Великий раскол русской церкви XVII века

Русская церковь накануне раскола

Великий раскол Заключение Список использованной литературы

Раскол произошел во 2-ой половине семнадцатого века, характеризуется отделением от правящей Православной Церкви определенного количества прихожан, названных старообрядцами, или раскольниками. Значимость Раскола для истории Руси заключается в том, что раскол представляет собой обозримую начальную точку духовных колебаний, которые завершились в начале двадцатого столетия развалом российской православной государственности.

Об этом движении писало много авторов. Историки толковали причины раскола и объясняли его последствия. Поводом для Раскола явилась «книжная справа», представлявшая собой исправление и редактирование богослужебных текстов.

За уничтожение существующих различий в делах и обрядах церкви, упразднение разночтений, редактирование богослужебных книг, и иные меры, способствующие становлению общей богословной системы боролись все участники «Кружка ревнителей благочестия». Но среди его членов не наблюдалось единого взгляда, касаемого пути, методов и конечных целей намечаемой реформы. Аввакум, Даниил, Неронов и многие другие придерживались мнения, что русская церковь сохранила «древнее благочестие» и говорили, что нужно провести унификацию, при этом необходимо опираться на древние русские богослужебные книги. Остальные же участники кружка, такие как Ртищев, Вонифатьев, а позднее и Никон, считали, что необходимо придерживаться греческих богослужебных образцов. Говорили о необходимости дальнейшего объединения под руководством московской церкви всех православных церквей Руси и Малороссии и укрепления их связей с восточными православными церквями.

Никон провел редактирование российских церковных книг по современным церковным книгам греков и изменил многие обряды. Двоеперстие теперь Никон заменил троеперстием, во время церковных служб «аллилуйя» теперь стали произносить не дважды, а трижды. Новшества, введенные Никоном были приняты соборами, проходившими в 1654 и 1655 годах. С 1653 по 1656 года на Печатном дворе России выпустили редактированные или заново переведенные церковные книги. Карамзин Н. М. История государства Российского. В 2-х т. — Калуга: Издательство «Золотая аллея», 1993.

Эта реформа задела религию только поверхностно, но получила значение большого события. Проявилось желание Никона при помощи этой реформы централизировать церковь, и усилить власть патриарха. Большие недовольства породили и насильственные меры, которые Никон проводил при внедрении в обиход новых книг и обрядов. Самыми первыми за «старую веру» выступили такие участники «Кружка ревнителей благочестия» как Неронов, Даниил, Аввакум, и многие другие. Противодействие между Никоном и защитниками «старой веры» начало принимать резкий оборот. Все защитники Раскола подвергались очень жестким преследованиям.

Идеологи «старой веры» заручились поддержкой в самых разнообразных слоях населения, это стало причиной возникновения движения, которое назвали Раскол. Низшее духовенство, которое видело в сильной патриаршей власти лишь эксплуататоров, защищая «старую веру», выражали протест против увеличения власти патриарха.

К Расколу присоединилась и часть высшего духовенства, которая была недовольна желанием Никона, централизовать церковь, установить абсолютную власть московского патриарха, которым и являлся сам Никон, и отстаивала свои феодальные привилегии. К противникам Никона из высшего духовенства относились епископы — Павел Коломенский, Александр Вятский и многие другие. Идеологов «старой веры» поддержали и в среде высшей светской знати. Самыми многочисленными сторонниками движения были крестьяне. Укрепление феодально-крепостнического гнета и ухудшение условий жизни крестьяне связывали именно с реформами церкви.

Главной причиной объединения в Раскол столь разнообразных слоев общества послужили противоречия в идеологии движения. Представители Раскола защищали старину, отрицали нововведения, говорили, что необходимо принять мученический венец во имя «старой веры», за спасение души, при этом резко обличая феодально-крепостническую действительность в религиозной форме. Разным социальным силам движения были выгодны разные стороны его идеологии. У крестьян же отклик нашли проповеди расколоучителей о «последнем времени», об установлении в мире власти антихриста, о том, что государь, Никон и все власти подчиняются антихристу и выполняют его волю.

Движение Раскола становится основой консервативной антиправительственной оппозиции церковных и светских феодалов, и в то же время основой идеологии антифеодальной оппозиции. Крестьяне, становятся на защиту «старой веры», выражая тем самым свое сопротивление феодальному гнету, который прикрывается и освящается церковью.

Всеобщим Раскол стал после собора 1666 года, который предал старообрядцев анафеме, как еретиков, и принял решение об их наказании. Этот период совпал с подъемом в стране антифеодального движения. Раскол достиг своего пика, распространился вширь, привлек все новые слои крестьянства, главным образом крепостных, которые бежали на окраины страны. Идеологами движения явилось низшее духовенство, которое порвало с правящей церковью, церковные же и светские феодалы отошли от движения. Главным в идеологии Раскола осталось желание уйти от зла, порожденного «антихристом». Ключевский В. О. Русская история. М.: Издательство «ОЛМА Медиа Групп», 2009. — 351 с.

РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ НАКАНУНЕ РАСКОЛА

После церковной реформы в середине семнадцатого века в старообрядческих апологических сочинениях произошла сильная идеализация «дониконовской» русской церковки. Смута, приведшая к сокрушительному упадку во всех сферах русского общества, сильно ударила и по церкви. Она послужила мощным тараном, который углубил все трещины и порвал все натяжения, которые возникли в ней раньше, еще в пятнадцатом и шестнадцатом веках.

Упадок церкви произошел еще до реформы. Дали о себе знать тягостные и застарелые болезни, требовавшие немедленного и радикального лечения. Единодушно о церковных неправдах и нестроениях того времени говорят и русские челобитные и иностранные свидетельства. Илларион Троицкий, архимандрит. Христианства нет без церкви. М.: Издательство «Школа-пресс», 1996. — 348 с.

Зарубежные авторы за 2 века написали около 50 работ, многие из них освящают исключительно религиозный быт русского народа. Естественно, авторы таких сочинений, по большей части являлись протестантами или католиками. Они видели веру русского народа изнутри, понять идеалы, одушевлявшие русских подвижников и святых. Но при этом, они все время изучали религиозные традиции, при этом не духовенства, а простого народа шестнадцатых — семнадцатых столетий. В изложениях этих традиций можно найти много интересных фактов о Святой Руси последних столетий ее существования. Одновременно эти сочинения пролили свет и на отношение русского народа к инославию и иноверию.

Особенно интересны записи авторов православного Востока, которые давали представление о непосредственно религиозной жизни России в конце средневековья.

Вот так описывали иностранные авторы богослужения, проходившие в русских церквях: на богослужениях русские читали и пели, при чем делали это крайне плачевно. Еще Клеменс в середине шестнадцатого века замечал, что в русских церквях чтение проходило так быстро, что даже тот, кто сам читал, не мог ничего понять. При этом верующие считали, что если священник мог читать много молитв не останавливаясь, значит он наилучший в своем деле. Церковные службы пытались сократить за счет многоголосия. В одно время священник читал молитву, чтец — псалом, дьякон — послание. Читали в три — четыре и даже шесть голосов. В результате этого служба ускорялась, но все труднее было понять в ней что-то, поэтому, прихожане отвлекались от чтения, разговаривали, шутили. В оставшееся же время службы верующие проявляли великую скромность и набожность.

Пение в русских церквях крайне не нравилось иностранцам. Даже любивший русские церковные традиции архидьякон Алеппский, при рассказе о пении в русских церквях, менял тон речи. По его словам, русские дьяконы читали ектении, а священники молитвы низким и резким голосом. Когда Алеппский, освоил русскую речь, в присутствии государя он прочел православную ектению высоким голосом, царь выразил большое восхищение. При этом Павел Алеппский указывал на отличия непосредственно русского пения и пения в Малороссии. На Украине, говорил Павел, видна любовь людей к пению и знание музыкальных правил. «А московиты, не зная музыки, поют наудачу, им нравится низкий, грубый и протяжный голос, который неприятно поражает слух, московиты даже порицают высокоголосное пение и укоряют в этом украинцев, которые, по их мнению, подражают поляцкому пению». В описании путешествия Павла Алеппского говорилось, что на Украине в церковном пении принимали участие все прихожане. Особенно вдохновляло чистое и звонкое пение детей.

В русской церковной практике была еще одна несообразность, которая удивляла иностранцев, против которой восставали многие пастыри церкви. В русской церкви существовал обычай, согласно нему каждый прихожанин на богослужении обязан молиться только своей иконе. Несоблюдение этого называли преступлением, которое было наказуемым. Так, если хозяин иконы заметил, что кто-то другой молится ей, то он тут же начинал ругать виновного. Хозяин иконы предлагал виновному найти собственного Бога и молиться только ему, он объяснял виновному, что нельзя молиться чужому Богу. Виновный при этом обязан был уплатить хозяину иконы какой-то процент от стоимости самой иконы. Если же происходило церковное отлучение хозяин иконы должен был забрать икону из церкви домой, и только после примирения с церковью, снова мог вернуть икону на место. Все это вело к огромной неблагопристойности на службе: прихожане, присутствовавшие на богослужении занимались не общим церковным пением и чтением, а только своими молитвами, которые каждый из прихожан обращал только к своей иконе. Все это вело к тому, что во время службы все молящиеся являлись толпой лиц, каждый из которых был обращен в свою сторону. Когда приходило время минуты большого входа, все прихожане смотрели на Святые Дары, но после того, как Дары ставили на престол и царские врата закрывали, каждый опять начинал смотреть врозь, обращаться к своей иконе и твердить свою молитву: «Господи, помилуй!». Государь также следовал общему правилу. Так богослужение в российской церкви описывалось Майербергом. Колинс также утверждал, что при чтении и пении на богослужении прихожане в русских церквях беседовали, а сам государь Алексей Михайлович почти всегда занимался делами в церкви, где он был, окружен боярами. Костомаров Н. И. Раскол. Исторические монографии и исследования. М.: Издательство «Чарли», 1994 г. — 265 с.

ВЕЛИКИЙ РАСКОЛ

Вопрос о редактировании богослужебных книг вставал по мере того, как в Москве происходило утверждение единоначалия — церковного и гражданского. В первой половине семнадцатого века то начинали исправление книг, то вновь прекращали, то брало верх единоначалие с его объединительными формами, то торжествовали старые традиции. Противостояние это было судорожным, проходило толчками, кризисами. Отбирали и сжигали церковные книги, которые были изданы всего несколько лет назад. Преследовались как неправильные и еретические книги, которые вышли недавно в огромном количестве экземпляров и были распространены в народе, только после разрешения высшего духовенства.

Никон сам себе противоречил: он объявлял еретической кормчую книгу, которую издал сам же. Люди уже не знали, во что веровать, что можно признать непогрешимым. Авторитеты падали, пораженные другими авторитетами и даже заносили руку на самих себя. При этих событиях возникли религиозные распри. Усилению церковных распрей также способствовали высшие круги духовной и светской сферы. Раскол был плодом религиозных распрей, которые начались сначала в высших кругах, и потом опустились в низшие. Его последователи боролись, по выражению Аввакума, с «любоначалием», которое происходит, в основном, от высшего духовенства при власти Никона.

Патриарх Иосиф крестится 2 пальцами. Так крестился сначала и Никон, так крестилось все русское население, так было указано Стоглавым Собором. Митрополит Даниил в российском духовенстве был не единственным защитником двуперстного знамения. В этом российское духовенство сильно отличалось от греческого, так как греческое духовенство признавало исключительно трехперстное знамение и видело в двуперстном отступление русского духовенства. Афонские монахи, иерусалимский патриарх Паисий, Константинопольский патриарх, митрополит Назаретский — все они не принимали двуперстное знамение и даже проклинали его. При царе Алексее Михайловиче греческое духовенство все более усиливало свое влияние на Москву, через южную Россию и Киев. В 1648 году Ртищев было основано близ Москвы сообщество для перевода и переиздания богослужебных книг. Основанием исправления служили греческие церковные книги. Отступления русского духовенства, хотели отменить, принимая при этом за норму греческие тексты. Но эти отступления сильно укрепились со временем, и вступить в войну с ними было не так, то просто.

Не все представители высшего духовенства осмеливались приступать к этому. Патриарх Иосиф был кроток, он опасался, что будет отставлен, но его преемник Никон был иным человеком. По началу Никон крестился 2-мя пальцами, но после того как греческий иерарх сказал Никону, что так крестится неправильно, Никон начал креститься 3-мя пальцами. Никон исправился сам, и не отступил перед исправлением остальных. Он повсеместно ввел двухперстное знамение и двойную аллилуйю. Четырехконечный крест Никон заменяет на восьмиконечный, он вводит богослужение не на семи просфорах, как раньше, а на пяти. Никон запрещает поклоны в землю, вместо этого предписывает поясничные поклоны. Все эти исправления многих озадачивали, и возникло сопротивление против него. Основными его противниками стали священники Иван Неронов, Лазарь, Аввакум, Никита. Все они являлись одними из начитанных и образованнейших представителей духовенства семнадцатого столетия. Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. С. — Пб.: Издательство Л. С. Яковлевой, 1994 г. — 349 с.

Самым первым столкновением Никона и его врагов было столкновение с протопопом Иваном Нероновым. В июле 1653 года Никоном был созван Собор, приглашение на него получил и Иван Неронов, на этом Соборе он слушал отписку муромского воеводы на муромского протопопа Логгина, о том, что Логгин якобы осквернил образ Христа Спасителя, Божьей Матери и всех святых.

На соборе 1654 года, который был созван для решения вопроса о редактировании церковных книг, епископ Павел Коломенский заявил Никону: «Мы новой веры не примем». Он уже не впервые показывал свое противостояние Никону. В предыдущем году, перед наступлением Великого поста Никон издал «Память» по вопросам земных поклонов, Коломенский был среди людей, восставших вместе с Иваном Нероновым против этой «Памяти», написавших на «Память» возражения и подавших возражение царю. Никон сильно разозлился на Коломенского: он прогнал его с кафедры, снял с него мантию, подверг тяжелому телесному наказанию и сослал Павла Коломенского в заточение. После этого Коломенский сошел с ума, никто не знал, как он погиб, но многие утверждали, что Павла тайно убили по приказу самого Никона. Сам ли патриарх Никон без суда убил епископа Павла Коломенского, как утверждали противники Никона на Соборе 1666 года, или его убийство соборным, с соблюдением всех правил, как утверждалось Никоном на том же Соборе никто так и не узнал. Но Никон столь жестоким наказанием Павла Коломенского очень сильно навредил себе и тому делу, которое он продвигал. Этим своим поступком Никон еще больше ожесточил против себя своих врагов и возбудил к ним сочувствие в народе.

Какими являлись расколоучители, такими и большинство их последователей. Так, когда в Ниловой пустыне проводили богослужение на 5 просфорах по нововведениям, разгорелся скандал: пономарь ударил за это священника кадилом в голову, и последовала общая схватка в церкви. Большего всего нововведения Никона не принимались людьми в южных и северных окраинах Руси. Николин Алексей. Священник. Церковь и государство. М.: Издательство сретенского монастыря, 1997 г. — 430 с.

В Соловецком монастыре сопротивления реформам Никона перешли в восстание. Монахи Соловецкого монастыря отказались принимать новопечатные книги. Основание у них было то же, что и у других участников движения: «Если мы раскольники — писал Аввакум к Алексею Михайловичу, — тогда и другие священники, и государи, и патриархи тоже были раскольниками». Они думали, что если раньше молились по «плохим» церковным книгам, но молились и спасались, то отчего не остаться при старом? Монахи Соловецкого монастыря подняли мятеж против власти, монахи выбрасывали «новые» церковные книги в море, жгли доски от них. Воеводы царя 8 лет не могли взять монастырь. Архимандрит Никанор лично наводил подзорную трубу на войска, осаждавшие монастырь и указывал куда стрелять. Семен Денисов один из основных последователей раскола сравнивал эту осаду с троянской войной.

В Москве мало кто знал о раскольническом движении. Сторонников Раскола прозвали капитонами, по имени черного священника Капитона, распространявшего раскол, но вскоре и в Москве убедились, что Капитон был не единственным сторонником движения, что раскол проник повсюду. Сторонники раскола преследовались Никоном. Они проклинали Никона, прозвали его антихристом. Они говорили, что 666 — число антихриста, в связи с тем, что наступал 1666 год, то вера в пришествие антихриста росла. Расколоучители пустили слух, что патриарх является богохульником, что на внутренней стороне подошвы одной туфли Никона вышит образ Богородицы, а на другой — восьмиконечный крест. Никоновские нововведения о том, что апостолам не нужно молиться на коленях, а достаточно кланяться в пояс, что юродивые не что иное, как бешеные и их не следует писать на иконах, явилось подтверждением этих слухов в глазах людей. В 1666 году и следующих за ним годах напряжение суеверных ожиданий Апокалипсиса достигло своего пика. В ночь перед масленицей и перед троицыным днем, именно в эти дни, по преданию ожидали страшного суда. В нижегородском Поволжье, люди надевали рубахи, саваны и, ложились в долбленые гробы, пели заупокойные молитвы. Некоторые даже сами себя отпевали.

Когда раскол оказал силовое противодействие, в Москве поняли возможность последствий распри, которая имела вначале только религиозный характер. Вскоре сопротивление проявилось и в Москве. Начались стрелецкие бунты в защиту соловецких монахов. Сопротивление гражданским реформам становилось сущностью раскола и только прикрывалось разногласием по церковным вопросам, чтобы объединить более многочисленную массу людей, которая относилась враждебно к крутому повороту от старины к новым порядкам.

Противники Никона назвали себя последователями старой веры и видели раскольников не в себе, а в тех, кто, по их мнению, уклоняется от древнего православия. Им доказывали, что ничего не изобреталось, все, что вводились, было старым, бывшим прежде, что исправляли книги, тщательно сверяя, по пятисот афонским спискам, по двухсот греческим и из других мест, и всем тем, которым могли предоставить тридцать девять монастырских библиотек в России.

Старообрядцы думали, что Никон хочет исправить книги кое-как, лишь бы все было по-новому, что в его изменениях больше принимали участие произвол и «любоначалие», чем желание исправить. При таком мнении, второстепенным вопросом стал: точно ли Никон сделал нововведения, и не сделали ли их те, кто допустил отступления от греческих обрядов в эпоху, которая предшествовала расколу? Вопрос о юридическом праве здесь был посторонним.

Раскольники называли исправления «новшествами». «Новшества», которые шли с греческого востока, они признавали неверными, потому что где же было существовать чистым и неискаженным церковным преданиям — говорили они — на земле, подвластной туркам? «Новшества» с латинского запада были противны им по исконной вражде к католицизму, и четырехконечный крест уже потому был ими не принят, что он был «латинским крыжем».

Раскол стоял за старину, но старину недавнюю, свою. Что было века назад, до того, ему нет дела. Реформы, которые проводились Никоном, породили смуту в обществе, вызвали противодействие. Крутой нрав Никона создал ему много врагов. Произошел у него разрыв и с Алексеем Михайловичем. Никон вмешивался в государственные дела, возмечтал даже стать выше царя и полностью подчинить его своей воле. Царь стал тяготиться своим «собинным другом», охладел к нему. В 1658 году, во время очередного праздника, царский окольничий, который прокладывал, по обычаю, дорогу для государя, ударил палкой патриаршего человека. Тот возмутился, назвал себя «патриаршим боярским сыном», и тут же получил еще один удар палкой. Никон, узнав об этом, пришел в негодование и потребовал у царя расследования этого дела и наказания виновного боярина. Но расследование начато не было, а виновный остался безнаказанным. Потом, патриарх получил письмо от Алексея Михайловича, в нем царь запретил Никону именоваться великим государем. Видя, что царь изменил свое отношение к нему, патриарх решил воздействовать на Алексея Михайловича угрозой, что ему ранее удавалось. Никон задумал публично отречься от патриаршества, при этом он рассчитывал на то, что государь будет тронут его отречением и станет упрашивать его не покидать первосвятительский престол. По задумке Никона это должно было стать хорошим поводом для восстановления и усиления своего влияния на государя. Но патриарх сильно ошибался в своих расчетах. Алексей Михайлович не звал Никона обратно. Напрасное ожидание настолько ожесточило патриарха, что он даже предал проклятию государя и всю его семью. Никон не хотел мириться со своим новым положением монастырского обитателя. Он пытался вновь возвратиться к патриаршей власти. Однажды ночью Никон неожиданно приехал в Москву в Успенский собор во время богослужения и послал уведомить Алексея Михайловича о своем приезде. Но государь к нему так и не вышел. Раздосадованный Никон возвратился в монастырь.

Бегство Никона с патриаршего престола внесло новое расстройство в церковную жизнь. Алексей Михайлович в 1660 году созвал собор в Москве. Собором было решено избрать нового патриарха. Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. В 2-х т. — М.: Издательство Сретенского монастыря, 2009.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Что же привело к столь серьезным переменам в Русской Церкви? Главным поводом для Раскола стала книжная реформа, но причины, истинные, серьезные, лежали гораздо глубже, они коренились в основах русского религиозного самосознания. Религиозная жизнь России никогда не застаивалась. Обилие живого церковного опыта позволяло благополучно решать самые сложные вопросы в духовной области. Самыми значимыми из них общество безоговорочно признавало соблюдение исторической преемственности народной жизни и духовной индивидуальности Руси, с одной стороны, а с другой — сохранение чистоты вероучения независимо ни от каких особенностей времени и местных обычаев. Огромную роль в этом деле играла богослужебная и вероучительная литература. Церковные книги из столетия в столетие были незыблемой материальной скрепой, позволявшей обеспечивать непрерывность духовной традиции. По мере оформления единого централизованного Русского государства вопрос о состоянии книгоиздания и пользования духовной литературой превратился в основной вопрос церковной и государственной политики.

Стремясь к унификации русской церковной богослужебной сферы, и полному равенству с восточной Церковью, Никон решительно взялся за исправление богослужебных книг по греческим образцам. Это и вызвало наибольшие противоречие. Русский народ не хотел признавать «нововведения», которые происходили от греков. Изменения и дополнения, которые были внесены переписчиками в богослужебные книги, и обряды, которые достались им по наследству от предков, настолько закрепились в сознании народа, что принимались уже за истинную и священную правду. Нелегко было проводить реформу в условиях сопротивления большой части населения. Но дело осложнилось, в основном, тем, что патриарх Никон использовал церковную реформу, главным образом, для усиления своей власти. Это стало одной из причин появления его ярых врагов и возникновения раскола общества на 2 враждующих лагеря.

Для устранения смуты, которая поднялась в стране, в 1666 году созван Собор. Собор осудил Никона, но признал его реформы. Орлов А. С., Георгиев В. А. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до конца наших дней. М.: Издательство «Проспект», 2006 г. — 528 с.

Тот же Собор 1666−1667 годов вызвал на свои заседания главных распространителей Раскола, подверг их «мудрствования» испытанию и проклял как чуждые духовному разуму и здравому смыслу. Многие раскольники подчинились материнским увещеваниям Церкви и принесли покаяние в своих заблуждениях. Другие — остались непримиримыми.

Религиозный Раскол в русском обществе стал фактом. Определение собора, в 1667 году, который положил клятву на тех, кто из-за приверженности неисправленным книгам и мнимо-старым обычаям являлся противником Церкви, отделило последователей этих заблуждений от церковной паствы. Раскол долго еще тревожил государственную жизнь России. Восемь лет, с 1668 по 1676 год тянулась осада Соловецкого монастыря, который стал оплотом старообрядчества. По взятии обители виновники бунта были наказаны, те, кто изъявил покорность Церкви, и Алексей Михайловичу были прощены и оставлены в прежнем положении. Через 6 лет после этого произошел раскольнический бунт в самой Москве, где сторону старообрядцев приняли стрельцы под начальством князя Хованского.

Прения о вере, по требованию восставших, проводились прямо в Кремле в присутствии правительницы Софии Александровны и патриарха. Стрельцы, стояли на стороне раскольников всего 1 день. Уже на следующее утро они принесли царевне повинную и выдали зачинщиков. Казнены были предводитель старообрядцев Никита Пустосвят и князь Хованский, которые замышляли поднять новый мятеж.

На этом прямые политические следствия Раскола закончились, но раскольничьи смуты еще долгое время вспыхивали по всем необъятным просторам России. Раскол перестал быть фактором политической жизни страны, но как душевная незаживающая рана — наложил отпечаток на все дальнейшее течение русской жизни.

Как явление русского самосознания, Раскол осмысляется и понимается только в рамках православного мировоззрения, церковного взгляда на историю Руси. В каком-то смысле «избыток благочестия» и «ревность не по разуму» можно назвать одной из настоящих причин Раскола, которые открывают его религиозный смысл.

Общество раскололось в зависимости от ответов, дававшихся на волновавшие всех, всем понятные в своей судьбоносной важности вопросы: Соответствует ли Русь ее высокому служению избранницы Божией? Достойно ли несет народ русский «иго и бремя» своего религиозно — нравственного послушания, своего христианского долга? Что надо делать, как устроить дальнейшую жизнь общества, чтобы обезопасить освященное Церковными Таинствами устроение жизни от разлагающего, богоборческого влияния суетного мира, западных лжеучений и доморощенных соглашателей?

В напряженных раздумьях на эти темы прошел весь семнадцатый век. Из пламени Смуты, которая стала не только династическим кризисом, политической и социальной катастрофой, но и сильнейшим душевным потрясением, русский народ вышел встревоженным, впечатлительным и взволнованным. Временной промежуток между Смутой и началом Петровских реформ стал эпохой потерянного равновесия, неожиданностей и громогласных споров, небывалых и неслыханных событий.

Этот драматический век резких характеров и ярких личностей историки не зря называли «богатырским» .

Неверно говорить о «застое» русской жизни в 17 веке. Наоборот, это было время столкновений и встреч, как с Западом, так и с Востоком, встреч не военных или политических, а религиозных, идеологических и мировоззренческих. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Издательство «Правда», 1989 г. — 595 с.

раскол церковь никон книга

1. Илларион Троицкий, архимандрит. Христианства нет без церкви. М.: Издательство «Школа-пресс», 1996. — 348 с.

2. Карамзин Н. М. История государства Российского. В 2-х т. — Калуга: Издательство «Золотая аллея», 1993.

3. Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. В 2-х т. — М.: Издательство Сретенского монастыря, 2009.

4. Ключевский В. О. Русская история. М.: Издательство «ОЛМА Медиа Групп», 2009. — 351 с.

5. Костомаров Н. И. Раскол. Исторические монографии и исследования. М.: Издательство «Чарли», 1994 г. — 265 с.

6. Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. С. — Пб.: Издательство Л. С. Яковлевой, 1994 г. — 349 с.

7. Николин Алексей. Священник. Церковь и государство. М.: Издательство сретенского монастыря, 1997 г. — 430 с.

8. Орлов А. С., Георгиев В. А. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до конца наших дней. М.: Издательство «Проспект», 2006 г. — 528 с.

9. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Издательство «Правда», 1989 г. — 595 с.