила, динитронафталина, петрила, бензола, аммиачной селитры, аммоналов. К 22 января в завершающую стадию вступила программа сооружения и оборудования автомобильных предприятий. На баланс Морского Министерства переходит крупнейший в Поволжье Царицинский механический завод. С 26 начинается одновременное возведение еще 37 «артиллерийских фабрик улучшенного цикла». 29 января — 18 февраля 1917 г. было преступлено к строительству таких индустриальных гигантов своего времени, как Пензенский трубочный завод, Воронежский завод взрывателей, Каменский снарядный завод, Изюмский в Черниговской губ. завод оптической аппаратуры, Онежский завод по производству азота, Ижерские авиационные мастерские, Симбирский патронный, Екатеринославский (в нынешнем Днепропетровске) оружейный, Александровский (Запорожье) проволочный, Тульский машиностроительный и Нижегородский (будущий ГАЗ) автомобильные заводы.

Готовилась почва и для стремительного развития отечественного товарообмена средствами исключительно мирного потребления. Новый импульс получает созданное еще в сентябре 1916 года предпринимателями Я. Утиным, A. И. Вышеславцевым и М. С. Плотниковым общество «Русский торговый флот», чей основной капитал простирался до 15 млн. рублей. 15 января 1917 г. морской министр империи Григорович шлет по начальству письмо, суть которого сводится к тому, «что после победоносного завершения войны компенсировать доходы отечественной промышленности, привыкшей к нынешней интенсивной работе, можно будет лишь при помощи какого-нибудь крупного мореходного предприятия в Черном море и организации усиленного торгового судостроения, распределив между бывшими военными подрядчиками специальные заказы на постройку отдельных частей судов» .

Успешно эволюционирует пищевкусовая промышленность, причем говорить о прогрессе в ней за годы войны можно долго и много. Не желая, однако, утомлять читателя, позволим себе только одну цитату: «Даже 24 февраля 1917 года (когда либералы во всю кричали о голоде в столице империи. — А.М) уполномоченный Министерства земледелия по продовольствию Петрограда B. К. Вейс выступал против введения хлебных карточек в городе, считая, что в этом нет необходимости» (ибо тогда в местных закромах имелось в общей сложности 3 390 923 пуда запасов первой необходимости, в том числе таких важных, как рожь, пшеница, овес, ячмень, горох, пшено, крупы, мука пшеничная, ржаная и продовольственного размола, отруби, соль, жмыхи, масло подсолнечное, конопляное и льняное).

Сейчас в это трудно поверить, но в разгар той страшной войны, ежедневно поглощавшей из бюджета страны по 50 млн. рублей, у государства находились силы и средства для ведения не только экономического, но и культурного строительства. В подтверждение своей мысли приведем лишь несколько примеров.

• 1) По воспоминаниям чиновника Государственного Совета М. Шахматова, племянника достаточно известного в ученом мире академика Императорской АН А. Шахматова, с января 1917 года активизируется работа над «изгнанием иностранных терминов из отечественного законодательства», причем ответственным за это дело в рамках Основного Свода Законов Российской империи был назначен статс-секретарь ГС Д. Коптев;
• 2) Если верить коменданту Царского Села князю М. Путятину, именно на заключительном этапе Великой войны в высших эшелонах власти «стали всерьез задумываться о возобновлении придворных званий эпохи допетровской Москвы и о восстановлении флага Московского Царства в качестве национального;
• 3) Тогда же неподалеку от Петрограда полным ходом шло строительство Федоровского Государева собора — храма в стиле XVII века, при котором возник и так называемый «Федоровский городок», ставший штаб-квартирой «Общества возрождения художественной Руси». Успевшего, в свою очередь, немало сделать для сохранения вековых традиций русского народа;
• 4) В конце января 1917 года распоряжением начальника Штаба Верховного Главнокомандующего на занятых императорскими армиями территориях Галиции и Буковины, наряду с русским, допускалось широкое употребление польского, украинского и румынского языков, что, естественно, не могло не сказаться на развитии местной системы образования, печати, театра;
• 5) В Москве на январь 1917 года «насчитывался 71 электоротеатр «пропускной способностью» по 10 сеансов в день и общей вместимостью 23 782 места — более чем достаточное количество для удовлетворения кинематографических потребностей города, в котором проживало тогда 1,5 млн. человек» (Для сравнения: по данным 2002 г., в бывшей Первопрестольной, где обитало уже более 10 млн., работало всего 96 кинотеатров).

Ратные успехи способствовали упрочению внешнеполитических позиций страны. Добившись еще в феврале 1916 г. официального подтверждения своих прав на Константинополь, западный берег Босфора, Мраморного моря и Дарданеллы, а также часть южной Фракии до линии «Энос-Мидия», заключив в июле того же года военный договор с Японией по принципу «Азия — для азиатов», правительство Российская империи инициировало созыв в Петрограде Межсоюзнической конференции (1−20 февраля 1917 г.), на которой 14 февраля с Парижем был заключен тайный договор, направленный к а) полной изоляции Великобритании, б) послевоенному расчленению Германии.

До либерально-демократического переворота на берегах Невы, уничтожившего не только военно-политические итоги Луцкого прорыва, но и всю страну, осталось всего несколько дней…

Список использованных источников

и литературы

• 1. Айрапетян М.Э., Кабанов П.Ф. Первая мировая империалистическая война 1914;1918 годов. — М.: Просвещение, 1964. — С. 15−16, 91−92.
• 2. Аксенов В.Б. 1917 год: социальные реалии и киносюжеты // Отечественная история. — 2003. — № 6. — С. 9.
• 3. Алексеев И.В. Агония сердечного согласия: царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914;1917 г. — Л., 1990. — С. 239, 244−249, 256−257.
• 4. Анфимов А.М. Российская деревня в годы Первой мировой войны. — М., 1962. — С. 305, 309.
• 5. Брусилов А.А. Мои воспоминания. Посмертное издание. — М. -Л., 1929. — С. 207.
• 6. Букшпан Я.М. Военно-хозяйственная политика: Формы и органы регулирования народного хозяйства за время Мировой войны 1914;1918 годов. — М. -Л.: Госиздат, 1929. — С. 362−363, 367, 370, 425−426, 435, 444.
• 7. Васюков В.С. Внешняя политика России накануне Февральской революции: 1916 — февраль 1917 годов. — М.: Наука, 1989. — С. 118, 272, 283−284.
• 8. Великая война в образах и картинах / Под ред. И. Лазаревского. — В 14-ти вып. — М., 1915. — Вып. 2. — С. 21−22.
• 9. Великая война 1914 года: что должен знать о ней каждый русский. — Петроград: типография Кузнецова, 1914. — С. 9.
• 10. Восточно-Прусская операция. Маневренный период 1914 года. Схемы и документы. — М.: Госвоениздат, 1939. — С. 281, 290, 296, 302, 306, 309, 313, 318.
• 11. Вержховский Д.В., Ляхов В.Ф. Первая Мировая война 1914;1918 годов. Военноисторический очерк. — М.: Воениздат, 1964. — С. 23, 24, 25, 27.
• 12. Верховский А.И. На трудном перевале. — М.: Воениздат, 1959. — С. 26−28, 145.
• 13. Вестник РОВС. — 2001. — № 2. — С. 8.
• 14. Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. — М.: Воениздат, 1940. — С. 6, 19, 34, 56, 98.
• 15. Вопросы Мировой войны // Сборник статей под ред. М.И. Туган-Барановского. — Петроград: Право, 1915. — С. 528−529; Воронкова С.В. Материалы особого Совещания по обороне государства. Источниковедческое исследование. — М., 1975. — С. 42.
• 16. Воронкова С.В. Строительство автомобильных заводов в России в годы Первой мировой войны (1914;1917 гг.) // Исторические записки. — Т. 75. — С. 46.
• 17. Вторая Отечественная война по рассказам ее героев. — Петроград: Якорь, б/г. — С. 49.
• 18. Горлицкая операция. Маневренный период 1915 года // Сб. документов мировой империалистической войны на русском фронте. 1914;1917. — М.: Воениздат, 1941. — 408 с.
• 19. Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны (19 141 917). — Л.: Наука, 1967. — С. 268, 303−304.
• 20. Журналы Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства (Особое Совещание по обороне государства). — В 5 частях. — Ч. 1: 1916 год. Январь-апрель. — М., 1977. — С. 19, 21, 59, 60, 92, 131−132, 156, 177.
• 21. Там же. — Ч. 2: 1916 год. Апрель-июль 1916 года. — М., 1977. — С. 249, 279, 327, 331, 338, 367, 385−386, 380, 389, 408.
• 22. Там же. — Ч. 5: 1917 год. — М., 1978. — С. 901−902, 919−920, 928−929, 933, 939, 942.
• 23. Зайончковский А.М. Мировая война. 1914;1918. — М., 1931. — С. 299−301.
• 24. Зимняя операция в районе Мазурских озер. — Обработано по официальным источникам в 1917 году полковником Г. Реферном / Пер. с немецкого Р. М. Модлина. — Петроград, 1921. — С. 13−22.
• 25. Известия Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу. — 1917. — № 1 (300). — С. 12−14.
• 26. Иоффе Г. З. Революция и судьба Романовых. — М., 1992. — С. 9−12, 19.
• 27. История Белорусской ССР. — Т. 1. — Минск: Издательство АН БССР, 1954. — С. 477.
• 28. Кабытов П.С. Русское крестьянство в начале XX века. — Куйбышев: Издательство Саратовского университета, 1990. — С. 114.
• 29. Китанина Т.М. Война, хлеб и революция: продовольственный вопрос в России. 1914 — октябрь 1917 г. — Л.: Наука, 1985. — С. 19, 23, 51, 145, 299.
• 30. Клембовский В.Н. Стратегический очерк войны 1914;1918 годов. — Ч. 5: Период с октября 1915 по сентябрь 1916 г. // Позиционная война и прорыв австрийцев Юго-Западным фронтом. — М., 1920. — С. 18, 22, 46, 58, 67, 71−74, 89.
• 31. Критский П. Из-за чего началась война. — Изд. 2-е. — М.: Типография Некрасова, 1914. — С. 15.
• 32. Кузнецов Ф.Е. Брусиловский прорыв. — М.: Госполитиздат, 1944. — С. 3−6, 18, 24, 29, 33, 37.
• 33. Левин Ш. Л. Брусиловский прорыв. — М.: Госполитиздат, 1941. — С. 11−14.
• 34. Лисовский М. Силуэты войны. 1914;1915 годов. — Альбом 2: Рисунки участника. — Петроград: Новое Время, 1916. — С. 6.
• 35. Мавродин В. Брусилов. Краткий биографический очерк. — М., 1943. — С. 19−22.
• 36. Мавродін В. Брусилов. — Київ: Видавництво НКО, 1945. — С. 27, 29, 31−32, 34.
• 37. Маниковский А.А. Боевое снабжение Русской армии в Мировую войну. — В 2-х т. — Т. 1. — М. — Л., 1930. — С. 129, 157, 183.
• 38. Минц И.И. Империалистическая война и вторая русская революция. Лекции. — М., 1940. — С. 22.
• 39. Монархия перед крушением. 1914;1917. Бумаги Николая Второго и другие документы. Статьи В. П. Семенникова. — М. -Л.: Госиздат, 1927. — С. 66−67.
• 40. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года. — М.: Воениздат, 1940. — 548 с.
• 41. Ольминский М. 1915;1916 годы (Статьи до революции). — М.: Издательство комуниверситета им. Свердлова, 1926. — С. 36.
• 42. Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 года. — М.: Госучпедиздат, 1959. — С. 40−41, 336−337.
• 43. Очерки по истории Октябрьской революции: работы исторического семинария Института красной профессуры. — Т. 1 / Под ред. М. Н. Покровского. — М. -Л.: Госиздат, 1927. — С. 101, 108.
• 44. Палеолог М. Царская Россия во время Мировой войны. — М. -Петроград, 1923. — С. 292−293, 301; Врангель П.Н. Воспоминания. — Ч. 1: Южный фронт (ноябрь 1916; ноябрь 1920 годов). — М., 1992. — С. 23.
• 45. Первая Мировая война 1914;1918 годов / Отв.ред. А. Л. Сидоров. — М.: Наука, 1968. — С. 146, 155, 166−167, 204−206, 229, 232.
• 46. Рождественский М. Луцкий прорыв. — М.: Воениздат, 1938. — С. 34−38.
• 47. Розанов В.В. Война 1914 года и русское возрождение. — Петроград, 1915. — С. 63, 180, 182, 185−186, 196.
• 48. Россия в мировой войне 1914;1918 годов /в цифрах/. — М.: Типография Лаврова, 1925. — С. 4, 8.
• 49. Ростунов И.И. Генерал Брусилов. — М.: Воениздат, 1964. — С. 62, 160.
• 50. Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. — М., 1964. — С. 339 343.
• 51. Семанов С.Н. Генерал Брусилов. Документальное повествование. — М.: Воениздат, 1986. — С. 42, 89, 91, 225, 308.
• 52. Семенников В.П. Политика Романовых накануне революции. От Антанты к Германии. — М. -Л.: Госиздат, 1926. — С. 240.
• 53. Скворцов Н.А. На войне и дома. Вторая Отечественная война. По рассказам очевидцев и произведениям русской беллетристики. — М.: Путевой огонек, 1915. — С. 50.
• 54. Соловьев О.Ф. Обреченный альянс. Заговор империалистов против народов России. 1914;1917 годы. — М.: Мысль, 1986. — С. 171−172.
• 55. Трофимова Е.В. Производство взрывчатых веществ в годы Первой мировой войны // Отечественная история. — 2002. — № 2. — С. 151.
• 56. Федоров Б.Г. В поисках оружия. — М.: Воениздат, 1964. — С. 11, 13, 25, 79, 100, 191−192.
• 57. Чего ждет Россия от войны? // Сб. статей. — Б/м., б/г. — С. 9, 107−108.
• 58. Черменский Е.Д. Россия в период империалистической войны. Вторая революция в России (1914 — март 1917). Лекции. — М., 1954. — С. 58−60.
• 59. Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. — В 3-х кн. — Т. 2: 1917 год. — Книги 1−2. — М., 1992. — С. 6−7.
• 60. Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 года. — М., 1974. — С. 201−207.

Примечания.

• * 3 корпуса, 1 стрелковая бригада, 5 кавалерийских соединений.
• ** 5 корпусов, 4 пехотных и 3 кавалерийских дивизии.
• *** 15 августа 1914 г. ведомый самим Самсоновым ХУ корпус, разгромив у деревни Ваплиц 4-ю германскую дивизию, захватил 13 орудий и 1000 пленных. Однако в момент, когда, казалось бы, успех акции был гарантирован, в большинстве частей произошло что-то непонятное. «Солдаты, — пишет очевидец, — вдруг ринулись вспять. Офицеры пытались остановить бегство. Напрасно! Рядовые бросали винтовки. „Что вы делаете, ведь оружие будет еще нужно нам!“ — кричали им их командиры. Но солдаты не хотели слушать. „К черту все! Война окончена!“ , — отвечали они. „Вы с ума сошли, надо же разбить неприятеля!“. — „Кто хочет побеждать, тот пусть и сражается, но с нас довольно!“ Началось массовое разбивание прикладов о пни». Ночью того же дня, во время привала, все «пацифисты» попали в плен; лишь полк, сохранивший верность присяге, прорвался за Нареву.
• **** Который, имея в своем составе 18 армейских и 4 кавалерийских корпуса, 630 батальонов, 600 000 бойцов и 1980 орудий, удерживал позиции на пространстве от Пинских болот до границы с Румынией.
• ***** в составе 4-й, 6-й и 9-й русских, а также 1-й и 2-й румынских армий.