Взаимосвязанность единого образовательного процесса «педагогический вуз-школа-вуз» на всех этапах развития общества является ключевой для понимания и оценки уровня и перспектив развития государства в целом, и его кадрового потенциала в частности.
Одно из центральных мест в образовательной системе государства занимает высшая педагогическая школа, которая на протяжении XX века неоднократно подвергалась реформированию. В начале XXI века, когда вплотную встал вопрос о качестве и количестве подготовки учительских кадров, их востребованности на рынке труда, обращение к историческому опыту формирования учительского корпуса становится особенно актуальным и знаковым.
К настоящему времени имеется солидная база научных исследований, посвященных изучению истории высшей школы и студенчества как ее составной части. В то же время, изучение истории педагогических вузов, как места подготовки учительских кадров оставалось темой, невостребованной исследователями. В большинстве работ студенчество рассматривалось без учета профессиональной специализации. А работы, посвященные подготовке школьных учителей, не включали задачу по исследованию подготовки учителей в высшей школе.
Обращение к опыту 1920;х гг. по формированию состава студентов педагогических вузов обусловлено рядом моментов. Во-первых, государственное управление и регулирование социально-классового состава студенчества, идеологизация высшей школы привнесли ряд существенных изменений в студенческую жизнь. Во-вторых, это период, когда закладывались основы новой педагогической системы страны: школьные классы с педагогическим уклоном — педагогические училища (техникумы) -педагогические факультеты при университетах — педагогические институты. 3.
Были выработаны учебные планы, шел поиск форм и методов подготовки учителей в высших учебных заведениях страны. В-третьих, в этот период были заложены основы советской системы социальных льгот, предоставляемых студентам, был определен их социально-правовой статус учащихся. В-четвертых, заметна подвижность социальных слоев населения, а также большие миграционные потоки.
В 1920;е гг. Казань являлась центром получения высшего образования в ТАССР, а также для республик и областей Среднего Поволжья и Приуралья. Крупнейшим педагогическим вузом, готовившим учительские кадры для национальных республик региона, стал Восточно-педагогический институт (далее ВПИ). Первоначально с целью подготовки национальных кадров в институте были открыты (наряду с действующими отделениями русской и татарской лингвистики) марийское, удмуртское (вотское) и чувашское отделения. После организации самостоятельных педагогических институтов в этих регионах, Восточно-педагогический институт был переименован в Татарский педагогический (1931;1934), затем — Казанский педагогический институт, просуществовал в этом статусе до 1994 г. С 1994 г. — педагогический университет, с 2005 г. — Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет, с 2010 г. в составе Казанского (Приволжского) государственного университета, в 2011 г. был реорганизован и влился в К (П)ФУ.
После закрытия факультета общественных наук в 1922 г. при Казанском университете ВПИ стал базой для подготовки учителей-обществоведов, а затем и историков. Таким образом, в 1920;е гг. он сосредоточил в своем составе не только основные преподавательские и научные силы республики, прежде всего по гуманитарным дисциплинам, но и стал единственно возможным учебным заведением для получения специальности обществоведа/историка для представителей всех национальностей и литератора/лингвиста для татарской, марийской, чувашской, удмуртской молодежи.
Недостаточная изученность проблемы предполагает введение в научный оборот новых источников и переосмысление всего комплекса опубликованных трудов исследователей, это позволит создать целостный образ студенчества педагогического института в 1920;е гг.
В современной историографии исследователи не раз обращались к такой категории населения, как студенчество, но до настоящего момента попыток комплексного изучения студенчества такого национального учебного заведения как Восточно-педагогический институт не предпринималось.
Термин «студенчество» обозначает собственно студентов, как социально-демографическую группу, характеризующуюся определенной численностью, половозрастной структурой, территориальным распределением и т. д.- имеющую определенное общественное положение, роль и статус, особую фазу социализации (студенческие годы), которую проходит значительная часть молодежи и которая характеризуется определенными социально-психологическими особенностями. Студенческий статус является заведомо временным, а общественное положение студенчества и его специфические проблемы определяются характером общественного строя и конкретизируются в зависимости от уровня социально-экономического и культурного развития страны, включая и национальные особенности системы высшего образования. Студенчествоэто довольно мобильная социальная группа, состав которой ежегодно меняется, так как число принимаемых в вузы превышает число выпускаемых специалистов.
В настоящий момент в литературе нет единого определения понятия «студенчество», как нет и единого мнения по вопросу о характере и специфике его труда. Историографический обзор данного диссертационного исследования целесообразнее начать с определения степени изученности студенчества как социума, но в контексте развития высшего образования, в частности, педагогического, а также студенчества как социальнопрофессиональной группы.
Историография высшего образования довольна обширна. Первые работы историков по проблемам создания высшей школы появились в конце 1920 — начале 1930;х гг.1 Теоретический уровень работ отражал официальный курс партии на пролетаризацию высшей школы, необходимость подготовки специалистов из рабоче-крестьянской среды. Подобная ситуация была характерна и для 1930;40 гг. Исследования, затрагивающие проблему становления высшей школы и студенчества в частности появляются лишь в 1950;х гг.2, но они носили справочный характер, хотя предпринимались отдельные попытки систематизировать имеющиеся данные. Изменения в вопросе изучения становления высшего образования и некоторых аспектов сторон жизни студенчества 1920;х гг. произошли в 1960;1970;е гг. Несмотря на то, что в исторической науке продолжал господствовать классовый подход к истории, студенчество постепенно становится отдельным объектом изучения, выделившись в самостоятельную социально-профессиональную группу. В этом направлении работал ряд историков, среди них Н. И. Бабенкова, А. И. Кривенький, А .Я. Лейкин, К. А. Пшенко, Н. Л. Сафразъян, В. В. Украинцев, Ш. Х. Чанбарисов, о.
В.Г. Чуфаров, Л. А. Шилов, А. П. Купайгородская .
1 Бейлин А. Е. Кадры специалистов в СССР. М., 1935; Венедиктов П. С. Рабоче-крестьянский путь к высшей школе. Владивосток, 1929; Иванов А., Швейцер В. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М., 1931 и др.
2 Бутягин A.C., Салтанов Ю. А. Университетское образование в СССР. М., 1957; Галкин К. Т. Высшее образование и подготовка научных кадров в СССР. М., 1958; Елютин В. П. Высшая школа страны социализма. М., 1959; Кафтанов C.B. Высшее образование в СССР. М., 1950; Синецкий А. Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР. М., 1950; и др.
3 Бабенкова Н. И. Московская партийная организация в борьбе за идейно-политическое воспитание студенчества в период восстановления народного хозяйства (1921;1925 гг.): дне.. канд. ист. наук. М., 1977; Кривенький А. И. Деятельность партии по идейно-политическому воспитанию студенческой молодежи в годы первой пятилетки (1928;1933 гг.) (на материалах московских вузов): дис.канд. ист. наук. М., 1972; Лейкин А. Я. Против ложных друзей молодежи: из истории борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями за молодежь. 1917;1924 гг. М., 1980; Сафразьян Н. Л. Борьба КПСС за строительство высшей школы. М., 1977; Украинцев B.B. КПСС — организатор революционного преобразования высшей школы. М., 1965; Чанбарисов Ш. Х. Формирование советской университетской системы (1917;1938 гг.). Уфа, 1973; Чуфаров В. Г. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению культурной революции (1920;1937). Свердловск, 1970; Шилов Л. А. Деятельность коммунистической партии по перестройке высшей школы в первые годы советской власти (1917;1921 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук.-Ленинград, 1965; Купайгородская А. П. Высшая школа Ленинграда в первые 6.
История становления советской высшей школы стали предметом изучения и ученых Татарской республики. Одним из первых статистических исследований по истории высшей школы и вузовской молодежи республики стала работа В. Ермолаева др.4 Чаще всего исследования протекали в рамках общесоюзных тенденций5, уделялось значительное внимание истории отдельных вузов Казани6.
Изучение процесса идеологизации высшей школы и также ее профессорско-преподавательского состава, взаимоотношения работников вузов с новой властью активно разрабатывались и на местном уровне: Б. Ф. Султанбековым, М. З. Тутаевым, О.Л. Малышевой7. годы Советской власти (1917;1925 гг.). Л., 1984; Купайгородская А. П. Советская высшая школа в 1917;1928 гг.: дис. д-ра ист. наук. JI., 1990. И др.
4 Ермолаев В. Высшие учебные заведения г. Казани в свете статистических цифр (по материалам Статуправления) // Труд и хозяйство. 1926. № 4.
5 Литвин А. Л. КГПИ. Казань, 1970; Мишина E. M Высшее образование и наука в Татарии 1918;1969 Казань, 1971; Надеева З. М. Развитие высшего образования в советской Татарии (1917;1940). Казань, 1974; Сыроешкина M.K. Идейно-нравственное воспитание студенчества в процессе становления высшей школы в 1917;1925 гг. (на материалах вузов и рабфака г. Екатеринбурга): дис. канд. ист. наук. М, 1977. Морозова C.B. Деятельность партийной организации рабочего факультета Казанского университета в восстановительный период // Борьба КПСС за развитие народного образования и культуры (на материалах Татарии и национальных автономий Поволжья). Казань, 1972; Ее же. Роль рабочих факультетов в подготовке кадров национальной интеллигенции (на материале рабфака Казанского университета). // КГПИ. Ученые записки. Казань, 1973. Вып.118- Морозова C.B. Деятельность КПСС по формированию советской интеллигенции в период строительства социализма (На материалах рабочих факультетов Татарской АССР): дис.. канд. ист. наук. Казань, 1974; Ее же. Из истории рабочего факультета Казанского государственного университета (1919;1937 гг.) // Из истории Казанского университета. Казань, 1976; Ее же. Исторический опыт борьбы Коммунистической партии против буржуазной идеологии в высшей школе в период строительства социализма. Л., 1987; Исторический опыт партийного руководства высшей школой. Свердловск, 1989; Лейкин А. Я., Динес В. А. За интернациональное единство молодежи. Из истории борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями за молодежь 1917;1925 гг. Саратов, 1988; Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1983 и др.
6 Викторов K.P. К истории Казанского ветеринарного института по поводу 50-летия его существования (1874−1924) // Ученые записки КГВИ. Казань, 1926. Вып.1. T.37- Корбут M.K. Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина за 125 лет. 1804−1930 гг. Казань, 1930; Миронов А. Государственный художественно-технический институт в Казани // Вестник просвещения. 1923. № 7−8- Дюков И. А. Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина в 1917;1946 гг. // Ученые записки. Казань, Кн.З.
Т. 107. 1947; Шофман A.C. Из истории Казанского университета им. В. И. Ленина. Казань, 1954; История Казанского Ветеринарного института им. Н. Э. Баумана (1873−1973). Очерки. Казань, 1973; Казанский сельскохозяйственный институт им. М.Горького. Казань, 1972; Казанский химико-технологический институт им. С. М. Кирова (1919;1969). Исторический очерк. Казань, 1969; Казанский университет 1804−1979 гг. Очерки истории. Казань, 1979.
7 Султанбеков Б. Ф. Привлечение научной интеллигенции Поволжья к решению оборонительных и народнохозяйственных задач // Гражданская война в Поволжье 1918;1920 гг. Казань, 1974; Его же. Научная интеллигенция Поволжья в годы Гражданской воины // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985; Тутаев М. З. Октябрь и просвещение. Казань, 1970; Его же. Развитие народного образования в Татарии (1917;1940гг). Казань, 1975; Малышева О. Л. Борьба партийной организации Татарии за идеологическое завоевание высшей школы в период социалистического строительства (1917;1927 гг.): дис. канд. ист. наук. Казань, 1985; Ее же. Подготовка научно-педагогических кадров в Татарстане в 1920;е гг. // Материалы итоговой научно-практической конференции. Казань, 2002; Ее же. Политизация высшей школы Татарстана в.
Обращение к данной теме сегодня продиктовано необходимостью создания комплексного подхода к проблеме, целостного анализа опыта развития советской системы высшего образования в Российской Федерации8 и на региональном уровне9.
Изучение становления советского высшего педагогического образования долгое время не рассматривалось как тема отдельного научного исследования. Определенные изменения произошли лишь в середине 1960;х гг. Одной из первых к этой проблеме обратилась В.А. Хрусталева10. Неразработанность темы в 1970;е гг. отмечал Ф.Г. Паначин11. В своих работах он рассмотрел основные этапы строительства системы педагогического образования и структуру, содержание первых учебных планов педагогических институтов. Однако, вопрос об организации и методах подготовки «новых учителей» оставался открытым.
Анализ современного состояния исследований истории высшего педагогического образования, в том числе студенчества 1920;х гг. позволяет сделать вывод о невостребованности темы. Об этом свидетельствует и тот факт, что большой удельный вес в работах по изучению высшего.
20-е годы // Преподавание истории в вузе: исторический опыт и современность: материалы межвуз. научн. конфер. Казань, 2002; Ее же. Политизация высшей школы в Татарстане // Проблемы истории, культуры и развития языков народов Татарстана и Волго-уральского района: материалы научн. конф. Казань, 2002; Ее же. К истории гуманитарного образования и научных исследований в Татарстане в 1920;е гг. // Историческое краеведение, а Татарстане: материалы научн. конф. Казань, 2002; Ее же. К истории гуманитарного образования и научных исследований в Татарстане в 1920;е гг. // Историческое краеведение в Татарстане: материалы респуб. научн. конф. Казань, 2004 и др.
8 Демидова Е. И. Становление и развитие советской высшей школы в 1920;1930;е гг.: автореф. дис.. д-ра ист. наук. Саратов, 2007; Сизова А. Ю. Российская высшая школа в революционных событиях 1917 г.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Москва, 2007.
9 Из истории Казанского государственного педагогического университета: сб. студ. работ. Казань, 2002 Вып.1- Зайцев А. В. Развитие исторической науки в Татарстане в 20−30-е гг. XX в.: дис.. канд. ист. наук. Казань, 1999; Лебедева Е. В. Развитие науки в Поволжье 1917 — 1920 (На материалах казанского, саратовского, самарского университетов): автореф. дис.. канд. ист. наук. Самара, 2002; Фаттахова Г. Н. Деятельность Академического центра Татнаркомпроса в 1920;е гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Казань, 2000; Фахрутдинов Н. Ф. Научная интеллигенция и власть в Татарстане: проблема взаимоотношений в 192 030;е гг. // Ученые записки. Казань, 2000. Вып.8. Малышева С. Ю., Сальникова A.A. «Старая» и «новая» культура в пространстве университетской повседневности 1920;х гг. // Межкультурный диалог в историческом контексте. М., 2003; Астафьев В. В., Гапиуллина Д. М., Малышева С. Ю., Сальникова A.A. Изучение и преподавание отечественной истории в Казанском университете. Казань, 2003; Вишленкова Е. А., Малышева С. Ю., Сальникова A.A. Terra Universitatis: два века университетской культуры в Казани. Казань, 2005 и т. д.
10 Хрусталева B.A. «К истории высшего педагогического образования в РСФСР». М., 1963.
11 Паначин Ф. Г. Педагогическое образование в СССР: важнейшие этапы истории и современное состояние. M., 1975; Его же. Управление просвещением в СССР. M., 1977. образования 1920;х гг занимают труды по истории университетов, в то время как история педагогических вузов зачастую выпадает из поля зрения историков или затрагивается ими лишь в виде отдельных зарисовок12.
История самого педагогического вуза Казани достаточно долго не привлекала внимания исследователей. Ряд статей в местной периодической печати, затрагивающих различные стороны жизни института13 и сборник, посвященный пятилетию Восточно-педагогического института, вышедшие в 1920;е гг. на долгое время оказались единственными работами в этой области. Лишь в 1930;е гг. вышел ряд журнальных и газетных статей, но они не изменили ситуацию в плане фундаментального изучения истории ВПИ14. 1940;е гг. по известным причинам выпали из контекста проблемы. В 1950;е гг. вышли работы посвященные профессорско-преподавательскому составу вуза15. В последующие годы количество публикаций постепенно увеличивалось, однако истории вуза периода его становления в них не.
12 Захаров II. Главные моменты истории Кубанского педагогического института // Известия КГПИ. Краснодар, 1928. Вып.1- Попов В. М. Главный педагогический институт// Советская педагогика. 1941. № 5- Полянский П. П., Сланевский В. У. Калининский государственный педагогический институт им. И. М. Калинина (исторический очерк 1917;1957 гг.). Калинин, 1957; Казанский государственный педагогический институт // Ученые записки. Казань, 1974 Вып.132. Войтеховская М. П., Кочурина С. А. Томский учительский институт: возвращенная история. 1902—1920 годы. Томск, 2002; Лаврова Л. В. Страницы славной летописи: из истории Мичуринского государственного педагогического института. Мичуринск. 2006; Рабецкая З. И. Иркутский педагогический: от учительского института к университету. Иркутск, 2007 и т. д.
13 [Бушмакин М.] Обзор работы Восточного Педагогического Института в 1922/3 академическом году // Вестник просвещения Т.Н.К.П. 1923; Бушмакин М. Очередные задачи педагогического образования (По поводу планов ПУЗ) // Вестник просвещения ТНКП. 1923; Дитякин В. Кабинет истории и теории марксизма при Восточном Педагогическом Институте (Казань) // Вестник просвещения ТНКП. 1923; [Студент] Книги на дом не даются // Красная Татария. 1923. № 45- Гаврилов П. Студенческая благодарность // Красная Татария. 1923. № 53- Векслин Н-Б.З. На кого пойти учится? (ВПИ) // Красная Татария. 1923. № 115- Новый педагог. Организация и работа ВПИ в Казани. Итоги 5 лет 1922;1927гг. Казань, 1927 г.- Рэхим Г. Кенчыгыш педагогия институтнын татар теле Ьэм мэдэният булеге (Кенчыгыш педагогия институтнын ачылуына 5 ел тулу унае белэн) // Магариф. 1927. № 12.
14 Кудояров Г. Кенчыгыш педагогия институтнын эшлэре Ьэм усу-кинэю перспективалары/ Г. Кудояров // Магариф. 1930. № 6/7- Баталина 3.M. Педологическая лаборатория при Казанском Восточном педагогическом институте // Психология. 1930. Т. З. Вып.1- Юдин Г. Национальным вузам нужна помощь [Состояние подготовки педагогических кадров в Казанском педагогическом институте] // Высшая школа. 1938. № 6/7.
15 Данлыклы юбилей [М.А. Фазлуллин турында] // Совет мэктэбе. 1954. № 1- Яфаров Л. Казан педагогия институты Ьэм анын татар теле эдэбияты булеге тарихыннан // Совет мэктэбе. 1957. № 11- Яфаров Л. Профессор Гыйбад Алпаровнын гыйльми хезмэтлэренэ карата // Совет мэктэбе. 1958. № 12- Эхэтов Г. ГЬШбад Алпаровнын тууына 70 ел // Совет мэктэбе. 1958. № 12- Аграновский А. Вашу руку, Иван Иванович! [о преподавателе КГПИ И.И.Назарове] // Поиск талантов. М, 1960. уделялось должного внимания16. Чаще всего небольшие упоминания, об интересующем нас периоде можно встретить в изданиях, выход которых чаще всего был приурочен к юбилею университета17.
Последнее десятилетие ознаменовалось ростом интереса к истории вуза. Среди авторов исследований как профессорско-преподавательский состав вуза, так и аспиранты и сами студенты. В научный оборот вводятся архивные источники, в том числе и ранней истории вуза в 1920;1930;е гг.18.
Изучение студенчества, его социального состава и статуса, правового положения, началось относительно недавно, лишь в 1980;е гг. Одним из первых к теме обратился. И. Н. Селезнев, посвятивший свою диссертацию социологическим исследованиям проблем студентов19. Наметившиеся изменения в подходах к изучению студенчества 1920;х гг. были единичными, центральным направлением в работе исследователей продолжало оставаться изучение роли партийных организаций за перестройку образа жизни студента20.
16 Старицына З. Л. Об опыте воспитательной работы с будущими учителями [О студенческом научном кружке зарубежной литературы Казанского пединститута] // Литература в школе. 1962. № 2- Хамидуллин Ф. Куренекле тел галиме (Г.Шэрэфкэ 70 яшь тулу унае белэн истэлек) // Совет мэктэбе. 1966. № 6- Беркутов В. Галим Ьэм педагог [Татар матиматигы Ьэм методисты Н.В. Юсупов] // Совет мэктэбе. 1967. № 2- Литвин А., Султанбеков Б. Казан педагогия институтнын беренче адымнары // Совет мэктэбе. 1967. № 10- Шарифуллин Ф. Кин колачлы галим [М.З. Закиев] // Совет мэктэбе. 1967. № 7- Яфаров Л. Куренекле тел белгече-тюрколог [Г. Алпаров турында] // Совет мэктэбе. 1968. № 11- Султанбеков Б. Ф., Сидоров В. П. Из истории Казанского педагогического института [1918;1919гг.] // Вопросы историографии и источниковедения. Казань, 1969. Сб.4- Казанский государственный педагогический институт. Ученые записки КГПИ. Казань, 1974; Программа XXIX итоговой студенческой конференции, посвященной 100-летию основания КГПИ. Казань, 1976;
17 Закиев М. Кузница учительских кадров [к 50-летию Казанского пединститута] // Советская Татария. 1968. 23 октябряЗакиев М. Ярты гасырлык юл [Педагогия институтына 50 ел тулу унае] // Совет мэктэбе. 1968. № 1.
18 Из истории Казанского государственного педагогического университета: сб.студ.работ. — Казань, 2002; Музейный вестник КГПУ. Казань, 2004. Вып.1- Казань, 2005. Вып.2- Развитие творческого потенциала будущего специалиста: материалы регион, студ. науч. конф. Наб. Челны, 2005— Историческое образование в вузах Казани: материалы межвуз. научн. конф. Казань, 2006; Музейный вестник ТГГПУ. Казань, 2007. Вып.4- Нигматуллин Р. Ш. Выпускники исторического факультета Казанского государственного педагогического института (1918;1945 гг.): биографический справочник. Казань, 2007; Музейный вестник ТГГПУ. Казань, 2008. Вып.5;
19 Селезнев И. Н. Социологические исследования проблем студенческой молодежи в СССР (20-е — 30-х): дис.канд. философ, наук. Л, 1981.
20 Грезина Е. Э. За преодоление буржуазных черт в образе жизни студенчества (1921;1925 гг.). Борьба партийных организаций // Исторический опыт борьбы Коммунистической партии против буржуазной идеологии в высшей школе в период строительства социализма. Л., 1987; Грезина Е. Э. Борьба партийных организаций за перестройку образа жизни студенчества в соответствии с принципами социализма. 19 211 925 гг. (на материалах РСФСР): дне.. канд. ист. наук. Л, 1988; Кузьмина А. Л. Классовая борьба в вузах в период строительства социализма вокруг выдвижения студентов на научную работу // Исторический опыт.
Наблюдается рост интереса к новым аспектам: история повседневности, тендерная история, исследование девиантного поведения, поведенческих стратегий. Особенностью современной отечественной историографии стал поворот в сторону «новой» исторической науки, которая ориентирована на «человеческое» измерение истории. Наблюдается детальное изучение исследователями истории повседневности студенческой жизни. Однако это направление до сегодняшнего дня не затронуло студентов педагогических вузов, имевших как общие со студентами других вузов, так и отличительные общественно-политические и социально-культурные черты. Литературу по теме можно разделить на два направления: изучение студенчества как социально-профессиональной группы и как части молодежи 1920;х гг.
В.В. Всемиров и Е. С. Постников, обратились одними из первых к проблеме студенчества педагогических институтов.
Среди комплексных исследований студенчества изучаемого периода в первую очередь необходимо отметить работы А. Р. Маркова, об эволюции облика петроградских (ленинградских) студентов в 1914;1925 гг." «. Одними из крупнейших современных специалистов в области изучения истории.
23 студенчества 1920;х гг. являются Е. Э. Платова А.Ю. Рожков. На основе богатого источникового материала они оценили роль партии в формировании человека «нового времени», вопросы повседневности молодежи 1920;х гг., ее интеграции в новую, взрослую жизнь. борьбы Коммунистической партии против буржуазной идеологии в высшей школе в период строительства социализма. Л., 1987; Пшенко К. А. Роль коммунистической партии в формировании социалистического образа жизни студенчества (1926;1932 гг.) (на материалах Москвы и Ленинграда): дис.. канд. ист. наук. Л, 1982; Барабашева Н. С. Правовое положение студентов в СССР. М., 1981 .и др.
21 Всемиров В. В. Российское студенчество. — Саратов, 1994;. Всемиров В. В. Создание советской системы высшего образования и студенчество (1917;1927 гг.): дис.. д-ра ист. наук. Саратов, 1996; Постников Е. С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики (1921;1927 гг.). Тверь, 1999.
22 Марков А. Р. Что значит быть студентом. Работы 1995;2002. М., 2005;
23 Платова Е. А. Динамика образа жизни студенчества России (октябрь 1917;1927 гг.): дис.. д-ра ист. наук. СПб, 2007; Рожков А. Ю. Молодой человек 20-х годов: протест и девиантное поведение // Социологические исследования. 1999. № 7- Рожков А. Ю. Молодой человек в советской России 1920;х: повседневная жизнь в группах сверстников (школьники, студенты, красноармейцы). Краснодар, 2002.
На региональном уровне первыми работами по исследованию студенчества 1920;х гг. A.A. Сальникова, Г. Г. Амалиева24. Авторы ввели в оборот такие ранее не использовавшиеся исследователями источники, как личные дела студентов 1920;х гг. На их основе они провели реконструкцию студенческой повседневности, индивидуализировали историю высшего учебного заведения.
Советское студенчество первого послереволюционного десятилетия стало объектом изучения и зарубежных исследователей, среди которых ведущее место принадлежит Ш. Фицпатрик, определившей новое направление в исследовании социальной истории Советской Россииизучение стратегии приписывания к классу25.
Попытка историографического анализа студенчества 1920;х гг. позволяет говорить о том, что данная тема привлекала исследователей. Однако, само советское студенчество фигурировало лишь как одна из составляющих в процессе перестройки «старой высшей школы», с точки зрения изучения его как социально-профессиональной группы исследователями практически не велось.
Данная диссертационная работа базируется на документах фондов: Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Национального архива Республики Татарстан (НА РТ), Центрального государственного.
24 Амалиева Г. Г. Личные дела студентов Казанского университета (1917;1925 гг.) как исторический источник: дис.. канд. ист. наук. Казань, 2006; Амалиева Г. Г. Студенты и студентки (Казанский университет в 1920;30е годы) // Философский век. Альманах. История университетского образования в России и международные традиции просвещения. СПб, 2005. Вып. 28. Том 1. Сальникова A.A., Амалиева Г. Г. Вновь о любви «без черемухи», или женщина в университете в 1920;е гг. // Казанский университет как исследовательское и социокультурное пространство. Казань, 2005; Амалиева Г. Г. «Сочувствую РКП (б), так как она дала мне возможность учиться в вузе.» // Советская социальная политика 1920;1930;х годов: идеология и повседневность. М., 2007; Вишленкова Е. А. Культура повседневности провинциального города: Казань и казанцы в XIX—XX вв. Казань, 2008;
25 Фитцпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопросы истории. 1990. № 8- Ее же. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001; Ее же. «Приписывание к классу» как система социальной идентификации // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период. Самара. 2001; Среди отечественных исследователей изучающих процесс интеграции детей «социально-чуждых элементов» можно выделить статью T.M. Смирновой, в которой она соглашается с мнением К. Попова, утверждавшего, что «надо иметь ввиду, что среди этих рабочих и крестьян, есть далеко не настоящие пролетарии и далеко не настоящие крестьяне». Смирнова T.M. «В происхождении своем никто не повинен.»? // Отечественная история. 2003. № 4. архива историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПД РТ), Центрального государственного архива Удмуртской Республики (ЦГА УР), Центра документации новейшей истории Удмуртской Республики (ЦДНИ УР), Отдела редких рукописей и книг научной библиотеки им. Лобачевского К (П)ФУ (ОРРК НБЛ К (П)ФУ), архива ТГГПУ. Основной массив источников содержится в фондах НА РТ (Ф. Р-1487 Казанского государственного педагогического института, Ф. Р-1489 Исполнительного бюро пролетарского студенчества Казанского ВПИ, Ф. Р-3682 Народного комиссариата просвещения ТАССР) и ЦГА ИПД РТ (Ф. Р-1146. Партийной организации Казанского Государственного Педагогического института, Бауманского района г. Казани, Ф. Р-7415. Комитет комсомола КГПИ).
Источниковая база диссертации представлена широким комплексом материалов, который условно можно разделить на следующие группы: законодательные и нормативно-правовые акты, делопроизводственная документация, в т. ч. личные дела абитуриентов и студентов ВПИ 1920;х гг., документы личного происхождения, периодическая печать.
Особым видом источников являются законодательные и нормативно-правовые акты. Для изучения политики власти в 1920;е гг. по отношению к высшей школе, а именно к студенчеству педагогического вуза, вполне логичным, на наш взгляд, является обращение к материалам еженедельника Народного комиссариата просвещения РСФСР, Собрания узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства ТАССР, Бюллетеня официальных распоряжений и сообщений Народного комиссариата просвещения ТАССР. Основными документами, регламентирующими жизнь высшей школы и ее учащихся, были положения, постановления и инструкции, циркуляры ВЦИК и СНК РСФСР. Этот вид документов позволяет составить представление о системе мер, регулирующих жизнь высшей школы и ее учащихся, в т. ч. и мер социальной поддержки учащихся, взимание платы за обучение, проведение академических проверок и т. д.
Среди источников по количеству и разнообразию видов ведущее место занимает комплекс делопроизводственных документов вуза. В первую очередь это отчетная документация: протоколы, отчеты, доклады, докладные записки и т. д. Применительно к ВПИ 1920;х гг. это, прежде всего, годовые отчеты института в ТНКП, внутренние отчеты преподавателей и различных комиссий.
Годовые отчеты института составлялись в конце учебного года и имели определенную структуру: как правило, это не только обобщающая характеристика деятельности вуза, его учебной и воспитательной работы, но и изменений социального состава учащихся, работа характеристика и результаты работы студенческих организаций. В отчетах преподавателей содержалась краткая информация читаемого ими курсов, информация о научно-исследовательской деятельности, оценка качества подготовки учащихся и степень их активности на занятиях, собственные рекомендации по устранению недостатков.
Особый интерес для исследователя представляют отчеты жилищной и стипендиальной комиссий, кассы взаимопомощи для реконструкции студенческой повседневности. Однако, данный вид документации представлен в архивных фондах крайне слабо и затрагивает лишь первую половину 1920;х гг.
Использование подобных отчетов дает возможность проследить динамику изменения количественного и качественного состава студенчества ВПИ в 1920;е гг.
Одной из самых больших групп документов советского периода является протокольная документация. Ее условно можно разделить на протоколы: государственных и партийных органов, государственных учреждений (в нашем случае это ВПИ), а также наиболее интересные для нас протоколы общественных и партийных организаций. Последние мы условно разделили на следующие группы: а) протоколы заседаний коллегии Главпрофобра, Наркомпроса, методических комиссий, в них рассматриваются вопросы формирования вузовского руководства и основных направлений развития вузовского образования в общесоюзных рамкахб) протоколы заседаний правления и совета института рассматривают вопросы, касающиеся внутренней жизни и нужд институтав) протоколы заседаний предметных комиссий отделений представляют для исследователя особый интерес. В ходе заседаний обсуждались различные методы обучения в вузе. Особенностью данных комиссий являлось активное и полноправное участие студенческих представителейг) протоколы квалификационной комиссии дает возможность не только проследить количество выпускников вуза, но и, познакомится с темами квалификационных работд) протоколы заседаний партийной и комсомольской ячеек позволяют выявить и систематизировать круг тем, выносимых на обсуждение в 1920;е гг. в вузе. Дополняют этот вид источников протоколы заседания казанского представительства зарубежной организации Европейской студенческой помощи (ЕСП), работающей по борьбе с последствиями голода в Поволжье в 1921;1923 гг. Анализ содержания позволяет проследить механизмы работы этой организации в городе и оценить степень охвата помощью студенческой молодежи.
Особое место среди архивных источников занимают личные дела. В архиве ТГГПУ, НА РТ, ОРРК НБЛ К (П)ФУ отложилось несколько тысяч личных дел студентов ВПИ 1920;х гг. При обработке дел необходимо учитывать их разную наполняемость, так как часть студентов, будучи зачисленными, не приступила к занятиям или была отчислена после одного или нескольких лет обучения. Исходя из этого, целесообразно рассматривать все дела на момент поступления. Они начинали формироваться сразу же после подачи заявления в приемную комиссию.
Личные дела студентов наиболее информативный вид источника по исследуемой теме. Они включают комплекс документации формулярного типа (анкеты, личные листки студентов, справки, удостоверения), а также заявления, автобиографии, характеристики, написанные в свободной форме.
Поскольку, личные дела становились темой отдельного изучения лишь в единичных случаях, тот мы считаем возможным более подробно, рассмотреть данный вид источников26.
Структурные составляющие личных дел были следующие:
1) документы, предоставлявшиеся при поступлении в вуз: а) документы, связанные с местом и временем рождения (метрические выписки, справки, удостоверения). Их анализ позволяет определить кроме стандартных для подобного вида документов сведений (дата и место рождения абитуриента, ФИО родителей), степень как социальной и миграционной мобильности молодых людей в 1920;е гг.- б) документы, подтверждающие социальное происхождение абитуриента: удостоверения, свидетельства, справкив) сопроводительные документы, подтверждающие социальное происхождение абитуриента (справки об имущественном положении самого учащегося и его родителей, справками о заработной плате, характеристиками с места работы, справками о сельхоз налоге, окладными листами и т. д.) г) документы о довузовском образовании представлены аттестатами об окончании дореволюционных средних учебных заведений, различными справками, удостоверениями советских учебных заведений. д) заявления для поступления в вуз и для выделения стипендии, опросные лист (анкетыО. Как и большинство документов 1920;х гг. заявления.
26 Амалиева Г. Г. Личные дела студентов Казанского университета (1917;1925 гг.) как исторический источник: дис.. канд. ист. наук. Казань, 2006; Амалиева Г. Г. Студенты и студентки (Казанский университет в 1920;30е годы) // Философский век. Альманах. История университетского образования в России и международные традиции просвещения. СПб, 2005. Вып. 28. Том 1. Сальникова A.A., Амалиева Г. Г. Вновь о любви «без черемухи», или женщина в университете в 1920;е гг. // Казанский университет как исследовательское и соцнокультурное пространство. Казань, 2005; Амалиева Г. Г. «Сочувствую РКП (б), так как она дала мне возможность учиться в вузе."/ Г. Г. Амалиева // Советская социальная политика 19 201 930;х годов: идеология и повседневность. М., 2007. написаны в произвольной форме, о чем говорит текстовая вариативность их содержания. е) автобиографии, особенностью этого вида источников является то, что в делопроизводственной документации 1920;х гг., в том числе и в личных делах студентов, они встречаются крайне редко. Автобиографии писались по личной инициативе абитуриента.
2) Документы, касающиеся непосредственного пребывания в вузе: а) экзаменационные листы (карточки), зачетные листы и книжки, удостоверения студентов они позволяет получить сведения о степени успешности прохождения приемных испытаний в вуз и качестве учебы студента. б) заявления, связанные с необходимостью получать социальную поддержку (стипендию, место в общежитие, льготный проезд в транспорте). Источники позволяют отследить изменения в жизни абитуриента с момента поступления и на всем протяжении обучения в вузе. в) анкеты по учету общественной работы позволяют выяснить характер проводимых учащимися мероприятий по общественной линии, степень их вовлеченности в нихколичество времени, которые затрачивали учащиеся на данный вид работы и т. д. г) фотографические карточки встречаются крайне редко. Основную массу первой половины 1920;х гг. составляют фотографии сделанные в дореволюционное время.
3)Документы, поступившие в личные дела после окончания учебы в вузе (заявления о подтверждении учебы в вузе или выдаче дубликата диплома).
В архивных материалах отложился и такой вид источников как статистические таблицы, характеризующие студенчество вуза 1920;х гг. по многим критериям: половозрастной и национальный состав, месте проживания (частные квартиры/общежития), уровень довузовской подготовки, членство в партии (комсомоле) или в профсоюзе, место проживания, успеваемость по отделениям и курсам и т. д. В большинстве случаев таблицы заполнены карандашом, а не чернилами. Это обстоятельство давало возможность руководству вуза в случае необходимости вносить определенные изменения, что позволяет относиться к этому виду источника критически.
Вопросы высшего образования и студенчества в 1920;е гг. не обходила и периодическая печать, как центральные, так региональные издания.
Первые журналы, освещавшие жизнь студенческой молодежи появились практически сразу после Октябрьской революции. К началу 1920;х гг. многие из них успели оформиться как серьезные издания. Среди наиболее известных центральных изданий можно назвать журналы «Красный студент"/"Советское студенчество», «Студент-пролетарий», «Студент-рабочий» и т. д. Подобные журналы имелись практически в каждом крупном регионе страны.
На страницах республиканской газеты «Известия ТатЦИК (Красная Татария)» не редко возникали дискуссии о роли и вкладе студенчества в дело строительства советской власти и высшей школы. Авторами подобных статей становились как видные ученые, так и общественные деятели города27.
Поддержка местного республиканского обкома ВКП (б) в Казани помогла созданию студенческой печати: «Голос пролетарского студенчества», «Ленинец» и «На вузовской стройке».
Однако нужно отметить, что педагогические вузы в целом и их студенчество в частности, являющееся объектом данного диссертационного исследования, практически не нашли отражения на страницах печатных -28 издании .
27 Крапивнер Л. Еще о казанском студенчестве (в порядке дискуссии) // Известия ТатЦИК. 1921. № 181- Крапивнер Л. Вокруг высшей школы // Известия ТатЦИК. 1922. №.86- [Не чужой ] Вокруг высшей школы // Известия ТатЦИК. 1922. № 23- На кого учиться? // Известия ТатЦИК. 1923. № 109, № 110, № 113, № 115, № 117, № 118- № 119, № 120, № 121.
28 Ефимов П. Подтянись, педагоги! (из жизни педагогического института им. Некрасова) // Красный студент. 1923. № 4- он же Закрывать или реформировать // Красный студент. 1923. № 5- Казанский Н. Ленинградский педагогический институт// Красная молодежь 1924. № 3.
Во второй половине 1920;х гг. ВПИ также обзавелся собственным печатным органом — журналом «Юный педагог», но, к сожалению, в документах встречается только упоминание о нем, до настоящего времени ни один из номеров издания не сохранился. Одновременно с журналом начал издаваться общеинститутский «Научно-педагогический сборник», но проблемы и потребности студенчества не нашли в нем отражения. О существовании полноценного вузовского печатного органа можно говорить, лишь начиная со второй половины 1930;х гг., когда начинает издаваться газета «За педагогические кадры!».
Определенный интерес в качестве источников для исследователя представляют данные социологических и психотехнических исследований студенчества. Идея их внедрения не была нововведением. Подобные исследования проводились еще в дореволюционной России. В советское время многие вузы примерили на себя роль экспериментальных площадок по изучению различных сторон жизни молодежи: изменения социального состава учащихся, бюджет времени, учебная нагрузка, литературные пристрастия и т. д.29. Анкетирование было проведено и среди вузовской молодежи Казани в 1923 г. С.Я. Голосовкером30. В ВПИ предпринимались попытки исследования студенчества. Так, в 1925;1926 учебном году К. Сотонин провел изучение интеллектуального уровня студентов-первокурсников31. На сегодняшний момент это единственное выявленное исследование студенчества ВПИ проводившееся в 1920;х гг.
Документы личного происхождения — самая малочисленная группа источников. Их авторами являются бывшие учащиеся педагогического.
29 Селезнев И. Н. Социологические исследования проблем студенческой молодежи в СССР (20-е — Уг 30-х): дис.канд. философ, наук. Л, 1981.
30 Голосовкер С. Я. О половом быте мужчины. Казань, 1927.
31 Сотонин К. Исследование интеллектуального уровня студентов 1 курса Восточно-педагогического института// Научно-педагогический сборник Восточно-педагогического института. Казань, 1926. Вып.1- Казань, 1927. Вып.2. института. Информативность воспоминаний, затрагивающих годы жизни в институте, неодинакова. Учебный процесс в педагогическом институте, его особенности нашел отражение только в воспоминаниях В. И. Адо.
Была выявлена также опубликованная переписка Е. А. Ивановой (студентки общественно-экономического отделения ВПИ, внучатой племянницы Ф.М. Достоевского) и членов ее семьи с М.В. Волоцким33, продолжавшаяся на всем протяжении 1920;х гг., дневниковые записи ее сестры, студентки того же педагогического института, H.A. Ивановой. Их публикация была связана с исследованием М. В. Волоцкого, которое было направлено на составление психологических портретов представителей данного рода.
Таким образом, источниковая база диссертации представлена большим массивом архивных документов, большая часть которых впервые введена в научный оборот.
Цель диссертационного исследования — состоит в создании комплексной характеристики студенчества Восточно-педагогического института 1920;х гг. Поставленная цель предусматривает решение ряда задач:
Проведение комплексного исследования состава студенчества педагогического института, как социально-профессиональной группы молодежи;
32 Гинзбург Е. Студенты двадцатых годов // Юность. 1966. № 8- Адо В. И. Вспоминая о прошлом. Записки русского интеллигента XX века // Казань, 2000; Матяшина Е. А. Воспоминания // Казань, 2002; Волоцкий М. В. Хроника рода Достоевских. М., 1933.
33 Волоцкий М. В. Хроника рода Достоевских. М., 1933. Волоцкий М. В. (1893 г. Ростов Ярославская губ. -1944 г. Москва). В 1918 г. окончил естественное отделение физико-математического факультета МГУ (по специальностям антропология и география). С 1920 г. член Русского евгенического общества. С лета 1924 г. он уже сотрудник Государственного Тимирязевского научно-исследовательского института изучения и пропаганды диалектического материализма в составе Коммунистической академии. В августе 1925 г. и весной 1927 г. М. В. Волоцкого даже командируют в Ленинград для обследования семейных архивов рода Ф. М. Достоевского, хранящихся в государственных и частных собраниях. С середины 1930;х гг. автор «Хроники» переключается на близнецовые исследования, ведущиеся в Медико-генетическом институте имени М. Горького. 1 февраля 1938 г. Советом МГУ ему была присуждена степень кандидата биологических наук (без защиты диссертации), а 23 апреля 1940 г. решением Высшей аттестационной комиссии Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР, он стал доцентом.
Выявление основных групп мотивов выбора абитуриентами педагогической специальности;
— Изучение и выявление основных форм и методов подготовки студентов к учительской профессии;
— Исследование процесса участия студентов в общественно-политической, социально-культурной и правовой жизни общества.
Объектом исследования является студенчество Восточно-педагогического института в 1922;1931 гг.
Предмет исследования: социальные, демографические, общественно-политические аспекты жизни студенчества, порядок приема и система обучения в вузе, как базы для формирования нового учительства.
Хронологические рамки исследования с 1922 по 1931 г. Выбранный период является периодом становления новой «советской» модели народного образования, в том числе и высшего. В качестве исходной даты был выбран 1922 г. В этот год применительно к Татарской республике был разработан проект реформы по присоединению пединститута к Казанскому университету на правах педагогического факультета. Проект не был реализован, и вместо него было принято решение об организации в Казани единой высшей педагогической школы. Она была создана на базе педагогического института, факультета общественных наук КГУ и Восточной академии. Цель — подготовка учителей для региона Среднего Поволжья. В 1931 г. изменилась специализация (уклон) института. Восточно-педагогический институт из национально-краевого вуза был преобразован в индустриально-аграрный вуз. В результате на базе прежних отделений возникли 6 факультетов для политехнической школы: фабрично-заводской семилетки (ФЗС) и школы крестьянской молодежи (ИЖМ).
Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются принципы историзма, объективности, научности и системности. Специфика исследования обусловила применение как методов общенаучного (анализ, синтез, сравнение), так и специального характера: историко.
21 системный, историко-сравнительный, историко-генетический, историко-типологический, статистический т.д.
Научная новизна исследования состоит.
— в выборе темы исследования. Впервые применен комплексный подход к исследованию социально-демографических и общественно-политических аспектов студенчества Восточно-педагогического института 1920;х гг.;
— во введении в научный оборот комплекса неопубликованных источников по теме из центральных, республиканских и ведомственных архивов;
— впервые исследованы исторические сюжеты, не нашедшие отражение в ранее опубликованных работах: мотивация выбора педагогического вуза и специальности абитуриентами 1920;х гг.- студенчество как объект помощи голодающему населению России (1921г.) со стороны европейской организации — ЕСП, функционировавшей в составе миссии Нансенаадаптация к условиям городской жизни сельской молодежи, причины, вынуждавшие молодежь покидать стены вузов.
— создана электронная база данных 2300 абитуриентов и студентов вуза 1922;1931 гг.
Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что созданная в ходе работы компьютерная база данных личных дел студентов Восточно-педагогического института 1922;1931 гг., дает возможность реконструировать социальную историю института.
Результаты диссертации могут быть использованы при написании исторических, социологических, тендерных и других исследований, работ по высшей школе, возможно широкое использование диссертационного исследования в лекционных курсах по отечественной истории, спецкурсов по истории республики Татарстан.
Апробация: основные результаты диссертационного исследования прошли обсуждение на заседании кафедры истории России ТГГПУ. Его выводы изложены в научных публикациях и апробированы на региональных, всероссийских и международных конференциях («Научной конференция.
22 молодых ученых, аспирантов и некоторых студентов" (Москва, 2006 г.), «Историческое образование в вузах Казани» (Казань, 2006 г.), «Крестьянство Среднего Поволжья в условиях реформ первой половины XX века» (Казань, 2007 г.), «Платоновские чтения: XIV Всероссийская конференция молодых историков» (Самара, 2008 г.), «Историк и его дело: судьбы ученых и научных школ» (Ижевск, 2008 г.).
Структура диссертационного исследования включает в себя введение, две главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложения.
Заключение
.
В настоящем исследовании предпринята попытка создания комплексной характеристики студенчества социально-демографического и общественно-политического аспекта Восточно-педагогического института 1920;х гг. В работе использованы сравнительно-исторический, описательный, а также некоторые математические методы, в результате которых мы пришли к следующим выводам.
Источниковая база по теме исследования довольно обширна. В ее основе лежат личные дела абитуриентов и студентов ВПИ 1920;х гг., отложившиеся в НА РТ и архиве ТГГПУ. Данный вид источников позволил выявить и обобщить персональные данные студентов, благодаря которым удалось систематизировать. Демографические показатели (год и место рождения, пол, национальность, возраст, семейное положение) и социально-политический блок (социальное происхождение, партийность, общественная работа, членство в профсоюзе). Несмотря на высокую степень информативности личных дел и других источников, мы вынуждены констатировать практически полное отсутствие информации, касающейся повседневной жизни студенчества, в том числе форм проведения досуга. Причины этого заключаются в том, что, во-первых, источники личного происхождения выявлены лишь небольшом количестве, во-вторых, имеет место отсутствие студенческого печатного органа, с помощью которого становилось бы возможным изучение картины повседневности вузовской молодежи.
Историографический анализ проблемы позволяет говорить о том, что тема неоднократно привлекала внимание исследователей. Накопленный материал долгое время интерпретировался в духе общепринятой марксистско-ленинской идеологии. Само советское студенчество фигурировало лишь как одна из составляющих процесса перестройки «старой высшей школы». Вузовская молодежь с точки зрения изучения ее.
159 как социально-профессиональной группы исследователей не привлекала. На современном этапе возрос интерес к проблемам изучения поведенческих стратегий молодежи в 1920;е гг. и адаптации ее в условиях большого города ит. д.
Сравнительно-сопоставительный анализ показателей изменения социального состава студенчества 1920;х гг. позволила сделать выводы о том, что в отличие от общесоюзной тенденции увеличения доли рабоче-крестьянского блока в педагогических вузах на примере ВПИ можно наблюдать обратный процесс, когда выходцы из семей служащих к концу 1920;х гг. составили ядро студенчества. Применение классового подхода в вопросе зачисления в вузы заставляло многих, чье происхождение оказывалось «классово-чуждым», искать другие пути выхода из ситуации. Поэтому обращение к архивным материалам позволило определить основные поведенческие стратегии.
Большое внимание в исследовании уделено изучению и анализу проблемы определения степени связи абитуриентов вуза с хозяйствами родителей. Анализ документов личных дел студентов позволил раскрыть тему фактического или формального отказа от родительских хозяйств, объяснявшееся во многом формированием у молодежи новых «советских» жизненных установок.
Изучение половозрастного состава студенчества ВПИ 1920;х гг. показало, что соотношение мужчин и женщин в вузе было практически одинаковым.
Анализ географии проживания абитуриентов показал, что основная масса будущих студентов ВПИ были выходцами из ТАССР и ЧАССР. Количество абитуриентов — жителей г. Казани после 1925 г. постепенно уменьшилось. Это произошло вследствие того, что период НЭПа, а также последовавшая за ней коллективизация во многом повлияли на увеличение абитуриентов — выходцев из села. В первом случае молодые люди получили возможность продолжить начатое ранее образование в связи с некотором.
160 облегчением условий жизни, а во втором имело место «бегство» молодежи в город от повсеместного создания колхозов и связанных с этим трудностей.
Исследование студенчества педагогического института с точки зрения его образовательного уровня, опирается прежде всего на отчеты профессорско-преподавательского состава института, позволяя сделать выводы о том, что в 1920;е гг. он был довольно низким. Преобладание в первой половине 1920;х гг. абитуриентов с дореволюционным образованием в объеме от начального училища до гимназий постепенно уменьшается. Основными поставщиками абитуриентов в вуз становятся школы II ступени и педагогические техникумы. Средний возраст, поступавших в ВПИ составлял 23−24 года, а уровень подготовки абитуриентов на момент поступления в вуз был низким. Это обстоятельство заставляло педагогов излагать материал более схематично и в ряде случаев повторяя школьный курс, вследствие чего уровень получаемых знаний снижался.
Социально-экономическое положение студенчества педагогического института 1920;х гг. сходно с общесоюзным. Перед будущими учителями вставали те же вопросы, что и перед всей учащейся молодежью: где жить? на что жить?. Для разрешения данных вопросов в 1920;е гг. была создана система социальной поддержки учащихся. Однако несмотря на определенные достижения в этой области, поиск материальных средств к существованию во многом становился непреодолимым препятствием для окончания высшего учебного заведения. В некоторой степени решить эту проблему были призваны студенческие кассы взаимопомощи.
Изучение студенчества в рамках учебно-воспитательного процесса обозначило 1920;е гг. как время активного поиска наиболее подходящих форм обучения. Трудовое воспитание, лежащее в основе всего образовательного процесса, распространялось в том числе и на будущих учителей. Принимая во внимание тот факт, что большинство поступающих в педагогический институт были выходцами из села, в учебные планы наряду с педагогической была включена сельскохозяйственная практика. Однако.
161 отношение студенчества к ней было скорее отрицательным, чем положительным.
Необходимым условием укрепления Советской власти в высшей школе можно считать процесс политизации учебного процесса. В рамках его развития выделилось несколько направлений: от создания на базе институтов кружков текущей политики до включения в учебные планы специальных предметов. Однако, как показали регулярно проводившиеся проверки, политическое сознание вузовской молодежи было на довольно низком уровне. Это объяснялось отсутствием интереса к педагогическим вузам со стороны партийной молодежи, предпочитавшей более «перспективные» тем, что студенчество в большей степени было озабочено поиском материальных средств существования, чем вопросами политического устройства. Вузовская молодежь крайне неохотно участвовало в различных политических кампаниях, о чем не раз упоминалось на заседаниях комсомольских и партийных ячеек. К сожалению, архивные материалы дают не полную информацию о вовлечении студенчества в работу различных кружков, функционировавших в том числе и на базе ВПИ. Чаще встречаются сведения о количественной составляющей данных типов студенческих организаций.
Одной из особенностей педагогического института стал его пестрый национальный состав. Преобладание представителей русской национальности в первые годы существования института во многом оправдывается дореволюционной национальной политикой. Постепенное вовлечение представителей других национальностей в общественно-политическую жизнь института и страны в целом привело к увеличению доли последних в вузе. Не менее информированным стало исследование вопроса о взаимоотношении беспартийных и партийных учащихся в вузе.
Работа над данным диссертационным исследованием позволяет говорить о том, что данная тема требует дальнейшего исследования, в том числе и в хронологическом плане. Необходимо проводить систематическую работу по выявлению источников личного происхождения, что даст.
162 возможности более детально реконструировать студенческую повседневность 1920;х гг. Созданная на основе личных дел абитуриентов и студентов электронная база данных и работа с ее материалами в сети Internet поможет исследователям выяснить дальнейшую судьбу учащихся педагогического вуза и тем самым персонифицировать социальную историю.
