Актуальность темы
История репрессий на Дальнем Востоке в советский период — проблема актуальная как в научном, так и в общественном плане. На рубеже 20 — 30 г. г. активизировалась политика промышленного освоения дальневосточных регионов Советского Союза. В результате Дальний Восток стал местом интенсивного индустриального строительства, что отразилось на проведении социальной политики государства в регионе. Сегодня история репрессий изучается учеными на уровне отдельных сюжетов, ограниченных определенными хронологическими рамками. Между тем, цельная объективная картина репрессий может быть представлена только из мозаики локально-региональных разработок, охватывающих весь комплекс репрессивной политики .
Одним из приоритетных направлений в исследовании советского общества является: становление и развитие советского общества в 20−50-х годахв связи с этим требует дальнейшего исследования вопрос о репрессивной политике в эти годы.
По причине политизированности и идеологизированно-сти исторического познания, репрессии 30−50-х годов ассоциируются большинством наших граждан на современном этапе развития нашего государства с деятельностью И. В. Сталина, как главного организатора репрессий в стране. В публицистической литературе репрессивная политика советского государства в 30-е годы рассматривается несколько однозначно, ей придается всеобщий, массовый характер. Порой преобладают эмоции, политические настроения при определении предпосылок, сущности, масштабов репрессий.
Необходимы научные исследования причин возникновения этого исторического явления, масштабности репрессивной политики в стране и в отдельно взятых регионах, конкретных форм проявления и влияния репрессий на все остальные области общественной жизни. Только через репрессии судить о развитии государства, отдельного региона нельзя, следует учитывать наличие и других методов государственного руководства — организационных, идеологических, экономических и прочих. Но нельзя уйти.
— «» «» Л от репрессий в оценке динамики, характера преобразований и итогов этих преобразований.
Давно наступила пора активной разработки материала по репрессиям регионального характера. Никакое самое смелое обобщение, даже опирающееся на личные архивы Сталина и ОГПУ-НКВД, не может заменить кропотливой работы в местных архивах. Все, что сказано в публицистике, должно быть проверено научным анализом, подтвержденным архивными документами.
Степень изученности проблемы. Характерной особенностью историографии репрессий на разных этапах является отсутствие однозначной оценки происходящих событий, что, в свою очередь, мешает объективному подходу к выявлению предпосылок политики, которая осуществлялась в России в период 20−30-х годов. Практически до начала 30-х годов в сознании подавляющей части народов продолжала укрепляться неосознанная вера в успех проводимых мероприятий по осуществлению социалистических преобразований. С самого начала осудили репрессии, проводимые в России, только противники коммунизма на Западе и русские эмигранты.1.
В 30-е годы массовые аресты прошедших революцию, гражданскую войну большевиков и беспартийных под видом борьбы с «врагами народа и шпионами» позволили многим исследователям официально обосновать необходимость политических репрессий в России. Оппозиция в лице Л. Д. Троцкого и др.2 массовые репрессии 30-х годов пыталась обосновать личными качествами Сталина и его желанием подвергнуть арестам и террору, прежде всего, сторонников Ленина, но ни в коем случае не ставила под сомнение суть и необходимость самого террора.
Исследователи истории репрессий, как за рубежом, так и советские, на первых этапах, увлекшись внешней стороной действительности, поддавались соблазну видеть в репрессиях отдельные перегибы в политике Советского государства. Но под влиянием последующих событий, особенно после 1937;38 г. г. начинают появляться статьи, целые книги и исследования, в которых карательная политика рассматривается через созданные и функционирующие концлагеря, судебные и милицеиские органы и т. д.
Особым этапом в становлении историографии массовых репрессий явился период с 1956 г. по 1986 г. Он формировался под влиянием решений XX съезда партии. В работах.
1 Давыдова Н. Полгода в заключении: Дневник 1920 — 1921. Берлин, 1933;
Оржеховский В. Страничка «Красного террора"//На чужой стороне. 1924, № 8. С. 99 — 108;
Аронсон Д. Иэ записок тюремного старосты//На чужой стороне. 1925, № 9. С. 57 — 89.
3 Троцкий JI. Д. Сталинская школа фальсификации/Репринт: издательство «Гранат», Берлин, 1932.-М., 1990;
Раскольников Ф. Ф. Открытое письмо Сталину/Открывая новые страницы. М., 1989. С. 313 — 321.
3 Росси Ж. Справочник по ГУЛАГУ. М., 1995. 4.2. 518 с. исследователей того периода дана оценка сущности репрессий, как борьбы против оппортунистов, в результате которой пострадала масса ни в чем не повинных людей.1 В работах рассмотрен полный цикл проблем теории и практики репрессий в стране. Впервые в эти годы появилось исследование-публицистика А. И. Солженицына «Архипе-2 ~ лаг ГУЛАГ». В своей книге А. И. Солженицын логически последовательно, достоверно, как живой свидетель событий, осуждает политику советской власти с самого начала ее существования, как антинародную, карательную. Ленин и его последователи обвиняются в пропаганде и осуществлении насилия над народом.
В литературе, вышедшей за рубежом, комплексными исследованиями этого периода стали труды А. Авторханова, П. Бартона, Р. Конквеста, М. Геллера, Б. Вольфа, С. Воо лина и Р. Слассера, А. Некрича, Б. Яковлева.
Под влиянием исторической оценки причин и масштабов репрессий в СССР, их последствий, сформулированной Н. С. Хрущевым на XX съезде партии, в сознании советского народа в 50−80-е г. г. укрепилось понятие, что репрессииэто результат деятельности Сталина и его окружения, «перегибы» эпохи властвования Сталина.
Отечественная историческая наука в последние два десятилетия XX века, начиная со второй половины 1980;х годов, сосредоточила свое внимание на необходимости дальнейшего изучения опыта строительства социализма,.
1 История КПСС. Издание шестое/Б.Н. Пономарев и др. М., 1982. 546 с.
3 Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 1−7, Париж, 1973 -1975.
3 Авторханов А. Технология власти. Франкфурт-на-Майне, 1976; Яковлев Б. Концентрационные лагеря СССР. Мюнхен, 1955 и др. конкретных исторических фактов и идеологии советского общества.
В настоящее время точки зрения на происхождение репрессий расходятся. Одна из точек зрения: репрессииэто результат искажения теории ленинизма, сущности строительства социализма Сталиным. Обоснованию данной точки зрения посвящены работы Волкогонова Д. А., Бутенко А. П., Медведева Р.1 о.
Исследователи А. С. Ципко, И. Л. Бунич и другие утверждают, что репрессии являются следствием и составной частью построения социализма согласно теории марксизма-ленинизма .
В наше непростое время эпохи реформирования, зачастую чрезмерно политизированное, требуется от исследователей взвешенный подход к дальнейшему изучению репрессивной политики в стране на всех этапах ее существования .
На местах, в регионах, в период с середины 50-хконец 80-х годов историки не имели возможности работать с документами по данной проблематике. Желание разрабатывать проблему у дальневосточных историков имелось, но не было условий, возможности — материалы продолжали оставаться секретными. Причина этого заключалась в провозглашении советской командно-административной системой коммунистической идеологии, как в мире, так и внутри страны — единственно верной. Критика мероприятий проводимых партией и правительством не допускалась, поэтому.
1 Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия/Политический портрет И. В. Сталина. В 2-х кн. Кн. 1. Ч. 1. М., 1989.
Ципко А. Насилие лжи или как заблудился призрак. М., 1990. тема репрессий обходилась в общественной жизни и исторической науке стороной.
Первые появившиеся работы в 60−70-е годы, посвященные В. К. Блюхеру, П. П. Постышеву, И. П. Уборевичу, Г. М. Штерну и другим репрессированным в 30-е годы, тем, чьи судьбы были связаны с Дальним Востоком, можно считать началом изучения репрессий на Дальнем Востоке, но с известным ограничением. Вопрос репрессий в них затрагивался в связи с судьбой конкретного человека и сводился к рассказу об аресте, предъявленных обвинениях и вынесении приговора. Однако историки впервые приподняли завесу полной секретности над судьбами арестованных и без вины осужденных людей.
Только в конце 80-х годов начало складываться научное направление в исследовании истории репрессий. Условно можно выделить два этапа в изучении на Дальнем Востоке этой проблемы. Первый: середина 50-х — конец 80-х годов, подготовительный, этап первых подходов к темевторой: конец 80-х — середина 90-х годов, складывание круга историков, исследующих тему, расширение географических рамок, наполнение проблематики новыми темами, введение в научный оборот ранее секретных документов из архивов НКВД/КГБ, публикация источников, написание научных статей.
В изучении репрессий на Дальнем Востоке сливаются два потока: центральный и региональный. Для центрального потока основным объектом изучения является депортация народов (в основном корейского) с Дальнего Востока в 30-е годы. Для регионального главный объект — осуществление репрессивной политики против социальных групп, отдельных личностей и национальностей.
В 90-е годы вышло большое количество статей, посвященных данной теме, в журналах «Вестник ДВО», «Россия и АТР», «Проблемы Дальнего Востока», «Дальний Восток», «Краеведческий бюллетень» (Южно-Сахалинск), «Краеведческий вестник» (Владивосток), «Амурский краевед» (Благовещенск), в материалах дальневосточных конференций 1993.
— 1999 г. г. Опубликовано более ста статей по данной проблематики.
При том, что во всех краях и областях региона идет изучение проблемы репрессий, более интенсивно оно в Приморском и Хабаровском краях, Сахалинской области, менее.
— Амурской, Камчатской и Магаданской областях.
Центральный поток дал нам два вида материалов: опубликованные документы и статьи.
Впервые материалы о депортации корейцев с Дальнего Востока были опубликованы в 1993 г. Н. Ф. Бугаем. В 1991.
— 92 г. г. он опубликовал документы о депортации народов в европейской части России и ее последствиях, а затем, в 1993 г., — о выселении корейцев из Дальневосточного края.1 Публикация содержала в основном документы Совета Народных Комиссаров, СНК Узбекской, Казахской, Киргизской республик, ряда исполкомов областных Советов (докладные записки, сведения из рапортичек), письма-жалобы переселенцев. Среди документов СНК СССР интерес представляют документы о порядке переселения, сметы расходов по перевозке корейцев, их устройству, о жизни переселенцев. Хронологически документы охватывают период с 1935.
1 Бугай Н. Ф. О выселении корейцев из Дальневосточного края //Отечественная история, 1993, № 6. по 1949 г, г., но большинство относится к.
1937 — 38 гг.
Публикации документов предшествовала статья Н. Ф. Бугая о депортации народов СССР в 30 — 40 г. г., 1 в которой он пытался обобщить и уточнить данные о депортации. В небольшой вводной статье к публикации документов в журнале «Отечественная история» (№ 6, 1993) Н. Ф. Бугай формулирует причины принудительного переселения.
В 90-е годы появился особый жанр монографий, статей, в которых исследование сочетается с приложением многих документов о репрессиях, с обширным цитированием их в тексте. Здесь нужно отметить работы Земскова В. Н., Цаплина В. В., Дугина А. Н., Хлевнюка О.В.2, которые приводят обширные данные о статистике осужденных за контрреволюционные преступления, о принудительном труде в ИТЛ и ИТК СССР, о количестве заключенных и ссыльнопоселенцев и т. д.
Отдельного внимания заслуживает монография О. Ф. Су.
3 «венирова, в которой сделана одна из первых попыток в отечественной и мировой историографии объективной реконструкции трагического процесса в жизни Красной Армии.
1 Бугай Н. Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-х -40-х г. г.//История СССР, 1989, № 6.
2 Хлевнюк О. В. Принудительный труд в экономике 1929 — 1941 г. г. // Свободная мысль, 1992, № 3;
Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования, 1991, № б;
Он же. Политические репрессии в СССР (1917 — 1990 г. г.) //Россия и XXI в., 1994, № 1−2;
Цаплин В. В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х го-дов//Вопросы истории, 1991, № 4 — 5;
Он же. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы//Вопросы истории, 1989, № 4.
3 Сувениров О. Ф. Трагедия РККА в 1937;38г.г. М., 1998. массовых репрессий начсостава РККА в 1937.
38 г.г., опираясь при этом на значительный массив не вовлеченных ранее в научный оборот документальных источников РГВА, Верховного суда РФ, военной коллегии Верховного суда РФ. В работе приведены краткие сведения о более чем двух тысячах жертв репрессий в армии в предвоенные годы.
В монографиях Ф. С. Флерова и Фомина В.Н.1 раскрывается процесс восстановления советской власти на Дальнем Востоке, детально исследуются формы и методы политики советской власти в регионе в первой половине 20-х г. г., показан разгром антисоветского движения в регионе после завершения гражданской войны. На основе привлечения широкого круга архивных документов прослеживается история крестьянского восстания в Амурской губернии 1923;24 г. г. Особо стоит отметить работы И. Д. Саначева, В.Н.Абеленцева2, в которых предпосылки возникновения и последствия восстания в Амурской губернии рассматриваются неразрывно с проведением первой налоговой кампании органами советской власти на Дальнем Востоке.
Тема репрессий изучена далеко неравномерно. В процессе исследования выделилось несколько аспектов: репрессии против крестьянствавузовской, технической, научной интеллигенциипартийно-советских, военных, инженерно-технических кадров. Работы, как правило, посвящены.
1 Флеров B.C. Дальний Восток в период восстановления народного хозяйства. -Томск, 1973, т.1.424 С.
Фомин В. Н. Части особого назначения (ЧОН) на Дальнем Востоке в период 1918;1925г.г.- М., 1997. гСаначев И. Д. Крестьянское восстание на Амурекулацкий мятеж или шаг отчая-ния?//Вестник ДВО РАН, 1992, № 3−4.
Абеленцев В. Н. На процессе не было представлено никаких документов.//Русский берег. — Благовещенск, 1999, № 4.с.12−13. политическим репрессиям в 30-е годы.
Первым попытался представить полную картину репрессий на Дальнем Востоке в 30-е г. г. А. С. Сутурин в работе «Дело краевого масштаба», изданной в 1991 г. еще до распада СССР. Автор при подготовке к изданию столкнулся со многими трудностями (от нежелания публиковать архивную информацию до прямых угроз), но тем ценнее собранный им материал.
Работа А.С. Сутурина1 остается единственной в том плане, что автор попытался нарисовать широкую картину репрессий, охвативших все слои общества, от партийных, государственных руководителей до рыбаков, плотников, железнодорожников, земледельцев.
Для большинства исследователей проблема репрессий не является объектом специального изучения, она изучается вместе с более широкой проблемой — как коллективизация, становление и развитие науки, высшего образования, колонизации необжитых районов страны.
Л.И. Проскурина занимается проблемой крестьянства, о, а точнее, коллективизации на Дальнем Востоке. Автор рассматривает коллективизацию как насильственную, проходившую в условиях жесточайшего террора по отношению не только к крестьянам крупных хозяйств, но и тем середня.
1 Сутурин А. С. Дело краевого масштаба. — Хабаровск, 1991, 325 С.
2 Проскурина Л. И. Коллективизация на Дальнем Востоке//ИсторическиЙ опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII — XX в.в. (К 350-летию начала похода В. Д. Пояркова на Амур): Тезисы докладов и сообщений. — Владивосток, 1993.4. 2;
Она же. Деревня двадцатых//Россия и АТР, 1995, № 3;
Она же. Репрессии против дальневосточного крестьянства в период — завершения массовой коллективизации крестьянских хозяйств (1932 — 1934 г. г.)//Тезисы докладов и сообщений региональной научной конференции истории, археологии и краеведения. — Уссурийск, 1994 и др. кам и беднякам, которые сомневались в успехе коллективных форм ведения хозяйства. В ее работах показано, что в число раскулаченных нередко попадали середняки и даже бедняки, что репрессивные меры вызывали волнения среди крестьян и новые репрессии со стороны государственных органов. В статье Л. И. Проскуриной «Деревня двадцатых» и написанной в соавторстве с Е. А. Лыковой статье «Расчет Сталина оправдался"1 высказываются предположения о том, что без опоры на реальные социальные силы, как в городе, так и в деревне массовая коллективизация была бы невозможнойбатраки и бедняки стали опорой политики коллективизации в деревне, исполнителями необоснованного раскулачивания, применения принудительных мер по отношению к колеблющимся.
Ряд статей о репрессиях в среде интеллигенции представили Е. Н. Чернолуцкая, Е. В. Васильева. Е. Н. Чернолуцкая опубликовала статьи о деле врачей, деле о «пятой ко2 лонне», «заговоре» на Дальзаводе, и др., в которых впервые были представлены и следователи с их методикой допросов, и обвиняемые, сломленные пытками, издевательствами. Выразительно характеризуются методы ведения следствия НКВД: сфабрикованные обвинения в профессиональном вредительстве, обнаружение «темных пятен» в биографии .
В работах Е. В. Васильевой, В. К. Донского, Э.В. Ер
1 Проскурина Л. И, Лыкова Е. А, Расчет Сталина оправдался//россия и АТР, 1996.-№ 4.
2 Чернолуцкая Е. Н. «Заговор» на Дальзаводе"/Утро России, 1993, — 4 ноября;
Она же. Дело врачей/Комсомольская правда, 1994. 29 апреля;
Она же. Сталинский террор на Приморье/Утро России, 1992. 31 июля;
Она же. Пулеметные стволы ржавели от слез/Комсомольская правда, 1992. 26 декабря. маковой, Е. А. Георгиевской, В.Г.
Макаренко1 представлены исследования о репрессированной науке на Дальнем Востоке и о судьбах преподавателей вузов. Исследования посвящены либо отдельным личностям, либо группам обвиняемых по одному делу. В них присутствуют источниковедческие элементы: внешняя характеристика ряда документов — постановления на арест (кем вынесены, санкционированы), протоколы допросов, очных ставок, подписи на обвинительных заключениях, а также и частичный внутренний анализ (сравнительный анализ словесных покаи I зании).
Краеведы Комсомольска-на-Амуре, воссоздавая историю репрессий в городе и районе, опубликовали книгу «Черный камень на красной земле». В ней повествование ведется с использованием документов, воспоминаний, рассказов очевидцев о годах репрессий. Составитель сборника М. Кузьмина приложила карту дислокации лагерных подразделений на территории Комсомольска-на-Амуре в 1930 — 50-е годы, показала систему Дальлага в 30 — 40-е годы.
В работах С. М. Бояковой, С. П. Москвитиной, Б. А. Дьяченко, В. И. Ремезовского, А. Г. Козлова, Е. Н. Черноо луцкой, А. А. Хисамутдинова и др., посвященных людям,.
1 Донской В. К. Разгром Восточного факультета ДВГУ//Вестник ДВО РАН, 1996, — tf 1;
Ермакова Э. В. Дело преподавателей-востоковедов//Арсеньевские чтения. Тезисы докладов. Уссурийск, 1993. Она же., Георгиевская Е. А. Университет: страницы про-шлого//Вестник ДВО РАН, 1994. № 5−6;
Она же. Георгиевская Е. А. Восточный факультет в 20-е — 30-е годы//Известия Восточного института ДВГУ, 1994. № 1;
Макаренко В. Г. Репрессированный вуз//Россия и АТР, 1995, — № 4.
2 Черный камень на красной земле. Комсомольск-на-Амуре, 1992,.
3 Боякова С. М. Виновным себя не признал.//Краеведческий бюллетень, 1994. № 2;
Москвитина С, П. Судьбы Янковских//Янковские чтения. {Материалы конференций 1992, 1994, 1996). Владивосток, 1996; репрессированным в 30-е годы на Дальнем Востоке, раскрываются личные судьбы каждого из них и их окружения. Проблема репрессий никогда не может быть рассмотрена без личностей, поэтому любая работа содержит в себе биографический аспект.
Биографии высших партийных и государственных руководителей ДВК 30-х годов (Лаврентьева Л.И., Варейкиса И. М., Люшкова Г. С., Кима А.) прослеживаются в статьях Дубининой Н. И., Трехсвятского А. В., Стефана Д., Сутурина А. С., которые опубликованы в начале 90-х годов.1.
В 1997 г. во Владивостоке прошли заседания первой Дальневосточной научно-практической конференции по проблемам изучения политических репрессий на Дальнем Востоке в 30−50-е годы. По итогам работы конференции был издан сборник статей.2 В него вошли статьи, анализирующие проблемы, причины начала и развития репрессий в СССР и на Дальнем Востокераскрывающие репрессивные меры, проводимые в СССР в 20−50-е годы против рабочих различных отраслей промышленности, крестьянства, интеллигенции, военнослужащих, духовенства. Особое внимание обращено на.
Дьяченко Б. А. Павел Янковский. Судьба одной ветви знаменитого ро-да//Янковские чтения. (Материалы конференций 1992, 1994, 1996).- Владивосток, 1996;
Ремезовский В. И. Профессор ДВПИ геолог А.И. Козлов/В, К. Арсеньев и его наследие. — Владивосток, 1997;
Козлов А. Г. Люди и судьбы в истории Морфлота (1937 — 1938 г. г.) //Российский флот на Тихом океане: История и современность. Выпуск второй. — Владивосток, 1996;
Ткачева Г. А. осужден каждый трегий//Россия и АТР, 1995. № 1.
1 Дубинина Н. И. Трагедия личности// Дальний Восток, 1989,№ 7.-С.128−135. Она же. Противостояние//Дальний Восток, 1990,№ 8.-С.125−142. Трехсвятский А. В. Дело Люшкова// Россия и АТР, 1998,№ 1.-С.90−104.
Стефан Д. Тайна ночного побега/ Тихоокеанская звезда, 1990.-23 февраля. Сутурин А, С. Отцовские ордена/Тихоокеанская звезда, 1990.-23 марта.
2 Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920;1950;е годы/ Материалы первой Дальнее, науч.- практ. конф.- Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1997,-320 С. деятельность карательного аппарата, применение незаконных методов ведения следствия органами НКВД Дальнего Востока.
В сборник вошли историографические статьи Ермаковой Э. В., Чернолуцкой Е. Н. по проблеме изучения на Дальнем Востоке массовых репрессий в 30-е годы.1 В них содержится анализ современной исторической литературы, состояние источниковедческой базы, проблема введения в обиход исследователей исторических источников. Э. В. Ермакова делает вывод, что процесс становления проблемы завершен, от популярных работ исследователи перешли к серьезному анализу репрессий на Дальнем Востоке.
В Хабаровске в 1998;1999 г. г. изданы два тома книги-мартиролога Хабаровского края по делам осужденных за государственные и контрреволюционные преступления в период сталинского руководства, в которые внесены сведения о на более чем 12 тысяч человек. Приведенный в них анкетный материал позволяет рассмотреть общую массу репрессированных по социальному признаку, по годам их ареста и осуждения, по степени тяжести приговора.
Таким образом, ситуация в изучении репрессий в 30-е годы на Дальнем Востоке стала меняться со второй половины 80-х годов, когда, вслед за серьезными политико.
1 Ермакова Э. В. Политические репрессии на Дальнем Востоке (проблемы историографии) //Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920 — 50-е годы: Материалы первой Дальневосточной научно-практической конференции. — Владивосток, 1997;
Чернолуцкая Е. Н. Архивные документы о политических репрессиях на Дальнем Востоке//Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Сб. науч. трудов. Т. 2. Владивосток, 1997.
2 Хотелось бы всех поименно назвать/ Книга-мартиролог Хабаровского края по делам осужденных за государственные и контрреволюционные преступления в период сталинского руководства. — Хабаровск, 1998.-520 С. экономическими изменениями, происходившими в СССР, были сняты идеологические запреты на разработку многих проблем истории советского периода, что, в свою очередь, потребовало изменения правил доступа исследователей к архивным материалам.
Источниковая база. Выводы и обобщения в диссертации сделаны на основе следующих источников:
— архивные материалы ГАХК, РГИА ДВ, ГАПК, ГААО, РЦХИДНИ, ГАРФ и др.;
— Конституции 1918, 1924, 1936 гг.- опубликованные работы ученых по теме репрессий;
— постановления и резолюции съездов, пленумов, конференций, совещанийинструкции, циркуляры, декреты, законы высших органов государственной властистатистика советских, административных и ка1 рательных органов;
— высказывания руководителей партии и государства, позволяющие понять историю, сущность и принципы 2 репрессивном политики.
1 Ведомости Верховного Совета СССР;
История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры: 1917 — 1954 г. г. Сб. док. М., 1995;
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР: 1917 — 1953 г. г. М., 1953;
Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993;
Уголовный Кодекс РСФСР (в ред. 1929 г.). М, 1929;
Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М., 1991;
Депортация народов СССР. М., 1992 и др.
2 Ленин В.И.' Полн. собр. соч. Т. 41, 45;
Сталин И. В. Соч. Т. 12. М., 1949; Известия ЦК КПСС//198 9 — 1991;
23 июня 1992 года президент.
Российской Федерации Б. Н. Ельцин подписал указ «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека», что значительно облегчило доступ историкам к архивным источникам.
Однако проблема источниковой обеспеченности исследований по истории сталинских репрессий остается достаточно сложной. Это связано с тем, что большая часть информации раздроблена и разнесена по документам разных архивов и фондов. Часть материалов оказалась утраченной, часть — намеренно ликвидированной. Нередко документы одного типа, хронологически продолжающие друг друга, представлены фрагментарно. Кроме того, многие источники, как правило, наиболее ценные, остаются закрытыми или доступ к ним ограничен.
Ситуация похожа как в центральных архивах, так и в региональных, местных. Судя по публикациям, в центральных архивах весьма труднодоступны личные архивы Сталина и других руководящих лиц советского государства. А они содержат материалы, которые дают возможность проникновения в самый центр репрессивной политики, выявления скрытых истоков, мотивов, механизмов, истиной подоплеки этой сферы государственной деятельности, без чего все исследования по проблеме останутся незавершенными. В этих условиях приходиться пользоваться вторичной информацией, то есть трудами тех немногих ученых, которые получили доступ в вышеназванные архивы .
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984.
Вместе с тем, в последнее время появились и публикации первоисточников — документов, хранящихся в центральных государственных архивах и раскрывающих деятельность властных структур и нормативную базу репрессий.
Верховный Совет Российской Федерации в 1993 году издал сборник документов, в котором впервые обнародованы многие законодательные акты, правительственные постановления, ведомственные постановления и указания о политических репрессиях в СССР и реабилитации их жертв. Отдельные документы и тематические подборки приводятся на страницах периодических изданий «Отечественные архивы», «Отечественная история», «Социологические исследования», «Мемориал-Аспект», «Источник» и др.
К настоящему времени большую работу по выявлению и публикации материалов высшего эшелона власти, включая документы ОГПУ-НКВД СССР, провели московские ученые В. Н. Земсков, Н. Ф. Бугай, В. В. Даплин, О. В. Хлевнюк, А.Н. Ду-гин, Ю. А. Поляков, В. Б. Жиромская и др. на базе фондов государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, бывший ГАОР СССР), Российского государственного архива экономики (РГАЭ, бывший ГАНХ СССР), Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ, бывший архив истории марксизма-ленинизма). Значительную научную ценность представляют статистико-географические сведения, почерпнутые из коллекции документов ГУЛАГа, о количестве заключенных в СССР за 1934 — 53 г. г., составе репрессированных по категориям, размещении их по регионам страны в определенные периоды, что позволяет представить масштабы репрессий.
В публикациях В. Н, Земскова1 содержатся материалы о заключенных ГУЛАГа и о так называемом «спецпоселенчестве» с момента его возникновения и до ликвидации (начало 30-х — середина 50-х годов). Обнародованы подробные статистические данные о географии расселения спецпереселенцев на некоторые даты второй половины 40-х — начала 50-х годов, где представлена информация отдельно по Сахалинской и Амурской областям, Дальнему Северу, Хабаровскому и Приморскому краям.
Ценный статистический материал, без которого невозможно объективно оценить численность жертв репрессий, содержится в публикациях специалистов-демографов. Они позволяют оценить результаты Всесоюзных переписей населения 1926, 1937, 1939 г. г., понять причины официального аннулирования результатов второй из них, вычленить из общей массы населения 30-х годов заключенных и спецпереселенцев .
Введение
в научный оборот секретных частей переписей населения СССР в 1937 и 1939 г. г. связано с именами Ю. А. Полякова, В. Б. Жиромской, И. Н. Киселева, которые провели выявление этих материалов в фондах РГАЭ. Материалы представляют собой подробную статистику так называемых «спецконтингентов» с разбивкой данных по регионам, с выделением городского и сельского населения и по.
1 Земсков В. Н. Политические репрессии в СССР (1917; 1990 г. г,)//Россия и XXI в., 1994 ¦ - Я' 1 — 2.
2 Жиромская В. В., Поляков Ю. А., Киселев И. Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.)//Социологические исследования, 1990. № 8;
Жиромская В, Б., Киселев И. Н. Население СССР по переписи 1937 и 1939 г. г.//Комплексный подход к изучению социальной структуры. Источники и методы. М., 1991. ловозрастных характеристик. В настоящее время это наиболее известные статические документы, охватывающие все пенитенциарные группы в СССР за указанные годы. Публикация этих документов позволила ученым продвинуться в работах по проблемам сталинских репрессий, внести уточнения и даже концептуальные изменения в историко-демографические исследования.
Все выше перечисленные и некоторые другие документы центральных’архивов содержат общесоюзную и региональную, в том числе дальневосточную, информацию. Но для нее в большей степени характерна несистемность, т. е. раздробленность, фрагментарность, наличие существенных пробелов в хронологии и номенклатуре документов.
Та же проблема существует и на уровне местных архивов Дальнего Востока. Во всех государственных, краевых и областных архивах имеются фонды партийных органов, административных учреждений и управлений милиции, т. е. тех ведомств, которые непосредственно или опосредованно участвовали в проведении политических репрессий в регионе. В этих фондах исследователями выявлены такие виды документов по проблеме, как приказы, инструкции, распоряжения, отчеты о работе органов милиции и прокуратуры, списки принудительно депортированных, лишенных избирательных прав, отчеты о проведении некоторых видов репрессий, информация официальных и частных лиц об «антисоветских элементах» и т. д. Но это не означает, что документы хранятся исключительно в фондах соответствующей ведомственной принадлежности. Все они разбросаны по разным фондам и архивам, отрывочны и разнотипны, что серьезно затрудняет их поиск и использование.
Определенным количеством документов по репрессиям располагает Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ), но его переезд из Томска во Владивосток только состоялся, и большинство фондов еще закрыты.
Большое количество документального материала по данной проблеме имеет Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Выявленные документальные материалы о репрессированных представляют комплекс постановлений партийных органов (П-2 — фонд Далькрайкома ВКП (б)), органов законодательной и исполнительной власти (фонды Хабаровского крайисполкома, Амурского облисполкома, Хабаровского горисполкома, гор (рай)исполкомов, сельсоветов, Хабаровского горфинотдела, а также следующих фондов: «Владельцев недвижимого имущества», «Управления народного комиссариата внутренних дел по Хабаровскому краю», «Городской контрольной комиссии рабоче-крестьянской инспекции», «Рыболовецких колхозов», «Госархива Хабаровского края». В описях, представляющих перечисленные фонды, не всегда есть указания на документы по репрессированным гражданам. Но в отдельных описях об этом свидетельствуют заголовки дел: в Ф.137 (Хабаровского крайисполкома) ОП. Ю-опись секретных документальных материалов Дальк-райисполкома, подлежащих сдаче на постоянное хранениев Ф.904 (Хабаровского горисполкома) 0П.2 -опись дел постоянного хранения по лишению и восстановлению избирательных прав граждан за 1924 — 1936 годыФ.1736 (Госархива Хабаровского края) 0П.7 — опись дел, выявленных по секретным фондам, которые рассекречены в 1991, 1992 годах. В описях фондов сельсоветов документы о репрессированных раскулаченных и лишенных избирательных прав) не выделены заголовками и сосредоточены в протоколах собраний бедноты или сельских сходов. Документы можно разделить на:
1.Справки (сельсоветов, райисполкомов), выписки из протоколов собраний, документы органов прокуратуры.
2.Описи имущества, окладные листы по сельхозналогу, акты о разделении имущества, акты о конфискации имущества.
3.Переписка (телеграммы, запросы, информационные письма).
4.Личные документы раскулаченных и лишенных избирательных прав (ходатайства, заявления).
5.Доносы.
6.Экономико-политические характеристики районов.
Наиболее полные и систематические материалы по проблеме находятся, вероятнее всего, в документах делопроизводства краевых и областных управлений ОГПУ-НКВД. Но эти документы в основном хранятся в собственных архивах ФСБ и закрыты для исследователей. Исключением являются некоторые специализированные фонды, которые, с определенными ограничениями, но стали доступны ученым.
Один из таких фондов составляют уголовно-следственные дела репрессированных. В начале 90-х годов в Приморском крае и Сахалинской области эти документы были переданы из архивов бывшего КГБ в местные государственные архивы. Медленнее этот процесс идет в Хабаровском крае и Амурской области. Уголовно-следственные дела — очень особенный исторический источник, который содержит различные виды документов: протоколы допросов, анкеты арестованных, описи конфискованного имущества, приговоры, акты об исполнении приговора, справки о реабилитации и т. д. В некоторых делах в качестве вещественных доказательств имеются самые различные материалы, которые могут нести самостоятельную источни-ковую ценность: личная переписка, периодические издания, производственные, научные, литературные материалы, политические документы.
Специфика уголовно-следственных дел заключается не только в наличии особых видов документов, но и в том, что в период политических репрессий, особенно во второй половине 30-х годов, имела место беспрецедентная фальсификация следственных материалов. Поэтому требуется критическая оценка в рассмотрении уголовно-следственных дел.
Другими учреждениями, хранящими специализированные фонды документов, выступают краевые и областные управления милиции. В них созданы подразделения под названием «Отделы социальных фондов информационных центров УВД края (области)». Историкам О. П. Еланцевой и Г. А. Ткачевой 1 удалось выявить в ОСФ ИЦ Хабаровского края и Амурской области и ввести в научный оборот материалы о деятельности БАМлага и исправительно-трудовых лагерей Хабаровского края {на сей момент архив УВД Амурской области закрыт для доступа исследователей).
Хранителями определенной части информации о проведении репрессивной политики на Дальнем Востоке являются.
1 Еланцева О. П. Обреченная дорога: БАМ (1932 — 1941 г. г.). Владивосток, 1994. также и некоторые ведомственные архивы хозяйственных учреждений.
В условиях разбросанности источников существенную помощь исследователям оказывают тематические перечни и обзоры документов, составленные работниками архивов. В качестве примера можно привести информацию о наличии в архивах документов по репрессиям, проводившимся на основе этнического признака, которая содержится в тематических перечнях и справках по корейскому вопросу (ГАХК, РГИА ДВ, ГАПК).
Однако каждый из перечисленных архивов не содержит достаточно полных материалов по проблеме, что является одной из главных причин отсутствия специальных монографических исследований при наличии большого числа статей по различным аспектам проведения политических репрессий в регионе.
Ознакомление с архивными источниками, анализ опубликованной литературы по проблеме репрессий позволяют сделать некоторые выводы:
1.В историографии о репрессиях накоплен значительный опыт, который нацеливает на более глубокий и объективный подход в освещении вопроса с учетом особенностей конкретного региона в рассматриваемый период.
2.Отмечая масштабность изученных тем, наличие и использование новых подходов к разработке темы, в исследованиях зарубежных западных ученых прослеживается некоторая односторонняя тенденция в осуждении государственной политики в нашей стране, что, в свою очередь, объясняется их ограниченными возможностями доступа к архивным материалам.
3.Несмотря на то, что за последнее время в изучении темы репрессий достигнуты значительные успехи, предстоит кропотливая работа по всестороннему изучению проблематики репрессий в стране, в частности, на Дальнем Востоке России.
Исходя из степени разработанности проблемы, цель данного исследования, состоит в комплексном изучении системы и особенностей репрессивной политики государства в период 20-х — 30-х годов на материале крупнейших территорий Дальневосточного региона — южной части Хабаровского края, Приморской и Амурской областей, частично Еврейской автономной и Уссурийской областей, восточных районов Читинской области. Перечисленные территории составляют южную часть региона, в них проживает большая часть населения российского Дальнего Востока.
Необходимо отметить, что современная административно-территориальная система Дальнего Востока России отлична по сравнению с 20-ми и 30-ми годами. Дальневосточный край (ДВК) — 1926 — 1938 года — образован из Амурской, Камчатской, Приморской и части Забайкальской губерний в 1926 году, которые до 1926 года существовали как самостоятельные административно-территориальные единицы. Декретом от 2 января 1926 г. Дальневосточная область преобразована в Дальневосточный край, на основе окружного деления. Центром Дальневосточного края стал г. Хабаровск. В ДВК вошли: Еврейская автономная область, Корякский и Чукотский автономные округа, Амурская, Ниж-не-Амурская, Камчатская, Сахалинская, Зейская, Приморекая, Хабаровская и Уссурийская области (до.
29 июня 1930 г.- округа). Часть территории ДВК (Сретенский и Читинский округа) 30 июля 1930 г. Постановлением ВЦИК РСФСР передана в состав Восточно-Сибирского края. В 1934 г. в составе ДВК образована Зейская область. Постановлением ЦИК СССР 26 сентября 1937 г. ВосточноСибирский край разделен на Иркутскую и Читинскую области. Зейская область была упразднена, ее территория включена в состав Читинской области (до 1948 г.). 2 октября 1938 г. указом ЦИК и СНК СССР Дальневосточный край разделен на Хабаровский и Приморский края (см. приложение № 1) .
Хронологические рамки работы охватывают период с конца 20-х по конец 30-х г. г. В этот период происходил процесс коренной перестройки социально-экономических и политических отношений в российском обществе.
В исследовании поставлены следующие задачи:
— раскрыть сущность репрессивной политики государства в 20−30-е годы на Дальнем Востоке России;
— выявить характер действий советского руководства в регионе при определении и реализации политики на местах;
— проанализировать особенности проведения политики раскулачивания и расказачивания на Дальнем Востоке, связанные с его геополитическим положением;
— реконструировать подготовку и особенности осуществления карательной политики в регионе на разных этапах ее развития;
— осветить характер и особенности реагирования различных слоев населения на проводимые отдельные.
СХЕМА АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО ДЕЛЕНИЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В 1926 — 1938 Г. Г.
Дальневосточный край.
Образован 2 января 1926 г. из губернии ДВО (за исключением Забайкальской и выделившейся еще в 1923 г. Прибайкальской губернии), делился на 9 округов, округа делились на районы. 29 июля 1930 г. окружное деление ДВК было упразднено и районы стали непосредственно подчиняться Далькрайисполкому. 30 июля 1930 г. из ДВК переданы в состав Восточно-Сибирского края Сретенский и Читинский округа. Образованная в 1934 г. Зейская область, 26 ноября 1937 г. упразднена, ее районы вошли в состав Читинской области. 20 октября. 1938 г. Указом ЦИК и СНК СССР ДВК разделен на два и Приморский.
Читинский Сретенский Зейский Хабаровский Владивостокский Сахалинский Амурский Нинолаевский-на-Амуре Камчатский округ округ в 1930 г. переданы в состав ВосточноСибирского края.) округ округ (с 1934 г. обл., в 1937 г. упразднена, районы в состав Читинской обл.) округ округ округ округ округ N.
Уссурийская обл. Приморский обл. обр. в 1934 г. обр. в 1934 г.
Амурская обл. Еврейская авт. обл. Сахалинская обл. обр. в 1932 г. обр. в 1934 г. обр. в 1932 г.
Ха я обл.
Приморский край Обр. в окт. 1938 г. из Приморской и Уссурийской обл. Адм. центрг.Владивосток.
Обр. в окт. 1938 г. из Хабаровской, Амурской, Камчатской, Сахалинской областей и Еврейской автономной области. Адм. центр — г. Хабаровск акции и политику в целом;
— изучить динамику численности репрессированных в 30-е годы в масштабах Дальнего Востока в сопоставлении с общесоюзными тенденциями.
Предмет исследования — тенденции, своеобразие и закономерности развития репрессивной политики в СССР в 2030;е годы.
Объект исследования — реализация этой политики в рассматриваемое время по отношению к различным социальным слоям Дальнего Востока России.
Тематически наша работа охватывает несколько взаимосвязанных видов репрессий: лишение избирательных прав, расказачивание, раскулачивание, депортация, осуждение за контрреволюционные и государственные преступления в 30-е годы.
Основные элементы репрессивной политики, как лишение избирательных прав, раскулачивание, наказания по контрреволюционным действиям, административные и уголовные наказания в процессе трудовой деятельности, депортации целых народов являются конкретными формами репрессий в стране, в частности на Дальнем Востоке, в 30-е годы.
История репрессий в диссертации рассматривается через выявление взаимосвязей, образующих систему признаков, путем анализа форм и видов репрессий на различных этапах развития государства, изучение степени взаимозависимостей между их важнейшими компонентами в последовательности во времени.
Методолохчгаескую основу исследования составляют: принципы историзма и объективности, системного и конкретного анализа проблемы репрессий в.
России и на российском Дальнем Востоке.
Теоретическим обоснованием диссертационного исследования стали концепции, разработанные исторической наукой по вопросам становления и развития советского общества. В основу выводов и обобщений легли работы российских ученых, которые раскрыли модель функционирования советской системы, современные законодательные документы, дающие определение репрессий.
При определении методики исследования автор руководствовался основными методами исторического познания:
A) сравнительно-историческим, позволяющим рассмотреть осуществление репрессивной политики на Дальнем Востоке в неотрывной связи с реальной российской действительностью;
Б) ретроспективным, с помощью которого исследованию репрессивной политики придается направленность от прошлого к настоящему, от причины появления какого-либо исторического действия к его последствиям;
B) хронологическим, основанным на использовании временной последовательности развития событий;
Г) системный анализ, позволяющий охватить в комплексе все аспекты репрессивной политики.
Научная новизна исследования заключается:
— в комплексной реконструкции и конкретно-историческом анализе мероприятий и особенностей репрессивной политики государства на Дальнем Востоке России в 20−30-е годы;
— в выявлении роли центра в развертывании репрессий в регионе, причин отсутствия сопротивления репрессивной политики (только на уровне отдельных личностей);
— во введении в научный оборот новых данных, значительно расширяющих и уточняющих представление о характере развития региона Дальнего Востока России в исследуемые годы.
Научная значимость работы состоит:
— в постановке и исследовании новых проблем, ранее не изучавшихся из-за отсутствия доступной источниковой базы;
— в обобщениях и выводах, связанных с переоценкой существовавших ранее представлений о развитии дальневосточного региона в 20−30-е годы.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что результаты исследования, введение в научный оборот новой, ранее недоступной исследователям информации, могут быть использованы в научно-исследовательской и педагогической работе, при подготовке изданий по истории Дальнего Востока России.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в сообщениях и докладах научных и научно-практических конференций: международной, посвященной 50-летию образования КНР (Благовещенск, 1999) — региональной (Нерюнгри, 1999) — областных и городских (Благовещенск, 1996;1999) — а также в ряде публикаций, список которых дан в автореферате.
Структура работы. Постановка основных проблем темы исследования определила структуру работы. В первой главе рассматриваются отличительные признаки советского политического режима и репрессивной политики государства?20−30-е гг.- оформление законодательного и исполнительного механизма репрессий, на фоне которого исследуются все остальные проблемы исследования, в т. ч. освещается идеология и политика государства в дальневосточном регионе. Отдельное внимание уделено социальноэкономическим и политическим особенностям региона Дальнего Востока России на рубеже 20−30-х гг.
Во второй главе отражена репрессивная политика против сельского населения. Ставится задача выяснения подлинных прагматических причин проведения кампаний раскулачивания, расказачивания и выселения на Амуре.
В главе третьей изучается проведение репрессий по контрреволюционным делам, связанные в основном со статьей 58 УК РСФСР в период с 1934 г. по 1941 г., рассматривается история депортации корейского и китайского населения во второй половине 30-х г. г., сделана попытка соотнести масштабы репрессивной политики на Дальнем Востоке с общесоюзными тенденциями.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Исследование репрессивной политики на материалах одного из наиболее обширных по территории регионовДальневосточного — позволило подтвердить актуальность темы диссертации.
На основе системно-структурного подхода нами предпринята попытка выявить основные модели политики репрессий. Под моделированием в данном случае подразумевается изучение факторов, максимально исчерпывающих характеристику таких явлений и процессов, как идеология, политика и практика репрессий. К важнейшим факторам относятся идеологические принципы, законодательное обеспечение и основные виды репрессий (лишение избирательных прав, раскулачивание, уголовное наказание за политические преступления, расказачивание), а так же их социально-экономические, психологические, демографические и иные последствия.
Информационной базой исследования стали архивные источники и научная литература по истории репрессий на Дальнем Востоке. Наличие большого по объему архивного материала в то же время поставило серьезные проблемы: отсутствие многих важных документовполное отсутствие, за редким исключением, хоть какой-либо систематизации документов по теме. Материалы содержатся в разных архивах, в разных фондах, в разных учреждениях и т. д.
Исследование предполагает оценку видов репрессий во взаимодействии с идеологическим, политическим и законодательным обеспечением, а также с точки зрения социально-экономических и иных последствий.
На рубеже 20−30-х годов происходит изменение всей системы социально-экономических, духовных и государственно-политических основ жизни России. В конце 20-х годов одним из методов внедрения принципов социализма был метод политического подавления, как целых социальных слоев, так и отдельных личностей.
На основе архивных документов мы убедились в неразрывной связи идеологических постулатов государственных, законодательных актов с практикой репрессий и их результатами.
Соотношение между идеологическими, политическими и экономическими задачами на разных этапах репрессий менялось. Лишение избирательных прав преследовало прежде всего идеологические, политические, и, уже косвенно, экономические цели. На лишенцах отрабатывался образ «врага народа» и политика устранения «врагов» от активной хозяйственной и общественной деятельности.
Раскулачивание преследовало в первую очередь экономические, политические, а уже затем идеологические цели. Решались вопросы обеспечения рабочей силой строек первой пятилетки, перехода к простому и более эффективному управлению аграрной сферой через колхозы, шла борьба с психологией зажиточности. Все это прикрывалось идеологической кампанией «ликвидации кулачества как класса».
С середины 30-х годов практика арестов принимает плановый характер, что ярче всего проявилось в организации и проведении кампаний репрессий в 1937 — 1938 г. г. В ходе их развертывания на первое место выдвигаются политические и идеологические задачи, сводившиеся к одному знаменателю — ликвидировать возможное сопротивление утвердившейся в стране командноадминистративной системе.
Выявление основных характеристик таких процессов как идеология, политика и практика репрессий позволило перейти к изучению отдельных видов репрессий, их обеспечения сверху донизу и последствий.
Одним из таких видов репрессий на Дальнем Востоке были раскулачивание и расказачивание. Главныя задача данной политики, наряду с решением экономических проблем, уничтожение последнего массового оплота частной собственности — единоличного крестьянского хозяйства, что резко увеличило численность репрессированных.
Крестьянство и казачество Дальнего Востока, в рассматриваемый период, имело несколько особенностей. Это, прежде всего, более высокий процент численности кулацких и зажиточных хозяйств в регионе, по сравнению с большинством других районов страны. Многие крестьяне-середняки по своему материальному положению в европейской части СССР были бы определены как кулаки. Крестьянство Дальнего Востока не знало политики «военного коммунизма», с ее продразверсткой, потому большая его часть неодобрительно встретила политику коллективизации-раскулачивания.
Анализ документов позволяет сделать вывод, что сельское население Дальнего Востока в 20-е — 30-е г. г. понесло большие потери. Резко уменьшилась численность населения в основных сельскохозяйственных районах региона.
Коллективизация дала возможность подвести социально-экономические основы под советский политический режим. Колхозная система стала регулярно давать хлеб государству по символическим ценам. Эти преобразования удовлетворили также огромный спрос на рабочую силу, возникший в результате форсированной индустриализации. В деревне на долгое время утвердилось администрирование, колхозы по сути были огосударствлены. Свертывание товарно-денежных отношений, неэквивалентный обмен с государством, крайнее ограничение материальной заинтересованности колхозников в общественном хозяйстве, фактическое отчуждение производителя от собственности подорвало заинтересованность в бережном хозяйствовании и привело к разорению деревни.
Материал о сопротивлении крестьян и казаков раскулачиванию, коллективизации подтвердил хорошо известные выводы о неспособности крестьянства создать организованную оппозицию государственной власти.
Освоение обширного комплекса источников по «контрреволюционным делам» 30-х годов позволило заполнить многие неизвестные страницы в истории репрессий в Приамурье. Анализ дальневосточной газеты «Тихоокеанская звезда» дал возможность проследить различные этапы пропагандистских кампаний, выявить основные лозунги в борьбе с «врагами народа». Советская печать и особенно рабселькоры в ходе этой борьбы становятся верной агентурой ОГПУ.
В диссертации на основе архивных документальных материалов освещены многие крупные и мелкие так называемые контрреволюционные дела 1933 — 1936 г.г., 1937 1938г.г., сфабрикованные органами ОГПУ в дальневосточном регионе. Путем анализа личных дел репрессированных, протоколов допросов чекистов, осужденных в 1939 г. за «противозаконные действия», удалось выявить характерные черты репрессивной политики на Дальнем Востоке в 30е годы.
При проведении репрессивной политики в 1937;38 г. г. на Дальнем Востоке перед следователями не ставились задачи найти подлинные доказательства вины арестованных. Формулировки жестких приговоров планировались заранее. Весьма частой была практика заполнения протоколов допросов и иных документов на арестованного без его участия или уже после исполнения приговора. Широко внедрялись провокационные методы следствия, всем делам намеренно придавалась групповая окраска — фальсифицировались дела о крупных подпольных антисоветских организациях.
Кампании репрессий на Дальнем Востоке (как и по всей стране) были четко спланированы. Плановость была видна во всем: сначала — в широкой смене кадров НКВД, партийного и советского аппарата с целью выдвижения новых людейзатем — в массовой ликвидации лиц проводящих репрессии, начиная с Ежова, заканчивая рядовыми исполнителями. Репрессии на Дальнем Востоке проводились в виде нескольких плановых кампаний: «массовой кулацкой операции" — выявления «офицеро-белогвардейских штабов" — разоблачения «правотроцкистской организации» в ДВК и т. п. Заранее были созданы специальные бригады следователей, которые делали из арестованных «врагов народа» с помощью отработанной методики.
Необходимо выделить роль центра в проведении репрессивной политики в регионе. Центральные органы власти постоянно спускали в регион директивы, инструкции, посылали на Дальний Восток членов ЦК ВКП (б), партийные комиссии, бригады сотрудников центрального аппарата НКВД, тем самым подстегивали кампании репрессий в регионе♦
Несмотря на наличие десятков тысяч дел по контрреволюционным преступлениям, можно констатировать, что к концу 30-х годов ни в деревне, ни в городе не было серьезных антисоветских организаций и групп и, следовательно, сильной политической оппозиции советской власти.
Осуществление репрессивной политики на Дальнем Востоке неразрывно связано с социально-экономическими и политическими изменениями в стране, происходившими в рассматриваемый период, являлось составной частью преобразований в обществе.
Но еще рано ставить окончательную точку в исследовании репрессий на Дальнем Востоке. Только начата работа по освоению десятков тысяч судебно-следственных дел на репрессированных по контрреволюционным делам, хранящихся в архивах Дальнего Востока. Не до конца исследован вопрос о практике лишения избирательных прав в Приамурье, о числе раскулаченных и высланных. Нет еще и окончательных итогов общей численности репрессированных в эти годы.
Весьма важным для понимания истории репрессий является вопрос о социально-экономических, психологических и демографических последствиях репрессивной политики. Эта политика изменила национальное самосознание. Репрессии, наряду с другими российскими катаклизмами, разрушили самобытную цивилизацию России, подорвали основные структуры жизнедеятельности людей: семью, производство, духовные и культурные традициистали мощным фактором торможения социального развития.
Пробелы в изучении проблемы связаны с отсутствием систематизации в архивных фондах, неосвоенностью многих комплексов источников, закрытостью многих спецархивов.
Предстоит дальнейшая работа по выявлению и публикации основных источников по изучаемой проблеме, качественному анализу систематизированного материла.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В ТЕКСТЕ ВВС — Военно-воздушные силы. ВМН — Высшая мера наказания.
ВЦИК — Всероссийский центральный исполнительный комитет. ГПУ — Государственное политическое управление. ГУЛАГ — Главное управление лагерей — структура внутренних дела, на которую возлагались задачи по содержанию, перевоспитанию и трудоиспользованию заключенных. ДВК — Дальневосточный край — административно-территориальное образование в СССР в 1926 — 1938 г. г., центр г. Хабаровск.
ИТК, ИТЛ, ИТУ — подразделения органов внутренних дел на местах, занимающиеся трудоиспользованием и перевоспитанием заключенных.
МГБ — Министерство государственной безопасности (1948 -1953 г. г.).
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел. ОГПУ — Объединенное главное политическое управление при СНК СССР (1923 — 1934 г. г.).
ОКДВА — Особая Краснознаменная Дальневосточная армия. 00 — Особый Отдел.
ПП — постоянное представительство. СПО — секретно-политический отдел. СНК — Совет Народных Комиссаров.
Тройка — внесудебный орган, созданный по постановлению ЦИК СССР в июне 1927 г.
УГБ — Управление государственной безопасности. УК — уголовный кодекс.
