Актуальность исследования. Процесс демократизации общественно-политической жизни во всех советских республиках убедительно показывает, что не только история советского периода, но и история народов дореволюционного периода остро нуждаются в пересмотре, в новом освещении и разработке. Без всестороннего и объективного изучения и освещения истории каждой нации и народностей в отдельности, а всех в целом, не возможно определить и показать роль и место каждого народа и нации в истории, в создании сокровищницы мировой цивилизации. Необходимо отметить, что в процессе демократизации общества создавались более благоприятные условия для всестороннего развития культуры, значительно повысилось самосознание наций. При таких обстоятельствах, возможно, а может быть даже неизбежно проявление национальной ограниченности, кичливости, национализма, шовинизма. Действительно, в период советской власти таджикский народ как и другие советские народы, добился огромных успехов во всех отношениях. Однако, важным является то, что здоровый интерес ко всему ценному, что есть в каждой национальной культуре, не вырождался в попытке отгородится от объективного процесса, взаимодействия и сближения национальных культур.
Вторая половина XIX — начало XX вв. является важным этапом в истории народов Центральной Азии, в том числе таджиков. Важность этапов заключается в том, что с одной стороны царская Россия завоёвывает Центральную Азию, устанавливает в ней колониальную власть, превращая её в рынок сбыта промышленных товаров и сырьевую базу для промышленных предприятий центральных губерний. Над формально сохранившимися Бухарским эмиратом и Хивинским ханством устанавливает свой протекторат и лишает их прав вести самостоятельную внешнюю политику, постоянно вмешиваясь в их внутренние дела, а народы Центральной Азии подвергались колониальному гнёту. С другой стороны, в этот период происходят большие, нередко глубокие изменения в социально-экономической, политической, культурно-бытовой жизни народов Центральной Азии, которые, в конечном счёте, вопреки желаниям колонизаторов, ведет к ускорению хода исторического развития общественно-экономической формации народов колонии. Именно в этом выражается объективный характер прогрессивных последствия вхождения Центральной Азии в состав России и в этом проявляется противоречие между колонизаторской политикой царизма со многими её отрицательными и прогрессивными последствиями. Предвидя историческую переспективу будущего революционного движения в России, Ф. Энгельс еще 23 мая 1851 г. писал К. Марксу: «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку» .1.
Актуальность, исследуемой нами темы заключается не только в том, что она позволяет выявить и определить роль и вклад русских дореволюционных исследователей в изучении истории дореволюционного Таджикистана, но и в том, что разработка её способствует выявлению места русского дореволюционного востоковедения в истории отечественного и мирового востоковедения.
Степень изученности темы. Продолжая лучшие традиции прогрессивных русских дореволюционных востоковедов, советские учёные провели громадную работу по изучению богатейшего исторического прошлого народов Центральной Азии. На протяжении многих десятилетий советские историки вели плодотворную систематическую работу по изучению научной деятельности отдельных русских дореволюционных востоковедов. О результатах интенсивных историографических исследований свидетельствует издание собраний сочинений выдающихся востоковедов, таких как В. В. Бартольд,.
1 Энгельс Ф. Письмо К. Марксу в Манчестер 23 мая 1851 г. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч.-2-е. изд. -Т. 27. -С. 241.
Б.Э.Бертельс, И. Ю. Крачковский и др., научные биографии В. В. Бартольда, И. П. Минаева, А. А. Минаева, А. А. Семёнова, М. С. Андреева, А. Е. Снесарева, Н. В. Ханыкова, публикация многих статей и работ по отдельным проблемам истории русского дореволюционного востоковедения, 1 в том, числе капитальных историографических трудов: шесть сборников «Очерков по истории русского востоковедения», 2 пять томов «Очерков исторической науки в СССР» .3.
К началу 50-х годов относится и заметное оживление историографических и источниковедческих исследований в среднеазиатских республиках и в Казахстане, в связи с чем проявился большой интерес к истории отечественного, особенно русского дореволюционного востоковедения. Свидетельством тому является активное участие историков Центральной Азии в написании капитальных трудов, какими являлись «Очерки истории исторической науки» в пяти томах, из которых три первых посвящены дореволюционному периоду. Так, в первом томе разделы «Исторические знания в рабовладельческих государствах Средней Азии», и «Исторические знания у народов Средней Азии в период становления феодализма (VI-XIbb.)», написаны крупнейшим востоковедом профессором A.A. Семёновым", 4 «Исторические знания у народов Средней Азии в XII—XVII вв.» -А.А.Семёновым и Я. Г. Гулямовым, 5 «Историография Таджикистана.
1 Акрамов Н. М. Выдающийся русский востоковед В. В. Бартольд. Научно-биографический очерк.-Душанбе, 1963; Иван Павлович Минаев. Сборник статей.-М.: Наука, 1967; Литвинский Б. А., Акрамов Н. М., Александр Александрович Семёнов (научно-биографический очерк).-М.: Наука, 1971; Акрамова Х. Ф., Акрамов Н. М. Востоковед Михаил Степанович Андреев.-Душанбе: Ир-фон, 1973; Андрей Евгеневич Снесарёв (Жизнь и научная деятельность).-М., 1973; Халфин H.A., Рассадина Е. Ф., Н.В.Ханыков-востоковед и дипломат.-М.: Наука, 1977.
2 Очерки по истории русского востоковедения.-М.: Изд-во АН СССР. 19 531 963. Сборники I-VIОчерки истории исторической науки в СССР.-М.: Изд-во АН СССР, 1955;1966.-Т. I-Y.
3 Очерки истории исторической науки в СССР.-М., 1955.-Т. 1. С. 20−24.
4 Там же. С. 41−46.
5 Там же. -С. 153−165. в ХШв." - А. А. Семёновым, и «Историография Таджикистана в первой половине XIX» — A.A. Семёновым, 1 «Историография Узбекистана в первой половине XIX в.» Р. Н. Набиевым, 2 Во всех этих разделах в общих чертах содержатся сведения только рукописных трудах известных и неизвестных среднеазиатских и античных авторов. Лишь в последних разделах «Историография Таджикистана» и «Историография Узбекистана» в первой половине XIX в. Мы находим упоминание о пребываниях посольств А. Ф. Негра, Е.К. Мейен-дорфа, Т. С. Бурнашева, И. М. Поспелова, Ф. Назарова и И. И. Муравьева, Н. П. Игнатьева в Средней Азии. Автором разделов «Историография Таджикистана во второй половине Х1Хв.» во втором томе «Очерки истории исторической науки в СССР», являлись В. Х. Непомнин и А. А. Семёнов, 3 «Историография Узбекистана в 90-х г. XIX в.-1917 г.» был В. Х. Непомнин и «Историография Таджикистана в 90-х г. XIX в.-1917 г.» в третьем томе были A.A. Семёнов и A.M. Мухтаров.4 В отличие от разделов первого тома, здесь упоминаются более крупные востоковеды с перечислением отдельных их трудов, а также сочинения среднеазиатских авторов.
Важным событием в жизни советских востоковедов явилась Первая Всесоюзная научная конференция востоковедов, которая проводилась 4−11 июня 1957 г. в г. Ташкенте, по инициативе и непосредственном руководстве академике Б. Г. Гафурова, являющийся тогда директором Института Востоковедения АН СССР. Конференция сыграла важную роль в деле объединения усилий ученых-востоковедов в масштабе всей страны и координации деятельности различных научных учреждений востоковедения. В целях дальней.
1 Очерки истории исторической науки в СССР.-М., 1955.-Т.1. -С. 266−268.
2 Там же.-С. 643−645.
3 Там же.-С. 245−247.
4 Очерки истории исторической науки в СССР.-М.: Изд-во АН СССР, 1960.-Т.11. —С.789−797- 807−808. шего объединения востоковедов Советского союза и обмена опытом работы было создано «Всесоюзное Общество востоковедов» .
Из числа ученых среднеазиатских республик ценный вклад в изучении научного наследия русских востоковедов и освещении истории русского дореволюционного востоковедения принадлежит видному советскому востоковеду Б. В. Лунину. Подтверждением вышесказанного являются его многочисленные капитальные труды и научные статьи1, охватывающие почти все стороны славной истории отечественного востоковедения.
В 1974 г. вышла в свет другая работа Б. В. Лунина «Историография общественных наук в Узбекистане», являющихся автобиографическими очерками русских дореволюционных востоковедов, исследовавших Среднюю Азию сначала XIX в. вплоть до 1917 г. В целом, благодаря исследованиям Б. В. Лунина, многие русские дореволюционные исследователи Средней Азии заняли своё достойное место в истории отечественного востоковедения и их деятельность получила объективную, положительную оценку в советской историографии.
Переходя к рассмотрению работ и статей историков Таджикистана, в которых нашли своё освещение те или другие вопросы истории таджикского народа, следует отметить, что историографическое исследование в республике, как специальная и самостоятельная отрасль научного направления, в основном, сформировалась лишь в начале 50-х гг. и то благодаря активной научной деятельности ака.
1 Лунин Б. В. Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане.-Ташкент. 1958; Научные общества Туркестана и их прогрессивная деятельность (конец Х1Х-начало XX вв.).-Ташкент, 1962; Из истории деятельности статистических комитетов Туркестанского края //Общественные науки в Узбекистане.
1962.-Т.6.-С. 30−395- Из истории первого высшего востоковедческого учебного заведения в Средней Азии //Очерки по истории русского востоковедения.-М.,.
1963.-Сборник VIИсториография общественных наук в Узбекистане.-Ташкент. 1974; Средняя Азия в научном наследии отечественного востоковедения.-Ташкент, 1979 г. демика Б. Г. Гафурова, 1 профессора A.A. Семёнова, 2 академика E.H. Павловского, 3 профессоров А. Мирзоева, 4 З. Ш. Раджабова, 5 Б. И. Искандарова, 6 и A.M. Мухторова.7 Первая историографическая статья по исследуемой нами проблеме была статья Д. Е. Хайтуна и Ю. А. Шибаевой «Вклад русских ученных в изучении археологии, этнографии и истории Памира» 8, опубликованная в 1955 г., в которой даётся краткий очерк путешествий русских исследователей А. П. Федченко, И. В. Мушкетова, H.A. Северцова, Т. Д. Романовского, Н. А. Корженевского, Д. Л. Иванова, Б. Ф. Ошанина, А. Э. Регеля, А. А. Бобринского и др. на Памир. Научная ценность статьи заключается в том, что в ней впервые подвергаются критическому анализу точки зрения русских исследователей Памира. Важность этой статьи также состоит в том, что авторы попытались выявить вклад русских.
1 Гафуров Б. Г. Глубже изучать богатое историческое прошлое таджикского народа //Тр.Тадж. филиал АН СССР. Наука в Таджикистане.-Сталинабад, 1945.-С. 16−20.
2 Семёнов A.A. Исторические знания у народов Средней Азии в период становления феодализма (VI-X вв.) //Очерки истории исторической науки в СССР.-М., 1955.-Т. 1. -С. 41−46: Исторические знания у народов Средней Азии (XI-XVII вв.) — Там же.-С. 266−268- Историография Таджикистана (первая половина XIX в.) -Там же.-С. 643−645- историография Таджикистана в период империализма. (конец XIX-начало XX вв.) //Очерки истории исторической науки в СССР.-М., 1963.-Т.3.-С. 747−751.
3 Павловский E.H. Тараадиёти фан дар То^икистон //Тр. Тадж. филиал АН СССР.-Сталинобод, 1956.-Т. XXVIII.-C. 5−12.
4 Мирзоев А.амъбаст ва вазифа^ои навбатии мо дар со^аи таърих, археология, этнография, забон, лугатсозй ва адабиёт //Тр. Тадж. филиал. АН СССР.-Сталинобод. 1951.-Т. XXVI. С.201−226.
5 Раджабов З. Ш. Состояние и некоторые основные задачи советской исторической науки в Таджикской ССР //Вопросы истории.-1960. — N7.-С. 193−197.
6 Искандаров Б. И. Изучение Памира в связи с историей сопредельных стран во второй половине XIX в. //Изв. АНТадж. ССР. ООНДушанбе, 1966.-N4. (46). С. 28−39- Вклад русских ученых в изучении дореволюционного Таджикистана //Изв. АН Тадж. ССР. ООН. -Душанбе, 1974.-N3(77) -С. 22−31- Русские исследователи дореволюционного Таджикистана //Искандаров Б.И., Из истории дореволюционного Таджикистана. -Душанбе, 1974.-С. 5−26.
7 Семёнов A.A., Мухторов A.M. Историография Таджикистана//Очерки истории исторической науки в СССР.-М., 1963.-Т. 111. -С. 747−751.
8 Учеб.зап.ист. факт-та ТГУ. -Сталинабад, 1955.-T.YII.-C. 47−54. исследователей по трём проблемам: по археологии, этнографии и истории Памира.
Следует отметить, что после смерти профессора А. А. Семёнова историографические исследования в Таджикистане, к большому сожалению, почти прекратились и только в начале 60-х годов вновь начали появлятся историографические работы, и то только по истории советского периода Таджикистана, среди которых самыми важными являются исследования уже тогда известного советского историографа, а ныне академика АН Республики Таджикистана Р. М. Масова.1 Что касается историографии дореволюционого периода истории таджикского народа, то следует подчеркнуть, что заметное оживление историографических исследований в самом Таджикистане относится к середине 60-х годов и начались они изучением богатейшего научного наследия русского дореволюционного востоковедения. За сороколетний период таджикские учёные достигли значительных успехов в историографическом исследовании истории дореволюционного Таджикистана. Написано и опубликовано ими немало историографических монографий и статей, среди которых важную роль играют историографические исследования Н.М. Ак-рамова, Б. А. Литвинского, Х. Ф. Акрамова, 2 которые носят научно-биографический характер, причём внимание в них уделено научно-педагогической деятельности востоковедов советского периода. Ряд статей, монография и докторская диссертация Н. М. Акрамова и кандидатская диссертация Х. Ф. Акрамовой посвящены русским востоковедам и исследователям Памира и Припамирья. Что касается.
1 Масов P.M. История исторической науки и историография социалистического строительства в Таджикистане.-Душанбе, 1988 и др.
2 Акрамов Н. М. Выдающийся русский востоковед В. В. Бартольд. Научно-биографический очерк. -Душанбе, 1963; Литвинский В. А., Акрамов Н. М., A.A. Семёнов, научно-биографический очерк.-М., 1971; Акрамов Н. М. Вопросы истории археологии и этнографии народов Памира и Припамирья в трудах Громбчевского.-Душанбе, 1974; Акрамова Х. Ф. Акрамов Н.М. Востоковед Михаил Степанович Андреев.-Душанбе, 1973. и др. статей академика Б. И. Искаидарова, 1 то они содержат богатый фактический материал и разнообразные сведения о русских учёных, посетивших и исследовавших территории Таджикистана во второй половине Х1Х-начало ХХвв. и охватывают почти всех русских и частично иностранных путешественников, побывавших в Таджикистане. Преимущественное внимание в них уделено исследованию Памира, Горного Бадахшана и юго-восточных районов Таджикистана.
И так, анализ существующих работ и статей, защищённых кандидатских и докторских диссертаций, позволяет нам сделать вывод, что таджикскими учёными проделена большая научная работа и накоплен определённый опыт по изучению русской дореволюционной историографии истории таджикского народа. Тем не менее, научное наследие русских дореволюционных востоковедов так богато и многообразно, что проведёнными уже работами не исчерпывается и нуждается в более глубоком и всестороннем изучении, обобщении прежде всего в проблемном аспекте. Большинство опубликованных исследований носят научно-биографический, нередко информационно-описательный характер. В них мало аналитических моментов, проблемных аспектов, критико-сопоставительного подхода при выявлении степени изученности исследуемых проблем. Что касается конкретно исследуемой нами теме: -административно-политическое устройства дореволюционного Таджикистана в трудах русских дореволюционных исследователей, то она до сих пор не стала предметом специального самостоятельного изучения таджикских историографов. Этим и определился выбор её изучения и исследования в качестве кандидатской диссертации.
1 Искандаров Б. И. Изучение Памира в связи с историей сопредельных стран во второй половине Х1Хв. //Изв. АН Тадж. ССР. ООН.-Душанбе, 1966,-№ 4(46).-с. 28−39: Вклад русских ученых в изучении дореволюционного Таджикистана. //Изв. АН Тадж. ССР. ООН. Душанбе, 1970.-№ 1 (59). — С. 44−45- Русские исследователи дореволюционного Таджикикстана //Изв. АН Тадж. ССР. ООН. Душанбе, 1978.-№ 3 (77).-С. 22−35.
Источниковая база исследования. Типология использованных источников представляется так многообразной, что требует характеризовать их по видам. Прежде всего основную источниковую базу составляют многочисленные опубликованные и неопубликованные труды русских дореволюционных исследователей Центральной Азии вообще, в том числе Таджикистана. При чем, некоторые из них, вплоть до 1988 г. находясь в секретных фондам библиотек, были доступны не всем исследователям и составляли библиографическую редкость.1 Важным дополнением к ним послужили отчеты, доклады, путевые заметки, различные донесения и информации русдких исследователей и путешественников, побывавших на территории Таджикистана и исследовавших его.2.
Важный элемент источниковой базы исследований составляли статейные дневники, челобитные, грамоты, отписки, письма, донесения, устные сообщения, распросные речи русских и среднеазиатских послов и купцов, и протоколы опросов их по возвращении и прибытие из Центральной Азии, 3 в которых содержатся первые достоверные исторические сведения и статистические данные о различных.
1 Матвеев. Поездка по бухарским и афганским владениям в феврале 1877 г. //СГТСМА.-Спб., 1883.-Вып. У.-С.1−57- Исторический очерк распространения русской власти в Средней Азии Б. М. и Б.Г.-26с.- Отчет о поездке в Кашкар и южную Кашкарию в 1885 г. старшего чиновника особых поручений при военном губернаторе Ферганской области поручика Б. Л. Громбчевского. Секретно-Н.Маргелан Б.Г.и. 211 с. и др.
2 Странствование Филлиппа Ефремова в Киргизской степи, Бухарин, Хиве. Персии, Тибете и Индии и возвращение его оттуда через Англию в Россию.-Казань, 1811- Путешествие из Оренбурга в Бухару 1920 годы бароном Мейен-дорфом //Русский инвалид.-Спб., 1827.-№ 1, 16, 47, 48- Записки о Какандском ханстве Хорунжего Потанина (1830г.). с примеч. и дополь. П. С. Савельева //ВРГО.-Спб., 1856.Ч.18,.-С.75 и др.
3 Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР //Тр. Инта археологии и Ин-та востоковедения АН СССР.-Л.: Изд-во АН СССР. 1932.-Вып. 3.-Ч.2.-С. 97−340- Английские путешественики в Московском государстве в XVI в.-Л., 1937.-С. 167−192- Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718—1725 года.-М.: Наука, 1986. -156с. //Галкин М. Н. Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю.-Спб., 1868. Приложения.-С. 213−240 и др. сторонах жизни народов Средней Азии, в том числе таджиков. Эти материалы сыграли важную роль в сложении русского востоковедения и до завоевания Центральной Азии Россией являлись чуть ли не единственными источниками, на основе которых были написаны труды первых русских востоковедов.
Богатый фактический материал и статистические данные о природе, экономике, истории, культуре Таджикистана содержатся в официальных изданиях различного характера: в пяти выпусках «Ежегодника Туркестанского статистического комитета» .1 в «Записке о значении Бухарского ханства», 2 в отчетах Ф. К. Гирса, 3 К. П. Кауфмана, 4 К. К. Полена, 5 в «Обзорах Самаркандской области» 6 и «Справочных книжках Самаркандской области», 7 в «Сборнике материалов для истории завоевания Туркестанского края», 8 составленным А. Г. Серебренниковым в 70 объемистых томах по поручению Туркестанского генерал-губернатора и военного ми~.
1 Ежегодник. Материалы для статистики Туркестанского края. Под.ред. Н. А. Маева.-Спб., 1872.-Вып.1- 1873.-Вып.11. 1874,-Вып. III.- 1876.-Вып.1У. 1879.-Вып. V.
2 Записка о значении Бухарского ханства для России и о необходимости принятия решительных мер для прочного водворения нашего влияния в Средней Азии.-Спб., 1868.-38с.
3 Гире Ф. К. Отчет о состоянии Туркестанского края, составленный сенатором тайным советником Гирсом, командированным для ревизии края по высочайшему повелению.-Спб., 1883.-Ч. 1-Й.
4 Проект всеподданейшего отчета ген-адьютанта К. П. Кауфмана 1-го по гражданскому управлению и устройству в областях Туркестанского генерал-губернаторства 7 ноябрь 1867−25 марта 1881 г.-Спб., 1885.
5 Полен К. К. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенный по высочайшему повелению сенатором говмейстера графом К. К. Поленом. Городское управление.-Спб. 1910.-483 е.- Всеподданнейшая записка, содержащая главнейшие выводы отчета о произведенной в 1908;1909 гг. по высочайшему повелению сенатором говмейстером графом К. К. Поленом ревиции Туркестанского края.-Спб., 1910;4.1.2. и др.
6 Обзор Самаркандской области. (Приложения к всеподданнейшему отчету военного губернатора).-Самарканд, 1894−1917. Издавался ежегодно.
7 Справочная книжка Самаркандской области. Под ред. М. Вирского.-Самарканд, 1869−1907. Издавался ежегодно.
8 Туркестанский край. Сборник материалов для истории его завоевания. Составил А. Г. Серебренников.-Ташкент, 1912;1915.-Т. 1−14. нистра", 1 в «Сборнике географических топографических материалов по Азии», предназначеным исключительно для служебного пользования высшего начальства, «Сборнике материалов по вопросу об изучении туземных языков, служащими по военно-народному управлению Туркестанского края» 2 и др.
Ценным элементом источниковой базой исследования послужили архивные материалы, извлеченные из разных архивохранилищ ещё при советской власти моим научным руководителем, профессором О. Б. Бокиевым, за что выражаю ему огромную признательность. Ведь без привлечения архивных материалов невозможно глубоко проанализировать труды русских дореволюционных исследователей, определить источниковедческую базу и достоверность их сведений, получить полное представление о научно-педагогической и общественно-политической деятельности русских исследователей, без которых нельзя выяснить и раскрыть их концепции, что весьма важно для историографического исследования.
Огромную помощь в выявлении и раскрытии концепций русских дореволюционных исследователей, в раскрытии и разоблачении сущности колониальной политики царизма и его апологетов оказали материалы Центрального Государственного военно-исторического архива Российской Федерации в г. Москве, Центрального государственного исторического архива в г. Санкт-Петербурге, Архива внешней политики России при Историко-дипломатическом управлении Министерства Иностранных дел в г. Москве, Центрального государственного архива Республики Узбекистан в г. Ташкенте, Центрального государственного архива Республики Таджикистан в г. Душанбе. Все вышеперечисленные архивы содержат ценные материалы по исследуемой нами проблеме, большинство из которых носили исключительно секретный характер и до 1989 г. хранились в.
1 Всего были изданы в 1881—1918 гг. 86 выпусков.
2 Ташкент, 1905;239 с. спецфондах и потому впервые вводятся в научный оборот, за что я весьма благодарна своему научному руководителю, профессору О. Б. Бокиеву.
Таким образом, богатая источниковая база и широкое использование различных материалов позволили автору обстоятельно проанализировать труды русских дореволюционных исследователей, выяснить степень достоверности исторических сведений и статистических данных, содержащихся в них, и тем самым показать их вклад в изучении и освещении административно-политического устройства дореволюционного Таджикистана.
Теоретической и методологической основой исследования послужили научные принципы и методы познания, восходящие к трудам основоположников марксизма-ленинизма, прежде всего принципы историзма, объективизм, конкретно-исторический, сопоставительный и сравнительный метод источниковедческо-историогра-фического исследования, многосторонний подход к оценке исторического процесса, диалектичность исторического исследования, требующая рассматривать предметы изучения в развитии, во всех их существенных опосредствованиях и связях с другими общественными явлениями и процессами.
В методологическом отношении ценным подспорьем диссертантке послужили исследования известных советских востоковедов, историографов и источниковедов В. В. Бартольда, И.Ю. Крачковско-го, И. И. Умнякова, А. Н. Кононова, Б. В. Лунина, а также методологические работы советских историков, в том числе таджикских ученых.
Объектами исследования являются русская дореволюционная историография и источниковедение истории таджиков и Таджикистана.
Цель исследования — критический историографический, источниковедческий анализ трудов и статей, отчетов и путевых записок русских дореволюционных исследователей Центральной Азии, участников научных экспедиций и военных походов, материалов официальных изданий и сборников, секретных документов, периодической печати с использованием опубликованных и неопубликованных источников по истории дореволюционного Таджикистана.
Задачи исследования. Исходя из поставленной цели и конкретности исследуемой темы диссертации, автор основное внимание сосредоточила на следующих задачах:
— в связи с тем, что территория дореволюционного Таджикистана не составляла единого государственного объединения и входила в состав Бухарского эмирата, Кокандского ханства и состояла из отдельных независимых и полузависимых феодальных владений, история и административное устройство его нашли свое отражение и освещение в трудах русских исследователей, посвященных названным ханствам, поэтому необходимо было при изучении административно-политического устройства территории Таджикистана подвергать историографическому анализу не только работы, непосредственно относящиеся к отдельным районам Таджикистана, но и те, которые были посвящены Бухарскому эмирату и Кокандскому ханству;
— определить истоки интенсивного изучения административно-политического устройства среднеазиатских ханств русскими дореволюционными исследователями;
— выяснить место первых исторических сведений и восточных рукописей о народах Центральной Азии и сформирование русского востоковедения;
— раскрыть специфические особенности изучения и исследования административно-политического устройства отдельных районов дореволюционных исследователей на территории среднеазиатских ханств вообще, а отдельных районов Таджикистана в особенности;
— проследить качественные изменения, происходящих в исследовании русских дореволюционных востоковедов после вхождения Центральной Азии в состав России;
— выявить и определить социальный состав, общественный облик и политические мировоззрения русских исследователей административно-политического устройства среднеазиатских ханств вообще, а Таджикистана в особенности;
— проанализировать и определить достоверность статистических данных и исторических сведений, содержащихся в трудах, отчетах, записках русских исследователей;
— выявить трудности негативные явления, ставшие помехой на пути русских ученых при изучении административно-политического устройства в различных районах Центральной Азии;
— критически проанализировать и вскрыть тенденциозность подхода отдельных русских исследователей в освещении вопросов административно-политического устройства дореволюционного Таджикистана и дать объективную оценку, проводимым ими исследованиям;
— раскрыть значение трудов русских исследователей в изучении и освещении основных вопросов административно-политического устройства дореволюционного Таджикистана;
— выяснить и объективно оценить вклад русских ученых в освещении системы управления, судопроизводства и военской власти, общественно-политической и социально-экономической жизни дореволюционного Таджикистана.
Научная новизна исследования состоит в том, что автор впервые предприняла попытку специально исследовать научную деятельность русских дореволюционных исследователей по изучению и освещению административно-политического устройства дореволюционного Таджикистана. Всестороннее изучение работ, статей, путевых заметок, научных докладов и отчетов исследователей, разнообразных архивных сведений и материалов русской периодической печати позволило автору впервые глубоко и широко показать вклад русских дореволюционных исследователей в изучении и освещении политического устройства дореволюционного Таджикистана со второй половины XIX в до 1917 г. Комплексный подход к изучению трудов русских исследователей, архивных документов, материалов статистических и документальных сборников дал возможность выявить общую и специфическую особенность русского востоковедения в освещении административно-политического устройства отдельных районов дореволюционного Таджикистана.
Диссертация представляет собой первое обобщающее исследование, комплексно освещающая проблемы административно-политического устройства дореволюционного Таджикистана. На основе критического анализа трудов русских исследователей и нового подхода к результатам их исследований автору удалось объективно оценить вклад русских востоковедов в освещении исследуемой нами темы и выявить ограниченность теоретической и методологической основы исследований дореволюционных авторов. В отличие от предшествующих диссертационных работ, в которых в связи с другими вопросами истории дореволюционного Таджикистана, нашло свое отражение системы управления, судопроизводства и военных сил отдельных феодальных владений на территории дореволюционного Таджикистана, настоящая диссератция представляет собой всестороннее историографическое и источниковедческое исследование научной деятельности русских исследователей и дает полное представление об административно-политическом устройстве всего дореволюционного Таджикистана.
Практическая значимость исследования состоит в том, что проведенный диссертантом глубокий анализ административно-политического устройства, существующего на территории дореволюционного Таджикистана имеет большое научно-практическое значение как для историков, так и для юридических персоналов. Основные положения, выводы и конкретные рекомендации диссертации могут найти практическое применение при выработке новых подходов по организации административно-политического устройства независимой Республики Таджикистан, по усовершенствованию системы управления, судопроизводства, гражданской и военной власти на ее территории. Материалы диссертации и выводы ее автора могут быть использованы при написании научных работ исторических и юридических профилей, при составлении новых учебных планов и программ, учебников и спецкурсов для студентов исторических и юридических факультетов высших учебных заведений республики.
Хронологические рамки исследования не ограничиваются только периодом существования русского дореволюционного востоковедения, (конец XVIII в.-1917 г.), а охватывают более ранний период, с середины XVI в., когда начали поступать в Россию первые достоверные исторические сведения и статистические данные из Центральной Азии, сыгравшие, впоследствие важную роль в становлении русского востоковедения.
Географические рамки исследования условно охватывают всю территорию современного Таджикистана, которая, начиная с распада государства Саманидов, вплоть до 1929 г., т. е. до образования Таджикской ССР, не составляла единое государственное объединение и находилась в раздробленном состоянии в составе Бухарского эмирата, Кокандского ханства и различных феодальных владений, а после завоевания Центральной Азии Россией Северный Таджикистан, Памир и Горный Бадахшан входили в состав России.
Апробация исследования. С изложением основных содержаний и выводов диссертации, автор выступала на республиканских научно-теоретических и практических конференциях 1994;1998 гг., на ежегодно проводимых теоретических семинарах-конференциях профессорско-преподавательского состава Таджикского государственного национального университета. Основные научные обобщения и выводы диссертации нашли свое отражение в опубликованных научных статьях и монографиях.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры историографии, источниковедения и археологии исторического факультета Таджикского государственного национального университета и в отделе древней и средневековой истории Института истории, археологии и этнографии АН Республики Таджикистан, была одобрена и рекомендована к защите.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и списка условно сокращенных слов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Рассмотрев освещение политико-административного устройства дореволюционного Таджикистана в трудах русских дореволюционных исследователей, мы пришли к следующим выводам:
1. В связи с тем, что территория дореволюционного Таджикистана не составляла единого государственного объединения, а входила в состав Бухарского эмирата, Кокандского ханства и состояла из отдельных независимых и полузависимых феодальных владений, история и административное устройство его нашли своё отражение и освещение в трудах русских дореволюционных исследователей, посвященных названным ханствам. Поэтому необходимо было при изучении политико-административного устройства территории Таджикистана подвергать историографическому анализу не только работы, непосредственно относящихся к отдельным районам Таджикистана, но и те, которые были посвящены Бухарскому эмирату и Кокандскому ханству.
2. Материалы и статистические сведения, содержащиеся в трудах русских исследователей до завоевания Центральной Азии Россией являются отрывочными, неточными и не могут дать полное представление об административном устройстве Бухарского эмирата и Кокандского ханства, не говоря уже об отдельных районах северного Таджикистана, которые находились в их составе. Такая ограниченность материалов и малоизученность исследуемого вопроса были связаны с тем, что, во-первых, русские исследователи, посланники и путешественники, побывавшие в Центральной Азии до её завоевания, не имели элементарных условий для сбора сведений и основательного изучения административно-политического устройства среднеазиатских ханствво-вторых, недоверчивость и подозрительность среднеазиатских ханств к иностранным путешественникам и посланцам были настолько сильно, что они постоянно находились под надзором и было им запрещено вести какую-нибудь запись, втретьих, до середины XIX в. больше всего Россию интересовала торговля с Центральной Азией и поэтому были собраны сведения о торговых связах как внутри среднеазиатских ханств, так и со сопредельными странами, и, наконец, в-четвертых, до 60-х гг. XIX в. Россия старалась путем демонстрации своих военных сил (если было возможно даже без незначительных военных операций против среднеазиатских ханств) покорить их, установить над ними свой протекторат и тем самым превратить Центральнюю Азию в рынок сбыта и сырьевую базу для русских промышленных предприятий.
3. Интенсивное изучение административного устройства среднеазиатских ханств русскими дореволюционными исследователями началось с самого начала вторжения царских войск в пределы Центральной Азии и заложения колониальной власти царизма, т. е. с образованием Туркестанской области (1865 г.) оно было необходимо для царского правительства с целью установления колониального режима и скорейшего получения доходов с колонии и погашение военных издержек, израсходованных на ее завоевание.
4. Из трех среднеазиатских ханств, раньше и больше всех в трудах русских дореволюционных исследователей нашло свое освещение административно-политическое устройство Бухарского эмирата, которое определялось следующими обстоятельствами: во-первых, после занятия г. Ташкента и образования Туркестанской области (1865 г.) четко определилось направление дальнейшего наступления царских войск вглубь Центральной Азии, именно против Бухарского эмиратаво-вторых, Бухарский эмират являлся самым крупным, богатым и влиятельным среди среднеазиатских ханствв-третьих, административно-политическое устройсво Бухарского эмирата являлось более сложным и сформированным, с которым имело сходство административное устройство других среднеазиатских ханствв-четвертых, Бухара считалась духовным центром, а бухарский эмирвысшим духовным лицом Азрати-Имом для всех мусульман Центральной Азии и потому имели сильное влияние на другие среднеазиатские ханстваи наконец, в-пятых, русские исследователи впервые получили возможность для всестороннего изучения административного устройства Бухарского эмирата, сперва под прикрытием царских войск, а затем, после установления протектората России над ним, совершать свободную и безопасную поездку по всей его территории, близко ознакомиться с системой управления, судопроизвод-твом, податей и повинностей, вооруженными силами и собирать необходимые сведения.
5. Из территории Таджикистана более обстоятельное освещение в трудах русских дореволюционных исследователей нашло административно-политическое устройство тех районов, которые находились или постоянно или временами в состав Бухарского эмирата. К ним относились: Панджакент, верховья Зарафшана и Кашкадарьи. а также юго-восточных и центральных районов Таджикистана (Гиссарский, Кабадианский, Курган-Тюбинский, Кулябский, Баль-джуванский, Каратегинский и Дарвазский), которые вошли в состав эмирата с конца 60-х гг.-начала 70-х гг. XIX в. Административное устройство Ура-Тюбе, Ходжента нашло освещение как в трудах, посвященных Бухарскому эмирату, так и в тех работах, которые относились к Бухарскому ханству. Еще более или менее освещено административно-политическое устройство других северных районов Таджикистана: Аштского, Исфаринского и Канибадамского.
6. По своему составу за исключением отдельных лиц, исследователи административно-политического устройства среднеазиатских ханств, в том числе дореволюционного Таджикистана являлись военными, офицерами царских войск, участниками завоевания Центральной Азии и представителями колониальной власти. Именно, прежде всего на них была возложена задача изучения административного устройства отдельных среднеазиатских ханств, выяснение того какое из них является более приемлемым для новых хозяев и определение формы колониального режима для среднеазиатских владений России.
7. По характеру всех материалов, содержащихся в русской дореволюционной исторической литературе и подвергавшихся нами историографическому анализу, следует разделить на две группы: 1) официалные и 2) неофициальные. К официальным относятся: различные проекты управления, временные правила управления, распоряжения, отчеты туркестанских генерал-губернаторов, военных губернаторов областей, отчеты правительственных комиссий по ревизии Туркестанского края, статистические сборники, издаваемые ежегодно в каждой области и справочные книжки, сборники материалов, рапорты и отчеты военных и административных лиц по результатам служебных поездок и т. д. Материалы в них носят конкретный, достоверный характер, без научного анализа и изложены в информационном виде. В основном по содержанию они совпадают с архивными материалами, но в отличие от последних, в них содержатся конкретные документы, сведения, позволяющие раскрыть сущность колонизаторской, грабительской политики царизма в Центральной Азии. К неофициальным материалам относятся: научные статьи работы, очерки и путевые записки русских исследователей, путешественников, воспоминания отдельных лиц, побывавших в крае и путешествовавших по различным районам Центральной Азии, в том числе на территории Таджикистана. В них, за исключением научных статей и работ, отсутствует глубокий научный анализ вопросов, не встречаем интерпретации авторов, их точки зрения относительно системы управления судопроизводства, податей повинностей и состояния вооруженных сил. Следовательно, в них содержатся сырые и необработанные материалы, не введенные еще в научный оборот. Тем не менее они важны нам в том отношении, что их авторы являлись очевидцами и непосредственными сборщиками сведений и потому мы их считаем источниками.
8. Историографический анализ трудов русских исследователей, материалов русской дореволюционной исторической литературы показал, что в совокупности они вложили огромный труд в изучении и освещении административно-политического устройства Бухарского эмирата и Кокандского ханства, в том числе Таджикистана, благодаря трудам русских исследователей, мы теперь имеем обстоятельное представление о системе управления и судопроизводства Таджикистана в Х1Х-начале XX вв. Несмотря на ограниченность, методологии исследования представителей буржуазной историографии, некоторые из них сумели раскрыть и показать классовый характер всего административно-политического устройства среднеазиатских ханств вообще, а Таджикистана в частности.
9. Сверка, проверенная мною, показала, что между архивными данными и сведениями, собранными русскими исследователями, нет расхождения. Однако, без использования архивных материалов не всегда и не все вопросы возможно обстоятельно и глубоко осветить. Особенно необходимо использование архивных материалов при освещении административно-политического устройства Таджикистана в колониальном периоде. Ведь только с помощью архивных материалов возможно разоблачить грабительский характер колониальной политики царизма в Центральной Азии.
10. Всесторонне и резко, подвергая критике систему управления судопроизводства, политику налогообложения и мародерства нукеров при эмире и ханах, в то же время русские исследователи замалчивают об отрицательных сторонах системы административного управления, судопроизводства, налогообложения и тяжелых последствиях нахождения многочисленных до зубов вооруженных царских войск в различных районах Центральной Азии, в том числе в Ход-женте, Нова, Ура-Тюбе и в других районах Таджикистана при колониальном режиме. Напротив, они всячески возвеличивали те изменения, которые произошли в административно-полититческом устройстве Центральной Азии после вхождения её в состав к России, приукрашивали колониальное господство царизма.
11. Несмотря на огромный вклад русских дореволюционных ученых в исследовании Централной Азии, в том числе истории дореволюционного Таджикистана, несмотря на важность их научных трудов в освещении истории среднеазиатских народов вообще, а административно-политических вопросов в особенности, каждому добросовестному исследователю непременно следует при использовании их трудов проявить к ним критический подход, иначе волей-неволей становится сторонником буржуазного объективизма.
12. Все русские дореволюционные исследователи, являющиеся представителями дворянской буржуазной историографии, за исключением единичных авторов, остались теми же вплоть до Октябрьской революции (1917 г.), кругозор их мировоззрения был весьма ограничен и потому происходящие изменения в политико-административном устройстве Центральной Азии, в том числе на территории дореволюционного Таджикистана в колониальный период интерпретировались ими с позиции буржуазного объективизма и преследовали цель обелить и затушевать колониальное угнетение народов Центральной Азии, выдать колониальную администрацию царизма за освободительницу и спасительницу среднеазиатских народов. Из интерпретации отдельных русских авторов, особенно сторонников колонизаторской политики царизма создается такое впечатление, что как-будто царская Россия с огромными военными силами вторглась в Центральную Азию только с целью избавления ее народов от деспотического управления ханов и эмиров, а после завоевания постоянно заботилось об их счастье и их процветании.
13. То ли по политическим мотивам, то ли по ограниченности методологической основы своих исследований русские дореволюционные авторы не раскрыли нам сущность и классовый характер политико-административного устройства периода колониального господства царизма в Центральной Азии. Эту задачу за них представило решать нам, но только на основе сведений самих русских исследователей и с обязательным привлечением архивных материалов, в которых сохранилось немало «засекреченных документов, позволяющих нам выявить, раскрыть и показать грабительский характер административно-политического устройства, существовавшего в колониальном периоде России в Центральной Азии. Архивные материалы и отдельные сведения русских дореволюционных исследователей свидетельствуют о том, что весь административно-политический аппарат, установленный колониальными властями в Центральной Азии с начала до конца, носил классовый характер и был направлен, главным образом, на ограбление покоренных народов, на поиск получения как возможно больше прибылей, на эксплуатацию природных богатств, полезных ископаемых и трудовых ресурсов колонии. Перед царским правительством и его колониальной властью ни разу не ставилась цель — забота об улучшении хотя бы тяжелого экономического положения народов колонии, не говоря уже о повышении благосостояния их.
