Понятие и значение мер уголовно-процессуального принуждения

1. Понятие и значение мер уголовно-процессуального принуждения В юридической литературе понятие мер процессуального принуждения трактуется расширительно, независимо от того, к кому из участников уголовного процесса оно применяется.

Ю.Д. Лившиц делит их на четыре группы: меры пресечения; меры, направленные на обнаружение, изъятие и закрепление доказательств; меры, обеспечивающие порядок судебного разбирательства; другие меры, которые не относятся ни к какой из названных групп.

М.А. Чельцов выделил также четыре группы:

— меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия;

— меры, направленные на обеспечение средств доказывания;

— меры, обеспечивающие порядок судебного разбирательства;

— средства представления к следствию и в суд — вызов, привод, задержание.

Н.В. Жогин и Ф. Н. Фаткуллин сгруппировали меры процессуального принуждения следующим образом: меры пресечения; иные меры процессуального принуждения. Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. — «Проспект», 2013 г. С. 178.

Две группы мер принуждения предусматривает З. Ф. Коврига: средства пресечения и средства обеспечения. К группе средств пресечения она относит: меры пресечения; отобрание обязательства о явке; задержание; привод; розыск и этапирование; отстранение обвиняемого от занимаемой должности; меры, принимаемые к нарушителям порядка в судебном заседании. В группу средств обеспечения она включает: обыск; выемку; помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы; наложение ареста на имущество.

Позиция В. М. Корнукова состоит в том, что к мерам принуждения он относит меры пресечения: задержание; привод; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение.

Следующую классификацию предложил З. З. Зинатуллин: меры пресечения; задержание; отстранение обвиняемого от должности; наложение ареста на имущество; обыск, выемка; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение; привод.

Расширительное толкование рассматриваемых мер размывает границы уголовно-процессуального принуждения, не позволяет их выделить в системе уголовного процесса, отграничить от следственных действий, имеющих своей целью обнаружение, собирание, исследование и оценку доказательств. При таком подходе теряют смысл многие понятия и институты уголовно-процессуального права и направления урегулированной им уголовно-процессуальной деятельности. Все сводится к уголовно-процессуальному принуждению.

Данный вывод основан на том, что весь уголовный процесс в широком понимании по своей сути является системой принуждения, направленной на решение задач уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальная деятельность в целом и ее процессуальное оформление в частности урегулированы нормами уголовно-процессуального права. Васяев А. А. Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе. — «Волтерс Клувер», 2014 г. С. 212.

Представляется верным мнение П. С. Элькинд, что если норма не предусматривает определенных юридических последствий за ее нарушение, то она не может быть названа правовой. Изложенное побуждает нас разграничить меры уголовно-процессуального принуждения в зависимости от оснований их применения и выделить те, которые могут применяться только к обвиняемому или к подозреваемому — к лицам, чья вина в совершении преступления доказана или обоснованно предполагается.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. ФЗ от 30 марта 2015 г. N 62-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001 — № 52 (часть I). — Ст. 4921. мерам уголовно-процессуального принуждения посвящает четвертый раздел, состоящий из трех глав: глава 12 «Задержание подозреваемого» (ст. 91−96); глава 13 «Меры пресечения» (ст. 97−110); глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» (ст. 111−118).

Составы уголовных преступлений предусмотрены Уголовным кодексом РФ, а административные правонарушения — Кодексом об административных правонарушениях. Различаются они по срокам, степени социальной опасности и, соответственно, урегулированы УПК РФ и Кодексом об административных правонарушениях. Учитывая, что уголовно-процессуальное задержание является одновременно следственным действием, его сущность мы рассмотрели в гл. 3 «Следственные действия при расследовании» .

Меры пресечения раскрыты в гл. 13 УПК РФ. Статья 97 посвящена основаниям избрания мер пресечения, а ст. 98 УПК РФ дает перечень всех мер пресечения. К ним относятся:

— подписка о невыезде (ст. 102);

— личное поручительство (ст. 103);

— наблюдение командования воинской части (ст. 104);

— присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105);

— залог (ст. 106);

— домашний арест (ст. 107);

— заключение под стражу (ст. 108).

Глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» включает ст. 111−118. К иным мерам процессуального принуждения ст. 111 УПК РФ относит:

— обязательство о явке (ст. 112);

— привод (ст. 113);

— временное отстранение от должности (ст. 114);

— наложение ареста на имущество (ст. 115).

Органы, ведущие уголовный процесс, могут применить названные меры процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому в целях обеспечения установленного УПК РФ порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора.

В случаях, предусмотренных УПК РФ, дознаватель, следователь, прокурор или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому следующие меры процессуального принуждения:

— обязательство о явке (ст. 112);

— привод (ст. 113);

— денежное взыскание (ст. 117).

Уместно заметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием, направленным на собирание доказательств. Описанное имущество, на которое наложен арест, в случае установления фактов его преступного происхождения будет важным доказательством по расследуемому уголовному делу. Это позволяет нам отметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием. Ветров Н. И. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебное пособие. — М.: Книжный мир, 2012. С. 210.

Задержание по внешним признакам совпадает с заключением под стражу. Основным сходством в обоих случаях является реальное ограничение возможности свободного передвижения. Различие есть в сущности этих мер процессуального принуждения. Задержание возможно на срок не более 10 суток, а заключение под стражу — на 2 месяца с возможностью продления до 18 месяцев, тогда как продление срока задержания исключается. Имеются и другие различия и сходства в применении этих мер принуждения, о чем будет сказано ниже.

К таким мерам относятся:

— меры пресечения;

— обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства

— отстранение обвиняемого от должности;

— помещение обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение;

— задержание.

Обыск, выемка, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, наложение ареста на имущество — это следственные действия. По характеру реализуемого уголовно процессуального принуждения они не отличаются от других следственных действий: допроса свидетеля, потерпевшего, очной ставки, предъявления для опознания, следственного эксперимента, осмотра, назначения и производства экспертизы, проверки показаний на месте, эксгумации трупа. Поэтому позиция названных выше авторов, из которых одни относят следственные действия к мерам процессуального принуждения, а другие — нет, представляется неубедительной. В связи с таким разграничением следственные действия необоснованно делятся на осуществляемые с применением уголовно-процессуального принуждения и без его применения. Гриненко А. В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (постатейный). М., 2013. С. 158.

Например, допрос свидетеля, потерпевшего регламентирован уголовно-процессуальным законом (ст. 42, 56, 78, 79, 187−191 УПК РФ). Законом установлен порядок вызова и допроса этих лиц, определены не только их права, но и обязанности. Свидетель и потерпевший обязаны явиться для допроса и дать правдивые показания (в случае неявки без уважительной причины могут быть подвергнуты приводу). Перед допросом они предупреждаются об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 и 308 УК РФ Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. ФЗ от 30 марта 2015 г. N 67-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996 — № 25. — Ст. 2954., о чем у них отбирается подписка. Однако такое принуждение не связано с каким-либо противоправным поведением данных участников процесса. Оно введено уголовно-процессуальным законом в целях быстрого и полного раскрытия и расследования преступления, обеспечения эффективности уголовно-процессуальной деятельности, решения иных задач уголовного судопроизводства. Аналогичным образом и все другие следственные действия подкреплены властной силой закона и подлежат выполнению. Прав С. А. Шейфер, подчеркнув, что каждое следственное действие, как и любое процессуальное действие, не может не опираться на государственное принуждение. Меры принуждения в следственном действии сопутствуют правовым обязанностям его участников и служат гарантиями их выполнения. В связи с этим нельзя согласиться с Ф. М. Кудиным, разделившим следственные действия на две группы по признакам наличия и отсутствия принуждения при их проведении.

Особое место среди следственных действий занимает задержание, которое осуществляется с целью получения доказательственной информации, законодателем оно выделено в отдельную группу. Но задержание имеет и вторую цель — предупреждение уклонения лица от следствия и суда, воспрепятствование продолжению им преступной деятельности, обеспечение установления истины по делу. Вместе с тем характер и основания применения такого уголовно-процессуального принуждения во многом совпадают с характером и основаниями применения уголовно-процессуального принуждения при избрании мер пресечения, применяемых особенно в отношении подозреваемого.

Если мы рассмотрим основания задержания, то придем к выводу, что в них заложены начала, позволяющие утверждать о причастности задержанного к совершенному преступлению, предполагая при этом возможную в последующем персонификацию уголовно-правового отношения. Однако факт совершения преступления задержанным еще подлежит доказыванию. Будет он доказан или нет — дело будущего.

Таким образом, хотя уголовно-процессуальное принуждение при задержании отличается по характеру от уголовно-процессуального принуждения при избрании мер пресечения, отстранении от должности, помещении обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение, однако они имеют много общего.

Выделение мер пресечения, отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, отстранения обвиняемого от должности, помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение, задержания в отдельную группу, объединяющую меры уголовно-процессуального принуждения, основано на том, что перечисленные меры могут применяться лишь в отношении обвиняемого или подозреваемого. Это означает, что в основе их применения лежит установленное (в отношении обвиняемого) или обоснованно предполагаемое (в отношении подозреваемого) уголовно-правовое отношение, т. е. речь идет о применении мер принуждения к лицу, чья вина в совершении преступления на данном этапе уголовного процесса доказана или обоснованно предполагается. Гуев А. Н. Постатейный комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. — Система ГАРАНТ, 2015 г.

Меры пресечения в отношении подозреваемого могут избираться лишь в исключительных случаях на срок не более десяти суток до предъявления обвинения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется (ст. 100 УПК РФ).

Говоря о правовых основаниях избрания мер пресечения в отношении подозреваемого, следует отметить, что они те же, что и при избрании мер пресечения в отношении обвиняемого, поскольку также связаны с совершением конкретным лицом преступления, с устанавливаемой его виновностью и т. д. Учитывая, что при применении меры пресечения к подозреваемому еще не завершилась персонификация уголовно-правового отношения, законодатель ввел в порядке исключения возможность применения мер пресечения лишь в ограниченных пределах — на срок не более десяти суток. Установление такого срока обусловлено большей вероятностью ошибки, так как степень доказанности совершения преступления конкретным лицом может быть ниже, чем при привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого.

Выделение в отдельную группу мер уголовно-процессуального принуждения, применяемых в отношении обвиняемых и подозреваемых, позволяет полно и всесторонне уяснить их сущность, определить правовую природу, установить взаимосвязь с другими уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными институтами, правовыми категориями.

Поскольку здесь невозможно исследовать все меры уголовно-процессуального принуждения, рассмотрим лишь меры пресечения и отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, применяемые на одном из этапов стадии предварительного расследования. Егоров Ю. В., Китрова Е. В., Кузьмин В. А. Комментарий к Федеральному закону от 17 января 1992 г. N 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации». — Система ГАРАНТ, 2015 г.

После привлечения лица в качестве обвиняемого следователь разрешает вопрос о мере пресечения, при отсутствии оснований, делающих необходимым применение меры пресечения, отбирает у обвиняемого обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства (ст. 111 УПК РФ). Разумеется, если он не изберет меру пресечения при наличии к тому оснований, то поставит тем самым под угрозу установление истины по делу, выполнение других задач уголовного судопроизводства.

Необходимость применения мер процессуального принуждения, как отметила Н. А. Якубович, обусловлена тем, что цели, стоящие перед органом расследования при раскрытии преступления и изобличении виновного, обычно не совпадают с личными интересами, как последнего, так и некоторых других лиц. Это нередко сопровождается попытками с их стороны противодействовать установлению истины самыми различными способами и средствами. Для достижения целей расследования и преодоления или предотвращения противодействия закон наделяет органы расследования соответствующими властными полномочиями, которые позволяют им применять принудительные меры.

Обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства может быть отобрано у обвиняемого, подозреваемого и потерпевшего и свидетеля (ст. 112 УПК РФ). Другие участники процесса не могут подвергаться данной мере принуждения. Ее применение, хотя и не ограничивает свободы передвижения лица, тем не менее, стесняет его свободу. Несмотря на то, что законом не установлена ответственность за нарушение этого обязательства, его отобрание (как и применение меры пресечения) можно рассматривать в качестве процессуального момента начала проявления ответственности, наступающей вследствие персонификации уголовно-правового отношения в отношении подозреваемого и обвиняемого. Моисеева Т. Ф. Проблемы производства судебной экспертизы // Российское правосудие. 2014. N 8. С. 88.

Меры пресечения и обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства нельзя отождествлять с самой уголовной ответственностью. Их можно рассматривать, и то очень условно, как внешнее выражение начала ее проявления. Прав З. Д. Еникеев, отметив, «что ни одна из перечисленных в уголовно-процессуальном законе мер пресечения не может быть отнесена ни к процессуальной, ни к какой другой разновидности юридической ответственности». Тем более, ни меры пресечения, ни обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства нельзя отождествлять с наказанием.

Обвиняемый, как и подозреваемый, в уголовном процессе не может подвергаться за уголовно-процессуальные нарушения наказанию или уголовно-процессуальной ответственности. Он участник процесса, которому обеспечивается право на защиту (ст. 45, 48, 49 Конституции РФ, ст. 16 УПК РФ). Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны обеспечить обвиняемому возможность защищаться предусмотренными законом средствами и способами от предъявленного ему обвинения и обеспечить охрану его личных и имущественных прав (ст. 16 УПК РФ).

следствие уголовный процессуальный расследование

2. Задача На месте совершения преступления был кинолог со служебно-розыскной собакой, которая привела сотрудников милиции к заброшенному дому, в котором находились похищенные вещи. Кинологом Архиповым был написан рапорт о результатах использования служебно-розыскной собаки в поисках похищенного имущества. В ходе судебного разбирательства по данному уголовному делу сторона защиты ходатайствовала об исключении данного вида доказательства в связи с тем, что в ст. 74 УПК РФ нет такого вида доказательства и поэтому оно не является доказательством по уголовному делу.

1. Оцените правильность доводов стороной защиты.

2. Является ли рапорт кинолога о результатах использования служебно-розыскной собаки доказательством по уголовным делам?

Ответ

1. Доводы стороны защиты неправомерны.

2. Результаты деятельности указанного специалиста имеют особенности, обусловленные спецификой предмета специальных знаний кинолога, его умений, навыков, необычностью используемого им инструментария — специально подготовленной служебной собаки в качестве биодетектора, урегулированностью деятельности специалиста-кинолога не только нормами уголовно-процессуального законодательства, но и другими законами, а также ведомственными нормативными актами МВД России. Кроме того, некоторые действия этого сведущего лица регламентируются только нормами приказов и инструкций МВД России и не находят своего отражения в нормах Уголовно-процессуального кодекса РФ, тем не менее результаты таких действий в практической деятельности довольно часто используются следователями в процессе доказывания по уголовному делу. Вместе с тем в отдельных случаях при вынесении обвинительного или оправдательного приговора суд в числе доказательств виновности или невиновности подсудимого указывал на результаты деятельности специалиста-кинолога, полученные им в процессе досудебного производства, по поручению следователя.

Указанные особенности не вызывают у следователя особых проблем при оценке результатов участия специалиста-кинолога в досудебных стадиях уголовного судопроизводства (протокол следственного действия, рапорт о выполнении отдельного поручения), в случаях применения кинологом специальных знаний в рамках уголовно-процессуального закона (ст. 168 УПК РФ), потому что существуют строго определенные правила собирания и оценки доказательств, содержащиеся в нормах Уголовно-процессуального кодекса, которыми он и руководствуется при осуществлении своих функций.

Так, статья 17 УПК РФ указывает на то, что судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь и дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь законом и совестью. При этом оценка доказательств, полученных не только с помощью специалиста-кинолога, служит необходимым условием целенаправленного ведения предварительного следствия, принятия законных и обоснованных решений, правильного применения уголовного закона.

Очевидно, что, участвуя в производстве следственного действия в порядке ст. 168 УПК РФ, специалист-кинолог получает результаты, которые подпадают под определение любых сведений, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Однако не всегда они являются доказательствами по уголовному делу, вместе с тем полученные с помощью кинолога сведения подлежат самой тщательной проверке и оценке на основе действующего процессуального законодательства.

Очевидно, что процесс оценки результатов участия специалиста-кинолога в досудебных стадиях уголовного процесса включает в себя определение их относимости, допустимости, достоверности, достаточности сначала для выдвижения следственных версий и достоверных выводов по делу.

Оценка относимости и допустимости доказательств, полученных следователем с использованием специальных знаний кинолога, приглашенного им для участия в производстве следственного действия в порядке, предусмотренном УПК РФ, представляет наибольший интерес, потому что производится как в ходе их собирания (получения), так и на заключительном этапе, перед принятием процессуальных решений. Тем более что каждый из указанных аспектов оценки доказательств имеет самостоятельное значение и может стать преобладающим на определенном этапе процесса доказывания.

Таким образом, рапорт кинолога о результатах использования служебно-розыскной собаки может являться доказательством по уголовным делам, если он не нарушает требований, предъявляемых к доказательствам УПК РФ.

2. Задача

14-летний Борисов обвинялся в совершении кражи. При решении вопроса о привлечении к участию в данном деле законного представителя Борисова следователь столкнулся со следующим. Проживающая совместно с Борисовым мать злоупотребляет спиртными напитками. Желание выступать в качестве законного представителя изъявил его отец, неоднократно судимый, проживающий отдельно от сына и сосед Борисова — 56-летний Тесканов.

1. Как надлежит поступить следователю?

2. Кто может выступать в роли законного представителя?

Ответ

1. Согласно ст. 48 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители в порядке, установленном статьями 426 и 428 УПК РФ.

Для допуска законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого к участию в уголовном деле ему достаточно предъявить документ, удостоверяющий его отношения с представляемым. Законный представитель в досудебном производстве допускается к участию в уголовном деле на основании постановления следователя, дознавателя с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого (ч. 1 ст. 426 УПК).

Таким образом, следователь должен допустить до участия в деле отца подсудимого и не допустить соседа.

2. Законный представитель допускается к участию в уголовном судопроизводстве для отстаивания законных интересов несовершеннолетнего лица, подвергаемого уголовному преследованию, и оказания ему содействия в осуществлении его прав.

Если имеются основания полагать, что действия законного представителя наносят ущерб несовершеннолетнему подозреваемому (обвиняемому), законный представитель подлежит отстранению от участия в производстве по уголовному делу (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК). В этом случае к участию в уголовном деле допускается другой законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.

I. Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации. Принята на всенародном референдуме от 12 декабря 1993 г. (с поправками от 21 июля 2014 г.) // «Российская газета» от 25 декабря 1993 г. N 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. ФЗ от 30 марта 2015 г. N 67-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996 — № 25. — Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. ФЗ от 30 марта 2015 г. N 62-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001 — № 52 (часть I). — Ст. 4921.

4. Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ «О полиции» (в ред. ФЗ от 6 апреля 2015 г. N 68-ФЗ) // «Российская газета». — 2011 — № 25.

5. Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (в ред. ФЗ от 21 декабря 2013 г. N 369-ФЗ) // «Российская газета» от 18 августа 1995 г.

II. Учебная и научная литература

6. Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. — «Проспект», 2013 г.

7. Васяев А. А. Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе. — «Волтерс Клувер», 2014 г.

8. Ветров Н. И. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебное пособие. — М.: Книжный мир, 2012.

9. Гриненко А. В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (постатейный). М., 2013.

10. Гуев А. Н. Постатейный комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. — Система ГАРАНТ, 2015 г.

11. Егоров Ю. В., Китрова Е. В., Кузьмин В. А. Комментарий к Федеральному закону от 17 января 1992 г. N 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации». — Система ГАРАНТ, 2015 г.

12. Моисеева Т. Ф. Проблемы производства судебной экспертизы // Российское правосудие. 2014. N 8. С. 88−91.

13. Кибальник А. Г. Тенденции развития мировых уголовно-правовых систем // Известия высших учебных заведений. Правоведение — 2013. — № 2.

14. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Изд. 2-е, изм. И доп. Под общей редакцией проф. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. — М., Изд. Группа НОРМА-ИНФРА. М, 2012.

15. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации // науч. ред. В. Т. Томин, М. П. Поляков. — 3-е изд., перераб. и доп. — «Издательство Юрайт», 2014 г.

16. Меринов Э. Правомерна ли активность суда в решении вопросов о допустимости доказательств // Законность. 2014. N 3. С. 35−37.

17. Настольная книга прокурора // под общ. ред. С. Г. Кехлерова и О. С. Капинус. — Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации, «Юрайт», 2012 г.

18. Новик В. В. Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам. СПб., 2014.