Общественная и политическая деятельность Б. Каралдина

Актуальность дипломной работы. Коллективная память выступает важнейшей частью историко-культурного наследия каждого народа, как зафиксированное свидетельство его этногенетической и социокультурной судьбы, как необходимое условие сохранения связи его прошлого, настоящего и будущего. И в этом смысле коллективная память есть ничто иное, как историческая память народа. Претензии тоталитарного государства, не знавшие пределов границ и амбиций, простирались и в эту сферу, распространялись на процессы организации и сохранения прошлого опыта. Все, что не вписывалось в официально санкционированные идеологемы, подлежало «вычеркиванию» из исторической памяти общества, которому предписывалось помнить одно, но навсегда забыть другое — неугодное с позиций «новых социалистических исторических традиций». Историческая память насыщена как прошлыми событиями, явлениями, фактами и процессами, так и их персонификаторами. Иначе говоря, историческими персоналиями, ибо история «делается» людьми.

Отсюда понятно, что восстановление исторической памяти невозможно без объективного освещения, оценки и переоценки места и роли тех или иных исторических персонажей. Особенно, конечно, тех из них, которые обрели подлинный общественно значимый статье в истории того или иного общества или народа, государства или нации. На рубеже XIX — XX вв. в среднеазиатско-казахстанском регионе на ниве общественно-политической деятельности была занята значительная группа образованных казахских граждан. К печальному сожалению, общественности известна лишь незначительная часть этой плеяды, стремившейся к созданию национальной государственности и культурному прогрессу. Вместе с тем, именно данная передовая страта национальной интеллигенции составляла тот социальный базис, на который, прежде всего, опирались казахские реформаторы. Уровень образованности, имущественный статус и иерархическая степень данной группы оказались различны. Искренняя заинтересованность в прогрессивном устройстве судьбы народа мобилизовала их ресурсы и консолидировала на тернистом пути реализации передовых идей.

В ряду малоисследованных факторов изучаемой темы будет справедливым выделить Б. Каралдина (1877−1930 гг.) — человека достаточно популярного в Тургайском регионе. Географический аспект место проживания исследуемого исторического фигуранта имеет важную роль. Тургайская область как маргинальная зона различных цивилизаций и социокультурных типов представляет научный интерес в данном ракурсе. Колониальные реформы, начавшиеся здесь гораздо раньше, нежели во многих других областях Казахстана, предварили алгоритм поведения Каралдина и многих его земляков. Пробуждающееся национальное сознание оказалось выше родовых противоречий. Патриархально-вассальные отношения феодальной эпохи постепенно заменялись деловыми. Представители социальных низов, связанные личными и клиентными отношениями имели много оснований для карьерного роста и имущественного процветания. Национально-религиозные противоречия официально сохранялись и были актуальны в этот период. Данное обстоятельство в совокупности с социально-экономическим ослаблением значительной части казахов инициировала активные действия просвещенцев по пути либерально-демократического или радикально-революционного курса. Жизнедеятельность Б. Каралдина представляет, на наш взгляд, характерной иллюстрацией политической ориентации и методов отстаивания национальных интересов изучаемого слоя интеллигентов и служащих. Судя по имеющимся источникам, мировоззрение Б. Каралдина формировалось, прежде всего, под влиянием тех авторитетов, которые продолжали сохранять в себе дух традиционной культуры и занимали в казахском обществе определенную социальную нишу. Российское образование являлось естественным атрибутом местной интеллигенции. Биография Б. Каралдина — показатель его активности на ниве службы государству и обществу. Вероятно, в его сознании, равно как и многих других казахских служащих, были разные представления об этих категориях. Личный пример на почве справедливости и творческая активность в созидании должны были выделять из массы чиновничества. Поведенческая мотивация Б. Каралдина, равно как и некоторых его коллег по администрированию вполне объяснима. Фактически деятельность Б. Каралдина — типичный характер данного круга персон. Действия Б. Каралдина выражались, прежде всего, в хозяйственно-экономической плоскости, посредством личного примера. Успех Б. Каралдина заключался в преломлении сознания определенной части общины. Он и ему подобные, практически демонстрировали казахам пример образца частного делопроизводства, которое в коллективной общине не имело развитой корневой основы. Таким образом, в лице Б. Каралдина персонифицировано зарождался тип человека, реально представляющего свою конкретную ролевую функцию в государстве. Объективно, что с этого периода начинается активная его политическая деятельность. Непосредственно в свете данного подхода должны отметить, что Б. Каралдин неоднократно выделялся из окружающей среды.

Б. Каралдин принадлежал к такому типу людей, которые благодаря особым личностным качествам: знаниям, компетенции, великолепным организаторскими — способностями, действовал во имя своего народа.

Историография дипломной работы. Степень изученности темы представляется, в свете исследованных источников, недостаточной. Специального научного труда по персональной деятельности Б. Каралдина нет. Основной фактор и косвенная документация его творчества никогда не была темой специального исследования. Подобные научные изыскания проведены по группе широко известных исторических деятелей означенного периода. Безусловно, изучаемый персонаж имел непосредственные контакты с ними и объективно, что эти труды были. Определенно можно предположить необходимого дальнейшего изучения творчества Б. Каралдина. Обобщающие сведения содержатся в энциклопедии «Казакстан ?лттык энциклопедия», в которой приводится краткий обзор его жизни и общественно-политической деятельности. Единственной работой, посвященной Б. Каралдину, из серии публицистической литературы является очерк Ж. Аупбаева и А. Жакып? лы характеристика жизнедеятельности Каралдина, его сына Б. Байкадамова и дочери Д. Байкадамовой.

Несомненный интерес вызывает цикл статей, специально посвященных Б. Каралдину и содержащую справочную информацию. А. Алимжанов «Расстрел в предпоследний день весны» [3], Г. Нурпеисова «Он мечтал жить в краю счастливом, богатом и добром» [4], Б. Молдашев «Казак зиялыларынын 6ipi еді». Цикл статей опубликованы историком А. Аманбаевым, которые позволяют, более детально ознакомился с биографией Б. Каралдина. В особую группу можно выделить исследования общественных деятелей XX века А. Добросмыслова [7], А. Васильева [8], А. Алекторова раскрывающие историю Тургайского региона в период детства и юные годы Б. Каралдина. Хотя труды данных исследователей написаны с позиции колониальных интересов царизма, ими внесен определенный вклад в изучение края. Период обучения Б. Каралдина затронут в работах Т. Тажибаева [10], Б. Кенжетаева.

Монография Т. Тажибаева «Просвещение и школы Казахстана во второй половине XIX века» является фундаментальным трудом по истории отечественной педагогики. Она содержит сведения о численности начальных, среднеспециальных школ, расположенных на территории Казахстана. В изучении истории национально-освободительного движения 1916 г. в Казахстане историческая наука имеет несомненные достижения, особенно в разработке новых концептуальных положений. В связи, с чем большой интерес представляют материалы Международной научно-теоретической конференции «Национально-освободительное движение в Казахстане и Средней Азии в 1916 году: характер, движущие силы, уроки». В докладах конференции переосмыслены проблемы о характере движения, о роли национальной интеллигенции в восстании. В ряде выступлений подняты проблемы о народных лидерах, о подготовке Указа от 25 июня 1916 г., о социально-психологических истоках движения, которые отражают новые подходы. Данная работа восстанавливает ход восстания в Тургайской области, центральное место занимает изучение деятельности лидера Абдугафара Жанбосынова.

В этом русле выходят «Очерки по истории Алаш-Орды» С. Брайнина, Ш. Шафиро. С получения независимости созданы монографий, что свидетельствует о качественно новом этапе в историографии, данной проблемы. Монографии Д. Аманжоловой «Казахский автономизм и Россия: История движения Алаш» [14], К. Нурпеисова «Алаш ??м Алашорда» [15], М. Койгельдиева «Алаш козгалысы» [16], написаны с новых позиций, с учетом новых подходов. Важное место в изучении социально-экономических опросов занимает работа Ж. Абылхожина [17], отличающаяся новыми методологическими подходами.

Апогеем карьеры Б. Каралдина стала деятельность в Казревкоме. Особо выделить необходимо труды С. Зиманова, наиболее полно и фактологически освещающие основные направления деятельности казахского революционного комитета. Главным достижением этого периода, это становление советской государственности Казахстана. Работы С. Сартаева [18], М. Сапаргалиева [19], Т. Агдарбекова [20], освещают проблемы национально-государственного строительства, показан политико-правовой статус республики.

Важное место в изучении социально-экономических вопросов занимает работа Ж. Абылхожина [21], отличающаяся новыми методологическими подходами. Из литературы советского периода надо отметить работы К. Нурпеисова [22], А. Елагина [23], Г. Дахшлегера.

В работе М. К. Козыбаева целостно исследуются проблемы историографии, источниковедения и методологии истории Казахстана. Книга значительно полнее раскрывает причины и механизм процесса тоталитарной системы, знакомит диалектикой новых подходов к проблеме репрессий в Казахстане и становления государственности.

Проведенный историографический обзор литературы показывает, что необходимо осуществление комплексного основанного на научных принципах, изучения жизни и деятельности Б. Каралдина.

Цель и задачи дипломной работы. Основной целью данной работы является исследование и анализ общественно-политической и хозяйственной деятельности Б. Каралдина в контексте с историческим процессом, выявление условий нормирования его мировоззрения, определение его роли и места национально-освободительном движении казахского народа и становлении основ казахской государственности.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

· показать процесс формирования идейно-нравственных представлений Б. Каралдина, под воздействием целого комплекса факторов;

· определить роль и участие Б. Каралдина в национально-освободительном движении 1916 года;

· осветить участие Б. Каралдина в событиях периода гражданского противостояния, определить эволюцию его позиций в выделенный хронологический период и раскрыть значение в развитии государственности Казахстана;

· рассмотреть значимость административно-хозяйственной деятельности в развитии Тургайского региона, проследить вклад в мелиорацию и кооперацию края;

· показать трагедию Б. Каралдина в период развития тоталитарной системы.

Объектом дипломной работы являются биография жизни, общественно-политическая деятельность Б. Каралдина. Как многогранная личность подвижнического типа Б. Каралдин проявил себя в разных сферах деятельности.

Предметом дипломной работы является социально-экономическое и политическое положение Казахстана, в том числе и Тургайского региона в конце XIX — начале XX вв.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые была предпринята попытка изучить роль и деятельность Б. Каралдина в общественном и политическом движении Казахстана. В научный оборот введено значительное количество источников, имеющихся в архивах.

Методологическая и теоретическая основа дипломной работы. В период написания работы автор применил историко-системный подход, что позволило комплексно и целенаправленно использовать обнаруженные материалы. Разрабатываемые моменты темы диктовали обращение к таким методам как наблюдение, анализ документации. Классификации статистического материала. Теоретическая база дипломной работы определена как формирование персоны и его деятельности сложный период трансформации общества и государства в конце XIX-ХХ вв.

Данное исследование, выполненное в русле персональной истории, продемонстрировало методологическую проблему соотношения и совместимости микро — и микроанализа.

Хронологические рамки дипломной работы ограничены периодом конца XIX — 20-х гг. XX вв. Данные рубежи определены годами жизни и деятельности Б. Каралдина.

Практическая значимость дипломной работы. Результаты исследования помогут восполнить историю Казахстана, особенно Тургайского региона в конце XIX — начале XX вв. Фактический материал, выводы и оценки содержащийся в работе могут быть использованы в учебном процессе, при изучении курса истории Отечества; в разработке специальных курсов, а также в воспитательном процессе среди подрастающего поколения.

Структура дипломной работы: состоит из введения, двух основных разделов, заключения, списка источников.

1. Начало становления личности и воззрений Б. Каралдина

1.1 Формирование и развитие прогрессивных взглядов Байкадама Каралдина Во второй половине XIX — начале XX века Тургайский регион оказал большое влияние на весь ход социально-экономического и политического процесса протекавшего в Казахстане. Проводившаяся колониальная политика существенно изменила социальную и экономическую структуру края. Происходит образование новых социальных групп в казахском обществе. Во второй половине XIX века под воздействием буржуазных отношений наблюдается коренная ломка натурального хозяйства и феодально-родового общественного строя в Казахстане, складываются новые экономические формы хозяйствования, повлекшие за собой социальные изменения и расслоение казахского общества. Под влиянием капиталистическо-товарных отношений в крае получают развитие земледелие, промышленность и торговля, усиливается имущественное неравенство, наблюдается интенсивный процесс массового разорения и обезземеливания, казахских шаруа, с выделением новых социальных групп в казахском обществе: егинши, батраки и жатаки, рабочие и баи-скотопромышленники, торговцы, зарождающаяся национальная буржуазия [26, с. 98].

В этих условиях формируется новая категория казахов. Российское государство, заинтересованное в возникновении проправительственной номенклатуры и лояльной интеллигенции, встает на путь формирования в казахской степи светски образованных людей. Так возникает казахская интеллигенция, характеризовавшаяся немногочисленностью, социально-неоднородным составом, политической гибкостью в сотрудничестве с государством и противодействующим ему радикальными структурами. В результате реформирования системы административно-политического и судебного управления и принятием проекта «Временного положения» об управлении Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областями от 21 октября 1868 г. в Торгае окончательно восторжествовала новая административная система. 2 января 1868 г. областное управление Оренбургскими киргизами ликвидировано, функции его на правах преемственности были переданы Тургайскому областному правлению, которое было образовано 2 января 1869 г. Тургайская область состояла из четырех уездов: Тургайского, Иргизского, Илецкого и Николаевского и 28 волостей [26, с. 35].

Казахи вынуждены были считаться с изменениями, в которых наблюдаются и положительные аспекты. Реорганизация управления, создание более эффективного по сравнению с дореформенным периодом административного аппарата и издание новой системы местного самоуправления, которая должна была сама себя содержать, позволила лицам лояльным колониальной политике добиться определенного чина. В крае, с целью подготовки чиновников и интеллектуальной прослойки, создается сеть учебно-просветительских организаций. 18 апреля 1874 г. состоялось Высочайшее повеление об образовании оренбургского учебного округа, в состав которого вошла и Тургайская область.

С этого времени дело развития народного образования в области начинается быстро двигаться вперед. Задача русской администрации должна была состоять не в ломке исторически сложившихся форм жизни, а главным образом в установлении и поддержании порядка, содействия материальному благосостоянию и обеспечении знакомства киргиз с русской культурой: посредством устройства в степи русских учебных заведений и облегчения доступа киргизам в существующие уже учебные заведения [7, с, 180]. Во второй половине XIX века начала формироваться русская государственная система образования в Казахстане, представленная русско-казахскими училищами, несколькими гимназиями. Посредством таких учебных заведений в крае формируется прослойка светско-просвещенных казахских граждан, составивших основу казахского чиновничества.

Одно из таких заведений стало Тургайское русско-казахское двухклассное училище, в стенах которой происходило становление и развитие Б. Каралдина как цельной личности. Б. Каралдин один из тех немногих казахских чиновников, искренне служивших на благо своему отечеству и народу. Он родился в 1877 г. 18 ноября в ауле № 1 Каратургайской волости Тургайского уезда. Отец Байкадама был из многодетной семьи, как сообщали сородичи, он и братья Байкадама Каралдина были крупными феодалами, десятки лет являлись волостными правителями. Отец был середняком-земледельцем. За недостатком средств он мог дать одному мне из пяти сыновей низшее образование. С детства Б. Каралдину приходилось много помогать отцу и братьям по хозяйству, в связи, с чем у него не было возможности получить образование. Такая картина была типична для того периода. Получению образования всячески способствовал И. Алтынсарин, приходившийся Байкадаму дядей по материнской линии. Но только благодаря счастливому случаю Байдакам становится учащимся Тургайского двухклассного училища. Этому способствовало то, что аул № 1 проезжал учитель училища И. Бабин, его заинтересовал мальчик своей смышленостью, виртуозной игрой на домбре и умственными сочинениями. По его настоянию, родители отправили Байкадама в 1889 году в возрасте 12 лет на учебу.

В год поступления Б. Каралдина число учащихся училища составляло 12 русских и 28 казахов. Безусловно, Исенгазы Бабин, сын султана Восточной части орды, оказал большое влияние на юного Байкадама. Будучи выпускником Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса, И. Бабин был весьма образованным человеком [8, с. 15]. Он обучался вместе с А. и Т. Сейдалиным, Ж. Айчуваковым, Шигаевым, Бабаджановым. Все это в дальнейшем сыграло свою роль в деятельности Каралдина на территории региона. В 1880 г., когда состоялось образование Тургайского начального училища в двухклассное, И. Бабин назначается заведующим, занимавший учительскую должность с 1875 г. Этот пример является показательным в перспективе роста для самого Каралдина.

На момент поступления юный Байкадам стал одним из 28 учащихся-казахов. В целом же по Тургайскому уезду приходилось на 1890 учащийся на 1057,6 казахов [9, с, 102]. Приведенная статистика, как отмечал А. Е. Алекторов, свидетельствует о том, что школьное дело в Тургайской области, находилось в зачаточном состоянии. В 1891 г. в возрасте 14 лет Б. Каралдин оканчивает училище. Обучение оказало самое положительное влияние на Байкадама. Училище научило его высоко ценить знания, развил его любознательность, и воспитало в нем уважение к культуре. Вместе с тем оно не оторвало его от своего родного народа, а напротив, заставила глубоко задуматься над тем, как улучшить его положение.

Получив определенные познания в области наук, проявился интерес к собственной истории народа и его судьбе. Обучение Байкадама происходило в период, характеризующийся прочной выработкой системы начального образования казахов Тургайской области [8, с. 9]. Ярким показателем социокультурной характеристики Б. Каралдина является качественный анализ «Свидетельства», выданный администрацией Тургайского училища [27, с. 4]. Судя по отметкам в данном документе, училище он закончил блестяще, только две оценки «хорошо» по пению и — переплетному ремеслу. Отличные знания продемонстрировал в области естествознания и гуманитарных наук (по русской истории, географии, арифметике и геометрии). Так же необходимо отметить оценки «отлично» т русскому языку и закону Божьему, что свидетельствует о том, что Б. Каралдин был ориентирован на русскую культуру.

В архивах не зарегистрированы данные о принятии Б. Каралдиным христианства. Методика преподавания предопределяла мотив поведения ученика. Изучая этот предмет. Байкадам отнюдь не отчуждался от исламской религии. Конечно, Тургайское двухклассное училище не было пределом для Б. Каралдина в сфере образования, учитывая, что после начального образования дорога была открыта в разные стороны: в гимназии, реальные училища, учительскую школу и семинарию. Лучшие по способностям воспитанники, к коим относился Б. Каралдин, имели доступ в высшие учебные заведения в Казанский и Санкт-Петербургский Университеты, Московский сельскохозяйственный и Казанский ветеринарные институты. Он и сам стремился к дальнейшему совершенствованию через образование, но сложившиеся суровые реалии не делали возможным осуществления данных замыслов.

По окончании училища Б. Каралдин с наибольшей выгодой для себя должен был использовать полученные знания. Этому способствовало и то, что образованных казахов в крае было не так уж много, что вело к минимальной конкуренции, известно, что одна школа приходится на 21 353 жителя области, а один учащийся на 1168 человек [10. с. 76]. Но в тоже время, для того чтобы попасть в административную структуру, необходимо было продемонстрировать личные, деловые качества. С 5 января 1892 года Б. Каралдин поступает по вольному найму писарем в Тургайское уездное управление. С начала своей служебной деятельности он проявил себя дисциплинированным и старательны работником. В результате уже 25 сентября 1903 года приказом военного губернатора Тургайской области за № 21 согласно прошению и на основании 136 и 144 статей Установления о службе граждан том 3 издание 1896 г. определен на государственную службу с зачислением в штат Тургайского Уездного Управления канцелярским служителем третьего разряда. В чиновничьей иерархии Б. Каралдин занимал низовую должность.

В 1897 г. Б. Каралдин участвует в переписи населения, согласно документам, являясь счетчиком первого переписного участка, переписал 3172 человека. Губернатор Страховский, за оказание содействия по статистическому обследованию Тургайской и Сыр-Дарьинской областей объявил благодарность [47, с. 24]. Байкадам Каралдин не замыкался в рамках административной деятельности. Его окружение способствовало ломке национальных стереотипов. Малочисленность казахских правленцев вынуждала наиболее активную их часть заниматься многопрофильной деятельностью. Параллельно он сотрудничает с органами периодической печати, так 6 января 1902 г. появляется его статья Земледелие в Тургайском уезде" в Тургайской газете, имевшей статус политическо-литературно-общественной". Инициатива данного издания принадлежала военному губернатору Тургайской области Якову Федоровичу Барабаш.

С 1891 г. при областном правлении издаются Тургайские областные ведомости", а с 1895 г. неофициальный отдел их стал издавать отдельно под названием «Тургайской газеты». Б. Каралдин дает исторический экскурс развития мелиорации и перехода к хлебопашеству и к устройству зимовых стойбищ, рассказывает об опыте поливного земледелия Тургайской степи с начала XIX века, делает это грамотно, апеллируя фактами и статистикой. Б. Каралдин утверждает о необходимости перехода к земледелию, и поддерживает официальную политику государства, говоря том, что «все киргизы находились еще в полудиком состоянии и вели включительно кочевую жизнь». В целом необходимо сделать вывод, статья государственная и прогрессивная. В то же время формирование и деятельность Б. Каралдина сопровождалось социокультурной маргинализацией, что характерно было тональной интеллигенции.

Как пишет исследователь Ж. Абылхожин, маргинализацией понимаются некие переходные или промежуточные противостояния, порождающие разрыв социальных связей. В том же году выходит ряд его публикаций под рубрикой — корреспонденция из Тургая, где видно, что Б. Каралдин хорошо владеет материалами, знает все данные. Как и в предыдущих. Это свидетельствует о доступе Б. Каралдина к сведениям и его популярности у чиновничества. Так в рапорте уездного начальника Одинцова Н. Б. характеризуется как «…зарекомендовавшего себя статьями, напечатанными № 6,20,191 и 192 Тургайской газеты за 1902 г. и как хорошо знающего производство. Интересно окружение и связи Б. Каралдина в тот период.

Деятельность в газете стала возможной и благодаря дружественным связям с Г. Балгимбаевым. Становление Б. Каралдина происходило и под влиянием духовной атмосферы, самого стиля поведения, которые сложились в кругу его окружения. Таким образом, дом Б. Каралдина был сосредоточением казахской интеллигенции, которая обсуждала актуальные проблемы. В атмосфере споров и бесед поднимались вопросы о тяжелом сложении народа, бесправности казахов. В такой обстановке и снималось, что одним рывком преодолеть назревшие проблемы нереально. Мление этих многосложных задач требовало кропотливого мирного труда. Сам Б. Каралдин прекрасно пел, играл на домбре, увлекался театром. Так одну комнату в своем доме он обустроил под театр, соорудив сцену. Б. Каралдин сам писал сценарии на произведения Мыржакыпа Дулатова, готовил декорации и поэмы.

В постановке принимали участие жена Урзипа и дети. На этой импровизированной сцене впервые пробовал свои силы известный актер Серке Кожамкулов [27, с. 17]. Несомненно, такой фактор как знание русского языка предопределил сближение Б. Каралдина с русскоязычной средой. Социальный состав окружения Б. Каралдина представлен служащими — вероятно персоналии не столь материально обеспеченными. В сущности, наличие данных контактов должно было способствовать формированию научных обществ, кружков и т. д., что в реальности избавляло чиновников от скуки и разложения. Средоточие данных персон в доме Б. Каралдина возможно стимулировало его подвижническую деятельность в преобразовании общества. Данная дружба способствовала формированию конкурентных отношений на ниве совершенства. Этого и добивался Б. Каралдин, пытавшийся охватить все грани духовной и хозяйственной жизни. Согласно клятвенному обещанию, Б. Каралдин обязался служить «верно нелицемерно, и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому его императорского величества самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять». Но не ревностное служение режиму было основной целью Б. Каралдина, а возможность послужить, прежде всего, для народа, применить свои знания, опыт для службы своему народу. Практически на всех этапах своей жизнедеятельности — патриотизм стал основой всего для Б. Каралдина. Но патриотизм Б. Каралдина не был слепым, он носил критическую окраску. Наиболее полно и четко такую направленность патриотических чувств выразил Чаадаев, который писал: «Я научился любить свою родину с закрытыми глазами, со склоненной головой, с запертыми устами. Мне чужд, признаюсь этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который умудряется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями» [28, с. 28]. В этом же году он женится на Урзипе Толебаевой.

Урзипа, по воспоминаниям дочери Кунимжан, родилась 10 марта 1389 г., закончила бестужевские курсы в г. Санкт-Петербурге, в совершенстве владела русским и французским языком. Это был второй брак Б. Каралдина. Первоначально был женат на Акбергеновой Раимче, которая скончалась при родах. Брак с Урзипой можно назвать счастливым. Именно Б. Каралдин способствовал тому, чтобы она получила образование. Семейно-брачные отношения казахской интеллигенции недостаточно освещены. В период начала XX происходит изменение ориентации выбора семейного партнера. Супругами образованных казахов становятся женщины европейски просвещенные и адаптированные в условиях культурной интеграции.

В результате этого брака появилось 7 детей. Старшая дочь Данабике Каралдина, первая стенографистка Казахстана, продолжительный период работала в редакции «Социалиста Казакстан», помощница М. Ауэзова. Кунимжан Байкадамова — кандидат филологических наук, заведующая кафедрой Казахской Государственной Консерватории, автор учебника по казахскому языку. Мурат Каралдин — преподаватель логики и психологии Гурьевского пединститута. Арстанбек Тулебаев — окончил консерваторию, музыкант. Бахытжан Байкадамов — заслуженный деятель искусств, один из ведущих казахстанских композиторов [28, с. 24]. Б. Байкадамова смело можно назвать родоначальником хорового пения, в свое время он являлся хормейстером Казахского радиокомитета, руководителем Казахского Государственного хора, где ярко раскрыл все грани свого творчества. Организаторский талант проявил в период руководства Казахской филармонии имени Джамбула. Байкадамова относят к подлинно национальному композитору, создавшему глубоко народные музыкальные образы. Ему удалось обогатить казахское искусство новыми оригинальными мелодиями и интонациями.

В процессе работы за прилежание и усердие Б. Каралдин неоднократно поощрялся. Так, согласно заключения Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах Высочайше награжден 6 мая 1905 г. серебряною медалью с надписью «За усердие» на Аннинской ленте за устройство в 1901 г. на урочище «Кыр-хан» плотины для задержания снеговых вод. 16 апреля 1909 г. приказом Тургайского губернатора за № 13 Б. Каралдину «за оказание Тургайскому уездному тальнику содействия к успешному выполнению им поручения по следованию в статистическом отношении местности, занимаемой, совместно под зимовья стойбища киргизами Тургайской и Сыр-Дарьинской областей объявлена благодарность» [27, с. 24]. В рапорте на имя Тургайского губернатора от 25 сентября 1908 г. Байкадам характеризуется целующим образом: «Каралдин состоит на службе уже 17 лет и ныне вставляется знающим и способным работником, усерден и исполнителен» [27, с. 22]. 22 сентября 1908 г. Б. Каралдин подает прошение о назначении его словесным переводчиком, ходатайствует перед губернатором об этом и уездный начальник [27, с. 21].

Практика подготовки толмачей в казахском обществе имеет давнюю историю. Б. Каралдин, несомненно, в совершенстве изучал деловой и разговорный русский язык. С этим переводом он преследовал материальную выгоду и общение с казахами. Однако временный управляющий уездом полковник, характеризуя его знающим и способным работником, усерден и исполнителен", высказывается против кандидатуры Б. Каралдина «Я не имел бы возможности представить какие-либо возражения к назначению его на должность Словесного переводчика, если бы не условия и обстоятельства, о которых я докладывал лично». Вероятно, это связано с порядками, возникшими в г. Тургае. В городе активизировалась социал-демократическая пропаганда, на предприятиях прокатились первые забастовки. Эти события совпали с отдельными стихийными выступлениями казахских шаруа. В циркулярном письме Министра утренних дел от 17 июля 1908 года, составленном на основе донесений апартамента полиции, в обзоре о повторяющихся столкновениях между казахами и местными властями упомянуто избиение казахами караульных и разгром караульного помещения в г. Тургае.

Подобные случаи, говорится в письме, «характеризуют постепенно возрастающие наглости, упорство и сплоченность действия киргизской массы и с несомненностью указывают на происходящее в ее среде противоправительственное движение» [28, с. 43]. Общественно-политическая ситуация в регионе постепенно накалялась, что утверждается данными опубликованными в «Обзоре Тургайской области».

Так, в 1908 г. количество возбужденных уголовных дел составило 5722, из них третье место занимали, преступления против порядка управления, общественного благоустройства, тогда как в 1900 г. таких вообще не зафиксировано [29, с 4]. В среде русскоязычной интеллигенции обсуждались действия правительства, позиции столичных либералов и социалистов. Иногда в таких разговорах участвовали и служащие административно-колониального аппарата. Приказом по гражданскому ведомству от 16 ноября 1909 г. за № 9 Б. Каралдин произведен за выслугу лет в коллежские регистраторы со старшинством [29, с. 25]. В рапорте уездного начальника Б. Каралдин характеризуется положительно. 25 февраля 1911 г. приказом Тургайского губернатора за № 22 Каралдин назначен словесным переводчиком Тургайского уездного управления [29, с. 27]. 25 декабря 1913 г. приказом Тургайского губернатора за № 270 Б. Каралдин назначен письмоводителем Тургайского уездного управления. Таким образом, становление Б. Каралдина происходило под воздействием целого комплекса факторов. Бесспорное влияние оказывали исторический контекст, социокультурная среда, идейные веяния эпохи. Непосредственное влияние на формирование идейно-нравственных представлений Б. Каралдина оказало семейное окружение, заложившие такие качества как любознательность, искренность и гордость. Однако не меньшую, если не большую роль в становлении сыграло образование. Именно благодаря образованию предопределились жизненные установки и стиль поведения Б. Каралдина воплотившиеся в идее служении своему народу, использование всех своих знаний на улучшение его положения.

Огромную роль в обретении внутреннего стержня играли личные качества, которые ярко проявились на начальном этапе трудовой биографии. Наряду с ранее сложившимися чертами характера как чувство личного достоинства, трудолюбие, самосовершенствование, у него обнаруживаются и другие — критическое отношение к действительности, способность объективно оценивать реалии окружающей среды.

1.2 Участие Б. Каралдина в национально-освободительном движении 1916 г.

25 июня 1916 г. был опубликован царский указ «О реквизиции», по которому все нерусское, «инородческое», мужское население в возрасте от 19 до 43 лет, а в первую очередь от 19 до 31 лет, должно было быть реквизировано на тыловые работы. Тыловые работы должны были состоять в устройстве оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии. Всего, по предварительным подсчетам, должно быть мобилизовано из Казахстана, Центральной Азии 400 тысяч человек [30, с. 38].

Данный указ ставил казахскую степь в крайне тяжелое положение. Мобилизация проводилась во время уборки урожая и подготовки скота к перегону на зимние пастбища, сенозаготовки. Призыв всего трудоспособного мужского населения подрывал экономическую базу казахского хозяйства, и без того расшатанного постоянными изъятиями земель для переселенцев. Фактически оставшиеся казахи и обрекались на голодную смерть зимой 1916;1917 гг. Призыв казахов на тыловые работы всколыхнул всю степь и послужил поводом к началу мощного восстания против российского колониализма. Уже в начале июля почти во всех регионах Казахстана начались стихийные недовольства. Постепенно они стали принимать организованный характер, перерастая в вооруженное восстание, появились крупные очаги. Восстание охватило весь Казахстан и переросло национально-освободительное движение, направленное против военно-колонизаторской и русификаторской политики царизма.

Главными причинами восстания явились факторы социально-экономического и политического характера: усиление колониального гнета, изъятие земель, непомерное увеличение налогов и поборов, политика русификации, проводившая царизмом в отношении казахского и других иных народов региона, резкое ухудшение положения широких масс. Начавшаяся первая мировая война усилила социальный и национальный гнет [30, с. 39]. Неудачи на фронтах требовали новых ресурсов, человеческих и материальных. Нехватка рабочей силы породила кризис во многих отраслях хозяйства. Тяжело пострадала за годы войны и экономика Казахстана. Налоги выросли в 3−4 раза. Был введен специальный военный налог.

Продолжались употребления во всех звеньях колониального аппарата. Кроме прямых и косвенных налогов, собирались различные «пожертвования», в счет которых у казахов собирался скот и юрты. Казахи должны были бесплатно поставлять мясо, хлеб, скот и юрты войскам, следующим на фронт через территорию Казахстана. Хозяйству казахов был нанесен огромный ущерб, исчисляемый миллионами рублей. Сокращалась площадь обрабатываемых земель, в результате чего выросли цены на хлеб. Призыв на тыловые работы стал той самой последней каплей, и послужил поводом к восстанию. Движение, охватившее с середины 1916 г. весь Казахстан и Центральную Азию в связи с высочайшим указом о реквизиции на тыловые работы в армии местных «инородцев» в возрасте от 19 до 43 лет, затронуло казахов Тургайской области.

Восстание в Тургае началось едва ли не сразу после получения известия о мобилизации, и продолжалось фактически до самой Февральской революции. Тургайский очаг восстания был наиболее крупным и наиболее организованным. Критериями характеристики организации и масштабов национально-освободительного восстания являются структура повстанческих отрядов или войск, структура административной власти на территориях, контролируемых восставшими. В связи с этим, объективно правомочно определить Тургайское восстание, как имевшее наиболее широкий размах и напряженный характер. Указ царя о реквизиции был получен в Оренбурге 29 июня 1916 г. Администрация Торгайской области провела съезды волостных управителей аульных старшин совместно с «почетными аксакалами», на которых было принято решение о немедленном и неуклонном выполнении царского указа. Однако недовольство казахов росло с каждым днем. Сопротивление приказу реквизиции расценивалось как объявление войны царскому правительству, более того, как разрыв с Россией.

У тургайских казахов было немало оснований быть недовольными русской властью и русскими вообще [14, с. 7]. Как известно, после отмены крепостного права в Казахстан, началось массовое переселенческое движение из центральных губерний России. Переселенческая политика не была до конца не продуманной и организованной. В результате местные власти предпринимали самостоятельные попытки борьбы с самовольными переселениями.

Война принесла тягчайшие страдания казахскому народу. В годы войны эксплуатация казахов стала более жестокой. Центром восстания стал Тургайский уезд. К началу восстания Торгайский уезд состоял из 13 волостей, населенных в основном представителями кыпчаков и аргынов. Уже 9 июля начались недовольства в Костанайском уезде, а в середине июля в Караторгайской волости п. Бетпаккара А. Жанбосынов возглавил восстание.

Непосредственную роль в этом восстании сыграл Б.Каралдин. К 1916 г. он многого достиг, но благодаря самостоятельности и настойчивости. В то время Б. Каралдин являлся свидетелем обнищания своих сородичей, все явственнее перед ним проявлялась печальная действительность, обусловленная углублением имущественной дифференциацией казахов, ростом отходничества. Европейско-светское образование, городская среда позитивно влияли на формирование мировоззрения Б. Каралдина. Начало XX века характеризуется ростом социал-демократического и либерально-прогрессивного движения в России. Как человек образованный и востребованный обществом Б. Каралдин был в курсе происходящего и в этот период у него под влиянием новых идей вырабатывается собственная позиция по злободневным проблемам современности. Этому способствовали, согласно архивным документам, установившиеся с 1903 г. тесные контакты между Б. Каралдиным и Алиби Жангельдиным. А. Жангельдин один из первых большевиков-казахов, в следствии крупный политический и государственный деятель, оказал значительное влияние на формирование взглядов Б. Каралдина. Контакты носили секретный характер.

Об этом период Байкадам Каралдин симпатизировал радикальному крылу российской демократической мысли, выразителем которой в казахской народной массе были А. Жангельдин и его товарищи. Авторитет Б. Каралдина среди определенной части тургайских казахов был высок. Б. Каралдин в силу специфики занимаемой должности понимал, какая ответственность лежит на нем. По существу, он выполнял роль связующего звена между казахами и царской администрацией. В отечественной историографии, верно, отмечено, проблема лидерства в национально-освободительном движении многоаспектна [30, с. 40].

Характерен эпизод, произошедший в сентябре 1916 г. на собрании казахов Тургайского уезда губернатора М. М. Эверсмана, по поводу призыва мужского населения на тыловые работы. Обязанности переводчика были возложены на Каралдина, желая уберечь от репрессий некоего Т. Котубарова, совершил неверный перевод. Котубаров сказал, что не отдаст в солдаты своих неокрепших сыновей, Б. Каралдин перевел по-иному, дескать, аксакал готов послать на войну сыновей, несмотря на то, что очи еще совсем молоды. За это действие Б. Каралдин был подвергнут допросу. В 1916 году усилились репрессии и Б. Каралдину власти предъявили обвинение по трем статьям. Следствие выявило связи Б. Каралдина с А. Жангельдиным и другими участниками восстания, выяснилось также сокрытие им сведений о готовящемся мятеже. Безусловно, власти инкриминируя связь с А. Жангелъдиным, знали о ней еще раньше с 1903 г., но обвинили только в 1916 г. Вероятно, это говорит о том, что Б. Каралдину доверяли, он зарекомендовал себя как безупречный специалист, которых и было недостаточно. Но на участие в мятеже власти не могли закрыть глаза.

В результате в представлении прокурора Оренбургского окружного сообщалось о делах, возникших в производстве Мирового судьи Тургайского уезда. Как известно против казахов, не желавших выполнять царский указ, была применена уголовно-правовая санкция. По итогам следствия, проходившим под № 63 -1916 г., предъявлено обвинение по статьям стс. 13, 264, 1454, 1606, 1609, 1614, 1640 и ч.1540. Наказать киргизам Оспана Чулакову, Ахмета Утетлеуова, Омара Тнымова, Абдулгафара Жанбусынова, Амангельды Удербаева и Байкадаму Каралдину по п. 4 ст. 13 и 263 улож. Наказ. [30, с. 42].

С начала восстания 1916 г. Б. Каралдин не остался в стороне от происходящих событий, активно поддерживая повстанцев. Даже некоторые источники указывают на руководящую роль Б. Каралдина в восстании. Косвенным подтверждением непосредственного участия в событиях 1916 г. служит и тот факт, что в июле 1917 г. уволен в отставку, «по личным обстоятельствам с августа месяца 1916 г. почти вовсе не занимался в Уездном Управлении». Хотя есть свидетельство о доводящей роли Б. Каралдина в восстании 1916 г, и в связи с этим он был освобожден от занимаемой должности, письмоводителя Тургайского иного управления есть, имеется ряд документов, не стыкующихся с этим подтверждением [30, с. 43].

Таким образом, Б. Каралдин активно одерживал А. Жанбосынова, являлся осведомителем. По мнению М. Мырзагалиева, именно за это был арестован позже. В специфике контактов Б. Каралдина с лидерами тургайского восстания улавливается традиционная система отношений, характеризирующая степень уважения к аристократическим фамилиям со стороны различных слоев казахского общества. Институт воспитания продолжал играть важную роль в мотивации поступков Б. Каралдина и представителей его социальной группы, далекой от лидирующей страты. В персоне Б. Каралдина сочетались уважение к официальной власти и признание этнических авторитетов, активно, что в соответствующей ситуации Б. Каралдин в большей степени тянется к народным структурам.

Как верно отметил в своем выступлении И. Тасмагамбетов на конференции, посвященной 80-летию восстания, какими бы ни были дискуссии вокруг определения и оценки событий 1916 г., несомненным является их народный характер [12, с. 8]. Безусловно, учитывая географию выступлений, количество участников, масштабность позволяет охарактеризовать движение как апогей антиколониальной борьбы. В то же время обращение к восстановлению традиционных институтов власти, организация вооруженного сопротивления, политическая активизация казахского народа определяют народный характер событий 1916 г.

Исходя из вышеизложенных фактов, объективно Б. Каралдина отнести к числу первых историографов восстания 1916 г. на территории Тургая, попытавшим дать объективную оценку произошедшим событиям, воспроизвести хронику событий. Особая его заслуга состоит в оценке, данной лидерам национально-освободительного движения А. Жанбосынова и О. Шолакова.

В сложный период гражданского противостояния идейно-нравственная позиция представителей казахской интеллигенции и служащих была направлена на защиту интересов казахского этноса. Методы и формы отстаивания политических идей диктовались трагическими реалиями исследуемой эпохи. Алгоритм поведения и мотивация поступков Каралдина идентифицируется с действиями большинства казахских либералов. И, по всей видимости, социально-иерархический уровень положения Б. Каралдина в обществе и властных структурах позволил ему в активной степени защитить интересы казахов при использовании имеющихся рычагов.

1.3 Б. Каралдин в годы революционных событий и гражданской войны Национально-освободительная борьба 1916 г. слилась с революционными событиями последующего года. В феврале 1917 г. в России победила буржуазно-демократическая революция. Население Казахстана приветствовало свержение российского царя и восприняло Февральскую революцию с надеждой на крупные политические перемены. Эти события непосредственно отразились на судьбе Б. Каралдина. Он продолжал заниматься политической деятельностью. В журнале организационного заседания Тургайского городского гражданского исполкома от 3 марта 1917 г. поставлен вопрос о необходимости установления временного контроля над перепиской между киргизами Б. Каралдиным и Абдулгафаром Жанбосыновым. Именно Б. Каралдин сообщает в ставку А. Жанбосынова о произошедшей февральской революции и падении монархии. Как чиновник, владевший информацией, Б. Каралдин был одним из первых, кто распространил весть о произошедших революционных событиях. Известно, что в первые дни после Февральской революции газета «Казах» опубликовала телеграмму из Минска 15 казахских интеллигентов главе с Букейхановым А. адресованную в 25 центров Казахстана и отдельным известным среди казахов личностям Алмасову, Каралдину и Гюкбаеву — в Тургае. В ней призывали к поддержке Временного правительства, подготовке к Учредительному собранию, чтобы добиться установления демократической республики в стране и бороться за 2национальную автономию в составе свободной России [31, с. 66].

В этот период временное правительство переживало организационный этап. Оно приступило к созданию органов власти на местах. Отсутствие профессиональных кадров, способных установить контакты с местным делением, вынудило власти вновь пригласить Б. Каралдина на работу в уездное управление. Приказом Тургайского губернатора от 23 марта 1917 г. за № 36 и ходатайством Тургайского уездного начальника Б. Каралдин назначен на должность письмоводителя [31, с. 64]. 15 апреля 1917 г. председатель прокурора Оренбургского окружного суда пишет, «…что находившееся в производстве Мирового судьи Тургайского Уезда дело… Б. Каралдина по обвинению п. 4 ст. 13 и 263 улож. мною одновременно с сим за № 158 на основании Постановления Временного правительства от 6 марта 1917 г. предложено Оренбургскому окружному суду с заключением о прекращении уголовного преследования [31, с. 64].

После революции, весной и летом 1917 г., в атмосфере общественного подъема и возросшей политической активности коренного населения, прошли областные казахские съезды. Первым, наиболее значимым стал Тургайский съезд, созванный по инициативе казахских комитетов. Который, по оценкам исследователей, предопределил июльский и декабрьский всеказахские съезды, на которых была образована партия Алаш. Участником Тургайского областного съезда был и Б. Каралдин. За время работы съезда остро стал вопрос о подчинении органам власти Временного правительства вооруженных отрядов под предводительством А. Жанбосынова и А. Удербаева. Именно здесь ярко проявилась позиция Каралдина по проблеме взаимоотношений между различными политическими силами в крае. Байкадам выступил против предложения отправить вооруженный отряд для подавления выступления А. Жанбосынова и А. Удербаева. Он предлагал созвать съезд аксакалов уезда для урегулирования вопроса. Б. Каралдин мог предложить несколько вариантов выход из проблемной ситуации. На съезде началось сближение Б. Каралдина с лидером алашского движения А. Байтурсыновым. Объективно предположить, что он увидел в Б. Каралдина образованного человека, искренне обеспокоенного за нее своего края. Тургайский съезд высказался за демократическую, централизации, парламентскую республику в России, созыв длительного собрания, прекращения выселения казахов с их родных г. возвращение им земель, отнятых в переселенческий фонд.

В объединения различных слоев коренного населения, определения и решения его требований, съезд постановил созвать Всеказахский съезд и избрал организационное бюро для его созыва и подготовки программных документов. Не могли не затронуть Б. Каралдина и структура нового демократического управления среди казахского населения, разработанная первым Тургайским областным казахским съездом. Принципы построения новых органов власти были выработаны при активном обсуждении представителей всех регионов казахской степи.

18 мая 1917 г. Б. Каралдин просит уволить «по освидетельствовании состояния моего здоровья» [33, с. 69] с должности письмоводителя Тургайского уездного управления. Но Б. Каралдин был действительно значительной личностью, авторитет в регионе, которого был высоким. Поддержка им властей способствовала бы поднятию авторитета временного правительства. В тоже время, вероятно, власти также нуждались в Б. Каралдине, как в образованном и опытном чиновнике.

Свидетельством служит тот факт, что 22 мая 1917 г. его по телеграфу в г. Оренбург вызывает Тургайский областной комиссар А. Букейханов и предлагает продолжить работу. Б. Каралдин отказался сотрудничать с органами Временного правительства. На запрос А. Букейханова «кем и когда уволен Каралдин», Алмасов отвечает, что тот категорически отказался продолжить службу. При этом начальник уездной милиции ходатайствует о выделении Б. Каралдину пенсии в усиленном размере, как «Каралдин прослужил в уездном управлении 25 лет, причем за все время своей службы исполнял аккуратно и ревностно возложенные на него обязанности» [33, с. 68]. Точные причины увольнения Б. Каралдина неизвестны, но видимо политические мотивы оказались весьма вескими в выборе такого решения, несмотря на то, что в этот период Б. Каралдин остался без средств к существованию.

Архивные документы свидетельствуют, что в сентябре 1917 г. Б. Каралдин был избран членом Тургайской уездной земской управы. Сторонником партии Алаш сделало Б. Каралдина проект программы, опубликованный 21 ноября 1917 г. Первоочередные задачи в нем носили общедемократический характер: всеобщее избирательное право, пропорциональное национальное представительство, демократическая федеративная республика Россия с президентом и законодательной Думой во главе, равенство входящих в нее автономий, демократические свободы, отделение церкви от государства, равноправие языков.

В феврале 1918 г. Б. Каралдин назначен уездным комиссаром, инициатором этого назначения был Тургайский областной комиссар А. Жангельдин, которого связывала с Б. Каралдиным давняя дружба и родственные отношения, при этом последнему было поручено создать уездный Совет в Тургае.

Одной из попыток образования органов Советской власти можно считать состоявшийся с 21 марта по 3 апреля 1918 года в г. Оренбурге съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Тургайской области. Съезд был подготовлен и созван чрезвычайным комиссаром Тургайской области А. Жангельдиным вместе с оренбургской партийной организацией [34, с. 23]. В работе съезда принимали участие 472 человека среди них А. Иманов, А. Жанбосынов, М. Туганчин, Н. Токарев, Б. Каралдин и другие известные личности.

В ноябре 1918 года вновь была установлена Советская власть в Тургае. Б. Каралдин на уездном съезде избирается председателем уездного исполкома. Военным комиссаром Тургайского уезда был назначен Амангельды Иманов [35, с, 15]. Одной из ключевых фигур способствовавшей переходу деятелей Алаш на сторону Советской власти был Байкадам Каралдин.

Будучи председателем Тургайского Ревкома Б. Каралдин, в начале марта 1919 года вновь вступает в контакт с алашордынцами. В это время делегация военного совета Алаш-орды, во главе с А. Байтурсыновым явилась в Тургайский совет рабочих, крестьянских и казахских депутатов и заявила о разрыве с белоказаками и переходе на сторону Советов. Б. Каралдин был непосредственным организатором переговоров между Алаш-Ордой и А. Жангельдиным, которого он заверил о лояльности А. Байтурсынова к Советской власти. Б. Каралдин, выражавший интересы Советской власти, получил официальные полномочия для проведения соответствующих переговоров. Выбор персоны Б. Каралдина носил продуманный характер. Национальный фактор, личная близость с А. Жангельдиным, образовательный уровень и биографическая схожесть судьбами многих алашевцев, личное знакомство со многими из них, в том числе и с А. Байтурсыновым предопределили активное участие Б. Каралдина в решении вопроса о дальнейших взаимоотношениях Советов и Алаш-Орды. Байкадам будучи посредником, обеспечивал переговоры и всемерно содействовал проведению двусторонних контактов.

Переговоры о перспективах казахской государственности носили напряженный характер, Б. Каралдин по-прежнему придерживался компромиссной позиции. Определенно, он выполнял важную миссию в окружении А. Байтурсынова. Дипломатический аспект деятельности казахских прогрессистов той эпохи требует отдельного изучения. Вполне учитывалось двоякое положение Б. Каралдина между казахскими либералами и тургайскими повстанцами социалистического толка — А. Жангельдиным и А. Имановым. В этот период в г. Торгае происходит контрреволюционный переворот, который возглавили деятели Алаш — орды М. Дулатов, А. Темиров и другие. В сложившейся обстановке в ночь с 17 по 18 мая 1919 года в Торгае были расстреляны А. Иманов и несколько других видных представителей Советской власти (К. Иноземцев, Таран).

В казахстанской историографии существовало подозрение о причастности Б. Каралдина к этим событиям. Эти подозрения высказаны в целом ряде статей историков и литераторов. Основой для подозрений явилась поддержка оказанная Байкадамом Каралдиным алашординцам в марте 1919 года во время установления контактов по вопросу перехода на сторону советской власти. Однако в период алашордынского переворота и убийства А. Иманова, т. е. в апреле — мае 1919 г. Б. Каралдин находился в Москве вместе с А. Жангельдиным, А. Байтурсыновым и участвовал в переговорах, вследствие чего он не мог принимать участия в уничтожении А. Иманова. Вместе с тем известно, что в отношениях между Б. Каралдиным и А. Имановым, несмотря на длительную совместную работу, возникали серьезные разногласия. Таким образом, обвинить Каралдина в гибели А. Иманова можно только косвенно, так как он не предполагал какими последствиями обернется его желание не подвергать унижению деятелей Алаш — орды в момент перехода их на сторону Советской власти.

Главными виновниками ареста и гибели Амангельды Иманова, по мнению Абдулгафарова Р., Жанбосынова А. и А. Жангельдина. являются его родственники: Балыков Кочумбек и Удербаев Бектеберген. Байкадам Каралдин занимал активную гражданскую позицию, как патриот своего края постоянно участвовал в политических процессах этого периода, активно участвовал в решении важных задач стоявших перед казахской интеллигенцией в деле служения народу. Он последовательно поддерживал А. Жангильдина, способствовал диалогу между Временным Правительством и участниками выступлений 1916 года. Обладая большим авторитетом среди местного населения, был востребован при смене всех оптических режимов в Казахстане. С весны 1919 года вся деятельность Б. Каралдина была направлена на преодоление острейших конфликтов и противоречий, которые возникали между представителями различных политических сил в Казахстане. Вместе с А. Байтурсыновым, он стал активным проводником политики перехода Алаш-Орды на сторону Советской власти.

каралдин мировоззрение освободительный политический

2. Общественно-политическая деятельность Б. Каралдина в годы Советской власти

2.1 Участие Б. Каралдина в становлении Советского Казахстана Вопрос о революционных комитетах обсуждался специально в центральном Комитете партии. 22 октября 1919 г. Секретариат ЦК РКП (б) поднял «Положение о революционных комитетах (ревкомах)». 24 октября 1919 года вопрос о ревкомах был рассмотрен Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом и Советом рабочих, крестьянской Обороны, которые приняли постановление о проведении этого положения в жизнь. В положении четко указывались формы и функции ревкомов, которые менялись в зависимости от конкретных задач, стоящих перед ними. Согласно положению, революционные комитеты образовывались для упорной обороны против врага и поддержания революционного порядка.

Привлечению Б. Каралдина к работе Казахского революционного комитета способствовало ряд причин. Немаловажную роль сыграл и региональный фактор. Состав Казахского революционного комитета формировался с учетом региональных особенностей. Тургай стал родиной видных политических деятелей как А. Иманов, А. Жанбосынов, А. Жангельдин; регион стал крупнейшим центром восстания 1916 г., здесь активно действовала партия Алаш и ее лидеры А. Байтурсынов, А. Букейханов, М. Дулатов. Поэтому наличие тургайцев должно было быть обязательным с учетом специфики этого региона. Фактор наличия достаточно высокого уровня образования также стал основанием для привлечения в революционный комитет. Конечно же, А. Байтурсынов и некоторые другие представители тургайской казахской интеллигенции были менее образованными, но они сотрудничали с Алаш и с политической точки зрения являлись неблагонадежными. Поэтому вводить в Казревком всех известных «бывших» оказалось невыгодным. Б. Каралдин же известен как косвенный участник движения 1916 г., не последнюю роль сыграло его знакомство с А. Жангельдиным, мнение которого вероятно оказалось решающим в подборе кандидатуры. Б. Каралдин пользовался не меньшей популярностью в сравнении с алашевскими интеллигентами, и его привлечение должно было идеологически повлиять на настроение казахской тургайской общины.

В конечном итоге Б. Каралдин приобрел славу примиренца противоположных сил и поборника эволюционных отношений. Несомненно, этот фактор должен был учитываться организаторами новой модели управления. Очевидно, и коллеги Б. Каралдина оказались заинтересованными в наличии его в составе представительных органов. Б. Каралдин имел опыт чиновничьей работы в Тургайской администрации. Его опыт мог быть полезным в процессе внедрения советского строительства на территории степных областей и как местного уроженца и как бывшего служащего. Из среды идейно-подготовленных и преданных Советам казахских деятелей Б. Каралдин являлся, судя по-всему, одной из перспективных персон. Поэтому ему отводилось ключевая роль в работе комиссии по выработке положения.

В период командировочной поездки казахский «триумвират» был представлен весьма колоритными фигурами. Это большевик-ленинец А. Жангельдин, бывший идейный лидер «Алаша» А. Байтурсынов, и мало кому известный в центре представитель ликвидированной досоветской администрации Б. Каралдин. Вероятно в выборе кандидатуры Б. Каралдина вескую роль А. Жангельдин. В принципе, состав Казревкома был весьма пестрым по уровню идейно-политической зрелости его членов и по их опыту революционной борьбы, по взглядам на методы и формы проведения национальной политики, по политико-теоретической подготовке. Члены Казревкома в ряде случаев представляли различные слои казахского населения от аульных шаруа до мелкобуржуазной интеллигенции.

В его первый и следующие составы были включены и активные советские работники А. Жангельдин, Б. Каратаев, С. Мендешев, но и видные деятели Алашского движения и противников большевиков А. Байтурсынов, Б. Каралдин, А. Алибеков. Непосредственный контроль и руководство над деятельностью отделов осуществлял Президиум Казревкома, состоящий из его руководства и секретаря.

Ответственным секретарем был избран Б. Каралдин [36, с. 61]. Об этом свидетельствуют архивные документы: «В Казревкоме Б. Каралдин выполнял обязанности ответственного секретаря и заведующего юридическим отделом». Являясь членом президиума, он направлял, согласовывал и контролировал работу всех отделов, готовил повестки дня заседаний ревкома, решал текущие организационные вопросы, а также вопросы общего характера. Секретарем он избирается, вероятно, учитывая его опыт делопроизводства в дореволюционный период. В практике Казревкома получили заметное распространение многофункциональность и переход от одной работы к другой. Яркий пример Б. Каралдин, сочетавший деятельность секретаря и заведовавшего отделом Юстиции. Как все члены Казревкома Б. Каралдин соблюдал регламент его работы.

Согласно установленным правилам Президиум Казревкома заседал ежедневно с 13 до 14 часов, заседания состава ревкома проходило еженедельно по пятницам с 18 часов. Пленумы Казревкома, в которых участвовали руководители отделов, краевых ведомств и уполномоченные Центральных органов РСФСР, проводились еженедельно по вторникам с 6 часов вечера. Был установлен еженедельный доклад заведующего отделами председателю Казревкома [36, с. 61]. Являясь членом коллегии Оренбургподкома 26 августа 1919 г. Б. Каралдин совместно с А. Байтурсыновым представляет обстоятельный доклад по вопросу выяснении отношения населения Первой Буртинской волости к продовольственным вопросам.

В представленном материале было объективно отражено сложившееся положение в районе, характерное для всего края. Б. Каралдин с А. Байтурсыновым отмечают произвол при скупке скота агентами комиссии военного ведомства, ночные грабежи, нарушения сохранении казенного гурта скота. Вместе с тем они предлагают ряд действенных мер в целях достижения успеха в продовольственном деле. Будучи практиком, хорошо знавший проблемы изнутри, Б. Каралдин, на заседаниях ревкома вносил предложения, которые способствовали решению хозяйственных проблем не только в Тургае, но и по региону в целом. Так, на заседании ревкома 15 сентября 1919 г. Б. Каралдин выступает с докладом открытии пограничных ссыпных пунктов для снабжения хлебом Тургайского и Иргизского уездов, с одновременным открытием приемочных комиссий для скота, шерсти. Так же об активной позиции Б. Каралдина в ревкоме служит факт участия его в собрании служащих Военревкома.

На данном собрании, где участвовало 45 человек, А. Байтурсынов был избран председателем собрания, а Б. Каралдин секретарем. Данное собрание избрало хозяйственную комиссию, поручив ей вопросы о способах приобретения для всех служащих продовольствия, топлива. Членами означенной комиссии избраны Н. Бегимбетов, Жулев, Смирнов и кандидатами к ним Б. Каралдин и Попов. 22 октября 1919 г. Каралдин сообщает в чрезвычайную следственную комиссию, что Военревком ведает все судебные дела, как общеуголовного характера, так и контрреволюционные, в связи с чем, все дела находящиеся на производстве комиссии брались под контроль отдела Юстиции. С проектом об организации Уездных и Участковых народных судов, следственной комиссии и Ревтрибунала Б. Каралдин выступил на заседании Военревкома. В декабре 1919 г., в разгар работы по восстановлению и организации единых народных судов в Казахстане, отделом юстиции Ревкома края была разработана подробная инструкция народному суду. По этой инструкции народный суд действовал в трех составах: народного судьи единолично, народного судьи с двумя заседателями и народного судьи с шестью заседателями [22, с. 136].

В момент издания декрета об организации Ревкома края от 10 июля 1919 г. на всей территории Казахстана действовало Положение о революционных трибунах от 12 апреля 1919 г. Согласно ему, ревтрибуналы рассматривали дела о контрреволюционных деяниях. При определении мер наказания в отношении этой категории преступлений трибуналы пользовались неограниченными правами, поскольку этого требовала обстановка военного времени. Ревтрибуналы учреждались во всех губернских городах по одному на каждую губернию. Избирались они местными Советами в составе трех человек — председателя и двух членов. Для производства предварительного расследования по делам, подсудным трибуналам, создавались следственные комиссии в составе не более 5 человек, назначавшихся самими трибуналами.

На заседании Ревкома края 28 октября 1919 г. Б. Каралдин предлагает организовать при Ревкоме чрезвычайную следственную комиссию и революционный трибунал для разбора дел по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, преступлениями по должности [37, с. 52]. В ходе обсуждения данного вопроса С. С. Пестковский высказался о несвоевременности создания чрезвычайной комиссии. Поскольку население, в основной своей массе «невежественно и низкой степени культурности», а также слабого развития политических и контрреволюционных выступлений, и в целом введение следственного органа с чрезвычайными полномочиями может запугать степное население. В связи с чем, Б. Каралдину поручалось представить свои предложения, касающиеся организации революционного трибунала, следственной комиссии и уездных следственных комиссий. 31 октября 1919 г. передано распоряжение в особый отдел при реввоенсовете, в связи с образованием Революционного трибунала и Особой следственной комиссии для разбора дел по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, с преступлениями по должностям и все дела направлять вместе с личностями арестованных в Военревком [37, с. 81].

11 ноября 1919 г. Б. Каралдин делает доклад о необходимости организации при ревкоме революционно трибунала и следственной комиссии. Согласно положению, для разбора дел политических, контрреволюционных, спекулятивных и по должностным преступлениям утверждался пока один Революционный трибунал для Актюбинского, Темирского, Иргизского, Илекского и Кустанайского уездов. Местонахождение его в Оренбурге при Военревкоме. Б. Каралдин пользовался доверием, человек который будет судить объективно, беспристрастно. Отдел юстиции Ревкома края своим постановлением от 10 декабря 1919 г. установил сеть ревтрибуналов в Казахстане. По этому постановлению на территории края учреждалось по числу входящих в состав его областей пять окружных трибуналов и один краевой кассационный трибунал при Ревкоме края, как кассационная инстанция для окружных трибуналов. Б. Каралдин был членом и секретарем Ревтрибунала [37,с. 18].

В тот же день, 11 ноября, С. Пестковским и Б. Каралдиным подписывается постановление о применении ко всем политическим и уголовным, совершившим не с корыстной целью преступление преступникам как уже осужденным, так и находящимся под следствием амнистию, дарованную ВЦИК ко дню второй годовщины Октябрьской Революции. Постановление распространялось на уездные ревкомы Иргиза, Актюбинска, Челкар, Уральска, Кустаная, Ханской Ставки и исполкома Илека [38, с. 83].

Наряду, с огромной работой проделанной Б. Каралдиным по формированию и организации органов юстиции, он занимался рассмотрением дел. Например, 15 октября выносится приговор о прекращении дела Н. Туркина и Н. Шинтасова. За всеми организационными и хозяйственными проблемами, не забывал он о человеческом факторе, забота о своих подчиненных оставалась характерным для Б.Каралдина. Примером тому служат устный доклад Б. Каралдина о необходимости назначения увеличенного оклада жалованья секретарю отдела И. Алексееву, он удостоверял в вопросе о вознаграждении за сверхурочные работы журналистке С. Костровой. Помимо этого, как заведующий отделом Б. Каралдин занимался вопросами соцобеспечения своих работников [38, с. 85].

9 декабря 1919 г. на заседании Военревкома принято решение об образовании Коллегии отдела юстиции. 10 декабря 1919 г. на заседании коллегии отдела юстиции Кирревкома рассмотрены вопросы об организации Центрального Управления Киргизским краем по ведомству юстиции об устройстве на территории Киркрая судебной части. Существующий отдел юстиции при Ревкоме преобразован в комиссариат юстиции [39, с. 11]. На ревком декретом СНК РСФСР от 10 июля 1919 г. возлагалось принятие «всех мер к поднятию Киргизского края в хозяйственном и культурном отношении» [39, с. 14]. Экономическая отсталость края усугублялась разрушениями, причиненными народному хозяйству в ходе войны. Органом, непосредственно занимавшимся вопросами экономического строительства в крае, был совнархоз, созданный 15 октября 1919 г. на основе декрета ЦИК и СНК РСФСР [101, с. 160].

На заседании ревкома 3 декабря 1919 г. был поднят вопрос об образовании временной коллегии совнархоза, членами которой стали Б. Каралдин и К. Арунгазыев [39, с. 39]. При участии Б. Каралдина Совнархоз обсуждал вопрос о снабжении населения Тургайского уезда кожевенным товаром, а так же средствами на покупку сырья [40, с. 4]. Одной из главнейших задач Казревкома была подготовительная работа проведению Всеказахского съезда Советов, где должно было быть провозглашено об образовании Казахской советской автономии. В Декрете от 10 июля 1919 г. указывалось, что «всеобщий киргизский съезд, созывается в возможно непродолжительном времени» [40, с. 62].

На заседании ревкома 15 сентября 1919 г. выступил С. Пестковский с предложением о необходимости вступления к предварительным работам по созыву всеобщего съезда Киркрая. Было принято решение назначить съезд на 1 января 1920 г. и для созыва съезда организовать особую комиссию в составе А. Байтурсынова, Б. Каралдина, С. Мендешева, В. Лукашева и Петрова. Столкнувшись с массой проблем, связанных с подготовкой к съезду Б. Каралдин, реально оценив весь фронт работы, который предстояло выполнить, указал, что срок созыва съезда на 1 января 1920 г. слишком краток, предложил отсрочить его. Комиссия, согласившись с мнением Б. Каралдина, решила вопрос о сроке созыва представить на усмотрение Ревкома [40, с. 13].

Более тесные отношения установились между Б. Каралдиным и А. Байтурсыновым в ходе работы комиссии по созыву всеобщего съезда Казкрая. Председателем комиссии избирается А. Байтурсынов, секретарем Б. Каралдин. На заседании Военно-Революционного комитета по управлению Киргизским краем 15сентября 1919 г, принимается решение, согласно которому составление инструкции по созыву съезда для казахского населения поручалось Б. Каралдину, А. Байтурсынову, а для русского С. Мендешеву и В. Лукашеву [41, с. 1]. Данный факт подтверждается лично А. Байтурсыновым в специальной корреспонденции на имя Б. Каралдина, в которой его уведомляют о необходимости составления инструкции [41, с. 2].

В Кирревкоме Б. Каралдин исполнял обязанности ответственного секретаря и заведующего отдела юстиции. На очередном заседании Кирревкома один из членов сорвался и стал угрожать оружием Ахмету Байтурсынову, Б. Каралдин, возглавлявший комиссию по разбору этого случая, проявил принципиальность и добился его отзыва из состава органа. О том, что Б. Каралдин поддерживал и всячески оказывал содействие А. Байтурсынову, указывается в докладах представителя Кирревкома и Оренбургского губкома РКП (б) А. Умерова от 20 сентября 1919 г. А. Байтурсынов был примером для Б. Каралдина, в некоем роде образцом для подражания. Так, на заседании первого Тургайского уездного съезда 6 июля 1920 г. Ахмет Байтурсынов был принят в ряды РКП (б). На этом же съезде прозвучало заявление Б. Каралдина о желании пополнить ряды партии большевиков, что было одобрено и приветствовалось съездом [41, с 8].

Данные обстоятельства подтверждают общность идейных мировоззрений Ахмета и Байкадама. Совместно, они активно боролись в защиту колеблющихся как в Семипалатинской, так и в Тургайской группе алашевцев. На заседании Военно-революционного комитета 31 октября 1919 г. Б. Каралдин выступает с докладом о необходимости объявления амнистии Уральской и Тургайской группам Алаш-Орды. Все эти факты говорят о постоянном его стремлении помочь алашевцам. При обсуждении вопроса об отношении к лидерам Алаш-Орды на заседаниях Б. Каралдин отстаивал двухсторонний диалог и оправдание оппонентов большевиков, чем способствовал ускорению мирного урегулирования отношений и переходу алашевцев на сторону Советской власти.

В течение 1919;1920 гг. процесс перехода Алаш-Орды на сторону Советской власти активно продолжался. При этом Б. Каралдин подтверждает желательность сотрудничества Алаш-Орды с Советскими органами на основе полного признания ее членами власти Советов и ее решений. На заседании 18 декабря 1919 г. ревком командирует Б. Каралдина в г. Актюбинск для присутствия на съезде Советов [42, с. 53]. Поскольку конференция носила характер краевой, необходимо было присутствие всех региональных представителей. В связи, с чем Б. Каралдин выступает с докладом о необходимости объявления амнистии Уральской и Тургайской группам Алашордынцев одновременно с приглашением представителей от них на предстоящую конференцию, так как без такового амнистирования невозможно ожидать их приезда [42, с. 36].

Б. Каралдин активно участвовал в подготовке конференции. Непосредственно по его докладу поручено члену ревкома С. Мендешеву, находящемуся в Актюбинске, назначить хозяйственную комиссию для размещения и снабжения продовольствием активных работников, прибывающих на казахскую конференцию к 1 декабря [42, с. 40]. Данная метода оказалась в духе революционных традиций. В случае провала проведения конференции вся ответственность возлагалась на Б. Каралдина. Очевидно, и сам Б. Каралдин понимал важность момента для его судьбы. В целом же уровень собравшихся был очень низкий, в связи с чем, съезд мог иметь лишь информационно-агитационное значение. Присутствие Б. Каралдина имело многостороннее значение: организационный момент, проведение разъяснительной работы среди делегатов. И для самого Б. Каралдина участие в работе данной конференции стало определенным политическим опытом. Особенно большие результаты в области установления единого управления краем, по подчинению ревкому и объединению всех областей края, дала созванная в январе 1920 г. Актюбинская краевая конференция.

После работы на Актюбинском съезде Б. Каралдин командируется в Тургай председателем уездного Ревкома. Как указывалось выше, в 1918 г. ноябре месяце на уездном съезде Б. Каралдина избирался председателем уездного исполкома [43, с. 15]. После переворота в Тургае в мае 1919 г. оставшиеся в живых члены облисполкома перебрались в г. Оренбург. Тургайский исполком вновь был создан в сентябре 1919 г. с освобождением территории. Однако к этому времени большая часть волостей Тургая вошла в состав Кустанайского уезда и Оренбургской губернии. Казревком, рассмотрев создавшее положение, в начале октября 1919 г. упразднил Тургайский областной исполком [43, с. 16]. Одно из основных направлений деятельности Ревкома было решение социальных проблем. Большая работа развернулась по ликвидации неграмотности, созданию ликбезов и открытию школ для детей. В деле народного образования Б. Каралдиным за время нахождения его в краевом ревкоме было исходатайствовано разрешение на употребление всех остатков от сметных назначений 1919 г. по народному образованию на ремонт училищных зданий, пришедших в негодность во время революции. В целях обучения правописанию и грамоте служащих поручалось отделу народного образования открыть для этой цели послеобеденные одночасовые курсы. Курсы должны были вестись учителем, владевшим казахским правописанием.

Данные занятия вел сотрудник земотдела А. Омаров. Помимо развития общих знаний уделялось внимание получению специального образования. В Тургайском уезде, благодаря большим усилиям уревкома, к середине 1920 г. было открыто 32 школы, из них одна русская школа второй ступени, русско-казахская, русско-татарская школы первой ступени в Тургае, 29 школ в сельской местности. В этих школах работали 42 учителя, контингент учащихся составлял 776 человек. С целью подготовки учителей для казахских школ и ликбезов были организованы четырехмесячные курсы в Тургае и на урочище Чили [43, с. 17]. Под руководством уревкома налаживалась работа органов здравоохранения, открывались медицинские учреждения, велась борьба с тифом и другими болезнями. Ряд объективных факторов способствовал по определению Б. Каралдина, не в полном объеме развить деятельность Ревкома. Это, прежде всего недостаток опытных работников, вследствие чего членам Ревкома пришлось параллельно помимо своих обязанностей заведовать и отделами. Б. Каралдин заведовал земельным отделом, Андиров отделом внутреннего управления, а Омаров отделом рабочих и крестьянской инспекции.

На период деятельности исполкома Б. Каралдин вновь избирается заведующим земельным отделом. Этому способствовало и его мелиоративная деятельность в дореволюционный период, он участник движения 1916 г. и пользовался доверием у всех казахских родов Тургайского региона. Так же Б. Каралдин включен в комитет труда. Поэтому работа в таковых комитетах соответствовала профилю деятельности Б. Каралдина. Наряду с этим он избран членом Совнархоза. Большинство казахских интеллигентов имели гуманитарный профиль, что существенно снижало их компетентность и активность в хозяйственных структурах. Б. Каралдин не обладал специализированным дипломированным образованием. Привычки к экспериментированию, организаторские навыки, педантизм управленца, качества, способствовавшие востребованности Б. Каралдина на хозяйственном поприще [43, с. 18].

25 октября 1920 г. Б. Каралдин просит о командировании в уездный земотдел Ахмед-Сафу Юсупова, уроженца Тургайского уезда, находившегося на должности секретаря редакции газеты «Ушкун». На Б. Каралдине лежала обязанность выполнения деятельности земотдела, и нес материальную ответственность. Дефицит кадров и тактика тотального недоверия руководящими органами предопределили практику наделения несколькими полномочиями одной персоны. Так для организации сети прокатных пунктов необходимы были работники. Б. Каралдин понимал, что нельзя вербовать в Тургайском уезде, люди были сильно связаны родовыми отношениями. В июне месяце 1920 г. Б. Каралдин в телеграмме Кирревком сообщает о созыве Тургайского уездного съезда Советов [43, с. 20].

На съезде прослеживается личная позиция Каралдина по вопросу судопроизводства. Б. Каралдин говорит о необходимости применения при рассмотре дел клятвы, отождествляя ее торжественным обещанием. Резкий переход на совершенно новую модель делопроизводства не мог способствовать эффективности реформы. Оправдана аппеляция Б. Каралдина к традиционным основам права, что существенно облегчало адаптацию общества к новому режиму. В поддержку Б. Каралдина выступили Алтаев и Кудайсугуров, поскольку присяга основывалась на обычном праве казахов, имела действенную силу. Б. Каралдин сам выступает с отчетом Земотдела. Съезд признает урегулирование землеустройства в Тургайском уезде делом первостепенной важности. Поручается Исполкому совместно с Краевым земотделом разработать меры по улучшению земельного и скотоводческого дела в уезде путем: 1) устройства прокатных пунктов, земледельческих машин и орудий; 2) устройства случных пунктов; 3) распространения элементарного — сельскохозяйственного познания среди населения [43, с. 24].

Являясь специалистом по мелиорации, Б. Каралдин придает данной проблеме — огромное значение. Съезд принимает ряд важных решений. Указывается о необходимости параллельного ведения сельского хозяйства и скотоводства, целесообразности коммунального и артельного хозяйства, принято ряд инструкций по устройству мелиоративных сооружений. Все это в дальнейшем поможет в период джута. На заседании съезда Б. Каралдин оглашает телеграммы Крайкомтруда об организации местного комтруда и привлечение населения к трудовой повинности.

24 сентября 1920 г. Б. Каралдин как уполномоченный Тургайского Уездного исполкома вместе с С. Кучумбековым и А. Жанбосыновым в докладе Оренбургско-Тургайскийф отдел Собеса ходатайствует отпустить для Тургайского собеса обувь и машинных ниток, а также отпустить авансом 150 000 рублей [44, с. 39]. В целом, тяжелое социально-экономическое положение, сложившееся в Тургайском регионе было характерно для всего Казахстана. Этому способствовало воплощение социалистической идеи равенства. И как результат происходит падение эффективности труда, разрушается и без того подорванное в годы войны производство. По данным промышленной переписи 1920 г., в Казахстане не работало 891 предприятие, среднегодовая численность рабочих сократилась с 20 тысяч в 1913 году до 8 в 1920 г. [44, с. 48].

В Казахстане в широких масштабах стали осуществляться государственная хлебная монополия и разверстка. В том же 1920 году разверстка распространялась и на скотоводческие хозяйства. Была ужесточена политика по отношению к земледельческим хозяйствам. В середине мая 1920 г. продовольственные комитеты, по заданию партии начали подготовку к введению продовольственной диктатуры. В период с 4 по 12 октября 1920 г. Б. Каралдин и его жена Урзипа были делегатами Учредительного Съезда Советов Казахстана. Как известно, в связи с декретом от 26 августа был утвержден новый состав Кирревкома, в который вошли: Радус-Зенькович, Мартынов, В. Покровский, Авдеев, Кулаков, Г. Алибеков, А. Жангельдин, Арганчеев, С. Мендешев, С. Сейфуллин. Этот состав Ревкома подготовил и созвал учредительный съезд советов Киргизии (Казахстана). 5−6 мая 1920 г. в г. Тургае проходит уездное совещание, созванное А. Жангельдиным.

На нем присутствовало 19 делегатов и около 200 «безмандатных киргиз». Здесь были избраны делегаты на Учредительный съезд Советов КАССР. А. Жангельдин, пользовавшийся большими полномочиями и популярностью, предложил избрать 12 делегатов, в том числе Каралдина Б., его жену Урзипу Каралдину, А. Байтурсынова, его жену Байтурсынову К. А. Жангельдин в своем докладе отметил об указании в выборе кандидатов из трудового элемента. Произвести выборы по трудовому принципу. Так же были предложены кандидатуры А. Иманкулова, Испергенова, Г. Балгимбаева, К. Буркутова, К. Койдосова, Андирова, А. Жанбосынов, Н. Токарев. Предложение было принято единогласно [44, с. 54].

Необходимо отметить, что Б. Каралдина в его общественно-политической деятельности активно поддерживала жена Урзипа. По назначению А. Жангельдина она работала председателем собеса. Продолжительный период Урзипа Каралдина возглавляла женотдел. Съезд дал оценку деятельности Ревкома. За период действия Ревкома с 10 июля 1919 г. по 10 октября 1920 г. состоялось 90 заседание, из них 42 заседаний были запротоколированы Б. Каралдиным в качестве секретаря. Заседание от 5 октября открыл С. Арганчеев. Оценивая политическую и организационную роль ревкома, особо отметил работу Актюбинской конференции, организованная и проходившая при активном участии Б. Каралдина. Многие решения конференции, как например, по вопросу о границах Киркрая, легли в основу положений Кирвоенревкома, выставленных на Московском совещании и зафиксированных декретом Совнаркома о создании автономной Кирреспублики.

На заседании 5 октября 1920 г. С. Мендешев делает доклад об образовании и работе отделов Ревкома, явившиеся первообразами будущих наркоматов [45, с. 29]. Констатируется ряд достижений в отделах, где активно работал Б. Каралдин. Отдел юстиции, возглавлявшийся определенный период Б. Каралдиным, много страдал от частой смены заведующими, совмещавших к тому же еще и другие обязанности. Несмотря на это, отделом составлены схемы комиссариата и всех судебных учреждений края, намечено число последних для каждой области, установлены штаты учреждений и штаты народных судей, уже рассмотренные и утвержденные ревкомом. Уже действуют народные суды и судебно-следственные комиссии во всех уездах. В целом, съезд провел двенадцать заседаний, в работе которых принял активное участие Б. Каралдин. На съезде была организована Казахская Социалистическая Советская Республика в составе:

· Семипалатинской области в составе уездов: Павлодарского, Семипалатинского, Усть-Каменогорского, Зайсанского, Каркаралинского;

· Акмолинской области в составе уездов: Атбасарского, Кокчетавского, Петропавловского и части Омского;

· Уральской области в составе уездов: Уральского, Илецкого, Джамбейтинского, Уильского, Калмыковского и Гурьевского;

· Оренбургско-Тургайской губернии в составе уездов: Актюбинского, Иргизского, Тургайского, Темирского и районов Оренбургского, Покровского, Петровского, Краснохолмского, Шарлыкского, Илецкого, Исаево-Дедовского и Орского;

· Букеевской губернии в составе районов: Таловского, Джангалинского, Денгизского и Урдинского;

· Кустанайского уезда;

· Мангышлакского уезда [46, с. 10].

В повестке съезда стоял основной вопрос: обсуждение и принятие Декларации прав трудящихся КАССР". Принятая съездом Декларация говорила о том, что Казахстан является республикой Советов рабочих, трудового казахского народа; вся власть: законодательная, исполнительная контролирующая — должна принадлежать трудящемуся народу, что Органами управления являются Совдепы, КЦИК и СНК КАССР. В одной из комиссий этого съезда Б. Каралдин выступил с предложением уменьшить налог на население «на половину» и отменить государственную монополию на шерсть и кожу. Эти предложения Б. Каралдина были отвергнуты [46, с. 12].

На протяжении всей работы съезда Б. Каралдин пытается отстоять интересы народа исходя из его ментальных представлений и социально-экономического положения. После работы на съезде, находясь в Оренбурге, 13 октября 1920 г. на заседании делегатов Оренбургско-Тургайской губернии Б. Каралдин выступает содокладчиком от Тургайского уезда. Он указывает на необходимость проведения оросительных работ, в обратном случае население может остаться без хлеба. Предлагает принять меры по истреблению волков, организацию охотничьих команд, получения оружия. Убеждает в необходимости оспопрививания [47, с. 13]. Все эти меры требовали безотлагательного решения, поскольку экономическая ситуация сложившаяся на местах была в кризисном состоянии. На территории Оренбургской, Актюбинской, Букеевской губернии практически развернулась продовольственная катастрофа. С 1917 по 1921 гг. посевные площади сократились на 55 процентов. Дефицит продовольственной потребности региона составил 10,7 млн. пудов хлеба. На грани голодной смерти оказались 1,4 млн человек [47, с. 14]. Находясь во главе Тургайского уезда, круг проблем, выносимых на обсуждение Б. Каралдина, оказался весьма обширным. Эти вопросы требовали безотлагательного разрешения. От Б. Каралдина требовался скрупулезный анализ и взвешенный подход в разрешении этих проблем. В тоже время концентрация власти обуславливает порой самостоятельное решение.

Под руководством ревкома проводилась национализация крупных промышленных предприятий. Отделы труда ревкомов брали на учет рабочих и служащих предприятий и учреждений, а также безработных, организовывали биржи труда. Аналогичные проблемы стояли перед Тургайским ревкомом. Так Б. Каралдин был обеспокоен тем, что находящиеся здесь два завода, каменноугольные копи, серебросвинцовые рудники бездействуют. В связи с этим, управляющие заводами просят распустить рабочих. Чтобы не допустить этого, Б. Каралдин говорит о необходимости немедленной национализации. По его просьбе в Тургай направляется начальником экспедиции: по охране английских заводов Веденеев. Занимаясь решением местных административных и хозяйственных проблем, Б. Каралдин по-прежнему находится в центре происходящих событий.

В августе месяце 1922 г. он избирается делегатом от уезда для работы на 3 Всеказахском съезде. В 1922 году, пишет Каралдин Байкадам, «Я отстранился от ответственных служб» [48, с. 21]. И действительно Б. Каралдин был отстранен от руководящей работы в уезде. Этому способствовала политическая ситуация того времени, когда из идейных соображений Б. Каралдин не допускался к органам управления. Бывшие националисты, и те, кто их поддерживал, никогда не пользовались доверием власти. По мере успехов советизации, все они отодвигались на вторые роли, а во второй половине 20-х годов начались и преследования. Избирательная комиссия лишила Б. Каралдина избирательных прав.

Таким образом, Б. Каралдин, был отстранен от руководящей работы. Основной причиной послужила политическая ситуация сложившаяся в 20-е XX в. Советы, привлекая национальную интеллигенцию в свои органы власти, исходили прежде всего из соображения их укрепления. Но по мере усиления своей власти, элита казахского социума отодвигалась на второй план, а затем начала преследоваться. Этим объясняется отход от участия в работе государственных органов Б. Каралдина.

Но, он по-прежнему оставался одной из влиятельных и авторитетных персон в уезде. Большой авторитет Б. Каралдина в Тургайском регионе, его деловые качества, интеллект, а также личное знакомство со многими влиятельными фигурами того времени позволяли ему некоторое время находиться среди тех, кто осуществлял властные полномочия.

Простой перечень должностей, на которых работал Б. Каралдин в годы установления Советской власти, показывает, что новая власть нуждалась в нем. Занимая ответственные посты, он как настоящий патриот своего края, направлял усилия не для того, чтобы извлечь выгоду для себя, а в первую очередь, для того чтобы облегчить положение народа.

Будучи ярким представителем казахской интеллигенции, он, к сожалению, разделил судьбу многих своих соратников. Советская власть, использовав их потенциал, в конечном итоге отказалась от сотрудничества с представителями интеллигенции, сделав ставку на укрепление административно-репрессивного аппарата.

2.2 Хозяйственная деятельность Б. Каралдина в социальной сфере и аграрном секторе В результате произошедших событий и отстранения Б. Каралдина от руководящей работы, с этого периода, как он пишет сам «отдался в дело кооперирования населения». Кооперативное движение в Казахстане стало зарождаться еще в дореволюционный период. Наиболее распространенной формой была кредитная кооперация, но участие в ней казахского населения было крайне незначительным. Так, в кредитных товариществах Тургайской власти было только 0,2 процента казахов. То же самое касалось и потребительских кооперативов, общее число которых на территории Казахстана к январю 1917 года достигло 1384. Однако большинство из них были мелкими, однолавочными и, не выдержав политических потрясений и хозяйственных трудностей, впоследствии обанкротились. Тем не менее, к концу гражданской войны кооперация стала снова возрождаться. В апреле 1920 года при Наркомпроде республики было организовано специальное кооперативное управление. Потребительские общества были объединены в губернские союзы (губсоюзы). На них было возложено выполнение государственных планов распределения продуктов и предметов первой необходимости между отдельными потребительскими обществами по заданиям и под контролем соответствующих органов.

Наряду с организацией снабжения населения потребкооперации занимались заготовкой продовольствия и животноводческого сырья [28, с. 97]. И все-таки до 1922 г. кооперативное движение не получило должного развития. Это было обусловлено объективными причинами. Деревня в последние годы тяжелой империалистической, а затем гражданской войны, значительной степени вернулось к формам натурального хозяйства. Не получая почти ничего от города, крестьянство снова взялось само обслуживать почти все свои нужды. Естественно — потребность в товарах, вместе с тем и тяга к кооперации должны были ослабеть. К тому же и самые формы кооперативных организаций не могли привлекать крестьянские массы, не привыкшие к большому коллективному делу. Наконец, общая разруха народного хозяйства — все вместе взятое наложило тяжелый отпечаток на сельскую потребкооперацию. Голод 1921 г. еще более ухудшил состояние сельской потребкооперации. Только с 1922 г., после реализации урожая, деревенская кооперация крепнет [26, с. 56].

Развитию кооперативного движения способствовал переход к новой экономической политике. Влияние перехода к НЭПу не сразу сказалось на деятельности кооперации, и все же новая экономическая политика, означавшая, по сути «реставрацию капиталистических отношений» создала адекватную базу для ее развития. Уже весной 1921 года центральное правительство предпринимает ряд шагов, направленных на создание благотворных условий для кооперативных обществ, Им в частности был издан декрет о утребкооперации, который внес ряд конкретных изменений в ее различные виды кооперации (снабженческо-сбытовая, потребительская) развивались достаточно высокими темпами. В 1924;1925гг. в торговом обороте края кооперация занимала 35%, а в -1925;1926 гг. — уже 49%. Но к концу 20-х годов, когда было допущено отступление от ленинской политики по отношению к крестьянству, кооперация стала осуществляться ускоренно. Так, на 1 октября 1926 г. в Казахстане насчитывалось 514 первичных сельскохозяйственных кооперативов, а к 1 октября 1928 г. их стало 595 [27, с. 69].

В создании условий и предпосылок для быстрого развития аула его экономики и быта исключительно важное значение имело кооперирование крестьянских хозяйств. Кооперирование в кочевых и полукочевых районах Казахстана имело ряд особенностей, обусловленных уровнем хозяйственного, культурного и политического развития населения, а также национальными и бытовыми отличиями его. Для успеха кооперативного строительства в ауле необходимо было определить соответствующую его условиям форму кооперирования и развернуть большую подготовительную работу среди крестьянства. Эта задача была отчасти решена государственными торговыми пунктами, факториями, которые занимались только торговлей, они разъясняли населению сущность и значение кооперации. В условиях земледельческих хозяйств кооперация явилась бы опорным пунктом коллективизации, послужило бы образцом коллективного ведения хозяйства для окружающего крестьянского населения. Начальные формы кооперации не соответствовали уровню развития производительных сил и стали лишь переходными ступеньками к созданию социалистических производственных отношений в деревнях и аулах Казахстана.

На основе декретов Совнаркома КАССР от 7 декабря 1921 г. «О сельскохозяйственной кооперации» трудящемуся населению сельских местностей Казахстана предоставлялось право образовывать кооперативные товарищества и артели как для совместного ведения сельскохозяйственного производства и отдельных его отраслей, так и для организации труда своих членов [23, с. 103]. Были определены и структура и права кооперативного товарищества. Восстановление сельского хозяйства, складывавшееся разделение труда между районами, специализация крестьянских хозяйств, в ряде случае обусловленная природно-климатическими условиями, требовали существования специализированной кооперации. В Казахской Республике стали расти самые различные по хозяйственной направленности первичные сельскохозяйственные кооперативы: молочные, маслодельные, проваренные, коневодческие, машинные, хлопководческие, мелиоративные, табаководческие и рисоводческие.

На заседании 1 Тургайского Уездного Съезда Советов, проходившем в июле 1920 г. Б. Каралдин считает коммунальное и артельное хозяйство наиболее приемлемым для казахского народа, вследствие особых условий его жизни сохранившихся в виде пережитков родового быта [11, с. 15]. Б. Каралдин прекрасно осознавал критическое отношение режима к его персоне и не питал никаких иллюзий на этот счет. Дух организатора и талант принимать оптимальные решения предопределили его судьбу. В какой-то мере отход от политических событий позволили сконцентрироваться Б. Каралдину на судьбе практических, материальных моментах бытия. Вероятно, субъективный фактор сохранения себя как личности в сложных коллизиях.

Сведения о вкладе Б. Каралдина в развитие кооперации в Тургайском регионе содержатся в материалах о Красном караване. Красный караван являлся специфической формой политической работы среди казахов. Первый красный караван ЦИК КазАССР был сформирован в апреле 1922 г. под руководством А.Жангельдина. За время с 20 мая по 9 августа 1922 г. караван прошел путь от Оренбурга до Семипалатинска через Орск, Тургай, Атбасар, Акмолинск, Петропавловск, Павлодар, Каркаралинск. Он останавливался в 37 аулах 26 казахских волостей. Работники каравана пропагандировали декреты Советской власти, помогали местным наладить работу, обобщать их опыт. 25 июня 1922 г. в ауле № 4 Каратургайской волости прошло заседание Красного каравана [22, с. 23].

В 1922 г. 19 сентября в газете «Степная правда» опубликована статья Нимар «Кенжетайская мелиоративная сельскохозяйственная артель», где автор делится своими впечатлениями от поездки с Красным караваном. Так он пишет: «Пользуясь перерывом, беседую с инициатором и душой артели товарищем Каралдиным». Согласно интервью, артель создалась в 1920 г. В нее записалось к началу ее деятельности 143 семьи, с общим количеством 840 человек. В первый год удалось построить плотину на реке Тургае. Это позволило изменить русло Тургая, направив его ближе к полям. К 1921 году прорыт первый арык на 17 верст, с отводными началами в 10 верст. Сделав засев, несмотря на засушливый 1921 г., на данных полях далось собрать 5000 пудов урожая. Урожай поделили между членами артели в равной доле на каждую рабочую силу. Благодаря деятельности артели среди ее членов не было ни одного факта голодной смерти за трагический 1921 г. Известно, что причинами голода стали последствия гражданской войны, выразившиеся в общем упадке народного хозяйства, в значительном сокращении посевной площади и уменьшении скота. Неурожай 1920 г. и летняя засуха 1921 г. дали необычайное по своим размерам бедствие [31, с. 98]. Успешная деятельность артели привлекла внимание окрестных казахов. И если в 1920 г. относились недоверчиво к мелиоративным начинаниям артели, то к 1922 г. намечается массовый наплыв желающих поступить в артель.

Несмотря на все достижения, имелось ряд проблем. Прежде всего, нехватка материальных средств. Так на заседании красного каравана принимается решение сообщить Наркомзему о мелиоративных работах в Тургайском уезде и просить о высылке дензнаков. Несмотря на трудности, сельхозартель была наиболее приемлемым видом кооперации. Так в уезде, согласно архивным документам, имелся его лишь 1 кооператив потребительского характера с 500 членами городских и степных горожан. В силу своей слабости, он не мог развернуть кооперативную сеть на уезд, да и само население не имело представление о задачах кооперации. Для того, чтобы привлечь казахов в кооперативные объединения, необходима была усиленная агитация. Согласно воспоминаниям Б. Каралдина, по поручению Кустанайского Райсоюза, в 1925 г. он проводит агитацию среди казахского населения. Об этом свидетельствует удостоверение Кустанайского Райпотребсоюза от 2 марта 1925 г. о командировании его для агитации в среде казахского населения в пользу кооперирования. Результатом агитационной работы стало открытие 40 потребительских обществ.

В рамках развития кооперативного дела он «открывал потребобщества и способствовал открытию других объединений». Называется Тентякское сельхозкредитное товарищество и Байгабыльское потребобщество. В 1928 г. он работал счетоводом Байгабыльского потребобщества [21, с. 18]. Каждая артель принимала устав. Согласно уставу определялась цель артели: батраки, бедняки и середняки селений добровольно объединяются в сельскохозяйственную артель, чтобы общими средствами производства и общим организованным трудом построить крупное коллективное хозяйство. Правление и все члены артели обязывались расширять посевную площадь путем использования всей находящейся в распоряжении артели земли, улучшения и обработки бросовых земель и проведения внутрихозяйственного устройства. Улучшать пахотные и луговые земли и прводить агрикультурные мероприятия, необходимые для повышения урожайности, повышать культурно-политический уровень членов артели, всеми доступными мерами улучшать бытовые условия членов артели [29, с. 37].

С установлением Советской власти перед руководителями Тургая стоит задача решения насущных проблем. Среди них — социально-экономическое развитие региона. И, прежде всего мелиорация. В этот период времени председателем Тургайского уисполкома является Б. Каралдин. И в этот период он оказался востребованным. Более того, у него имелся опыт мелиоративных работ. Известно, что в начале XX века в Казахстане сложилась тяжелая экономическая ситуация. Этому способствовало ряд объективных причин. Прежде всего, проведение Столыпинской аграрной реформы, нерешенность земельного вопроса, влияние войн и неурожайные года — все это отрицательно повлияло на состояние сельского хозяйства. Байкадам Каралдин один из активных деятелей того периода, пытавшийся произвести преобразования в сельском хозяйстве. Имея определенный багаж знаний по поливному земледелию, Каралдин понимал, что если мелиоративные мероприятия соответствуют биологическим.

О значении и развитии земледелия Б. Каралдин высказал свои взгляды в политическо-литературно-общественном издании «Тургайской газете» в статье «Земледелие в Тургайском уезде». Он обоснованно показал необходимость развития земледелия в степях Тургая, рассматривал процесс оседания с начала XIX века. В своей работе Б. Каралдин рассматривает эволюцию поливного земледелия, начало которому было положено ранее Жарылгаем Ширмишевым в Караторгайской волости. Информация о развитии земледелия, сообщаемые Б. Каралдиным, подтверждается сведениями «Обзора Тургайской области» за 1903 г., согласно которым хлебопашество в Тургайской области получило начало в первой половине прошлого столетия. К сожалению, оно велось первобытными способами, без соблюдений какой бы то ни было системы и порядка, почему и не могло составить главный источник благосостояния области [50, с. 4].

В 1910 году Б. Каралдин руководит постройкой Страховской плотины, что внесло существенный вклад в дело создания единой ирригационной системы Тургайской области [50, с. 26]. Таковы основные факты, свидетельствующие о мелиоративной деятельности Б. Каралдина в дореволюционный период в Тургае, тем самым его можно смело назвать пионером мелиорации в данном регионе. Последовавшие революционные события захватили его в круговорот политической борьбы тех лет. Во время революции и гражданской войны, визитов в Оренбург, Москву и участвуя в работе различных комиссий по советскому строительству, Б. Каралдин убедился в верности идеи о необходимости развития ирригационных сооружении в Казахстане. Власти также уделяли значительное внимание развитию мелиоративных работ. Видя неподдельный интерес и искреннее беспокойство, о земледелии и в целом об экономическом развитии Тургайского региона А. Жангельдин рекомендует Б. Каралдина в члены Особого Комитета от Тургайского уезда в отдел земельных улучшений комиссариата земледелия [50, с. 27].

А. Жангельдин предложил для исполнения проектируемых Б. Каралдиным мелиоративных работ организовать при Тургайском Уездном Исполкоме постоянную коллегию специалистов по мелиорации, с отнесением расхода по содержанию их на общегосударственные средства. Байкадам Каралдин убедительно доказывает о необходимости постройки четырех плотин на р. Кабырге и Туканае, которая впоследствии поможет выжить 600 семействам [50, с. 28]. Факты, изложенные Б. Каралдиным, свидетельствуют о пагубном влиянии переселенческой политики. С водворением в пределы Кустанайского и Атбасарского уездов переселенцев и с отводом в их пользование самых лучших мест, киргизы Тургайского уезда вынуждены были отказаться от перекочевок.

Благодаря хлопотам Б. Каралдина уже в этой должности он добивается перевода в распоряжение Революционного Комитета на Оренбургское казначейство из миллиардного фонда 1 720 000 рублей для выдачи в ссуду Тургайскому Уездному исполкому на производство оросительных работ [51, с. 2]. Самому Б. Каралдину поручалось выработка правил о землепользовании; в местностях, где будут производиться мелиоративные работы проводить необходимые консультации со специалистами и осуществлять все подготовительные мероприятия. Б. Каралдин лично был осведомлен о проведении ирригационных мероприятий Тургая, он курировал планы мелиоративных мероприятий агронома А. Богданова по перспективам развития луговодства в бассейнах р. Иргиза и Тургая и инженера Д. Букинича по обводнению Тургайского края. По инициативе Б. Каралдина собрание представителей Отдела земельных улучшений (ОЗУ) поручило А. Богданову и Д. Букиничу детально разработать план мелиоративных мероприятий, скорейшее проведение которых было необходимо для местного населения.

Весной 1919 г. Б. Каралдин при поддержке Чрезвычайного комиссара Степного Киркрая А. Жангельдина ходатайствует об открытии кредита Управлению колонизационных гидротехнических работ в Сибири и на севере Европейской России по Тургайско-Уральскому району в размере 397 730 рублей, но усилия не увенчались успехом, поскольку границы Тургайской области, по причинам военного характера, были закрыты, Означенный кредит не был открыт. На заседании совета ОЗУ, где решался данный вопрос, было принято решение ходатайствовать, ввиду крупного политического и общественного значения намеченных работ, об организации особой постоянной в г. Тургае Коллегии из представителей Земельного комитета и специалистов ОЗУ [51, с. 7].

При неустанных хлопотах Б. Каралдина в декабре 1919 г. Ревком поручает Земельному отделу в срочном порядке обсудить и разрешить вопрос о переводе в распоряжение Тургайского Уездного Исполкома всех средств, необходимых как на содержание Земотдела, так и на подготовительное оборудование мелиоративных работ и командировать инженеров и техников для составления планов работ. Также командировался в г. Тургай специалиста, под руководством которого проводилась заготовка тачек, кетменей, вербовку рабочих и лошадей. Делу мелиорации предавался официальный статус, в связи, с чем вырабатывались в срочном порядке правила о землепользовании в местностях, где будут произведены мелиоративные работы. Б. Каралдин выступая на заседании делегатов Оренбургско-Тургайской губернии, еще раз подчеркивал важность проведении искусственного орошения [20, с. 3].

Из выступления Б. Каралдина видно, что Тургайский уезд в экономическом отношении связан с Кустанаем. В связи, с чем необходима транспортная связь для получения хлеба. Всю важность проводимой Б. Каралдиным деятельности подчеркнул первый Всеказахстанский (Учредительный) Съезд Советов, проходивший в октябре 1920 г. в Оренбурге, указал, что в целях поднятия всех отраслей сельского хозяйства республики и развития наиболее рациональных форм его ведения необходимо осуществлять в широком масштабе мелиоративные работы за счет государственных средств, а также путем привлечения к этому делу населения заинтересованных районов в порядке всеобщей трудовой повинности [40, с. 28].

С образование Казахской АССР по-прежнему основной задачей было решение аграрных проблем. Этим занимался созданный Народный комиссариат земледелия КазССР.

В целом мелиоративная деятельность Байкадама Каралдина позволила решить ряд важнейших проблем в развитии сельского хозяйства Казахстана. Занявшись развитием кооперации и продолжая мелиоративную деятельность, Б. Каралдин вносит большой вклад в развитие социально-экономического сектора в крае. Занимая активную гражданскую позицию, он не мог быть пассивным наблюдателем происходящего. Работая в новом качестве, для него по-прежнему было важно применить свои знания, опыт для службы своему народу.

2.3 Репрессивный период в судьбе Б. Каралдина Осенью 1925 г. руководителем краевой партийной организации Казахстана был избран Ф. Голощекин. Профессиональный революционер, один из организаторов расстрела царской семьи, Ф. Голощекин сразу после прибытия в г. Кызыл-Орду заявил об отсутствии в казахском ауле Советскойвласти и необходимо «пройтись по аулу Малым Октябрем». Основной задачей провозглашалось разрушение традиционной общины через ликвидацию социальной дифференциации. Поэтому, следуя логике теории классовой борьбы, для установления социального равенства в казахском традиционном обществе официальные органы считали необходимым подорвать социально-экономические и политические основы самого института байства.

В казахском ауле байство обладало большей частью, авторитетом и доминирующим влиянием на своих сограждан. В республике был предпринят ряд крупных мероприятий для ограничения, а затем и уничтожения этой части аульного населения, якобы представлявшей угрозу существующему режиму. С этой целью в стране была развернута массированная идеологическая кампания, обосновавшая необходимость освобождения бедняков от вековой байско-феодальной эксплуатации" [52, с. 18].

В рамках претворения в жизнь идеи Малого октября в 1926;1927 гг. был осуществлен передел пахотных и пастбищных угодий. Около 1360 тыс. десятин сенокосов и 1250 тыс. десятин пашни были отобраны у зажиточных хозяйств и переданы беднякам и середнякам [52, с. 30]. Однако ожидаемого эффекта эта мера не принесла. Не имеющие скота хозяйства не могли воспользоваться переданными им сенокосами и пастбищами и в большинстве случаев возвращали их прежним хозяевам. Интенсивность, с которой проводились мероприятия Советской власти по переделу сенокосных и пахотных угодий, ужесточение фискальной политики государства в Казахстане, конфискация имущества и скота байской прослойки все это укладывалось в определенную схему, разработанную властью и направленную на ликвидацию существующих традиционных социально-экономических отношений в ауле.

Идейный вдохновитель «Малого Октября» Ф. Голощекин, сконцентрировал усилия советских и партийных органов на свертывание новой экономической политики, скорейшей советизации казахского аула. Эти задачи должны были решаться путем полного демонтажа структур и механизмов жизнеобеспечения традиционного казахского общества. Практически не вникая в понимание ситуации, сложившейся в традиционном казахском обществе, не отдавая должного месту и роли казахских баев в нем, советская власть начала массовую конфискацию имущества и скота у них. Об этом свидетельствуют нормативные акты и директивные распоряжения партийных и советских органов, основанные на категориях «казахские баи феодалы и полуфеодалы», «середняк», «бедняк», «кулак», «классовое расслоение», «классовая борьба в ауле» и т. д., которые были оторваны от реального положения дел в казахском ауле.

Глубокое заблуждение руководителей Советской власти, ее владеющих реальным положением дел, якобы господстве патриархально-феодальных отношений в казахском ауле, привело к ускорению сроков социально-экономических преобразований в республике и как следствие применению насильственных методов [52, с. 72].

С момента назначения Ф. Голощекина первым руководителем партийной организации Казахстана, конфискация имущества у казахских баев отражала, прежде всего, идею советизации казахского аула, положившей начало интенсивному формированию тоталитарного режима в республике. Сама же кампания по конфискации имущества баев стала составной частью политики «Малого Октября», разрушавшей традиционное казахское общество.

В начале мая 1928 года ЦК ВКП (б) дал следующую директиву партийной организации Казахстана: «В целях борьбы с экономическим и политическим влиянием крупных скотоводов, а также лиц из бывших привилегированных сословий, считать необходимым, провести конфискацию имущества и выселение наиболее крупных скотоводов и лиц, принадлежащих к вышеуказанным группам». После выхода данного документа, Ф. Голощекин приступил к форсированию кампании по конфискации имущества и скота у казахских баев. Уже во второй половине мая 1928 года в ЦК ВКП (б) была представлена «Докладная записка Казкрайкома ВКП (б) по вопросу конфискации средств и орудий производства у крупных байских хозяйств и лиц из бывших привилегированных сословных и родовых групп».

Документ содержал трафаретные суждения о господстве патриархально-феодальных отношении в ауле и невозможности его советизации без осуществления ряда широкомасштабных мер. В том числе без отчуждения имущества у баев. На этой основе крайком пришел к следующему выводу: «Пока существуют крупные полуфеодальные и предпринимательские хозяйства на одном полюсе аула и огромные кадры маломощной крестьянской массы на кругом, — не может и быть никакой речи о ликвидации остатков полукрепостнической зависимости, угнетения и эксплуатации, составляющей оплот не только экономического, но и политического господства ранее привилегированных групп в ауле, которое обеспечивало бы возможность социалистической реконструкции аульного хозяйства» [52,с.74]. Партийными и советскими органами в республике была начата политическая кампания, направленная на дискредитацию казахских баев, представлявшая их в качестве «врагов» казахского народа.

Обвинения, предъявляемые байской прослойке в том, что они продолжают «глубоко и жестоко эксплуатировать» массу аульного населения, держать его в «нищете и вековой темноте» были опубликованы в обращении Президиума ЦИК Казахстана «Ко всем трудящимся Казахстана» 8 августа и 5 сентября 1928 г. Посредством этих документов, которые давали разъяснение целей мотивов конфискации, власть пыталась внести некоторое успокоение в массу населения, которое уже знало о предстоящей кампании, и дезориентировать его относительно объектов конфискации, Так, в первом обращении говорилось: «Последнее время антисоветскими элементами распространяются провокационные слухи о характере предполагаемой конфискации имущества байских хозяйств.

Под влиянием этих слухов наблюдаются случаи распродажи скота даже трудовыми скотоводческими хозяйствами, что влечет за собой недопустимое ослабление этих хозяйств и создает угрозу дальнейшему успешному развитию народного хозяйства. Президиум КазЦИК извещает всех трудящихся Казахстана о том, что разработка закона о конфискации ведется в направлении выселения и конфискации имущества тех наиболее крупных хозяйств, которые на 1 апреля 1928 года имели тысячные стада (несколько сот голов в переводе на крупные) и являются явно враждебными советской власти". Одновременно в печати и циркулярных письмах, разосланных губернскими исполнительными комитетами председателям райоргбюро и аульных Советов, упорно внушалась мысль о том, что данное мероприятие советской власти проводится исключительно в интересах беднейших слоев аула.

Подталкивая бедняцкие слои на борьбу против баев, власти стремились сформировать у населения всеобщую ненависть к ним [53, с. 75]. В ноябре 1927 г. 6 краевая партконференция обсуждала вопрос об экспроприации хозяйств баев, посчитав возможным «допустить изъятие у крупных баев части скота и инвентаря», что должно привести к осереднячиванию аула и развитию его производительных сил и еще большему закреплению союза пролетариата с трудящимися массами аула".

В декабре 1927 г. была образована комиссия для разработки проекта закона о конфискации хозяйств крупных баев. После рассмотрения и уточнения на бюро Казкрайкома, он был одобрен ЦК ВКП (б) и ВЦИК. 15 августа 1928 г. Крайком создал комиссию для непосредственного руководства кампанией. 27 августа 1928 г, на заседании ЦИК и СНК республики постановление «О конфискации байских хозяйств» было принято. Были назначены уполномоченные по проведению конфискации в округах республики. Непосредственно в аулы направили свыше тысячи уполномоченных.

Принятие данного документа позволило продолжить политику репрессий в отношении безвинного, мирного населения, осуществленных к тому же незаконными внесудебными органами — тройками, пятерками, особыми совещаниями. В документе давались критерии социальной группировки хозяйств. К крупным байским хозяйствам в кочевых районах рекомендовалось относить лиц, имевших свыше 400 голов скота, в полукочевых — свыше 300 голов и в оседлых — свыше 150 голов скота, в переводе на крупный рогатый скот. Так же в инструкции по применению данного постановления указывалось: «Лица, имеющие количество скота в переводе на крупный, хотя и меньше указанной нормы, но признанные местной властью „социально-опасными“, также подвергались конфискации». Единицей крупного скота считались лошадь, корова, вол, верблюд возрастом свыше двух лет. К одной голове крупного скот приравнивались: три головы жеребят, или пять голов телят, пять голов овец, или шесть голов коз, три головы верблюжат [54,с.23].

Помимо баев-полуфеодалов выселению с конфискацией имущества подлежали «привилегированные группы». В отношении их в законе говорилось: «Лица, по своему положению принадлежащие ранее к привилегированным группам, как-то: султанские и ханские потомки, а также бывшие несменяемые волостные управители, получившие особые награды от бывшего царского правительства, связанные с антисоветской деятельностью, но не подпавшие под действие статьи настоящего постановления, подлежат выселению из районов прежней их деятельности с конфискацией имущества» [55, с. 40].

Согласно предварительным ориентировочным сведениям ОГПУ, конфискации и выселению подлежали 700 хозяйств, их них как крупные собственники — 600 человек, как социально-опасные элементы — 100. В отечественной историографии утверждалось, что скот был отобран у 696 хозяйств. Однако, на основании государственных налоговых документов, свидетельствующих о факте раздельности нескольких хозяйств, объединенных в единоличное был сделан вывод о том, что общее число конфискованных и выселенных хозяйств достигло 1034 единиц. Как следует из доклада Кустанайской окркомиссии по конфискации, со второй половины июня до августа месяца проводилась предварительная работа. Она выражалась в выявлении и учете байских хозяйств. В результате предварительной работы на учет взяли 249 байских хозяйств с 45 914 крупных голов скота, из которых отобрали 65 наиболее крупных. Непосредственно конфискация была проведена с 20 сентября по начало ноября 1928 г. 56, с. 5].

Декрет и инструкции по конфискации в округе были получены 6 и 7 сентября 1928 г. Для более полного обеспечения мест руководящими материалами и широкого распространения декрета было отпечатано и разослано 1000 экземпляров на русском и казахском языках и переданы для исполнения по местам 8 сентября 1928 г. Вместе с декретом были командированы на места инструкторы, которые должны были детально разъяснить ранее посланных уполномоченных о технике проведения практической работы. В рамках агитационной работы, развернулась широкая массовая компания по разъяснению закона о конфискации. За первые три месяца со дня опубликования постановления было проведено 967 собраний и 9 районных конференций [42, с. 80]. На данных мероприятиях прорабатывались декрет и инструкция по конфискации и дополнительно еще раз обращение КЦИК, а также обращение краевых органов и списки конфискуемых баев. Крупнейшие скотовладельцы округа вместе с семьями подвергались выселению. Но поскольку территория республики сама выступала местом «кулацкой ссылки», Крайкому было рекомендовано найти «возможности переселения внутри края», «баи» были высланы в Семипалатинский округ.

Принятие данного документа и его действие, как видно из архивных данных вызвало недовольство. Так, на закрытом заседании бюро Кустанайского окружкома ВКП (б) было отмечено, что в связи с проводимой кампанией конфискации, со стороны байства может быть оказано вооруженное сопротивление. К наиболее опасным районам отнесены в первую очередь: Тургайский, Батпакаринский и Наурзумский, во вторую очередь Джетыгаринский и, в последнюю, — все остальные районы. Отнесение первых трех районов к наиболее опасным являлось закономерным, поскольку основой производства служил скот. В противовес недовольствам предполагалось составить мобильные планы и создать отряды боевой готовности [42, с. 58].

Согласно архивным документам, дело о конфискации имущества и выселении бая Каралдина Байкадама было начато 23 сентября 1928 г. 57, с. 10], и закончено 7 января 1929 г. Еще в августе 1928 г. начвостотделом Катковым составлен личный листок на Б.Каралдина. Согласно которому последний характеризуется как «родоначальник и пользуется среди своих сородичей, а так же и во всем районе большим авторитетом. Принимал активное участие во время алашордынского правительства, в борьбе с Советской властью. Имеет связь с крупными националистами». В данном документе указывается, что его хозяйство состоит из 305 голов скота в переводе на крупный. В ходе проведения конфискации, комиссии, состоящие из люмпен-пауперских активистов, очень часто выходила за пределы предписаний инструкций, и обращали свой взор на просто богатые и зажиточные хозяйства. Однако особенностью организации производства в кочевом социуме была такова, что хозяйство имевшее, даже 300 — 400 и более голов скота, была необходима для нормального существования, а не являлось сверхбогатством, подлежащим незамедлительной конфискации. С этого периода «на долгие и мучительные десятилетия в сфере экономики и общественно-политической жизни воцарился тотальный дух „силовой“ альтернативы» [57, с. 11].

Как свидетельствуют документы, если окружные советские организации до получения декрета не были осведомлены о конфискации, то байство, особенно районов бывшего Тургайского уезда, было осведомлено вполне достаточно. За месяц до получения декрета они узнали о нормах скота, подлежащих конфискации хозяйств и другие установки декрета. Как указывалось выше, декрет и инструкции по конфискации в округе были получены 6 и 7 сентября 1928 г, А до этого известна поездка члена коллегии Верховного суда Буркутова по Тургайскому и Батпакаринскому районам, который поддерживал тесные отношения с Б. Каралдиным, распространял установку центра о конфискации с указанием конкретных норм. Сотрудница КазЦИКа Бремжанова в августе телеграфировала на имя одного сотрудника Тургайского райсполкома о включении части скота, находящегося у подлежащего конфискации бая Даурамбекова, в поселенные списки на ее имя [58, с. 27]. 14 сентября — согласно постановлению заседания президиума Кустанайского Окрисполкома принято решение выселить из пределов округа с конфискацией имущества и скота хозяйства пятьдесят пять семей.

В постановляющей части данного документа дана формулировка: «о выселении с конфискацией имущества крупных баев, сохранивших полуфеодальные, патриархальные и родовые отношения, которые своим имущественным и общественным влиянием препятствуют советизации аула; с одной стороны и в целях освобождения бедняцких и середняцких слоев населения от экономической зависимости и эксплуатации их со стороны этих лиц, а равно в целях создания необходимых условий для полнейшего экономического подъема и культурного развития» [42, с. 59]. Первым данный список возглавляет Б.Каралдин. Его хозяйство, равно как и остальные, характеризовались как социально опасные, которые, пользуясь своим родовым и экономическим господством и на основе старых традиций и кабального характера их отношений к окружающему населению, злостно препятствуют проведению всех мероприятий, направленных к улучшению положения трудящихся аула.

При выборе конфискуемых хозяйств играл не столько имущественный, сколько социально-политический критерий. Подход к выявлению баев по утвержденным декретом признакам официальными органами был истолкован расширительно и охватил практически весь круг лиц, тем или иным образом связанных с управленческой деятельностью в казахском ауле при царском и алашординском правительствах. Более того, в список репрессированных баев попали те, кто сочувствовал Советской власти или непосредственно участвовавший в ее установлении на местах. 23 сентября 1928 г, Батпаккаринская районная комиссия, по конфискации заслушав сообщение уполномоченного райсполкома Буканова. в присутствии его помощника Имаякулова, председателя аульного совета № 2 Кенжеахметова и членов комиссии содействия: Мейрманова, Есенова, Ителова, Кушенова, Бектибаева и Дюсенбаева о конфискации скота Б. Каралдина, скрывающегося от учета и приписавшего часть своего скота на имя своих родственников Беккужиной и Утешбаева Б., и установив, что он с целью скрытия от конфискации части своего скота приписал на имя своих родственников постановил: «на основании вышеизложенного весь вышеперечисленный скот от Беккужиной К. и or Утешбаева Б. изъять и присоединить к конфискованному скоту Каралдина Байкадама» [21, с. 40].

Лица, подвергавшиеся конфискации пытались защитить себя, свои семьи. Распространена была практика продажи скота, с целью избежания конфискации. Согласно архивным документам, начиная с последних чисел августа 1928 года в г. Кустанае отмечается большой наплыв пригоняемого для продажи скота. 1 сентября был пригнан табун около 500 баранов, вечером в тот же день был пригнан второй табун в количестве 1500 баранов. |В связи с разразившейся эпидемией карантина с 3 сентября наплыв скота на базар прекратился, скот направлялся в соседние округа [42, с. 64]. Помимо раздачи родственникам, продажи и уничтожения скота и ценного имущества, они скрывали и угоняли скот в другие места.

Тогда же, на заседании 23 сентября был заслушан вопрос о задержании Б. Каралдина и о возвращении угнанного им в г. Кзыл-Орду скота. Комиссия приняла постановление следующего содержания: «Считать нецелесообразным посылку погони за Каралдиным, в виду того, что Каралдин и его сопровождающие, уехали верхом на лучших конях при этом угнав исключительно лучших лошадей. Просить заведующим административным отделом райисполкома т. Буканова ставить вопрос перед соответствующими органами о привлечении к уголовной ответственности Каралдина Б. за совершенные им преступления» [21, с. 42]. Такой случай не единичный. Согласно статистическим данным, 20% баев были привлечены к ответственности за противодействие массовой конфискации. Доминирующим мотивом для судебных инстанций являлось уложение в рамки права и доказательство политического вывода «о враждебных происках».

Вопрос об экспроприации или выселении кулаков рассматривались на собраниях колхозников, бедняков и батраков, здесь же принимались решения. Правовой основой для этого послужила изданная Советом Народных Комиссаров КАССР «Инструкция», в которой были разъяснены все пункты закона и даны некоторые дополнительные указания. Согласно данной инструкции предусматривалось создание в каждом ауле, где производиться конфискация, комиссии содействия из числа членов избираемых на общих собраниях бедноты и батраков. А так как конфискованное имущество передавалось в качестве вступительных взносов бедняков и батраков в неделимые фонды колхозов, а частью раздавалось бедноте, то принятие объективных решений вызывает сомнение, так как за ними скрывался корыстный интерес.

Как следует из приложения к протоколу № 79 заседания бюро Кустанайского окружкома ВКП (б) «…считать необходимых 70% конфискованного скота распределить между единоличными бедняцкими и батрацкими хозяйствами» [42, с. 62]. Как верно отмечает Абылхожин Ж. В., в силу действия субъективно-эмоционального настроя массы, подхлестываемого всеобщим ажиотажем «нарастающей классовой борьбы» и чувством причастности к разоблачению «затаившихся врагов» середняки и зажиточные попадали в «кулацкие списки». 24 сентября 1928 г. общее собрание аула Тарау, административного аула № 2, Батпаккаринского района, обсудив вопрос о конфискации крупных баев, постановили «конфисковать скот и имущество крупного бая аула № 2 Каралдина Б.» [41, с. 43]. 25 сентября 1923 г. общее собрание батраков и бедняков аула Естибая, административного аула № 2,

Бетпаккаринского района обсудив вопрос о конфискации крупных баев, постановили «конфисковать скот и имущество крупного бая аула № 2 Каралдина Б.». 2 октября — на заседаний комиссии по конфискации по заявлению Каралдина о неправильном применении к нему декрета КазЦИКа о конфискации постановили ОКРИКу конфискацию приостановить и детально рассмотреть правильность применения декрета [21, с. 7]. Срок исполнения предоставлялся недельный. В тот же день Б. Каралдин пишет жалобу в Центральную комиссию Казахстана по конфискации скота, сообщая, что к числу баев подлежащих выселению отнесен по недоразумению. Поскольку на его иждивении находились трое сирот, племянники: калека Шокбар, Мираш, Жамал. В состав семейства включены так же Болат Утешбаев и Кентай Беккулинов, племянник Абдрахман Култанов: в целом 4 хозяйства имеющих всего 27 душ. И даже в переводе их как одно хозяйство, и то количество скота не достигает 300 голов.

В данной жалобе, Б. Каралдин справедливо отметил одну из распространенных и ошибочной тенденции: искусственное объединение самостоятельных хозяйств нескольких ближайших родственников. Под предлогом действительно имевшегося место дробления хозяйства уполномоченными допускались массовые нарушения. Требование Инструкции о том, что «скот посторонних лиц, пасущийся в стадах конфискуемых хозяйств, учету и зачислению в общий список конфискованного имущества не подлежит», попросту игнорировалось. Повсюду допускались злоупотребления при определении мощности того или другого хозяйства. На вопрос о выселении Б. Каралдина, при учете у которого оказалось 301,11 голов. Б. Каралдин характеризуется с отрицательной стороны, отмечая такие факты, что он был проводником карательного отряда белых по подавлению восстания казахов в 1916 г., состоял членом земской управы, активный группировщик [21, с, 51].

В связи с чем, хотя учтенный скот не достигает норму, но как особо социально-опасный гражданин, ходатайствовать окркомиссию о персональном выселении. Логика действия механизма репрессий диктовалась ликвидацией потенциально опасных противников Советской власти, и для этого использовались любые методы. Так лица, не попадавшие в категорию крупных собственников из-за несоответствия скота норме конфискации, включали в категорию социально опасных элементов. 8 октября 1928 г. в г. Кзыл-Орду из Тургая приходит телеграмма. В ней сообщается, что Б. Каралдин является классовым врагом трудящихся СССР, социально-опасный элемент, предавший массовому расстрелу восставших казахов 1916 г. царскому правительству, его верный чиновник.

Собрание бедноты требует его немедленного выселения [21, с. 12]. 6 октября — выписка из протокола № 22 заседания Комиссии по конфискации: В ходатайстве Б. Каралдина отказано. 8 октября 1928 г. общее собрание батраков и бедняков и членов Кошчи аула № 2 заслушав вопрос о выселении Каралдина Б., постановило «считать невозможным оставление на территории Казахстана Каралдина как социально опасного элемента, который способен причинить вред в любое время, в любом деле культурно отсталого Казахстана и поэтому просит выше стоящие организации о выселении Каралдина из территории Казахстана».

12 октября Б. Каралдин пишет протест на имя председателя ЦИК СССР М. И. Калинину [21, с. 15]. В нем он отмечает, что при применении декрета КазЦИКа о конфискации и выселении допущена ошибка в отношении не только его, а так же многих других лиц.

Такого рода является жалоба Утебаева Б., которая позволяет проследить дело о конфискации Б.Каралдина. Согласно данному документу, Утебаев Б. с 1923 г. пас свой скот со скотом Б.Каралдина. В сентябре 1928 г., в отсутствие Б. Каралдина произведено изъятие скота, при этом «с целью довести его количество до нормы, влекущей за собой конфискацию, конфисковали мой скот» [43, с. 91].

Преследование Б. Каралдина вызвало сочувствие не только среди простого населения, но и представителей власти. Это не единичный случай. Вообще, в процессе конфискации по Кустанайской области сняты с работы с преданием некоторых из них суду 21 человек председателей, членов и секретарей и аулсоветов. В частности председатель Батпакаринского рика Шильдебаев был обвинен в связи с баями, пособничестве им организации побега из района со скотом [42, с. 81]. Так же им инкриминировалось выдача справок о раздельном ведении хозяйства, искажении информации, когда писали, что лица не подлежат конфискации, поскольку являются трудящимися.

16 октября — заседание членов райкомиссии, сообщение Балканова по выявлению скота на 1 января 1928 г. у Каралдина считать выявленным 78 голов.

26 октября 1928 г. составлен акт о конфискации имущества Б. Каралдина [21,с. 28]. С целью избежание конфискации Б. Каралдин зарегистрировал фиктивный развод со своей женой Урзипой [44, с. 38]. Она должна была быть выслана вместе с ним, но у них было 10 малолетних детей. Думая, прежде всего о семье, Б. Каралдин вынужден был пойти на развод. Б. Каралдин понимал, что в случае выселения семьи, они обречены на физическое вымирание. Об этом свидетельствуют данные, о выделенной трудовой норме для каждого хозяйства, которой едва хватало для пропитания. Свидетельством того, может служить тот факт, что при разрешении вопроса о выявлении районов для вселения байских хозяйств из других округов земельное управление избирало районы, худшие в естественно-историческом отношении и способствующие сохранению установившейся системе хозяйства и наименее мощные экономически [42, с. 74]. Кроме того, в результате переселения этапом на новое место жительства в осенне-зимний период вопрос выживания выглядел весьма проблематично. Развод разрешили, но с условием, что Урзипа не будет хлопотать о муже, в чем и дала расписку.

Согласно данным архива у Б. Каралдина насчитывалось на январь 1928 г. 295 голов [21, с. 44]. Хотя данное количество скота, в условиях кочевого скотоводства, являлось обязательным для воспроизводства средств производства и производства необходимого продукта.

В поисках правды Б. Каралдин отправляется в Кзыл-Орду. Откуда был доставлен в г. Костанай и сослан в г. Семипалатинск. Он был осужден на 3 года изоляции по ст. 169 УК за разбазаривание имущества [42, с. 29]. Самая большая трагедия для конфискованных была связана не столько с конфискацией скота, сколько с отлучением от земли предков («ата коныс»). В соответствии с постановлением КазЦИКа от 27 августа 1928 г. лицам, подвергшимся конфискации и высылке, разрешалось выбирать место жительства в пределах проживания округа. Но и в этом отношении местные власти проявляли перегибы, сами, определяя, где поселяться конфискованным. Выселение производилось в следующем порядке: из Джетысуйского и Сырдарьинского округов — в Уральский округ; из Уральского в Джетысуйский; из Гурьевского в Петропавловский; из Каракаралинского — в Кустанайский; из Семипалатинского — в Сырдарьинский; из Павлодарского — в Актюбинский; из Петропавловского — в Актюбинский; из Кзыл-ординского — в Адаевский; из Акмолинского — в Гурьевский; из Актюбинского — в Каркаралинский: из Кустанайского — в Семипалатинский округ.

В целом, дело о конфискации Б. Каралдина дает основание для утверждения: в ходе государственной политики по ликвидации института байства в республике были подвергнуты репрессивным действиям в основном наиболее предприимчивые, грамотные, авторитетные представители элитной верхушки аула, неформальные лидеры казахского аульного населения, обладавшие как крупными, так и среднеи маломощными хозяйствами.

Находившегося в ссылке в Семипалатинской области Б. Каралдина, советские органы в 1930 г. привлекли к уголовной ответственности. В начале 30-х годов процесс насильственной коллективизации принял форму чисто репрессивных мероприятий, которые в Казахстане были обусловлены реализацией курса на ликвидацию класса объективных противников коллективизации — кулачества и байства, Как известно 11 января 1930 г. в газете «Правда» — главном, официальном печатном органе Советского государства вышла передовая статья, в которой в частности утверждалось: «Вопрос о ликвидации кулака как класса из области теоретических постановлений перенесен теперь в плоскость практической работы партии на данном этапе». Эта статья стала отправной точкой для принятия целого комплекса мер со стороны Советской власти по форсирования темпов коллективизации В числе мероприятий Советской власти и политбюро ЦК ВКП (б) было образование специальной комиссии, разработавшей ряд мер по скорейшему раскулачиванию.

30 января 1930 г. они получили директивное оформление в виде постановления Политбюро [24, с. 20]. Исходя, из этого документа кулацко-байские хозяйства были разделены на три категории. Хозяйство Б. Каралдина относилось к перечню хозяйств первой категории — противников Советской власти, контрреволюционных элементов, участников восстаний и терактов, в связи, с чем помимо конфискации он подлежал заключению в концлагерь или физическому уничтожению.

30-е годы являются, наверное, одним из наиболее трагических периодов истории нашей страны. Ликвидация байских и зажиточных хозяйств, конфискация скота у баев, высылка и ликвидация значительного количества людей — все это звенья одной цепи, определившие антинародною политику Советского государства и партии большевиков. Идеологически данная политика была сформулирована как консолидация народа вокруг власти, ростом благосостояния населения, реально же привела к разочарованию народа, обнищанию аулов и фактическим разрушению традиционного хозяйства. Негативное восприятие политики Советской власти по вопросу коллективизации со стороны населения, отмечались многими представителями власти, на местах об этом имеются сведения в информационных сводках орготдела ВЦИКа. Б. Каралдин стал свидетелем сильнейшего административного террора, который был развязан в ходе заготовительных кампаний в ауле. Но по существу акции советских и партийных органов по обобществлению и заготовке скота проводились фактически с нарушением закона и по своей сути мероприятия времен «военного коммунизма».

Причина была в несоответствии плана заготовки скота с количеством скота реально имевшемся у населения. В результате разгрома крупных хозяйств количество скота у населения резко сократилось, в то время как местная власть фальсифицировала реальное положение вещей для создания общей позитивной картины итогов коллективизации. В результате чего местной власти стали спускаться задания по заготовке скота, намного превышающие реальную численность имевшего у населения в наличии скота. Курс на индустриализацию Советского государства потребовал срочного привлечения огромных средств в развитие промышленности. Исходя из этого начиная с конца 20-х годов правительство пошло на ужесточение налогового режима. Тяжесть налогового бремени в полной мере ощутили и аулы Казахстана. В 1927;1928 гг. 4 процента зажиточных и кулацких хозяйств были вынуждены заплатить 33 процента всей суммы начисленного на крестьянские хозяйства сельхозналога, а 0,6 процента крупных скотоводческих хозяйств уплатили 25 процентов всей суммы начисленного по скотоводческим районам налога.

В конечном итоге политика Советского государства по насильственной коллективизации, оседанию кочевого и полукочевого нанесла сильный урон традиционному казахскому хозяйству. В тех непростых условиях необходимо было проводить очень взвешенную политику, учитывая множество факторов, таких как традиционные формы хозяйствования, почти полное отсутствие инфраструктуры, невысокую плотность населения, своеобразие уклада жизни народа. Вместо этого применение административно — репрессивных методов управления со стороны государственных и партийных органов привело к развалу сельского хозяйства Казахстана. Не последнюю роль в обострении обстановки и усилений протестов со стороны населения, в особенности крестьянского, сыграла антирелигиозная, атеистическая политика ВКП (б) и Советского государства. Декларируя свободу совести и вероисповедания своим гражданам, государство в то же время проводило воинствующую атеистическую политику, доведя ее до крайних форм антирелигиозного вандализма, при которой откровенно попирались все нормы морали и права.

Так, за короткие сроки была разрушена значительная часть мечетей, молитвенных домов и церквей. Не считаясь с мнением и настроением населения, в сельских районах были снесены или закрыты почти все религиозные дома. Социальные процессы в крестьянской среде и социальная политика большевиков имели особое значение, поскольку в результате этих факторов определилась социальная база тоталитаризма в ауле. Целью социальной политики казахстанских большевиков в процессе усиления тоталитарной экспансии являлось воспрепятствование социальной дифференциации для предотвращения появления враждебных социальных групп, обретение социальной опоры в ауле путем ее искусственного раскола и полная нивелировка социальной структуры. Реакция на силовое давление и грубый произвол выразилась не только в резком упадке сельскохозяйственного производства. Как и по всей стране, в Казахстане население проявляло открытое недовольство. Именно в это время, когда осуществлялась силовая модернизация традиционного казахского общества, произошли открытые формы протеста в виде сооруженных выступлений. Данное сопротивление охватило всю республику.

В 1929;1931 годах имели место около 380 восстаний, в которых участвовали десятки тысяч человек [45, с. 92]. Среди них наиболее крупными были выступления казахских шаруа в ТактакопиреКаракалпакии, Бостандыке Сырдарьинского округа, Сузаке, Иргизе, Балхаше, Присырдарье, на Мангистау. Участники восстаний и движений выступали против насильственной коллективизации, административного произвола и репрессивных мер, против чрезмерного налогообложения и конфискации имущества. Цели и задачи открытых крестьянских выступлений нашли отражения в письменных и устных требованиях повстанцев. Они касались вопросов реабилитации конфискованных и осужденных, свободы вероисповедания, прекращения насильственной коллективизации, административных и иных преследований.

Иными словами, выступления казахских шаруа носили, в основном, экономический характер и для квалификации их как контрреволюционного не было оснований. Следовательно, жестокие меры, примененные к повстанцам, были неадекватны действиям доведенных до отчаяния людей. Согласно следственным материалам, представленных в особую тройку при ПП ОГПУ в КАССР на внесудебное рассмотрение, начиная с момента начала кампании по конфискации байских имуществ Б. Каралдин и М. Сатыбалдин совместно с баями Нуршабаевым, Исмаиловым, Ковыловым, Баймуратовым и другими устраивали совещания не вопросу подготовки восстания против советской власти [42, с. 152]. Проводилось эго с целью избежания конфискации имущества, рассылали гонцов к баям других аулов с целью подготовки и организации восстания. Проводимая внутренняя политика в крае и создавшее положение в Тургае вызвало глубокое разочарование у Б. Каралдина.

История крестьянских выступлений 1929 г. в советский период являлась запретной темой отечественной историографии. Как отмечает исследователь Т. К. Аллакиязов, историки, разрабатывавшие различные аспекты проблемы коллективизации сельского хозяйства, тщательно избегали этой «опасной» темы. Данные события — важный этап в истории нашего Отечества. Эти события представляют многослойное и комплексное явление, охватывающее политические, социально-экономические, идеологические сферы жизни Основные истоки этого явления вытекают из политики государства, направленной на насильственное прерывание хода естественно-исторического развития социально-экономических отношений в казахском обществе, которые обусловили глубокий антагонизм между различными социальными слоями. По сути своей Батпаккаринское восстание явилось движением сопротивления народных масс против антинародной политики, проводимой советской властью в крае.

География восстания стала не случайной. Именно Тургай стал родиной лидеров национальной интеллигенции, еще свежи были воспоминания о национально-освободительном движении 1916 г. Это отмечается в документах того периода: «Тургайский уезд (Батпакаринский, Наурзумский и Тургайский) является центром, где складывались и формировались алашординские контрреволюционные кадры, где было сильно развито националистическое движение, которое оставило глубокий отпечаток активной борьбы байско-аткаминерских элементов за свое влияние и владычество на широкие слои казахского населения» [46, с. 48]. Несмотря на сопротивление, силы были неравными. Для ликвидации восстания в степь были отправлены вооруженные отряды ОГПУ и 9 ноября повстанцы были разбиты, а восстание подавлено. На месте была произведена работа по выявлению главарей, за участие в восстании в Батпаккаре в 1929 г. было привлечено к ответственности более 200 человек, к ним применялись различные виды наказания, осуждали на сроки от 2 до 10 лет, высылались на 3 г. за пределы Казахстана, осуждали условно; часть — освобождена как пассивные участники, попавшие под влияние баев и мулл [56, с. 30]. Коснулся этот молох и Каралдина, привлеченного к уголовной ответственности как организатор данного восстания. 25 мая 1930 г. Заседание тройки при ПП ОПТУ, во главе с секретарем Торопиным рассмотрело дело № 648 по обвинению Каралдина Байкадама и других по ст.58/2 и постановило: Каралдина Б. и Сатыбалдина М. — расстрелять [42, с. 29]. Имущество, с оставлением трудовой нормы конфисковать. Приговор был приведен в исполнение 30 мая 1930 г.

Имеющийся материал, дает основание предполагать, что последние дни жизни Б. Каралдина и расстрел произошли в г. Алматы. Так по воспоминаниям Г. Аспандияровой, дочери А. Габбасова, «арестованных в апреле 1930 г, отправили в Алма-Ату». В ОГПУ было разрешено свидание Габбасова с родными, которое прошло в лагере «за городом выше головного арыка». Так закончилась события в Батпаккаре. Разрозненность и недостаточная организованность, противодействие со стороны органов ОГПУ обусловили неудачу. Однако сам факт активного противодействия политике Советской власти вытекавшего из нежелания мириться с навязыванием колхозного образа жизни я стремления сохранить традиционные условия своего существования — все это наглядно демонстрировало силу и устойчивость национального сознания казахского народа, его свободолюбивый, веками складывавшийся характер.

В результате восстаний и выступлений, казахских шаруа, прокатившимся по всей территории республики, были тысячи людей убиты и сосланы в лагеря, загублена значительная часть трудоспособного населения. Это еще более ускорило приближающийся массовый голод и демографическую катастрофу. По имеющимся сведениям, в течение полутора года с 1929 по 1931 гг. в крестьянских выступлениях участвовало около 80 тысяч человек. Несмотря на широкие масштабы и огромный территориальный охват, волнения и восстания, казахских шаруа, имевшие место в 1929 -1931 годах, в силу своей обреченности, раздробленности и отсутствия у них военной техники, не могли изменить ход событий и политику официальных властей в ауле и деревне.

По заявлению У. Тулебаевой (Каралдиной), от 15 марта 1958 г., в 1959;1960 гг. КГБ при Совмине КССР проверялось обоснованность осуждения в 1930 г. Байкадама Каралдина. По итогам, которой судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда КССР определила: постановление тройки при ПП ОГПУ в Казахстане от 25.05 1930 г. в отношении Каралдина Б., Сатыбалдина М. и Габбасова А. отменить и делопроизводством прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления [42, с. 55]. В 1961 г. 12 сентября объединенное бюро РК КО Казахстана и исполком Амангельдинского райсовета депутатов трудящихся принимает постановление по заявлению Д. Байкадамовой «О неправильном решении Батпаккаринской райкомиссии по конфискации байских имуществ». Согласно данному постановлению, на основании архивных документов и объяснения старейших коммунистов решение Батпаккаринской райкомиссии по конфискации байских имуществ от 3 октября 1928 года о конфискации имуществ гражданина аула 32 Батпаккаринского района Б. Каралдина считать неправильным.

Логика развития тоталитарного режима обусловила репрессивный характер советской государственности. По сути всего периода 20−30 гг. XX в. и последующие годы — эпохи подавления гражданского сопротивления любых форм силовыми методами. В Казахстане объектом преследования являлись, прежде всего, традиционные авторитеты и европейски образованные граждане, Б. Каралдин, в силу сложившихся обстоятельств гармонично сочетал в себе соответствующие критерии. Сценарий преследования Б. Каралдина в данном случае носил трафаретный характер, как и всей интеллигенции. Сам факт ликвидации Б. Каралдина убедительно доказывает его востребованность в обществе, которую он показывает своей разносторонней деятельностью. В процессе исследования были выявлены малоизученные моменты из биографии Б. Каралдина, которые раскрывают содержание социальной истории казахов.

Личность Б. Каралдина была, безусловно, конструктивного характера с огромным созидательным началом. Хорошо осознавая, что интересы народа можно и нужно пытаться отстаивать при любых политических режимах, он сознательно пошел на активное сотрудничество с Советской властью. Тем более, что именно эта власть впервые в практике национальных отношений декларировало право народов на самоопределение, не говоре уже о праве на духовно-культурную самоидентификацию. И уже конечно вера в личностную способность принести пользу родному народу в условии новых политических решений еще более укрепилась в процессе создания советской казахской государственности. И вовсе не случайно Б. Каралдин активно работал в Казревкоме, был делегатом Учредительного съезда Советов Киргизской (Казахской АССР), начавшего свою работу 4 октября 1920 г.

Переход к новой экономической политике предполагал более терпимое, конечно же, вынужденное экономическим и политическим кризисом отношение к частной собственности, свободы торговли, а, следовательно, к реалиям рынка (или, как тогда говорили капиталистическим отношениям). А все это та питательная среда, в которой только и может функционировать самодеятельные кооперативные структуры. Как раз в период НЭПа кооперативное движение получает сильнейшие стимулы для своего развития. И в этом новом для казахского населения процессе Б. Каралдин принимает самое активное, а главное — деятельное участие. По сути, любая община (будь то земледельческая или скотоводческая) выступала формой хозяйственной (трудовой) кооперации. Участие это, Б. Каралдин, выступая на заседании I первого Тургайского уездного съезда Советов, высказал мнение о том, что коммунальное и артельное хозяйство является более всего приемлемым для казахских хозяйств [58,с.14].

Согласно собственным воспоминаниям Б. Каралдина, он по поручению Кустанайского Райсоюза, в 1925 г. он проводил агитацию среди казахского населения. Об этом свидетельствуют выявленные документы Кустанайского Райпотребсоюза, в частности, о командировании его для агитации в среде казахского населения в идеи кооперировании. Результатом этой деятельности стало открытие 40 потребительских обществ. В рамках развития кооперативного дела он открывал потребобщества и способствовал открытию других объединений. Например, Тентякское сельхозкредитное товарищество и Байгабыльское потребобщество.

Каждая артель принимала устав. Согласно которому определялась цель артели: батраки, бедняки и середняки селений добровольно объединяются в сельскохозяйственную артель, чтобы общими средствами производства и общим организованным трудом построить крупное коллективное хозяйство. Правление и все члены артели обязывались расширять посевную площадь путем использования всей находящейся в распоряжении артели земли, улучшения и обработки бросовых земель и проведения внутрихозяйственного устройства. Улучшать пахотные и луговые земли и проводить агрикультурные мероприятия, необходимые для повышения урожайности, повышать культурно-политический уровень членов артели, всеми доступными мерами улучшать бытовые условия членов артели.

К сожалению, кооперативное движение продолжалось недолго — до конца 20-х гг., когда был взят курс на огосударствление отношений собственности на селе. Коллективизация стала осуществляться ускоренно, административно-командным методом, а кооперативный принцип добровольности был отброшен.

Жизнь и деятельность Б. Каралдина была непрерывно связана с Тургайским краем. А это, как известно, регион с высокой степенью аридизации. Понятно, что здесь обретала важную значительность проблема мелиорации. Имея определенный опыт и знания в области мелиоративных технологий, Б. Каралдин стал активным поборником применения их в сельском хозяйстве Тургая. На этот счет им было опубликовано в печати немало статей. Он стал и практиком этого важного дела.

Б. Каралдин курировал планы мелиоративных мероприятий, пробовал в директивных органах деньги для проведения ирригационных работ. Исследование жизни и деятельности Байкадама Каралдина дает основание предположить, что он относится к той части национальной интеллигенции, сознание которой была заметна маргинализированным. Испытывая огромное тяготение к социокультурному миру традиционного казахского общества, этот передовой слой участливо воспринял инновации, исходящие от модернизированных социумов. Конфликт или, точнее, стремление найти возможность гормонального включения традиционного бытия общества в русло модернизационных процессов во многом определял воззрения и действия этого слоя интеллигенции.

Маргинализация сознания умножалась и тем, что, будучи еще дореволюционным поколением интеллигенции, эти люди сих знанием и практическим опытом, сознательно пошли на сотрудничество с новой советской властью, которая требовала от них решительного (конечно при этом психологически болезненного) отстранения от «старого мира» и подданнического основания нарождавшихся революционных порядков. И здесь, т. е. в этой, возникавшей в сознании оппозиции стереотипов и представлений произрастал новый духовно внутренний конфликт. И надо отдать честь этим людям, которые в этом внутреннем споре, в этом мятежном и противоречивом беспокойстве души руководствовалась только одним выбором жизнь для родного народа его социального процесса.

Заключение

Рубежный период XIX — XX вв. в контексте мировой истории сыграл значительную роль в истории Российской империи, а впоследствии государств сложившихся на постимперском пространстве. Социально-экономические катаклизмы и политические события данной эпохи существенно изменили социальную структуру населения и его общественную ориентацию. Объективно, что в этот период на территории национальных окраин ответственность за судьбы народа и государства взяли наиболее активные слои, которые в силу своей образованности и интеллектуального потенциала обладали авторитетом для массового сознания. Как правило, данную ролевую функцию добровольно возлагали на себя представители национальной интеллигенции. Казахская интеллигенция этого периода была немногочисленной, но стратифицированной по социально-образовательному критерию. Данный фактор оказался весьма существенным в духовно-политической направленности различных групп казахских интеллектуалов. Но их объединяла общая цель — обеспечение гражданского правопорядка и демократическое преобразование государственности.

В числе малоизученных персоналий этого периода фигурирует Байкадам Каралдин. Анализ исторических документов в совокупности с происходящими событиями наталкивает на мысль о необходимости досконального изучения политических факторов означенной эпохи. Изучение многочисленных документов и архивных материалов показывает, что Б. Каралдин сыграл значимую роль в сложных событиях начала XX века в Тургайском крае. Геополитическая ситуация и социокультурные инновации, проникавшие в степь, обусловили активизацию и специфичность казахской оппозиции государственному режиму той эпохи. Б. Каралдин, судя по документам, есть типичный представитель разночинной казахской интеллигенции и служащих первого поколения. Ментальные установки этих граждан формировались на стыке культур, ломке сознания и переосмысления роли личности в истории. Характер Б. Каралдина выкристаллизовывался в обстоятельствах повышенного напряжения и выбора будущего казахского общества и его ведущими представителями. Таким образом, личное творческое начало Б. Каралдина во всех сферах общественной жизни можно рассматривать как осознанный — интерес и стремление преобразования деятельности посредством личного вклада. Данная процедура существенно мобилизовала творческую активность избранной персоналии. Как это не удивительно, катализатором такого процесса являлись личные успехи Б. Каралдина на ниве прогрессивных изменений. Определенно, в сознании граждан традиционного типа Б. Каралдин и ему подобные лидеры общества рассматривались как прогрессисты, которые не отторгались большинством. Данный фактор объяснялся гармоничным сочетанием в лице Б. Каралдина европейской образованности этнокультурного психотипа, которые предопределили его включение в административно-чиновничью иерархию и сохранение лидирующих позиций в обществе.

События 1916 г. в мотивациях поступка Б. Каралдина, равно как и представителей казахских образованных кругов выявили его стремление отхода от явных установок противоборства с властью. Открытому гражданскому противостоянию и насильственной борьбе, казахские интеллигенты попытались представить неоднозначную тогда альтернатив в виде либеральных форм. В данной ситуации Б. Каралдин, будучи администратором, защищал интересы населения своеобразными методами. И даже этот способ в какой-то мере является эффективным в определенные моменты восстания. Вместе с тем, на примере Б. Каралдина показана специфика поведенческой деятельности национальных служащих, пытавшихся посредством своего положения спасти население от имперских репрессий.

Логическим последствием разрушительных тенденций империй явилась революция. Трансформация государственности и общественного сознания определило жизненную позицию национальной интеллигенции и служащих. Принципиальность позиций определялась идейным вдохновением и гражданским мужеством реализатором политических программ. Б. Каралдин, исходя из изученных материалов, не занимал лидирующего положения в когорте казахских реформаторов, однако от его деятельности и многогранного труда, равно как и многих других, зависела твердость позиций лидеров новой государственности.

В политической сфере его позиция нашла отражение в постоянных поисках компромисса с властью, что особенно ярко проявилось в революционных событиях. При этом необходимо отметить, что искренняя озабоченность судьбой народа заставляла его вести политику лавирования. В сущности, колебавшиеся позиции Б. Каралдина суть отражение реальной действительности, что в конечном итоге, сказалось на его деятельности. События показали, что Б. Каралдин оказался востребованным всеми режимами, ибо он сочетал в себе необходимые качества организатора, администратора и хозяйственника.

И. Тасмагамбетов на конференции, посвященной 80-летию восстания, подчеркнул что, какими бы ни были дискуссии по поводу выявления исторического значения движения 1916 г., несомненным является их народный дух [12, с, 8]. Учитывая территорию, которую охватили выступления, количество участников, масштабность восстания можно охарактеризовать движение как апогей антиколониальной борьбы. В казахском крае в то же время стремление к восстановлению традиционных институтов власти, характер организации вооруженного сопротивления, политическая активизация казахского народа определяют народный характер событий 1916 г.

Исследование деятельности Б. Каралдина в этот период, дают основание отнести его к числу первых историографов восстания 1916 г. на территории Тургая, попытавшим дать объективную оценку произошедшим событиям, воспроизвести хронику событий. Особая его заслуга состоит в оценке, данной лидерам национально-освободительного движения — А. Жанбосынову и О. Шолакову.

В сложный период гражданского противостояния идейно-нравственная позиция представителей казахской интеллигенции и служащих была направлена на защиту интересов казахского этноса. Методы и формы отстаивания политических идей диктовались трагическими реалиями исследуемой эпохи. Алгоритм поведения и мотивация поступков Б. Каралдина идентифицируется с действиями большинства казахских либералов. И, по всей видимости, социально-иерархический уровень положения Б. Каралдина в обществе и властных структурах позволил ему в эффективной степени защитить интересы казахов при использовании имеющихся возможностей. И только в рамках конкретно-исторического контекста, но отнюдь не в параметрах и категориях временной конъюнктуры следует оценивать роль и место Байкадама Каралдина в движении 1916 г.

Особенно ярко проявилась роль Б. Каралдина в годы советизации Казахстана и экономической деятельности. События свидетельствуют, что в сложный советский период Б. Каралдин пытался найти себе применение в аграрной сфере, которой, казалось бы, по своему содержанию должна была быть далекой от политики. По всей видимости, действия Б. Каралдина в этот период можно оценить как стремление сознательного отступления от политической платформы не воспринимаемой не только им, но и многими.

Алгоритм действия Б. Каралдина поддается научному анализу и вполне предсказуем. Реакция советского режима отразилась в репрессивном акте по отношению к Б. Каралдину и носителей аналогичного сознания. Физическая ликвидация Б. Каралдина сочетались с морально-психологическим остракизмом его имени и семьи, что характерно для советского периода к.20 -30 гг. XX в. Как ни парадоксально, данное потрясение стимулировало творческую активность семьи Каралдиных. Это нашло свое отражение в биографических характеристиках его потомков. Яркими представителями, которого являются Бахытжан Байкадамов, Данабике Каралдина, Кунимжан Байкадамова.

Судьба многих выдающихся представителей казахской интеллигенциитого передового авангарда народа, его духовной силы, а также людей, искренне веривших в революционно-созидательный потенциал Советской власти, оказались в условиях тоталитарного сталинского режима трагичной. Большая часть их была физически уничтожена, меньшую часть системы обрекла на ужасы ГУЛАГа. Их страшную судьбу разделил и Байкадам Каралдин, имя, которого на долгие десятилетия было предано общественному остракизму. Современная историческая наука, осознавая, вся ответственность перед обществом, делает все, чтобы восстановить в коллективной памяти народа не только забытые события и факты, но и подлинных подвижников, бескорыстно служащих народу, думавших о его исторической судьбе. Наше исследование лишь некий посильный вклад в восстановление памяти о Байкадаме Каралдине. Думается, что о нем будет написано еще немало работ. Жизнь и общественно-политическая деятельность этой яркой личности, вне всяких сомнений, засуживает этого.

Список использованных источников

1 Казахстан. ?лтты? энциклопедия. //Бас ред. Б. Аяган — Казак, энциклопедиясыны? бас редакциясы, 2003. -5т.- 592 б.

2 Аупбаев Ж., Жакыг? лы ?. ?улет. Очерктер. — Алматы: Жалын, 1992. -626 б.

3 Алимжанов А. Расстрел в предпоследний день весны.// Ленинская смена. — 1988. — 23 сентября.

4 Нурпеисова Г. Он мечтал жить в краю счастливом, богатом и добром.// Казахстанская правда. — 1993. — 9 февраля.

5 Молдашев Б. ?аза? зиялыларыныд 6ipi еді. /Торгай та? ы. 1991. — 9 сентября.

6 Аманбаев А. Б. Каралдин: каким он был?// Ай. — 1998. — № 1−2. — 67 с.

7 Добросмыслов А. Тургайская область. Исторический очерк. -Оренбург. Типография Ф.Сачкова., 1901. — 304 с.

8 Васильев А. Исторический очерк русского образования в Тургайской области и современное его состояние. — Оренбург: Издательство Тургайского областного статистического комитета., 1896. — 226 с.

9 Алекторов А. Е. Очерк народного образования в Тургайской области. Летопись 1744−1898. — Оренбург, 1900. — 277 с.

10 Тажибаев Т. Просвещение и школы Казахстана во второй половине XX в. — А.: Казгозиздат, 1962. — 507 с.

11 Кенжетаев Б. Казанские учебные заведения и процесс формирования казахской интеллигенции.- Казань: ПиФ, 1998. — 187 с.

12 Национально-освободительное движение в Казахстане и Средней Азии в 1916 г.: характер, движущие силы, уроки. — Алматы: Фонд XXI век, 1997.-395с.

13 Брайнин С., Шафиро Ш. Очерки по истории Алаш-Орды. — А-М: Казкрайиздат, 1935. — 149 с.

14 Аманжолова Л. Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш. — М.: ИЦ «Россия молодая», 1994 — 216 с.

15 Нурпеисов К. Алаш?? м Алашорда. Алматы: Ататек, 1995. — 256 б.

16 Койгельдиев М. Алаш козгалысы. — Алматы: Санат, 1995 — 368 б.

17 Абылхожин Ж. А. Очерки социально-экономической истории Казахстана XX в. — Алматы: Университет «Туран», 1997. — 360 с.

18 Сартаев С. Образование и становление казахской советской государственности. А.: Казгосиздат, 1960. — 130 с.

19 Сапаргалиев М. Возникновение и развитие судебной системы советского Казахстана, — А.: Казахстан, 1971. — 416 с.

20 Агдарбеков Т. А. Проблемы национально-государственного строительства в Казахстане (1920;1936 гг.). — А.: Наука, 1990. — 184 с.

21 Абылхожин Ж. Б. Традиционная структура Казахстана: социально-экономические аспекты функционирования и трансформации (1920;1930;е гг.) — А.: Гылым, 1991. — 240 с.

22 Нурпеисов К. Государственность как плод компромисса. // Время -2000. — 5 октября.

23 Елагин А. С. Социалистическое строительство в Казахстане (1918;1920гг.). -А.: Наука, 1966.-307 с.

24 Дахшлейгер Г., Нурпеисов К. История крестьянства советского Казахстана. — А.: Наука, 1985. — 244 с.

25 Козыбаев М. К. Казахстан на рубеже веков: размышления и поиски. В двух книгах. — Алматы: Гылым, 2000. — 388 с.

26 Мырзагали? лы М. 1916 — 1917 жылдарда? ы Торгай? аза?тарыны? к? терілісі. — Алматы: Атамура, 2005. — 168 б.

27 Харлампович К. В. Восстание Тургайских казах-киргизов 1916;1917 гг. — Кзыл-Орда, 1926. -181 с.

28 Сулейменов Б., Басин В. Восстание 1916 г. в Казахстане (причины, характер, движущие силы). — А: Наука. 1977. — 166 с.

29 Зиманов С. З. В. И. Ленин и Советская национальная государственность в Казахстане — А.: Наука, 1970. — 304 с.

30 Зиманов С., Даулетова С., Исмагулов М. Казахский революционный комитет — А.: Наука, 1981. 196 с.

31 Возникновение казахской советской государственности (1917;1920 гг.).- А: Издательство АН КазССР, 1948. -128 с.

32 Дахшлейгер Г. Социально-экономические преобразования в ауле и деревне Казахстана. — А.: Наука, 1965.-536 с.

33 Халидуллин Г. Х. Политика Советского государства в отношении казахских шаруа (1917 — 1940 гг.). — Алматы: НИЦ Гылым, 2001. — 216 с.

34 Кусайнулы К., Халидуллин Г. Х. Социально-экономическая история Казахстана на рубеже XIX—XX вв.еков. — Алматы: Гылым, 2005. — 101 с.

35 Омарбеков Т. Зобалан. — Алматы: Санат, 1994. — 272 б.

36 Алланиязов Т. К. Крестьянские выступления 1929 — 1932 гг. в Казахстане: опыт и проблемы изучения.- Алматы, 2002. — 282 с.

37 История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Алматы: Атамура, 2000. — 768 с.

38 Каралдина Д. Ана — босагасы, ?ке — шанырагы. — Рукопись, 1990. — 240 б.

39 Каралдина Д. Алма агаштар гулдегенде. — А.: Онер, 1991. — 160 б.

40 Амангельды Иманов. Статьи, документы, материалы. Под редакцией С. Б. Бейсембаева — А.: Казахстан, 1973. — 264 с.

41 Грозный 1916;й год. Сборник документов и материалов — Алматы: Казахстан, 1997. — в 2 т.

42 Образование Казахской АССР. Сборник документов и материалов. Под редакцией Покровского С. Н. — А.: Издательство АН КазССР, 1957. -368 с.

43 Протоколы Революционного Комитета по Управлению Казахским краем. (1919;1920гг.). Сборник документов — А.:Гылым, 1993. — 277 с.

44 Коллективизация сельского хозяйства и оседания кочевого и полукочевого казахского населения на территории Кустанайской области 1927;1938 гг. Сборник документов. — Костанай ЮАО Костанайский печатный двор, 2004. — 412 с.

45 Заключение Комиссии Президиума Верховного Совета по изучению постановлений КазЦИК и СНК КАССР. // Советы Казахстана -1992. — 22 декабря.

46 Жиренчин К. А. Политическое развитие Казахстана в XIX-начале XX веков. — Алматы. 1996. — 352 с.

47 Каралдин Б. Земледелие в Тургайском уезде. // Тургайская газета. — 1902. — 6 января.

48 Алдибеков Ж. С. Общественно-политические и правовые взгляды И.Алтынсарина. //Диссертация на соискание ученой степени. — А. — 1993. — 180 с.

49 Костанайская область. Прошлое и настоящее. Костанай: Костанайский печатный двор, 2004. — 380 с.

50 Кузембайулы А., Абиль Е. История Казахстана. Учебник для вузов. — Спб.: Соларт, 2004. — 420 с.

51 Революционное движение в России в апреле 1917 г. Документы и материалы. — М ., 1958. — 480 с.

52 Бенингсен А., Ламарсье-Кельжекей Ш. Пресса и национальное движение среди мусульман России до 1920 г. // Алем. Альманах — Алматы: Жазушы, 1991.-448 с.

53 Казиев С. Национально-территориальная или национально-культурная автономия? У истоков самоопределения казахского народа. //Научно-культурные автономии и объединения. — М. — Т.2. -1995. — 240 с.

54 Макерова Н. Я. Исторический очерк потребительской кооперации в СССР. — М.:Издание Центросоюза, 1925. — 112 с.

55 Турсунбаев А. Б. Победа колхозного строя в Казахстане. — А.:-Казахгосиздат, 1957 — 326 с.

56 Абылхожин Ж. Б., Козыбаев М. К., Татимов М. Б. Новое о коллективизации в Казахстане. //История Казахстана: белые пятна: Сборник статей. Составитель Ж. Б. Абылхожин — А.: Казахстан, 1991. — 348 с.

57 Насильственная коллективизация и голод в Казахстане 1931;1933 гг. Сборник документов и материалов — Алматы, 1998. — 238 с.

58 Страницы трагических судеб. Сборник воспоминаний жертв политических репрессий в СССР в 1920;1950 гг.// Сост. Е. М. Грибанова, А. С. Зулкашева, А. Н. Ипмагамбетова — Алматы: Жетi Жаргы, 2002. — 448 с.