Перевод ключевых концептов в описании невербального общения

БАШКИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ ФИЛОЛОГИИ Кафедра лингводидактики и переводоведения ДИПЛОМНАЯ РАБОТА ПЕРЕВОД КЛЮЧЕВЫХ КОНЦЕПТОВ В ОПИСАНИИ НЕВЕРБАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ Выполнила студентка V курса, группы 507

Фархутдинова Лейсан Наильевна Научный руководитель:

Гафарова Гюзель Валериановна Уфа — 2015 г.

Введение

Глава 1. Проблема интерпретации значения языкового знака в когнитивной лингвистике и методы его исследования

1.1 Лингвокультурология и когнитивная лингвистика

1.2 Концепт как базовое понятие когнитивной лингвистики

1.3 Методология концептуальных исследований Глава 2. Теоретические основы исследования невербальной коммуникации

2.1 Определение невербальной коммуникации

2.2 Невербальные элементы коммуникации Глава 3. Сопоставительный анализ перевода невербальных концептов Заключение Список использованной литературы

лингвистика когнитивный языковый В последние десятилетия наблюдается устойчивый интерес к исследованиям, направленным на изучение механизмов функционирования невербальной коммуникации в области социои психолингвистики, культурной антропологии, экспериментальной психологии, социологии и ряда других наук. Междисциплинарный характер невербальной коммуникации обусловлен, прежде всего, тем, что само понятие «коммуникация» является универсальным и входит в научный обиход представителей большинства естественных и социально-гуманитарных дисциплин. Так, например, с социологической точки зрения коммуникация представляет собой «передачу того или иного содержания от одного сознания к другому посредством знаков» В рамках психологических наук коммуникацию следует рассматривать как «специфическую форму взаимодействия людей в процессе их познавательно-трудовой деятельности». В каком бы контексте мы не рассматривали понятие коммуникации, в первую очередь, следует отметить тот факт, что наибольшую долю информации о партнере мы получаем именно благодаря невербальным средствам общения, особой системы соматических знаков, появившейся задолго до возникновения устной коммуникации и облегчающей восприятие человека человеком вне зависимости от половой, возрастной, профессиональной, социальной или какой-либо иной принадлежности. Из приведенных средств невербальной коммуникации наиболее информативными являются мимика и жесты: независимые и в тоже время связанные друг с другом знаковые системы, способствующие формированию целостного восприятия личности и расширяющие границы познания психики человека. Несмотря на то, что лицо является важнейшей характеристикой внешнего облика человека, возникают ситуации, когда мы испытываем сомнения по поводу того, правильно ли мы интерпретируем события окружающей действительности и не имеем ли мы дело с проявлением так называемой «двойной игры» мимики, ситуацией, когда кажущаяся позитивной эмоция приобретает ярко выраженную негативную семантическую окраску. В связи c этим одной из важнейших проблем стоящих перед учеными является проблема классификации невербальных средств общения. Предмет исследования дипломной работы — основные элементы невербальной коммуникации, такие концепты невербального общения как жесты, мимика, позы, визуальный контакт.

Невербальная коммуникация (от лат. verbalis — устный и лат. communicatio — общаться) — поведение, сигнализирующее о характере взаимодействия и эмоциональных состояниях общающихся индивидов.

Цель дипломной работы заключается в исследовании и переводе ключевых концептов в описании невербального общения в английском и русском языках и выявлении сходств и различий между одними и теми же невербальными элементами в различных языковых картинах мира. Для реализации поставленной цели первоочередной задачей в работе стало определение значимости невербальных средств в процессе общения. Объектом работы является процесс невербального общения между людьми.

Структура данной работы состоит из введения, двух теоретических глав, практической части, заключения и списка использованной литературы.

Во введении обосновывается актуальность, анализируется степень изученности, определяется объект, предмет, цель и задачи исследования, указываются методы исследования.

В первой главе — «Проблема интерпретации значения языкового знака в когнитивной лингвистике и методы его исследования» — рассматриваются специфика, основные элементы невербального взаимодействия и их интерпретация.

Во второй главе — «Теоретические основы исследования невербальной коммуникации» — дается определение понятию невербальная коммуникация и ее составляющих.

Актуальность выбранной темы дипломной работы определяется тем, что она направлена на пополнение знаний о невербальных средствах коммуникации между носителями английского и русского языков, недостаток которых возник из-за недостаточного внимания к данной проблеме.

В ходе выполнения дипломной работы были приведены примеры использования элементов невербальной коммуникации в художественных произведениях, было проведен сопоставительный анализ перевода элементов невербальной коммуникации.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

· дать определение понятию «невербальная коммуникация»;

· определить роль невербальной коммуникации в процессе межкультурного общения;

· выявить основные невербальные элементы коммуникации и дать им характеристику;

· проведение сопоставительного анализа невербальных средств

· ознакомиться с трудами некоторых ученых, занимающихся проблемой невербальной коммуникации;

· раскрыть понятие языковой картины мира и определить место движений тела в языковой картине мира;

· описать и систематизировать языковые номинации средств невербальной коммуникации;

· *систематизировать языковые средства номинации значимых движений тела в зависимости от их функции в коммуникации;

· раскрыть актуальность данной темы.

Многие ученые занимаются решением проблемы невербальной коммуникации. Альберт Мейерабиан установил, что передача информации происходит за счет вербальных средств (только слов) на 7%, за счет звуковых средств (включая тон голоса, интонацию звука) на 38%, и за счет невербальных средств на 55%. Профессор Бердвиссл провел аналогичные исследования относительно доли невербальных средств в общении людей. Он установил, что в среднем человек говорит словами только в течение 10−11 минут в день, и что каждое предложение в среднем звучит не более 2,5 секунд. Как и Мейерабиан, он обнаружил, что словесное общение в беседе занимает менее 35%, а более 65% информации передается с помощью невербальных средств общения.

Невербальная коммуникация в прошлом столетии привлекла внимание, прежде всего, ученых в области социальной и общей психологии (В.А. Лабунская, К. В. Судаков и др.). Позднее к изучению проблем невербальной коммуникации обращаются психолингвисты и лингвисты (Г.В. Колшанский, И. Н. Горелов, СВ. Воронин и др.). Изучались различные средства невербальной коммуникации и разрабатывались их возможные классификации. К началу нынешнего века появляется новая научная дисциплина «невербальная семиотика», которая нацелена на систематическое изучение невербального поведения человека.

Методы исследования определены поставленной целью, задачами и носят комплексный характер. В данной работе использовались следующие методы исследования:

— теоретический анализ литературы, где освещается современное виденье исследуемой проблемы;

— сравнительно — сопоставительный анализ опыта ученых, работавших в данной области науки; сопоставление различных приемов и таких элементов невербальной коммуникации как жесты, мимика, позы, визуальный контакт на примере английского и русского языков.

Глава 1. Проблема интерпретации значения языкового знака в когнитивной лингвистике и методы его исследования

1.1 Лингвокультурология и когнитивная лингвистика

В последние десятилетия в результате повышенного интереса к культурологическим исследованиям в современной лингвистике сформировалось культурологическое направление, главной задачей которого стало рассмотрение соотношения языка и культуры во всех ее возможных проявлениях. Теория данной науки базируется на утверждении о том, что основные культурные особенности, характерные для любой национальной, социальной или профессиональной группы, отражаются, прежде всего, в специфических чертах языковых средств, используемых данной группой. Отметим, что язык не существует вне культуры, как и культура вне языка. «То, что культура „включена“ в язык, — факт неоспоримый, поскольку язык как средство коммуникации вбирает в значения всё, что связано с культурно-традиционной компетенцией ее носителей, транслируемой благодаря языку из поколения в поколение» [Красных 2002: 12].

Тема языка и человека в течение долгого времени представляется актуальной для науки о языке. С помощью языка люди выражают свои мысли и чувства. Отметим, что при культурологическом подходе к языку особое внимание уделяется кумулятивной функции языка как хранилища коллективного опыта, закрепленного в разнообразных языковых нормах. «В самом существе языка заключен путь к его речи. Путь к языку в смысле речи есть язык как сказ. Самобытность языка таится, поэтому в пути, в качестве которого сказ дает слышащим его прийти к языку» [Хайдеггер 1993: 259]. М. Хайдеггер утверждает, что сущность человеческой личности покоится в языке. М. М. Маковский отмечает, что язык — это «барометр, точно отражает все колебания и особенности нравов, обычаев, верований, способов мышления, в нем как в зеркале, непосредственно отражаются различные модели „видения мира“, характерные для отдельных человеческих коллективов на протяжении их истории, а тем самым и различные возможности формирования и развития, языковых значений и форм» [Маковский 1996: 16]. Во второй половине ХХ века в связи с осмыслением природы языка происходит переход к антропоцентрической парадигме исследования, где в центре внимания помещается изучение проблем, связанных с взаимодействием языка и личности.

Отметим, что антропоцентрическая парадигма, помимо психолингвистики и социолингвистики, составляет основу когнитивной лингвистики и лингвокультурологии. Общая направленность лингвистической науки на установление соответствий между структурой универсальных логических и специфических языковых (главным образом грамматических) категорий с антропоцентрической переориентацией парадигмы гуманитарного знания сменилась направленностью на выявление различий семантики инвариантных категорий философии и психологии. Лингвокультурология — это научная отрасль междисциплинарного характера, поэтому в ее рамках приветствуется использование как лингвистических, так и нелингвистических методов. Противопоставление языка и речи в рамках лингвокультурологии не представляется релевантным. Именно в человеческом сознании осуществляется взаимодействие языка и культуры, поэтому любое лингвокультурологическое исследование является одновременно и когнитивным исследованием. Особенность данной науки заключается в том, что она сохраняет свою целенаправленность и специфику. Отметим, что лингвокультурология — это не искусственный набор элементов из других наук, а интеграция этих элементов.

В 90-х годах ХХ века лингвокультурология окончательно сформировалась как самостоятельное лингвистическое направление и получила отражение в работах таких лингвистов как В. В. Воробьёв, С. Г. Воркачев Г. Г.Слышкин, В. И. Карасик, М. М. Маковский, Ю. С. Степанов, В. Н. Телия и др. [Воробьев 1997; Воркачев 2001;; Карасик 1996; Маковский 1996]Слышкин 1996; Степанов 2001; Телия 1996].

Подчеркнем, что идея взаимосвязи языка и культуры не представляется новой, поэтому предпосылки возникновения лингвокультурологии как науки можно найти в работах таких ученых как В. Гумбольдт, Э. Сепир, Б. Уорф, Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров [Верещагин, Костомаров 1983; Гумбольдт 1985].

В. В. Воробьёв полагает, что «лингвокультурология — комплексная дисциплина синтезирующего типа, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления (система норм и общечеловеческих ценностей)» [Воробьёв 1997: 47].

«Концепт» в лингвокультурологических текстах — это вербализованный культурный смысл — лингвоконцепт. Данная единица представляет собой семантическую единицу языка культуры, план выражения которой представляет собой двусторонний языковой знак. Ведущим отличительным признаком лингвоконцепта является его этнокультурная отмеченность. Именно поэтому некоторые лингвисты рассматривают лингвокультурологию в качестве составной части других наук. Так, например, В. Н. Телия считает, что «лингвокультурология — это часть этнолигвистики, которая посвящена изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в синхронном их взаимодействии» [Телия 1996: 217]. Лингвокультурная концептология выделилась из лингвокультурологии в ходе модификации компонентов, в составе намеченной Э. Бенвенистом триады «язык, культура, человеческая личность», в которой человеческая личность приравнивается к сознанию, а точнее совокупности его «сгустков смысла» — концептов.

Отметим, что становление лингвоконцептологии как научной дисциплины, изучающей разные концепты, опредмеченные в языке и межкультурной коммуникации, занимающейся проблемами общения языковых личностей, принадлежащих к различным культурным социумам, не случайно совпадает с общей антропоцентрической переориентацией парадигмы гуманитарного знания. Предметные области лингвокультурологии и межкультурной коммуникации частично пересекаются: у них общий объект исследования — этнический менталитет носителей определенных естественных языков, но различные целевые установки. Если интерес первой направлен на выявление лингвоспецифических характеристик этого менталитета через анализ его семантических составляющих — концептов, то интерес второй сфокусирован на преодолении лингвокультурной специфики и возможного её непонимания в межъязыковом общении [Карасик, Стернин 2007: 11].

Наряду с лингвокультурологией наибольший интерес исследователей вызывает изучение когнитивной лингвистики — науки, основной задачей которой является «описание и моделирование содержания исследуемого концепта как глобальной ментальной (мыслительной) единицы групповой (национальной) концептосферы путем выявления максимально полного состава языковых средств, объективирующих этот концепт, и описания их семантики» [Карасик, Стернин 2007: 323].

Как самостоятельная область современной лингвистической науки когнитивная лингвистика выделилась из когнитивной науки. При этом главным отличием когнитивной лингвистики от других когнитивных наук является тот факт, что она исследует сознание на материале языка. Отметим, что другие когнитивные науки исследуют сознание на своем материале. Особенность когнитивной лингвистики как науки заключается в ее методах. Лингвистические методы, используемые для описания лексической и грамматической семантики языковых единиц, становятся методами лингвокогнитивного исследования. Когнитивная лингвистика исследует семантику единиц, репрезентирующих в языке тот или иной концепт, занимается изучением когнитивных процессов, делает выводы о типах и содержании концептов в сознании человека на основе применения к языку имеющихся в распоряжении лингвистики собственно лингвистических методов анализа с последующей когнитивной интерпретацией результатов исследования.

В определении языка как явления когнитивного или когнитивно-процессуального, акцент делается на том, что язык передает информацию о мире, что он многосторонне связан с обработкой этой информации, что он имеет прямое отношение к построению, организации и усовершенствованию информации и способов ее представления, что он, наконец, обеспечивает протекание коммуникативных процессов, в ходе которых передаются огромные пласты знаний и используются — не менее значительные и сложные — и все это придает особую новизну лингвистическим исследованиям [Маслов 2004: 14]. Несмотря на огромный интерес исследователей к когнитивной лингвистике, термин концепт так и не получил однозначного определения в науке и нуждается в отдельном рассмотрении.

1.2 Концепт как базовое понятие когнитивной лингвистики

В данной главе рассмотрим более подробно термин концепт через призму отечественной лингвистики. Примечательной чертой проводимых в настоящее время исследований в области лингвистики является внимание к человеческому фактору в языке, возможно, поэтому основным принципом когнитивного подхода принято считать идею о том, что нельзя говорить о языке в отрыве от когнитивной деятельности (Р. Ленгере, Дж. Лакофф, А. Вежбицкая и др.). Отметим, что термин концепт, получивший широкое распространение в современной лингвистике, в настоящее время является предметом научных дискуссий, в связи с отсутствием единого определения. Разнообразные толкования термина концепт позволяют сделать вывод о многомерности и многогранности данного понятия. Концептологический подход исследований синтезирует в себе достижения когнитологии, этнологии, психологии, социологии, культурологи, и других гуманитарных дисциплин, именно поэтому описание различных концептов является актуальной темой для современной лингвистики.

Отметим, что следует разграничить понятия лингвокультурного и чисто лингвистического концепта. Линвокультурные концепты относятся к числу единиц ментальности / менталитета — категорий, через которые описывается национальный (этнический) характер. Чисто лингвистические концепты представляют собой содержание понятия, смысловое значение имени (знака), а также отличаются от самого знака и от его предметного значения (денотата, объёма понятия). В русском языке слово «концепт» возникает как транслитерация латинского «conceptus», что означает буквально «понятие, зачатие» (от глагола «concipere — зачинать») [Степанов 2001: 43]. В «Longman Dictionary of Contemporary English» приведено следующее определение концепта — someone’s idea of something is, or should be done (представление индивида о чем-то). [Longman Dictionary of Contemporary English 1995: 279]. Термин «концепт в данном случае трактуется как „идея того, что уже сделано или должно быть сделано“. В отечественной лингвистике термин концепт рассматривается сквозь призму различных лингвистических школ и направлений (Ю. С. Степанов, Н. Д. Арутюнова, Е. С. Кубрякова, С. Х. Ляпин и др.). Так, Е. С. Кубрякова предлагает трактовать концепт как некую цельную оперативную единицу нашего сознания, которой человек оперирует как гештальтом (т.е. готовым пучком признаков, объединенных мыслью в одно целое) в процессе мышления, а также речевой деятельности. Е. С. Кубрякова понимает концепты как разнообразные смыслы, характеризующие наше сознание и нашу память, которыми оперирует человек и, которые отражают результаты человеческой деятельности в виде квантов знания [Кубрякова 1996]. Ю. С. Степанов рассматривал различные концепты в рамках культурологически-семиотического подхода. Ю. С. Степанов трактовал термин „концепт“ двояко, полагая, что с одной стороны, концепт — это сгусток культуры, в сознании человека, в виде чего культура входит в ментальный мир человека, и, с другой стороны, концепт — это то, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее [Степанов 1997]. В. Н. Телия определяет концепт как знание, структурированное во фрейм. Таким образом, он отражает не только значимый признак рассматриваемого объекта, но и совокупность всех признаков, содержащих знание о сущности [Телия 1996]. Ю. Д. Апресян называет „концептами“ своего рода лингвокультурные изоглоссы и пучки изоглосс» [Апресян 1995]. Отметим, что современные лингвисты, давая определение концепта, делают акцент на «смысле, который существует в человеке и для человека». Подобным образом определяет концепт А. Вежбицкая. А. Вежбицкая утверждает, что особенность природы естественного языка заключается в том, что в языке не существует барьеров между психологической и экстралингвистической реальностями, а также социальным миром носителей языка. А. Вежбицкая определяет термин концепт как объект из мира «Идеальное», который имеет имя и отражает определенное культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность» [Вежбицкая 1997]. А. Вежбицкая предлагает рассматривать концепты «как инструменты познания внешней действительности, которые должны быть описаны средствами языка в виде некоторых объяснительных конструкций». Такой подход может быть назван логико-понятийным. Согласно теории А. Вежбицкой концепты обладают этноспецификой и поэтому могут быть использованы для сопоставления культур разных народов с целью изучения их своеобразия и общих черт. Она высказала оригинальный взгляд на понятие концепт-максимум и концепт-минимум и доказала, противопоставление данных понятий культурно обусловлено. Причем знание концепта-максимума — это полное владение смыслом слова, присущее рядовому носителю языка; знание концепта-минимума — это неполное владение смыслом, которое, однако, не должно быть ниже некоторой границы [Вежбицкая 1999]. Объединив предложенные А. Вежбицкой понятия концептов «минимума» и «максимума», Н. К. Рябцева предложила следующее определение концепта: «Концепт — это целостное образование, способное пополняться, изменяться и отражать человеческий опыт; концепт имеет логично организованную динамическую структуру, состоящую из исходного — базисного элемента и связанных с ним через прототипическое значение производных элементов» [Рябцева 2000: 77].

С. Г. Воркачев предлагает иной подход к определению концепта, говоря о последнем, как о плане содержания языкового знака. В своих работах С. Г. Воркачев рассматривает основную причину выделения концепта как ментального образования, маркированного лингвокультурной спецификой в «авторизации безличного, объективистского понятия» [Воркачёв 2001: 67].

Лингвист отмечает, что в семантическое пространство концепта входит вся прагматическая информация языкового знака, связанная с экспрессивной и иллокутивной функциями, а также синтагматические, прагматические и словообразовательные связи. По мнению С. Г. Воркачева одним из важных компонентов семантики концепта является когнитивная память слова. Под когнитивной памятью лингвист понимает «смысловые характеристики языкового знака, связанные с его истинным предназначением и системой духовных ценностей носителей языка» [Воркачев 2001: 66].

Теория концепта получила развитие также в работах Н. Д. Арутюновой, по мнению которой базой для образования концепта следует считать лишь то явление, которое становится объектом оценки. Н. Д. Арутюнова считает, что для оценки объекта, в первую очередь человеку необходимо «пропустить его через себя». В своих работах автор проводит параллель между природой оценки и природой человека. Для образования концепта в сознании носителя культуры первичной ступенью является период оценивания объекта и «пропускания» его через себя. По мнению Н. Д. Арутюновой, термин концепт — вторичное понятие, ставшее результатом синтеза жизненного опыта, традиций, ощущений, а также различных культурных факторов, таких, как религия, фольклор, идеология, психология, искусство. Н. Д. Арутюнова полагает, что концепты образуют «своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром» [Арутюнова 1993: 3].

С.Б. Куцый, основываясь на высказывании Дж. Лакоффа, пишет: «Дж. Лакофф полагает, что понятие концепта можно сопоставить с философской категорией гештальта. Эта категория занимает центральное положение в гештальтпсихологии и считается пространственной устойчивой формой воспринимаемых предметов. В переносном смысле термин гештальт применяется к мыслительным культурным образованиям, ценностям, элементы которых связываются и определяются единой структурой. Гештальты — комплексные структуры, упорядочивающие в сознании многообразие отдельных явлений и образующие содержание абстрактной лексики, сюда же относятся концепты, толкуемые через прототипы, а также фреймы, сценарии как разновидности гештальтов [Куцый 2003: 41]. Идеи Дж. Лакоффа в отечественном языкознании развивает также Л. О. Чернейко, который отмечает, что «концепт, обобщенный образ слова, складывается из гештальтов» [Чернейко 1995: 81]. Сопоставление приведенных выше дефиниций показывает, что среди исследователей нет единого мнения о трактовке термина «концепт». Соотношение знания и языка — проблема, которую по-своему пытаются решить лингвистика, психология, философия и другие науки. Существует несколько направлений, а именно — философское, культурологическое, когнитивное, лингвистическое, — каждое из которых трактует термин «концепт» по-своему.

По мнению авторов, которых можно отнести к философскому направлению, — Ж. Делеза и Ф. Гватари, концепт — это философская идея, «неразделимость конечного числа составляющих, пробегаемых некоторой точкой в состоянии абсолютного парения с бесконечной скоростью» [Делез, Гваттари 1998]. Концепт автореферентен и недискурсивен. Отличие философии от других наук в том, что предметом наук являются не концепты, а функции, реализованные в виде пропозиций. Культурологическое направление ориентировано на взаимосвязь языка и культуры в синхронном аспекте. Следовательно, их подход к исследованию концептов связан с философией, с одной стороны, так как предметом рассмотрения исследователей являются аксиологические концепты (такие как истина, творчество, долг, судьба, добро, зло, красота, свобода и др.), а методом — логический анализ, и лингвистикой с другой стороны, так как эти концепты анализируются в основном через вербализирующие их единицы. Ю. Ю. Степанов и С. Г. Проскурин в работе «Константы мировой культуры» исследуют концепты как явления в обширном поле культуры. Для исследования определенных культурных концептов выдвигается методологический принцип «концептуализированных областей», которые «возникают на более высоком уровне абстракции, чем собственно языковая и культурные модели мира и устанавливают определенный опосредованный уровень корреляции языковых и культурных тем» [Степанов, Проскурин 1993].

Представители когнитивного направления относят концепт к явлениям ментального плана. Определение этого термина дано в «Кратком словаре когнитивных терминов», где концепт трактуется как «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Это сведения о том, что индивид знает, думает, воображает об объектах мира. Понятие «концепт» отвечает представлению о тех смыслах, которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира…"[Кубрякова, Демьянков 1996: 90].

Подробное описание типов концептов с опорой на языковую семантику предпринято в работе А. П. Бабушкина, который предлагает дефиницию этой особой структуры мыслительной деятельности как «любой дискретной содержательной единицы коллективного сознания, отражающей предмет реального и идеального мира, который присутствует в памяти носителей языка. Концепт вербализируется, обозначается словом, иначе его существование невозможно» — и выделяет понятие в качестве одного из типов концептов — «логически конструируемый концепт» [Бабушкин 1998]. А. А. Худяков относит концепт к «мыслительным» явлениям, определяя его как «основную форму осуществления понятийного мышления» [Худяков 1996]. К лингвистическому направлению также можно отнести трактовку термина «концепт» в работах З. Д. Поповой, И. А. Стернина. Они определяют «концепт» как глобальную мыслительную единицу, представляющую собой «квант структурированного знания» [Попова, Стернин 2002]. Слово представляет в языке лишь часть концепта, но именно язык — самый доступный путь к раскрытию его содержания. Концепт репрезентируется в языке лексемами, фразеосочетаниями, словосочетаниями, схемами предложений, а также текстами и совокупностями текстов. Рассмотрев языковые и текстовые средства выражения концепта, мы можем получить представление о его содержании в сознании носителей языка [Попова, Стернин 2002]. Концепт имеет многокомпонентную и многослойную структуру, которая может быть выявлена через анализ языковых средств ее репрезентации, или «может получить полевое описание — в терминах «ядра» и «периферии» [Попова, Стернин 2002]. В результате когнитивно-лингвистических исследований может быть представлено описание соответствующего концепта как элемента национальной концептосферы.

Исходной точкой научной рефлексии представителей лингвистического направления является подход С. А. Аскольдова к концепту как к некоему общему понятию, содержанию акта сознания. Познавательный концепт — это мысленное образование, которое в процессе мысли может заменить какое-либо множество предметов одного и того же рода. Художественный концепт отличается психологической сложностью, различными ассоциативными связями. В поэтической речи «слова, как непосредственным значением, так и через различные переносные смыслы, влекут за собой целую плеяду ассоциативных значений» [Аскольдов 1997].

В.И. Карасик и И. А. Стернин в своих работах выделяют ряд базовых характеристик лингвокультурных концептов. К основным характеристикам, по мнению авторов, можно отнести следующие:

1) Комплексность бытования. Концепт — это ментальная проекция элементов культуры. Концепты могут опредмечиваться не только в языке, но и в образах музыки, скульптуры, живописи, театра и кинематографа.

2) Ментальная природа. Концепт — это ментальная единица, находящаяся в сознании, так как именно там осуществляется взаимодействие языка и культуры, именно поэтому «любое лингвокультуроведческое исследование есть одновременно и когнитивное исследование».

3) Ценность. Лингвокультурный концепт можно отличается от других ментальных единиц, таких как — когнитивный концепт, понятие, образ, гештальт, фрейм, сценарий, стереотип, мнема — «акцентуацией ценностного элемента. Центром концепта всегда является ценность, поскольку концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит именно ценностный принцип» [Карасик, Стернин 2007: 11].

4) Условность и размытость. Лингвокультурный концепт не имеет четких границ и представляется условной единицей в том смысле, что «сознание синкретично и его членение производится в исследовательских целях». Наиболее значимые ассоциативные векторы составляют ядро концепта, наименее значимые периферию. «Языковая единица, которой актуализируется центральная точка концепта, служит именем концепта».

5) Изменчивость. Со временем интенсивность оценки концептов претерпевает изменения, также изменяются образная и понятийная составляющие концепта. Это происходит из-за развития социокультурной и социолингвистической среды.

6) Ограниченность сознанием носителя. Лингвокультурные концепты находятся как в коллективном, так и в индивидуальном сознании. Выделяются несколько видов концептов:

· общечеловеческие;

· этнокультурные;

· групповые (социокультурные);

· микрогрупповые;

· индивидуальные.

Отметим, что индивидуальные концепты в значительной мере отличаются от групповых и общечеловеческих. Индивидуальные концепты намного богаче и разнообразнее, чем любые коллективные, поскольку «коллективное сознание и коллективный опыт есть условная производная от сознания и опыта отдельных индивидов, входящих в коллектив. Эта производная образуется путем редукции всего уникального в персональном опыте и суммирования совпадений».

7) Трехкомпонентность. Лингвокультурный концепт, как правило, состоит из трех компонентов:

· ценностный;

· образный (образно-перцептивный и образно-метафорический);

· понятийный (фактуальный).

8) Полиапеллируемость. Существует много способов языковой апелляции к любому лингвокультурному концепту. Концепт репрезентируется в языке лексемами, фразеосочетаниями, словосочетаниями, схемами предложений, а также текстами и совокупностями текстов. В различных коммуникативных контекстах одна и та же языковая единица может апеллировать к разным лингвокультурным концептам. Отметим, что главная трудность межкультурной коммуникации заключается в том, что в разных культурах, как правило, существуют различные способы апелляции к концептам.

9) Многомерность. Лингвокультурный концепт представляется многомерным. Традиционные единицы когнитивистики (фрейм, сценарий, скрипт, понятие, образ, архетип, гештальт, мнема, стереотип), обладая более четкой структурой, чем концепт, могут использоваться исследователями для моделирования концепта.

Методическая открытость и поликлассифицируемость. «Лингвокультурология — научная отрасль междисциплинарного характера, поэтому в ее рамках приветствуется использование как лингвистических, так и нелингвистических методов. Противопоставление языка и речи в рамках лингвокультурологии не является релевантным. Лингвокультурные концепты могут классифицироваться по различным основаниям, например, по тематике, по носителям, по типам дискурса, по типам транслируемости"[Карасик, Стернин 2007: 12].

Отметим, что, несмотря на то, что в настоящее время лингвоконцептологи относительно едины в понимании объекта своего научного интереса, разновидностей лингвоконцептов в пределах дефиниционной формулировки становится все больше и больше. В самом первом приближении, неопределенность дефиниционного признака приводит к различным трактовкам лингвоконцепта. Определения лингвоконцептов можно представить как в узком, так и в широком понимании:

· в узком содержательном понимании, лингвоконцепты — это «понятия жизненной философии», «обыденные аналоги мировоззренческих терминов», закрепленные в лексике естественных языков;

· в узком формальном понимании лингвоконцепты — это семантические образования, стоящие за словами, которые не находят однословных эквивалентов при переводе на другие языки;

· лингвоконцепты в широком содержательном понимании могут быть представлены в виде любого вербализованного культурного смысла, отмеченного этнической спецификой;

· лингвоконцепты в широком формальном понимании представляются как культурные смыслы, закрепленные за именем, обладающим специфическим признаком, положенным в основу номинации и отличительными чертами которого является серийность, массовидность.

Лингвоконцепты можно отнести к числу единиц ментальности, через которые описывается национальный (этнический) характер. «Если ментальность — это способ видения мира вообще, то менталитет — это набор специфицеских, когнитивных, эмотивных и поведенческих стереотипов нации. Особенно существенно влияние на национальный характер „дублетных лингвоконцептов“, не находящих аналогов в других языках, таких, как правда и истина, совесть и сознание, воля и свобода и др.» [Карасик, Стернин 2007: 11]. Обобщая различные взгляды можно выделить следующие свойства концепта: ментальный характер, соотнесенность с когнитивными структурами; наличие имени; заместительная функция; потенциальность; воплощенность в различных языковых единицах; манифестация в форме понятия, символа, образа; культурно-историческая детерминированность; ценностный характер; концепты имеют вербальную и невербальную формы. Таким образом, концепт не существует в сознании человека в виде определенных понятий, а возникает как синтез переживаний, ассоциаций представлений, образов, знаний. Концепты являются результатом синтеза жизненного опыта, традиций, ощущений, а также различных культурных факторов, таких, как религия, фольклор, идеология, психология, искусство, в силу чего они образуют своего рода культурный слой, служащий посредником между человеком и миром.

Итак, подводя итоги наблюдений, резюмируем основные признаки концепта:

1) концепт представляется ментальной сущностью или смысловым образованием, аккумулирующим знания общества или социальной группы о фрагменте действительности;

2) концепт — это единица ментальности;

3) концепт не имеет обязательной связи со словом или другими языковыми средствами вербализации; концепт может быть вербализован, а может быть и невербализован языковыми средствами;

4) в акте речи вербализуется коммуникативно-релевантная часть концепта; исследование семантики языковых единиц, вербализующих концепт — путь к описанию вербализованной части концепта;

5) концепт представляется частью концептосферы или картины мира для определенного сообщества людей, живущих в лингвокультурной среде;

6) концепт имеет определенную структуру, которая не является жесткой, но является определенным условием для существования концепта и его вхождения в концептосферу;

7) концепт представляет собой своеобразный пучок смыслов, неоднозначное многомерное явление;

8) концепт может быть осмыслен по-разному в сознании представителей одной общности;

9) концепты можно отнести к явлениям оценочного типа, которые включают поведенческую, эмоциональную, образную и логическую стороны;

10) концепты внутренне организованы по полевому принципу и включают чувственный образ, информационное содержание и интерпретационное поле; структура концепта образована когнитивными классификаторами и объединяемыми ими когнитивными признаками, которые различаются по степени яркости в сознании их носителей и упорядочиваются в структуре концепта по полевому признаку;

11) концепт представляется культурно-значимым образованием, имеет неоднозначную полевую структуру, обладает «ядром» и «периферией»;

12) информационное содержание концепта включает несколько слоев или секторов, некоторые из них могут репрезентироваться отдельными лексемами или отдельными значениями тех или иных лексем

13) концепты несут на себе отпечатки тех социокультурных систем, в которых они были сформированы; наблюдается национальная, социальная, групповая и индивидуальная специфика концепта; концепты имеют национальные особенности содержания и структуры; возможны эндемические концепты, также встречается лакунарность концепта [Карасик, Стернин 2007].

Таким образом, исследование признаков и сопоставление фрагментов картин мира в разных языках является одной из основных целей концептуальных исследований. Лексические и фразеологические единицы объективируют и представляют в речи разнообразные концепты. Совокупность значений лексических и фразеологических единиц образует семантическое пространство языка; когнитивная интерпретация результатов анализа семантического пространства языка позволяет моделировать концептосферу общества. Именно поэтому важным этапом любого лингвистического исследования считается использование комплексной методики исследования, позволяющей наиболее полно исследовать средства языковой объективации концепта. Так как структуру концепта и сферы его бытования удобнее рассматривать в связи с описанием порядка концептуального анализа, то обратимся в следующей главе к рассмотрению различных методик концептуальных исследований.

1.3 Методология концептуальных исследований

Исследование признаков и сопоставление фрагментов картин мира в разных языках, а также выявление максимально полного состава языковых средств, объективирующих исследуемый концепт, и полное описание семантики этих языковых единиц, а также моделирование содержания исследуемого концепта как глобальной ментальной единицы в ее национальном своеобразии — одна из наиболее релевантных целей концептуальных исследований. Язык представляется неотъемлемой частью культуры, а также средством получения, передачи и хранения культурно-значимой информации. Примечательной является способность языка аккумулировать и передавать то, что веками закреплялось в виде устойчивых выражений, когнитивных моделей. Именно поэтому концептуальный анализ приводит к выявлению архаичных знаний о мире. Анализ фрагментов картины мира происходит на основе выделения языковых единиц, репрезентирующих исследуемые концепты. На материале языковых единиц рассматриваются способы представления концептов в функциональном аспекте и посредством их признаков. «Признак концепта — это общее основания, по которому сравниваются некоторые несхожие явления» [Карасик, Стернин 2007: 14].

Основываясь на факте, что языковая картина мира, ограниченная рамками национальной культуры, отражает мировоззрение и мировосприятие народа, методика исследования концептов внутреннего мира человека заключается в ряде принципов, таких как:

· интерпретация значений таких конструкций, объективирующих те или иные особенности таких концептов;

· выявление частотных таксономических характеристик, присущих многим концептам;

· определение по таксономическим характеристикам общих типологических особенностей концептов;

· обобщение особенностей концептов;

· выделение концептуальных структур, когнитивных моделей и языковых схем актуализации исследуемых концептов в языке.

Отметим, что исследование концептуальной структуры позволяет выявить более глубокие и существенные свойства предмета или явления, которые представляют собой обобщенные признаки исследуемых явлений и считаются наиболее релевантными для их опознания. Важным представляется тот факт, что, синтезируя в себе сложный комплекс признаков, концепт имеет неоднозначную структуру в языке. Именно с этой точки зрения наиболее информативным считается лексический уровень. Так, опираясь на лексический уровень можно выявить ряд признаков, формирующих структуру концепта. Данные группы признаков, как правило, объединяются между собой на основе родовых или видовых характеристик, выражая при этом тот или иной способ концептуализации.

В.И.Карасик и И. А. Стернин предлагают несколько этапов концептуального анализа:

· первый этап — анализ лексического значения и внутренней формы слова, репрезентирующего концепт;

· второй этап — выявление синонимического ряда лексемы — репрезентанта концепта;

· третий этап — описание способов категоризации концепта в языковой картине мира;

· четвертый этап — определение способов концептуализации как вторичного переосмысления соответствующей лексемы, исследование концептуальных метафор и метонимии;

· пятый этап — исследуется сценарий (под сценарием понимается событие, развивающееся во времени и/или пространстве, предполагающее наличие субъекта, цели, объекта, места, времени действия, условий возникновения) [Карасик, Стернин 2007].

Отметим, что важнейшую роль в описании любого лингвистического исследования играет обоснование применяемого в нем метода, отвечающего в первую очередь его задачам. Как известно, в последнее время в лингвистике приоритетным становится использование более строгих, объективных методов. Данная тенденция способствовала развитию таких хорошо разработанных процедур как валентный, контекстный, дистрибутивный и компонентный анализы. Наряду с давно известными и систематически используемыми методиками широкое распространение получают экспериментальные методы, такие как, например, гипотетико-дедуктивный метод. Важным представляется тот факт, что многие ученые не признают контекстный, валентный и дистрибутивный анализы методиками, которые бы позволяли получить исчерпывающие описания значений языковых единиц. Лингвисты утверждают, что данные типы анализов могут быть использованы лишь на предварительном этапе исследования, а именно при первичном анализе собранного языкового материала. Перейдем к более подробному рассмотрению валентного и дистрибутивного анализов. «Дистрибутивный анализ возник в американской лингвистике в 30-е годы прошлого столетия, и хотя в предшествующие ему периоды в лингвистике достаточно широко применялись положения, на которых построен анализ, как целостная система он был создан именно в рамках направления дистрибутивного анализа. Это направление отличалось также стремлением построить хорошо формализованные системы представления данных, что способствовало введению в лингвистику более точных или хотя бы более формализованных методов и способов репрезентации лингвистических данных» [Сулейманова 2004: 9].

Под дистрибуцией языковой единицы понимается исчисление (или сумма) всех возможных окружений, в которых встречается данная языковая единица: или все возможные позиции этой единицы относительно других элементов того же уровня. При этом если речь идет о дистрибуции слова, рассматривается его совстречаемость с другими словами, если предмет анализа составляет морфема, ее дистрибуцию составляют прочие морфемы (но не слова или фонемы!). Как представляется, трудно назвать дистрибутивный анализ лингвистическим методом — это скорее первичный анализ, который составляет предварительный этап исследования, при этом требующий больших временных затрат. Отметим, что дистрибуция позволяет практически механически суммировать полученные факты и сделать первоэтапные лингвистические выводы, однако творческая составляющая при использовании такой методики, как правило, минимальна. При этом на основании данных, полученных в результате применения дистрибутивного анализа, лингвист уже может построить первичную гипотезу об особенностях исследуемой им языковой единицы. Валентный анализ возник независимо от дистрибутивного, хотя и имеет много общего с последним. Многие лингвисты считают валентный анализ частным случаем дистрибутивного, другие же полагают, что дистрибуция является частью валентного анализа. Важным представляется тот факт, что валентный анализ также не позволяет получить описание семантики единицы в ранге доказанной теории, поскольку производит гипотезу (и в этом он схож с дистрибутивным) и не предлагает инструментарий ее верификации и доказательства. Контекстуальный анализ считается, несомненно, важным для любого семантического исследования, поскольку в нем, прежде всего, привлечено внимание к роли контекста как основного условия реализации языковой единицы. Основная задача контекстуального анализа — показать связь окружения слова с его значением. «Действительно, именно из контекста становится ясно, в каком именно значении употреблено (многозначное) слово, тогда как вне контекста вообще невозможно описание семантики языковой единицы. В современной лингвистике важность контекста не подвергается сомнению, а в ряде работ описание семантики слова может даже просто подменяться исчислением дистрибуции и фиксацией той информации, что вносится контекстом. Продукт контекстного анализа, как и продукт предыдущих типов анализа, составит гипотеза о значении языковой единицы» [Сулейманова 2004: 10]. Итак, О. А. Сулейманова выделяет ряд особенностей дистрибутивного, валентного и контекстуального анализов.

· Все три анализа сосредоточены на фиксации окружения языковой единицы. Это может включать в себя дистрибутивную формулу, исчисление контекстов с классификацией его элементов по различным основаниям, перечисление левой и правой валентности.

· Ни один из анализов не решает основную задачу лингвистики — получение адекватных описаний семантики языковых единиц.

· Выводы исследователя, полученные на основании валентностного, дистрибутивного или контекстуального анализов, будут считаться гипотезой, а не доказанной теорией.

· Все три анализа основаны на синтагматических связях.

О.А.Сулейманова подчеркивает, что на первом этапе анализа, приступая к исследованию семантики единицы:

· в первую очередь необходимо собирать материал по дистрибуции данной единицы, найти ее валентные характеристики, а также всевозможные контексты ее употребления;

· следующий шаг исследования — построение гипотезы;

· применение других лингвистических методов для подтверждения или опровержения выдвинутой гипотезы.

Рассмотрим компонентный анализ, который основан на парадигматических связях единицы в общей системе языка, в отличие от рассмотренных валентного, дистрибутивного и контекстуального анализов, которые, как упоминалось выше, основаны на синтагматических связях. Компонентный анализ стал применяться в лингвистике в конце 50-х годов. Изначально он приобрел широкое применение в фонологии, однако позднее начал применяться и в других областях лингвистики, таких как семантика и синтаксис. В основе компонентного анализа лежит идея о том, что семантическая структура любого слова представляет собой иерархию семантических компонентов, организованных определенным образом. Отметим, что в рамках данной методики были выявлены группы лексем, практически не поддающихся разложению на нечленимые дифференциальные признаки. Давая определение данной методике, обратимся к работам О. Н. Селиверстовой, которая понимала под компонентным анализом «процедуру расщепления значения на составные части, вычленение которых обусловлено как соотношением элементов внутри отдельного значения (наличие более общих и более частных элементов, т. е. иерархичность организации), так и соотношением этого значения со значениями других языковых единиц (совпадение или нейтрализация элементов верхних уровней и совпадение дифференцирующих признаков нижних уровней» [Селиверстова 1980: 287−288]. Существует много разногласий относительно использования компонентного анализа в целях лингвистических исследований. Так, многие лингвисты полагают, что при применении данного метода главную роль играет принцип экономности описания. О. Н. Селиверстова утверждает, что более релевантным считается все же не экономность описания, а его адекватность [Селиверстова 1980]. О. А. Сулейманова отмечает, что при использовании компонентного анализа в первую очередь «необходимо получить детализированные и исчерпывающие точные частные описания языковых единиц, обладающие высокой описательной силой для системы языка. Сопоставление этих описаний — хотя бы в силу системности самого языка — неизбежно выявит интегральные связи его элементов и позволит прийти к достаточно экономичной системе описания» [Сулейманова 2004: 12]. При этом О. А. Сулейманова подчеркивает, что компонентный анализ не обязательно будет представлять процедуру расщепления значения на элементарные смыслы; признак может быть сложным, абстрактным и сколь угодно сложно сформулированным, так что для его практического использования может понадобиться специальная адаптация. Кроме того, О. А. Сулейманова выявляет ряд особенностей компонентного анализа, утверждая, что компонентный анализ ;

· не является сам по себе достаточным инструментом, позволяющим получать адекватные результаты в ходе лингвистических исследований;

· представляет собой исходную посылку о структуре значения языковых единиц

· его можно считать определенным исследовательским приемом, который позволяет найти способ представления этого значения

· желательно использовать совместно с другими лингвистическими методиками, например, с гипотетико-дедуктивным методом [Сулейманова 2004].

Таким образом, важнейшую роль в описании любого лингвистического исследования играет обоснование применяемого в нем метода, отвечающего в первую очередь его задачам. Рассмотрев множество лингвистических методов, а также, описав гипотетико-дедуктивный метод, можно сделать вывод о том, что выбор метода лингвистического исследования предполагает, в первую очередь, выбор семантического инструмента — метаязыка описания, что является весьма существенной проблемой для всей семантики в целом.

Глава 2. Теоретические основы исследования невербальной коммуникации

2.1 Определение невербальной коммуникации

Профессиональное и прицельное изучение разных аспектов языка тела началось примерно с 60-х годов ХХ в. (Д. Моррис, Дж. Фаст, Э. Холл и др.). Этот феномен глубоко исследовался под руководством А. А. Бодалева (1965). Крупнейшим зарубежным центром по обучению основам невербальной коммуникации является «Пиз Трейнинг Корпорейшен» (Австралия), основанный А.Пизом. Специалистами по общению подсчитано, что современный человек произносит за день около 30 тысяч слов или примерно 3 тысячи слов в час [6, c.132]. Но эффективность любых коммуникационных контактов определяется не только тем, насколько понятны собеседнику слова и другие элементы вербальной коммуникации, но и умением правильно интерпретировать визуальную информацию, то есть взгляд партнера, его мимику и жесты, телодвижения, позу, дистанцию, темп и тембр речи. Наряду с языком существует довольно большое число способов общения, которые также служат средством сообщения информации, и эти формы общения ученые объединили понятием «невербальная коммуникация». Жесты, мимика, позы, одежда, прически, окружающие нас предметы, привычные для нас действия — все они представляют собой определенный вид коммуникации, получивший название невербальной коммуникации.

А.П. Садохин под невербальной коммуникацией в науке понимает совокупность неязыковых средств, символов и знаков, используемых для передачи информации и сообщений в процессе общения. 13, с. 165]

М.С. Андрианов дает следующее определение: «Невербальная коммуникация — это совокупность неречевых коммуникативных средств — система жестов, знаков, символов, кодов, использующихся для передачи сообщения с большой степенью точностью и играющих важнейшую роль в смысловом понимании людей друг друга» [3, с. 12].

Ю.П. Тен в своем учебнике «Культорология и межкультурная коммуникация» использует следующее определение невербальной коммуникации: «система символов, знаков и жестов, заключающих в себе определенные сообщения с высокой степенью точности, которая используется и развивается в целях коммуникации членами данной культуры».

Как мы можем видеть, что, несмотря на различные интерпретации определения невербальной коммуникации, у всех определений есть сходство. Все авторы определяют невербальную коммуникацию как систему, или совокупность, неязыковых, неречевых средств (символов, знаков жестов), используемых для передачи информации и сообщений в процессе общения. Также М. С. Андрианов и Ю. П. Тен уточняют тот факт, что невербальная коммуникация, как система неязыковых средств, используется для передачи сообщений с наибольшей точностью, что помогает коммуникантам лучше понять друг друга. В данной работе мы будем придерживаться определения М. С. Андрианова, так как, на наш взгляд, именно этот автор дает наиболее полное и точное определение невербальной коммуникации.

Невербальная коммуникация является самой древней формой общения людей. Исторически невербальные средства коммуникации развились раньше, чем язык. Они оказались устойчивыми и эффективными в своих первоначальных функциях и не предполагали высокоразвитого человеческого сознания. Кроме того, постепенно проявились их определенные преимущества перед вербальными: они воспринимаются непосредственно и поэтому сильнее воздействуют на адресата, передают тончайшие оттенки отношений, эмоций, оценки, с их помощью можно передавать информацию, которую трудно или по каким-то причинам неудобно выразить словами.

Т.Г. Грушевицкая отмечает, что в процессе межкультурной коммуникации невербальное общение является ее составной частью и связано с вербальным общением. Элементы вербальной и невербальной коммуникации могут дополнять, опровергать и замещать друг друга. На практике эта взаимосвязь может проявляться в нескольких вариантах.

· Невербальное общение может дополнять вербальное сообщение: если улыбаетесь и говорите: «Привет, как дела?», то эти два действия дополняют друг друга. Дополнение означает, что невербальные элементы делают речь более выразительной, уточняют и разъясняют ее. Улыбка при встрече с другом, когда говорите ему, что очень рады увидеться с ним, дополняет речевое сообщение. Речь лучше понимается, если она сопровождается жестами.

· Невербальное поведение может противоречить вербальным сообщениям: если вы не смотрите в глаза своему собеседнику и говорите: «С вами очень приятно беседовать», то такое невербальное действие опровергает ваше позитивное вербальное сообщение. Опровержение означает, что невербальная информация противоречит словам человека. Если говорите, что рады кого-то видеть, но при этом хмуритесь, говорите сухо и холодно, то собеседник наверняка усомнится в искренности. Из-за неосознанности и спонтанности невербального поведения, которое плохо контролируется сознанием, оно может опровергать сказанное. Даже если человек контролирует свою первую реакцию, спустя некоторое время обнаруживается его подлинное состояние.

· Невербальные поступки могут заменять вербальные сообщения. Например: ребенок может указать на игрушку вместо того, чтобы сказать: «Хочу эту игрушку». Замещение означает использование невербального сообщения вместо вербального. Вполне возможно, находясь в шумной аудитории, жестами показать приятелю, что его приглашают выйти и поговорить. В магазине также с помощью жеста можно указать продавцу на интересующий вас товар.

· Невербальные действия могут служить регуляторами вербального общения. Регулирование представляет собой использование невербальных знаков для координации взаимодействия между людьми. Для поддержания беседы часто используют знаки, замещающие слова: жесты, изменение позы, прикосновение к кому-то и др. Например, по кивку головы, взгляду, по интонации или наклону туловища можно понять, что пришла очередь вступить в разговор.

· Невербальное действие может повторять вербальное сообщение: просьба говорить тише, сопровождаемая приложением указательного пальца к губам. Люди используют невербальное общение для того, чтобы полнее, точнее и понятнее выразить свои мысли, чувства, эмоции. Это является общим для всех культур, хотя тем или иным невербальным знакам в различных культурах придается разное значение. Следовательно, для общения с представителями других культур необходимо знать и понимать невербальные формы общения, присущие данной культуре.

2.2 Невербальные элементы коммуникации

Важнейшей особенностью невербальной коммуникации является то, что она осуществляется с помощью всех органов чувств: зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния, каждый из которых образует свой канал коммуникации. На основе слуха возникает акустический канал невербальной коммуникации, по нему поступает паравербальная информация. На основе зрения складывается оптический канал, по которому поступает информация о мимике и телодвижениях (кинесике) человека. Оно позволяет оценить позу и пространственную ориентацию коммуникации (проксемику). На основе осязания работает тактильный канал. К невербалике также относят понимание и использование времени — хронемику. Все элементы невербальной коммуникации тесно связаны друг с другом, они могут взаимно дополнять друг друга и вступать в противоречие друг с другом.

Кинесика Кинесика представляет собой совокупность жестов, поз, телодвижений, используемых при коммуникации в качестве дополнительных выразительных средств общения. Кин — мельчайшая единица движения, из них складывается поведение. Хотя отдельный кин самостоятельного значения не имеет, при его изменении изменяется вся структура. Из кинем образуются кинеморфы (нечто подобное фразам), которые и воспринимаются в ситуации общения. Считывая кинемы, мы интерпретируем сообщения, передаваемые через жесты и другие телодвижения.

Жесты Жесты — это различного рода движения тела, рук или кистей рук, сопровождающие в процессе коммуникации речь человека и выражающие отношение человека непосредственно к собеседнику к какому-то событию, другому лицу, какому-либо предмету, свидетельствующие о желаниях и состоянии человека. Большая часть жестов культурно обусловлена, они являются символами и носят договор ной характер.

Жесты при общении несут много информации. В языке жестов, как и в речевом, есть слова, предложения. Богатейший «алфавит» жестов можно разбить на 5 групп:

1. Жесты-иллюстраторы — описательно-изобразительные и вырази тельные жесты, сопровождающие речь и вне речевого контекста теряющие смысл. С их помощью говорящий старается более глубоко раскрыть смысл высказывания, сопровождают идущий в данный момент разговор, более подробно раскрывая его содержание. Это жесты сообщения: указатели («указывающий перст»), пиктографы, т. е. образные картины изображения («вот такого размера и конфигураций»); кинетографы — движения телом; жесты — «биты» (жесты — «отмашки»); идеографы, т. е. своеобразные движения руками, соединяющие воображаемые предметы вместе;

2. Жесты-регуляторы — это жесты, выражающие отношение говорящего к чему-либо. К ним относят улыбку, кивок, направление взгляда, целенаправленные движения руками;

3. Жесты-эмблемы — это своеобразные заменители слов или фраз в общении. Например, сжатые вместе руки по манере рукопожатия на уровне груди означают во многих случаях — «здравствуйте», а поднятые над головой — «до свидания».

4. Жесты-адапторы — это специфические привычки человека, связанные с движениями рук. Это могут быть: а) почесывания, подергивания отдельных частей тела; б) касания партнера; в) поглаживание, перебирание отдельных предметов, находящихся под рукой (карандаш, пуговица и т. п.);

5. Жесты-аффекторы — жесты, выражающие через движения тела и мышцы лица определенные эмоции.

Жесты являются неотъемлемой частью общения между людьми. С их помощью мы более ярко и эмоционально выражаем свои мысли.

Мимика Мимика представляет собой все изменения выражение лица человека, которые можно наблюдать в процессе общения. Она является важнейшим элементом невербальной коммуникации. Лицо партнера по общению вольно или невольно приковывает наше внимание, поскольку выражение лица позволяет получать обратную связь о том, понимает нас партнер или нет. Ведь человеческое лицо очень пластично и может принимать самые разные выражения. Именно мимика позволяет выразить все универсальные эмоции: печаль, счастье, отвращение, гнев, удивление, страх и презрение.

Мимика складывается из спонтанных и произвольных мимических реакций. Для усиления эмоций мы делаем нашу мимику более выразительной и точной в соответствии с характером и содержанием процесса коммуникации.

Чаще всего основным объектом исследования выступает лицо человека. Изучение основных мимических состояний, таких как радость, гнев, страх, отвращение, удивление, страдание, выработало единицу анализа лицевого выражения — мимический признак. Совокупность таких признаков образует структуру различных лицевых экспрессии. Рассмотрим наиболее типичные эмоциональные состояния.

1. Удивление — это моментальная реакция. Всегда появляется внезапно. Если есть время обдумать то, что может удивить, удивление на лице не зафиксируется.

Основные проявления реакции удивления: брови вздернуты вверх; на лбу широкие морщины; глаза широко, расслабленно открыты, над радужной оболочкой видна белая склера; соответственно, рот открыт.

2. Страх — эмоция, возникающая в предвосхищении чего-то исключительно пагубного для человека. Причиной страха может быть ожидание физической боли, каких-либо неприятных событий, которые этот человек не в силах предотвратить.

Основные проявления реакции страха: брови подняты, растянуты и сведены; короткие морщины на лбу; глаза раскрыты, вверху видна белая склера, нижнее веко очень напряжено; губы раздвинуты, сильно напряжены и оттянуты назад.

3. Негодование (злость) является результатом психического расстройства, физической угрозы или намерения нанести кому-то психологический или физический ущерб. В состоянии гнева у человека поднимается кровяное давление, отчего краснеет лицо, на висках и шее вздуваются вены, учащается дыхание, напрягаются мышцы.

Основные проявления гнева: брови сдвигаются, между ними появляются вертикальные складки, внешние концы бровей поднимаются; лоб без горизонтальных морщин; глаза сужаются, губы напряженно сжаты, иногда в гримасе обнажаются зубы.

4. Отвращение является реакцией на ощущение вкуса, запаха, звука, прикосновения и вида некоторых объектов или людей.

Основные признаки этой реакции: брови опущены; отсутствие морщин на лбу; глаза сужены, почти закрыты; уголки рта опущены. Иногда при сильной степени отвращения рот открыт и напряженно, как при тошноте, высунут язык; на носу морщины.

5. Радость переживается как ощущение приятного, возбуждающего, поднимающего настроение, — или как избавление от чего-то неприятного или опасного. В некоторых случаях радость может сливаться с удивлением, при этом, как правило, реакция удивления фиксируется лишь на мгновение. Довольно часто за проявлениями радости скрываются гнев и страх.

Основные признаки радости: брови и лоб почти не принимают участия в формировании экспрессии; глаза часто сужаются и блестят; уголки губ поднимаются кверху; рот растягивается в улыбке.

6. Печаль (горе) чаще всего вызывается какими-то потерями. Она фиксируется на лице от нескольких минут до нескольких дней. Данная эмоция имеет довольно широкий диапазон — от состояния печали до горя и страдания.

С помощью глаз также можно выразить богатую гамму человеческих чувств и эмоций. Например, визуальный контакт может обозначать начало разговора, в процессе беседы он является знаком внимания, поддержки или, напротив прекращения общения, он также может указывать на окончание реплики или беседы в целом.

Глаза и губы — наиболее подвижные и выразительные элементы лица. Исследования показывают, что человек смотрит на того собеседника, который ему нравится или которому он доверяет. Эффективно пользоваться глазами — черта хорошего психолога и тонкого дипломата. Согласно общепринятому мнению, глаза — зеркало души и они отражают состояние человека. Контакт глаз помогает повысить уверенность в себе и установить доверительное отношение с собеседником.

Визуальный контакт является исключительно частью общения. Человек зрительно фиксирует все изменения во внешности и выражении лица собеседник. Зрительная система может регистрировать все особенности объекта восприятия. Время от времени взгляды собеседников встречаются, в некоторых случаях собеседник воздерживается от пристального и прямого визуального контакта. В ситуации острого соперничества или враждебности люди избегают прямо смотреть друг на друга. В обычном разговоре контакт глазами помогает говорящему почувствовать, что он общается именно с вами, произвести благоприятное впечатление, лучше донести до собеседника смысл сказанного вами.

Позы Большое количество информации несет в себе поза человека. Поза — положение человеческого тела и движения, которые принимает человек в процессе коммуникации. Это одна из наименее подконтрольных сознанию форм невербального поведения, поэтому при наблюдении за ней можно получить значимую информацию о состоянии человека.

По позе можно судить о жизненной силе, степени усталости, самоуверенности и даже о социальном статусе человека. По тому, как человек складывает руки и ноги, можно сделать выводы о его истинных эмоциях, намерениях, отношении к другим людям.

Вертикальное, расслабленное и естественное положение тела создает впечатление уверенности и самоуважения. Если сидящий слегка наклонился к вам или повернул голову, он сигнализирует о готовности вступить с вами в общение. Руки, расположенные по направлению к другому человеку — это тоже проявление открытости и сердечности. Будьте внимательны, если во время разговора ваш собеседник скрещивает на груди руки, значит, он не согласен с вами, а если он к тому же закидывает ногу на ногу, он защищается от ваших слов, недоволен и готовится к возражениям. Если вы никак не можете найти общий язык, попробуйте развернуть руки ладонями вверх, это облегчит контакт с собеседником.

При общении принято выделять три группы поз:

1) Включение или исключение из ситуации, т. е. открытость или закрытость для контакта. Закрытость достигается скрещиванием на груди рук, сплетенными в замок пальцами, фиксирующими колено в позе «нога на ногу», отклонение спины назад и др. При готовности к общению человек улыбается, голова и тело поверну ты к партнеру, туловище наклонено вперед.

2) Доминирование или зависимость. Доминирование проявляется в «нависании» над партнером, похлопывании его по плечу, руке на плече собеседника. Зависимость — взгляд снизу вверх, сутулость.

3) Противостояние или гармония. Противостояние проявляется в следующей позе: сжатые кулаки, выставленное вперед плечо, руки на боках. Гармоничная поза всегда синхронизирована с позой партнера, открыта и свободна.

Такесика Такесика изучает прикосновения в ситуации общения: рукопожатие, поцелуи, дотрагивание, поглаживание и т. п. Как показали наблюдения и исследования, с помощью разного рода прикосновений процесс коммуникации может приобретать различный характер и протекать с различной эффективностью.

· Объятия По характеру объятий, их силе, длительности определяют значение выражаемых человеком чувств.

Закадычные друзья, находившиеся в долгой разлуке, при встрече чуть ли не душат друг друга в крепких объятиях. Влюбленные задерживаются в нежных объятиях продолжительное время. Объятия между дальними родственниками, в зависимости от поддерживаемых ранее контактов, могут быть как сдержанными, холодными, так и пылкими. Между близкими людьми они носят мягкий задушевный смысл.

· Рукопожатия Рукопожатия, как одно из средств невербального общения, тоже различаются по способу их совершения, силе и длительности. Крепкое, энергичное потряхивание руки собеседника вкупе с радостным восклицанием говорит об искренности партнера, его желании продолжить беседу. Обхват руки своими в виде «перчатки» также говорит о дружелюбии. Но если вам протягивают неживую руку, словно дохлую рыбу, с вами не хотят контактировать.

· Похлопывания по спине или плечу Похлопывания по спине или плечу в основном характерно для мужчин. Эти невербальные жесты часто интерпретируются как проявление дружеского расположения, участия или ободрения. Их можно увидеть практически во всех возрастных категориях. Похлопывание как бы демонстрирует мужскую силу и готовность его обладателя прийти на помощь.

· Прикосновения Прикосновения широко встречаются в мире невербального общения. В учебной деятельности оно помогает остановить расшалившегося озорника, в случае с глухим человеком — обратить на себя его внимание. Различного характера прикосновения являются индикатором невысказанных чувств партнера. Они могут быть нежными, ласковыми, легкими, сильными, грубыми, ранящими и т. д.

· Поцелуи Поцелуи, как разновидность тактильного жеста, широко применяется во всех аспектах жизни человека. По отношению к конкретному объекту меняется характер поцелуев. Мать целует ребенка нежно и с любовью, между любящими людьми они могут варьировать от легкого прикосновения губ до страстного поцелуя. Поцелуи могут быть как искренними проявлениями чувств, так и формальными, холодными, традиционными.

Сенсорика Сенсорика представляет собой тип невербальной коммуникации, основывающийся на чувственном восприятии представите лей других культур. Наряду со всеми другими сторонами невербальной коммуникации отношение к партнеру формируется на основе ощущений органов чувств человека. В зависимости от того, как мы чувствуем запахи, ощущаем вкус, воспринимаем цветовые и звуковые сочетания, ощущаем тепло тела собеседника, мы строим наше общение с этим собеседником.

В процессе речевого общения через слух передается та часть невербальной информации, которая представлена в звуке голоса говорящего или поющего, т. е. в особенностях фонации (интонация, тембр и т. п.). Через зрительный анализатор передаются сопровождающие речь особенности кинесики, т. е. мимики, жестов, поз, телодвижений говорящего. Слух и зрение, называемые дистанционными сенсорными системами, являются важнейшими в процессе общения и ориентации человека во внешнем мире.

Проксемика Проксемика исследует пространственные условия общения — взаиморасположение собеседников в момент их физического, визуального или иного контакта. Данный термин был введен американским психологом Э. Холлом для анализа закономерностей пространственной организации коммуникации, а также влияния территорий, расстояний и дистанций между людьми на характер меж личностного общения.

Каждый человек для нормального своего существования считает, что определенный объем пространства вокруг него является его собственным и нарушение этого пространства рассматривает как вторжение в его внутренний мир. Поэтому общение людей всегда происходит на определенном рас стоянии друг от друга, и это расстояние является важным показателем типа, характера и широты отношений между людьми. Каждый человек подсознательно устанавливает границы своего личного пространства.

Э. Холл в результате своих наблюдений выделил четыре зоны коммуникации:

· Интимной является расстояние, на которое могут подходить друг к другу друзья, родственники, близкие люди. В среднем это расстояние между собеседниками составляет не более полуметра.

· Личная зона — в среднем, от полуметра до метра. На таком расстоянии общаются хорошо знакомые друг с другом люди, а также люди, находящиеся в неформальных служебных отношениях.

· Социальная зона — это расстояние между собеседниками, равное от метра до трех. На таком расстоянии могут общаться между собой коллеги, не находящиеся в дружеских отношениях, и малознакомые люди.

· Общественная зона — расстояние между собеседниками, превышающее три метра. Это расстояние, достаточное для того, чтобы поздороваться и либо подойти друг к другу ближе, либо разойтись. Обычно именно на таком расстоянии друг от друга предпочитают находиться незнакомые люди, особенно в помещении.

Хронемика Хронемика — это использование времени в невербальном коммуникационном процессе. Для общения время является не менее важным фактором, чем слова, жесты, позы и дистанции. Восприятие и использование времени является частью невербального общения.

Исследования хронемики различных культур позволяют выделить две основные модели использования времени: монохронную и полихронную.

При монохронной модели время представляется в виде дороги или длинной ленты, разделенной на сегменты. Это разделение времени на части приводит к тому, что человек в данной культуре предпочитает одновременно заниматься только одним делом, а также разделяет время для дела и для эмоциональных контактов.

В полихронной модели нет такого строгого расписания, человек там может заниматься несколькими делами сразу. Время здесь воспринимается в виде пересекающихся спиральных траекторий или в виде круга.

В результате анализа литературы можно сделать вывод, что эффективность любых коммуникационных контактов определяется не только тем, насколько понятны собеседнику слова, но и умением правильно интерпретировать его взгляд, мимику и жесты, телодвижения, позу, дистанцию, темп и тембр речи. Ведь даже если язык является самым эффективным и продуктивным инструментом человеческого общения, все же он не является единственным инструментом.

2.3 Особенности невербальной коммуникации

Г. Е. Крейдлин утверждает, что «хотя естественный язык имеет безоговорочный приоритет, многие невербальные аспекты поведения людей, например, то, как они сидят или стоят, как располагаются друг по отношению к другу, как изменяют позы во время общения, играют решающую роль в интерактивном взаимодействии» (Крейдлин, 1999: 171).

Важно отметить, что невербальное общение не так сильно структурировано, как вербальное. Не существуют общепринятые словари и правила компоновки (грамматика) жестов, мимики, интонации, при помощи которых мы в состоянии однозначно передать свои чувства. Невербальная коммуникация осуществляется всегда при личном контакте. Эти средства, как известно, могут употребляться и отдельно от вербальных средств.

Различаются три основных вида невербальных средств передачи информации (или их еще называют паралингвистические средства общения): фонационные, кинетические и графические.

К фонационным невербальным средствам относятся тембр голоса, темп и громкость речи, устойчивые интонации, особенности произнесения звуков, заполнения пауз (э, мэ… а в английском это так называемые «hems and haws»: well, hum, um, ur).

К кинетическим компонентам речи относятся жесты, позы, мимика.

Графические невербальные средства коммуникации выделяются в письменной речи.

И.Н. Горелов приводит веские аргументы в пользу того, что паралингвистические знаки, жесты, мимика, взгляды, молчание представляют собой необходимый этап в развитии знакового поведения человека. Система этих знаков сохранилась, по мнению И. Н. Горелова, в своих универсальных проявлениях без изменений и представляет собой «внешнюю моторику функционального базиса речи». Именно на этом уровне образуются протопонятия, вырастающие в результате обобщения наглядных образов. Вторая сигнальная система накладывается на более древнюю первую сигнальную систему, не подменяя ее, а органически сплетаясь с ней (Горелов, 2006: 34).

В понимании И. Н. Горелова невербальные компоненты коммуникации не сводятся только к средствам несловесной коммуникации в речевом акте, но включают и несловесные элементы, принимающие участие в кодовых переходах в процессах порождения и рецепции речи. Таким образом, понятие «невербальная коммуникация» оказывается шире, чем понятие «паралингвистическое общение» (Горелов, 2006: 53).

Г. Е. Крейдлин, ссылаясь, в свою очередь, на Р. Хеслина выделяет пять типов невербальных стилей (у Р. Хейслина это пять ситуаций) и пять типов характерных для каждого: а) функциональный стиль и деловой (профессиональный) тип взаимоотношений; б) социальный стиль и вежливость как тип отношений; в) стиль дружеского общения и теплота; г) Любовное общение и близость (интимность); д) сексуальный контакт и сексуальное возбуждение (Крейдлин 1999: 344−345). В данную классификацию Г. Е. Крейдлин сознательно не включает «отрицательные» касания, такие, как шлепки, щелчки, пощечины и пр., поскольку эти касания гораздо более редкие, хотя, классификацию можно было бы дополнить.

Помимо важных общих свойств, между естественным языком и языком тела имеются более заметные фундаментальные различия, которые не позволяют рассматривать эти языки как изоморфные семиотические коды или как хотя бы явления одного порядка. Крейдлин в своей работе «Невербальная семиотика в ее соотношении с вербальной» указывает на очевидные расхождения между ними.

Между носителями естественного языка обычно существует определенное согласие относительно формы, значения и употребления языковых единиц: почти про каждый элемент люди, свободно владеющие данным языком, могут сказать, принадлежит он языку или нет, и если да, то что он значит и как употребляется в предложении и тексте; при этом большого расхождения во мнениях обычно не наблюдается. И хотя в большинстве случаев немногие люди способны точно и ясно описать семантику языковых единиц, все они примерно одинаково реагируют и на возможные изменение языковой формы, и на изменение значения, причем это касается не только центра языковой системы, но и периферии. Естественные языки все состоят из относительно стабильных и дискретных единиц. Между тем никакой сопоставимой стабильности и дискретности в языках тела не обнаруживается: невербальный язык гораздо более неустойчивый и вариативный, что проявляется как в самих единицах, то есть жестовой лексике, так и в правилах их комбинирования, жестовом синтаксисе. Нет также и ясного согласия между носителями жестового языка относительно состава и особенностей функционирования элементов жестовой системы: только центр ее более или менее очерчен, а периферия не только плохо описана, но и слабо освоена. Так, про многие невербальные единицы бывает вообще трудно сказать, являются они жестами или представляют собой физиологические движения. Термин паралингвистика (от греческого `para' - возле, около) охватывает прежде всего, явления, сопровождающие речевое (языковое) общение (жесты, мимику, интонацию), в то время как термин парасемитотика может также относиться и к неязыковой коммуникации. Термины квазисемиотический, квазизнаки (от латинского «quasi» как будто, подобно, словно, почти, без малого нежелателен, потому что префикс «квази» может быть понят как «ненастоящий, мнимый» (Мечковская, 1996: 6).

У В. П. Конецкой понятие «паралингвистика» имеет узкое и широкое толкование. В узком смысле он обозначает лишь фонационные средства коммуникации — тон речи, громкость, темп, паузы, заполнители пауз — так называемые вокализаторы типа «э-э», «мм-мм», в английском языке это так называемые паузы хезитации (hesitation pauses) «hum», «ur», а также такие качественные признаки голоса, как тембр, высота, диапазон, наконец, особенности произношения индивида, которые могут быть обусловлены диалектальной спецификой или индивидуальными особенностямихриплостью голоса, пришептыванием, причмокиванием и т. п. (Не следует смешивать с интонацией, ударением и другими лингвистическими категориями). Широкое толкование паралингвистики включает и кинесические средства коммуникации.

При широком понимании в паралингвистику включаются и графические средства письменной формы коммуникации — графы, схемы, плакаты, виды шрифтов и т. п. Неоднозначность понимания паралингвистики объясняется сложным и разновременным процессом ее становления как специальной области знания (Конецкая, 1997: 94−96).

Итак, в первой главе мы рассмотрели такие основные понятия, как коммуникация, проанализировали классификации и особенности невербальной коммуникации и пришли к следующим выводам:

Невербальная коммуникация — это общение без помощи слов, которое часто возникает бессознательно. Оно может либо дополнять и усиливать словесное общение, либо ему противоречить и ослаблять. Язык жестов, как мы уже говорили — это система знаков, осуществляемых условными жестами и используемых для общения наряду с речью или взамен ее.

В целом, мы пришли к выводу, что хотя в коммуникации основную функцию выполняет язык, все же невербальные средства способны передавать в общении как дополнительную, так и основную, важную информацию.

Также в главе мы постарались проанализировать классификацию стилей невербального общения. Р. Хеслин, а вслед за ним и Г. Е. Крейдлин, выделяет пять типов невербальных стилей (ситуцаций) и пять типов характерных для каждого.

Глава 3. Анализ невербальных концептов

Например, рассмотрим вербмаркер кинемы пожал плечами в следующем контексте Сергей Иванович пожал только плечами, выражая этим жестом удивление тому, откуда теперь явились в их споре эти березки, хотя он тотчас же понял то, что хотел сказать этим его брат (Толстой. Анна Каренина. 1984. Гл. III). Рассматриваемый контекст трансформирован при переводе на английский язык (engl.) Sergey Ivanovitch merely shrugged his shoulders, as though to express his wonder how the birch-branches had come into their argument at that point, though he did really understand at once what his brother meant (Tolstoy. Anna Karenina. Сh. III), так как лексема жест не переведена, а лексема берёзки транслирована словосочетанием the birch-branches, подчёркивающим витиеватость разговора, тогда как сам вербмаркер пожал плечами переведён симметрично shrugged his shoulders.

Используемые во всех культурах жесты можно условно разделить на произвольные и непроизвольные, культурно обусловленные и физиологические. Большая часть жестов культурно обусловлена. Так, жесты;

иллюстраторы — описательно-изобразительные и выразительные жесты, сопровождающие речь, более подробно характеризуют разговор. Например: Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки (Толстой. Война и мир. 1984. Т. 1. Ч. 2.Гл. 3), что переведено следующим образом на engl.: On hearing this the regimental commander hung his head silently shrugged his shoulders, and spread out his arms with a choleric gesture (Tolstoy. War and Peace. Vol. 1. Book 2. Сh. III). Вербмаркеры трёх кинем опустил голову, вздернул плечами, сангвиническим жестом развел руки транслированы в разной степени адекватности к инвариантам. Вербмаркер кинемы опустил голову адаптирован симметрично hung his head.

Рассмотрим лексические единицы английского языка, в семантику которых входит указание на невербальный акт касания, осуществляемый человеком, — это, прежде всего, глаголы touch, feel, palp, hand, hug, stroke, caress, pat, tickle, embrace, rub, hold, rap, strike. К глаголам касания их можно отнести на том основании, что семантический центр всех этих языковых единиц таков включает компонент: «сделать так, чтобы часть тела жестикулирующего (в нашей терминологии — рабочий орган: обычно это рука) в результате движения пришла в физический контакт с частью тела адресата или с некоторым материальным объектом». Таким образом, глаголы касания описывают и итоговое состояние («находиться в контакте»), и способ, которым оно достигается («движение») (Крейдлин, 2000: 425).

Вслед за Г. Е. Крейдлиным (Крейдлин, 2000: 416) мы выделяем следующие семантические признаки, по которым различаются глаголы касания:

1. сила контакта. Так, например, для глагола touch контакт слабый, то есть в месте касания не приложена сила. А для глагола brush (brush against) признак «сила контакта» несущественен: в этом отношении контакт может быть любым — слабым, средним и даже сильным;

2. намеренность и контролируемость действия. Имеется ввиду, что физические действия, обозначаемые, например, русскими глаголами прикасаться и трогать, намеренные и контролируемые. Английские глаголы touch, sweep, hand, toe — могут быть как контролируемыми, так и неконтролируемыми. Для сравнения можно привести тот факт, что русские глаголы — трогать и прикасаться имеют один английский эквивалент touch;

3. является ли движение, в результате которого происходит касание объекта, самостоятельным, или это движение, сопутствующее другому движении, или вызванное им. Так. Например, действие задеть является сопутствующим движением пройти;

4. является ли контакт, возникший в результате касания, моментальным однократным состоянием или событием, длящимся в течение некоторого времени;

5. площадь контакта. В действиях touch и sweep данный признак определяется по-разному;

6. повлек ли контакт за собой какие-либо изменения в самом объекте.

В качестве примеров проанализируем английские языковые единицы, которые связаны с разного рода касаниями. Для этого мы используем словари синонимов и толковые словари. Примеры для иллюстрации наших доводов взяты из современной английской литературы.

Некоторые глаголы включают в свое значение касание всего тела (например, embrace, hug, caress). Глагол hug выражает действие касания, его значение в толковых словарях определяется как «put the arms round tightly esp. to show love» (Hornby), «as a sign of love» (Longman), «to show your love or friendship» (Macmillan). Анализ словарных дефиниций показывает, что в семантику слова, помимо называния самого физического жеста, входит семантический компонент знаковый характер жеста (as a sign of love). Это свидетельствует о том, что в английском языке глагол hug функционирует для обозначения акта касания, совершаемого с определенной целью — передать адресату свое положительное к нему отношение, как это видно в следующих примерах, ср.: She pushed past Mr. Liberty, knelt on the stone flagged floor and hugged Ned (James: 44).

…"You son of gun!" I said аnd hugged him. «Is it god to see you again?» (Chase: 227);

.. as she hugged everyone and received their unhelpful words of advice with good grace (James: 19);

She put an arm round him. … Clara hugged him close (James: 105);

I bent down and hugged him (James: 95);

Во всех приведенных выше примерах, независимо от того чьи описывались взаимоотношения — два мужчины-друга, долго не видевшиеся, мужчины и женщины, матери и ребенка, молодой женщины и старика, который стал ей как отец — во всех случаях глагол hug выражал теплые дружеские, близкие отношения.

Еще один глагол, обозначающий касание всем телом, и прикасание к телу, а значит, являющийся соматическим, это глагол embrace, который имеет следующие дефиниции в словарях: «put your arms around someone to show love and friendship» (Macmillan), «to clasp in the arms: cherish, love» (Webster). Например, I will embrace him with a soldier’s arm, That he shall shrink under my courtesy. Или We stood tranced in long embraces, Mixed with kisses.

Следующий глагол touch имеет следующие значения: «bring a bodily part into contact with especially so as to perceive through the tactile sense; handle or feel gently usually with the intent to understand or appreciate» (Webster) «in sexual way» (Macmillan); «to change or influence someone or something in positive way (touch the hearts)» (Macmillan) «by making them feel sympathy or sadness» (Longman); «strike or push lightly especially with the hand or foot or an implement» (Webster). Анализ словарных дефиниций данного глагола показывает, что, и здесь присутствует семантический компонент жестового касания, который представлен семантическими компонентами (`push lightly', `make somebody feel sympathy or sadness'), что говорит нам о том, что глагол touch используется в английском языке для обозначения легкого неагрессивного касания, прикосновения (обычно touch with hand, finger or foot) с позитивным характером действия. Это подтверждают и следующие примеры:

She has touched his father in a way that few people ever had (James: 112);

Caught so thoroughly off guard, he couldn’t stop himself from lifting a hand to his cheek and touching, with his fingertips, the spot where he could still feel the light pressure of her lips (James: 82);

His expression was serious and made her want to touch him even more. Kiss me, she willed him… (James: 154)

Интересно отметить, что глагол touch употребляется и в метафоричном значении, не обозначая при этом касания как физического действия, относясь к чувствам людей:

She was deeply touched (James: 103);

Touched again by his thoughtfulness, Clara said… (James: 95).

Существует также группа глаголов, которые указывают на часть тела, с которой происходит контакт. Это такие глаголы и глагольные сочетания, как shake hands, pat, kiss. Рассмотрим их значения и примеры использования таких глаголов. Pat? «lightly touch someone or something several times with your hand flat, especially to give comfort» (Webster), «show you care about them or want to make them feel better» (Macmillan).

Фраза pat someone on the back имеет значение «to praise someone for doing something good» (Macmillan), ср.:

… He reached over and patted my arm firmly.. (Chase: 238);

… He reached over and patted my arm (Chase: 223);

Self-consciously she patted her short, flicked-back hair (James: 115);

Чаще всего с данным глаголом употребляются наречия gently, lightly, friendly, softly (Macmillan), что подтверждает тот факт, что данный глагол выражает действие касания с оттенком нежности, осторожности, бережности, позитивного отношения, одобрения.

Фразовый глагол, связанный с касаниями, shake hands имеет следующее значение «hold someone’s hand and move it up an в down several times as a way of greeting them or showing that you agree to something» (Macmillan); «as a sign of goodwill or agreement» (Webster). Так же, как и предыдущие, этот глагол несет положительный оттенок значения, в семантику данного глагола так же входит знаковый характер жеста:

We were shaking hands and thumping each other (James: 227).

Стоит отметить, что глаголы embrace, hug, pat являются соматическими глаголами, то есть они связаны с прикосновением к телу. В то время как такие глаголы как touch, hold, press, tap связаны не только с телом. При чем, отнесенность к сфере тела происходит не через глагол, а через существительное, обозначающее часть тела. Например: press the button — это не касание, а press her hands — это уже акт касания, который осуществляется с какой-то коммуникативной целью) (Крейдлин: 422).

Следующий пример, глагол slap, значение которого «strike sharply with or as if with the open hand: to cause to strike with a motion or sound like that of a blow with the open hand»; «put, place, or throw with careless haste or force» (Webster) «рut someone or something quickly with one palm of the hand or a flat object, making a loud noise» (Macmillan).

I slapped him on the shoulder (James: 246);

`Cut it out, Caspar. I know exactly why you’re here. And it won’t do.' Gabriel slapped one of his hands on the table (James: 84).

Глагол grip в значении «to hold something tightly"(Macmillan), «to hold fast or firmly» (Webster) имеет оттенок жесткого касания, с применением силы.

. he looked at me, his hand sliding down my arm and gripping my wrist (Chase: 223);

She gripped my arm «Tell me. What happened?» (Chase: 248);

He gripped his son’s hands and drew a deep, shuddering breath…(James: 114);

His finger gripping the pen and his tongue poking out of the corner of his mouth as he concentrated (James: 111).

Глагол kiss — «touch someone with your lips because you love them or have sexual feeling for them», «touch very gently» относится к глаголам, которые выражают касание частью тела (в данном случае — частью лица — губами). Цель данного касания и выражение своего положительного отношения к кому-либо и соблюдение ритуала (поцелуй ребенка на ночь).

She stooped to kiss him goodbye and saw to her horror that beneath his shiny fringe, his eyes were filling (James: 11);

But when he stood in front of her again and she raised herself on her toes and softly kissed his cheek, he wondered if he hadn’t met his match (James: 81);

She kissed him tenderly (James: 139);

Anastasia had come in to kiss him good night before going out to a party. Dressed in an elegant evening dress, she had kissed his cheek and let him twist her lovely long hair around his fingers. Then Dad had come in and kissed him too. How happy he had felt, so loved, so safe (James: 143);

He stepped in close, pulled her to him and kissed her (James: 155);

Clara kissed the top of his head, gave her friend a grateful smile and slipped away (James: 168).

К данной группе глаголов можно отнести и следующие глаголы:

Например, глаголы tilt («to move something so that one side is lower than the other» Macmillan) и straighten в следующем примере:

Then, all business like, she tilted up his chin and straightened the knot of his red and grey tie, although it was already perfectly straight (James: 11).

Еще один глагол, выражающий касание жесткое и нелегкое, это глагол bang — «to hit something hard making a loud noise» (Macmillan).

Caspar banged his glass down on the table between them (James: 63).

Глагол hold используется в рассматриваемой нами литературе часто для выражения долгого по времени касания:

He caught hold of my shoulders and shoved me back at arm’s length while he stared searchingly at me (Chase: 217);

She held me tightly (James: 217);

She held him tightly, wondering how she would ever fill the vasp gap in his world created by Nanna and Grandpa’s departure (James: 10);

Clara held Ned’s hand as they waded out, and joined in the game of looking for their supper (James: 33);

Still holding her hands he moved to sit in the chair beside her (James: 13);

Liberty Junior held up his hands (James: 76);

She held out her hand (James: 50);

Jonah had pulled up a footstool beside his father, taken his trembling hands and held them firmly (James: 103);

He held her in his arms and wept (James: 159). Это не легкое прикосновение, а касание с удерживание, с применением усилия, гораздо сильнее, чем коммуникативный смысл, передаваемый глаголом hug, например.

Глагол grab не выражает дружеского, положительного касания: «to take hold of something in a rough or rude way"(Масmilan). Cловарная дефиниция глагола не содержит указания на коммуникативный характер данного движения: to take or keep a firm hold of esp. with the hands (LDCE). Тем не менее, ситуация позволяет интерпретировать данное движение как коммуникативно значимое: очевидно, что человек именно этим движением выражает свое эмоциональное состояние или другую и коммуникативно значимую информацию.

Рассмотрим примеры:

I grabbed him by the arm and led him into the lunch room (Chase: 228);

I slid out of bed and grabbed her (Chase: 216);

He’d grabbed Hall by the shoulders. `And who do you think you are making all these decisions? God Almighty' (James: 159).

На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что жестовая коммуникация играет важную роль в человеческом взаимодействии, так как жесты несут дополнительную информацию, значимую для процесса общения.

И еще один жест, который производится с эмоциями:

He thumped his fist on the table, sent an empty coffee mug flying and hung his head (James: 90). Данные жесты и действия очень эмоциональны и показывают чувства, которые испытывает герой — пожилой одинокий мужчина — спорящий с молодой женщиной, которая ему годится в дочери, при чем, он понимает, что она права, и, более того, он испытывает к ней добрые отцовские чувства, но он привык, что именно он всегда прав, и никто не смеет ему перечить. Эти действия не имеют адресата, они просто отражают внутреннее состояние героя.

He smoothed down his thick, uncombed hair…(James: 20). Одинокий пожилой мужчина, потерявший жену, вырастивший детей и оставшийся жить в большом некогда шумном доме, не подходил к зеркалу долгое время, но случайно к нему постучали в дверь, и он пытается привести себя в порядок, одновременно открывая дверь визитерам. Жесты касания в данном примере показывают волнение и спешку, мы можем отнести их к симптоматическим.

В следующем примере мы снова встречаем симптоматический жест:

Gabriel tightened the belt of his dressing gown and continued along the landing, passing closed doors to dusty rooms he hadn’t been inside for months (James:21).

Эмоции показаны и в данном жесте:

She wrapped her arms around her shivering body. `Er. actually, I need to go into Deaconsbridge.' (James: 129). Героиня, заболев, не хочет утруждать хозяина дома, где она остановилась, поездкой в аптеку, и, несмотря на озноб и поднявшуюся температуру, собирается поехать сама. Обхватив себя руками, она пытается перестать дрожать. Данное действие отражает ее состояние на момент разговора и является симптоматическим жестом.

3. Коммуникативные жесты (значимые по отношению исполнителя жеста к адресату) — движения тела, направленные на конкретного адресата и несущие ему какую-либо информацию коммуникативного плана.

Примером коммуникативного жеста является пример ниже: Clara winked at Archie and tutted (James: 97). В данном примере героиня заговорщицки подмигивает приятелю, тем самым, без слов, объясняя ему свое поведение.

Глагол wink в данном случае является коммуникативным жестом. Направленность на адресата эксплицируетcя предлогом at. В следующем примере описывается ситуация, в которой движения bent down, place. a hand интерпретируются как коммуникативные жесты, адресованные конкретному человеку:

Jonah bent down to him cautiously, and for the first time in his life he placed a tentative hand on his father’s shoulder, expecting it to be pushed away roughly and to be told, `Don't touch me!'(James: 114).

Рассмотрим пример из романа Х. Ли «Убить пересмешника»:

Atticus sat down and nodded to the circuit solicitor, who shook his head at the judge, who nodded to Mr. Tate, who rose stuffy and stepped down from the witness stand (Lee). В данном примере представлена ситуация, в которой сразу несколько человек, не произнеся ни слова, поняли друг друга при использовании коммуникативных жестов. Адвокат кивнул прокурору, показывая тем самым, что у него нет больше вопросов к свидетелю, прокурор повернул голову к судье, давая понять, что он не против закончить допрос свидетеля, судья кивнул свидетелю, показывая, что он может занять свое место в зале. Свидетель покинул место дачи показаний. Номинации nod, shake hands обозначают коммуникативные жесты, направленные на адресата.

Что касается приветствия, то характерным жестом здесь является рукопожатие. Данный жест носит гендерный характер, потому как принят, в основном у мужчин (поподробнее про рукопожатие, отметить, что это более мужской жест) «They shook hands, but I bet he breathed a sigh of relief when he got outside again» (James: 103)

Embrace, hug, squeeze и press — все данные жесты исполняются по-разному и выражают разные чувства. Так, жест embrace исполняется иначе, чем hug и имеет другое значение: он выражает другие интимные или, во всяком случае, более интимные — отношения между партнерами (Там же: 306).

Как показывал анализ художественной литературы, наряду с фразовым глаголом shake hands очень распространены следующие фразовые глаголы, так же относящиеся к жестам касания и выражающие различные действия: put someone’s arms, give a hug (a kiss, a smile, etc), take arms, push someone, pull someone, place hands.

I put my arm around her and kissed her (James: 234);

I put my arm around her and gave her a little hug (James: 236);

Roy gave me a light punch on the chest. «That's right. Like brothers (Chase: 238);

She reached out and put her hand on mine. «You see, Chet and I.» She stopped and squeezed my hand (James: 240);

Clara put her arms round her precious son (James: 37);

Taking her son’s hand she lowered her voice (James: 38);

Ned put his hands behind his back and screwed a shoe into the floor (James: 106);

They came in close and, one on either side of her, they pushed her hard against the driver’s door they smelt of sour beer and stale cigarette smoke (James: 34);

She pushed past Mr. Liberty, knelt on the stone flagged floor and hugged Ned. But hot on the heels of relief came irrational anger and, to her shame, it was all she could do to stop herself shaking him (James: 44);

Pulling him into bed with her, she planted a huge kiss on his cheek then blew the fruitiest of raspberries into his warm neck. As he squealed, giggled and wriggled, the strength of her love for him rose within her and she held him tightly, vowing never to make him unhappy as Jonah Liberty had been (James: 96);

She stopped what she was doing, sat down, and pulled him onto her lap, knowing that if she wasn’t careful, she’d have a tearful rebellion on her hands (James: 105);

It took all of her strength to pull him onto his feet and then sit him on the tree trunk (James: 124);

He pushed open the door and brace himself for another difficult encounter (James: 124);

She stuck out her chest and placed her hands on her hips provocatively. 'Is that because you don’t fancy me in the role of stepmother?' (James: 87).

Наряду с распространенными глаголами hug, kiss, embrace, мы встретили глаголы, которые не так часто используются, но, тем не менее, выражающие те же теплые чувства, доброжелательность и поддержку. Это глаголы cradle, lay. hand, take … hand, например:

She took his hands in hers and squeezed them (James: 125);

В следующем примере несколько глаголов-жестов обозначают искренние теплые нежные действия взрослого сына по отношению к отцу, которые всю жизнь его отвергал, и вдруг поменял свое отношение: Jonah bent down to him cautiously, and for the first time in his life he placed a tentative hand on his father’s shoulder, expecting it to be pushed away roughly and to be told, `Don't touch me!'(James: 114). Два последних глагола в примере выражают привычное ожидаемое агрессивное поведение отца героя.

Негативное отношение, гнев, агрессия (пощечина) выражается такими жестами, как grip:

. he looked at me, his hand sliding down my arm and gripping my wrist (Chase: 223). В детективной истории Джеймса Чейза один из героев попадает в затруднительное положение, на него нападают грабители и пытаются узнать, как открыть сейф, действуя агрессивно. А в следующем примере девушка главного героя, пытается выяснить ситуацию: She gripped my arm «Tell me. What happened?» (Chase: 248). Она напугана, поэтому действует жестко.

В этой главе мы остановились на анализе значениий и словарных дефиниций глаголов, обозначающих жесты касания: touch, feel, palp, hand, hug, embrace, hold и других. Здесь же мы выделили такие семантические признаки, отличающие глаголы касания, как сила контакта, намеренность и контролируемость действия, самостоятельность движения, моментальность контакта, площадь контакта, последствия.

В следующем параграфе мы описали и проанализировали функции, которые выполняют касания в коммуникации, привели примеры из современных художественных произведений, уделяя внимание коммуникативным смыслам жестов касания. Так бытовое касание может выполнять следующие функции: выражение дружбы, участия, заботы по отношению к адресату жеста; отражение интимного отношения к адресату, в частности сексуально интимного; установление контакта между жестикулирующим и адресатом и привлечение внимания адресата к кому-либо или чему-либо; отражение доминантного положения человека на некоторой шкале. Мы выяснили, что люди прикасаются друг к другу по равным причинам, разными способами и в разных местах. Ученые, изучающие тактильное поведение людей, считают, что в зависимости от цели и характера прикосновения можно разделить на следующие типы: 1) профессиональные — они носят безличный характер, человек при этом воспринимается только как объект общения (осмотр врача); 2) ритуальные — рукопожатия, дипломатические поцелуи; 3) дружеские; 4) любовные.

В данной главе мы нашли и проанализировали более 130 примеров жестов касания из современно английской прозы.

Мы проанализировали лексические единицы английского языка, в семантику которых входит указание на невербальный акт касания, осуществляемый человеком, — это, прежде всего, глаголы touch, feel, palp, hand, hug, stroke, caress, pat, tickle, embrace, rub, hold, rap, strike. К глаголам касания их можно отнести на том основании, что семантический центр всех этих языковых единиц таков включает компонент: «сделать так, чтобы часть тела жестикулирующего (в нашей терминологии — рабочий орган: обычно это рука) в результате движения пришла в физический контакт с частью тела адресата или с некоторым материальным объектом». Таким образом, глаголы касания описывают и итоговое состояние («находиться в контакте»), и способ, которым оно достигается («движение») (Крейдлин).

Заключение

Невербальное общение, более известное как язык поз и жестов, включает в себя все формы самовыражения человека, которые не опираются на слова. Психологи считают, что чтение невербальных сигналов является важнейшим условием эффективного общения. Невербальные сигналы так важны в общении по нескольким причинам:

* около 70% информации человек воспринимает именно по зрительному (визуальному) каналу;

* невербальные сигналы позволяют понять истинные чувства и мысли собеседника;

* отношение к собеседнику нередко формируется под влиянием первого впечатления, а оно, в свою очередь, является результатом воздействия невербальных факторов — походки, выражения лица, взгляда, манеры держаться, стиля одежды и т. д.

Эффект большинства посланий создается невербальной информацией: 37% - тональность голоса и 55% - выражением лица.

В данной работе мы выяснили, что невербальные сигналы особенно важны в общении по нескольким причинам:

* около 70% информации человек воспринимает именно по зрительному (визуальному) каналу;

* невербальные сигналы позволяют понять истинные чувства и мысли собеседника;

* отношение к собеседнику нередко формируется под влиянием первого впечатления, а оно, в свою очередь, является результатом воздействия невербальных факторов — походки, выражения лица, взгляда, манеры держаться, стиля одежды и т. д.

Особенно ценны невербальные средства общения потому, что они спонтанны, бессознательны и, в отличие от слов, всегда искренни.

Во многих научных работах существует некоторая путаница в понятиях «невербальное общение», «невербальная коммуникация», «невербальное поведение» чаще всего использующихся как синонимы. Нам представляется важным дифференцировать эти понятия и уточнить контекст, в котором предполагается дальнейшее их употребление.

Понятие «невербальное общение» является более широким, чем «невербальная коммуникация». Невербальная коммуникация — это система символов, знаков, используемых для передачи сообщения и предназначенная для более полного его понимания, которая в некоторой степени независима от психологических и социально-психологических качеств личности, которая имеет достаточно четкий круг значений и может быть описана как специфическая знаковая система" .

В заключении хотелось бы отметить, что невербальная коммуникация — это обмен и интерпретация людьми невербальных сообщений. Интерпретируя невербальные послания собеседника, необходимо учитывать ряд факторов:

1. национальная принадлежность (так, одни и те же жесты могут означать разное у разных народов);

2. состояние здоровья (у человека в болезненном состоянии меняются взгляд, звучание голоса, жесты обычно более вялые, хотя есть заболевания, сопровождающиеся повышенной возбудимостью, эмоциональностью);

3. профессия человека;

4. уровень культуры;

5. статус человека;

6. актерские способности (многие умеют играть не только словами, но и невербальными знаками);

7. возраст;

8. сочетание невербальных знаков;

9. возможность проявить и воспринять невербальные средства общения (физическая преграда между партнерами затрудняет их полноценное восприятие, как например, при разговоре по телефону).

Интерпретация невербальных посланий — творческий процесс, который требует от его участников наблюдательности, интереса и внимания к людям.

Опираясь на труды вышеперечисленных ученых, мы пришли к выводу, что под коммуникацией понимается акт или процесс передачи информации другим людям или живым существам, связь между двумя или более индивидами, основанная на взаимопонимании, сообщение информации одним лицом другому.

Что касается видов передачи информации (другими словами, паралингвистических средств общения), выделяют три основных: фонационные (например, тембр голоса, интонация, темп и громкость речи), кинетические (сюда относятся жесты, позы и мимика) и графические, которые выделяются в письменной речи.

1. Абрамова Е. Невербальная межкультурная коммуникация / Е. Абрамова // Лефортовские чтения: М. —2005. 140 с

2. Аллан Пиз «Язык телодвижений» — М.: Изд-во Эксмо, 2004. -272 с

3. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова. — М.: Наука, 1976. 388 с.

4. Болотов В. И. Актуализация антропонимов в речи (на материале английского языка): дис. канд. филолог, наук / В. И. Болотов. -Ташкент, 1970.-250 с.

5. Биркенбил В. Язык интонации, мимики, жестов В. Биркенбил. СПб.: Питер, 1997. 176 c.

6. Брудный A.A. О проблеме коммуникации / A.A. Брудный // Методологические проблемы социальной психологии. — М.: 1977.94 с.

7. Василик М. А. Основы теории коммуникации: Учебник / М. А. Василик. М.: Гардарики, 2003. 615 с.

8. Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения Т. Г. Винокур. — М.: Наука, 1993. — 159 с.

9. Грушевицкая Т. Г. Основы межкультурной коммуникации, глава 4.2

10. М. Л. Бутовская «Язык тела: природа и культура» — М.: Научный мир, 2004. — 440 с

11. О. С. Виханский, А. И. Наумов «Менеджмент»: Учебник. -3е изд. — М.: Экономистъ, 2003. -528 с.

12. Бим И. Л. Теория и практика обучения немецкому языку в средней школе. Проблемы и перспективы. — М.: Просвещение, 1988.

13. Введенская Л. А. Культура речи. Для студентов колледжей. — Ростов — на — Дону.: Деникс, 2001.

14. Введенская Л. А. Культура и искусство речи. — Ростов — на — Дону.: Деникс, 1996.

15. Вежбицкая А. Речевые акты/ А. Вежбицкая // НЭП. Вып.16.-Москва, 1985.-251 с.

16. Вежбицкая А. Личные имена и экспрессивное словообразование. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая // Языки слав. Культуры.-Москва, 1997. С.99

17. Воробьёв В. В. Лингвокультурология / В. В. Воробьёв.- Москва, 1997. 83 с.

18. Гез Н. И. Формирование коммуникативной компетенции как объект зарубежной методики исследования // ИЯШ: 1985.

19. Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации. — М.: «Наука», 1980. — 238 с.

20. Грушевицкая Т. Основы межкультурной коммуникации. Учебник для ВУЗов под редакцией А. П. Садохина. — М.: Юнити. — Дана, 2002.

21. Гак В. Г. Высказывание и ситуация / В. Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики. М.: Изд-во АН СССР, 1973. — 599 с.

22. Гальперин И. Р. Стилистика английского языка / И. Р. Гальперин. М.: 1981 -416 с.

23. Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации. М.: Наука, 1980.-104,213 с

24. Горелов И. Н. Кинесика / И. Н. Горелов // ЛЭС. М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 220 — 221.

25. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. -М.: Логос, 2003. 460, 464−465 с.

26. Екинцев В. И. Невербальная коммуникация: понятия и формы: Учеб. пособие / В. И. Екинцев Забайк. гос. гуманит.-пед. ун-т им. Н. Г. Чернышевского. Чита, 2006. — 135 с.

27. Казарцева О. М. Культура речевого общения: теория и практика. — М., 1999.

28. Клакхон К. Зеркало для человека.

Введение

в антропологию / К. Клакхон. СПб.: Питер, 2003. — 165, 191 с.

29. Кнапп М. Л., Невербальные коммуникации. — М.: «Наука», 1978. — 308 с.

30. Крейдлин Г. Е. Язык жестов и невербальная коммуникация / Г. Е. Крейдлин // Лингвистика для всех. 2004. — 69, 82 с.

31. Лабунская В. А., Экспрессия человека: общение и межличностное познание / В. А. Лабунская. Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999. — 214 с.

32. Лабунская В. А., Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). — Ростов-на-Дону: «Феникс», 1988. — 246 с.

33. Лайонз Дж. Язык и лингвистика. Вводный курс: Пер. с амер. / Дж. Лайонз. М.: Едиториал УРСС, 2004. — 320 с.

34. Лендел Ж. Обращения, приветствия и прощания в речевом этикете современных венгров / Ж. Лендел // Национальная специфика речевого поведения / Ж. Лендел. М.: Наука, 1977. -С. 193−218.

35. Леонтович О. А. «Россия и США введение в межкультурную коммуникацию «/ О. А. Леонтович. — Волгоград: Перемена, 2003. -307, 398 с.

36. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции / А. Н. Леонтьев. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. 300 с.

37. Майол Э. Эти странные англичане / Э. Майол, Д. Милстед. — М.: Эгмонт Россия ЛТД, 2001. 72 с.

38. Мельник А. Язык жестов / А. Мельник. М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2003. — 100−102,103−105, 117 с.

39. Морозов В. П. Невербальная коммуникация: экспериментально-теоретические и прикладные аспекты / В. П. Морозов // Психологический журнал. 1993. -№ 1. — 18, 19 с.

40. Морозов В. П., Искусство и наука общения: невербальная коммуникация. — М.: ИП РАН, Центр «Искусство и наука», 1998. — 189 с.

41. Ниренберг Д. Словно раскрытую книгу, прочти человека / Д. Ниренберг, Т. Калеро. Минск.: ООО «Попурри», 2006. — 119, 325 с.

42. Норман, Б. Ю. Лингвистические задачи: учеб. пособие / Б. Ю. Норман. М.: Флинта: Наука, 2006. — 272 с.

43. Нэпп М. Невербальное общение / М. Нэпп, Дж. Холл. — СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. 512 с.

44. Очерк американского коммуникативного поведения / Науч. ред. Стернин И. А., Стернина М. А. Воронеж: Изд-во «Исток», 2001. -206 с.

45. Ощепкова В. В. Язык и культура Великобритании, США. Канады, Австралии. Новой Зеландии / В. В. Ощепкова. — М./СПб.: ГЛОССА/КАРО, 2004. 61, 336, 367 с.

46. Пассов Е. И. Коммуникативный метод обучения иноязычному говорению. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1991

47. Персикова Т. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура. Учебное пособие для студентов ВУЗов. — М.: Логос, 2002.

48. М. А. Поваляева, О. А. Рутер «Невербальные средства общения «/Серия «Высшее образование». — Ростов н/Д: Феникс, 2004. -352 с.

49. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. — М., 2001.

50. Садохин А. П.

Введение

в теорию межкультурной коммуникации А. П. Садохин. — М.: Высшая школа, 2005. 310 с.

51. Синяева И. М. Паблик Рилейшнз в коммерческой деятельности: Учебник / И. М. Синяева Под ред. проф. Г. А. Васильева. — М.: ЮНИТИ, 1998. 287 с.

52. Сафонова В. В. «Изучение языков международного общения в контексте диалога культур и цивилизаций «/ В. В. Сафонова — Воронеж: Истоки, 1996. 204, 237 с.

53. Ступин Л. П. Английский язык на научных конференциях / Л. П. Ступин, А. Н. Лапицкий. — Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1984. — 144 с.

54. Ступин Л. П. Современный английский речевой этикет / Л. П. Ступин, К. С. Игнатьев. Л.: Изд-во ЛГУ, 1980. — 189 с.

55. Сысоев П. В. «Культурное самоопределение личности в контексте диалога культур «/ П. В. Сысоев Там бов: 2001. — 145, 180 с.

56. 15. Тен Ю. П. Культорология и межкультурная коммуникация Ю. П. Тен. — Ростов н/Д: Феникс, 2007 — 328 с.

57. Тер — Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М., 2000.

58. Тумаркин П. С. Невербальная коммуникация в обучении иностранцев русскому языку / П. С. Тумаркин // Моск. лингв, журн -2005.-N2. 130с.

59. Уфимцева Н. В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н. В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 2000. 135 с.

60. Фоломкина С. К. Теория речевой деятельности и обучение иностранному языку / С. К. Фоломкина. В кн.: Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М.Тореза, 2003, вып. 205. — 63 с.

61. Формановская Н. И. Русский речевой этикет как национально-культурный компонент языка/общения. Международная научная конференция «Язык и культура». Ин-т иностр. языков, 14−17 сентября Н. И. Формановская. М., 2001. — 120 с.

62. Формановская Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методологический аспекты / Н. И. Формановская. М., 2002. — 87−88с.

63. Формановская Н. И. Речевой этикет: русско-английские соответствия Н. И. Формановская, C.B. Швецова. — М.: Высшая 1 школа, 2002. 96 с.

64. Хайруллина Р. Х. Лингвистика межкультурных коммуникаций: курс лекций / Р. Х. Хайруллина. Уфа: Изд-во БГПУ, 2005. — 138 с.

65. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с нидерл. / Общ.ред. и послесл. Г. М. Тавризян / Й. Хейзинга. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 2002. -10, 24 с.

66. Холл. Э. Как понять иностранца без слов. — М.: «Наука», 1995.

67. Швейцер А. Д. Очерк современного английского языка в США. -М. 2003; Литературный английский язык в США и Англии / А. Д. Швейцер. М., 2001. — 7−8 с.

68. Шмелева Т. В. Кодекс речевого поведения / Т. В. Шмелева // Русский язык за рубежом.-2003. 17, 36, 145 с.

69. Шубин Э. П. Языковая коммуникация и обучение иностранным языкам / Э. П. Шубин. М: Просвещение, 2002. — 350 с.

70. Щерба Л. В. Методика преподавания иностранных языков как наука. В кн.: Преподавание иностранных языков в средней школе. Общие вопросы методики Л. В. Щерба. М.: АПН РСФСР, 1987. -7с.

71. Щерба Л. В. О взаимоотношениях родного и иностранного языков / Л. В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. -Л.: Наука, 1974.-339 с.

72. Якобсон П. М. Общение людей как социально-психологическая проблема / П. М. Якобсон. М.: Знание, 1983. — 40 с.

73. Ярцева В. Н. Принципы типологического исследования родственных и неродственников языков / В. Н. Ярцева // X международный конгресс лингвистов: проблемы языкознания.- М.: 1967.-203 .

74. Adams V. An Introduction to Modem English Word-Formation / V. Adams London: Longman Group Ltd., 1973. — 230 p.

75. Austin J.L. Philosophical Papers / J.L. Austin. Oxford: Oxford University Press, 1962. — 169 p.

76. Biber D. Longman Grammar of Spoken and Written English / D. Biber, S Johansson, G. Leech, S Conrad, E. Fine. — London, 2000. — 1411 p.

77. Blum-Kulka S. Indirectness and politeness in requests: Same or different? / S. Blum-Kulka // Journal of pragmatics 11(2), 1987. P. 131−146.

78. Brown R. Address in American English / R. Brown, M. Ford. // Journal of Abnormal and Social Psyshology, 62. 1961. — P. 375−385.

79. Brown R. Address in American English / R. Brown, M. Ford. // Language in Culture and Society. A Reader in Linguistics and Anthropology Ed. By Dell Hymes, New York: Harper & Row, 1964. — 764 p.

80. Brown R. The Pronauns of Rower and Solidarity/ R. Brown, A. Gilman // Language and Social Contex: Selecned readings. -Harmondsworth, 1979. P. 252−282.

81. Brown P. Politeness: Some universals in language usage // P. Brown, S.D. Levinson. — Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

82. Byram M. Teaching and Assessing Intercultural Competence / M. Byram. Clevedon: Multilingual matters LTD, 1997.

83. Chaika E. Language the Social Mirror / E. Chaika. — Cambridge: Newbury House, 1989. — 1774 p.

84. Clark H. Polite responses to polite requests / H. Clark, D. Schunk. // Cognition, N2 8, 1980. — P. 11−143.

85. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of English Language / D. Crystal. — Cambridge, 2003. — 499 p.

86. Edwards M. Opening and closing the conversation—how coursebook dialogues can be implemented in the classroom. / Edwards M. and K. Csizer. NovELTy 8 (2), US. — 2001. — P. 55−66

87. Emihovich C.A. The intimacy of Address: Friendship Markers in Children’s Social Play / C.A. Emihovich // Language in Society, N210. 1981. -P. 189−199.

88. Ervin-Tripp S.M. Sociolinguistic rules of address / S.M. Ervin-Tripp // Sociolinguistics. — Harmondwoth, 1972. — P. 225−240.

89. Fishman J.A. Sociology of English as an Additional Language / J.A. Fishman. // The Other Tongue: English Across cultures. Ed. by B. Kachru, 2-nd ed. — Urbana&Chicago: University of Illinois Press, 1992. —P. 19−24.

90. Fishman J.A. Language and Ethnicity: The view from within/ J.A. Fishman // The Handbook of Sociolinguistic. Ed. by F. Coulmas. — Oxford: Blackwell Publishers, 1997. P. 327−343.

91. Fraser B. Perspectives on politeness / B. Fraser. // Journal of

92. Pragmatics N~ 14. — P. 219−236.

93. House J. Politeness in English and German: the function of Pleaseand

94. Bitter / Editors: Blum-Kulka, House and Kasper, 1989. — P. 96 119.

95. Humphrey S.M. If you had to choose, what would you do? / S.M.

96. Lakoff R.T. Language and Woman s Place / R.T. Lakoff. New York, 1975. 185 p.

97. 156. Krusigma E.A. Handbook of Present-day English. Part ii, vol. 3. / E.A. Krusigma. Croningen, 1931.

98. Leech G. Principles of Pragmatics / G. Leech — London, 1983. — 250 p.

99. Leech G. Communicative Grammar of English / G. Leech, J.A. Svartvik-Moscow, 1983.-304 p.

100. Leech G. The Distribution and Function of Vocatives in Amtrican and British English Conversation / G. Leech // Out of corpora: Studies in Humour of Stig Johanson, N2 32/2. Amsterdam, 1999. — P. 107−118.

101. Lerner G. Selecting Next Speaker: The Context sensitive Operation of a Context — free Organization / G. Lerner // Language in Society, N2 32/2,2003. — P. 177−201.

102. Levinson S.C. Pragmatics / S.C. Levinson. Cambridge, 1985. — 420 p.

103. Ling L.E. An Introduction to Singapore English / L.E. Ling, A. Brown. Singapore: McGrawHill, 2005. — 243 p.

104. Maybin J. An English Canon? Using English: from conversation to canon / J. Maybin / Edit, by J. Maybin and N. Mercer — London: Routlege, 2001 p. 5−27.

105. Monson S.C. Word building / S.C. Monson. New York: The

. Macmillan Company, 1958. 156 p.

106. Perret D. Les appellatifs (analyse lexical et actes de parole) / D.

107. Schefflen A. E., Schefflen A. Body language and social order. Communication as behavioral control / A.E. Schefflen, A. Schefflen. Prentice-Hall, Englewood Cliffs. N.Y., 1972.

108. В. Д. Аракин.- М.: Владос ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, 2003. 520 с.

109. Chandler G. Savage Tide / G. Chander. New English library, 2003. -314 p.

110. Chandler, R. Farewell, My Lovely / R. Chandler.- Boston, 1995. 15 p.

111. Green G. The quiet American / G. Green.- M.: Изд-во Менеджер, 2004. 166 p.

112. Green J. Spellbound / J. Green. Penguin books, 2003. — 440 p.

113. Levin I. A kiss before dying / I. Levin.- M.: Айрис-Пресс, 2006.384 p.

114. Murdoch, I. A. The Sand Castle / Murdoch I. Л.: Просвещение, 1975.-216 p.

115. Segal E. Love story / E. Segal.- M.: Айрис-Пресс, 2008. 224 p.

116. Shaw B. Heartbreak house. Major Barbara / B. Shaw.- L.: G. Bells and sons, 967. 394 p.

117. Vine B. A dark adopted Eye / B. Vine.- England: Pengguin Books Ltd, 1986, 88 p.

118. Wilde O. Plays / O. Wilde. Moscow: Foreign languages publishing house, 1961. — 360 p.

119. Woods S. Dead Eyes / S. Woods.- New York: Harper Collins, 1994.-22 p.1. Словари СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

1. Chase, J .H. Come Easy Go Easy. [Текст] / J. H. Chase — На англ. Яз. — М.: АЙРИС ПРЕСС. 2003. 384 с

2. James, E. Precious Time [Текст] / Erica James — London, Condensed Books Division. The Reader’s Digest Association Limited, 2001. — 185p

15. Конецкая, В. П. Социология коммуникации [Текст] / В. П. Конецкая. — М.: УБУ, 1997. 164 с.

16. Красных, В. В. Лингво-когнитивный подход к коммуникации [Текст]. Сб. материалов. — Язык. Сознание. Коммуникация. № 12. МГУ им Ломоносова. Фил Ф-т. 2000.? 132 с.

17. Крейдлин, Г. Е. Национальное и универсальное в семантике жеста. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке [Текст] / под ред. Арутюновой Н. Д.? М.: Индрик, 1999.? 424 с.

18. Крейдлин, Г. Е. Невербальная семиотика. [Текст] / Г. Е. Крейдлин. М.: Новое литературное обозрение, 2002.? 592 с

23. Мечковская, Н. Б. На семиотическом перекрестке: мотивы движения тела в невербальной коммуникации, в языке и метаязыке [Текст] / Н. Б. Мечковская // Логический анализ языка. Языки динамического мира. — Дубна: Международный университет природы, общества и человека, 1999. — С. 376−393