Актуальность темы
исследования.
Ислам и современность, сосуществование исламских традиций и западноевропейской демократии — проблемы, требующие глубокого и непредвзятого анализа. Новейшая история демонстрирует подъем интереса к исламу, прежде всего, как религиозной концепции, способной определять мировоззрение, поступки, образ жизни людей.
В этой связи оправдан интерес к исламской философской мысли, исламской традиции, в которой нет противостояния государства и церкви. На раннем этапе мусульманское сообщество было одновременно церковью и государством. В силу этого для исламской традиции и исламской цивилизации характерно соединение религии и политики, борьба за социальную справедливость под лозунгами этой религии и попытка построить определенные социальные модели на основе ислама.
Мир ислама — многогранная, неоднородная система, которую нельзя ограничивать рамками одной цивилизации, а тем более унифицировать. Достаточно обратиться к ареалу распространения ислама в настоящее время. Исламский мир охватывает ныне около 1 млрд. 200 млн. человек. В 40 странах мусульмане составляют большинство населения, в 30 — его значительную часть. В 120 странах мира существуют мусульманские общины1.
В Западной Европе сегодня проживает от 15 до 20 млн. мусульман. Количественное изменение идет по восходящей линии, что позволяет многим исследователям связывать этот факт с «глобальным контрнаступлением» ислама. Речь идет об особенностях проявления данной религии в социально-политической жизни современного мира.
1 См.: Ланда Р. Г. Исламский фундаментализм // Вопросы истории, 1993. № 1. С. 32.
2 См.: Die Angaben des Institute fur Entwicklungs forschung, Wirtschafts — und Sozialplanung. Saarbruecken, Berlin, Brussel, 2000; www. iamik. ru.
Действительно, в сложной структуре цивилизационных образований исламская цивилизация относится к наиболее молодой части восточной культуры, сохраняющей существенный нереализованный потенциал. Феномен ее возросшей активности связан, прежде всего, с «. пробуждением самосознания мусульманских народов, сначала в рамках антиколониального движения, а затем многопрофильных усилий за упрочение политической, экономической и культурной самостоятельности в качестве полноценного социума и суверенного субъекта международных отношений"1.
Любая цивилизация стремится прожить жизнь, через которую она должна была пройти на протяжении веков, и склонность к расширению ареала предполагает экспансионистский подтекст, который, очевидно, свойствен всем великим культурам, не исповедующим изоляционизм.
Исламский фактор отражает деятельную сторону ислама и исламизма, деятельность, имеющую социально-значимый характер, то есть влияющую на общество. Вопрос о влиянии ислама и его проявлений на социально-политическую и культурную структуры европейского общества крайне актуален. Европа перестала быть монорелигиозной, проблема совместного проживания больших групп мусульман и христиан приобретает все большее значение.
Распад биполярной системы международных отношений выявил и обнажил многочисленные проблемы во взаимоотношениях между государствами и культурами. Мир стал предельно транспарентным. Человеческая агрессия способна сегодня привести к тотальному уничтожению стран и регионов. Невозможно отрицать, что целый перечень проблем, относящихся к исламу, затрагивает одновременно все стороны современной глобальной жизни: от взаимоотношения государств мира до.
Мелихов И. Исламский мир // Международная жизнь, 2001. № 3. С. 8. эволюции общественного сознания. Особую настороженность вызывает радикализация ислама и деятельность ряда организаций, функционирующих «под знаменем Ислама и во имя Ислама».
Продолжающееся военное противостояние между Западом и исламским миром приобрело новое измерение после террористических актов в США 11 сентября 2001 года: в умах миллионов ислам сегодня отождествляется с насилием, злом, опровергающим всякие демократические и цивилизационные устои. На второй план отошли мусульманские идеи милосердия, добра, справедливости. Борьба с международным терроризмом, которому безосновательно, на наш взгляд, присваивается только лишь «исламское лицо», стала идеологическим тезисом современности.
Многие отрицают возможность мирного сосуществования представителей различных этнических групп, культур, конфессий, рассматривая все как арену борьбы между силами добра и зла. Критерием добра исламскими экстремистами, например, объявляется вера в Аллаха. Они повторяют слова одного из идеологов исламского экстремизма Ахмеда Шукри Мустафы: «Все, что вы видите на Земле — мужчины, женщины, оружие, конституции, науки, соглашения, волнения на суше и на море, — все это лишь прикрытие врагов Господа на Земле, возглавляемых сатаной"1.
Другая точка зрения столь же непримирима. «Напрасно защищать права человека, когда речь идет о тех, кто не только не умеет, но и не желает этими правами цивилизованно пользоваться», — утверждают противники ярых исламистов.
Можно ли объяснить причины подобной нетерпимости? Возможен ли компромисс? Каково влияние ислама на государственную структуру и политическую жизнь европейских государств? Какой ислам и как совместим с современным развитием Европы? В чем причины низкой адаптации цит. по кн.: Коровиков А. В. Исламский экстремизм в арабских странах. М., 1990. С. 41. мусульман в европейских странах и явно выраженного иммунитета к европейской культуре? Каково соотношение исламской проблемы в Европе и вопроса о соблюдении прав человека? Как можно поддержать плюрализм в осложнившихся условиях «цивилизационного конфликта»?
Объектом исследования является западноевропейское общество во второй половине XX века. Данный период ознаменован усилением политического и социального влияния выходцев из мусульманского мира на внутреннюю и внешнюю политику отдельных европейских стран.
Процесс функционирования общин мусульман-иммигрантов в рамках западноевропейской цивилизации и влияние деятельности мусульманских организаций различной направленности на общественно-политическую жизнь государств Западной Европы, в частности, Франции и Германииопределяет предмет данного диссертационного исследования.
Хронологические рамки исследования охватывают период появления мусульманских общин в Европе в результате миграционных потоков из имперских колоний в Азии, Африке и стран Карибского бассейна и их становление в качестве самостоятельных социальных институтов.
Нижняя хронологическая граница — 1947;1950 годы. Она связана с началом массовой иммиграции мусульман в бывшие метрополии, что стало следствием потребности в дешевой рабочей силе для нужд экономики, разрушенной Второй мировой войной, а население колоний, нуждавшееся в рабочих местах, могло их приобрести только в метрополии.
Другая причина была обусловлена обострением политических конфликтов в странах арабского мира, традиционно исповедовавших ислам.
Верхняя хронологическая граница определена 2001 годом, который обозначил принципиально новый этап в развитии международных отношений, в выработке важных инициатив европейских правительств и мусульманских общин, что, в свою очередь, привело к изменению взаимоотношений между мусульманским меньшинством и европейским большинством.
Территориальные рамки данного научного исследования определены Францией и Германией по ряду причин. Во-первых, на примере этих государств можно проследить исторические условия формирования мусульманских общин в Западной Европе, определить этническое и конфессиональное разнообразие мусульманского населения.
Во-вторых, проанализировать весь спектр экономических и социальных проблем, обусловленных исламским присутствием, и оценить интеграционные стратегии ведущих государств Европы, в которых проживает значительное количество мусульман.
Степень научной разработанности темы. По теме, исследуемой в диссертации, существует достаточно обширная литература как отечественная, так и зарубежная. Однако, несмотря на наличие большого количества научных монографий, материалов научно-публицистического характера необходимо заметить, что понятийный аппарат исследования как истории ислама в Европе, так и мусульманских меньшинств, действующих в рамках европейских государств, разработан довольно слабо. Для многих понятий и категорий нет общепризнанных определений.
Часто авторы не определяют используемые термины, хотя каждый понимает их по-своему. Понятия «абсолютная вера», «исламизация», «традиционный ислам» преподносятся по-разному. Что следует, например, вкладывать в получившее в настоящее время распространение, понятие «исламизм»? Является ли оно военно-политическим течением, транснациональным феноменом, начинающим выступать в роли самостоятельного субъекта мировой политики, или же — это идеология и практическая деятельность, ориентированные на создание условий, в которых социальные, экономические, этнические проблемы и проблемы любого общества-государства, где наличествуют мусульмане, будут решены исключительно с использованием исламских норм, прописанных в шариате?
В отношении мусульманских иммигрантов многие авторы применяют термин «культурное меньшинство», указывая на их культурную, религиозную и нравственную идентичность. При этом не затрагиваются структурообразующие факторы данной общности как «социального меньшинства».
Нет точных статистических данных и по количественному составу мусульманских объединений: исламские или происламские центры статистических исследований целенаправленно завышают цифры, правительственные учреждения, наоборот, их занижают, что затрудняет выявление подлинной картины.
Процесс становления и функционирования мусульманских общин, разделенных по этническому и религиозному признакам, в странах Западной Европы в контексте с событиями мировой истории, связанными с усилением влияния радикальных исламских течений, составляет центральную проблему данного научного труда.
Исследование вышеизложенной проблемы требует тщательного изучения сочинений и мусульманских ученых-богословов средневековья, и ведущих западных, советских и российских востоковедов, политологов и социологов, ибо, оценивая влияние ислама на современные европейские процессы, нельзя не обратиться к фундаментальным проблемам данной религии.
Труды ал-Ашари (873 — 935), ал-Газали (1059 — 1111) позволяют проследить процесс создания эталонной суннитской ортодоксии1.
См., напр.: Ал-Аш 'ари. Макалат. — Китаб макалат ал-исламийин ва-хтилаф ал-мусаллин. Та’лиф ал-имам Аби-л-Хасан 'Али б. Исма 'ил ал-Аш'ари. Висбаден, 1963; Al-Gazzali, М. Our Beginning in Wisdom. Washington, American Coucil of Learned Societies. 1953.
Ученый-богослов XII в. аш-Шахрастани исследовал природу расколов в исламе и определил их политическую подоплеку1.
Сочинения ряда средневековых салафитских авторов таких, как Ибн Таймийя, аль-Каййима, Ибн Ханбала позволяют проанализировать процессы, связанные с отступлением от норм ортодоксального ислама, и дают ключ к пониманию идеологических доктрин современных исламистов2. Достаточно обратиться к трудам Абу-ль-Аля Маудуди, С. Кутба, Мустафы аш-Шакка, Ибн Джамила Зина, чтобы понять эту преемственность3.
Проследить историю возникновения и развития ислама, его основных течений, составить достаточно полное изложение мусульманской доктрины позволяют исследования ведущих западных историков-востоковедов.
В этой связи следует указать на фундаментальные труды немецкого востоковеда Густава Эдмунда Грюнебаума «Классический ислам. Очерк истории (600 — 1258)», «Основные черты арабо-мусульманской культуры"4. В данных научных исследованиях автор проследил историю возникновения ислама как религии нового общественного строя, проанализировал процесс формирования арабо-мусульманской цивилизации. По мнению ученого, «.мусульманин чувствует потребность прославлять деяния Пророка, так это гарантирует ему безупречную жизнь. Нас как чужестранцев смущает вопрос о его субъективной искренности. Нелегко поверить, что «откровение» доступно сотням людей. Но общество, для которого состояние экстаза является сверхъестественным средством, бесспорно, резко отличается от нашего «5. аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах. Ч. 1. Ислам. Пер., введ. и коммент. С. А. Прозорова. М., 1984.
2Ибн Каййим. Хади. — Китаб хади ал-арвах ила билад ал-афрах ли. Ибн Каййим ал-Джаузийа. Каир, 1357 г. x.-Ibn Taymiya. Public Policy in Islamic Jurisprudence. Beirut, 1966.
3Напр.: Абу ап-Аала ал-Маудуди. Принципы ислама. М., 1993; Кутб С. Маалим фи-т-тарик. Аль-Кахира, 1965; Qutb S. Milestones on the Road. New Delhi, 1981.
4Грюнебаум Г. Э. Классический ислам. Очерк истории (600 — 1258). М., 1986; Основные черты арабо-мусульманской культуры. М.: Наука, 1981.
Грюнебаум Г. Э, Классический ислам. С. 48.
Критические исследования раннего ислама, представляющие большой научный интерес, принадлежат голландскому арабисту Р. Дози и венгерскому историку И. Гольдциеру1. Рейнхард Дози исследовал историю мусульманской Испании, опубликовал ряд редких арабских исторических источников, в частности, по истории Испании, составил словарь классического арабского языка. Игнаций Гольдциер — основоположник критической школы в буржуазном исламоведении. Его главная научная заслуга заключалась в критическом пересмотре Сунны2 и создании теории о происхождение хадисов — изречений, приписываемых пророку Мухаммеду. И. Гольдциер представлял историю ислама в виде эволюции идей и религиозно-правовых институтов.
Социально-политические изменения, связанные с усилением позиций ислама в Западной Европе, являются предметом исследований целого ряда западных ученых. Их можно подразделить на две основные группы: научные работы, посвященные социальным, гносеологическим, онтологическим проявлениям ислама, и исследования, связанные с политическими проявлениями данной религии.
К первой группе можно отнести монографии следующих ученых: П. Антеса, М. Александера, Т. Арнольда, Ф. Бюттнера, Э. Вернера, Б. Тиби, М. Хофманна, Р. Шульца и др3.
Гольдциер И. Ислам. Пер. И. Ю. Крачковского. СПб, 1911; Культ святых в Исламе. М., 1938; Дози Р. Очерки истории ислама, в 2-х ч. СПб, 1904; Goldziher I. Die Richtungen der islamischen Koranauslegung. Leiden, 1920; Dozy R. Essai sur I’histoire de I’islamisme. P. 1879.
2ас-Сунна — сунна, пример жизни Мухаммеда как образец и руководство для всей мусульманской общины и каждого мусульманина. Сунна состоит из поступков Мухаммеда (фи'л), его высказываний (каул) и невысказанного одобрения (такрир).
3Можно выделить работы немецких ученых, имеющие значение для исследования выбранной проблемы: Antes, P. Die Religionen der Gegenwart. Geschichte und Glauben. Miinchen, 1996; Alexander, M., Kapfer, F., Kappeler, A. Kleine Volker in der Geschichte Osteuropas. Stuttgart, 1991; Biittner, F. Zwischen Politisierung und Saku-larisierung — Moglichkeiten und Grenzen einer islamischen Integration der Gesellschall II Religionen und Politik in sakularisierten Welt. Baden-Baden, 1991; Werner, E. Der Islam in der Gegenwart. Entwicklung und Ausbreitung. Miinchen, 1989; Tibi, B. Krieg der Zivilisationen. Politik und Religion zwieschen Vernunft und Fundamentalismus. Miinchen, 2002; Schulze, R. Geschichte der islamischen Welt im 20. jahrhundert. Miinchen, 1994. и.
В своих научных трудах перечисленные авторы затрагивают вопросы, связанные с проблемами проживания мусульман в секуляризованном обществе, и предлагают возможные варианты развития особого направления в исламе — «светского» или «европейского», который станет, по их мнению, идеальной возможностью нахождения межрелигиозного диалога. «.Европейцы не могут и не должны менять мир ислама, но ислам как политическая религия в диаспоре касается их напрямую, и в этом случае они должны сказать свое слово и требовать реформирования ислама. Поэтому я и развиваю концепцию евро-ислама», — пишет Б. Тиби.
По мнению Б. Тиби, немецкого исследователя сирийского происхождения, европейское общество, должно проявлять большую терпимость к мусульманам, а исповедующие ислам, в свою очередь, принять нормы светскости.
Рассматривая причины взаимной враждебности, ученый отмечает, что «.христианский Запад, в отличие от ислама, в ходе Возрождения трансформировался в новую цивилизацию — светский Запад. Ислам же не прошел такого развития. В силу этого мировоззренческий конфликт цивилизаций принимает характер столкновения между светским и религиозным мировоззрениями"2.
Подобную точку зрения разделяет Мурад Вильфрид Хофманн, доктор права Мюнхенского университета, высокопоставленный чиновник государственного аппарата Германии, принявший ислам. Его исследования представляют сегодня большой интерес в научных кругах Европы. Они затрагивают вопросы сосуществования представителей различных конфессий на одном правовом пространстве. М. Хофманн утверждает, что между христианами и мусульманами существовало взаимодействие: торговля, научный обмен, дипломатические миссии, но реального присутствия.
1Tibi, В. Islamische Zuwanderung. Die gescheiterte Integration. Miinchen, 2002. S. 295.
2Tibi, B. Islamische Zuwanderung. Op. cit. S. 293. мусульман в Европе не было до XX столетия. Мусульманам, оказалось, трудно стать полноценными гражданами Запада, поскольку для этого не было исторического прецедента1.
В монографиях указанных авторов приводятся также данные по социальному составу мусульманских иммигрантов, их трудовой деятельности. Большое значение уделяется проблемам адаптации мусульман к условиям новой для них социальной среды, степени вовлечения мусульман в общественно-политическую жизнь западноевропейских стран в рассматриваемый период.
Ко второй группе исследователей, чьи научные труды затрагивают проблемы совместимости политических проявлений ислама с современным развитием европейского мира, острые вопросы усиления радикальных направлений в исламе, следует отнести плеяду западноевропейских ученых: С. Балика, М. Кебайли, Т. Рамадана, Г. Роттера, Ц. Клоса, Б. Левиса и др2.
Вышеперечисленные авторы указывают на то, что мусульман следует подразделить на сторонников полного и безоговорочного следования требованиям традиционного шариата во всех сферах, и тех, кто готов признать необходимость существенного пересмотра отдельных его аспектов. По их мнению, лицо ислама определяют не религиозные экстремисты, а умеренные течения, терпимо относящиеся к политическим и социальным свободам, стимулирующие развитие культурной идентичности мусульман.
См.: Hofmann, М. Der Islam in 3. jahrtausend. Eine Religion in Aufbriich. Munchen, 2001.
2Hanp.: Balic, S. Islam fur Europa: Neue Perspektiven einer alten Religion // Kolner Veroffentlichnungenzur Religionsgeschichte, Bd 31. Koln, 2001; Kebaili, M. Mittelmeerpolitik der EG und der Nord-Sud-Konflikt am Beispiel der Beziehungen Algeries zur EG. F.-am-M., 1988; Rotter, G. Die Welten des Islam. Frankfurt. Miinchen., 1993; Klos, C. Rahmenbedingungen und Gestaltungsmoglichkeitender Europaischen Migrationspolitik. Konstanz, 1998; Lewis, B. Legal and Historical Reflections on the Position of Muslim Populations under non-Muslim Rule // Muslims in Europe / Ed. by B. Lewis and D. Schnapper. London, 1994; Ramadan, T. Europeanization of Islam or Islamisation of Europe? // Islam, Europe’s Second Religion: The New Social, Cultural, and Political Landscape / Ed. by Sh. T. Hunter. Washington, 2002.
Процессы, обусловленные радикализацией ислама, находят отражение также в трудах европейских историков: Р. Брубейкера, Ж. Кепеля, У. Монтгомери Уотта, Б. Нируманда, У. Шпюлер-Штегеманн и мн. ДР1.
В научных работах указанных авторов затрагиваются проблемы, связанные с феноменом распространения ислама в европейских государствах: Франции, Германии, Великобритании, что позволяет проследить изменения в социально-политической жизни, обусловленные присутствием мусульманских общин. Большое внимание авторов данных исследований обращено к влиянию политических проявлений в исламе на интеграционные процессы в Европе, усилению экстремистских настроений в мусульманской среде Запада.
Французский исследователь Оливье Руа убежден в том, что «.цели международного джахадистского террора почти исключительно находятся на Западе, и, хотя джахадистские группы могут призывать к поддержке различных целей, к примеру — освобождению Ирака или Палестины, они в своем большинстве избегают слишком глубокой вовлеченности в такую стратегию, поскольку им не хватает энтузиазма в следовании национальным задачам"2.
По мнению Б. Тиби, необходимо выступать против тыловых порядков исламских фундаменталистов в Европе, разъясняя тоталитарные.
См.: Brubaker, R. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge, 1996; Кепель Ж. Джихад. Экспансия и закат исламизма. М.: из-во «Ладомир», 2004; Kepel, G. Jihad. Expansion et decline de I’slamisme. Paris, 2000; Nirumand, B. Im Namen Allahs. Islamische Gruppen und des Fundamentalismus in der Bundesrebublik Deutschland. Koln, 1995; Spuler-Stegemann, U. Muslime in Deutschland: Nebeneinander oder Miteinander. Freiburg: Herder, 1998; Watt, W. Mongomery. Islamic Philosophy and Ideology. Edinburg, 1962; Muhammad at Medina. Oxford, 1956.
2Expert: US Failure to Comprehend Islamic Radical Motivations Undermines Democratization Hopes for Middle East. Central Asia // Eurasia Net: Eurasia Insight, May 13, 2004, at www, euroasianet. org/ departments/ recaps/ articles/ eav 51 304.shtml. представления исламистов о «порядке», и одновременно интегрировать мусульман как граждан1.
Особый интерес представляют исследования, рассматривающие природу религиозного экстремизма, перспективы его распространения в Европе. Так, по мнению Ж. Кепеля, исламский радикальный экстремизм, воплощенный в его крайней форме, тотальной войне с неверными — джихаде, постепенно сходит с исторической арены. Эта точка зрения противоречит распространенному мнению о том, что исламизм, как политическое продолжение фундаментализма, сегодня переживает настоящий подъем, распространяясь через формирование альтернативной идентичности, оказывая всеобъемлющее воздействие на мусульманскую умму, в том числе и на глобальное сообщество мусульман Западной Европы.
Ж. Кепель, напротив, в своих исследованиях аргументирует причины, по которым исламский мир должен отказаться от проявлений радикального экстремизма. В своей монографии «Джихад. Экспансия и закат исламизма» автор отмечает: «Не следует забывать, что к концу 60-х годов XX века расцвету исламской утопии способствовал репрессивный и авторитарный характер почти всех государств мусульманского мира.
Идеалы исламизма представлялись тем более привлекательными, что его приверженцы верили, что Бог и Коран гарантируют их воплощение в реальной жизни, не позволив извращать эти идеалы и манипулировать ими деспотам — будь то полковники, короли или султаны. Моральный карт-бланш, который имело движение, желавшее покончить с политическим насилием и коррупцией, был исчерпан менее чем за 30 лет. Моральный и политический итог 30 — летней истории воинственного ислама, по меньшей у мере, мало сообразуется с первоначальными надеждами" .
См.: Tibi, В. Islamischer Fundamentalismus, Wissenschaft und Technologie. Miinchen, 2. Ausgabe.
2Кепель Ж. Джихад. Экспансия и закат исламизма. М.: из-во «Ладомир», 2004. С. 349.
Однако события последних лет, связанные с ними экстремистские проявления воинствующего исламизма, опровергают отдельные положения указанного исследования. Все большее число западных ученых выступают сегодня сторонниками более взвешенной оценки и самого ислама как социальной религии, способной объединять миллионы последователей, и его политических проекций.
Авторитетный израильский исследователь проблем исламизма, профессор Института философии и истории Эммануэль Сиван подчеркивает, что основная угроза международной безопасности сегодня исходит от «радикального ислама, который выступает основным поставщиком и главным распространителем экстремизма, и который ни в коем случае нельзя отождествлять с исламом вообще"1. У. Монтгомери Уотт указывает на то, что «.в исламе должна появиться личность, обладающая магнетизмом, пользующаяся поддержкой масс и части местной политической элиты в л такой степени, чтобы двинуть вперед процесс исламского возрождения» .
Отдельного внимания требуют современные исследования, посвященные проблемам миграций с Ближнего и Среднего Востока в страны Западной Европы. К этой категории можно отнести работы английских ученых С. Бочнера, П. Уайля, А. Фархема, А. Харгривеса, немецких историков Ф. Хекманна и Д. Шнаппера и др3. Авторы сходятся во мнении, что для вовлечения мусульманского иммигрантского меньшинства во все.
Сиван Э. «Радикальный ислам»: причины и последствия террористического насилия // Internationale Politik, 1997. № 8. С. 6.
2Watt, W. Montgomery. Islamic Philosophy and Ideology. Edinburg, 1962. P. 177.
3 См., напр.: Furnham, A., Bochner, S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London, 1986. Heckmann, F. Is there a Migration Policy in Germany? // Migration Policies: a Comparative Perspective / Ed. By F. Heckmann, W. Bosswick. Stuttgart, 1995; Schnapper, D. L’Europe des immigres, essai sur lex politiques d’immigration. Paris, 1992; The Significance of French Immigration and Integration Policy // Migration Policies: a Corporative / Ed. by F. Heckmann, W.Bosswick. Stuttgart, 1995; Weil P., Crowley J. Integration in Theory and Practice: A Comparison of France and Britain // The Politics of Immigration in Western Europe / Ed. By M. Baldwin-Edwarts and M.A. Schain. Ilford (Essex), 1994. структуры западноевропейского общества необходимо способствовать соединению традиционной культуры и религии мусульман с современными экономическими и политическими реалиями Запада.
Большой вклад в изучение ислама как религии, в которой бесспорно единение светского и духовного, внесли отечественные востоковеды и философы: В. В. Бартольд, Е. Э. Бертельс, А. А. Гассиев, И. Ю. Крачковский, А. Е. Крымский, Н. А. Медников и др1. Собранный ими материал не утратил своей научной и исторической ценности и в наши дни.
Из трудов Василия Владимировича Бартольда наибольший интерес для нас представляет работа «Теократический идеал и светская власть в мусульманском государстве», в которой поднимаются актуальные проблемы политики и идеологии ислама, соотношения светского и духовного в государственном строительстве, содержатся ценные умозаключения и глубокие выводы автора.
Много важных сведений и суждений содержится в исследованиях Агафангела Ефимовича Крымского, посвященных социальным, экономическим и политическим проблемам арабского мира, истории арабской литературы XIX — начала XX веков. Многие писатели, жизнь и творчество которых рассматривает автор, играли важную роль в политической истории арабского мира. Уникальные сведения и суждения, затрагивающие все аспекты исламского вероучения, содержит его труд «Мусульманство и его будущность. Прошлое ислама, современное состояние.
Особо можно выделить следующие работы: Бартольд В. В. Работы по истории ислама и Арабского ХалифатаТеократический идеал и светская власть в мусульманском государстве/ Сочинения. Т.6. М., 1966; Халиф и султан. Пг., 1912; Панисламизм. Пг. 1914; Бертельс Е. Э. Избранные трулы: Суфизм и суфийская литература. М., 1965; Гассиев, А. А. Ислам и конституция // Избранные произведения. Владикавказ, 1992; Крачковский И. Ю. Арабская культура в Испании. М.- Л., 1937; Крымский А. Е. Мусульманство и его будущность. Прошлое ислама, современное состояние мусульманских народов, их умственные способности, их отношение к европейской цивилизации. М., 1899- Семь спящих отроков эфесских. М., 1914. Медников Н. А. Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов по арабским источникам. 1. Исследование источников. СПб, 1902; Приложения. 2 (1−3). СПб, 1897. мусульманских народов, их умственные способности, их отношение к европейской цивилизации".
В произведениях А. А. Гассиева рассматриваются актуальные вопросы, связанные с необходимостью реформирования ислама. «Отчего, — пишет А. А. Гассиев, — мусульманство не может сделать с теологической системой то же самое, что сделал Лютер и позднейшие протестанты-рационалисты с догматикой Рима? Отчего исламиты не могут согласить все свои религиозные и социальные установления с чистым учением Корана, как те церковную жизнь с Евангелием или Библией?"1.
Следовательно, реформация раскрыла бы все потенции развития, заложенные в Коране, и дала мощный толчок социальному, экономическому, культурному прогрессу сторонников ислама. Реформированный, очищенный от догматических наслоений ислам, по мнению А. А. Гассиева, вполне совместим с идеалами европеизма и либеральными ценностями Запада.
Неоспорим вклад в науку целой плеяды отечественных ученых: А. Е. Бертельса, А. А. Игнатенко, З. И. Левина, М. Т. Степаньянц, И.П. л.
Петрушевского, М. Б. Пиотровского, А. В. Торкунова и др. Указанными учеными основательно проанализированы все аспекты возникновения и революционного развития ислама, его течений и направлений, рассмотрены различные аспекты взаимообусловленности ислама и социальных процессов.
Среди современных отечественных ученых, всесторонне исследовавших проблему распространения ислама за пределами арабского.
Гассиев А. А. Ислам и конституция //Избранные произведения. Владикавказ, 1992. С. 141.
2 См.: Игнатенко А. А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М., 2001; Халифы без халифата. М, 1988; Левин З. И. Развитие арабской общественной мысли. 1947;1945 гг. М., 1979; Степаньянц М. Т. Ислам в философской и общественной мысли зарубежного Востока (XIX-XX вв.). М., 1974; Мусульманские концепции в философии и политике XIX—XX вв. М., 1982; Петрушевский И. П. Ислам в Иране VII — XV веках (курс лекций). JL, 1966. мира, можно назвать: В. Е. Акинина, Н. В. Жданова, Р. Г. Ланду, А. В. Малашенко, Г. С. Померанц, J1.P. Сюкияйнена и др1.
Особого внимания требуют научные труды современных российских ученых, посвященные вопросам сосуществования представителей различных конфессий на общеевропейском пространстве, влиянию мощного миграционного потока из стран Ближнего и Среднего Востока на социально-экономическое развитие Европы и иммиграционной политике стран Европейского Союза. К этой категории можно отнести научные работы В. А. Ионцева, А. В. Журавского, А. Н. Кожановского, В. В. Кунакова, А. И. Куприна, З. И. Левина, В. М. Моисеенко, Л. В. Пономаренко, 0.10. Потемкиной, Г. И. Старченкова и др2.
Их исследования — это значительный вклад в процесс познания взаимосвязи и взаимовлияния религии, национализма, культуры и политики. Рассматривая проблемы роста исламской диаспоры в странах Европы и вопросы интеграции мусульман, указанные исследователи затрагивают причинно-следственные связи, вызывающие конфронтацию в современном западноевропейском обществе.
Напр.: Акинин В. Е. Африканская диаспора во Франции .М., 1997; Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. М., 1989; Ланда Р. Г. Ислам и история России. М, 1995; Малашенко А. В. Мусульманский мир и СНГ. М., 1996; Померанц Г. С. Ислам в кругу культурных миров.М., 2000;Сюкияйнен JI.P. Мусульманское право: Вопросы теории и практики. М., 1986.
2 См.: Журавский А. В. Христианство и ислам. Социокультурные проблемы диалога. М., 1994; «Мавры» в современной Испании // Этнические меньшинства в современной Европе. М., 1997; Кунаков В. В. Турецко-германские отношения и их влияние на возможность вступления Турции в Евросоюз. М., 1998; Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции. М, 1999; Ионцев В. А. Мировые миграции. М., 1992; Международная миграция населения: теория и история ее изучения. М., 1999; Куприн А. И. Франция и страны Магриба (образование и подготовка кадров). М., 1980; Левин З. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001; Моисеенко В. М. Современная миграция населения в больших городах. Социальные проблемы миграции. М., 1997; Пономаренко Л. В. Африка и Франция: взаимодействие и взаимовлияние цивилизаций. М., 1997; Ислам в общественно-политической и культурной жизни Франции и государств Северной и Западной Африки // Азия и Африка сегодня. 2003. № 9- Потемкина О. Ю. Иммиграционная политика стран Европейского Союза: проблемы и перспективы // Федерализм и региональные отношения. (Опыт России и Западной Европы). М.: Центр «Этносфера», 1999; Старченков Г. И. Трудовые миграции между Востоком и Западом. Вторая половина XX столетия. М., 1977; Рост исламской диаспоры в странах в странах Запада // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М., 2001.
В этой связи необходимо остановиться на исследованиях, проведенных З. И. Левиным, посвященным становлению и эволюционному развитию общины мусульманских иммигрантов и ее структурообразующим факторам. «Человек перестает быть иммигрантом только в результате межэтнической миксации, ассимиляции или превращения общины в этнокультурное новообразование принимающего общества, — пишет Левин З. И., — когда страна-реципиент становится для него родиной не только по месту рождения, но и как полюс гражданской и политической лояльности"1.
Отдельного внимания требуют исследования, связанные с проявлениями политических аспектов ислама, радикализацией отдельных положений данной религии. К этой категории научных трудов следует отнести монографии следующих советских и российских историков: И. П. Добаева «Исламский радикализм в международной политике», А. А. Красикова «Религиозный фактор в европейской и российской политике: (исторический аспект)», А. В. Коровикова «Исламский экстремизм в арабских странах», Д. Б. Малышевой «Религиозный фактор в вооруженных конфликтах современности» и др2.
В настоящее время повысился интерес к мусульманской общине-умме Запада в связи усилением в ней радикальных исламских настроений. В отдельных работах присутствует глубокий анализ причин возникновения экстремизма и радикализма в исламе: учитывая то, что любая религия проповедует, прежде всего, смирение, ряд исследователей исключают перманентную агрессивность ислама и связывают возникшие в ее лоне радикальные настроения с политическими проявлениями данной религии.
Левин З. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001. С. 10.
2Добаев И. П. Исламский радикализм в международной политике. Ростов-на-Дону, 2000; Коровиков А. В. Исламский экстремизм в арабских странах. М., 1990; Красиков А. А. Религиозный фактор в европейской и российской политике: (исторический аспект). М., 2000; Малышева Д. Б. Религиозный фактор в вооруженных конфликтах современности. Развивающиеся страны Азии и Африки в 70−80-е гг. М., 1991.
В этой связи следует отметить исследования JT.C. Васильева, А. В. Кива, В. Н. Кудрявцева, С. А. Леванского, И. С. Максимычева, А. В. Малашенко, В. В. Наумкина, Е. М. Примакова, И. П. Севостьянова, В. А. Федорова и др.1.
В трудах указанных авторов делается попытка разрешить терминологические дискуссии, связанные с тем, что, например, следует подразумевать под «исламизмом», «исламизацией», «фундаментализмом». Так, по мнению А. В. Малашенко, «фундаментализм — идеологическая утопия, это своего рода умозрительный поиск альтернативы еврол христианскому бытию, включая его общественное устройство». Из этого следует, что исламизм зародился в результате непосредственного соприкосновения двух миров: западного (европейского) и арабского (мусульманского), хотя мусульманский мир нельзя идентифицировать лишь с арабским миром.
Другой российский ученый К. И. Поляков утверждает, что «исламский фундаментализм» выступает в качестве одной из трех разновидностей исламской модели общественных отношений, в основе которой лежит идея очищения ислама через возврат к его истокам. Автор делает следующий вывод: «исламский фундаментализм — это явление, возникающее на основе традиционализма в период возвращения к истокам по принципу «назад — в будущее"3.
См.: Васильев JI.C. Ислам и террор // Общественные науки и современность. 2006. № 1- Кива А. В., Федоров В. А. Анатомия Экстремизма // Общественные науки и современность. 2003. № 1- Кудрявцев А. В. «Вторая религия» Франции. Мусульманский вопрос на галльской земле // Независимая газета. 2002. 18 сентябряЛеванский С. А. Германия: федерализм в многонациональном государстве // Полис. 1995. № 5- Максимычев И. С. Новый национальный авопрос в Германии // Современная Европа: Институт Европы РАН, 2004.№ 2- Наумкин В. В. Исламский радикализм в зеркале новых концепций и подходов // Восток. 2006. № 1- Поляков К. И. Исламский фундаментализм в Судане. М., 2000; Примаков Е. М. Это Ближний Восток, это своя специфика // Международная жизнь. 2006. № 4- Севостьянов И. П. Исламский фундаментализм и исламский экстремизм — это совсем не одно и то же // Международная жизнь, 1996. № 5.
2 Малашенко А. В. Мусульманский мир в СНГ. М., 1996. С. 20.
3 Поляков К. И. Исламский фундаментализм в Судане. М., 2000. С. 13.
Многие исследователи сходятся во мнении: исламский фундаментализм и исламский экстремизм — это не одно и то же, в силу того, что «экстремизм — это те формы, через которые выявляет себя та или иная общественная группа, или то или иное движение, пытающееся экспортировать или навязывать исламский образ жизни, исламскую модель, иногда с использованием вооруженной силы"1.
Данная дискуссия носит и прагматический характер, поскольку позволяет проследить механизмы воздействия религиозного радикализма на социально-политическую ситуацию в отдельных европейских странах, отмеченных наибольшим количеством мусульманского населения.
В ряде перечисленных работ приводятся данные по количественному, этническому и религиозному составу мусульманских общин Европы, затрагиваются вопросы социального статуса мусульманских иммигрантов и проблемы, связанные с реализацией религиозных нужд в современном западноевропейском обществе.
Тем не менее, все еще наблюдается явный недостаток работ по исследованию «современного мусульманского Запада». Появляющиеся в последнее время публикации часто носят односторонний характер: мусульманские общины Западной Европы преподносятся как единственные источники экстремизма и религиозного фанатизма в Европе. Реисламизация этнических мусульман связывается лишь с исламским прозелизмом, повышенной религиозностью в мусульманской среде, и абсолютно не рассматриваются проблемы социально-экономического плана, с которыми сталкиваются мусульмане как представители культурного меньшинства.
На наш взгляд, нельзя сводить к экстремизму многообразие палитры исламского фактора, ограничить противодействием экстремистам стратегии.
Севостьянов И. П. Исламский фундаментализм и исламский экстремизм — это не совсем одно и то же // Международная жизнь, 1996. № 5. С. 39. подхода к мусульманскому миру. Невозможно выработать единственно правильную концепцию без учета особенностей самого государства-реципиента, с одной стороны, и национальных, этнических и религиозных идентификаций мусульманской общины, с другой.
Отдельного анализа, на наш взгляд, требует понятие «исламизм». По этому поводу среди ученых нет единой точки зрения. До сих пор не существует общепринятого определения, которое отражало бы все аспекты данного термина.
Безусловно, «исламизм» — термин, определяющий политическую активность под эгидой религии. Часто это понятие заменяется иным термином — «салафийя», который олицетворяет движение средневековых богословов, религиозных деятелей и политиков, ратовавших за возвращение к законам уммы Мухаммада и первых халифов. Но если «салафийя» ограничивалась внутри исламской жизнью, то исламизм в современном понимании — это деятельность во имя триумфа ислама, которая не имеет временных и территориальных границ.
Исламизм провозглашает необходимость реставрации первоначальных исламских ценностей и представлений, при допущении свободного толкования положений шариата, исключая догмы, ритуал и коранические запреты. Исламисты декларируют простоту в понимании ислама, который должен регулировать все аспекты личной и общественной жизни. Существование справедливого общества гарантировано лишь реализацией правления по божественному закону1. Исламизм предполагает единство светского и религиозного начал и отказ от секулярных ценностей. Фундаментом данной идеологии является нерасчлененность мирского и духовного начал. В силу этого пропагандируется создание особого общественного устройства с сильным правителем, совмещающим светскую.
1 Пол Ланд. Ислам. М., 2003. С. 107. и духовную власть: сильные духовные наставники нередко становятся и политическими лидерами, подтверждая утверждение о том, что «.ислам в целом — это политика. Политическая наука берет начало в исламе"1. Можно определить следующую норму: исламистов объединяет общая особенность — приход в политику через религию. Религиозная составляющая их идеологии необходима для доведения до рядовых мусульман политических и социальных установок.
Следовательно, идеология исламизма направлена не на религиозное реформирование, а на переустройство социальной и политической сферы общества. С другой стороны, становится очевидным, что религия для исламистов — не просто орудие для достижения целей. Она на самом деле олицетворяет их мироощущение, становится категорией абсолютной истины для них, иначе, как можно объяснить, что во имя этих идеалов исламисты способны сознательно рисковать своим благополучием и жизнью.
Следующей особенностью исламизма является отторжение чужих ценностей, ограниченность в использовании неисламского опыта. Современность — модернизм отвергается, но не в отношении технического прогресса, поскольку он способствует распространению исламской доктрины. Исходя из этого, уместно определение исламизма как этапа в развитии исламской радикальной мысли.
Необходимо оговорить содержание и некоторых других понятий, которые будут встречаться в последующем изложении.
Национализм — это идеология и политика партий и иных объединений, которые стремятся к созданию, сохранению и усилению государственно-политической или культурной идентичности. При этом используются http://www.postindustrial.net/content l/index.php?table = & land = russian. национальные чувства и переживания людей, превращая их в организованное действие. Национализм — неразрывно связан с религией, особенно на начальном этапе.
Мусульманское меньшинство — общность людей, которую можно идентифицировать по их принадлежности к различным этническим группам, исповедующим ислам и осознающим свою принадлежность к исламской культуре.
Мусульманский максимализм — предполагает безусловную необходимость организации политической и общественной, а не только личной жизни мусульман на основе шариата и принципа неразделенности религии и политики.
Мусульманский традиционализм — утверждение жизнеспособности богословских традиций, сложившихся и зафиксированных в качестве нормы в XI—XVI вв., и недопустимость инноваций в богословии.
Панисламизм — религиозная идеология, в основе которой лежат представления о том, что ислам сохраняет надклассовую и национальную общность его приверженцев. По мнению сторонников данной идеологии, политическое объединение мусульман под главенством халифа важнее всех других государственных и политических объединений.
Терроризм — крайняя форма проявления насилия в сфере политических отношений, при которой на карту ставится человеческая жизнь. Моментов, способствующих развитию и распространению такого явления как терроризм несколько: экономическая и социально политическая среда, наличие «сверхцели», которая превыше жизни, интересов и ценностей отдельного человека, во имя достижения которой допустимо и необходимо насилие.
Фундаментализм (охранительное возрожденчество) — течение, требующее возврата к «истокам» ислама, прежде всего, Корану. Фундаментализм в исламе — это больше политическое, чем религиозное движение, поскольку его сторонники требуют изменения места и роли религии в жизни общества, при этом отвергая господствующую в нем идеологию. Фундаменталисты позволяют себе свободное толкование положений шариата (исключая догмы, ритуал, коранические запреты).
Вопросы о сущности, природе исламского радикализма, его воздействии на социально-политические процессы в отдельно взятом европейском государстве до сих пор относятся к разряду малоизученных. Они нуждаются в дополнительном исследовании, хотя вопрос об исламизме в Европе и против Европы как альтернативы европейским культурным, цивилизационным, демократическим ценностям составляет одну из самых актуальных проблем современности.
Большой вред процессу объективного исследования проблем, связанных с функционированием мусульманских общин в Западной Европе, наносят публикации, а порой и целые научные исследования, выстроенные на основе предметно-аспектного подхода, не обеспечивающего получения целостного представления по конкретно предложенной проблеме.
Соотнося вышеизложенное утверждение с основной целью данного исследования, можно определить: исследование процесса функционирования мусульманских общин в рамках западноевропейского сообщества должно быть в контексте с ситуацией в отдельно взятом европейском государстве-реципиенте, с одной стороны, и с мировыми событиями, обусловленными разрушением биполярного мира и усилением исламского радикализма, с другой. Перечисленные положения являются структурообразующим материалом рассматриваемого объекта.
Цель данной работы состоит в том, чтобы на основе собранных материалов и на примере двух западноевропейских стран Франции и Германии, раскрыть роль и место мусульманской диаспоры в общественно-политической и социально-культурной сферах этих государств, проанализировать сложные процессы взаимодействия между европейскими принимающими" обществами и мусульманским иммигрантским меньшинством.
Сформулированная цель конкретизируется следующими основными задачами:
— проследить исторические предпосылки и условия появления мусульманских общин в Европе;
— определить этнический и религиозный состав мусульманских общин Германии и Франции;
— исследовать общественные процессы в германском и французском обществах, вызванные мусульманским присутствием;
— изучить процесс интеграции исламских общин в европейское общество, оценить ее результаты к началу XXI века;
— проанализировать практическую деятельность мусульманских организаций Западной Европы: определить степень их соответствия или несоответствия европейским законам и ценностям;
— рассмотреть причины активизации экстремистских группировок на Западе, проанализировать теоретические основы исламского радикализма.
Методологическую и теоретическую основу предложенного научного исследования составляют труды зарубежных, российских и советских историков, социологов, философов, посвященные проблемам сосуществования систем, представленных разными религиями, вопросам интеграции мусульманского меньшинства во все структуры европейского общества и социального статуса мусульманских иммигрантов. В работе используется принцип историзма, позволяющий проследить исследуемые явления и процессы в их конкретно-исторической обусловленности и развитии. Использование в научной работе сравнительно-исторического метода и методологии системного подхода, анализ событий с учетом специфики стран и регионов, представление рассматриваемых исторических событий в многовариантном процессе позволили автору глубже понять исторические процессы и зафиксировать их особенности. Очевидно, что только знанием экстремистских взглядов лидеров организаций или крайней религиозностью мусульман нельзя объяснить причины растущей агрессивности части мусульман и настороженного отношения к ним европейцев.
Важно знать историю возникновения организаций, иерархию власти в меньшинствах, содержание программных документов, отношение правительственных структур к изложенным в них проблемам. В силу этого необходимо, на наш взгляд, привлечение к исследованию таких современных направлений научных исследований, как конфликтология, социология межэтнических отношений, этнополитология и этнопсихология.
Источниковую базу работы составили разнообразные по видам и степени информированности источники. Выбор круга источников обусловлен направленностью исследования. Их можно условно разделить на несколько групп.
В первую группу вошли официальные государственные документы рассматриваемого периода, касающиеся исследуемой проблематики. В этот перечень внесены Национальные хартии государств арабского мира, конституции стран Африки, соглашения Франции и Германии с отдельными государствами Азии и Африки, в которых закрепляются законодательные основы массовой иммиграции мусульман в бывшие метрополии1.
Данную группу формируют также законы, регулирующие вопросы приобретения и перемены гражданства, режим иммиграции и приобретения политического убежища, документы и декларации по правам человека.
См.: European Directory of Migrant and Ethic Minority Organisations / Publ. by Europe an Research Centre on Migration and Ethnic Relations (ERCOMER) Utrecht, 1996; Journal officiel de la Republigue Francaise. Lois et decret. 1956, № 146- Journal officiel de la Repubiigue Francaise. Lois et decret. 1958, № 234- Republigue Francaise, minister des colonies. Conference Africans-Francaise-Brazzaville, 30janvier 1944;8 fevrier- 1944 I.B.M.L.-P., 1945. и гражданина, принятые в западноевропейских государствах1.
К этой группе отнесены законы по миграционной политике Германии и Франции, соглашения, заключенные как между правительственными структурами и мусульманскими организациями, так и хартии, подписанные представителями мусульманских общин .
Вторую группу составила документально-справочная литература в форме древних и средневековых источников по истории и этнографии региона распространения ислама3, трудов арабских богословов XII—XV вв.4, справочников по исламу и другим религиям стран Азии и Африки5.
К третьей категории источников следует отнести труды и речи государственных и общественных деятелей. В этих работах излагаются теоретические основы различных течений, ведется полемика с оппонентами. В данную группу включены материалы, содержащие политические взгляды европейских общественных деятелей по вопросу присутствия мусульманских иммигрантов, и документы, подтверждающие позицию лидеров мусульманских общин и организаций рассматриваемого периода6.
Конституции государств Европейского Союза. М., 1997; Rapport du Hauh de la francophonie. Agence pour I’enseinemeub francais a I’etranger. P., 1994; Auslander in der Bundesrepublik Deutschland / Hrsg. vor Zentrum fur.Turkeistudien. Opladen, 1995.
2 См., напр.: Charted u Culte Musulman en FranceDie Materiale der Konferenz am 3. November 2001: Was bringt der Islam fur Deutschland? Bremen, 2001; Euro-Islam. Stockholm. 1995, 15−17 June: Dokumentation / Ed. By T. Lunden. Stockholm, 1995; Islamische Charta. Zentralrat der Muslime in Deutschland е. V.- The Second Conference on Euro-Islam. Mafraq, 1996,10- 13. June: Documentation / Ed. by T. Lunden. Stockholm, 1996.
3Аноним. — Арабский аноним XI века. Издание текста, пер., введ. в изучение памятника и коммент. П. А. Грязневича. М., 1960; Босфорт К. Э. Мусульманские династии: справочник по хронологии и генеологии / Пер. с англ. и примеч. П. А. Грязневича. М., 1971.
4Ибн 'Араби. Тафсир ал-Кур'ан. 1 — 2. Каир, 1317 г. х.- ал-Газали. Воскрешение. — Абу Хамид ал-Газали. Воскрешение наук о вере (Ихйа' 'улум ад-дип): Избранные главы. Пер. исслед. и коммент. В. В. Наумкина. М., 1980 (ППВ, XLVII) — аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах. Ч. 1. Ислам. Перевод, введ. и коммент. С. А. Прозорова. М., 1984;
5Коран. Пер. И. Ю. Крачковского. М., 1991; Имам ан-Нававви. Рийад ас-салихин. Пер. и примеч. В. М. Нирша. М., 2002; Ислам: Энциклопедический словарь. М., 1991.
6Напр.: Islam, Demokratie, Moderne. Aktuele Antworten arabischer Denker. Hrsg. Von E. Heller und H. Mosdahi. Munchen, 2001; Masud, M.K. The Obligation to Migrante. The Doctrine of Hijra in Islamic Law // Muslim Travellers. Piligrimage, Migration and the Religious Imagination/ Ed. By D. Eickelman and J. Piscatori. Berkeley, 1990.
Четвертую группу источников составили статистические источники: статистические материалы, отчеты органов государственной статистики, материалы различных фондов, институтов, осуществляющих исследования по проблемам мусульманских иммигрантов1.
Кроме того, к исследованию были широко привлечены электронные ресурсы системы Интернет. К ним следует отнести электронные версии различных документов, информационные материалы различных мусульманских ассоциаций Европы и т. д.
Научная новизна исследования.
1. Осуществлено комплексное изучение современной истории мусульманских меньшинств Западной Европы во всей ее сложности и противоречивости.
2. В диссертации определены основные этапы формирования мусульманских общин в Германии и Франции, показан их этнический и конфессиональный состав.
3. Выявлено влияние растущей мусульманской диаспоры на общественно-политическую и социально-экономическую ситуацию в отдельных европейских государствах.
4. Автором обозначены признаки, идентифицирующие мусульманские объединения различной направленности: от религиозных и религиозно-политических до негосударственных (экстремистских),.
К их числу следует отнести: ZIA — Центральный институт ислама, Институт социальных систем МГУ имени М. В. Ломоносова, Берлинский институт сравнительных социальных исследований (Wisserschaftszentrums Berlin feuer Sozialforschung), Немецко-исламский институт в г. Целле (Deutsch Islamisches Institut), Центр ислама в Европе в университета г. Гента в Бельгии (CIE), Международный институт изучения ислама в современном мире в Лейдене в Нидерландах (ISIM), Центр изучения ислама и христианско-мусульманских отношений в Бирмингеме, Институт изучения миграций и межкультурных исследований при университете г. Оснабрюка (IMIS), Европейскую ассоциацию ближневосточных исследований (EUROMES). действующих, в основном, нелегитимно.
5. В процессе работы над темой выявлен и введен в оборот новый фактический материал, благодаря которому стало возможным исследование малоизученных проблем в отечественной историографии, связанных с взаимоотношением мусульманских иммигрантов и европейцев, причинами ксенофобии в европейской среде в отношении исповедующих ислам, причинами роста экстремистских настроений в мусульманской среде Запада.
6. Подвергнут анализу феномен исламизма в Европе, определены его объективные и субъективные причины.
7. Дано обоснование соотношения религиозного и светского начал в жизни мусульманской общины и отдельного ее члена, соотношения в действиях мусульманина-европейца разума и веры.
8. Введены в оборот в переводе с немецкого умозаключения из работ и публичных выступлений известных востоковедов, религиозных и общественных деятелей Германии: Бассама Тиби, Мурада Хофманна и др.
9. Дано обоснование новых идейных течений в рамках исламского вероучения, концепции создания «реформированного и очищенного от политических наслоений» ислама.
10. Сделан вывод о том, что необходимо строгое разграничение между традиционным исламом, заложившим основы уникальных традиций, и радикальными идеями в исламе или исламизмом, находящемся в вопиющем противоречии с демократией и плюрализмом.
На защиту вносятся следующие положения:
1. Во второй половине XX века наблюдается массовый приток мусульманских мигрантов в страны Западной Европы, что стало следствием как изменения общественно-политической и экономической ситуации в самой Европе, так и обострения политических конфликтов в странах арабского мира, традиционно исповедовавших ислам.
2. Этнический состав мусульман Франции и Германии определился на основе исторически сложившейся ориентации на различные государства и существующие модели исламского мира. 85% мусульманского населения Германии составляют выходцы их Турции. Во Франции также сложились основные каналы притока мусульман: «магрибский канал» — представлен выходцами из Северной Африки: Алжира, Туниса, Марокко- «африканский канал» — сформировался представителями Центральной и Западной Африки: Сенегала, Мали, Конго- «турецкий канал» — сложился в 70-е годы XX века.
3. В многочисленной мусульманской среде Запада нет конфессионального единства. В Германии, к примеру, присутствует несколько религиозных направлений и проявлений: сторонники суннитского ислама в форме ханафитской правовой школы, в их число входит значительное количество верующих, приверженцев различных суфийских движений, алавиты-нусайриты, приверженцы «Аль-ахмадийи» и др.
4. Мусульманские общины обладают структурой, механизмом самоорганизации. Ее функциональность зависит от сохранения культурной и религиозной идентичности членов общины, и именно принадлежность к общине составляет своеобразие социального статуса иммигранта-мусульманина. Мусульманские общины Европы находятся на разных стадиях развития. В Великобритании общины функционируют в качестве самостоятельных ячеек общества. Иммигранты воспринимаются как этнические меньшинства, за ними остается право на сохранение культурной идентичности, культурного плюрализма. Во Франции отношения с исповедующими ислам строятся на интеграционных началах, хотя создание «общин» иммигрантов не поддерживаетсяполитику французских властей следует определить как ассимиляционную. Данная программа рассчитана на то, чтобы привести культурно различных людей к «единой культурной модели гражданина». Политика немецких властей, напротив, предусматривает признание иммигрантов в качестве «временно проживающих».
5. Рост численности и влияния мусульман, живущих на Европейском континенте, сопровождается созданием организационных структур, защищающих интересы мусульман мирным путем — политическими и экономическими методами.
Объединения, имеющие правительственную поддержку, призваны осуществлять наблюдение за количественными изменениями иммигрантов, решать вопросы представительства мусульман на федеральном уровне, способствовать ускорению интеграционного процесса и достижению межконфессионального согласия, противодействовать проявлениям радикального экстремизма, поскольку экстремистские идеи, имеющие религиозную окраску, могут быть опровергнуты только идеологическими лидерами мусульманских организаций.
6. Ислам остается основой основ идентичности и лояльности мусульман, проживающих в немусульманском окружении.
Наряду с этим наблюдается усиление его политических проекций, принимающих форму радикально-экстремистских идей, распространение которых способствует агрессивности части мусульман, их непримиримости к тем политическим системам, в рамках которых они существуют, к неадаптируемости к светской европейской жизни.
7. Помимо легальных исламских организаций, защищающих свои интересы мирным путем — политическими, правовыми методами, большое распространение в Европе получили неформальные организации, которые являются носителями радикального ислама. Эти группировки нацелены на разжигание фанатизма, утверждение догматов веры во всех областях жизни общества, на внешнюю экспансию. Их практическая деятельность ориентирована на создание условий, в которых любые преобразования в обществе и в государстве, где присутствуют мусульмане, будут решаться исключительно с позиции силы.
8. Появление мусульманских общин в Европе привело, в первую очередь, к сближению с религией даже в тех странах, где политическая и религиозная сферы четко разделены: стоит отметить, что ислам стремится сегодня установить новые социальные рамки для своей деятельности в условиях, когда западные ценности подвергаются критике. Мусульмане выступают за реализацию своих религиозных требований, затрагивая при этом социальные и политические основы стран их проживания.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что изложенные в нем материалы, обобщения и выводы могут быть применены в научной работе специалистов-востоковедов, ученых, занимающихся проблемами политики, истории, культуры и идеологии. Результаты исследования можно использовать при чтении курсов лекций и подготовке спецкурсов по новейшей истории стран Западной Европы, при изучении социологических проблем, связанных с изменениями социальнополитической обстановки в европейских странах, обусловленных ростом мусульманского населения.
Материалы диссертации могут быть использованы в исследовательской работе студентов. Отдельные выводы могут послужить отправной точкой для дальнейшей разработки проблемы влияния мусульманских общин на политическую систему европейских государств и сохранения культурной идентичности мусульманских меньшинств, существующих в немусульманском окружении.
Материалы, представленные в данном диссертационном исследовании, могут быть полезны при анализе проблем распространения исламского фундаментализма и исламского радикализма, его места в современном мировом процессе, при поисках путей разрешения религиозных конфликтов, при исследовании проблем межэтнических отношений, межкультурных коммуникаций.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены автором в научных статьях общим объемом 3,2 п.л., в том числе в ведущем региональном журнале «Человек. Сообщество. Управление», включенном в список ВАКа, при преподавании курса «Культура стран Ближнего и Среднего Востока» в Адыгейском государственном университете.
Структура работы.
В соответствии с целью и задачами исследования диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы, приложений. В основу структуры диссертации положен проблемно-хронологический принцип.
Заключение
.
Предложенное исследование определило основные тенденции ислама в современных странах Западной Европы. Ислам сегодня оказывает все более заметное влияние на все сферы общественной жизни европейских государств: помимо привнесения в общество-реципиент культурных традиций и нравственных норм ислама, наблюдается трансформация политического спектра этих государств, происходят изменения в исламском своеобразии. Вопреки распространенному мнению о повышенной религиозности в ареале распространения ислама, можно утверждать, что мусульманская умма находится в постоянной динамике, наблюдаются модификации, как самой общины, так и ислама.
Следствием появления в Европе мусульманских общин, имеющих свои структурообразующие факторы, является также сближение с религией в странах, где политическая и религиозная сферы четко разделены в результате широкого распространения процесса секуляризации. В силу этого поиск оптимальных форм взаимодействия и сосуществования, остается прерогативой дня.
Ислам в Европе имеет деятельную и насыщенную историю, которая исчисляется веками, хотя до XX века контакты христианского мира с миром ислама были не постоянны и носили эпизодический характер: ислам и магометане оставались для Европы чем-то призрачным и непонятным.
После Первой мировой войны отмечается мощная волна иммиграции в западноевропейские страны, что явилось следствием колониальной политики великих метрополий, спровоцировавшей массовый приток мигрантов с мусульманского Востока.
Формирование мусульманских общин на европейском пространстве, для членов которых понятие «уммы» отождествлялось с границами данной структуры, ее традициями и устоявшимися нормами, которые могут быть неприемлемы для другой мусульманской общины, следует отнести к 1915;1940 годы.
Во второй половине XX века наблюдается новая волна мусульманской иммиграции в страны Западной Европы, что стало следствием как изменения общественно-политической и экономической ситуации в самой Европе, так и обострения политических конфликтов в странах арабского мира, традиционно исповедовавших ислам. Ислам превратился в силу, способную повлиять на ситуацию в ряде европейских государств, где ощутимо «исламское присутствие» и сегодня. К их числу можно отнести Францию, Германию, Великобританию.
Этнический и конфессиональный состав мусульман, проживающих в этих странах, разнообразен и определен как их колониальным прошлым, так и последующими событиями, повлиявшими на миграционные процессы с Востока на Запад. Ядро мусульман в каждой стране составляют выходцы из отдельной страны мусульманского мира или группы стран (например, Магриба). Так, 85% мусульманского населения Германии — выходцы из Турции, что предопределилось подписанием в 1961 году немецко-турецкого соглашения, которое регламентировало наем рабочих. Во Франции преобладают выходцы из Северной Африки, хотя присутствуют представители из Центральной и Западной Африки. В последнее время прослеживается тенденция увеличения числа выходцев из Турции. Наличие религиозных направлений и проявлений во многом определяет разнообразие и многочисленность мусульманских общин в Европе.
Ислам остается важнейшим фактором, определяющим идентичность мусульманина, хотя предложенная пестрая картина многообразия мусульманского мира, свидетельствует об отсутствии в данной среде единства. Гетерогенность мусульманской уммы осложняет интеграционные устремления как прогрессивных слоев мусульманства в Европе, так и европейской общественности.
Жизнь европейского мусульманина регламентируется, прежде всего, нормами Корана и Сунны. Светские законы редко просачиваются в этот вакуум: многие мусульмане крайне религиозны, и любое стремление изменить их образ жизни, приравняв к светскому укладу, встречает недовольство и протест. Идентифицировать мусульманина можно по четырем основным аспектам: внешнему виду, традициям в питании, ритуалам, вере.
Но не следует полагать, что эти устремления мусульман являются основным водоразделом между ними и западноевропейским обществом. Иммигранты-мусульмане принимаются европейцами. Проблемы, с которыми мусульманам приходится сталкиваться, связаны с общей антипатией граждан Европы к иммигрантам вообще, а не с религиозной нетерпимостью.
В то же время, европейское восприятие мусульман сводится к тому, что последние подчиняются единой идеологической доктрине — исламу, следовательно, являются членами общей «уммы». При этом отрицается их этническая и религиозная неоднородность, которые являются главнейшими факторами формирования мусульманских общин, а также организаций, функционирующих в рамках этих общин. Этот подход мешает выработке многовариантной интеграционной модели в отношении мусульманских иммигрантов.
Можно констатировать, что на создание известных нам программ иммиграционной политики оказывает влияние историческое прошлое европейских стран, их методы колониальной политики. В Германии на протяжении длительного исторического промежутка игнорировалось мусульманское присутствие. Возникшие в стране мусульманские общины воспринимались как временные: наглядно прослеживается стремление ограничить участие мусульман в общественно-политической жизни страны. Отсутствие серьезных шагов для инкорпорации мусульман в немецкое общество привело к самоизоляции общин.
Следовательно, в Германии присутствует опыт сегрегации, вызванный требованиями «большинства». В последнее время осуществляется поиск оптимальной стратегии в иммиграционной политике, пересмотр иммиграционного законодательства, упрощение натурализации коренных иммигрантов.
Опыт Франции, где ислам занимает второе место по числу адептов, демонстрирует иную стратегию интеграции. Иммигрант должен полностью принять новую для него европейскую культуру, игнорируя свою принадлежность к этническому и религиозному меньшинству. Этот выбор осуществляется не всегда добровольно. Ассимиляционная политика не допускает сохранения религиозной и этнической пестроты на политической арене.
Идеи мультикультурализма, нашедшие место в иммиграционной политике Великобритании, Бельгии, Швеции и т. д., предлагают более демократичный подход. Данная модель стремится к достижению присутствия всех этнических и религиозных групп во всех сферах общественной жизни. Представителям религиозных меньшинств не навязывается идея о том, что интеграция — это осознание превосходства светских законов над нормами национально-культурной среды страны иммиграции. Мусульманские общины существуют в качестве самостоятельных ячеек общества.
Предложенные модели интеграционной политики доминируют в огромном спектре вариантов проживания мусульман на территории того или иного европейского государства, хотя предлагаемые программы сводятся к простым уступкам мусульманским общинам в частных вопросах, что не устраняет, в целом, комплекса проблем.
Действительно, интеграция включает в себя отказ от деятельности, направленной на подрыв устоев того или иного государства. Интеграция требует от мусульманской общины адаптации к нормам и ценностям общества-реципиента, а европейское большинство должно быть готово к адаптации своих социальных институтов к потребностям этнических меньшинств. Но в то же время необходимо помнить: успех дальнейшей интеграции во многом зависит от взаимопонимания обеих сторон, от совместных усилий по поддержанию демократического плюрализма и демократических ценностей. Европа сегодня многоконфессиональна, и необходимо на основе этого положения выстраивать свои взаимоотношения.
Таким образом, мусульманские иммигранты, интегрированные в европейское общество должны осознавать себя неотъемлемой его частью, но в то же время стремиться к сохранению культурной и религиозной идентичности, поскольку это составляет основу их веры, а вера — смысл жизни. Если стремиться только к скромному этническому согласию, диалог между европейцами и мусульманами будет неустойчив. Необходим внутри религиозный диалог между христианством и исламом. Обе системы верования претендуют на универсальность, истинность теологических концепций, но содержат ряд существенных противоречий. Если акцентировать свое внимание на противоречиях, абсолютизируя их, — диалог между христианами и мусульманами будет невозможен.
Следует обратиться к двум основным концепциям по проблеме проживания мусульман в немусульманском окружении, которые бытуют в среде европейских мусульман: к ним, на наш взгляд, необходимо прислушаться. Сторонники первой концепции полагают, что демократиячужеродная идея и практика, противоречащая мусульманским ценностям. Мусульманская иммиграция — это благо, поскольку способствует дальнейшему распространению ислама. Главная цель мусульманских иммигрантов не в том, чтобы «жить по западным законам», а в том, чтобы способствовать исламизации общества любыми методами: от создания простого численного превосходства путем повышения рождаемости до активизации террористической деятельности.
Вторая модель выступает за реформирование самого ислама: понятие «евро-ислама» подразумевает сочетание мусульманских традиций с европейскими просветительскими традициями. Иными словами, евро-ислам должен стать силой, согласованной с европейскими конституциями.
Вопрос «официального» присутствия ислама в европейских обществах связан с его институционализацией и деятельностью исламских организаций. Религиозная вера связана с вопросом национальной самоидентификации человека, принадлежность к тому или иному религиозному объединениюфактом рождения, национальностью. Этим и объясняется наличие во Франции и в Германии большого количества мусульманских организаций и союзов, созданных по этническому, национальному и религиозному признаку, что мешает созданию в Европе силы, способной объединить представителей многочисленных мусульманских общин даже в пределах одного европейского государства. Ни одна из мусульманских организаций, как Германии, так и Франции не имела и до сих пор не имеет возможности говорить от имени всей мусульманской уммы и служить посредником между ней и государством.
Объединения, имеющие правительственную поддержку, призваны осуществлять наблюдение за количественными изменениями иммигрантов, решать вопросы представительства мусульман на федеральном уровне, способствовать ускорению интеграционного процесса и достижению межконфессионального согласия, противодействовать проявлениям радикального экстремизма. Ряд мусульманских объединений официально отказались от радикальных религиозных идей и лозунгов в исламе, хотя сложно определить грань между «светскими» мусульманскими организациями и политизированными структурами, выступающими против общественного и государственного контроля исламских традиций.
В настоящее время активизировались попытки государственных структур наладить диалог с представителями ведущих мусульманских союзов для разрешения насущных проблем «внутреннего» ислама. Координирование деятельности правительственных структур и легитимно действующих мусульманских организаций вызвано необходимостью защиты европейской демократии от проявлений исламизма — идеологической доктрины, подразумевающей преобразование общества с использованием исламских норм, утверждение в обществе и государстве в определенных географических и политических границах или даже в планетарном масштабе всеобщей гегемонии мусульманского права и шариата. Возрождение исламского наследия трактуется как реставрация раннеисламских социальных институтов. Очевидно, что данная доктрина отвергает все иные теории общественной организации.
Политизация ислама явление нормальное, поскольку обоснована характером вероучения, единством общественного и политического в исламе. Другое дело, что формы и методы политического участия ислама в европейской действительности могут иметь негативные последствия.
Носителями радикальных идей в исламе являются негосударственные (радикальные) мусульманские организации Европы, которые достаточно умело пользуются существующими в мусульманской среде нерешенными проблемами. Они выступают за сохранение автономной замкнутости мусульманских общин, за их вытеснение из культурно-многообразного мира европейских государств, при этом — опираются на консерватизм и повышенную религиозность отдельной части мусульман.
Активизация радикальных устремлений в мусульманской среде осуществляется на фоне усилившихся антизападных настроений, вызванных, во-первых, укреплением позиций стран Запада в арабском мирево-вторых, обострившимся военным противостоянием Восток-Запад.
На наш взгляд, отношение к мусульманскому сообществу Запада, которое способно по достоинству оценить европейские ценности и привнести свою уникальную мусульманскую культуру, должно быть отличным от отношения к радикализму и экстремизму в исламе. С исламом как религией возможен диалог. Возможно ослабление позиций исламизма и путем использования амбивалентных сил в исламе, но наиболее действенным способом противодействия радикализму является распространение в Европе ислама, очищенного от политических наслоений, в контексте с активной интеграционной и иммиграционной политикой ведущих европейских государств.
В данном исследовании нашел обоснование факт, что нельзя рассматривать мусульманские общины только как источник угрозы европейской безопасности. Нельзя проводить политику безопасности лишь на основе военной составляющей. Сегодня важно не уничтожение отдельных группировок экстремистов, а обозначение линий различия между исламом как религиозной концепцией и его интерпретациями и злоупотреблениями со стороны исламских радикалов. Борьба с исламизмом, как любой другой формой радикализма, должна основываться на всем опыте, накопленном в процессе сотрудничества Запада со странами Востока и с мусульманской диаспорой, поскольку общество преступление должно тушить скорее, чем пожар.
