«Центр» и «периферия» в развитии академической науки в восточных регионах страны в XX в

Актуальность и научная значимость. Опыт развития академической науки вызывает большой интерес специалистов в области истории науки и техники, поскольку его значение для развития страны весьма актуально. Географический фактор — огромные малозаселенные территории на востоке России — наложили особый отпечаток на решение проблемы выбора стратегии: как добиться равномерного научного прогресса, а значит, как построить эффективную экономику? Вектор научных стратегий в XX в. оказался связан одновременно с усилением тенденций к децентрализации управления на фоне характерного для российской практики стремления центра контролировать периферийные территории. Вместе с тем, теоретическая дихотомия «центр-периферийных» отношений крайне ограниченно используется в качестве концептуальной основы для реконструкции научно-технической политики в стране и регионах.

Дихотомия «центр-периферия» имеет многообразную трактовку в зависимости от предмета приложения, однако наиболее часто она встречается в работах по проблемам регионального развития, конфликтных ситуаций, возникающих между регионами. Проблема регионализации науки и формирования научных «центров» и «периферий» осмысливалась уже с конца XIX в. Общепризнано, что одним из важнейших этапов в истории науки в стране стало создание Сибирского отделения АН СССР (СО АН СССР, ныне СО РАН). За полвека по данному сюжету создана масса интересных в концептуальном плане работ. Однако «за кадром» зачастую остаются не только исторические, но и теоретические предпосылки данного явления. Соответственно, обращение к истории СО РАН как научно-организационному феномену с точки зрения модели «центр-периферийных» отношений несет в себе новые возможности для интерпретаций, выходящих далеко за рамки истории научного комплекса.

Степень изученности проблемы. Работ, посвященных непосредственно анализу «центр-периферийных» отношений в науке на конкретных объектах, в настоящее время нет. Однако неверно полагать, что в этом направлении совершенно отсутствуют какие-либо историографические заделы. Напротив, существует множество публикаций, позволяющих выявить отдельные аспекты регионализации науки, в том числе по типу «центр-периферийного» развития. Имеющийся массив работ следует разделить на четыре основных блока: 1) теоретические аспекты проблемы «центр-периферия" — 2) интерпретация процесса регионализации науки в России- 3) изучение формирования «центров» и «периферий» в отечественной науке- 4) история научно-технической политики в СССР, в т. ч. в восточных регионах страны в XX в.

В первом блоке историографического очерка представлены исследования, касающиеся развития теоретических концептов «центр-периферия» и «регионализация науки"1. Свое первоначальное применение для анализа процессов в региональной и мировой экономике и геополитике концепция «центр-периферия» получила в работах X. Макиндера, И. Валлерстайна, Дж. Фридмана, Дж. Модельски2. Наиболее полный обзор применения понятий «центр-периферия» в зарубежных и отечественных общественных науках встречается в работе О. Грицая, Г. Иоффе, А. Трейвиша.3 В отношении истории науки общетеоретические аспекты использования данной дихотомии и ее критерии раскрыты в исследованиях Г. А. Несветайлова.4.

Итак, первый блок историографического массива дает полное представление о теоретической стороне «центр-периферийных» отношений, их многообразии в рамках социально-экономических отношений общества и социального института науки5. Вместе с тем, отсутствует подробная разработка оценочных критериев «центр-периферийных» отношений, концептуальные модели эволюции системы.

1 Сигов И. И. Центр и периферия в пространственном развитии регионов // Экономика Северо-Запада: проблемы и перспективы развития. 2003. № 2. С. 20−24- Чернышев Л. К. Центр — провинция в региональном самосознании // Полис. 1999. № 3. С. 45−57.

2 Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. М., 2003; Модельски Дж. Эволюция глобальной политической системы // Полис. 2005. № 3−4- Макиндер Х.Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4- Макиндер Х.Дж. Круглый мир и достижение мира // Уральский исторический вестник. Екатеринбург. 1994. Вып. 1.

3 Грицай О., Иоффе Г., Трейвиш А. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1988.

4 Несветайлов Г. А. Центр-периферийные отношения и трансформация постсоветской науки // Социологические исследования. 1995. № 7. С. 27−31.

5 Добров Г. М. Наука о науке: Начала науковедения. Киев, 1989; Принципы историографии естествознания. М., 1993; Современная западная социология науки: критический анализ. М., 1988; Мирская Е. З. Научная политика и социология науки // Социологические исследования. 1990. № 12- Розов М. А. История науки и проблема ее рациональной реконструкции // Философия науки: Проблема рациональности. Вып. 1. М., 1995. С. 216−242- Форман П. К чему должна стремиться история науки? // Вопросы истории естествознания и техники (ВИЕТ). 1990. № 1. С. 3−9- ЛейманИ.И. Наука как социальный институт. Л., 1971; ЛиссЛ.Ф. Методологические проблемы исследований научно-образовательного потенциала (к постановке вопроса) // Исторический опыт хозяйствования и социокультурного развития Сибири. Новосибирск, 1981; Соскин В. Л. Системный подход в изучении советской науки как социального института // Системный подход в изучении социалистической культуры. Новосибирск, 1985. С. 82−88- центр-периферия" за длительный период времени внутри российской и региональной науки.

Во втором блоке рассматривается литература, освещающая процессы регионализации6, вплотную связанные с «центр-периферийными» взаиоотношениями. В историографии поднимаются и вопросы регионализации науки, ее факторов — как на общемировом, так и на российском материале7. Работы о становлении академической науки в России в конце XIX — первой половине XX столетия, позволяют проанализировать степень преемственности и взаимосвязи научно-организационных концепций начала и середины XX в.

Наибольшую важность для данной работы представляют собой комплексные исследования по истории отечественной науки и техники, где отражается процесс формирования российской, а затем советской академической науки. Это работы М. С. Бастраковой, Е. А. Беляева, Н. С. Пышковой, Л. Г. Берлявского, В. Д. Есакова и др.8 В них освещаются различные хронологические этапы становления советской науки и взаимосвязь факторов, влияющих на этот процесспозиции и взгляды лидеров научного сообщества на развитие научной структуры в России и СССРкоординирующая роль Академии наук СССРвлияние государственной политики.

Соскин В.Л., Водичев Е. Г. Методологические аспекты изучения науки как предмета гражданской истории // Развитие науки в Сибири: Методология. Историография. Источниковедение. Новосибирск, 1986. С. 8−23.

6 Каганский В. Основания регионального анализа в гуманитарной географии // Известия РАН. Сер. Географ. 1999. № 2. С. 42−50- Сергунин А. А. Внешние факторы регионализации России // Политическая наука: Сб. науч. тр. М., 2003. № 3. С. 123−144- Смирнягин Л. В., Шупер В. А. Регионализация общественного развития и парадоксы региональной политики в России // Регионализация в развитии России: Геогр. процессы и проблемы. М., 2002. С. 256−274- Регионализм в России. Екатеринбург, 1999; Орешина М. А. Россия региональная: теоретико-методологические аспекты изучения. М., 2000; Рыженко В. Г., Быкова А. Г. Культура Западной Сибири: история и современность. Омск, 2001; Зубаревич Н. В. Эволюция взаимоотношений центра и регионов России: от конфликтов к поиску согласия. М., 1997.

7 Наумов И. Глобализация и регионализация как источник научно-технической реконструкции в КНР // Проблемы Дальнего Востока. М., 2000. № 4. С. 76−87- Лазаревич А. А. Тенденции постиндустриального развития и проблемы философии знания // Философия в современном мире. Мат. Конференции 19−20 марта 2001 в ИФ НАН Беларуси. Минск, 2001. С. 49−59- Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. М., 1999; Алексеев В. В., Алексеева Е. В., Зубков К. И., Побережников И. В. Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике XVI—XX вв. М., 2004; Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998; Красильщиков В. А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7- Опыт российских модернизаций XVIII — XX вв.

1 М., 2000.

8 Бастракова М. С. Становление советской системы организации науки (1917;1922). М., 1973; Беляев Е. А., Пышкова Н. С. Формирование и развитие сети научных учреждений СССР. М., 1979; Берлявский Л. Г. Власть и отечественная наука (1917;1941). Ростов-на-Дону, 2004; Есаков В. Д. Советская наука в годы первой пятилетки. Основные направления государственного руководства наукой. М., 1971; Наука и кризисы. Историко-сравнительные очерки. Санкт-Петербург, 2003; За «железным занавесом»: мифы и реалии советской науки. Санкт-Петербург, 2002. на выработку научной стратегиироль индустриализации в формировании научных стратегиймилитаристская ориентация в научной политике страны, и др.

Значительный объем информации о развитии научно-организационных идей и попыток их реализации на практике в начале XX в. содержится в работах, посвященных организациям, задачей которых являлось совершенствование управлением наукой. В первую очередь, это публикации о Комиссии по исследованию естественных производительных сил9, роль которой в становлении концепций организации науки в 1910;е — 1920;е гг. невозможно переоценить.

Необходимо отметить и работы, посвященные проблеме взаимодействия власти и научной интеллигенции10. Помимо социокультурных характеристик этого социального слоя и анализа взаимодействия интеллигенции с властью (репрессии против научного сообщества, вынужденная и добровольная эмиграция ученых11), в них нашли отражение представления ученых относительно устройства научно-образовательной системы в стране12.

Непосредственное отношение к тематике диссертации имеют работы, посвященные жизнедеятельности крупнейших ученых. Этот жанр эволюционировал от исторических портретов ученых, регулярно издававшихся в советское время13, до анализа конкретных сторон биографии исследователей, особенностей их философских взглядов, научно-организационной работы и т. д. Издаются сборники статей, в которых максимально широко представлены взгляды ученых на вопросы научной организации, а также различия в позициях ученых дореволюционного времени и «новой» формации.

Среди работ биографического характера об ученых-организаторах науки большинство исследований посвящено деятельности акад. В.И. Вернадского14.

9 Кольцов А. В. Создание и деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России, 1915 — 1930 гг. Санкт-Петербург, 1999.

10 Иванова JI.B. Формирование советской научной интеллигенции. 1917;1927. М., 1980; КурепинА.А. Научные кадры Ленинграда 1926;1932 // Общество и власть: Материалы Всеросс. науч. конф. Санкт-Петербург, 2003. С. 285−293.

11 Каганович Б. С. Российская академия наук в 1920 — начале 1930;х гг. (по материалам архива С.Ф. Ольденбурга) // За «железным занавесом»: мифы и реалии советской науки. Санкт-Петербург, 2002; Российская научная эмиграция: Двадцать портретов. М., 2001.

12 Антощенко А. В. П. Г. Виноградов об университетском вопросе в Российской империи на рубеже XIXXX вв. // Русская наука в биографических очерках. Санкт-Петербург, 2003. С. 206−220.

13 Соловьев Ю. И. Николай Семенович Курнаков. 1860−1941. М., 1986.

14 В. И. Вернадский и проблемы организационно-экономических исследований. М., 1989; Мочалов И. И. В. И. Вернадский (1863−1945). М., 1982; ЗемцовА.К. В. И. Вернадский и зарождение советского атомного проекта // История науки и техники. М., 2004. № 9. С. 39−41- Леонова JI.С. «Я не могу уйти в одну науку.»:

Помимо анализа философского наследия этого крупнейшего исследователя, в публикациях характеризуется его организаторская деятельность в науке, а также эволюция взглядов и представлений о путях ее перспективного развития.

В контексте задач диссертационного исследования для нас особую значимость имеет личность такого крупного ученого и организатора науки, как А. Е. Ферсман. В историографии имеются содержательные публикации, отражающие его взгляды на проблему регионализации науки, создания стационарных отделений АН СССР, ее филиалов в 1920;1930;е гг.15 Личность акад. С. Ф. Ольденбурга фигурирует во множестве статей и биографий: главный акцент исследователями ставится на сотрудничестве академика с советской властью в деле организации науки, проблеме адаптации мировоззрения ученого к новым требованиям советской системы16. В целом имеющиеся на сегодняшний день публикации позволяют составить достаточно полное представление о взглядах крупных ученых на проблемы регионализации науки, а также проследить их трансформацию. Для данного диссертационного исследования это является важным, поскольку теоретические концепции лидеров научного сообщества создавали базис для практического обсуждения и разрешения «центр-периферийных» противоречий.

Третья группа работ, значимых для данного исследования, касается проблем «центр-периферийных» отношений в отечественной науке в целом. В советской и новейшей российской историографии заметное внимание уделяется проблемам территориального распределения науки и региональной научной политики, являющихся, де-факто, одним из «срезов» отношений «центр-периферия» в науке. Важность данной проблемы обусловлена восприятием науки, во-первых, как инструмента научно-технического развития, во-вторых, как составной части народно-хозяйственного комплекса17.

Общественно-политические взгляды В. И. Вернадского. Санкт-Петербург, 2000; Яншина Ф. Т. Развитие философских представлений В. И. Вернадского. М., 1999.

15 Баландин Р. К. А. Е. Ферсман. М., 1982; Неизвестный Ферсман. М., 2003.

16 Сорокина М. Ю. Сергей Федорович Ольденбург: Сб. статей. М., 1996; Романовский С. И. Первый демократически избранный президент Академии наук // Вестник РАН. 1996. Т. 66. № 12. С. 1095−1102- Серебряков И. Д. Непременный секретарь АН академик Сергей Федорович Ольденбург // Новая и новейшая истории. М., 1994. № 1. С. 217−238.

Наука в экономической структуре народного хозяйства. М., 1990.

В связи с этим интерес представляют работы, посвященные принципам функционирования социально-экономического комплекса СССР18, промышленному развитию восточных регионов страны19, где науке отводилась роль ведущей производительной силытерриториальному размещению производительных сил вообще и промышленности в частности, затрагивающие научно-техническую политику как часть процесса регионализации экономического потенциала. В современных исследованиях проблема регионального экономического и научно-технического развития в условиях централизованного планового управления ставится более четко21.

Теоретическое осмысление проблематики регионализации науки встречается в работах, посвященных различным аспектам научно-технической революции22, принципам управления научно-техническим потенциалом в стране23 и регионах24. В общих чертах массив отечественных и зарубежных работ, где затрагивается проблема выбора моделей регионализации науки, трансляция влияния центра на региональный уровень, представлен в работах Л. П. Голеусовой и Н.А. Душковой25. Одной из объективных задач публикаций, начавших появляться в большом количестве с 1970;х гг., являлась легитимизация существующих методов в.

18 Грошев В. П. Народно-хозяйственный комплекс. М., 1985;

19 Индустриальное освоение Сибири. Опыт послевоенных пятилеток, 1946;1960 гг. Новосибирск, 1989; Экономические проблемы развития Сибири. Новосибирск, 1974.

20 Колосовский Н. Н. Проблемы территориальной организации производительных сил Сибири. Новосибирск, 1971; ЛосикА.В., Лебедев Н. Б. Научно-технический прогресс в СССР: утраченные возможности (середина 50-х — начало 70-х гг.) // В поисках исторической истины. Л., 1990. С. 154−174- Лукьяненков С. С. Государственная политика размещения производительных сил в восточных регионах РСФСР в 60−80-е годы XX в. Ростов-на-Дону, 2004.

21 Кудров В. М. Советская экономика в ретроспективе. Опыт переосмысления. М., 1997.

22 Анчишкин А. И. Наука, техника, экономика. М., 1986; Общественное развитие и НТР. Под ред. И. И. Леймана. Л., 1982; Плетнев М. А. НТР и интеллигенция СССР (середина 1950;х-середина 1970;х гг.). М., 1984; Васильчук Ю. А. Эпоха НТР: новые основы массового производства и общество // Полис. 1996. № 2.

23 Основные принципы и общие проблемы управления наукой. М., 1973; Научно-техническая политика: проблемы формирования и реализации. М., 1990; Пирогов С. В. Управление наукой (социально-экономический аспект). М., 1983.

24 Квинт В. Л. Управление научно-техническим прогрессом: региональный аспект. Вопросы методологии и практики. М., 1986; Колесов А. С. Управление наукой в регионе: вопросы теории и практики. Л., 1988; ОпенкинЛ.А. Сила, не ставшая революционной. Исторический опыт разработки КПСС политики в сфере науки и технического прогресса. Ростов-на-Дону, 1990; Управление научно-техническим прогрессом: региональный аспект (Вопросы методологии и практики). М., 1986.

25 Голеусова Л. П. Научно-техническая политика КПСС: некоторые итоги и проблемы исследования. М., 1987; ДушковаН.А. Путь к прогрессу: иллюзии и реальность: (Советская и англо-американская литература о научно-технической политике в СССР в 1960;80-е гг.). Воронеж, 1993; Артемов Е. Т, Отечественная историография советской научно-технической политики // Уральский исторический вестник. 2008. № 3 (20). С. 4−10- Лахтин Т. А. Организация советской науки: история и современность. М., 1990. управлении наукой, которые понимались в единстве с общей экономической политикой государства.

Среди работ, касающихся проблем территориального распределения научно-технического потенциала, сложившегося в результате реализации конкретной научной политики, выделяются книги Г. М. Доброва, Ю. М. Каныгина, В. А. Ботвина, А. Н. Авдулова, A.M. Кулышна, Л. Э. Миндели, Г. С. Хромова, И. В. Шульгиной и.

Л/др. В историографическом массиве присутствуют и работы сопоставительного характера, написанные на материале России, стран СНГ и Европы27. Это представляется необходимым, во-первых, для прослеживания динамики идей регионализации науки в более широком концептуальном контексте, во-вторых, для понимания структуры «центр-периферийных» отношений в мировой науке.

Особый круг проблем представлен в исследованиях по истории военно.

28 промышленного комплекса, поскольку научно-технический прогресс в СССР в первую очередь обеспечивал реализацию военно-стратегических задач государства. В результате, первые образцы территориальных научных комплексов, ставших началом формирования новых форм регионализации науки, возникали благодаря «атомному» и сопряженным с ним проектам29.

26ДобровГ.М. Научно-технический потенциал. Киев, 1988; Каныгин Ю. М. Научно-технический потенциал. Новосибирск, 1974; Каныгин Ю. М., Ботвин В. А. Проблемы развития и использования научного потенциала крупных городов. Киев, 1980; Авдулов А. Н., КулькинА.М. Структура и динамика научно-технического потенциала России. М., 1996; Масленников В. И. Тормозы и стимулы обновления научного потенциала // ВИЕТ. 1989. № 3. С. 124−130- Миндели Л. Э., Хромов Г. С. Научно-технический потенциал России. М., 2003. Ч. 2- Научные кадры СССР. Динамика и структура. М., 1991; Шульгина И. В. Инфраструктура науки в СССР. М., 1988.

Научно-технический потенциал стран СНГ и Восточной Европы: проблемы и перспективы. Доклады Института Европы. № 54. М., 1999; Водопьянова Е. В. Научно-технический потенциал стран СНГ и Восточной Европы. М., 1999; Авдулов А. Н., КулькинА.М. Системы государственной поддержки научно-технической деятельности в России и США. М., 2003; Александровская О. А. Формирование и особенности сети научных учреждений США. М., 1979; Водопьянова Е. В. Европа и Россия на карте мировой науки. М., 2002; Политика США в области науки. М., 1971; США: наука и образование. М., 1974; Тацуно Ш. Стратегия — технополисы. М., 1989; ШеддинаИЛ. США: «Фабрики мысли» на службе стратегии. М., 1973; Эволюция форм организации науки в развитых капиталистических странах. М., 1972.

28 Быстрова И. В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы холодной войны (вторая половина 40-хначало 60-х годов). М., 2000; Мухин М. Ю. Источник по развитию военной промышленности СССР в 19 211 941гг. (по материалам Росс.гос.архива экономики). М., 1996; Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920;1950;е гг.: темпы экономического роста, структура, организация производства и управления. М., 1996; Маслюков Ю. Д., Голубков Е. С. Планирование и финансирование военной промышленности в СССР // Советская военная мощь от Сталина до Горбачева. М., 1999.

29 Алексеев В. В., Литвинов Б. В. Советский атомный проект как феномен мобилизационной экономики // Вестник РАН. Т. 68. 1998. № 1- Атомный комплекс в контексте истории России. Екатеринбург, 1999; Мельникова Н. В. Феномен закрытого атомного города. Екатеринбург, 2006; Российский федеральный ядерный центр. ВНИИТФ. К 50-летию уральского ядерного центра имени академика Е. И. Забабахина. Снежинск, 2005; Холловэй Д. Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939;1956. Новосибирск, 1997.

Среди работ общего и конкретно-исторического характера, посвященных особенностям развития системы организации науки под влиянием советских идеологем и политических практик на разных исторических этапах, необходимо 1 выделить книги А. В. Безбородова, JI.P. Грэхэма, В. Д. Есакова. Важное значение в понимании трансформации центральной и региональной научно-технической политики с точки зрения модернизационных процессов представляет работа Е. Т. Артемова.32.

Среди основных источников формирования научно-технической политики особо выделяется Академия наук СССР как выразитель взглядов научного.

33 сообщества. Работы по истории Академии наук, ее участии в выработке научно-технической стратегии34 комплексно характеризуют поведение научного сообщества, степень его участия в мероприятиях научного строительства35. Из последних работ наиболее интересной в этом плане представляется монография Б.И. Козлова36. В ней артикулируется отсутствие рыночных механизмов в управлении экономикой СССР, одной из отраслей которой фактически являлась сфера научной деятельности, подчеркивается неоднозначная роль принципа плановости в управлении, обращается внимание на раздробленность советской научной организации и зависимость научных учреждений от партийно-государственных структур. Отдельные аспекты научно-образовательной политики и ее воздействия на реальное положение дел освещены в работах по истории системы.

30 Бажанов В. А. О стратегических принципах государственной политики в области науки // Науковедение. М., 2003. № 2. С. 203−208- ДынкинА.А. Наука и государственная научная политика: Теория и практика. М., 1998; Келле В. Ж. Функции государства в научно-технической сфере: Россия и мировой опыт // Институт истории естествознания и техники (ИИЕТ) РАН. Годичная научная конференция 1998, М., 1999.

31 Безбородов А. Б. Власть и научно-техническая политика в СССР середины 50-х — середины 90-х гг. М., 1997; Грэхэм JI.P. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М., 1991; Грэхэм JLP. Очерки истории российской и советской науки. М., 1998; Есаков В. Д. Советская наука в годы первой пятилетки. Основные направления государственного руководства наукой. М., 1971.

32 Артемов Е. Т. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации. М., 2006.

33 Комков Г. Д., Левшин Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР. Т. 2. 1917;1976. М., 1975; Костюк В. В. Академия наук в годы войны // Вестник РАН. 2005. Т. 75. № 11- Митрякова Н. М. Структура, научные учреждения и кадры АН СССР (1917;1940;е гг.) // Организация научной деятельности. М., 1968.

34 Пустовалов Л. В., Обручев В. В, Комплексное изучение производительных сил Академии наук за 19 151 955 гг. // Известия АН СССР. Серия: Геогр. 1956. Вып. 4- Аксенов Г. П. Академия наук и власть: Третье столетие. Между истиной и пользой // Российская Академия наук. 275 лет служения России. М., 1999. С. 211 217.

35 Академическая наука Урала: Очерки истории. ЕкатеринбургСанкт-Петербург, 2007; Гракина Э. И. Ученые России в годы Великой Отечественной войны. 1941;1945. М., 2000; ФейнбергЕ.Л. С. И. Вавилов и Вавиловский ФИАН // ВИЕТ. 1980. № 4. С. 123−132- Тугаринов И. А. ВАРНИТСО и Академия наук // ВИЕТ, 1989. № 4.

36 Козлов Б. И. Индустриализация России: вклад Академии наук СССР (Очерк социальной истории. 19 251 963). М., 2003. высшего образования. Особенности становления научной системы под влиянием постулатов советской культурной политики в первые годы советской власти.

3R отражены у В. Л. Соскина. Негативные аспекты воздействия советской политики на научную систему представлены в работах С. И. Романовского, A.M. Сударикова.

Большой массив публикаций посвящен истории взаимоотношений власти и.

40 интеллигенции в советское время: в исследованиях по гражданской истории, экономике41 анализируются общесистемные особенности отношений «власть-наука», социокультурные черты советского научного сообщества42, общесоюзные и региональные особенности научной интеллигенции (Е.В. Васильева, С.Г. Сизов), разного рода проблемные ситуации, репрессии в отношении ученых (В.Н. Сойфер)43. Необходимость этого блока работ для данной диссертации состоит в том, что на его основе прослеживается трансформация идей и взглядов научной.

37 Чанбарисов Ш. Х. Формирование советской университетской системы. М., 1988.

38 Соскин B.JI. Советская культурная политика в Сибири (1917;1920;е годы): Очерк социальной истории. Новосибирск, 2007.

39 Кузнецова Н. И. Жестокий опыт истории: уроки «советизации» науки и высшего образования // Вестник РАН. 2004. Т. 74. № 2. С. 160−166- Романовский С. И. Наука под гнетом российской истории. Санкт-Петербург, 1999; Судариков A.M. Советская наука под управлением И. В. Сталина: успехи, проблемы, неудачи // Социально-экономическая и политическая модернизация в России, XIX—XX вв. Санкт-Петербург, 2001. С. 206−221- «Круглый стол»: историческая наука в условиях перестройки // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 3−57- Наука и общество: проблемы взаимодействия (о социальной истории советской науки) // Известия Сибирского отделения АН СССР. Серия: История, филология и философия. Вып. 1. 1991. С. 3−20.

40 Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001; ЗубковаЕ.Ю. Общество и реформы. 1945;1964. М., 1993; Лейбович О. Реформа и модернизация в 19 531 964 гг. Пермь, 1993; ЛельчукВ.С., Пивовар Е. И. СССР и холодная война. М&bdquo- 1995; Наумов Н. В. Социально-экономические и культурные преобразования в СССР в 1928;1941 гг. М., 2004; Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти. 1945;1991. Новосибирск, 2002; Пыжиков А. Хрущевская «оттепель». М., 2002.

41 Ващук А. С. Социальная политика в СССР и ее реализация на Дальнем Востоке (середина 40−80-х годов XX в.) Владивосток, 1998; Гранберг А. Г. Основы региональной экономики. М., 2000; Голотик С. И., Минаев В. В, Население и власть. Очерки демографической истории СССР 1930;х гг. М., 2004; Нестеренко А. Д., Кулеш М. М. Дальний Восток в XX в.: уровень жизни. Владивосток, 2004; Попов В. П. Экономическая политика Советского государства 1946;1953 гг. Тамбов, 2000; Проблемные регионы ресурсного типа: экономическая интеграция Европейского Северо-Востока, Урала и Сибири. Новосибирск, 2002; Ханин Г. И. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991.

42 Балакин B.C. Интеллектуальная истории советской науки: социальные ориентиры и ценности ученых // Историк на пути к открытому обществу. Омск, 2002. С. 29−32- Балакин B.C. Отечественная наука в 50-есередине 70-х гг. XX в.: (Опыт изучения социокультурных проблем). Челябинск, 1997; Иванов К. В. Как создавался образ советской науки в постсталинском обществе // Вестник РАН. Т. 71. № 2. 2001 С. 99−113- Илизаров С. С. «Свои чужие». Из истории социальной стратификации советской научной элиты // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1998. М., 1999. С. 170−176.

43 Блох М. А. Советский Союз в интерьере Нобелевских премий. Санкт-Петербург, 2001; Васильева Е. В. Научная интеллигенция Дальнего Востока (1960 — середина 1980;х гг.). Владивосток, 1993; Сизов С. Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946;64 гг. (На материале Западной Сибири). Ч. 2: «Оттепель» (март 1953;1964 гг.). Омск, 2001; Сойфер В. Н. Власть и наука (разгром коммунистами генетики в СССР). М., 2002; Терехов B.C. Рекруты великой идеи: Технические специалисты в период сталинской модернизации. Екатеринбург, 2003; Храмов Ю. А. Научные школы в физике. Киев, 1987. интеллигенции в отношении регионализации науки на протяжении XX в. Особый интерес вызывает развитие взглядов внутри физико-математического сообщества (В.П. Визгин, А. В. Кессених, Г. Е. Горелик)44, в середине XX в. оказавшего существенное влияние на формирование научно-технической политики.

Анализ данного историографического раздела, показывает, что он отличается разнообразием проблематики, поднят вопрос о содержании процесса регионализации науки, формах ее существования на периферии, в том числе и в сравнении с западными странами. Вместе с тем, основной акцент делается на социально-экономических и политических аспектах научной политики и территориального развития научного потенциала, что далеко не полностью передает особенности «центр-периферийного» взаимодействия.

Пятый блок историографического массива охватывает исследования, посвященные научно-технической политике и способам организации науки на периферии45 и непосредственно в Урало-Сибирском регионе46. Выявлены причины складывания разных сочетаний «центр-периферийных» отношений науки в восточных регионах страны.

Формы организации науки в Сибири в начале XX в. и в первые десятилетия советской власти рассматриваются в работах B. JL Соскина, С. А. Красильникова, Л. И. Пыстиной и др. В центре внимания исследователей — многообразие форм существования науки на востоке страны47- постепенная их трансформация под.

44 Визгин В. П. Феномен культа атома в СССР (1950;1960;е гг.) // История советского атомного проекта. Документы, воспоминания, исследования. Вып. 2. Санкт-Петербург, 2002. С. 413−488- Визгин В. П., Кессених А. В. Физическое сообщество СССР 1950;1960;х годов // Научное сообщество физиков СССР. 19 501 960;е гг.: документы, воспоминания, исследования. Вып. 1. Санкт-Петербург, 2005. С. 13−95- Горелик Г. Е. С чего начиналась советская водородная бомба? //ВИЕТ. 1993. № 1. С. 85−95.

45 Агирречу А. А. Наукограды России: особенности возникновения и развития II География на рубеже веков: проблемы регионального развития. Т.2. Курск. 1999. С. 114−117- Машковская Т. О. Федеральные и региональные особенности развития российской науки (сер.1950;х-90-е гг.) Кемерово, 1998; Кольцов А. В. Роль Академии наук в организации региональных научных центров СССР (1917;1961 гг.) JL, 1988.

46 Аблажей Н. Н., Букин С. С., Водичев Е. Г., Ламин В. А., Тимошенко А. И. Экономические и социокультурные взаимодействия в Урало-Сибирском регионе. Новосибирск, 2004; Евсеенко А. В., УнтураГ.А. Научно-технический комплекс региона: Анализ, проектирование (на примере Сибири). Новосибирск, 1990; Осипов А. Г Сибирь и НТР: исторический аспект. Красноярск, 1989; Александров В. П. НТР и наука в Сибири. Новосибирск, 1970; Бакунин А. В., Лебедев В. Э. Региональная научная политика. Свердловск, 1990;. Лебедев В. Э. Научно-техническая политика региона: опыт формирования и реализации (1956;1980). Свердловск, 1991; Урал в панораме XX века. Екатеринбург, 2000; Глушко Е. М. Проблемы воспроизводства и развития научного потенциала Уральского научного центра АН СССР в 1971;1986 // Урал индустриальный: Бакунинские чтения. Екатеринбург, 2004. С. 194−204- Водичев Е. Г. Путь на восток: формирование и развитие научного потенциала Сибири. Новосибирск, 1994; Evgenii Vodichev. Siberia’s Academic Complex: The History of an Experiment. Kennan Institute Occasional Papers for Advanced Russian Studies. Washington, 1995.

47 Красильников С. А. Общественные формы организации науки во второй половине 1920;х гг. // Формы организации науки в Сибири. Исторический аспект. Новосибирск, 1988. С. 120−144- ПыстинаЛ.И. воздействием централизационной политики государства и упорядочение в виде регулярных академических экспедиций48. Анализируется процесс создания филиалов АН СССР — планы, концепции, интерпретация причин неудачи организации филиалов в 1930;е гг.49- трансформация научной системы и научной политики, последовавшей вслед за индустриализацией и реализацией масштабных экономических проектов50. При изучении филиалов АН СССР на востоке страны наибольшее внимание уделялось Западно-Сибирскому. Отмечается позитивный вклад филиалов в науку с точки зрения «инвентаризации» природных ресурсов региона51.

Большинство работ по истории науки в восточных регионах посвящено СО РАН52. Крупнейшей вехой в истории изучения научных центров на востоке страны стало коллективное издание к 50-летнему юбилею СО РАН — «Российская академия наук. Сибирское отделение. Исторический очерк» (Новосибирск, 2007), где максимально полно отражен процесс развития академической науки вплоть до современности53. Тема организации научного центра нового типа на востоке страны.

Общественные формы организации научной деятельности как предмет исторического исследования // Формы организации науки в Сибири. Исторический аспект. Новосибирск, 1988. С. 144−159.

48 Ермолаева Ю. Н. Якутская комплексная экспедиция 1925;1930 гг.: Развитие науки в Якутии. Новосибирск, 2001; К 75-летию академических исследований в Якутии // Общество и власть. Якутск, 2001. Вып. 3. С. 115−120- Роль экспедиций АН СССР 1925;1931 гг. в формировании научной интеллигенции Якутии // Наука в Якутии. Новосибирск, 2000. С. 34−37.

49 Артемов Е. Т. Проекты организации научных учреждений АН СССР в Западной Сибири в годы первых пятилеток // Формы организации науки в Сибири. Исторический аспект. Новосибирск, 1988. С. 159−174- Артемов Е. Т., Водичев Е. Г. Академия наук и изучение производительных сил в периферийных регионах страны: методологические основания, организационные принципы и подходы //Ямал в панораме Российской истории. Материалы семинара. Екатеринбург, 2004. С. 86−118- Артемов Е. Т., Водичев Е. Г. Экспансия науки в Сибирь: политологический аспект // Актуальные проблемы истории Советской Сибири. Новосибирск, 1990. С. 202−220.

50 Дедюшина Н. А. Академия наук и проблемы Урало-Кузбасса // Академия наук и Сибирь. Новосибирск, 1977; Красильников С. А. Национально-культурная политика и практика реализации в первой половине XX в. // Советская культурная политика и практика ее реализации в Сибирском регионе: Очерки истории. Новосибирск, 2006. С. 64−91.

51 Ламин В. А., Куперштох Н. А. История первого академического центра Западной Сибири (1944;1957 гг.) // Философские науки. 2004. № 2 (21). С. 69−84- Осташко Т. Н. Наука и ученые Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2002; Кротов В. А. Организация и деятельность Восточно-Сибирского филиала Академии наук СССР // Академия наук и Сибирь. Новосибирск, 1977; Развитие науки в Бурятии. Улан-Удэ, 1982; Артамонова Н. Я. Интеллигенция Восточной Сибири: опыт формирования деятельности (конец XIX — середина XX вв.). М., 2000; Казарин В. Н. Образование, наука и интеллигенция в Восточной Сибири (вторая половина 40-х — середина 60-х гг. XX века). Иркутск, 1998.

52 См. статьи, характеризующие историографию академической науки в Сибири: Артемов Е. Т. Историография организации академической науки в Сибири // Развитие науки в Сибири. Методология. Историография. Источниковедение. Новосибирск, 1986. С. 111−121- Водичев Е. Г., Узбекова Ю. И. Развитие академической науки в Сибири: историографический очерк // Советская региональная культурная политика: проблемы изучения. Новосибирск, 2004. С. 117−169- Корнилов Л. Л. Организация науки в Сибири в период строительства развитого социализма // Историография культуры и интеллигенции Советской Сибири. Новосибирск, 1978. С. 311−327.

53 Российская академия наук. Сибирское отделение. Исторический очерк. Новосибирск, 2007; РАН. СО, Персональный состав. Новосибирск, 2007. и качественные перемены в научно-технической политике на востоке страны затрагивается в подавляющем большинстве работ, посвященных Сибирскому отделению АН СССР.

Подробно освещен в литературе процесс реализации идей на практикестроительство СО АН СССР, запуск институтов самого крупного элемента Отделения — Новосибирского научного центра (ННЦ). Традиционно этот процесс описывается хронологически: проектирование, ход строительства, переселение первых групп ученых, характеристика научной деятельности различных институтов в первые годы работы54 и то, каким образом в этой деятельности реализовались базовые принципы организации науки, положенные в основу всего проекта55- конкретные результаты деятельности и основные статистические показатели56. Сформировалась стандартная схема описания истории СО РАН, в соответствие с которой давалась характеристика состояния науки в Сибири накануне формирования научного комплекса, сопоставлявшаяся с успехами последних лет57. Для нашего исследования представляет интерес то, какие именно исторические события отражались в работах, какую интерпретацию они получали.

Немаловажное значение для анализа трансформации «центр-периферийных» отношений имеют следующие исследовательские сюжеты: причины сложностей организационного этапа, особенности кадровой политики нового научного комплекса, трудности, связанные с решением проблемы внедрения научных разработок в практикуопыт развития системы международных коммуникаций, со новый международный имидж сибирской науки и т. д.

34 Новосибирский научный центр. Новосибирск, 1962; Евладов Б. В., Мокшин С. И. Золотая долина, академгородок. (Репортажи из Новосибирского научного центра.) М., 1966; Виноградов В. Страна Знака Сигмы. Новосибирск, 1969.

55 Лаврентьев М. А. Развитие науки в Сибири и на Дальнем Востоке // Вестник АН СССР. 1957. № 12. С. 3−7- Лаврентьев М. А. Наука. Технический прогресс. Кадры: Сборник статей и выступлений. Новосибирск, 1980; Лаврентьев М. А. .Прирастать будет Сибирью. Новосибирск, 1982; Артемов E.T. Формирование и развитие сети научных учреждений АН СССР в Сибири. Новосибирск, 1990.

56 Академия наук СССР. Сибирское отделение. О составе, подготовке и движении кадров в СО АН СССР за 10 лет. Новосибирск, 1968.

57 История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5 т. Л., 1969. Т.5: Сибирь в период завершения строительства социализма и перехода к коммунизму. С. 380−389- Лаврентьев М. А. Не стоять на месте // ЭКО. 1977. № 3. С. 26−30- Создание Сибирского отделения АН СССР // Академия наук СССР — штаб советской науки. М., 1968; Сибирское отделение АН СССР // Вестник АН СССР. 1974. № 2. С. 98−100.

58 Водичев Е. Г. Формирование и развитие международных научных связей академической науки в Сибири. Новосибирск, 1990; Воробьев А. П. Развитие отраслевой науки в системе научного потенциала Сибири (сер. 50-х — 60-е гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. Новосибирск, 1991; Куперштох Н. А. Кадры академической науки Сибири. Новосибирск, 1999; Малетин С. С. Деятельность Сибирского отделения АН СССР по организации взаимодействия науки с производством (1971;1980 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 1990; Еще несколько колумбов // Виза в СССР. М., 1966. С.197−203- Штерн Г.,.

Следует выделить проблематику перестройки кадровой структуры и методов решения кадровых задач (политика перевода целых институтов и лабораторий в Сибирь, создания институтов «под директора" — феномен Новосибирского госуниверситета), качественная оценка научных кадров в научном центре, интеграция деятельности прежних филиальских структур в СО АН СССРрост доминирования ННЦ среди других центров Отделения и его постепенное превращение в «центр» по отношению к прочим городам регионаразвитие других центров Сибирского отделения59, социокультурные характеристики СО АН СССР, и др.

Существование острых проблем «центр-периферийных» отношений в академической системе после создания СО АН СССР отражается в анализе множества конфликтных моментов60, обусловленных отношениями с политическим центром, различиями во внутренней научной политике центров СО АН СССР, разнице финансового обеспечения, материально-технического снабжения и демонстрировавших перенос «центр-периферийных» отношений в новую организационную структуру61.

В понимании того, как складывались и развивались «центр-периферийные» отношения в науке важную роль играет региональная научная политика, роль.

Кель Э. Континент будущего. Новосибирск, 1966; Au coeur de la Siberie: La cite des savants // Science et vie. Paris. August 1966. № 587. Tome CX. P. 86−97- Водичев Е. Г. Научный центр в Сибири: императивы формирования и имиджи восприятия // ВИЕТ. 1995. № 1. С. 91−102.

59 Куперштох Н. А. Научные центры Сибирского отделения РАН. Новосибирск, 2007; Академическая наука в Восточной Сибири (к 50-летию Иркутского научного центра СО РАН) / Ред. Воробьев В. В. Новосибирск, 1999; Развитие науки в Бурятии. Улан-Удэ, 1962; Дубовцева И. А. Иркутск академический. Иркутск, 1967; КазаринВ.Н. Образование, наука и интеллигенция в Восточной Сибири: (Вторая половина 40-х — середина 60-х гг. XX века). Иркутск, 1998; Зуев В. Е. История создания и развития академической науки в Томске. Новосибирск, 1999; Куперштох Н. А. О некоторых тенденциях развития Томского научно-образовательного центра // Философские науки. 2002. № 1 (12). С. 81−103- Матвеев Д. М. История академических учреждений СО АН СССР г. Томска: от Института оптики атмосферы до научного центра (1968;1991): автореф. дисс. канд. ист. наук. Томск, 2006; БузникВ.М. Хабаровский научный центр ДВО РАН: история, состояние, проблемы и перспективы // Вестник ДВО РАН. Владивосток, 2001. № 6. С. 9−26- Еремеев В. Н., Антипин В. Н. Наука в Якутии за 50 лет. Иркутск, 1969; Интеллигенция национальных районов Сибири в условиях развитого социализма. Иркутск, 1983; Куперштох Н. А. Физико-математические институты Омска: история становления и развития // Философия науки. Новосибирск, 2003. № 2 (17). С. 7489- Наука Тюмени на рубеже веков. Новосибирск, 1999; Пширков С. Н. Красноярский научный центр // Наука в России. М., 1999. № 2. С. 39−41- Пишрков С. Н. Сияние науки Заполярья // Наука в России. М., 1998. № 4. С. 25−28.

60 Дубинин Н. П. Вечное движение. М., 1973; Водичев Е. Г. Ученые, власть и метаморфозы эпохи. Научное сообщество Новосибирского Научного центра во взаимодействии с властью в конце 50−60-х гг. // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в XX в. Новосибирск, 1997. С. 194.

61 Водичев Е. Г. Новосибирск и Иркутск: вектор территориального развития СО АН СССР в 1960;е гг. // Гум. науки в Сибири. Новосибирск, 2007. № 2. С. 8−12- Иркутский научный центр СО АН СССР. Проблемы развития науки. Иркутск, 1967; Куперштох Н. А. История организации Дальневосточного научного центра АН СССР // Философия науки. 1999. № 2. С. 91−96.

КПСС и местных партийных органов, а также их взаимодействие с научным сообществом. В советской историографии этим вопросам посвящено множество работ, в которых делался вывод, что основной задачей парторганизации являлась организация механизма функционирования научной системы, а задачей ученыхвыполнение плана научной работы. В более поздних изданиях партийное о руководство оценивается уже не так однозначно, отмечается двойственность.

64 руководства наукой со стороны партийных органов .

В монографии Пола Джозефсона «New Atlantis Revisited» на основе анализа становления отдельных научных школ и учреждений дается интересная реконструкция истории СО АН СССР. Автор выделяет факторы, препятствовавшие эффективной работе Отделения, в том числе противоречия между «идеальным миром научного сообщества» и советской действительностью, стремление власти непременно добиться от научного центра прикладных результатов, а также постоянное возрастание давления со стороны партийно-административного аппарата65.

Существенным параметром оценки качества работы СО АН СССР и его способности к межсекторному взаимодействию и влиянию на экономику являлась степень вовлеченности в инновационные производственные процессы. В исторических работах, как правило, описываются различные формы сближения академических учреждений и предприятий промышленности, особенности внедрения конкретных разработокусиленный поиск интеграции науки и производства с середины 1960;х гг., когда налаженной научной системе потребовалась «отдача» в виде внедрения новейших достижений в промышленность66. Однако невозможность нормальной интеграции науки и.

62 Молетотов И. А. КПСС — организатор крупного научного центра в Сибири: автореф. дне. .канд. ист. наук. Новосибирск, 1964; СердюкР.Д. Деятельность Красноярской краевой партийной организации по созданию научных учреждений и укреплению связи науки с промышленным производством (1959;1965 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 1968.

63 Осипов А. Г. Сибирь и НТР: исторический аспект. Красноярск, 1989.

64 Вишнякова JI.A. Государственное управление развитием науки в Западной Сибири (сер. 50-х — 60-е гг.): дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1992.

65 JosephsonP. New Atkantis Revisited. Akademgorodok, the Siberian City of Science. Princeton, 1997 $ Gummett P. Akademgorodok: Building for Future — and Finding It Doesn’t Work (review of «New Atlantis Revisited» by Paul R. Josephson) // Minerva. — L., 1999. Vol. 37. № 4. P. 405−408.

66 Ибрагимова 3.M., ПритвицН.А. «Треугольник» Лаврентьева. С. 219- Шлыков В. В. Деятельность партийных и комсомольских организаций Новосибирского научного центра СО АН СССР по воспитанию научной молодежи и развитию ее творческой активности (1957;70 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1988; Покровский Н. Н. Формирование и развитие сети специальных конструкторских бюро промышленности (за исключением отдельных позитивных примеров, таких как Институт ядерной физики и его производственно-хозяйственная деятельность) ставила под сомнение роль Сибирского отделения как фактора развития экономики восточных регионов страны.

В первой половине 1970;х гг. СО АН СССР как система стало утрачивать единство управления, снизились возможности его руководителей влиять на принятие решений относительно стратегии развития науки в стране и регионах. В частности, ослабление позиций руководства Отделения проявилось при отделении fxl от научного комплекса его Дальневосточного филиала. Вместе с тем, происходило расширение внутренней периферии, в том числе за счет связей со вновь создающимися отделениями АМН СССР и ВАСХНИЛ68.

Большое количество эмпирических данных, статистическая информация и событийная канва представлены в издании «Академия Наук. Сибирское Отделение. Хроника. 1957;1982 гг."69. Методика отбора данных для этой хронологии позволила объединить максимальное число самых значимых фактов не только научной, но и культурной жизни Сибирского отделения70. Хронику по смыслу дополняют издания научно-справочного характера — «Персональный состав» и «Изобретения СО АН СССР за 25 лет"71.

В результате анализа историографии ряд вопросов, относящихся к теме данного исследования, представляются значительно разработанными, а именно конкретные особенности существования научной «периферии» на востоке страны, т. е. развития форм академической науки в Сибиривзаимодействия «центра» и «периферии» с точки зрения мероприятий научной политики КПСС в Сибиривнутренней научной политики Сибирского отделения и т. д. Между тем анализ историографического массива свидетельствует о явном недостатке работ компаративного и комплексного характера, где научная политика и развитие научной сети восточных регионов рассматривалась бы не столько с позиции.

Новосибирского научного центра в начале 1960;х — середине 1980;х гг.: автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 2004.

67 РАН. Сибирское отделение. С. 273.

68 Академик И. И. Синягин: страницы жизни. Воспоминания современников. Новосибирск, 2006.

69 Академия наук СССР. Сибирское отделение. Хроника. 1957 — 1982 гг. Новосибирск, 1982.

70 Гражданинников Е. Д. «Хроника СО АН СССР (1957;1982 гг.)» как историко-статистический источник // Образование и наука в Сибири: история и современность (Тезисы конф.). Новосибирск, 1983. С. 101−102.

71 АН СССР. СО. Персональный состав. Новосибирск, 1982; АН СССР. СО. Изобретения СО АН СССР за 25 лет. Новосибирск, 1982. накопления эмпирических данных по отдельным проблемам, сколько с использованием «центр-периферийного» подхода.

Объектом исследования является научная политика на востоке страны на протяжении XX столетия и выразившаяся в 1950;х-1970;х гг. в последовательной трансформации подсистем «центра» и «периферии» в структуре научного потенциала страны. В рамках научной политики выделяются два компонента. Стратегия — осмысленное и обоснованное направление долгосрочного развития с целью получения максимально положительного результата в будущем. Тактикакомплекс конкретных мероприятий для осуществления выбранной стратегии. Успешность тактики определяется временем достижения конечного результата и его качеством.

Предметом исследования является практическая реализация теоретических концептов регионализации академической науки на востоке страны в виде создания и развития новых организационно-управленческих форм и практик регионализации науки, представленных Сибирским отделением АН СССР и тиражировании этого опыта в Сибири и на Дальнем Востоке.

Основная цель исследования — показать содержание и направленность процесса трансформации «центр-периферийных» отношений в советской науке при реализации политики, ориентированной на развитие научного потенциала восточных регионов страныреконструировать механизмы, практики и конечные результаты данного процесса, выраженные в характеристиках научного потенциала региона.

Для достижения цели потребовалось решить следующие исследовательские задачи:

— охарактеризовать критерии выделения «центра» и «периферии» в науке;

— проследить развитие концептуальных основ новой стратегии развития науки на востоке СССР, реализованной во второй половине 1950;х гг.;

— выявить предпосылки, условия и механизмы формирования «науки центра» и «науки периферии»;

— выявить и охарактеризовать изменения институциональных форм территориальной организации науки и трансформации «центр-периферийных» отношений в науке;

— оценить результативность новой стратегии для Сибирского региона и академической науки в целом.

Хронологические рамки исследования определяются спецификой исследовательских целей и задач и охватывают период с конца XIX в. до начала 1990;х гг. Нижняя граница определяется обращением к идеям и теоретическим концепциям, лежавшим в основе научной политики середины и второй половины XX в. Основное внимание уделяется периоду с конца 1950;х гг., охватывающему создание СО РАН и развертывание его «внутренней периферии», ее трансформацию, использование этой же парадигмы при формировании отделений отраслевых академий (ВАСХНИЛ и АМН СССР) — эволюционное закрепление сложившейся структуры. Верхняя граница обусловлена кардинальным изменением социально-политической и экономической обстановки в стране и пересмотром подходов к формированию и реализации научной политики.

Территориальные рамки включают в себя Сибирский регион и Дальний Восток, то есть территории, где разворачивалось создание научных центров Сибирского отделения АН СССР, ставшего результатом реализации новой стратегии регионализации академической науки. Вместе с тем, научная политика и стратегии в значительной степени распространялись на всю страну, поэтому жестко ограничить исследование только Сибирью и Дальним Востоком нельзя. Неизбежно возникает потребность обращаться к Уральскому региону, который находился в схожих условиях формирования академических стратегий, и, кроме того, включается в понятие «Азиатской России» вместе с Сибирью и Дальним Востоком72.

Методология и методы исследования. Методологической основой данной работы является совокупность теоретических представлений и подходов, позволяющих со всей полнотой и достоверностью провести анализ изучаемых процессов. Они подразделяются на теории макроуровня, среднего уровня и микроуровня.

В качестве теории макроуровня, системно описывающей исторические процессы в рамках конкретно-исторических условий, принята теория.

72 Алексеев В. В.

Введение

// Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике XIX—XX вв.ека. М., 2004. С. 9−10. модернизаций73. В исторической науке утвердилось представление о модернизации как трансформации традиционного аграрного общества в общество индустриального типа. При объяснении историко-культурных особенностей России используется модель «догоняющего развития» или «консервативной» модернизации, не завершившейся полной трансформацией общества, сохраняющего черты традиционного74. Советская модернизационная парадигма подразумевала заимствования у «развитых стран» и внедрение новых технологий, т. е. формальных атрибутов модернизации, но отказ от трансформации общества, культурных ценностей по западному образцу75.

В качестве теории среднего уровня, позволяющей построить целостную модель исследуемого объекта, избрана теория социального института науки: системной совокупности элементов — особой организационной структуры, субъектов научного производства, средств научной деятельности. Организацию науки следует рассматривать как единство двух процессов: управленческого воздействия общества на социальный институт науки и реакции последнего на это воздействие. Результирующей такого взаимодействия является научный потенциал, понимаемый как характеристика состояния социального института на том или ином.

77 историческом этапе. Специфика социального института науки заключается в том, что его развитие определяется как внутренней логикой научной деятельности, так и детерминацией извне, что сочетается с теорией макроуровня. Понимание социального института науки как целостной системы подразумевает наличие особых связей элементов, установление принципов их взаимодействия и функционирования, а, следовательно, использование системного подхода и.

78 структурно-функционального анализа. При исследовании вопросов научной стратегии, трансформаций внутри научной системы необходимо учитывать взаимосвязь этих элементов, а также то, каким образом научная система в целом взаимодействует с обществом, какая форма научной организации формируется в.

73 Алексеев В. В. Побережников И.В. Модернизационная перспектива: проблемы и подходы // Опыт российских модернизаций XVIII—XX вв. М., 2000. С. 15,20.

74 Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 34−35.

75 См.: Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу. М., 2006. С. 214- Красильщиков В. А. Модернизация и Россия на пороге XXI в. // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 45.

76 См.: Соскин B.JI. Проблемы истории советской науки: социальный аспект // Социокультурное развитие Сибири (XVII-XX вв.): Бахрушинские чтения 1996. Новосибирск, 1998. С. 157.

77 Соскин B. JL, Водичев Е. Г. Методологические аспекты изучения науки как предмета гражданской истории // Развитие науки в Сибири. С. 19. результате такого взаимодействия. Собственно, форма организации науки отражает и характер социального устройства, выявляет роль и место внешних факторов.

79 развития науки .

Микроуровень методологии исследования состоит в системной интерпретации конкретных проявлений изучаемого феномена. В силу того, что используемые ключевые термины (центр, периферия, внутренняя периферия, полупериферия, далекая периферия, регионализация науки) имеют многозначное понимание, в дальнейшем потребуется их операционализация80.

Автор придерживается точки зрения, что наука (научная деятельность и стратегии развития науки) является одним из видов социокультурной деятельности, а значит, может анализироваться не только с точки зрения логики своего развития, но и через призму исторических и социальных условий81. Особенности и многогранность предмета исследования обусловили в ряде случаев использование методов смежных наук: при анализе интересов и взглядов научного сообщества применялись элементы социометрического методасоциокультурный подход — понимание общества как единства культуры (совокупность способов и результатов деятельности человека, в том числе идеи, ценности, нормы, образцы) и социальности (совокупность взаимоотношений социальных субъектов). При социокультурном подходе происходит выявление активного социального субъекта,.

82 его характеристик, складывающихся в длительном процессе. С позиции социокультурного подхода Россия (СССР) представляется традиционалистским обществом, где перманентно не удавалось совершить либеральную модернизацию и где наблюдается противоречие между культурой и характером социальных отношений, когда блокируются механизмы общественного развития83.

В работе применяется институциональный подход. Исследование на микроуровне позволяет выделить и описать складывающиеся социальные практики, которые в дальнейшем институционализируются и формируют новое пространство социальных возможностейисследование на макроуровне выделяет базовые.

78 Проблемы методологии системного исследования. М., 1970. С. 51.

79 Соскин В. Л. Системный подход в изучении советской науки как социального института // Системный подход в изучении социалистической культуры. Новосибирск, 1985. С. 84.

80 Подробно о содержании и развитии понятий см. глава 1.1.

81 Коэн Б. Естественно-научные и гуманитарные дисциплины: две культуры и исследования науки // Реферативный журнал. Серия 8. Науковедение. 2000. № 2. С. 71.

82 Лапин Н. И. Пути России: социокультурные трансформации, М., 2000. С. 24−25. институты, задающие макросоциальную природу общества и формирующие пределы институциональных преобразований. Сочетание макрои микроуровней исследований позволяет определить не только характер, но и глубину происходящих институциональных изменений и социальных трансформаций, что позволяет прогнозировать дальнейший ход трансформационного процесса84.

Неотъемлемым методологическим принципом исторического исследования является принцип историзма — анализ любого явления в его взаимообусловленности и развитии с конкретно-историческими обстоятельствами. Методологические основания работы обусловили выбор методов исследования: историко-генетический, историко-сравнительный и причинно-следственный. Историко-генетический метод позволяет в наибольшей мере приблизиться к реконструкции реальной истории объекта исследования и проследить причинно-следственные связи, закономерности развития науки в рамках «центр-периферийной» дихотомии. При помощи историко-сравнительного метода устанавливается сущность исследуемых явлений на основе их сходства и различия.

Методика исследования также включает в себя общенаучные методы: критическо-диалектический, сравнительный, анализ и синтез, построение аналогий, экстраполяция и др.

Источниковая база исследования. Диссертационная работа опирается на широкий круг источников, отражающих принципы формирования и содержания академической стратегии и специфику ее реализации на микроуровне. Основу комплекса источников составляют документы из 20 фондов трех федеральных, двух ведомственных и региональных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Архива Российской академии наук (АРАН), Научного архива Сибирского отделения РАН (НАСО), Государственного архива Новосибирской области (ГАНО). Имеющийся комплекс источников классифицируются следующим образом:

— законодательно-нормативные и распорядительные документы;

— делопроизводственная документация;

— статистические источники;

83 Лапин Н. И. Пути России. С. 95−97.

— периодическая печать;

— мемуары (воспоминания, дневники), переписка.

К законодательно-нормативным и распорядительным относятся документы высших партийных и советских органов (Кодексы, Основы законодательствауказы, постановления, распоряжения и проекты постановлений Совета министров СССР, Совета министров РСФСРпостановления, распоряжения и проекты постановлений ЦК КПСС и материалы к ним, и т. д.).

Материалы ГА РФ — ф. Р-5446 «Совет народных комиссаров. Совет министров СССР», ф. А-259 «Совет министров РСФСР» обладают значительной информативностью. В их числе: справки, отчеты, постановления и проекты постановлений, записки и предложения, различные письма и обращения по вопросам научной политики, организации научных учреждений в восточных регионах, созданию и проблемам СО АН СССР. Они отражают выработку законодательной и распорядительной базы в процессе трансформации региональной научной политики, ход согласований ее с различными заинтересованными ведомствами, важные вопросы финансирования и кадрового обеспечения.

В специальных изданиях помещены законодательные и распорядительные материалы Советов министров СССР и РСФСР, ЦК КПСС (фактически обладавшего законодательной функций), широко освещавшие политику в области научно-организационного строительства. Вместе с тем, по этим документам нельзя составить представление о механизмах развертывания стратегии в регионах, ее реализации на практике. В числе вышедших за последние годы опубликованных документов, более открыто и многосторонне освещающих выбор стратегии в отношении академической науки, в том числе в регионах, следует выделить сборники, содержащие не доступные ранее документы по многим аспектам исследуемой темы. Однако при использовании сборников документов необходимо критически подходить к ним, учитывая возможность неточностей при публикациях,.

84 Кирдина С. Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск, 2001.

85 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. М., 1984;1985. Т. 5−8- Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Сб. документов, Т. 4: 1953;1957. М., 1958; Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 19 231 991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. М., 1999; Президиум ЦК КПСС. 19 541 964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления. T. l М., 2003. ошибок при определении фактов (авторство, датировка) и тенденциозности в подборе материалов.

Документы РГАНИ (ф. 3 — Политбюро, ф. 4, ф. 13 — документация Бюро ЦК КПСС по РСФСР, протоколы заседаний и материалы к ним Секретариата ЦК КПСС, документы Политбюро ЦК КПСС, касающиеся проблем науки), ГАНО (ф.4), а также документы сборников позволили рассмотреть на нескольких уровнях механизмы принятия решений по вопросам науки в партийных инстанциях. Также на основе этих данных удалось изучить региональные аспекты научной политики государства, особенности взаимоотношения власти и научного сообщества, что имело немаловажное значения для реализации научных стратегий. В материалах нашла свое отражение роль партийных органов и отдельных политических лидеров в постановке целей и методов их осуществления. При исследовании трансформации подходов к формированию структуры науки использованы материалы высших партийных и административных органов: решения и резолюции съездов, пленумов, конференций ЦК КПСС и т. д.

Делопроизводственная документация представлена разнообразными документами партийных органов, госучреждений и ведомств общесоюзного и регионального уровня. Среди них выделяются:

— организационно-распорядительная документация (положения, уставы, правила, решения, резолюции, приказы, инструкции, циркуляры, распоряжения, поручения, предписания и пр.);

— протокольно-стенографические материалы (протоколы и стенограммы пленумов ЦК КПССпротоколы и материалы заседаний Политбюро, Президиума и Секретариата ЦК КПССстенограммы и протоколы конференций, справки и информации работников местных партийного и госаппаратов) — деловая переписка (ходатайства, запросы, письма, телеграммы, направленные в центральные законодательные, исполнительные и партийные органы партийными и советскими органами регионов);

— информационные документы (сводки, письма и пояснения в ЦК КПСС, Совет министров СССР и РСФСРинструкции и разъяснения Секретариата ЦК в местные партийные органы).

— отчетно-контрольные материалы (планы работы, отчеты и сводные материалы по разным вопросам).

Использовались материалы из упомянутых выше фондов федеральных архивов. Реализация и отклик на законодательные инициативы из центра прослеживались на материалах ГАНО ф. 4 Новосибирского обкома КПСС, где отложились вопросы научно-технической политики, контроль за финансово-хозяйственной стороной развертывания строительства научного комплекса и т. д.

Важнейшим источником по теме являются стенограммы Общих заседаний и заседаний Президиума АН СССР, Президиума СО АН СССР, деловая переписка с центральными и местными органами власти, распоряжения и постановления Президиума АН СССР и СО АН СССР и т. д. Этот блок материалов в совокупности с предыдущими группами позволяют выявить позиции научного истеблишмента, а также непосредственных участников реализации академических стратегий по конкретным вопросам. Наибольшей информативностью отличаются ф. 188 «Совет филиалов АН СССР», ф. 2 «Секретариат Президиума РАН» (АРАН), а также ф. 10 (НАСО), ф. 8390 «ВАСХНИЛ» (РГАЭ), ф. 409 «ДВФАН СССР» (АРАН), ф. Р-815 «Томский госуниверситет» (ГАТО). Материалы личных фондов ф. 581 «С. Ф. Ольденбург. 1853−1918» (ГАРФ), ф. 277 «В.Л.Комаров», ф. 661 «И.П.Бардин», ф.1590 «В.С.Немчинов», ф. 1854 «М.А.Лаврентьев» (АР АН) позволяют проследить концептуализацию идей по совершенствованию территориальной научной системы у крупнейших ученых-организаторов науки.

Использовались сборники материалов по истории Академии наук,.

О (L академической науки регионов. По истории СО АН СССР в последние годы вышло несколько сборников документов, охватывающих преимущественно этап от начала реализации проекта до окончания строительства основных институтов ННЦ87. Сборник «Сибирское отделение Российской академии наук: создание (19 571 961 годы)» (Новосибирск, 2007), в подготовке которого принял участие автор

86 Документы по истории Академии наук СССР. 1917;1925 гг. JL, 1968; Документы по истории Академии наук СССР. 1926;1934 гг. JL, 1988; Организация советской науки в 1926;1932 гг.: Сб. док. Л., 1974; Академия наук в решениях Политбюро ЦК РКП (б)-ВКП (б)-КПСС. 1922;1991/ Т. 1. 1922;1952. Сост. Исаков В. Д. М., 2000; Рубежи созидания. К 70-летию академической науки на Урале. Документы и материалы. 19 322 002 гг. Екатеринбург, 2002; Атомный проект в СССР: Документы и материалы: В 3 т. Т. 2. Кн. 2 М., Саров, 2002; Российский федеральный ядерный центр — ВНИИТФ. Снежинск, 2005.

87 Кузнецов И. С. Рождение Академгородка 1957;1964. Документальная летопись. Новосибирск, 2006; Сибирское отделение Российской академии наук: создание (1957;1961 годы): Сборник документов. Новосибирск, 2007. данного исследования, сочетает как законодательно-распорядительные материалы высших партийных органов, так и делопроизводственные документы местной администрации, Академии наук СССР, отражающих механизм прохождения решений и их реализацию на практике, а также дискуссии, развернувшиеся по различным проблемам научной стратегии.

При использовании законодательных и делопроизводственных источников возникали трудности, связанные с тем, что часть материалов оказалась засекреченной, была изъята в момент создания документа или позднее, либо остается секретной в настоящее время. При работе с источниками этого типа необходимо критически оценивать их содержание, учитывать обстоятельства и цель создания документов, высокую степень идеологизированности советских законодательных источников. Чтобы преодолеть указанные трудности, данные проверялись по документам, отложившимся в других архивах, по опубликованным материалам, а также дополнялись и корректировались сведениями, почерпнутыми из нарративных источников. Выявленный комплекс документов позволяет с достаточной ясностью представить характерные черты научной политики на обозначенном хронологическом этапе, поворотные моменты и изменения тенденций в управлении академическим комплексом.

Привлекались статистические материалы, извлеченные из фондов РГАЭ (ф. 1572), статистических справочников88, научно-справочных и энциклопедических изданий89, данные, опубликованные в периодике. Использование обширной опубликованной статистики, характеризующей развитие науки за продолжительный период времени по многочисленным формальным параметрам — динамика роста учреждений, количество и качество кадрового состава, дисциплинарный состав научных центров и др. — позволило выявить ход и динамику изменения качественно-количественных параметров в системе советской науки, в науке восточных регионов, что является необходимым условием для.

88 Академия наук СССР. Научные центры АН СССР. М., 1969; АН СССР. Сибирское отделение. О составе, подготовке и движении кадров в СО АН СССР за 10 лет. Новосибирск, 1968; Народное хозяйство в СССР за 70 лет. М., 1987; Народное хозяйство в СССР. 1922;1972. М., 1972; Наука в СССР: анализ и статистика. М., 1992; Научно-технический прогресс в СССР. М., 1990; и др.

89 Визитная карточка СО РАН. 1997;2001. Новосибирск, 2001; Новосибирск: Энциклопедия. Новосибирск, 2002; Якутский научный центр. Якутск, 2001; Академия медицинских наук СССР. Сибирское отделения. Новосибирск, 1990; Пятьдесят лет АМН СССР. М., 1994; Справка о Сибирском отделении ВАСХНИЛ. Новосибирск, 1984; Учреждения и деятели сельскохозяйственных наук Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1997. выявления «центр-периферийных» отношений. На основе статистических данных проводилась оценка статуса отдельных научных комплексов в разные периоды их развития.

При раскрытии темы использовались также материалы периодической печати — как нарративные, так и документальные публикации. Наиболее целостное представление о развитии научной стратегии дают материалы основного печатного органа АН СССР/ РАН — «Вестника АН СССР/РАН». Региональные проблемы научной стратегии получили освещение в таких изданиях как «Известия восточных филиалов АН СССР» (позднее «Известия СО АН СССР»). При освещении процессов, происходивших внутри Сибирского отделения, главным печатным изданием является специальный еженедельник СО АН СССР «За науку в Сибири» (ныне «Наука в Сибири»), выходящий с 4 июля 1961 г. По мере развертывания «внутренней периферии» СО АН СССР в других научных центрах вопросы научной политики освещались в местных изданиях.

Особенности прессы: оперативность подачи информации, ее актуальность, ценностный характер, позволяющий не только зафиксировать факты, но и воспринимать социальные явления долговременного характера, выделять общие тенденции развития. Пресса также характеризуется разнообразием жанров: информационные заметкирепортажи-интервью, рецензии, носящие сильный субъективно-оценочный моментаналитические статьиочерки, фельетоны, сочетающие общественно-политическую и эмоциональную окраску и т. д.

При использовании материалов прессы в работе учитывалось обязательное наличие у СМИ социального заказа, степень зависимости советской прессы от идеологического давления и контроля, и, следовательно, вероятность существенного искажения действительности, в том числе и за счет замалчивания фактов. В сравнении с источниками другого типа, периодика проигрывает в достоверности и степени обеспеченности информацией. Вместе с тем, оборотной стороной этой же особенности является то, что газетно-журнальные материалы достаточно точно отражают вехи и установки научной политики, ее изменения.

Важным источником по теме являются воспоминания и мемуары, содержащие неформальные подробности процессов, отраженных в документах. Мемуаристика позволяет составить представление о существовании групп интересов, о расстановке сил и приоритетов внутри научного сообщества, партийного аппарата и др. Кроме того, воспоминания позволяют сопоставлять формальные моменты, в частности, установить время составления, авторство проектов, предложений и прочих документов, поступавших в правительственные органы.

Воспоминания, мемуары, дневники крупнейших ученых-организаторов науки (В.И. Вернадский, А. Е. Ферсман, П. Л. Капица, М. А. Лаврентьев, А. Н. Несмеянов и on и др.) содержат важнейшие сведения о личных взглядах их авторов на проблемы развития российской и советской науки, создании региональных центров, принципах реформирования института науки, видение конкретной исторической ситуации, ценностях, которые закладывались учеными в основу реформируемой научной системы. Кроме того, в воспоминаниях отражаются взгляды и настроения отдельных групп научного сообщества по названным проблемам91.

Другой пласт мемуаристики — это «взгляд со стороны»: воспоминания об ученых, мнения их коллег, известных людей эпохи о личных качествах, роли в научном строительстве, стиле исследовательской работы и т. д.92 Некоторые подобные издания содержат не только воспоминания об ученых, но и различные документальные материалы из их жизни, отрывки из статей, высказываний — среди наиболее значимых следует выделить «Век Лаврентьева», «Эпоху Коптюга» и др.93, что позволяет более комплексно представить взгляды и вклад.

Отдельно следует отметить обширный пласт воспоминаний непосредственно о строительстве и развитии новосибирского Академгородка94 и параллельно.

90 Вернадский В. И. Дневники, март 1921;август 1925/ Отв. Ред. Волков В. П. 2-е изд. М., 1999; Вернадский В. И. Страницы автобиографии. М., 1981; Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991; Вернадский В. И. О науке [В 2 т.] T.1: Научное знание. Дубна, 1997; Т. 2: Научная деятельность. Санкт-Петербург, 2002; Вернадский В. И. Публицистические статьи. М., 1995; Лаврентьев М. А. Наука. Технический прогресс. Кадры. (Сборник статей и выступлений) Новосибирск, 1980; Лаврентьев М. А. .Прирастать будет Сибирью. Новосибирск, 1982; Лаврентьев М. А. Развитие науки в Сибири и на Дальнем Востоке // Вестник АН СССР. 1957. № 12. С. 3−7- РАН. Сибирское отделение: Стратегия лидеров. Новосибирск, 2007; МарчукГ.И. Жизнь в науке. М., 2000; МарчукГ.И. Молодым о науке. М. 1980; Несмеянов А. Н. На качелях XX века. М., 1999; Ферсман А. Е. Путь к науке будущего. Речь, произнесенная на годичном акте Географического института 30.1.1922. Пг., 1922.

91 Щелкин Ф. К. Апостолы атомного века: Воспоминания, размышления. М., 2004.

92 Бардин в воспоминаниях современников. М., 1985; Молдавер Т. И. Этюды об ученых и науке. Новосибирск, 2003; Нотман Р. К. Предназначение. Новосибирск, 2002.

93 Век Лаврентьева: (Сб.статей). Новосибирск, 2000; Эпоха Коптюга. Новосибирск, 2001; Ваш Яншин. Новосибирск, 2004; КочинаП.Я. Наука. Люди. Годы. Воспоминания и выступления. М., 1988; Неизвестный Ферсман: 120-летию со дня рождения А. Е. Ферсмана посвящается. Гл. ред. Новгородова М. И. М., 2003; «Пластинки» Ю. Б. Румера. Новосибирск, б.и.

94 «И забыть по-прежнему нельзя.»: Сб. воспоминаний старожилов Академгородка. Новосибирск, 2007; МарчукО.Н. Сибирский феномен. Академгородок в первые 20 лет. Воспоминания. Новосибирск, 1997; происходивших изменений в других научных центрах Сибири95. Несмотря на значительную долю идеализации и ностальгии, которая присуща авторам, эти публикации позволяют представить процесс реализации научной стратегии глазами ее непосредственных участников, а также простых наблюдателей.

Критика мемуаров при их использовании в данной работе включала в себя: необходимость учитывать личность автора и его степень вовлеченности в происходившие событиястепень осведомленности автора о вопросе, исторический контекст событий, сроки написания мемуаров, наличие помощников, влияние цензуры и самоцензуры, изначальную тенденциозность (социальный заказ) и т. д. Способ проверки — сопоставление с другими группами источников.

Частная переписка деятелей науки со своими коллегами, а также с представителями партийной и советской власти служит важным источником о механизмах и путях принятия решений в сфере региональной научной политики. Значимость переписки заключается в возможности сопоставления полученных данных с отчетами, докладами, протоколами и прочими официальными материалами. Кроме того, письма содержат биографическую информацию и в своем большинстве являются синхронным источником, поэтому могут использоваться для уточнения взглядов и деятельности участников событий, либо служить срезом взглядов соответствующего социокультурного слоя.

Среди наиболее значимых для данного исследования источников следует выделить переписку ученых между собой96 — как правило, в таких письмах в свободной форме (в сравнении с выступлениями и официальными публикациями) высказываются предпочтения той или иной научной стратегии, обоснование причин и т. д. Письма позволяют наблюдать своего рода внутреннюю полемику в.

МарчукГ.И., МарчукО.Н. Малоизвестные страницы из жизни некоторых ученых. М., 2001; Наука. Академгородок. Университет. Новосибирск, 1999; SagdeevR.Z. The Making of Soviet Scientist: My Adventures in Nuclear Fusion and Space, from Stalin to Star Wars. NYC, 1994; Институт теоретической и прикладной механики: Годы, люди, события. Новосибирск, 2003; Институту ядерной физики им. Г. И. Будкера — 40 лет. Новосибирск, 1997.

95 Дважды орденоносный: Годы большой жизни Том. политех, ин-та: Очерки, статьи, воспоминания (Ред.-сост.: А. В. Гагарин, P.P. Городнева). Томск, 1975.

96 Из эпистолярного наследия Вернадского: Письма академикам. Киев: Комиссия АН УССР по разработке научного наследия ак. В. И. Вернадского, 1991; Ольденбург С. Ф. «Молчать долее нельзя.»: (Из эпистолярного наследия акад. С.Ф. Ольденбурга) // ВИЕТ. 1995. № 4. С. 76−90- Переписка Вернадского с Б. Л. Личковым, 1918;39. М., 1979. 1940;1944. М., 1980; Переписка Вернадского с А. Е. Ферсманом. М., 1985; Френкель В Л. Переписка А. Н. Крылова и непременным секретарем АН ак. Ольденбургом // ВИЕТ. 1982. № 1. С. 97−104- Письма Хлопина В. Г. к Вернадскому (1916;43). М.-Л., 1961. научной среде. Переписка с родными и друзьями характеризуется более личностным отношением, вероятно, большей эмоциональной откровенностью в оценке тех или иных событий. Переписка ученых с политическими деятелями либо чиновниками98 носит деловой характер, однако демонстрирует яркое стремление рационально воздействовать на формирование научной стратегии в нужном, по мнению ученых, направлении. В отношении переписки действуют правила критики мемуаристики.

Формулируя итоговую оценку состояния источниковой базы данного диссертационного исследования, необходимо сделать следующие выводы. Отмеченная выше специфика различных групп источников существенно затрудняют историческую реконструкцию предмета нашего исследования. В то же время выявленный и проанализированный в работе массив многообразных источников создает необходимые и достаточные условия для адекватной реализации сформулированных исследовательских цели и задач.

Научная новизна. В диссертационном исследовании анализ опыта развития науки на востоке страны впервые представлен под углом дихотомии «центр-периферийных» отношений. Раскрывается преемственность концепций регионализации научной системы страны, начиная с момента их появления (конец XIX — начало XX вв.) и вплоть до практической реализации научно-организационной модели СО РАН.

На материале Сибирского отделения АН СССР/РАН характеризуется возникновение научно-организационной модели нового типа. Исследовано влияние этой модели на региональную науку, в том числе и при создании Сибирских отделений Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ, нынеРоссельхозакадемия) и Академии медицинских наук (АМН СССР, ныне РАМН).

В научный оборот введен новый круг источниковранее выявленные документальные, нарративные и статистические источники рассмотрены под принципиально иным углом зрения.

Выявлены преемственность и особенности стратегий регионального развития науки и научной сетиопределены критерии и составлена шкала оценок состояния.

97 Вернадский В. И. Письма Н.Е. Вернадской. 1889−92. М., 1991.

98 Вернадский В. И. Переписка со Сталиным и др. // Вестник АН СССР. 1990. № 5. С. 76−125- Капица П. Л. Письма о науке. М., 1989. научного потенциала, что позволило ответить на вопрос о трансформации «центра» и «периферии» в советской науке в изучаемый период, а также определить эффективность академической стратегии советской науки. Уточнены исходные понятия «центр и периферия в науке», «региональная наука», «внутренняя периферия», «регионализация науки» и т. д.

Основные положения, выносимые на защиту.

— концептуализация академических стратегий, частично реализованных в первой половине XX в. и легших в основу научной политики второй половины века, осуществлялась, начиная с рубежа XIX — XX вв.;

— научно-техническая политика СССР в 1950;х — начале 1970;х гг. разрабатывалась и реализовывалась в русле стратегии «догоняющей модернизации» и рассматривалась как важнейшее и необходимое условие данного процесса;

— к середине 1950;х гг. в СССР сформировались «наука центра» и «периферийная наука» восточной части страныпоследняя не обладала внутренними возможностями для перехода к новым организационным моделям;

— при формировании СО АН СССР в новом научном комплексе воплотились общемировые научно-организационные тренды, более ранние научно-организационные концепции, а также опыт строительства в стране «закрытых наукоградов»;

— эволюция сети НИУ СО АН СССР происходила по сценарию формирования собственной «науки центра» и нескольких уровней «внутренней периферии»;

— модель СО АН СССР, в концентрированном виде представленная Новосибирским научным центром, стала одним из важнейших компонентов региональной научной политики и получила свое воплощение в рамках отделений отраслевых академийв 1970;х — 1980;х гг. «центр-периферийные» отношения в науке на востоке страны развивались эволюционно, воспроизводя дихотомию «центра» и «внутренней периферии».

Апробация и практическая значимость работы обусловлена необходимостью осмысления советского научно-организационного опыта на востоке России, оценки его потенциальных возможностей для формирования современной и перспективной политики в научной сфере. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах по истории науки, по проблемам научно-образовательной и научно-технической политики в стране и регионах, при подготовке лекционных и специальных курсов по истории отечественной науки, для формирования прогнозов в сфере научного менеджмента.

Основные положения, результаты и выводы диссертационного исследования апробированы на региональных конференциях «Модернизация и традиция в истории России» (Новосибирск, 2005), «Университеты как регионообразующие научно-образовательные комплексы» (Омск, 2005), всероссийской научно-практической конференции «Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах: опыт освоения Азиатской России» (Новосибирск, 2008), международной конференции «Евразия: региональные перспективы» (Новосибирск, 1−4 июня 2007), международном семинаре «Города науки» (Калькутта, Индия, 2009), изложены в 17 публикациях автора (общим объемом в 12,8 п.л.), в том числе 3 — в академических изданиях, рекомендованных ВАК. Диссертант является одним из соавторов сборника документов «Сибирское отделение: создание (1957;1961 годы)» (Новосибирск, 2007). Материалы и выводы диссертации использовались при реализации научных проектов, получивших поддержку тремя грантами РГНФ, а также интеграционного проекта программы фундаментальных исследований РАН «Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах: опыт освоения Азиатской Сибири» (2006;2008). Отдельные материалы исследования нашли применение при подготовке статей для «Исторической энциклопедии Сибири».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проблемы организации научных исследований, территориальной структуры научных учреждений получили свою концептуализацию в дискуссиях внутри научного сообщества конца XIX — начала ХХв. Идеи, сформулированные крупными учеными, такими, как В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, С. Ф. Ольденбург и др., включали в себя в том числе новые модели научных институтов, необходимость регионализации науки и т. д. Отдельные элементы концепций получили свою реализацию, главным образом, уже в условиях' советского государства. Реалии довоенной советской научно-технической политики, носящей прагматический характер, значительно скорректировали итоговый результат. Задачи регионализации науки и ее широкого территориального распространения остались не решены. В академической структуре жестко закрепились «центр» и «периферия».

Центр-периферийные" отношения регулировались, прежде всего, направленной инициативой «центра». Это означало, что социально-экономическое положение регионов оказывалось в зависимости от решений центрального политического руководства страны. Механизм принятия решений в рамках вертикальной иерархической системы власти, тем не менее, был достаточно сложным1. Ситуация в науке отражала общую управленческую парадигму: наука как социальный институт в послевоенный период рассматривалась больше в качестве экономической отрасли, чем особой сферы духовного производства и подсистемы культуры. В таком ракурсе научно-техническая политика в восточных регионах носила подчиненный характер, формирование НИУ происходило ситуационно, под воздействием военно-стратегических интересов (сеть закрытых городков, работавших на оборону), либо общегосударственных экономических задач. В обоих случаях широкого стимулирующего воздействия на рост научного потенциала «периферии» и появления научных центров, способных вступать в конкуренцию с «центром» не происходило. В первом случае закрытые городки оказывались изолированы от научной структурыво втором случае НИУ Академии наук и отраслевых министерств ставились перед задачей решения конкретных проблем с достаточно жестким ограничением доступных ресурсов. Т.о., к середине.

1 Артемов Е. Т. Научно-техническая политика в советской модели. С. 9 — 10.

1950;х гг. региональная наука академического сектора в восточной части страны представляла собой «периферию», стабильно отстающую от «науки центра» и не имеющую внутренних импульсов для поиска и перехода к новым организационным моделям.

Научно-техническая политика СССР в 1950;х-начале 1970;х гг. разрабатывалась и реализовывалась в русле осуществления «догоняющей модернизации» и рассматривалась как необходимое условие успешного завершения данного процесса. Гражданский сегмент в науке являлся предпосылкой и основой как получения фундаментальных знаний о мире, так и осуществления модернизационных процессов. Вместе с тем, в рамках НИУ Академии наук, а также силами академических кадров выполнялся существенный объем исследований и разработок в интересах ВПК. Сочетание интересов части научного сообщества, а также заинтересованности власти во внедрении как можно большего количества технических инноваций в производство являлось одним из факторов перехода к новым организационным моделям науки, выразившейся в создании Сибирского отделения АН СССР/РАН. Типологическая близость СО АН СССР/РАН к специализированным городкам, работавшим на оборонные задачи, подчеркивает и сходство процесса организации.

Основные принципы, на основе которых создавалось Сибирское отделение, имеют генетическую связь с концепциями, высказанными учеными в первой половине XX в. К принципам организации СО АН СССР, к которым так часто апеллировали, обычно относили ориентацию на особый стиль организации работы в академических институтах и самих исследованиях, специальную кадровую политику и новые формы взаимодействия науки с производством. Однако при общем рассмотрении под эти принципы возможно были подвести массу конкретных действий. Поэтому, прежде чем говорить о следовании примеру сибирского центра науки, необходимо представлять конкретную реализацию этих принципов в практике Сибирского отделения АН СССР.

Важнейшим шагом, приведшим к формированию многопрофильного центра, являлось создание комплекса институтов с опорой на оригинальную тематику, при этом зачастую развивались исследования, не имевшие обозримых перспектив и будущего в центре. Эта тематика не просто возникала из ниоткуда, но.

146 подкреплялась работой нескольких коллективов ученых, готовых сформировать костяк научных кадров — в таком единовременном вливании квалифицированным кадров лежала одна из причин успешности научной работы. Сеть новых институтов объединялась как территориально — для наилучшего обеспечения междисциплинарного общения разных учреждений, так и идейно. Научной философской базой для научного центра стала опора в духе времени на математику как идеальный инструмент для описания всех явлений — не только в естественных науках, но и гуманитарных. В духовном плане научное сообщество объединялось общими идейными установками на внутреннюю свободу, ценность независимого творчества, неподконтрольного диктату со стороны властей. Свобода академического творчества и сознания в немалой степени укреплялись вследствие большей открытости Отделения для международных контактов, чем центральные НИУ. Воспроизводить научные и духовные принципы этого нового научного сообщества предполагалось через университет нового типа, тесно связанного и, в сущности, являвшегося частью Сибирского отделения. Уникальные возможности, открывавшиеся перед учеными, должны были реализовываться, с одной стороны, в фундаментальных для науки открытиях, с другой, в новых технологиях для народного хозяйства страны. Для успешности внедрения разрабатывался целый комплекс мер, одним из первых этапов внедрения открытый в производства становились специально созданные при Сибирском отделении опытные производства. И, наконец, все вышеозначенные возможности обеспечивались, во-первых, особым статусом Сибирского отделения, позволявшего чувствовать значительную степень независимости от различных ведомств и местных органов власти, во-вторых, финансированием особой строкой.

При организации Сибирского отделения широко использовались мотивы «полюсов развития», «подтягивания» периферии. Новый «центр» сознательно пытался ориентироваться не на Москву, а на лидирующие на тот момент центры мировой науки, что качественно отличало его от создававшихся ранее филиалов других научных городков. Уровень исследований действительно отвечал мировому, особенно в 1960;1970;е гг. Однако сущность этого феномена и его причины были неверно восприняты и потому расценены как пример для тиражирования. Другие научные центры СО АН СССР, которые стали создаваться позднее, только внешне копировали характерные особенности Новосибирского академгородка. Особенностью эволюции территориальной структуры Отделения стало сохранение классической «периферии».

Несмотря на то, что организационная модель СО АН СССР (а именно ННЦ) имела свои характерные особенности, условия появления и механизмы (сходные с созданием городков, ориентированных на ВПК), эта модель стала одним из важнейших компонентов государственной региональной научной политики, что получило свое воплощение в рамках отделений отраслевых академийМедицинской и Сельскохозяйственной. На практике с 1970;х гг. «центр-периферийные» отношения в науке в восточных регионах страны развиваются эволюционно, ориентируясь на закрепление полученных результатов и на расширение территориального охвата сетью НИУ, воспроизводя дихотомию «центра» (ННЦ) и «внутренней периферии» (региональных центров).