Государственная политика и практика школьного исторического образования в России в 1930-х — начале 1950-х годов

Актуальность тематики исследования обусловлена пониманием значимости института образования в развитии любого общества, необходимостью осмысления комплекса проблем современного российского образования сквозь призму истории государственной образовательной политики с позиций новых концептуальных подходов и исследовательского инструментария.

Образование, как важнейший социальный институт, определяет место и роль индивида в общественной структуре. Это основной фактор накопления и развития интеллектуального и духовного потенциала российского народа. В условиях становления информационного общества на первый план выходит задача формирования социально активной личности, способной адаптироваться к стремительным изменениям жизненного уклада, обладающей высоким уровнем политико-правовой культуры, толерантной по отношению к окружающим, способной самостоятельно решать возникающие проблемы. Воспитание указанных качеств личности является важнейшей частью российской государственной политики в процессе выстраивания эффективной образовательной модели. В данном контексте очевидна роль гуманитарного образования в современном обществе. Обращение к советскому опыту реформирования исторического образования, его анализ, позволяют не только выявить причины многих проблем, решаемых сегодня, но и проводить современную образовательную политику с учетом исторических уроков.

Возросший интерес исследователей к региональным проблемам социI ального развития, важнейшей из которых является модернизация образования, имеет большое значение для выяснения реальной роли государства и его структур в развитии социума. Опыт реализации на местном уровне масштабной программы по воспитанию «нового человека» средствами общественных наук в Нижнем Поволжье не получил адекватной научной оценки специалистов-историков. Его изучение на основе комплексного анализа документов регионального уровня поможет в выстраивании современной политики в сфере гуманитарного образования с опорой на традиции, осмысленные в новой социокультурной ситуации.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1930;хначала 1950;х гг.

Определение нижних хронологических границ связано с началом перестройки системы школьного исторического образования, с восстановлением в 1931 г. истории как самостоятельной учебной дисциплины. С 1934 г., когда вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», устанавливается новая модель исторического образования, жестко идеологизированного и политизированного. Важнейшей задачей в содержании образования являлось воспитание патриотизма. Сложившаяся к концу 1930;х гг. система патриотического воспитания показала свою эффективность и действенность в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг.

Верхние хронологические рамки ограничены 1953 г., когда в связи со смертью И. В. Сталина логически завершается целый этап в развитии Советского государства. Начавшиеся процессы политической и идеологической трансформации неминуемо затронули и систему образования в целом, и историческое образование в частности.

Территориальные рамки исследования охватывают Нижнее Поволжье (современные Астраханская, Волгоградская и Саратовская области, республика Калмыкия) в сложившихся административных границах того времени. Нижневолжская область — впоследствии край — была образована в 1928 г. в составе Калмыцкой автономной области, автономной республики Поволжских немцев, Астраханской, Саратовской, Сталинградской губерний и части Пугачевского уезда Самарской губернии. В 1934 г. регион был разделен на Саратовский и Сталинградский края, получившие в 1937 г. статус областей. Астраханский округ оставался в составе Сталинградской области вплоть до 1943 г., когда Указом Президиума Верховного Совета РСФСР была ликвидирована Калмыцкая АССР, и образована Астраханская область в составе.

РСФСР. Это позволило автору выявить не только общие тенденции, характеризовавшие систему советского исторического образования, но и проследить особенности реализации государственной политики в области школьного исторического образования в 1930;х — начале 1950;х гг. в одном из крупных регионов Российской Федерации — Нижнем Поволжье.

Степень изученности проблемы. Рассмотрение степени научной разработанности темы исследования показало, что при значительном объеме публикаций по проблематике образовательной политики, государственная политика в сфере школьного исторического образования в Нижнем Поволжье 1930;х — начала 1950;х гг. изучена недостаточно. В историографии исследуемой научной проблемы условно можно выделить два основных периода: советский и постсоветский (новейший), начавшийся на рубеже 80−90-х гг. XX века.

Историография советского периода, основанная на марксистско-ленинской методологии, отличается схематизмом в изображении происходивших процессов, однозначностью и прямолинейностью выводов. Образовательной политике государства, роли КПСС в деле становления исторического образования давалась исключительно позитивная оценка1.

В работах обобщающего плана вопросы государственной политики в области исторического образования рассматривались очень сжато. Основное внимание авторы уделяли содержанию и изменениям учебных планов по I школьным курсам истории. Авторам не удавалось уйти от догматического преувеличения заслуг И. В. Сталина в деле развития школьного исторического образования.

1 Идейно-политическое воспитание учащихся в процессе преподавания истории. Сборник статей / под ред. проф. A.M. Панкратовой. — М.-Л.: Изд-во АПН РСФСР, 1948; Никифоров Д. Н. Преподавание истории в советской школе // Ученые записки / МГПИ им. В.ИЛепина. — М., 1959. — Т. 122. — Вып. 1. Коровкин Ф. П. Развитие школьного исторического образования в СССР за 50 лет // Преподавание истории в школе. — 1967. -№ 6- Стражев А. И. Преподавание истории в советской школе за 40 лет (1917;1957 гг.) // Преподавание истории в школе. — 1957. — № 5 и др.

2 Константинов Н. А., Медынский Е. Н. Очерки по истории советской школы РСФСР за 30 лет. — М.: Учпедгиз, 1948; Дейнеко И. М. 40 лет народного образования в СССР. — М.: Учпедгиз, 1957; Народное образование в РСФСР 1917;1967 гг. / под ред. М. А. Прокофьева. — М.: Просвещение, 1967; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР, 1917;1941 гг. — М.: Педагогика, 1980 и др.

Десталинизация, последовавшая после XX съезда КПСС, способствовала расширению тематики гуманитарных исследований. Это было обусловлено появлением новых источников в связи с открытием ряда архивных фондов. С другой стороны, исследователи ограничивались рамками «классово-актуальной» проблематики .

Многие вопросы изучаемой проблемы оказались в центре внимания представителей педагогической науки4.

Педагоги-исследователи анализировали программы, учебные планы, учебники, методические аспекты процесса преподавания истории. Исследователей-историков интересовали, прежде всего, вопросы влияния государственной политики, партийной идеологии на содержание школьного историчеI ского образования, развития материальной базы школ, кадрового потенциала5.

Различные аспекты исторического образования нашли отражение в исследованиях советской системы высшего образования6.

Отдельные труды посвящались истории различных учебных заведе.

7 S ний, функционированию высшей школы в СССР в военные годы .

3 Бущик Л. П. Очерк развития школьного исторического образования в СССР. — М.: Изд-во АПН РСФСР, 1961.

4 Медынский Е. Н. Содержание учебной работы (планы и программы) советской школы за 25 лет // Советская педагогика. 1942. — № 10- Веселое М. О. Учебные планы начальной и средней школы (сравнительный анализ). — М.: Учпедгиз, 1939; Боголюбов Л. Н. О коммунистическом воспитании в процессе преподавания истории // Вопросы истории. — 1959. — № 7- Кинкулькин А. Т., Лернер И Л. Новый этап в развитии школьного исторического образования // Вопросы истории. — 1961. — № 7- Колосков А. Г. Становление и совершенствование школьного исторического образования в СССР: автореф. дис.. д-ра пед. наук. — М., 1984 и др.

5 Шестаков А. В. Становление школьного исторического образования в первые годы Советской власти (19 171 923): автореф. дис.. канд. ист. наук. -М., 1968.

6 Высшая школа СССР за 50 лет / под ред. проф. В. П. Елютина. — М.: Высшая школа, 1967; Бутягин А. С., Салтанов Ю. А. Университетское образование в СССР. — М.: Изд-во Московского ун-та, 1957; Кузьмин H.H. Учительские институты в России. — Челябинск: Изд-во Челяб. пединститута, 1975; Алексеев Е. П. Коммунистическая партия — организатор подготовки научных кадров в годы Великой Отечественной войны, 19 411 945 гг. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1984 и др.

7 Ленинградский университет за советские годы. 1917;1947. Очерки. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1948; Саратовский университет. 1909;1959. — Саратов: Изд-во СГУ им. Н. Г. Чернышевского, 1959; Дербов Л. А. Историческая наука в Саратовском университете. — Саратов: Изд-во СГУ им. Н. Г. Чернышевского, 1983; Очерки истории высшего и среднего образования в Сибири (1917;1980). Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1986 и др.

8 Советская высшая школа в годы Великой Отечественной войны / под ред. проф. Ф. Б. Комала. — М.: Высшая школа, 1980; Круглянский М. Р. Высшая школа в СССР в годы Великой Отечественной войны. — М.: Высшая школа, 1970; Ленинградский университет в Великой Отечественной войне (1941;1945): Очерки. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1990 и др.

В значительно меньшей степени был изучен опыт КПСС по руководству становлением и развитием системы общественно-политических дисциплин в средней школе9.

Проблемы партийного руководства образованием в контексте задач коммунистического воспитания школьников и студентов рассматривались в трудах B.C. Плясовских, Т. И. Сандиной, В. И. Ивановой и др.10. Составной частью коммунистического воспитания являлось интернациональное, политическое, военно-патриотическое воспитание учащейся молодежи, что также стало предметом изучения ученых11.

С 1960;х гг. появляется значительное количество диссертационных исследований, обращенных к выявлению роли общественных наук в подготовке кадров советского учительства, рассмотрению направлений государственной политики по решению проблем обеспечения советских школ квалифицированными преподавателями12.

Проблемы формирования и состояния научно-педагогических кадров по истории в той или иной степени рассматривались в трудах ученых, исследовавших проблемы советской интеллигенции13. Авторы анализировали социальное происхождение учителей и преподавателей вузов, их положение и.

9 Чижов Л. А. Деятельность коммунистической партии по совершенствованию преподавания общественно-политических дисциплин в средней школе в условиях социалистического строительства (1927;1937): дне.. канд. ист. наук. — М., 1980.

10 Плясовских B.C. Политика КПСС в области народного образования. Опыт разработки и реализации. — М.: Мысль, 1987; Сандина Т. И. Растить строителей коммунизма: Из опыта партийного руководства народным образованием. — М.: Советская Россия, 1982; Иванов В. И. Исторические знания как фактор коммунистического воспитания. Некоторые аспекты историзма в педагогике. — Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1978; Фомин С. Г. Партийное руководство преподаванием общественных наук в вузах (в 1920;1930;е годы): авто-реф. дис.. канд. ист. наук. — М., 1986 и др.

11 Экарева И. Л. Деятельность КПСС по интернациональному воспитанию молодежи в период социалистического строительства (20−30-е гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. — M., 1987; Черник С. А. Политическое воспитание учащихся советской школы в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг.: автореф. дис.. канд. пед. наук. — М., 1989; Митрохин В. А. Интернациональное воспитание молодежи. 1936;1941 гг. (на материалах комсомольских организаций Нижнего Поволжья): автореф. дис.. канд. ист. наук. — Саратов, 1990 и др.

12 Сысоев М. И. Деятельность Коммунистической партии по подготовке учительских кадров в годы четвертой пятилетки (1946;1950 гг.) на материалах Российской Федерации: автореф. дис.. канд. ист. наук. — Л., 1968; Черепнина Б. И. Деятельность Коммунистической партии в области подготовки научно-педагогических кадров по общественным наукам в СССР за 1918;1962 годы. (На материалах высшей школы): дис.. канд. ист. наук. — М., 1965; Сагирова Ф. М. Коммунистическая партия — организатор подготовки педагогических кадров в годы второй пятилетки. (По материалам РСФСР): автореф. дис.. канд. ист. наук. -М., 1971 и др.

13 Советская интеллигенция (история формирования и роста 1917;1965 гг.). — M.: Мысль, 1968; Аксенов Ю. С. Послевоенный сталинизм: удар по интеллигенции // Кентавр. — 1990. — Октябрь-декабрь и др. деятельность в административно-партийном аппарате. Особенности формирования социально-политических позиций учительства как составной части советского интеллигенции изучались В.А. Куманевым14. Эта проблематика получила развитие и в постсоветский период15.

Отдельную группу представляют работы, посвященные анализу методических аспектов преподавания истории в школах страны16. Авторы, известные советские методисты-практики, охарактеризовали изменения в системе исторического образования, особенности линейного и концентрического принципов расположения исторического материала, их положительные и отрицательные стороны.

Предметом специального изучения историков стала региональная история образования. Появились первые труды обобщающего характера по исследованию политики государства в области народного образования на примере отдельных регионов, в том числе Нижнего Поволжья17.

На рубеже 1970;1980;х гг. возникает интерес к проблематике формиро.

18 вания личности в советском обществе. Так, Г. Е. Глезерман развивает тезис о том, что решающее воздействие на формирование личности оказывает школа, где в процессе изучения истории' и обществоведения учащиеся вооружаются знаниями основ коммунистического мировоззрения, получают представление о закономерностях развития общества.

14 Куманев В. А. Тридцатые годы в судьбах отечественной интеллигенции (Очерки). — М.: Наука, 1991.

15 Наука и ученые России в годы Великой Отечественной войны. 1941;1945: Очерки. Воспоминания. Документы. — М.: Наука, 1996; Кондакова Н. И., Манн В. Н. Интеллигенция России. 1941;1945 гг. — М.: Луч, 1995 и др.

1 Гиттис И. В. Начальное обучение истории. Очерки по методике преподавания истории. — Л.: Учпедгиз, 1940; Стражев А. И. Методика преподавания истории. Пособие для учителя. — М.: Просвещение, 1964 и др.

17 Шарикова Т. В. Руководство партийных организаций Нижнего Поволжья народным образованием в послевоенный период (1946;1955 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. — Саратов, 1979; Зенкова Л. В. Деятельность Коммунистической партии по охране и воспитанию детей в годы Великой Отечественной войны (на материалах партийных организаций Нижнего Поволжья): дис. канд. ист. наук. — М., 1984; Савельева Е. В. Народное образование Нижнего Поволжья в X-XI пятилетках: (на материалах партийных, советских и общественных органов Астраханской, Волгоградской и Саратовской областей): автореф. дис.. канд. ист. наук. — М., 1990; Иванов Н. Л. Развитие школьного образования в Калмыцкой АССР (1917;1965): автореф. дис.. канд. пед. наук. — М., 1966; Ташнинов H.LLI. Очерки системы просвещения калмыцкой АССР. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1969; Максимов K.H., Наберухин А. И. Советская Калмыкия в составе СССР. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983.

18 Глезерман Г. Е. Рождение нового человека: Проблемы формирования личности при социализме. — М.: Политиздат, 1982.

В целом, в работах историков советского периода все общественные явления трактовались сквозь призму идеологической политики КПСС и несли на себе отпечаток жестких методологических оценок. Вместе с тем в научный оборот было введено большое количество фактического материала, позволяющего в той или иной степени реконструировать образ советского исторического образования на материалах региональной истории.

Начавшаяся во второй половине 1980;х гг. перестройка структуры школьного и высшего исторического образования сделала актуальной проблему изучения исторического опыта развития советской школы и исторической науки19. Новым явлением стали работы, в которых авторы стремились с критических позиций проанализировать политику государства в области исторического образования. Однако выйти за рамки прежних оценок, опираясь на привычный методологический инструментарий, авторам не удалось.

М. Геллер в своем исследовании (М. Геллер. Машина и винтики. История формирования советского человека. М.: МИК, 1994) важнейшей чертой сталинской эпохи называет утверждение «страха — ненависти» в советском обществе, с целью формирования которого использовалась «препарированная история».

Впервые объектом изучения историков становятся проявления соци.

О1 ально-политической активности и протеста в советском обществе .

Историографический анализ научных работ показал, что в советский период появилось немало трудов по проблемам народного образования. Жесткие рамки марксистской методологии, отсутствие свободного доступа к.

19 Павленко Н. И. Историческая наука в прошлом и настоящем (некоторые размышления вслух) // История СССР. — 1991. — № 4- Барсенков А. С. Советская историческая наука в послевоенные годы (1945;1955). — М.: Изд-во Московского ун-та, 1988; Еисса Е. А. Развитие содержания гуманитарного образования в советской общеобразовательной школе (1945;1990;е гг.): автореф. дис. канд. пед. наук. — М., 1991; Бурдей Г. Д. Историк и война. 1941;1945. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991; Суровая драма народа. Ученые и публицисты о природе сталинизма. — М.: Политиздат, 1989 и др. i0 Опенкин Л. А. Механизм торможения в сфере общественных наук: истоки возникновения, факторы воспроизводства // История СССР. — 1989. — № 4- Развитие исторического образования в СССР. Межвузовский сборник научных трудов. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1986; Артизов A.H. В угоду взглядам вождя // Кентавр. — 1990. — Октябрь-декабрьКапто А. С. Историческая наука и формирование исторического сознания // Вопросы истории КПСС. — 1989. — № 11 и др.

21 Лукин Ю. Ф. Социально-политическая активность и протест в истории советского общества: Учеб. пособие. — Архангельск: Изд-во АГПИ, 1991. архивным источникам не позволили авторам изучить в комплексе проблемы государственной политики и практики в сфере школьного образования воI обще, исторического в частности.

Плюрализм концептуальных и методологических подходов к исследованию проблем российского образования отличает новейший (постсоветI ский) историографический период .

В 1990;2000;е гг. продолжилось исследование проблематики становле.

23 24 ния и развития советской историческои науки, школьного и высшего исторического образования российскими историками.

Среди аналитических работ, посвященных государственной политике в области народного образования, взаимоотношениям власти и общества в этой сфере, следует выделить труды A.M. Липчанского, И. Ю. Костюченко, А. Н. Позднякова, А. И. Анайкиной, А.Г. Иванчиной25.

Безусловную научную значимость представляют диссертационные ис.

2(3 следования Т. А. Булыгиной и Е. Г. Тимофеевой. Это первые комплексные работы, обращенные к выявлению особенностей государственной политики в.

22 Дайч З. Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководстваперспективы развития / под ред. Л. В. Кривцуна. — М.: Прометей, 1991; Власов В. А. Школа и общество. Поиски путей обновления образования. Вторая половина XIX — первая треть XX в. — Пенза: Изд-во ИПК и ПРО, 1998; Липник В. Н. Школьные реформы в России. Очерки истории. — СПб: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2000.

23 Аллабердина Г. И. Становление и развитие школьного исторического образования в СССР и РФ: дис.. канд. ист. наук. — Уфа, 2003; Топчиева В. И. Эволюция и развитие школьного исторического образования в России (конец XVIII — XX вв.): дис.. канд. ист. наук. — Краснодар, 2004; Гришаев O.B. Партийно-правительственная политика в области исторического образования серединывторой половины 1930;х гг. и ее влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы.: дис.. канд. ист. наук. — Воронеж, 2000; Епифанова П. П. Становление и развитие школьного гуманитарного образования в Советской России: 1917;1939 гг.: дис.. канд. ист. наук. — М., 2006 и др.

24 Ушмаева К. А. Развитие высшего исторического образования на Северном Кавказе с 1945 по 2000 гг. (По материалам Дона, Кубани, Ставрополья): дис.. канд. ист. наук. — Ставрополь, 2004; Терехов А. Н. Становление и развитие высшего исторического образования на Южном Урале: 1934;1993 гг.: дис.. канд. ист. наук. — Челябинск, 2003 и др.

25 Липчанский A.M. Становление в России общего массового школьного образования в период социально-экономических преобразований: 1861−1941 гг.: Опыт, уроки. — Астрахань: Изд-во АГПУ, 2001; Костюченко И. Ю. Исторический опыт разработки и реализации государственной политики СССР и РФ в сфере народного образования во второй половине XX века: дис.. д-ра ист. наук. — М., 2004; Поздняков А. Н. Государство и общество в реформировании российского школьного образования: Исторический опыт взаимоотношений в конце XIX — начале XXI в.: дис.. д-ра ист. наук. — Саратов, 2005; Анайкина А. И. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР (1922;1991 гг.): дис.. д-ра ист. наук. -М., 2001; Иванчина А. Г. Партийно-государственная кадровая политика в области педагогического образования в РФ. 1928;1941 годы: дис. канд. ист. наук. -М., 1992.

26 Булыгина Т. А. Общественные науки в СССР в середине пятидесятых — первой половине восьмидесятых годов: дис.. д-ра ист. наук. — Ставрополь, 2001; Тимофеева Е. Г. Государственная политика в сфере обществоведческого образования молодежи в 50−90-е гг. XX в.: автореф. Д11с. д-ра ист. наук. — М., 2004. сфере обществоведческого образования молодежи, отличающиеся глубиной научного анализа, новизной исследуемой проблематики.

В указанный период заметен интерес историков к изучению темы воздействия властных структур на сознание населения с целью формирования у него определенных качеств в процессе преподавания общественных дисцип.

Все большую актуальность стало приобретать изучение повседневности, жизненного мира учащейся молодежи, советского учительства, проблем инакомыслия и политического контроля, в том числе сквозь призму образо.

28 вательного процесса .

29 «30.

I Труды последних лет, в том числе региональной направленности, характеризуются критической аналитичностью в осмыслении проблем образования. Их отличает стремление воссоздать целостную картину становления системы исторического образования, выявить закономерности ее развития, дать объективную оценку происходившим событиям, свободную от идеологического пресса. Однако комплексные работы, освещающие проблемы становления и развития школьного исторического образования в хронологиче.

27Кульгускина Л. В. Государство и молодое поколение в конце 1920;х-1930;е годы: Опыт создания новой ментальности: автореф. дис. канд. ист. наук. — Барнаул, 2005; Гречухин П. Б. Власть и формирование исторического сознания советского общества в 1934;1941 гг.: дис.. канд. ист. наук. — Саратов, 1997; Балашов Е. М. Школа в российском обществе 1917;1927 гг.: Становление «нового человека». — СПб: Дм. Була-нин, 2003; Родионова И. Н. Механизмы формирования патриотического сознания населения в 1930;е годы (на материалах РСФСР): автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 2004 и др.

28 Антимонов М. Ю. Жизненный мир старшеклассника 1937;1941: на материалах Тамбовской области: дис.. канд. ист. наук. — Тамбов, 2006; Прищепа А. И. Инакомыслие на Урале (середина 1940;х —середина 1980;х гг.): дис.. д-ра ист. наук. — Сургут, 1999; Зубкова Е. Ю. Общество и реформы (1945;1964 гг.) — М.: Изд. центр «Россия молодая», 1993; Стецура Ю. А. Молодежь в постреволюционном преобразовании России в 2030; годы. — М.: Социум, 1999; Татаринов О. В. Молодежь и юношеское движение: из опыта советской политической системы. 1917;1941 гг.: автореф. дис.. д-ра ист. наук. — М., 2002; Криворученко В. К., Родионов В. А., Татаринов О. В. Молодежное движение в России и Советском Союзе: уроки истории. — М.: Социум, 1997; Катков А. П. Политический контроль в советском обществе советском обществе в 20−30-е годы: дис.. канд. ист. наук. — Саратов, 2000 и др.

29 Ищенко B.A. Историческое образование в России: конец XIX — начало XXI в. / В. А. Ищенко [и др.] -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005; Ушмаева К. А. Историки и власть на юге России (1917;2000 гг.) — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006 и др.

30 Астраханскому государственному педагогическому университету — 70 лет. — Астрахань: Изд-во АГПУ, 2002; Житкова С. А. Государственная политика в сфере народного образования и ее реализация в Российской Федерации в 1928;1941 гг. (на материалах Нижнего Поволжья): автореф. дис.. канд. ист. наук. — Астрахань, 2007; Оглаев Ю. О. Первые шаги высшего образования в Калмыкии (1920;1943 гг.). — Элиста: Изд-во КалмГУ, 2005; Волгоградский государственный педагогический университет (1931;2006 гг.): Краткая история. — Волгоград: Перемена, 2006; Китляева С. В. Реформы национальной письменности и их влияние на развитие народного образования в Калмыкии: 1917;1941 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. — Пятигорск, 2008 и др. ских рамках 1930;х — начала 1950;х гг. на материалах Нижнего Поволжья, отсутствуют.

Полагаем, что настоящее диссертационное исследование, опирающееся на достижения российской историографии, обширный массив источников регионального уровня, в определенной степени поможет углубить и расширить научные представления по указанной проблематике.

Целью диссертации является комплексный научный анализ процессов 1 становления и развития школьного исторического образования в Нижнем Поволжье в 1930;х — начале 1950;х гг.

Для достижения поставленной цели ставились следующие научные задачи:

— проанализировать опыт реформирования школьного исторического образования в 1930;е гг. в контексте государственной образовательной политики и изучить проблемы преподавания истории в школах Нижнего Поволжья;

— исследовать эволюцию государственной политики в сфере исторического I образования советских школьников в 1940;х — начале 1950;х гг., рассмотрев деятельность местных партийно-государственных органов по созданию условий для его развития;

— охарактеризовать государственные приоритеты в подготовке учительских кадров, обобщить и критически переосмыслить опыт работы партийных и государственных органов Нижнего Поволжья по повышению квалификации учителей истории, улучшению их жизни и быта;

— выявить особенности и важнейшие результаты воспитательного воздействия общественных дисциплин на молодежь в контексте требуемых норм и проявленных девиаций участниками учебно-воспитательного процесса.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые, с опорой на существенный комплекс документов регионального уровня, исследуются основные направления и практические результаты государственной политики в области школьного исторического образования на материалах крупного региона Российской Федерации — Нижнего Поволжья. Это позволило автору рассмотреть научную проблему в контексте с общим курсом проводимых в СССР реформ в сфере образования в 1930;х — начале 1950;х гг.

На основе проведенного анализа большого количества документов центральных и местных архивов автор подчеркивает, что государственная политика в области исторического образования советских школьников выстраивалась в соответствии с представлениями властных структур о цели формирования «нового человека», с задачами развития страны. Историческое образование воспринималось как важный фактор стабильности государственной системы.

Значительное внимание в работе уделено анализу многоплановой деятельности отделов ЦК ВКП (б), местных партийных органов по выработке принципиальных решений по реформированию системы школьного исторического образования (об учебных планах, программах и учебниках, о внесении изменений в их структуру и содержание, о повышении квалификации и подготовке учительских кадров, о формах и методах идейно-политического воспитания школьников, студентов — будущих учителей, их наставников), осуществлению функций координации и контроля за их исполнением.

Автор подчеркивает, что центральные партийно-государственные структуры определяли основные направления развития исторического образования, а вся нагрузка по их реализации возлагалась на местные власти. Новизной отличаются выводы о том, что в Нижнем Поволжье органы партии и народного образования не всегда' справлялись с поставленными задачами, анализируются причины неудач, действия властей по исправлению ситуации.

В диссертации проанализированы мероприятия, проводимые местными властями по подготовке и переподготовке профессиональных кадров учителей истории на основе постановлений центральных государственных учреждений, призванных транслировать новые ценности и мировоззренческие установки в образовательное пространство. Обоснован вывод о противоречивом характере политики государства в этой сфере. В исследуемый период, как отмечает автор, параллельно шли процессы формирования в школьниках качеств «нового человека» — патриота, готового к жертвенному служению Отечеству, и «нового» типа учителя — «образованного исполнителя — функционера, верного проводника сталинского курса социального и экономического развития страны"31.

Диссертантом предпринята попытка определить степень эффективности воздействия преподаваемых исторических дисциплин на сознание и поведение учащихся конкретного региона. Показано, что решение задач, поставленных партией перед общественными науками, не всегда было успешным в силу излишней назидательности и политизации исторических курсов, их оторванности от жизненных реалий, формализма в проведении учебных занятий и требования обязательного участия в массовых воспитательных мероприятиях, недостаточного внимания к насущным нуждам молодежи. Ответом стал «уход» части школьников и студентов — будущих учителей — в сферу личных интересов и девиации.

Обоснован вывод о том, что девиантное поведение было связано как с организацией самого учебно-воспитательного процесса в школах Нижнего Поволжья, так и с условиями бытования, повседневной жизни учащихся, их возрастными особенностями. Атрибуты модели «нового человека» присутствовали в поколении молодежи 1930;1940;х гг. Однако в полной мере ни ученики, ни учителя не отвечали им. ,.

Автор подчеркивает, что не только школа с ее чрезмерно идеологизированными историческими курсами воздействовала на сознание советских школьников, но и факторы социальной среды. Суровая советская действительность способствовала возникновению в сознании молодежи деформации между задаваемыми ценностями и реальными условиями жизни.

Новизну работы определяет и введение в научный оборот новых источников регионального уровня, характеризующих основные направления.

31 Кузьмин Н. Н. Советская школа в предвоенное десятилетие (1930;1941 гг.). — Липецк: Изд-во Липецкого пединститута, 1989. — С. 20. становления и развития школьного исторического образования в Нижнем Поволжье в период 1930;х — начала 1950;х гг.

Источниковая база диссертации разнообразна по своему видовому составу и включает опубликованные материалы и неопубликованные архивные источники, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Автором были изучены документы более 20 фондов центральных и местных архивов (РГАСПИ, ГАРФ, ГАСДАО, ГААО, ГАНИСО, ГАВО, ЦДНИВО).

В Российском государственном архиве социально-политической истории объектом изучения диссертанта стали материалы отделов ЦК ВКП (б), анализ которых позволил определить степень влияния на изучаемые процессы партийных органов, выявить основные тенденции развития школьного и вузовского исторического образования. Немало информации было получено при обработке личного фонда А. А. Жданова, возглавлявшего жюри конкурса на составление лучшего учебника по истории СССР для школ.

Работа с материалами обширного документального массива Государственного архива Российской Федерации способствовала реконструкции образа советского исторического образования, позволила воспроизвести полную картину подготовки и претворения в жизнь реформы исторического образования.

Анализ документов, представленных в государственных архивах Астраханской, Волгоградской и Саратовской областей, позволил выявить характерные черты партийного руководства народным образованием на местах. Становление и последующее развитие исторического образования фрагментарно отражено в справках, аналитических записках, отчетах и докладах, протоколах совещаний региональных партийно-государственных органов, рассматривавших актуальные вопросы преподавания гуманитарных дисциплин в контексте общих задач образования.

Изучение документальных фондов общеобразовательных школ и высших учебных заведений осуществлялось с целью ознакомления с линиями взаимодействия с вузовской и школьной практикой преподавания гуманитарных наук, определения результативности коммунистического воспитания учащейся молодежи в процессе изучения исторических дисциплин.

Особую группу источников составили опубликованные государственные и партийные документы законодательного характера.

В работе использованы опубликованные материалы всероссийских и всесоюзных совещаний по проблемам народного образования, учебные планы, программы по историческим курсам, материалы периодической печати и мемуарные источники.

Научная и практическая значимость диссертации определяется результатами исследования, которые позволяют составить целостное представление как об основных проблемах образовательной политики в сфере исторического образования 1930;х — начала 1950;х гг., так и о методах их государственного решения.

Практическое значение исследования определяется возможностями использования его материалов при написании обобщающих трудов по истории народного образования, при написании учебных пособий, разработке курсов лекций, семинаров, спецкурсов по проблематике исследования.

Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности, историзма и системности, основанные на признании вариативности исторического процесса. Автором использовался целый комплекс общих и специальных научных методов исследования, методов смежных наук.

Сочетание историко-генетического метода и системного подхода помогло проследить процесс становления школьного исторического образования в исследуемый период в Нижнем Поволжье, роль внутренних и внешних факторов в его развитии.

Историко-сравнительный метод позволил выявить как общие закономерности изучаемого явления, так и особенности региональных образовательных процессов. Статистический метод дал возможность сопоставить количественные и качественные характеристики образовательного уровня учительства Астрахани, Саратова и Сталинграда.

Взаимоотношения между центральной и региональной властями рассматривались с привлечением структурно-функционального метода.

Метод социально-психологического анализа позволил воссоздать образы советского школьника и советского учителя 1930;х — начала 1950;х гг.

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации отражены в научных публикациях автора. О результатах своего научного исследования автор докладывал на кафедре истории России исторического факультета Астраханского государственного университета, а также в ходе региональных научных конференций, на которых выступал с докладами по проблемам становления и развития исторического образования в Нижнем Поволжье.

Заключение

.

Растущий интерес к советской истории вообще, истории советского образования в частности, потребовал глубокого анализа опыта развития исторического образования как в центре, так и в регионах. Проведенное исследование со всей очевидностью показало, что историческое образование играло ключевую роль в решении проблем социального воспитания в СССР. Воспитательные возможности общественных наук в полной мере осознавались и использовались властью в формировании у советской молодежи должного социального поведения, коммунистического мировоззрения, чувства социального оптимизма, лояльности и преданности политическому режиму. Содержание школьного и вузовских курсов истории помогало подрастающему поколению не просто освоить культурно-историческую традицию своего народа, но и интегрироваться в государственную целостность, осознать себя неотъемлемой частью целого, именуемого Советской страной.

Властными структурами был развернут масштабный проект по формированию «нового человека» — патриота, готового к жертвенному служению Отечеству. Он сопровождался чрезмерной идеологизацией и политизацией гуманитарного образования.

История на протяжении исследуемого периода всегда следовала в фарватере политической конъюнктуры и господствовавшей идеологии марксизма-ленинизма, что зачастую способствовало искажению исторической правды и одностороннему пониманию исторических процессов. С другой стороны, партийно-государственные структуры, понимая важность исторических курсов в структуре школьного образования, уделяли значительное внимание процессу преподавания истории. Постановка преподавания общественных дисциплин в учебных заведениях страны находилась под непосредственным контролем центральных властей и постоянно подвергалась обследованию местными органами партии и образования. По результатам проверок составлялись подробные отчеты, поступавшие затем в ЦК партии и Наркомпрос РСФСР.

Важность исторической науки в процессе коммунистического воспитания подрастающего поколения была осознана властью не сразу. После октябрьских событий 1917 г. последовал отказ от сложившейся в дореволюционное время системы исторического образования, которое рассматривалось как идеологически чуждое. Последовательное изучение на конкретном историческом материале процессов развития общества с древности до тогдашней современности заменялось обществоведением, представлявшем собой своеобразный синтез различных общественно-исторических дисциплин. В преподавании возобладал излишний социологизм, схематизм и догматизм. Учащиеся не получали систематических знаний по истории и не имели общего представления об историческом процессе. Безусловно, это нанесло существенный вред и образованию, и воспитанию советской молодежи. Формирование патриотических качеств личности, как важнейшей воспитательной задачи, без опоры на конкретные исторические знания было невозможно.

Отсутствие в стране системы среднего исторического образования создавало трудности и в развитии исторического образования в высшей школе.

В начале 1930;х гг. в партийно-государственном руководстве была осознана необходимость восстановления в советской школе систематического курса истории. Во многом это определялось теми условиями, в которых развивалось Советское государство. С одной стороны, шло формирование тоталитарного политического режима, следствиями которого стали утверждение «культа личности» И. В. Сталина и репрессивные кампании по поиску и разоблачению «врагов народа». В сознании граждан насаждались два центральных образа — «образ врага» и «образ И. В. Сталина — вождя и отца народа». Это обстоятельство способствовало чрезмерной идеологизации и политизации образовательно-воспитательной системы. С другой стороны, в связи с обострением международной обстановки и угрозой фашизма, на первый план вышла задача усиления патриотической направленности обучения и воспитания в школах страны. В-третьих, в целях успешного социалистического строительства необходимо было добиваться качественного повышения уровня образования и воспитания подрастающего поколения.

Отправной точкой в процессе перестройки школьного исторического образования стало постановление ЦК ВКП (б) от 5 сентября 1931 г. «О начальной и средней школе», восстановившее историю в качестве самостоятельного учебного предмета. Однако указанная мера не изменила, да и не могла изменить ситуации, сложившейся на историческом фронте. Новые программы и учебные планы не выдерживали критики, исторические знания учащихся были поверхностны и отрывочны.

Придавая большое значение надлежащей постановке преподавания гражданской истории в школах СССР, СНК Союза ССР и ЦК ВКП (б) 16 мая 1934 г. опубликовали постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР», которое стало поворотным в деле становления исторического образования в СССР. Оно касалось не только школ, но и вузов страны, поскольку предусматривало восстановление в их структуре исторических факультетов.

В постановлении содержалась цельная методическая концепция преподавания истории: «соблюдение историко-хронологической последовательности в изложении исторических событий», «обязательное закрепление ^ памяти учащихся важных исторических явлений, исторических деятелей, хронологических дат», обеспечение «доступности, наглядности и конкретности исторического материала». Перечисленные принципы позволяли обеспечить правильный разбор и обобщение исторических событий, подвести учащихся к марксистскому пониманию истории. Важно было для усиления военно-патриотического и интернационального воспитания дать советской молодежи полноценные знания о героическом прошлом Отечества, познакомить с важнейшими событиями зарубежной истории, особенно в свете надвигавшейся войны.

Эти методические указания легли в основу новых программ и учебников по всем школьным курсам истории, работа над которыми проходила под непосредственным контролем Центрального комитета коммунистической партии и советского правительства.

Важным звеном в борьбе за социалистическое преобразование общества, по мысли властных структур, являлось советское учительство. В этой связи очевидной стала необходимость воспитания «нового типа» учителя, призванного транслировать новые ценности и установки партии, включавшие строгие ориентиры и систему требований, предъявляемых к советским школьникам и студентам, в образовательное пространство. Повышение общеобразовательного, идейно-политического уровня и профессионально-педагогической подготовки учительства стало задачей государственной важности. В качестве одного из приоритетных направлений этого процесса выделяется подготовка квалифицированных кадров школьных учителей истории, которые проходили утверждение на заседаниях городских комитетов партии, в том числе, в Нижневолжском регионе.

Большое значение для партийно-государственных органов имели не только уровень педагогического мастерства и квалификации учителя истории, но и его социальное происхождение, партийная принадлежность, политическая «благонадежность». В условиях модернизации школьного исторического образования нужен был обновленный тип советского учителя — «обi разованный исполнитель — функционер, верный проводник сталинского курса социального и экономического развития страны». Такой подход к учительству во многом сковывал их творческую инициативу, в определенной мере способствовал низкому престижу учительской профессии. Преподавателям истории зачастую приходилось говорить школьникам о том, чего в реальности не было, о неком идеале счастливой жизни в великой стране.

На протяжении исследуемого периода сложилась комплексная система подготовки кадров учителей истории для школ и повышения их квалификации. В крупных центрах Нижнего Поволжья — Астрахани, Саратове и Сталинграде, Элисте — к концу 30-х гг. XX века были открыты исторические факультеты (отделения) в составе университетов и педагогических институтов.

Они не прекращали готовить кадры учителей и в годы террора и репрессий, и в тяжелейшие военные годы. Вместе с тем, следует отметить, что вузы Нижнего Поволжья испытывали существенный недостаток профессорско-преподавательских кадров, особенно по общественным дисциплинам. Попытки пригласить специалистов из столичных вузов, как правило, заканчивались провалом. Это было связано с нерешенностью некоторых материально-бытовых проблем, прежде всего, с невозможностью обеспечить приезжих преподавателей достойным жильем. Поэтому основным каналом пополнения педагогического состава университетов и институтов Нижнего Поволжья стало воспитание собственных кадров.

В условиях массового школьного строительства и в связи с введением обязательного семилетнего обучения стал ощущаться дефицит учительских кадров не только по истории, но и по другим предметам. Для решения этой проблемы во второй половине 1930;х гг. стали открываться двухгодичные учительские институты для подготовки учителей 5−7 классов во многих регионах РСФСР, в том числе в Сталинграде, Астрахани, Саратове, Балашове и Вольске (Саратовский край), Калмыцкой АССР. Проведенный анализ показывал, что на протяжении исследуемого периода школы Нижнего Поволжья продолжали испытывать потребность в квалифицированных кадрах учителей истории в условиях возрастания количества лиц, получивших высшее специальное и педагогическое образование.

Расширялась сеть заочного обучения, но и здесь имелись свои недостатки. Среди них — отсутствие надлежащего руководства со стороны наркоматов и ведомств, отсутствие единых правил приема, сроков обучения, а также установленного учебного режима, необеспеченность заочников учебниками, методическими пособиями и учебными программами, невнимательное, а порой и вовсе бездушное, отношение местных чиновников, руководства школ к нуждам учителей-заочников.

Одновременно с обучением молодых специалистов ускоренными темпами шла работа по переподготовке имевшихся кадров учителей-историков.

Реализация данной задачи возлагалась на открывшиеся в 1930;е гг. институты повышения педагогической квалификации кадров народного образования (ИПККНО, а впоследствии ИУУ). Они функционировали в Астрахани, Саратове и Сталинграде. Учителя повышали уровень своего профессионализма через систему курсовых мероприятий (как без отрыва, так и с отрывом от производства), семинаров, практических занятий, самообразовательной работы учителя, массовых мероприятий для учительства (съезды, совещания, конференции, лекции, экскурсии), методической работы в школе и районе.

Переподготовка учителей истории в соответствии с новыми требованиями посредством организации различных краткосрочных курсов и системы заочного обучения вполне отвечала требованиям количественного роста педагогического контингента, но не соответствовало даже среднему профессиональному и образовательному уровню. Молодые преподаватели, окончившие краткосрочные курсы при ИПККНО, в большинстве случаев справлялись с работой слабо. Как показывали результаты обследований уроков истории в школах Нижнего Поволжья, учителя недостаточно владели методи кой преподавания предмета, следовательно, не могли управлять классом, допускали грамматические ошибки и неправильное произношение слов, искаI жения исторических терминов и имен. I.

Низкий уровень не только теоретической квалификации учителей истории, но и их идейно-политической подготовки, рассматривался властными структурами как фактор, не позволявший осуществлять политическое воспитание учащихся, будущих «строителей социализма». В исследуемый период местными партийными органами была создана сеть политического просвещения учителей. Открывались университеты марксизма-ленинизма и партшколы, создавались кружки по изучению «Краткого курса истории ВКП (б)» и произведений классиков марксистско-ленинской идеологии, поощрялась и самообразовательная работа учителей по изучению трудов К. Маркса, В. И. Ленина, И. В. Сталина.

В 1930;х — начале 1950;х гг. кадры школьных учителей истории и I преподавателей общественных дисциплин вузов не раз подвергались «чисткам». Особенно на их состояние повлиял так называемый «большой террор», когда часть преподавателей, учителей, заподозренных в симпатиях к разгромленным партийным группировкам, имевших «неправильное» социальное происхождение, были оклеветаны и репрессированы. В послевоенный период проверялись лица, находившиеся на оккупированной территории или сотрудничавшие с немцами. В случае подтверждения подобных фактов учителя и преподаватели вузов, как «политически неблагонадежные», освобождались от занимаемых должностей. Партийно-государственные органы в борьбе за «чистоту» и «политическую благонадежность» педагогических кадров сами создавали ситуацию дефицита высококвалифицированного учительского и преподавательского составов школ и вузов Нижнего Поволжья.

Оставляли желать лучшего и материально-бытовые условия жизни учителей, особенно ухудшившиеся в период Великой Отечественной войны.

В партийно-государственных постановлениях, в выступлениях официальных лиц неоднократно поднимался вопрос о необходимости усиления внимания к повседневным нуждам советского учителя. Учитель, как «доверенное лицо» государства в деле воспитания подрастающего поколения, должен был вызывать уважение у родителей и детей, а не насмешки с их стороны. Для повышения авторитета учителя требовалось «обеспечить его одеждой, питанием, квартирой, удовлетворить его культурные запросы: сделать так, чтобы весь обиход учителя, начиная с его внешнего облика, соответствовал высокому общественному призванию, которое он выполняет"520.

Реализация на практике рекомендаций правительственных органов об улучшении условий жизни и работы учителей школ тормозились бюрократическим, а порой и бездушным, отношением к этому делу местных партийно-государственных органов. Имели место случаи задержки выплаты заработной платы, перебои с обеспечением продуктами и промтоварами, выявлялись I.

520 В. П. Потемкин. Указ. соч. С. 232−233. многочисленные факты разбазаривания и хищения товаров, выделенных учителям. Однако низкий престиж учительской профессии определялся не только невысоким вознаграждением за труд, большой занятостью, необеспеченностью жильем и т. п. На падение авторитета педагогов в школьной среде оказывали влияние чрезмерная назидательность исторических курсов, оторванных от реальной жизни.

Все же следует отметить, что в исследуемый период в развитии школьI ного исторического образования произошли существенные перемены к лучшему. Вышли в свет стабильные учебники и программы, методическая литература. Учителя истории стали полнее и глубже раскрывать исторические факты, проводить параллели между событиями прошлого и настоящего. Разнообразились формы и методы работы с учащимися на уроках. Больше внимания стало уделяться применению художественной литературы, диапозитивов, кинофильмов, разнообразных наглядных пособий. Расширилась внеклассная и краеведческая работа. Возрос идейно-политический, методический уровень подготовки учителей. Большинство учителей истории было охвачено сетью партийного просвещения. Расширилась работа по развитию марксистско-ленинского мировоззрения у учащихся.

Сложившийся в Советском Союзе политический режим предполагал наличие такой системы образования, которая была бы способна обеспечить воспитание молодежи, верной коммунистической партии и" ее идеалам, государству, народу. Такая система была не только создана в 1930;е гг., но и принесла свои очевидные «плоды». Победа в Великой Отечественной войне в полной мере стала подтверждением глубокого патриотизма, чувства горячей любви к Родине и готовности встать на ее защиту целого поколения молодых людей. Молодежь приняла советские идеалы и ценности как не подвергавшиеся сомнению истины.

Вместе с тем, на протяжении 1930;х — начала 1950;х гг. острой критике подвергались центральные и местные органы образования, местные органы коммунистической партии за слабое руководство работой школы, недостаточность помощи учителям, особенно в деле повышения их педагогической квалификации и идейно — политического уровня, за невнимание к нуждам советского учителя. Нерешенным к началу 1950;х гг. остался вопрос о внесении изменений в действовавшие учебные планы, программы и учебники по истории в соответствии с новыми условиями.

Проведенный анализ свидетельствует, что решение задач, поставленных партией перед гуманитарными науками, не всегда было успешным.

Несмотря на все попытки партийно-государственных структур добиться воспитания «нового человека», активного строителя социалистического общества, преданного коммунистической партии, государству и их «вождям», тотального превращения советских граждан в послушных исполнителей «воли» властного режима не произошло. Об этом свидетельствуют многочисленные факты девиации, имевшие место в поведении не только школьников и студентов, но и их наставников.

Даже находясь в рамках жесткого идеологического контроля со стороны советского правительства и коммунистической партии, школьники и студенты видели противоречия между реальностью и описаниями учебников, не заметить которые было трудно. Догматизм, авторитаризм, чрезмерная идеологизация и политизация курсов истории, оторванность от жизненных реалий.

I I делали процесс их изучения неинтересным.

Одни школьники и студенты пытались найти объяснения происходившим в стране событиям, создавая неформальные объединения или самостоятельно, что решительно пресекалось властью. Другие совершали противоправные действия, по-разному мотивируя свои поступки, а, подчас, и вовсе действуя бессознательно. Правонарушения в среде несовершеннолетних были связаны с отрицательными явлениями в семье и быту, сочетались с недостатками в организации культурно-воспитательной работы школы.

Рост детской преступности наблюдался в послевоенные годы, что во многом объяснялось трудностями восстановительного периода, разгулом детской безнадзорности и беспризорности. Причинами правонарушений, совершенными подростками, являлись экономические проблемы, прежде всего, голод. Проявление асоциальности в действиях школьников и студентов, учителей и преподавателей вузов властные структуры объясняли зачастую причинами запущенной, неудовлетворительной политико-воспитательной работы в учебных заведениях Нижнего Поволжья.

Атрибуты модели «нового человека» присутствовали в поколении молодежи 1930;х — 1940;х гг. Однако в полной мере ни ученики, ни учителя не отвечали им. Не только школа с ее чрезмерно идеологизированными историческими курсами воздействовала на сознание советских школьников, но и факторы социальной среды. Суровая советская действительность способствовала возникновению в сознании молодежи деформации между задаваемыми ценностями и реальными условиями жизни. Удержать учащуюся молодежь в рамках политической лояльности и преданности коммунистической 1 партии и ее идеалам в полной мере не удалось.