Язычество и христианство в «Беовульфе»

Язычество и христианство в «Беовульфе»

Знаменитая поэма, представляющая средневековый героический эпос, появилась еще в конце 7 века. Единственная рукопись датируется примерно 1000 годом. И до сих пор никому не удалось разгадать все тайны «Беовульфа». Бытует множество мнений относительно истоков, сложных мест, параллелей и связей. Буквально каждая строчка произведения дает пищу для размышлений. Сочетание сказки и истории, нашедший свое отражение процесс зарождения феодальных связей, символы, контрасты, тема борьбы добра и зла — все это не может не привлекать внимания. Одним из интереснейших вопросов является проблема христианства и язычества в поэме. Почему так получилось, что эти две противоборствующие идеологии практически слились воедино? Как показано Божественное присутствие? Где сохранились черты языческих обрядов? В этом я и хочу попробовать разобраться.

Уже с первых страниц прослеживается смешение язычества и христианства. В 14 строфе читаем «.посланный Богом.», и далее говорится о каком-то высшем существе, стоящем над человечеством («Он», «Вседержитель», «Жизнеподаватель». .). Такое обращение и видение божественного сходно с христианским. Но почему вдруг автор, повествующий о скандинавах, остававшихся еще идолопоклонниками в то время, наделяет их другой верой? Тут же следует описание похорон Скильда: «.он был возложен на лоно ладейное.//.с ним же, под мачтой, груды сокровищ.». Перед нами действительно имевший место быть факт: по языческому обряду, погребение совершалось вместе с ценными вещами, которые могли понадобиться королю в ином мире. Вот именно, что по языческому обряду. Весьма странно. Значит, либо под «Богом» понимается кто-то другой (Один например), либо рассказ о похоронах — дань уходящей языческой традиции, а может и ошибка увлекшегося живописным ритуалом автора. Ведь сложно представить себе существование двух культур вместе. Должно быть что-то одно. Так христианство или язычество? Идем дальше.

Строфа 92. «.Создатель устроил сушу.//.упрочил солнце.//.украсил зеленью земли.//.наделил Он жизнью тварей.». По сути, перед нами пересказ первых глав «Ветхого Завета». Можно сделать вывод, что речь все-таки идет именно о том Боге, в которого верят христиане. Затем появляется персонаж Гренделя, «ада исчадие», чудовище германской мифологии. И при его описании впервые упоминается Каин, первоубийца, чей образ следует сквозь всю поэму (к примеру в строфе 589 Беовульф обвиняет Унферта «.ты убийца своих сородичей, братьев кровных.»). И ведь неслучайно: Грендель позже будет назван «потомком Каина», отвернувшимся от Бога. А отречение в христианстве, в свою очередь, считалось неприемлемым, как и язычество. То есть Грендель — язычник, которого за его деяния настигнет Божья кара. Теперь вырисовывается иная картина. Соседство двух религий вероятно, если превозносится одна из них и осуждается другая. Ищем еще подтверждения новой идеи.

Строфа 168: «.только места высокого, освященного Богом, не касался поганый.». Разумеется, Грендель, как и прочая нечисть, не может притронуться к «очищенному» трону. Мне кажется, что именно он имеется ввиду автором, а не Хродгар, как думают многие из-за самого спорного места в поэме, следующего далее. В строфе 175 про конунга и его дружину говорится, что они «.молились идолам.//.воздавая им жертвы обетные.//.не знали Бога, не чтили Всевышнего.». Такие строки совершенно сбивают с толку. Если правитель и его подданные являются язычниками, отвергают христианство, то их можно сравнивать и со злодеем Гренделем. Однако я думаю, что вышеописанный эпизод показывает лишь сомнение в силе Всевышнего, поселившееся в сердцах данов, а не предательство новой религии. Ведь христианство не могло в одночасье заставить мир отказаться от привычных верований и люди в минуту опасности вновь возвращались к язычеству, к тому, что знали лучше, что было им ближе, чему они больше доверяли.

На протяжении всей поэмы Бог упоминается постоянно. То по Его воле что-то происходит, то Ему воздают хвалу, то призывают на помощь. И, не смотря на то, что в тексте Он ни разу не фигурирует как «Иисус Христос», мы, как было сказано раннее, признаем Его таковым. Но и в отношении высшей силы все не так просто. Наравне с «Вседержителем» выступает Судьба. Например, строфа 574: «.Судьба от смерти того спасет, кто сам бесстрашен!..». То есть возможности Бога переложены на Судьбу, что для христианского мировосприятия невозможно, ведь жизнь человека находится в руках одного только Бога. Это в античности были богини Мойры. И это у язычников все определялось не только и не столько богами, сколько Судьбой и удачей. Снова загадка. Христианство и язычество выступают вместе. Беовульф именует Бога «Владыкой Судеб» (688). А быть может, это говорит о том, что старые традиции все же подчиняются новым?

В таком случае понятнее становится ключевая фигура поэмы, непобедимый (до поры, до времени) герой. Беовульф является персонажем вымышленным, наделенным величайшей силой, «жаждущим битвы», для которого честь и слава превыше всего. С одной стороны, он — язычник, который совершенно справедливо за подвиг ждет награду (будь то сокровища, или даруемое героической гибелью бессмертие, или слава — та же вечная жизнь) и следует правилу, что «.Должно мстить за друзей, а не плакать бесплодно!..» (1385), т. е считает обязательным долгом родовую кровную месть, осуждаемую Церковью. Погребают его, кстати, тоже по языческому обычаю, сжигая тело на костре. С другой стороны, Беовульф является своеобразным посланником Божьим, недаром есть в тексте такая самохарактеристика: «.никто из смертных со мной не сравнился бы.». Он наставляет на путь истинный Хродгара и его подданных. Вера в Беовульфа, а значит и в Бога, в итоге избавляет данов от страшной участи. Между тем положение героя все усугубляется. Он постепенно проходит три испытания, усложняющихся с каждым разом. Если в первом сражении Беовульф голыми руками и, по сравнению с остальными битвами, без особых усилий справляется с исчадием ада, то во втором ему помогает «победный меч», а третье вообще заканчивается смертью гаута. По моему мнению, причиной тому являются, во-первых, Судьба, против которой бессилен даже самый могучий воин, а, во-вторых, некое морализаторство, свойственное христианству. Ведь Беовульф погибает из-за того, что бьется насмерть с драконом за клад, принадлежавший когда-то людям, а последние лет 300 охранявшийся змееподобным («.ему предначертано стеречь языческих могильников золото.» (2274)). Герой не знает, что на сокровища наложены древние, опять же, языческие заклятия и перед смертью просит только об одном — чтобы ему эти богатства показали. А в итоге конунг и сам погиб, и людям не помог, ведь проклятые драгоценности было решено возложить на костер вместе с ним. Воплощена одна из главных идей христианства о том, что надо довольствоваться малым и уж тем более не реликвиями чуждой религии. Золото из воплощения удачи превращается в источник несчастий.

Подводя итоги, стоит признать тот очевидный факт, что в «Беовульфе» нельзя выделить главенствующую идеологию. Влияние христианства и язычества, по сути, равнозначно. Из истории известно, что с христианизацией Англии дело обстояло следующим образом: с севера новую религию несли ирландцы, а с юга пропаганду вела католическая миссия папы Григория, вскоре потерпевшая поражение. Таким образом, в Англии прижилось ирландское христианство, которое само еще не «отошло» от пережитков прошлого. Безусловно, христианство вышло на первое место, но и язычество еще не кануло в Лету. И, кстати, в поэме «Беовульф» тот факт, что Грендель и его мать всё-таки проникают в светлый Хеорот, несмотря на охранявших его доблестных воинов, отражает борьбу двух враждующих идеологий.

В заключении, на основе вышеприведенного разбора, я все же соглашусь с мнением, что автор скорее всего был христианином, осуждающим язычество. Идолопоклонничество героям не помогло, проклятое золото фактически лишило жизни великого воина, Судьба подчиняется велению Бога. Пришла пора новой религии, несравненно мощнее и лучше прежней, что и доказывает нам певец удивительного и захватывающего жизненного пути Беовульфа.

беовульф эпос поэма язычество христианство