Функционирование кокни в современной культуре

Институт гуманитарного образования и информационных технологий Дипломная работа студентки на тему:

Функционирование кокни в современной культуре Москва 2015

Введение

Глава 1. История развития кокни, сфера употребления: прошлое и настоящее, фонетические, грамматические и семантические особенности

1.1 История развития кокни, теория, практика и современное состояние, особенности кокни

1.2 Анализ использования кокни в современной культуре на примере произведений кинематографа, литературы и музыки Глава 2. Феномен русского кокни: анализ, сфера применения и возможные трактовки

2.1 Русский кокни: общее и особенное в сравнении с английским подъязыком

2.2 Кокни — подъязык или диалект? Перспективы развития кокни Заключение Список литературы

Данная выпускная квалификационная работа посвящена исследованию функционирования кокни в современной культуре. Высокая динамика социальных отношений в мире требует постоянного изменения и пополнения теоретической базы, и поэтому существует потребность в выявлении причинно-следственных связей между явлениями, в качественном описании ситуации, в анализе причин происходящих процессов. Центральной для нашего исследования является тема существования подъязыка кокни в рамках классического английского языка. Акцент делается на описании самой системы подъязыка, рассматриваются различные аспекты отношений между кокни и традиционной парадигмой языка.

Тема существования определенного подъязыка в английских реалиях имеет особое звучание, учитывая особенности многовекового складывания английской государственности и специфику территориального и культурного развития. В социокультурной среде неприемлемы эксперименты, т.к. любой язык (мы не учитываем при этом искусственно созданные и технические языки) — это живая система, непосредственно связанная с конкретной социальной группой или группами.

Актуальной является объективная оценка нынешнего состояния кокни, а также попытка сравнить его с подъязыками других культур. Актуальность изучения кокни базируется на схожести форм, средств и перспектив развития любого языка. Кроме того, проблема кокни в научной среде является практически непроработанной. Стоит отметить также и отсутствие серьезных аналитических материалов в отношении кокни. Отсутствуют серьезные комплексные труды, которые бы описывали подъязык во всем его многообразии, в имеющихся работах материал представлен отрывочно и без связки с социально-культурным контекстом.

Феномен русского кокни — еще одна неизученная тема, более того, в научной среде не существует единого подхода к определению и описанию русского кокни. Иными словами, на настоящий момент нет исследования, которое бы полностью, от начала и до конца, охватывало бы все аспекты того явления, которое мы называем кокни. Все еще остается определенное количество белых пятен и субъективных оценок некоторых элементов изучаемой нами сферы, которые требуют глубокого и комплексного исследования. Кроме того, научная новизна работы заключается в том, что исследование осуществляется на современном материале, который до этого не использовался в данном качестве, а также в том, что впервые предпринимается попытка доказать существование или не существование понятия русского кокни.

Материалом исследования служат различные справочные материалы, аналитические работы, эссе, музыкальные композиции, художественная литература, фильмы.

Целью работы является анализ средств выражения британского кокни, подробное описание самого подъязыка и нахождение аналогии данному феномену в русском языке.

В рамках данного исследования нам предстоит решить следующие задачи:

1. Раскрыть содержание основного для нас понятия, а именно: определить и подробно описать подъязык кокни.

2. Определить понятие русского кокни, проследить историю его появления и основные аспекты формирования.

3. Исследовать возможности сравнительного анализа английского и русского кокни.

4. Изучить феномен кокни, проанализировать, каким образом он влияет на классический английский и в каких отношениях они находятся друг с другом.

5. Определить степень влияния диалекта, сленга, подъязыка на систему традиционного общепринятого языка и культуру в целом.

Для достижения поставленной цели в работе используются следующие методы: метод сплошной выборки при отборе примеров, метод лингвистического и стилистического анализа языкового материала, сравнительный метод для нахождения аналогии британского кокни в современном русском языке. При проведении данного исследования использовались классические методы, активно использующиеся в лингвистике. Для обобщения и систематизации материалов применялись индуктивные методы.

Большое значение имеет использование системного метода, а также структурный подход. Социокультурный подход используется в настоящем исследовании для объяснения причин и особенностей существования определенного языка в данной среде. Кроме того, один из аспектов работы заключается в сравнении двух подъязыков, что сделало компаративный метод одним из ключевых в рамках данного исследования.

Объектом исследования является британский кокни, а также русский кокни в той мере, в которой он доступен на данный момент.

Предметом исследования являются диалекты в современных английском и русском языках.

Теоретическая значимость данной выпускной квалификационной работы определяется тем, что ее результаты вносят вклад в комплексное исследование современных английского и русского языков, культуры общения в целом.

Практическая ценность состоит в том, что результаты работы могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях при написании курсовых и дипломных проектов, при анализе и переводе современных англоязычных художественных текстов, песен и фильмов на русский язык, при подготовке лингвистов и переводчиков.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются его цели и задачи, описываются предмет, объект, материал исследования, его практическая значимость, а также использованные в работе методы.

В первой главе описываются существующие на сегодняшний день социальные диалекты, история изучения британского кокни, особенности его употребления, истоки его возникновения и развития.

Во второй главе работы осуществляется сравнительный анализ особенностей британского кокни, методы его перевода на русский язык, нахождение аналогий в современном русском языке.

В заключении описываются и обобщаются результаты исследования, делаются выводы.

Глава 1. История развития кокни, сфера употребления: прошлое и настоящее, фонетические, грамматические и семантические особенности

1.1 История развития кокни, теория, практика и современное состояние, особенности кокни

В научной среде принято считать, что подъязык кокни возник в лондонском районе Ист-Энд в середине 1840-х. Ист-Энд — район Лондона, считающийся, в противоположность Вест-Энду, неблагополучным, районом трущоб и бедняков, иммигрантов и рабочих Моисеева Е. А. Рифмующийся сленг в прагматико-коммуникативном аспекте // Прагматические характеристики текста и его смысловая интерпретация. — Нальчик, 1987. — С. 15. Ист-Энд — восточная часть Лондона, известная широкой публике преимущественно по произведениям Чарльза Диккенса и его современников — авторов времен промышленной революции. Территориально район располагается восточнее лондонского Сити, где ранее находился старый порт (Доклендс), куда и прибывали иммигранты. Кроме того, к востоку также относятся кварталы Степни и Уайтчепел. Район «старого порта» получил метро в конце 19 века, однако несмотря на неплохое сообщение с центром и западом, традиционно и до сих пор считается рабочим и менее развитым Шевченко Т. И. Социальная дифференциация английского произношения / Т. И. Шевченко. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 140.

Приверженцем кокни был, например, один из крупнейших и наиболее популярных при жизни прозаиков 19 века Чарльз Диккенс. Диккенс вырос, достаточно близко соприкасаясь с бедностью, чтобы чувствовать людей определенного круга, и он, несмотря на щедрость ума, не был свободен от специфических предубеждений тех, кто тщательно скрывает свое происхождение, что в целом не характерно для представителей кокни. Принято именовать Диккенса «народным» писателем, защитником «угнетенных масс» Hughes, A. & Trudgill, P. 1987. English Accents and Dialects: an introduction to Social and Regional Varieties of British English. 2nd edition. Edward Arnold, London — P.78. Однако есть два момента, оказывающих воздействие на его позицию. Прежде всего, Диккенс выходец из южной Англии, стало быть, кокни, а потому не сталкивался с массой действительно угнетенных — промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Забавно наблюдать, что Честертон, другой английский писатель и журналист 19 века, тоже кокни, все время пытается выставить Диккенса выразителем взглядов «бедноты», не имея при этом никакого представления, кто же на самом деле является этой «беднотой». Для Честертона «беднота» — мелкие лавочники и прислуга. Сэм Уэллер, утверждает он, «в английской литературе есть великий символ Англии присущего народа» Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1954. — С. 78., а Сэм Уэллер-то камердинер! Во-вторых, опыт детских лет заложил в Диккенсе ужас перед грубостью пролетариев. Это проявляется у него вполне определенно, как только он пишет о беднейших из бедных, об обитателях трущоб. Описания лондонских трущоб у него полны неприкрытого отвращения: «Проходы и проезды были узки и загажены, лавчонки и лачуги видом своим кричали о крайней нищете, шатались полуголые обитатели, неряшливые, пьяные и безобразные. Проулки и проходы под арками, вкупе со многими выгребными ямами, отрыгивали прямо на беспорядочные улицы и смрад, и грязь, и жизнь; весь квартал, как вонью, был пропитан преступностью и развратом, как копотью, покрыт сквернословием и убожеством» Оруэлл Дж. Чарльз Диккенс. — М.: АСТ-Пресс, 2006. — С.17.

Диккенс ничего не пишет о сельском хозяйстве и бесконечно много — о еде. Это не простое совпадение. Он был кокни, а Лондон есть, по выражению многих, центр земли примерно в том же смысле, в каком живот есть центр тела, — город потребителей, людей глубоко цивилизованных. Человека, чуть глубже изучившего диккенсовские книги, поражает: для писателя XIX века автор весьма невежественен, он крайне мало знает о том, что и как происходит в действительности.

Напоследок отметим, что сам Диккенс говорил, что «he couldn’t’t think without London streets» Wells, J.C. Estuary English web site (regularly maintained by J.C. Wells) Provides numerous web links to «scholarly articles, papers, lectures, web sites and «light journalism.»

1998. Cockney (iii): and Estuary English. Handout for lecture for November 9, 1998 for PLINX202 English Accents.

Отвлекаясь от Диккенса и говоря в целом, кокни — это те, кто родился в Ист-Энде, хотя в более строгом и правильном смысле слова кокни — это те, кто родился под звон колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу. Кокни — это также язык (а с точки зрения лингвистики — подъязык), который используют выходцы этого района. Более того, истинным кокни раньше было принято считать человека, родившегося в пределах слышимости перезвона колоколов на церкви Сент-Мэри-ле-Боу. Эта церковь, одна из самых известных церквей Лондона, находится в Ист-Энде. Построена она в 1671—1680 архитектором К. Реном на месте сгоревшей прежней церкви. Слово «Боу» в названии (от англ. bow — арка) возникло от того, что церковь была построена над нормандской подземной часовней с каменным арочным сводом. Считается, что человек, родившийся в пределах слышимости колоколов Сент-Мэри-ле-Боу — истинный кокни. 10 мая 1941 года в церковь попала бомба, сброшенная немецким самолётом, в результате большая часть здания церкви была разрушена, а колокола разбились о землю. В 1956 году началась реставрация церкви под руководством Л. Кинга, и уже в 1961 году колокола церкви зазвучали вновь, порождая новое поколение кокни.

Любопытно отметить, что в этой церкви похоронен российский посланник Семён Воронцов, отец князя М. С. Воронцова и дед военного министра Герберта.

Есть несколько объяснений того, как появился кокни. Некоторые считают, что он использовался рыночными торговцами, чтобы обманывать покупателей из других районов, другое мнение гласит, что его придумали как специальный язык для общения мелкие хулиганы и преступники, чтобы полиция не смогла их понять Chambers, J. K. 1993. «Lawless and vulgar unnovations»: Victorian views of Canadian English. In Focus on Canada, Sandra Clarke (Ed.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. — P. 79. Вне зависимости от того, какую из версий считать правильной, несомненно одно: язык кокни изначально был призван отличать индивидуальность определенной общины в Лондоне, а впоследствии пополнил традиционный британский английский. В связи с расселением жителей, а также в связи с трансляцией диалекта по местному телевидению, диалект стал популярен и в других районах Лондона, а некоторые выражения настолько вжились в английский язык, что они широко употребляются и в других уголках страны.

Кокни — горожане среднего и низшего положения. Точнее — это рабочий класс Восточной части Лондона. Изначально они имели репутацию беззаботных, шутливых персонажей, неприхотливых людей с простыми нуждами и простой философией, зачастую вычурно одевающихся. Можно утверждать, что одежда — такой же символ кокни, как и лингвистические и семантические особенности. Символ кокни девятнадцатого века — броская причудливая одежда, украшенная жемчужными пуговицами. Однако кокни был распространен настолько широко, что сегодня, между прочим, можно даже попробовать почитать переведенную на него библию.

Идея рифмованного сленга кокни в том, что вместо некоторых слов используется рифмованная фраза, обычно из двух других слов, таким образом сильно затрудняется понимание речи незнающим слушателем. Если мы возьмем старое выражение кокни «apples and pears», ключевым словом будет «pears», которое рифмуется с подразумевающим настоящее значение выражения «stairs». Чтобы еще больше затруднить понимание, говорящие сокращают фразу «apples and pears» до просто «apples», например, как здесь: «up the apples» (вверх по лестнице). Такая модель — пропуск одного из слов в паре зачастую повторяется в сленге кокни. Есть мнение относительно того, что язык кокни стремился быть изолированным от английского традиционного, более того — пытался стать все менее и менее понятным и доступным широкой публике. Выучить кокни и разговаривать на нем как настоящий уроженец Ист-Энда под силу не каждому британцу, в то время как подъязык кокни в значительной мере семантически обогатил традиционный British English.

Фонетические, стилистические и семантические особенности — неотъемлемая составляющая любого языка. Из типичных особенностей речи кокни отметим следующие:

— Пропуск звука [h]. Например, «not 'alf» вместо «not half»

— Использование «ain't» вместо «isn't» или «am not»;

— Произношение звука [и] как [f] (например, «faas'nd» вместо «thousand») и [р] как (v) (например, «bover» вместо «bother»);

— Превращение [a?] в [ж?], например, «down» произносится как [dж?n].

— Использование рифмованного сленга. Например, «feet» — «plates of meat», вместо «head» — «loaf of bread»; иногда такие словосочетания сокращаются, образуя новое слово: «loaf» вместо «loaf of bread».

— Использование гортанной смычки вместо [t] между гласными или сонантами (если второй из них не ударный): bottle = «бо'л».

— Использование вместо [r] губно-зубного [?], на слух напоминающего [w]. («Weally» вместо «really»).

— Произношение «тёмного» «l» как гласного: Millwall как [m?ow??] «миоуо».

— Пропуск звука [t] на конце слова, пример: [?ui] вместо [?a?t].

Пример: [?f???i 'fж?z?n? ?f???z ?flu???v? ?f??n??n?i?f] означает Forty thousand thrushes flew over Thornton Heath.

Помимо рифмованных слов, для кокни характерно особое произношение. Помимо привычки говорить с «вытянутыми губами» O’Cain, Raymond K. 1977. «A Diachronic View of the Speech of Charleston, South Carolina.» In Papers in Language Variation, David L. Shores and Carole P. Himes (eds.). pp. 135−150. University of Alabama Press: University, Alabama — P. 37., отметим склонность к упрощению лексических норм. Для изучающих иностранных язык такое упрощение весьма облегчило бы привыкание к нормам английского произношения. Например, в подъязыке кокни не существует никаких межзубных «th»: «тысяча» на кокни звучит не «саузэнд» с шепелявым «с» в начале, а как «фааснд», причем произносится это слово расслабленно, без взрывных звуков, растянуто и даже немного неряшливо. А, например, слово «брат», который бразэр (с межзубным «з» в середине), фактически превращается в «брава». Звук «х» в подъязыке кокни практически отсутствует, равно как и «т» в окончаниях слов. Звук «л» на концах слов прекращается в откровенное «о».

Как уже было отмечено выше, для «cockney English» характерен так называемый «rhyming slang», или сленг, который рифмуется. Порой выражения такого сленга очень смешные или нелепые, может, именно поэтому и быстро запоминающиеся. Подобные выражения — визитная карточка кокни! Ниже приведены несколько самых популярных примеров рифмующегося сленга:

Dog and bone = phone (телефон)

Trouble and strife = wife (жена)

Skin and blister = sister (сестра)

Adam and Eve = believe (верить)

Mince pies = eyes (глаза)

Plates of meat = feet (ноги) Приведем также несколько забавных примеров, благодаря которым язык кокни часто используется в произведениях литературы, кинематографа и даже в, казалось бы, традиционной и консервативной английской прессе. Рифмованные выражения позволяют создавать любопытные заголовки, а также вводить в заблуждение людей, не являющихся носителями языка.

Strange and weird = beard (борода)

Tina Turner = earner (что-то, что зарабатывает для вас деньги)

Fat Boy Slim = gym (спортивный зал)

China plate = mate (приятель)

Nuclear sub (marine) = pub (паб)

Spanish archer = elbow (От испанского артикля «el» + «bow» — лук

лучника)

Britney Spears = beers (пиво)

Lemon squeezy = easy — легко

Easy peasy lemon squeezy.

Несмотря на другие особенности и достаточно богатую историю, кокни известны, прежде всего, благодаря их диалекту Шапошникова Е. А. Лексикографическое описание английского рифмованного сленга (на примере Wicked Cockney Rhyming Slang by B. Kirkpatrick. Michael O’Mara Books Ltd. 2002) // Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения: материалы VII междунар. школы-семинара, 12−14 сентября 2007 г. / Иван. гос. ун-т. — Иваново, 2007. — С. 162−165. Для него характерно особое произношение и сленговые выражения. Особенностей произношения довольно много, в основном — это растягивание гласных, пропуск или легкое произношение некоторых согласных.

Уже после Второй Мировой войны кокни приобрели новые, ранее не свойственные им черты. Рабочий класс стал состоять не только из англичан, но и из приезжих людей с другими обычаями. Лондонский акцент остался, сейчас он распространен среди подростков. На него оказали влияние ямайский, индийский, и африканский английский. Само звучание изменилось, гласные стали короче, добавились новые слова. Кроме того, сленг (подъязык, диалект — у кокни много ярлыков!) распространился за пределы Лондона, а отдельные выражения и по всему англоговорящему миру. В ответ на вызовы времени появляются новые выражения, например, Wind and Kite" означает «Web site», а «Britney Spears» означает «Beers» — пиво.

Let’s go for a few Britney Spears! — Пойдем, попьем пива!

Иногда, чтобы окончательно запутать посторонних, кокни используют вместо одного слова только часть заменяющего его выражения. Например, «голову» (head) они запросто называют не в рифму «буханкой» (loaf), поскольку эквивалентом «head» считается сочетание «loaf of bread». Точно также не стоит удивляться, если вы услышите, как ступеньки (stairs) называют яблоками (apples), поскольку вообще-то полная их замена на кокни — «apples and pears» (яблоки и груши).

Приведем пример диалога на кокни Гаращук Л. А. Социолекты кокни в произведениях английских писателей 19−20 вв. // Вестн. Житомир. гос. ун-та. Вып. 48. Филол. науки. — 2009. — № 5. — С. 160−164;:

A: Right, Bert. The idea is to cosh the old geezer with a bottle when he comes out the boozer.

B: What! He’s a bit big, ain’t `e?

A: You turning yellow in your old age, mate.

B: Well, I’m getting on, ain’t I. There’s safer ways to make a living. I think I’ll give it a miss and go out with my barrow tomorrow.

A: Here, what about me? I have to make a living too, don’t I. I’m skint and I ain’t got no barrow. We made a deal, you bleeding perisher.

B: Blimey, Moll, stop your whining. You sound like my trouble and strife. Let’s go in and have a pint of wallop.

A: Not on your life, mate. I’m off. And don’t come round asking me no favours.

B: Suit yourself, pal. I’m off to the battle cruiser for a gunga din.

Колыбель кокни — Лондон, самим фактом возникновения кокни обязан именно этому городу. Одному из самых многонациональных городов мира, Лондону не хватает только одного — культуры своего первоначального коренного населения. Многие журналисты и исследователи Лондона отправлялись на поиски жемчужных королей и заливных угрей, задаваясь одним и тем же вопросом: что же случилось с кокни? Насколько он узнаваем и популярен сегодня?

150 лет традиций, но никто достоверно не знает, откуда взялся язык кокни? Среди англоязычных исследователей бытует мнение, что название происходит от идиомы «яйца петуха», которая в максимально приближенном переводе означает «неестественный объект, уродец», как отмечает, например, Питер Акройд Sivertsen, Eva (1960). Cockney Phonology. Oslo: University of Oslo. — P.56.

Само по себе название возникло где-то в XIV веке в виде «cockeneyes», подразумевавшем деформированные яйца (eggs), словно их откладывала не курица, а петух (cock). Термин первоначально использовался как уничижительный и даже оскорбительный, чтобы отличить слабого горожанина от закаленного трудностями человека, работающего в порту. Название приклеилось и вскоре превратилось в гордое, вызывающее и самостоятельное. Кэти Росс, сотрудница музея в Доклэнде объясняет: «В девятнадцатом веке было много страха перед рабочим классом, но в то время он возник заново, как кокни, означая очень много для империи и являясь почти частью истеблишмента. Он стал частью союза с великодержавным шовинизмом эпохи короля Эдуарда и был вполне приемлемым лицом британского городского рабочего класса Hughes, A. & Trudgill, P. 1987. English Accents and Dialects: an introduction to Social and Regional Varieties of British English. 2nd edition. Edward Arnold, London. — P. 132.»

Так что же такое кокни? Исследователь Рой Портер расширяет тему кокни в своей работе «Лондон: социальные аспекты истории». В частности, он пишет: «Правда в том, что кокни умны, носят остромодные наряды, возможно, потрепанные шелковые цилиндры — они яркие, острые, обладают крепким оптимизмом в его непоколебимой решимости не только сделать лучшее из вещей, как они есть, но и снабдить все высшей степенью презрения к внешним обстоятельствам» Lipski, John M. 1976. Orthographic Variation and Linguistic Nationalism. Monda Lingvo Problemo 6.16, 37−48.

Многие считают, что термин кокни относится к любому лондонцу и фактически обозначает любую непонятную болтовню. Туристы и некоторые таксисты по-прежнему утверждают, что кокни это тот, кто родился в звуке колоколов (о чем мы писали выше), но все это актуально до появления автомобилей и многоэтажек, т. е. для времен, когда колокола еще действительно были слышны. Время и технологический прогресс показали, что данное определение немного устарело. Хотя места Cockneys располагаются от центральной части города и до East Enders, они не являются единственными возможными районами. Кокни живут также в районах Фулхэм, Баттерси, Тоттенхэм, Камден, Catford и Golders Green, а также во всем графстве Эссекс и Кент. Хотя они традиционно белые, выходцы из рабочего класса и христиане, многие Cockneys в настоящее время относят себя к евреям, афроамериканцам или индийцам. В современном мире место рождения и внешний вид уступают пальму первенства владению языком Зубриенко Е. Г. Развитие консонантизма лондонского диалекта английского языка (КОКНИ): автореф. дис. … канд. филол. наук / Зубриенко Елена Георгиевна; ЛГУ им. А. А. Жданова. — Л., 1988. — 16 с.

Майкл Коллинз, автор книги о социальной истории рабочего класса района Walworth, видит кокни как «локализованную культуру, основанную вокруг рынка и пабов» The Cockneyfication of RP? In Gunnel Melchers and Nils-Lennart Joahannesson (ed.) Nonstandard varieties of Language. (Papers from the Stockholm Symposium 11−13 April 1991. Stockhold: Almqvist & Wiksell International. Один из известнейших представителей кокни, или как его называют «жемчужный король», Джимми Джанкс, говорит о том, что он «гордится тем, что его костюм перламутровый, гордится тем, что он лондонец, гордится тем, что он кокни», однако его дети не имеют никакого интереса к следованию традиции. «Они смущены всем этим» , — констатирует Джимми. Действительно, существует проблема возраста. Среди детей и молодежи очень редко можно встретить преданного кокни. Представители предшествующих поколений кокни задаются вопросом: если ваши собственные дети не поддерживают Вас, как можно рассчитывать на понимание культуры кокни кем-то еще, кем-то внешним?

Основная проблема, по мнению героя, — это исчезновение пабов. Лондонские пабы действительно вымирают. «Везде паб или закрывается, или превратился в винный бар или квартиру. Трудно найти хороший паб в эти дни, с фортепиано. И если вы можете найти паб с фортепиано, вы не найдете никого, кто мог воспроизвести его. Выньте пабы, и вы потеряете сердце районов кокни», — комментирует Джимми Brewer, Jeutonne P. and R.W. Reising.1982. Tokens in the Pocosin: Lumbee English in North Carolina." In Essays in Native American English, H. Guillermo Bartelt, Susan Penfield-Jasper, and Bates L. Hoffer (eds.). pp 33−54. Trinity University Press: San Antonio, Texas. Пабы важны, прежде всего, как средство социального притяжения, как место общения.

Кокни паб всегда был местом для семьи, но семьи стали меньше общаться друг с другом. Это отчасти выбор и отчасти потому, что все пабы в настоящее время превратились в места для 30-летних, где присутствие старых и молодых вместе больше не приветствуется. Семьи больше не работают вместе, как они когда-то стояли рядом за рыночными прилавками. Дело в том, что пабы и рынки тесно связаны, а рынок сильно изменился, и не только демографически. Многие английские исследователи констатируют проблему, которая заключается в отсутствии сплоченности и единообразия среди кокни.

Язык кокни считается изюминкой и достопримечательностью Лондона, и недавно там даже были выпущены банкоматы, меню которых было на этом диалекте.

Для начала клиентам банкомата необходимо ввести «Гекльберри Финна» («Huckleberry Finn» = PIN, пин-код), после этого посмотреть баланс на «Чарли Шине» («Charlie Sheen» = screen, экран) либо выбрать, сколько «сосисок с пюрешкой» им нужно («sausage and mash» = cash, наличные), после чего данные о запросе отправляются в «бак» («tank» = bank, банк).

1.2 Анализ использования кокни в современной культуре на примере произведений кинематографа, литературы и музыки

Язык кокни обладает ярким и уникальным колоритом. Это позволяет использовать его режиссерам, певцам, писателям и другим деятелям культуры. Язык (а специфический сленг или диалект в особенности) — это важная часть культуры. Наделяя героев специфическими чертами, будь то язык, говор, акцент или же жемчужные пуговицы и малиновая шляпа, автор стремится выделить его на фоне остальных персонажей. Иногда речь заходит не об одном герое, а о целой субкультуре, которую необходимо противопоставить другим социальным группам.

Возьмем, например, роман Энтони Берджеса «Заводной апельсин». Название «Заводной апельсин» (A Clockwork Orange) роман получил от выражения, которое когда-то было широко распространено у лондонских кокни — обитателей рабочих слоёв Ист-Энда. Кокни старшего поколения о вещах странных или непривычных говорят, что они «кривые, как заводной апельсин» Нырко А. И. Рифмованная субституция в английском просторечии: Социолингвистический аспект: дис. … канд. филол. наук / Нырко Алла Игоревна. — Пятигорск, 1999. — С. 175., то есть это вещи самого причудливого и непонятного толка. Сам Энтони Бёрджесс семь лет прожил в Малайзии, а на малайском языке слово «orang» значит «человек», а на английском «orange» — «апельсин».

Роман состоит из трёх частей. В первой автор вводит нас в страшный мир Алекса. Во второй Алекс попадает в тюрьму Уандсворт. Бёрджесс показывает невозможность исправить человека тюрьмой. Алекс провел там два года, и вдруг появилась возможность выйти на свободу: амнистию обещают любому, кто согласится провести над собой эксперимент. Алекс, не задумываясь над тем, что с ним собираются сделать, соглашается. А эксперимент состоит в следующем: Алексу очень сильно воздействуют на головной мозг, делая его неспособным на многие привычные для обычного человека вещи. Автор указывает, что даже музыка Бетховена причиняет ему боль Ленивкин С. Л. Рифмованный сленг «кокни» // Проблемы лингвистики, межкультурной коммуникации и лингводидактики. — М., 2006. — Вып. 8. — C. 92−96.

Мытарства Алекса после освобождения из тюрьмы составляют третью часть романа. Поочередно Алексу встречаются на пути все его жертвы и отводят на нём душу. Бёрджесс подчёркивает их жестокость. Возможность причинить боль беззащитному подростку не упускают даже те, кто видит его впервые. После неудачной попытки доведения Алекса до самоубийства у него случается сотрясение мозга, и после лечения все привитые ему рефлексы пропадают — Алекс снова выходит здоровым на улицу. Далее подводится итог всего происходящего. На протяжении всего романа мы сталкиваемся с необычной формой подачи разговоров между героями. Все это делается с целью продемонстрировать необычность происходящего, его ужасающую нетипичность, проявляющуюся даже на уровне языка. Для этих целей используется кокни, а точнее — его грубый вариант, который у Бёрджесса скорее превращается в сленг и жаргон. Резкие непонятные слова (написанные даже в русском переводе в английской транскрипции) передают атмосферу романа.

Бёрджесс, желая оживить свой роман, насыщает его жаргонными словами из так называемого «надцата», взятыми из русского и цыганского языков. Далее мы поговорим о схожести между русским и английским разновидностями официального языка. Пока же отметим, что в то время, когда Бёрджесс думал о языке романа, он оказался в Ленинграде, где и решил создать некий интернациональный язык, коим и явился надцат Шляхтова А. А. Способы образования рифмованных сленгизмов. // Личность — Слово — Социум: материалы VII междунар. науч.-практ. конф., 11−12 апр. 2007 г. / отв. ред. Т. А. Фалалеева. — Минск: «Паркус плюс», 2007. — Ч. 2. — С. 233−237;. Основная сложность и в то же время цель перевода романа на русский язык состоит в том, чтобы эти слова для русскоязычного читателя выглядели столь же непривычно, как и для англоязычного. Непривычность и уникальность — это особенности кокни, которыми автор романа воспользовался в художественных целях.

Переводчик В. Бошняк придумал набирать эти слова латиницей, выделяя их, таким образом, из текста на русском языке. Вот, например, перебранка Алекса с главарем вражеской банды: «Кого я вижу! Надо же! Неужто жирный и вонючий, неужто мерзкий наш и подлый Биллибой, koziol и svolotsh!» Giles, Howard and Sassoon, Caroline.1983. The Effect of Speakers' Accents, Social Class and Background and Message Style on British Listeners' Social Judgements. Language and Communication, v 3 (3) pp 305−313

В основном в романе персонажи в качестве жаргонных используют обычные русские общеупотребимые слова — «мальчик», «лицо», «чай» и т. д. Из-за того же «надцата» Стэнли Кубрик завещал показывать в российском прокате фильм «Заводной Апельсин» исключительно с субтитрами. Таким образом, мы видим, что роман, главный герой которого не является кокни, да и происхождение его — не главное в сюжете, становится ярким примером того, как использование кокни влияет на восприятие читателей.

Надсат, надцать (англ. Nadsat) — вымышленный жаргон британских подростков, описанный Энтони Бёрджессом в антиутопии «Заводной апельсин». Имеет преимущественно русскую основу (незадолго до написания романа писатель побывал в Советском Союзе). Однако точно так же, как к русскому, надсат можно отнести и английскому, а точнее — к английскому кокни. Мы сталкиваемся с тем, что локальный подъязык кокни становится основой, фундаментом для нового лингвистического образования Зубриенко Е. Г. Развитие консонантизма лондонского диалекта английского языка (кокни), Зубриенко Елена Георгиевна; ЛГУ им. А. А. Жданова. — Л., 1988. — С. 16.

Большинство слов надсата представляет собой записанные латиницей и при этом иногда искажённые слова из русского языка (droog «друг», malchik «мальчик», korova «корова», litso «лицо», viddy «видеть»), но есть и заимствования из иных источников (например, лондонского сленга кокни), а также слова, выдуманные Бёрджессом. В итоге восприятие и понимание надсата составляет существенную трудность для англоязычного читателя, сталкивающегося со словами незнакомого языка, смысл которых нигде в книге напрямую не объясняется. В этом-то и проявляется уникальность кокни, что угадать и расшифровать язык практически невозможно.

Название указанного выше языка — модифицированное окончание русских числительных от «одиннадцати» до «девятнадцати». Объясняется это тем, что носителями надсата в «Заводном апельсине» были подростки (nadtsatyje) — «тинейджеры» (teenagers, буквально «надцатилетние»; или сокращённо — «тины», teens).

В переводе В. Бошняка большинство слов надсата, имеющих русскоязычное происхождение, просто не переводилось, хотя и склонялось по правилам русского языка («drugi» — друзья, «rvatt kogti» — рвать когти, и т. д.). Сделано это было с целью хоть как-то приблизить трудности читателя перевода к трудностям читателя оригинала. В русском переводе транслитерированные и изменённые слова хоть и понятны, но всё же требуют определённых усилий. Автор другого перевода, Е. Синельщиков, заменил русские слова записанными кириллицей английскими словами («мэн» — человек, «тис» — зубы, «фейс» — лицо, и т. д.), но недостатком такого варианта перевода является то, что английские слова слишком хорошо знакомы для многих русскоязычных читателей и активно используются в русском сленге Гаращук Л. А. Социолекты кокни в произведениях английских писателей 19−20 вв. // Вестн. Житомир. гос. ун-та. Вып. 48. Филол. науки. — 2009. — № 5. — С. 160.

Энтони Бёрджесс также изобрёл язык, на котором разговаривают первобытные люди в фильме по повести Рони Старшего «Борьба за огонь».

В одноимённой экранизации Стэнли Кубрика (фильм «Заводной апельсин» вышел в 1962 году) герои фильма посещают молочный бар «Korova», где пьют молочные коктейли с психоделиками. Стены бара украшают надписи «Moloko», «Moloko plus». Большая творческая составляющая, вычурность, претензия — все это основа произведений Берджесса и потом уже Кубрика, активно использовавших в своих работах принципы и конкретные пример из кокни.

Еще одним ярким примером использования кокни является сериал «Али Джи шоу» — сатирическая картина британского комика по имени Саша Барон Коэн. В своем шоу Саша играет трех неортодоксальных журналистов, которые берут интервью у ничего не подозревающих людей. Это могут быть звезды шоу бизнеса, политики и простые люди или актёры. Все высказывания героя сопровождаются всевозможными шутками и розыгрышами. Британский комик будет представляться сразу же в виде трех разных журналистов, которых зовут Али Джи, Бруно и Борат. Их основной задачей является задавать наводящие вопросы, сопровождаемые различными шутками, людям, которые толком ничего не подозревают. Саша Барон Коэн общается не только с простыми людьми, прохожими и так далее. У него на прицеле великое множество знаменитых артистов, шоуменов, и даже политиков. Причем, шоу состоит не только из новых материалов автора, но также из нарезок предыдущих шоу, например, начала двухтысячного года, которые так и не вошли ни в одну передачу по тем или иным причинам.

Али Джи персонаж, представляющий собой MC из пригорода Ист-Энда, озабоченного научными вопросами. Остальные персонажи Саши Бэрона Коэна в шоу — Бруно, Борат и Аладин Хаффаз. Ярко выраженный кокни, Али Джи ведёт передачу для подростков, интервьюируя общественных деятелей Великобритании на серьёзные социальные темы. В схватке голоса улиц и научного языка победителя, разумеется, нет.

Одеждой, манерами и речью Али Джи подражает джанглистам — субкультуре, возникшей вокруг джангл/драм-н-бейс-музыки, и захватившей умы английских подростков к концу 1990;х годов, придя, таким образом, на смену предыдущим панкам и готам. Своим персонажем Саша высмеивает белых англичан, подражающих уличной культуре чернокожих американцев — хип-хопу. Али Джи В России «Шоу Али Джи» демонстрируется местным подразделением MTV. Также персонаж Али Джи появлялся в видеоклипах Мадонны «Music» (2000) и Шэгги «Me Julie» (2002), многократно демонстрировавшихся на российских музыкальных телеканалах. Кроме того, в 2002 году в российский прокат вышел фильм «Али Джи в парламенте» (англ. Ali G Indahouse).

Шоу Али Джи — еще один, правда более позитивный пример того, как кокни становится средством выражения настроения и основных мотивов художественного произведения.

Попробуем проанализировать роль подъязыка кокни на примере героя произведения английского писателя Джона Арбетнота Джона Булля. В первой половине 18 века (а именно, в 1727 году) на свет появилось произведение под названием «Джон Булль», после которого в английский язык прочно вошло прозвище для простоватого сельского жителя, фермера — его стали называть Джон Булль. С лондонскими кокни можно провести прямую аналогию: и собирательное прозвище «Джон Булль», и кокни с восточных окраин Лондона — простые представители окраин (или сельской местности), одевающиеся не так, как принято в городе, имеющие свои привычки, свой быт, свой язык, живущие обособленно от остальных. Однако в отличие от кокни, John Bull — собирательный образ типичного жителя Англии (времен 18 века, естественно), кокни же ни в коем случае нельзя назвать собирательным образом лондонца или тем более, англичанина.

Иногда данный образ используется для отображения всей Великобритании, но он не был принят в Шотландии и Уэльсе, так как в нём больше Англии, чем Британии. В Северной Ирландии, напротив, к Буллю хорошо относятся сторонники объединения Великобритании Богатикова Ю. А. «Биография Лондона» П. Акройда: выбор стратегии перевода диалекта Кокни // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22, Теория перевода. — 2010. — № 1. — С. 66−74.

Джон Булль — краснолицый толстяк низкого роста и непременно с хитрой физиономией, с густыми бакенбардами, в сюртуке красного цвета, белых лосинах или брюках (обязателен костюм цветов британского флага) и коротком цилиндре или шапокляке, зачастую с подзорной трубой, через которую он в безопасности и комфорте рассматривает со своего острова через Ла-Манш происходящие на континенте события Гаращук Л. А. Социолекты кокни в произведениях английских писателей 19−20 вв. // Вестн. Житомир. гос. ун-та. Вып. 48. Филол. науки. — 2009. — № 5. — С. 201. Зачастую персонаж одет во фрак благородного синего цвета.

При таком внешнем виде он кардинально отличается от своего «родственника» — американского дяди Сэма, который обычно изображен худым, бледным (и даже как будто слегка припудренным!), долговязым, с тонкими хищно вытянутыми чертами лица, с козлиной бородкой, дельцом в синей ливрее и высоком черном цилиндре.

Таким образом, мы видим, что собирательный образ кокни и другого английского героя, вошедшего в литературу и искусство, а также в повседневную речь рядового англичанина, включает в себя две крупные составляющие: колоритный внешний вид и лексическую оригинальность. О языке времен Джона Булля известно достоверно меньше, чем о кокни, более того, кокни живет и поныне, однако язык романа Джона Арбетнота пополнил багаж традиционного языка отнюдь не меньше кокни.

Возвращаясь к современности, вспомним фильм Гая Ричи под названием «Карты, деньги, два ствола». По-английски фильм назывался «Lock, Stock and Two Smoking Barrels», что некоторые перевели как «Карты, деньги и два дымящихся ствола». Вопрос в том, что «lock» — это «замок», «stock» — «ложе ружья», а «barrel» — «дуло». На языке оригинала они выстраиваются в идиому, означающую «всё и сразу». Что же касается прилагательного «smoking» (дымящийся), то оно пришло в название из другой идиомы — «a smoking gun», буквально «дымящийся ствол», а по сути — «явная улика». Все эти лингвистические тонкости могут быть понятны, только если учитывать при переводе не только классический (или даже обычный разговорный) английский, но и язык кокни. Начиная с самого перевода, который, безусловно, в оригинале не переводится как «Карты, деньги, два ствола», и далее по тексту и речам героев, мы видим плотное использование различных английских диалектов и идиоматических выражений, свойственных кокни.

Комедия британского режиссера Гая Ричи «Карты, деньги, два ствола» стала последним легендарным английским криминальным фильмом XX века. Используя хрестоматийный драматургический прием «однажды что-то пошло не так», Ричи с иронией рассказывает о специфическом мире криминального Лондона, заново открывает миру кварталы мифического Ист-Энда, того самого, откуда родом кокни, и наглядно показал, как глупость непреднамеренно убивает легенду.

История о четырех наивных героях, которые пытаются разрушить старый порядок и уничтожили мафию, запустив цепочку закономерных случайностей, стала не только самым успешным фильмом конца 90-х у себя на родине, но и самым популярным в мире английским фильмом последних десятилетий. Искусно жонглируя штампами и приемами из мира MTV, мистик Гай Ричи создал фильм о том, как неосторожные и, на первый взгляд, бессмысленные поступки необратимо влияют на весь остальной мир, хотим мы того или нет.

Кадры стихийной уличной торговли, открывающие фильм, мгновенно ухватывают дух Ист-Энда — легендарной части Лондона, родине кокни, где в былые годы, согласно мифам, почти каждый житель находился где-то на грани или за гранью закона. Джек Потрошитель, Человек-слон, «Осада на Сидни-стрит" — все это произошло здесь, в окрестных кварталах. Все это пропитано духом кокни.

Оригинальное название фильма «Lock, Stock and Two Smoking Barrels», отсылающее к английской идиоме «lock, stock and barrel» (буквально: «замок, приклад и ствол», в переносном смысле — «все и сразу»), куда точнее передает смысл сюжета, чем его русский перевод. Таким образом, уже само название на кокни вводит зрителя в заблуждение и создает интригу!

Логику поведения главных героев — четырех парней, которые рассчитывают получить оглушительный выигрыш в карточной игре с гангстером и ставят на кон последнее, что имеют, — повторяют и другие персонажи фильма. Один берет в долг деньги у мафии и беспечно загорает, надеясь, что все как-нибудь само собой образуется. Другие обкрадывают городскую плантацию марихуаны, принадлежащую мафии, и считают, что им все сойдет с рук. Почти все пытаются сорвать банк, не прикладывая особенных усилий, отчаянно блефуют и слепо верят в удачу. Но в мире «Карт…» Фортуна благоволит только тем, кто честно и добросовестно делает свое дело, разделяя типично англосаксонский подход к труду.

По словам Ричи, у многих персонажей фильма были известные прототипы. Отбросы общества ему не интересны, ему интересны успешные злодеи. Самый опасный человек в округе, обладатель безграничного авторитета вспыльчивый Гарри «Топор», который в порыве праведного гнева избивает до смерти провинившегося подручного, собирательный образ, чьи эксцентричные поступки отсылают к биографиям наиболее известных преступников мира Ист-Энда. Среди них: легендарные братья Крэй, которые создали в 50-е годы знаменитую банду под названием «Фирма», «самый жестокий заключенный Великобритании» Чарльз Бронсон, Ронни Биггс, совершивший в 1963 году «Великое ограбление поезда», и многие другие. Место обитания Гарри «Топора» тоже выбрано неслучайно: роль его кабинета сыграл офис мэра ист-эндского района Бетнел-Грин. Как видим, весь фильм пронизан аллюзиями или прямыми упоминания лондонского района, среды обитания кокни. Можно утверждать, что фильм не только на кокни, но и о кокни.

Район Лондона к востоку от Сити, который описали в своих книгах Чарльз Диккенс и другие классики английской литературы, столетиями был местом концентрации рабочих, эмигрантов и преступников разного калибра. К концу ХХ века, после реформ Маргарет Тэтчер и закрытия грузового порта, задававшего здешнюю атмосферу, Ист-Энд все равно остался противоречивой местностью, где рядом с современными торговыми центрами ютятся трудовые кварталы с дешевыми кирпичными постройками. Даже в наши дни уровень преступности здесь по-прежнему выше, чем в остальных частях Лондона. Главные герои фильма Гая Ричи в отличие от остальных персонажей — не профессиональные преступники, но их мелкоуголовные биографии тоже предопределены окружающим пейзажем: в Ист-Энде сложно жить иначе.

Представляется важным отметить, что фильм, который по сути о мире кокни, завершает открытый финал: герой свисает с моста с мобильным телефоном в зубах, пытаясь дотянуться до свертка с оружием. Стоп-кадр — вызов зрителям, которые сами должны решить, что сделает герой: выбросит в воду ружья ценой в четверть миллиона фунтов стерлингов или сначала ответит на звонок, способный непредсказуемым образом изменить жизнь его компании. Не случайно заключительная сцена происходит на мосту, что ведет в дорогой и престижный район Челси, символ лучшей и более спокойной жизни, а место оружия в руках главных героев одновременно занимают мобильные телефоны — намек на грядущие перемены, которые принесет новый век в Ист-Энд: «Карты, деньги и два ствола» оборачиваются памятником эпохе, о которой вскоре будут вспоминать с некоторой ностальгией.

В картине «Карты, деньги, два ствола», которой было, кстати, присуждено 12 серьезных британских и международных наград и премий, создателям пришлось выпускать в дополнение к диску с фильмом специальный словарь, так как фильм включал огромное количество примеров использования кокни-фраз. В прокате в мире лента собрала более 25 млн долларов, но без специального словаря диалоги были переведены достаточно условно и не передавали тонкость юмора, специфику обращения друг к другу героев и множество ироничных высказываний.

Происходит это следующим образом: традиционное слово заменяется первым словом фразы, которая рифмуется с данным словом.

Например, Linen Draper (Draper — торговец тканями) образует рифму с Paper (Newspaper), значит, Newspaper будет Linen.

«As (Has) the linen come yet? — Газету уже принесли? (напомним, проглатывание звуков является еще одной характеристикой подъязыка «кокни»). Смысл в том, что если кто-то скажет bread, а слово абсолютно выпадает из контекста, то скорей всего, это money, потому что money на «кокни» — это bread and honey, а honey рифмуется с money. Кстати, очень популярная фраза не только среди поклонников сленга. Иногда употребляется полная фраза, например currant bun — sun, которая сейчас просто прилипла к известному английскому таблоиду The Sun.

Необходимо отметить, что понимать диалоги героев сложно точно так же, как и перевести хотя бы название. Поскольку герои — уроженцы Лондона и говорят преимущественно на кокни.

Приведем несколько примеров:

Army and Navy — Gravy (где точно «все соки выжмут» — выделяемый из мяса при жарении или тушении сок).

Carving Knife — wife (нож для гравировки — какая и всю жизнь гравирует).

Cash and carried — married (заплати и бери — почти как в «Метро»).

Cat and mouse — house (без перевода понятно — уж, как не дом).

Cuddle and kiss — miss — a girl (из чего же еще могут быть сделаны девчонки? Конечно, из объятий и поцелуев).

Ding Dong Bell — hell (прозвенел звоночек, как у нас говорят).

Fisherman’s daughter — water (а, кто еще родней родных рыбаку?).

Greenpages — wages (зарплату зелеными, до недавних пор мечта каждого).

Iron tank — bank (почти как железная леди).

Near and far — car (воистину одна нога здесь, другая там).

Mother’s ruin — gin (не пей, сыночек, не огорчай маму).

You and me — tea (сядем рядком, побалуемся чайком).

В западной культуре, прежде всего, англоязычной, рифмованный сленг уже давно занимает почетное место. В набравшем миллионы прослушиваний хите группы «The Shamen» невозможно без подготовки понять, что же означает Has anybody got any Veras", поскольку необходимо быть в курсе, что Vera Lynns означает Skins или Rolling Papers (название сигарет) Wells, J.C. 1982.(a) Accents of English 1. An Introduction. Cambridge University Press 1982.(b) Accents of English 2. The British Isles. Cambridge University Press

1991. The Cockneyfication of RP? In Gunnel Melchers and Nils-Lennart Joahannesson (ed.) — P.35. Аналогично знание кокни пригодится при попытке перевода строчки из песни: «Got any salmon?» Дословно переводить и использовать слово «лосось» совсем не нужно: Salmon and trout — рифма для snout, что означает «табак» Altendorf, U.1999. Estuary English: Is English going Cockney? Moderna-Sprak v 93 (1) — P. 57.

Рифмованный сленг давно превратился в излюбленный прием для многих актеров, режиссеров, деятелей искусства, да и рядовых граждан. Более того, желание умело рифмовать слова друг с другом, изобретая новые лексические единицы, вышло за пределы Англии (собственно, как и сам кокни) Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно — лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109. Подобное можно услышать в Америке, Австралии, Ирландии и др. Россия и русский язык в данном случае не исключение, а скорее подтверждение этому.

Отметим, что английская группа «Chas And Dave» исполняет все свои песни на кокни, поэтому для прослушивания необходимо знать или хотя бы иметь под рукой «Словарь рифмованного сленга». Справедливости ради заметим, что кокни не является единственным примером рифмованного сленга, но изучение других подъязыков с не менее интересными лексическими особенностями выходит за пределы данной квалификационной работы.

фонетический грамматический семантический кокни

Глава 2. Феномен русского кокни: анализ, сфера применения и возможные трактовки

2.1 Русский кокни: общее и особенное в сравнении с английским подъязыком

Наверное, в мире больше не найти языка, в котором разница между речью разговорной и письменной так огромна, как в русском языке. Те иностранцы, которые были уверены, что в совершенстве изучили русский язык, приехав в Россию, ощущают себя беспомощными, так как не понимают языка, который они столь долго и усердно изучали. Сленг в русском языке являются неотъемлемой частью разговорной речи.

Для сленга в языкознании четкого понятия нет, лексика делится на нелитературную и литературную. Феномен русского кокни — гораздо более обширное понятие, чем в английском языке. Книжные, нейтральные и разговорные стандартные слова относятся к литературной, такая лексика употребляется либо в официальной обстановке, либо в литературе. К нелитературной же лексике относятся профессионализмы, жаргонизмы, сленг, вульгаризмы. Такая лексика носит неофициальный характер. Именно такую лексику представляется возможным именовать русским кокни.

Можно сказать, что сленг (в случае с русским, а в случае с кокни — подъязык) — это своего рода нарушение стандартных языковых норм Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно-лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109−113. Обычно это ироничные, выразительные слова, которые обозначают те предметы, которые становятся предметом обсуждения в повседневной жизни. Некоторые ученые к сленгу относят и жаргонизмы. Мы будем исходить из того, что русский кокни — это и сленг, и жаргонизм, т. е. максимально обширный пласт неформального языка.

В сознании общества подвергается оценке изменение состояния языка, чаще всего отмечается именно его т.н. «плохое» состояние. Критика эта вызвана тем, что изменения в языке происходят слишком быстро, а вследствие этого между поколениями возникают разрывы.

Мат, в отличие от сленга, не менялся со временем и использовался еще со времен Древней Руси. Несмотря на то, что лингвисты постоянно подчеркивали его табуированность, нежелательность использования — почти весь народ эти слова не только хорошо знает, но и произносит. Так, есть мнение, даже в официальных лингвистических исследованиях, что русская ненормативная лексика существенно помогала русским солдатам во время Великой Отечественной войны. Это связано с тем, что кокни (и русский, и английский) как любой подъязык эмоционально окрашен.

Американские лингвисты, анализируя итоги Второй мировой войны, выявили такой факт: когда немецкие солдаты внезапно сталкивались с американскими, у американцев получалось приказы отдавать быстрее, соответственно они выигрывали почти 50% времени. Причина была в длине слов, — у американцев длина слова в среднем составляет 5,2 буквы, а у немцев — больше 10 Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка / И. В. Арнольд. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Высш. шк., 1986. — С. 56. Проанализирована была и русская речь, в которой средняя длина составила почти 7,5 символа. Несмотря на это, русские приказы отдавались еще быстрее американских. Ответ был прост: в критических ситуациях русское командование переходило на ненормативную лексику, и длинная команда заменялась всего одним-двумя словами, которые русские солдаты отлично понимали и моментально исполняли. Таким образом, средняя длина слова сокращалась всего до 3 символов.

Мат, — «плоть от плоти» русской речи и является неизменным, в то время как сленг, постоянным не остается. Меняются модные явления, на смену старым словам приходят новые. Всего лишь за прошлое десятилетие историей стало огромное количество слов. По этому параметру русский и английский кокни ведут себя одинаково.

Думается, что уместно в рамках сравнения с многообразием русского языка привести некоторые другие подъязыки классического английского.

1) Yorkshire — Йоркширский диалект. Йоркшир — это большое графство в Англии, поэтому много людей говорят на йоркширском диалекте. Будучи «графством самого Господа» Hughes, A. & Trudgill, P. 1987. English Accents and Dialects: an introduction to Social and Regional Varieties of British English. 2nd edition. Edward Arnold, London. — P. 78., Йоркшир обладает приятным для слуха диалектом. Самым главным отличием этого диалекта от нормативного произношения является то, что слова, оканчивающиеся на звук [i] как в слове `nasty', произносятся [eh] как `nasteh'.

2) Northern Irish — Североирландский диалект. Североирландский акцент можно назвать довольно красивым, а также сильным. Первое, что можно отметить — это то, что многих букв в словах просто не хватает, когда люди произносят их. Например, слова «Northern Irish» будут произнесены как «Nor'n Ir’sh»!

3) Scottish — Шотландский диалект. Шотландский диалект, в свою очередь, имеет множество вариаций, причем диалект одного города очень отличается от другого. Чем больше продвигаться вглубь страны от моря, тем сильнее становится акцент, поэтому людей, населяющих Шотландию сначала трудно понимать, а жителей Глазго сами шотландцы понимают с трудом!

4) Brummie — диалект Бирмингема. Те, кто родом из Бирмингема, говорят на языке, называемом Brummie (как, например, Оззи Осборн). Человек может многие годы жить в другой части Британии, но не утратит своего акцента, что свидетельствует о том, насколько он силен.

5) Geordie — Джорди. Люди из Ньюкасла говорят на диалекте Джорди — это название звучит так же, как прозвище одного из Ганноверских королей. Одно из различий между Джорди и нормативным произношением состоит в том, что согласный звук [r] на конце слов произносится как [ah], таким образом слово `sugar' будет звучать `sug-ah', а `Space Centre' превратится в `Space Cent-ah'!

6) Scouse — Ливерпульский диалект. Ливерпульский акцент — один из самых известных региональных акцентов благодаря группе «Битлз», и характерен гнусавостью, так что сходу повторить такое будет довольно сложно.

Сленгизмы, просторечия, жаргонизмы появляются в языке, довольно широко распространяются, а затем исчезают, уступая дорогу новым, вместе с новой модой и новыми веяниями. Но английский сленг по-своему своеобразен и неповторим. Он всегда рождался и постоянно возрождается в корнях английского языка, в различных социальных слоях и молодёжных кругах, как стремление сократить большинство слов, выразительности, иногда даже типа протеста против наскучивших длинных слов, как стремление окрестить его по-своему и придать иное свойство.

В молодёжных же кругах, т.н. сленготворчество особенно выражено, а вызвано это тем, чтобы как можно лучше «зашифровать» свой язык от взрослых. Кокни — яркий пример такого способа образования и формирования языка, однако, что касается молодежи, то с этим, как мы уже писали выше, существуют определенные проблемы. Информатизация, глобализация, всеобщая грамотность — все это в определенной степени стирает различия внутри языка, а также и между языками (на глобальном общечеловеческом уровне). Особенно ярко это проявляется в период крупных социальных изменений, во времена войн, культурных и экономических сдвигов, когда назревает острая необходимость именовать всё то новое, с чем приходится сталкиваться изо дня в день.

Отметим еще одно отличие английского кокни от русского. Огромное количество слов из сленга украшают английскую речь своей живостью, гибкостью и лёгкостью, а иногда даже остроумием. Но всё же, за многие века сленг довольно хорошо преуспел: большинство слов вышли и, поднявшись «из низов», даже закрепились в литературном английском языке. В русском такого практически не наблюдается.

Актуальность данной темы состоит в том, что в наши дни сленг является наиболее интересной из языковых систем современной лингвистики. Во взаимоотношениях общественных групп главную роль играет стилистика, так называемый «сленг». Новшество этой тематики заключается в том, что проблема сленга, как интересовала, так до сих пор и интересует лингвистов, как в нашей стране, так и за рубежом. Ведь в реальном языке нет ничего второстепенного Шевченко Т. И. Социальная дифференциация английского произношения / Т. И. Шевченко. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 140.

Сленг заключается в словах и фразеологизмах, возникших и употребляемых в отдельных социальных группах и отражавших целостную ориентацию данных групп. Став общеупотребительными, эти слова по-прежнему сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя в некоторых случаях «знак» оценки меняется. К примеру «халтура» — значит «приработок».

Сленг делает язык наиболее кратким, конкретным, эмоциональным и служит знаком принадлежности к конкретной социальной среде.

Кроме средне — литературного и элитарного, в области действия литературного языка развиваются фамильярно-разговорный и литературно-разговорный виды речевой культуры. Можно, например, говорить о языке рабочих, жаргонизме в общем понимании этого слова как о русском кокни. В дальнейшем под русским кокни мы будем подразумевать именно это. Однако привязки к определенной территории у нас не наблюдается. Есть специфические говоры, особенности произношения на той или иной территории, исходя из характеристик ее географического положения и исторических аспектов. Однако привязки кокни к району города или же целому региону в российской традиции не существует Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно-лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109−113.

На сегодняшний день, носителями фамильярно-разговорных и литературно-разговорных видов речевой культуры принято считать в основном молодежь, но, так как за последние десятилетия именно они более активно проникают в СМИ, можно ожидать их более обширного распространения. Так как важным показателем этих видов является владение их носителями лишь одной довольно функциональной разновидностью современного литературного языка, а между ними различия сводятся к снижению степени речи, можно объединить их рассмотрение в один общий раздел.

Носители таких видов хорошей речи могут производить только в персонально адресованном и непринужденном общении и, только в неофициальной обстановке. В таких случаях их хорошая речь практически ничем не может отличаться от такой же хорошей речи в таких же случаях, но носителей среднелитературного и элитарного вида: понятность и доступность речи собеседнику, соблюдение ортологических норм, возможность творческих удач, то есть в этих ситуациях разговоры виды речевой культуры довольно эффективно обслуживают каждодневное общение.

Несмотря на это, хорошая речь носителя, обладающего литературным разговорным видом, возможна в разной каждодневной коммуникации, в то время как хорошая речь носителей, обладающих фамильярно-разговорным видом — только лишь в условиях близко дружеского или близко родственного общения.

По сути, у данных носителей значительно чаще, чем у других носителей различных типов речевой культуры выходит не очень хорошая речь, а иногда даже плохая. Навряд ли хорошей речью можно назвать речь, в которой присутствует изобилие жаргонных слов, что заставляет думать о пересечении жаргонизма с фамильярно-разговорным видом речевой культуры, а большое количество применение ненормативный и табуированной лексики — пересечением с просторечным видом.

Анализируя по схожим параметрам английский кокни, можно отметить, что кокни практически не допускает смешения с традиционным литературным языком. Утверждая это, мы имеем в виду, что в подъязыке кокни невозможно использование одним носителем или в рамках одного текста (диалога или монолога) взаимозаменяющих друг друга: слова из кокни и его аналога на традиционном языке. Кроме того, в отличие от русского языка и русского кокни в английском нет речи о кокни как о «плохом», неграмотном языке.

Просторечный и жаргонизирующий виды речевой культуры довольно неплохо могут обслуживать каждодневные коммуникации только в рамках «своего круга», но они не смогут создать хорошую литературную речь, которая переполнена жаргонизмами и матами. Она может считаться нормальной для определенной части молодежи, которую это вполне удовлетворяет, но, несмотря на это, даже в данных условиях нельзя речь назвать нормативной и хорошей.

Речь коллег, которая переполнена профессионализмами и иноязычными терминами может вполне удовлетворить общающихся, поскольку она не выходит за пределы нормативной речи, а, следовательно, ее можно считать хорошей, если она отвечает всем критериям хорошей речи, таким как соответствие коммуникативным и этическим нормам, критериям правильности.

Учитывая, что все носители разговорных видов общения ориентируются на СМИ, окружающую их языковую среду и художественную второсортную литературу, то образцом их хорошей речи становится однородно разговорный вид, так как другого они не знают. При выходе такого вида общения за рамки повседневного общения и есть образование разговорных самостоятельных видов речевой культуры, которые не дают возможности производить хорошую речь в официальной обстановке.

Общность русского и английского кокни (напомним, что о русском кокни мы говорим с большой долей условности) в том, что обе системы образовались естественно. Т. е. нет речи ни о каком искусственном языке, поскольку искусственный язык, в отличие от естественного, не является плодом человеческого общения, возникшим в результате сложных культурных, социальных и исторических процессов, а создан человеком как средство коммуникации с новыми характеристиками и возможностями.

По поводу сравнения языков и подъязыков в научной среде есть и интересное мнение о том, что английский язык в целом является одним из диалектов старорусского. В русском языке, в отличие от английского, могут использоваться несколько вариантов построения фраз. По-русски, например, мы можем сказать: «Я имею» и «У меня есть». Англичане говорят только «Я имею» («I have»). Возьмем другой пример — «Мне хочется». Английское предложение не может начинаться со слова «мне», они в данной ситуации говорят: «Я хочу» («I want»). Или вот еще пример — «Меня побили». Опять же английское предложение со слова «меня» не начинается, англичане говорят: «Я был побит» («I was beaten») и т. д. Древний русский язык является стержнем, от которого отпочковывались другие «ветви», т. е. другие языки. Но достоверность этой версии не подтверждена.

2.2 Кокни — подъязык или диалект? Перспективы развития кокни

Английский кокни — территориальный диалект, если говорить о нем терминами из русской лингвистики. Сами по себе элементы территориальных диалектов исходного языка, обнаруживаемые в оригинале, не передаются в переводе McMillan, James B. 1955. «The Position of the Charleston Dialect.» — P. 45. Использование в оригинале подобных диалектов может иметь двоякий характер. С одной стороны, весь текст оригинала может быть написан на каком-либо диалекте официального языка. В этом случае диалект выступает в качестве средства общения, и перевод с него будет осуществляться таким же образом, как с любого общенационального языка (для чего, естественно, переводчик должен обладать необходимой степенью владения данным диалектом). С другой стороны, диалектальные формы могут употребляться в тексте (главным образом, в художественной литературе) с целью языковой характеристики отдельных персонажей, их идентификации как жителей определенного района, где говорят на данном диалекте. Это мы продемонстрировали, когда говорили о кокни на примере произведений кинематографа, литературы и других направлений искусства.

В этом случае воспроизведение диалектальных особенностей в переводе ничего не даст, так как они не выполняют идентифицирующей функции и будут просто бессмысленны. Если в английском оригинале персонаж говорит на лондонском диалекте «кокни» добавляя звук h к словам, где он отсутствует в стандартном языке, и опуская этот звук там, где по нормам английского языка он должен произноситься (He'as, а good hear вместо He has, а good ear), то попытка воспроизвести эту особенность в русском переводе, употребляя несуществующие в языке формы (скажем, Хон хобладает 'ерошим слухом?!), явно лишена смысла. Невозможно также использовать в переводе формы какого-либо территориального диалекта русского языка, так как они будут идентифицировать совершенно иную группу (русских) людей. Попытка установить эквивалентность между, например, диалектом негров Миссури, на котором говорит афроамериканец Джим у Марка Твена, и каким-либо диалектом русского (или любого другого) языка теоретически не оправдана и практически не наблюдается, поскольку явно нелепо заставлять американского негра говорить языком уроженца Перми или Одессы Емельянов А. А. О функциональных особенностях английского рифмованного сленга // Вестн. гуманитар. фак. ИГХТУ. Раздел 3, Лингвистика. — Иваново, 2008. — Вып. 3. — С. 188−195;.

Многие территориальные диалекты, и кокни яркий пример этого, тесно связаны с социальной характеристикой их носителей, и в этих случаях их использование в оригинале указывает на принадлежность данного персонажа к определенной социальной группе. Иначе говоря, они выполняют функцию социального диалекта, который характеризует речь членов какой-то социальной или профессиональной группы людей. Именно этот феномен имеет место для классического кокни.

Лингвистические особенности социального диалекта имеют более общий, нелокальный характер, поскольку аналогичные социальные группы, а тем более аналогичные профессии, часто обнаруживаются у многих народов. Поэтому передача дополнительной информации, которую содержат элементы социального диалекта в оригинале, оказывается в переводе возможной. Как правило, переводчик имеет возможность использовать при передаче речи английского матроса специфические слова и выражения, распространенные среди русских матросов, или воспользоваться русским воровским жаргоном для воспроизведения некоторых особенностей речи английского преступного мира.

Решение этой задачи облегчается тем обстоятельством, что социальный диалект отличается от общенародного языка лишь отдельными языковыми особенностями, своего рода «указателями» (markers). Присутствие в тексте хотя бы небольшого числа таких указателей обеспечивает воспроизведение данного вида информации в переводе:

He do look quiet, don’t 'e? D’e know 'oo 'e is, Sir? — Вид-то у него спокойный, правда? Часом не знаете, сэр, кто он такой?

Роль совокупности грамматических (don't вместо doesn’t) и фонетических ('е вместо he, 'oo вместо who) признаков, указывающих на принадлежность говорящего к простонародью, выполняется в переводе одним просторечным оборотом: Часом не знаете? Горшунов Ю. В. Неявные формы расового и этнического оскорбления (на примере этнических ярлыков рифмованного сленга) / Ю. В. Горшунов, Е. Ю. Горшунова // Вестн. Башкирского ун-та. — 2012. — Т. 17, № 1. — С. 246

Особые проблемы понимания диалекта или подъязыка связаны с передачей в переводе имитации речи иностранца, содержащейся в оригинале. Появление таких форм в оригинале может быть непроизвольным или намеренным. В первом случае человек, недостаточно владея знаниями, использует искаженные формы, помимо своего желания. Подобные ошибки затрудняют восприятие речи и обнаруживают его принадлежность к иному языковому коллективу Шевченко Т. И. Социальная дифференциация английского произношения / Т. И. Шевченко. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 140. Языковой коллектив — термин лингвистики, который мы используем применительно к социальной группе кокни и его непосредственным носителям.

При восприятии подобной речи слушающий соотносит воспринятое с правильными формами языка, догадываясь, какую форму имел в виду говорящий, и осуществляя таким образом «перевод» с диалекта на правильную речь. Для понимания можно использовать либо существующие в исходном, традиционном языке способы изображения речи иностранца, либо изобретать новые способы перевода и догадываться о значении.

Во многих языках имеются стандартные, общепринятые способы изображения неправильной речи человека, принадлежащего к определенной национальности и говорящего не вполне правильно на неродном для него языке. Эти способы различны для разных видов речи, так что изображение английской или русской речи немца не похоже на передачу речи китайца.

Приемы передачи речи, а речи, насыщенной диалектами в особенности, во многом условны, хотя они могут отражать и реально существующие различия между языками. Например, ошибки в выборе формы глагола характерны для всех иностранцев, говорящих по-русски, а замена синтетической формы будущего вида на аналитическую («Я буду уходить» вместо «Я уйду») свойственна для немца, но не для француза.

Применение диалектных форм нередко сопровождается использованием элементов разговорного стиля, отказом от использования более сложных грамматических форм (придаточных предложений, причастных и деепричастных оборотов и пр.). При этом следует учитывать, что некоторые стандартные способы изображения неправильной речи могут восприниматься не только как речь иностранца, но и как речь человека малообразованного. Отбор и использование всех элементов речи в переводе должны соответствовать прагматической характеристике передаваемых элементов оригинала.

Говоря о диалектах, о русских и английских его вариаций, об общем и особенном, отметим следующее. Каждому, не только ученому, но и обычному образованному человеку не раз приходилось отмечать, как меняется в зависимости от территории произношение, лексика и даже грамматика какого-либо языка, даже если сам язык считается на всей обширной земле одним единым. Почему это происходит, и какие исторические предпосылки способствовали этому — вопрос сложный и неоднозначный. На него не одно столетие пытаются ответить филологи и лингвисты. В данном случае мы имеем дело с диалектами, говорами и наречиями.

Самым крупным подразделением языка считается наречие. Наречия могут быть обнаружены как в русском, так и в английском, и вопрос, относить ли к наречиям лондонский кокни — дискуссионный Нестерова С. В. Лингвистический анализ диалекта — кокни на примере произведения Б. Шоу «Пигмалион» // В мире научных открытий. — 2010. — № 4 (10), ч. 12. — C. 140−142;. Оно объединяет группы говоров и диалектов, имеющих определенные общие черты. Наречия, как правило, носят названия территорий: северновеликорусское, нижненемецкое, польское наречие мазуров (польское племя, живущее в Восточной Пруссии и Мазовии) и т. д. Наречия, в отличие от говоров и диалектов, которые они в себя вбирают, распространены на довольно крупных участках территории. По этой причине до сих пор ведутся споры, являются ли наречиями некоторые современные европейские языки, по отношению к своим соседям. Долгое время по политическим причинам словацкий язык считался лишь наречием чешского языка, несмотря на значительные различия между двумя языками и кодификацию литературного словацкого языка Антоном Бернолаком ещё в 1790-м году. Если бы до этого никакого словацкого языка не существовало, что бы тогда кодифицировал Бернолак?

Однако даже если не принимать во внимание различные политические и социальные факторы, различия между языком и наречием очень часто остаются неопределенными Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно-лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109−113. Что же касается диалектов, то здесь дело обстоит несколько лучше. Диалект — это разновидность языка со своим собственным словарным запасом и часто отличающимися от литературной нормы грамматическими правилами. На определенном диалекте говорят между собой люди, живущие на одной территории, но не имеющие своего государства или автономного образования. Чаще всего диалекты возникают в сельской среде, хотя не так мало и примеров городских диалектов. Диалект также может объединять определенную социальную группу населения: негритянское городское население США считает диалекты своими отличительными чертами и часто ими гордится, как и жители бывших французских колоний.

Диалекты в большинстве европейских стран противопоставляются литературному языку, который считается образцом. На литературном языке вещает телевидение, издаётся большинство книг. Однако для лондонского кокни, в отличие от русского, существуют свои способы культурной самореализации: выше мы писали о том, что можно найти даже библию на кокни!

Официальный язык играет роль связующего звена между многочисленными местными диалектами и, безусловно, кокни заимствует у него основные грамматические принципы, лексические конструкции и, в частности, правила построения предложения. Особенно это актуально в странах, где диалектов довольно много (например, в Германии, во Франции, в Польше), и где они порой разительно отличаются друг от друга. Благодаря диалектам, мы можем составить порой представление о том, каким был той или иной язык многие столетия назад. То, что вытесняется в литературном языке, реформируется и изменяется лингвистами, продолжает жить на окраинах страны. В современном русском языке, например, есть только одно прошедшее время. Но в Архангельской области все ещё можно услышать фразы следующего характера: «Здесь прежде церковь была стояла». Давнопрошедшее время, о котором, например, жители Москвы и Петербурга давно забыли.

Со временем диалектом становится язык, на котором говорит национальная община, оторванная по тем или иным причинам от государства, где на этом языке говорят. В данном случае замечательным примером может служить Венгрия. Мадьяры, рассеянные некогда по всей обширной территории Австрийской Империи, активно взаимодействовали со своими соседями. Часто случалось так, что население определенных регионов имело смешанный состав, где доминанта не всегда являлась венгерской. С течением времени многие венгры и вовсе оказались изолированными от основной части страны. В некоторых районах Румынии и Молдовы до сих пор проживает венгерское меньшинство чангоши. Отделившиеся ещё в 13 веке от Венгерского королевства, они сохранили язык, который с трудом понимают современные венгры. Их диалект настолько архаичен, что многие лингвисты полагают, что само его существование — это уже чудо. Западные соседи чангошей, секеи, представляют собой ещё одну субэтническую группу венгров. Их диалект считается куда менее устаревшим, в отличие от языка чангошей, хотя и они постоянно соприкасались с румынскими влияниями.

Как это ни странно, но главный враг диалектов — литературный язык. Стремление унифицировать, собрать воедино многочисленные этнические группы населения, желание привести всех к единому знаменателю свойственно многим политическим силам. Таким образом, в Словакии, например, результатом борьбы против многочисленных диалектов, стало провозглашение одного из них литературной нормой. Остальные же, как полагают многие филологи, должны со временем исчезнуть, каким бы печальным это нам ни казалось.

Подорвало позиции диалектов и введение всеобщей грамотности: людям стали объяснять, как правильно писать и говорить. Литературная норма вытеснила диалекты. Но все же не до конца. И есть надежда на то, что они ещё будут жить и радовать слух тех, кто уже давно привык к прекрасной литературной норме. Такая же проблема есть и в кокни, особенно, среди молодого поколения.

Если диалект — это крупное подразделение языка, то говор представляет собой своеобразную разновидность диалекта и является самой маленькой языковой единицей. Русский кокни — это и говор в том числе, хоть и в меньшей степени, чем диалект, а вот английский кокни говором никак не назовешь. Говор используется в общении небольшой территориально связанной группой населения. Грамматически говор не отличается от основного языка. Его отличия от установленной нормы носят чаще всего фонетический характер. Могут быть также и некоторые лексические расхождения между говором и литературной нормой. Однако они не так значительны, как в случае с диалектом: например, многие отмечают, что в С.-Петербурге вы никогда не услышите слова «батон», вместо него будет обязательно «булка», вместо «мобильника», или «телефона» будет «труба» и т. д. Первашова О. В. Проблемы произносительных норм и стандартов английского языка в условиях его глобальной трансплантации // Вестн. Харьковского национ. автомобильно-дорожного ун-та. — 2007. — № 36. — С. 11. Это, конечно, не диалект, но однозначно городской специфический говор. В русском языке также выделяют «акающие» (например, Московский), «окающие», «цокающие» говоры. В румынском языке существуют молдавский, трансильванский и некоторые другие. Кроме того, лингвисты отмечают существование классовых и профессиональных говоров, так как язык различных социальных и профессиональных групп может отличаться из-за своего особого жаргона, культурного уровня и т. д.

Таким образом, любой язык — это «живая субстанция», которая непрерывно развивается и изменяется в зависимости от говорящих на нём групп людей. Своеобразный исторический, хозяйственный и культурный уклад жизни того или иного человеческого сообщества, изоляция и процессы слияния с укладами жизни других сообществ, находят своё отражение и в языке. Часто благодаря говорам, диалектам и наречиям мы можем проследить эволюцию того или иного языка. Они обогащают язык и вносят в него разнообразие. Благодаря им сохраняют свою идентичность различные группы населения, проживающие на ограниченных территориях в самых различных уголках нашей планеты.

Мы рассмотрели роль диалектов (и схожих с ними подсистем) в системе языка, продемонстрировали отличия между ними. Подъязык кокни, безусловно, не является диалектом в чистом виде, однако эта трактовка позволяет в наиболее полной мере обозначить его рамки в системе английского языка. Трактовка «подъязык» более верна с точки зрения лингвистики, поскольку кокни сформировался самостоятельно на определенной территории, прошел эволюцию (и изменяется в настоящем в ответ на вызовы времени), имеет обширный пласт собственных лексических единиц и более того, активно влияет на официальный английский.

История кокни насчитывает не так много лет, особенно если рассматривать его в сравнении с, например, древнерусскими диалектами и просторечиями. Представляется, что система кокни в контексте процессов глобализации и унификации становится все более и более уязвимой. Вместе с тем, сообщество кокни как жители определенной территории и выходцы определенного класса должно претерпеть некую эволюцию, выстроить новую систему коммуникации с внешним миром. Прежде всего, это проявится в языке. Любой язык как система жизнеспособен в той степени, в которой способен поддерживать баланс между внутренним наполнением и внешними обстоятельствами. Традиционные кокни, носители подъязыка кокни, живут в мегаполисе, столице Англии. Насколько бы они не хотели замкнуться и остаться изолированными от внешнего мира, это представляется мало возможным.

Язык кокни (а в рамках сообщества кокни это полноценный язык) останется аутентичным, даже претерпев вынужденные изменения. Во многом это объясняется тем, что кокни — естественный подъязык. Он вышел за рамки лондонского востока, он стал важной частью классического языка, в значительной степени обогатив последний. Без кокни сложно представить портрет английского общества, а также литературу, кинематограф и другие области культуры.

Кокни не противопоставляет себя классическому английскому, как это часто происходит в других языках, однако стремление изолироваться, закрыться и зашифроваться — основы, на которых и возникла эта ситсема подъязыка. Кокни стремятся скорее выделиться, стать яркими и особенными, чем вступать в конфронтацию с классическим British English. Кокни — это отдельная полноценная подсистема, со своими особенностями происхождения, характерными чертами, вокабуляром, грамматикой и правилами произношения.

Заключение

Подводя итоги нашего исследования, необходимо кратко резюмировать результаты проведенного анализа.

Как мы выяснили, подъязык кокни неизменно пересекается с классическим английским и другими видами диалектов и сленгов английского языка. В случае с русским языком мы сталкиваемся с проявлением того, что феномен русского кокни выделяется в качестве отдельного направления, что достаточно типично и характерно для территориально неоднородных стран.

Исследуемая в данной работе проблема функционирования кокни как подъязыка в современной английской культуре перспективна и актуальна в контексте дискуссии о роли подъязыка в языковой системе в целом.

В рамках исследования мы проанализировали историю возникновения и развития английского кокни, привели подробное описание его семантических, лексических и грамматических особенностей. Кроме того, в первой главе мы в достаточной мере раскрыли содержание ключевого понятий для данной области исследования — подъязыка кони. Исследование возможностей сравнительного анализа русского и английского варианта кокни позволило выделить ключевые индикаторы для более детального описания самих подъязыков в рамках лингвистического анализа.

Обозначив в начале исследования цель и ключевые задачи, мы изучили настоящее состояние кокни как подъязыка и как определенной социальной группы, привели мнения различных отечественных и англоязычных исследователей, а также проанализировали влияние кокни на современный английский язык. Так, мы имели возможность проследить, каким образом и в каком виде современный кокни отражается в произведениях культуры, которая является уже не столько английской, сколько международной.

Представляется, что по ряду объективных причин кокни меняется со временем, что проявляется в исчезновении определенных лексических единиц, в обновлении грамматических конструкций и, что показательно, в большем слиянии с традиционным литературным языком.

Представляется, что мы доказали актуальность и востребованность комплексного исследования, посвященному исключительно кокни, указав на многообразие форм и средств его проявления.

Мы также проанализировали основные концепции изучения русского кокни. Так, русский кокни, по нашему мнению, является гораздо более объемным лингвистическим понятием. Он не сводится ни к языку, ни к подъязыку, ни к диалекту, ни к сленгу. Он находится на границе всех имеющихся определений и вбирает в себя огромное количество характеристик и направлений.

Для сравнительного анализа, который являлся одной из задач исследования, стоит иметь в виду, что сравнение русского и английского кокни так же уместно, как и их противопоставление, т.к. по ряду сущностных параметров они имеют серьезные отличия.

Изучая специфику кокни, мы пришли к выводу о том, что социальные элементы определенной и достаточно узкой группы органично сочетаются с лексическими особенностями носителей языка, о которых подробно рассказывается в первой главе.

Мы также выяснили, что кокни оказал огромное влияние на традиционный язык, вышел за рамки сугубо английских реалий и приобретает все более международный характер. Так, можно утверждать, что существует не только английский кокни, но и, например, русский. Изучение других вариаций кокни может быть продолжено в последующих работах на данную тему.

Реалии кокни, зародившиеся в лондонском районе Ист-Энд, в несколько модернизированном виде продолжают существовать далеко за его пределами. Подтверждение жизнеспособности и уникальности изучаемого нами подъязыка — в его широком применении при создании произведений литературы, кинематографа, музыкальных произведений, о чем мы достаточно много писали в первой главе.

Вторая глава носит аналитический характер и включает в себя попытку трактовки русского кокни. В рамках двух параграфов нами приведен анализ феномена русского кокни, а также сравнение его с английским. Мы выявили общие черты и уникальные характеристики каждого из языков и следует отметить, что разница между ними в большей степени обоснована абсолютно различными условиями возникновения и развития. Поскольку язык — это часть культуры, именно различие культур обосновывает различие русского и английского кокни. Все это мы утверждаем, основываясь на том, что до сих в научной среде нет единого подхода к определению русского кокни.

Стоит также отметить, что влияние традиционного, т. е. английского кокни на русский заметно и существенно, однако постепенно этот фактор уходит в прошлое и в виду ускоряющихся процессов глобализации уступает место новым тенденциям и требованиям. Таким образом, кокни и схожие с ним диалекты и подъязыки, привязанные к определенной территории или социальной группе, претерпевают влияние процессов повышения всеобщей грамотности и ускорения обмена информацией.

В целом можно сказать, что в данной работе мы не только дали определение понятию «кокни», но и проследили влияние кокни на современную английскую культуру, охарактеризовали данное влияние как сильное. Кроме того, выделили области наиболее существенного влияния кокни на официальный язык, наметили основные тенденции развития их сосуществования и взаимодействия.

По итогам исследования нужно отметить, что функционирование кокни в современной культуре ярко выражено и конструктивно. Кроме того, очевидно, что функционирование кокни и его место в современной английской культуре необходимо рассматривать в исторической динамике.

Исследование кокни имеет большое значение для комплексного изучения современных английского и русского языков, а также культуры общения в целом. Помимо всего прочего, русский кокни остается недостаточно исследованной, но очень перспективной научной областью, особенно на фоне обширного эмпирического материала.

Таким образом, на повестке дня стоит дальнейшее изучение кокни; а разработка научных основ по данной проблеме имеет практическую ценность, поскольку может быть применена при анализе и переводе современных художественных текстов, при подготовке лингвистов и переводчиков.

Подводя черту под итогами нашего исследования, необходимо отметить, что тема функционирования кокни в современной культуре все еще нуждается в тщательном и глубоком изучении, так как многие идеи и теоретические элементы данного направления актуальны по сей день.

1. Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка / И. В. Арнольд. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Высш. шк., 1986. — 295 с

2. Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно — лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109−113.

3. Емельянов А. А. О функциональных особенностях английского рифмованного сленга // Вестн. гуманитар. фак. ИГХТУ. Раздел 3, Лингвистика. — Иваново, 2008. — Вып. 3. — С. 188−195;

4. Зубриенко Е. Г. Развитие консонантизма лондонского диалекта английского языка (кокни), Зубриенко Елена Георгиевна; ЛГУ им. А. А. Жданова. — Л., 1988. — 16 с.

5. Кончакова С. В. Концепт «fair play» в английском национальном сознании: (на примере поздних романов Ч. Диккенса) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкультур. коммуникация. — 2007. — № 3. — С. 87−95.

6. Ленивкин С. Л. Рифмованный сленг «кокни» // Проблемы лингвистики, межкультурной коммуникации и лингводидактики. — М., 2006. — Вып. 8. — C. 92−96.

7. Моисеева Е. А. Рифмующийся сленг в прагматико-коммуникативном аспекте // Прагматические характеристики текста и его смысловая интерпретация. — Нальчик, 1987. — С. 70−74. — Библиогр.: с. 74.

8. Махмудова Н. А. Своеобразие жанра романа воспитания в творчестве Чарльза Диккенса // Филол. науки. — 2010. — № 3;

9. Нестерова С. В. Лингвистический анализ диалекта кокни на примере произведения Б. Шоу «Пигмалион» // В мире научных открытий. — 2010. — № 4 (10), ч. 12. — C. 140−142;

10. Нырко А. И. Рифмованная субституция в английском просторечии: социолингвистический аспект / Нырко Алла Игоревна. — Пятигорск, 1999.

11. Шапошникова Е. А. Лексикографическое описание английского рифмованного сленга (на примере Wicked Cockney Rhyming Slang by B. Kirkpatrick. Michael O’Mara Books Ltd. 2002) // Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения: материалы VII междунар. школы-семинара, 12−14 сентября 2007 г. / Иван. гос. ун-т. — Иваново, 2007. — С. 162−165;

12. Шевченко Т. И. Социальная дифференциация английского произношения / Т. И. Шевченко. — М.: Высш. шк., 1990. — 140 с.

13. Шляхтова А. А. Способы образования рифмованных сленгизмов. // Личность — Слово — Социум: материалы VII междунар. науч.-практ. конф., 11−12 апр. 2007 г. / отв. ред. Т. А. Фалалеева. — Минск: «Паркус плюс», 2007. — Ч. 2. — С. 233−237;

14. Коршунова Е. С. «Типичный англичанин» как литературный образ // Ом. науч. вестн. — 2011. — № 3;

15. Богатикова Ю. А. «Биография Лондона» П. Акройда: выбор стратегии перевода диалекта Кокни // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22, Теория перевода. — 2010. — № 1. — С. 66−74.

16. Бродович О. И. Диалектная вариативность английского языка: аспекты теории. — Изд. 2-е. — М.: URSS: ЛИБРОКОМ, 2009 — 193 с.

17. Бубенникова О. А. Социально-территориальный диалект кокни в контексте культурно-лингвистической ситуации в Англии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2004. — Вып. 12, ч. 1. — С. 109−113.

18. Горшунов Ю. В. Неявные формы расового и этнического оскорбления (на примере этнических ярлыков рифмованного сленга) / Ю. В. Горшунов, Е. Ю. Горшунова // Вестн. Башкирского ун-та. — 2012. — Т. 17, № 1. — С. 246−248.

19. Емельянов А. А. О функциональных особенностях английского рифмованного сленга // Вестн. гуманитар. фак. ИГХТУ. Раздел 3, Лингвистика. — Иваново, 2008. — Вып. 3. — С. 188−195;

20. Зубриенко Е. Г. Развитие консонантизма лондонского диалекта английского языка (КОКНИ): автореф. дис. … канд. филол. наук / Зубриенко Елена Георгиевна; ЛГУ им. А. А. Жданова. — Л., 1988. — 16 с.

21. Первашова О. В. Проблемы произносительных норм и стандартов английского языка в условиях его глобальной трансплантации // Вестн. Харьковского национ. автомобильно-дорожного ун-та. — 2007. — № 36. — С. 1−9.

22. Рюмин Р. В. Английский рифмованный сленг: теоретический и прикладной аспекты: монография / Р. В. Рюмин, А. А. Емельянов; Федер. агентство по образованию, Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования Иркут. гос. лингвист. ун-т. — Иркутск: Иркутский гос. лингвистический ун-т, 2010. — 182 с.

23. Уриевская Е. Н. Лингвистические особенности социального диалекта кокни: на материале пьесы Б. Шоу «Пигмалион» // Социокультурные проблемы языка и коммуникации. — Саратов, 2004. — С. 142−146.

24. Цибуля Н. Б. Социальная вариативность невербального поведения и просодии (в британском варианте английского языка) // Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та. — 2011. — № 607. — С. 253−264.

25. Гаращук Л. А. Социолекты кокни в произведениях английских писателей 19−20 вв. // Вестн. Житомир. гос. ун-та. Вып. 48. Филол. науки. — 2009. — № 5. — С. 160−164;

26. Кузеняшина Л. М. Лингвокультурологические характеристики образа слуги в романе Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» // ВУЗ Культуры и Искусств в образовательной системе региона. — Самара, 2007. — С. 275−280.

27. Нырко А. И. Рифмованная субституция в английском просторечии: Социолингвистический аспекn: дис.канд. филол. наук / Нырко Алла Игоревна. — Пятигорск, 1999. — 175 с.

28. Тугушева М. П. Два Сэмюэла: «Посмертные записки Пиквикского клуба» // Тугушева М. П. Чарльз Диккенс: очерки жизни и творчества. — М., 1979. — С. 15−26.

29. Шпет Г. Г. Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Список литературы

на иностранном языке

1. Sivertsen, Eva (1960). Cockney Phonology. Oslo: University of Oslo.

Altendorf, U.1999. Estuary English: Is English going Cockney? Moderna-Sprak v 93 (1) pp 2−11

2. Brewer, Jeutonne P. and R.W. Reising.1982. Tokens in the Pocosin: Lumbee English in North Carolina." In Essays in Native American English, H. Guillermo Bartelt, Susan Penfield-Jasper, and Bates L. Hoffer (eds.). pp 33−54. Trinity University Press: San Antonio, Texas.

3. Boberg, Charles. 2000. Geolinguistic Diffusion and the U.S.-Canada Border. Language Variation and Change 12.1, 1−24.

4. Brown, Vivian R.1991. «Evolution of the Merger of /I/ and /E/ before Nasals in Tennessee.» American Speech, vol. 66, no. 3. pp. 303−315.

5. Carver, Craig M. 1987. American Regional Dialects: A Word Geography. University of Michigan Press: Ann Arbor.

6. Chambers, J.K. 1993. «Lawless and vulgar unnovations»: Victorian views of Canadian English. In Focus on Canada, Sandra Clarke (Ed.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 1−26.

7. The Americanization of Canadian Pronunciation: A Survey of Palatal Glide Usage. In Focus on Canada, Sandra Clarke (Ed.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 85−108.

8. Clarke, Sandra, Ford Elms, and Amani Youssef. 1995. The Third Dialect of English: Some Canadian Evidence. Language Variation and Change 7.2, 209−228.

9. Black English: Its History and Usage in the United States. New York: Random House.

10. Eckert, Penelope 1989. Jocks & Burnouts: Social Categories and Identity in the high school. New York: Teachers College Press, Columbia University,.

11. Feagin, Crawford. 1979. Variation and Change in Alabama English: A Sociolinguistic Study of the White Community. Georgetown UP: Washington, DC.

12. Frazer, Timothy C. 1997. «How Far North is South? A Critique of Carver’s North-South Dialect Boundary.» In Language Variety in the South Revisited, ed. by Cynthia Bernstein, Thomas Nunnally, and Robin Sabino. University of Alabama Press: Tuscaloosa and London.

13. Giles, Howard and Sassoon, Caroline.1983. The Effect of Speakers' Accents, Social Class and Background and Message Style on British Listeners' Social Judgements. Language and Communication, v 3 (3) pp 305−313

14. Hughes, A.&Trudgill, P. 1987. English Accents and Dialects: an introduction to Social and Regional Varieties of British English. 2nd edition. Edward Arnold, London

15. Joos, Martin. 1942. A phonoogical dilemma in Canadian English. Language 18.2. 141−144.

16. Krapp, George P. 1925. The English Language in America. Ungar: New York.

17. Kurath, Hans, and Raven I. McDavid. 1961. The Pronunciation of English in the Atlantic States. University of Michigan Press: Ann Arbor.

18. Labov, William. 1972. Language in the Inner City: Studies in the Black English Vernacular. Univerisity of Pennsylvania: Philadelphia.

19. Labov, William, Malcah Yaeger, and Richard Steiner.1973. The Quantitative study of sound change in progress. Philadelphia: U.S. Regional Survey.

20. Leap, William. 1976. «On Consonant Simplification in Isletan English and Elsewhere.» In Studies in Southwestern Indian English, William Leap (ed.). Trinity University: San Antonio, Texas.

21. «The Study of American Indian English: Status and Direction of Inquiry,» In Essays in Native American English, H. Guillermo Bartelt, Susan Penfield-Jasper, and Bates L. Hoffer (eds.). pp 1−22. Trinity University Press: San Antonio, Texas.

22. Liberman, Anatoly. 1996. Etymology. Dictionaries, v 17, pp 29−54.

23. Lilles, Jaan. 2000. The Myth of Canadian English. English Today 16.2(62), Apr, 3−10.

24. Lipski, John M. 1976. Orthographic Variation and Linguistic Nationalism. Monda Lingvo Problemo 6.16, 37−48.

25. McDavid, Raven I. 1942. «English Verb Inflection: Addenda.» Studies in Linguistics 1.10: 1−2.

26. McMillan, James B. 1955. «The Position of the Charleston Dialect.»

27. Phonology of the Standard English of East Central Alabama. Dissertation, University of Chicago.

28. Morgan, Lucia C. 1969. «North Carolina Accents.» Southern Speech Journal 34:223−29.

29. O’Cain, Raymond K. 1977. «A Diachronic View of the Speech of Charleston, South Carolina.» In Papers in Language Variation, David L. Shores and Carole P. Himes (eds.). pp. 135−150. University of Alabama Press: University, Alabama.

30. Parsons, G. 1998. From «RP» to «Estuary English»: the concept 'received' and the debate about British pronunciation standards. University of Hamburg MA dissertation.

31. Penfield, Susan. 1976. «Some Examples of Southwestern Indian English Compared.» In Studies in Southwestern Indian English, William Leap (ed.). Trinity University: San Antonio, Texas.

32. Phillips, Betty S. 1994. «Southern English Glide Deletion Revisited.» American Speech 69.2. pp. 115−127.

33. Reynolds, Bill. 1994. «The Variable Rule in Negative Auxiliary Contractions in Southern States English.» American Speech 69.4 pp. 361−372

34. Rosewarne, D.1994. Estuary English: tomorrow’s RP? English Today 37 v 10 (1) January 1994 pp 3−9

35. Shewmake, Edwin F. 1943. «Distinctive Virginia Pronunciation.» American Speech

36. Sivertsen, I. 1960. Cockney Phonology. Oslo University Press.

37. Smitherman, Geneva.1977. Talkin and Testifyin: the Language of Black America. Boston: Houghton Mifflin.

38. Sutherland, Fraser. 2000. Sprightly Muddles and Errors. English Today 16.4(64), Oct, 19−20.

39. Taylor, William C. 1997. «Rule Ordering in the Phonology of Alabama-Georgia Consonants.» In Language Variety in the South Revisited, ed. by Cynthia Bernstein, Thomas Nunnally, and Robin Sabino. University of Alabama Press: Tuscaloosa and London.

40. Tresidder, Argus. 1943. «The Sounds of Virginia Speech.» American Speech 18:261−272.

41. Troike, Rudolph C. 1986. «McDavid's Law.» Journal of English Linguistics 19:

42. Trudgill, P. 1999. The Dialects of England. Blackwell, 2nd edition.

43. Wales, K. 1994. Royalese: the rise and fall of «The Queen’s English.» English Today 39 v 10 (3) July 1994 pp 3−10

44. Wells, J.C. 1982(a) Accents of English 1. An Introduction. Cambridge University Press 1982(b) Accents of English 2. The British Isles. Cambridge University Press1991.

45. The Cockneyfication of RP? In Gunnel Melchers and Nils-Lennart Joahannesson (ed.) Nonstandard varieties of Language. (Papers from the Stockholm Symposium 11−13 April 1991. Stockhold: Almqvist&Wiksell International.

46. Pinning down Estuary English. Abstract for lecture given in Lund, Sweden, April 1998.

47. Wells, J.C. Estuary English web site (regularly maintained by J.C. Wells) Provides numerous web links to «scholarly articles, papers, lectures, web sites and «light journalism.»

48. 1998. Cockney (III): and Estuary English. Handout for lecture for November 9, 1998 for PLINX202 English Accents.

49. Wolfram, Walt and Natalie Schilling-Estes. 1998.

50. Whhewmake, Edwin F. 1967. «Distinctive Cocney Pronunciation.» American Speech. Details of Pronunciation.

51. What is cockney — Essay of English researchers (1991;2001): Oxford Publisher, P. 23−194.

52. American English: Dialects and Variation. Blackwell: Malden, Massachusetts

Woods, Howard B.1993.

53. A Synchronic Study of English Spoken in Ottawa: Is Canadian English Becoming More American? In Focus on Canada, Sandra Clarke (Ed.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 151−178.