Специфика мифических образов героя и антигероя: Гильгамеша и Хумбабы

«Эпос о Гильгамеше» написан древними шумерами (Шумер — несколько городов-государств, основанных шумерами в IV тыс. до н.э. в Междуречье Тигра и Евфрата).

В 28 в. до н.э. шумеры первыми изобрели письменность — слоговое письмо-клинопись на глиняных плитках. Шумеры записали несколько литературных произведений — поэмы «Плач о разрушении города Ура», «Энкиду и Нинхурсаг» и др., несколько народных сказок и поговорок, а также знаменитый «Эпос о Гильгамеше».

Эпос рассказывает о приключениях легендарного основателя города Ура полубога Гильгамеша и его друга Энкиду, об их походе на властителя гор Ливана монстра Хумбабу, о смерти Энкиду, которого возненавидела отвергнутая Гильгамешем богиня Иштар, и странствии самого Гильгамеша в страну мертвых, к хозяйке богов Сидури и праотцу Утнапишти за цветком бессмертия.

Эпос занимателен не только тем, что является одним из первых произведений, но и тем, что поднимает новые, для того времени, философские проблемы. Например: Гильгамеш заинтересован не только в бессмертии своей души, но и в нетленности тела. Выходит, что герой отрекается от человеческой природы и презирает законы обычного быта.

То, что подобный вопрос поднимается в древнем эпосе, кажется удивительным и невероятным: несмотря на колоссальное развитие шумеров, общество их было архаичным, с присущим древнему человеку страхом перед необъяснимым, т. е. с неоспоримым в таких условиях признанием многобожия и человеческого бессилия. Шумеры жили в мире абсолютных истин — в то время, когда религиозные воззрения были равны воззрениям научным, и сомнению не подвергались. Герои эпоса же в своих разбойничьих подвигах практически без раздумий бросают вызов как верховным богам, так и «местным» божествам второго ряда, например, владыке кедровых лесов Ливана — Хумбабе.

В «Эпосе о Гильгамеше» можно увидеть несколько незначительных богов, богов второго ряда, т. е. тех, кто выглядит невзрачно, но чья роль в эпосе важна, ведь они дополняют собой восприятие читателя. Это такие герои как Хумбаба, Синдури и Утнапишти. Все они представляют собой некие точки развития Гильгамеша, без этих героев нельзя было бы приписать произведению тот философский смысл, который мы видим сейчас.

1.Божества второго ряда

Хумбаба. Представлен персонифицированным героем, хоть и является по сути своей богом. Однако Хумбаба имеет два образа в эпосе: первый — божественно-природный, второй — человеческий.

2.Божественно-природный образ Хумбабы

По сути поединок с Хумбабой можно назвать первым свершением героев. Решение отправиться в кедровые леса было принято Гильгамешем после того как он видит слёзы Энкиду.

«Вопли, друг мой, разрывают мне горло:

Без дела сижу, ослабела сила"

Именно на эти слова так неожиданно реагирует Гильгамеш:

«Друг мой, далеко есть горы Ливана, Кедровым эти горы покрыты лесом, Живет в том лесу свирепый Хумбаба.

Давай, его вместе убьем мы с тобою, И все, что есть злого, изгоним из мира, Нарублю я кедра — заросли им горы -;

Вечное имя себе создам я!"

Известно, что кедр в Междуречье считался ценным и редким деревом и логично было бы предположить, что леса со столь ценным материалом боги оставили бы без охраны и надзора. Тут-то мы и получаем первое описание Хумбабы. Энкиду даёт ему божественный образ:

«Как же пойдем мы, как в лес мы вступим?

Бог Вэр, его хранитель, — он могуч, неусыпен, А Хумбаба — Шамаш наделил его силой, Адду наделил его отвагой, Чтоб кедровый лес оберегал он, Ему вверил Эллиль страхи людские.

Хумбаба — ураган его голос, Уста его — пламя, смерть — дыханье!"

Из описания следует, что описанный персонаж богоподобен, однако имеет некую связь с природным.

3.Человеческий образ Хумбабы

Если рассматривать Хумбабу как человека, то легко можно будет узнать в нем черты Гильгамеша. Оба они божественного происхождения, оба войны, оба хранители. Поэтому именно Гильгамеш и отрубает Хумбабе голову (только богоподобный может одолеть богоподобного).

Образ Хумбабы в поэме очень быстро от божественного становится рабским, поверженным — человечьим.

«Хумбаба сдался, вещает Хумбаба Гильгамешу:

«Ты, Гильгамеш, пощадить меня должен!

Ты будешь господином, рабом я буду!

Нарублю тебе кедров, гор моих порожденье, Дома тебе из тех кедров построю""

После прочтения этого отрывка становится ясно, что Гильгамеш мог получить кедр без крови. Однако не убить Хумбабу, не посягнуть на его божественное происхождение значило бы остаться на прежней «человеческой ступеньке». Энкиду, олицетворяя собой неотъемлемую часть Гильгамеша (после ритуала «побратимства» их образы неразделимы) здесь играет на руку владыке Урука — уговаривает его не миловать чудовище, и Гильгамеш поддается, тем самым, как уже говорилось несколько выше, открыто переча природе и воле богов-ануннаков, ставя собственную волю превыше их воли.

Таким образом, убийство Хумбабы является отправной и бесповоротной точкой к изменению судеб наших героев, через него божественный образ Гильгамеша только начинает «зарождаться». Как известно из содержания эпоса, за «подвиг» Гильгамеша пред богами жизнью расплатится Энкиду, а урукский царь отправится в долгое путешествие, в котором, сам того не зная, еще не раз презрит свою «человеческую треть». Но двигаемся дальше.

Сидури. Хозяйка богов, живет у пучины моря и служит второй образной точной для развития Гильгамеша. Именно встречаясь с Сидури в Гильгамеше «вскипает» его божественность. Это видно при описании богини:

«Живет она, брагой богов угощая, Ей дали кувшин, ей дали золотую чашу, ;

Покрывалом покрыта, незрима людям."

Выходит, что Сидури не видна людям. А значит к моменту встречи с ней Гильгамеш уже потерял свою человеческую природу:

«Гильгамеш приближается к ее жилищу ;

Шкурой одетый, покрытый пылью, Плоть богов таится в его теле"

Как мне показалось, Сидури является параллельным образом обольстительницы Энкиду — Шамхат. В её словах есть нечто соблазняющее и манящее. Что наверное естественно для столь одинокого существа.

«Праздник справляй ежедневно, Днем и ночью играй и пляши ты!

Светлы да будут твои одежды, Волосы чисты, водой омывайся, Гляди, как дитя твою руку держит, Своими объятьями радуй подругу ;

Только в этом дело человека!"

Но Гильгамеш отвергает всякие предложения богини и таким образом проходит еще одну точку своего пути. И если в случае с Хумбабы герой оказался выше природы, то в с этом случае — выше человеческого быта и комфорта. Именно в этом эпизоде эпоса и случается переход от быта к бытию.

Ведь проигнорировав Сидури, Гильгамеш становится ближе к божественности и покидая её отправляется на поиски Утнапишти.

Утнапишти. Герой Великого потопа, спаситель человеческого рода и прочее Моисеевское. В награду от богов получивший бессмертие. Из всех второстепенных богов Утнапишти является самым значимым в эпосе хотя бы потому, что иллюстрирует собой изменчивую натуру ануннаков и само понятие «судьбы» у шумеров. Также Утнапишти является полной противоположностью Гильгамеша.

4.Утнапишти-человек

До получения бессмертия Утнапишти был обычным человеком, которому было поручено построить ковчег. Исключено, что герой любимчик судьбы, ведь если посудить, то Эа мог выбрать кого угодно. Но это не так. Хотя бы потому что по шумерским представлениям у каждого человека или предмета есть собственная судьба. Именно поэтому Утнапишти ведёт себя с Гильгамешем несколько фривольно: он знает, что по рождению был избранником богов, и иного пути для него не существовало. Для Утнапишти Гильгамеш со своими противоречиями выглядит просто-напросто смешным, ему непонятно такое отчаянное желание жить. Сам Утнапишти слепо следовал своей судьбе и воле богов, он даже не подумал о том, чтобы спасти на своем корабле хоть кого-то из других горожан Шуриппака, кроме «собственного рода и мастеров». Мало того: зная, что прежнее жилище ему уже не пригодится, Утнапишти поступает совершенно бесчестно.

В своем рассказе о Потопе Утнапишти является нам не как образ человека, принявшего свою судьбу «спасителя», а как сама судьба, рок — даже не столько холодный, сколько просто-напросто рациональный, «рубящий с плеча» и не знающий пререканий. В прошлом — лугаль Шуриппака, ныне — бессмертное божество, он жил в комфорте всё время с момента собственного рождения, не считая «семи дней Потопа». В этом он противопоставлен смелому, упертому Гильгамешу, который вряд ли позволил бы просто так взять и стереть с лица земли крепкие урукские стены и свой народ.

5.Утнапишти-бог

Гильгамеш до встречи с Утнапишти отзывается о нем почтительно и с уважением, однако, встретив его вживую и услышав его историю и рассказав свою, перестает питать иллюзии по поводу своего возможного прародителя. Гильгамеш прошел многие поприща чтобы получить ответы, а вместо желаемого получил насмешки и иронию:

«Почему, Гильгамеш, ты исполнен тоскою?

Потому ль, что плоть богов и людей в твоем теле, Потому ль, что отец и мать тебя создали смертным?

Ты узнал ли, — когда-то для смертного Гильгамеша Было ль в собранье богов поставлено кресло?"

Тут Утнапишти намекает на то, что Гильгамеш, не смотря на частично божественное происхождение, не сделал ничего достойного для того, чтоб боги захотели обдумать его желание вечной жизни. В ответ на это Гильгамеш указывает Утнапишти на его человеческие стороны:

«Гляжу на тебя я, Утнапишти, Не чуден ты ростом — таков, как и я, ты, И сам ты не чуден — таков, как и я, ты.

Не страшно мне с тобою сразиться;

Отдыхая, и ты на спину ложишься ;

Скажи, как ты, выжив, в собранье богов был принят и жизнь обрел в нем?"

Утнапишти рассказывает Гильгамешу, как ему удалось обрести бессмертие:

«Увели меня вдаль, при устье рек поселили.

Кто же ныне для тебя богов собрал бы, Чтоб нашел ты жизнь, которую ищешь?

Вот, шесть дней и семь ночей не поспи-ка!"

В этих словах проявляется ужасающее, воистину «божественное» тщеславие Утнапишти и его бессердечие. Гильгамеш в своем пути не спал месяцами, он изможден и убит печалью. Утнапишти же во время Потопа прободрствовал всего неделю, не зная забот в пропитании, а всё же считает себя вправе «указать место» человеку.

Однако стоит вспомнить, что все без исключения боги желали Гильгамешу только добра. Мы не можем точно судить, потому ли, что Гильгамеш на две трети бог, или потому, что весь этот путь осознания — также часть его персональной судьбы, но факты говорят сами за себя. За смерть Хумбабы боги погубили не его, а Энкиду, они не чинили ему препятствий в путешествии и дали ему заглянуть туда, куда не заглядывал ранее ни один смертный. В конце-концов мы понимаем, что и Утнапишти снисходит до нужд Гильгамеша, показывая ему божественное откровение: он рассказывает герою о чудесном цветке, вкусив которого, он обретет желанное бессмертие. Чем закончилась эта история, нам известно: змея крадет цветок, а Гильгамеш, по-прежнему смертный телом, возвращается в родной Урук. Так кончается в эпосе его «божественная юность». Наступила ли «зрелость» — то есть обрел ли он бессмертие — можно только догадываться.

Заключение

мифический поэма божество

В заключение хотелось бы последний раз обратить внимание на символичность каждого второстепенного бога. Каждый из ни являет собой воплощение вполне конкретных сил. Хумбаба — это природа, Сидури — удобство и плодородие, Утнапишти — судьба. Соприкасаясь с ними Гильгамеш растет в «божественном» плане, т. е. оставляет человеческое, быт и переходит к божественному, к бытию.

Первостепенно эпос учит читателя тому, что воля богов неоспорима, а человек смертен, но при рассмотрении можно заметить, что также нам говорят о том, что ищущий находит. Ведь не бессмертия изначально искал Гильгамеш, а вечного имени. Что, к слову, тоже бессмертие.

1. Эпос о Гильгамеше («О всё видавшем») / пер. с аккад. И. М. Дьяконова — М.-Л.: Академия наук СССР, 1961.

2. Клочков, И. С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время / гл.ред. Дьяконов И. М. — М.: «Наука», 1983.

3. Энциклопедия символики и геральдики (Эл. Ресурс). — http://www.symbolarium.ru/