Прекращение блоковой конфронтации при всем своем историческом значении автоматически не привело к торжеству демократических принципов в международных отношениях. Естественно, что окончание холодной войны стало отправным моментом продвижения к устройству стабильного и предсказуемого мира на глобальном уровне. Но одновременно резко расширилась зона региональных конфликтов, повсеместный шок вызвал взлет волны терроризма, сохраняется угроза распространения оружия массового поражения. Отход от идеологического и военно-силового противостояния, чем увенчалась победа над холодной войной, оказался явно недостаточным для того, чтобы нейтрализовать все эти опасности и риски.
После окончания холодной войны получила развитие тенденция перехода от конфронтационного двухполюсного к многополюсному миру. Резко ослабли центростремительные силы, притягивавшие значительную часть остального мира к каждой из двух сверхдержав. После распада Варшавского договора, а затем и СССР страны Центральной и Восточной Европы в своем преобладающем числе перестали ориентироваться на Россию, выступившую в качестве преемницы Советского Союза. Основательно ослабли связи России и с суверенными странами СНГ — бывшими частями практически унитарного СССР.
Одновременно подобные тенденции — правда, не такой силы и не в такой степени — развились вокруг США. Большую, чем прежде, самостоятельность начали проявлять страны Западной Европы, переставшие зависеть от американского «ядерного зонта». Их тяготение к «евроцентру» постепенно берет верх над трансатлантической ориентацией. На фоне быстро расширяющихся позиций Японии в мире ослабевают узы ее военно-политической зависимости от Соединенных Штатов. Характерно, что происходит процесс укрепления самостоятельности и тех стран, которые были дальше от эпицентра двухполюсной конфронтации, непосредственно не примыкали ни к одной сверхдержаве. В первую очередь этот вывод справедлив в отношении Китая, который достаточно быстро наращивает свой экономический потенциал.
Однако все это пока не позволяет говорить о том, что многополюсный мир уже сформировался, и самое главное — что на смену системы баланса сил, на которой основывался миропорядок, уже пришло равноправное партнерство. При этом самым негативным образом продолжает сказываться инерционность политического мышления. Стереотипы, укоренившиеся за 40 лет холодной войны в сознании нескольких поколений государственных деятелей, пока не исчезли вместе с демонтажам стратегических ракет и уничтожением тысяч танков.
Следовательно, характер международных отношений на переходный период от конфронтационного к демократическому миру еще не определен. Между тем от того, каким будет этот характер, зависят способность и возможность преодоления новых опасностей, угроз и вызовов пост конфронтационного периода.
