Некоторые юристы, например, Пройс, не признавая возможным принять господствующее учение о суверенитете, совершенно отбрасывают это понятие как ненужное. С этим, однако, нельзя согласиться. В понятии суверенитета заключается правильная мысль, но только эта мысль неправильно формулируется. Слово «суверенитет», действительно, означает известное свойство государственной власти, но не необходимое, а лишь обычное свойство; это понятие нельзя применять ко всем государствам, а только к тем, которые играют наиболее видную роль в современной жизни человечества и которые обыкновенно мы имеем в виду, когда говорим о государстве.
По буквальному смыслу слово «суверенитет», происходящее от средневекового латинского слова «supraneitas» (от supra — выше), обозначает то свойство власти, в силу которого она является «высшей», — ее верховенство.
Понятие «высшая», когда оно прилагается к власти, заключает в себе сравнение ее с другими властями и предполагает известное соотношение между несколькими властями. Это соотношение состоит в том, что лицо, обладающее властью, может быть в свою очередь подчинено власти другого лица. Это и даст возможность говорить о высшей и низшей власти. Такого рода отношения — подчинение одной власти другой мы наблюдаем между территориальными союзами. Они могут, входя один в состав другого, подчиняться друг другу и образовывать, таким образом, иерархическую лестницу властей (община, округ, провинция, государство). Та власть, которая стоит на вершине той лестницы, уже не подчинена никакой другой власти и потому является «высшей», или, что-то же, «верховной», «суверенной». Понятие суверенитета, таким образом, чисто отрицательное — суверенная власть есть независимая власть; над ней не стоит никакой другой власти.
Но это не значит, что верховная власть неограниченна; она ограничена правом. Выведение из верховенства неограниченности объясняется примитивным пониманием права как чьей-то воли. В этом понимании сказывается старая, идущая от первобытных времен привычка человеческого ума олицетворять всякую силу. Из того, что верховная власть никому не подчинена, выводят, что она ничему не подчинена. Но это заключение неверно. Над суверенной властью, действительно, не стоит никакой другой высшей власти, никакого лица, но над нею стоят безличные нормы права. Как и всякая другая власть, она основана на праве и ограничена правом. Но из всех устанавливаемых правом властей суверенная власть есть высшая.
