Разбирательство гражданских дел в третейском суде

ОГЛАВЛЕНИЕ Введение Глава 1. Особенности разбирательства споров в третейских судах России

1.1 Понятие третейского суда

1.2 Отдельные процессуальные аспекты третейского разбирательства

1.3 Акты третейского суда Глава 2. Разбирательство гражданских споров в третейском суде согласно новому проекту законодательства

2.1 Изменение законодательства в отношении третейского разбирательства

2.2 Понятие третейского суда

2.3 Отдельные процессуальные аспекты третейского разбирательства

2.4 Акты третейского суда Заключение Библиографический список ВВЕДЕНИЕ На данный момент в мире преобладает рыночная модель экономики. В условиях которой имеет место быть большой объем коммерческого оборота. Предоставление не только товаров, но и услуг простым пользователям и розничным покупателям, а так же другим организациям и предпринимателям, при осуществлении транзакции с которыми необходимо заключение договора. Различные организации в условиях конкуренции и отсутствия каких-либо иных финансовых источников кроме собственного дохода и оборота нередко попадают в ситуации, в которых исполнение договора полностью или в части представляется невозможным. Так же происходят ситуации, при которых во время составления договора обе стороны заблуждались о каких-либо фактах. Для разрешения возникающих споров стороны обращаются в арбитражные суды или суды общей юрисдикции. Но из-за перегруженности государственных судов возникают другие пути разрешения споров: медиация, мировые соглашения или третейские суды. Такие способы называют альтернативными способами разрешения споров.

Третейские суды обладают большим потенциалом, который, к сожалению, не раскрывается в действующем законодательстве (Федеральный закон от 24 июня 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации»). Широкое эксплуатирование института третейских судов окажет положительное влияние на нагрузку государственных судов, но для достижения этого необходима устойчивая и грамотная законодательная база.

Тем не менее, важно отметить, что осуществление третейского разбирательства возможно лишь в отношении споров гражданско-правового характера, то есть между частными лицами. Рассмотрение в третейских судах споров административно-правового характера не представляется возможным, так как подобные споры в большей части уже имеют альтернативный, отличный от судебного разбирательства, способ разрешения и относятся к ведению исполнительных органов власти.

Актуальность данной темы заключается в том что в контексте действующего законодательства о третейских судах, к которому относится Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации», а также положения процессуальных кодексов (Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации), существует достаточное количество вопросов не регулируемых законом. К примеру, одним из самых больших стоит вопрос об арбитрабельности споров. Поэтому сфера альтернативных способов разрешения споров нуждается в реформировании, теоретическом осмыслении и анализе сложившейся практики.

В январе 2014 Министерством Юстиции Российской Федерации в соответствии с Посланием Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 12.12.2013 и поручением Председателя Правительства Российской Федерации были представлены законопроект нового Федерального закона, регулирующего третейские суды, «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и соответствующие проекты поправок в законодательство, направленные на совершенствование системы третейского судопроизводства. В проекте Федерального закона достаточно большое внимание было уделено важным деталям третейского судопроизводства, которые не рассматриваются в ныне действующем Федеральном законе «О третейских судах в Российской Федерации». Тем не менее большое количество научных деятелей и специалистов в сфере третейских судов высказали мнение о том что законопроект не только не поспособствовал разрешению вопросов в тех направлениях, где это действительно было необходимо, но и создаст неблагоприятные условия для функционирования третейских судов.

Объектом исследования данной работы является альтернативный способ разрешения споров. Предметом же исследования выступает третейский суд как форма альтернативного способа разрешения споров.

Целью данной дипломной работы является изучение особенностей разбирательства гражданских споров в третейских судах и рассмотрение предлагаемых изменений в законодательство о третейских судах. Для достижения поставленной цели в работе решается ряд задач:

Раскрыть понятие третейского суда;

Обозначить принципы третейского разбирательства;

Рассмотреть процесс третейского разбирательства и принятия решений в третейском суде;

Рассмотреть предлагаемые Министерством юстиции изменения в законодательство о третейских судах, на основе академических статей.

Решению перечисленных задач подчинена структура работы, состоящая из введения, первой главы (особенности разбирательства гражданских споров в третейских судах России), второй главы (разрешение гражданских споров в третейских судах согласно новому проекту законодательства), заключения и библиографического списка.

Глава 1. ОСОБЕННОСТИ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА СПОРОВ В ТРЕТЕЙСКИХ СУДАХ РОССИИ

1.1 ПОНЯТИЕ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА Для изучения вопроса о рассмотрении гражданских споров третейских судах России первым представляется необходимость определить, что есть «третейский суд». В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 24 июня 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» третейский суд это «постоянно действующий третейский суд или третейский суд, образованный сторонами для решения конкретного спора».

Отправление правосудия по гражданским спорам в Российской Федерации осуществляется путем разрешения и рассмотрения судами, созданными в соответствии с Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации». В качестве таковых выступают государственные суды общей юрисдикции и арбитражные суды, которые осуществляют свою деятельность в соответствии с определенной в процессуальном законодательстве подведомственностью рассмотрения дел.

В то же время, законодательством Российской Федерации предусматривается возможность и иных юридических механизмов разрешения гражданских споров. Под этим предусматриваются альтернативные способы разрешения споров, в частности объектом рассмотрения данной работы выступают третейские суды, которые создаются и действуют на территории России в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации».

Важно указать на то что альтернативные способы разрешения споров были изобретены и применялись людьми еще в давние времена. К примеру, в Древнем Риме «в судебных процессах зачастую все присяжные выступали по отношению к сторонам исключительно как частные лица (judex privatum), а не в качестве представителей власти, обладающих силой государственного принуждения» Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы, М.: Волтерс Клувер, 2005. Некоторые ученые утверждают что разрешение споров в форме третейских судов предшествовало даже созданию государственных судов. Если рассмотреть историю развития третейских судов в России, то можно обнаружить что они так же уже давно использовались. Гоголь писал: «Людям трудно самим умириться между собой, но, как только встанет между ними третий, он из вдруг примирит. Оттого-то у нас всегда имел такую силу третейский суд, истое произведение земли нашей, успевший доселе более других судов» Скворцов О. Ю. см. там же. Тем не менее долгое время законных третейских судов не было, так как они подавлялись властью самодержца, который исключал любую альтернативу государственной власти. Периодом относительного расцвета для третейского разбирательства может считаться период раздробленности Древней Руси Скворцов О. Ю. см. там же. Но с началом присоединения земель к Московскому княжеству третейские суды снова ушли на дальний план.

Во времена же XIX века третейский суд приобрёл более значимую позицию и был предметом изучения и многих трудов, в том числе Вицина А. И. «О третейских судах по русскому праву», который выражал положительное отношение к данному институту. В противовес такой позиции, что является совершенно естественным явлением, Вербловский Г. В. отмечал, что третейский суд является учреждением частным, случайным, временным, стоящим вне системы судебных органов государства Скворцов О. Ю., см. там же., что тем не менее является основной позицией и на сегодняшний день.

В советское же время, хоть от третейских судов и не отказались, широкого распространения они все равно не получили. Третейское разбирательство на первом этапе регулировалось такими положениями как Декрет о суде № 1 от 24 ноября 1917 и Декрет ВЦИК о третейском суде от 16 февраля 1918, согласно которым заинтересованные лица могли обращаться в третейский суд для разрешения споров гражданского характера и даже частноуголовным Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы, М.: Волтерс Клувер, 2005. Но с принятием 16 октября 1924 Положения о третейском суде круг дел, которые могут быть рассмотрены третейским судом, сузился, так дела уголовного характера были исключены из компетенции, рассматриваемые споры не должны были носить характера будущего времени, третейские суды создавались лишь для разрешения конкретного спора.

Следующей ступенью становления третейских судов советского периода стало Постановление «Об улучшении работы государственного арбитража», принятое Советом Министров СССР 23 июля 1959 и позволявшее третейским судам рассматривать споры между юридическими лицами. Главной задачей по улучшению арбитража ставилось общественное участие, так существовал феномен рассмотрения споров третейскими судами непосредственно на предприятиях и в учреждениях, которые назывались выездными заседаниями. Тем не менее доля государственного контроля была весьма высока. Это проявлялось, например, в утверждении областными исполнительными комитетами Советов народных депутатов списков третейских судей Скворцов О. Ю., см. там же.

Но в целом широкого распространения и применения в период Советского Союза третейские суды не получили, что может быть подтверждено исследованиями Каллистратовой Р. Ф., где в 1969 году количество рассмотренных дел составило 183 спора, а в 1970 — 94 спора Скворцов О. Ю., см. там же. Некоторые ученые ставили под большое сомнение эффективность существования третейских судов, но были и положительные мнения, как у профессора Вологжанина В. П., в 1984 он писал: «третейское разбирательство хозяйственных споров не получило пока должного распространения. Его дальнейшее совершенствование и развитие несомненно отвечает интересам укрепления законности в сфере хозяйственных отношений» Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы, М.: Волтерс Клувер, 2005.

Что же касается современного этапа, разумно полагать что третейское разбирательство является наиболее разумной и обоснованной альтернативой судебного разбирательства в порядке гражданского или арбитражного процесса в государственных судах. Решение споров в третейских судах представляется более выгодным для предпринимателей и организаций, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, в виду возможности установления собственных правил проведения разбирательства, экономии временных ресурсов и возможность избрания места третейского разбирательства.

Согласно законодательству о судебной системе и судоустройстве, третейские суды не входят в систему государственных судов и не являются элементами российской судебной системы. Тем не менее третейские суды выступают необычным институтом и несут несколько специфическую функцию, которая одновременно направленна на защиту гражданских прав, но при этом имеет отличительный и самобытный способ формирования и процесс разрешение споров. Как отмечается в юридической литературе, «данный подход отражает российскую доктрину, рассматривающую эту категорию судов исключительно в качестве альтернативного способа защиты прав. Производный характер третейских судов состоит, во-первых, в том, что их применение ограничено. Это связано как со статусом лиц, способных выступать в качестве участников процесса в третейском суде, так и с характером споров, которые в принципе могут передаваться на рассмотрение в третейский суд. Во-вторых, сама защита гражданских прав в третейском суде может осуществляться только в силу соглашения сторон спора» Светланов А. Г. Конкуренция юрисдикции арбитражных судов Российской Федерации и третейских судов // Международное частное право: Современная практика. Сб. статей / Под ред. М. М. Богуславского и А. Г. Светланова. М., 2000. С. 253. В то же время, учитывая то что в соответствии с действующим законодательством третейским судам предоставляется право разрешать споры о праве, можно отметить что они входят в юрисдикционную систему государства.

Очередной отличительной чертой третейских судов может быть названо то, что данный институт обладает характером частного права, ввиду того что они могут создаваться непосредственно участниками гражданско-правовых отношений. Государство же в свою очередь только устанавливает общие правила создания и деятельности, но не участвует непосредственно в данном процессе. Другими словами, оно устанавливает законодательство, регулирующее третейское разбирательство. Некоторые исследователи говорят о том, что «только одна черта является общей для обоих видов судов: как тот, так и другой разрешают спор о праве гражданском, во всем же остальном они резко отличаются друг от друга» Плешанов А. Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: Проблемы теории и практики. М., 2002. С. 113.

Отличия между государственными и третейскими судами проявляются так же и в организации деятельности, и в ходе реализации соответствующих законоположений в правоприменительной практике. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 1998 г. N 9-П по делу о проверке конституционности ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и ст. 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан отмечается, что «право каждого на судебную защиту посредством законного, независимого и беспристрастного суда означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда, без предубеждения, полно, всесторонне и объективно. Поэтому ст. 47 (ч. 1) Конституции Российской Федерации гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом» Ч.1 ст. 47 Конституции Российской Федерации. Рассмотрение же споров в третейских судах основывается на других началах. Таким может предстать выбор тяжущимися лицами того суда, которому будет поручено разбирательство спора.

Однако выполняемая третейскими судами функция — защита нарушенных или оспоренных гражданских прав путем разрешения передаваемых на их рассмотрение споров — имеет и публично-правовой аспект, поскольку выступает как один из правовых инструментов, обеспечивающих состояние правопорядка в государстве. Подобное отражается и в ряде юридических конструкций, обеспечивающих деятельность третейских судов, таких как принятие мер по обеспечению искового требования; принудительное исполнение решений третейских судов, осуществляемое при содействии и с санкции государственных судов; институт оспаривания в государственных судах решений, принимаемых третейскими судами, и прочего, установленного действующим законодательством о третейских судах в Российской Федерации.

Причина, по которой институт третейских судов не причисляется к судебной системе Российской Федерации, заключается в том что третейские суды являются образованиями частноправового характера и не осуществляют правосудие как особый род государственной деятельности, присущий государственному аппарату. Но согласно научному мнению некоторых авторов правосудие осуществляется не только государственным судом, но и иными юрисдикционными органами, такими как третейские суды. Данная теория отмечалась еще в советских работах по процессуальному праву Иванов О. В. К вопросу о конституционных основах гражданского судопроизводства // Труды Иркутского университета. Т. 81. Сер. юридическая. Вып. 12. Ч. 2. Иркутск, 1971. С. 191 — 192; Нажимов В. П. Понятие и виды правосудия // Вопросы современного развития советской юридической науки. Л., 1968. С. 114; Мямин А. С. Внесудебное и третейское урегулирование внешнеторговых споров. С. 17. Фактически к упомянутому примыкает позиция, высказываемая Морозовым: «Вывод о том, что третейское разбирательство не является правосудием, сделан только исходя из действующего на данный момент законодательства. Если же попытаться разобраться в сути данного явления, то такой вывод уже не будет так очевиден. Поскольку такой орган, как третейский суд, вполне органично вписывается в систему органов, осуществляющих правозащитную деятельность, то и его деятельность вполне можно признать правосудием, хотя и не от имени государства, но в порядке, им предусмотренном» Морозов М. Э., Шилов М. Г. Правовые основы третейского разбирательства. С. 15.

Таким образом можно заключить что не смотря на то что третейские суды не являются частью судебной системы Российской Федерации, они тем не менее все равно выполняют роль института по разрешению споров. И даже с учетом частноправового характера, поскольку непосредственное регулирование деятельности третейского суда производится сторонами спора и арбитрами, выполняют столь важную функцию по защите гражданских прав.

1.2 ОТДЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССУАЬНЫЕ АСПЕКТЫ ТРЕТЕЙСКОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА Основываясь на положениях ныне действующего Федерального Закона «О третейских судах в Российской Федерации» в данном параграфе были рассмотрены отдельные процессуальные аспекты третейского разбирательства, являющиеся его составными частями.

В ст. 31 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» закреплена одна из основополагающих идей третейского разбирательства — принцип добровольного исполнения решения, принятого третейским судом.

Тем не менее следует отметить, что диспозиция упомянутой нормы несколько противоречива. Принцип добровольного исполнения решений третейского суда указан как обязанность сторон, возлагаемая на них третейским соглашением, однако обязанность не может основываться исключительно на добровольном усмотрении стороны. И более того, обеспечение исполнения решений третейского суда может быть принудительно исполнено с помощью вмешательства компетентного государственного суда и, как следствие, государственных исполнительных органов. Таким образом, декларирование принципа добровольного исполнения в качестве обязанности может представляться несколько неясным.

Разумно отметить что под добровольным исполнением решений третейского суда подразумевается не только юридическая, но и моральная обязанность осуществления принципа. В сущности же юридической обязанности лица исполнять решение третейского суда является такая обязанность соответствующего лица, которая сопровождается возможностью прибегнуть к мерам государственного принуждения при исполнении решения третейского суда в том случае, если проигравшая сторона отказывается делать это добровольно. В то же время моральная обязанность добровольно исполнять решение третейского суда является не менее важной. Соблюдения данного принципа отражает высокий уровень правовой культуры общества и как следствие стимулирование деятельности третейских судов и укрепление данного института в целом. Как отмечает профессор Е. А. Суханов, решение третейского суда может быть оспорено участником третейского разбирательства лишь при отсутствии в третейском соглашении упоминания о том, что решение третейского суда является для сторон окончательным.

Установление места третейского разбирательства регламентируется в зависимости от того, какой суд должен осуществлять третейское разбирательство — третейский суд для разрешения конкретного спора или постоянно действующий третейский суд. Вопрос о месте третейского разбирательства имеет целый ряд правовых последствий. Поэтому выбор места третейского разбирательства должен быть в числе первоочередных вопросов, подлежащих обсуждению при достижении третейского соглашения.

В случае рассмотрения спора постоянно действующим третейским судом, место третейского разбирательство не устанавливается местонахождением данного третейского суда. Третейское разбирательство может проходит как в стенах третейского учреждения, так и в ином, определенном сторонами гражданского спора, месте. В этом заключается отличие правил определения места судебного разбирательства в третейском суде от норм, регулирующих судебное разбирательство в государственных судах, которые по общему правилу предусматривают рассмотрение дела по месту нахождения соответствующего суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Ст. 20 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ (ред. от 21.11.2011) «О третейских судах в Российской Федерации» .

В третейском суде для разрешения конкретного спора место третейского разбирательства определяется только на основании договоренности сторон. В том случае, если стороны не определили место третейского разбирательства, этот вопрос решается третейским судом для разрешения конкретного спора с учетом всех обстоятельств дела, среди которых на первое место ставится фактор удобства для сторон. Кроме того, при выборе места третейского разбирательства должны учитываться факторы удобства для третейских судей (арбитров), наличие и стоимость вспомогательных услуг, к которым может прибегнуть третейский суд в ходе разбирательства, близость местонахождения предмета спора, а также местонахождение основных доказательств, которые могут быть использованы в третейском разбирательстве. При выборе места судебного заседания могут учитываться и иные обстоятельства, но первостепенным является обеспечение максимальной эффективности и экономичности разбирательства спора, переданного на разрешение третейского суда. Существует необходимость учета неюридических факторов, которые должны приниматься во внимание при выборе места арбитража. К таким факторам относятся: удаленность от сторон спора и наличие удобной транспортной схемы; техническая возможность обеспечения арбитражного (третейского) процесса; наличие квалифицированных арбитров; наличие квалифицированных юристов, которые могут представлять интересы сторон в арбитраже (третейском суде); размер технических расходов по проведению арбитража (третейского разбирательства) Хвалей В. Выбор места арбитража // Третейский суд. 2004. N 31 (1). С. 55.

В литературе высказано суждение, согласно которому в том случае, если нарушены правила о месте третейского разбирательства, то, как и любые иные нарушения процедурной нормы, это является основанием для отмены решения в случае его оспаривания или отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Арбитражный процессуальный кодекс РФ 2002 г. Официальный текст. Закон о третейских судах в Российской Федерации 2002 г. Комментарии к закону. С. 183 — 184 (автор комментария — М.Э. Морозов).

В целом же необходимо отметить что в основном решение о месте третейского разбирательства возлагается на стороны гражданского спора. В случае же если стороны не могут прийти к определенной договорённости, данная задача переходит для решения к третейскому суду.

Язык третейского разбирательства так же является важным аспектом третейского разбирательства. Пункт 1 ст. 21 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» опосредованно отражает конституционную норму, выраженную в ст. 68, согласно которой государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык. Данное положение и обусловило общую презумпцию, согласно которой, при отсутствии иных договоренностей между сторонами рассмотрения спора, языком третейского разбирательства является русский язык. Тем не менее указанное правило не является абсолютным. В случае если стороны изберут иной язык для третейского процесса, рассмотрение гражданского спора будет вестись на выбранном языке, из чего, соответственно, вытекает обязанность приводить всю документацию, как процессуальную так и использованную в качестве доказательств, в соответствующий вид (то есть переводить на установленный язык), либо отдельно прилагать соответствующую форму перевода. Принимая во внимание подобную возможность сторон, можно сделать вывод о том что данная норма носит диспозитивный характер, так как предоставляет право по собственному усмотрению сторон устанавливать правило о языке третейского суда в каждом отдельном третейском разбирательстве.

Но так же высказывались и критические суждения в адрес указанной нормы. Например, К. К. Лебедев выражал мнение о том что желательно внести изменения в данную норму, «поскольку многие современные языки могут вызвать у третейского суда большие, а иногда и непреодолимые трудности с переводом» Лебедев К. К. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации», стр. 24 — 25 (комментарий к ст. 21). При этом автор приводит пример из собственной практики, когда третейский суд столкнулся с трудностями, обусловленными поиском квалифицированного переводчика с исландского языка Лебедев К. К., см. там же, стр. 60. Подобного рода случаи, связанные с поиском квалифицированных переводчиков с нетипичных для России языков, хотя и могут иметь место в практике третейского разбирательства, все же являются редкими прецедентами. Потому как в наше время, при глобализации экономики и объединения экономического пространства в целом, лидирующим языком для заключения договоров, учитывая преобладание западной цивилизации, будет, как правило, английский. И именно поэтому он может встречаться в качестве альтернативы государственному языку в большинстве случаев рассмотрения споров третейским судом. В целом же право самостоятельного избрания языка третейского разбирательства тоже может быть отнесено к диспозитивным нормам, имеющим демократический характер, которые учитывают интересы заинтересованных лиц. Но, конечно, главным образом данное положение может быть воспринято как трудность именно из-за дополнительных затрат, которое оно может принести сторонам спора, а не из-за языкового барьера.

Указанная норма в том числе означает что участнику третейского разбирательства не может быть отказано в выступлении в заседании третейского суда на родном языке, так же как и предоставлять необходимые материалы на родном языке, даже если он не соответствует избранному языку третейского разбирательства. Обладая подобным правом участник разбирательства, выступающий и представляющий документы и другие материалы не на языке (языках) третейского разбирательства, обязан предоставить соответствующий перевод документов и позаботиться о соответствующем переводе выступлений в процессе.

В Федеральном законе от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» норма о форме заверения предоставленных материалов перевода не урегулирована. В сложившейся практике предпочтительной формой выступает нотариальная форма удостоверения перевода. Однако это не исключает невозможности иных форм удостоверения материалов перевода. Например, представляется допустимым для третейского процесса, что перевод удостоверяется переводчиком, который вызывает доверие у арбитров, осуществляющих судебное разбирательство, и которому также доверяют и участники процесса.

Так же в Федеральном законе от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» не урегулирован порядок привлечения переводчика для обеспечения прав лиц, не владеющих языком третейского разбирательства. Однако исходя из контекста нормы, установленной в п. 2 ст. 21 Федерального закона о третейских судах, именно на сторону, заинтересованную в переводе, возлагается бремя обеспечения перевода и привлечения переводчика для участия в третейском разбирательстве. При организации устного перевода в третейском процессе важно принять во внимание Комментарий ЮНСИТРАЛ по организации арбитражного разбирательства, в котором, помимо иных норм, содержатся и рекомендации по обеспечению возможных потребностей в переводе устных заявлений. В частности, в указанном Комментарии говорится о том, что если в ходе устного разбирательства потребуется устный перевод, то целесообразно рассмотреть вопрос о том, должен ли этот устный перевод быть синхронным или последовательным и должна ли ответственность за его обеспечение возлагаться на какую-либо из сторон или на третейский суд Комментарии ЮНСИТРАЛ по организации арбитражного разбирательства // Третейский суд. 2000. N 5. С. 16.

Таким образом следует заключить что норма о языке третейского разбирательства является диспозитивной и стороны и арбитры устанавливают язык, который будет использоваться в данном отдельном разбирательстве. Тем не менее основываясь на п. 1 ст. 21 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» презюмируется норма об использовании русского языка, так как на территории Российской Федерации он является государственным языком, как основного, если стороны не договорились об ином. В случае же избрания языком третейского разбирательства иностранного языка или предоставление доказательств и выступление стороны на языке отличном от языка третейского разбирательства, избранного сторонами, обязанность по предоставлению соответствующего перевода ложится на участника процесса. Поэтому можно сказать что данная норма всецело обеспечивается сторонами гражданского спора, который был предоставлен на рассмотрение третейскому суду.

Третейский суд имеет полномочия распорядиться о принятии обеспечительных мер. В соответствии с п. 1 ст. 11 Гражданского Кодекса РФ защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляется помимо прочих судебных органов и третейским судом. Важным вопросом в данном отношении выступает не только возможность и право лиц обратиться в третейский суд для разрешения спора и защиты нарушенных или оспариваемых прав, но и реальное исполнение решений принимаемых третейским судом. Подобная проблема возникает из-за недобросовестных участников разбирательства, потому как такой стороной тайно может быть скрыто имущество, денежные средства и иные доходы, в то время как третейских суд как негосударственный орган не обладает всеми возможными способами воздействия на органы и стеснен в применении обеспечительных норм, как следствие подобное может привести к задержке процесса рассмотрения дела или невозможности исполнения решения третейского суда. Из-за подобных проблем третейское судопроизводство лишается своего изначального смысла, дискредитируется сама идея третейского разбирательства как способа защиты субъективных гражданских прав.

Способом, позволяющим осуществить реальное исполнение решений принятых третейским судом, является принятие мер по обеспечению исковых требований. Такие нормы будут обеспечивать возможность реализовать решение третейского суда, которое будет принято в будущем, а так же будут способствовать всестороннему рассмотрению дела в ходе третейского процесса.

Тем не менее основополагающей идеей третейского разбирательства является добровольное подчинение сторон рассматриваемого гражданского спора третейскому суду, в следствии чего институт обеспечения иска входит в конфликт с принципами третейского разбирательства. Однако данная мера является вынужденной и предусмотрена законодателем. Это объясняется тем, что «меры по обеспечению иска осуществляются, как правило, против воли одной из сторон, а потому их реализация происходит обычно в принудительном порядке» Мусин В. А. Меры по обеспечению иска, предъявляемого в третейском суде // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате / Под ред. проф. В. А. Мусина. СПб., 2001. С. 48. См. также: Мусин В. А. Третейские суды и проблема обеспечения иска // Приложение к журналу «Хозяйство и право». 1999. N 9, стр. 25.. И, конечно же, ни один из участников третейского процесса не будет заинтересован в том чтобы его право распоряжения или пользования были ограничены, из чего возникает вопрос о том насколько охотно будут применяться меры обеспечительного характера самими участниками третейского процесса. Возможно данные препятствия могут быть преодолены лишь посредством принудительных механизмов исполнений соответствующих решений об обеспечении исковых требований, принятых третейским судом.

Наделение третейских судов самостоятельными полномочиями по принятию обеспечительных мер имеет целый ряд существенных недостатков. Во-первых, необходимо принять во внимание то обстоятельство что третейские суды не являются публичным властным институтом, поэтому их решения не обеспечиваются авторитетом государственной власти и не имеют принудительной силы. В особенности проблемным это может предстать в отношениях с третьими лицами, действия которых могут оказаться важными для реализации мер по обеспечению искового требования. Во-вторых, нередко можно встретить ситуацию, где необходимость принятия мер по обеспечению иска возникает прежде полного формирования состава третейского суда. Такое обстоятельство замедляет процесс реализации главных целей принятия мер по обеспечению иска — скорость и неожиданность их принятия. В-третьих, как справедливо отмечается в академической литературе Рашидов А. Различные подходы к проблеме обеспечительных мер // Третейский суд. 2003. N 5 (29), стр. 97., арбитры (третейские судьи) не всегда являются юристами, так как данное положение не является обязательным, что создает возможность рисков неправильного применения мер по обеспечению иска.

Как следует из Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», который действует сейчас, законодатель попытался максимально учесть упомянутые выше достоинства и несовершенства норм для мер по обеспечению иска. Институт мер по обеспечению иска в российском третейском процессе обеспечивается как собственно третейским судом, так и компетентным государственным судом, принимающим окончательное решение по этому вопросу.

Представлению доказательств в третейском процессе посвящена единственная норма — ст. 26 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». В данной статье регламентируется порядок распределения бремени доказывания между тяжущимися сторонами гражданского спора, рассматриваемого в третейском разбирательстве. Так же данная норма имеет диспозитивный характер и устанавливает что по большей части объем предоставления доказательств решается стороной третейского процесса, если только арбитром (третейским судьей) не будет принято решение что могут быть представлены и иные доказательства, но опять-таки он будет в праве указать на данное обстоятельство, что означает что предоставление новых доказательств необязательно будет иметь место.

В основе нормы, закрепленной в ст. 26 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», заложено характерное для гражданско-процессуальной теории доказывания правило распределения бремени доказывания, которое заключается в том что заинтересованное лицо обязано доказать те факты, на которые опирается его правовая позиция. Так же данная норма и правило находят отражение в принципе состязательности сторон, закрепляемом в процессуальном праве цивилистической направленности, как гражданский и арбитражный процесс.

Тем не менее указанное общее правило не является абсолютным, так как помимо данного правила имеются и специальные нормы. Из процессуальной теории известно, что «обязанности по доказыванию распределяются между сторонами на основании общего правила, установленного в процессуальном законе, и частных правил, содержащихся в нормах материального права» Треушников М. К. Судебные доказательства. 2-е изд., доп. М., 1999, стр. 66. Подобное может быть объяснено тем что у участников третейского разбирательства имеется допроцессуальный интерес, а так же они обязаны предоставить доказательственную основу ответственности, предусмотренной в договоре, являющемся материально-правовым основанием разрешаемого спора.

Таким образом, наличие в нормах материального права специальных предписаний о распределении бремени доказывания опровергает общую презумпцию возложения обязанности по доказыванию на лицо, ссылающееся на те фактические обстоятельства, которые являются основанием его требований и возражений. Именно в материальном праве, как правило, формируются специальные нормы, которые в последствии являются исключениями из общего правила о распределении бремени доказывания. Например, такими презумпциями в гражданском праве являются: презумпция вины лица, причинившего вред; презумпция вины стороны обязательства, не исполнившего обязательства либо исполнившего обязательство ненадлежащим образом; презумпция ответственности предпринимателя независимо от вины. Так, устанавливая основания повышенной ответственности предпринимателя за нарушение гражданско-правовых обязательств (п. 3 ст. 401 Гражданского Кодекса РФ), законодатель в процессуальном аспекте возлагает на должника бремя доказывания того, что нарушение обязательства стало следствием непреодолимой силы, что может стать основанием освобождения его от ответственности.

Каждая из сторон рассмотрения гражданского спора в третейском суде самостоятельно определяет состав фактов, которые входят в предмет доказывания. Практика не только третейского разбирательства, но и разбирательства споров в государственных судах свидетельствует об определенных проблемах, возникающих у сторон при определении предмета и пределов доказывания. В свое время П. Я. Трубников отмечал, что нередки случаи, «когда субъекты доказывания начинают собирать доказательства, не сформулировав четко его предмет, что приводит к ошибкам» Трубников П. Я. Вопросы гражданского процесса в практике Верховного Суда СССР. М., 1979, стр. 72. Поэтому важным является правильное определение предмета доказывания, так как от этого зависит ход развития третейского разбирательства, и разумным представляется способствование этому со стороны арбитра, который является компетентным лицом.

То обстоятельство, что каждая сторона самостоятельно определяет предмет и пределы доказывания, вовсе не означает, что третейский суд должен полностью устраняться от процесса определения предмета доказывания. С целью закрепления такого положения, при котором третейский суд имеет возможность оказывать влияние на развитие процесса, законодатель предусмотрел, что суд вправе предложить сторонам представить дополнительные доказательства, если сочтет представленные доказательства недостаточными для правильного и справедливого разрешения спора, что указано в ст. 26 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации».

Под доказательствами понимаются полученные в предусмотренном процессуальными Кодексами и иными федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела (п. 1 ст. 64 Арбитражного процессуального Кодекса РФ; п. 1 ст. 55 Гражданского процессуального Кодекса РФ). Такое же определение будет действительным и для третейского разбирательства, не смотря на его частноправовой характер. И, как следствие, представляется что, как и в процессе рассмотрения гражданских споров в государственных судах общей или арбитражной юстиции, представление доказательств, полученных с нарушением закона, недопустимо в третейском процессе. Последнее вытекает из положения ст. 50 Конституции РФ о недопустимости судебного решения, основанного на доказательствах, полученных с нарушением федерального закона. При толковании этого конституционного положения Пленум Верховного Суда Российский Федерации в своем Постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» в п. 16 указал, что доказательства «должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».

Таким образом можно отметить что норма о представлении доказательств в третейском разбирательстве сформулирована как диспозитивная, то есть заинтересованная сторона рассмотрения гражданского спора должна предоставить такие доказательства, которые будут являться обоснованием тех обстоятельств, на которые ссылается сторона. И в то же время с правом третейского суда предложить сторонам представить дополнительные доказательства, в случае если арбитр сочтет что представленных доказательств недостаточно. Тем не менее правила конституционной важности едины как для государственных судов, так и для третейских судов, поэтому представленные в процессе доказательства должны быть получены в соответствии с законом.

Процессуальные аспекты третейского разбирательства, которые сформулированы в действующем законодательстве о третейских судах — Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» — представляются важными для рассмотрения гражданского спора в третейских судах потому что существенно влияют и в целом составляют сам процесс рассмотрения спора. Место третейского разбирательства, язык третейского разбирательства и представление доказательств в третейском разбирательстве предстают в большей степени диспозитивными нормами, хотя и с присутствием элементов императивного характера. В то время как принятие обеспечительных мер в третейском разбирательстве является предметом дискуссий и еще не имеет однозначного ответа, который бы мог в равной степени наделить третейский суд самостоятельными полномочиями по обеспечительным мерам и при этом сохранял свою частноправовую природу.

разбирательство третейский суд

1.3 АКТЫ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА Третейский суд принимает акты в двух формах — в форме решения и в форме определения.

Решением третейского суда является конечный процессуальный акт третейского разбирательства, который содержит решение суда по существу рассматриваемого спора. Таким образом решением ознаменуется конец рассмотрения гражданского спора в третейском суде.

В ст. 33 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» указано что решение третейского суда должно быть в письменной форме, подписано третейскими судьями (арбитрами), а так же что особое мнение арбитра так же должно включаться в решение. В п. 2 данной статьи закреплен перечень информационных положений и реквизитов, который обязательно должен содержаться в решении третейского суда.

Представляется важным отметить и то обстоятельство, что решение третейского суда является правоприменительным актом, который содержит властное предписание, адресованное сторонам третейского разбирательства. Этот вывод основан на характеристике правовой природы третейского суда как юрисдикционного органа, осуществляющего властные полномочия по защите гражданских прав.

Если решением третейского суда является акт, которым завершается разрешение дела по существу спора, то определение третейского суда — это такой судебный акт, которым спор не разрешается по существу и который является промежуточным актом. В академической литературе высказывалась обоснованная критика в адрес ст. 37 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», в которой дается понятие определения третейского суда. Действительно, в определении может быть затронуто существо рассмотренного спора или, иными словами, предмет спора, но при этом не содержатся положения о разрешении спора с окончательными выводами по нему — удовлетворено ли исковое требование или нет Лебедев К. К. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» (комментарий к ст. 37) // Третейский суд. 2003. N 3 (27), стр. 23.

Определения выносятся по вопросам, которые возникают в процессе разрешения спора, переданного на рассмотрение третейского суда, но не затрагивающих существа спора. Вопросы, возникающие в ходе разбирательства спора в третейском суде, могут быть весьма разнообразными, соответственно, так же что и определения будут носить отличный друг от друга характер. При этом определения могут быть вынесены на любой стадии третейского разбирательства.

В действующем законодательстве о третейских судах приведены наиболее важные вопросы третейского процесса, которые разрешаются в форме вынесения определения: о принятии искового заявления; о назначении третейских судей; о назначении времени и места третейского разбирательства; о наличии или об отсутствии у третейского суда компетенции рассмотреть переданный на его разрешение гражданско-правовой спор; о принятии встречного искового требования; о принятии обеспечительных мер по иску; о прекращении третейского разбирательства. Тем не менее исчерпывающий перечень вопросов, по которым третейский суд был бы в праве или обязан выносить определения не может быть представлен в законе. Данное исходит от того что обстоятельства и вопросы, которые должны быть приняты во внимание и процессуально отражены в третейском процессе, не могут быть все предусмотрены заранее. Именно поэтому определения являются процессуальной формой разрешения таких вопросов.

Закон не регламентирует форму, в которой третейский суд выносит определение. Но в соответствии со сложившейся практикой, в том числе и практикой государственных судов, которая может быть применима к третейским судам, определения в третейском процессе могут быть приняты в письменной форме как в виде отдельного акта, так и в виде записи в протоколе.

Закон в том числе не регламентирует и требования к содержанию определения, принимаемого третейским судом, к реквизитам такого определения. Представляется, что в определении должны найти отражение как сведения информационного характера (наименование третейского суда, состав суда, дата, время и место вынесения определения, наименование и номер дела), так и сведения о существе обстоятельств, по поводу которых принимается определение (вопрос, который разрешается определением; мотивы, которыми руководствовался третейский суд, принимая то или иное решение; вывод, к которому пришел суд, разрешая соответствующий вопрос).

Естественно, что определение должно быть подписано третейским судьей (арбитром), принявшим его. Отсутствие подписей судей свидетельствует о нелегитимности документа, именуемого определением третейского суда.

Таким образом действующим законодательством о третейских судах установлено что акты, которые выносит третейский суд, могут иметь две формы — решение или определение. Решения являются окончательными актом, которым ознаменуется завершение разбирательства дела по существу спора. Определение же является процессуальным актом, принимаемым на любой стадии третейского процесса. Оно необходимо для решения вопросов, возникающих в ходе рассмотрения гражданского спора в третейском суде, но не относится к существу спора, и может отражаться как в отдельном акте, так и в протоколе процесса третейского разбирательства.

В данной главе были рассмотрены особенности разбирательства гражданских споров в третейских судах в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», который является действующим законодательством о третейских судах, в том числе регулирование происходит и на основе процессуальных кодексов (Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации). Они регламентируют все основные вопросы статуса, деятельности третейских судов, а также вопросы оспаривания и исполнения принятых ими решений.

Однако вышеуказанные нормативно-правовые акты, конечно же, не исключает всех тех проблем третейского разбирательства, которые реально возникают в процессе. Многие положения законодательства нуждаются в теоретическом осмыслении и изменении, на основании сложившейся практики третейских судов, а так же и через судебно-арбитражную практику.

Многие нормы носят диспозитивный характер, что соответствует частноправовой природе третейских судов. Тем не менее существует необходимость в введении ряда более четко сформулированных положений для устранения проблем в применении закона и стимулирования развития третейского судопроизводства.

Так в январе 2014 Министерством юстиции Российской Федерации был представлен законопроект Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации». В следующей главе представлено рассмотрение предлагаемых Министерством юстиции изменений.

ГЛАВА 2. РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ГРАЖДАНСКИХ СПОРОВ В ТРЕТЕЙСКОМ СУДЕ СОГЛАСНО НОВОМУ ПРОЕКТУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

2.1 ИЗМЕНЕНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ОТНОШЕНИИ ТРЕТЕЙСКОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА Вне всякого сомнения представляется факт необходимости изменения законодательства в отношении третейского судопроизводства на территории России. Подобная задача была поставлена Президентом Российской Федерации еще в 2012 году в Послании Федеральному собранию от 12.12.2012 и повторена в Послании Президента Федеральному собранию через год 12.12.2013, но первоначальная инициатива исходила от таких важных предпринимательских объединений как Торгово-промышленная палата Российской Федерации и Российский союз промышленников и предпринимателей, ведь именно к частноправовому сектору относится третейское судопроизводство и является особым по своей сути институтом. И 17 января 2014 Министерством юстиции Российской Федерации был обнародован пакет законопроектов, направленных на совершенствование третейского законодательства.

Желаемое направление реформы предполагало изменение отдельных положений действующего законодательства, таких как улучшение процедуры проведения третейского разбирательства, увеличение роли государственных судов в области содействия третейским судам, устранение возможностей злоупотреблений в третейском разбирательстве. Более четко проблемы можно сформулировать так:

Необходимость устранить существование «карманных» арбитражных институтов;

Отсутствие единых требований в отношении третейских институтов, достаточных для предотвращения злоупотреблений;

Отсутствие единых квалификационных требований к арбитрам;

Отсутствие независимых единых органов содействия и контроля для внутреннего и международного третейских разбирательств;

Отсутствие реальных механизмов ответственности в сфере третейского разбирательства;

Наличие пробелов в правовом регулировании процессуальных вопросов ведения третейского разбирательства;

Наличие неопределенности законодательного регулирования арбитрабельности споров Экспертное заключение по проектам Федеральных законов «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и о «внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятие Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» / Принято на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 26.05.2014, стр. 2−3.

Но, как было отмечено Савранским М. Ю., предложенный Министерством юстиции Российской Федерации законопроект Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» представляется усеченной формой Типового закона ЮНСИТРАЛ 1985, но в то же время значительно дополненной новациями.

Ряд положений реформы вызывают критику юридического сообщества, вплоть до технико-юридических замечаний. В своей статье «Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» Кукина сразу же обращает внимание на язык, использованный в законопроекте. Не смотря на то что ст. 2 проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» гласит что в ней находятся основные определения для данного законопроекта, некоторые определения не вынесены в данную статью из других разделов или вообще не имеют пояснения.

Более того встает большой вопрос по соотношению понятий «арбитраж» и «третейское разбирательство» или «третейский суд», ведь согласно советским источникам объем их не тождественен Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 43. Основываясь на этом Кукина советует обратить больше внимания на лингвистический перевод Типового закона ЮНСИТРАЛ с английского языка и устранить те положения, которые не только не разъясняют понятия, используемые в законопроекте, но приносят больше противоречий уже сложившуюся практику понимания соотношений понятий «арбитраж» и «третейский суд» Кукина Т. Е., см. там же, стр. 43, 44.

Проект Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», представленный Министерством Юстиции Российской Федерации, содержит ряд изменений в отношении действующего законодательства о третейских судах — Федеральный закон от 24 июня 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». Третейское разбирательство действительно нуждается в реформации, так как потенциал третейских судов на территории России еще не раскрыт полностью — количество споров, разрешаемых в третейских судах, несопоставимо с количеством споров в государственных судах, в отличие от состояния дел в западных странах, где институт третейского разбирательства является более развитым. Именно институт третейского разбирательства может снизить нагрузку государственных судов, что будет являться значительным шагом к более высокому уровню правовой культуры общества. Далее будет рассмотрены положения законопроекта «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», а так же критические статьи, для того что бы понять какое влияние могут оказать предлагаемые изменения в законодательство на третейское разбирательство.

2.2 ПОНЯТИЕ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА В первой главе была рассмотрена природа третейского суда и его понятие согласно действующему законодательству, где третейский суд это «постоянно действующий третейский суд или третейский суд, образованный сторонами для решения конкретного спора» (ст. 2 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»).

В проекте же Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» понятие третейского суда значительно изменилось. Так в ст. 2 законопроекта, содержащей основные определения, указанно что третейским судом является арбитр или коллегия арбитров, а отдельным постоянно действующим учреждением является арбитражное учреждение.

Таким образом можно увидеть, что появилось отдельное понятие для постоянно действующего третейского суда (в соответствии с законопроектом — постоянно действующее арбитражное учреждение), но понятие третейского суда, образованного для разрешения конкретного спора, не отражено в ст. 2 законопроекта. Расширение и конкретизация понятия постоянно действующего арбитражного учреждения представляется положительной чертой, так как третейский суд не определяется через сам третейский суд, как это есть в действующем законодательстве.

Раздел IX законопроекта посвящен порядку образования и деятельности постоянно действующих арбитражных учреждений. Согласно Савранскому М. Ю. организация третейского суда в форме некоммерческой учреждения приведёт к очень сложному процессу его создания ведь регистрация некоммерческой организации в качестве юридического лица может быть осуществлена лишь после получения разрешения на создание третейского института, выдаваемое специальной комиссией при компетентном федеральном органе исполнительной власти Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 15. Михаил Юрьевич считает что подобные комиссии должны состоять «преимущественно из авторитетных экспертов в сфере частного права и третейского разбирательства, как, например, Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, либо при Президенте России» Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 15.

При данной позиции, вспоминая о самой сущности арбитража, вообще сложно представить его в форме некоммерческого учреждения, так как целью третейского суда является извлечение прибыли за оказании услуг по арбитрированию Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 55. Действия арбитражного учреждения не направленны на социальную сферу развития общества и создания благ в области культуры, образования, этики и морали. Кукина Т. Е. отмечает что правовая природа оказания услуг по разрешению спора при взимании денежного сбора приравнивает деятельность третейского суда к деятельности нотариата или адвокатуры, целью которых прямо является извлечение прибыли за оказание юридических услуг, то есть являющейся коммерческой.

Савранский М. Ю. указывает так же что совершенно неприемлем подход к услуге по арбитрированию как к «обычной» услуге в ее гражданско-правовом смысле, основываясь на том что подобный подход совершенно противоречит подходам Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации и более того установлено в судебных решениях Германского Верховного Имперского Суда 1904 года, соответствующий вывод из которого был воспроизведен Верховным судом Великобритании в решении по нашумевшему делу Jivraj v. Hashwani UKSC 40 Савранский М. Ю., см. там же, стр. 16. В указанных решениях было установлено что положение арбитра является совершенно особенным и не может быть приравнено к какому-либо иному лицу, занимающимся делами третьих лиц.

Данная часть предлагаемых Министерством юстиции изменений может быть найдена положительной, так как значительно отличается от существующего законного понятия третейского суда. Тем не менее, на мой взгляд, следует включить отдельное понятие для третейского суда, созданного для разрешения конкретного спора, для разъяснения данной формы третейского разбирательства. Так же положительным изменением может быть переход на использование термина «арбитраж» в отношении третейских судов, тем не менее необходимым представляется разграничение объемов понятий «арбитраж» и «третейский суд» на законодательном уровне, как отмечает Кукина Т. Е.

2.3 ОТДЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ТРЕТЕЙСКОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА Процессуальные аспекты третейского разбирательства выступают как его элементы, поэтому представляются важными для рассмотрения. В Федеральном законе от 24 июня 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» третейскому разбирательству посвящена глава V. Для достижения поставленных задач в данном параграфе рассмотрены нормы о третейском разбирательстве в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации». В этом законопроекте, который полностью переписывает закон, процессуальные нормы, в основном, содержатся в разделах IV-VI.

Нормы о компетенции третейского суда (арбитража) в Федеральном законе «О третейских судах в Российской Федерации» и законопроекте об изменениях третейских судов существенно не отличаются. Но тем не менее в ст. 17 действующего закона положения нормы изложены в более структурированном виде, в законопроекте пункты ст. 16 могут предстать несколько громоздко. Третейский суд сам решает вопрос о своей компетенции, заявления об ее отсутствии должен быть рассмотрен им, а так же он выносит акт, в действующем законе — определение, в законопроекте — постановление, которое распространяется на более широкий круг возникающих вопросов.

Далее идут основополагающие идеи раздела третейского разбирательства. В ст. 18 действующего Федерального закона N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» от 24 июля 2002 перечислены такие принципы как:

Законность Конфиденциальность Независимость и беспристрастность третейских судей Диспозитивность Состязательность и равноправие сторон Для сравнения необходимо отметить что в ст. 18 законопроекта «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» отмечены принципы:

Независимость и беспристрастность арбитров Диспозитивность Состязательность и равное отношения к сторонам Наглядно представляется некоторая скудность перечисленных принципов в проектном законодательстве и более того отсутствие одного из наиболее важных, на мой взгляд, принципов третейского разбирательства — конфиденциальность. Хотя норма о конфиденциальности и закреплена в отдельной статье законопроекта (ст. 21) требуется закрепление ее и как принципа. Именно данное положение делает третейский суд или арбитраж (в других странах) привлекательным в глазах предпринимателей и организаций во избежание огласки деятельности либо для сохранения секретов, ведь именно стороны могут определить лимит предоставления доказательств в разбирательстве.

Одной из областей, на которую обращали внимание специалисты третейского разбирательства, как на одну из тех что требует преобразований, является запрет на злоупотребление правом, как в материальном, так и в процессуальном смысле. Большое количество способов для задержания хода процесса может быть использовано недобросовестной стороной как раз на основании злоупотребления своими правами. Именно поэтому важно закрепить это как принцип разбирательства в третейском суде. С. А. Курочкиным была отмечена важность закрепления принципов: «Для того, чтобы правовой принцип эффективно выполнял свою роль фундаментальной идеи, на которой базируются единство и целостность правовой отрасли (правового института), необходимо, чтобы этот принцип был нормативно закреплен в соответствующем законодательном акте» Курочкин С. А. и др. Третейское разбирательство в Российской Федерации / Под ред. О. Ю. Скворцова. М., 2010, с. 53 в статье Кукиной Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 45.

На основе вышесказанного представляется важным расширить круг указанных в законопроекте принципов для соблюдения основополагающих идей третейского разбирательства. Это важно потому что без отражения данных принципов в законе невозможным будет и их соблюдение Курочкин С. А. и др. Третейское разбирательство в Российской Федерации / Под ред. О. Ю. Скворцова. М., 2010, с. 53 в статье Кукиной Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 45.

Определение правил процедуры проведения арбитража установлены в ст. 19, как действующего закона о третейских судах, так и в законопроекте. В проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» главным условием ставится соблюдение положений Федерального закона и не делает распределения на постоянно действующее арбитражное учреждение или на простой третейский суд, представленный арбитрами. В то время как в действующем законодательстве постоянно действующие третейские суды разрешают споры в соответствии с правилами постоянно действующего третейского суда или договариваются об иных правилах, а в третейских судах, созданных для разрешения конкретного спора, руководствуются правилами, которые были согласованны сторонами гражданского спора, и положения о соответствии Федеральному закону указываются только в конце статьи. Поэтому общим принципом данной нормы можно выделить соблюдение положений федерального законодательства.

Значительным предметом внимания так же стала фигура арбитра. В проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» императивно установлена норма о том что третейский су обязан поддерживать открытый список арбитров. Данный момент ставит под сомнение качество третейского разбирательства, беспристрастность и независимость арбитров и более того возможность избрания арбитром заведомо несоответствующего лица недобросовестными участниками спора, так как ст. 11 законопроекта устанавливает что «ни одно лицо не может быть лишено права выступать в качестве арбитра по причине его гражданства, если стороны не договорились об ином», а так же в ст. 2 законопроекта глоссарий содержит такое определение арбитра: «физическое лицо, избранное сторонами или избранное (назначенное) в согласованном сторонами или установленном законодательством порядке для разрешения спора третейским судом».

Более того согласно п. 6 и 7 ст. 11 проект Федерального закона устанавливает обязательное наличие юридического образования лишь у одного арбитра (в случае коллегиального рассмотрения спора, а при единоличном рассмотрении дела у непосредственного председательствующего по рассмотрению спора). При этом если обратиться к арбитражному регламенту Международной торговой палаты (International Chamber of Commerce), то «потенциальный арбитр должен указать количество арбитражных и судебных дел, в которых он участвовал, опыт работы в сфере международного арбитража, знание применимого права и специфики спора» Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 55., а в отношении арбитражного регламента Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации «квалификационные требования присутствуют уже при составлении списка арбитров» Кукина Т. Е., см. там же, стр. 50. Савранский М. Ю. полагает что компромиссом мог бы стать диспозитивный характер подобной нормы, где у третейского суда была бы возможность не утверждать явно непригодного арбитра Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 16.

Важным изменением, которое предлагает законопроект, является создания Комитета по назначениям. Положения норм о данном органе подвергаются критике со стороны юридического сообщества, так как не представляется целесообразным работа данного органа, которая будет только затягивать процесс рассмотрения спора в третейском суде. В действующем законодательстве функцию по назначению арбитров в постоянно действующем третейском суде выполняет председатель данного суда и замена его на коллегиальный орган никак не защищает стороны от злоупотребления Отзыв некоммерческого партнерства «Национальная третейская палата» на проект ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 213.

Ряд актов третейского суда формируется Комитетом по назначениям. Савранский М. Ю. отмечает что «образование такого органа третейского института, как Комитет по назначениям, который призван восполнять волю сторон в части назначений арбитров, а также решать вопросы, касающиеся их отводов, не должно быть обязательным в третейском разбирательстве „внутренних“ споров» Савранский М. Ю., см. там же, стр. 14. Императивное регулирование вопроса о назначении арбитров в третейском разбирательстве, который традиционно разрешался самими сторонами спора, не защитит права сторон, но лишь послужит усложнению процедуры третейского процесса и увеличению сроков по формированию состава третейского суда Отзыв некоммерческого партнерства «Национальная третейская палата» на проект ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 213. На практике созывание комитета по назначениям для каждого дела просто парализует работу постоянно действующего арбитражного учреждения. Устанавливается что данный комитет должен состоять не менее чем из пяти юристов, трое из которых не должны иметь отношение к третейскому суду, что более уместно для рассмотрения сложных дел в международном коммерческом арбитраже, но не во «внутреннем» третейском разбирательстве Отзыв некоммерческого партнерства «Национальная третейская палата» на проект ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 213. Поэтому наибольшее негативное влияние такая реформа окажет именно на крупные постоянно действующие арбитражные учреждения.

Более того, возложение на компетентный суд обязанностей по назначению арбитров в разбирательстве в определенных ситуациях (п. 4 ст. 11 законопроекта) так же не представляется положительной нормой именно по отношению к судам, так как количество дел, рассматриваемых в государственных судах не позволяет одновременно так же заботиться об обеспечении функционирования альтернативных способов разбирательства.

Совершенно новой нормой стало введение ответственности постояннодействующих арбитражных учреждений и арбитров. Арбитр является совершенно исключительным участником правоотношений, так как не является должностным лицом или судьей, его функции возлагаются на него доверием сторон лишь на время разрешения спора. Поэтому до данного момента ответственность арбитра исключалась в связи с общим пониманием сущности третейского разбирательства Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 57. В ст. 50 раздела XI проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» устанавливается гражданско-правовая и административная ответственность арбитражного учреждения. Но примечательно то что в ст. 51 ответственность арбитра не предусматривает гражданско-правового аспекта, вместо этого устанавливается возможность подачи гражданского иска в рамках уголовного дела для возмещения ущерба. И в то же время совершенно игнорируется ответственность иных участников процесса — истца, ответчика, третьих лиц, и лиц, содействующих осуществлению правосудия, поэтому Кукина Т. Е. выделила следующее, исходя из принципа равноправия участников процесса:

— на уголовно-правовую ответственность за посягательство на жизнь судьи (ст. 295 УК РФ);

— на уголовно-правовую ответственность за угрозу или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия…" (ст. 296 УК РФ);

— на уголовно-правовую ответственность за неуважение к суду, оскорбление суда (ст. 297 УК РФ);

— на уголовно-правовую ответственность за клевету в отношении судьи (ст. 298.1 УК РФ).

Что могло послужить целью вынесения ответственности арбитра как отдельной нормы в законопроекте? Запугивание или предупреждение деятельности арбитров, надежда на улучшение их работы? Кукина Т. Е. полагает что человек, выступающий арбитром по разрешению спора, скорее будет руководствоваться своей репутацией и верностью в принятии решения, а в случае установления нецелесообразной ответственности в скором времени институт третейского разбирательства может столкнуться к дефицитом кадров Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 58−59.

Так же абсурдной нормой представляется обязанность опубликования третейским судом информации об отмене решений, которые были вынесены им, так как у сторон нет обязательства сообщать в третейский суд об оспаривании или исполнении решений, а возлагать обязанность по мониторингу не может быть оправдана Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 16.

Главными преимуществами, которыми обладает третейский суд перед государственными судами, традиционно являются его высокая оперативность и экономичность. Согласно положению проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», устанавливается месячный срок для избрания арбитра каждой из сторон и такой же срок для избрания председательствующего арбитра в составе. Учитывая то с какой скоростью на данный момент может производиться обмен информацией, установление такого большого срока для третейского разбирательства не представляется разумным. Хоть данная норма является диспозитивной, при обращении в компетентный суд срок в 30 дней может быть принят в качестве рекомендуемого и «все иные, сокращенные по сравнению с 30 днями сроки, будут восприниматься компетентным судом как норма, ухудшающая положение сторон по сравнению с установленным в законодательстве» Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 49. На основании этого может быть выдвинуто предположение что сторонам не был дан достаточный срок для исполнения своего права на выбор арбитра. Важное замечание сделала Кукина, обратив внимание на то что в законопроекте не был установлен порядок исчисления сроков и отсутствие регламентации о том будет ли производится исчисление в рабочих днях или календарных Кукина Т. Е., см. там же.

Таким образом даже перед непосредственным началом рассмотрения гражданского спора в третейском суде может пройти срок более месяца. Учитывая данное положение, третейское разбирательство уже трудно будет относить к оперативным способам разрешения споров. И, как следствие, снизится и количество лиц, желающих передать свой спор на рассмотрение третейского суда.

Такие аспекты как место и язык третейского разбирательства, рассмотренные в первой главе данной работы, не были подвергнуты особым изменениям в законопроекте. Поэтому они так же сохраняют свой диспозитивный характер. Согласно ст. 20 проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» стороны определяют место проведения третейского разбирательства, а в случае, если стороны не пришли к единому мнению, третейский суд может назначить место арбитража или даже изменить мнение сторон, если предложенное арбитром место будет более надлежащим для проведения третейского заседания. В ст. 24 законопроекта указывается что стороны могут избрать язык третейского разбирательства, если особого указания нет резюмируется что третейское разбирательство проводится на русском языке. Так же есть указание на то что третейский суд может распорядиться о том чтобы любые письменные доказательства сопровождались переводом. Основные положения норм о месте и языке третейского разбирательства в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» не отличаются от тех, что указаны в действующем законодательстве о третейских судах.

Важным аспектом для обсуждения выступают обеспечительные меры. Как уже было отмечено в первой главе полномочия о распоряжении по принятию обеспечительных мер в третейском разбирательстве вызывают вопросы двоякого характера: с одной стороны, третейскому суду недостает полномочий по самостоятельному принятию обеспечительных мер, а с другой, учитывая непубличный характер данного института представляется сложным наделить его такими полномочиями.

Савранский М. Ю. заметил что: «детализированное регулирование обеспечительных мер, предполагающее их принудительное исполнение государственными судами, является одной из ключевых новелл той редакции Типового закона ЮНСИТРАЛ, базовое использование которой декларируется разработчиками законопроектов. Не вполне понятно, почему монополию принятия обязательных мер предлагается оставить только за госсудами в ситуации, когда добровольно „третейские меры“ в наших реалиях мало кто готов исполнять» Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 17. Более того нередко и такие обстоятельства при которых компетентные суды отказывают в обеспечении принудительных мер в третейском суде, устанавливая высокий порог доказывания. Согласно мнению Савранского М. Ю. решением данного вопроса могло бы быть «закрепление принудительного исполнения государственными судами вынесенных третейскими судами актов, касающихся обеспечительных мер с установлением правовых гарантий от необоснованного применения подобных мер и эффективной компенсацией вызванных этим убытков» Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 17.

Содержание нормы об исковом заявлении и отзыве на исковое заявление как в действующем законе так и в законопроекте представляются почти равными — в законопроекте наличествуют некоторые уточнения в отношении встречного иска. Положения содержит перечень обязательной информации, который должен содержаться в исковом заявлении, положение о дополнении исковых требования, а так же о встречном иске и возражениях.

Норма ст. 22 проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» регламентирует состав и распределение расходов, связанных с разрешением спора в арбитраже в третейском разбирательстве. Данная статья устанавливает возможные расходы, которые понесут стороны в ходе третейского разбирательства, хотя необходимо отметить что этот перечень является открытым, какие из расходов уплачиваются сторонами непосредственно, а какие — через постоянно действующее арбитражное учреждение, правила по определению размера гонорара третейских судей, все решения о распределении расходов отражаются в решении или постановлении третейского суда.

Так же новым положением является ст. 23 законопроекта, регламентирующая что началом арбитража считается день получения ответчиком искового заявления.

Норма о представлении доказательств в третейском разбирательстве в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» в точности повторяет действующее законодательство о третейских судах. Таким образом, как уже было указано в первой главе данной работы, данная норма является диспозитивной и каждая сторона представляет те доказательства, аргументирующие положения, на которые она ссылается. И третейский суд имеет право предложить сторонам предоставить дополнительные доказательства.

Норма ст. 27 Федеральном законе от 24 июня 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» об участии сторон в заседании третейского суда в предложенном Министерством юстиции законопроекте приобретает название «слушание и разбирательство по документам». В данных статьях производится регламентация того каким образом принимаются и заслушиваются в заседаниях третейского суда различные документы, относящиеся к рассматриваемому спору.

Вытекающая из этого норма о непредставлении документов или неявке стороны в заседании полностью соответствует ст. 28 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации». Данная статья устанавливает, что за отсутствием причины, признанной уважительной, любое непредставление документов или неявка в заседание третейского суда не будет являться препятствием для вынесения решения арбитром. А так же указывает что непредставление ответчиком возражений против иска не может рассматриваться как признание требований истца.

Таким образом можно увидеть, что в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» в отношении третейского разбирательства есть такие нормы, которые были изменены, есть новые и нормы, которые не подверглись изменению и соответствуют действующему законодательству, и таких больше всего. Из данного можно сделать вывод что именно в отношении третейского разбирательства предложенных изменений не так много, однако ряд таких изменений подвергается особо сильной критике юридического сообщества, например, Комитет по назначениям.

2.4 АКТЫ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА Акты института по разрешению споров являются отражением его деятельности, а так же обладают юридической силой. Согласно действующему законодательству — Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» — третейский суд принимает акты в двух формах: решения и определения. Таким образом решения выступают формой конечного акта третейского разбирательства, а определения третейского суда являются процессуальными актами и принимаются для разрешения вопросов, не затрагивающих существо спора, которые возникают в третейском процессе.

В проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» исключают такую форму принимаемых в третейском суде актов как определения и заменяют их постановлениями. Тем не менее объем нормы о процессуальном акте и для определения и для постановления третейского суда является одинаковым.

Относительно же решения третейского суда особые изменения в законопроекте отсутствуют и соответствуют действующим положениям ст. 33 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», за единственным исключением — указание на письменную форму решения в законопроекте приобретает более жесткую форму посредством употребления слова «должно».

Касательно раздела о вынесении арбитражного решения и прекращения разбирательства большое внимание стоит уделить лексике, используемой в законопроекте. Можно выделить три формы окончания третейского разбирательства:

Окончательное арбитражное решение Постановление о прекращении арбитражного разбирательства Автоматическое прекращение Из чего следуют такие процессуальные вопросы, сформулированные Кукиной Т. Е. в своей статье, как:

Делятся ли арбитражные решения на окончательные или неокончательные (в рамках законопроекта)? И почему об этом ничего не говорится в ст. 31 «Форма и содержание арбитражного решения»?

Автоматическое прекращение арбитражного разбирательства происходит без вынесения постановления? Общеизвестно, что все постановления суда подразделяются на два вида: решения и определения. Как же тогда будет называться документ, опосредующий вынесение «автоматического прекращения арбитражного разбирательства»?

Таким образом необходимо отметить что в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» формами актов третейского суда выступают решение и постановление, по объему нормы совпадающему с определением, которое закреплено в действующем законодательстве. Решение является конечным актом в рассмотрении спора в третейском суде, а постановление — процессуальным актом, не затрагивающим существо спора, решающим вопросы, которые возникают в процессе третейского разбирательства.

Оценивая многообразие изменений, предлагаемых реформой, и, фактически, кардинально изменяющих законодательство о третейских судах, сложно сделать однозначные выводы о достижении поставленных перед реформой целей или отсутствием таковых.

Представляется, что такие проблемы, поставленные в отношении третейских судов и указанные в начале 2 главы настоящей работы, как:

1. Необходимость устранить существование «карманных» арбитражных институтов;

2. Отсутствие единых требований в отношении третейских институтов, достаточных для предотвращения злоупотреблений;

3. Отсутствие единых квалификационных требований к арбитрам;

7. Наличие неопределенности законодательного регулирования арбитрабельности споров Экспертное заключение по проектам Федеральных законов «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и о «внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятие Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» / Принято на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 26.05.2014, стр. 2−3.

достигаются проводимой реформой, так как в серьезной мере усложняется процедура создания третейского суда (постоянно действующего арбитражного учреждения), устанавливаются требования к арбитрам (ст. 11 законопроекта) и возможность установления ограничений на передачу определенных дел в арбитраж (п. 6 ст. 1 законопроекта). Но при этом необходимо отметить что многие положения норм подвергаются критике со стороны юридического сообщества, поскольку некоторые из них могут оказать весьма негативное влияние на развитие третейского разбирательства.

В отношении же других перечисленных целей:

4. Отсутствие независимых единых органов содействия и контроля для внутреннего и международного третейских разбирательств;

5. Отсутствие реальных механизмов ответственности в сфере третейского разбирательства;

6. Наличие пробелов в правовом регулировании процессуальных вопросов ведения третейского разбирательства Экспертное заключение, см. там же, стр. 2−3.

однозначные выводы сделать на этапе, когда закон не апробирован практикой не представляется возможным. Хотя в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» были установлены положения о создании органов контроля и содействия, введение ответственности арбитров и постоянно действующих арбитражных учреждений (но не иных участников третейского разбирательства), они представляются совершенно отрицательными для деятельности третейских судов и, как следствие, требуют корректирования. Более того, веское слово должно быть сказано и правоприменительной практикой системы государственных судов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Целью данной дипломной работы было изучение особенностей разбирательства гражданских споров в третейских судах, а так же рассмотрение предлагаемых проектом Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» изменений в законодательство о третейских судах. Для достижения поставленной цели в первой главе был изложен порядок рассмотрения гражданских споров в третейских судах в соответствии с действующим законодательством (Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации»), а во второй главе были проанализированы некоторые аспекты, отраженные в законопроекте Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации".

Таким образом важно отметить что ныне действующее законодательство о третейских судах имеет ряд положений, требующих реформирования для оптимизации деятельности третейских судов. Активная работа третейских судов окажет ряд положительных изменений. При переходе части объема гражданских дел, рассматриваемых государственными судами, в третейские суды, государственные суды будут частично «разгружены». Данное обстоятельство окажет положительное влияние на работу судебной системы в России.

Более того, активная эксплуатация третейских судов так же будет отвечать ряду политических задач, поставленных государством, а именно создание благоприятной экономической среды на территории Российской Федерации. На данный момент немалое число споров рассматривается в заграничных арбитражных центрах, так как уровень развития арбитража в других странах несколько опережает наш. А рассмотрение споров за рубежом так же означает «уход» капитала с территории России, таким образом при создании более благоприятных условий по рассмотрению гражданских дел в третейских судах России будет выполняться так же программа по «деовшоризации» экономики страны Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93), стр. 13. В данной ситуации в отношении реформы также важно не усугубить положение третейских судов, иначе часть «внутрироссийских» коммерческих споров может перейти в «теневой сектор», либо государственные суды, что увеличит расходы по их содержанию Савранский М. Ю., см. там же, стр. 13.

Согласно задаче, которая была поставлена Президентом Российской Федерации еще в 2012 году в Послании Федеральному собранию от 12.12.2012 и повторена в Послании Президента Федеральному собранию через год 12.12.2013, 17 января 2014 Министерством юстиции Российской Федерации был обнародован пакет законопроектов, направленных на совершенствование третейского законодательства, где основным проектом выступил Федеральный закон «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации».

Положения данного законопроекта во многом изменяют нормы о третейском судопроизводстве. Тем не менее, согласно ряду статей и иным информационным ресурсам, которые были изданы в юридическом сообществе, многие положения законопроекта еще требуют доработки.

При принятии закона об арбитраже, всё-таки необходимо учитывать, что существует более современная редакция Типового закона ЮНСИТРАЛ 2006 года, рекомендованная Генеральной Ассамблеей ООН, в то время как в преамбуле проекта Федерального закона указано что он основывается на версии 1985 года, и данный Типовой закон предполагает применение его положений и в отношении международного коммерческого арбитража. Что же касается введенных новаций, они, к сожалению, в большинстве своем не соответствуют тем предполагаемым направлениям по улучшению третейского судопроизводства, более того в таких аспектах как создание и деятельность постоянно действующих третейских судов и содействие третейскому разбирательству со стороны государственных судов нормы сдвинулись в отрицательную сторону, по отношению к третейским судам Савранский М. Ю., см. там же, стр. 12. Тем не менее можно отразить некоторые положительные и негативные моменты реформы.

Важным негативным изменением, содержащимся в проекте Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», было признано увеличение государственного вмешательства. Данный вывод основан на анализе п. 3 и п. 4 ст. 11, п. 3 ст. 13, п. 1 ст. 14, п. 3 ст. 16 законопроекта, где перечисленные в данных статьях функции выполняются компетентным судом (ст. 6 проекта Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»), под которым понимается государственный суд Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1, стр. 48. Но контроль будет ужесточен не только в процессуальном плане, но и относительно создания постоянно действующих третейских судов.

Позитивной оценки, в частности, заслуживают положения законопроектов, направленные на: закрепление презумпции действительности арбитражного соглашения при перемене лиц в обязательстве, допустимость заключения «альтернативных» соглашений о порядке разрешения споров, предоставляющих только одной из сторон право на передачу спора на рассмотрение в третейский суд или государственный суд, ограничение возможности оспаривать третейское соглашение как договор присоединения; имплементацию из Типового закона ЮНСИТРАЛ ряда положений, направленных на совершенствование процедуры третейского разбирательство (в том числе, об утрате права на возражение, о необязательности оглашения резолютивной части решения).

Заслуживает поддержки ряд новелл в сфере судебного контроля: ограничение возможности отмены арбитражного решения при наличии соглашения сторон о его окончательности, введение по соглашению сторон альтернативной подсудности по рассмотрению заявлений об оспаривании решений третейских судов и о выдаче ИЛ на их решения, передача таких дел в системе судов общей юрисдикции на уровень областных и приравненных к ним судов, рассмотрение указанных категорий дел любыми государственными судами коллегиально, установление единого одномесячного срока на рассмотрение заявлений о выдаче исполнительных листов на решения третейских судов.

Позитивным так же представляется включение в законопроект положения о внесении изменений в Закон Российской Федерации 1992 года «О статусе судей в Российской Федерации», исключающего ограничение для судей в отставке на выполнение ими функций третейского судьи (арбитра).

Но тем не менее необходимо отметить что однозначные выводы по проектному законодательству сделать очень трудно, за неимением возможности увидеть действия реформированных норм на практике.

В целом же стоит заключить что изменения в законодательстве о третейских судах необходимо, но при этом следует грамотно продумывать все изменения, иначе возможно что они могут только лишь ухудшить положения третейских судов в России.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ

1. Официальный текст Конституции РФ с внесенными в нее поправками от 30.12.2008 опубликован в «Российская газета», N 7, 21.01.2009

2. «Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 02.11.2013)

3. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 02.12.2013)

4. Федеральный закон от 24.07.2002 N 102-ФЗ (ред. от 21.11.2011) «О третейских судах в Российской Федерации»

5. Закон РФ от 07.07.1993 N 5338−1 (ред. от 03.12.2008) «О международном коммерческом арбитраже»

6. Проект Федерального закона Министерства Юстиции РФ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»

УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА

7. Трубников П. Я. Вопросы гражданского процесса в практике Верховного Суда СССР. М., 1979. С. 72.

8. Лебедев К. К. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» .

9. Комментарии ЮНСИТРАЛ по организации арбитражного разбирательства // Третейский суд. 2000. N 5.

10. Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России — проблемы, тенденции, перспективы. — Волтерс Клувер, 2005 г.

11. Треушников М. К. Судебные доказательства. 2-е изд., доп. М., 1999.

12. Светланов А. Г. Конкуренция юрисдикции арбитражных судов Российской Федерации и третейских судов // Международное частное право: Современная практика. Сб. статей / Под ред. М. М. Богуславского и А. Г. Светланова. М., 2000.

13. Плешанов А. Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: Проблемы теории и практики. М., 2002.

14. Иванов О. В. К вопросу о конституционных основах гражданского судопроизводства // Труды Иркутского университета. Т. 81. Сер. юридическая. Вып. 12. Ч. 2. Иркутск, 1971. С. 191 — 192; Нажимов В. П. Понятие и виды правосудия // Вопросы современного развития советской юридической науки. Л., 1968. С. 114; Мямин А. С. Внесудебное и третейское урегулирование внешнеторговых споров.

15. Морозов М. Э., Шилов М. Г. Правовые основы третейского разбирательства.

16. Кукина Т. Е. Гражданская юстиция и государственная монополия: критика проекта Федерального закона «О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации // Третейский суд, 2014, № 1.

17. Савранский М. Ю. Нужна ли революция в российском третейском разбирательстве? // Третейский суд, 2014, № 2/3 (92/93).

18. Хвалей В. Выбор места арбитража // Третейский суд. 2004. N 31 (1).

19. Рашидов А. Различные подходы к проблеме обеспечительных мер // Третейский суд. 2003. N 5 (29).