Развитие медиапространства современной России: на примере телевидения

Актуальность темы

исследования.

В современном мире средства массовой коммуникации (СМК) являются активным актором формирования социального пространства. Они служат не только средством передачи информации, но и механизмом формирования особой реальности, которая формирует картину мира за пределами чувственного опыта индивида. Этот феномен, который возникает в результате взаимодействия СМК и аудитории, мы определяем как «медиапространство». Термин имеет интегральное качество, которое заключается в том, что позволяет рассмотреть возникающий социальный феномен в контексте социологической традиции изучения социального пространства. Медиапространство может быть позиционировано как особая реальность, являющаяся частью социального пространства и организующая согщальные практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации.

Изучение влияния масс-медиа на социальное пространство особенно важно на современном этапе развития общества. В период его трансформации социальное пространство переходит в энтропийное состояние, испытывая сильные напряжения. Положение отдельных индивидов и целых социальных групп в социальном пространстве оказалось неопределенным, перспективы их общественного развития непонятны. В силу высокой энтропии социального пространства многократно увеличилась его зависимость от случайных факторов, влияющих на всю конфигурацию пространства. В этот период отдельные индивиды и целые социальные группы лишаются надежных ориентиров, поскольку, прежде всего, размытыми оказываются сами контуры социального пространства. В этом контексте вопросы рефлексии и интерпретации социального пространства выходят на первый план. Уровень научного осмысления этих проблем непосредственно влияет на вектор развития общества. «Траектория движения планет не меняется в зависимости от прогресса астрономии, но 3 уровень социологического знания существенно влияет на направление преобразований"1. Если уровень научного осмысления проблем социального пространства вполне согласуется с процессами трансформации, то социальная рефлексия на уровне массовой коммуникации существенно отстает от потребностей общественного развития. В силу этого разрыва мы видим необходимость в самостоятельном выделении и изучении медиапространства как части социального пространства.

Кроме того, назрела необходимость провести теоретический и эмпирический социологический анализ развития медиапространства в контексте происходящих в нашей стране преобразований. Медиапространство как открытая система отношений производителей и потребителей массовой информации всегда принимает форму тех социальных и политических структур, в рамках которых функционирует. Поскольку медиапространсво является социальной системой, то все его структурные элементы: телепространство, радиопространство, пространство печати, Интернет и т. п. взаимосвязаны и подчиняются общим закономерностям развития целого.

Проблемы динамики медиапространства могут быть рассмотрены на любом из его структурных элементов. Но телепространство как объект исследования можно считать предпочтительным, поскольку оно является самым массовым и быстро развивающимся сегментом медиапространства. Поэтому общие закономерности развития' целого в нем проявляются наиболее отчетливо. Этот вид пространства является доминирующей частью медиапространства, которая во многом определяет и программирует развитие целого. Из-за высокой вовлеченности населения в телепространство оно имеет огромное влияние на общество. Многие исследователи с тревогой отмечают его амбивалентность и даже нарастающую дисфункциональность. Вместо того, чтобы адекватно отражать социальное пространство, телевещание существенно искажает его вопреки общественному интересу.

1 Штомка П. Социология социальных изменений. — М.: Аспект Пресс, 1996. — С. 9.

Кроме того, современное телевизионное пространство чрезмерно перегружено негативной информацией, перенасыщено образами насилия. Общественности постоянно приходится доказывать пагубность влияния подобных образов на телезрителей.

Проблема исследования обусловлена наличием противоречия между необходимостью концептуализации реальности масс-медиа в контексте социального пространства и слабой изученностью данного феномена в социологическом дискурсе. Негативные тенденции в развитии медиапространства и телепространства, в частности, вызывают необходимость выработки новых подходов к анализу данного социального феномена, однако методологические основания исследования динамики открытых социальных систем, в частности медиапространства, пока определены недостаточно.

Степень разработанности проблемы.

В социологической науке существуют два принципиально различных подхода к пониманию пространства. Основоположником первого является Э. Дюркгейм1, который заложил традицию аналитического дуализма в анализе пространства. Она заключалась в том, что физическое и социальное пространство изучались как два взаимосвязанных, но различных феномена. Этот подход был достаточно плодотворен. Его успешно продолжили в своих работах П. Сорокин, Э. Гидденс2 и др., а также такие российские ученые, как А. Г. Здравомыслов, A.A. Давыдов, Ю. П. Качанов, В: И. Добреньков, А.И. Кравченко3 и др.

1 Emile Durkheim. Les formes ele mentaires de la vie religieuse. Le systeme totemique en Australie. Quatrieme Edition. — Paris: Presses Universitaires de France, i960.

2 Сорокин П. А. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П. Человек, цивилизация, общество / Под ред. А. Ю. Соломонова. — М., 1992; Гидденс Э. Устроение общества: Очерки теории структурации. — 2-е изд. — М., 2005.

3 Здравомыслов А. Г. Рациональность и властные отношения // Вопросы социологии.-1996.

Выпуск 6- Давыдов A.A. Социальное пространство: геометрические заблуждения и прозрения П. Сорокина // Тезисы I Всероссийской Научной конференции «Сорокинские чтения — 2000: Российское общество и вызовы глобализации». — М.: Альфа, 2004; Добреньков В. И., Кравченко А. И. Фундаментальная социология в 15 т. — М., 2003 — Т. 5. 5.

Основоположником другого подхода можно считать Г. Зиммеля1, который усматривал субъект познания в человеке, а не в обществе. При таком угле зрения все пространство рассматривалось как социальное, поскольку его уже было нельзя отделить от созерцающего субъекта. Эта традиция также имела своих последователей. Она развивалась Э. Гофманом, П. Бергером и Т. Лукманом, А. Лефевром, А. Ф. Филипповым 2 и др.

Соединил воедино обе классические традиции анализа пространства П. Бурдье3, который сделал попытку преодолеть антагонизм между субъективным и объективным анализом пространства, рассматривая как автономные реалии статусные позиции и индивидов, занимающих эти позиции. Он устранил также противоречие между представлениями о физическом пространстве и пространстве социальном, утверждая, что первое является более или менее точной проекцией социального пространства. Физическое пространство в таком подходе становится формой репрезентации социального пространства. Именно на этот подход, сложившийся в рамках структуралистского конструктивизма, мы будем опираться в своей работе.

В социологической науке в русле концепций социального пространства масс-медиа практически не рассматривались. Вместе с тем, накоплен богатый опыт их самостоятельного изучения в других социологических парадигмах. Выделим наиболее заметные подходы, заложившие основные традиции в исследовании СМК.

Средствам массовой коммуникации как важному социальному институту посвящены работы социологов, основанные на модернистских.

1 Simmel G. Der Bildrahmen. Ein asthetischer Versuch // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. — Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 101−108.

2 Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. — М., 2003; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М., 1995; Lefebvre Henri. The Production of Space. — Oxford UK & Cambridge USA: Blackwell. 1991; Филиппов А. Ф. Теоретические основания социологии пространства. — М., 2003.

3 Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. — М., 2005. Его же: Социология социального пространства. — М., 2005. концепциях и в целом направленные на анализ влияния этого института на протекание социальных процессов. Это, в первую очередь, труды представителей Франкфуртской школы Т. Адорно и М. Хоркхаймера, а также автора теории коммуникативного действия и публичной сферы Ю. Хабермаса1. Этот подход был развит в работах современных российских ученых: К. В. Ветрова, И. М. Дзялошинского, И. И. Засурского, Е.П. л.

Тавокина, В. П. Терина, А. А. Шараповой, A.B. Шарикова, Ф. И. Шаркова и др.

Как особая автономная сфера средства массовой коммуникации предстают в постмодернистских социологических парадигмах. Эта сфера характеризуется самодостаточностью и отсутствием связи с явлениями социальной жизни. Этот подход отражен в работах 3. Баумана, Ж. Бодрийяра, Г. Дебора, Дж. Ваттимо. Представление об объективности социальных отношений в этих парадигмах сменяются представлением о том, что «реальность в себе» недостижима (Дж. Ваттимо), господстве «симулякров» (Ж.Бодрийяр), появлением «культуры спектакля» (Г. Дебор). В этом «индивидуализированном обществе» (3. Бауман) СМК являются специфическими агентами формирования особой среды, в которой события становятся реальными только после их освещения масс-медиа.

1 Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. — М., 1997; Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность. Московские лекции и интервью. -М.: Academia, 1995. Его же: Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб.: Наука, 2001. Его же: Философский дискурс о модерне. — М.: Весь мир, 2003.

2 Ветров К. В. Средства массовой информации постсоветской России: Особый путь вдоль проторенной дороги. — М.: Книга и бизнес, 2004; Дзялошинский И. М. СМИ, власть и гражданское общество в регионе. — М., 2003; Засурский И. Масс-медиа второй республики. — М., МГУ, 1999; Тавокин Е. П. Массовая коммуникация: сущность и состояние в современной России. — М., 2007; Терин В. П. Массовая коммуникация. Исследования опыта запада. — М., 2000; Шарапова A.A. Динамика социокультурных функций телевидения в условиях постиндустриального общества / Дис. канд. соц. наук. — М., 2005; Шариков A.B. Парадигмальные трансформации отечественного телевидения //СОЦИС. — 2006. — № 10- Шарков Ф. И. Основы теории коммуникации. — М., 2002.

3 Бауман 3. Индивидуализированное общество. — М., 2002; Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. — М., 2000; Ваттимо Дж. Прозрачное общество. — М., 2002; Дебор Г. Общество спектакля. — М, 2000.

Во второй половине XX века появились информационные коммуникации, способные объединить страны и континенты. Возникшая вследствие этого глобальная медиасреда, включающая многочисленные средства передачи информации, породила важные социальные проблемы, связанные с влиянием на человечество подобного феномена. Об этом размышляли: Д. Белл, М. Маклюэн, П. Бергер и Т. Лукман, М. Кастельс, Н. Луман, Д. Рошкофф, Э. Тоффлер, Р. Харис1, а также отечественные ученые: Н. Б. Кириллова, А. Г. Киселев, И. С. Мелюхин 2 и др. О социальных последствиях увеличения объемов информации, грозящих возникновением опасных медиавирусов, искажающих восприятие реальности, размышляет Д.Рошкофф. На позитивных аспектах развития информационной среды сосредотачивает свое внимание М.Кастельс. По его мнению, богатство, власть, общественное благополучие и культурное творчество России XXI века во многом будут зависеть от ее способности сформировать модель информационного общества, приспособленную к специфическим ценностям и целям страны3.

Связь развития средств массовой коммуникации со спецификой культуры и социальных отношений в обществе постмодерна отражена в работах таких известных авторов, как 3. Бауман, Ж. Бодрийяр, Дж. Ваттимо, Э. Гидценс, Г. Дебор, а также в работах И. П. Ильина, Л. К. Зыбайлова, Е. Н. Шапинской 4 и др. Они раскрывают взаимозависимость социокультурных.

1 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. — М., 1999; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М.: Медиум, 1995; Луман Н. Реальность массмедиа. — М., 2005. Его же: Медиа коммуникации — М.: Логос, 2005; Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. — М., 2003; Кастельс М., Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. — М., 2000; Рашкофф Д. Медиавирус. Как попкультура тайно воздействует на ваше сознание. — М., 2003; Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. — СПб., 2002.

2 Кирилова Н. Б. Медиасреда российской модернизации.- М., 2005; Киселев А. Г, Коновченко C.B. Информационная политика в России. Монография. — М., 2004; Мелюхин И. С. Информационное общество: истоки, проблемы тенденции развития. — М., 1999.

3 Кастельс М. Галактика Интернет — Екатеринбург: У-Фактория, 2004.

4 Бауман 3. Индивидуализированное общество. — М., 2002; Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. — М., 2000; Ваттимо Дж. Прозрачное общество. — М., 2002; Гидценс Э. Социология. — М., 1999; Дебор Г. Общество спектакля. — М., 2000; Ильин И. П. 8 особенностей общества постмодерна — симуляционных отношений, нелинейного развития, отсутствия единой «арочной» морали, плюрализма картин мира с особенностями функционирования СМК.

Исследованию особенностей масс-медиа в контексте символического и мифологического производства в рамках парадигмы социосемиологии посвящены работы Р.* Барта1, а также отечественных исследователей, разрабатывающих семиосоциопсихологический подход к исследованию СМК и телевидения, в частности, Т. З. Адамьянц, Т.М. Дридзе2 и др.

Однимиз наиболее1 известных исследований средств массовой коммуникации (в том числе и телевидения) и их взаимосвязи с характером общества, в котором они развиваются, является работа канадского социолога и культуролога М. Маклюэна3.

Нравственные и эстетические аспекты функционирования СМИ и телевидения, в частности, также находятся в поле зрения исследователей. Они отражены в исследованиях А. Бандуры и У. Ричарда, Л. Берковица, Р: Гина, Р: Либерта, Р. Верона и Д. Ричардсон, Л. Хьюсмана и Л. Эрона, Д. Филлипса4.

Постмодернизм. Словарь терминов. — М,.2001; Зыбайлов JI.K. От хеппенинга к видео. Тенденции и противоречия художественной культуры Запада. — М., 1990; Шапинская<�Е.Н. Теория телевидения Р. Уильямса // Личность. Культура. Общество. -2004. Выпуск. 2 (22).

1 Барт Р. Воображение знака // Избранные работы.- М., 1994. Его же: Мифологии — М.: Изд-во имени Сабашниковых, 2000. Его же: Семиология как приключение // Мировое дерево.-М., 1993. -№ 2.

2 Адамьянц Т. З. В поисках имиджа: Как стать телезвездой. — М.: Добрая книга, 1995. Ее же: Телекоммуникация в социальном проектировании индивидуальной среды. Автореф. дис. док-ра. соц. наук. — М., 2002; Дридзе Т. М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семисоциопсихологии//Общественные науки и современность. 1996. -№ 3. Ее же: Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. — М., 1984.

3 Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека — М., 2003.

4 Бандура А., Ричард У. Подростковая агрессия — М.: «Апрель-пресс», 2000; Бандура А. Теория социального научения. — СПб., 2000; Берковитц JI. Некоторые размышления об антии просоциальном влиянии образов в масс-медиа: когнитивный неоассоциативный анализ. — М., 1984; Geen R. G. Relationship of manifest agressiveness to agressive word association, Psychological reports, 1969; Его же: Human agression, Milton keynes, England: Open Univ. Press, 1990; Liebert R.M. Television violence and children’s agression: The weight of the evidence, Hague: Mouton, 1974; Бэрон P, Ричардсон Д. Агрессия. — СПб., 1999; Huesmann L.R., Eron L.D. Television and the agressive child: A cross-national и других авторов. Эти авторы отмечают, что телевизионное пространство оказалось неимоверно перегруженным негативной информацией, перенасыщено образами насилия. Заметим, что в наибольшей степени эта проблема изучалась социологами и социальными психологами США, что объясняется определенной спецификой американского телевидения, которое переполнено сценами агрессии и насилия.

После того, как отечественное телевидение в отношении демонстрации насилия стало напоминать американское, отечественные ученые тоже обратились к изучению этой проблемы. Она отражена в трудах Ю. Л. Арзуманова, А. Ю. Дроздова, М. И. Жабского, В. И. Коробицына, Н. Б. Кириловой, К. А. Тарасова, A.B. Шарикова1 и других авторов.

Медиапространство, являясь частью социального пространства, в то же время образует целостную систему, в которой складывается особый тип отношений по поводу производства и потребления массовой информации. В своих размышлениях о социальных системах мы будем опираться на подход Т. Парсонса, Н. Лумана, 2 поскольку их концепции позволяют, описать различные формы проявления медиапространства от микроуровня до макроуровня, дают возможность отразить сложные формы взаимодействия, которые воплощаются в этой социальной системе.

В сетевом обществе, представление о котором введено в научный оборот М. Кастельсом3, медиапространство также принимает сетевую форму. comparison — Hillsdale, N.J.: Eribaum, 1986; Phillips D.P. Natural experiments of the effects of mass media violence on fatal aggression, OrlandoFla.: Academic press, 1986.

1 Арзуманов Ю. Л. Психофизиологические основы алкоголизма и наркомании. — М., 2001; Дроздов А. Ю. «Агрессивное» телевидение: социально-психологический анализ феномена. // СОЦИС. — 2001, -№ 8- Жабский М. И., Тарасов К. А. и др. Кино в современном обществе: функции — воздействие — востребованность. — М., 2000; Жабский М. И., Коробицын В. И. Свобода и ответственность в телевещании // Высшее образование в России. — 2002. — № 3- Кирилова Н. Б. Медиасреда российской модернизации. М., — 2005; Тарасов К. А. О понятии насилия в фильме // Киноведческие записки. — 2000. — № 45- Шариков А. В. Парадигмальные трансформации отечественного телевидения.// СОЦИС. -2006. -№ 1.

2 Парсонс Т. О социальных системах. — М., 2002; Луман Н. Реальность массмедиа. — М.: Праксис, 2005. Его же: Медиа коммуникации. — М.: Логос, 2005.

3 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. — М., 2000.

В российской и зарубежной литературе теории социальных сетей являются новыми и пока изученными недостаточно.

Начало изучению социальных сетей положили Дж. Барнс, Я. Морено, Э. Ботг 1 и др. Но применительно к сетевой организации медиапространства л мы опираемся на работы М. Кастельса, Р. Хойслинга, Ф. Фукуямы .

Развитие медиапространства как сетевой социальной системы осуществляется на основе социальных норм. В своих рассуждениях о роли социальных норм в этом процессе мы будем опираться на богатый опыт их изучения, накопленный в различных социологических парадигмах. Интерес к нормативным основаниям общественного взаимодействия проявляют в своих работах представители разных социологических парадигм. Основу понимания нормативного регулирования человеческого поведения заложили классики социологии Э. Дюркгейм, М. Вебер 3. Роль социальных норм в под держании равновесия социальных систем давно и всесторонне изучается в социологии. В структурном функционализме наиболее ярко выражен этот подход в работах Т. Парсонса4. «Драматургическая школа» и особенно Эрвин Гофман провели тонкий анализ имплицитной нормативной основы социальной драмы 5. Этнометодологи стараются проникнуть в понимание нормативных предположений, лежащих в основании социальной жизни5. Оригинальную трактовку нормативного морфогенеза, происходящего в процессе социальных изменений, предложил П. Штомпка6.

1 Barnes J. A. Class and communittees in a Norwegian island parish. // Human Relations. # 7. London School of Economics, University of London: Pg 39−58. 1954; Морено Дж. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. — М., 2001; Bott Е. Family and social network//Tavistock, London. 1971. л.

Кастельс Мануэль. Галактика Интернет: Размышление об Интернете, бизнесе и обществе. — ЕкатеринбурпУ-Фактория, 2004; Хойслинг Р. Социальные процессы как сетевые игры. Социологические эссе по основным аспектам сетевой теории. — М., 2003; Фукуяма Ф. Великий разрыв. — М.: Аст, 2003.

3 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991; Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М., 1990.

4 Парсонс Т. О социальных системах. — М.: Академический проект, 2002.

5 Goffman Erving Behavior in Public Places. —New York: Free Press, 1963.

5 Bums Tom R. and Flam H. The Shaping of Social Organiztion. — Beverly Hills: Sage. 1987.

6 Штомпка П. Социология социальных изменений. — М.: АСПЕКТ-ПРЕСС, 1996.

Существенный вклад в разработку понятий социальной нормы и социального норматива внесли отечественные ученые В. Г. Асеев, М. И. Бобнева, P.A. Дубовицкий, В. Н. Иванов, В. Д. Плахов 1 и др.

Изучение процессов развития открытых социальных систем, к которым относится и медиапространство, может быть осуществлено и в рамках синергетического подхода, который является логическим развитием системного подхода. В современной научной литературе синергетика имеет несколько трактовок. Наиболее распространенная трактовка синергетики состоит в том, что это новое направление научной мысли позволяет обобщать и переносить методы естествознания на социальные и гуманитарные науки. Заметим, что в такой интерпретации синергетика имеет и границы применимости. Полагаем, что там, где речь идет об относительно простых системах, находящихся в равновесном состоянии, применение синергетической терминологии избыточно. Но применительно к медиапространству этот подход, на наш взгляд, нуждается в дальнейшем углублении и конкретизации. Задачам нашего исследования медиапространства отвечает концептуализация синергетики как особой методологии и стратегии исследования открытых социальных систем. Ее.

2 3 придерживаются исследователи А. П. Назаретян, М. В. Сапронов, B.C. Степин4 и другие авторы, которые считают, что важнейшие закономерности естественных наук распространяются на социальные процессы. Достоинства.

1 Асеев В. Г., Шкаратан О. И. Социальные нормы и социальное планирование. — М., 1984; Бобнева М. И. Социальные нормы и регуляция поведения. — М.: Наука, 1978; Дубовицкий P.A. Нормативное управление человеческими ресурсами в сетевых гостиничных организациях // Дис. канд. соц. наук, 2006; Иванов В. Н. Современное социальное управление. — М., 2000; Плахов В. Д. Социальные нормы. Философские основания общей теории. — М., 1985.

2 Назаретян А. П. Модели самоорганизации в науках о человеке и обществе. — М., 2001.

3 Сапронов М. В. Концепция самоорганизации в обществоведении: мода или насущная необходимость? // Общественные науки и современность. -2001.-№ 4.

4 Степин B.C. Самоорганизующиеся системы: новые стратегии деятельности // Пленарный доклад на Третьем Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия» // Вестник Российского Философского Общества. — 2003. — № 2. такого подхода в том, что происходит некоторого рода синтез позитивных элементов детерминистической и вероятностной картин мира.

Синергетический подход также позволяет проследить принципиальные изменения в медиапространстве, которые непосредственно связаны с трансформационными процессами в обществе. Поскольку медиапространство отражает ведущие тенденции развития общества, то это позволяет изучить его развитие в контексте происходящих в нашей стране преобразований. Интерес к масс-медиа в этом контексте проявляют многие авторы. Он нашел отражение в работах P.A. Борецкого1, А.С.Вартанова2, H.A. Голядкина3, В.Н. Егорова4, И.И. Засурского5,.

7 О Q.

Н.Б.Кириловой, С. А. Муратова, М. М. Назарова, В. А. Шарикова и др.

Проведенный автором анализ источников показывает, что, несмотря на богатый опыт изучения масс-медиа в социологической литературе, в контексте концепций социального пространства они практически не рассматривались. Между тем, данный аспект в современном мире особенно важен, поскольку СМК являются активным актором формирования социального пространства. Это тем более важно, так как многие акторы в своих практических интересах с большим или меньшим успехом пытаются использовать масс-медиа для воздействия на социальное пространство в своей деятельности.

1 Борецкий P.A. Телевидение на перепутье / Статьи 1989;1998. — М., 1998.

2 Вартанов A.C. Актуальные проблемы телевизионного творчества. На телевизионных подмостках. — М.: Высшая школа, 2003.

3 Голядкин H.A. Краткий очерк становления и развития отечественного и зарубежного телевидения. — М.: ИПК, 1996.

4 Егоров В. В. Телевидение между прошлым и будущим. — М.: Воскресенье, 1999.

5 Засурский И. Масс-медиа второй республики. — М.: Издательство МГУ, 1999.

6 Кирилова Н. Б. Медиасреда российской модернизации. — М.: Академический Проект, 2005.

7 Муратов С. Телевидение в поисках телевидения. — М.: Изд-во МГУ, 2001.

8 Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. — М.: УРСС, 2000.

9 Шариков A.B. Парадигмальные трансформации отечественного телевидения. // СОЦИС. -2006. -№ 1.

Объектом диссертационного исследования является медиапространство России как особая социальная структура, образованная системой отношений производителей и потребителей массовой информации.

Предметом диссертационного исследования является изучение развития медиапространства как особой социальной структуры в современной России.

Основные гипотезы исследования:

1. Социальный феномен, возникающий в результате взаимодействия СМК и аудитории в виде «реальности» массмедиа, может быть социологически концептуализирован и позиционирован в контексте социального пространства.

2. Медиапространство является частью социального пространства, репрезентирующей это пространство. Оно обладает свойствами и основными характеристиками социального пространства.

3. Медиапространство является открытой социальной системой отношений производителей и потребителей массовой информации.

4. В медиапространстве как социальной системе доминирует сетевой принцип организации деятельности акторов.

5. К исследованию развития медиапространства может быть применен синергетический подход.

Цель и задачи диссертационного исследования.

Общая цель исследования заключается в том, чтобы выявить на примере анализа телепространства основные закономерности и проблемы современного российского медиапространства.

В соответствии с поставленной целью решается ряд задач:

• концептуализировать медиапространство в контексте социального пространства;

• исследовать возможности применения интегрированного подхода Дж. Ритцера к анализу медиапространства;

• выявить структуру медиапространства;

• определить основные закономерности развития медиапространства как сетевой социальной системы;

• проанализировать развитие медиапространства в рамках синергетического подхода;

• определить роль государства в развитии медиапространства;

• проследить, как проявляются в телепространстве основные закономерности и проблемы современного медиапространства;

• позиционировать и уточнить модели развития телепространства в рамках синергетического подхода;

• выявить комплекс проблем, разрешение которых необходимо для приведения медиапространства в соответствие с интересами гражданского общества, демократических институтов государства.

Научная новизна работы заключается в том, что в результате проведенного исследования была разработана авторская концепция, в рамках которой медиапространство позиционировано как часть социального пространства, обладающая всей совокупностью свойств данного феномена.

В процессе реализации цели диссертационного исследования, связанных с нею задач в диссертации были обоснованы следующие научные положения, имеющие научную новизну и выносимые на защиту.

• Введено в социологический дискурс и концептуализировано понятие «медиапространство», которое охватывает проблематизацию социальных отношений по поводу производства и потребления массовой информации. В работе показывается, что этот феномен имеет три формы репрезентации: физическое пространство, пространство социальных отношений и символическое пространство.

• Медиапространство вводится в систему социологических понятий и категорий через категорию социального пространства. Медиапространство представляет собой особую реальность, которая является частью социального пространства и организует социальные практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации.

• Автор обосновывает понятие архитектоники применительно к медиапространству и под этим углом зрения рассматривает его структуру в России. При изучении динамики российского медиапространства делается вывод о том, что коммерциализация стала ведущей тенденцией его развития. Это привело к целому комплексу негативных последствий, деструктивно влияющих на все социальное пространство. В работе делается вывод, что главный вектор развития медиапространства пришел в противоречие с намеченным вектором развития общества, в котором взят курс на усиление человеческого капитала и инновационные стратегии.

• В качестве системообразующего компонента современного медиапространства автор выделяет ТВ. Телепространство обладает такими характеристиками, как дискретность, неравномерность, способность программировать медиапространство и влиять на все остальное социальное пространство. Коммерциализация негативным образом сказалась на всех акторах российского медиапространства, но наибольший ущерб, с точки зрения автора, она нанесла содержанию телепространства. Медиапространство в целом вынуждено следовать логике развития, которую навязывает телевидение, так как это способствует притоку социального и финансового капитала к тем акторам, которым удалось позиционировать себя в этом пространстве. Отсутствие в медиапространстве России такого^{коммерциализированного} структурного компонента, как общественное телевидение, негативно влияет на все медиапространство и тормозит формирование гражданского общества в России.

• В работе делается вывод о том, что современное медиапространство.

России представляет собой систему, акторы которой взаимодействуют по сетевому принципу. Организация медиапространства в единую сеть становится возможной благодаря.

Интернету. Если медиапространство в целом является репрезентацией социального пространства, то Интернет в информационном аспекте является репрезентацией самого медиапространства. Важность этого компонента объясняется также тем, что наиболее образованная и критически мыслящая часть аудитории телевидения — лидеры мнений, не желающие отказываться от своих культурных и информационных притязаний, имеют возможность покинуть телепространство, компенсируя.

17 возникший дефицит некоммерческой медиапродукции активным освоением пространства Интернета.

• К анализу медиапространства привлечен интегрированный подход Дж. Ритцера, который позволяет показать, что масс-медиа, транслируя тексты, создают и воссоздают социальное пространство в микро-макро и объективно-субъективных континуумах. На субъективном уровне медиапространство превращается в гипертекст, воссоздающий социальное пространство на микроуровне. В этом смысле гипертекст представляется смысловой конструкцией, которую социальная элита, обладающая ресурсом производства массовой информации, помещает между индивидом и реальностью, побуждает его думать в определенных категориях, актуализируя лишь те аспекты реальности, которые производитель информации признает в качестве значимых. Отсюда, медиапространство в символическом выражении на субъективном уровне — это мировоззренческое видение социального пространства, формируемое производителями массовой информации. Следовательно, вытеснение из современного российского медиапространства социально и культурно значимых контентов, «банализация» информационного потока ведет к снижению информационных ресурсов каждой отдельной личности и снижению качества человеческого капитала России в целом.

• В работе показано, что медиапространство является открытой социальной системой, которая создается взаимообусловленной целостностью отношений производителей и потребителей массовой информации, передаваемой через средства массовой коммуникации. Именно эта специфика медиапространства позволяет применить синергетический подход к анализу динамики медиапространства России.

Медиапространство открыто для одних взаимодействий и закрыто для других. Так как масс-медиа напрямую не связаны со своей аудиторией, то вопрос о том, посредством каких механизмов они связаны с обществом, остается дискуссионным. Чтобы методологически обосновать эту связь, автор вводит понятие «метакоммуникация» в социологический дискурс и интерпретирует сущность ее проявления в социальных системах. Согласно Г. Бейтсону, в любой передаче информации возникают передающий и командный аспекты. Передающий аспект сообщения синонимичен содержанию. Командный аспект несет информацию об информации, то есть определенную инструкцию, которая воплощена в форме сообщения. Эта инструкция относится к взаимоотношениям коммуникаторов и налагает взаимные обязательства на их поведение.

Предложенное автором выделение в каждом акте коммуникации масс-медиа смыслового и командного аспекта дает методологическую возможность проследить характер их воздействия, как на отдельного человека, так и на общество в целом. Автор доказывает, что общая и понятная участникам коммуникации система социальных норм образует «смысловое поле», в котором понятен глубинный смысл коммуникативного акта. В этом поле становится возможным воспринять, перекодировать «командный аспект» переданного сообщения, дать адекватную ответную реакцию. То есть именно социальные нормы выполняют интегративную функцию, обеспечивая обратную связь масс-медиа и общества, и, следовательно, метакоммуникацию в медиапространстве. Наиболее заметным следствием метакоммуникации стало влияние СМИ на разрушение советской системы. Информация, которую транслировали СМИ в период перестройки, подвергла сомнению самые основы социализма,.

19 привела к кардинальному изменению системы ценностей и социальных норм в социальном пространстве страны, что стало мощным катализатором трансформационных процессов.

• На основе анализа телепространства России за последние 20 лет с точки зрения синергетического подхода в работе показывается, что оно представляет собой типичный пример неравновесной системы, прошедшей несколько точек бифуркации. Возникновение точек бифуркаций, усиление энтропийных процессов в изучаемом объекте связано, на взгляд автора, в первую очередь, с электоральными процессами, когда различные политические и экономические силы стараются оказать воздействие на медиапространство, приводя его тем самым в сильно неравновесное состояние. Телепространство как самоорганизующаяся система автоматически начинает искать выход из неравновесного состояния. Причем наиболее сильно тенденции к самоорганизации наблюдаются именно в периоды, связанные с точками бифуркации социально экономической системы в 1989, 1991, 1996, 1999 годах. В результате зондирования новых путей развития система находила решение, помогающее преодолеть энтропийные процессы. Это каждый раз приводило к появлению в телепространстве России более сложной диссипативной системы.

• Проведенный анализ телепространства России показывает, что оно завершило определенный виток развития, наполнившись качественно иным содержанием. Пространство социального дискурса, в котором доминировала публицистика и обсуждение общественно-значимых тем в начале перестройки, постепенно трансформировалось в коммерциализированное пространство, имеющее потребительскую, прагматическую ориентацию. Современное российское телевидение перестало играть роль духовного аттрактора российского общества, притягивающего к себе лидеров мнений.

• По мнению автора, на следующем этапе развития общества в телепространстве должна сложиться модель общественного вещания. Общественное радио и телевидение позволит наметить новый вектор развития медиапространства, способствующий формированию гражданского общества в России. Пока идея образования такого телевидения не позиционирована в массовом сознании. Для того, чтобы возникла новая модель, необходим общественный консенсус потребителей массовой информации, власти и самих СМИ, нужна активная финансовая, политическая и моральная поддержка граждан и согласие власти считаться с существованием этого социального института.

Теоретические и методологические основы исследования.

Методологической основой диссертационного исследования является междисциплинарный подход, сочетающий в себе социально-философские и современные социологические теории и позволяющий реализовать интегральное видение изучаемого объекта. В частности, автор использовал теорию социальных полей и пространств П. Бурдье для концептуализации категории «медиапространство». К анализу данного социального феномена был применен также интегрированный подход, разработанный Дж. Ритцером, который позволил рассмотреть его в пространственных макро-микро и объективно-субъективных континуумах.

В работе был задействован также системный подход, имеющий определенное методологическое преимущество по сравнению с иными методами интерпретации изучаемого социального объекта. Этот подход дал возможность выделить и описать особый тип социальных отношений по поводу производства и потребления массовой информации. Как логическое развитие системного подхода в работе применен синергетический подход. Понятийно-категориальный аппарат синергетики позволил обосновать проявление метакоммуникации в медиапространстве, описать динамику телепространсва под определенным углом зрения, когда было изучено не только его современное состояние, но исследовалась и его эволюция.

Для анализа телепространства как социального феномена были использованы герменевтический и социосемиотический подходы, которые позволили провести мифологический анализ телепространства. Проблемы негативного влияния экранных образов агрессии и насилия на социальное пространство изучались с точки зрения аксиологического подхода, раскрывающего влияние экранных образов на ценностно-нормативную основу поведения людей.

В проведенных автором прикладных социологических исследованиях использовался метод опроса и метод контент-анализа телевизионной информации. Полученные в ходе исследований данные использовались для анализа проблем развития телепространства.

Эмпирическую базу диссертационной работы составили результаты следующих прикладных социологических исследований, проведенных под руководством или при участии автора, начиная с 1989 года.

1. Сравнительное исследование содержания информационных выпусков телеканалов с использованием методики контент-анализа 1992 года, повторенное в сентябре-октябре 2007 года. В исследовании было подвергнуто анализу содержание трех телеканалов: ОРТ — «Время» (21.00), РТР — «Вести» (20.00). Для сравнения был взят также информационный выпуск REN TV — «24 часа» (19.00). (Под руководством автора).

2. «Влияние телевидения на духовную культуру молодежи в современных условиях», выполненное в рамках комплексной научноисследовательской работы на факультете социальных коммуникаций.

Международного Независимого Эколого-политологического Университета.

Исследование проводилась в два этапа: в ноябре-декабре 2000 года разрабатывался и проводился общий контент-анализ эфира. В марте-ноябре.

2001 года разрабатывался и проводился контент-анализ художественных фильмов и анкетный опрос молодежи. Всего было опрошено методом анкетирования 352 человека по квотной выборке, репрезентирующей по основным социально-демографическим показателям учащуюся молодежь города Москвы. (Под руководством автора).

3. «Изучение влияния сцен насилия и агрессии на телеэкране на психику подростков». Исследование проводилась в сентябре — ноябре 2000 года совместно с доктором медицинских наук, заведующим отделом клинической нейрофизиологии НИИ «Наркологии» РФ Ю. Л. Арзумановым. Всего методом анкетирования было опрошено 304 человека по квотной выборке, репрезентирующей по основным социально-демографическим показателям учащуюся молодежь города Москвы. (Под руководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

4. «Школьники и телевидение». Исследование проводилось в мае 1995 года Центром независимых социологов «ТВ-Рейтинг». Всего методом анкетирования было опрошено 555 московских школьников по4 квотной выборке, репрезентирующей по основным социально-демографическим показателям школьников города Москвы. (Под соруководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

5. Исследование содержания основных информационных программ «Останкино» и Российского телевидения. Исследование проводилось методом контент-анализа Социологическим центром Телекомпании «Останкино» в марте-апреле 1992. (Под руководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

6. «Режимы жизни телерадиоаудитории и проблемы программирования». Исследование было проведено в январе 1991 года Главной редакцией писем и социологических исследований Госкомитета по телевидению и радиовещанию СССР. Всего было опрошено методом анкетирования 1517 человек по квотной выборке, репрезентирующей население РСФСР. (При участии автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

7. «Авторская программа Татьяны Комаровой „Ждите ответа“ в оценках телевизионной аудитории». Исследование было проведено в марте 1995 года Социологическим центром Телекомпании «Останкино» методом телефонного опроса телезрителей. Всего было опрошено 132 респондента города Москвы. (Под руководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

8. «Позиция „Взгляда“ в оценках московской аудитории». Исследование было проведено в октябре 1989 года Главной редакцией писем и социологических исследований Госкомитета по телевидению и радиовещанию СССР. Всего было опрошено методом анкетирования 593 человека по квотной выборке, репрезентирующей население города Москвы. (Под соруководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

9. «Программа «До и после полуночи» в оценках зрителей. Исследование было проведено в октябре 1989 года Главной редакцией писем и социологических исследований Госкомитета по телевидению и радиовещанию СССР. Всего было опрошено методом анкетирования 1532 человека по квотной выборке, репрезентирующей население РСФСР. (Под соруководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

10. «Радиостанция МЕ. С в эфире Магнитогорска». Исследование было проведено в октябре 1995 года Социологическим центром Телекомпании «Останкино» методом анкетного опроса жителей города. Всего было опрошено 500 респондентов по квотной выборке, репрезентирующей население города Магнитогорска. (Под руководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

11. «Радио МЯС — 97. Аудитория, оценки качества вещания».

Исследование было проведено в августе 1997 года Центром независимых социологов «ТВ-Рейтинг». Всего методом телефонного интервью бьшо опрошено 103 жителя города. Опрос был дополнен данными двух фокус.

24 групп: рекламодателей и радиослушателей 30−40 лет. (Под руководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

12. Радиостанции в эфире Москвы. Исследование было проведено в марте 1995 года Центром независимых социологов «ТВ-Рейтинг». Всего методом анкетного опроса было опрошено 6300 жителей города Москвы по квотной выборке, репрезентирующей по основным социально-демографическим показателям население столицы. (Под соруководством автора). Вторичный анализ проводился в 2007 году.

В работе в аналитических целях использовались результаты прикладных социологических исследований Всероссийского центра изучения общественного мнения за 2000 — 2007 годы, фирмы КОМКОН-2, фирмы РОМИР-Мониторинг, Национального Института Социально-Психологических исследований (НИИСПИ) за 2005 год, данные Московских опросов мониторинга службы «Мнение» Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации Правительства Москвы за 1995;1998 годы и других социологических исследовательских центров.

Струшу ра диссертации.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной при написании работы литературы. В заключении представлены выводы, отражающие научную новизну работы и выносимые на защиту.

Список литературы

насчитывает свыше 400 источников на русском и иностранных языках.

Результаты исследования показали, насилие имело место в 28 из 29 фильмов, попавших в выборку. Об обилии сцен насилия в фильмах свидетельствует диаграмма 1. Отсюда видно, что подобные сцены отсутствуют лишь в одном из 29 фильмов, оказавшихся в выборке. В остальных лентах их количество колеблется от 1 до 15. Причем в 17% фильмов 8−9 сцен насилия, в 7% - 14−15. В среднем на один фильм приходится около 6 сцен насилия.

Суммарная продолжительность сцен насилия колеблется в диапазоне от 0,16 до 31 минуты. Более конкретное представление по фильмам, содержащим сцены насилия, дает диаграмма 2. Мы видим, что в каждом четвертом фильме сцены насилия занимают от 9 до 31 минуты. В каждом втором фильме они длятся от 5 до 31 минуты.

Диаграмма 1″ Общее количество сцен насилия в фильме.

Продолжительность среднестатистической сцены насилия — почти 7 минут. На чистый показ насилия воспаленная фантазия и коммерческие амбиции кинематографистов и менеджеров ТВ отводят 9,5% экранного времени.

В каждом втором фильме насилие вершат как минимум 7 персонажей, в каждом четвертом и того более — 17 персонажей. При показе 7% фильмов происходит воистину массовое нашествие насильников на домашние экраны. Здесь их уже целых три десятка. В среднестатистическом фильме, показанном в прайм-тайм по телевидению, уроки насилия молодежному зрителю преподносят 10 персонажей. (Это обычно мафиози, маньяки, ковбои, заключенные, проститутки, милиционеры и т. д.).

Перед взором зрителя предстает, по сути, картина некоего маргинального мира. И это существенный момент для понимания реального воздействия фильмов с насилием. Как показали зарубежные исследования, активное потребление «агрессивной кинодиеты» имеет своим следствием, прежде всего, снижение чувствительности зрителя к насилию на экране и в реальной жизни, возникновение представления о насилии как вполне приемлемом средстве разрешения социальных конфликтов, смещение в I.

238 отрицательную сторону представлений о социальной действительности. Такого рода воздействие в сегодняшней России более вероятно, чем на Западе, поскольку ситуация в стране более сложная. В программах телеканалов реальные картины происходящего перемежаются с виртуальными картинами насильственного мира. Виртуальные картины в свете реальных событий обретают иной — более убедительный — смысл, особенно в сознании подрастающего поколения. И их деструктивное воздействие, надо полагать, усиливается.

Тезис о тиражировании картины маргинального социального мира в кинопрограммах центральных каналов ТВ убедительно подтверждается экранным живописанием самого тяжкого преступления — убийства. Подобное зрелище содержится в каждом втором фильме. При этом с подачи кинематографистов менеджеры ТВ отправляют в мир иной четыре живые души в каждом среднестатистическом фильме такого рода. А на один фильм, показываемый по ТВ, приходится 1,9 убийства.

Воздействие этих и других сцен насилия на молодежного зрителя, естественно, зависит от того, в какой степени они воспринимаются как некое окно в реальный социальный мир. Кодировщики, по своему возрасту и социальному положению, представлявшие изучаемый в данном случае объект воздействия образов насилия, пришли к любопытному выводу. В их понимании в основной массе фильмов насилие изображено реалистично. Значит, экранные образы насилия, скорее всего, воспринимаются именно как «окно в мир», что соответствующим образом модифицирует эффект их воздействия.

В итоге многолетних исследований за рубежом доказано, что между насилием в жизни и насилием на телеэкране существует не только прямая, но и обратная причинно-следственная связь. Можно ли экстраполировать этот вывод на реалии сегодняшней России, медленно выходящей из глубокого состояния аномии? Результаты нашего исследования заставляют положительно ответить на этот вопрос. В первом приближении группу риска в студенческой среде авторы выявили с помощью косвенного вопросареспондентов спрашивали, чему учат фильмы с насилием их ровесников. От 7% опрошенных был получен такой ответ: фильмы с насилием учат, что нужно овладевать искусством насилия. Можно привести немало примеров того, что модели агрессивного поведения, возникающие на телеэкране, без промедления внедряются в жизнь. Приведем типичный пример. Не так давно на телевидении с большим успехом прошел сериал «Бригада», мастерски снятый с прекрасными актерами в главных ролях, фильм в течение нескольких вечеров держал у экрана многотысячную аудиторию. Отзывы о фильме вначале были восторженные. Но затем появилась другая реакция. Так, в газете «Известия» была опубликована статья, в которой описывалось преступления трех московских школьников, которые подражали героям сериала «Бригада"1. И это был не единичный случай. Через некоторое время в других городах стали происходить подобные преступления. Например, в «Бригаде» из Омска, в составе были мальчишки — в возрасте 9−14 лет.

Аналогичная ситуация наблюдается с информационным вещанием. Весной 2004 года новостные программы различных телеканалов сообщили о пожаре в доме для детей-инвалидов. Ситуация была особенно драматична тем, что больные дети не могли ходить и погибли, не сумев самостоятельно выбраться из охваченного пламенем помещения. После эмоциональных репортажей телевидения об этой трагедии прошла целая серия подобных случаев в других детских учреждениях, но уже со злоумышленными поджогами. То есть информация, сообщаемая СМИ с благими намерениями, предотвращения различных угроз физическому и психическому здоровью людей, неминуемо снова возвращается в жизнь, в геометрической прогрессии увеличивая причиняемый вред.

Считая показываемое событие агрессивным, телезрители, тем не менее, могут не получить посыла к агрессии, если в сообщении четко дали понять,.

1 Андрюхина А. «Измайловские школьники подражали героям сериала «Бригада» // Известия, 2004, 27 марта. что агрессия наказуема. Допустим, мы видим, как некто избил человека, а потом видим, как агрессор расплачивается за свой поступок. Маловероятно, чтобы в этом случае зрители станут подражать поведению преступника, и едва ли у нас возникнут мысли, одобряющие агрессию. То же относится и к криминальным сообщениям. Достижение того же результата возможно, если люди будут думать, что увиденная агрессия заслуживает морального осуждения.

Сказанное полностью относится и к демонстрации насилия в телефильмах. Чрезвычайно агрессивный фильм не спровоцирует усиливающие агрессию мысли и моторные реакции, если зрители расценивают экранные драки, стрельбу и убийства как злодеяния. Негативная оценка увиденного преступления не дает возникнуть агрессивным идеям и склонностям, которые могли активизироваться, не имей они твердой позиции на сей счет. Но в большинстве подобных фильмов изображаемая агрессия не осуждается. В этом отношении показательны вестерны. В этих фильмах никогда не показывают, что кто-то серьезно пострадал в драке или от пули.

Конечно, в современном жестоком фильме нам почти наверняка покажут тела с кровоточащими рваными ранами от пуль и ножей, но даже в этом случае к концу картины зрители все же приходят к выводу, что для изображенного насилия по большей части имелись достаточные основания.

Таким образом, наиболее острой проблемой современного телепространства является избыточная репрезентация агрессии и насилия. Причем эта проблема актуальна как для художественного, так и для информационного вещания. Даже сообщения в информационных программах, сделанные с благими намерениями для предотвращения различных угроз физическому и психическому здоровью людей, неминуемо снова возвращается в жизнь, в геометрической прогрессии увеличивая причиняемый вред. А «романтизация» криминала в телефильмах и сериалах способствует закреплению агрессивных моделей как легитимных норм поведения в социальном пространстве.

Глава 4. ТРАНСФОРМАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ ТЕЛЕПРОСТРАНСТВА.

4.1. Деконструкция «советской модели» развития телепространства.

Принципиальные изменения в телепространстве непосредственно связаны с трансформационными процессами в обществе. Развивая тезис У. Шрамма, Ф. Сиберта и Т. Питерсона, сформулированном в классическом труде «Четыре теории прессы», о том, что пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует, мы можем утверждать, что телепространство также подчиняется этому закону. В своей структуре и содержании оно отражает ведущие тенденции развития общества.

Именно поэтому мы рассмотрели телепространство в контексте происходящих в нашей стране преобразований. Чтобы более отчетливо проследить динамику развития, мы выделили особые периоды, в которых складывались принципиально иные модели развития телепространства. Реперными точками отсчета нам послужили события, которые стали знаковыми в развитии общества и самого телевидения. Первый период начался, на наш взгляд, с апреля 1985 года и продолжался до августа 1991 года. Второй период мы отсчитываем с августа 1991 до начала трансляции ОРТ в апреле 1995 года. Третий период — с апреля 1995 года и до президентских выборов 2000 года. Четвертый — с 2000 года и до наших дней. Интерес к трансформации телевидения проявляют многие авторы. Эта проблема отражена в работах P.A. Борецкого, E.H. Вартановой, H.A. Голядкина, В. Н. Егорова, Я. Н. Засурского, И. И. Засурского, А. Г. Качкаевой, Н. Б. Кириловой, С. А. Муратова, В. А. Шарикова, В. Л. Цвика и др.

Итак, начало первого периода, с которого наметились перемены в социальном пространстве СССР, было положено Апрельским Пленумом ЦК КПСС 1985 года. На нем новый Генеральный секретарь коммунистической партии М. С. Горбачев предложил обществу стратегический замысел обширных экономических и политических реформ и провозгласил политику гласности. Закончился этот период не удавшейся попыткой государственного переворота, в результате которого реальная власть в Москве и стране перешла к Президенту РСФСР Б. Н. Ельцину.

Символом начавшихся перемен на радио и телевидении был вышедший в конце 1985 года Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об освобождении тов. С. Г. Лапина от обязанностей Председателя Государственного комитета СССР телевидению и радиовещанию». Событие это можно считать знаковым, поскольку Сергей Георгиевич занимал эту должность пятнадцать лет и был известен своей жесткостью и идеологической принципиальностью. Никакая перестройка при этом руководителе не стала бы возможной. Его сменил более гибкий руководитель А. Н. Аксенов, а в мае 1989 был назначен М. Ф. Ненашев, при котором действительно начались преобразования на телевидении.

Телевидение (как и другие средства массовой информации) в СССР было глубоко встроено в систему государственного управления и выполняло важные идеологические функции. Вещание имело мощную техническую базу и было полностью централизовано.

Вся система Гостелерадио СССР была типичным примером централизованной, вертикальной, бюрократической организации. Она объединяла 89 региональных телерадиокомитетов. Приказы Председателя Гостелерадио СССР, который был членом ЦК КПСС, беспрекословно и быстро исполнялись руководителями местных комитетов. Телерадиовещание было органично встроено в систему партийного руководства страной. Решения ЦК КПСС оперативно доносились до каждого населенного пункта. В этом виделось основное назначение телевидения. Все телевидение было государственным. Финансирование ТВ осуществлялось прямым целевым выделением бюджетных средств. Материалы, выходящие в эфир, подвергались жесткой идеологической цензуре. Их проверял и давал разрешение на показ специальный выпускающий редактор. Регулирование вещания осуществлялось путем непосредственного вмешательства в содержание вещания, что было очень болезненно для журналистов и вызывало отрицательную реакцию зрителей. Руководству ЦТ ничего не стоило снять с эфира объявленные передачи, даже если они пользовались огромной популярностью и шли годами.

Социолог М. М. Назаров характеризует советскую модель следующим образом: «В основе СМИ лежал принцип партийности в идеологической деятельностиони не могли принадлежать частным лицамих содержание контролировалось через институт цензуры, а деятельность была сопряжена с решением государственных задач в области идеологии, экономики, культуры, воспитания людейсуществует явно выраженная система дозирования информации, цензуры и санкций по отношению к институтам массовой коммуникации со стороны вышестоящих партийно-государственных органов"1. Многие авторы не только отмечают авторитарный характер советской модели, но и признают, что она была социально-ответственной. Добавим, что в советское время СМИ, а особенно телевидение, имело высокий авторитет у населения и воспринималось многими как институт социального контроля, как особая 1 форма обратной связи власти и общества. Граждане нередко обращались к нему для разрешения конфликтов и получали отклик на свое обращение. Для выяснения обстоятельств на месте редакции высылали, точнее, были обязаны послать журналиста или целую съемочную группу. В ряде случаев само появление представителя телевидения было достаточно для разрешения конфликта на местном уровне.

С началом перестройки эта функция телевидения только усилилась. Расшатывание советской модели, началось, на наш взгляд, с расширения зоны критики. Само руководство КПСС инициировало появление новых критических передач. Успешным результатом перестройки можно считать, например, выход в телеэфир программы «Прожектор перестройки». Она.

1 Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. (Библиотека серии «специализированные курсы в социологическом образовании). — М.: УРСС, 2000. — С.68. стала одной из самых популярных общественно-политических программ, которая выполняла функцию социального контроля. Эта передача имела широкий общественный резонанс. Об этом говорит, например, тот факт, что с августа 1987 года по февраль 1988 года в ее адрес поступило 58.344 писем2. Большинство писем содержало отклики на негативные факты социальной и экономической жизни, преданные огласке. Многие письма содержали темы и проблемы, которые было необходимо «осветить лучом прожектора».

После апрельского Пленума ЦК КПСС 1985 года объявленная политика гласности вскоре начала приносить свои плоды. Освобождение печати, радио и телевидения открыло перед журналистами возможность высказывать точки зрения, несовпадающие с линией партии. Журналистское сообщество взяло на себя ответственность выражать цели, интересы, ценности и настроения народа. На короткое время телевидение стало подлинно общественным, в том смысле, что целью вещания было выражение общественного интереса. Ни один другой общественный институт не мог сравниться в годы перестройки с телевидением по глубине воздействия на сознание и поведение людей. В эфире разворачивался дискурс о целях и путях социального развития. Можно сказать, что медиапространство в этот период взяло на себя функцию гражданского общества. Произошло это вынужденно, так как в рамках советского строя не могло сформироваться никаких иных механизмов и структур, которые демократическим путем могли бы консолидировать и выражать мнения граждан. И, надо отметить, такие структуры не сформированы в полной мере до сих пор.

По мере падения жизненного уровня населения все более сильной и обоснованной становилась критика социалистической системы на телеэкране. Первоначально она была весьма дозированной, поскольку все критические материалы находились под постоянным контролем.

2 Таранто Л. О чем пишут «Прожектору» //Аудитория. Госкомитет по телевидению и радиовещанию СССР, 1988, № 4. С. 64. партийного руководства. Со временем контроль над телевидением начал ослабевать, но, тем не менее, ощущался постоянно.

Новая политика гласности значительно уменьшала возможности непосредственного партийного контроля за содержанием сообщений. «Советская» модель директивного развития телепространства постепенно разрушалась. В какой-то момент стало ясно, что даже Генеральный секретарь ЦК КПСС не может напрямую запретить телепередачу, уволить известного телеведущего, а тем более, главного редактора популярного издания, так как это вызовет негативный резонанс в обществе и поставит под угрозу саму политическую линию партии на перестройку. Недовольство населения усиливалось и подпитывалось резкими выступлениями в эфире. Эта ситуация не могла не привести сначала к раскачиванию, а затем и к разрушению социалистической системы.

Надо отметить, что локомотивом изменения медиапространства в конце восьмидесятых годов стала концепция «четвертой власти». Она была логическим развитием отношения к СМИ как действенному механизму социального контроля в период перестройки. Постепенно масс-медиа стали претендовать на ведущую роль в системе властных отношений. На формирование такого подхода также повлияли сложившиеся в этот период представления о том, каким должно быть демократическое общество. СМИ в условиях демократии являются самостоятельным и независимым общественным институтом, который параллельно с тремя ветвями власти (законодательной, исполнительной и судебной) участвует в управлении обществом, в том числе, выполняя определенные функции в системе сдержек и противовесов.

Важность этой идеи для журналистов состояла в том, что она давала идеологический фундамент, обоснование независимости средств массовой информации. Работникам телевидения эти представления помогали понять их новую общественно значимую роль. Мессианские убеждения были характерной особенностью многих журналистов тех лет. Вообще, следует отметить, что в те годы люди этой профессии имели необыкновенно высокий авторитет в обществе.

Идеология «четвертой власти», в понимании советских журналистов, не совсем соответствовала западным моделям. Они считали своей задачей не столько информирование аудиторииили формирование достоверной картины реальности, а просвещение, агитацию и организацию масс во имя истинных ценностей и идеалов. Известный телекритик Сергей Муратов писал в 1987 году: «Гласность — не только возможность высказывать правду, но и обязанность эту правду отстаивать, это школа взросления, социального и гражданского. Осознание того, что вместе мы умнее, чем каждый порознь"1.

Журналистское сообщество практически воплотило концепцию «четвертой власти» в отношениях с руководителями страны: сначала с М. С. Горбачевым, а затем — еще более последовательно — с первым президентом России Б. Н. Ельциным., С одной стороны, масс-медиа старались создать привлекательный имидж прогрессивного политического деятеля, с другой, контролировали' и направляли «своего лидера». Для руководства страны медиапространство было важной ареной борьбы с общими врагами реформ. Таким образом, акторы медиапространства стали активно вторгаться в политическую сферу, оказывая на нее сильное давление, являясь одним из мощных катализаторов трансформационных процессов.

Деконструкция «советской» модели телевидения выразилась также в снятии «железного занавеса», отделявшего страну от остального мира. В конце 1986 г. заметным явлением в жизни телевизионной аудитории’страны стало проведение первых телемостов: «Москва — Миннесота», «ЛенинградБостон», «Ленинград — Сиэтл», «Москва — Кабул», «Прага — Москва».

Телепространство повернулось к тем проблемам, которые волновали общество. Заслуга в освещения острых социальных проблем во многом.

1 Муратов С. Телевидение в поисках телевидения. — М: Изд-во МГУ, 2001. — С. 106. принадлежала программе «Взгляд». Существует версия, что появление таких ночных программ как «Взгляд», «До и после полуночи» было предпринято по указанию ЦК КПСС для того, чтобы перехватить инициативу и отвлечь аудиторию от прослушивания зарубежных радиостанций.

Взгляд" появился в эфире в октябре 1988 года и как нельзя лучше был воспринят аудиторией. Программа стремилась быть отражением реальной жизни. Это подчеркивалось и интерьером студии, оформленной под обычную московскую кухню, и откровенными разговорами на самые злободневные темы. Передача вызвала небывалый общественный резонанс. Такая мощная поддержка телезрителей привела к большим опасениям руководителей вещания и их кураторов в ЦК КПСС, что передача выйдет в своих материалах за рамки допустимой критики.

Со стороны партийного руководства началось жесткое давление на коллектив «взглядовцев». Для того, чтобы ослабить влияние «Взгляда», использовались самые неожиданные приемы снижения размеров аудитории программы. Время ее выхода, например, могло быть произвольно изменено, ее стремились выпустить в эфир в самое позднее время. В этих случаях число посмотревших программу снижалось с 68% до 20%. Нередки были экстренные внесение изменений в выпуски «Взгляда», идущие по различным программам системы «Орбита». Поэтому программа, идущая на Дальний Восток, как правило, была более острой и критичной, чем ее последующие орбитные варианты. Были и бесконечные придирки, требования «уточнить концепцию «Взгляда». Опасность виделась даже в том, что основные ведущие имели коллективный имидж «четырех мушкетеров», получивший большую популярность. Поэтому очень часто, чтобы понизить интерес к программе, под тем или иным предлогом, кого-нибудь из четверки выводили из эфира. Долгое время общественная борьба за перестройку на телевидении воспринималась многими как борьба за сохранение в эфире этой передачи.

Социологи выяснили, что массовая аудитория, воспринимала всех ведущих как единый архетипический образ. Он состоял из таких символических элементов основных ведущих как улыбка Александра Любимова, усы Влада Листьева, очки Дмитрия Захарова и кепочка Александра Политковского. Это подтвердило социологическое исследование, проведенное в июне 1989 года. В нем приняли участие 1532 человека, проживающих в Центральной части РСФСР Социологами были обнаружены и другие особенности восприятия ведущих программы. Опросы показывали, что каждый из них при общей достаточно высокой популярности, являлся явным лидером в одной или нескольких группах зрителей. Так, на первое место выпускники школ и студенты ставили Влада Листьева. У молодых рабочих лидером. был Александр Политковский. Первым у молодой творческой интеллигенции был Дмитрий Захаров. Единственным, кто не имел лидерства ни в одной из групп, был Александр Любимов. Однако характерная особенность — во всех основных социальных группах он был вторым. Симпатии широкой аудитории позволяли ему в общем рейтинге ведущих «Взгляда» занимать первое место.

Но популярность «Взгляда» нельзя было ослабить манипулятивными приемами. Достаточно отметить, как показывали опросы, «89% тех, кто смотрел программу «Взгляд», порекомендовали бы своим друзьям смотреть эту передачу, а от 60% до 86% аудитории относили его в разряд самых популярных программ Центрального телевидения"2.

Не менее заметным результатом перестройки телевидения, ярким явлением в культурной жизни того периода, была программа «До и после полуночи», которую вел Владимир Молчанов. Эта программа, так же как и программа «Взгляд», шла в прямом эфире. Надо отметить, что прямой эфир

1 Коробицын В. И. Отчет о социологическом исследовании «Взгляд» оценивают телезрители". Эволюция. Оценки. Мнения. // Главная редакция писем и социологических исследований. Отдел социологических исследований. 1989 С. 2.

2 Коробицын В. И., Юдина E.H. Отчет о социологическом исследовании «Позиция „Взгляда“ в оценках московской аудитории». //Главная редакция писем и социологических исследований. Отдел социологических исследований. 1989. — С. 10. стал символом свободного, не скованного цензурой телевидения. Но работа в прямом эфире требует от ведущего особой собранности, профессионализма, максимальной самоотдачи. Социологические исследования тех лет показывали, что В. Молчанов полностью соответствовал этим требованиям Телезрители отмечали его умение держаться, заинтересовать, убедить. Аудиторию привлекала его эмоциональность, интеллигентность, раскованность, непринужденность. Программа содержала информационно-аналитическую и музыкальную часть. Она удовлетворяла как информационные, так и эстетические запросы аудитории. Сплав таких редких качеств, пожалуй, больше не встречался ни в одной телевизионной передаче этого периода. Наиболее активной аудиторией была молодежь от 15 до 25 лет. Особенно высоко оценивали программу студенты вузов. Аудитория этой программы могла бы быть гораздо шире, если бы она не была полуночной, а выходила в более раннее время. Однако это было невозможно по политическим соображениям. Сам Владимир Молчанов вспоминает о том времени: «До и после полуночи» вышла в ночь с 7 на 8 марта 1987 г. В эфире в это время не было ни одной программы, кроме «Времени», которая выходила бы в прямой эфир. Появился шанс сказать то, что на советском телевидении никогда не говорилось. Но тогда сенсациями становились в основном исторические разоблачения. Тем, кто начинал новое ТВ в 87—м, было просто делать журналистскую карьеру. Наутро после очередного выпуска «Взгляда» или «До и после.» мы просыпались известными всей стране2.

Таким образом, приметой нового времени на телевизионном экране стал новый тип телевизионной публицистики. К новым «перестроечным» программам можно отнести не только «Взгляд», «До и после полуночи», но также и «Прожектор перестройки», «120 минут», «7 дней», «Добрый.

1 Коробицын В. И., Юдина E.H. Отчет о социологическом исследовании «Программа «До и после полуночи» в оценках зрителей. // Главная редакция писем и социологических исследований. Отдел социологических исследований. 1989. — С.З.

2 Молчанов В. Диктатура в России возможна всегда // Новая газета, 2000, .№ 9. — С.4. вечер, Москва!", «Пятое колесо», «600 секунд» и др. Каждая новая передача создавалась ценой напряженных усилий журналистского коллектива редакции и горячо поддерживалась аудиторией. Далеко не всем «перестроечным» передачам удавалось закрепиться в эфире. Например, воскресная аналитическая программа А. Тихомирова «7 дней» выдержала всего несколько выпусков, а затем была закрыта. Однако она осталась заметным явлением в телевизионной практике. Последующие информационно-аналитические программы во многом основывались на концепции этой программы. Отличительной чертой большинства этих программ была актуальность обсуждаемых проблем и вовлечение зрителей в живую ткань передачи. Их ведущими становились яркие, неординарные личности. На телевизионном экране возникал новый тип персонифицированной интеракции, в котором, с одной стороны, раскрывалась личность, авторская позиция тележурналиста, с другой, реализовывались ожидания широких слоев населения. В эфире разворачивались острые дискуссии о моделях развития общества, обсуждались новые социальные практики. Гласность обнажила многие факты, которые замалчивались в предшествующие годы. С началом перестройки советская мифология подверглась сильнейшей деформации. Многие ранее существовавшие ценности, приоритеты под воздействием масс-медиа рухнули в одночасье. Разрушение представлений о прошлом не могло не привести к разрушению представлений о будущем: идеалы коммунизма и социализма были подвергнуты существенной эрозии. Телевидение вовлекало в обсуждение острых проблем, в активный процесс нормотворчества широкие массы населения. О том, что этот тип телевизионной публицистики был востребован аудиторией, говорят уже социологические исследования 1998 года.

Из 104 наиболее популярных рубрик Центрального телевидения 1988 г.

1 Популярные передачи ЦТ // Главная редакция писем и социологических исследований. Отдел социологических исследований. Декабрь 1988. — СЛ. десятку лучших составили:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1. Социальная действительность может быть репрезентирована с помощью бесчисленного множества пространств, различающихся своим объемом (совокупностью выражаемых в них явлений) и структурой. Среди этой разновидности можно выделить специфическое пространство масс-медиа, названное нами медиапространством. Его идентификация может быть осуществлена с помощью соотнесения с отношениями по поводу производства и потребления массовой информации. То есть, ядром, организующим медиапространство, выступает массовая информация, формируемая СМК. Все объекты: социальные институты, социальные организации, группы и отдельные личности, имеющие отношение к производству и потреблению массовой информации, органично входят в это пространство. В этом смысле, медиапространство представляет собой систему отношений между производителем и потребителями массовой информации. Таким образом, медиапространство представляет собой особую реальность, которая является частью социального пространства и организует социальные практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации.

2. Медиапространство может быть представлено как физическое пространство, охватывающее средства производства и передачи массовой информации. Кроме того, мы также выделяем две формы его репрезентации: пространство социальных отношений по поводу производства и потребления массовой информации, а также символическое пространство, возникающее в результате этого производства. Подчеркнем, V что эти различения носят аналитический характер. В жизнедеятельности все эти уровни взаимообусловлены во взаимодействии в рамках одного и того же пространства. Пространство социальных отношений играет ведущую роль в формировании и развитии медиапространства как единого целого.

3. Медиапространство является частью более широкого социального пространства, той формой, посредством которой оно репрезентирует себя для самого себя. Эта репрезентация непосредственно влияет на структуру и свойства социального пространства, видоизменяя и корректируя его определенным образом. Созданные репрезентации могут сильно отличаться от наблюдаемой эмпирической реальности. Такая деформация происходит не стихийным, самопроизвольным образом, а формируется, прежде всего, заинтересованными субъектами социальных отношений. В конечном счете, медиапространство репрезентирует сложившиеся социальные отношения.

4. Архитектоника медиапространства имеет сложную композицию, отвечающую запросам современных потребителей информации. Основные взаимосвязанные акторы этого пространства (Интернет, телевидение, радио, печать) различаются по степени влияния и массовости охватываемой аудитории. Изменения в одном элементе системы часто оказывают влияние на другие медиа и все медиапространство в целом. Организация медиапространства в единую сеть становится возможной благодаря Интернету. Если медиапространствов целом является репрезентацией социального пространства, то Интернет в информационном аспекте является репрезентацией самого медиапространства. Телевидение можно считать наиболее активным и самым влиятельным актором медиапространства, который образует собственное пространство. Телепространство обладает такими характеристиками как дискретность, неравномерность, способностью программировать медиапространсво и влиять на все остальное социальное пространство. Медиапространство в целом вынуждено следовать логике развития, которую навязывает телевидение, так как это способствует притоку символического капитала к тем акторам, которым удалось позиционировать себя в телепространстве.

5. К анализу медиапространства может быть применен интегрированный подход, разработанный Дж. Ритцером. В его основе лежит рассмотрение данного феномена в пространственных макро-микро и объективно-субъективных континуумах. Масс-медиа, конструируя и транслируя тексты, создают и воссоздают социальное пространство в этих континуумах. Такой подход позволяет выявить наименее изученный аспект медиапространства — его функционирование на микросубъективном уровне. На этом уровне, то есть, на уровне индивидуального сознания, медиапространство сжимается и приобретает форму гипертекста. Индивиды имеют очень ограниченный доступ к иной реальности, кроме той, которую конструируют масс-медиа: В связи с этим, гипертекст определяется нами как мировоззренческая конструкция, которую собственники масс-медиа помещают между индивидом и реальностью, побуждают его репрезентировать эту реальность в своем сознании в определенных категориях, актуализируя лишь те аспекты, которые коммуникатор признает в качестве значимых.

6.Медиапространство — это социальная система, которая создается взаимообусловленной целостностью, отношенийпроизводителей и потребителей массовой информации, передаваемой через средства массовой коммуникации. Оно обладает основнымисистемными принципами: целостностью, структурностью-, взаимозависимостью? системы и среды, иерархичностью и т. д. Важным признаком системы, является* появление ' нового качества, которое возникает во взаимоотношениях элементов системы. События окружающего мира, отбираемые и тиражируемые масс-медиа, превращаются в товар, предназначенный для обмена или продажи. Производство массовой информации (как и всякое производство)' предполагает потребление произведенного товара., В этом смысле можно сказать, что производство производит и предопределяет потребление. Сутью информационного потребления является воспроизводство человека социального, углубление и развитие отношений индивида с. обществом, интеграция его в социальное пространство. Таким образом^ новое качество, воспроизводимое медиапространством — социализированная личность, интегрированная в социальное пространство.

7. Современное медиапространство представляет собой систему, акторы которой взаимодействуют по сетевому принципу в, особом пространстве. В этом пространстве можно выделить три уровня: первыйматериальный, физический, второй — социальных связей, третий символический. В сети отсутствует вертикальная иерархически выстроенная структура управления, и преобладают горизонтальные связи между отдельными акторами. Такая система не может управляться из единого центра. Это повышает ее адаптивность, дает ей возможность гибко реагировать на запросы рынка. Узлы системы, сетевые организационные единицы — это отдельные средства массовой коммуникации. Они могут исчезать и вновь появляться, но это не влияет на устойчивость системы в целом. Вместе с тем, узлы системы взаимозависимы и объединены общим экономическим и профессиональным интересом.

В частности, в такой разновидности медиапространства как телепространство, можно выделить четыре типа сетей, различающихся по степени устойчивости. Так, наиболее стабильными и жесткими являются объединения московских телекомпаний с региональными вещателями. Обладая большими ресурсами, они программируют сеть и навязывают ей собственные’цели развития. Более гибкими, адаптивными и соответственно, менее устойчивыми являются партнерские сети, которые создают сами региональные вещатели. Еще более подвижный и энтропийный тип сетей образуют общественные некоммерческие организации. И, наконец, самыми неустойчивыми сетями или сетями-флуктуациям являются видеоярмарки, рынки телепродукции. Отдельные акторы без ущерба для себя могут быть членами нескольких сетей. Более того, их активность в различных сетевых структурах дает им некоторое преимущество в рыночных условиях.

8. Медиапространство является одной из функциональных систем современного общества, которая своей усиливающейся производительностью обязана своему системному обособлению. В нем исключен личный контакт коммуникаторов со своими адресатами, т. е. системно исключена интеракция производителя и потребителя информации.

Налицо противоречие: с одной стороны, система замкнута, с другой, открыта, она связана с окружающей средой, с обществом в целом. На наш взгляд, разрешение этого противоречия может быть найдено, если ввести в социологический дискурс понятие «метакоммуникации». Любая передача информации содержит двойную связь — «double bind» (Г. Бейтсон), то есть имеет передающий и командный аспекты. Передающий аспект сообщения синонимичен содержанию. Командный аспект несет информацию об информации, определенную инструкцию, которая воплощена в форме сообщения. Эта инструкция относится к взаимоотношениям коммуникаторов и налагает взаимные обязательства на их поведение. Проявление метакоммуникации в социальных системах пока не изучено. Мы определяем в работе, что эту роль играет ценностно-нормативный комплекс. Ценностные ориентации и социальные нормы как их конкретное воплощение выполняют интегративную функцию, обеспечивая' обратную связь масс-медиа и общества, метакоммуникацию в медиапространстве. Общая и понятная участникам коммуникации система социальных норм образует «смысловое поле», в котором понятен глубинный смысл коммуникативного акта. Именно ценностно-нормативный комплекс лежит в основе отбора событий для их освещения в СМК. В этом же поле смыслов становится возможным для аудитории воспринять, декодировать «командный аспект» переданного сообщения дать адекватную ответную реакцию.

9. При анализе развития медиапространства можно применить синергетический подход, который позволяет изучить динамику развития медиапространства, проследить совмещение революционных и эволюционных изменений в этой системе. С точки зрения синергетического подхода, медиапространство также является открытой системой, поскольку на его развитие влияют события, происходящие вне системы. А оно само влияет на события в обществе в целом. Современное общероссийское медиапространство представляет типичный пример неравновесной системы, прошедшей несколько точек бифуркации. Возникновение точек бифуркаций, усиление энтропийных процессов в изучаемом объекте связано, на наш взгляд, в первую очередь, с электоральными процессами, когда различные политические и экономические силы стараются оказать воздействие на медиапространство, приводя его тем самым в сильно неравновесное состояние. Медиапространство как самоорганизующаяся система в результате поиска выхода из неравновесного состояния, воссоздает более сложную диссипативную систему.

10. Телепространство является одним из самых значимых для, государства сегментов медиапространства. Именно в этой сфере оно сохраняет доминирующие позиции и постоянно их увеличивает. Государство является одним из главных акторов сетевой структуры современного телепространства, который располагает значительными ресурсами влияния на функционирование и программирование сети. За счет административного, правового и экономического регулирования' телевещателей оно может определять национальные приоритеты в области развития телевидения, влияя на состояние его технического оснащения и социальные отношения внутри телепространства: В телепространстве можно идентифицировать ряд острых социальных проблем, вызывающих необходимость его государственного регулирования. В частности, коммерциализация вещания, вытеснившая из эфира многие общественно значимые программы, а также неудовлетворительное состояние с соблюдением этических норм в телепространстве, перенасыщение образами агрессии и насилия требуют изменения концепции вещания.

11. В рамках синергетического подхода концептуализированы и конкретизированы три модели развития медиапространства. «Их анализ проведен на примере изучения телепространства. Первой сложилась «советская» модель, которая предполагала органичную встроенность телевидения в систему партийно-хозяйственного и идеологического управления страной. После 1985 года публицистическая направленность вещания изменила символическое пространство, радикально трансформировало «советский миф», что стало мощным катализатором изменения всего социального пространства. Информация, подвергающая сомнению самые устои социализма, привела к кардинальному изменению системы ценностей и социальных норм в медиапространстве. Но поскольку любому информационному сообщению масс-медиа присущ не только информационный, но и командный аспект, то это повлияло на ценностные ориентации всего общества. Недовольство населения в сочетании с обратной связью — критическими выступлениями в СМИ, привело к раскачиванию, а затем и к разрушению социалистической системы.

В период 1991;1995 года на примере телепространства можно наблюдать возникновение в медиапространстве более сложной диссипативной системы, которая предполагала новую демократическую нормативною основу и появление множества разнообразных медиаорганизаций, независимых от государства. «Советскую модель» сменила либертарианская модель, которая предполагала взаимодействие многочисленных акторов сетевой структуры телепространства. На практике телепространство оказалось поделенным между несколькими группировками крупного капитала, использовавших его для ведения «информационных войн». Либертарианская модель развития телепространства в условиях трансформирующегося общества показала несовершенство, двойственность и неспособность защищать общественные интересы.

В 1996 году телепространство снова перешло в сильно неравновесное состояние и оказалось в точке бифуркации. Высокая энтропия системы была вызвана электоральными процессами и борьбой крупного политизированного капитала друг с другом. Диссипативная система, сложившаяся после прохождения точки биффуркации, оформила современный вид телевизионного пространства. Вместо жесткой вертикали Гостелерадио СССР появились независимые вещатели, связанные друг с другом сетью горизонтальных связей. Их объединило в единое целое не управление из центра, а взаимный экономический и профессиональный интерес.

Для современной модели развития телепространства, которая сложилась после 2000 года, характерно то, что ведущим актором сетевого медиапространства является государство. Под полным государственным контролем находится, прежде всего, информационное вещание. Это привело к его унификации. Информационные программы потеряли потенциал конфликтологического и социального дискурса. Они стали одинаково лояльны в отношении существующей исполнительной власти.

Но вместе с тем, нельзя утверждать, что в современных условиях воспроизводится «советская» модель развития телепространства. От нее она отличается, тем, что власть во взаимодействии со СМИ применяет не директивные методы управления или цензуру, а особые коммуникативные технологии. Журналистскому сообществу дается возможность самому выработать определенные самоограничения в своей деятельности: Вместе с тем современная модель не унаследовала имевшихся достоинств «советской» модели. Проблемными точками современного телевидения является доминирование сцен насилия на телеэкране и низкосортной иностранной кинопродукции.

По нашим оценкам, на следующем этапе в телепространстве должна сложиться модель его общественного развития. Пока эта идея не позиционирована в массовом сознании. Для того, чтобы возникла такая модель, необходим общественный консенсус потребителей массовой информации, власти и самих СМИ, нужна активная финансовая, политическая и моральная^ поддержка граждан и согласие власти считаться с существованием этого социального института.

12. В результате проведенного исследования, выявлен комплекс проблем, разрешение которых необходимо для приведения медиапространства в соответствие с интересами гражданского общества, демократическими институтами государства.

В существующем виде главный вектор развития, медиапространства пришел в противоречие с намеченным вектором развития общества на инновационные стратегии и усиление человеческого капитала. Современный уровень репрезентации социального пространства не соответствует интересам гражданского общества, демократическим институтам государства. Заметным явлением в медиапространстве последних лет стало сокращение сферы публичного дискурса. Идет постепенное вытеснение социально-значимого содержания, связанного с защитой общественных и личных гражданских интересов.

Медиапространсво обслуживает в большей степени интересы экономической и политической элиты, отдельных групп влияния и в гораздо меньшей — интересы гражданского общества, простых граждан. Вследствие бурного развития рынка рекламы, происходят вытеснение из медиапространства некоммерческой журналистики, защищающей общественные интересы, ее качественное, системное перерождение, что выражается в коммерциализации медиаорганизаций, утрате понимания работниками СМИ миссии своей профессии, нарастании гражданской и профессиональной безответственности журналистов. Процессы самоорганизации журналистского сообщества в отношении формирования эффективной системы проффесионально-этических норм выражены очень слабо. Профессиональное сообщество пока не сформировала систему санкций к тем журналистам, которые нарушают в своей деятельности профессионально-этические кодексы, принятые практически всеми медиасоюзами.

Ряд негативных тенденций сформирован под воздействием процессов глобализации, духовной и культурной экспансии Запада, что отражается в преобладании в медиапространстве иностранных информационных продуктов, значительная часть которых приходит в противоречие с российской ментальностью.

На символическом уровне' произошло наполнение медиапространва примитивными формами маргинальной, низовой культуры. Ненормативные модели человеческих отношений, криминальная лексика, пристальный интерес к агрессии и насилию стали доминировать в пространстве телевидения и печатных изданий. По сути, настоящее искусство и литература были вытеснены из мейнстрима развития медиапространва.

Наиболее острой проблемой современного телепространства является репрезентация образов агрессии и насилия. Эта проблема актуальна как для художественного, так и для информационного вещания Можно утверждать, что средствами телевидения конструируется жизненный мир, в котором становятся легитимными различные виды девиации, нарушается информационная безопасность. социального пространства.

Сокращение публичной сферы! будет нарастать в медиапространстве, вследствие развития Интернета и мультимедийных технологий. Не имея возможности противостоять манипулятивному давлению масс-медиа на макроуровне, индивиды будут стремиться управлять информационными потоками на микроуровне. Мультимедийные технологии и цифровое вещание дадут возможность гражданам самим формировать информационные контенты из тех источников, которые вызывают доверие. Это означает, что в ближайшее десятилетие, средства массовой информации практически перестанут быть социальными и культурными аттракторами, формирующими определенные солидарные группы.

Отсутствие в медиапространстве России, такого^{коммерциализированного} структурного компонента как общественное вещания негативно программирует все медиапространсво, и тормозит формирование гражданского общества в России.