Социальная технология «мягкая сила»

На протяжении всей истории человечества одним из основных инструментов разрешения конфликтов между государствами и достижения геополитических целей была военная мощь. Война или угроза ее развязывания позволяли присоединять новые земли, облагать податями соседей, заключать союзы. Когда не срабатывали другие средства, военная сила становилась конечным и легитимным методом решения споров между различными странами. Гуго Гроций, голландский юрист, почти четыреста лет назад писал: «Если между народами или государями возникают разногласия, то почти всегда судьей оказывается Марс»¹.

Но и более близкие нашему времени исследователи приходили к тому же выводу. Дж. А. Смит, американский эксперт по международному праву 1920—1930;х гг., писал: «В отсутствие какого-то общего и непредвзятого органа управления… каждое государство вполне естественно стремится не только расширить свой силовой потенциал во внешнем мире, но и предупредить, если это ему по плечу, любое возможное расширение влияния соперничающего с ним государства. Инстинкт самосохранения в мире, состоящем из абсолютно независимых государств, вынуждает каждое из них стремиться обладать силой, дабы гарантировать себя от опасности подвергнуться агрессии со стороны»^[1][2].

Локальные вооруженные конфликты и в настоящее время широко используются для достижения тактических и стратегических целей. Однако сегодня существует альтернативный инструмент — социальная технология, позволяющая без применения оружия продвигать национальные интересы на международной арене, приобретать союзников, и самое главное, влиять на сознание, изменять ценностные установки и «культурные коды» населения других стран в своих целях. Для ее обозначения используется термин «мягкая сила» (soft power). Ввел этот термин в международный научный лексикон американский политолог Джозеф Най. Согласно предложенной им трактовке, «мягкую силу» можно рассматривать как «способность убедить других хотеть того же, чего хочешь ты, или как непрямой, вовлекающий (co-optive) метод осуществления власти»^[3]. То есть «мягкая сила» — это способность получать желаемое, привлекая, а не заставляя. Поэтому, можно сделать вывод, что «мягкая сила» — это не только, собственно, «влияние» (influence), но и «привлечение» (attractive power), создание привлекательного образа.

Основная цель этой технологии — без применения силы убедить («вовлечь») население другого государства разделять интересы вашей страны, ценности, распространенные в вашем обществе, считать ваш политический строй, образ жизни, государственные институты, культуру эталонными, стремиться к достижению этого эталона в своем государстве. В идеале, общество, на которое оказывается воздействие, должно не только разделять интересы другого государства, но и требовать от правящих элит того же, вплоть до трансформации социального, политического и экономического укладов. Действие «мягкой силы» должно «вовлекать» население в чужую для них систему ценностей, образ жизни, культуру.

По мнению Дж. Ная, главный смысл «мягкой силы» в способности влиять на поведение людей, опосредованно заставляя их делать то, что в ином случае они никогда не сделали бы. В арсенале средств — не только убеждение, но и активы, которые продуцируют ее привлекательность, т. е. информация и образы, идеи, смыслы.

Яркий пример эффективного воздействия этой технологии можно было наблюдать в 1990;е гг. на постсоветском пространстве. Падение железного занавеса, либерализация средств массовой информации привели к тотальному заполнению информационного поля продуктами массовой западной культуры (кинематограф, музыка, литература, новостной и аналитический контент СМИ). Например, созданная в Москве вместе с французскими инвесторами в 1990 г. радиостанция «Европа Плюс» не имела в ротации песен на русском языке. За короткий период конца 1980;х — начала 1990;х гг. был создан образ «эталона» мирового развития, мировой культуры и «гегемона» международных отношений в лице США. При этом негативные внутрироссийские процессы в экономике, науке, культуре объяснялись не ошибками слепого перенимания рыночных концептов, а якобы отсталостью внутренней среды. В результате на начальном этапе реформирования 1990;х гг. население постсоветского пространства верило, что, отказавшись от наследия СССР, за короткий период можно получить западный уровень и качество жизни, получить всеобъемлющую помощь западных держав.

• [1] Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняется естественноеправо и право народов, а также принципы публичного права. М.: Гос. изд-во юр. лит-ры, 1956. С. 44.
• [2] Цит. по: Давыдов Ю. Понятие «жесткой» и «мягкой» силы в теории международных отношений // Международные процессы. URL: http://intertrends.ru/rubrics/dvoe-russkih-tri-mneniya/journals/filosofiya-mezhdunarodnyh-otnosheniy/articles/ponyatie-zhestkoy-i-myagkoy-sily-v-teorii-mezhdunarodnyh-otnosheniy.
• [3] Nye J. Jr. The Paradox of American Power: Why the World’s Only SuperpowerCan’t Go It Alone. Oxford: Oxford University Press, 2002. P. 8.