Расширение зоны географической ответственности НАТО и его концептуальное обеспечение

Дипломатическая академия МИД РФ

Кафедра политологии и политической философии

Реферат

по курсу «История и философия науки»

«Расширение зоны географической ответственности НАТО и его концептуальное обеспечение»

Выполнил: Яловенко Я.А.

Научный руководитель: Жильцов С.С.

Москва, 2015 г.

Введение

Одной из организаций, наиболее активно участвующих в глобальной повестке дня по вопросам безопасности, является НАТО. Окончание эпохи «холодной войны» не стало поводом для роспуска организации, изначально созданной исходя из соображений биполярного противостояния. Структура НАТО не только была сохранена усилиями членов блока, но и продолжила расширение своей географической сферы ответственности и выполняемых функций. Один из наиболее активных в сфере безопасности многосторонних институтов при этом по-прежнему носит блоковый характер, что подразумевает обеспечение интересов его членов, зачастую при игнорировании позиций других международных игроков по ряду вопросов.

НАТО поэтапно расширяла географию свою деятельности, которая сегодня выходит далеко за пределы Европы. Пример проведения операции под командованием НАТО в Афганистане подтверждает предположение, что многие из её стран-членов заинтересованы действовать под эгидой этой структуры не только в пределах её «исторического» ареала.

Между тем, расширение сферы интересов НАТО состоялось не только де-факто, но и получило отражение в концептуальных документах альянса. В частности, в Стратегической концепции НАТО в её последней редакции, а также в принятой после саммита блока в Чикаго 2012 г. декларации и в других источниках

1. Эволюция компетенций НАТО и географической зоны ответственности альянса Говоря о зоне ответственности НАТО, необходимо отметить, что исторически Организация Североатлантического договора являлась, прежде всего, структурой, созданной для противодействия росту влияния Советского Союза на европейском континенте. Географические лимиты активности НАТО установлены Вашингтонским договором (также известным как Североатлантический), текст которого предусматривает принятие только европейских стран в качестве новых членов. При этом в документе не содержится положений, которые бы препятствовали вступлению в блок неевропейских членов.

Необходимо отметить, что НАТО за время своего существования демонстрировала склонность к территориальной экспансии. В течение «холодной войны» ее состав увеличился с 12 до 16 участников. Несмотря на то, что альянс создавался для противодействия Советскому Союзу в частности и «угрозе распространения коммунизма» в целом, он не только не прекратил своё существование после распада социалистического лагеря, но и продолжил территориальную экспансию, а также стал приобретать всё новые функции. Одним из ключевых моментов, которые используются нынешними идеологами НАТО для оправдания расширения организации, является то, что официально организация признала маловероятность возникновения крупномасштабного межгосударственного конфликта и объявила в качестве своих приоритетов противодействие относительно «новым» угрозам, таким как терроризм, распространение оружия массового уничтожения, пиратство и т. д.

Важнейшей вехой в процессе выхода НАТО за региональные рамки стали события 11 сентября 2001 года. Реакция на террористические акты в США стали единственным на сегодняшний момент прецедентом, когда альянс применил положения Североатлантического договора, касающиеся использования механизма коллективной самообороны. Это позволило начать операцию в Афганистане, несмотря на то, что источник угрозы безопасности альянсу находился далеко за пределами его «традиционной» сферы ответственности. Деятельность НАТО в Афганистане стала важнейшим этапом в развитии отношений альянса с рядом стран, находящихся далеко за пределами Северной Атлантики, в том числе в регионе АТР.

Параллельно с географической экспансией организации осуществлялось и расширение её компетенций. В частности, речь идёт об участии НАТО в региональных военных конфликтах, примерами которых служат бомбардировки Боснии (1995 г.), военная операция против Югославии (проведённая без санкции Совета Безопасности ООН), вмешательство в гражданскую войну в Ливии в 2011 г. Большинство из этих операций изначально имеют достаточно слабое обоснование с точки зрения международного права. Однако для легитимизации гуманитарных интервенций страны НАТО предприняли немалые усилия. В частности, интересам блока служит инициированная специально созданной после событий 1999 г. Международной комиссией по вопросам вмешательства и государственного суверенитета концепция «обязанности защищать». Она предусматривает возможность вмешательства международного сообщества, в случае если государство не способно обеспечить своё собственное население от массовых злодеяний.

Необходимо отметить, впрочем, что военное вмешательство, согласно данной концепции, рассматривается лишь как крайняя мера, возможная лишь в том случае, если иные другие методы окажутся неэффективными. Интересно также, что данная концепция не содержит ясного определения случаев, при которых данная «крайняя мера» может быть принята, а также не устанавливает порядок её принятия. Исходя из существующих формулировок, совершенно нет ясности относительно критериев оценки степени неспособности государства защищать своих граждан и рамок адекватного вмешательства в его дела.

Важно также отметить избирательный характер гуманитарных интервенций — далеко не в каждой стране, в которой существуют серьёзнейшие нарушения прав человека со стороны правительств, проводятся гуманитарные интервенции. Напротив, некоторые из них входят в партнёрские инициативы организации. Необходимо также вспомнить тот факт, что далеко не все страны согласились с концепцией «обязанности защищать» (в частности, такие ключевые международные игроки как Россия и Китай).

Напрашивается вывод о том, что, по сути, деятельность НАТО становится неким «законотворчеством элитной группы западных государств». Интересно, что если, в понимании российского экспертного сообщества, единственным источником легитимности в вопросах международного мира и безопасности является Совет Безопасности ООН, то в работах исследователей при учебных институтах НАТО, а также в трудах про-натовских аналитиков красной нитью прослеживается мысль о том, что НАТО является источником легитимности и, более того, может обеспечить дополнительную правовую основу для деятельности его членов, в том числе и в вопросах применения силы.

Таким образом, расширяясь географически и приобретая новые компетенции, НАТО де-факто приобретает очертания глобальной организации, действующей в качестве альтернативы Совету Безопасности ООН.

Среди российских и иностранных экспертов и политиков существует мнение, что США принимают все усилия по дальнейшему увеличению полномочий и возможностей НАТО, вплоть до придания организации глобальных полномочий, что получает отражение в современных доктринальных документах альянса. Об этом неоднократно заявляли российские представители при НАТО.

Так, действующий Постоянный представитель России при НАТО Александр Грушко в своих комментариях прессе озабоченностью оценивает глобализацию функций блока, отмечая, что она, по сути, является проявлением стремления альянса трансформироваться в «инструмент для радикального вмешательства» в сферы, представляющий для него интерес. Бывший Постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин не исключал, что в перспективе некоторые неевропейские страны могли бы присоединиться к блоку, т.к. это отвечает интересам США.

На официальном уровне «глобальные» амбиции блока отражены в Стратегической концепции НАТО 2010 г., которая подчёркивает важность создания «широкой сети партнёрских отношений со странами и международными организациями на всём земном шаре» и «дальнейшего развития существующих партнёрских программ в мире». По мнению Рогозина, «в соответствии с новой стратегической концепцией, альянс рассматривает любые конфликты в любой точке мира как угрозу собственной безопасности и готов применять в их отношении свои механизмы кризисного урегулирования», а также пост-конфликтного урегулирования, т. е., по сути, делает шаг к становлению в качестве глобальной организации.

Концепция представляет интерес и в том контексте, что в её тексте, по сравнению с предыдущим документом, увеличился и список угроз, среди которых, помимо уже ставших «привычными» терроризма, и распространения ядерного оружия, фигурируют также кибер-атаки (в которых Запад косвенно или в открыто обвиняет Китай), а также «экологические и ресурсные ограничения», которые могут оказывать влияние даже на «планирование и операции НАТО» Иными словами, Концепция 2010 г. сделала упор на возможности вооружённых сил стран НАТО действовать в любой точке земного шара для борьбы с озвученными угрозами. Для реализации этих целей на последнем саммите НАТО, прошедшем в 2012 г. в Чикаго, была принята декларация, призывающая к сохранению и дальнейшему увеличению военной мощи НАТО, что необходимо для ведения боевых операций «высокой интенсивности».

В последней концепции, кроме того, важным является то, что, в отличие от аналогичного документа, датируемого 1999 г., в котором основным направлением деятельности альянса провозглашалось понятие коллективной обороны, в ней одинаково важное распространение получили функции кризисного регулирования и «безопасности на основе сотрудничества». В новом документе все эти вопросы признаются в качестве компонентов системы гарантий безопасности для членов НАТО. Некоторую трансформацию претерпел и принцип коллективной обороны, который ранее заключался исключительно в оборонных обязательствах, вытекающих из статьи 5 Североатлантического договора и подразумевал отражение прямой военной агрессии. В концепции 2010 г. он получил значительно более расширенную трактовку и в его нынешней форме направлен на обеспечение безопасности в широком смысле этого слова.

Кроме того, в контексте расширения полномочий НАТО, в значительной степени в документах альянса акцентируется внимание на практическом исполнении «всестороннего подхода» к проблемам безопасности. Он заключается в некотором «размывании» рамок между внутригосударственными и транснациональными проблемами в области безопасности. Помимо вышеописанной тенденции к «секьюритизации» проблем, связанных с правами человека (речь идёт о «гуманитарных интервенциях»), всё больше прослеживаются подобные устремления применительно к экономике, энергетике, вопросам окружающей среды и т. д. Подобный подход также подразумевает, что различные западные международные организации должны дополнять друг друга. В этом контексте НАТО является, в том числе, военным дополнением к существующим институтам для продвижения интересов группы западных государств.

Необходимо упомянуть, что в целом во всём т.н. «оборонном пакете», принятом в Чикаго в 2012 г., который, по сути, является сборником документов по военному планированию НАТО до 2020 г., красной нитью прослеживается идея, которая получила концептуальное название «умной обороны» (smart defence). Она заключается в том, что альянсу, стоящему перед лицом финансовых проблем из-за глобального экономического кризиса необходимо развивать свои партнёрские отношения со странами всего мира. Это позволит извлечь как можно больше выгоды не только от формальных программ сотрудничества, но и от сотрудничества на индивидуальной основе (в настоящее время именно так осуществляется взаимодействие НАТО с рядом стран АТР).

Именно исходя из этой цели НАТО стремится в максимальной степени разнообразить свои партнёрские программы, а также увеличить список выполняемых в их рамках задач. Для этого НАТО может осуществлять и некоторое воздействие даже на внутриполитическую ситуацию в некоторых странах. Подобное влияние, применительно к АТР, может оказываться, к примеру, по отношению к Японии, где разворачиваются дебаты по расширению ограниченных Конституцией страны военных возможностей этого государства.

Саммит в Чикаго действительно значительно способствовал укреплению партнёрских программ альянса со странами, не являющимися его членами. В частности, Генеральный Секретарь НАТО выдвинул концепцию «полной совместимости сил», которая подразумевает дальнейшее повышения оперативной совместимости стран альянса с их партнёрами вне НАТО. Опыт подобных операций уже имеется — речь идёт о Балканах и в Афганистане. В этих операциях уже были задействованы ряд стран в АТР, и в документах, заключаемых между сторонами, вопросы оперативной совместимости получают всё большее распространение. Речь идёт о совместимости в вопросах боевого применения военной техники, принятии новых технологий управления вооружёнными силами, схожих моментах в сфере подготовки солдат и офицеров и т. д.

Таким образом, в 21 столетии продолжается тенденция к расширению полномочий НАТО, что соответствует интересам основных стран-участниц альянса, которая получает отражение, в том числе, в официальных концептуальных документах организации.

2. Концептуальное обеспечение потенциального дальнейшего расширения компетенций НАТО В контексте возможного расширения компетенций и зоны географической ответственности НАТО большую ценность представляют научные работы, написанные Постоянным Представителем США при НАТО Иво Даалдером в его бытность сотрудником института Брукингса и одним из ведущих экспертов по проблематике, связанной с деятельностью альянса. Даалдер считается одним из создателей концепции «концерта» или «лиги» демократий, популяризировал которую человек, претендовавший на пост Президента США в 2008 г — сенатор Джон Маккейн — в своих предвыборных заявлениях.

Суть этой концепции заключается в том, что ООН продемонстрировала свою неэффективность и, следовательно, должна быть заменена организаций нового типа, куда войдут лишь истинно демократические страны, количество которых едва ли превысит 60. Именно такая организация, по мнению Даалдера, сможет эффективно противостоять современным глобальным угрозам безопасности.

Судя по статье «Глобальные вызовы НАТО», Даалдер видит «костяк» подобной организации именно в НАТО. Параллели между такой организацией и НАТО прослеживаются и в речах Маккейна. Даалдер говорит о том, что глобализация НАТО — уже свершившийся факт, приводя множество примеров деятельности организации за пределами Европы (Афганистан, Дарфур, помощь пострадавшим от цунами в Индонезии и т. д.).

Интересно, что Даалдер отмечает необходимость открытия возможностей для вступления в НАТО любой стране мира, мотивируя это тем, что нынешний текст Североатлантического договора предусматривает гипотетическое вхождение в альянс Белоруссии, поскольку она находится в Европе. В то же время, отмечает эксперт, такие возможности в силу расположения в другом регионе недоступны для куда более «демократической» Японии. Приветствуя рост глобальных партнёрских отношений НАТО, Даалдер акцентирует внимание на том, что они должны развиваться подобно тому, как эволюционировали отношения со странами-участницами «Партнёрства ради мира» — многие из них в конце концов стали членами организации. Это позволит осуществить процесс перехода НАТО «от трансатлантической модели к глобальной». По мнению Даалдера, членство неевропейских стран в НАТО позволит повысить совместимость войск в боевых операциях до уровня, недостижимого даже при самом глубоком партнёрстве. Подобный союз, отмечается в статье, мог бы действовать без решения или же вопреки резолюциям Совета Безопасности ООН; его глобальная сущность обеспечила бы его действиям «большую легитимность».

Даалдер открыто выступает за передачу функций Совета Безопасности «лиге демократий» в статье «Следующая интервенция», мотивируя это тем, что некоторые резолюции могут быть блокированы «недемократическими» странами — очевидно, что речь идёт об обладающих правом вето в СБ России и Китае.

В статье «Америка и применение силы: источники легитимности» Даалдер и вовсе отмечает, что на основе НАТО открывается возможность создать «новые стандарты легитимности» в отношении использования силы.

Позиция Даалдера не вызывала бы опасений, если бы она являлась просто мнением отдельно взятого эксперта. Однако с 2009 г. и на момент составления настоящей работы этот человек был назначен на пост Постоянного представителя США при НАТО. С 1995 по 1997 г. он занимал должность Директора европейского департамента Национального совета безопасности США.). Другой перспективной с точки зрения будущих концептуальных основ деятельности НАТО идеей являются так называемые «глобальные общественные блага». Генеральный Секретарь НАТО Расмуссен неоднократно отмечал взаимосвязь процессов глобализации и проблем, связанных с безопасностью. Отмечая неоспоримые преимущества и выгоды, которые приносит глобализация, он, тем не менее, указывал на то, что связанные с ней угрозы могут их нивелировать.

В связи с тем, что, как отмечалось ранее, различного рода угрозы могут возникать в любой точке земного шара, в недрах НАТО родилась концепция «глобальных общественных благ» (Global Commons) или «глобальных путей сообщения». Суть её заключается в том, что существуют т.н. «глобальные общественные блага» — морское, воздушное, космическое и киберпространства. Беспрепятственный доступ к этим пространствам является необходимым для дальнейшего экономического развития любой страны блока, и НАТО приложит все усилия, чтобы его обеспечить. Соответственно, одним из будущих важнейших приоритетов НАТО должно стать обеспечение безопасности этих общественных благ.

Изучение данной проблематики было поручено Командованию по трансформации НАТО — расположенному в американском городе Норфолк одному из двух стратегических командований, находящихся во главе структуры органов военного управления НАТО. В 2010 и 2011 г. был подготовлены ряд докладов и опубликована серия отчётов о проведённых семинарах с участием представителей НАТО и экспертов.

Одной из характерных черт многих из этих документов является то, что, несмотря на большое количество заявлений о необходимости «коллективной» разработки норм относительно использования данных пространств, в опубликованных докладах рабочих групп НАТО отчётливо прослеживается приоритет интересов сообщества западных стран. В частности, в одном из докладов указывается на то, что «нормальный ход жизни современного западного сообщества может быть нарушен, в случае отсутствия безграничного доступа к глобальным общественным благам».

Вызывает озабоченность и то, что в этом и в других документах указывается на неких «противников», которые могут так или иначе воспрепятствовать безграничному использованию пространств со стороны НАТО. В итоговом докладе «Assured access to the Global Commons», объединившем результаты работ различных групп, и вовсе встречается формулировка о том, что некоторые противники могут воспрепятствовать использованию странами НАТО воздушного пространства, разрабатывая новейшие средства противо-воздушной обороны. Весьма сомнительно, что террористы обладают такой возможностью — по-видимому, речь идёт о недружественных по отношению к НАТО государствах, что тем более противоречиво с учётом того, что ни одна из стран, обладающих теоретической возможностью разработки подобных систем официально не указана в качестве угроз альянсу.

Важно отметить, что в размещённых на сайте докладах упоминается и то, что доступ, например, к морскому пространству, будет иметь важнейшее значение и при проведении силовых операций НАТО, в ситуациях антикризисного регулирования. Иными словами, альянс будет стремиться исключить любую возможность блокирования своих морских сил практически в любой точке мира. Для этого будут использованы возможности альянса по сбору разведданных и перехвату любых средств противника, вплоть до создания тактических морских элементов противоракетной обороны.

Опубликованные на сайте НАТО документы подчёркивают тот факт, что в настоящее время не существует правил использования общественных благ, официально принятых всем международным сообществом. Именно поэтому, как утверждается, организация занимается разработкой собственных регуляций, призывая, тем не менее, страны, не входящие в блок, совместно поучаствовать в этом процессе и прийти к взаимоприемлемым условиям.

На практике это означает то, что, как и в случае с концепцией гуманитарных интервенций, при отсутствии надлежащего, по мнению НАТО, режима пользования общими пространствами, могут быть «легитимизированы» внутренние документы альянса, разработанные Командованием по трансформации на основе уже опубликованых докладов. Этот сценарий не представляется столь невероятным, с учётом того, что Командование является важнейшим органом по разработке долгосрочной стратегии альянса. Поэтому, несмотря на то, что опубликованные документы в ряде случаев не носят официального характера, их положения вполне могут быть включены в будущие стратегические концепции альянса.

С точки зрения возможности активизации деятельности альянса на Азиатско-Тихоокеанском направлении, они также могут стать основополагающими — не случайно в докладах о «глобальных общественных благах» отдельно упоминается «Азиатско-Тихоокеанское измерение» и говорится о необходимости решения территориальных проблем в Южно-Китайском море, которое считается наиболее конфликтогенной частью региона. Таким образом, помимо уже существующих официальных концепций, разрабатываются новые, которые позволят значительно расширить географические пределы деятельности НАТО и выполняемые организацией задачи.

североатлантический альянс ответственность компетенция

Заключение

Перечисленные тенденции имеют большое значение с точки зрения потенциального вовлечения НАТО в АТР. В новейшей истории альянс продемонстрировал склонность к активной экспансии, как за счёт привлечения новых членов, так и за счёт расширения географии своей деятельности. Изначально «антисоветский» блок наделил себя полномочиями по участию в гуманитарных интервенциях, войне с терроризмом далеко за пределами Европы и т. д.

Российские и иностранные эксперты и политики оценивают эволюцию концептуальных документов альянса как значительный шаг на пути к его становлению в качестве универсальной организации, влияющей на решение практически всех мировых проблем в сфере безопасности. Подобные амбиции частично отражены в официальных документах НАТО — Стратегической концепции 2010 г. и пакете документов, составленном в ходе саммита НАТО в Чикаго в 2012 г.

Ещё большее распространение они получают в экспертных кругах, близких к НАТО, и оказывающих влияние на развитие блока. Касательно потенциального вовлечения альянса в АТР, в трудах нынешнего Постоянного представителя США при НАТО Даалдера говорится о возможности принятия некоторых членов этого региона в блок и превращения альянса в ключевую структуру по урегулированию проблем безопасности во всём мире в целом и в АТР в частности.

Вероятно, подобная постановка вопроса является преждевременной, однако очевидно, что НАТО изучает возможности для концептуального обоснования своего вовлечения в регион. В качестве примера таких усилий можно рассматривать концепцию «глобальных общественных благ». Она может послужить основой для дальнейшего роста взаимосвязей НАТО и ключевых западных союзников, таких как Япония, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия и, возможно, некоторых стран АСЕАН. Неслучайно среди опубликованных документов содержатся и ссылки на «азиатско-тихоокеанское измерение» этой концепции.

Доступные на сайте НАТО материалы относительно этого «измерения», практически не содержат конкретики, однако на многих документах этой серии указано, что это та часть результатов деятельности рабочих групп Командования по трансформации, которая не относится к классифицированным сведениям и, соответственно, открыта для широкого доступа. Очевидно, что могут существовать и другие, конфиденциальные, документы, подразумевающие более активное сотрудничество со странами АТР по де-факто установлению контроля над глобальными общественными благами.

Активизация партнёрских отношений с некоторыми странами в регионе АТР является иллюстрацией прагматичного подхода, на котором основываются кооперационные программы НАТО. Этот формат взаимодействия позволяет организации концентрировать ресурсы целого ряда государств, не входящих в альянс, и использовать их для позиционирования себя в качестве ведущего мирового игрока, ответственного за «глобальную стабильность», увеличивая возможности по урегулированию проблем в области безопасности с использованием силы, в том числе и вне пределов области своей традиционной ответственности. Подобный подход позволяет экономить ресурсы, нехватка которых ощущается всё более остро, в особенности при стоящей задаче кризисного регулирования в глобальном масштабе.

Именно подобная трансформация альянса в блок нового типа, который сможет не только заниматься вопросами коллективной безопасности, но и играть роль монополиста над целым рядом сфер деятельности, включая экономическую (к чему сейчас готовится концептуальная база в лице обсуждения проблемы «глобальных общественных благ»), может представлять для партнёров большую ценность и интерес, нежели традиционные задачи обеспечения территориальной обороны. Последние программные документы НАТО, принятые в ходе саммитов в Чикаго и Лиссабоне, демонстрируют, что альянс действительно последовательно расширяет не только военные, но и политические возможности, и активно работает над созданием натоцентричной модели безопасности с привлечением для этого лояльных партнёров, являющихся основными союзниками США в различных регионах мира, включая Азиатско-Тихоокеанский.

Более того, становится всё более очевидным и то, что НАТО может стать ключевым фактором в политике «возвращения США в Азию», не в последнюю очередь для сдерживания растущих геополитических возможностей и амбиций Китая. Для осуществления этого нового внешнеполитического курса США будут стремиться извлекать пользу из всех партнерств альянса, создавать новые форматы взаимодействия и дополнять ими существующие. Подтверждают эту мысль и комментарии американских исследователей, в частности Клиффорда Киракофа, бывшего члена Комитета Сената США по международным вопросам, утверждающего, что глобализация НАТО является не только неотъемлемым элементом в реализации новой политики Обамы по отношению к АТР, но представляется долгосрочной целью внешней политики США в целом. Так или иначе, очевидно, что уже сейчас НАТО расширяет взаимодействие с рядом стран в АТР и создаёт «заделы» для дальнейшего углубления отношений с ними.

1) Интервью с постоянным представителем России при НАТО А.Грушко. Международная жизнь, 2012// Режим доступа: http://interaffairs.ru/read.php?item=8995

2) Интервью с постоянным представителем России при НАТО

Д. Рогозиным. Новостное агентство News.ru, 2010// Режим доступа: http://www.newsru.com/russia/20nov2010/kjh.html

3) Интервью с Постоянным представителем России при НАТО Д. Рогозиным (статья Порядок по своим лекалам, Российская газета, 06.04.2009)

4) «Справочник НАТО», NATO, Брюссель 2012 г

5) Assured Access to the Global Commons. ACT Workshop Report. Global Commons: Asia Pacific Perspective// Режим доступа: http://www.act.nato.int/subpages/globalcommons-reports

6) Assured Access to the Global Commons. ACT Workshop Report. NATO in the Maritime Commons// Режим доступа: http://www.act.nato.int/mainpages/globalcommons

7) Assured Access to the Global Commons. ACT Workshop Report. NATO in the Space Commons// Режим доступа: http://www.act.nato.int/mainpages/globalcommons

8) Assured Access to the Global Commons. Final report. 2011// Режим доступа: http://www.act.nato.int/subpages/globalcommons-reports

9) Deterrence and Defence Posture Review, 2012// Режим доступа: http://www.nato.int/cps/en/SID-5C2A0B30-E74CB490/natolive/official_texts_87 597.htm?mode=pressrelease

10) Strategic Concept For the Defence and Security of The Members of the North Atlantic Treaty Organisation, 2010 Режим доступа: http://natomission.ru/files/upload/strategic-concept-2010;eng_12at67.pdf

11) The North Atlantic Treaty. Washington, D.C., 1949 — ст.10// Режим доступа: http://www.nato.int/cps/en/natolive/official_texыts_17 120.htm

12) Терехов В. Развитие стратегической ситуации в АТР и роль НАТО, 2012.//Режим доступа: http://www.ru.journal-neo.com/node/119 895

13) Колесниченко О. Стратегическая концепция НАТО: европейский взгляд. Журнал «Право и безопасность». № 3 (36), 2010// Режим доступа: http://dpr.ru/pravo/pravo₃₂_8.htm

14) Кучинская М. Под флагом НАТОцентризма. Политическая трансформация Североатлантического альянса создает новые угрозы для России. Национальная оборона, 2012

15) Chandler From Kosovo to Kabul: human rights and international intervention. Pluto Press: London, 2002

16) Y.Daalder. America and the Use of Force: Sources of Legitimacy. The Stanley Foundation, 2007// Режим доступа: http://www.stanleyfoundation.org/publications/other/daalderkagan07.pdf

17) Y.Daalder. Global NATO. Foreign Affairs, 2006// Режим доступа: http://www.foreignaffairs.com/articles/61 922/ivo-daalder-and-james-goldgeier/global-nato//

18) C.Kiracofe. NATO reaches into Asia-Pacific on behalf of US foreign policy interests. Global Times, 2013// Режим доступа: http://www.globaltimes.cn/content/764 326.shtml

19) R.Rozoff. Partners in Global Warfare: NATO Reinforces Pentagon’s Shift to the Asia-Pacific Region. Global Research, 2012// Режим доступа: http://www.globalresearch.ca/partners-in-global-warfare-nato-reinforces-pentagons-shift-to-the-asia-pacific-region/5 305 995

20) A.Toje. Rethinking the League of Democracies. ISS, 2008// Режим доступа: http://www.iss.europa.eu/de/publikationen/detail/article/rethinking-the-league-of-democracies/

21) I.Zyga. Emerging security challenges: a Glue for NATO and Partners. NATO Defense college, 2012