С. Соловьев видел причину опричнины в противоречии между боярами, носителями старого родового начала, и дворянами, сторонниками нового государственного порядка. По мнению В. Ключевского, опричнина не имела какого-либо политического смысла и была вызвана исключительно мнительностью душевнобольного царя.
Дореволюционная историография осуждала опричный террор в России. На фоне этого резким диссонансом выглядит стремление советских историков сталинского времени оправдать действия царя, якобы руководствовавшегося высшими интересами государства.
В послесталинский период историки вновь заговорили о кровавом и ничем не оправданном опричном терроре. Однако направленность ее они раскрывали по-разному. Так, А. Зимин полагал, что опричнина была направлена против таких остатков старины, как Старицкое княжество, Новгород и самостоятельная церковь.Д. Альшиц видел в ней средство подготовки дальнейшего закрепощения крестьян.В. Кобрин и Р. Скрынников считали, что опричнина призвана была укрепить устои самодержавия. Но если В. Кобрин не разделял традиционной для русской историографии точки зрения об антибоярской направленности опричнины, то Р. Скрынников связывал ее со стремлением самодержавия конфисковать боярские вотчины.
Говоря о политическом устройстве России той эпохи, дореволюционные историки, как правило, подчеркивали существенную его особенность по сравнению с политическим строем западноевропейских государств. Так, славянофилы отрицали наличие в XVI—XVII вв. в России самодержавной власти и указывали на участие «земли» (земских соборов) в управлении страной. Напротив, Н. Павлов-Сильванский говорил о сходстве политического устройства России и западноевропейских стран. Это сходство он видел в существовании в России того времени сословной монархии, сменившейся затем петровским абсолютизмом.
Советские историки, разделяя мысль о принципиальной однотипности политического строя России и стран Запада, говорили о наличии сословно-представительной монархии в стране, которая при царе Алексее Михайловиче стала постепенно перерастать в абсолютизм.
В последние годы наметился пересмотр этой точки зрения. В работах последних лет отмечается, что в России, начиная с XVI в., утвердился самодержавный деспотический режим, при котором политическая роль земских соборов была незначительной, по крайней мере несравненно меньшей, чем роль соответствующих органов сословного представительства в странах Западной Европы (В. Кобрин, А. Юрганов).
